Аннотация: Фрагмент глав 3-4 из 3-ей книги о Серых Рыцарях Бена Каунтера (Warhammer 40,000). Сделано в рамках акции "перевод на заказ".
Боги Хаоса сочли нужным направить на Сартис Майорис чемпиона такой силы, что ее аура не позволяла Аларику приблизиться. Его невероятно вычурные доспехи покрывали изображения черепов, сваленных в груды вокруг объятого огнем трона. Лицо чемпиона, бледное и безупречное, с глазами, подобными черным алмазам, воплощало крайнюю степень высокомерия.
- Оставьте нас,- приказал он. Закованные в броню воины, окружавшие его, отступили, уступая место для дуэли между Алариком и чемпионом.
- Один из Серых Рыцарей, - сказал чемпион с улыбкой. - Кхорн удостоил нас своим вниманием. Я возблагодарю варп за то, что Труп-на-Троне послал одного из своих личных охотников на демонов, чтобы погибнуть от моего клинка.
- Позволь мне тогда отплатить тебе тем же, - сказал Аларик, не узнавая собственного голоса, - ибо ты вскоре узришь своего бога.
Чемпион улыбнулся, обнажив черные, как эбеновое дерево, клыки, затем последовал выпад, и его меч обрушился на Аларика подобно цепной молнии.
Аларик отбил выпад; так, без предупреждения, началась дуэль. Чемпиону было мало одной лишь крови - ею довольствовалось только то отребье, что бездумно бросалось штурмом на стены. Он жаждал доказать свое превосходство, в этом была цель его существования, это было его приношением Кхорну, Кровавому Богу.
Это также был единственный шанс выжить для Аларика. Если чемпион хочет дуэли, то он ее получит.
Алебарда Серого Рыцаря вращалась быстрее, чем мог бы двигаться обычный человек, и лезвие приближалось к чемпиону. В ответ на эту атаку его доспехи раскрылись, подобно багряному цветку, и щупальца темной крови метнулись к Аларику, чтобы увлечь его вниз. Разрубив их, он увернулся от меча чемпиона, и клинок вспорол замерзшую землю рядом. Новые щупальца обвились вокруг рук Аларика и подняли его в воздух. Рывком освободив одну руку, он навел штурмовой болтер на чемпиона, с лица которого не сходило победное выражение.
Слуга Хаоса бросил его вниз, и Серый Рыцарь врезался в землю, как падающая звезда, превратив в месиво трупы культистов под собой и заставив треснуть твердую как камень почву. Опираясь на одну руку, он с трудом вырвался из болота, в которое превратились тела, другой пытаясь нащупать алебарду. Усилием воли взгляд его прояснился. Ему крепко досталось, но он был еще жив: так просто разделаться с одним из Серых Рыцарей не получится. Пока жизнь не покинула его, а в руке было оружие, шансы на победу оставались.
Трупы двигались. Ближайший к Аларику взорвался, как созревший семенник растения, и кровь выплеснулась наружу алым потоком. За первым взрывом последовали еще, трупы лопались вокруг и под ним, и вскоре Аларик уже тонул в кровавой трясине.
Чемпион рассмеялся. Кровь устремилась вверх от лопнувших тел, складываясь в глыбы из оплывшего пурпурного льда, и чемпион поднимался по ним, как по кровоточащей лестнице. Наклонившись, он схватил Аларика за ворот доспехов и поднял его, как освежеванный трофей, как приношение своему богу. Его меч был готов вспороть добычу и выпустить ее внутренности на алтарь битвы в качестве жертвоприношения Кхорну.
Аларик ударил почти вслепую; удар пришелся по щеке чемпиона, заставив его покачнуться. Схватившись за держащую его руку, юстициарий выкрутил запястье слуги Хаоса так, что тому пришлось ослабить захват. Аларик упал на площадку, что сформировалась из крови и теперь поднималась над долиной. Он увидел, что внизу культисты темным приливом накрывают правый фланг линии обороны, который покинули Серые Рыцари. Хатранцев окружили, и под натиском их оборона вот-вот должна была пасть. Аларик пожертвовал ими ради шанса на победу; и перед ними, как и перед Императором, он был обязан искупить эту жертву смертью чемпиона Хаоса.
По-прежнему сжимая в руке алебарду, Аларик вскочил на ноги. Чемпион вытер кровь, выступившую на щеке, и встретил противника лицом к лицу.
- Герцог Веналитор мстит за нанесенные ему оскорбления, - презрительно фыркнул он.
- А Серый Рыцарь мстит за Империум, - парировал Аларик.
Свет блеснул на занесенных лезвиях меча и алебарды. Высоко над полем боя, на площадке из обретшей собственную жизнь крови, герцог Веналитор и юстициарий Аларик сошлись в поединке настолько жестоком и стремительном, что те немногие из сражавшихся внизу, кто устремил взгляд вверх, ничего не могли увидеть в вихре атак и защит. Кровавые щупальца оплелись вокруг ноги Аларика и опрокинули его на алую поверхность площадки, но и он ударом ноги заставил Веналитора отшатнуться к краю. На броне Серого Рыцаря остались новые отметины, и некоторые из них вспороли доспех, достав до тела. Алебарда Аларика со звоном обрушивалась на доспехи чемпиона Хаоса, но раз за разом противник отбивал удар в самый последний момент.
Следующий свой выпад юстициарий нацелил прямо в сердце Веналитора, но герцог, схватившись одной рукой за древко алебарды, потянул Аларика вперед и с такой силой ударил по затылку, что в глазах у того потемнело. Когда Аларик пришел в себя, Веналитор уже поднял его высоко над головой.
Серый Рыцарь потянулся вниз, изо всех сил стараясь достать до глаз чемпиона. Его пальцы погрузились во что-то влажное и подвижное, гнездо извивающихся, налитых кровью червей, возникшее на месте лица Веналитора. Неведомым образом это кишащее месиво сохранило некое подобие человеческих черт, исказившихся в улыбке, когда существо швырнуло Аларика вниз.
Замерзшая земля понеслась навстречу, и лишь за секунду до падения Аларик понял, что внизу его ждет не твердая почва, а груда смерзшихся трупов Хатранцев. Тела погибших за эти долгие недели раскололись под ударом, и от падения Аларика, закованного в тяжелую броню, в черно-красном льду образовался кратер.
Все тело пронзила боль. Он ударился головой о твердый, как скала, обломок трупа, и весь мир Сартис Майорис вдруг стал невообразимо далеким. Голоса доносились до него как будто с другой планеты или из другого измерения, и это могло означать лишь, что земля разверзлась под ним и низвергла в один из кругов ада, в который, согласно Имперской Вере, отправлялись всех грешники.
Реальность ускользала, и вместе с ней таяла боль в избитом теле, так хорошо знакомая любому космодесантнику. Он хотел, чтобы боль вернулась: тогда бы он знал, что до сих пор жив. Мир вокруг потускнел и отдалился. Пурпурная заря гасла, и долина погружалась во тьму. Внутренний голос твердил, что он не должен вот так просто умереть, что оставалось еще что-то, что ему нужно было сделать, но и эта настойчивая мысль угасла, лишь только он попытался ухватиться за нее.
Он предположил, что крик отчаяния станет последним, что он услышит в этой жизни. Этот вопль одновременно зародился в сотне глоток и был настолько громким, что заглушил звук стрельбы и шум битвы.
Это был плач Хатрана. Погребальная песня. Аларик уже слышал ее - ее пели в память тех самых павших, на чьих телах он сейчас лежал.
Теперь живые оплакивали самих себя, так как знали, что погибнут. Они знали, что смерть неизбежна, потому что видели, как космический десантник, воин Императора, был побежден и низвергнут с небес чемпионом Кровавого Бога.
- Нет, - выдохнул Аларик, - не здесь. Не сейчас.
Его глаза вновь различали детали пейзажа. Он лежал лицом вниз на груде превратившихся в лед и расколовшихся трупов. Аларик оглянулся в поисках своей алебарды и увидел, что оружие вонзилось острием в землю - до него было нетрудно доползти. Он поднялся на колени. Он доберется до своего оружия и продолжит битву, ибо только в этом еще заключалась возможность победы, пусть и ничтожно малая.
На спину ему внезапно опустилось что-то тяжелое, прижимая его обратно к земле. Он изо всех сил старался повернуться, и на мгновение давление ослабло, позволив ему перекатиться на спину, после чего нога чемпиона вновь опустилась.
Герцог Веналитор стоял, поставив одну ногу на грудь Серому Рыцарю, как торжествующий охотник над своей добычей. Его наполняла такая уверенность в собственных силах, что даже мертвые отшатнулись, а кровь в их смерзшихся телах вскипела, расплавляя лед, и потянулась алыми струйками, похожими на языки подхалимов, чтобы припасть к стопам Веналитора. Он повелевал жизненными соками всех, даже своих врагов, - так высоко он был ценим Кровавым Богом.
- Ты пригодишься моему повелителю, Кхорну, - сказал Веналитор с улыбкой и жестом указал на Хатранцев, что гибли на стенах внизу. - Большинство из них - просто пушечное мясо, и человеческий род для меня теперь не более, чем досадная помеха. Но ты, Серый Рыцарь, можешь послужить Кровавому Богу не только своей смертью.
Веналитор протянул к нему руку, и Аларик почувствовал, как его кровь вытекает из трещин в доспехах. Он дернулся, пытаясь сбросить противника с себя, но сил больше не осталось. Кровавые спирали поднимались из его тела, и в глазах уже начало темнеть.
На место крови, извлеченной герцогом, пришла холодная боль, его окутала тьма, и, забыв о гордости, Аларик закричал.
4
До того, как появился капеллан Дурендин, Аларик уже довольно долго сидел в Клуатре Печалей.
- Юстициарий, - обратился к нему Дурендин. - Великие магистры Ордена говорили со мной о Херонее. Твоя вера подверглась серьезному испытанию.
- Это так, - сказал Аларик. Он сидел на барабане упавшей колонны - ярком символе царственного упадка, в который был погружен клуатр.
- Хороший день, - заметил Дурендин, указывая на великолепное небо Титана, на котором в космической пустоте парил опоясанный кольцами диск Сатурна. - Я посижу с тобой немного, если ты не против.
Над клуатром, защищенным только невидимым электромагнитным полем для удержания атмосферы, раскинулось открытое небо Титана, и каждый раз, приходя посидеть в этом древнем и живописном месте, Аларик чувствовал, что предстает перед великим взором галактики. Вместе с ней на него взирал и Император, неизменно взвешивающий душу каждого из своих слуг, и под этим испытующим взглядом Аларик ощущал всю свою незащищенность и неопытность.
- Думаю, мне не дает покоя не только Херонея.
- И потому-то ты пришел сюда, - прямо заметил Дурендин, - чтобы побыть наедине со своими мыслями, вдали от ритуалов и боевых гимнов. А если рядом оказался капеллан, с которым можно поделиться тем, что тебя тревожит, то это только к лучшему.
Аларик улыбнулся.
- Вы очень проницательны, капеллан.
- Это лишь часть моего служения Императору, - ответил Дурендин. Только незаурядный человек мог стать космическим десантником, но для того, чтобы стать капелланом, требовалось еще больше. Капеллан Серых Рыцарей был действительно исключительной личностью, и в Ордене было очень мало ему подобных. Его обязанностью было укреплять дух воинов, обреченных на бой с самыми ужасными из врагов. Его паства смотрела в варп и слушала шепот демонов, но, благодаря ему и его предшественникам, ни один Серый Рыцарь за всю историю Ордена не поддался искушению врага.
- Херонея - часть моих тревог, это так, но все началось еще раньше, с Лигейи.
Инквизитор Лигейя была самым отважным человеком из всех, что Аларику доводилось встречать. Именно в память о ней на его личном геральдическом знаке появилось изображение яркой, как солнце, звезды. Она пала жертвой безумия вследствие козней демон-принца Гаргатулота, но сохранила в себе достаточно чистоты, чтобы снабдить Аларика знаниями, необходимыми для победы над демоном. Ордо Маллеус казнил ее за насланное Хаосом помешательство.
- Люди, подобные Лигейе, всегда будут гибнуть, - сказал Дурендин. - Так было еще до Великого Крестового Похода, и так будет еще долгое время после того, как мы оба исчезнем. Но мы знаем, что эти жертвы помогают защитить человеческую расу, и это все меняет. Ты полагаешь, она умерла напрасно?
- Нет, капеллан, совсем нет.
- Тогда сама галактика кажется тебе слишком жестокой?
- Если бы я не мог справиться с теми вещами, с которыми сталкиваюсь, меня вообще не избрали бы для подготовки, и вы это знаете, - возразил Аларик немного резче, чем приличествовало. - Мне лишь кажется, что... нам многое предстоит сделать, и дело не только в сражениях. Я всегда понимал, что война никогда не кончится, но наша битва - это не только мечи и огнестрельное оружие, противостоящие демонам. Я мельком видел...реальности, стоящие за всем этим. Я не могу освободить свой разум от слов Разрушителя. Гаргатулот изменил пространство и время, чтобы создать цепь событий, призвавшую его обратно, и мы были ее частью. Безусловно, я буду биться до последнего вздоха, но враг - это не только тела, которые надо уничтожить. Это идея, возможно, это даже часть нас самих. Хотел бы я понять ее, но я знаю, что никто не может понять Хаос и не поддаться порче.
- Итак, ты не считаешь, что наша битва напрасна?
- Нет, капеллан. Как я могу так думать, когда я видел бедствия, вызванные порочностью демона? Но наша битва - только половина война, и я не уверен, что в ее другой половине вообще есть шанс на победу.
Дурендин посмотрел на свои закованные в латные перчатки руки. Он сам имел солидный боевой опыт, и его темно-серый терминаторский доспех с отделкой черным -знак ранга капеллана - внушал уважение не только своим видом.
- Этими руками, - произнес он, - я держал оружие в этой битве дольше, чем ты живешь на свете, юстициарий, и ни на миг я не усомнился, что именно в этом - истинный и праведный смысл жизни любого человеческого существа. Но и твои слова справедливы. Демон - лишь одно проявление врага, и его ярость - всего лишь один вид оружия из арсенала варпа. Инквизиция противостоит планам Хаоса так же, как мы противостоим его солдатам. Ты так не думаешь?
- Скольких инквизиторов мы потеряли? - ответил Аларик. - Хотя нам не следует об этом говорить, но Валинов был далеко не единственным ренегатом в священном ордене, и ему удалось очень долгое время скрывать от нас свою суть. Сколько еще еретиков прикрываются инсигниями инквизитора? Сколько их прячется в крепости Энкаладус? Сколько их управляет Серыми Рыцарями? Знаю, нам следует оставить размышления инквизиторам, но как мы можем доверять им, если они так глубоко погружаются в источник порчи?
Дурендин вздохнул. Он был уже далеко не молод, и время от времени - как, например, сейчас - Аларик замечал, что прожитые годы не прошли для него бесследно.
- Я провел Серых Рыцарей через все испытания духа, которые только мог измыслить Хаос. Ты не первый, кто сомневается, Аларик, и уж точно не ты первый подметил невыполнимость задач, стоящих перед Инквизицией.
- Их усилия не бесплодны, - возразил Аларик, - но я чувствую, что обязан сделать больше, если хочу исполнить свой долг. Демонические проявления - симптом, но не сама болезнь. Я хочу стать частью того лекарства, что ее излечит.
- Меня тоже посещали подобные мысли, - продолжил Дурендин. - Я говорил и с боевыми братьями, и с Великими магистрами, и с самыми учеными инквизиторами, но никто из них не дал мне ответа. В конце концов, ответ я нашел сам.
- И в чем он заключался?
- Ты сам это выяснишь. Я слышал, ты скоро отправишься в Око Ужаса.
- Да, как только мое отделение будет полностью укомплектовано.
- Хорошо. Тогда вот твой ответ. Бесчинства Врага в Оке Ужаса не знают предела, и только люди, подобные нам, способны остановить его. Подумай об этом. Император посылает тебя на самую жестокую из битв за Империум как раз в тот момент, когда ты охвачен сомнениями. Это не совпадение. Отдайся полностью этой войне. Найди демона и уничтожь его. Сделай так, чтобы силы Хаоса были сломлены и обратились в бегство. Добейся этой победы и проникнись ею, пусть она заслонит для тебя все остальное. Вкуси ее славы, и тогда сомнения уйдут.
- И вам это помогло?
- Да, юстициарий. Враг совершил грубейшую ошибку, начав войну на нашей территории, и люди вроде тебя заставят его дорого заплатить за это. Я обещаю тебе, Аларик: в Оке Ужаса ты обретешь цельность духа.
- Спасибо, капеллан, - сказал Аларик. - Теперь я должен вернуться к моему отделению. У нас два новичка, и нам следует вместе вознести молитвы перед отправлением.
- Это правильно, - одобрил Дурендин. - Перед встречей с Оком твоим людям стоит укрепить дух.
Капеллан посмотрел в небо, на темно-синий диск Сатурна, исчерченный ураганами. Под ним вырисовывался неровный горизонт Титана - полоса тьмы, соприкоснувшаяся с изрезанной поверхностью. Со временем весь спутник превратился в искусно выстроенную крепость, своими катакомбами и склепами уходившую вглубь луны Сатурна, но многие сооружения, как и Клуатр Печалей, пришли в упадок и были почти забыты.
- Я останусь здесь ненадолго. Через час или около того наступит заход Сатурна - это зрелище способствует размышлениям.
- Тогда увидимся позже, капеллан.
- До встречи, юстициарий.
Аларик поднялся, собираясь уйти. Путь от клуатра к полуразрушенной крепости внизу был неблизким, и у него будет достаточно времени, чтобы обдумать совет Дурендина.
- И вот еще что, юстициарий, - сказал Дурендин.
- Да?
- Ты не умер.
- Приятно слышать.
- Но неплохо бы побыстрее очнуться.
- Наша беседа закончилась иначе.
Дурендин улыбнулся.
- Действительно, но ведь меня здесь на самом деле нет. Скорей всего, я где-то в Оке Ужаса, может быть, я уже мертв. Но ты-то жив, и все еще можешь исправить ситуацию, в которой оказался.
- И что мне тогда делать? - спросил Аларик.
- На этот вопрос я ответить не могу, меня ведь здесь даже не было. Но, осмелюсь предположить, твое положение нельзя назвать хорошим.
Клуатр Печалей исчез во взрыве боли.
Аларик закричал.
Разрывающая боль сосредоточилась в плече. Его запястья были скованы цепью над головой, а так как больше у него опоры не было, один плечевой сустав оказался вывихнут.
Усилием воли Аларик заставил боль отступить. Всего на миг его защитные барьеры пали, и болевые ощущения охватили его тело так же, как случилось бы с обычным смертным, не прошедшим ментальную подготовку Серых Рыцарей. Будь на нем его доспехи, в кровь уже начали бы поступать обезболивающие, но брони на нем больше не было. Лишившись доспехов и оружия, он был полностью обнажен.
Справившись с болью, он вновь обрел способность слышать. Откуда-то снизу доносился глухой звук, похожий на рокот океана, в нем можно было различить грохот гигантских машин вперемешку с плачем и хриплыми криками. Потом волной накатил запах: кровь и дым, пот и машинное масло. Во рту появился железный привкус. Зрение все еще не вернулось, но эту проблему он решил оставить на потом.
Не щадя изуродованное плечо, он подтянул ноги к животу, а потом медленно перевернулся почти вниз головой так, что ноги уперлись в потолок клетки, в которой он был заперт. Изо все сил оттолкнулся - и скобы в потолке сломались.
Цепь, удерживавшая его руки, оторвалась, и он неуклюже упал на пол. Несколько мгновений лежал неподвижно, с осторожностью проверяя, целы ли сухожилия в плечевом суставе. Повреждения были, но ничего, что бы со временем не восстановилось - раны Астартес заживали быстро. Он перекатился на бок так, что сустав встал на место. Острая боль пронзила его подобно выстрелу, но сам факт, что он вообще мог что-то чувствовать, уже был победой.
Дотронувшись до лица, Аларик обнаружил, что на глазах у него повязка; он сдернул ее, и через мгновение его улучшенное зрение уже приспособилось к неожиданно вернувшемуся свету.
Он сидел в одной из нескольких сотен клеток, подвешенных вдоль огромной металлической колонны, по которой струились кровавые каскады. Они вливались в море из крови внизу, где копошились тысячи скользких, блестящих тел. Невозможно было определить, движет ли ими агония боли или религиозный экстаз. Между телами двигались демоны - массивные существа с черно-красной кожей, награждавшие ударами кнута кровоточащих жертв у их ног. На поверхность то и дело всплывали трупы и куски тел, и сразу же их вылавливали нескладные и покрытые опухолями, но, тем не менее, проворные твари.
Колонна медленно повернулась, приведенная в движение оглушительно скрежещущими шестернями. Другие клетки тоже не пустовали: обнаженные плачущие люди, старые трупы, смутно различимые контуры ксеносов или мутантов - все они были подвешены над гигантских размеров котлом с кровью. До Аларика доносились монотонные молитвы инопланетных существ, воззвания к Императору и неровное дыхание умирающих. Капли слез и кровь падали подобно мелкому дождю.
Колонну и котел окружали стены из черного камня. Аларик присмотрелся и разглядел, что это был вовсе не камень, а плоть, почерневшая от гниения. Кромку высоких, как скалы, стен украшали клетки размером с бочку, в которых помещались трупы на разных стадиях разложения. Стаи летучих созданий, похожих на необычно крупных ворон, перья которым заменяли складки кожи, вились у клеток, кормясь падалью. Мертвенные скалы изобиловали туннелями и пещерами, по которым сновали подобные жукам ксеносы, мандибулами перетиравшие кусочки плоти. Небо над скалами было темно-синего, почти черного цвета с алыми, как кровоточащие раны, всполохами.
Он был в аду. Он пал от руки герцога Веналитора и очнулся в аду. Он не смог выполнить свой долг. Все, что он совершил, о чем думал или говорил, и все, что он еще мог бы сделать, если бы остался в живых, - все лишилось смысла. Его провал был абсолютным.
Аларик без сил опустился на пол клетки. Никогда ему еще не доводилось чувствовать такого отчаяния. Вконец положение усугублял и тот факт, что, если он уже умер, то смерть ему больше не грозит, и мучения будут продолжаться вечно.
И все же, Дурендин сказал, что он не мертв, - Дурендин, капеллан Серых Рыцарей, человек, которому у Аларика не было ни малейшего повода не доверять.
Аларик посмотрел вверх; сквозь решетку он мог видеть клетку, висящую над ним. Внутри находился гуманоидный пленник, которого Аларик незамедлительно узнал по огромному росту и шрамам от хирургических операций, повторявшим его собственные.
- Холварн! - позвал Аларик. - Брат Холварн, ты меня слышишь? Мы еще живы?
Холварн не ответил. Вероятно, он был или без сознания, или мертв; с него также сняли все боевое снаряжение. Аларик попытался раздвинуть прутья решетки, а когда это не получилось - раскачать клетку из стороны в сторону в надежде, что удастся ухватиться за неровности в изъеденном металле колонны и подняться к Холварну. Но клетка была слишком прочной, а колонна - слишком далеко.
- Холварн! Брат, ответь мне! - закричал Аларик.
И, словно в ответ на этот призыв, его клетка рухнула вниз.
Аларик в отчаянии бросился на решетки своей темницы, которая камнем падала в наполненный кровью котел. Через мгновение клетка достигла алой поверхности, и силой удара Аларика отбросило к стене. Клетка начала тонуть, из кровавого озера к пленнику потянулись покрытые отслаивающейся кожей руки. Аларик отбивался от рук фанатиков, но их было слишком много. Шум они подняли ужасающий: нечестивые молитвы на сотне разных языков слетали с их разбитых губ.
Послышался рев и хлесткий удар кнута. Один из демонов расчистил себе путь сквозь толпу фанатиков и замер над Алариком, устремив на того злобный взгляд. Серый Рыцарь не раз встречал подобных существ на поле боя и без труда узнал в демоне солдата армии Кхорна - "кровопускателя", как их называла Инквизиция. Он также помнил, что излюбленным оружием этого вида демонов был двуручный меч, но кнут этого экземпляра был не менее грозен.
Путь к клетке был свободен, но демон внезапно отступил: само присутствие одного из Серых Рыцарей было для него анафемой. Даже без пентаграмм-оберегов, усиливавших защиту доспехов, психическая стена, окружавшая разум Аларика, противостояла демонической сущности с такой силой, что шкура твари задымилась. Кровопускатель оскалил клыки и обрушил свою ярость на толпившихся вокруг фанатиков, отсекая конечности тем, кто подвернулся ему под руку. Затем он взялся за решетку клетки и потащил ее по вязкому кровавому озеру к одной из крутых стен; достигнув ее, демон поднял клетку к темному провалу одной из пещер.
Запах внутри стоял омерзительный, и пропитанный гнилью тяжелый воздух оседал на стенах ручейками смрадного конденсата. Навстречу устремились существа с темными, изуродованными телами. Это были не демоны, но какой-то вид ксеносов, а клейма на коже и следы от кандалов указывали на их рабское положение в этом мире.
Ксеносы понесли Аларика по зловонному туннелю, в конце которого оказалась пещера, наполненная удушливым жаром открытого огня. Это была кузница, где рабы - как люди, так и инопланетные существа - извлекали добела раскаленные клинки из тиглей с расплавленным металлом. Другие рабы, чьи спины сгорбились за годы служения, были прикованы к наковальням, на которых клинки и наконечники копий приобретали острую режущую кромку. Грохот в пещере стоял оглушительный.
Аларик увидел, что еще одна свора ксеносов, показавшаяся в зеве другого туннеля, втаскивает в пещеру клетку с Холварном. Тот успел прийти в себя и теперь бесновался за решеткой, пытаясь вырваться на свободу.
- Холварн! - позвал его Аларик, пытаясь перекричать звон наковален. - Мы не умерли! Мы все еще живы!
Толпа рабов-ксеносов сомкнулась вокруг клетки Аларика и потащила ее к одной из наковален. В телах этих существ не было ни пропорциональности, ни симметрии, с морды каждого смотрела дюжина глаз, расположенных без всякой системы. Существа переговаривались между собой на своем языке, и с их подвижных мандибул непрерывно капала слизь. Где-то наверху лязгнул засов, и крышка клетки распахнулась.
Аларик попытался прорваться наружу, но его остановили электрические стрекала, и электрошок обратил его же силу против него самого, вызвав болезненные спазмы. Всего одна такая палка с полукруглым навершием, которой погоняли скот, прикоснулась к его груди, и он был полностью обездвижен. Парализованные мускулы отказывались повиноваться и сокращались в неконтролируемых конвульсиях, и, как он ни старался, Аларик не мог освободиться. Не будь он так обессилен, он бы смел ксеносов с дороги, добрался до одного из клинков, только что сошедших с наковальни, и уничтожил всех врагов вокруг себя; но сейчас он был ранен и измучен. Он не мог и не собирался сдаваться, но где-то в глубине души голос рассудка говорил, что на данный момент сопротивление бесполезно.
Один из ксеносов, очевидно, главный в своре, выделявшийся большими размерами и более темной, чем у остальных шкурой, погрузил клещи в пламя ближайшего горна. Из горнового гнезда появилась раскаленная полоса металла, образующая разомкнутый круг. Это был ошейник.
Чужак склонился над Алариком; едкая, как кислота, слюна ксеноса закапала ему на грудь.
- Возрадуйся, - сказал главный кузнец, и из-за его мандибул слова Имперского Готика прозвучали грубо и нечетко, - ибо благодаря этой вещи ты обретешь святость.
Ксенос сомкнул ошейник вокруг шеи Аларика. Металлический круг замкнулся, и кожа под обжигающе раскаленным металлом зашипела.
У Аларика не осталось сил, чтобы сопротивляться. Казалось, его разум внезапно сковал лед. Он осознал в полной мере, что с ним произошло, и, возможно, впервые в жизни понял, что такое страх.