Под корягой, в глубоком распадке,
Где кедрач был разбросан в камнях,
Мы останки нашли у палатки,
Что случается в этих местах.

Сусуманское лето недлинно.
Солнце ходит у кромки болот.
И разброс лагерей по долинам
И "колючка" внатяг у ворот...

Караульные крики к полудню.
У конвойных - раскосы глаза...
Здесь текут Сусуманские будни
Вместе с речкою Колыма.

У которой притоки ручьями
Вместе с ягодой алой плывут,
Рыбы хариус бьются хвостами
И орешки грызёт бурундук.

Было в найденных нами останках:
Жёлтый череп, протез на зубах.
Рядом с насквозь проржавленной банкой -
Кисть без третьих фаланг на руках,

Медальон в медной зелени кислой.
В нём - чужая забытая прядь.
И проржавленный нож, сжатый кистью,
В землю вогнанный по рукоять.

На подошвах истлевших ботинок -
Две подковки тридцатых годов.
И наручники с цепью недлинной
И раскрытой системой замков.

Вся одежда бедняги истлела.
Росомахи и бурундуки
Съели всё, а закончили дело -
Ветер, солнце, мороз и дожди...

Старожилы посёлков в округе
Не имели от беглых урон.
Не искала охрана их в тундре
И собак не пускали вдогон...

Лишь неделя ложилась к неделе -
Приползали "на зону" назад.
Животы с голодухи горели
И от солнца болели глаза.

Ну, а кто оставался "на тундре" -
Думал выжить среди мерзлоты
И дойти до любимой округи
В утро раннее из темноты...

Находили таких по распадкам,
В кедрачах, на откосах крутых.
И скулили собаки украдкой,
Если вдруг натыкались на них.

Мы, прошедшие тяжесть маршрутов,
Вдалеке от накатных дорог,
Хоронили их только под утро,
Выпив спирта, хотя бы глоток.

Хоронили в молчании строгом.
Мерзлоту ковыряя кайлом.
И оранжевым светом отроги
Сусуманское солнышко жгло.

И в породе, богатой кварцитом,
Пусть лежат без наград и имён
Человеческих глаз геоцинты,
Человеческих слов перезвон.

Человеческих слёз откровение,
Человеческих губ теплота...
Пусть их душу согреют мгновения,
Те, что в песнях поют у костра.

У костра мы их вспомним, быть может.
Выпьем чаю, по цвету корунд...
Пусть погода нам будет погожей,
Пусть нас дома ещё подождут.

2004 г.