Ославоев, который давил педаль газа до упора, очень торопился. Неожиданно, прорываясь сквозь слепую зарю и подняв осеннюю листву, появилась какая - то черная машина из переулка и продолжил свое движение перед ним, как будто ничего не замечая. Ославоев, чтобы не потерять скорость, да и как он сам говорил, во избежание столкновения, принял влево и поехал по "встречке", обгоняя. Но, в связи с тем, что черная машина так же успела развить достаточную скорость, возвращение на свою полосу начало оборачиваться в большую проблему. Это, естественно, не понравилось Ославоеву. Несмотря на нехватку драгоценного времени, он принимает решение не откладывать надолго и наказать этого злополучного хозяина черной машины. Почему то он сильно верил, что противник тот физически значительно слабее его.
Через некоторое время Ославоев обогнал своего обидчика и нажал на тормоз. Мощный движок автомобиля его не подвел на этот раз. Владелец черной машины успел все же вовремя среагировать на данную опасность, возникшую внезапно перед ним, и к счастью, обходясь лишь воздушным поцелуем, остановился в считанных сантиметрах. Скоро визгом и криками преимущественно вставляя не совсем тактичные слова своего умственного запаса, из салона выходит Маслобоев. Хоть и поставлено было под угрозу его своевременное прибытие на место назначения, он так же воспринимает, как срочную меру, перевоспитание своего жизнеопасного попутчика.
Но у Ославоева точно такие же цели были запланированы немного раньше, и он, вылетев, словно дым из выхлопной трубы, врезал в здоровый нос этого активного пользователя ненормативного лексикона. Маслобоев, который не меньше, чем тот, надеялся на свои силы, в долгу не остался. Его кулак, отражение которого даже в сжатом состоянии не помещалось с двух метрового расстояния в самое большое автомобильное зеркало, очень скоро оказался на нужном месте. То есть, под левым глазом, опухшего от недостатка сна, Ославоева.
- Ты труп - зарычал тот, стоная от боли.
- А ты себе только что создал столько проблем, ты даже не представляешь масштабы, - в таком смысле пару слов пробурчал водитель черной машины.
Маслобоев того пнул ногой, а он этого так толкнул. Ославоев начал вспоминать, куда же он дел свой нож. Маслобоев пожалел, что не взял собой пистолет.
- Зарежу!
- Застрелю!
... Скоро толпа, которая собралась вокруг, чувствуя неудобство от своего бездействия, начали их успокаивать и делать вид, что разнимают. Кое - где слышны были и чрезмерно умные предложения по мирному урегулированию конфликта. Только их полезные советы не были вняты ни одним из четырех ушей. Даже когда приехала полиция эти двое все еще продолжали размахивать руками, ногами и громко ругаться.
Лишь когда их привели в отделение для привлечения к ответственности Ославоев и Маслобоев стали благоразумнее. Горячие и быстрые деловые парни, наконец, перестали петушиться. Офицер полиции, вдруг оказавшийся перед "белыми и пушистыми ангелочками" сначала даже не сразу понял, за что же эти сержанты их сюда приволокли. От жалости к правонарушителям он еле себе удерживал, чтоб не заплакать, и, глотая слезы, их внимательно слушал.
- Этот гражданин мало того, что чуть не совершил аварию, так еще зверски избил меня, угрожал убийством. Примите, пожалуйста, меры, товарищ милиционер, - поябедничал, блеща заслезенными глазами, тот тип, который Ославоев.
- А он сам начал. Унизил перед людьми. Сюда бил, здесь сломал, а тут... он фактически калеку из меня сделал. Примите мое заявление, Бога ради, господин инспектор, - пытался не отстать, тря больную щеку и Маслобоев этот.
В это время один за другим зазвенели телефоны. И прямой, и внутренний, да еще какой - то. Оказывается, из министерства сват Ославоева, из администрации свояк Маслобоева "просят" выпустить на волю своих близких. К данным обращениям так же были приложены и предложения, ограничиться лишь устным предупреждением за их "случайное и, конечно же, первое в жизни неосторожное, безусловно, еще и нехарактерное для этих личностей" деяние. У дежурного начальника после услышанных слов на тех концах проводов не было теперь ни малейшего сомнения о том, какие оказываются добрые и чистые душой люди эти задержанные.
...Как только за Ославоевым закрылись казенные ворота, на его мобильном телефоне заиграла блатная песенка. Брат звонит.
- Знаешь, - поспешил поделиться со своими пережитыми Ославоев, не счел нужным сначала послушать брата, ему было по барабану, что тот хотел ему сообщить, - сегодня меня подрезал какой - то козел, едет не дает ни проехать, ни обогнать. Я его торможу, давай, мол поговорим, объясню ему, что он не прав. Он там давай верещать, вообще там за своим языком не следит. Я ему, ты че так базаришь, и давай месить его, ну и навтыкал ему по самое не хочу. Прикончил бы, если не эти легавые, они и оттащили. Тот еще заяву собрался на меня накатать, я говорю ему: пиши, пиши, ты хорошо подумал, - Ославоев открыл дверь машины.
Не успел сделать пару шагов от стен здания райотдела и Маслобоев, как застал дремавшего в такси своего друга.
- Да вот иду из мусарни, - объяснил свое появление здесь Маслобоев. - Еду, значит, еду, и вдруг какой то педрила подставляет тачку свою под меня, предъявы у него были какие то. Только дернулся, я давай его лупить, он у меня потом в луже крови валялся. Кто - то ментов вызвал.
...Но он не успел все рассказать. Непонятно откуда - то появилась из - за угла белая машина. Она на высокой скорости зацепила так, что Маслобоев сам отлетел в одну, а сопли его другую сторону. Затем, несмотря на то, что надо было прекратить движение, белая машина хотела его продолжить. Да, как - то не так получилось, и остановилась, лишь въехав в хлам машину Ославоева. Что поделаешь, ее водитель тоже очень торопился.