Аннотация: Два маленьких кроссовера "Монте-Кристо" с "Хоббитом"
УЗНИК, ИЛИ ТУДА И ОТТУДА
Жил-был в камере за решёткой узник. Не в какой-то там VIP-камере для олигархов, где со всех сторон торчат пульты д/у и пахнет обедами из ресторана, но и не в фото-, не в видео- и даже не в цифровой камере, где вообще не на что сесть и нечего съесть. Нет, камера находилась в замке Иф, а значит - была благоустроенная.
Она начиналась идеально прямоугольной, как плитка шоколада, дверью, не выкрашенной никакой краской, зато с сияющим номером 34 точно посередине. Дверь открывалась внутрь, в небольшое помещение, по размерам похожее на лифт, но лифт без кнопок и жвачки на стенах и тоже очень благоустроенный. Это вовсе не значило, что стены были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром, а вдоль стен стояли полированные стулья. Не было здесь и крючочков для шляп и пальто, так как узники, как правило, не принимают гостей. В замке господствовал принцип экономичности: спальня, ванная, погреб, кладовая (да-да, в некоторых камерах находят настоящие кладовые), гардеробная (странно, но факт - наверное, для ради важности), кухня, столовая и ещё много чего располагались за одной и той же дверью и более того - в одной и той же камере площадью 16 квадратных аршин. Наружная стена находилась по левую руку от входа, и только в ней имелось окно - глубоко сидящее квадратное окошечко, забранное решёткой, из которого, если постараться, можно было увидеть небо и даже море в аккуратную клеточку. Камера находилась довольно глубоко, а может, и в самом глубоком подземелье замка Иф - название, которое знали здешние жители на много миль вокруг.
Тюремщик нашего узника... кстати, что такое узник? Пожалуй, следует рассказать об узниках подробнее, так как в наше время они стали редкостью и теперь называются авторитетами, шестёрками и бритоголовыми. Настоящий узник - это нечто совсем иное. Растительность на голове он не бреет. Да и в целом он выглядит равнодушным к окружающему миру, если не считать его примечательного умения уничтожать все следы подкопа, когда всякие неуклюжие верзилы, вроде коменданта с тюремщиком, с шумом и треском ломятся в камеру. У узников тощий пустой живот; одеваются они одинаково, преимущественно в поперечно-полосатое; почти никогда не смеются, даже после обеда - а обедают они, как правило, дважды в день, если получится, причём первый обед называется завтраком, а второй - ужином; в остальное же время узник полностью предоставлен самому себе на своих 16 аршинах.
Теперь вы знаете достаточно, и можно продолжать.
Как мы уже сказали, тюремщик нашего узника (то есть Эдмона Дантеса) звался Антуаном. О тюремщиках говорили и говорят разное, но в их работе есть одна пренеприятная сторона: время от времени (не так уж часто, но и не раз в двести лет) кто-нибудь из узников пускался на поиски приключений на свою небритую голову. Он исчезал вполне деликатно, и администрация старалась замять это дело, но факт остаётся фактом.
Нельзя, впрочем, сказать, чтобы с тех пор, как Антуан устроился на работу в замок Иф, кто-нибудь из его подопечных пускался на поиски приключений. Но мы поведаем вам о том, как одного из узников (обитателя той самой камеры, которую мы так подробно описали в самом начале) втянули-таки в приключение, и в результате он начал говорить самые неожиданные вещи и совершать самые неожиданные поступки. Может, он и потерял что-то по ходу дела, но вот что он приобрёл - это целая история.
А дело было так. В одно прекрасное утро, когда в замке Иф было меньше шума и больше узников, а клопы, мыши и разная ползучая мелюзга были многочисленны и благоденствовали - так вот, в то самое утро Эдмон Дантес лежал на койке и считал кирпичи на потолке. (Это было его основным занятием с тех пор, как он объявил голодовку). И как раз в это время в камеру к нему прокопался аббат Фариа.
Аббат Фариа! Если вы слыхали о нём хоть четверть того, что слыхали мы, а мы слыхали лишь малую толику того, что рассказывают о нём, то вы были бы готовы к происшествиям самого шизофренического свойства. Истории и приключения вырастали как грибы всюду, где бы он ни появлялся - а поскольку в данный момент он сидел в замке Иф, то времена там назревали ой-ой-ой какие беспокойные. Впрочем, мало кто в замке слыхал о нём. Он угодил за решётку ещё в то время, когда зарплата Эдмона называлась карманными деньгами.
Так что в то утро ничего не подозревавший Эдмон просто увидел, как из стены вылезает какой-то старик с долотом. На старике была видавшая виды тюремная одежда, он был по самые уши в пыли, и ещё у него была длинная и давно не стриженная седая борода.
- Доброе утро! - ляпнул Эдмон. Он сказал это просто потому, что должен был что-то сказать в такой необычной ситуации. (А заодно и убедиться, не мерещится ли ему старикан. Мало ли что может приглючиться после месячной голодовки? Да что там - не далее как вчера ему пришла в голову мысль причесать собственные ноги щёткой). Но Фариа, дотошный, как и полагается учёному, сразу же взял его в оборот.
- Что вы хотите этим сказать? - въедливо спросил он. - Просто желаете мне доброго утра? Или констатируете - безо всякой аргументации - что утро сегодня доброе? Или имеете в виду, что сегодня утром все должны быть добрыми - в том числе и тот тюремщик, который назвал меня психом?
- И... и то, и другое, и третье, - ответил растерявшийся Эдмон. - И ещё... если бы я был на свободе, я пригласил бы вас к завтраку. Но завтракать нечем. Я всё уже выбросил.
- Прелестно! - саркастически заметил аббат Фариа. - Но мне, знаете ли, некогда думать о завтраке. Подумать только, до чего я дожил: я, аббат Фариа, хочу докопаться до наружной стены, а мой потенциальный напарник отделывается от меня своим "добрым утром", как будто я акциями вразнос торгую!
- Аббат Фариа! Боже милостивый, неужели вы тот самый... который подарил кардиналу Спада пару бриллиантовых запонок собственного изобретения - они ещё застёгивались сами, а расстёгивались только после пяти минут чертыханий? Тот самый, который рассказывал тюремщикам такие дивные истории про несметные сокровища, про злобных кардиналов и безобразия Борджиа? Бог ты мой, до чего всё это шизофре... я хотел сказать, интересно! Я даже не думал, что вы ещё и... в гости ходите.
(Вы, вероятно, удивились эрудированности нашего узника, но ничего удивительного в этом нет: и про сокровища, и про бриллиантовые запонки Эдмон уже несколько раз слышал от словоохотливого Антуана).
- А что мне ещё делать? - пожал плечами Фариа. - Впрочем, визит в вашу камеру не совсем входил в мои планы. Но, я вижу, вы не так уж безнадёжны. Во всяком случае, вы хоть что-то обо мне знаете. Поэтому я приношу вам извинения за вторжение. И пойду ещё дальше: я приглашаю вас принять участие в приключении, которое я устраивал для себя одного и которое называется побег. Уверяю, нам с вами это будет полезно, а то и выгодно, если на этот раз мы докопаемся куда нужно.
На прощание Фариа посоветовал Эдмону записать где-нибудь на стене: "Фариа, подкоп, завтра".
ДЮМА + ТОЛКИЕН = ...
- Ну-ну, Вор во тьме, - вопросил Смог, - чего тебе надо?
- Обижаете, - ответил Бильбо, галантно снимая Кольцо и шаркнув мохнатой ножкой. - У меня к вам деловое предложение.
- Интересно... - протянул Смог.
- Вот уведомление от банкирского дома "Торин и Ко", - сказал Бильбо. - Я хотел бы открыть в вашей сокровищнице неограниченный кредит.
- Но позвольте, - Смог поскрёб когтистой лапой инкрустированное бриллиантами пузо, - слово "неограниченный" в применении к сокровищам звучит несколько туманно...
- Значит, вы сомневаетесь? - прервал хоббит.
- То есть? - Смог выпустил из ноздрей струю свекольного дыма.
- Ну, господа Торин и Ко не связывают себя определённой суммой, а для господина Смога существует предел...
- Господин Бильбо, - Смог хватил лапой по груде старинных монет времён Первой эпохи, - моей сокровищницы никто не считал.
- В таком случае, возможно, я буду первым, кто это сделает. Кстати, - добавил Бильбо, - я предвидел подобные затруднения. Вот уведомление от лориенского банкирского дома "Мэллорн инкорпорейтед" и ещё одно - от бургомистра Эсгарота.
Смог ничего не понял, но на всякий случай решил согласиться - чтобы не терять престижа.
- В таком случае моя сокровищница к вашим услугам, - провозгласил он. - Берите что хотите. Если вам нужно колечко, так и скажите - колечко.
- Колечко? - Бильбо вздохнул. - Гэндальф всемогущий, если бы мне нужно было только колечко! У меня в кармане всегда есть колечко. Вот, кстати, - он вынул из кармана Кольцо Всевластья, - недавно приобрёл по случаю. Превосходная чеканка, между прочим.