Аннотация: Снова полынный мир. Но герои иные и время за сотни лет до первой части.
СТЕПЬ
СТЕПЬ часть первая
Просыпаясь, я вздрогнула. Ветра почти не было, звуков тоже. Лишь изредка проносившийся ветер шумел травой. Секундой позже тонкий, похоже, детский, крик прорезал ночную тишину. Сея? Некоторое время я бездумно смотрела в звездное осеннее небо. Затем я приподнялась на локте, ощутив уже привычное неудобство. Практически погасший костер слабо мерцал красными прожилками сгоревших дров. Но сегодняшней ночью было полнолуние - Хло была прекрасна в своем голубом одеянии. Я прекрасно видела встревоженные лица Стражей клана. Рядом кто-то шелохнулся. Стреноженные лошади отбрасывали двойные тени. Так было всегда, циклы спутников Сиер и Хло практически совпадали, но и спать в такие ночи было совсем невозможно. Светлые ночи не в диковинку у нас. Кому-то вот тоже не спалось.
Вдали тоненько взвизгнула собака. Тут же отозвались матерые псы, взорвавшись гулким лаем. Я молча поднялась. Хад, не издавая не звука, взлетел на свою лошадь. Под пятью мужчинами уже плясали нетерпеливые кони. Я весьма фальшиво засвистела, подзывая моего Кар'Ата. Не без труда вскочила ему на спину. Во-первых, конь не был оседлан, во-вторых, достигающий почти двух метров в холке жеребец не желал спокойно ждать, пока я соизволю на него вскарабкаться. Да и то, Хад не удержавшись, подпихнул меня под зад.
Я хоть и закуталась в теплый плащ, тряслась от холода. Даже внутренняя меховая отделка плаща не помогала. Яни спустили псов. Крупные, злобные кобели рвались к месту охоты. Громадные псы тенями понеслись прочь, почти сливаясь с травой. Всадники скакали за ними. Я немного отстала от них в силу сонного состояния и вредности характера. К тому же, если б Стражи имели право запрещать мне, спала я сейчас сладко и не мучилась на Кар'Ате без седла.
Где-то впереди были слышны взволнованные голоса Стражей, просматривались вдалеке их силуэты. Бескрайняя степь была видна как на ладони. Конечно, две луны были в этом отчасти виноваты, но буйным травам этой местности всегда было свойственно это сияние, будь то лунный или солнечный свет. Лишь иногда набегали тени невесомых тучек, путешествующих высоко в небе. Нежно серебристо-серая степная трава шелестела под ногами коня. Словно ночное спящее море шевелилось волнами предо мной. Того и гляди, восьминогое чудище вытянет щупальце: стражи, что много путешествовали говорили, что такие водятся в морях на севере, еще сказывали, что вкусное из них жаркое бывает. И именно поэтому темное пятно немного левее меня, вдавленное в ровную поверхность, так выделялось сейчас. Я сжала колени и потянула за длинную гриву, понукая лошадь направиться в ту сторону. Только когда я почти подъехала к нему, оно вдруг зашевелилось и разделилось. Коня мигом повело в сторону. Разумеется, животные отнюдь не 'дураки', чтобы подставляться под зубы хищников. Бурая тень кинулась из ниоткуда, прямо на меня. Конь с диким ржанием вскинулся на дыбы. Сея медленно перетекла в положение 'стоя' и прыгнула. Мгновением раньше я спустила с арбалета болт, засевший в правой глазнице. Глупость. Удар маленького, хоть и серебряного болтика, вряд ли бы остановил её. Хищника убило копье, которое едва-едва не встретилась с моей макушкой по пути к 'твари'. Беловолосый всадник, под которым нервно крутилась и всё пыталась встать на дыбы снежная кобыла, взмахнул рукой, требуя, чтобы я отъехала назад.
Я послушно сделала, что велели. Лишь пожала плечами, чтоб выразить несогласие.
Что я маленькая?! Соображаю, наверное, что пока она окончательно не сдохла, ближе лучше не подъезжать.
Сея ещё жива, кобылка брата недовольно перебирала ногами, стараясь отбежать подальше. Я же решила посмотреть, на кого это существо напало. Едва увидев, не сдержала горестного вздоха. Белели огромные полутораметровые клыки, на которых чернела кровь. Рыжая гора зашевелилась и, шатаясь, медленно поднялась. Огромные мохнатые ноги перешагнули через другую сею, определённо мертвую. Длинный хобот мелькнул у меня над головой. Да что же это такое! Всем я чем-то не угодила. Я заставила Кар'Ата отойти в сторону. Гигантские животные, до сих пор встречающиеся на равнинах, не опасны, если они не ранены или не больны. На них почти не охотились. Да и опасная эта охота. К'Лос сначала неуверенно, а затем все быстрей и быстрей зашагал от места неудачной охоты сей прочь. Величественный и непобедимый. Скорее всего, он оправится от ран.
Я слезла с лошади и осторожно подошла к трупу. Первое, что бросалось в глаза - это вытянутые челюсти при относительно маленьком черепе. Раны, нанесенные этими желтыми зубами, могли долго не заживать. Вырастали сеи очень крупными, и при некотором наличии воображения вполне могли сойти за помесь собаки и морского хищника, что обретал в тех же северных морях. Я один раз такой видела на картинке в книге отца. Обладая мощными лапами и превосходным дыхательным аппаратом, сеи преследовали жертву, пока та не валилась с ног от усталости. Но никогда прежде они не нападали на К'Лосов. Это же, по крайней мере, безумие. Вот и сегодня они лишь ранили его, и насколько я разбираюсь в этом, не смертельно. К'Лосы очень умные и редко ходят в одиночку, обычно стадо достигает пяти-шести особей. Странно все это. Задумавшись, я споткнулась о вытянутую лапу сеи и шлепнулась. Широко раскрытыми глазами я глядела, как рефлекторно у мертвого животного вытянулись когти, щелкнули и замерли. 'Остаточное явление, бывает', - подумала я, быстро отползая назад, помогая себе ногами и руками. Кто-то мне преградил путь, и я подняла голову. Хад, нахмурившись, глядел на мертвую тварь. Рывком, за шиворот одной рукой брат поднял меня в воздух. По линии от твари до меня осталась полоска примятой травы. Нащупав ногами твердую поверхность, я, изогнувшись, ладонями взялась за удерживающую меня руку. Рывком освободилась, и дабы не оставаться не отмщенной, наступила брату на ногу каблуком.
- Смотри-ка, большой зверь,- с некоторым восхищением в голосе сказал Хад. - И глупый, - добавила я, - зачем так привлекать внимание? Да ещё кого в добычу выбрали!
Мы уставились друг на друга. Зачем сее нападать на К'Лоса? К'Лос весит в несколько раз больше, чем одна сея, невкусный, да и не одолели хищникиего. Причем рядом с местом, где устроились на ночлег люди.
Стражи тихо общались около первой твари. Наверное, та сея уже умерла. Один из них направился к нам. Мы молча ждали его.
- Мы зажжем факелы, надо вскрыть их. С ними что-то не так. Света Хло недостаточно.
'Мальчишки', - фыркнула я и сглотнула. Вскрытие - зрелище не для слабонервных. Стражи клана, негромко переговариваясь, втыкали в почву заостренные на концах шесты. Сверху на шестах крепились нечто вроде коконов гигантских бабочек. Несмотря на явную схожесть, вещество получали искусственно, из огненной руды и сока растения, произраставшего на склонах Алымских гор. Я провела ладонью над ближайшим факелом. В ответ кокон мигнул, и факел засиял ровным белым светом. Все мы собрались в освещенном пятиугольнике. Тварь растянули на спине ровно посередине. Я начала безостановочно зевать. Это нервное. Брат собрал белые волосы на затылке, чтоб не мешали. Хад достал прямо из воздуха особый, довольно большой и изогнутый нож из стекла и склонился над зверем.
Я мелкими шажками начала отступать. Поймала за свисающую чёлку коня, и, подтянувшись, оказалась у него на спине. Кар'Ат медленно потрусил в сторону стоянки. В клане считают, что я не обладаю изощренным умом и способностями к игре, но мне пришлось заняться этим нелюбимым делом - начать думать. Я начала похлопывать по левому боку коня, заставляя перейти в галоп. На огромной скорости я пронеслась мимо лагеря. Вцепившись ослабевшими руками в гриву, я до рези в глазах всматривалась в ночную степь. Чувство, что я опоздала, не оставляло меня. Оглядываясь через плечо, я видела слабый свет около шестов и тени Стражей. Как я не спешила, маленький и прозрачный кораблик типа 'Z' уже завис в воздухе, вздрогнул и исчез. Телепортировался. Знаю, могли б и раньше догадаться, но где уж нам. Мне, если быть точной.
- Будь добра, вернись, - прозвучал голос Хада в голове. Я-то нормальная, а вот они все немного телепаты.
- Зачем?- с оттенком злобы поинтересовалась я.
- Мы б их все равно не задержали, зато здесь кое-что интересное...
Сигнал заглох. Я передернула плечами и направилась к стоянке спать.
* * *
Утром я проснулась от громкого смеха. Алекс с нашим признанным поваром Мегнем - худощавым мужчиной лет сорока готовили нечто вкусно пахнущее из довольно крупных птиц Кда, степного мелкого чеснока и домашнего лука, пряностей и специй, взятых с собой. Мясо Кда я люблю, а чеснок ненавижу. Кда не умеют летать, умело прячутся в траве и обладают настолько отвратным голосом, что очень немногие решаются охотиться на них. К тому же мясо у этих птиц нужно по-особому готовить, что не прибавляло им популярности у гурманов.
- Где взяли?! - восхищение пополам с недоумением звучало в моем коротеньком вопросе.
- Яни принесли.
Яни - это обычные мальчишки на подхвате. Только по достижении пятнадцати лет они больше не предоставлены самим себе, им приходится надевать форменные рубашки и ездить со Стражами на выезд. Я выползла из-под одеяла и с подозрением спросила:
- А вы уверены, что с птицами все в порядке, ну, типа, они не умерли своей смертью от старости? Или мальчишки украли у кого-нибудь? А?
- Обижаешь, - возмущенно сказал незаметно подошедший Хад.
- Сами настреляли, - гордо вздернул нос Митей.
- Из чего? Из рогаток, что ли? Или камнями добивали. Как вы в них попали?
Митейка насупился. Дружок его Лис, как бы между делом, ощипывая последнюю синеватую тушку, заметил:
- Кто-то голыми руками обед ловил, а кто-то даже завтрак приготовить не может.
Тут он меня уел, так уел, готовить я не то что б не любила, а точно не умела. Все эти кастрюли, половники, сковороды и полуголые тушки тех же Кда что-то против меня имеют.
- Как голыми?! - строя из себя дурочку, насмешливо спросила я.
- Руками! - едва не сорвался на крик Митей.
- Давай помогай, - скомандовал Лис, не взирая на столь юный возраст (разница всего-то шесть зим), у него была манера показывать себя старше и значимее, чем он есть на самом деле.
- Нет, - заело меня. - Расскажите.
Митей замялся:
- Там, около Курганов стая сидит, пьяная. Мы пять штук поймали, а остальные в болото засели, песни поют.
- С чего это они? - удивился Хад.- Лето закончилось, дурманные ягоды уже собрали.
За старыми курганами на юге находилось небольшое болотце. Поздним летом родители отправляли нас - детей туда за большими красными ягодами, 'кислыми и полезными'. Если эту ягоду вовремя не собрать, она начинала бродить. Иногда их ели Кда, лошади или собаки. Животные впадали в прострацию, теряли координацию движений, начинали приставать к людям с разными непонятными намерениями, и самое главное начинали петь. Сложно, конечно, гоготание, ржание или лай воспринимать как пение, но иначе этот процесс никак не назвать. Из этих 'ягодок' люди делали обеззараживающие лекарства и примочки. Но чаще варили крепчайший самогон.
Я позавтракала ароматным мясом и вчерашними лепешками и поняла, что в настроении совершить небольшую поездку.
Я достаточно далеко отъехала от стоянки. Мокрая трава прилипала к ногам Кар'ата, и конь с недовольством высоко поднимал ноги при ходьбе.
г. ТЕЙ часть вторая
Я молча уклонилась от промелькнувшего в нескольких сантиметрах от моей головы стального когтя пролетающего шипа. Грязно-серый корпус опасно накренился, вписываясь в узкий проулок между высокими домами.
Мне необходимо было стать как можно незаметнее. Хорошо, что здесь меня почти никто не знал.
Не смотря на теплую куртку и штаны, я начала зябнуть. Объемная сумка оттягивала плечо и уж конечно не добавляла хорошего настроения. Коня пришлось оставить у знакомых отца.
- Поберегись!!! - крик справа заставил меня вжаться в некогда белоснежную каменную кладку. Два кого-то (смутно напоминавших лошадей), запряженных в богатую колесницу чуть не смели меня. Опасно ходить по улицам этого города, если ты совсем одна и столь невнимательна.
По многим причинам город Тей был любим жуликами и ворами и люто ненавидим Аристократами. Конечно, некое подобие порядка здесь существовало. Но поле, окружавшее город, мешало творить магию, поэтому обычные волшебники старались не посещать техногород.
Каждый раз, когда я сюда приезжала, меня не покидало ощущение, что я нахожусь в неком лесу. Каменные дома то открывали взгляду огромные незастроенные пространства, то, сужаясь, образовывали непроходимые дебри из обломков, бытового мусора и железных деталей. С балконов и крыш многоэтажных домов свисали постиранное белье и провода (в некоторых местах стелившиеся по мостовой, словно причудливые растения). Кстати, если энерголинии соприкасались с любым живым существом, то ему (неважно человек это был, вампир или комнатная собачонка) приходилось плохо. Энергия, что прокачивалась через весь город, обладала зачатками разума и при первой же возможности мстила, высасывая жизнь из случайно тронувшего или наступившего на него человека. Даже штрафы и наказания не могли заставить жителей пользоваться защитой кабелей. 'Обертывать' оберегающей энергией было намного дороже, чем оплачивать те же штрафы. Я осторожно перешагивала через провода.
Ненавижу эти коробки, именуемые горожанами домами. Разве это жилище для разумного человека. Нагромождения этажей (как мне казалось) могут рухнуть в любой момент при малейшем сотрясении земли. А они случаются достаточно часто. Меня передернуло: однажды ночью исчезло стадо овец. Животные провалились под землю. К счастью, разлом был неглубоким, и овец вытянули на руках и веревках. Утром земля углубилась оврагом, и пролом заполнился водой. Сейчас на том месте огромное озеро. Весной туда собираются запустить рыбу.
ФОРТ часть третья
Тусклый светильник освещал неровными бликами мою комнату. Я, завернувшись в багровый мохнатый плед, дремала у огня, закрытого в стеклянном кубе. Старательно делала вид, что давно уже сплю, а сама, словно зачарованная смотрела на безуспешные попытки пламени совладать со стеклянной тюрьмой. Этот 'куб' предназначался для согревания моего замерзающего тела. И дело вовсе не в холоде, а в психологии. Преобладающие холодно-белые цвета обстановки освежали летом, в жару, но сейчас, зимой, все было наоборот - хотелось бирюзового неба, красных шатров в степи, зеленой травы под ногами...
Вечер скоро должен был заменить день, и в связи с непогодой света от солнца не хватало, поэтому быстрые огоньки от светильника мелькали по стенам маленькой комнатки, что мне выделили. Мне здесь было слишком неуютно, чтобы ходить по белым комнатам форта и нагло вынюхивать. Огромные залы и сияющие чистотой полы вызывали непреодолимый зуд что-либо испачкать или сломать. Здесь прохладный воздух выдыхали из себя огромные, высотой с К'лосса, зеленоватые растения, корни которых лежали внутри своеобразных емкостей. Небольшие бассейны были заполнены питательной жидкостью, которой питались калеи. В этой комнате окна выходили на пустыню. Я весь вечер бессмысленно пялилась в окно. Там шел дождь, сводивший меня с ума.
Пустыня зимой прекрасна, опасна и жестока. Сейчас сезон дождей, и при одном-единственном шаге с огромных серых плит, ноги утопали почти до колен в жидком месиве из дождевой воды, песка и мелких песчаных водорослей. Опоры, что держат само огромное плато, уходят глубоко под песок. Никто не знает, когда были построены основания форта. Огромные плиты были всегда. Когда и кем они были построены, неизвестно. Почему их строили посреди пустыни? Каким образом ставили столбы в песчаных почвах? Когда научились строить шипы, возникла проблема портов для них в пустыне. В такую погоду, как сегодня, не то, что приземлиться, взлететь без аварии невозможно. Шип моментально увязнет в зыбучем песке. На этих древних платформах техномаги и стали строить форты. Столбы выдерживали подземные толчки, ураганные ветры, тяжесть стен и куполов. Это позже, во времена междоусобиц и мятежей форты стали этакими островами-маленькими государствами. Техномагам принадлежат всего два - Элайсе, что построен в бледной пустыне, именно здесь я сегодня коротаю вечер, и Инера, что прячется в Алымских горах, рядом добывают алмазы с необычным оттенками фиолетового: от светло-сиреневого до темно-лилового. Форты и их защитники сдерживали натиск исчадий тумана со времени первой миграции нежити. Темные создания не боятся песчаных омутов.
Я поднялась с кресла. Сидеть долго просто так не позволяла мне моя натура. Надо же куда-нибудь вляпаться. Плед я оставила на кресле. Обула кожаные сапоги и надела плащ с капюшоном из промасленной ткани. На платформу я спускалась в стеклянном лифте. Грузовой лифт медленно стекал вниз. Несмотря на то, что основной поток людей пользовался более комфортабельными передними лифтами, число которых превосходило два десятка. Так что я наслаждалась одиночеством. С высоты птичьего полета открывалась бескрайняя пустыня, края которой терялись в синей пелене дождя.
Я оперлась на декоративные перильца, которые украшали лифт, стекающей хрустальной каплей дождя к поверхности платформы. Не имею понятия, зачем я еду вниз. Но мне этого хотелось, а я привыкла потакать своим желаниям и слабостям.
Наконец, стены лифта разъехались, и порыв ветра едва не сбил меня с ног, ветер заметался по кабине, и вновь стало тихо. Я, взявшись рукой за стену, приобрела утраченное равновесие, вышла наружу. Я неторопливо побрела к краю платформы - щиты с вертикальными полосами указывали на опасность. Ветер становился невыносимым, старательно сбивал меня с ног. Спуститься с платформы можно тремя способами: по длинным дурацким лестницам, по транспортным линиям, медленно по эскалаторам спускавших транспорт вниз или в грузовых лифтах, но лифты часто ломались на полпути (скорее всего, в разные механические части попадали песок и пыль).
На счет эскалаторов у меня давний пунктик. Я их боюсь, мне всегда кажется, что вот-вот механическая лента начнет извиваться прямо подо мной.
Я застыла перед лифтом. С отвратительным скрежетом дверцы раскрылись, обнажив стены и пол, покрытые бесчисленным количеством мелких царапин, отчего цвет их стал однородно бурым.
В динамике пыталась звучать какая-то непонятная музыка, состоящая из какофонии звуков, нот и писка. Периодически я вздрагивала от особо пронзительной ноты или звука из охрипшего динамика. Наружная техника ломалась здесь настолько часто, существовала поговорка: 'гремлины в песках не живут'. Это, правда, здесь не существовало чистой техномагии, только в виде примеси. Как, например, калеи, что очищали воздух внутри фортов.
Без защиты - магической и рукотворной мелкий песок забивал бы не только технические приспособления, но и легкие людей. Есть в пустыне места, куда заходить нельзя. Вот только карта пустыни меняется с каждым днем, и только форты стоят незыблемо. Иначе бы люди здесь просто не жили, проиграв силе пустыни.
Привычно взяла пояс страховки. Проверила тонкий, но необычно прочный канат, в основании которого были вплетены нити из паутины арахнидов, живших в пещерах Алымских гор. Еще раз осмотрела крепление. Эта мера предосторожности была введена уже давно. Непонятно почему, люди, сходившие с платформы, терялись в двадцати локтях от неё. Тела находили в сотнях шагах от лестниц - ветер уносил потерявших сознание людей от плата. Исследователи в вездеходе даже не замечали проявлений пустыни, но, оставшись один на один с бескрайним пространством, некоторые начинали понемногу сходить с ума. Образы и виденья начинались, как только человек оказывался на песке. Нередкими были и песчаные бури, и только огромные платформы непоколебимо стояли среди серых кос песка. Я побрела к ангарам. Опасности не было, но мне неосознанно хотелось обратно - под защиту куполов.
Мой транспортер стоял в своем ангаре. Я ненадолго взяла машину у брата. Путешествовать на лошади в пустыне в сезон дождей самоубийство. Я не говорю, что это невозможно, человечья смекалка и хитрость позволяет людям жить почти везде, (не намекаю на тараканов и крыс, но есть что-то общее, не так ли?), но для меня это исключено.
С трудом удалось завести транспортер, машины меня не очень слушаются. Количество экранов, рычажков, ручек и различных измерительных приборов могло совсем меня запутать, поэтому брат сразу настроил его на автоматическое управление. Но (опять это 'НО') это снова чревато опасностью, т. к. могли сбиться настройки, и в случае неудачи через несколько лет в авто транспортере, проеденном насквозь песком и временем, могли найти мои побелевшие кости в обрывках одежды. Хе-хе. Кстати, я не шучу.
Покачиваясь на зыбунах, транспортер медленно волочился в сторону древнего храма. Я и забыла сказать, что на необозначенной границе меж пустынными землями и степью находился одна из древнейших построек в этом месте - храм всех потерявшихся или пропавших без вести людей. Прошло около часа, я зябко повела плечами, и сидя в не пристегнутая двумя ремнями, между прочим, нарушая все правила безопасности, в кресле водителя, болтала ногами. Ветер бросал песком в маленькие окна, забранные решетками, и в перерыве между завываниями скрёбся в бронированные стекла. Это несколько нервировало, поэтому я уже полчаса пела первый же мотивчик, пришедший на ум.
Я старалась петь песню как восточные стихи аристократов, но у меня плохо получалось. Голоса женщин благородной крови легки и воздушны, словно щебетания райских птиц, что выращивают Аристократы, говорят птиц даже никогда не выпускают на волю, и не было случаев, чтоб этих редчайших созданий вывозили из Первого Города.
Я повторяла куплет раз за разом, потому что иных слов не помнила, а мотив самой песни был несколько меланхоличным, так что я пыталась привести его к другим нотам, но выходило, как я уже говорила не очень хорошо.
Монотонный гул жутко нервировал, но пока я с этим боролась. Скоро точка назначения. Так-с, что у нас по карте. Там все неплохо, я не сбилась с курса, в это мгновение мотор взревел, преодолевая невидимое мне препятствие. Ну хорошо, хорошо, программа навигации - просто чудо изобретательской мысли. Через несколько минут я прибуду к храму. Подумав, я одела по плащ старую вязаную безрукавку брата, судя по запаху, ею давно не пользовались по назначению. Скорее всего, безрукавкой удобно было обертывать какой-нибудь рычаг или деталь при ремонте вездехода, потому что попахивала она машинным маслом. Но в принципе плевать, вряд ли там кто-то сейчас есть. В такую непогоду...
А я почему здесь шатаюсь? Ответа даже я сама не дам, не то, что кто-нибудь другой.
Я прошла в заднюю часть машины. Два люка за мной прочно загерметезировали кабину водителя.
Не ожидая ничего хорошего от открытого места и противного ветра, я была ошеломлена звенящей тишиной. Буря закончилась. Всюду, куда не обрати свой взгляд медленно, словно чего-то боясь падали огромные снежинки, каждая из которых размером была с мой кулак. Они не таяли, неспешно падая и образуя пока неравномерный, неописуемый узор на песке. Они возникали в буром небе, сливались с белокаменными стенами, оседали на рыжий корпус транспортера. Я протянула обе руки вверх, стараясь запомнить красоту момента. А снегопад все шел и шел, надеюсь, ночью не стукнет мороз. И надо поторопиться, а то дорога обратно превратиться в большую проблему.
В храме никого не было, вообще-то он считался заброшенным, но каждый, кто проезжал мимо считал своим долгом свернуть с пути и помолиться. Здесь не было ни образов со святыми, ни алтарей, не жертвенников, ни чаш для подношений. Лишь стены с удивительными витражами - работами неизвестных мастеров (ярко-фиолетовые, небесно голубые, пурпурные, нежно зеленые и светло-бежевые, бордовые и черные, бирюзовые и лиловые, серебряные и золотые, насыщенных цветов стекла не били и не пытались выломать из проёмов). Они изображали долины и горы, леса и луга, степи и реки, взгорья и холмы, что навевали мысли о том, что когда-то давно здесь не было бездушных песчаных равнин. В храме был источник, чистейшая, будто слезы, вода вытекала прямо из-под камней и снова пропадала под ними. Не раз родник спасал людей, потерявших путь и случайно нашедших храм. Я, не спеша, шла по коридорам.
Это здесь. Остановилась перед картиной, изображавшей ночную степь, я закрыла глаза, вспоминая запах серебристой травы после первого сильного ливня весной. Звезды так велики ночью, что, кажется, их можно достать рукой, как эти снежинки. А ветер не бьет в лицо порывами воздуха, а нежно обдувает ласковым теплом.
Я вспоминала всех знакомых людей, что сейчас в пути - Хада, спешившего в город Аристократов, Стражей, что проверяли границы наших племенных владений, и многих-многих других.
- Пусть все будет хорошо... у них, - прошептала я.
Я побрела обратно, чувствуя себя эмоционально опустошенной. Остановившись у воды, зачарованно наблюдала за течением, затем зачерпнула руками воды и долго не могла напиться. Вкус нельзя передать, невозможно было сказать, что в этой воде было такого, что отличало от той же воды в форте, которую тщательно очищали и фильтровали перед употреблением, и все же разница была...
Ощутив чей-то внимательный взгляд, я резко развернулась к его источнику.
И почти не удивилась, увидев мужскую фигуру, скрытую плащом.