Гаджиева Ирина : другие произведения.

Изгнанник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:

    И еще одна попытка сыграть в ту же самую "Чепуху", предложенную на страничке у Максима Далина http://samlib.ru/comment/d/dalin_m_a/sneglit и написать рассказик по ключевым словам "снег", "лить", "милосердный"...
    На гениальность и это тоже не претендует. Хотя тут воображение соизволило чуточку очухаться, за что ему земной поклон - ибо лучше так, чем совсем ничего.
    Осторожно, пафос и все такое в этом духе.
   Издавна в краях наших заведено было так - кто отнимал жизнь или шел против высших мира сего, тех изгоняли в ледяные пустоши с малым запасом еды и питья, оставляя им кое-что из оружия и запрещая возвращаться. Но некоторых не столь сильно пугала смерть от руки палачей, чем одиночество.
   Впрочем, в царстве снега и льда мало кто выживал. Для слабых духом - это верная погибель. Для многих изгнанников северные пустоши оказались последним пристанищем. Кто добровольно отказался от борьбы, сдался и опустил руки. Кто испугался трудностей или не умел выживать.
   За давностью прошедших лет из памяти почти стерлись прежние воспоминания. И не вспомнишь, как называлось то поселение, в котором я вырос, как звали соседей или друзей. Как не помню ясно имен родителей, умерших, когда я был еще подростком, и сестры. Не помню их лиц... лишь иногда во снах вижу их... Я почти разучился говорить, ведь не с кем. Даже свое имя подчас забывается. Как я рос, с детских лет привыкнув добывать пропитание для себя и сестры, как терпел насмешки ровесников, придирки хозяина, на которого батрачил. И чтобы сказать, за что был вынужден покинуть родные края, понадобится долго думать. Да, я отнял жизнь, и не одну. Но не жалею об этом. Честь сестры против трех никчемных жизней - справедливый размен. От них, недостойных называться мужчинами, все равно никому не было ни пользы, ни радости. А изгнание... И есть ли разница, где закончить свой век - среди людей или лесов? Я не противился приговору. Только попросил дать мне увидеть, как сестру возьмет в жены хороший человек. А после покинул родные края, взяв с собой лишь самое нужное.
   Повезло, что изгнан был накануне лета. Шел я быстро, стремясь как можно дальше уйти от границ. Те, кто медлили, почти всегда гибли, но не только от нападений животных, но становясь жертвами тех, кто был сильнее. Хотя не питал особых надежд на то, что смогу протянуть долгое время. Зимы тут были жестокими и долгими. И убивали куда скорее. Не имея крыши над головой, много ли проживешь? Была лишь надежда на то, что удастся добраться до гор и отыскать пещеру, чтобы переждать зиму там, как-то подготовиться... Ну, а если не повезет... Что ж, значит, так суждено было закончить мне жизнь. Искал съедобные травы, чтобы поменьше расходовать скудные запасы пищи, ставил силки на птиц и животных... А через несколько дней, когда добрался к руслу реки, то стал ловить рыбу, смастерив нехитрое удилище. Мелкую обмазывал глиной и запекал на углях, крупную вялил на солнце, рассчитывая, что к зиме будет неплохой запас. На ночь всегда старался устроиться так, чтобы можно было не опасаться нападений медведей и диких горных котов. Что я мог противопоставить им? Легкий лук, с которым охотился на птиц и зайцев? Или нож? Разве что рогатину? Хм... Но пока что ни один хищник не попадался мне на пути, хотя я видел множество следов на берегу.
   Шел вдоль течения реки, присматривая место, где можно было бы обустроить себе жилище. Были задумки остаться у реки, но она и сейчас была бурной и полноводной, а что случилось бы в период дождей или таяния снегов - не затопит ли мою землянку? Но и далеко удаляться от воды тоже не хотел - не только рыбу можно ловить, но и пару выдр поймать, шкуры их выделать да пустить на какие нужды, башмаки ж, к примеру, сшить...
   Но и об осторожности не забывал. Кто знает, вдруг и здесь найдется какой лихой человек? Если б договориться было б возможным, то вдвоем всегда и проще, и веселее, но если нет?
   Но по ночам долго не мог заснуть. Устроившись на мягких еловых лапах, смотрел в небо, сплошь усыпанное крупными сверкающими звездами, слушал шелест листвы. Река неторопливо несла свои темные воды рядом со мной, плескалась и негромко напевала о чем-то... убаюкивала... Поначалу боялся. Тишины, темноты, шорохов и криков, вздрагивал, ожидая нападения. Долго не мог уснуть попервости. Но мало-помалу в душе воцарилось равнодушие. Прежнего страха уже не было. Вряд ли мне было суждено пережить первую зиму, так не все ли равно, когда наступит тот последний час? Устал бояться. И после только слушал голоса ночи. Они все, деревья, вода, ветер, словно бы пытались что-то рассказать мне... Но я не понимал тех слов.
   Возможно, они хотели предупредить меня о том, что опасность по-прежнему была рядом. Чтобы я не забывал о ней. Или торопили идти вперед, к подножиям высоченных гор нетающего льда, откуда и брала свое начало эта река... Наверное, так...
   Короткое лето прошумело разнотравьем, буйством красок и обилием ягод. Поманило жаркими днями... А на смену ему пришла осень с ее проливными дождями и пронизывающими ветрами. И в один из хмурых дней с трудом поднялся поутру. Ломило все кости, болела голова... Не смог развести костер, чтобы согреться - отсыревшие ветки деревьев не хотели гореть.
   Ну, что же... Как известно, из ледяных пустошей живыми не возвращаются. Кто пришел сюда, тут и остается. И если суждено мне закончить жизнь именно так и именно здесь, то кто я такой, чтобы спорить с волей богов?
   И я покорно закрыл глаза, покоряясь. И засыпая, слушал неумолчный говор реки. Она снова пела мне о чем-то... Как мать над колыбелью ребенка.
   И я не боялся больше.
   Сквозь тяжелый сон слабо ощущал прикосновения... Но не было сил ни удивиться этому, ни подумать - а в чем же дело? И снова темнота приняла в свои объятия. Когда же боль властно вырвала из пучин беспамятства, попытался открыть глаза, шевельнуться, что-то сказать, попросить, чтобы это прекратилось... На язык упало что-то тягучее, сладковатое... И все стало неважным. И то, что кто-то негромко бормотал неподалеку, и чьи-то пальцы касались лица и головы, и что боль лишь утихла, но не ушла совсем.
   Когда пришел в себя, то понял, что боги не оставили меня и в этот раз. Мне снова повезло. И это везение заключалось в том, что спустя несколько часов меня нашел еще один изгнанник. Уже полвека живший в дебрях глухой чащобы, почти подзабывший язык людей, но тем не менее, не переставший быть человеком. Он перенес меня в свою покосившуюся от времени и непогод избенку, выходил, как ребенка, бережно вылечив застарелую хворь. Ухаживал за мной, поил и кормил, пока я валялся в беспамятстве, не понимая, жив ли еще или уже умер. Старик был немногословен, предпочитая общаться жестами или свистом подзывая, когда была во мне какая надобность. О себе же не рассказывал ничего - так и не сказал ни того, как и почему попал сюда, ни даже не назвал своего имени.
   Наверное, когда он был моложе и сильнее, не боялся, что встретится где в дебрях лесов какой недобрый человек... Но теперь, когда и силы стали потихоньку иссякать, и глаза уже не те... Хочется умереть достойно и спокойно, когда хозяйка иного мира придет за тобой. Но не от подлого удара сзади. Не знаю я, почему он спас и вылечил меня, может, поверил мне и в меня, а может, просто устал от одиночества... Но позволил мне не только войти в его дом, но и остаться в нем. Просил только стать ему помощником и не держать дурных мыслей на уме.
   Он был терпеливым и мудрым наставником. Учил меня всему, что знал. Как устраивать ловушки оголодавшим снежным котам, спускавшимся к воде, как находить спрятанные запасливыми белками залежи орехов, как выслеживать лосей, свежевать и разделывать туши. Подсказывал, как лучше поправить что-то в доме, чтобы северные ветра не добрались до нас, не выстудили дом. А в минуты отдыха еле слышно пел песни своего народа. И не вытирал слез, медленно катившихся по морщинистым щекам.
   Я прожил здесь достаточно много лет. И видел, как весна сменяет зиму, чтобы в свою очередь, уступить место лету, а следом за ним, неспешно приходила осень. Но сколько бы лет ни прошло, я помню тот год. Не думаю, что сумею забыть, как все случилось...
   То, первое лето оказалось совсем коротким. Следом прошумели осенние затяжные дожди и пришла она, зима-царица. Вмиг, за ночь, выбелила все вокруг. Проснувшись поутру и кое-как выйдя наружу, пошатываясь от слабости, едва не ослеп от чистейшей снежной белизны, расстилавшейся везде, куда ни бросишь взгляд. Вековечные ели лениво стряхивали с разлапистых широких веток легчайшие хлопья, а на белом покрывале уже было множество следов животных и птиц. Вдали я заметил мышкующую лису, чья ярко-рыжая шубка отчетливо выделялась на снегу. Вокруг меня шумел лес, могучий, сильный, взметнувший ввысь ветви, словно показывая, что несмотря ни на какие шторма и ветра, он не сдастся...
   А внизу все так же шумела и бурлила река. Пусть ее берега сковал лед, она была жива. Несла свои воды вниз, не покоряясь власти зимы...
   И я впервые ощутил, насколько мы все схожи. Все эти деревья, леса, река, старик этот и я сам... Зимы, жестокие и долгие, от которых земля промерзала очень глубоко, а от морозов подчас лопались стволы деревьев, не могли погубить лесных великанов. Как не выходило у морозных стуж и убить реку - она упорно взламывала толщу льда, чтобы посмеяться над всеми попытками штормов и метелей замести ее, поработить, засыпать снегами...
   Так и я - остался жив там, где полегло так много народу. Я жив. И буду жить. Этот край меня принял.
   Положив руку на ствол широченной серой сосны, осторожно погладил шершавую кору, ощущая все неровности... И вместе с тем осознал себя частью этого мира... Не чужим ему больше, чужеродным, от которого стремятся избавиться как можно скорее, но чем-то родным... Дом... Я оглянулся на избенку, выглядевшую особенно крошечной в сравнении с соснами и елями, перевел взгляд на лес... Да, теперь это и есть мой дом. И другого не будет.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"