Гаджет Настя Святославович : другие произведения.

Исполнение желаний. Продолжение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Далеко собрался? - я встал на его пути. - Монолит зовёт меня. - Нам по пути. Я тоже иду к Монолиту. - Нет, не по пути, - он шагнул в сторону, пытаясь обойти меня. - Мой путь я должен проделать сам. - Можешь не беспокоиться, на руках я тебя не понесу, - я снова преградил ему путь. Он хмыкнул. - Послушай, - начал я, - если мы точно друг другу не враги, то, возможно, мы Друзья? Я снял с руки перчатку и протянул ему руку. - Надежда, - произнёс я. Некоторое время он смотрел на меня, изучая. С головы до ног как рентген просвечивал он меня своим взглядом. Долго и пристально смотрел в глаза. Снял перчатку со своей руки. - Вера, - произнёс он.
   Н А Д Я (продолжение)
  
   Эпизод 12
  
  Двери лаборатории были открыты настежь.
  "Это просто, б...ь, издевательство какое то. Что б...ь, ни секретная лаборатория, так, б...ь, двери настежь. Всё открыто, б...ь, заходи б...ь, бери что хочешь. Проходной двор, б....ь, а не режимный охраняемый объект".
  Да, до Зихера, мне учиться и учится и учится. Как завещал великий...
  Тело стонало, голова гудела. Я размял "мякиш" до состояния блинчика на ладони и поместил его на темечко. Сверху надел "шапку-горшок".
  Полегчало!
  "Мини мозг" лёг в ячейку, на поясе, для артефактов.
  Попрыгали - раз, сели встали - два, двинули - три.
  Мне предстояло добраться до помещения лабораторий на нижнем уровне. Подняться по пандусу в неприметном проёме до помещения с неприметной дверью. Всё просто. Получить нежданчик, сзади в спину, желания не было. Начинаем с начала, медленно и уверенно, как старый бык. Первый уровень лаборатории осмотрен и "открыжен". Никого.
  Лестница вниз, не предвещает ничего хорошего. Один пролёт, второй пролёт. Третий уже подходит к концу.
  Бздынь, - канистра ударилась о стену перед моим носом. Эхо удара о стену перебил треск автоматной очереди.
   "Ну, точно, б...дь проходной двор!".
  Я шагнул в тускло освещённое помещение разветвления коридоров. Что-то опять пролетело рядом с моим носом, я отпрыгнул. Несколько коридоров. В одном промелькнула тень. Я прижался к стене. Выглянул. Какая-то х...ня пролетела вдоль прохода.
  Та-та-та-та-та-та-та-та, раздались выстрелы с той стороны.
  - У-у-а-а-р-р, - рука в тёмном тряпье показалась из-за угла и дёрнулась назад.
  Автомат плюхнулся на пол как привязанный веревочкой к руке.
  Маленький пузатый карлик с капюшоном на голове показался из-за угла и наступил на автомат. Поднял одну руку вверх.
  Бух, бух, бух, - зазвучали выстрелы из пистолета.
  Что-то знакомое?!
  Кинетический барьер Бюрера поглощал пули от выстрелов. Как круги в воде от попаданий расходились волны.
  Бух, бух, бух, - пистолетные выстрелы смолкли.
  Карлик опустил руку.
  Снова выстрелы: Бух, бух, бух, бух.
  Взмах руки Бюрера заставил пули изменить траекторию, попадая в невидимый барьер. Пистолет замолчал. На этот раз видимо кончились патроны.
  Бюрер вытянул руки вперёд, ещё секунда, он дёрнет их назад, выпячивая вперёд своё пузо. Из которого отделится кинетическая волна, сметающая всё на своём пути. От этого удара волны, на стене останется мокрое пятно? Наверное, только небольшая...
  Автомат без ремня! Бля! Я выстрелил. "УПС". Карлик дёрнулся.
  - У-у-а-а-р-р-р-р! - взревел он.
  "УПС, УПС", - он повалился на пол.
  Что-то ударило меня в спину. Секундное замешательство, и я прыгнул в сторону. Деревянный ящик врезался в стену в том месте, где я был только что. Снова прыжок, железяки забарабанили по стене.
  Соседний коридор. Силуэт в капюшоне промелькнул в полумраке. Я высунулся в проём, выискивая цель. Никого.
  Ящик поднялся вверх, в глубине коридора. Невидимая рука слегка подбрасывала его, пробуя на тяжесть. Вот она замахнулась. Ящик замер. Я приготовился к броску. Ящик полетел в меня. Я отклонился за косяк прохода. Ящик пролетел несколько метров. Бу-уф-ф. Упал рядом со мной. Над головой по стене барабанили вёдра, которые прилетели с другой стороны.
  Я снова высунулся, выискивая цель. Снова никого.
  "Здесь я не останусь. Ещё несколько минут, и меня забарабанят всем, чем ни попадя".
  До конца коридора метров десять. Я сделал первый шаг. Раз, два, три, четыре шага. Тень на полу от предметов, поднятых в воздух сзади меня.
  Разворот.
   Стендовая стрельба!
   "УПС. УПС. УПС", - канистры и вёдра отлетели назад. Снова разворот.
  Пузатый карлик, в халате с капюшоном не понятного цвета, стоял в конце коридора. Белые яблоки глаз видны из-под капюшона. Его оскал обнажал кривые зубы.
  Четыре патрона дроби в магазине, долбанный я экономист! Надо было заряжать дробовик "от кутюр". И заряд мощнее и ёмкость двенадцать, а не десять патронов.
  "УПС, УПС, УПС, УПС", рука Бюрера поднялась вверх. Дробь, попадая в его барьер, проецирует волны цунами на нём. Чувствую, что дробовик вырывается из моих рук.
  "Забирай, скотина, он мне уже не нужен".
  Пистолет в моей левой руке грохочет: бух. Его плечо дернулось. Он рыкнул. Другая его рука поднялась вверх.
  Бух, бух, бух, бух, бух, - его барьер слабеет. Бух, бух, - правой рукой я уже достал запасной магазин, - бух, бух.
  Затворная рама застыла, магазин выпал. Он ещё не ударился о пол, новая обойма уже в рукоятке. Скоба нажата, затворная рама пошла вперёд, я нажал на спуск.
  Бух, бух, бух, - волны от попаданий становятся всё сильнее.
  С каждым выстрелом я стараюсь продвинуться вперёд и считаю оставшиеся патроны.
  Бух - семь, бух - шесть, бух - пять, бух - четыре. Только два шага. Бух - три, - он снова рыкнул, дёрнув плечом. Я пробил его барьер и попал в него.
  Моя правая рука движется за новым магазином. Пистолет вылетает из моей левой руки. "Забирай! План "ультра сигма""!..
  Я вынул автомат из крепления, но нужны драгоценные секунды. Бюрер вытянул вперёд руки. Нам обоим нужны секунды. Ему - накопить растраченную энергию, чтобы размазать меня. Ещё секунда, и его пузо будет впереди планеты всей. Мне нужно выстрелить в него на 5% раньше.
  Голова Бюрера дернулась в сторону.
  Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та.
  Тело Бюрера ударилось о стену, оставив на ней "кровавые" следы. Он заваливается на пол. За его траекторией движений следит автомат без ремня, показавшийся в проёме. Автомат выдаёт свинцовые аргументы, с которыми соглашается мутант, дергая всем телом.
  Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!
  Тело мутанта замерло. Показалась фигура в балаклаве на голове, со знакомыми плавными движениями.
  Фигура сделала изящный выпад, положила автомат на пол и склонилась над трупом мутанта.
  И тишина. И только мёртвые..... с косами....
  Я закинул автомат за плечо. Подобрал с пола свои причиндалы, разбросанные Бюрером. Фигура "монолитовца" поднялась, бросила на меня беглый взгляд.
   - А-а, это ты, - произнес он и шагнул, направляясь прочь.
  - Погоди, - остановил я его. - Не ожидал тебя увидеть здесь.
  - Предстоит долгий путь, надо кое-что забрать.
  - Далеко собрался? - я встал на его пути.
  - Монолит зовёт меня.
  - Нам по пути. Я тоже иду к Монолиту.
  - Нет, не по пути, - он шагнул в сторону, пытаясь обойти меня. - Мой путь я должен проделать сам.
  - Можешь не беспокоиться, на руках я тебя не понесу, - я снова преградил ему путь.
  Он хмыкнул.
  - Послушай, - начал я, - если мы точно друг другу не враги, то, возможно, мы Друзья?
  Я снял с руки перчатку и протянул ему руку.
  - Надежда, - произнёс я.
  Некоторое время он смотрел на меня, изучая. С головы до ног как рентген просвечивал он меня своим взглядом. Долго и пристально смотрел в глаза. Снял перчатку со своей руки.
  - Вера, - произнёс он.
  Мы крепко пожали друг другу руки.
  
   Эпизод 13
  
  - И как ты собрался дойти до Монолита? - спросил он.
  - Надо попасть в лаборатории на нижнем уровне, - я показал на закрытую бункерную дверь, - похоже они за той дверью. Дальше по подземным тоннелям и так до упора. Всё просто.
  - Понятно, - остановил он меня, - только этот проход закрыт. Я им пришёл сюда.
  - Закрыто - откроем, - я шагнул вперёд к двери.
  В этот момент в нее шандарахнули с обратной стороны так, что мне показалось, что дверь сейчас вырвется из стены и полетит по коридору, накрывая нас медным тазиком. Штукатурка посыпалась на пол, и по стене пошла паутинка трещин. За дверью злорадно захихикали. Послышалось улюлюканье, а потом громкий зловещий смех.
  "Хорошо, что дверь закрыта и выдержала".
  - Это что? - спросил я, кивая на дверь.
  - Местный завсегдатай, Полтергейст. Зовет своих сородичей весело провести время. Минут через сорок, все кто его услышали и кому нечего делать будут здесь. Это даст нам время спокойно уйти и оторваться, - он развернулся и пошел.
  В закрытую дверь бункера снова забарабанили со страшной силой. Хи хи хи хи хи хи хи. Уууу-ааа! Ха ха ха. Гы гы гы гы гы гы! Раздавалось за дверью.
  "Пошёл я на хер, вслед за Верой, а если получится даже обгоню его!".
  - Кого их? - я семенил за ним, силясь понять, куда мы идем.
  - Группу Ликвидаторов. Инквизитор не терпит, чтобы его приговоры и приказы оставались не исполненными.
  - Кто этот Инквизитор?
  - Ты его видел.
  - А-а, - потянул я, вспоминая посещение лабы на Выжигателе, - Инквизитор - это тот здоровенный хер в чёрном экзоскелете?
  - Да.
  - А куда мы сейчас идём? Так, к сведению, - спросил я.
  - Мы пойдем, через задний проход, - Вера остановился. - Надеюсь, по пути нас не поджидает маленький сюрприз. Один я бы прошел, а с тобой возможны осложнения. - Он снова осмотрел меня с ног до головы. - Ладно, пойдём.
  - В Зоне, как в жизни, всё через одно место, - выдохнул я.
  Он начал спускаться по лестнице. Вариантов нет, иду за ним.
  - А, что за маленький сюрприз?
  - Псевдогигант любит здесь отдыхать.
  Я остановился, глядя на валяющиеся на полу двери полуметровой толщины, выломанные с "мясом". Впечатляет!!!
  - Сейчас его нет, - успокоим меня Вера.
  - А как он сюда попадает? - спросил я.
  - Понятия не имею. Если хочешь, можешь подождать и спросить у него.
  - Не горю желанием разговаривать с мутантом.
  - Это большой вопрос, кто мутант, - буркнул Вера. - Пошли.
  Мы вошли в огромный цех, утыканный погнутыми контейнерами и прочим хламом. Обычная атмосфера заброшенного и безлюдного склада. Гигант вполне может разгуляться на здешних просторах. Я осматривался вокруг, следуя за Верой, и выискивал глазами, где именно может быть этот пресловутый "задний проход".
  Он оказался в самом укромном углу. Самый непримечательный люк. Толстый лист стали с петлями и ушками для замка. Примечательным был только сам "амбарный" замок. Глядя на него, я точно знал, что именно такой должен быть на сундуке с золотом у Кащея Бессмертного. Может быть немного поменьше, но в принципе именно такой.
  - И у тебя к нему есть ключ? - спросил я.
  - Нет, - ответил Вера.
  Сверху послышалась звонкая барабанная дробь по стенам, улюлюканья, хихиканья, и прочая гамма звуков. Гости начали собираться на вечеринку.
  - Вера, ты собираешься открыть этот замочек?
  - Несомненно.
  - Как?
  - Молча.
  - Да его взорвать потребуется пару кг тротила. Как ты его откроешь?!
  - Элементарно.
  Он взялся двумя пальцами за ржавый замок. Легонечко потянул его. Замочек плавно отодвинулся от душки. "Без всяких сомнений - проходной двор! Даже, б...дь, замок на ключ не могут закрыть!!" Также, двумя пальчиками, он повернул его так, чтобы душка замка вышла из ушек. Немного подвинул его в сторону, чтобы не сильно мешался открыть люк. Он также, двумя пальчиками, начал двигать крышку люка в сторону, и она легонечко, даже не скрипнув, плавно сдвинулась в сторону. Вот так! Как два пальца "обасфальт"!
  Он стал спускаться вниз.
  - Эй, Надя, - поднял он на меня голову, - не забудь закрыть за собой дверь, то есть люк.
  - Может быть, и замок назад повесить?
  - Не надо. Полтергейсты - парни хозяйственные, будут наводить порядок, всё расставят по своим местам и замок на место приладят. Так что, просто закрой люк.
  Люк плавно закрылся над моей головой, вместе с ним исчез и последний луч света. Я погрузился в полную и непроглядную темноту. Прислушался. Тихо. Неужели он уже спустился. Мне казалось, что спуск намного длиннее. Первые неуверенные попытки спустится на ощупь по лестнице. После непродолжительного спуска, я знал, именно так должен чувствовать себя каждый в том месте, через которое мы пошли - темно, тесно и очень хочется наружу.
  
   Эпизод 14
  
  - Вера, - шепотом произнёс я, когда ощутил под ногами твёрдый пол, - ты где?
  - Там же, где и ты, - прозвучал голос.
  - Когда ты говорил, что мы идём в задний проход, я не подозревал, что это в буквальном смысле.
  - На каждый тёмный проход, есть рубильник и свет.
  Послышался щелчок, коридор начал освещаться тусклым светом. Длинная кишка коридора тянулась на многие метры вперёд. Вдоль стен - кабеля проводов. Невысокий потолок. Это всё, что удалось разглядеть за те немногие секунды, что горел свет. Лампочки взорвались одновременно, снова погрузив нас в полную темноту. Тишина зазвенела в ушах.
  - Да-а, - выдохнул я, - на каждый рубильник есть длинный проход с закоулками.
  - А на каждый длинный тёмный проход с закоулками, есть другой рубильник, - спокойно сказал Вера. - Пошли, здесь не далеко.
  - Ага, за сутки обернёмся, - засмеялся я.
  - По-любому.
  Мы шли в полной темноте, молча. Отсутствие света начало угнетать моё сознание. Несколько раз натолкнулся на Веру, пару раз на стену. Монотонность шагов, и тишина. А умная мысля, как говориться, приходит опосля. У меня же есть ПНВ. Вот баран. Я надел очки и нажал кнопку. Жить стало проще, жить стало веселее! А поговорить?
  - Вера, - негромко произнёс я.
  - Что?
  - Скажи мне, ну так, для общего развития, как ты прошёл того Полтергейста? Ну, того, который завсегдатай.
  - Я ему был не интересен.
  - А как ты собирался пройти Псевдогиганта?
  - Молча.
  - Очень содержательно. А, чего ты говорил, что со мной возможны осложнения?
  - Адреналин.
  - Что адреналин?
  - Здешние животные очень чувствительны к адреналину.
  - Не понял.
  - Что не понятного?
  - При какой "звезде" адреналин? - я начал заводится от его расширенных ответов и пояснений.
  - Адреналин в крови. Чаще всего он от страха, а для них адреналин как...
  - Валерьянка для котов? - выпалил я.
  - ...ка-ак... - продолжал он свою мысль.
  - Кровь для вампира?
  - ...ка-ак...
  - Наркотик!
  - Ладно, в общем, смысл ты понял, - он глубоко выдохнул.
  - И что? Если не бояться, типа, им ты до лампады?
  - Ну, не совсем. Они просто не стремятся убить свою добычу быстро. Они хотят полакомиться. Поэтому, для начала, они основательно наводят страх и ужас, чтобы еда стала вкусной. А когда ощущают, что адреналина достаточно, вот тогда...
  - А ты, типа, весь такой бесстрашный...
  - Нет, - Вера задрал балаклаву с лица на голову и посмотрел на меня, - я очень страшный и не бессмертный.
  Он не знал, что я вижу его. Мы опять пошли молча. Недолго.
  - Какие эти мутанты тупорылые. Их обвести вокруг пальца, раз плюнуть, - начал я.
  - Неужели? Как?
  - Да, если я захочу, то я могу не бояться и сделаю так, что спокойно пройду мимо любого мутанта, и он даже не рыпнется!
  Вера остановился на месте, как вкопанный. Приклад моего дробовика уперся в плечо. Шаг в сторону, чтобы была свободная линия огня. Два шага вперёд. Я принял положение для стрельбы с колена. В изображении прибора ночного видения пытаюсь выискать цель впереди, в узком пространстве коридора. Никого не видно.
  - Надя, - заговорил он надо мной. Его голос эхом звучал как гром среди ясного неба, - ты просто, как дитё малое: "Если я захочу, я смогу, я сделаю". Как ты выжил до сих пор в Зоне?
  - Ну, - я продолжал высматривать цель, - для меня самого это загадка.
  - Я скажу тебе один умный вещь, только ты не обижайся. Между понятиями: "хочу", "могу" и "сделаю" - лежит пропасть.
  Неожиданно для меня щелкнул рубильник и свет начал слепить через ПНВ.
  - Что это за ... у тебя на глаза надета? - Вера потянул ко мне руку.
  - Это, - я снял очки, - чтобы лучше видеть тебя, дитя моё.
  - Я знаю, что это. На какой хер, мне так, просто хочется знать для общего развития?
  - В них встроенный прибор ночного видения, чтобы лучше видеть в темноте, - я, почему-то, начал оправдываться.
  - Надя, у тебя кроме глаз ещё пять органов чувств, - цедил Вера, - и, при отсутствии восприятия одного из них, другие работают с удвоенной и даже с утроенной силой!
  - Четыре.
  - Что четыре?
  - Кроме глаз, ещё четыре органа чувств, - я уверенно объяснял неучу строение человеческого организма.
  - Да ты что?!
  - Считай сам. Глаза - зрение, раз. Уши - слух, два. Нос - обоняние, три. Рот, с языком - вкус, четыре. Кожа - осязание, пять. Всё! - ехидно закончил я.
  - Да ладно?!! А как на счёт самого чувствительного органа, которым ты можешь почуять то, о чем будут молчать все перечисленные тобой?
  В голову после его слов приходило только одно выражение, и только один орган, наиболее славящейся своей восприимчивостью.
  - Жопа, что ли? - искренность моего удивления не знала границ.
  - Вот видишь, ты его знаешь. А, говоришь всего пять.
  - Но как? Жопа?..
  - Ко-о-не-е-еш-но, - потянул слова Вера, - мы "все" такие го-о-рдые, возвы-ы-ы-шенные, утонче-е-е-н-ные. Вот, "шестое чувство", "интуиция", "внутренний голос", "третий глаз", "инсайд", тогда: "Да, мы согласны!". А "жопа", ... нет, ни за что. Как это низко, "жопа". Слушай и запоминай, так, для общего развития. Когда смерть будет стоять возле тебя, ты не увидишь её, ты не услышишь её шагов, ты не почувствуешь её запах. Только своей кожей ощутишь её горячие обжигающие объятия, и вкус крови во рту останется от её поцелуя. А нежный голос будет шептать тебе: "А ведь я тебе говорила, почему ты не хотел меня слышать?". Поэтому, когда "жопа" скажет: "стреляй", не надо раздумывать! Выискивать глазами цель, принюхиваться, прислушиваться, пытаться пощупать и "плямкать ротом" не надо. Стреляй, без тени сомнения. Куда, спросишь ты? "Жопа", сама подаст сигнал мозгу, а мозг отдаст сигнал телу, тело само сделает всё, что нужно. Просто не мешай им.
  Вера повернулся к ящику рубильника, вынул нож. "Он его, что зарезать хочет?" Я переместил себя, чтобы было лучше видно, что сейчас будет происходить. Он, как заправский электрик выкрутил болты. "Как он умудряется проделывать всё, что ему нужно с автоматом на руках? И он ему совершенно не мешает?" Он снял крышку и достал из ящика штуковину один в один похожую на мяч, для большого тенниса. Такого же ядовитого цвета и с таким и же полосками. "А, если он достанет ещё пару ракеток, мы что, поиграем с ним в теннис или сквош?".
  Лампочки освещения стали взрываться одна за другой. Через несколько секунд, мы снова погрузились в полную темноту.
  - Немного осталось, - сказал он, - минут пятнадцать, двадцать, может больше и мы на месте.
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  Вот впереди, наконец-то, забрезжил свет в конце тоннеля. Только, вот теперь тоннель, с-сука...
  Вера остановился на входе в следующий пролёт коридора. Впереди на стене горела наша путеводная лампочка, такая долгожданная и такая тёплая.
  - Ну, чего стоим, кого ждем? - устало спросил я. - Жграть охота, Вера, давай уже двигай и обед.
  - Этот коридор, до той стены, где горит лампочка, нам надо преодолеть максимум за две минуты, - он не смотрел на меня, а смотрел вперёд.
  - Да, этот коридор в десять метров, за две минуты, можно излазить вдоль и поперёк.
  - Двенадцать метров - сто двадцать секунд. Иди прямо, не касайся стен, не останавливайся. Просто иди вперед.
  За всем своим кратким рассказом, он крутил в руках теннисный мячик. В его руках он стал раздуваться, а он продолжал крутить и вертеть его, пока он, наконец, не стал размером с шар для боулинга. Сделал шаг назад, замахнулся и с силой отправил шар по коридору, как будто хотел выбить страйк.
  Шар медленно покатился. Из ниоткуда, из воздуха, в небольшом пространстве пути его следования стали появляться аномалии. Вот, ухнул Трамплин. Следом загудела Карусель. Вспыхнула Жарка. Кисель красивым цветом окрасил пол. Электра паутиной мелких молний коснулась стен. И так всё новые и новые. Все они предстали перед моим взором во всей своей красе, оставались на своих местах и заставляли любоваться собой, как модели на дефиле. Шар начал замедлять своё движение. Кажется, он застыл на месте. Потом невысоко подпрыгнул, преодолевая невидимый бугорок. Снова начал набирать скорость и вдруг исчез.
  - ...не вздумай бежать, сломя голову, - услышал я голос Веры, - особенно назад. И лучше не стреляй, просто, - он сделал паузу, - иди вперёд.
  Шар, который переливался всеми возможными цветами, как огромная жемчужина, показался в конце коридора. Мгновение, и он легонько ткнулся о стену. Вера сделал первый шаг. Кровь застучала у меня в висках, сердце заколотилось. Он шагал вперед. Вокруг него хлопнула Воронка. Ещё один шаг сработал Трамплин. С ним ничего не произошло, он продолжал идти. Медлить больше нельзя.
  Я шёл по следам Веры. Аномалии бушевали вокруг меня, и аномалии бушевали внутри меня. А я - только на середине пути. Внутри ёкнуло. Жарка охватила своим нежным горячим языком пламени. Меня прошиб холодный пот. Я не сгорел и не загорелся, продолжая идти вперёд. Кисель забулькал под ногами. Впереди фигура Веры. Надо ему помочь, он остановился, как мне показалось. Очередной шаг. Он продвинулся вперёд и пропал из виду. Я натолкнулся на "течение реки", которая пыталась снести меня назад. Потребовалось усилие преодолеть первый напор. Движения стали замедленными, а тело казалось тяжелым. Что за ...? Впереди образовывались фантомы мутантов и двигались ко мне, разинув свои пасти и обнажив красивые белые зубы. Каждая встреча с ними становилась испытанием моего терпения, тело чувствовало их "прикосновения", и непреодолимое желание выстрелить стало преследовать меня. Впереди снова появилась фигура Веры. Мгновение, и он опять пропал. Не он исчез, теперь пропал я. Где я? Темнота и мрак вокруг. Крики, хрипы, вопли. Тяжелое дыхание и рычание мутантов. Голубое сияние разрезает темноту пространства вокруг.
  "Вперёд, только вперёд".
  Впереди, в свете сияния, виден силуэт. До боли знакомые родные и близкие черты. Расплывчатые контуры начинают приобретать очертания. Рука поднимается в мою сторону, машет, как будто манит меня к себе. Я иду к нему. "Сколько мне еще идти?". Кажется, что я иду уже очень долго. Остаётся несколько метров, которые разделяют нас. Что это она держит в руке? Пистолет. Она целится в меня?! Не верю. Я не верю, что прозвучит выстрел. "Просто иди вперёд", снова вспоминаю я слова Веры. Закрываю глаза. Я просто иду вперёд. Выстрел из пистолета разрывает пространство и время.
  Выстрел всё ещё звучит в моей голове. Шаг, другой. Глухой удар головой о стену, ноги подкашиваются, мне кажется, силы на исходе. Кто-то сильно толкнул меня в сторону. Я полетел, и вскоре принял долгожданное горизонтальное положение. Пора отрыть глаза. Где я?
  Вера лежал недалеко от меня. На выходе из коридора, который был нами успешно пройден, стоял шар для "боулинга", переливался всеми цветами и выплёвывал назад энергию поглощенных им аномалий. Последний выброс аномальной энергии. Лампочка на стене потухла. Когда она снова вспыхнула, на полу попрыгивал теннисный мяч.
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  - И как, всё это нам поможет? - устало спросил я.
  - Каким путем мы ушли, они не знают. Поиски займут время.
  - А мы?
  - Через три поворота мы дойдём до перекрёстка четырёх тоннелей. Все они, в конечном счёте, приведут нас в одно место.
  - К Монолиту?
  - В Саркофаг. Их ресурсы безграничны, но время будет потерянно для них.
  - А они не могут просто ждать нас в Саркофаге и всё? Мы сами придём и попадём к ним в ловушку.
  - Слишком опасно. Однажды, мы уже допустили такую ошибку. Все были уверенны, что тот одиночка один не пройдёт. А он прошёл как горячий нож сквозь масло, и даже не задержался возле Монолита. Он нанёс сильный удар.
  - Кто он? Ты о ком сейчас говоришь?
  Вера промолчал, об этом, как и том, откуда взялся рюкзак у него за спиной.
  Мы снова свернули в темноте лабиринта коридоров. Как он ориентируется. У меня едва-едва начало получаться идти за ним и не спотыкаться. А он идет, как летучая мышь в темноте. Ничего не видно, только наши тени.
  Тени?! Какие, нахер, тени, откуда?!
  Я резко развернулся и выстрелил из дробовика: "ЁБС, ЁБС". Свет погас.
  - Надя, - шепотом заговорил Вера, - ты чего стреляешь?
  - Свет, - так же шепотом ответил я, продолжая целиться, в пустой тёмный коридор. - Кто-то, включил свет.
  - Надя, это мы включили свет, - прошептал он над моим ухом.
  - Мы? Когда?
  - Когда прошли мимо датчика освещения. Через несколько метров загорится ещё одна лампочка, не убивай её.
  Мы двинулись дальше.
  - А по какому пути мы пойдём? - спросил я. - Тот, который короче? Или выберем считалочкой: "Шишел, мышел ...взял и вышел"?
  - Монолит укажет нам путь.
  - Вера, а всё-таки, откуда взялся этот рюкзак у тебя за спиной и что в нём такого, из-за чего ты сделал такой крюк?
  - Всему своё время.
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  Очередной источник света погас сзади. До конца прохода оставалось несколько метров. Вера замедлил шаг и остановился. Я вместе с ним прислушивался к окружающей нас тишине. Далеко, впереди слева загорелся "светлячок". Вера медленно прошел вперед. Рядом, за углом тускло загорелась лампа освещения.
  - Надя, останься здесь.
  Я подошел ближе к нему.
  - Я же говорю, будь здесь, - спокойно цедил он сквозь зубы.
  - А ты, типа, сам пойдёшь искать очередной задний проход? Я тоже хочу в этом поучаствовать.
  "Светлячок" начал мерцать теперь и с правой стороны.
  - Прикроишь меня отсюда.
  Вера прошел вперёд на несколько метров.
  Тишина. Только лёгкая поступь его шагов нарушала её тихим эхом. Я занял позицию справа, возле угла. Теперь тусклый свет за углом загорелся и с моей стороны. Сейчас очень даже может пригодиться моя способность видеть в темноте. Надо надеть очки и включить прибор ночного видения.
  Некогда!
  Ярко вспыхнул прожектор под потолком. Он был высоко. Луч от него выдал на полу яркий световой круг, в центре которого сейчас стоял Вера. Вся хитрость этой световой завесы была именно в этом. За пределами яркого освещения темнота вокруг становилась ещё "темнотее". "Светлячки", которые были видны, теперь исчезли. Вера стоял в луче света. Мне лучше не смотреть на яркий свет. Снова удары сердца отмеряют время.
  Вот оно! Огоньки слева, как новогодняя гирлянда, начали вспыхивать и гаснуть, приближаясь к нам. Еле слышное шлёпанье ног по полу. Огоньки- гирлянды все ближе. Очередной "светлячок" вспыхнул, и Вера дал длинную очередь в его сторону. Дробовик в моих руках заматерился: "ЁБС", "ЁБС". Стреляю, двигая стволом по синусоиде, вверх-вниз и в сторону. "ЁБС" "ЁБС" и т.д.. Стрельба наугад, дело не благодарное, но приносит свои плоды. Что-то издало странные звуки, и раздался характерный шмяк о пол. Смена магазина. Вера закружился юлой в свете софита, справа отчётливо слышно тяжелое дыхание и топот. Я выглянул из-за угла, выискивая цель. Никого. Я выстрелил, но за мгновение до того, как я нажал на спуск, рюкзак Веры ударил, отбрасывая меня в глубь прохода, за угол. Невидимая рука монстра прорезала пустоту, выбив у меня из рук дробовик и осыпав крошками, выкрошенными из стены.
  Автомат в моих руках не придал мне уверенности. Как говорил Бублик: "...этим я только защикочу их до смерти". Подствольный гранатомет заряжен, но стрелять из него здесь и сейчас, это "вариант омега". Надо вернуть дробовик. Он отлетел не далеко. Всего несколько метров.
  Я посмотрел на Веру. Он положил автомат на край света и тени. "Да ну на хер? Он, что сума сошел?" Несколько шагов, и он замер в световом круге. "Надеюсь, я поступаю правильно". Я скинул с себя рюкзак и поставил его рядом с рюкзаком Веры. Положил на него автомат. Это останется здесь, как тот самый "вариант омега". До дробовика рукой подать, а руки должны быть свободны, когда я схвачу его. На самый, как говориться "худой конец", у меня есть пистолет.
  Тишина.
  Опасная тишина.
  Та тишина, о которой он говорил.
  Никого не видно, не слышно, не унюхано.
  И он стоит как вкопанный, неподвижен как статуя, в лучах заката..., склонив голову на бок.
  Первый шаг, и я остолбенел.
  Вера, как пружина сжался. Вращаясь вокруг своей оси, вытянув одну руку, в которой блеснул нож, он превратился в маленькую точку на полу. Рядом с ним материализовался из воздуха Кровосос. Он ревел, широко раскинув руки в стороны. Нож вонзился ему бедро. "Пружина" распрямилась, раскручиваясь в обратную сторону. Рука Веры ударила Кровососа в живот, и Вера сделал шаг назад. В животе у монстра торчала рукоятка ножа. Кровосос уже не ревел. Он о......вал, от той наглости, с которой его кусала, какая то "Моська". Кровосос замахнулся, решив одним ударом ярости и обеих рук покончить с наглой едой. Он вложил в этот взмах всю свою злобу чудовищную силу рук, ног и всего тела мутанта, чтобы еда знала своё место. Вера проскочил под его руками, взявшись рукой по пути за то, что принадлежало ему - свой нож. Ярость и сила мутанта сделали всё остальное. Кишки и прочие внутренности вывалились из брюха Кровососа, он упал на одно колено и уперся рукой в пол. Он хрипел, глядя на кровавую жижу, в которой стоял на колоне. Поднял голову и посмотрел на меня. Взмах руки Веры сверху вниз. Остриё лезвия вышло из горла. Щупальца Кровососа безвольно обвисли. Вера сделал полшага назад и резко дернул руку с ножом на себя. Голова Кровососа повисла на остатках кожи, и он рухнул на пол, в своё кровавое месиво. Кровь фонтаном била из его шеи в мою сторону.
  Я стоял не мог поверить своим глазам. Неужели, человек способен на такое? Разделать Кровососа, как почистить картошку на счет четыре.
  И почему, кровь не долетает до меня, а стекает как по стеклу в паре метров?
  В это самое время, мой самый чувствительный орган издал звук. В этом звуке отчетливо слышалось то самое слово: "стреляй!..".
  Я выхватил пистолет и выстрелил. Кровосос возник передо мной и махнул рукой. Я отскочил назад, продолжая нажимать на курок. Кровосос промахнулся, а я нет. Я врезался ногами аккурат в рюкзаки, которые стояли на полу, потерял равновесие и завалился спиной на пол. Челюсть лязгнула от удара головой, зубы клацнули, в глазах потемнело. Я поднял руку с пистолетом. Железные тиски с силой сжали обе моих руки и прижали их к полу. Нажать на спуск не было сил. Кровосос всё сильнее сжимал мои руки, ещё не много и мои мышцы полезут из кожи, как ливерная колбаса из оболочки. Нос обожгло смрадное дыхание мутанта. Я чувствовал, как он дышим мне в лицо, "делая меня ещё вкуснее".
  Мой чувствительный орган снова подал голос. Его слова тихонько звучали в моей голове: "Сейчас, ты узнаешь значение слова "Пиздец"".
  Кровосос навалился, придавил меня к полу всем своим весом. От его тяжести перехватило дыхание. Мокрые липкие щупальца, с противной слизью легли мне на лицо и обхватили шею. "Сейчас он начнёт сосать мою кровь", проскочила мысль. Махина мутанта навалилась с новой силой и ещё сильнее вдавила меня в пол. "Соси курва!!!" - кричал мой возмущенный разум. Щупальца не шевелились. "Брезгуешь, с-сука?!" - возмущалась надежда в моём сознании. Что-то тёплое протекло на моё лицо и шею, начало просачиваться за шиворот. Я как рыба открывал рот, старался вдохнуть воздух, но вместо него в рот попадала густая противная жижа. Кровосос сократился, ослабил железную хватку рук и начал переваливаться на бок, давая мне возможность перевести дух и вдохнуть долгожданный воздух полной грудью. Звон сломанного металла, заставил меня открыть глаза. Кровосос лежал на боку, его глаза смотрели на меня. Его разрезанное горло клокотало, из него лилась и выхлюпывалась кровь. Над ним склонился Вера с обломком ножа в руке. Он взял обвисшие щупальца, отрезал их. Повалил мутанта на спину и со всего маха вонзил остатки ножа в глаз по рукоятку.
  - Поднимайся, надо быстро уходить отсюда, - он был напряжён.
  Моя кожа горела от жарких объятий и нежных прикосновений. Руки онемели и болели, так что я просто не мог ими шевелить. Во рту стоял нестерпимый вкус крови. Я совершенно ничего не чувствовал, где то по пояс был деревянным. Язык во рту не хотел шевелиться, как после наркоза.
  - В-е-е-а, - начал я выдыхать воздух, шевеля онемевшим языком и губами, - а к-о-о-фь бы-фа-ет ко-рих-неф-а-я?
  - Бывает, - бросил он, не глядя на меня, и присел над рюкзаками, - кровь бывает разная.
  - По мо-ем-у, - продолжал я выдавать онемевшими губами, - я ве-хь в ко-о-офи.
  Он помог мне подняться. Взял рукой за челюсть, надавил пальцами, открывая мне рот. Поднес к губам фляжку и начал вливать её содержимое в мой рот.
  "Похоже это водка!".
  - Только не глотай, надо прополоскать, - бросил он, - плюй, плюй!!!
  Поздно. Я проглотил всё, что влилось мне в рот.
  - Ну и ... с ним, так пойдёт, - оторвал он фляжку от моих губ.
  Надел на меня рюкзак, закинул автомат на плечо. После очередной попытки вытащить пистолет из моей руки, он махнул рукой и засунул пистолет в кобуру вместе с моей рукой. Накинул рюкзак себе на плечи, несколько быстрых шагов, он подобрал свой автомат и двинулся вперёд.
  - В-е-е-а, - мычал я, - В-е-е-а!
  - Ну, что ещё?
  - Хм, - неподвижной рукой я пытался показать на лежащий дробовик, рядом с которым я стоял. - Хм. Хм.
  Он ловким движением подсунул свой автомат под лямки рюкзака, подошел, поднял мой дробовик. Отщелкнул магазин, проверил патроны. Вынул мой нож и одним движением отрезал порванный на две части ремень с дробовика. Вернул нож на место, а затем, четыре магазина дроби от меня перекочевали к нему.
  Он попрыгал - раз, сел встал - два...
  - На здоровье, - ухмыльнулся он, - а теперь двинули. Недалеко их выводок, встреча с "мамой и папой", плохая примета.
  
  ******* ******* ******* ******* ****** ******* *******
  
  Я блювал! Блювал так, как не блювал никогда в жизни!
  - Надя, - проговорил Вера, - если ты не перестанешь делать это так самозабвенно, то я к тебе присоединюсь.
  Я поднял голову и глубоко выдохнул. Он закрыл рукой нос и рот и на ходу пробурчал: "Пойдём на свежий воздух", - и практически побежал.
  Уже минут "надцать" мы блуждали в лабиринтах коридоров и проходных комнат. Я старался не отставать, как только у меня получалось? Понемногу тело стало приходить в норму, но руки всё ещё плохо слушались. Вера остановился возле очередной двери.
  - Крысы и Тушканчики, за версту чуют твой выхлоп. Не пойму только, они так сильно бояться, что ты блеванёшь прямо на них или увидеть обладателя этого смертельного запаха.
  Он долбанул ногой в дверь. В комнате проходила битва "титанов". Тушканчики и Крысы бились, как печенеги за возможность первыми смыться куда попало. Насколько групп бились по углам в надежде скрыться в спасительных дырах нор. Самые отчаянные из них, не увидев другого выхода и пренебрегая инстинктами, ломанулись прямо на нас, стремясь проскочить между ног.
  "ЁБС", "ЁБС" выстрелил Вера, превращая отчаянных грызунов в кровавые пятна на полу. "ЁБС", "ЁБС", первая враждующая группа перемешалась своими внутренностями. "ЁБС", "ЁБС".
  - Хороший дробовик, - он оглядывал результаты стрельбы. - Где взял?
  Я согнулся пополам и произнёс "Бу-уа-а-а". Я снова блювал. Вера, сделал несколько шагов в сторону, отдаляясь от источника извержения. И не слишком долго думая выдал: "Бу-уа-а-а".
  Мы рыгали на пару.
  Моя рука неожиданно освободилась от рукоятки пистолета. Я чувствовал облегчение. Надо размять руки. Они уже начали меня слушаться. Это хорошо. Я выпрямился, вытянул их вперёд и начал сжимать и разжимать пальцы, мысленно произнося про себя считалочку: "Мы блевали, мы блевали, наши пальчики устали, мы немножко отдохнём и опять блевать начнём".
  "Бу-уа-а-а".
  Я снова выпрямился. Вера стоял напротив и протягивал мне фляжку.
  - На, ты кажется это просил.
  - Я?
  - Ты же делал руками вот так, - он повторил мои жесты.
   Я взял. Глотнул. "Ёп, это же .....".
  "Бу-уа-а-а".
  - Ничего хорошего из тебя не выйдет, Надежда, - Вера закрывал рукой нос. - Что-то хорошее, вообще редко выходит.
  Он снова посмотрел на моё оружие.
  - Так где ты говоришь взял, этот дробовик и патроны?
  - Друзья сделали.
  - У тебя много друзей, - хмыкнул он.
  - Друзей не бывает много. Раз-два и обчёлся. А у тебя?
  - У меня? - он ничего не ответил, молча протянул мне дробовик, - на, руки двигаются, справишься.
  
   Эпизод 15
  
  - ...он протянул на ходу пачку сигарет этому, как его, ну, который на дверях стоит и бросил: "Мне к ремонтнику". Этот взял, отошел в сторону: "Проходи".
  - А ты?
  - Я, смотрю на него и офигеваю.
  - А он?
  - А он пошёл по коридору, - продолжал голос, - Бармен выпучил глаза, весь такой нахмурился.
  - А он?
  - Он? Минут через десять-двадцать вышел, подошёл к стойке, и спрашивает: "Что сегодня в меню?". У Бармена, аж, стакан из рук выпал.
  - А ты чего, офигеваешь? - третий голос звучал эхом.
  - Ну как, чего офигеваешь? Ты бы его видел.
  - А он чего? - снова спросил голос.
  - Чего? Того!
  - Да давай уже рассказывай, что мы из тебя клещами всё тащим.
  Голоса, что мы слышали с Верой, были искаженны эхом. Мой прижатый к губам палец, не производил на Веру никакого воздействия. Он и так не собирался нарушать тишину, его идиллию. Он слушал, прислонившись спиной к стене, как и я, о чем разговаривали голоса за массивной раскрытой бункерной дверью. Раскрытая дверь скрывала нас от тех, кто находился внутри.
  - Вот ты, что делаешь, когда заходишь в неизвестное место, типа в "Бар"? - грозно спросил голос.
  - Осматриваюсь. Ищу источник угрозы. Безопасное место, пути отхода.
  - Вот именно. А этот, зашел, не огляделся, мимо Бармена прошёл, ни на кого не посмотрел, бронник и всё остальное, задриппаное, затертое до дыр и автомат...
  В наступившей паузе Вера сделал один единственный жест, который не требовал никакого перевода. Я покачал головой.
  - А что автомат? - снова доносилось эхо голоса.
  - Помнишь про легенду Зоны?
   - Помню, и что?
  - То. Автомат один в один, как "по написанному". Я точно знаю, что это автомат из легенды.
  - Да, ладно, - засмеялся голос, - один у него, а другой в ...
  - Вот именно, просто говоря в "недоступном месте".
  - Ну, и что этот мужик? Что ты нам за него рассказываешь "битый час", а в чём суть, я не понимаю.
  - Да простой мужик, седой весь, старый, глаза голубые, среднего роста. Да, обычный старый мужичок. Описывать не чего. Но то, как он себя вёл.
  Я затаил дыхание в ожидании продолжения рассказа.
  - Бармен у него спрашивает, как и у всех: "Чего дать?". А он, как в анекдотах: "Жаренные лапки Снорка в томатном соусе". У Бармена уже и полотенце выпало из рук. Мужик: "Если нету, я с удовольствием отведаю "Щупальца Кровососа в грибном соусе". Бармен в ужасе, чуть не убежал в глубь Зоны.
  - Хватит трындеть, давай по существу.
  - По существу? Этот седой говорит Бармену: "Десять магазинов бронебойных патронов, по сорок пять патронов в каждом".
  -Да ладно? - голос издал бульканье.
  - У меня самого водка в горле застряла. Ни хрена себе думаю. Бармен полотенце-то в руки взял. И спрашивает: "Чем платить будешь?". Мужик артефакт на стойку бах. У Бармена вместо глаз знаешь что появилось?
  - Знаю. Что за арт?
  - Да, кто его знает. Я никогда такого не видел. Бармен рожу сморщил, говорит "типа мало". Мужик рукой арт прикрыл и говорит: "Мало? Ладно, дойду до Янтаря, мне там во много раз больше за него дадут". Бармен сразу подобрел: "Не горячись, договоримся". А мужик тоже не "одуванчик", потребовал рюкзак, провизии на три дня, гранаты, и патроны россыпью, а Бармен: "что-нибудь ещё?", а седой: "Ещё, кое что".
  - "Ещё, кое-что"? - два голоса выдали нескрываемое удивление.
  - Когда он сказал, что хочет в завершении, Бармен уронил даже то, что простор стояло на стойке.
  - "Гаус - пушку"!?
  - Ага!!! - тот, который рассказывал, заржал в голос, - "Гаус". Ха-ха-ха-ха.
  Га-га-га-га-га!!!! Эхо разносило его, не то смех не то гогот. Вера начал подпирать рукой голову. Ему что, скучно?
  - Гаус - пушку, мелко берёшь! - издевательски произнёс голос.
  - Да ладно, что ещё круче? - удивление голоса было настолько искренним, что даже я проникся состраданием к Бармену.
  - Лопатку сапёрную, тысяча девятьсот семьдесят восьмого года с чехлом.
  
  ******* ****** ******** ******* ******** ********* *******
  
  - В общем, мужик уже упаковался, автомат от ремонтника забрал, рюкзак, набитый под завязку, он и говорит Бармену: "Кстати, привет тебе от барыги с Кордона". Положил, какой-то, пакет на стойку и пошел на выход. Я водочку попиваю ненавязчиво, мысль гложет, что надо бы за ним посмотреть, куда пойдёт, что делать станет? Не успел допить, смотрю, трое "смелых", выходят следом за ним. "Ничего себе" думаю, время за полночь, а они разгулялись, как влюблённые, друг за дружкой ходят.
  - Ну, а ты?
  - Пошёл следом за ними.
  - А они?
  - Скрылись на "Дикой территории".
  - А ты?
  - Я за ними.
  - А они?
  - А "они", дохлые, все трое, без шума и пыли. Только характерные раны, типа...
  - "Топорные"?!
  - "Сопатка лопёрная"!!!
  - Да. Точно. Только дальше я не пошёл, собрал ихние КПК и так, по мелочи. Решил, что...
  - А он?
  - Что он? Наверное, пошёл на Янтарь, через "наёмников".
  - А ты?
  - А я пошёл на Свалку, на встречу с вами.
  - А они?
  - А они дохлые!
  - А ты?
  - Да, пошёл ты на .... Зихер!!!
  
  Ба-а-а!!! Знакомые всё лица. Зихер?!
  - Уважаю!!! Уважаю, искреннее выражение чувств, - мне послышались знакомые нотки в услышанном сквозь эхо голосе. - Я бы на твоём месте сказал: "..... ..... ......."!!!
  Да, это точно Зихер, другой никто не сможет завернуть такой выверт.
  - Зихер! Не стреляйте, это Надежда! - выпалил я неожиданно для самого себя.
  Лучше бы я этого не говорил так громко. Пули забарабанили в стену и в двери. Кто бы мог сомневаться в реакции опытных сталкеров?!
  - Не стреляйте, - кричал я, перекрикивая грохот выстрелов.
  В наступившей паузе между выстрелами я высунулся в проём и предстал перед тремя сталкерами, направившими на меня своё оружие. Одним был Зихер, другим - Кит. Третий - "шкаф" два на два, он держал в руках пулемёт, и его намерения оставляли огромные сомнения.
  - Не стреляйте, - руки я вытянул вперёд. Хотя в одной из моих рук было оружие, Кит и Зихер слегка опустили свои автоматы. - Я не один.
  - Сталкер? - удивленно произнёс Кит.
  - Надежда? - так же удивленно произнёс Зихер.
  - Враг, - крикнул третий, и все они направили стволы в мою сторону.
  Я понял, что за моей спиной появился Вера.
  - Отойди в сторону, Сталкер, - кричал Кит.
  - Уйди с линии огня, Надежда, ёп.......твою... на ... к..., - кричал Зихер.
  - Я держу их на прицеле, - цедил сквозь зубы третий.
  Я сделал несколько шагов, закрывая собой Веру.
  - Не стреляйте, он вам не враг.
  - Отойди, сталкер!!! Или мы стреляем!!!
  - Не стреляйте, - раздался голос у меня за спиной. - Я не причиню вам зла.
  - Да ты что?!! - дружный рёв трёх сталкеров слился в один.
  - Если бы на то была воля Монолита, - говорил Вера, обойдя и встав передо мной, - вы уже были бы мертвы.
  Он закинул автомат магазином на плечо и скрестил руки на груди.
  Гоголь отдыхает!!!
  Ситуация "патовая", вернее сказать "матовая". Вера спокойно прошел вперёд, снимая на ходу рюкзак, и как это у него получилось, что рюкзак и автомат он опустил в руке на пол одновременно. Присел, над рюкзаком, достал из него консервы и поставил на пол.
  - К столу, - произнёс он.
  - Я в тебе сейчас дырок наделаю, будет через что вермишель сливать, к столу, - цедил сквозь зубы "шкаф".
  - Я слышу сомнение в твоих словах, сталкер, - Вера поднялся и шагнул навстречу к стволу пулемёта, направленного на него. - Это, чтобы сомнения развеялись.
  "Что он там делает?".
  - А это, - продолжал он, протягивая руку к Зихеру, - держи крепче.
  То небольшое расстояние, что мне удалось преодолеть, открыло для меня всю гамму ситуации. Зихер с гранатой в руках, и "шкаф" с кольцом от гранаты на мушке пулемёта.
  - А это, - Вера надевал ещё одно кольцо на мушку, - чтобы ты не сомневался, не столько в том, что я говорю, сколько в том, что ты собираешься сделать.
  В другой руке Вера уже держал другую гранату. Двумя пальцами. Без тени сомнения. Полный "увы"!..
  - Кит, Зихер и ты, как тебя зовут не знаю, он не враг! - я занял место между стволом пулемёта и Верой.
  - Повернись, Сталкер, только медленно без резких движений, - безапелляционные интонации Кита не оставляли сомнений, - одно не верное движение и он труп.
  - Если ты выстрелишь, вы все умрёте, - спокойно произнёс Вера.
  - А, если кто-то, слишком умный, слепо верит в то, что он один единственный, не боится здесь смерти? То, он сейчас возьмёт свою слепую веру и запхает её туда, куда скажет ему Зихер, запхает её, со всеми подробностями, сложностями вхождения и прохождения, и сделает именно так, как ему будет рассказывать, "навигатор". Поверь мне на слово, Зихер, найдёт нужные слова, чтобы этот кто-то, точно знал, что и как делать!!! У каждого из нас, давно назначено свидание со смертью, так что нам известно точное место и время для встречи с ней. А ты, Сталкер, поворачивайся.
  Б...дь, как уже это задолбало! Одно и тоже. "Медленно". Хоть бы раз, б...дь, сказали: "Быстро".
  - Поворачиваешься, смотришь в глаза, и не задумываясь, быстро отвечаешь на мои вопросы, кратко, - продолжал Кит, который стоял за спиной у Веры, - и если я засомневаюсь в их правдивости...
  - Сразу стреляй, Кит, - Зихер наверное хотел добавить ещё что то ещё, но его перебил третий.
   - Ага, ща-ас. Я первый, пусть в очереди постоит, - ствол пулемёта ткнулся, в меня.
  Я повернулся в сторону Кита и уперся взглядом в глаза Веры. Он был спокоен как удав, и мне даже показалось, тащился "по пачке дуста".
  - В глаза смотреть, - громко повторил Кит, а за моей спиной слышалась возня.
  Спокойный взгляд Веры, дебильность ситуации и нервы, все разом наложилось на одном человеке - Мне.
  - Твоё имя, сталкер? - голос звучал вокруг меня.
  - Надежда.
  - Где ты встретил Зихера?
  - На Свалке.
  - Ты знаешь, кто этот седой мужик?
  - Нет.
  - Где мы расстались?
  - В тоннеле на Агропроме.
  - Где ты встретил его?
  - В Х-10, на Выжигателе.
  - Зачем ты пришёл в Зону?
  - Дойти до Монолита и произнести своё желание.
  - Кто этот монолитовец?
  - Мой друг.
  В нависшей тишине ничего не изменилось. Обычная тишина. Тишина, к которой невозможно привыкнуть. Только огромным грузом с меня спало напряжение. Ничто не нарушало тишины. Ничего не изменилось. Кроме одного - взгляда Веры, который смотрел на меня.
  - Всё, расслабьтесь мужики. Он не под контролем. - Кит начал раздавать команды, - Зихер, забери у него гранату, вставь цацки в пецки. Джагер, не потеряй цацки с мушки, и закрой пожалуйста дверь, пока к нам мутантов сквозняком не задуло. Всем спасибо, все свободны!
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  Мы расселись, как на именинах. Каждый оставил своё оружие неприлично далеко. Я оказался межу Китом и Зихером, Вера ближе к центру комнаты, принял на полу свою обычную позу и начал покачиваться вперед назад. Джагер закрыл массивную дверь, сел недалеко от Зихера и продолжил ворчать. Наступил момент неловкого молчания. Все смотрели друг на друга. Кит разглядывал меня, как будто первый раз видел. Зихер выпучил глаза на живого монолитовца. Я просто крутил башкой, переводя взгляд с одного на другого и так по кругу.
  -...за-дол-бали эти мутанты, - продолжал ворчать Джагер, - нигде от них нет спасения, ни в Зоне, ни на отдыхе. Уже забрались, в такие не проходимые дебри, такие укромные места, думал, хоть здесь их не будет и тут на тебе, опять мутант.
  - Кто бы говорил, - неожиданно громко произнёс Вера.
  - Не понял? - Джагер повернул голову на звук.
  - Погоди, Джаг, - Зихер сделал жест рукой. - Мне интересно послушать.
  - Зихер, ты чего, - Джагер взял бутылку и сделал большой глоток, - хочешь услышать, что думает мутант о мутантах. Хм-м.
  - Всё интереснее, чем слушать, что говорит мутант о животных Зоны, - снова громко сказал Вера.
  После этих слов даже Кит оторвался от любования мной и смотрел на Веру.
  - А, я щас опять не понял? - Джагер застыл с бутылкой в руке.
  - Что не понятного? - Вера повернул голову и посмотрел на него. - В естественной среде, в этом ареоле обитания всего живого, что населяет и наполняет Зону, единственное, что не вписывается в неё, что пришло извне и пытается навязать всему живому и самой Зоне свои правила и понятия - это Сталкеры, как представители человечества. Они, по привычке, пытаются уничтожать всё, что им страшно и не понятно. И убивают всех и всё от жажды убийства, ненасытной жажды уничтожать, что не такое, как им кажется и выглядит не так, как им хотелось бы, даже себе подобных, они истребляют пачками. А потом, они хапают и хапают, из-за своей алчности, хапают всё, что только можно хапнуть. Они даже, подавиться готовы, лишь бы только хапнуть побольше. И тебе не понятно кто в Зоне мутант?
  На кладбище в безлунную ночь намного тише. Сейчас наступила очень громкая тишина. Все смотрели на одного человека - на Джагера. Его глаза наливались кровью. Артерии и вены вздулись, где только можно. Каменное, "набыченное" выражения лица, кажется, из его ноздрей вырывались клубы дыма. Он поставил бутылку, поднялся, громко хрустнул костяшками пальцев на руках.
  - Сейчас, я расскажу тебе, что я думаю, - он шагнул вперёд.
  - Выпьем, - выпалил Кит, и я уже слышал, как булькает жидкость в стаканы.
  - Кит, - протянул я, и начал говорить, чтобы было слышно только ему, - останови его.
  - Что, боишься за своего друга? - язвительно сказал он и протянул мне стакан.
  - Нет, - я взял стакан, - за твоего.
  - Ну, за Джагера можешь не волноваться. Мне однажды довелось видеть, что стало с теми, тремя монолитовцами которые, решили взять его живьём. Ну что, выпьем, "за сталкера Надежду".
  - Давай, поднимай свою жопу, - Джагер навис над Верой. - А то, мне не удобно, перед лицом моих товарищей объяснять сидячему, кто есть ху.
  - Будь, - сказал Кит и стукнул по моему стакану, - теперь, я хотя бы знаю, за чью голову назначена такая хорошая награда.
  - За чью, голову? - спросил я, глядя на него.
  - За твою, и не только.
  Мы выпили под слова Джагера: "Ну и хрен с тобой, сиди", после чего подпрыгнули на месте от грохнувшегося на пол тела. Зихер выдал маленький опус, в привычной для себя манере, смысл которого сводился примерно к следующему: "Ух, ты! Вот как бывает? Неожиданно!".
  Джагер поднимался с пола. Вера стоял в нескольких метрах и качал головой, как бы говоря: "Не надо".
  - Ах, ты рожа монолитовская, - Джагер поднялся, хрустнул шеей. - Открой личико, Гульчатай.
  - Между первой и второй, перерывчик не большой, - сказал Кит, и послышалось бульканье, - пуля уже пролетела, так что, давай по второй.
  Я повернулся к нему, и мы начали играть в гляделки. Каждому из нас было интересно посмотреть, чем закончится схватка Быка и Кота, но мы смотрели друг другу в глаза. Слышалось "хм"-кание, а ещё бормотание Зихера за моей спиной: "...боксёр в красных трусах прессингует и вынуждает противника уйти в глубокую оборону. Удар, ещё удар...".
  - Юркий, зараза, - подал голос "боксёр в красных трусах". - Ничего, один раз зацепил, другой раз попаду.
  - Ну, "за збычу мечт" или, "чтобы наши желания ох...ли от возможностей Монолита"? - спросил Кит, глядя на меня.
  - За понимание, - сказал я и поднёс к губам стакан.
  Мы не успели опрокинуть наши стаканы. Когда снова подпрыгнули на месте. Зихер выдал сонет. Снова в привычной для него манере. Смысл сонета сводился примерно к следующему: "Мал клоп, да вонюч", и "большой шкаф, громче падает".
  - Ну, всё, натерпелся, - говорил Джагер, поднимаясь с пола, - сейчас я буду отделять от тебя "осколки" твоего любимого Монолита. Самый главный осколок я оставлю себе, и когда доберусь до Монолита, а я дойду до него, чисто из политических соображений. Вот тогда, я запхаю твой осколок ему именно туда, где он и должен быть, и вы с ним станете, единым целым.
  Джагер медленно достал нож. Так я вначале подумал, увидев то, что он держал в руках, но потом, я понял, что это тесак. И я снова ошибся. Это всё-таки был мачете. В его руках и с его габаритами, он смотрелся, как перочинный нож для "виковиривания" грязи из-под ногтей. Он сделал несколько шагов вперёд, приближаясь к своему оппоненту по диспуту. Вера плавно передвинулся и сделал движение рукой. В ней ничего не оказалось. Из всех зрителей, только я понял, что в ней должен был оказаться нож.
  Его сломанный нож остался в голове Кровососа. Твою ......
  - Наливай, Кит, - стукнул я стаканом, - а то, уже не то, чтобы пуля, а несколько магазинов отстреляли. А мы ещё даже по третьей не выпили.
  - Да, что-то я тоже начал волноваться за твоего товарища, - сказал Кит, наливая по стаканам.
  - Что так?
  - Джагер, со своим шансовым инструментом в руках, это страшная сила, - говорил Кит, акцентируя внимание на том, что у него в руках.
  - Я бы не стал настолько преувеличивать, - поднял я свой стакан.
  - Что так? - удивленно, смотрел на меня Кит.
  - Недавно, мне довелось видеть, что стало с двумя Кровососами, которые решили, что без оружия он превосходный десерт, - улыбнулся я.
  Мы, снова играли в гляделки и слышали молчаливую битву аргументов двух спорящих диспутологов. Зихер за спиной молчал. Мне кажется, что он даже не дышал.
  - А чего он был без автомата? - спросил Кит.
  - Поначалу я подумал, что он рехнулся. А потом понял, что оставил его на полу, - ответил я, - чтобы он, просто не мешал.
   Кит потянул свой стакан ко мне. Мы стукнулись. Вместе с этим, услышали звук железа о пол. Характерное "Хм-я-ях", "Ха-а-а", "Уф-ф". "Бу-бу-х-х-х". Мы подпрыгнули. Зихер медленно и уверенно начал выдавать ни то руладу, ни то тираду, ни то балладу. Смысл её, я не пытался ни понять, ни уловить. Запомнить многообразие образных выражений не было даже желания.
  Джагер "стикал" по стене в неестественной позе. Вера сидел на коленях в паре метров от него. После непродолжительной паузы тело Джагера издало звуки, приняло горизонтальное положение и приподняло голову. Он мотнул ей, стряхивая наважденье. Вера поднялся и тряхнул рукой. С неё слетело несколько капель крови. Он подошел к Джагеру и протянул ему руку, чтобы помочь подняться. Джагер схватился и принял вертикальное положение. Они стояли друг напротив друга, держась за руки. Время расцепить руки уже давно прошло. Джаг криво ухмыльнулся и дернул на себя Веру. Кулак Джагера двигался на встречу с лицом. Вера, даже не думал сопротивляться. Наоборот, придал себе дополнительное ускорение ногами. Кулак стукнул и скользнул по самой крепкой из костей человека, черепу, а Вера со всего маха врезался головой ему в челюсть. Они потеряли равновесие и начали падать. Вера извернулся и Джагер забарабанил свободной рукой по полу, как по татами. Кадры фильма прокручивались назад. Они снова стояли друг напротив друга.
  - Заканчивай, Джаг, - громко сказал Кит, - если бы ты мог ему навалять, уже навалял бы. А если бы он хотел убить тебя, или всех нас, уже давно убил бы. Так что, хватит заниматься беллетристикой.
  Вера и Джаг стояли напротив, держась за руки. Джагер поднял свободную руку и хлопнул его по плечу. Вера сильно пошатнулся. Джагер отпустил его руку, и пошел к нам, теребя свою челюсть и довольно улыбаясь.
  
  ******** ******** ******** ******** ******** ********
  
  - Ну что ты заладил: "монолитовец, монолитовец", - остановил Зихер Джагера, - у него наверняка есть имя, только ты проявил бестактность, забыл спросить, как его зовут, а сразу начал махать своими кулачищами.
  Вера сидел на полу, скрестив ноги перед собой. Рядом перед ним стояли пару консервных банок и фляжка. Разногласия и предвзятое отношение друг к другу казалось, осталось в прошлом. Все сидящие образовали небольшой круг и приготовились к трапезе.
  - Это - Зихер, - Кит начал показывать рукой и представлять присутствующих, - здоровяк - это Джагер. Так, этого ты знаешь, - он хмыкнул, глядя на меня, - я - Кит.
  - Вера, - произнес мой напарник и щелкнул ушком на крышке консервы.
  - Надежда, - сказал я, - так, на всякий случай, вдруг, кто забыл или не знает.
  - Вот, и замечательно, формальности соблюдены, - начал говорить Зихер, - видите господа, мы встретили на своём пути Веру и Надежду.
  - Так что, Вера, ты, правда, в самом деле, не боишься смерти, - перебил его Джагер.
  - Правда.
  - А ты всегда говоришь правду? - спросил Кит.
  - И не загибаешь, чтобы казаться круче? - вставил Зихер.
  - Если я буду казаться для кого-то круче, это как то поможет мне жить в Зоне? - он переводил взгляд с одного на другого.
  - Я смотрю, ты пренебрежительно относишься к смерти, - констатировал Кит.
  - Смерть - неотъемлемая часть жизни, - ответил Вера.
  - Наверное, тебе легко жить, вот так? - спросил Кит, взяв в руки бутылку.
  - Легко - умереть, жить всегда тяжело и трудно, - Вера щелкнул ушком на крышке другой консервы.
  - Ладно, давай "моно...", то есть Вера, рассказывай свой секрет, - Джагер хлебнул из бутылки.
  Из банки рядом с Верой пошел дымок. Он потянул торчащее ушко, оторвал крышку. Из банки повалил пар. Несколькими движениями он сделал из крышки "ложку".
  - Ну же, любезнейший, - Зихер изливал малиновые трели, - не томите нас, голубчик. Откройте нам свою страшную тайну. Мы все изнемогаем от нетерпения. Смилуйтесь.
  Вера воткнул крышку-ложку в дымящееся содержимое банки. Снял перчатки, положил их рядом с собой. Все смотрели на его обожженные до мяса руки. Снял балаклаву и положил на перчатки.
  - Однажды, я уже умер, - сказал он и принялся есть.
  Здоровяк, от увиденного, снова приложился к бутылке, Кит, не отрывая взгляда от Веры, совершал обычную манипуляцию, отсчитывая "бульки", а Зихер шевелил губами с едва слышными звуками. Пожалуй, только я хохотал беззвучно, глядя на его физиономию. Здоровенная шишка на голове, где кулак Джагера повстречался с ней, и скула, раздутая от похожей встречи, изменили овал его лица. У этого страшного содержания было курьёзное и комичное очертание.
  
  
   Эпизод 16
  
  Мы стояли с Верой перед простой невзрачной дверью. Ни ручки, ни замка, ни цепочки, ни щеколды, ни шпингалета. Не было, даже вбитого в косяк и согнутого гвоздя. И шваброй эту дверь, соответственно, никто не подпёр. Заходи, бери что хочешь.
  Мы с ним переглянулись.
  - Я хотел.., - начал я.
  - За этой дверью, - перебил Вера, - лаборатория Х-8, которая находится под Припятью. Нижние уровни лаборатории отданы мутантам. На верхнем уровне 9 - 12 человек охраны. Судя по данным на флешке, что дал тебе Профессор, Инквизитор появлялся и уходил через дверь на верхнем уровне. Я знаю эту дверь. Простая неприметная дверь, типа этой, - он кивнул головой в сторону двери, перед которой мы стояли. - Всё, что нам нужно, найти ключ-карту. Одна точно у Инквизитора, дубликат или запасная карта, обязательно должны храниться, где-то здесь в лаборатории. Я уверен.
  - А, нельзя эту дверь просто взорвать, к чертям собачим, и все дела?
  - Может быть, лучше долбануть её с ноги? - интригующе спросил Вера.
  - Идеальный вариант! - я улыбался простой и гениальной идее.
  - Всё не всегда так, как кажется на первый взгляд.
  - А, что тут сложного, разбежался, долбанул со всей дури, и кердык, двери как не бывало. Просто, как всё гениальное.
  - Эту дверь, можно открыть только с помощью ключа, - пробормотал он после продолжительного молчания. - В ней встроены аномальные образования. Они поглощают любую энергию, направленную на дверь извне.
  - Типа?...
  - Типа, хоть о........сь на неё, а без электронного ключа, хоть "Сезам отройся" двадцать лет подряд говори, ноль внимания, фунт призрения. Понял?
  - Да, - я почесал тыковку. - Но я, вообще то, хотел... Возьми, это тебе.
  Я протянул ему свой нож.
  - Мы друг другу ничего не должны, - он качал головой.
  - Это не долг, - вот же упрямый, подумал я. - Это подарок - раз. Ножом ты владеешь лучше, чем я - два. Твой огрызок остался в башке того Кровососа - три.
  Он продолжал смотреть то на меня, то на нож. Я потянул рукоятку ножа и обнажил на треть лезвие.
  - Лезвие сделано из когтя Химеры, которая плюётся электричеством. Я сам её завалил. Это один из самых прочных материалов известных науке. Если приложить необходимое усилие, этот клинок способен прирезать всё, что угодно. Его сделал один из немногих хороших людей, которых можно встретить здесь, в Зоне.
  Вера взял подарок. Вытащил нож. Покрутил, рассматривая красоту, простоту и изящество линий и форм, сделал им несколько движений. Несколько пассов руками, и нож исчез в недрах его экипировки.
  - Это была самка Кровососа, Надя, - он издевательски усмехался.
  - Да, конечно, самка, я ведь намного симпатичнее и сексуальнее тебя.
  - Да, ты не перестаёшь меня удивлять, - в его словах чувствовалось некоторое удовлетворение.
  - Не за что, - довольно улыбнулся я, радуясь тому, что подарок понравился моему другу.
  - Вообще-то, я про то, что ты смог завалить Электро-Химеру. А ножи не дарят, за них платят звонкой "монетой" или кровью. Держи, - он протянул мне непонятно откуда появившуюся в его руке обойму, для пистолета. - Они дороги и "звенят" громче монет. Ладно, затрынделись мы, уже пора двигать.
  - Подожди, ещё пару вопросов, так, для общего развития.
  - Ну, спрашивай.
  - Следующие вопросы задает житель города Энска, он прибыл сюда, чтобы задать их лично. Итак, "Блиц". Три вопроса по двадцать секунд для ответа на каждый. Гонг! Внимание вопрос: "На территории Зоны отчуждения все комплексы лабораторий, которые расположены под землёй, являются секретными?".
  - Да, - коротко и четко произнёс он.
  - Ответ принят. Следующий вопрос, гонг! Внимание вопрос: "Все шифры к кодовым дверям в этих секретных лабораториях, такие дебильные, типа "звёздочка сто решетка" или " решетка сто звездочка?".
  - Да.
  - Ответ принят. Гонг! Следующий вопрос: "Какова хрена, двери всех этих секретных лабораторий открыты на распашку? На неприметных дверях, б...дь бывает, что-то типа замков? Что, б...дь, Зона держат всех нас за придурков и полных идиотов?".
  - Три, да - произнёс Вера.
  - Что "три да"? - опешил я.
  - Да. Да. Да.
  Пределу моего негодования не было границ. Особенно неприятным был ответ "да" на последний вопрос. Сейчас я чувствовал себя именно так - полным идиотом.
  Попрыгали - раз, сели встали - два, двинули - три.
  
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  Мы поднимались по лестнице, ведущей на второй уровень. По пути мы не встретили ничего интересного и заслуживающего нашего внимания. Вера продолжал негромко говорить, проводя лекбез.
  - ...поэтому, самое трудное это не попасть в лабу, не открыть дверь, не взять, то, что ты искал и нашел. Самое трудное - это выйти из неё и остаться живым. Как говориться, "Вдруг, откуда не возьмись, появился..."
  - "За....бись", - закончил я предложение.
  - Вот именно.
  Я дернул Веру за рукав.
  - Ты слышишь?
  - Что?
  - Ну, ты слышишь то же, что слышу я?
  - Откуда я знаю, что ты слышишь. Может, у тебя глюки?
  - Детский плач. Такой жалостливый, заунывный, горький, - мне отчетливо слышался плач ребенка, и я не сомневался, что это не галлюцинация.
  Вера продолжал подниматься вверх по лестнице, крутил головой, прислушивался, и наконец, повернулся и сказал.
  - А, это местный завсегдатай, не обращай внимания.
  - Опять Полтергейст?
  - Почему Полтергейст, это Бюрер.
  - А чего он плачет?
  Детский плач стал отчетливо слышен. Плач то набирал силу, то затихал. Были слышны всхлипы, и шмыганья носом.
  - Да откуда я знаю, чего он плачет. Закроется в сортире и плачет! - Вера, как то занервничал, задергался, - пошли уже скорее.
  - А откуда ты знаешь, что это Бюрер, и что он закрывается в сортире? - не в бровь, а в глаз, подумал я, оценивая свой вопрос.
  Вера глубоко вдохнул, гулко выдохнул. Преодолел, несколько ступенек, до площадки второго уровня. Снова повернулся ко мне.
  - Как-то Инквизитор, в наказание, отправил меня сюда на зачистку нижних уровней от расплодившегося зверья, - он говорил не громко, почти шепотом. - В порыве энтузиазма я отыскал дверь, за которой слышался плач. Нашел, на свою голову. Я стоял возле двери, за которой слышался этот самый плач. Дернул за ручку, чтобы ее открыть. Заперто. Только вместо плача за дверью послышались ахи-охи, вздохи, улюлюканья. Я присел, думаю, хоть одним глазком взгляну сквозь замочную скважину, что там происходит.
  - И? - я затаил дыхание.
  - Увидел край халата грязного цвета, и услышал: "О, я-я, дас ист фантастишь!!!". В общем, мурашки побежали не только у меня по спине. Я метнулся оттуда кабанчиком и вприпрыжку. Больше не задавался вопросам, что там происходит. И, даже сейчас, знать не хочу, что там делает этот извращенец.
  Я давился от смеха и думал только о том, что бы Бюрер, не услышал нас. При случайной встрече с ним, и ему подобным, лучше геройски погибнуть, чем оказаться раненым и быть уволоченным в его укромное место.
  Мы подошли к лестнице, ведущей на верхний уровень. Я все еще пытался успокоиться от ехидного хихиканья, когда снова дернул Веру за рукав.
  - Ну, а сейчас слышишь?
  - Надя, похоже, у тебя точно глюки.
  - Нет, не глюки. Я слышу глухие автоматные очереди, которые напоминают мне мелодию. И я знаю, кто так стреляет.
  Звук взрыва развеял последние сомнения.
  
  ******* ******* ******** ******* ******** *******
  
  Мы не бежали, а передвигались быстрым шагом. Выстрелы звучали на разные голоса. Но в сложной системе закоулков и поворотов, трудно точно определить расстояние и где место перестрелки. Вера уже перешел на бег трусцой, а мой чувствительный орган подсказывал, что торопиться не надо. Спешка нужна лишь в одном случае. Снова слышны взрывы гранат. Снова, после недолгой тишины от взрыва, слышатся звуки знакомой мелодии. Очередной поворот, и я врезался в застывшего на полушаге напарника.
  Впереди, упираясь головой в потолок, а плечами, на которых висело два пулемёта, практически касаясь стен, стоял не хер. Нет, не хер. Это был Херище! Они, что здесь анаболики и стероиды тоннами жрут. Или для них местный климат и атмосфера такая благодатная. А может, это радиоактивные грибочки или еще какие-нибудь не известные ягодки. Я-то понимаю, что экзоскелет на нем добавляет габаритов, но не настолько же.
  Мы с Верой долбанули с двух стволов. Ха-ха, два раза. Даже нано патроны моего дробовика не поцарапали его. Он стал разворачиваться. Нас спасло то, что он был к нам спиной, наверное, тоже шлепал туда, где шла перестрелка и были слышны взрывы. Медлительность его движений и не поворотливость, дали нам несколько секунд. Вера толкнул меня за угол, а сам, пользуясь инерцией, шлепнулся за другой.
  Пулеметы загрохотали. Даже сквозь эти громыхания была слышна тяжелая поступь шагов, приближающегося к нам "качка". Нас разделяло метров десять, а может быть больше - десять с половиной.
  Вера катнул гранату в коридор. Взрыв. Рикошет осколков барабанил по стенам. Он высунул ствол автомата из-за угла. "Вера, ну на какой ... тратить патроны. Граната это сила!", подумал я. Как я ошибался.
  Пули крупного калибра, выпущенные пулеметом, выбили автомат Веры из рук. "Качек" стрелял короткими очередями и приближался к нам. Вера посмотрел на меня и жестами подал сигналы, чтобы я уходил. Так же, при помощи жестов, я быстро объяснил ему, что если он не будет показывать, что я должен делать, то я не покажу, куда ему предстоит пойти.
  Время было на исходе. Я отстрелял магазин полностью, но это только немного задержало его. "Качек" продолжал стрелять и подходить к нам. Вера достал пистолет. Ну конечно, автомат - фигня, дробовик - фигня, граната - фигня, а вот пистолет - это да! "Качек" сейчас точно обосрётся со страха. Так и потечет по ляжкам жижа со страху.
  Вера спокойно сменил магазин, поднял совой бесполезный автомат с пола и просимафорил, что мне нужно сделать. Ладно, на это я согласен.
  Он швырнул свой автомат в коридор, как Бюрер. Пулемёт застрочил, остервенело. Железное "бздынь" не прервало очередь, наверное, просто разозлило хера - херища. А вот искромётные матюги моего дробовика: "ЁБС, ЁБС", заставили его долбить в мою сторону с обоих стволов.
  Я не слышал и не видел, когда Вера успел выстрелить из своей пукалки. Я ощутил только его последствия. Огненное дыхание Жарки обдало нас с ног до головы. Мне даже показалось, что мои бровки и сексуальные реснички опалило её огненным дыханием. Слышно было только потрескивание чего-то горящего. Я выглянул из-за угла, а затем вышел полюбоваться на результат "пуканья из пукалки".
  На полу стояли два ботинка. Огонь продолжал пожирать их. Оплавленные пулемёты валялись рядом. Немного сажи и гари по стенам и на потолке. Всё что осталось от "качка". Однако! Я посмотрел на Веру. Он снова сменил обойму в пистолете. Передёрнул затвор, ловко поймал вылетевший патрон. Снарядил его в обойму, и она исчезла в недрах его экипировки фокусника.
  - Я же говорил, такие патроны, они дороги и "звенят" лучше монет, - довольно произнёс он.
  - И, что это сейчас было? - я смотрел на догорающие ботинки.
  - Жарка. В пули вмонтированы мини-капсулы с аномальными образованиями. При попадании они активируются, и "скидыщь"!
  Я кинул ему свой дробовик.
  - Во временное пользование, - сказал он, поймав оружие, отщелкнул магазин, проверил патроны.
  Я вытащил и протянул ему еще несколько магазинов, которые были у меня в разгрузке.
  - Безвозмездно, то есть даром, - сказал я. - Бери, у меня ещё есть.
  
  
   Эпизод 17
  
  Звуки выстрелов уже смолкли. Кроме топота наших ног, монотонные звуки ударов нарушали тишину. Кто-то методично и планомерно долбил обо что-то, которое громыхало, с регулярной настойчивостью напоминая, что мы не одни.
  По дороге к верхнему этажу лаборатории, нам встречались только трупы в черной, как у "качка" униформе. Разного типа и разного назначения. Одно слово, которое произнес Вера, расставило все по своим местам. "Ликвидаторы". Простой охраны сейчас здесь, похоже, не было. Остался один лестничный пролет перед нами. Звуки ударов стали отчетливо слышны. Мы медленно поднялись до той ступеньки, с которой был виден специалист по ритмичным ударам.
   - ...я столько сил потратил на то, чтобы заманить тебя сюда, а ты, - механический голос ретранслятора шлема, звучал в такт ритмичным ударам, - ты проскочил сквозь пальцы. Несколько месяцев все пытались тебя уничтожить, долбанный ты "Любимчик Зоны". Если хочешь, чтобы дело было сделано правильно, делай его сам?! И тут, ты меня перехитрил и смылся, оставив меня ни с чем! Я всё равно доберусь до тебя, старик. Я покрашу твои волосы в красный цвет крови!!!
  Здоровенный хер в черной униформе в очередной раз с силой долбанул в закрытые двери лифта. Сделал шаг назад и с яростной злобой расстрелял в неё весь магазин патронов из своего футуристического нечто.
  - Что ты так нервничаешь, Инквизитор, - громко произнёс Вера, обращаясь к херу.
  Он повернулся к нам всем телом, и его "нечто" смотрело на нас непроглядностью своей бездны. Я не слишком долго думал и сомневался, вжал спусковую скобу до упора. Пули отлетали от его невидимого барьера рикошетом и выбивали крошку из стен, а он, хмыкнув, опустил оружие и стал смеяться. Я сменил опустевший магазин.
  - Предыдущая встреча с тобой меня многому научила, - зло сказал он. - Попытайся ещё разок, вдруг получится.
  В его словах была неприкрытая издевка и пренебрежительное превосходство.
  - Ну же, не стесняйся, ты мой гость! Будь, как дома, но не забывайся - ты в гостях! - от своей наглости он даже отбросил свой агрегат в сторону. - Давай, стреляй, сосунок.
  - Пора бы тебе научиться выбирать противников по силам, - ёрнически произнёс Вера и прислонил дробовик к стене. - Хватит уже, с сосунками разбираться, - он снял рюкзак и поставил его рядом, - может, я тебя удовлетворю.
  И он туда же, тоже называет меня сосунком, а ещё друг.
  - Давай, Инквизитор, ты и я. Один на один. Никакого "огнестрела", - он снял разргузку и кинул рядом, - только..., - он замолчал. Медленно, так, что бы в нависшей тишине был слышен каждый звук, он неторопливо вынул нож. Протяжная нота, от ножа из ножен, как её зовут, я не знаю, всё ещё звучала в тишине. - Ты и Я.
  - И на этого, желторотика, - он ткнул пальцем в мою сторону, - ты променял братьев?..
  Автоматная очередь заглушила, то, что он хотел сказать дальше. Патроны кончились, а я все ещё вдавливал спусковую скобу. Вера с укоризной смотрел на меня, повернув голову в мою сторону. Инквизитор нагло ржал, над моей отчаянной попыткой. Я пожал плечами.
  - Попытка не пытка, как говорил товарищ, ну ты сам знаешь кто, - сказал я, глядя на Веру.
  Ха ха ха ха ха, эхом разносился смех Инквизитора.
  - Прекрасный бонус за то, что этот, грёбанный "Любимчмк Зоны", сумел уйти от меня. Вера, и как там тебя, стеснительный "мой друг", который даже в сети стесняется зарегистрироваться, - его шлем выдал через ретранслятор какое-то бульканье, хрюканье. - Надежда, так кажется, тебя зовут теперь.
  Гы гы гыг гы гы, снова заржал он.
  - Может, хватит уже меряться х...ми, давай начнем, - спокойно сказал Вера.
  - У меня прекрасное настроение, - из его шлема послышался звук, похоже он начал насвистывать. - Своими глазами видеть смерть ..., - он замолчал. - До врагов вы ещё не доросли. Сосунки! Назойливые блошки!
  Линию моего огня закрыла фигура Веры. Палец застыл на скобе.
  - Хвати тратить патроны без толку, - донеслось до моего уха. И уже громче он обратился к Инквизитору. - Не говори "ЁБ", пока не передёрнул.
  - А, Монолит не сказал тебе, что ты сегодня сдохнешь, как и этот сосунок, - Инквизитор и Вера пошли кругом.
  Узкое пространство три на четыре напоминало ринг. Бойцы шли по кругу, присматриваясь друг к другу.
  - Инквизитор, ты все ещё свои "хотелки" выдаёшь за волю Монолита, - Вера раздражающе хмыкнул на него.
  - Я не убью тебя до конца, я хочу, чтобы ты посмотрел, как издохнет твой пресловутый напарник первым, - Инквизитор, говорил спокойно и монотонно, ни разу не повысив тональность голоса.
  - Чтобы убить его, тебе надо убить вначале меня, - Вера был спокоен и не многословен как всегда.
  И началась битва Давида и Голиафа. Маленький, щуплый, но быстрый и юркий Вера. Мощный, внушительных габаритов Инквизитор, который ничуть не уступал ему в быстроте.
  Не прошло и десяти секунд, когда сломанная сталь метала, выдала звонкую ноту. Инквизитор смотрел на свой поломанный обрубок ножа.
  - Откуда у тебя такой нож? - спросил Инквизитор.
  - Друг подарил, - сказал Вера.
  - Это ещё больший повод заставить тебя смотреть на его смерть, - Инквизитор с силой вонзил свой сломанный нож в бетонную стену. - А твой нож станет главным подарком для меня.
  В его руках появились ножи. Как у фокусника. Из ниоткуда. Из воздуха. Они просто появились. В каждой руке по ножу. Это мне очень, кого-то напомнило.
  - Что, Верочка, ты услышал последние слова Монолита, обращенные к тебе. Хочешь, я произнесу их, чтобы услыхал не только ты, но и этот, - он кивнул головой в мою сторону.
  - Инквизитор, я много раз тебе говорил, чтобы разговаривать с Монолитом, мне не нужны посредники и передатчики. Я говорю с ним, напрямую.
  - Всё пытаешься корчить из себя исключительного дурака, - механический голос произносил всё, без всяких эмоций.
  - Монолит меня никогда не предавал, не обманывал, не требовал от меня того, что я никогда не сделаю. Он всегда давал мне испытания по силам, хотя на первый взгляд они казались смертельными, - Вера тоже продолжал говорить спокойно. - На всё воля Монолита. Я верю ему.
  - Пора тебе умереть, за свою слепую веру!
  Инквизитор бросился в атаку. Они кружились, отступали, сокращали дистанцию и снова разрывали её. И снова звучал метал. И снова они кружились в танце.
  Мой чувствительный орган издал предательский звук, в котором мне послышалось: "Ему не победить". Я только на секунду перевел взгляд на дробовик, который стоял у стены. Повернул голову назад, туда, где проходила битва.
  Вера медленно сползал по стене с ножом, который торчал из его бронежилета в груди. Он держался рукой за бедро, из которого текла кровь. Под ним начала образовываться лужа.
  - Он мастер, - произнес Вера, - не зря я учился у него все эти годы, - его взгляд был прикован к Инквизитору.
  Инквизитор стоял неподвижно, безвольно опустив руки. У него, как у египетского фараона торчала "борода". Борода эта была рукояткой ножа, который он так хотел заполучить. Из его шлема сверху торчало остриё, которое пробило его при необходимом усилии. Прошли нескончаемые секунды жизни, прежде, чем он рухнул на пол.
  Медлить больше нельзя. Теперь моя очередь вести битву за жизнь.
  
  ***** ******* ****** ****** ****** ***** ****** ******
  
  Я уже был возле Веры. Скинул с себя рюкзак.
  - Ключ от двери у него, он никогда с ним не расстаётся, - прошептал Вера, - чтобы не случилось, донеси мой рюкзак до Монолита. Я верю в тебя, Надежда.
  Его глаза сомкнулись.
  Хрен тебе, а не каноэ!!! Я, молча, кричал!!!! Раскрывал рот, как рыба, но не мог произнести ни звука. Я сказал, что не понесу тебя на руках до Монолита!!! Сам дойдешь, своими ногами!!! Не смей умирать!!!
  "Хлебный мякиш" уже лежал на его пробитой артерии на бедре. Руки уверенно делали всё, что нужно, даже то, что я не знал. Нога перевязана. Пояс с артефактами перекочевал от меня на его талию. Одно резкое и уверенное движение, заставили нож из его груди оказаться у меня в руках. Хороший нож. Он спокойно прорезал своим лезвием всё, что мне было необходимо отрезать. Несколько простых движений, и от того что мешало не осталось и следа. ИНД-пакет закрыл зияющую рану на его груди. Снова рулоны бинта опутывали его тело своей паутиной. Сегодня ты не умрешь, хватит, натерпелся!!! Это Зона, здесь всё по-другому, друг мой. Я не дам тебе снова оставить меня!!!
  Он снова открыл глаза. Я достал из кармана шприц с заветной сывороткой.
  - Не....ди, Надя.., ... дь, - его губы еле шевелились, и я совершенно не собирался прислушиваться к тому, что он говорит. Я просто знал, читая по его губам.
  Не с-с-с-ы-ы-ы!!! Не подведу! Я воткнул иголку шприца до упора и надавил поршень. Вот теперь, мы померимся х...ми со смертью, посмотрим у кого он толще!
  
  
   Эпизод 18
  
  Вера лежал на полу. Я не слышал его дыхания. Сколько я не пытался прощупать его пульс, моё сердце стучало громче. Я бросил все попытки и просто сидел рядом. В очередной раз, я осматривал "заветную" комнату за кодовым замком, которую не взорвать, не "сезам сказать".
  Ни окон, ни дверей полна "жопа огурцов". Это всё, что приходило ко мне в голову. Пару столов, пару стульев вот и вся не хитрая мебель, которая находилась в этой комнате.
  Я сидел и делал то, чему я научался в Зоне делать лучше всего - ждать. Ждать столько, сколько нужно. Ждать. Ждать, когда кажется, что само ожидание равносильно смерти. Ждать. Ждать, ждать и ещё раз ждать.
  В томительные минуты ожидания, всё, что нужно, просто дать возможность воспоминаниям наполнить твоё сознание.
  
  - Кто вам сказал такую глупость? - спокойно спросил Вера. - Зачастую, всё оказывается не тем, чем кажется на первый, второй и даже третий взгляд.
  - Эту глупость мы видим каждый день, и знаете ли не первый год, - Зихер, закончил свою фразу красочными эпитетами.
  - Давайте выпьем, закурим, вы нам чего интересного расскажите, мы - вам, - Кит говорил уже знакомую для меня вводную, - так, глядишь, и до старости доживём.
  - Может, хватит, - вставил Джагер, - задолбали вы уже своими философскими рассуждениями.
  - Успокойся, Джаг, - ответил ему Кит. - Сталкер, он не охранник, он не может быть тупым и отважным.
  - Я не охранник, - огрызнулся Джаг.
  - Мы знаем, - Зихер, успокаивающе посмотрел на него.
  - А ты, вообще молчи, филолог! - гаркнул на него Джагер и налег на консерву.
  - А я и молчу, - ответил Зихер, продолжая умиротворяющее смотреть на Джегера, - так хочется услышать мнение изнутри.
  - Да, что думает о Зоне представитель другой противоборствующей стороны, - Кит смотрел на Веру.
  - Да, что можно думать о раковой опухоли на теле планеты, - продолжая жевать, вставил Джагер.
  - Зона защищает вас, - всё так же спокойно сказал Вера.
  - Вот так сюрприз, - Джагер поставил консерву в сторону, - а я то, ещё думал, для чего существует Зона?!!
  - Для того она и существует, чтобы защитить, - продолжал Вера.
  - Как она защищает нас? - Кит подался вперёд. - Убивая каждый день?
  Вера спокойно смотрел на него. Да он просто кладезь спокойствия.
  - От кого Зона защищает нас, - Кит пристально смотрел на Веру, - когда она убивает своими аномалиями и мутантами, выбросами. Убивает всех, кто стоит на её пути?!! Зона расширяется! Если ты не в курсе, Вера, я тебе открою глаза! Я сам читал отчёты учёных, из Варлаба, о расширении Зоны за последние несколько лет...
  - Ки-ит, - Зихер прервал его.
  - Профессор с Янтаря, - вставил я слово, - высказал предположение, что Зона творение рук человеческих. Мутанты, аномалии и сама Зона, это последствия вышедших из под контроля экспериментов. И мне кажется, в этом есть огромная доля истины.
  - Ох уж эти учёные, - выдохнул Вера.
  - А что ты так недоволен учёными, - Зихер взял инициативу на себя.
  - У них, как и у многих людей, очень красивые дети, - монотонно отвечал Вера.
  - А, причем здесь дети?
  - Притом, что многое, что учёные делают руками такая х...я! - усмехнулся Вера.
  Все засмеялись.
  - Иногда, - продолжал Вера, - мне кажется, что учёные уверенны в том, что сама жизнь и вселенная образовались от их вмешательства. Они твёрдо уверенны, что без их участия, даже пёрднуть никто не может.
  - Ну, а если серьёзно? - Зихер продолжал хихикать, - от чего Зона может защитить нас?!
  - Если серьёзно, - Вера сделал паузу, - ты, в самом деле, филолог?
  - Да. Высшая филологическая академия плюс три года аспирантуры, - выпалил Зихер, как скороговорку.
  - Сам прикинь, - Вера хлебнул из своей фляжки, сделал паузу. - Вот, было бы забавно, если бы каждый, кто захочет, мог бы приходить к Монолиту и произносить желание.
  В наступившем молчании каждый обдумывал сказанные им слова.
  - Только Монолит твой, какой-то испорченный, - Джагер переплёл пальцы и вытянул руки вперед, хрустнув костяшками. - Все, кто до него доходит, получает не исполнение своего желания, а геморрой размером с кулак, а то и того хлеще.
  - А, правда, почему? - хором спросили мы.
  - Потому, что ещё много тысяч лет назад, кто-то сказал, что мысль изречённая - есть ложь.
  
  ********* ******** ******* ********* ******** *********
  
  Джагер уже храпел. Пускал сопли пузырём, и ему на всё прочее было глубоко и с прибором. Кит изображал спящего. Хотя я знал, что он слушает в пол уха и смотрит в пол глаза. Я по большому счёту тоже клевал носом. Но Зихер и Вера продолжали спорить друг с другом, снова и снова, находя точки соприкосновения, на которых им стоило бы задержаться и поговорить о сущности бытия.
  - ... это же, простая аксиома, - продолжал Зихер уверенно давить на Веру, - "дураки учатся на своих ошибках, а умные на чужих".
  - Ты забыл упомянуть ещё кое-кого, - невозмутимо промолвил Вера.
  - Кого? - с интересом подался вперед Зихер.
  - Мудрых, - Вера издевательски выдохнул.
  - Ну, что про них можно сказать, - Зихер, взмахнул витиевато рукой, - из той ситуации, из которой с лёгкостью выйдет умный, мудрый даже на попадёт.
  - Ух ты, как у тебя всё гладко, как куриное яичко, - Вера нахмурился.
  - Яичко в мошонке, - поправил его Зихер, - а у курочки яйцо.
  Я поднял руку, как школьник, подпирая её другой рукой и прося слово.
  - Включите третий микрофон, - пьяненько выдавил я из себя, - хочу сказать.
  - Излагай, - снисходительно произнес Зихер.
  Я все ещё собирался с мыслями, всеми фибрами души чувствуя, против чего протестует глас вопиющего в пустыне Веры.
  - Пока он соображает, как сформулировать свою мысль, - перебил меня Вера, - я скажу пару ласковых. Всё то, о чём ты говоришь, очень гладенько, как куриное яйцо. Как линия, проведённая карандашом под линейку. Всё такое красивое и неподдающееся сомнению. Всё, кроме одного.
  - Мне очень хочется увидеть того умника, - начал я перебивая его, а попросту даже не слыша, - который ну, ну настолько умный, что научившись на чужих ошибках, сможет разделать Кровососа ножом на счет четыре, так же, как почистить картошку.
  - Не понял, ты что, так умеешь?! - искренне, недоумевая, округлил глаза Зихер.
  - Я? Не-е-ет, - я замотал головой. - Он, да-а, - я ткнул пальцем в Веру.
  - Видимо, я не настолько умный, как кажется на первый взгляд, - скромно потупил взгляд Вера.
  - А мы, не про умных говорим, - зажегся Зихер, - мы и говорим о дураках!
  - Дураки, они и есть дураки, - продолжил говорить Вера, - они никого не слушают. Они глухи к доводам, которые говорят им умные, ещё более глухи они к доводам мудрых. Дураки, они и есть дураки, они идут и делают, не боясь проиграть. Делают то, о чем и умники и мудрецы говорят шепотом. А если дело касается, исключительных дураков, то они делают невозможное.
  
  
  ********* ********* ********* ********* ********** *******
  
  Вера пошевелился. Даже попытался подняться. Я надавил на него рукой.
  - Лежи, не поднимайся, ты ещё, слишком слаб, - я уверенно прижал его к полу.
  - Веру так просто не удержать, - еле слышно произнёс он.
  - Ты будешь спорить с Надеждой, или просто, перестанешь выпендриваться? - я даже не пытался злиться на него.
  - Два сапога - пара валенков, - прошептал он.
  Он снова отключился, вот и славно. Настойчивая мысль одиночества билась в моём сознании. Сейчас, сидя рядом с ним, в тишине окружающей меня со всех сторон, я точно знал. Понимал без всех его, кратких ёмких и содержательных безмолвствий. Я точно знал, чтобы нанести один единственный удар ножом Инквизитору, он подставился. Подставился без тени сомнения, зная, что в противном варианте мы погибнем оба. Вот так, без тени сомнения, мой друг, просто решил, что лучше остаться в живых одному, чем погибнуть обоим.
  Я совсем немного злился на него, ему был нужен этот смертельный бой с Инквизитором. Один на один. А мой чувствительный орган, жопа, она и есть жопа. Буровит иногда то, что хочет, на то она и чувствительный орган.
  Пора продолжать ждать. Подождём, твою мать!!!
  
  
  ******* ********* ******** ******* ******* ********* *********
  
  - Вставай, Надя, - настойчиво звучал голос Веры.
  Я открыл глаза, он сидел возле меня в своей обычной позе самурая, покачиваясь вперёд назад.
  - Где моя одежда, - спросил он.
  - Вся твоя одежда на тебе, - спокойно ответил я.
  - Я что, должен голым по Зоне ходить?
  - Зачем же голым, вон на столе лежит вполне подходящая для тебя экипировка.
  - Чья она? Не люблю чёрный цвет.
  - Инквизитора, - ответил я.
  - И что она здесь делает? Она же мне не подойдёт, он больше меня.
  - Я тоже так думал, пока искал ключ-карту к двери, а сейчас не уверен.
  - Ты что, его раздел до..?
  - Я даже раздел его после, пока не нашёл то, что искал. Она была вшита под кожей на груди. Одежду мне просто пришлось снять.
  - Что с Инквизитором?
  - Познакомился со звонкой "монетой" типа Воронка.
  - Он?..
  - Ничего не осталось, чуда не произошло.
  - А это, - он кивнул головой на стол, где лежала черная униформа.
  - Всё, что могу сказать, надеюсь, что она тебе подойдёт.
  Вера поднялся и подошел к столу, на котором лежала чёрная как смоль экипировка Инквизитора. Начал снимать с себя, ошмётки, оставшейся на нём одежды. Трогал, осматривал и крутил на столе чёрные шмотки.
  - Надежда, расскажи о своих похождениях в Зоне, - он стал снимать с себя остатки штанов.
  - Может быть лучше начать со школы? - издевался я.
  - Нет, не надо, твоё прошлое до прихода в Зону меня не интересует, - Вера стал выбирать, что надеть на себя первым. - Только с того момента, как ты попал сюда, в Зону.
  Я начал рассказывать. Я рассказывал примерно так, как об этом говорил Деза. Я рассказал ему всё, что хотел и даже не хотел. Вера, молчал, продолжал напяливать на себя всё новое. Спокойно подгонял под себя. Как это было не странно, одежда была ему в самый раз. И если по началу казалось, что-то висит мешком, то через несколько минут, одежда становилась на нем, как влитая. Я продолжал рассказывать. Во время моего рассказа, сам факт изменения цвета и размера его одежды оставался для нас фактором понятности. Он стоял передо мной одетый во всё новое, цвет его одежды изменился с чёрного на обычный "зелёно-грязный" цвет камуфляжа. Бронежилет висел на нём, как мексиканское пончо. Несколько минут, и он сидел на нём, как родной. Каждый из нас знал: "В Зоне возможно всё".
  - Прикольно, - хохотнул он, - приятное покалывание по всему телу. Вот, что значат "Зона-технологии"!
  Мне кажется я понял, что он имеет ввиду.
  Он поводил руками по голове, пытаясь опустить на лицо, привычный для него антураж.
  - Лови, - бросил я ему свою шапку - горшок.
  - И что мне с ней сделать, - он протянул её в мою сторону, - надеть, чтобы уши не мерзли?
  - Всунь ручку в дырдочку, ухватись за пимпочку, потяни за верёвочку, шапочка откроется, она двойная. Возьми ножичек, отдели "мух от котлет", вырежи отверстия для глаз, кинь в чан, свари "сапоги в смятку" и готово.
  - После всего, что я услышал, это меня не удивляет, - он взял нож, и начал как закройщик выводить им узоры.
  - Потом, я вошёл в Х-18, где мы и встретились. Остальное, ты знаешь, - закончил я свой рассказ.
  - Совершенно случайно торговец отправил тебя на Болота, совершенно случайно ты попал на Агропром, через задний проход. Совершенно случайно встретил солдатика, случайно попил водки с Китом. Совершенно случайно встретил на Свалке Зихера. Совершенно случайно Профессор предложил сталкеру-новичку, который в Зоне без году неделя, отправиться на опасное задание, а потом к Монолиту. Случайно встретил меня. Совершенно случайно Люба, похоже, жаждет встретиться с тобой. Совершенно случайно, Кит, Зихер и здоровяк Джагер, оказались одной группой "спецов".
  - С чего ты решил, что они "спецы"?
  - А кто они, по твоему?
  - Может быть, диггеры, - высказал я предположение.
  - Ага, не смешите мои новые ботинки. Я и так, смотрю на тебя и ржу не могу. Всё совсем совершенно случайно. Надежда, ты просто ходячее недоразумение, - он надел на голову новую балаклаву.
  - В Зоне не бывает случайностей, - поправил я его, - в Зоне бывают исключения.
  - Гляжу на тебя и понимаю, что ты - исключительный дурак.
  - Аналогично думаю я, глядя на тебя, - ответил я.
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  Оружие проверенно, магазины с патронами заняли места, согласно штатного расписания. Мой рюкзак значительно похудел. Один вопрос, который оставался открытым: "Как отсюда выбираться?"
  - Я уже всё излазил, вдоль и поперёк, - в очередной раз я осматривал комнату. - Ни окон не дверей. Ничего.
  - Значит, не там искал, - Вера взял пояс для артефактов, который принадлежал Инквизитору. Открыл контейнеры и вывалил содержимое на стол.
  Я смотрел на то, что вывалилось из него. Причудливые арт-образования, таких я никогда и нигде не встречал, не видел даже на картинках. Про такие я даже не слышал по рассказам. Одни светились завораживающим цветом, некоторые пульсировали, все они были такими, что было невозможно отвести от них глаз. Хотелось любоваться ими. Хотелось ими обладать.
  - Это всё абсолюты, - сказал Вера, возвращая рукой мою упавшую челюсть на место. - Все, кроме одного. Он-то нам и нужен. Инквизитор, вряд ли бы таскал его с собой, если бы он не был ему дорог и нужен.
  Вера раскрыл свой рюкзак, одним движением сгрёб со стола все, за исключением одного. Вывалил из своего пояса всё содержимое и тоже отправил в рюкзак. Взял мой пояс, и на стол упали нажитые непосильным трудом мои артефакты.
  - Это многое объясняет, - сказал он, разглядывая "мини-мозг".
  Снова он сгрёб артефакты в свой рюкзак. Я уже хотел возмутиться такой отчаянной наглости с его стороны. Нет, ну ладно свои и этого, как его зовут - забыл, но мои.
  - Они больше нам не понадобятся, - повернулся он ко мне. - В Саркофаге, они станут бесполезными побрякушками.
  - Это как это?
  - Чем ближе к Монолиту, тем они бесполезнее. Монолит вбирает в себя их силу. Теперь, можно рассчитывать, только на самих себя.
  Оставшиеся на столе гранаты и магазины с патронами стали исчезать в глубинах амуниции. Он взял одиноко лежавший на столе артефакт.
  - В нем нет никаких свойств, ни положительных, ни отрицательных. Единственное свойство, которым он обладает, - он, как ответственный педагог многозначительно рассказывал студенту о многогранности своих знаний, крутил артефакт в руках, давая мне возможность рассмотреть его, - он открывает телепорты.
  Небрежным, многозначительным и ловким движением он бросил его в пустой угол. Шмяк. Я заржал. Ничего не произошло. Телепорт не открылся. Он подошел, поднял его. Вернулся ко мне. Некоторое время чесал затылок.
  - Может он испортился, или просроченный, - спросил я саркастически.
  - Может и так, - он бросил его в другой угол.
  Яркая вспышка осветила комнату. Загудел круг телепорта. Начал пульсировать и мерцать. Мы стояли, снова разговаривали молча, глядя друг на друга.
  Попрыгали - раз, сели-встали - два, двинули - три.
  
  
   Эпизод 19
  Телепорт с шипением и громким хлопком закрылся сзади нас. Расположение простой неприметной двери перед нами, которую было видно, пока телепорт не закрылся, осталось в памяти. Вера на ощупь открыл её. Мы вышли в коридор. Трупы мутантов лежали по всей его длине. Красные лампы дежурного освещения крутились как бешенные, окрашивая стены и пол в красный цвет крови.
  Винь-винь. Монотонно звучал звук в тишине, ритмично повторяясь, через отведённый промежуток времени. Винь-винь. Мы двинулись вперед. Первый поворот. Трупы мутантов валялись вперемешку с трупами зомбированных сталкеров. Снова нескончаемые метры коридора, в конце которого лежало тело в черной экипировке, рядом валялась Гаус-пушка. Винь-винь. Снова монотонно звучал настойчивый звук.
  ...твой путь завершён, человек, - у меня в голове раздался голос.
  Я глянул на Веру. Он кивнул в сторону очередного дверного проёма и мы двинулись дальше. Теперь он одернул меня.
  - Слышишь?
  - Слышу.
  Автоматные очереди отголоском эха звучали в замкнутом пространстве. Мы снова двинулись вперёд. И снова трупы и снова нескончаемые метры коридоров. Мы остановились возле очередного поворота. Звуки знакомой мелодии отчетливо звучали и радовали мой слух.
  - Дальше тебе придется идти одному, - сказал Вера.
  - Почему?
  - Тебе надо поторопиться, может быть, успеешь ему помочь. А мне надо заглянуть в одно место, забрать кое-что, - он скрылся за поворотом справа. - Увидимся возле Монолита, - услышал я его голос.
  Я двинулся вперед, в зияющий пролом в стене. Сюрпризов здесь можно было ожидать множество. Но сейчас, мне все сюрпризы и трудности были, как комсомольцу восьмидесятых. Вперед и вверх. Перестрелка была слышна на самом верху. На моём пути, пока, были только трупы в чёрной униформе. На моей стороне был эффект неожиданности. Первым неожиданно эффективным выходом стал лестничный марш на второй этаж. Минус два. Зачищаю хвосты. Сверху вспыхнули вспышки. Пули забарабанили по стенам. Я ни о чем не думал. Я просто делал то, что говорил мне сейчас делать мой чувствительный орган.
  - Братья, - сквозь грохот выстрелов слышался голос, - я вижу противника.
  Чувствительный орган отдаёт приказ, мозг реагирует, рука достаёт пистолет. Бух, бух. Мимо пролетает тело и падает на площадку первого этажа. Минус три. Пистолет в кобуре, смена магазина в автомате, я не считаю патроны. Я просто выполняю команды мозга. Третий этаж. На следующем этаже виден свет в проеме. Автоматные очереди музыки звучат глухо.
  - Получай, неверный, - граната вылетает из проёма, а это хорошая мысль.
  Она стукнулась о стену и полетела вниз. Три, два. Я распластался на последнем лестничном марше перед дверью. Чека моей гранаты отлетела, а сама граната скрылась в проеме. Взрыв гранаты на нижним уровне заглушил крик предупреждения монолитовца: "Граната". Один отчаянный торопыга, высунулся в проём и взрывная волна, от взрыва моей гранаты, тоже унесла его ветром вниз. Подъём. Две короткие очереди по три патрона. Минус шесть.
  Та-та-та, та-та-та, музыка звучит справа. Но мне туда не надо. Приклад автомата твердо прижат к плечу. Из-за угла слева появляются фигуры.
  Автомат ритмично подёргивается в моих руках, выдавая "убийственную правду свинца". "Идем, товарищ Надежда, и зачищаем слева направо. Торопиться не надо. Два или три поворота и я окажусь плечом к плечу или лицом к лицу с тем, кого я тоже жажду увидеть. Почему? Не знаю".
  Повороты пройдены. Звуки выстрелов, как и звуки знакомой мелодии смолкли. Никого. Похоже, я проскочил. Где-то здесь должна быть неприметная дверь или проём, который я не заметил. Да, вот там было много трупов, которые лежали ровными штабелями. Надо посмотреть там.
  Вот и он неприметный проём. Кажется, что он завален кучей мусора и бетонными обломками, но это только кажется. Немного вскарабкаться на верх кучи и я у цели. Финишный спурт. Металлические скобы лестницы, по которой я поднимаюсь вверх, блестят, как новенькие. Первый этап завершён, несколько быстрых шагов по узкой площадке разрушенной шахты. Следующий подъем наверх.
  Голубое сияние заполняло собой всё пространство Саркофага. Впереди, как на сцене величественно стоял Монолит.
  ...твой путь завершен, человек. Я исполню твоё желание...
  Голос звучит в моей голове. Я иду к нему. Я иду на зов, который отчетливо звучит в моей голове. Я ничего не вижу вокруг, кроме манящего сияния. Я готов произнести своё желание.
  - Не торопись, ещё успеешь произнести своё желание, - раздался голос.
  
  ******** ********* ******** ******** ****** *******
  
  В голубом сиянии Монолита передо мной стоял сталкер. Мне не было видно его лица. Только голос, который был знаком мне с детства. Голос, который, кажется, я не слышал целую жизнь.
  Я подошел и стал рядом. Свет Монолита теперь был сбоку, и я мог рассмотреть его лицо. Седые волосы, голубые глаза, щетина на лице тоже седая. Как же ты постарел.
  - Ты совсем не удивлён меня увидеть?
  - В Зоне возможно всё, - ответил я.
  - Смешные вы, сталкеры. Всё пытаетесь перекроить пословицы и поговорки из жизни под Зону, - покачал он головой, помолчал, разглядывая меня. - Ты повзрослел и возмужал. Дай я тебя обниму, сын.
  Мы обнялись. Крепко.
  - Но, как такое возможно, - шептал я, - ведь ты же погиб вместе с мамой пятнадцать лет назад?
  Он крепко взял меня за плечи. Отодвинул от себя, пристально и с укоризной смотрел мне в глаза.
  - В той аварии погиб ты.
  
  ******* ******** ******** ******** ******** ******** *******
  
  Мы сидели на обломках бетонных блоков. Я, молча, слушал его рассказ. Он не смотрел на меня. Он рассказывал мне о том, что было после той аварии. Другую историю. Историю, которой я не знаю.
  "Мама сильно заболела после похорон. Редко разговаривала и часто просто сидела и смотрела в окно. Она всегда так делала, когда ждала тебя. Первый год, или два, пожалуй, были самым тяжелым для нас. Она несколько раз лежала в больнице. Потом, мы даже стали разговаривать про тебя. Она рассказывала мне, что видит тебя во сне. Как ты взрослеешь. Как ты окончил школу. Наши разговоры не были частыми. Но в такие минуты она сияла от счастья. Я не пытался остановить её в фантазиях, доктор предупреждал о возможности подобного проявления. Так мы прожили ещё лет семь. Через, какое-то время, у неё снова начался кризис. И снова больницы. Самым тяжелым стал последний год. Мама часто просыпалась по ночам и плакала, тихонько, чтобы не разбудить меня. Но я просыпался, и мы снова говорили о тебе. Она рассказывала, как тебе плохо, и о том, что на душе у тебя очень-очень больно. Как ты тяжело переживаешь потерю. Твой друг Валерка погиб. Хотя он был жив и работал спасателем. Он заходил к нам. Не часто, но заходил. Не хотелось ему бередить наши раны. Потом мама рассказывала, что ты с оружием, вокруг какие-то монстры, которые пытаются тебя убить. А несколько месяцев назад, когда мы в очередной раз разговаривали ночью, она взяла меня за руки и сказала: "Не дай ему произнести своё желание!". После этого она слегла. Потом снова больница. Я не находил себе места. Однажды, она попросила меня прочитать её дневник, пока она лежит в больнице. Я стал его читать. Там она написала про многое из того, о чем она не говорила со мной. В её туалетном столике, в ящике, я нашел какие-то камни, про которые было написано в дневнике. Так я и проводил время ночами, пока однажды...
  Дословно я не помню, но смысл прост. Он стоит в ярком свете и говорит: "Я желаю, чтобы мои родители не погибли в той аварии". Я заснул, когда дочитал последнюю страницу. Наверное, я заснул. Я точно знаю, что услышал детский голос девочки, который спросил: "На что пойдёшь, чтобы твой сын остался жив?". "Я отдам за него свою жизнь", ответил я. "Твоя жизнь мне не нужна", снова произнёс голос. "Чтобы спасти его, тебе надо сделать нечто большее". "Что?", спросил я. "Тебе надо забрать его жизнь", костлявая рука потянулась к моему лицу. В руке у неё был КПК, на котором была твоя фотография, уже взрослого мужчины. Я схватил руку...".
  - А это оказалась рука барыги с Кордона, который держал в ней твой КПК, - хмыкнул я.
  - Да, откуда ты знаешь?
  - Слухами Зона полнится. Что было потом?
  - Потом, мне на КПК пришло сообщение: "Ты пройдёшь путем легенды Зоны. В конце пути ты встретишь его. Монолит". Еще несколько раз мне приходили сообщения от него, - он кивнул головой в сторону сцены, на которой стоял Монолит. - Не обманул. Мы встретились.
  - Надеюсь, вы уже вдоволь наговорились, - сзади раздался весёлый голос Веры, - времени мало, господа. Пора менять памперсы.
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  
  - Вижу, ты сменил одежду, на более подходящую для тебя, - сказал Люба, обращаясь к Вере.
  Вера поставил объёмный баул перед собой. Прислонил дробовик к бетонному блоку, который стоял рядом. Снял рюкзак с плеч и кинул его вперёд на несколько метров. Из баула стал доставать "железяки". В его руках начало образовываться оружие, которое напоминало "смесь бульдога с носорогом".
  - Вижу знакомый автомат у тебя, Люба, только глушителя на нём нет, - ответил Вера.
  - Люблю слышать музыку, которая звучит от звуков выстрела, - Люба взял оружие в руки.
  - А я, люблю тишину, - сказал он, присоединяя внушительных размеров глушитель к своему гибриду. - А если нужно пошуметь, то для этого, у меня есть это, - он присоединил, подствольный гранатомёт.
  Мне кажется, он балагурил и был разговорчив не в меру. Его глаза горели задоринкой.
  - Разве вам не показалось странным, что вы слишком легко пробились к Монолиту? - спросил он. - Поторопитесь, - он передернул сначала один затвор, на своем "Бульдороге", или "Нособульдороге", потом другой. На бетонном блоке он стал раскладывать магазины с патронами, гранаты и прочее, что доставал из своего баула. - Они не джентльмены, ждать не будут.
  Сияние монолита стало угасать, приглушая свет вокруг, как перед спектаклем. Мы молча готовились к неизвестности. Всё лишнее снято. Не нужное выброшено. В полумраке Саркофага, послышалось шипение и гул. Открывающиеся телепорты ярко вспыхнули вокруг нас полукругом.
  Вера достал пистолет и сменил обойму на дорогую и "звенящую". Я последовал его примеру. Он поднял дробовик, взятый им во временное пользование.
  - Вам, возвращаю Ваш потрЭт, - он кинул дробовик мне. - Какую музыку вы предпочитаете в это время суток, маэстро Люба? - спросил он, обращаясь к нему.
  - Я бы предпочёл классику, - Люба прижал приклад своего легендарного автомата к плечу. - Пожалуй, танго..., - он не договорил.
  - "Танго со смертью", - закончил я, отчетливо вспоминая музыку, которую я слышал каждый раз, когда стрелял автомат Любы.
  - Бессмертная музыка, бессмертное произведение, - Люба одобрительно кивал.
  - Великолепный выбор! - крикнул Вера.
  Из телепортов появились мутанты Зоны всех видов и всех мастей одновременно.
  "ЁБС, ЁБС, ЁБС, ЁБС, ЁБС", выдал Вера первые ноты вступления.
  Мы все стояли в полный рост. Трио любителей игры, на нестандартных музыкальных инструментах. Единственный концерт в стенах Саркофага для всех любителей и почитателей творчества исключительных дураков. Судя по количеству патронов и количеству мутантов, поваливших на нас, он продлится недолго. Минуты две, может быть три максимум.
  Люба подхватил музыку и начал выводить основную тему на своей "скрипке".
  Кажется, зверьё опешило и замешкалось. Они крутили головами, вострили уши, прислушивались. Звуки музыки завораживали их. Снорки хлопали руками по кучам мусора, аплодируя. Изначальный порыв первого натиска, сменился замешательством и суматохой. Следом на них навалился следующий поток.
  Ещё три такта и мой автомат заиграл, подхватив основную тему. Звуки выстрелов наших автоматов сливались в унисон. Подпевали друг другу. А Вера продолжал отмерять такты выстрелами из своего гибрида.
  Музыка заполнила своим звучанием всё пространство вокруг. Мутанты опомнились и бросились вперёд. Вера бросил гранату.
  Взрыв, эхо взрыва подхватывали наши автоматы. Вера швырял гранаты, так же лихо, как сморкался при насморке. Регулярно и точно попадая им туда, куда совершенно не ожидал попасть, но при этом точно попадая в ноты.
  Зверьё снова кружилось, крутило головами, некоторые пытались убежать и скрыться там, откуда они пришли. Музыка, она была внутри каждого из нас, она была вокруг нас. Снова из телепортов повалила волна мутантов.
  Три гранаты, брошенные Верой веером. Взрыв. Музыка звучала всё громче.
  Взрыв. Вера стал стрелять из подствольника. Взрывам гранат, брошенных им, вторили выстрелы наших автоматов и хлопки его подствольника.
   Остатки атакующих мутантов терялись в своих догадках. На кого нападать? Они стали бросаться друг на друга. И снова из телепортов полезла волна мутантов.
  Мы бросили гранаты одновременно. Взрыв трёх гранат.
  Музыка звучала всё громче и громче, а патронов становилось всё меньше и меньше. Телепорты, стали гаснуть и схлопываться. А Монолит, начинал светиться всё ярче, стремясь светиться так же ярко, насколько ему нравилась музыка.
  Снова взрывы гранат и выстрелы. Тела валялись бесформенными кучами и погружались во тьму. В свете Монолита на авансцену вышли три фигуры в чёрных экзоскелетах. В руках у каждого из них была Гаус-пушка.
  Взрыв, наши автоматы захлёбывались, но музыка продолжала звучать.
  Синие протуберанцы выстрелов, из Гаусов, пролетели мимо нас. Им требовалось время на перезарядку. Десять, максимум двенадцать секунд. Люба уже присоединил последний магазин.
  Мой автомат выплюнул последние ноты, которые он мог сыграть. Только краем глаза я заметил, что Вера держит в руке пистолет.
  "Татататататататататататата!!!" выдал Люба свои последние ноты.
  Затворная рама моего пистолета остановилась в крайнем отведённом положении. Патроны закончились. Ликвидаторы, так и не успели выстрелить второй раз. Музыка продолжала звучать эхом, становясь всё тише и замолкая.
  Впереди, перед Монолитом проходил парад "алле". Не все пистолетные пули с мини-капсулами попали в цель. Но все цели были поражены. Один догорал факелом, другой - сжался до молекулы. Третий - крутился "под куполом цирка", пока не разлетелся на мелкие кусочки. Те пули, которые ушли в "молоко" образовали аномалии.
  В наступившей тишине, после грохота взрывов и стрельбы, они вежливо аплодировали нам и исчезали одна за другой.
  
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  В свете Монолита появился силуэт. До боли знакомые родные и близкие черты. Расплывчатые контуры начинают приобретать очертания. Рука поднимается в мою сторону, машет, как будто манит меня. Сердце ёкнуло, забилось часто.
  - Мне пора, - сказал отец.
  - Как, Вам понравилось пребывание в Зоне? - спросил его Вера.
  - Обычная жизнь, - ответил он, снял с себя бронежилет, бросил его под ноги, - только в утрированном, гипертрофированном её проявлении.
  - А, как же голос? - обратился я к отцу. - Тот, который говорил: "Чтобы спасти его, тебе надо сделать нечто большее. Тебе надо забрать его жизнь".
  - Да пошёл он, этот голос, - улыбнулся отец, - ты уже взрослый, сам знаешь, куда он должен пойти.
  Он быстро преодолел расстояние, разделявшее его и сцену, на которой стояла она - Мать. Поднялся. Обнял её. Они помахали нам руками. Так, обнявшись, они исчезли в ярком сиянии Монолита.
  - Твоя очередь, Надя, - Вера устало сел на обломок бетонного блока и снял балаклаву.
  - Может, ты первый, Вера?
  - Нет. Мне к нему не зачем идти. Я сделал то, что должен был, - он кивнул в сторону валявшегося впереди нас рюкзака с артефактами.
  - Зачем это ему?
  - Ему нужно вернуть, как можно больше "осколков", которые он потерял. Желательно все. Иди, Надежда, я подожду тебя здесь. И не сомневайся в правильности уже принятого тобой решения.
  
  
  
   Эпизод 20
  
  - Твой путь завершён Человек... - Я исполню твоё желание...
  Снова и снова я слышал эти слова, зовущие меня к себе. Эхом повторялось в моём мозгу главное для чего я продела этот долгий путь...
  - Я исполню твоё желание.
  Тёплый голубой свет заполнял всё пространство вокруг. Огромный кристалл находился как на сцене внутри разрушенного энергоблока. Тёплый голубой свет кристалла манил к себе, звал, требовал подойти к нему и произнести .... Ощущение пустоты и безграничности пространства, окружающего меня, полная тишина, в которой всё настойчивее и настойчивее слышалось только одно
  - ...Я исполню твоё желание...
  Время остановилось. Остановилось вокруг и за пределами даже моего понимания и воображения. Наступил тот момент, которого я ждал, к которому стремился всё это время. Время исполнения желаний, время, когда желание рвется наружу из сознания человека, обретая форму в словах. Как выразить в слова своё желание? Когда оно находится у тебя в голове всё ясно и понятно, но стоит начать облачать своё желание в слова, и на глазах происходит метаморфоза. Не находится ни нужных слов, ни нужных способов передать то, чего ты так желаешь.
  В такие минуты, как говорят многие, вся жизнь пролетает перед глазами.
   Вся жизнь - это много или мало? Вся жизнь! Чем измерить прожитую тобой жизнь? Воспоминания сами всплываю в воображении, ты не способен никак их контролировать. Не можешь повлиять на них. Желание вспомнить то, что хочется тебе, тонет в воспоминаниях. Они (воспоминания) контролируют тебя, показывая в твоём воображении, что на самом деле ты всегда считал главным и важным в своей жизни.
  Голубое сияние монолита обволакивало, гипнотизировало, завораживало на столько, что не было сил сопротивляться его действию. Для любого существа в зоне наступал момент, когда желание, приобретая форму, рвётся наружу из оболочки мыслей. Наружу! Туда где желание будет жить, дышать и дарить своему обладателю свои плоды...
  В том взрыве я погиб. Погиб, сгорев без остатка до конца, огонь уничтожил больше чем моё тело - он испепелил мою душу.
  Я запретил себе вспоминать этот взгляд людей, обречённых на смерть. Невозможно держать в памяти этот взгляд. Многие скажут, что взгляд человека, обречённого на смерть, выражает отчаяние неизбежной смерти, бессилие в беспомощности перед происходящим, необратимость. Это может быть и взгляд боли, страха, ярости и много другого. Взгляд той семьи? Отец, кричащий "помогите", мать, прижавшая к груди своего маленького ребёнка. Ребёнок кричит! Кричит и плачет - не понимая, что происходит вокруг. Даже не пытаясь успокоиться от нежного объятия матери. И этот взгляд! Взгляд, когда за секунду до смерти человека покидает то, без чего ему никогда не выжить - НАДЕЖДА.
  Надежда на спасение. Надежда на счастливую и долгую жизнь. Радость видеть, как растут твои дети, как делают первые шаги твои внуки.
  Мое тело чуть не погибло много раньше. Когда я был подростком, мне было шестнадцать. В той аварии все должны были остаться живыми. Все!
  Мать и отец были живы, и я видел, как он крепко взял её за руку, пытаясь ободрить и помочь выбраться, из начинающей гореть машины. Вокруг бегали люди, кричали, суетились, махали руками, но никто не мог найти в себе храбрости и мужества сделать хотя бы одну попытку спасти. Я не виню их за это. Жизнь - страх перед смертью. Никто не должен рисковать своей жизнью ради спасения другого человека. Меня выбросило из машины после удара от столкновения. Я лежал и видел своих родителей уже в объятой пламенем машине. Отец и мать посмотрели на меня за мгновение до взрыва. В их глазах я увидел радость. Радость - что я останусь ЖИТЬ.
  Я выжил. Тело быстро выздоровело. Долго выздоравливала душа. Наверное, поэтому я пошёл работать спасателем. Спасать человеческую жизнь, что может быть лучше? Видеть радость и улыбки спасённых, слышать тепло их простых человеческих слов благодарности "Спасибо". Не было ничего лучше в моей жизни, чем эти моменты осознания своей причастности к продолжению не только спасённых жизней людей, но и жизни, которую они подарят своим детям и внукам.
  Так было до того момента, когда сгорела моя душа. Обычная жизнь обычного человека. Работа, желание создать семью и жить долго и счастливо.
  "Ты не виноват, мы ничем не могли им помочь, это жизнь и надо жить дальше".
  Надо жить дальше...
  Жить дальше не получилось. Я не мог помочь даже самому себе. Жить - в страхе перед жизнью. Это жизнь? Я ушёл с работы, потому что больше не мог работать и видеть горе и слёзы тех, кому не удалось вернуть их близких из цепких лап смерти. Слёзы и боль. Долго пил. Я остался один на один с армией бутылок и армией собственных мыслей. Единственное, что оставалось для меня в оставшейся жизни - забываться каждый день и не вспоминать ничего из моего прошлого.
  Не верьте тому, кто скажет, что бутылка и дружеская беседа сделают твою душу легче и чище. Не верьте тому, кто скажет: "тебе станет легче - расскажи!". Не надейтесь, что раны на человеческой душе лечатся и заживают также как на его теле.
  
  В тот вечер я занимался обычным делом, стоя за столиком в пивной. Пивная, как ласково я любил называть такие места: "тошниловка", "рыгаловка". Полностью соответствовали моему ощущению себя и мира вокруг меня. Именно там я услышал эту историю.
   Один выпивший мужик рассказывал другому выпившему о том, как он слышал, как другой мужик рассказывал третьему про место, где есть магический предмет, который может выполнить одно единственное желание человека, которое он произнесет вслух, дойдя до него. Именно там я в первый раз услышал странные для меня слова - Монолит и Исполнитель желаний.
  Следующее утро? Я не начал его как обычно. Всю ночь меня мучили кошмары и голос, который звал меня " ...я исполню твоё желание..." Я проснулся, точно зная, что буду делать дальше. После долгих месяцев поисков, я нашёл человека, который согласился мне помочь. Он сразу предупредил меня: "Парень - это билет в один конец. Оттуда никто не возвращается".
  Мне нечего было терять здесь. Всё, что можно было потерять, я уже потерял.
  Это - раз, это - два, это - три. Осталось только одно - НАДЕЖДА, чтобы...
  -Твой путь завешён, человек...Я исполню твоё желание...
  Какой красивый голубой свет. Я тону в нём, погружаясь всё глубже и глубже в бездну этой красоты.
  Огонь! Огонь забрал у меня всё, что хотел. Огонь, уничтожающий поглощающий на своём пути всё! Всё сожрала беспощадная стихия, в которую облачилась верная спутница жизни.
  Мой друг Валерка, с которым я дружил с первого класса, ни секунды не задумывался, когда бросился спасать из горящего дома маленькую девочку. Вот так, просто услышав её плач. Силуэт в проёме двери. До выхода несколько метров. Девочка, которую ты накрыл своей огнеупорной курткой, ты несёшь её на руках, вокруг огонь. Ты закрываешь своё лицо сгибом локтя, ладонью прижимая голову девочки к плечу. И тебя и её поглотила эта ненасытная бестия. Поглотила без остатка. Не оставив ничего. Даже останков, которые можно было бы похоронить.
  
  Здесь в Зоне я чувствовал этот огонь всеми фибрами своей души, всем нутром я ощущал горячее дыхание огня. Все аномалии, связанные с огнём, которые только возможны здесь. Я чуял их изнутри.
  Почему я не помню деталей тех событий, которые поглотил огонь? Наверное, потому, что огонь не только враг. Он ещё и друг. Это он помог сжечь из памяти воспоминания, выжечь калёным железом детали этих событий, оставив мне "на память" только "шрамы". "Шрамы" в виде тех моментов, которые мне хотелось забыть самому.
  - Твой путь завершён, человек...
  Прошлое изменить не возможно. Можно тысячи раз пытаться изменить прошлое, но...Мы изменим не прошлое, а будущее. Наше прошлое делает нас теми - кто мы есть сейчас. Потери - первое, что делает человека сильнее. Удачи и победы - второе, что помогает человеку укрепить ВЕРУ в себя, в понимании правильности его последующих поступков и действий. Опыт прошлых потерь, даёт человеку сегодня - НАДЕЖДУ. Надежду сделать сегодня то, что изменит его будущее.
  - ...Я исполню твоё желание...
  "Придёт время. Зона даст всё, что ты хочешь".
  Слёзы лились по щекам, хочется остановить их стремительное течение. Слёзы текут всё сильнее и сильнее. Тёплый голубой свет! Голубой свет монолита поглотил меня полностью, окружил, не отпуская от себя, прижал к груди, ласково согревая теплом своего сияния...
  - Твой путь завершён, человек...я исполню твоё желание...
  "Человек - единственное, что не подвластно Зоне".
  Я закрыл глаза. Тишина. У меня нет желаний. Зона дала мне всё, что я хотел. Я развернулся спиной к исполнителю желаний и сделал первый шаг.
   Первый шаг самый трудный всегда и везде. Сделать первый шаг - самое трудное для человека, даже тогда, когда решение о нём (первом шаге) уже принято. Куда приведёт меня этот шаг? Правильно ли я поступаю, делая этот шаг?
  -...я исполню твоё желание...
  Второй шаг, нежные объятия голубого сияния становятся слабее. Третий шаг, голубой свет давит мне на глаза мокрые от слёз. Четвёртый, пятый шаг.
  -...Я ИСПОЛНЮ ТВОЁ ЖЕЛАНИЕ!!! - неистовый рёв монолита оглушает меня. Яркая вспышка поглотила всё пространство вокруг.
  
  ******* ******* ******* ******* ******* ******* *******
  
  Тёплый голубой свет пробивается сквозь мои закрытые веки. Мне тяжело открыть глаза. Тишина давит на меня непосильным грузом. Надо мной белый потолок. Я вожу глазами вокруг, пытаясь понять, где я? Белые стены. Человек в белом халате.
  - Рад, что Вы пришли в себя, молодой человек, - приветствовал меня, мужчина. - Если Вы меня слышите, моргните два раза, если не слышите, то моргните три.
  А он юморист. Я моргнул три раза и попытался улыбнуться, но не смог. Трубка, торчавшая изо рта, мешала это сделать. Я, разглядывая моего собеседника. Самый обычный представитель медицины, которого мне доводилось видеть в моей жизни. Именно так и должен выглядеть настоящий доктор: немного лысоват, легкая седина, аккуратная бородка, остальное лицо гладко выбрито. Халат видно, что старый, но выглажен. Рубашка, галстук. Минимум жестов. Взгляд приветливый, слегка задумчивый. Разговаривает не торопясь, на распев.
  - Прекрасно, молодой человек, прекрасно, - он подошел ближе, - теперь следите глазами, за кончиком моего пальца.
  Он поднес указательный палец к моему лицу и стал водить из стороны в сторону.
  - Замечательно, молодой человек, замечательно.
  Он прислонил к моей руке подушечки своих пальцев, и его взгляд впился в секундную стрелку часов на другой руке.
  - Совсем не дурно, молодой человек, - сказал он, отпуская мою руку. - Уверен, Вы будете рады увидеть, - он не договорил.
  Подошел к двери, открыл её и вышел за порог.
  - У вас пять минут, не больше, - услышал я из-за открытой двери.
  Быстрая поступь шагов. Мать буквально влетела в палату. Накинутый на плечи халат слетел и упал на пол. Она стала на колени перед кроватью и опустила голову мне на грудь. Нежные теплые руки матери трогают мой лоб, щёки, теребят волосы на голове. Она нежно с любовью смотрит на меня. Мать. Заплаканные глаза, полные слёз, подбородок дрожит, раскрасневшийся нос, даже видно, что уголки крылышек носа натерты платком. Мать.
  Сколько я себя помню, я всегда называл тебя Мать. Мы тогда стояли в очереди за чем-то, очень важным и очень нужным, что я даже не помню зачем. Разговаривали. Неожиданно, пожилая женщина перед нами повернулась и сказала: "Как Вам не стыдно, юноша! Мать, мать. Неужели Вы не можете найти более ласковые слова - мама, мамочка, матушка?". Ты тогда ничего не сказала. Просто взяла меня, и мы ушли, так и не купив того, за чем стояли в очереди. После ужина, я, сам не знаю почему, сказал: "Спасибо, всё было очень вкусно, мамочка". Отец выронил вилку, и она так треснула по тарелке, что мне казалось, вот-вот разлетится вдребезги. Ты взяла меня за руки, смотрела на меня глазами полными слез и сказал: "Сынок, в своей жизни я не слышала слова более нежного, ласкового и наполненного такой любовью и теплотой, как "мать", которое произносишь ты. Это простое слово "мать"". "Прости, мать, не хотел тебя обидеть" - всё, что я смог выдавить из себя.
  Сзади подошёл отец и накинул халат ей на плечи. Погладил нежно рукой по плечу. Мать только на секунду задержала свой взгляд на мне, поднялась и уткнулась лицом в его грудь. Её плечи сильно дрожали. Он крепко обнял её и покачивал из стороны в сторону, как бы баюкая и успокаивая. Смотрел на меня. Тёмные волосы, без единой седины. Голубые глаза. По небритой щеке катилась скупая мужская слеза. Но он всё равно скажет, что что-то попало в глаз. Отец.
  Мне было лет восемь или девять, когда я, как мне казалось, научился играть в шахматы. Своих сверстников я уже обыгрывал. Но каждый раз, когда я играл с ним, проигрывал в пух и прах. Залазил под стол и ревел. Один раз, я шел в ванную, чтобы умыться, когда услышал, как мать говорит ему: "Ну, неужели нельзя, хоть один раз поддаться, чтобы он выиграл у тебя?". Отец ответил: "Я не буду его обманывать, я знаю, он научится побеждать". "Мне больно смотреть, как он переживает свои проигрыши" - сказала она. "Помнишь, как это у Пушкина: "...и опыт сын ошибок трудных...", его поражения станут кирпичиками в лестнице ведущей вверх, к победе. Научить побеждать нельзя, можно только научиться". После этого, я больше не плакал, но прошло ещё долгих несколько лет, прежде, чем я произнёс простые и заветные для меня слова: "Шах и мат". Сколько счастья было тогда во мне! Мы с отцом пожали друг другу руки. Мы всегда жали друг другу руки после игры. Сколько гордости было в его взгляде и его словах: "Поздравляю с победой".
  Отец. Мать.
  - Да пропустите меня, я на секунду, - голос Валерки доносился из приоткрытых дверей.
  Он забежал в палату и остановился напротив меня. Перегнулся слегка, через дужку кровати, машет рукой. Валерка! Мы с ним одногодки. Соседи по дому. Дружить начали с первого класса. Прямо как-то крепко дружить, сошлись характерами, хотя, совершенно не похожи. Он больше молчун, но если чего ляпнет, как в муку перданёт. Редко балагурит, а когда доводится видеть его в таком настроении, всё, что не может выразить словами, он рассказывает и показывает руками. Вот и сейчас, из всех слов одно махание и красноречивые жесты.
  Валерка. Наверное, мы тогда учились классе в третьем. Вечером вышли погулять, как всегда. Я спросил: "Валер, мы уже давно дружим, а я ещё ни разу, не видел твоих родителей, только бабушку". Эх, зря я это спросил. Дурак! Он молчал, я уже сам было хотел что-то сказать. А он вдруг: "Я спрашивал пару раз бабушку про них. Но она только крепко прижмет меня к груди и плачет. Я больше не спрашиваю, не люблю, когда бабушка плачет".
  Профессор вошел в двери и подошел к родителям. Почему я назвал доктора, профессором?
  - Доктор, скажите, - мать повернулась к нему.
  - Кризис миновал, молодой здоровый растущий организм сделает всё остальное. Не волнуйтесь, впереди его и вас, ждёт долгая и счастливая жизнь. Теперь вам пора, пять минут уже прошли.
  Валерка что-то говорит мне. Почему я не слышу? Я слышал всё, что говорил доктор. Почему я не слышу его?!
  Валерка подошел совсем близко нагнулся и снова говорит, но я не слышу, я только читаю по губам, что он произносит:
  "Вставай, Надя. Поднимайся, Надежда".
  
  ******* ********* ********* ******** ********* ********
  
  Холодный голубой свет пробивается сквозь мои закрытые веки. Тишина давит на меня непосильным грузом. Монотонно, как мантра, звучит голос Веры: "Вставай, Надя. Поднимайся, Надежда".
  Я открыл глаза. Напротив меня в своей обычной позе самурая сидит Вера. Покачивается вперёд назад и повторяет снова и снова.
  - Вставай, Надя. Поднимайся, Надежда.
  - Мне снился прекрасный сон, - перебил я его монотонный голос, - а может быть, это было виденье, или плод моего больного воображения.
  Вера остановился, открыл глаза и смотрел на меня. Я молчал, и молча рассказывал ему о том, что я видел.
  - Это не было сном, - как всегда спокойно произнес он. - Это не было виденьем, это не было плодом твоего больного воображения.
  - Тогда, что это было?
  - Он исполнил твоё желание. Прошлое - стало светлым будущим в той, другой жизни.
  - Каким, - я пытался подобрать подходящие слова, но даже в словарном словаре Зихера, не нашлось бы ничего, кроме одного ёмкого, краткого и сочного слова, которое вырвалось из меня, - бля-ядь, будущим?.. Мы здесь! Возле Монолита!
  Вера поднялся, как маленького ребёнка, удобно положил, на руки, своё оружие.
  - За всё нужно платить, - как всегда спокойно, сказал он. - Здесь, возле Монолита остались Сталкеры. А у Сталкера нет прошлого, у Сталкера нет будущего. У Сталкера есть только настоящее. Поднимайся Надежда, нам пора.
  
   КОНЕЦ ?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"