Гириш Робингор в пирамиде. Григорий Гайя

1

Я, как фараон в гробнице,

Царствую в горе.

И рифмую здесь былицы

В эндшпиля поре.

Есть надежда, в миттельшпиле.

Или вдруг, цейтнот?

Скрывшись в кроне, сложив крылья,

Сколь мне пропоёт

Слов приятных Мойры вестник

В песенке своей,

Будет краткий буревестник,

Длинный соловей?

Я воззвап: "Пропой, амиго!

Сколько мне играть?"

И из горной пирамиды

Вышел погулять.

Юрких ласточек увидел

Кувырки у стен,

Чёрных, как подводных мидий,

С вилкой на хвосте,

Мелких - раньше не встречал их, -

В Индии всё есть,

Может, Рерих рисовал их,

Долго жил он здесь,

Удивляясь местным краскам,

Запахам, цветам,

Птицам и тибетским маскам,

Сказочным горам...

Я живу на личном склоне,

Что растет - моё,

И народ совсем не склонен

Здесь искать жильё.

Далеко вода. Взбираться

Очень нелегко,

Надо долго вдохновляться -

Слишком высоко.

Метров сто сюда - от трека -

И тяжёл подъем

Для любого человека

Под крутым углом.

Семьдесят. Местами - круче

Градусов число.

Вещи по коварной круче

Сколько раз несло,

Если я неосторожно

Ими управлял,

Ставил наземь ненадёжно

Или выпускал

Из заиндевевших пальцев,

И скользили вниз

От усталого скитальца.

Духов что ль каприз,

Стерегуших эту местность

Много тысяч лет?

Им, бывает, интересно

Нам послать привет.

Как нам кажется, с издёвкой,

Разбитной народ!

На шнурок я встал неловко -

И меня несёт

Вниз по снеговому мату

Или по траве,

Что зимой к земле примята,

С коркой льда поверх.

Сел на дерево нежданно,

Словно на коня,

Обнял милое спонтанно,

Ведь спасло меня.

На краю растёт отвеса,

Каменной плиты,

В сторону полметра если б,

Я б слетел на льды,

Падая с десяток метров.

Кто б меня собрал?

Лёжа под холодным ветром

Песни б распевал -

От бессилия в припадке,

Видя, как поздней,

Стиснет зубы мёртвой хваткой

Несколько зверей.

Я на днях увидел близко

Стаю из шести,

Путь по горке вниз скалистой

Думали найти.

Я услышал снег скрипящий,

Ломку тонких дров,

В горной тишине трещащих;

И на звук прыжков,

Иногда катящих камень

Вниз, где был ручей,

Взор послал гонцом и замер -

Шестеро зверей.

"Волки!" - мысль примчалась сразу,

Но сомненья глас

Гнал её из-за окраса.

Рост был не горазд -

Ниже немок караульных,

Что несут свой долг

В зонах и авто патрульных.

Это был не волк.

Вспомнил я кинотеатр,

Тона волн билет

И Талгар, где жил когда-то

Шесть ребячьих лет.

С братом "Маугли" смотрели,
Был твм эпизод:

Псы на джунгли налетели,

На лесной народ.

От их моря защищался

Мальчик со зверьем.

Маугли тогда сражался,

Их разя клинком.

Буро-рыжими собаки

Были. Цвет им дал

Аниматор - как макаки.

Пятнами не стал

Зачернять собак художник.

Не пришла, видать,

К аниматору возможность

Псов понаблюдать.

Он про эту злую драку

В книге лишь читал.

"Чёрно-жёлтые собаки", -

Я их окрещвл.

По горе они сбежали,

Прыг чрез ручеёк

И на склоне оказались,

Где играл я рок,

Раги на своей гитаре,

Тихо мантры пел,

Изгоняя слабость, старость

Из гештальта тел,

Составляющих мой образ.

С мантрой жить легко,

Лечит от укуса кобры,

Словно молоко,

Ставшее отваром травным, -

Мощный антидот,

Что из тела дух отравный

Быстро прочь несет.

Я хотел уйти в пещеру

И накинуть дверь,

Но собаки по ущелью

Побежали вверх

Вдоль ручья, что благосклонно

Воды здесь несёт.

Семьдесят шагов на склоне

Выше был мой грот,

Где слюда лучилась светом

В солнце. В шесть длиной

И два с половиной где-то

Метра шириной.

Стен поверхность сложил камень -

Куб и уголок.

Пол неровный в нём местами,

Как и потолок:

Паз в стене, примерно трети

Нету потолка.

Я решётку сплёл из веток,

Прикрепил пока.

Потолок, чем пол, короче

По своей длине.

Так поднять пытался зодчий

Свой товар в цене?

Для того остановился,

Спорить, видно, стал,

А заказчик отрешился

И бакшиш не дал.

Видно, ненавидел рэкет

Тот, кто заказал

Грот здесь в седовласом веке

И платить не стал

Архитектору, что ставил

Пирамиды гор,

Их готовя к вечной славе

С ранних детских пор.

Сколь существ здесь принимало

Родину... огонь.

Их гора пересчитала,

Вверх подняв ладонь,

На которой много пальцев -

Каменных столбцов -

Знавших много постояльцев

Лишь на сто годков.

Или меньше или больше.

Были ведь мужи,

Кто по тыще лет и дольше

В древности здесь жил.

А сравнить с отелем горным

Срок их - просто смех,

Он запомнил лишь упорных,

Ценящих успех,

Воплотившийся в прогрессе

Их духовных сил.

В их поддержке духов леса,

Гномов, эльфов, вил.

Люди не всегда в сознаньи

Помогают им,

Но о службе их деянья

Говорят, как дым,

Веселящийся над гротом.

А огонь сокрыт.

Ясно - по клубам, что кто-то

В гроте том сидит.

Люди есть - совсем не знают,

Что они теперь

Служат высшим, закрывая

Пониманья дверь.

Не осознают, что служат.

Кто-то их учил

Делать труд, что высшим нужен,

Тратя много сил.

А другие утеряли

Этот важный труд.

На природы мир напали,

С похотью гребут

Из него, границ не зная.

Бэкон молвил встарь,

Что природа - мастерская,

Человек - ей царь.

Может брать сырье любое:

Камни, землю, лес,

Неживое и живое, -

В чём он интерес

Для своей нужды находит.

Без конца гребёт

Он у матери-природы,

Чтоб набить живот.

Чувства ищут наслажденья,

Чтоб затих их плач.

Ум практичный - облегченья

Жизненных задач,

Исцеленья от психозов,

Тягостных разлук,

Что подобны злым занозам,

Сердцу на колу,

Расколовшему общенье

Любящих существ,

На взаимном их влеченьи

Ставящему крест.

Чтоб создать себе условья

Лучшие, комфорт,

Улучшать своё здоровье,

Он берёт топор,

Лупу, кислоту, лопату,

Бур и телескоп,

Автоматы, аппараты,

Звуки, микроскоп,

Циркуль, глобус и линейку,

Скальпель, зонд, рентген,

Тяпку, плуг, лопату, лейку,

Ключ и автоген.

Динамит, компьютер, лакмус,

Да бикфордов шнур.

И преподающий кактус,

Камеру и бур.

Человек себе позволил

Сесть на мир верхом

И пространственное поле

Сделал он конем,

На котором хочет властно

Мчать, повелевать

И с боков наросших мясо

Для еды срезать.

Живодёр, эксплуататор,

Разрушитель, жлоб,

Демон, экспериментатор,

Эгоист и клоп.

Вождь в семье, где он уставы

Сам установил.
Бьет сынишек, он бог права,

Жён разоблачил,

Выставив на обозренье

На пиру царей,

Порождая вожделенье

И разгул страстей.

Раз такое отношенье

Царствует в миру,

Важен акт солротивленья,

Позитивный труд,

Что живёт не кратким годом,

Смотрит наперёд

И прекрасную природу

Сохранит, спасёт,

Защитит от антиподов,

Даст ей рост, простор,

Чтоб в зверях жила порода,

А в деревьях - сорт.

Он земельные наделы

Будет создавать,

Рубке леса без предела

Станет он мешать.

Заповедники устроит,

Волю даст зверью

И не даст в лесном покое

Грохотать ружью.

И жестоким браконьерам

Запретит наглеть,

Тут нужны крутые меры,

Нужно попотеть.

Также надо и отважный

Дух в себе взрастить.

И большое сердце важно,

Чтобы лес любить.

И без совести нельзя тут,

Если вправду - царь

Для зверей и змей, пернатых;

Не царёк-технарь.

Дарвнизм усилил эти

Бэкона слова,

Мол, над человеком нету

В мире существа.

И на лестнице прогресса

Всех живых существ

Человек - на Эвересте -

И несёт свой крест

Освоителя природы

И её царя,

Безграничную свободу

Здесь себе беря.

Заглушая ею совесть.

Власти командор

Даже над святой коровой

Свой занёс топор.

Вот дурак! Дружи с коровой,

Молоко бери,

Что спасает от мясного

И благодари

Эту мать за чудо мира,

Вроде бы вода,

Но содержит массу жира -

Жидкая еда.

Поварил, чуть-чуть подкислил,

Творог получил,

А пахтаньем норовистым

Маслице добыл,

Просто пользуясь сноровкой,

Что легко развить,

Молоко долбя мутовкой,

Чтобы утвердить.

А другое? Йогурт, сливки,

Курт, айран, кефир

И сметанные подливки

И различный сыр.

+++

Движутся кочевья,

Словно жернова,

Травы и деревья

Мелятся в дрова.

+

Надоело сидеть в каземате,

Мы с бумагой на волю пойдём,

И еду с алтаря будет тратить

На великий духовный подъём

+

Живу так, словно зек на поселеньи,

Себя я добровольно заточил

Вдали от гималайского селенья,

Как можно дальше от живых могил.

Лишь повторяю, это Леонардо

Так этот тип людей именовал.

На двух ногах, но чем не леопарды,

Пусть вертикален их спинной канал.

...