Гайа Григорий. Клим-пилигрим во Вриндаване

Клим-пилигрим

во Вриндаване

Стихотворения, поэма.

"Манджари сева", 2015

Издательство "Манджари Сева". Радха Кунда, 2015 "Клим-пилигрим во Вриндаване" Григорий Гайя

Издание 2, дополненное, с новыми стихами. Картины: Васудева Дас(Виталий Запольский). Вёрстка: Санатана Дас.

Другие книги автора:

-- "Светлое настоящее. Зерна и плевелы в российском духовенстве". Философия, публицистика.

-- "Светлое настоящее. Цепь для древнего змия". Философия, публицистика. 3."Несгибаемый". Историческая повесть, очерк.

4."Супружеская любовь во Вриндаване". Ларец сонетов. Поэмы.

5."Любовь свежа, когда загадочна". Ларец сонетов. Роман, поэмы.

6."Круг перед джапой или вход в мантра-медитацию". Поэма.

7."Продавец взрывов". Поэма.

-- "Встреча с неведомым". Повести и рассказы о йогах.

Содержание

Клим во Вриндаване..............................5

В деревне Радхарани.............................8

История с попугаем.............................13

Изоляция...........................................18

Беседа с индийским брахманом 19

Не хочу ходить к врачу 21

Вайшнав............................................23

Меню для ушей 25

Двадцать рупий "на десерт" 27

Амнезия (поэма)....................... .........40

Ты вечен, друг....................................55

Клим во Вриндаване

-- приехал во Вриндаван, Мне семь лет, а имя - Клим,

-- учусь в Ямуне плавать

И одет, как пилигрим.

Босиком хожу по храмам И смотрю на алтари, Поклоняюсь Сите, Раме, Радхарани и Хари.

Чтоб доставить Кришне радость, В пол-четвертого встаю И в "Самадхи Прабхупады"

Гуру-аштаку пою.

На святую кунду Радхи Помолиться прихожу, Вижу черепах громадных И на мостике сижу,

В храме Радхи-Гопинатхи Подношу лампадку с ги

И хожу в самадхи садху

Повторять свои круги.

Сплю под сеткою москитной В дхармашале, как аскет, Нима лист жую защитный Перед тем, как есть обед.

Не нужны столы для пира, На полу ковры лежат, Горы риса и панира, Сабжи всякие дымят.

Я прасад рукой вкушаю С чистых пальмовых листов, Словом джая прославляю Даровитых поваров...

Вы подумали, наверно: "Всюду был один "герой"!" Если так, увы, неверно, Папа был всегда со мной.

Год отлично проучился, Этот тур - награда мне, Я удачлив, ведь родился

В русской брахманской семье!

В деревне Радхарани

Праздник Холи миновал, Мы поехали в Равал, Где правитель Вришабхану Радхарани отыскал.

На Ямуну он пришел,

-- темных водах лотос цвел, Из него светило что-то.

-- реку махарадж вошел.

До цветка дошел по дну И увидел в нем... луну - В цирке девочка лежала, Чья краса стыдит весну.

Безмятежным сном спала, И поведать не могла, Как ее немного раньше Ведьма по небу несла.

Унесла у князя гор Радхарани и сестер, Жрец его решил вмешаться,

Мантрой ведьме дал отпор.

Детям он не дал пропасть, Мантра - звук-стрела - неслась И во Врадже в тело ведьмы, Как орел в змею, впилась.

Стало очень больно ей, Отпустить пришлось детей, Пали в лотосы, и дал им Бог отцов и матерей.

Так нашла здесь Радха дом, Безупречная во всем, Но в одном несовершенна - Веки были под замком.

Доктора не помогли, Чародеи не спасли... Два родителя в печали.

Как-то гости к ним пришли.

Нандарадж - царь пастухов, Радхике принес даров, С ним пришли и мать Яшода,

Кришна, лучший из сынов.

Он еще в пеленках был, В эту пору не ходил, Лопотал и улыбался. Нимб вокруг Него светил.

Нанда Кришну приподнял, Радху сыну показал, Вдруг глаза Ее открылись И Равал возликовал!

Не желала ничего Видеть, кроме одного - Вечно юного Говинды, Господина своего.

Маханидхи Махарадж (Гуру, описавший Врадж) Этим сладостным рассказом Славно слух насытил наш.

В сад повел он нас потом, Где два дерева Ђ в одном,

Черный ствол обвил ствол белый - Им разлука нипочем!

Это - Радхарани сад, Пятьдесят веков назад Птиц здесь слушала Богиня, Роз вдыхала аромат.

Здесь вращался близкий круг Радхиных святых подруг, Здесь они плели гирлянды И вели свою игру.

Гуру много рассказал. Так я посетил Равал,

Пел со всеми сладкий киртан И прасад оттуда взял.

История с попугаем

Я увидел вчера попугая Он на ветке сидел, мне мигая,

-- прасадом его накормить захотел И окошко раскрыл... ах, а он улетел.

-- отрезал кусок от лепешки,

А затем измельчил его в крошки,

Их насыпал на подоконник, Стал молить, обратившись к иконе:

"Радхарани, о мать всеблагая! Я прошу, накорми попугая,

Сделай так, чтобы птица вернулась И к священной еде прикоснулась!"

Отошел от окна, начал ждать, Попугай не спешил прилетать.

Я смекнул, что, похоже, пугаю При открытом окне попугая.

Затворил, отошел. Снова ждал. Он, однако же, не прилетал.

Я подумал, что плохо молился И к Богине опять обратился.

Но никак попугай не летел, От отчаянья я заревел.

За стеной друг отца проживал, Плач услышал и в дверь постучал.

А, войдя, он спросил, что со мной, Я махнул на окошко рукой...

Успокоился и рассказал, Как его накормить пожелал,

Как я к матери Радхе взывал И, в успехе уверенный, ждал.

"Посмотри за окно! Ђ он вскричал. Ђ И скажи, разве ты проиграл?"

Обернувшись, увидел я птицу, Ђ Старый ворон пришел покормиться.

Еле двигал он парою лап, Еле клювом водил - так ослаб.

Крошку как-то схватил, проглотил

-- немедленно повторил.

-- за пару минут все склевал

-- расшаркался, покивал,

Словно так он благодарит, Он, наверно, еще прилетит.

Я глазами его провожал, Бодро крыльями ворон махал.

Съев прасада, он улетал.

Я от счастья на небо попал,

Там парили мы, он - на крылах, Ну, а я - на свободных ветрах,

Посидели на облаках, У меня посветлело в глазах

От Вриндавана красоты, Что увидел я с высоты.

"Видишь, Клим, пусть не тот, так другой Согреваем твоей добротой!

Чтобы милость Богини раздать, Разве нужно существ различать,

Не является ль милость дождем Равно льющим на каждый дом?

Ты желал послужить, дать прасад - Дряхлый ворон вкушает и рад.

Но не нужно Шри Радху молить Чудо с птицей тебе проявить.

Ты проси лишь возможность служить И способность Гопала любить!"

Изоляция

Я четвертый день лежу И не ем прасад, Иногда в окно гляжу На фруктовый сад.

Я четыре дня назад В этот "рай" залез,

А теперь не ем прасад, У меня болезнь.

В том саду растут гранат, Манго, бел, банан, Чико, груша, виноград...

Я попал в "капкан"!

Разрешенья не спросил У хозяев я, По заслугам получил -

Воровать нельзя!

Седой почтенный брахман Спросил: "What is your name?" Ответил я, он ахнул

-- молвил: "I chant same!"

-- объяснил, что трижды

Им каждый день слог "клим" При поклоненьи Кришне Не раз произносим.

"Клим" силой обладает, Когда подходит срок, Желанья исполняет Волшебный этот слог.

Когда услышал это, Я кое-что открыл И поделюсь секретом, Я вот что заключил:

"Мой папа это знает, Он брахман, чтит обет И Гайятри читает Уже двенадцать лет..."

Отца спросил я сразу: "Мне дал ты имя Клим, Чтоб не поддался сглазу, Влияниям дурным?"

"Не только для защиты, - Ответил мне отец. - Хочу, чтоб рос ты чистым И умным, как мудрец.

И, чтоб ты, став вайшнавом, Жизнь Кришне прослужил, Обожествив Вриндаван, Любовь к нему развил!"

Не хочу ходить к врачу

Не хочу ходить к врачу И прививок не хочу. Буду спортом заниматься, Ежедневно закаляться.

Перед солнышком вставать, Заправлять свою кровать, Приседать и отжиматься, В душ идти и омываться

Да холодною водой, В ней родился я зимой

Под симфонию метели, Как родители хотели.

Хорошо, что папа с мамой - Преданные Радхи-Шьямы, Изучают "Песнь Бога", Знают асаны и йогу,

Сказ, как океан пахтали, Как явился Дханвантари, Давший знанья о нектаре, Что здоровье миру дарит.

Дали мне в воде рожденье, Чтобы в этом воплощеньи Был я стоек, закален, Крепок, как здоровый слон,

И силен перед недугом, Им нисколько не напуган - Как придет, так и уйдет, Поболит, да и пройдет.

Вайшнав

Сегодня звук трансцендентальный Уносит прочь дневной мой сон, Вскочив с кровати моментально, Я одеваюсь машинально И вылетаю на балкон.

На благовоние похожий, Вайшнав по улице идет, Он улыбается прохожим И громко харинам поет, Его приветствует народ.

Его вибрация святая Плывет вокруг волной любви Ђ И наша страхи убегают, Снег неуверенности тает, Покой Вайкунтх себя явит.

В его руках звенят цимбалы, Танцует скромно, но сдушой, На шее Ђ три Туласи малы, Ковача со святой землей, Сверкает бритой головой

С завязанною в узел шикхой, И золотой на лбу стрелой. Оставив мир комфорта, шика, Он занят миссией великой, Ђ Ведет заблудших душ домой.

Благодаря его искусству Освобождаются умы И лечатся от фальши чувства,

Выходят души из тюрьмы Перерождения и тьмы.

Меню для ушей

Наш Говинда под подушкой Прячет Радхины сережки, Он нашел их на дорожке И припомнил Радхи ушки, Обожающие слушать Все истории о Кришне, Насыщающие душу

Слаще манго, слаще вишни, Слаще персика и груши, - Уши тоже любят кушать.

Есть еда для них плохая: Второсортная, гнилая, Нездоровая и злая, И нечистая, сырая:

Книги, что поносят Бога, Преданного или йога, Думы о пустых заботах И тупые анекдоты,

Мысли о мирских проблемах, Грязные слова и темы.

Есть хороший рацион: Славный звук святых имен (Что не скучно - их мильон) С музыкою в унисон И истории о Кришне,

Кто единственный Всевывышний И всегда украшен пышно, - Уши этим просто дышат.

На Радха-кунде есть старинный храмик,

-- чьем дворике - красивые цветы, Он посвящен Нароттаме Госвами, Подобному алмазу средь святых.

-- нем колокол большой висит над крышей, Когда священник служит, он звенит, И звон его на всю деревню слышен, Он людям говорит: "Алтарь открыт,

Окно открыто меж двумя мирами, Посланья почта выдает, берет, - Готовы Радха с Кришной к встрече в храме И вашим просьбам обеспечат ход;

Способны на вопросы отвечать. Пошире только открывайте уши, Послание Божеств старайтесь слушать. Научитесь их в скором понимать".

Отцовский друг, отец и я сходили На службу Радхе с Кришной в этот храм. Когда закончилось, нас пригласили Туда на пир к двеннадцати часам.

Мы вовремя пришли в мандир и сели На коврик, узкий, длинный, словно лента, Там преданные маха-мантру пели, Играя на различных инструментах.

Мриданг ритмично, громко, низко ухал, Звенели караталы высоко, Речь фисгармонии лилась рекой,

Все пели мантру с величайшим духом.

Придя в старинный этот храм на пир, Мы ели блюда из святых имен, Что подавал услужливый эфир, Носящий звук по свету почтальон.

Все голоса в вибрации одной, Как ручейки в одной реке, сплелись,

Мы пели, Кришне в верности клялись И веселились, пир стоял горой, -

Из сладостных мелодий состоял, Красиво наряжавших имя Кришны, Я восемнадцать разных насчитал,

Пока день из тюрьмы на свет не вышел.

Когда закончилось, позвали нас опять Туда на пир к двеннадцати часам. Придя домой, упал я на кровать, Как Мучукунда, кто служил богам,

Сражаясь с демонами много лет,

Устал смертельно, спрятавшись в пещеру...

У нас закрыты ставни, света нет, -

Чем не пещера для бойца за веру...

Услышал я раскатистое: "Клим!" И быстро пробудился ото сна. Размялся, сразу ожил, как весна. Отец омылся в душе, я - за ним.

С час "Бхагаватам" почитали вместе, Пошли к двеннадцати в Нароттамы мандир, Где ждал нас пышный манипурский пир. Несли нам много блюд, мы стали есть их.

В них специи особые кладут.

И были несколько из блюд остры на вкус, - Язык, казалось, щиплет ямадут,

-- не могу есть чилли, как индус.

-- их не ел, а кушал рис без специй, На пури и на сладости напал, Которые, ура, всегда без перца, Простой водою это запивал.

То, что не съел, животные съедят: Серебряные белки, обезьяны, Коровы, свиньи, птицы, псы, бараны, - Вриндаван - настоящий зоосад.

На улице живет полно зверей, Не знающих ни клеток, ни сараев;

Свободных от каких-нибудь хозяев, От выстрелов, капканов и снастей.

Живущие здесь люди кормят их Бананами, салатом и горошком, Бросают тетки им с костра лепешки, Кормушки вдоль дорог стоят для них.

Я видел, как идет бродячий бык И останавливается у каждой двери,

Разок мычит и ждет в молчаньи, веря, Что он сейчас порадует язык.

Ему несут из дома три чапати Или насыпят у ворот муки...

Пожертвований скромный собиратель, Но только без протянутой руки.

-- воротам храма бык придет, возможно,

-- съест прасад, который я не смог...

Когда я съел последний шар творожный, Отец сказал: "Возьми у них, сынок".

Он поднял взгляд, я посмотрелнаверх И удивился - мне давали деньги, Давали двадцать рупий "на десерт" - Какой-то спонсор вместе с президентом,

Чье имя я запомнил - Натарадж, - Готовит часто пир он для вайшнавов, Имеет в этом многолетний стаж, И тем стяжал на Радхакунде славу.

Нам это рассказал его сосед, Санатана, который из России, Живущий в этом храме десять лет, Печатающий книги в нем святые

И совершающий другую севу. Нам комнату свою он показал, В которой две поэмы написал

О приключениях манджари Севы.

Понравился нам дух его каморки, Поверил я, что здесь любили Кришну. Потом мы с папой из мандира вышли И на Парикрам-марг спустились сгорки.

Парикрам-марг - название дороги, Что обвивает гору Говардхан, Ее обходят, не жалея ноги,

Снимая обувь, как на входе в храм.

Она разнообразна, живописна, Полна оленей, обезьян и птиц, Святых озер и храмов, рощ тенистых, Красивых, чистых и счастливых лиц.

По ней, шумя, всегда течет река, День, ночь ли на дворе, - река людей, Хоть кто-нибудь всегда идет по ней, Что неизменно - многие века.

Когда мы вышли на нее, отец сказал: "Купи себе, что хочешь, на двадцатку, Надеюсь, что не купишь ты рогатку, - Я в птиц и обезьянок не стрелял,

Когда был в возрасте таком, как ты". "Ты разве во Вриндаван приезжал?" "Не мог приехать, но имел мечты.

А в зоопарке часто я гулял".

"Чего же я хочу сильней всего?" - Подумал я, и к сердцу обратился. Увидел в мыслях наше Божество, Увидел то, как я ему молился,

Еще и ту картинку, как хочу Я Божеству предложить благовоний,

Как палочку вокруг Него верчу, Как дым к Нему течет ручьем привольным.

С таким желаньем подошел я к магазину, Где продавался натуральный дуп - Подобен он на ощупь пластилину, А запахом - душистому плоду.

И из него слепить возможно конус, Который задымится, как вулкан, Но не ужасный - сладкий, благовонный, Чей запах любит нюхать Бхагаван.

Дуп на витрине, под стеклом, лежал, Завернутый в прозрачный целлофан, Цилиндр, такой, как средний баклажан. А за витриной магазинщик спал.

Сомнений полон, встал я там столбом, Задумался о том, как поступить - Будить его мне или не будить.

В итоге развернулся я кругом,

И, перейдя дорогу, за углом Увидел шоп, где продавалось ласси

В высоком глиняном кувшинчике,со льдом, Который жар дневного зноя гасит.

Молочника спросил я: "Сколько стоит?" Дал весело такой ответ он: "Двадцать! В жару приятно этим охлаждаться". Решил купить я ласси ледяное.

-- вытащил купюру из кармана

-- показал, какой я олигарх, Он засмеялся весело, взял старт

-- бросил йогурта, густого, как сметана,

-- блестящую кастрюлю из металла, Песка и льда в нее немного сыпанул, Водички три стакана ливанул;

-- его руках мутовка заметалась.

Пока в кастрюле ласси получалось, К нам подошел индийский паренек, Одетый и причесанный, как йог, Меня пойти куда-то с ним позвал он.

А продавец воскликнул: "Мальчик занят,

-- ласси у меня он заказал".

-- что-то он еще ему сказал.

Но что? Мне не хватило пониманья.

Я в языках пока довольно глуп, Пусть папа мой - носящий шнур брамин.

Тут йог меня спросил: "Ты хочешь дуп? Вернемся в благовонный магазин!"

Я показал ему свою купюру И объяснил, что денег больше нет,

А продавец на землю выплюнул окурок И быстро протянул ладонь ко мне:

"Давай, сейчас готово будет ласси, Один момент! Напиток - первый класс". Однако, йог был с этим не согласен И заявил: "Пойдем со мной сейчас!"

Он занял место между мною и прилавком И неожиданно схватил меня за руку, За ту, в которой было двадцать рупий. Однако, не зевал хозяин лавки,

Козлом перескочил через прилавок, Арестовал мою вторую руку, Понять мне было нелегко, кто правый И я подумал: "Папу позову-ка!"

Но как достать мне было телефон, Висевший под футболкой на шнурке? Меня держал, казалось бы, омон, Схвативший по одной моей руке.

Но каждый в сторону тянул свою.

И было страшно разделяться на две части, Чтоб испытать асура Джарасандхи "счастье", Разорванного Бхимою в бою.

Они немного посоревновались - Кому из них достанется двадцатка? Но оказалась слишком крепкой хватка, И рупии, в конце концов, порвались,

Две красных половинки полетели На землю, как осенние листы, И на волнах канавки сточной сели,

Где плавали "душистые" глисты.

Амнезия

На днях счастливый гуру, Шри Шачинандан Свами,

Нам рассказал преданье в одном старинном храме:

"Поведаем сегодня рассказ из книги древней,

В нем смысл сокрыт глубокий, пытливому дается.

Высоко в поднебесье, в горах стоит деревня,

Поют в ней люди песни, им весело живется,

Средь них есть двое братьев, свои имеют семьи,

Умны, трудолюбивы, полны живых эмоций,

Друг другу помогают, их братство, словно кремень.

Лишь ночью дождь идет здесь, а днем лишь светит солнце.

Раз старшему неймется, взглянуть на мир он хочет,

На женщин чужестранных и фокусников умных,

На города большие, творенья разных зодчих,

Возжаждалось и все тут!

"Сбирай жена суму мне!"

Отец детишек обнял, с супругою простился,

Пожал братишке руку и на дорогу вышел.

Разлился ум в просторе, с плеч груз забот свалился,

Манит пейзаж все дальше, уводит с гор все ниже.

И побежало время... Зрел путник много зрелищ,

Все гладко протекало, тонул он в развлеченьях,

Но знать, где поскользнешься Ђ перинку там подстелешь,

Никто не застрахован от бед и злоключений.

В один из дней ненастных судьбинушка-дорожка

Его выводит к лесу, густой и темной чаще,

Страшащая зверями, дремучестью таежной,

Чащоба ароматом влекла к себе пьянящим.

Благоуханье пери собою все пронзило...

В лесу под водопадом красавица купалась,

От гномов убегая, одежду позабыла,

А вместе с тонким сари косметика осталась.

Задумался бродяга: "Пойти или не стоит?"

Решил: "Пойду, а что мне?" Кинжал был с ним, друг верный.

Шагнул, того не зная, сколь до него "героев"

Спешило к аромату и становилось жертвой.

В лесу том жили люди, охотой промышляли,

Они копали ямы, над ними бревна клали,

А поверху травою отверстья покрывали,

Все было свито-крыто и жертвы попадались.

Всяк в западню ловился Ђ зверюга или путник,

Ловушки на тропинке ловцы располагали,

В лес люди не ходили, его считая жутким,

По мясу человека томились каннибалы.

Дошел наш друг до ямы и испытал паденье,

Покинуло сознанье бродягу за мгновенье,

Очнулся средь туземцев в дикарском поселеньи,

В жестоком, кровожадном, коварном окруженьи.

Свое забыл он имя Ђ вот странность приключилась

К тому же представленья о доме позабылись,

А дикари довольны Ђ добыча привалила,

Но был у них обычай Ђ сначала не варили.

Ему сказали хором: "Теперь ты наш властитель,

Руководи же нами, вступай в вигвам шаманский!"

Прекрасную дикарку ввели в его обитель,

Забыл он про печали в общении с вакханкой.

Герой жирнел, а племя ждало оплаты "ссуды",

На год ее давали Ђ то срок был для правленья,

А после Ђ на съеденье Ђ любимейшее блюдо,

Облизывая губы, все ждали угощенья...

Перенесем вниманье в другое направленье.

Мы снова в той деревне, откуда спутник родом,

Родные там страдают в неведеньи полгода.

Фильм снится брату дивный, исполненный значенья,

Он видит в сновиденьи бродягу в заключеньи.

Сготовил младший сено, амбар едой забил,

Наказ родным оставив, на поиск поспешил.

Идет он по дороге, не радует пейзаж,

За брата он в тревоге, и вдруг...

пред ним шалаш!

Сидит колдун в нем старый, заросший, как болото,

Перебирает четки и тихо шепчет что-то.

"О старец многомудрый! Давно ищу я брата.

Не спросишь ли ты небо, где он, несчастный, спрятан?"

Закрыл мудрец тот очи и внутрь погрузился

И лишь глубокой ночью в шалаш он возвратился.

"Ну, как твои успехи? Есть новости про брата?"

"Твой брат живой, здоровый, веселый и богатый, Ђ

Однако, ненадолго. Его сожрать желают

Отпетые злодеи, дня казни ожидают.

Есть в мире страшно зелье, что отбивает память,

Им дикари владеют, твой брат попал в их яму.

Спасти его ты можешь великою любовью,

Господь тебе поможет, коль выполнишь условье.

Дадут тебе то зелье, принять его заставят,

Но память Маха-мантра тебе должна оставить.

Придешь ты вольно в майю, мир лжи, где все страдают,

Там оказавшись, всякий свой образ забывает.

Ты мантру должен помнить, а если позабудешь Ђ Впадешь в забвенье тоже, как брат твой, в майе будешь".

Вняв наставленьям этим, взяв правильный маршрут,

Пришел герой к чащобе, где дикари живут.

Дошел до ямы жуткой, покрытой свежим дерном,

И, прыгнув в нее смело, стал ожидать покорно.

Полсуток пробежало, явились каннибалы

С хрустальною бутылью и золотым бокалом.

Как в эту глушь попали подобные предметы?

Ответ простой Ђ скрутили из короля котлеты.

В бокал налили зелья и жертве предложили,

Но отказался странник, и силу применили.

Закапало на сердце по капельке забвенье,

Но помнил странник мантру

-- получил спасенье.

-- не забыл себя он, а в племени

узрел Потерянного брата, обнять его

хотел.

Но прежде срока радость Ђ больной его не помнит

Кричит: "Я царь! А ты кто? Плебей низкорожденный".

Бежало скоро время, и год почти прошел,

Носило хворост племя и чистило котел.

Взывал к царю спасатель: "Пойми, ты одурачен,

Сбрось платье лжесознанья и стань таким, как есть,

Твое родное имя звучит совсем иначе,

Твоя жена Ђ другая, родной твой дом Ђ не здесь,

А я твой брат, поверь мне, ты точно одурачен,

Мечтают людоеды тебя скорее съесть".

И грянул гром над чащей, так молнии искрились,

Что дикари под шкуры от ужаса забились.

И проняло больного, познал свое несчастье,

Вскричал: "Бежим, братишка!" И бросились из чащи.

Бежали, что есть духу и в горы поднимались,

Где их в тоске, молитвах родные дожидались.

И шло у них все гладко, детишки подрастали,

Все повторяли мантру, чтоб не поддаться майе.

И помнили о Боге, Ему осанны пели,

И беды их селенье затрагивать не смели.

Как и мораль дается в сказаньях интересных,

Так и в рассказе нашем она имеет место.

Деревня Ђ царство Бога, божественный Вриндаван,

А человек, который решил его оставить,

Гонимый любопыством, игрой воображенья,

Сулившей бесконечность различных наслаждений, Ђ

Душа, которой воля для выбора дается:

Так шанс уйти от Бога извечно остается.

Терпеть не можешь Бога, сам хочешь стать Всевышним Ђ

Иди в тот мир, где сможешь считать себя ты Вишну".

Ты вечен, друг!

Ты вечен, друг, Ты просто окунулся в воплощений круг,

Нам атеисты говорят, что все умрут, Не верь им, друг, Они все врут!

Слева направо: Васудева Дас, Григорий Гайя, Санатана Дас.

Оставить комментарий © Copyright Гайа Григорий (rrr235717@gmail.com) Размещен: 06/03/2016, изменен: 06/03/2016. 45k. Статистика. Поэма: Поэзия Иллюстрации/приложения: 2 шт.		Ваша оценка:

Гайа Григорий : другие произведения.

Клим-пилигрим во Вриндаване