Аннотация: Изначально текст действительно больше походил на записки, но для конкурса пришлось их совместить. Иначе сюжет был понятен только самому автору)
В Зале Правосудия проходила церемония. Молодая Королева выносила заключенным окончательные приговоры. Прекрасная и грозная, она стояла рядом с пустым троном, безжалостно отправляя на казнь и непредвзято - на свободу.
Молодую Королеву звали Вельт. Еще недавно она была простой деревенской девушкой, но на нее пал выбор Короля, и она стала его супругой. Какой по счету, Вельт не знала, но не первой - у Короля был маленький сын, и она должна была стать ему матерью. Сам Король собирался на войну. Пока он еще был в городе, но все важные дела, в том числе и вынесения приговоров, доверил молодой жене. Удивленная таким доверием, она старательно выполняла свои обязанности. Стражи уводили одного человека за другим, освобождая камеры для новых преступников.
Наконец, к ней подвели последнего узника. Оглядев его, Вельт вздрогнула от отвращения. По правде сказать, тот представлял жалкое и не особо приятное зрелище. Высокий, но худой до невозможности, что делало его еще более нелепым, завернутый в ветхую и рваную не то тряпку, не то тунику. Белые волосы отросли до пояса, а лицо, обрамленное сероватой бородой, почти сровнялось с ними по тону. Стоял он, прикрыв глаза и безразлично глядя на кандалы, сковывающие его на удивление красивые руки.
Но долг есть долг. Морщась и кривясь, Вельт подошла к узнику, взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Как со всеми - глаза в глаза, имя, оглашение приговора...
Седой узник вдруг резко поднял веки, не дожидаясь ее приказа. От неожиданности Вельт отпустила его и отшатнулась.
На белом мертвом лице живы были только глаза. Зато как! Они не утратили ничего - глаза нереально зеленого цвета, словно отражение полуденного неба в лежащем на молодой траве изумруде. В них чувствовалась такая сила, что у Вельт не нашлось ничего противопоставить ей.
Стараясь, чтобы голос не дрожал, молодая Королева отдала приказ:
- Обратно его. В камеру!
Министры удивленно переглянулись, но возражать не посмели. А стражи послушно схватили узника под руки и бесцеремонно потащили к выходу.
- Хватит на сегодня, - наконец произнесла Королева. - Отведите меня в мои покои.
Стража повиновалась, Министры эскортом потянулись вслед за ней, прочь из безрадостного Зала Правосудия. День пошел своим чередом.
Вечером она отпустила своих прислужниц и стражей и одна пошла в спальню к мужу. Вельт и так не слишком трепетно соблюдала все дворцовые правила, а для последней ночи отбросила их всех. Впрочем, Король не возражал. Общество молодой прекрасной жены еще не надоело ему, а она была готова слушать его планы сутки на пролет. Вельт внимательно смотрела на мужа, делая вид, что все понимает, хотя на самом деле думала совсем о другом. Странный узник не шел у нее из головы. Мысли вновь и вновь возвращались к изумрудным глазам. А ведь она даже не узнала, за что его заключили.
Вельт опустила голову на плечо мужу.
- Мой Король, позволь мне спросить тебя...
- Спрашивай, конечно, моя Королева. В эту ночь тебе можно все. Кто знает, когда мы увидимся вновь.
- Ты знаешь заключенных в нашей темнице?
- Всех нет.
- А седого бородатого старика с изумрудными глазами?
Король непроизвольно скривился.
- Зачем он тебе?
- Сегодня я выносила им приговоры. Кого на казнь, кого на каменоломни, а кого на свободу. Его привели последним. И... Я отправила его обратно в темницу. Я испугалась.
В другой момент Король ласково потрепал бы ее по волосам, притворно удивившись, неужели его Королева может чего-то испугаться. Но сейчас он помрачнел и отстранился от нее.
- Это очень странный человек. Сидит он там уже очень давно. Еще мой отец заключил его. Он пришел из ниоткуда, он не говорил на нашем языке, но все понимал. И он творил чудеса. Отец схватил его, и обещал отпустить, только если он сделает его бессмертным. Человек отказался. Отец пригрозил, что заключит его в темницу. Но человек все равно ответил отказом. Он сказал, что не может дать того, чего не имеет сам. Почему-то я ему не верю. Ведь он пришел к нам уже седым стариком. Отец был моложе его. А теперь отца нет уже десять лет, он прожил долгую жизнь. А этот по-прежнему сидит в темнице.
- Но он же почти мертвец! Он даже говорить не может!
- Откуда ты знаешь?
- Чувствую. И стражи подтвердили.
Король покачал головой.
- Вот что. Перестань о нем думать. Сидит и сидит. Обещаешь?
- Я постараюсь...
- Ну, вот и славно, - Король улыбнулся и привлек ее к себе. На остаток ночи они забыли и о странном узнике, и о предстоящей разлуке.
Грядущий день принес большие перемены. Ровно в полдень Король со своей лучшей сотней воинов выступил из ворот замка. Словно специально для этого торжественного момента солнце выступило из-за туч, бросив на воинов золотой луч. Засверкали доспехи, заискрились драгоценные камни на эфесах мечей. Легкий ветерок заиграл гривами коней и гребнями шлемов. Белоснежный конь Короля нетерпеливо рыл копытом землю.
Горожане, собравшиеся вокруг, стояли молча. На проводах не принято ничего говорить. Вот когда воины вернутся, с победой или с поражением - тогда будут речи и причитания. А сейчас - молчание.
Король отдал команду, и кони рысью пошли по улицам города, ниже, к Воротам Восхода. Вельт осталась стоять у замка, взглядом провожая своего мужа. Сейчас они встретят остальное войско за стенами города и уйдут в сторону восхода, далеко-далеко. Но надолго ли, и вернутся ли они вообще - она не знала. Об этом не знал никто.
Ворота замка медленно закрылись. Вельт, в сопровождении стражей, ушла в свои покои.
Но день больших перемен еще не закончился. Они дошли и до странного узника. Приказ Королевы - привести его в человеческий вид, очень удивил и стражей и Министров, но, кажется, нисколько - самого заключенного. Когда в его камеру, больше похожую на дно глубокого колодца, зашли люди и объявили, что отныне он свободен, хотя и должен будет находиться в пределах города, узник просто встал и, не поднимая головы, вышел прочь. За порогом тюрьмы он попал в руки слуг.
С него наконец-то сняли кандалы. Отмыли, побрили. Волосы он попросил не трогать. Точнее, объяснялся он жестами. Вельт была права, говорить он не мог. Его одели в приличную одежду, отвели в приемную и посадили на стул. В комнате не осталось никого. Через некоторое время, безо всякого сопровождения, вошла Королева. Узник даже не поднял головы. С прежним безразличием он изучал следы, навсегда оставшиеся на его запястьях.
- Кто ты такой? - спросила Вельт, изо всех сил стараясь, чтоб ее голос не дрожал. Старик бросил на нее угрюмый взгляд, блеснули зловещим огнем изумрудные искорки - и снова погасли. Он опять отвернулся.
Королева села напротив него и принялась изучать лицо. Добродушно потрескивали факелы на стенах, огонь увлекал в свой танец тени на полу, на одежде, на лице молодой Королевы, которое она, словно устав, в задумчивости, подперла рукой. Тени жили везде. Только на лице старого узника они умерли. Замершее в неподвижности, оно само походило больше на маску смерти, чем на человеческие черты.
- Кто ты? - вновь повторила Королева. Все-таки голос предательски дрогнул.
Изумрудные искры вспыхнули. Словно дикий зверь, узник почувствовал страх Вельт. Он не двинулся с места. Не дрогнул ни один мускул. Но Королева отскочила от него со стремительностью хищной кошки. Старик горестно скривился и покачал головой.
- Кто ты, спрашиваю в последний раз, - прошипела она, стараясь злостью перекрыть страх. И неожиданно получила ответ.
В мозгу словно вспыхнули буквы.
"Мэтр Даниэль".
Ее ноги подкосились, и она едва успела сесть на стул. Узник следил за ней, наконец-то в его взгляде появились хоть какие-то эмоции. Лицо по-прежнему оставалось каменной маской, но тени уже начинали на нем свой робкий танец.
- Мэтр Даниэль, значит, - осторожно произнесла Вельт, словно пробуя имя на вкус. - Нигде не записано твое имя... И откуда же ты, мэтр?
И снова в сознании вспыхнуло слово.
"Муррурран".
А вслед за словом пришло знание. Вельт как наяву увидела огромный город, раскинувшийся по берегам широкой реки, остров в самом его центре, мрачную громаду замка, с длиннющим шпилем, пронзающим само небо, небо необыкновенного цвета морской лазури. Именно это небо всегда отражается в изумрудных глазах, поняла Королева. Что-то держит его, что-то, оставшееся под этим небом...
Ответ пришел мгновенно. Узкая улочка, выходящая на набережную небольшого канала. Вычурная изгородь, со столбами, больше похожими на застывшие человеческие фигуры. Приоткрытая калитка, над которой, почти теряясь за гроздями необыкновенной, грязно-розовой сирени, поблескивает кованая лилия. У калитки стоят двое. Взрослая женщина в свободной, развевающейся на несуществующем ветру одежде, облокотившаяся о столб, задумчиво куря сигарету, и молодая девушка. Девушка присела на корточки и что-то прошептала маленьким белым цветочкам, растущим у ограды. Женщина беззлобно рассмеялась. Девушка выпрямилась и что-то ответила ей, притворившись обиженной.
Они ждут мэтра, поняла Королева. Ждут давно. Сколько лет прошло... Наверняка уже не менее полувека. Живы ли эти женщины?
"Живы. В этом мире время течет гораздо быстрее. Для них пройдет от силы год. Если я вернусь, конечно".
Видение исчезло. Рассыпалось по углам мелкой крошкой холодных зеркал. Узник медленно положил руки на стол и так же медленно опустил на них голову. Тени исполнили последний яростный танец и скрылись в его ладонях.
"Если бы не они, я бы уже умер. Мне это не сложно. Но они ждут. Я не имею права умирать".
- А как же ты можешь вернуться? - к Вельт наконец-то вернулся дар речи. - Если не вернулся до сих пор...
"Меня держали. Отнюдь не стены темницы, что они мне... Как наивен был батюшка вашего мужа. Ох, как наивен... Меня держали эти зеркала".
Вельт огляделась. Никаких осколков на полу не было. Показалось?
"Не показалось. Теперь зеркал нет, это величайшее чудо. Если бы не ты, прекрасная Королева, я бы не смог ничего сделать... Спасибо. Осталась одна проблема... Я не могу говорить. А это обязательно".
Странные чувства захлестнули Королеву. Не жалость - не жалеют тех, кто сильнее. А Даниэль был сильнее. Скорее сопереживание, осознание его участи. Может быть, постарался сам мэтр, продемонстрировав ей свое состояние, как продемонстрировал уже Муррурран. А, может, это были лично ее чувства
- Что ты сделаешь, если я помогу тебе?
"Чем ты можешь мне помочь, Королева?"
Вельт закрыла глаза, но даже сквозь опущенные веки продолжала видеть изумрудные глаза с огненными искрами.
- Пока не знаю. Иди, тебя проводят в новую комнату. Мы еще увидимся.
Даниэль встал, церемонно поклонился и развернулся к двери. Но едва Королева внимательней пригляделась к его фигуре, он просто исчез. Дверь захлопнулась.
Что-то сломалось в молодой Королеве. Пусть по крови она была простой девушкой, стержень в ней был поистине королевский, иначе не пал бы на нее выбор. Спокойная и стойкая. Под любым взглядом. Кроме изумрудного взгляда мэтра из Мурруррана.
Старик стал ее частым гостем. Он охотно рассказывал Вельт о своем Мире, показывая такие красочные виды, что у Королевы захватывало дух. Как она поняла, там Даниэль был каким-то очень высоким начальником, главнее Короля. Скажи ей раньше, что такое возможно, она бы не поверила. Но в мэтре, даже старом и немом, силы было не в пример больше, чем в ее муже. Со временем она и в мыслях перестала называть его стариком. Ибо это оказалось ложью. Волосы, которые он теперь любовно заплетал в толстую косу, поседели отнюдь не от прожитых лет.
Он был неоднозначным человеком. И чувства, которые испытывала к нему Вельт, стали столь же неоднозначными.
А еще ей не давали покоя мысли о его женщинах. Ревновать было бы глупо, но Вельт не волновала собственная глупость.
Сейчас перед ней был слишком странный человек. Слишком особенный. И его очень хотелось оставить рядом.
- Говоришь, у тебя там остались две женщины? - Вельт, словно невзначай, столкнулась с Даниэлем в коридоре. Тот окинул ее взглядом, от чего Королеве стало неуютно, и кивнул.
- Ты их очень любишь? - более-менее овладев собой, спросила она.
"Да".
- Так сильно, что никогда-никогда им не изменишь?
Он пристально посмотрел на Вельт. Глаза Королевы горели, она постоянно облизывала губы, не отрывая взгляда от его лица. Руки судорожно вцепились в его ладонь и пытались неуклюже ласкать ее.
"Я тебе что, понравился?"
- Неужели ты такой глупый и слепой?!
"Я же старый и страшный, Вельт. Зачем я тебе?"
- А женщинам своим ты зачем? Они тебя, небось, уже забыли! А я Королева! Я могу сделать все, что захочу!
"Что позволит Король".
- Пока его нет, я главная!
"Хорошо, - неожиданно согласился он. Опустил руки, наклонил голову. - Бери меня, я твой".
Теперь руки опустились и у Вельт.
- Нет... Я не смогу так, - она отвернулась. - Так нельзя.
"Верни мне голос, прекрасная Королева".
- Чтобы ты тут же сбежал к своим женщинам?! - теперь она еле сдерживала гнев.
"Кто знает, как оно повернется... Я ни предсказывать, ни даже предчувствовать не могу".
Вельт внимательно посмотрела в его изумрудные глаза.
- Хорошо. Я попробую вернуть тебе голос.
"Спасибо", - он галантно поцеловал ее руку, все еще сжимающую его ладонь.
- Я не люблю благодарности авансом.
"Это не аванс. Это благодарность за намерение".
- Не за что. Даниэль, отправляйся к себе, мне нужно побыть одной.
"Как скажешь, прекрасная Королева", - он развернулся и мгновенно исчез. Вельт уже в который раз подивилась его способности уходить бесшумно и незаметно.
Оставшись одна, Королева задумалась. Обещала она не просто так. Надежда была. Призрачная, почти нереальная, но была.
По замку ходили слухи, со временем ставшие больше похожими на легенду, что в Замке Под Горой, темном близнеце Королевского Замка, живет колдунья. Старая и сильная, не злая, но и не добрая. Она охотно выполняла людские просьбы, но никогда не предлагала свою помощь первой. Вельт узнала об этом буквально пару дней назад, но не смогла найти никого, кто видел колдунью. Однако она поверила слухам. Возможно, потому что очень хотела. Пришла пора их проверить.
Королева решительно вышла из комнаты, отмахнулась от служанок и направилась в свои покои. Там она велела стражам встать у дверей и никого не впускать внутрь. Те бесстрастно приняли приказ и скрестили алебарды за ее спиной.
- Силы, Высшие, какие вы есть - помогите мне, - шептала Вельт, в спешке переодеваясь. Идти к колдунье в королевской одежде явно не стоило. Наконец, она тенью выскользнула из покоев через потайную дверь. Путь в Замок Под Горой она знала. Осталось найти там колдунью.
Последняя лестница, вырубленная в скале, привела Вельт к странным воротам. Похожие на застывшее пламя, оплетенные стеблями камнеломки, столбы врастали в скалу, охраняя еле заметную калитку, трухлявую, покрытую все той же камнеломкой. Судя по всему, ее не открывали уже очень много лет. Под руками Вельт она просто рассыпалась, открыв слабо освещенный коридор.
- Обратно бы вернуться, - пробормотала Вельт и вошла внутрь.
Коридоры, коридоры. Шаткий мостик между башен, и опять коридоры. Эти проклятые коридоры... Королева потеряла им счет. Но она все равно идет вперед, ее гонит желание помочь этому человеку. И, в чем она боится признаться даже себе самой, еще сильнее ее гонит надежда, что, из благодарности, мэтр проведет с ней хотя бы одну ночь. На самом дне души жило желание оставить его насовсем - но сердцем Вельт чувствовала, что Даниэль не солгал. Если шансов не останется, ему не сложно будет умереть. А если он сможет уйти - он уйдет. Его долг и любовь сильнее ее желания.
А коридоры все тянулись и тянулись. Что-то вело ее - во всяком случае, ни сомнений, ни страха заблудиться Вельт не испытывала.
Первым осмысленным чувством измученного коридорами разума стало удивление. Королева буквально уткнулась носом в добротную деревянную дверь. Вельт рассеянно осмотрела ее и нашла весьма красивой. Обитая коваными пластинами с изысканными узорами, массивная ручка с кольцом-молотком, изображающая белку, все это делало дверь достойной королевского кабинета, а не жилища старой колдуньи. То, что за дверью живет именно она, Вельт не сомневалась.
Собравшись с духом, она ухватила белку за морду и пару раз постучала по двери, мельком отметив, что дерево под молотком совсем целое. Не так уж часто здесь бывают гости...
Дверь распахнулась сразу же, но медленно, с тягучим скрипом.
- Заходи, не бойся, - донесся голос. - Я чувствовала, что ты придешь. Чувствовала, с какой страстью ты идешь... И теперь мне интересно - зачем?
Дверь закрылась. Вельт оказалась в просторной комнате, обставленной просто, но не без вкуса, никакими колдовскими причиндалами тут и не пахло. Да и пылью тут не пахло. Хозяйка, высокая и худая старуха, сидела в кресле и набивала трубку. В ней действительно не было ничего страшного, и в душу Вельт даже закрались подозрения - а правда ли она колдунья?
- Колдунья, - категорично заявила старуха. - Конечно, до некоторых образцов мне далеко, но и того, что есть, мне хватает с лихвой.
- А вы можете вылечить... - Королева замялась. - Одного моего друга?
- От чего?
- От немоты.
- Насколько я понимаю, благоприобретенной? Да ты садись, садись, на стул какой-нибудь.
- Не знаю, насколько это благо, - Вельт послушалась и подыскала себе подходящий стул, поближе к хозяйке. - Не знаю... Но то, что приобретенная - вы правы.
Старуха задумчиво покачала трубкой.
- Думаю, да. Могу.
- И что я...
- Пришлешь его сюда одного. Все. Если у самой что потом случится - добро пожаловать. А насчет мужчины больше не беспокой. За работу я и так ничего не беру... Чай будешь? Или так пойдешь?
- Чай? - удивилась Королева. Напиток был ей известен, но даже короли не могли позволить себе угощать им каждого гостя. Хотя, если учесть, что гостей у старухи почти не бывает...
- Почти настоящий, - криво улыбнулась старуха. - Только лучше. Будешь?
Вельт согласилась.
Тем временем Даниэль метался по всему замку, не находя себе места. Он чувствовал, что Вельт нет в замке, заверения слуг в обратном его не убеждали. От того, чтобы не броситься на ее поиски, его удерживало только все то же чувство - Королева в безопасности. Во всяком случае, на данный момент. С предчувствиями же у Даниэля всегда было туго.
Наконец, он устроился в башне и немного успокоился. Выдался неплохой повод обдумать сложившуюся ситуацию.
Вельт обещает помочь. Поможет или нет, это другой вопрос, но ее решимость... Конечно, он прекрасно понимал, что Королева влюбилась. Не принимал, не мог поверить, но факт был очевиден. Вельт любит его, а он ответить не может. Она это тоже понимает. И все равно хочет помочь. Если не получится, тогда все будет просто. Он останется у нее. Возможно - до ее смерти. То, что он переживет молодую Королеву, Даниэль не сомневался.
А вот если она все-таки вылечит его, тогда выбор будет очень сложным. С одной стороны - долг и любовь, оставшиеся в Муррурране, далеком и близком одновременно. С другой - благодарность. И совесть. Робко постучавшаяся к нему только здесь, в пожелавшем остаться безымянным городе.
Заходило солнце. Кроваво-красное, оно и небо окрашивало в этот жутковатый цвет, без каких-либо примесей да разводов, так милых сердцу Даниэля, привыкшему к необыкновенным закатам Мурруррана. Вздохнув, он начал ловко заплетать себе височные косы. Двух ему показалось мало, и он взялся за остальные волосы. За этим занятием его и застала Вельт.
- Даниэль, - она опять взяла его ладонь, но нежно и аккуратно. - Кажется, я смогу помочь тебе. Вернее, не совсем я. Есть одна колдунья, которая согласилась попытаться тебя вылечить. Иди к ней, я объясню путь...
"Не надо ничего объяснять. Я все уже понял. Я пойду к ней завтра, если ты не против".
- Я не против, но... Даниэль, мне страшно. Она не назвала мне никакой цены, но я сердцем чувствую - она будет очень высокой, эта цена.
"А я догадываюсь, какой. Ибо дара предчувствия лишен начисто. Не бойся, Королева. Просто не бойся, тебе это не идет".
Он тряхнул наполовину заплетенной гривой и ушел. На этот раз - настолько заметно, насколько это вообще возможно.
Похоже, момент завтра Даниэль оттягивал, как мог. Солнце уже поднялось к золотому шпилю главной башни, нанизав себя на тонкую иглу, а он все сидел на подоконнике в своей спальне и заплетал косы. Нет, сомнениями он не терзался, и совесть его не мучила. Больше всего его состояние было похоже на лень, а еще - на нежелание менять установившийся порядок дел. К старости он стал домоседом, пусть даже над его головой была крыша чужого дома.
Но невозможно ждать до бесконечности. Ловкой крысой он сполз с подоконника, мягким движением вытек из комнаты и растворился в тенях коридора. Он не прилагал никаких усилий, чтобы оставаться незамеченным. Просто люди сами видели на месте высокого и приметного мужчины пустоту.
Дорогу он знал. Из памяти Вельт, из памяти тех, кто ходил к колдунье до него, из памяти камней, в конце концов. И шел он с чужими мыслями в голове, не думая о собственной судьбе.
И он дошел. Постучал кольцом по двери, и та открылась сама. Колдунья ждала его. Трубка лежала на кресле, ненабитая и даже не чищенная. У стены появился огромный сундук с резной крышкой. Но сам узор Даниэль рассмотреть не успел.
- На меня смотри, - велела хозяйка. И с сарказмом добавила - коллега. Я тебя уже давно жду.
Гость нахмурился.
- Ну-ну, не надо. Ты же ко мне лечиться пришел?
Неизвестно, ожидала ли она такой реакции, но Даниэль вывалил на нее всю информацию о себе и Мире, одной волной образов и эмоций. Колдунья даже не пошатнулась.
- Вон оно как... Говоришь, ты готов на все, чтобы вернуться? - старуха усмехнулась. - Даже если я тут тебя мучить буду?
"Мне не страшны физические пытки".
- А это потому, что ты умеешь уходить от боли. Если хочешь вернуть голос - придется испытать все и на самом деле. Бедный-бедный мэтр, тут тебе твоя телепатия не поможет.
"Я готов, - Даниэль мрачно изучал свои руки. - Если это поможет, я готов на все".
- Это поможет. Но не до конца. А потом тебе, мой бедный мэтр, придется разбить еще одно любящее женское сердце.
"Уж не твое ли?"
- Ох, нет, - старуха тихо засмеялась. На удивление, ее смех не был неприятным, скорее даже наоборот. - Время моей любви давно прошло, теперь я люблю только свое дело и себя саму. Тебе придется разбить сердце молодой Королевы. Сначала сказать ей - "Мы будем вместе этой ночью", а потом - "Прощай навеки". Причем, если все будет правильно, последние слова ты произнесешь уже вслух. Она же тебя безумно любит, эта смешная девочка. А женская любовь способна творить чудеса. Знаешь, я ведь ее понимаю. Перед тобой невозможно устоять. Которая покрепче, той еще надо сказать - "Пойдем", а которая на такая - ей будет достаточно взгляда. Даже если ты не хочешь ее очаровывать. Ты страшный человек, мэтр Даниэль. Но я все равно буду тебе помогать. Хотя бы потому, что такой мужчина в этом мире будет лишним. Не могу утверждать, что твое место там, где ты родился, но там к тебе, по крайней мере, привыкли.
"Там есть две женщины..."
- Которые тебя ждут и без тебя им очень грустно, знаю. Странные женщины... А, впрочем, это не важно. Сейчас я буду тебя мучить. Давай, ложись на сундук... И не кривись, я же вижу. Шипы на нем выточены специально. Для пущей остроты ощущений. На спину ложись! Для начала. И от боли не уходи. Вот теперь можешь кривиться, сколько хочешь. Ты должен будешь закричать, слышишь? У меня на сундуке закричать, а у Королевы в постели заговорить... И не смотри на меня так, это не хлыст, а волшебная палочка. Хотя, по идее, минут через пять тебе должно стать все равно... От боли не уходи, кому говорю!
Старуха взмахнула своей палочкой. С нее посыпались красные искры, дождем поливая открытую грудь Даниэля. Не оставляя следов, они жгли, как раскаленные угли. От боли Даниэль выгнулся на этом сундуке, но только прибавил себе страданий. Острые шипы еще сильнее впились в его спину, на деревянную крышку полилась первая кровь. Старуха что-то вопила, не заклинания, а вполне членораздельные слова, обращенные к нему, но он уже ничего не слышал. Искры превратились в змеек, те расползлись по всему телу, обвивая руки, ноги и шею, продолжая безжалостно жечь кожу, словно пытаясь проложить себе путь внутрь.
Поняв, что мученик ее все равно не слышит, старуха замолчала и выхватила откуда-то веник, состоящий из колючих веток, похожих на стебли розы, переплетенных чем-то вьющимся и еще более колючим. Удары этого веника почти не оставляли следов на коже, но несчастный стал извиваться еще сильнее, едва не сходя с ума от боли. Но воля, своя и старухи, держала его над пропастью безумия, а огненные змейки не давали потерять сознание.
Самое жуткое, что вся эта сцена происходила в полном молчании. Старуха крепко сжала губы, Даниэль не мог произнести ни звука, и только колючий букет тихо посвистывал во время очередного особо сильного замаха. Несчастный корчился под ним, раздирая кожу об острые шипы сундука, но деться никуда не мог. Кровь покрыла почти все его тело, капала на пол, брызгами летела в лицо старухе. Но он все равно молчал, едва не вывихивая себе челюсти в беззвучном крике.
Наконец, старуха, изловчившись, хлестнула ему веником по горлу, которое Даниэль все это время инстинктивно прикрывал руками. Вопль, который он издал, слышал, наверное, весь город. Старуха тут же отбросила свои орудия пытки, мощным пинком свалила его с сундука и принялась натирать какой-то мазью.
- Ну вот и все, молодец. Теперь можешь уходить от боли. Теперь можно. Сейчас у тебя все заживет... Правда, останутся шрамы, но мужчину шрамы только украшают... Хотя ты у нас и так красавчик, хоть куда. Ты меня слышишь?
Даниэль поднял на нее окровавленное лицо и едва заметно кивнул. Говорить он не мог, но во все еще затуманенных болью глазах постепенно разгорался огонек надежды.
- Вот и молодец. Тебе бы еще умыться, а то тебя твоя Королева не узнает, а как узнает, так испугается. Так, садись... Не бойся, на скамейке шипов нет. Сидишь? Молодец, крепкий какой. Другие, те просто сразу в обморок падали.
Даниэль выразительно посмотрел на старуху.
- Нет, их я не от немоты лечила. Во всяком случае не всех. Лечение у меня разное, хотя с виду все одно - избиение несчастных. Зато помогает, сам убедишься. Сейчас я тебе кое-что выпить дам... А потом к себе пойдешь. Не бойся, не отрава. Это к основному лечению не относится, просто силы восстановит. А то ты даже мысленно говорить не можешь, не так ли?
Он опять кивнул и залпом выпил содержимое деревянного кубка. Закашлялся, уронил кубок из резко ослабевших пальцев, но уже буквально через мгновение резво нагнулся, поднял его и протянул старухе.
"Спасибо, хорошее у тебя питье. Из чего варишь?"
- Из чего варю, то у себя на родине не найдешь, поэтому и рецепт тебе слушать незачем. Ты лучше к Королеве своей иди. Обрадуй, успокой, объясни все, да и в постель тащи. Чем быстрее затащишь, тем быстрее поможет.
"Цинично звучит".
- Я говорю, как есть, а оно все так и есть. Иди отсюда, мэтр. И из кельи моей, и из моего мира. Хоть ты и хороший, и сильный... Сильнее меня. Потому я тебе и помогла. Кто помогает сильному, и сам сильнее становится. Учти на будущее. И исчезни.
Даниэль молча поклонился ей и действительно исчез. Старуха покачала головой и принялась мыть сундук.
И опять коридоры. Может, лучше заблудиться здесь, подумал Даниэль. Никакая ночь не будет бесконечной, это он знал точно. А после ночи придется уйти. Это тоже факт. Остается заблудиться в этих коридорах. Не самая приятная разновидность вечности, зато в ней не будет Вельт, которой он скажет, именно скажет, что теперь он уходит, и это навсегда.
Но он не заблудился. Лестница в скале, стебли камнеломки, прощальный танец каменного огня. Даниэль обернулся. Над Замком Под Горой вставала Звезда. Она была ярче и больше лун его Мира, и она была одна.
"Вельт... Нарекаю тебя Вельт".
Бросив на Звезду последний взгляд, он скрылся в толще скалы.
Вельт ждала его в своих покоях. В одной легкой накидке сидела на краю кровати, комкая в руках драгоценное шелковое покрывало. Едва Даниэль появился, по своему обыкновению бесшумно и стремительно, она вскочила и бросилась к нему.
- Получилось?
Не отвечая, он поднял ее на руки и осторожно поцеловал. Вельт едва не задохнулась от неожиданности. Никогда и никто не целовал ее так нежно.
- Даниэль...
Он молчал. Он не думал. По дороге он казнил себя, много раз, и теперь был чем-то схож с трупом. Лишь бы не заметила Королева. Лишь бы не поняла, в чем дело...
Даниэль осторожно опустил ее на кровать, целомудренно прикрыв шелком. Почувствовал ее дрожь - от холода. Значит, надо обнять. Согреть.
В окно заглянула Звезда, новоиспеченная тезка Королевы. Но едва она бросила свой луч на ложе, как свечи зашушукали, мол, уйди, влюбленным хватит и нашего света. Ты все равно не сможешь танцевать под музыку их дыхания. Звезда все поняла и скрылась в дымке облаков. Свечи продолжили танец, все убыстряя темп, вырезая на стенах одну тень двух людей. Воск капал в чаши, застывая ничего не значащими фигурами, фитили догорали, предсказывая скорый рассвет. Звезда ушла за горизонт, уступая место солнцу.
Королева уже давно спала, а Даниэль все никак не мог даже закрыть глаза. Он ждал рассвета, и того, что последует за ним. Он уже знал, что может говорить, но даже не пытался. Скоро ему придется объясняться с Вельт. Тогда и наговорится.
Небо розовело. Дождавшись первых лучей, Даниэль ласково погладил Королеву по волосам. Но даже от такого легкого прикосновения она проснулась.
Долгий поцелуй. Вельт с трудом заставила себя оторваться от его губ. Бессильно откинулась на подушку, скользнув невидящим взором по полуприкрытому пологу. Крепче сжала его пальцы, про себя умоляя Высшие силы - хоть бы это помогло.
Она ждала, как обычно, мысленной речи. И вместо этого, как гром среди ясного неба, одно слово, сказанное слегка заплетающимся языком человека, когда-то разучившегося говорить, и вновь постигшего эту науку.
- Спасибо...
Настоящий голос мэтра сильно отличался от мысленного. Сложно было сказать, чем, но Вельт, даже в своем состоянии, сразу определила - в лучшую сторону.
- Вельт... - ее имя в его исполнении стало настоящей музыкой. - Спасибо. Теперь... Теперь ты закрыта для меня. Но это уже ничего не значит.
- Что ты хочешь сказать?
Даниэль выскользнул из постели, накинул свою хламиду и снова присел рядом с Королевой.
- Ты была права насчет платы, - говорил он медленно и немного неуверенно. - Плата высока. Теперь я должен уйти.
Он замолчал. Задумчиво посмотрел в окно и почесал затылок.
- Прощай, Вельт. Плата благодарности выплачена. Мне пора.
- Ты уйдешь... Прямо сейчас?
- Да.
- Ты...
Он с интересом приподнял бровь. Что-то в нем неуловимо изменилось. Теперь - не в лучшую сторону.
- Ты создан порождать любовь в сердцах женщин. Но ты один, а нас слишком много... Не со зла, но ты разбиваешь наши сердца.
Даниэль смотрел на нее с благодарностью, и в то же время несколько снисходительно.
- Кажется, в этом месте принято просить прощения. Но я не буду, ибо не за что. Не я себя таким создавал. И так с двумя женщинами живу.
- Ты жесток. Прекрасен и жесток.
- У роз тоже есть шипы. Но неужели розы виноваты в этом?
Вельт резко вскинула на него покрасневшие без слез глаза. Голос ее дрожал.
- А я и не виню тебя. Неужели ты думаешь, что я виню тебя? Неужели ты настолько жесток, что думаешь так?!
- Ты же знаешь, что я не могу прочесть твои мысли. А я не привык разговаривать с людьми, чьи мысли не могу прочесть.
- И кто ты после этого? Ты не настоящий мужчина, раз без своей хваленой телепатии не можешь обращаться с женщинами!
- Могу. Но я не хочу, чтобы в твоем сердце осталась тоска по мне. Уж лучше обида.
Вельт отвернулась.
- Уходи. Достаточно.
Даниэль не ответил. Не было слышно ни звука. Королева не выдержала и повернулась. Его не было.
- Ушел... - прошептали побледневшие губы. - И я не увижу его больше никогда-никогда...
На щеку упали капли. Она провела по щеке рукой и удивленно посмотрела на блестящие звездочки на кончиках пальцев. Это были не слезы, это был дождь. Прощальный привет из Мурруррана. И сквозь тучи выглянуло солнце.