Галямина Светлана Евгеньевна. Книга 1. Начало пути

Последние летние деньки в Эламе - столице Леорнии - выдались не по сезону невыносимо знойными, и все нормальные обитатели королевского дворца старались проводить все свое время возле различных водоемов дворцового парка. И только принц Эдвин донельзя редко позволяющий себе бездельничать, как обычно, не отступая от собственных решений, продолжал учиться, несмотря на изнуряющую жару. Впрочем, учеба всегда давалась ему очень легко, ведь благодаря острому уму и отменной памяти он все схватывал на лету, быстро разбираясь в предлагаемых ему сложных задачах. Кстати, занимался он не только теоретическими, но и практическими дисциплинами, в первую очередь воинскими - фехтованием и борьбой. Больше всего Эдвину нравились тренировки по мечному бою. В нем юноша добился наиболее впечатляющих результатов - не достигнув еще и пятнадцати лет он уже сумел превзойти своего наставка - одного из лучших мечников королевства. Хотя ничего особенно удивительного в этом не было. Принц взял в руки тренировочный меч очень рано, когда ему едва - едва исполнилось семь лет, и он, добавив к имеющимся у него врожденным способностям завидное трудолюбие, начал посещать обязательные для наследника престола уроки фехтования, стараясь не пропускать их, как бы ему ни было трудно. Да и мастер боевых искусств - человек весьма требовательный - никогда особо не щадил своего воспитанника, даже в первые годы его обучения, когда он был еще совсем маленьким. Так чего же странного в том, что талантливый ученик превосходного учителя стал столь быстро прибавлять в своем мастерстве? А вот осваивать приемы борьбы юноша начал не так давно и серьезными успехами на этом поприще похвастаться пока не мог, несмотря на то, что навыки рукопашного боя принцу преподавал один выходец с юга - сам искусный воин, бежавший из своей страны от происков тамошнего тирана, с которым он что - то не поделил. Впрочем, и в изучении единоборств также постепенно наметились положительные сдвиги, так что для уныния не было никаких оснований. Принц, однако, не только тренировался в фехтовальном зале и на площадке для верховой езды, но и посещал уроки музыки, живописи и танцев, делая это с большим удовольствием и проявляя во время таких сложных и вместе с тем интересных и увлекательных занятий творческую фантазию и немалое упорство. Вот так размеренно, в постоянном труде и нечастых развлечениях и проходила жизнь Эдвина, пока однажды провидение не решило преподнести ему неожиданный сюрприз.

А пока, еще до появления вестника неумолимой судьбы в лице обыкновенного лакея, принц, забравшись с ногами в глубокое кресло и отключившись от всех иных забот, с головой погрузился в перевод редкой и очень ценной форнейской рукописи, насчитывающей не менее восьми тысяч лет, и из - за этого, несмотря на магическую защиту, очень ветхой от старости. Поэтому он не сразу заметил вошедшего в дворцовую библиотеку слугу, который остановился возле двери, и, не смея прерывать занятие его высочества, смиренно ждал, когда тот обратит на него своё высочайшее внимание. Через некоторое время принц поднял голову и, наконец, увидел лакея, поторопившегося сообщить ему о том, что его приглашает к себе регент королевства - герцог Оркнейский.

Юноша вошел в кабинет своего дяди и увидел в нем не только герцога, но и нескольких ожидающих прихода принца сановников: еще одного своего близкого родственника - графа Таге - канцлера королевства, отвечающего вместе с казначеем за экономику страны и в первую очередь за торговлю; самого казначея, графа Юрса; коннетабля - маркиза Солье - командира королевской гвардии, в которой служили лучшие мечники Леорнии, ну а во время войны являющегося заодно командующим всеми вооруженными силами королевства, состоящими из крупных и и мелких отрядов, выставляемых всеми до единого аристократами, конечно если те у них были, а также созываемых, при необходимости, наемников и, в совсем уж бедственных случаях, ополченцев. Кроме того, здесь присутствовал первый министр двора, или как его еще называли на иностранный манер - мажордом, граф Панон, заведующий всем, что происходило во дворце, в подчинении которого находились церемониймейстер, дворецкий, весь штат слуг и некоторая часть придворных.

Среди людей, которых пригласил к себе глава государства, принц увидел и одного из своих самых любимых учителей - мэтра Сибелиуса - придворного чародея и главу магического ковена.

- А, Эдвин, - обратился к племяннику регент, как только юноша открыл дверь его роскошного кабинета, в котором, к слову сказать, принц был не слишком частым гостем, - проходи и располагайся, мы все только тебя и ждем.

Если герцогу и пришла в голову мысль смутить Эдвина, то он сделал это вполне успешно. Слегка покраснев, принц прошел вглубь большой, помпезно украшенной комнаты и уселся в свободное, обитое золотой парчой кресло.

- Эдвин, у меня есть к тебе серьезный разговор. - Начал Оркней. - Ты, несомненно, знаешь, что Велиринская империя время от времени предпринимает попытки завоевать наше королевство. Последний раз это случилось тридцать семь лет назад. Я был тогда ещё ребёнком, но хорошо помню, какое бедствие это нашествие принесло Леорнии.

- Позвольте мне продолжить ваше высочество, - вступил в разговор архимаг, - принц, по сообщению наших агентов, сейчас император Ортан снова собирается нанести удар по нашей стране. Но на этот раз всё может быть гораздо серьёзнее, чем раньше.

- Почему? - спросил Эдвин.

- Потому что колдуны Велерина готовят что - то крайне опасное. Мы, к сожалению, не знаем что. Но это может стать, и скорее всего, станет решающим козырем в руках императора, если он захочет начать против нас войну. А это, к сожалению, теперь вполне возможно. Но, как ни странно, спасение от этого бедствия тоже находится в империи.

- И что же это такое?

- Могучий и древний артефакт, созданный тысячи лет назад форнейскими магами. Он сможет закрыть Леорнию от поползновений колдунов. Наш ковен узнал об этом случайно, когда мы разбирали древние свитки, но нам не удалось определить точно, где он находится. Известно только, что это где - то на севере Велерина. А так же известно, что он очень хорошо спрятан в хранилище магических предметов и случайно его не найдешь. Так что у нас есть все основания быть уверенными в том, что артефакт все еще скрывается в этом месте. Кроме того, мы создали амулет, который может указать на сильный источник магии, но, к сожалению, он максимально эффективен лишь на небольших расстояниях. Но, всё же, мы почувствовали этот артефакт, так как он начал просыпаться и создавать особые магические возмущения, и поэтому смогли приблизительно установить, что форнейцы устроили свой схрон либо в городе Гелисе, либо в его окрестностях.

- А что это за артефакт, как он выглядит? - Заинтересовался Эдвин.

- Увы, мы этого не знаем, но наш амулет притягивает к нему, вернее к этому хранилищу. Поэтому общее направление пути вам, ваше высочество, будет известно.

- Мне? - изумился принц.

- Да, - снова вступил в разговор герцог Оркнейский, - все, что ты сейчас услышал - опасный секрет, и ты должен сохранять его! Если имперцы узнают о наших поисках и помешают им, Леорнии грозит большая беда. Велерин сейчас очень силен и при поддержке колдунов он может завоевать нас, чего, как ты понимаешь мы допустить никак не должны. Мэтр Сибелиус рассказал тебе об этом только потому, что в поход за артефактом отправишься ты, с отрядом рыцарей и солдат гвардии. Но никто из них не должен знать цели вашего путешествия. Утечка информации недопустима!

- Но почему именно я? - удивленно спросил Эдвин, - не то, чтобы я отказываюсь, просто мне интересно, - пояснил он.

- Во - первых, кому мы еще могли довериться, кроме тебя? Твои кузены, хоть и старше тебя, но они шалопаи, и не смогут выполнить возложенную на них задачу, а во - вторых, ты отличный воин и сильный маг и сможешь самостоятельно справиться с амулетом и найти то, что нам нужно. К тому же, по словам мэтра Танара, ты еще и неплохой целитель. А чем меньше людей будет знать, куда и зачем вы направляетесь, тем будет лучше, - ответил герцог.

- Понятно, - задумчиво произнес Эдвин, - но если нам придётся пробираться через всю империю на север, то я предлагаю отправить со мной не больше дюжины человек. Тогда мы сможем скрытно пройти по тем землям, а большой отряд может привлечь к себе лишнее внимание.

- Ну что же, это разумно. Правда существует риск, что вы напоритесь на врагов которые будут намного превосходить вас числом, и тогда вам будет труднее справиться с ними. Впрочем, если ты сможешь подобрать в свою команду лучших воинов, то, думаю, особых проблем у вас не будет. А с этим, и вообще со всем, что связано с предстоящим походом, тебе помогут присутствующие здесь господа. Собственно, они и пришли сюда специально для этого. - Заметил регент.

- Но дядя, этим ведь могут заняться и не столь высокопоставленные люди! - Удивленно воскликнул принц.

- Нет, племянник, это не так. Во - первых, я уже говорил тебе, что все относящееся к артефакту и к походу за ним должно оставаться в строжайшей тайне, о которой не позволительно знать случайным, совершенно неизвестным мне людям. Я могу доверять только тем, кто находится сейчас здесь, в моем кабинете, и более никому. А во - вторых, Эдвин, мы не можем задержать твой выезд надолго, даже на несколько дней, ведь то, что стало известно нам, может вскоре узнать кто - то еще. К тому же, ты сам слышал, что сказал мэтр Сибелиус об артефакте - он начал просыпаться, а значит его могут засечь и колдуны. И конечно, они наверняка заинтересуются этим, что совсем уж недопустимо. Поэтому чем быстрее ты попадешь в тот город, где расположено хранилище, тем больше вероятность, что эта волшебная вещица попадет именно в наши руки. Так что, как видишь, с твоим походом нужно поторопиться. А кто лучше и быстрее сможет помочь тебе, чем люди облеченные властью? - спросил герцог.

- Я понял, дядя. Когда мы должны отправляться? - поинтересовался Эдвин

- Завтра утром. И за оставшееся время тебе надо будет подобрать людей и подготовиться к походу. - Получил ответ юноша. И на этом общее совещание в кабинете регента завершилось. Но принц еще долго в этот день обсуждал со своими невольными помощниками все аспекты организации назревающего долгого путешествия.

Начинать подготовку к предстоящему походу следовало, конечно, с формирования отряда, для которого необходимо было найти самых лучших мечников и лучников. Но сложность в подборе будущих членов создаваемой группы заключалась в очень сжатых сроках, которые отвел для этого герцог Оркнейский. Искать кого - либо можно было только в гвардии, никаких, других воинских формирований кроме отрядов наёмников и личных отрядов аристократов в Леорнии не было. Однако на наёмников полагаться в подобном походе было немыслимо, какого бы кодекса чести они ни придерживались. А отряды дворян были разбросаны по всей стране. Но найти своих будущих соратников Эдвин должен был за полдня. Ведь им нужно было ещё собраться, уладить личные дела и проститься со своими родными и близкими, которые могли больше их никогда и не увидеть, если воины не вернуться из этого похода. А кто бы дал им гарантии, что все они останутся живыми? Но в подборе подходящих людей принцу пообещал свою помощь фанатично преданный гвардии коннетабль, который досконально знал возможности чуть ли не всех гвардейцев от высших офицеров, до последнего рядового. Кроме того, в гвардии всегда служили самые умелые воины Леорнии, так что в любом случае отбирать тех, кто вместе Эдвином отправится в империю, стоило именно из них. К тому же офицеры - рыцари очень тщательно изучали своих подчиненных, время от времени устраивая полусерьезные соревнования на звание первейшего командира, обучившего образцовое подразделение, так что сводный отряд, состоящий из двенадцати человек, не считая самого принца, был сформирован довольно быстро. И в него вошли действительно лучшие воины королевства, а быть может, даже и сопредельных государств, и среди них два офицера - капитан - граф Лоран Дюран и лейтенант - барон Нэт Эвер, восемь мечников - Ален, Ник, Торн, Свит, Тимус, Серк, Мирн, Якоб и три лучника - Керт, Геор и опять же Якоб, так как последний превосходно владел как мечом, так и луком. И все они - молодые и крепкие мужчины - были готовы к всевозможным испытаниям. Но организация похода одним только созданием боевой группы, конечно, не ограничилась, так что за очень недолгое время, пришлось сделать и много другой работы. А уже ближе к ночи принца и его соратников вызвал к себе на короткую, прощальную встречу регент, который захотел лично познакомиться со всеми гвардейцами, даже с простыми воинами. Он пожал им руки и поблагодарил за согласие принять участие в опасном походе по империи, что немало удивило Эдвина, знающего о пренебрежительном, да что там - брезгливом отношении герцога к простолюдинам. Сказав ещё несколько подходящих к случаю слов, Оркней пожелал всем счастливого пути и спокойного путешествия. И на этом аудиенция закончилась.

На рассвете следующего дня отряд выехал за ворота Элама, возведенного в юго - восточной части королевства, возле Радужного моря, которое наряду с другими морями омывало берега Оранийского континента. А на севере этого самого большого материка Альгарры раскинулась Велеринская империя, граничащая с полярной областью, сплошь покрытой льдами, откуда почти постоянно дули сильные, пронизывающие ветры. Поэтому в Велерине часто случались очень суровые зимы. А вот в Леорнии, которая располагалась южнее своего соседа, климат был намного мягче и даже в самое холодное время года там редко видели снег, разве что вблизи с империей. Родина Эдвина была крупной страной и совсем немного уступала своей соседке в размерах. Её северная граница почти упиралась в Серые горы, немного не доходя до них, и проходила вдоль всего предгорья. В этих горах когда - то жили гномы, которые в те давние времена активно торговали с людьми. Были они искусными каменотёсами и ювелирами и строителями. Поэтому люди, несмотря на дороговизну их услуг, иногда приглашали гномов возводить им дома, замки и даже целые города. И создавали они не только обычные, незамысловатые постройки, которые могли простоять долгие века, а то и тысячелетия, но и архитектурные шедевры. А восхищенная молва об ювелирных изделиях этих трудолюбивых и мастеровых коротышек давно разлетелась далеко от их родных мест. Отчего люди за ценой не стояли и особо не торговались. Да с гномами и не возможно было слишком - то торговаться, цену себе они хорошо знали. Так же они продавали различные руды, необработанные драгоценные камни и драгоценные металлы. Покупали же всё, что не могли произвести в своих подгорных чертогах и в первую очередь разнообразные продукты питания. Но прошло время, и примерно полторы тысячи лет назад гномы прекратили с людьми всякие отношения. Ещё долго люди ждали бородачей, искали с ними встречи, но с тех пор больше так их никто и не видел. Так что память об этих низкорослых умельцах ушла в область преданий и легенд. А теперь в прежних гномьих чертогах обитали кобольды - мелкий, вредный и коварный народец, не жалующий людей, и не терпящий их на своей территории. Они поселились там уже много веков назад и славились как непревзойдённые оружейники, а качество их изделий было таково, что любой воин, приобретя меч кобольдов или что - либо другое, почитал себя счастливейшим из смертных. Но среди людей их оружие ходило очень редко, потому что кобольды торговали только лишь с орками. А орки - кочевники - скотоводы, жившие в обширной степи, расположенной на востоке Орании и доходящей почти до самого Кораллового океана, продавали кобольдам продукты и превосходно выделанную кожу, в которую одевались и те и другие. Орочьи кланы, в которых все мужчины, начиная с пятнадцати лет и заканчивая шестьюдесятью годами, были воинами, довольно часто совершали мелкие набеги на небольшие поселения людей в обоих государствах, грабя, угоняя в рабство, а иной раз и убивая мирных жителей. Но иногда они устраивали настоящие нашествия, то на одну, то на другую страну, осаждая и крупные города. Империя тоже время от времени нападала на Леорнию. К сожалению, Серые горы находились на территории Велерина и в них на перевалах и вдоль гор были воздвигнуты несколько больших и малых крепостей. Но и границы королевства здесь не оставались беззащитными. По всей линии границы, которая шла почти параллельно горному хребту, было построено несколько больших и крепких застав. Некоторые из них возвели за три последних десятилетия, после большой войны с империей. Кроме этого ещё две крупных крепости с многочисленными, хорошо обученными гарнизонами стояли в озёрном краю, в котором имелось очень много водоёмов различной величины. Правда для возведения этих фортов пришлось свозить землю и засыпать множество прудов и озерков, потому что сухих участков там было маловато. И это водное изобилие, раскинувшееся на юго - западе от Серых гор, являлось естественной преградой, которое сильно затрудняло имперским войскам продвижение вглубь Леорнии. Так что, если бы не угроза со стороны колдунов, особо опасаться империю, по мнению регента и его военачальников, не стоило.

На больших глубоких озёрах, полных разнообразной рыбой стояли свайные хижины, в которых жили низкорослые водные тролли, более цивилизованные и мирные, чем их горные сородичи. Этот озёрный край на территории Леорнии плавно переходил в громадное сфагновое болото Велерина, которое называлось Великим, поскольку оно тянулось на много десятков лиг(1лига = 1км) в длину и немного меньше в ширину. И про него ходили недобрые слухи - якобы, встречаются в нем разные опасные существа и там пропадают люди. На западе это болото близко подходило к Большому торговому тракту, проложенному в незапамятные времена. А на востоке оно смыкалось с Серыми горами, которые в свою очередь выдавались в орочью степь. Западнее и южнее королевства, и империи находилось множество более мелких государств. А ещё дальше на западе простирались Вечные леса, достигающие Бурного океана. И в этих лесах, по преданию, когда - то жили эльфы, давно уже ставшие среди жителей Орании легендой. Южнее их располагалась еще одна империя - Хань, а потом вдоль океана тянулась огромная плодородная долина, в которой жили кочевые племена людей, иногда задирающие своих оседлых северных и восточных соседей. А на самом юге континента распростерлись густые, тенистые джунгли, и мало кто из жителей более цивилизованных стран знал, кто населял те места.

Поначалу, пока отряд ехал по своему королевству, дорога обещала быть достаточно лёгкой, но неприятности начались уже через три дня. Впрочем, особых проблем они не доставили. На отряд напала довольно большая шайка разбойников. Ничего особенно странного в этом нападении не было. Воины знали, что дороги Леорнии неспокойны. Дела в стране под управлением герцога Оркнейского шли не слишком - то хорошо. Народ нищал. Казалось, даже природа ополчилась против королевства. За последние пять лет случились три засухи и одно очень дождливое лето. Крестьяне выбивались из сил, чтобы получить скудный урожай, которого не хватало даже им самим на пропитание, а ведь надо было отдавать оброк господам и десятину церкви. Не лучше дело обстояло и у ремесленников. У людей не было денег, чтобы приобретать их изделия. А ведь нужно было и подати большие выплачивать. Даже купцы разорялись, тем более, что для того чтобы провести торговый караван нужно было нанимать большой отряд охраны. Да и то никто не гарантировал им, что они смогут довезти свои товары, куда им было нужно и вернуться назад с прибылью. Да и аристократия была не слишком довольна. Дворяне должны были платить довольно большие налоги в королевскую казну, да им и самим хотелось бы жить на широкую ногу, а ведь брать с нищего народа было нечего. Хотя прихлебатели регента и в таких условиях купались в роскоши, просто бравируя своим богатством на фоне общей бедности. К тому же герцог Оркней, да и прежние короли предпочитали опираться не на армию, которой практически не имелось, а на наёмников. А их содержание требовало больших средств. Народ облагали непомерными поборами и из него выжимали последние соки. Всё это часто вызывало в разных провинциях Леорнии народные бунты, которые беспощадно подавлялись теми же наёмниками, набираемыми, как правило, из иностранцев, поэтому им дела не было до местных жителей. И голодные крестьяне, разорившиеся ремесленники, а иной раз даже торговцы выходили на дороги, взявшись за топоры вилы и длинные ножи. Другого способа прокормить себя и свои семьи они не видели.

Вот и напавшая на отряд шайка была такой же сборной солянкой, впрочем, большей частью состоявшая из бывших крестьян, которые никогда не видели в деле настоящих воинов. К тому же значительный численный перевес бандитов над путниками мог ввести их в заблуждение. Но бойцы из разбойников были никудышными, и не шли ни в какое сравнение с их противником. Гвардейцы легко разобрались с ними, частью убив, а частью рассеяв ловцов удачи, отделавшись всего двумя легкоранеными. Эдвин без труда исцелил обоих, и команда под его предводительством отправилась в дальнейший путь. Надо здесь сказать о том, что принц легко мог справиться даже с самыми тяжёлыми заболеваниями и повреждениями, но только если исцелял других людей, а вот у себя самого ему не удавалось вылечить даже мелкой царапины или обыкновенного насморка. Придворный целитель и другие маги вместе с самим Эдвином так и не смогли выяснить причину подобной ситуации. Оставалось только смириться с этим. По - хорошему, в отряд полагалось бы включить ещё одного лекаря - чародея, но это было невозможно. Дело в том, что эта специальность являлась крайне редким направлением магического искусства, и после отъезда принца в столице осталось всего семь целителей. Одним из них был мэтр Танар - придворный лекарь и наставник принца в этом уникальном искусстве - довольно сильный маг, другие два, не менее сильные были уже очень пожилыми людьми и почти отошли от дел, и тем более они не смогли бы отправиться в далекий поход. А ещё четверо имели совсем слабые способности и практически не отличались от обычных знахарей. Но посылать на это опасное задание вместе с Эдвином его учителя было бы слишком расточительно. Тем более кто бы тогда стал исполнять его обязанности во дворце? К тому же принц обладал мощной и все увеличивающейся магической силой, а дар его имел универсальный характер, что встречалось очень нечасто, да ещё в столь юном возрасте. Эдвин был не только целителем, но и чародеем владеющим заклинаниями света и тьмы и некоторых других направлений, а также всех четырех стихий, как боевыми, так и погодными. Так что он мог бы не только воевать с их помощью, но и, например, поднимать подземные воды или вызывать в засуху дождь. Правда всему этому он ещё продолжал обучаться и пока умел далеко не всё. До окончания учебы оставалось ещё года два - три. Но ведь его дар открылся очень рано, когда ему едва исполнилось четыре года, и с этого времени он начал учиться магии. И это было удивительно, ведь как правило такие способности начинают проявляться намного позже, только где - то лет в десять - одиннадцать или около того. Но вот таким, во всех смыслах необычным человеком был Эдвин, поэтому - то именно ему поручили столь важное дело, несмотря на его крайнюю молодость.

Итак, воины двинулись дальше в северном направлении. Им надо было решить, поедут ли они напрямик к тому месту, которое им было нужно в империи через горы или свернут на северо - запад к озёрному краю. Решали этот вопрос вечером того же дня, когда на них напали разбойники. И тот и другой варианты имели как ряд достоинств, так и некоторые недостатки. Идти через горы было существенно быстрее, тем более что они были уже старые и не такие высокие, как, скажем, Снежные или Заоблачные и отряду не пришлось бы даже оставлять лошадей. Но этот путь был гораздо опасней из - за возможности встречи с воинственными кобольдами, которые, несмотря на свой небольшой рост, являлись грозным противником и коих было там великое множество и имперцами, контролирующими перевалы. Дорога на северо - запад была на много длиннее, ведь пришлось бы сделать значительный крюк, потом возвращаясь на северо - восток, но этот путь был более безопасным, во всяком случае, во время езды среди озёр, но уж очень неудобным. Отряду пришлось бы лавировать между многочисленными водоёмами. Но, зато, через этот край можно было пройти спокойно, мирных троллей опасаться не стоило, да и разъезды патрулей могли, в случае чего, прийти на помощь. Хотя, дальше начиналось грандиозное болото, про которое шла дурная слава, и у них возникла бы необходимость его преодолевать. Но эта топь принцу и его людям показалось менее опасной, чем незнакомые горы со свирепыми кобольдами и имперцами. Поэтому они свернули с северного тракта и отправились через лес, а затем выехали на узкую просёлочную тропу, идущую в нужном им направлении.

За время пути отряд становился все более сплоченным, чему способствовало и его столкновение с разбойниками. Но дворяне, кроме принца, держались пока несколько отстранённо от простых солдат, возможно ещё и из - за того, что они были офицерами, а те рядовыми. Эдвин относился ко всем одинаково, не делая различий между знатью и простолюдинами. В нем вообще не было какой - либо заносчивости и надменности и в те ночи, которые заставали их не в таверне, а на тракте или лесной дороге, он не чинясь, тоже принимал участие в обустройстве лагеря и готовке пищи, не слишком это умея, но полегоньку учась. Мало - помалу различия между людьми сглаживались, и они понемногу начинали становиться друг другу ближе. А Эдвин впервые за свою недолгую жизнь в этом походе постепенно начал понимать, что значит иметь друзей. Во дворце он был очень одинок. Мать Эдвина, королева Марита умерла, рожая своего первенца, а его отец не сумел пережить смерть горячо любимой супруги и повредился рассудком. Целители так и не смогли вылечить его и уже давно от него отступились. Король жил в каком - то своем, недоступном для других людей мире и сына для него не существовало.

У принца были со стороны отца два родных дяди. Старший из них - герцог Оркнейский - после того, как выяснилось, что его брату - королю ничем нельзя помочь, стал регентом королевства. И может быть из - за того, что сам не имел собственной семьи, он был очень добродушен со своим племянником - сиротой. Но герцог был очень занятой человек, придворная жизнь и государственные дела без остатка поглощали его время, и от этого Эдвину редко удавалось пообщаться с ним, и потому мальчик очень ценил эти минуты наедине со своим дядюшкой. А вот канцлер, как и его жена, графиня Амалия, души не чая в собственных детях, оставаясь наедине с принцем, замораживали его своим холодом и травили сладкоречивым ядом, льющимся из их уст, хотя на людях они были с ним неизменно весьма любезны. Из трех же сыновей графа Таге двое старших кузенов Эдвина с детства ненавидели его и завидовали ему черной завистью - ведь он был наследником престола, а ни одному из них это не светило. Юноши постоянно обижали младшего брата, подстраивая ему различные гадости, подставляя его под наказания своими выходками, постоянно раздавая ему тычки и зуботычины, пока принц, наконец, не научился защищать себя. Быть может Эдвин смог бы подружиться с младшим кузеном, но, к сожалению, тот был еще слишком для этого мал. Такое отношение к нему единственных, если не считать регента, близких родственников глубоко ранило Эдвина, но ничего с этим поделать он не мог.

Среди придворных у принца близких приятелей тоже не было и не потому, что он этого не хотел. Он мечтал найти друзей и еще как! Но все дамы и кавалеры были угодливы и подобострастны, чего юноша совершенно не выносил. Они всячески демонстрировали ему свою приязнь, но Эдвин с детства отличался проницательностью, и его нелегко было обмануть. Он прекрасно понимал, что за внешним проявлением почтительности и доброжелательности прячутся лишь притворство и расчет.

В такой обстановке принц постепенно мог бы стать злобным, мелочным тираном, но ему помогли книги и любимые учителя. Беседы с ними уберегли юношу от развращенности и лицемерия двора. Именно благодаря им, и в особенности метру Сибелиусу, жизненные обстоятельства не изуродовали его, и Эдвин вырос добрым, благородным и справедливым человеком. И даже слуги, к которым он, в отличие от других господ, всегда хорошо относился, не смея показывать этого открыто, очень любили его. И все же Эдвину очень не хватало друзей, так что такие простые отношения, какие начали складываться у него с членами его отряда, грели принцу душу и делали его почти счастливым.

Еще три дня небольшая команда единомышленников продвигалась вперед без особых проблем, но потом на них снова напали. На этот раз они столкнулись не с шайкой разбойников, а с профессионалами. Этот бой был более тяжёлым, нежели случившийся с ними в первый раз. Их застали врасплох. Враги устроили грамотную засаду. Членов отряда извиняло только то, что все они были ещё неопытными путниками и не сумели заранее распознать ее, хотя бы по поведению птиц, которые, впрочем, были как раз спокойны. Наверняка воины, устроившие засаду, пришли сюда довольно давно. И к тому же никто из людей принца не предполагал, что их будет что - то плохое ожидать в собственной стране. Когда Эдвин со своей командой доехали до того места, где дорога немного сужалась, на неё спереди и сзади их группы упали заранее подрубленные стволы, и из - за баррикады, а также с высоких деревьев их начали осыпать стрелами. Сразу несколько людей и часть лошадей были подстрелены, и только высокая выучка воинов позволила им вовремя соскочить с раненых и убитых животных. Эдвин, как и все спрыгнул со своего жеребца, которому стрела попала в бок, и тот коротко заржав, повалился на землю. Но принц к этому времени подготовил для врагов неприятный сюрприз. Он произнёс заклинание, и брёвна разметало взрывом, покалечив многих из тех, кто прятался за этим укрытием. Затем он послал вдогонку несколько огненных шаров, в том числе и в сторону деревьев, в ветвях которых засели лучники. Лесной пожар он устроить не боялся, потому что, хотя осень еще только началась, всю последнюю неделю шли затяжные, моросящие дожди, переходящие порой в настоящие ливни и весь лес пропитался влагой. Как почти сразу понял Эдвин, его сюрприз в полной мере, возможно, таковым для противника и не был, так как среди них оказался колдун, входящий в колдовскую гильдию империи, который мог предупредить своих людей, что в отряде имеется маг. Ведь явно поджидали именно их, иначе, зачем было собирать такие силы? Все ж таки против мечников достаточно одних только воинов. Тем более что, как известно, колдуны ничего не делают просто так и требуют за своё участие определённую плату, но раз он тут был, принцу пришлось сосредоточиться на нём. Поэтому помочь своим товарищам в рубке он не мог, а она уже началась. Их врагов, как они потом узнали, было четыре с небольшим десятка, и все они являлись отменными мечниками, но многие из них погибли, или были тяжело ранены в первые же минуты боя. А соратники Эдвина были воинами лучшими из лучших, не говоря уж о нём самом, и каждый из них мог сражаться сразу с несколькими противниками, поэтому исход этого сражения был предрешен. Когда все закончилось, оказалось, что все члены отряда ранены. Но к счастью все они остались живы. А вот многим наёмникам не повезло. На дороге в живописных позах валялись их мёртвые тела и среди них колдун, которого Эдвину пришлось убить, поскольку по - другому совладать с ним у него не получилось. Он был очень силён, хотя это случалось крайне редко - колдуны обычно брали числом. Принц хотел только ранить его, чтобы задать несколько вопросов, но, увы, теперь задавать их уже было некому. Эдвин, несмотря на своё собственное ранение, принялся исцелять своих товарищей, а так же раненых лошадей, потому что, во - первых, он очень любил животных и дома, часто, конечно когда позволяло время, пропадал в дворцовом зверинце и даже сам иногда ухаживал за зверями. А во - вторых, пешком им было бы идти слишком долго хотя бы и до ближайшего города, где они могли купить себе коней, а продавали их далеко не везде. А их враги, часть из которых, оставшись в живых, разбежалась, бросив своих раненых, лежащих на земле, стонущих и прижимающих руки к окровавленным телам, все были, почему - то пешими. Наверное, своих скакунов они оставили в каком - то другом месте. Правда, в отряде было несколько запасных лошадей, но их следовало поберечь, ведь путь предстоял неблизкий и неизвестно, что ждало их впереди. К сожалению, трем кобылам помощь уже была не нужна. Когда Эдвин закончил лечить своих товарищей, он приступил к исцелению бывших противников, притом, что чувствовал он себя как свежевыжатый лимон. Он был страшно измотан, а рана сильно болела, и его товарищи видели и понимали это, но на их упрёк - зачем он изнуряет себя ещё больше, леча врагов, Эдвин ответил:

- Они теперь не враги, а просто люди, которым нужно помочь. К тому же я хочу их допросить, ведь наша встреча была не случайна, но в таком их состоянии это не возможно. И потом, я не собираюсь лечить их полностью, я только помогу самым тяжёлым, чтобы они не умерли.

- Вы, ваше высочество, так и будете лечить всех наших врагов на протяжении всего пути? Раньше помогли бандитам, теперь этим.

- Очень надеюсь, что врагов больше не будет, хотя сейчас я сильно сомневаюсь в этом. А что касается так называемых бандитов, то это просто несчастные крестьяне, которым нечем кормить свои семьи. И если бы к ним относились по - доброму, то и они бы вели себя по - человечески. Вы ведь видели их лица, когда я не только их вылечил, но и раздал им по несколько серебряных монет. Ничего подобного они не ожидали. Жаль, что у меня с собой не так много денег, чтобы хватило на всех. Тогда бы не пришлось никого из них убивать. Но оставшиеся в живых пообещали мне больше не промышлять на дорогах и я им верю. - Покачал головой принц.

Его товарищи только усмехнулись такой наивности юноши, но и им самим в глубине души хотелось этому верить.

Как бы Эдвин ни устал, как бы ни болела его раненая стрелой рука, но останавливаться на длительный отдых было невозможно. Нельзя было терять время. Когда принц в последний раз связывался с мэтром Сибелиусом по мысле - связи, тот сказал ему, что артефакт, за которым ехал отряд, резко активизировался и начал просыпаться быстрее, чем до этого. Он создавал сильные возмущения в магическом поле и мэтр опасался, что артефакт проснётся раньше времени, еще до того как его успеют взять под контроль. А это было чревато очень большими неприятностями. И это если ещё мягко сказать! По правде говоря, могла случиться катастрофа, потому что в окружающее пространство выплеснулась бы огромная, все разрушающая на многие лиги вокруг себя, неуправляемая энергия. К тому же, в этом случае, артефакт стал бы совершенно бесполезен, он никак не смог бы помочь в обороне Леорнии против колдовства. Этого нельзя было допустить, поэтому приходилось спешить. Но в начале, им всё же, следовало допросить пленников - кто они такие и почему напали на отряд принца, ведь они совершенно не походили на бандитов, бесчинствующих на дорогах. Слишком уж организованно и слаженно они действовали, слишком уж умелыми бойцами оказались! А, кроме того, среди них был колдун. Поэтому, после лечения своих невольных пациентов, Эдвин спросил одного из них:

- Кто вы такие и кто вас послал напасть на нас? - Воин угрюмо молчал.

- Хорошо, - продолжил принц, - не хочешь говорить, не надо. Но учти, если будешь и дальше молчать, то вы все умрёте, а если ответишь на мои вопросы, то я не только исцелю вас до конца, но и отпущу. Даю в том своё слово, а я свои обещания привык выполнять.

Эдвин, конечно, немного блефовал, он не собирался никого из них убивать, но надо же было как - то на них воздействовать. К тому же капитан Дюран не преминул упомянуть про ожидающие как самого пленника, так и его соратников пытки, хотя подозревал, что принц не допустит этого, но мнимому разбойнику хватило и этих слов. Он немного подумал, затем тяжело вздохнул и промолвил:

- Ладно, но знаю я не так уж и много. Мы наёмники. Нас сильно потрепало в последней заварушке, которую устроили герцог Цванский и маркиз Итур. Нас осталось маловато в сравнении с первоначальным числом, и мы хотели передохнуть, залатать раны и пополнить свои ряды, но на днях к нашему атаману подошёл этот колдун, которого вы убили, и сделал очень выгодное предложение, от которого мы не смогли отказаться. Нужно было за очень хорошее вознаграждение взять в плен, а если не получится, то уничтожить в четыре раза меньшего по числу противника. Правда, он сказал, что среди вас имеется маг, но его он обещал взять на себя. А ещё колдун собирался указать нам на нашу цель, чтоб мы не перепутали вас с другими. До вашего отряда здесь проехали ещё две похожие группы, только они были побольше, и наш наниматель сказал, что это не те. А потом приехали вы. Тогда нам показалось, что его задание будет выполнить легко. Мы ошиблись.

Эдвин кивнул наёмнику, благодаря за рассказ, и задумался. Значит, колдунам империи, откуда - то, стало известно про них, про то, что они едут по какому - то важному делу, раз те озаботились подрядить на эту работу отряд наёмников и даже прислали к ним своего коллегу. Более того, колдуны знали, как выглядят принц и его люди! Но зато не знали, какова цель их похода, иначе они не нужны были бы им живыми. Видимо, они хотят выпытать у их группы недостающие им сведения. Но колдуны как всегда поскупились и наняли не полный отряд. Про их прижимистость по всей Леорнии ходили байки и анекдоты. Поэтому у них ничего на этот раз не вышло. А вообще, всё это очень странно и может сильно осложнить жизнь Эдвина и его людей, а главное, поставить выполнение их важнейшего дела под большую угрозу. Гильдийцы наверняка теперь не оставят их в покое и будут продолжать преследовать. Надо срочно посоветоваться с мэтром, ведь, судя по всему, либо во дворце есть имперский шпион, либо имеется предатель. Но все же, как бы там ни было, а артефакт надо будет найти и привезти его в Леорнию. А вот с разговором с наставником придётся повременить - принц после исцеления наёмников совсем истощил свой далеко не маленький магический резервуар и сначала его стоит пополнить. Эдвин помог бывшим врагам и отпустил их, теперь совершенно здоровых, на все четыре стороны, даже разрешив им забрать свое оружие, но сказав им на прощание, чтобы они больше не попадались его отряду на пути, так как в следующий раз они так легко не отделаются. А сам уже не просто шатался от усталости, а буквально падал и не представлял себе, как он сможет взобраться на своего жеребца и ехать на нём, при этом, поминутно не сваливаясь с него. Но хотел он того или нет, мог или не мог, а ехать надо было. Пришлось стиснуть зубы и заставить себя сделать это. Все товарищи принца с большим уважением и таким же сочувствием смотрели на него, но, к их сожалению, ничем помочь не могли. Эдвин выглядел как после тяжелой болезни - побледнел, осунулся, а под глазами залегли глубокие тени. Но, тем не менее, от отдыха он отказался, сказав, что им необходимо спешить - это очень важно. Правда он не объяснил им почему, и не только потому, что он дал слово молчать о полученном задании, но и в первую очередь, потому, что теперь это было очень опасно. К сожалению, существовала вероятность, что они, всё - таки, могут попасть в руки колдунов, и тогда те запросто узнают от его спутников всё их интересующее, просто заглянув им в головы. Ведь в отличие от принца, остальные не умели закрывать свой мозг от проникновения. Наконец воины вновь сели на коней, а Эдвин попросил привязать его к лошади и отряд отправился дальше. Вполне вероятно их ждали и другие засады, и теперь, когда принц узнал о возможном преследовании их группы имперскими колдунами, он принял решение не ехать по дорогам, а передвигаться по лесу. И не только по всей территории Велерина, но и уже сейчас, в Леорнии. Еще через несколько дней они благополучно достигли озёрного края. Здесь их передвижение довольно сильно затруднилось, потому что приходилось часто отыскивать проезд между озёрами и прудами, так как дорога то и дело заходила в тупик, упираясь в очередной водоём. Но и эта часть путешествия прошла спокойно, их никто не беспокоил на всём протяжении пути и они, наконец, выехали за пределы своей страны. Для того, чтобы не терять время они должны были пересечь болото, которое лежало впереди, недалеко от них, если они поедут напрямик. И теперь надо было соблюдать особую осторожность и при передвижении и при устройстве лагеря, чтобы не нарваться на пограничные конные патрули, которые, может быть, их уже ждали. Правда, им придётся время от времени пополнять свои запасы продовольствия, но не так уж часто. Кони пока могут продержаться на подножном корму, их только иногда надо будет подкармливать, а сами они смогут добывать себе дичь, благо в их отряде есть отличные лучники. Ну а если надобность в пополнении запасов всё - таки возникнет, то лучше это делать в каких - нибудь деревнях на отшибе, отрядив для этой цели не больше двух - трех человек. Хотя потом, ближе к зиме, когда землю начнёт засыпать снег, им придётся покупать фураж для лошадей, ну да там видно будет, так далеко они пока не заглядывали. От озерного края до болота был ещё день пути, и проходил он в основном по небольшим прозрачным рощицам. К болоту отряд подошёл еще днем, но ближе к вечеру. Поэтому они посчитали лучшим сразу в него не соваться, а идти назавтра утром. На следующий день, после завтрака, все разобрали слеги, которые заготовили себе накануне, вырезав их из молодых деревьев, завязали лошадям глаза, чтоб те не пугались взрывающихся болотных газов, и, повели их за собой. Встав друг за другом в три ряда, мужчины пошли по торфяной подушке, покрытой слоем воды, на которой лежала мягкая и толстая корка из мха - сфагнума, проверяя торф шестами на "пробиваемость". Над болотом клубился молочный туман, видимость была отвратительная, что - либо различить можно было только на расстоянии вытянутой руки. Люди были насторожены, ведь об этом болоте много чего говорили, но поначалу ничего плохого не происходило. Лошади не упрямились, поверхность, по которой ступали воины, была надёжная, насколько это вообще возможно в таком месте. Уровень воды то опускался, и тогда все шли по колено в вонючей и мутной кашице из мха, а иногда повышался, и им приходилось продираться вперед, иначе и не скажешь, по пояс опускаясь в мерзкую жижу. Болотный кисель и слой мертвого сфагнума, который вибрировал под ногами, сильно затрудняли и тормозили движение, тягостно изматывая людей. Поэтому шли они очень медленно, и видимо, пройти это болото можно было только за несколько дней, тем более, что растянулось оно на многие лиги. Друзья только надеялись, что на ночь они смогут найти какой - нибудь более или менее сухой участок. И такое место было ими найдено, правда вечер ещё не наступил, но все так сильно устали,что решили заночевать здесь, к тому же, ребята не знали, найдут ли они что - либо подходящее позже. С трудом разместившись вместе с лошадьми на небольшом островке суши, люди сначала покормили своих скакунов овсом, купленным в последней приграничной крепости, куда специально приезжали для этого, и напоили их взятой с собой водой. Потом, переодевшись в сухую одежду, сами поели солонину, поскольку развести огонь и приготовить на нём горячую пищу было негде. И наконец, легли спать, оставив одного часового, который должен был смениться через два часа. Наступила ночь и всё это время, до утра, вокруг их лагеря кто - то завывал, ухал, хохотал - казалось, что сюда собралась вся нежить этого мира и люди, несмотря на усталость то и дело просыпались. И, несмотря на то, что они переоделись в сухую запасную одежду, все же холодно было осенью без костра, хотя шел всего лишь ее первый месяц. Наконец наступило утро, и все вздохнули с облегчением. Правда, пришлось снова облачаться в мокрое одеяние, что совсем не добавило людям хорошего настроения. Да к тому же туман стал ещё более густым, чем накануне, хотя, казалось бы, куда ещё гуще, но, увы, пришлось идти, почти ничего не видя. Первые несколько часов чего - либо особенного не происходило, а вот потом...! Неожиданно на принца, медленно бредущего впереди, из тумана прямо на тропу выскочила нежить, которую местные жители называли болотным вепрем за его сходство с обычным лесным кабаном. Это была здоровенная тварь, ростом с крупного телёнка, с огромными, в руку длиной, изогнутыми вниз, клыками. Он свободно передвигался по болоту благодаря большим лапам с перепонками, похожими на лягушачьи. Вепрь набросился на Эдвина, пропоров ему правую ногу. Принц, невзирая на внезапную, очень сильную и резкую боль, выхватил свой меч, и загнал его твари в глотку. Нежить взревела, и, мотнув головой, сбросила юношу в сторону, и он, пробив слой торфа, начал быстро погружаться в серо - зеленую, взбаламученную его падением, взвесь. А тварь тут же, несмотря на торчащий из ее пасти меч, напала на лошадь и убила ее, пронзив несчастное животное своими острейшими клыками. Идущий рядом с Эдвином Нэт, успел среагировать и отрубил недобитой нежити голову, пока она не напала ещё на кого - нибудь, конечно не забыв после этого выдернуть из ее зева оружие своего юного командира. А пока барон разбирался с "вепрем", остальные товарищи принца, стоящие к нему ближе всех, занялись его спасением. Вразнобой выкрикнув Эдвину, чтобы он не двигался, они сразу же споро, но осторожно направились в его сторону, чтобы встав неподалеку от юноши, дотянуться до него палками, за которые он сможет ухватиться. Ну а пока друзья принца спешили к нему на выручку, он сам старался не шевелиться, зная, что иначе еще быстрее пойдет ко дну, хотя итак до этого оставались считанные мгновения, ведь он тонул не в обычной вязкой трясине, которая засасывает в себя медленно. Но всё закончилось относительно благополучно. Эдвина с трудом вытащили на более устойчивый участок, как смогли промыли водой из фляги и перевязали ему рану, благо жижа в этом месте доходила до середины голени, а рана была выше колена, и снова побрели дальше. Через некоторое время поверхность воды опять начала повышаться и ещё не наступило вечера, а они уже шли по пояс в зловонной смеси, что продолжалось почти до самой ночи. Эдвин передвигался с огромным трудом. У него страшно ныла нога и каждый шаг нужно было делать преодолевая боль и накатывающуюся слабость, а ведь и без того даже здоровым людям идти было тяжело. Гнилая болотная вода просачивалась сквозь повязку и заливала рану.

Следующую ночь ребята провели стоя, потому что так и не отыскали подходящего, достаточно большого, островка твердой земли, на котором можно было бы спать лежа или хотя бы сидя. Во время этой, с позволения сказать, ночёвки, все измучились до последней степени, но тяжелее всех перенёс её принц из - за постоянной то ноющей, то дергающей боли. А им нужно было идти дальше. Шли они ещё четыре дня после ранения принца, и за это время смогли более - менее нормально переночевать на сухих местах, расположенных на отдельных, довольно больших кочках, всего два раза. Всё это время люди брели в основном по пояс в воде, впрочем, она иногда повышалась до груди, а не слишком высокому Нэту доходила даже до горла. Поэтому скорость передвижения у них была крайне мала, тем более что из - за стоячих ночёвок они совсем выбились из сил. Время от времени их за ноги цапали утопленники, норовя утянуть свою добычу вниз и присоединить к себе. Несколько раз это у них получалось, и друзья с трудом вытаскивали товарищей обратно. Иногда зомби, вздувшиеся и неприятно белые или синюшные, всплывали и показывались на поверхности болота, и людям приходилось отпихивать их от себя шестами. За эти дни у отряда случились ещё две неприятные встречи. Однажды поверхность неподвижной, покрытой ряской и мхом, воды взбаламутилась, взбурлила и из - под неё показалась морда огромного существа, похожего на древнего ящера, сородичи которого когда - то очень, очень давно во множестве обитали в этом мире и были предками современных крокодилов, только гораздо больших размеров. И хорошо, что чудовище это было очень медлительным, иначе людям, заторможенным таким тяжелым переходом, пришлось бы совсем плохо. И ещё повезло в том, что вода в этом месте стояла низко, порядком не доходя до колен, к тому же из - под нее выступали кочки, и эта тварь не смогла подобраться к воинам вплотную ещё под водой, и ей пришлось всплывать, пробивая торфяной слой, покоящийся на толще воды. Люди уже видели спасительную сушу и бросились, насколько это было возможно к ней. Конечно, этого ящера не затруднило бы выбраться туда вслед за людьми, поскольку у него были четыре здоровущие лапы, и он всё время пытался это сделать. Но на таком пусть и небольшом относительно сухом пространстве товарищи по несчастью смогли организовать совместную оборону. У этой нежити была толстая, покрытая плотной серо - зелёной чешуей, шкура, широкие перепончатые лапы с кривыми, крепкими когтями и голова с гигантской пастью, полной несколькими рядами острейших зубов в пол - локтя длиной(локоть - 30см). И в эту пасть мог бы спокойно встать в полный рост высокий человек, если бы имел столь неумное намерение. У ящера были маленькие для подобной туши глазки, и он был от природы подслеповат, что, впрочем, людям не слишком - то помогало, так как со всеми остальными органами чувств у него было всё в порядке. Мечи почти не причиняли чудовищу вреда, не в силах пробить его броню и оставляя на нём только небольшие ранки. И воинов спасало только то, что он реагировал на всё с заметным опозданием, а мужчины были гораздо быстрей его, хотя места для манёвра у них почти не было, и это ограничивало их возможные действия. А на заклинания принца ящер не обращал никакого внимания, и это говорило о том, что люди сражаются всё же с какой - то нежитью, против которой обычные мечи и магия практически бессильны. Ребята справились с ним, но с огромным трудом. Мощному Алену удалось загнать свой длинный двуручный фламберг в глазницу твари и пронзить её крошечный мозг. Чудом никто из них не погиб и даже ранен не был, потому что с такой раной и Эдвин бы ни справился. И не потому, что ему было очень плохо, он бы нашёл в себе силы, ведь даже в этом бою он сражался вместе со всеми, просто невозможно отрастить откушенную ногу или руку, или, скажем, вылечить целиком отгрызенный бок. А других ран в этом случае и не было бы, только такие. Вторая встреча произошла на следующий день. И на этот раз на них напали, по контрасту, сверху, сразу множество существ. И в определённом смысле они были даже опасней ящера. Эти обитатели болота напоминали ос, если бы те выросли до размера домашней кошки. Они могли, как очень больно кусать, отхватывая кусочки плоти, так и жалить, что вызывало мучительное жжение. Ни того ни другого не избежал никто, потому что люди в это время находились на узкой тропе, а на такой ненадежной, колеблющейся основе поставить магический купол было невозможно. Так что уклониться от нападения "ос" ни у кого не получалось, слишком уж быстрыми они были. И поначалу друзья даже растерялись, не зная, что им делать. Мечами от них отмахиваться было бесполезно. Оставалась только спасительная магия. Вся надежда была на принца. Хотя он сумел подобрать нужное заклинание и поразить им тварей далеко не сразу, что, учитывая его состояние, было вполне простительно. И всё же ему это удалось. "Осы" вспыхнули все разом красивым, радужным огнём и пропали. Потом Эдвин как всегда исцелил своих товарищей, а к его собственным страданиям добавились боль и жжение от причиненных насекомыми укусов. И за все те четыре дня, что они пробыли в болоте после ранения принца "вепрем", промыть и перевязать рану юноше удалось всего четыре раза во время ночёвок на отдельных островках. На его ноге появилось воспаление, которое постепенно усиливалось, и ее постоянно дергало. Принц сильно ослаб, и держался исключительно на железной силе воли. Но, ни слова жалобы не услышали от юноши его друзья. На четвертый день с начала перехода по болоту, они вышли в путь, едва рассвело и, наконец, приблизительно к полудню выбрались на берег и повалились на землю, кто, где стоял. Невдалеке от болота протекал ручеек и все, немного отдышавшись, стали мыться и переодеваться, благо сменная одежда почти не промокла, так как еще перед проездом через озерный край, они завернули её в хорошо промасленную кожу. Потом они привели себя в порядок и постирали свои вещи. Эдвину вновь промыли рану и перевязали ее, но было уже поздно. Она нарывала, и у юноши началась гангрена. Всем и, в том числе, ему самому, было совершенно ясно, что без незамедлительного лечения он обречён. Конечно, ещё не поздно было отрубить принцу ногу, но так не хотелось калечить будущего короля, причем такого юного, и все надеялись, что может быть, они успеют где - нибудь найти целителя, которому удастся помочь Эдвину до того, как станет совсем поздно. Хотя надежда на такой исход была призрачной, к тому же искать колдуна - лекаря надо было в ближайшем большом городе. А это было опасно. Но об этом никто из них не думал, главным было спасти принца. Эдвина посадили на одну из четырёх оставшихся у них запасных лошадей, привязали его и они продолжили своё путешествие. Но вскоре стало очевидно, что ехать самостоятельно на коне он не сможет. Юноша то и дело терял сознание, приходил в себя ненадолго и снова впадал в забытьё.

- Что будем делать? Надо как - то спасать принца, - спросил своих товарищей граф Дюран.

- Надо отвезти его в город, - предложил Геор.

- Это опасно, - возразил ему барон Эвер, - к тому же туда еще нужно добраться. А судя по карте, до ближайшего большого города, в котором может оказаться целитель, не меньше трёх дней пути. Боюсь, столько Эдвин не протянет.

- Но что ещё нам остаётся?! Здесь мы его точно не спасём, - вздохнул Лоран.

Деваться было некуда. Они приняли решение, отправиться в город Ятол. Юношу пересадили на самую крепкую и выносливую лошадь, на которой ехал Ален, и поспешили дальше.

Все до одного испытывали очень сильную тревогу. И дело было не только в самом принце, которого они успели полюбить за его приветливый, открытый характер, за то, что в нем совершенно не было ни высокородной заносчивости, ни спеси. Но дело было еще и в том, что никто понятия не имел ни о цели их путешествия, ни о том, куда им следует ехать. Вернее все знали, что им надо двигаться в северном направлении, но и только. Всё было известно одному лишь принцу и если он умрет, весь их поход станет бессмысленным, а ведь он был очень важен! Еще через двое суток Эдвин стал совсем плох. Без лечения гангрена развивалась очень быстро. Началось общее заражение крови. Никто, конечно, в этом не разбирался, но всем было понятно, что юноша стоит одной ногой в могиле. Друзья Эдвина совсем отчаялись, не представляя себе, чем они могут помочь ему, как вытащить его с того света, куда он почти попал. Принц больше не приходил в себя, постоянно бредил. Но даже в бреду, каким - то образом, не выдавал тайной цели их похода. Путешественники все время ехали по лесу и заброшенным просёлочным дорогам с максимально возможной скоростью, избегая торных трактов, по которым в обе стороны передвигалось множество людей. То, что за ними ведётся охота, они уже знали. В один из дней на ночь они остановились на довольно большой поляне. Все были подавлены и угрюмы. Никто не разговаривал, не хотелось, всё делали молча, разве что, подавая друг другу отдельные реплики. Наконец, все дела были закончены. Оставалось, только, выставить стражу и лечь спать. Эдвин то безостановочно метался в жару на своей импровизированной постели, что - то бессвязно бормоча, то его лихорадило, и он дрожал в сильнейшем ознобе. Когда все, кроме Ника, охраняющего лагерь первым, заснули, на поляну неожиданно вышла девушка в дорожном платье, с заплечной сумкой и с посохом в руках.

- Стой, - закричал Ник, впрочем, не слишком громко, чтобы не разбудить товарищей, - ты кто такая? И что здесь делаешь? - Просто путница, - ответила девушка, пожав плечами, - а на ваш лагерь я наткнулась случайно. Я вовсе не хотела выходить к людям, о которых ничего не знаю, но уж очень озябла. Что - то в последние дни стало как - то прохладно, особенно по ночам.

- И что же, ты путешествуешь по лесу одна? - всё ещё подозрительно спросил парень, раздумывая, стоит ли будить уставших спутников или нет. А девушка меж тем заметила состояние Эдвина и сказала: - Вижу, ваш товарищ тяжело болен, ему совсем худо. Я, возможно, могла бы помочь ему, если вы мне позволите.

- Вот как? - воскликнул Ник. В его душе забрезжил малюсенький огонёк надежды. Но он не знал, можно ли довериться незнакомому, совершенно чужому человеку. Он так и не пришёл ни к какому выводу и решил переложить решение этого вопроса на командира. Ник осторожно подошёл к графу и тихонько потряс его за плечо.

- Граф, проснитесь,- позвал его гвардеец.

- Что, уже моя очередь дежурить? - сонным голосом спросил Лоран.

- Нет, нет, господин капитан, - прошептал Ник, - просто здесь появилась какая - то барышня, которая говорит, что может вылечить принца, а я не знаю, разрешить ей или нет.

- Где она? - Сразу же проснулся граф.

- Да вон там, видите? С той стороны костра сидит, - указал на неё солдат. Незваная гостья как раз в этот момент встала, и огонь осветил ее точеную фигурку и красивое лицо. Девушка была белокурой с темно - серыми глазами. Хотя эту деталь ее внешности все заметили уже при свете дня.

- Здравствуйте, я граф Лоран Дюран, - представился капитан, - а вас как зовут

-Делия, господин граф, - назвала себя та, - о фамилии позвольте по некоторым причинам пока умолчать.

- Вы, в самом деле, можете спасти нашего друга?

- Во всяком случае, попытаюсь.

- Вы целитель? - С надеждой спросил у Делии Лоран.

- Нет, к сожалению, - покачала головой красавица, - но моя бабушка была опытной знахаркой и, порой вытаскивала самых безнадежных больных. И она многому меня научила.

- Ну что ж, попробуйте, вдруг, в самом деле, получится, - принял решение граф.

- А это не опасно, ведь мы ничего о ней не знаем? - шепотом спросил у него Ник. - А что делать то? Все равно хуже уже не будет. Принц итак умирает, до города мы его не довезем, - также шёпотом ответил Лоран.

А Делия, пока они разговаривали, переплела свою несколько растрепавшуюся за долгий переход длинную и толстую косу, чтобы ей потом не мешали волосы, и затем достала из своего дорожного мешка котелок, пучки каких - то сушёных трав и несколько баночек из обожженной глины, закрытых плотной материей, обвязанной толстыми, крепкими нитями. Она попросила налить в котелок воды, и когда это было сделано, подвесила его над огнём. Затем девушка начала варить какое - то зелье, "колдовать" над ним, добавляя в него, то одно, то другое. Наконец варево было готово. Когда оно достаточно остыло, Делия попросила мужчин помочь ей напоить больного. Ник приподнял Эдвина, а Лоран разжал ему ножом зубы, и знахарка стала осторожно вливать в принца лекарство. После этого она достала ещё одну маленькую баночку с тёмной, приятно пахнущей мазью и, размотав повязку на ноге юноши, обильно смазала ему рану, перед этим как следует промыв ее. Снова перевязав его чистыми бинтами, девушка сказала:

- Ну вот, теперь я буду вливать в него это зелье, и наносить мазь каждые два часа и нам останется только ждать. Если он не умрёт сегодня ночью, то, скорее всего, выживет. Но не надо отчаиваться, у меня есть хотя и очень слабый, но все же, целительский дар и все, что я делаю с больным или раненым человеком приносит большую пользу, чем у простых знахарок. Если бы я только могла лечить людей, как это делают настоящие целители. Но, увы, мне этого не дано, Что ж, будем надеяться на лучшее. Но после ему надо будет отлежаться хотя бы несколько дней. Везти его куда - либо в таком состоянии ни в коем случае нельзя!

- Нельзя, так нельзя, вам видней, - согласился с Делией граф, - и хотя мы очень спешим, но торопить события не будем.

Знахарка всю ночь оставалась возле Эдвина, чтобы врачевать его, и к утру жар у него спал. Стало ясно, что кризис у юноши, слава богу, миновал, и теперь он пойдёт на поправку. А ещё через некоторое время принц пришёл в себя и когда узнал, что они должны будут остаться в этом лагере, пока он не поправится, едва слышно от слабости, но, тем не менее, весьма бурно запротестовал. Но Дэлия, с которой познакомился Эдвин, и которую он горячо поблагодарил за спасение, осталась непреклонна. А все остальные эти протесты своего предводителя просто проигнорировали. На всякий случай девушке не стали говорить, кем является Эдвин. Ей назвали только его имя. Ведь хоть она и вытащила его с того света, но полностью доверять ей было пока рановато. К этому времени все члены отряда уже стали хорошими друзьями, невзирая на чьё - либо происхождение, и положение в обществе, поэтому всё чаще стали называть друг друга просто по именам, даже принца. И всё шло к тому, что это вскоре станет постоянным обращением между ними, по крайней мере, если среди них не будет чужих. Через неделю принц поправился в достаточной степени, чтобы смочь самостоятельно ехать верхом. Правда, он был, ещё, очень слаб, и быстро скакать ему было пока затруднительно. Ещё через несколько дней неспешного передвижения Эдвин, наконец, полностью выздоровел. После этого, чтобы наверстать упущенное время, решено было ехать вдоль опушки леса и прятаться в нём, если увидят людей, поэтому они смогли существенно увеличить скорость. Как - то так получилось, что Делия осталась с ними. Всем было интересно кто она такая и почему путешествует одна, ведь это очень опасно. Но из деликатности вопросов ей не задавали, ожидая пока она сама захочет рассказать о себе. И Делия наконец рассказала:

- Я сирота. Моя мать умерла, когда мне не исполнилось и четырех лет. А отца я лишилась в пять. Он был наемником и охранял торговые караваны и однажды с одного из своих выездов не вернулся. Своих родителей я почти не помню. Росла я семье дяди, брата отца, но растила меня в основном бабушка, очень образованная женщина и всему, что я знаю и умею, я обязана ей. Когда мне исполнилось семнадцать лет, дядя решил выдать меня замуж за нашего соседа - булочника. А он уже пожилой, у него пятеро детей, все старше меня. Он уже успел похоронить двух жен и вот теперь решил жениться на мне. А мне он ужасно не нравится. Хотя считается, что булочники все добродушные люди, но он как раз очень сварливый человек и прижимистый, гроша медного голодному ребёнку не подаст. Но моему дяде, отчего - то, был выгоден этот брак. Он мне что - то объяснял, но я не слушала. Мне было без разницы, я не хотела выходить замуж за такого человека. Если бы была жива моя бабушка, она бы встала на мою защиту, но, увы, к этому времени она уже умерла. Поэтому мне пришлось сбежать из дома. Вот и вся нехитрая история моей жизни. Как видите, ничего особого в ней нет.

Всех вполне удовлетворил рассказ девушки. Тем более, что вылечив Эдвина, она уже доказала, что ее можно было не опасаться. Хотя колдуны могли и подослать к ним Дэлию, но как - то на их агента она не тянула. А принц по дороге размышлял о немаловажной проблеме - стоит всё - таки или нет рассказать своим соратникам о том, куда и зачем они едут. С одной стороны это очень опасно и может подорвать всё дело, причём навсегда. Но с другой стороны, то, что с ним случилось или вернее не успело случиться, показало всю ненадёжность имеющегося плана. Ведь обо всем знает только он один, а его могут убить при любом столкновении либо с охотниками за их отрядом, либо с какой - нибудь нежитью, либо ещё как - то. Но их цель в любом случае обязательно должна быть достигнута! И все - таки, как следует, обдумав эту дилемму, Эдвин пришел к выводу, что говорить, однако, не стоит. Никто, к сожалению, не гарантировал им, что колдуны их никогда не сцапают, и тогда всё будет очень плохо. Враги легко получат всю необходимую информацию, и им даже пытать никого не придется. Пытки его друзья может и выдержат, а вот ментального проникновения в мозг нет. И, после этого, узнав обо всём, колдуны перероют весь Гелис и окрестности, но своего добьются, тем более на собственной территории. К тому же у них тоже может быть такой амулет, какой висел на шее у принца. А вот если он никому ничего не скажет и произойдёт самое плохое и его убьют, то его товарищи вынуждены будут вернуться домой и регент в следующий раз просто пошлет другую группу. Хотя это будет огромной потерей времени и есть опасность, что колдуны успеют раньше сотворить своё колдовство, чем артефакт попадет к магам Леорнии и тогда, возможно, они захотят сразу же воспользоваться магической беззащитностью его страны. Но ещё гораздо хуже будет, если артефакт проснётся сам по себе и в мир выбросится громадная, неуправляемая сила! В таких случаях говорят, что из двух зол надо выбирать меньшее, но что делать, если меньшего зла просто нет? Если они одинаковые? Вот и выбирай тут! А ведь на нём одном лежит ответственность за правильный выбор. Ох, нелегкая это ноша! Значит надо изо всех сил постараться выполнить это задание с первого раза и при этом не позволить себе умереть. Но как это сделать реально? Вот вопрос! Не может же он отсиживаться за спинами своих соратников и друзей, пока они сражаются за него, защищая своего предводителя. Хорош предводитель при таком раскладе! Да к тому же, это даже с практической точки зрения не выгодно, если оставить в стороне нравственную. Их очень мало и каждый меч на счету, не говоря уж о том, что он маг и может случиться ситуация, когда только у него и получится справиться с ней. И если он останется в стороне и будет беречься, не вступая в схватку, то разделавшись с его товарищами, враги примутся за него. А вообще, всё это совершенно бессмысленные рассуждения. Не сможет, никогда он не сможет оставить своих людей без помощи, спасая свою жизнь, и прячась за их спинами, даже если ему будет грозить смертельная опасность! Может быть, это и не правильно, если иметь в виду высшую цель. Но кому нужны такие цели, если они вынуждают становиться трусом и предателем! Вот такие мысли мучили в дороге принца. Но он, в силу возраста, забыл еще об одном обстоятельстве - в случае его смерти могут погибнуть тысячи, ни в чём не повинных и ничего не подозревающих людей, либо из - за действий колдунов, либо из - за самого артефакта. И тогда, чего будут стоить его смелость и благородство?! Но он был ещё очень юн, и эта мысль не пришла ему в голову.

Ещё два дня прошли спокойно, а вечером третьего дня, когда люди уже расположились лагерем на очередной поляне, разожгли огонь и варили нехитрый ужин, на них напали оборотни. Это были какие - то странные существа - не волкодлаки, а чудовищная помесь людей и животных. Звериные морды, заросшие густой и длинной темно - серой шерстью с внушительного вида клыками и острыми зубами, но человеческое тело с мощными руками, оканчивающимися крепкими и длинными когтями. Напали они неожиданно, подойдя к стоянке отряда совершенно бесшумно, прячась в темноте за деревьями, и сразу же окружили людей. И хотя Эдвин, конечно же, поставил магический охранный круг против нежити, как это делал всегда, они прошли через него, даже не заметив. Потом, много позже, принц сказал своим товарищам, что это были не истинные, врожденные оборотни, являющиеся просто ещё одной расой Ларта и даже не их лунные собратья, которые становятся таковыми после укуса, а магически изменённые люди. Их ещё называют харитами. Для того, чтобы сотворить такое с человеком потребна некромантия, а это является прерогативой черных колдунов, которых назвали так за их приверженность к такого цвета, мантиям. Тогда у принца спросили, чем отличаются чародейство и колдовство.

- В принципе, природа силы, которую еще называют магической маной, у них одна и та же. И те и другие пользуются энергетическими или, по - другому, силовыми потоками, окружающими Ларт. Так что и тех и других можно называть магами. Но чародеи напрямую пользуются ими, запасая силу в своих внутренних, магических резервуарах, в которых мана преобразуется особым образом, и затем, с помощью определённых манипуляций, называемых заклинаниями, они её выпускают, творя чародейство. Это можно делать тремя способами. В зависимости от того, насколько большой у чародея дар и насколько хорошо он им владеет. Например, адепты только недавно начавшие изучать магию, должны пользоваться жестами, чтобы помогать себе концентрироваться. Многие из них даже пользуются для этой цели посохами или волшебными палочками. Магистры уже обходятся только одними словами, проговаривая их вслух, а архимаги могут произносить заклинания мысленно, что действует на много быстрее. Самые могучие из них не нуждаются даже в этом. Они используют не слова, а образы, плетя магическое кружево, что даёт гораздо более мощный результат. Среди чародеев даже ходит такая байка, что в древности архимаги могли колдовать якобы с помощью одного только желания, вообще ничего не используя. И более того, они могли напрямую, без применения резервуаров или других накопителей работать с силовыми потоками, пропуская их через себя.

- Это действительно так и было? - Поинтересовался один из лучников - Якоб.

-Кто знает? В давние времена магия была гораздо мощнее и маги творили такие удивительные вещи, что в пору за голову хвататься! А с тех пор все несколько измельчало. И может это и к лучшему. - Ответил принц.

- А ты как чаруешь Эдвин? - Спросил у него в тот раз Керт.

- Только одними словами у меня пока не получается, и жестами я себе еще немного помогаю - отчего - то смутился юноша и продолжил, - У чародеев есть и слабое место - если они исчерпают свой резервуар, то больше не смогут творить заклинания и становятся беззащитны, как магически не одарённые люди. А это очень опасно во время боя. Но, правда, если в этом возникает такая необходимость, то маг может зачерпнуть свою собственную жизненную энергию, но это очень ответственный и серьезный шаг, ведь если использовать её всю, он умрёт. Но иногда выбора нет. Колдуны же для накопления магической энергии пользуются амулетами, которые приходится заряжать довольно долго. Амулеты настраиваются для определённого магического действия, и бывают одноразовыми и многоразовыми, на несколько заклинаний, а также и длительного воздействия. Есть амулеты очень мощные и колдун, имеющий хотя бы парочку их вполне может сравнится с очень сильным чародеем. Но они весьма дорогие и их не так уж много. Вряд ли они имеются у рядовых членов гильдии. А изменённых людей, вроде тех, что мы с вами видели, колдуны могут создавать с помощью некоторых некромантских ритуалов и особых приспособлений, в основном силой принуждая постоянно носить их своих подопытных пленников. А способов, чтобы заставить несчастных делать это, они знают множество. Так что у колдунов и чародеев не просто разные принципы воздействия на окружающую среду, а еще и разные жизненные позиции. Колдуны спокойно делают то, до чего чародеи никогда бы не опустились, и чем бы побрезговали, например той же некромантией, хотя должен признать, в некоторых, строго определённых случаях она полезна, поэтому мы тоже изучаем её. Если захотите, я потом расскажу об этом немного подробнее. Но всё же, в большей степени чародеи делают это для того, чтобы знать, как с ней бороться. А вообще, изначально, в колдуны в основном идут слабо одаренные люди, которые не могут напрямую работать со своим резервуаром.

- А чем чародейство и колдовство отличаются от волшебства? - поинтересовался Ален.

- Волшебство вообще - то, практикуют только эльфы, если они, конечно, существуют сейчас. Их уже много тысяч лет никто не видел. А может они и вовсе, как считается, сказочные существа. Кто знает. О них сохранились только предания и легенды. Так вот, судя по тому, что я читал о них, они использовали магию природы или скорее природное чародейство, потому что принципы действия магии и волшебства немного различаются. Насколько я понял, они могли брать энергию не только из силовых потоков, а вообще, из всего, что их окружало. И по степени воздействия на живую и не живую природу им не было и сейчас нет равных. И животные, растения и, например, мёртвое дерево или даже камни охотно воспринимали их манипуляции. Чародеи природного направления тоже так могут, но только с живой природой и гораздо менее совершенно и в меньшем объёме. Жаль, если эльфы являются всего лишь сказками.

- А орочьи шаманы? - спросил мечник Торн.

- Чародейство шаманов чем - то сродни колдовству, но они применяют в своих действиях не амулеты, а различные ингредиенты, что роднит их с ведьмами. Это очень длительный процесс, целый ритуал, но, зато, наиболее мощный по результату, - пояснил Эдвин.

Но когда на принца и его друзей было совершено нападение, им, разумеется, было не до разговоров. Всё происходило стремительно. Хорошо, что они ещё не успели лечь спать, иначе это могло бы закончиться совсем плачевно. Хариты просчитались, не дождавшись, когда люди уснут, что говорит об их невысоких умственных способностях. Но схватка получилась скоротечной и жаркой. Оборотней было много, в несколько раз больше, чем людей. Они не пользовались мечами или кинжалами, но их очень сильные руки с крепкими, бритвенноострыми когтями сами по себе были серьёзным оружием. А их зубы могли за один укус отхватить целый кусок человеческого тела. Парни сражались отчаянно, стараясь уберечь единственную среди них девушку. Наконец всё закончилось. К общему сожалению двое их товарищей погибло, и никто не избежал серьёзных ран от зубов и когтей монстров. Но принц, даром, что сам тяжело израненный, как всегда собрал всю свою волю в кулак и заставил себя исцелить своих друзей, отдав этому последние силы. А вот самому себе он помочь не мог, и о нём позаботилась Делия, принявшаяся незамедлительно лечить его различными мазями, порошками и примочками, сначала тщательно промыв каждый порез и укус. Но это не помогло. На следующий день Эдвин слегка опух, и кожа его приобрела голубоватый оттенок. В дальнейшем она становилась всё более синюшного цвета и отёчность тоже увеличилась. В конце концов, он начал походить на утопленника, который довольно долго пролежал под водой. Но Делия ещё утром первого дня, после нашествия харитов, поняла, что случилось с юным воином.

- У этих тварей на зубах и когтях был яд. Бабушка рассказывала мне про такое и как это лечить, - воскликнула девушка, - Я промыла все без исключения раны, но яд уже успел впитаться. Если мы не сможем ему помочь, то, - знахарка замолчала, не решаясь продолжить, ведь она знала, как огорчит всех, слушающих её, людей.

- Он умрет, - мрачно предположил Лоран.

- Хуже, - тяжело вздохнула Делия.

- Хуже?! Что может быть хуже смерти?! - Удивленно вскричал Ник, озвучив общее недоумение.

- Если нам не удастся его вылечить, то он умрёт не сразу. Это непременно произойдёт, но только через одну - две недели, но до этого он превратится в одержимого. Эдвин постепенно, но довольно скоро, перестанет узнавать нас, станет свирепым и озлобленным, начнёт кидаться на всё, что двигается, и его укусы станут смертельно опасными, ведь его тело тоже начнёт вырабатывать яд. У нас в запасе всего три дня. После этого процесс будет необратим, - объяснила девушка.

- И что необходимо сделать, чтобы этого не случилось? - В сильнейшей тревоге спросил Нэт.

- Нужно найти одну траву, называется она огневик, - ответила знахарка, - но дело в том, что она довольно редкая, хотя и не чересчур, и только в этом наш шанс. Но растёт она, к сожалению, исключительно на берегах болот и заболоченных озер.

Эдвин, тоже слышавший слова Дэлии, и, не желающий рисковать, ни своими друзьями, ни полученным им заданием, в отношении которого сейчас принял очень рискованное, но видимо всё же необходимое решение, рассказать обо всём Лорану, но только ему, с непременным условием ни в коем случае не попадаться в руки колдунов, тихо сказал:

- Вы должны оставить меня здесь, а ещё лучше убить, иначе я могу причинить вам вред. Я расскажу о цели нашего пути Лорану, и вы сможете всё сделать уже без меня.

Граф достал из седельного мешка одну из карт империи, которыми их снабдили перед походом, и, не обращая ни малейшего внимания на слова принца, вызвавшие ропот всех его соратников, сказал:

- Болото мы уже давно прошли. Можно было бы конечно вернуться, но за три дня нам туда, ни какими силами, не успеть, даже если мы поедем по дорогам со всей возможной скоростью. Но впереди есть озеро. Я не знаю, какое оно, но другого выхода у нас всё равно нет. Правда, это озеро расположено тоже довольно далеко, но за три дня мы, наверное, сможем, если поторопимся, до него доехать.

Так и порешили, и, не слушая протесты принца, который заявил, что никуда не поедет, демонстративно усевшись на землю и, предупредив его, что они его просто скрутят, если он продолжит действовать в том же духе, споро собрались и двинулись в путь. Ехали они настолько быстро, насколько могли, учитывая состояние Эдвина, которое стремительно ухудшалось. На второй день он стал время от времени впадать в забытье, и тогда не имея возможности контролировать себя, начинал кричать от боли, чего никогда не позволял себе, будучи в полном сознании. Обычно он только скрипел зубами и тихонько стонал. Они успели добраться до озера вовремя, к вечеру третьего дня. Теперь надо было найти огневик, а задача эта была нелёгкой, и они молились богу, чтоб он послал им удачу. Хорошо, по крайней мере, что пока еще не наступила середина осени, и хотя трава уже начала понемножку жухнуть, вокруг ещё стояло богатое разнотравье, и темнело не так рано, как в более позднее время года. Но все равно, сроки их поджимали. Эдвин всё чаще и чаще начинал впадать в настоящее безумие и в эти моменты он рычал, визжал, царапался и кусался, а то и вовсе принимался прыгать, то, как лягушка, то, как вообще непонятно кто, откидывая самые странные колена и совершая разные кульбиты. Это было ужасно, особенно в исполнении принца, которого все привыкли глубоко уважать. Они, конечно, понимали, что он очень болен, вернее отравлен, но смотреть на это всё равно было невозможно, и каждый старался отводить глаза. Неплохо еще то, что пока не произошло его полного обращения и у него ещё не отрасли когти и клыки, как у харитов, и царапины с укусами были не ядовиты и не могли причинить большого вреда. Подъехав к озеру, друзья быстро спешились, и, не разворачивая лагерь, бросились на поиски нужной травы, которую им подробно описала Делия. Теперь оставалось только надеяться, что кто - нибудь, из искателей, принесёт её знахарке. Сама она осталась ухаживать за Эдвином, который стремительно терял силы, поскольку не мог уже есть, а болезнь изнуряла его. И это было последним признаком скорого перерождения. Мужчины разбрелись по берегу небольшого лесного озера и искали до темноты, но даже когда совсем стемнело, они не прекратили поиски, не желая признавать, что все было напрасно. На ясном небе ярко светили обе луны и сверкали звезды, отражаясь в водах озера, а по поверхности пробегали лунные дорожки, так что полного мрака не было. К тому же воины запалили факелы. Но время стремительно уходило, его оставалось всё меньше и меньше. Повезло Нику. Именно он нашёл нужное им растение, которого было не очень много, но, как оказалось впоследствии, вполне достаточно, чтобы сварить из него необходимое зелье. Он собрал весь огневик, который увидел, принес его Делии и крикнул своим товарищам, чтобы они возвращались. Когда они все собрались возле Эдвина, Делия, которая уже давно успела разжечь костёр, готовила лекарство. После того, как оно сварилось и остыло, девушка процедила его и сказала:

- Ребята, вы должны схватить Эдвина и держать его как можно крепче. Он будет вырываться, драться и кусаться, его отравленная кровь станет сопротивляться изменению. Сейчас его силы, в отличие от предыдущего времени, начнут возрастать и вам, даже всем вместе, будет очень трудно удержать Эдвина, но это обязательно надо сделать, иначе, если он вырвется и не выпьет всё зелье до конца, всё будет напрасно. Да и поймать его мы уже не сможем, он убежит, а потом, вскоре, вернется, но к этому времени он уже будет для нас крайне опасен. И вам останется только убить его, да и то, если это получится.

Все прониклись серьезностью этих слов и незамедлительно приступили к делу. Всё происходило так, как и предсказывала Делия. Эдвин, как только его прижали к земле, раздвинули зубы и влили первый глоток варева, тут же начал брыкаться и попытался выплюнуть зелье. Так что влить его в юношу оказалось очень сложно, но, все же, это было сделано. Теперь оставалось только ждать - либо лекарство поможет, либо нет. Это будет ясно по поведению Эдвина. Зелье должно очистить всю его кровь от яда, если ещё не стало поздно. Делия этого точно не знала, ведь всё было на грани. Прошло примерно два часа. Сначала юношу били сильные судороги, мышцы скручивало, он, то дрожал в ознобе, то метался в жару, то стонал, то рычал. Но мало - помалу принц начал успокаиваться, а потом и вовсе потерял сознание. Все напряжённо ждали, чем всё это закончится. Никому и думать не хотелось, что им придётся убить любимого друга или наоборот спасаться от него бегством. А потом ни с чем возвращаться домой, так как Эдвин не успел рассказать обо всём Лорану. Ребята почти не разговаривали и конечно не ложились спать, они смотрели на принца и, наконец, увидели, как он открыл глаза. Лоран с некоторой опаской подошёл к нему первым и помог ему усесться.

- Как ты себя чувствуешь, Эдди? - Спросил он.

Все окружили их и смотрели на юношу с тревогой. Эдвин покосился на них с недоумением и ответил:

- Хорошо, только слабость какая - то и раны болят немного, и ужасно есть хочется, но почему вы так смотрите на меня?

Все вздохнули с огромным облегчением. Принц явно был в порядке.

- А ты что, не помнишь что с тобой было? - полюбопытствовал Свит.

- Нет, последнее, что я помню, это бой с харитами.

- С кем, с кем? - удивились все. И вот тут Эдвин и рассказал, кем были те оборотни и как они были созданы. А его слушатели в свою очередь описали ему, что с ним случилось. Эдвин сожалел, что они из - за его болезни и ранений они опять потеряли много времени, ведь чтоб добраться до озера им пришлось сделать большой крюк. Принц потребовал, чтобы они утром сразу же отправились дальше, несмотря на его, ещё незажившие ранения и общее ещё очень плохое состояние после пережитого. И хотя все возражали, он, тем не менее, настоял на своем.

- Лечиться буду по дороге, - твёрдо сказал юноша, и остальным пришлось смириться с этим, поскольку все возражения он отмёл, как не заслуживающие внимания.

С появлением Дэлии в их отряде, жизнь мужчин в бытовом плане стала немного полегче. Она взяла на себя всю готовку, чего, как выяснилось ещё в самом начале их похода, никто толком не умел делать. Поэтому все тогда питались в основном мясом в различных его вариациях. Теперь их меню стало на много более разнообразным. Девушка не только варила каши из той крупы, которая была у них с собой, и которую припасла она сама, убегая из дома, но и готовила различные блюда даже из копчёного мяса и солонины. К тому же она знала множество трав и не только тех, что годились для лечения, но и тех, что можно было есть, поэтому она частенько баловала мужчин вкуснейшими супами. Кроме того, Делия занималась починкой их одежды, и её то и дело можно было увидеть с иголкой в руке за штопкой чьей - нибудь куртки или рубахи, особенно после очередного столкновения с новым неприятелем. И вообще, присутствие в отряде девушки было очень приятно, не говоря уж об её знахарских способностях. Хотя, разумеется, ее сразу же, как только она попросила разрешение остаться с ними, предупредили, что это может быть очень опасно. Но она ответила на эти слова, что путешествовать одной ещё опаснее. Возразить на это, конечно, было нечего. К тому времени, как Эдвин выздоровел от еще одного ранения, ей уже полностью все доверяли, и так получилось, что она окончательно влилась в состав их отряда. Хотя первоначально Делия собиралась только попросить, чтобы её доставили в какой - либо большой город, в котором она могла бы затеряться и дядя бы её не нашёл. Но теперь речь об этом не шла. Отряду она была необходима, да и сама девушка не хотела уходить от ребят, потому что у неё никогда ещё не было таких хороших друзей и к тому же у неё завязались отношения с Ником.

Постепенно отряд продвигался вперед. Ехали они в северо - восточном направлении, так как слишком сильно уклонились на запад. Иногда они выезжали на просёлочные дороги, надеясь, что их не ждут на них враги, но на всякий случай, чтобы всем вместе не напороться на засаду, высылали вперед двух человек для патрулирования дороги. Вообще их поход, даже если не говорить о разнообразных нападениях, был довольно трудным. Одно дело, ехать по тракту, останавливаться на ночь в трактире и спать в мягкой, сухой и тёплой постели на чистом или, хотя бы, относительно чистом белье и иметь возможность помыться, когда того захочется. И совсем другое дело передвигаться по пересечённой местности, ночевать у костра, завернувшись в плащ и тонкое одеяло, тем более, что стояла осень, а они ехали на север и даже костёр большой нельзя было запалить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Лес постепенно менялся. Поход их начался в конце лета, в последние дни ябловня (3 месяц лета) ещё в Леорнии, намного южнее тех мест, где они были сейчас. И тогда было очень тепло, настолько, что они иногда даже не разжигали костра на ночь. Везде, и в лесу в том числе, пели птицы, благоухали полевые и лесные травы с цветами, можно было поплескаться в чистом, звонком ручье или лесном озере, а ночью наблюдать за звездопадом, если не спалось, хотя такое случалось редко и ощущать разлитый в прозрачном воздухе аромат ночных цветов. Над путниками простирался полог леса, о чем - то шептала сначала зелёная, а потом разноцветная листва под легким ветерком. Днем их грели золотые лучи солнца, просачивающиеся сквозь резные и гладкие листья. Высокое небо было голубым, чистым, умытым по-летнему ещё тёплыми, недолгими или иногда бурными с громом и молниями, ливнями. В ясные дни по небу проплывали белые, пушистые облака, которые только подчеркивали синеву своей вечной обители. А по ночам сияли обе луны, освещая все окружающее пространство не ярким, призрачным, но приятным светом и сверкали звезды, убаюкивая неугомонных, вечно куда - то спешащих людей. И если бы не опасность, подстерегающая их и не необходимость торопиться, можно было бы проводить время с полным удовольствием. Теперь же в середине осени на севере, хотя шёл только второй её месяц, под названием листопадень, в самом начале которого Эдвину исполнилось пятнадцать лет, воздух резко похолодел, а по ночам случались и заморозки. И если в Леорнии в это время только, только начинали падать листья, то тут они уже успели почти полностью облететь, и лес стоял сиротливо голый, а травы пожухли и шуршали под ногами людей и лошадей. Низкие тучи висели над головой, готовые в любой момент пролиться мелким и злым осенним дождём. Или небо просто было неприветливо хмурым, серым и скучным, окрашивающим всё вокруг в унылые цвета. Оно изредка пропускало лучик солнца, как прощальный привет от далеко ушедшего лета. Было как - то неуютно и холодно и чувствовалось, что не за горами зима, но уже сейчас, особенно по ночам, приходилось натягивать на себя тёплые вещи, которые, к счастью, путешественники не забыли взять с собой. Но люди не жаловались, они были крепкими, сильными и тренированными мужчинами, и знали, на что шли, тем более что это было далеко не самое тяжёлое и страшное в их походе. Да и единственная девушка в их отряде тоже отличалась величайшим терпением. К тому же она - то заранее знала, какова осень в их краях и насколько сурова зима и, как следует, подготовилась.

Пару раз за это время людям приходилось переправляться через вставшие у них на пути реки. Причем у Ветлянки брода они так и не нашли, хотя искали его долго и тщательно. Поэтому первую водную преграду отряд преодолел с помощью маскировочного заклинания, превратившего оба их плота, которые друзья сооружали, постоянно рискуя, особенно во время рубки деревьев, обнаружить себя конной стражей, часто патрулирующей побережье, в плавучие островки. Недолгую часть своего пути отряд проделал на плотах, так как некоторое время направление русла реки совпадало с их собственным. Правда, им пришлось постоянно идти на веслах против течения, ведь Ветлянка впадала в Великое болото, которое она и питала. Но все равно плыть по реке было намного быстрее, чем ехать по лесу, по которому из - за зарослей кустарника и буреломов зачастую случалось передвигаться пешком, иногда даже ведя лошадей в поводу. К тому же течение равнинной части реки было спокойным и неспешным, а почти все члены маленького отряда были молодыми, полными сил мужчинами и им не трудно было грести широкими веслами, которые они вырубили перед отплытием. Так они и шли по Ветлянке два дня, с раннего утра и до позднего вечера, прикидываясь при помощи чар и наброшенных на плоты веток обычными плавучими островками, только на ночь сходя на землю и вставая лагерем. И за все это время никто ни на берегу, мимо которого они проплывали, ни на лодках и речных суденышках, проходящих недалеко от них, так и не обратил на леорнийцев своего внимания, несмотря на то, что на борту находились кони, которые иногда довольно громко ржали. Возможно, маскировочное заклинание одновременно как - то скрадывало, а то и вовсе полностью поглощало звуки, хотя на воде они разносятся достаточно далеко. Ребята и дальше с удовольствием продолжили бы свое путешествие по реке, но она на третий день наконец повернула на юго - восток к Серым горам, откуда начала свой путь. Так что отряд вынужден был пристать к правому высокому берегу и отправиться дальше снова по суше, что люди с некоторым сожалением и сделали.

А вот во второй раз группе принца так не повезло. Друзья выехали из леса в том месте, где река Забродня делала поворот с юго - запада на юг, образуя изогнутую в нужную им сторону петлю. И в этом месте реку пересекал большой и хорошо охраняемый мост. Эдвин, посоветовавшись со своими людьми, решил прикинуться аристократом - имперцем, нанявшим отряд наемников, что являлось в империи обычным делом, благо он хорошо знал велеринский язык, да и на всеобщем тут, как и в Леорнии говорили повсеместно. И все бы им, наверное, сошло с рук, хотя их остановил охранник - лейтенант, который поговорил с принцем, представившимся ему бароном Дубаи, и их вроде бы уже собирались спокойно пропустить мимо поста охраны, чтобы они могли перебраться на другой, северный берег, но толи караульные были настороже и предупрежденные начальством, задерживали сколько - нибудь большие группы вооруженных людей до выяснения о них всей подноготной, толи их командир что - то заподозрил, но без боя отряду уйти не удалось. Впрочем, уровень подготовки гвардейцев и стражников был несопоставим, и на этот раз обошлось без потерь и почти без раненых, которых вскоре исцелил Эдвин.

Следующее происшествие случилось с ними через восемь дней после боя на мосту. Ничто не предвещало беды. Всё шло своим чередом, как обычно. Они ехали, разговаривая, временами подшучивая, и подтрунивая друг над другом, где возможно увеличивая скорость, где нельзя снижая, иногда даже переходя на шаг, там, где это было необходимо. Конечно, по началу, они постоянно помнили об опасности, подстерегающей их, и даже ожидали ее, но все было спокойно, и постепенно их настороженность стала притупляться. Сейчас они вновь скакали по редкому лесу, скорее роще и делали это довольно быстро. Но вдруг Эдвин натянув уздечку, остановил своего коня и замер. Остальные члены их славной команды не сразу заметили, что оставили принца позади, но потом спохватились и повернули назад.

- Что случилось Эдвин? - За всех спросил Лоран, - ты чего стоишь?

- Подожди, - прислушиваясь к чему - то, шикнул на него юноша, - я что - то почувствовал.

- Да что произошло - то, ты можешь толком объяснить? - С недоумением спросил граф.

- Потом объясню, сейчас нет времени, нам надо срочно уносить отсюда ноги. Нужно успеть найти густой кустарник, тогда у нас может быть будет шанс уцелеть.

Удивлённые друзья, привыкшие полностью доверять чутью и знаниям своего юного предводителя, не говоря ни слова, пришпорили своих скакунов, на что те ответили обиженным ржанием и фырканьем, поскольку приучены были к более мягкому обращению, и помчались вперед. Они успели - таки найти нужное место и спрятались в нём. А потом потребовали объяснений. Эдвин торопливо рассказал своим спутникам о причине их поспешного бегства.

- Я почувствовал характерный магический импульс, присущий только одной нежити, которую зовут ринкаста. Я, конечно, раньше не встречался с ней и знаю об этом из описания, но уверен, что не ошибаюсь. И, самое главное в этом то, что она испускает этот импульс, если почует добычу. Это очень вредная и крайне опасная нежить. Слух и нюх у нее отменные. Она может почувствовать запах даже за целую лигу. И бегает она очень быстро, так что совсем скоро она будет здесь, хотя я почувствовал её на границе восприятия. Ринкасты очень сильны - им ничего не стоит разорвать человека пополам, и у них почти нет слабых мест, да и в те, что есть нужно ещё суметь попасть, а твари эти, как я уже сказал, очень проворны. К тому же они умеют высоко и далеко прыгать, почти левитировать. Поразить их можно только оружием против нежити, заговоренным, которое могут изготовить только ведьмы или посеребрённым, а такого у нас нет. Вообще - то, ее конечно, можно было бы убить, будь нас раза в четыре - пять больше и сколько бы тогда погибло людей, пока мы смогли бы её завалить! Такие охоты случались. Выходило сорок - пятьдесят человек, а возвращалось в два, а то и в три раза меньше.

- Но может мы, всё же, сумеем ускакать и оторваться от неё, вместо того, чтобы сидеть и дожидаться её здесь? - предложил Свит.

- Нет, не получится. Очень скоро она нас настигнет. К тому же она отличается упорством в охоте на людей, которых обожает, это их любимое лакомство, и сев кому - то на хвост, уже не отвлекается на любую другую добычу, даже если это тоже люди.

- Но может быть мы, наоборот, сможем отсидеться в этом укрытии, - спросил Тимус.

- Может быть, но вряд ли. Она, скорее всего, почует нас здесь, несмотря на завесу из чужого запаха, которую я сделаю. Но я не слишком на неё рассчитываю. Так что надо быть начеку. Но мечами мы эту тварь всё равно не возьмём, только зря погибнем, - покачал головой Эдвин.

- Но что мы будем делать, если она поймет, что мы здесь. Позволим ей съесть себя? - мрачно пошутил Геор.

- Нет, конечно, если она нас почует, я выйду к ней один, - сказал принц и, переждав возмущённые восклицания друзей, добавил, - а над вами я поставлю магический купол, непроницаемый, ни для магии, ни для физического воздействия, и вы не сможете покинуть его. Я постараюсь убить её, но если я при этом погибну сам, то через несколько часов купол без дополнительной подпитки исчезнет, и вы будете свободны.

- Но может быть ты сразу, прямо сейчас поставишь этот купол, и тогда тебе не придётся выходить, и мы просто переждём здесь в нем и всё, - предложил Лоран.

- Нет, это сделать не получится, - возразил Эдвин.

- Почему? - зашумели все.

- Потому что ринкаста, как я уже говорил, ни за что не упустит добычу, если уж наткнулась на неё. Она может не есть очень долго. Мы гораздо раньше умрем если не от голода, то от жажды, не говоря уж о провале нашей миссии. Кроме того, эта нежить очень хорошо чует магию, так что, поставив магический заслон сейчас, я наоборот привлеку её внимание к нам.

- А как же завеса из запаха? - Напомнил Ален.

- В неё вкладывается очень мало силы, - пояснил Эдвин.

- А может она вовсе и не нас почуяла, - усомнился Керт, - мало ли кто ещё здесь может быть.

- Нет, ринкаста обладает собственной врожденной магией, правда отличной от магии людей, и ее могут почуять только те, кого она выбрала своей добычей. Так что скоро даже вы, не обладающие магическим даром, ощутите ее присутствие - вы почувствуете все нарастающий зуд.

- Неприятно, - передернул плечами Ник. - Но как ты собираешься выйти с ней один на один, если говоришь, что даже все вместе мы потерпим поражение в этой схватке?

-Ты хочешь сразиться с ней магией? - сообразил Торн.

- -- Да. Сейчас это единственный способ победить эту нежить. К счастью она весьма восприимчива к чародейству. Если мы поймём, что наша уловка её не обманула, то я поставлю силовой купол и выйду ей на встречу. Я, к тому же, в числе прочего, ещё умею левитировать и надеюсь, мне это поможет. Вы - то ей будете на один укус, а я не смогу действовать в полную силу, боясь зацепить вас. И ещё, Лоран, я тут подумал и решил всё же рассказать тебе о цели и конечной точке нашей экспедиции. Если я погибну, она всё одно должна продолжиться. Слишком опасно возвращаться ни с чем. Но ты должен поклясться, что, во что бы то ни стало, постараешься избежать пленения у колдунов. Даже ценой бесчестия, если тебе придётся оставить товарищей им на растерзание, сбежав с поля боя. Они ничего не знают и от них колдуны ничего не добьются, а вот твою память прочитают легко. Если со мной на этот раз ничего не случится, я постараюсь заблокировать твои воспоминания, так на всякий случай. Я, правда, никогда этого не практиковал, знаю о том, как это делается только теоретически и поэтому не уверен в своей способности сделать это. Ведь мне - то ставил такую блокировку сам архимаг Сибелиус. Но надеюсь, у меня всё получится, хотя со всеми вами экспериментировать не решусь.

- Но как же он мог заблокировать твои воспоминания, если ты все помнишь? - Удивился Лоран, - и мне ты поставишь такой же блок?

- Нет, так я еще не умею, это высшая ментальная магия - оградить воспоминания человека от чужого проникновения так, чтобы сам он все помнил. Мне придется полностью лишить тебя памяти на эту часть воспоминания, так что любой менталист сразу поймет, что ты ничего не помнишь. И когда я сниму блок, эти знания к тебе не вернутся. Но это и к лучшему. По крайней мере, если ты попадешься в лапы колдунов, они поймут, что пытать тебя бессмысленно. Надо будет только попытаться пробить твой блок, проникнуть за преграду. Но я постараюсь этого не допустить. Но все эти рассуждения хороши, на тот случай, если я останусь жив. А вот если я в этом бою погибну, все твои знания останутся при тебе. Так что господин граф, хотите вы того или нет, но вы должны дать мне и всем нам необходимую клятву! И сделать это как можно быстрей. - Твердо закончил принц, напоминая титул своего друга и подчеркивая тем самым невозможность для дворянина нарушить данное им слово.

- Клянусь сделать всё, что возможно, чтобы не попасть в руки колдунов. - Торжественно произнёс Лоран и тяжело вздохнул, очень быстро и чётко представив себе, как он будет жить с этим дальше, если ему и впрямь придётся предать своих друзей. Но граф одновременно понимал, что по - другому он поступить не в праве, в душе молясь о том, чтобы ему никогда не понадобилось пойти на это. Эдвин очень тихо, так чтобы этого больше никто не услышал, поведал обо всем Лорану, и как будто дожидаясь конца этого разговора, невдалеке показалось чудовище, невероятно отвратительное, ни на что не похожее, как - то карикатурно изломанное, и искривленное. У ринкасты была большая, тыквообразная, уродливая голова с огромной пастью, полной бритвенно - острыми зубами, которыми она все время в предвкушении щелкала. Она обладало тощим, обросшим густой серой шерстью телом, горящими кровавым огнём глазами и вывернутыми голенастыми ногами с длинными, крепкими когтями. Принц велел всем затаиться и не шуметь, а лучше даже не дышать. И ждать. Может быть, им повезет, и ринкаста пройдет мимо.

- Ну и страхолюдина, - не удержавшись, прошептал Тим.

- Тише, - одними губами произнес Эдвин.

Нежить, дойдя до кустарника, хотела вроде бы пойти дальше, но все же остановилась, и стала поводить носом, принюхиваясь к незнакомым запахам. Все затаили дыхание. Вот она вроде бы дернулась в сторону и люди уже хотели облегченно выдохнуть, но не тут - то было. Проклятая тварь ещё раз понюхала воздух и уже целенаправленно вернулась к укрытию людей. Принц более не раздумывал. Бросив заранее подготовленное заклинание, чтобы создать защиту своим друзьям, он вскочил и выбежал из - за кустов. Всё это было проделано очень быстро, а потом состоялся бой, который зрители никогда бы не забыли, даже если бы захотели этого. Ринкаста и правда оказалась очень проворной. Она стремительно поворачивалась во все стороны, и иногда трудно было уловить её движения. Но и Эдвин тоже действовал молниеносно. Ловко уклоняясь от зубов и когтей твари, он старался успевать произносить нужные заклинания и поражать её, то в одном месте несуразного тела, то в другом, причём самыми разнообразными способами. Позже он рассказал друзьям, что хотел сначала вымотать нежить, а уж потом нанести ей один, решающий удар. Хотя утомить её было сложно, но все же, принцу это удалось. Внимание ринкасты немного ослабло, совсем немного, честно говоря, чуть - чуть, но Эдвину этого хватило. Он изловчился и срубил ей магической бритвой голову, которую отбросил подальше, поскольку чудище обладало, кроме всего прочего впечатляющего набора возможностей ещё и повышенной регенерацией, и вполне могла прирастить её на место. А потом он, из последних остатков сил, невзирая на мучительную боль из - за полученного тяжелейшего ранения, изрубил ее, окончательно уничтожая, чтобы тварь уж точно никогда больше не восстала. К сожалению, флейта сумела под самый конец боя глубоко вонзить огромные, острейшие когти в плечо своего противника, чуть полностью не оторвав его. Эдвин едва не остался без руки и спас ее только потому, что, как раз в этот момент убил кошмарного врага и с трудом оторвал его конечность от своего тела. К счастью зубы и когти ринкасты были не ядовиты, по крайней мере, новое отравление принцу не грозило. Но и того, что он получил, было более чем достаточно. Когда всё закончилось, принц из последних сил снял магический купол и все ринулись из кустов к своему раненому другу. Товарищи Эдвина так были рады тому, что он остался жив, что не слишком огорчились из - за его очередного ранения. Делия тут же начала обрабатывать плечо Эдвина, который почти сразу же после схватки повалился без сознания на землю. Она, осмотрев юношу, попутно выяснила, что он получил ещё и глубокий, длинный порез от когтей твари, начинающийся на груди, тянущийся через весь живот и заканчивающийся на правой ноге, а также глубокий укус на боку. Видимо Эдвин, в горячке боя, не обратил внимания на эти раны. И хорошо, что сражение было столь скоротечным, иначе юноша успел бы истечь кровью и сильно ослабеть еще до того, как довел бы дело до конца. Знахарка распоряжалась своими добровольными помощниками, как командир на поле битвы распоряжается своими подчинёнными. Да она и была сейчас их командиром, потому что девушка лучше всех знала, что надо делать с повреждениями принца. Когда Делия всё обработала и перевязала Эдвина, все вскочили на лошадей, сначала подсадив своего спасителя на скакуна Алена, поскольку Эдвин самостоятельно ехать бы не смог и продолжили свой путь. Остановка у них была не долгой, но их юный предводитель опять вышел из строя. Он к этому времени уже пришел в себя, что было не слишком - то хорошо. Принцу дорога давалась с большим трудом. Раны ещё кровоточили и мучительно болели, что отнимало у него много сил, да и предыдущие порезы и укусы, оставленные харитами, напоминали о себе, так как полностью ещё не зажили. Но он, как всегда, мужественно терпел всё это, даром что к такой боли привыкнуть невозможно. Все прекрасно понимали, что в таком состоянии Эдвин долго не продержится, как бы ни ухаживала за ним Делия. Слишком опасные были у него повреждения, одно плечо, которое было почти оторвано, чего стоило. Он реально мог потерять руку, о чем не хотелось даже думать. Им необходимо было посетить какой - нибудь достаточно крупный город, как бы это ни было для них опасно и показать Эдвина целителю. Принц не возражал против этого, не столько потому, что у него не хватало на это сил, он бы в любом состоянии смог бы запретить своим подчиненным делать это, если бы посчитал необходимым, сколько из - за того, что их запасы почти подошли к концу и их надо было пополнить. К тому же они не могли ждать, когда Эдвин поправится сам с помощью знахарки, оставаясь на одном месте, чего бы потребовало лечение. Это заняло бы слишком много времени, а его - то, как раз оставалось очень мало. Мэтр Сибелиус связался с Эдвином и сообщил ему, что артефакт еще больше активизировался и надо поспешить. Кроме того перед предстоящей дорогой им нужно было подготовить своё оружие, посеребрив его, чтоб, при следующей встрече с нежитью, которая могла случиться в любой момент, не предстать перед ней вновь почти безоружными, завися исключительно от магии. Тем более что магия не всегда оказывалась действенной, так как некоторые виды нежити были весьма к ней устойчивы или даже вовсе полностью не восприимчивы и им могло не повезти наткнуться именно на таких. Вообще - то, это надо было сделать ещё в самом начале перед походом. Но он готовился в такой спешке, что для этого важного дела не хватило времени. И вот из - за этих обстоятельств отряд вынужден был пойти на огромный риск. На общем обсуждении возникшей проблемы, сначала прозвучало предложение послать в город только двух человек с принцем, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимание, но потом, подумав, решили не разделяться, тем более, что вдвоём никто из них со всеми делами бы не справился. Необходимый им город как раз находился относительно недалеко от них, тем более, что он как раз, был им по пути, хотя на то, чтобы доехать до него потребовалось какое - то время, за которое несчастный принц совсем измучился, впрочем, как всегда внешне незаметно. К вечеру третьего дня после ранения Эдвина, они въехали в город под названием Церен. Перед этим юный маг, собрав все свои невеликие сейчас силы и знания, наложил крепкий блок на часть памяти Лорана, касающуюся полученного ими задания, а также заблокировал воспоминания остальных друзей, о том, что он принц. Защиту остальным своим товарищам он поставил минимальную, почти незаметную для ментального сканирования, хотя имелась опасность, что её могут вскрыть, попади они в руки колдунов. Но на большее он сейчас был не способен. А может это было даже к лучшему. Ведь колдуны могли просто не обнаружить эти блоки и посчитать, что товарищи Эдвина вообще ничего не знают. И все же с блоком Лорана принц так рисковать не стал и поставил на его память мощный, непробиваемый ментальный щит. Так что теперь, попадись они, не к ночи упомянутым колдунам, от Лорана и других они бы ничего особенного не получили. Только то, что они и так, по всей видимости, знают - о том, что у группы есть какое - то задание, и они едут куда - то на север. Может быть, нужно было заблокировать и эти воспоминания, чтоб лишить колдунов всей информации и запутать их, но у Эдвина уже не хватило на это сил. Но, конечно же, друзья очень надеялись, что колдунов они не встретят, а ещё лучше было бы, если бы те вообще здесь не жили или, по крайней мере, им ничего о леорнийцах не было известно. Путники нашли хорошую гостиницу, в которой сытно поели и сняли несколько комнат на два дня. Принц и остальные его спутники не собирались задерживаться здесь дольше, чем необходимо, поскольку отдыхать им было некогда. Они рассчитывали, что на всё, про всё им хватит двух суток. Оставив Эдвина и Дэлию в номере, все остальные разошлись по городу на поиски целителя, собираясь утром всей кампанией зайти на рынок и запастись провизией и фуражом для лошадей. А потом, отнеся всё в гостиницу, посетить местного кузнеца и оставить ему своё оружие, чтобы он привёл его в нужный им вид. Так они и поступили. Для начала разыскали опытного целителя, что, оказалось, сделать очень легко, потому что он проживал на соседней улице. Это тоже, само по себе, было очень опасно, поскольку целители также являлись колдунами, и им могло быть известно об Эдвине и его отряде. Но обычно целители не вмешивались в дела других колдунов. Это была обособленная каста. И они дорожили платёжеспособными клиентами. Далеко не каждый человек способен был заплатить за их услуги, а брать меньше, целителям не позволяли профессиональные честь и гордость. Это снизило бы их ценность в глазах людей. Поэтому можно было надеяться, что никаких дурных последствий обращение друзей к целителю не принесёт. Вскоре после его прихода, Эдвин был снова полностью здоров и он уже давно так хорошо себя не чувствовал, как после этого лечения. Теперь пришло время обсудить их дальнейший маршрут. У них было три возможных пути, чтобы продолжить их продвижение на север. Один, самый короткий шёл через Снежные горы, другой, самый длинный в обход их и наконец, третий по Долине мёртвых. Это был очень важный вопрос, от которого многое зависело. У всех трех вариантов были свои плюсы и минусы. И им пришлось выбирать один из них, так же, как раньше они выбирали между Серыми горами и озёрным краем. Снежные горы недаром носили такое название. Они были очень высокими, с ледяными пиками, подпирающими небо. Их вершины постоянно покрывал не тающий снег, с них часто сходили лавины, случались и нередкие камнепады. А самое главное в них почти не было перевалов, да и те, что были принц и его друзья не знали, поэтому преодолеть эти горы самостоятельно они никак не могли. Искать же проводника было во - первых долго и трудно, ведь они даже понятия не имели с чего начать поиски, да и есть ли здесь вообще нужный им человек, поскольку местные жители ездили по широкому и удобному тракту и им не приходило в головы идти напрямик по такому опасному пути. И в любом случае это означало бы задержку во времени, чего они никак не могли себе позволить. А во - вторых их расспросы привлекли бы к ним лишнее внимание и могли бы вызвать опасное для них подозрение. И хотя этот путь - самый короткий, он по этим причинам был, увы, не приемлем. Второй маршрут, как уже было сказано, пролегал в обход гор, вдоль их подножия и был очень продолжительным, потому что он увёл бы их далеко на восток, а после им опять пришлось бы возвращаться на запад. И, не говоря уже о том, что у них совершенно не было все того же проклятого времени тащиться по нему, по этому тракту ездило множество людей в обе стороны, ходили медлительные караваны, которые мешали бы их быстрому передвижению. Но хуже всего было то, что спрятаться на нем или свернуть с него было совершенно некуда, и колдунам отыскать их на нем не составило бы труда. Так что, несмотря на всё удобство и предпочтительность этого варианта, выбрать его тоже было невозможно. Оставался только вариант номер три, самый неприятный - загадочная Долина мертвых, о которой толком никто ничего не знал, поскольку мало кто из нее выходил живым. Свое название она получила из - за того, что в очень давние времена на них отгремела великая битва между двумя империями, которые тогда располагались на этих землях. В той войне принимало участие огромное количество магов и колдунов, гораздо более знающих, чем сейчас и все вместе обладающих непомерными и непредставимыми силами. И вот они все сошлись однажды в этой долине, тогда еще не мертвой, и на ней состоялась грандиозная магическая битва, как последний аргумент, который смогли предложить друг другу два императора, так и не сумевшие в трёхдневном противостоянии выяснить кто же из них сильнее. Это сражение тоже длилось три дня, и после него энергетический фон как будто взорвался, магические потоки перемешались, перепутались, и это поле битвы стало порождать чудовищ. Сперва незаметно, а затем все чаще и чаще начала появляться нежить и возникать умертвия из магически изменённых животных и павших воинов, и, в конце концов, люди перестали ездить через эти земли. Этот путь стал слишком опасен. И все дороги, которые имелись здесь раньше, уже давным - давно заросли дикой, не съедобной для обычных животных, отравленной травой. Здесь протекали реки и многочисленные ручьи, впадающие в озера, воду из которых ни в коем случае нельзя было пить. Повезло только в том, что по какой - то причине все эти реки оставались в пределах долины, а то даже страшно себе представить, что было бы если бы вся эта отравленная вода начала поступать в другие водоёмы за её пределы. Путешествовать здесь было смерти подобно, но зато, если поехать напрямик, это могло существенно сократить отряду путь. Правда не так, как переход через Снежные горы, поскольку дорога занимала несколько дней, а потом необходимо было бы проехать ещё на северо - восток, но, тем не менее, это было гораздо быстрее, чем путь по тракту. Город, в который они приехали, как раз находился почти на стыке гор и долины, и из него можно было отправиться как на восток, так и на запад. Обсуждение вышло долгим и бурным. Все приводили свои аргументы, как за, так и против тех или иных вариантов, уверенные в их неотразимости, но на них неизменно находились другие контрдоводы. Но, в конце концов, все сошлись на том, что они итак потеряли много времени и надо его как можно быстрее наверстать, и, кроме того, как это ни странно, путь через Долину смерти был в определённом смысле более безопасным. Во всяком случае, можно было не опасаться колдунов или их охотников, или, по крайней мере, надеться на это. А если им не повезёт наткнуться на гильдейца, то Эдвин сумеет с ним справится. Так или иначе, но другого выбора у них все равно не было. Поэтому к такому путешествию надо было, как следует подготовиться и пополнять запасы с учётом того, что в Долине мёртвых они не смогут подстрелить дичь, что парни иногда делали, пока ехали по лесу, и брать воду из тамошних рек и ручьев. И поить в них лошадей они тоже не смогут. Да и провиантом для своих коней надо было запастись, имея в виду, что кормить их местными травами тоже было нельзя. А значит, им надо было купить выносливых вьючных лошадей. А так же в оружейной лавке они должны были приобрести побольше хороших стрел, которые могли им пригодиться в Долине смерти, поскольку их колчаны почти опустели. Кроме того им надо было присмотреть себе кое - какую одежду, особенно нужную Делии, потому что собиралась она в спешке и кое - что не взяла. Вот всем этим они с утра и занялись. После посещения рынка вся дружная компания молодых людей и прекрасной девушки, которая не захотела оставаться одна в гостинице, дожидаясь их, отнеся все покупки в свои комнаты, и захватив с собой лошадей, которых следовало перековать, отправилась на поиски здешних кузнецов. Впрочем, искать долго не пришлось, поскольку они подробно расспросили трактирщика, где те находятся и, подойдя к самой ладной да справной на вид кузнице, постучались в ворота. Открыли им быстро, проводили к хозяину, которому ребята объяснили, чего от него хотят. Торговаться особо не стали, хотя посеребрение такого количества оружия стоило очень дорого. К тому же они платили за срочность. Но деньги у них еще были, ведь Эдвин к тем средствам, которые распорядился выдать им скупой регент, прибавил свои собственные, положенные ему по содержанию. Сейчас они им пригодились. Так что дело вполне заладилось. Кузнец им попался толковый и он заверил их, что успеет всё сделать к вечеру следующего дня, и это их очень обрадовало, так как означало, что задерживаться в этом городе лишнего им не придётся. После этого они оставив хозяину кузни своих пока ещё неподкованных скакунов и, разумеется, всё оружие, включая кинжалы, пошли обратно в гостиницу, потому что просто так гулять по улицам им не стоило, как бы всем не хотелось немного развеется перед очень опасной и трудной дорогой впереди и не менее тяжелой и, в общем - то, однообразной дорогой сплошь по лесам, позади. Конечно, им хотелось побродить по незнакомому городу чужой страны, непохожему на города Леорнии, посмотреть на местные достопримечательности, если они здесь были, хотя судя по размеру Церена, вполне могли быть. Но все же, этого лучше было не делать. Не нужно было привлекать к себе лишнего внимания. Каким бы ни был этот город большим, всё же он не был настолько велик, чтобы в его улочках легко можно было затеряться. Кроме того, здесь возможно жили колдуны, которым могло быть о них известно. Так что рисковать не стали и в хорошем настроении от славно проведённого дня пошли назад. Но, как известно, всему хорошему, как и плохому наступает конец. Вот так произошло и на этот раз. Вечерело, на город медленно, как бывает на севере, наползали сумерки, но народу на улицах не только не уменьшилось, но наоборот прибавилось. Все спешили после тяжёлой работы остаток дня провести, как им хочется. Мастеровые торопились в трактиры посидеть за кружечкой, другой, третьей в тёплой компании, поговорить о - том, о - сём, обстоятельно обсудить животрепещущие новости, а то и поспорить или даже размяться в трактирной драке. А почему бы и нет? Тоже развлечение не хуже других. Хозяйки, переделав всё по дому, и скинув своих чад для присмотра старикам родителям, пока их благоверные пропадают в питейных заведениях, собирались у кого - нибудь из подруг, а то и просто на улице, чтобы поболтать о своих женских делах, или перемыть косточки той, или иной соседке. В общем, как говорят эти не благодарные и вечно недовольные мужья, почесать без толку языками. Девушки, если им удавалось ускользнуть из - под назойливого присмотра взрослых, тоже образовывали свои стайки, чтобы пококетничать с парнями, построить им глазки, и вообще пообщаться с ними. И когда же ещё это делать, как не в юности, а то ведь, выдадут замуж за какого - нибудь старика, и прости, прощай молодость. Дворянские сынки проводили время по - другому. Они, в тайне от своих благонравных маменек и строгих отцов, а иногда и с их ведома (отцов конечно) или даже вместе с ними, случалось и такое чудо, отправлялись в различные притоны и другие злачные места, чтобы сыграть в карты, или напиться в сласть и вусмерть, или сделать ещё чего - нибудь эдакое, одним словом, пощекотать себе нервы. А иногда они с диким гиканьем проносились по улицам, пугая прохожих или посещали бордели, гостеприимно распахивающие свои нарядно украшенные двери и зазывающие посетителей побогаче. Конечно, нельзя забывать и о гулящих девках, слоняющихся по улицам в ожидании клиентов. И о другом, не слишком законопослушном народе, болтающемся по городу в поисках неправедного заработка. Не говоря уж о многочисленных коробейниках и лоточниках, спешащих урвать свой кусочек пирога. Поэтому всякого люда в этот час на улицах Церена было полно. И вот на одном из перекрёстков путь всей дружной компании преградил, быстро окружая её, сдвоенный патруль из дюжины стражников, половина из которых была вооружена остро наточенными алебардами, а другие шесть человек держали в руках направленные на путников арбалеты.

- Стойте, вы кто такие? Назовите ваши имена. А так же, откуда приехали в наш город. - Строго сказал командир патруля.

- В чём дело? Почему вы нас задержали? Мы жители Церена. А зовут нас обычно, как всех. Меня, например, Роном кличут и у моих друзей такие же немудрёные прозвания, - спокойно ответил Эдвин, и, невзирая на то, что стоять под почти впритык наставленным на него арбалетом было ему весьма неприятно, столь же невозмутимо перечислил первые пришедшие к нему в голову имена, никакого отношения не имеющие к его друзьям, хотя и сам не знал, есть в этом какой - то смысл или нет.

- А мне сдаётся, что вы врете, - еще более строго сказал десятник. Затем неожиданно гаркнул, - вы арестованы и советую не делать лишних движений, а то мои парни могут ненароком и выстрелить.

- Это какая - то ошибка. Мы не сделали ничего плохого! - Удивлённо воскликнул Эдвин, у которого неприятно засосало под ложечкой. Впрочем, он старался сохранять спокойствие, что при его умении держать себя в руках у него очень неплохо получалось, по крайней мере, внешне.

- Никакой ошибки. Приказ вышел на ваш розыск, - спокойно объяснил патрульный, и усмехнулся, - подкреплённый хорооошими премиальными.

- На наш розыск? - Переспросил юноша и снова повторил, - это какая - то ошибка.

Хотя сам он ни на мгновение не поверил собственным словам, прекрасно понимая, что никакой ошибки и в помине нет. Их всё - таки вычислили. Но ему нужно было потянуть время, чтобы обдумать создавшееся положение и сообразить, как выпутаться из него. Как назло ничего приемлемого в его голову не приходило. Но он надеялся, что может кто - нибудь из его друзей додумается до этого, пока он сам заговаривает зубы десятнику. Впрочем, надежда была весьма призрачной, ведь ни у кого из них даже оружия не было против алебард и арбалетов местных блюстителей порядка. Само собой, если бы у него и остальных парней имелись при себе мечи и кинжалы, можно было бы попытаться прорвать заслон врагов, несмотря на нацеленные на них, практически в упор, самострелы. И эта схватка даже, возможно, увенчалась бы успехом, хотя, скорее всего, без потерь бы не обошлось. Но принц постарался бы исцелить всех выживших, как бы тяжело, даже смертельно, они ни были ранены, однако, увы, у них были только голые руки, а нападать с таким арсеналом на хорошо вооружённых воинов, было бы самоубийственно. Конечно, он мог бы попытаться отбиться от стражников с помощью магии, закрыв перед этим своих друзей магическими щитами, которые уберегли бы их от случайного попадания заклинаний, но вокруг, на улице, было много гуляющих или просто проходящих мимо, ни в чём не повинных, горожан, и как бы юноша ни старался действовать аккуратно, но кто - нибудь из них мог бы пострадать, ведь защитить разом столько людей он бы не сумел. Впрочем, Эдвин совсем не был уверен в том, что ему удастся уберечь от магического воздействия хотя бы всех своих, без исключения, товарищей, потому как он вынужден был бы направить ману в первую очередь на бой с врагами и ему могло бы не хватить энергии на создание и поддержание стольких щитов. Тем более что принц был пусть и сильным, но ещё очень неопытным чародеем и, конечно, кто - то из его друзей мог бы попасть под его же чары, которые их тотчас бы убили. Ведь для того, чтобы стражники не успели выстрелить из арбалетов, Эдвину пришлось бы их бить своими самыми убойными заклинаниями. Хотя и это, пожалуй, не помогло бы ему вовремя обезвредить патрульных, поскольку у каждого из них на шеях висели амулеты защиты, и принц в один миг их всех сразу поразить бы не смог. Так что, если бы юноша открыл боевые действия, все леорнийцы были бы тут же истыканы болтами и зарублены алебардами, потому что укрыться от обычного оружия за магическими щитами или кругами было бы невозможно, они имели совсем другое предназначение. Поэтому, если бы принц принял столь непродуманное решение, и началось столкновение с церенскими стражами порядка, наверняка погибли бы все его друзья, и может быть также получили бы серьезные повреждения кто - нибудь из случайных прохожих, чего Эдвин допустить никак не мог. А с магическим куполом, который давал абсолютную защиту, возникала та же проблема, которая встала перед ними во время нападения ринкасты. Они не могли бы вместе с ним передвигаться, ведь он был неподвижен, и им пришлось бы просто стоять на месте, а стражники бы менялись и пришёл бы, в конце концов, момент, когда Эдвин волей, неволей вынужден был бы убирать купол, который, кстати, был полностью непроницаем не только снаружи, но и изнутри. Вообще эти купола в таких случаях совершенно бесполезны. Они нужны были в первую очередь для магических поединков - тренировочных или дуэльных, чтоб не пострадали зрители. Ну и в тех случаях, когда люди знали, что должна подоспеть помощь, и нужно просто какое - то время подождать, продержаться. Поэтому им он помочь никак не мог. Так что ситуация сложилась безвыходная.

- Почему же ошибка, - меж тем ответил патрульный, - вот, посмотрите, нам дали розыскной лист, в котором описаны ваши приметы и приметы ваших спутников.

Он передал бумаги Эдвину и тот вслух прочитал: "Разыскать и арестовать следующих людей: Юноша, выше среднего роста, красивой внешности. Волосы черные, густые, вьющиеся, глаза синие, яркие, зовут Эдвин. Молодой мужчина с правильными чертами лица, высокий, волосы светло - русые, глаза голубые, его имя Лоран. Мужчина на вид двадцати четырех - двадцати пяти лет, среднего роста, волосы рыжие, глаза карие. Зовут Нэт. Мужчина, очень мощный, сильный и высокий, с темными волосами и глазами. Имя Ален. Юноша, лет двадцати, симпатичный, блондин, глаза зеленые. Откликается на имя Ник. Мужчина примерно тридцати лет, немного выше среднего роста, волосы черные, прямые, глаза светло - серые, имеет косой шрам через правую щеку, его имя Керт. Парень, двадцати с небольшим лет, на вид привлекательный, высокий, волосы светло - каштановые, глаза чёрные. Зовут Геор. - Эдвин перечислил приметы еще нескольких своих товарищей, в том числе и погибших и закончил, - всего в отряде тринадцать человек".

- Но нас не тринадцать, а двенадцать человек, и одна из нас девушка, - попытался возразить Эдвин, прекрасно понимая, что все возражения совершенно напрасны и легко могут быть отклонены.

Так и произошло. Друзьям ничего не оставалось, как кипя от гнева, сдаться стражникам, которые повели их в городскую тюрьму.

- Лучше бы мы вовсе не заезжали в этот проклятый город, - пробурчал себе под нос Ник, который очень беспокоился не только за своих товарищей, но в первую очередь за любимую, хотя про неё - то, как раз ничего в розыскном листе не говорилось. Но её почему - то арестовали вместе с ними. Как бы тихо юноша не сказал это, но стражник услышал и, усмехаясь, просветил их:

- А такие письма во все города империи разосланы, а не только в наш. Так что, куда бы вы ни поехали, вас бы везде нашли. Слишком вы приметные. Мы вот, с утра вас заметили. Всё гадали вы иль не вы. Ошибиться боялись, наш начальник дюже строгий. Ежели понапрасну побеспокоить, взгреет, мало не покажется. Но по описанию это точно вы. Такая удача, что вы в наш город заехали, да ещё и своими руками от оружия избавились - нам на везение. И нам прямо в руки тёпленькими попались. Сам себе поверить не могу. Теперь нас приличное вознаграждение ждёт! Я часть своей доли на радостях обязательно пропью и не бурду какую буду пить, а что - нить эдакое, чего ещё никогда не пил, в вашу честь, господа хорошие! - Разоткровенничался командир патруля.

- Но про девушку ничего в розыскном листе не сказано, почему же вы её не отпустите?! - Возмущённо спросил Ник.

- Раз она с вами, то значит и её надо забрать, а потом судья разберётся, что к чему.

А Эдвин спрашивал себя с досадой - как они все, с самого утра, почти за целый день, могли не заметить слежку патрульных? Конечно, те может быть сменялись, но вряд ли это было так, раз речь шла о вознаграждении. Его никто не упустит и делиться ни с кем не захочет. Впрочем, все стражники кажутся на одно лицо, а в Церене они встречаются на каждом шагу. Но, всё равно, это их не оправдывает и не извиняет. Расслабились, попав в город, особенно он, после лечения, и это вместо того, чтобы ещё более насторожиться и постоянно оглядываться! Вот и попались - следовало ожидать! Хотя, возможно, всё же на них донёс целитель, но тогда, скорее бы, их арестовали ещё накануне вечером, прямо в гостинице. Ну да теперь всё равно. Чего гадать, почему они попались, главное это произошло, и придётся принять это обстоятельство, как есть.

Все вместе они дошли до городской темницы, и стражники завели всех арестованных в одну большую комнату, оказавшуюся кабинетом начальника тюрьмы. Сдав своих подопечных, стражники ушли. Но вскоре туда зашел колдун, который внимательно оглядев всех присутствующих, распорядился, чтобы тюремщики отвели Эдвина и Лорана в отдельные камеры, а остальных в одно большое помещение. Таким образом, их разделили, и товарищи принца и графа очень волновались за них, не зная, почему их посадили отдельно, как там они в одиночестве и что с ними делают, или собираются делать. С ними самими пока что ничего плохого не происходило, если не считать плохим само пребывание в тюрьме, да ещё в таких условиях. В их камере, сырой и холодной, не было даже лежанок, только грязная слежавшаяся солома на полу. К тому же они явно находились в подвальном этаже, так как в камере не было никакого, хотя бы маленького окошка и царил почти полный мрак, разбавляемый только слабым светом факелов горящих в коридоре и просачивающимся к ним через зарешеченную щель в двери. Поэтому они не сразу обнаружили, что находятся здесь не одни. Оказалось, что вместе с ними сидели, судя по голосам, парень и девушка, которых они совершено не видели.

- Давайте познакомимся, - предложил парень, - похоже, нам ещё долго придётся сидеть вместе. Меня зовут Вил, а рядом со мной моя подружка Лера. Милая подай голос, а то наши соседи тебя не видят.

- Это я, - сказала девушка звонким голоском, - а вы кто? Как вас зовут? За что вас сюда посадили? - засыпала она их вопросами.

Друзья назвали сокамерникам свои имена, опуская титулы и звания, и сказали, что в тюрьму попали по ошибке, не желая называть незнакомым людям истинную причину.

- Ну да, все так по - началу говорят, пока их не обломают - усмехнулся Вил.

- Обломают? Как это? - Немного испугано спросила Делия.

- Известно как, пытками, - все так же насмешливо и одновременно грустно объяснил парень.

Друзья с тревогой переглянулись, забыв, что все равно друг друга не увидят. А Ник успокаивая задрожавшую от таких жестоких слов любимую, обнял её, и недовольно заметил, что незачем пугать беззащитных девушек. Но больше всего тревожно всем стало не за себя, а за Эдвина, и Лорана которых с ними не было, и это показалось им плохим признаком.

- А мы не станем скрывать за что нас посадили, - меж тем, почему - то весело, продолжил Вил, - мы с Лерой воры и нас поймали прямо в том доме, который мы хотели обворовать.

- Воры?! Вот это да! До чего я дожил, сидеть в тюрьме в одной камере с ворами! - Воскликнул барон Эвер.

- Вы бы тоже стали вором, если бы жили так же, как мы, - немного уязвлено возразила Лера, - если бы вы знали наши истории, вы бы так не говорили.

- Не обижайтесь, я вовсе не хотел вас задеть, - примирительно заметил Нэт.

- А я бы хотела узнать ваши истории, - поспешила сказать Делия, которая очень не любила обижать людей, а ещё больше не выносила конфликты.

- Почему бы и нет? Тогда первым расскажу я, - предложил Вил и начал, - я родился в благополучной семье. Мой отец был купцом, дела вёл справно и мы с матерью ни в чём не нуждались. Я у моих родителей был единственным ребёнком. Мама чуть не умерла, рожая меня, и целитель предупредил отца, что если он не хочет потерять жену, детей им больше иметь нельзя. Отец до конца своей жизни очень любил маму и он удовлетворился только одним ребёнком, тем более, что родился мальчик, наследник и он рад был, что ему будет, кому передать дела в старости. До моих десяти лет всё шло очень хорошо, даже замечательно. Отцовское дело процветало, но потом отец как - то постепенно пристрастился играть в карты и однажды, очень сильно проигрался. Это ещё не было катастрофой, но дело его пошатнулось. Он сильно переживал из - за этого, ему было очень стыдно перед нами с мамой и он, чтобы облегчить свои страдания начал пить. Но всё же, некоторое время удерживался от игры. А потом сорвался и снова пошёл играть, нарвался на шулеров и опять продул деньги ещё более, чем в первый раз. И он снова напился. Так и пошло - он играл, иногда выигрывал, но чаще проигрывал. Причём ставки становились всё выше, а ему фатально не везло, хотя каждый раз он садился за карточный стол с единственной мыслью - отыграться и вернуть всё, что потерял. Наша жизнь становилась всё хуже и хуже. Нам пришлось переехать в другой более скромный дом, а затем и вовсе в какую - то хибару. Видели бы вы, как рыдала моя мать, когда мы покидали наш первый дом. И не потому даже, что ей не хотелось жить более скромно. Просто это был её Дом, место, в которое она вложила душу, куда она приехала после свадьбы с любимым человеком, где родила своего единственного сына, где она была счастлива много лет, несмотря ни на что. Плакала она, когда отца не было дома, не желая травмировать его ещё больше, но я - то видел и осуждал его, хотя всё равно очень любил, понимая его слабость. А ведь в раннем детстве он, наверное, как и всем детям, их отцы, казался мне самым сильным. Когда мы переехали в хибару, мама уже не плакала, просто смирилась с тем, что есть. А нам, конечно, пришлось отказаться от слуг и от вкусных разносолов. Еда становилась всё более скудной. Потом мне перестали покупать игрушки и книги, и я должен был бросить учёбу. Для меня это было хуже всего, потому что учиться я очень любил, любил узнавать новое. Я всегда был очень любопытным, хотя в чужие дела свой нос не совал. А у отца дела пошли совсем плохо. Его деловые партнёры начали отворачиваться от него, потому что он стал ненадёжен. И вот в один очень не добрый день случилось то, что и должно было когда - нибудь случится. Отец проиграл всё. Проиграл так, что у нас вообще ничего не осталось. Пришлось отдать в счёт карточного долга последние сбережения, и продать единственную оставшуюся у нас лошадь. Что отец и сделал, а потом покончил с собой, не зная как жить дальше. Мама сама вынула его из петли, когда он не успел ещё остыть. Как у неё и сил - то на это хватило, ведь отец всегда был дородным мужчиной, а мать маленькой, хрупкой, легкой и отец очень любил носить ее на руках. А мама всегда смеялась. Они так любили друг друга! А в тот день мама не плакала, она пыталась его оживить, а может она просто не верила, что он мог вот так навсегда покинуть ее. И я помню и никогда не забуду, как она растирала ему руки, и о чём - то тихо разговаривала с ним. Наверно она в тот день помешалась, хотя утверждать это не берусь. А я тогда испытывал очень сложные чувства. Одновременно и страшную боль и мучительную тоску по отцу, которого я обожал и, которого больше нет, и никогда не будет, и при этом злость на него и даже ненависть за мать, за себя. И я часто потом думал - ну зачем, зачем он это сделал, почему оказался таким слабаком? Останься он жив, мы бы как - нибудь выкрутились, все бы преодолели вместе. Но он предпочёл умереть, наверное, от стыда перед нами. А у моей мамы было очень больное сердце, и события последних двух лет совсем подкосили её здоровье, а смерть отца, убила и её. Ведь мама всегда очень любила его, и прощала ему все, и его гибель так потрясла её, что она прожила после этого всего пару дней. Так я и похоронил их обоих в одной могиле, оставшись сиротой. А было мне в ту пору всего двенадцать лет. Я не знал тогда, что мне делать. Не говоря уже о том, что я страшно переживал смерть родителей, и тоска по ним грызла мне душу, я еще просто не понимал, как мне жить дальше одному. У меня совсем не было денег. Даже на похороны родителей мне средства собрали соседи. И они же в первое время подкармливали меня. Но не могли же они кормить меня вечно. Где - то через месяц соседи намекнули мне, что, мол, пора бы тебе начать самому зарабатывать себе на хлеб. Времена были трудными, они и сейчас нелегки, простой человек всегда живёт тяжело, но тогда, было особенно плохо. Я умел читать и писать и думал, что смогу устроиться у кого - нибудь писарем, но все места были заняты. Тогда я решил попроситься к какому - нибудь ремесленнику в помощники, лучше, конечно в ученики, но за это надо было платить. Я сунулся к одному мастеру, к другому, к третьему, четвертому и к другим - все без толку, везде мне отказали. Таких ничего не умеющих помощников, мальчиков на побегушках у них итак было полно, и чаще всего в этом качестве выступали их собственные дети. И что мне оставалось делать? Жить - то как - то надо было. Не кончать же с собой, как это сделал мой отец? Пришлось начать воровать, вернее приворовывать в первое время. Я сначала в основном крал еду на рынке. Когда какой - нибудь, торговец зазевается, я тянул все, что попадалось под руку. И так наловчился, что ни разу не только не попался, но даже и не обратил на себя чье - либо внимание. Но оказалось, что это я так только думал. Однажды меня остановил один человек и сказал, что давно уже наблюдает за мной, что он приметил мою воровскую ловкость и главное удачу и предложил мне стать его учеником. Так сказать перенять его мастерство и подняться в своём деле выше, чем я нахожусь сейчас. Я, несмотря на очевидную выгодность этого предложения, а может именно поэтому, настороженно спросил его, зачем ему это нужно, какой этому человеку от моего ученичества прок. Я уже давно перестал быть домашним, защищенным родителями от всего плохого ребёнком, мне приходилось бороться за свою жизнь. И, невзирая на возраст, а с того времени, как я начал самостоятельную жизнь прошло меньше года, уже научился никому не верить. И уж меньше всего я верил в чье - то бескорыстие. И тот человек сразу понял это, он вообще был очень умён, мне потом выпадало много возможностей убедиться в этом. И он не стал мне врать, просто сказал, что ему нужен толковый и удачливый помощник, поскольку бывает необходимость использовать мальчишку достаточно юркого и ловкого, а главное небольшого размера, так как он со своими габаритами не везде может пролезть. У него раньше был такой, но он, к сожалению, слишком вырос. Я оценил его откровенность и, подумав, решил - что я теряю? Я согласился, а кто бы ни согласился на моём месте? И до сих пор эта переменчивая госпожа удача была на моей стороне. Но вот в последний раз она мне изменила и поэтому мы с Лерой, с которой, кстати, познакомил меня учитель, и с которой потом, когда выросли и ушли от него, стали ходить на дело вместе, мы и сидим здесь сейчас и ждём приговора суда. А впрочем, нам прекрасно известно, что с нами будет. В нашей благословенной стране воров либо отправляют на каторгу на рудники, где живут не больше пяти лет, да и то если повезёт, либо отрубают правую руку. А хоть бы и левую, какая разница? Воровать с одной рукой уже невозможно. Но всё же, я лично предпочитаю второй вариант, хотя, что делать бывшему вору с одной рукой, не имеющему никакого дела в руках, уж простите за убогий каламбур? - На этой риторической фразе Вил и закончил своё повествование.

- Да, какая печальная история, - подвела итог Делия.

- А моя история не менее печальная, - промолвила подруга молодого вора, - Если хотите я её тоже расскажу.

Все заверили девушку, что очень хотят послушать ее, и Лера начала свой рассказ:

- Я тоже в начале своей жизни жила хорошо. Отца своего я никогда не видела. Он оставил мою мать, когда она была беременна мной. Даже не женился на ней и поэтому наши соседи её немного презирали, да и меня заодно. Но это не мешало им приходить в наш дом за лекарствами и звать её к себе, когда кто - то заболевал или она нужна была роженице, когда та должна была рожать. Моя мама была очень добрая и никому не отказывала, а меня любила за двоих.

- Значит твоя мать знахарка? - Заинтересованно спросила Делия.

- Скорее ведьма, и это - то ее и сгубило, - вздохнула Лера.

- Но почему? Ведь в империи разрешено колдовство, - удивился Нэт.

- Колдовство - то разрешено, но не для всех кто имеет силу. Для этого надо состоять в гильдии колдунов и ведьм, а моя мама в этой гильдии не состояла и не потому, что не хотела. Просто входной взнос туда очень высок, а у нас никогда не было таких денег. Но гильдейские колдуны очень ревниво следят за тем, чтобы никто чужой не смел колдовать. И их в этом поддерживает император. Я знаю это, потому, что мне как - то раз рассказала об этом мама, незадолго до своей смерти, - объяснила девушка.

- Ой, прости, я не знала. Значит ты тоже сирота, - повинилась Делия.

- Ничего, это случилось почти десять лет назад. Я уже так не переживаю, как в самом начале, только грусть иногда накатывает, при воспоминании о своём детстве. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, - продолжила Лера свой рассказ, - у нас в соседнем доме поселился недоброй памяти человек. Сначала он жил тихо, никого не трогая, наверное, присматривался, к тому, кто более, а кто менее беззащитен. Мы тогда жили не в самом бедном квартале, хотя и не в самом богатом. Я ходила в храмовую школу, в которой детей учили читать, писать и петь, а также немного знать историю и географию империи. Мне тоже нравилось учиться, и мама начала учить меня своему ремеслу, которое она считала искусством, потому что это ведь не просто понять, что за болезнь свалила человека и как ему можно помочь. У меня лет в девять обнаружился небольшой дар, и через некоторое время я уже стала помогать маме в лечении людей. А она в основном занималась именно этим, но не как знахарка, а как ведьма. Впрочем, её колдовство ничем не отличалось от такого же, как у гильдейских колдунов. У неё был сильный дар, но поскольку в их сообщество она не входила, то не имела права на звание колдуньи. Хотя всё же не совсем так. Ведьмы от колдуний немного отличаются.

- Чем? - Спросил девушку Керт.

- Тем, что колдуньи пользуются только амулетами, волшебными палочками, посохами и тому подобным, а ведьмы очень часто используют заговоры, заклятия, наговоры, различные зелья, хотя амулеты тоже. Но это не слишком большое различие. И вот тот человек, о котором я упоминала раньше, наверное, решил, что из всех его соседей на нашей улице, мы с мамой самые беззащитные. Как потом выяснилось, так оно и было. Да и то сказать - одинокая женщина с ребенком, что она может, как защитит себя? И однажды он пришёл к нам домой и предложил маме продать ему наш дом, потому что он, де, хочет построить на этом месте ресторацию. Но мама наотрез отказалась, ведь это был дом её родителей, и она прожила в нём всю свою жизнь с самого рождения. И в нём же родилась я. Бедная мама, если бы она знала, чем всё это закончится, она бы, наверное, не только продала, а отдала бы ему наш дом, лишь бы не произошло то, что произошло после этого. Тогда сосед попросил маму ещё раз всё как следует продумать, взвесить и дать ему ответ через неделю, когда он вновь зайдет к нам, сказав, что если маму не устраивает цена, которую он даёт за дом, то можно будет немного добавить денег. А напоследок, намекнул, что если и теперь она не согласится, то у нее могут начаться большие неприятности. Но как я уже говорила, дело было не в цене, хотя этот человек явно скупился - он захотел получить большой и хороший дом за меньшую цену, чем он того стоил. Но продавать родную обитель мама не собиралась ни за какую цену, ну а на его намёки она не обратила внимания. И когда тот мужчина зашёл к нам опять, он получил тот же ответ. И тогда он, помрачнев, сказал, что мы ещё пожалеем о своём упрямстве. И мы, в самом деле, пожалели, но уже тогда, когда ничего нельзя было исправить. Я в то время, когда происходили эти события, была на год моложе, чем Вил во время его несчастья. Я была совсем ещё ребёнком, но отлично помню, что тогда случилось. И мне бы хотелось найти того человека и отомстить ему за то, что он сгубил мою мать, а меня обездолил, сделав сиротой и воровкой, которая теперь может лишиться руки или вообще загнуться на каторге! - Девушка вздохнула, немного помолчала и продолжила, - не знаю, откуда сосед узнал о том, что мама не состоит в гильдии, но он пошёл к колдунам и обвинил маму в том, что она ведьма, колдует незаконно и причиняет, только вред людям, хотя она, ещё довольно молодая, наоборот успела вылечить множество народа. Доказать свои слова он не мог, но гильдейцы в этом и не нуждались. Им вполне достаточно было того, что мама - чужая ведьма, а не их колдунья, что они, конечно же, проверили, поспрашав людей - как она их лечила и что при этом делала. И когда убедились, что это, в самом деле, так, уже неважно было, вредит она людям или нет, хотя, конечно, на суде звучало именно это обвинение. И соседи, многих из которых она спасла, промолчали, не встали на её защиту, так у нас в империи боятся колдунов. А мою любимую, самую добрую маму, которая за всю свою жизнь не сделала никому ничего плохого, приговорили к сожжению на костре живьём. А мне не оставалось ничего больше, как бежать из своего дома, из родного города, ведь и меня как ведьму тоже приговорили к смерти, но одна женщина, у которой мама незадолго до ареста смогла спасти умирающего сына, сумела меня спрятать, в благодарность за это. Она же и рассказала мне о том, что было на суде. А потом, я, затерявшись в толпе, смотрела на казнь матери и видела ее тогда в последний раз. Много позже этого, когда я уже притащилась в Церен и некоторое время жила здесь, меня тоже заметил Ликур и взял в ученицы, и тогда я познакомилась с Вилом, и постепенно стала настоящей воровкой, - с горечью закончила девушка.

- Ничего себе, сожгли живьем!!! - в ужасе воскликнул Геор, - у нас тоже бывает, что людей, обвиненных в преступлении, даже если они его и не совершали на самом деле, наказывают сурово, но сжигать живьём немыслимо!

Все остальные поддержали это высказывание своего товарища. А Вил, когда шум немного улегся, спросил:

- А вы откуда? Судя по всему, вы не имперцы.

- Почему вы так решили? - немного настороженно спросил барон, впрочем, прекрасно понимая, что они сами выдали себя с головой своей реакцией на рассказ Леры и своими репликами.

- По некоторым вашим словам, а ещё по небольшому акценту, с которым вы говорите на всеобщем.

- Вы правы. Мы не жители империи. - Согласился с ним Нэт. - Мы приехали из Леорнии, но у нас все так говорят и для нас, наоборот, ваша речь звучит с небольшим акцентом.

Нэт не боялся признаться в их с друзьями не имперском происхождении, потому что после историй рассказанных их сокамерниками, не считал их подсадными утками и был уверен, что им можно доверять. Конечно, они могли всё это выдумать, но слишком уж искренне они говорили.

- Далеко же вас занесло, - присвистнул Вил, не спрашивая, впрочем, своих собеседников, зачем, - как он подозревал, они все равно ему не скажут. Да это было и не важно.

- А давно вы тут сидите? - Спросил Ален.

- А какое сегодня число и месяц, а то тут трудно определять время? - в свою очередь поинтересовался Вил.

- Завтра наступит последний день листопадня, - ответил Геор.

- Ого, уже скоро будет два месяца! - Воскликнула обескураженная Лера. - Господи, я уже так давно не мылась, просто ужас, волосы как пакли, даже дотрагиваться неприятно. Я, наверное, кошмарно выгляжу! - Девушка вздохнула и добавила, - быстрей бы всё закончилось, хоть чем - нибудь. Хотя я вероятно очень быстро об этом пожалею, но так надоело сидеть в этом ужасном, непроглядном мраке и нюхать эту вонь. И вообще мне иногда кажется, что я ослепла и даже когда выйду отсюда, все равно ничего не увижу.

- А вас водили на допросы? - поинтересовался Ник.

- Да нет, какие допросы? Нас же взяли прямо на месте преступления, так что с нами и так все ясно, - воскликнул молодой вор.

- А почему же вас так и не отвели до сих пор к судье? - удивился Керт.

- А демон их знает, почему, - пожал плечами Вил. Впрочем, его жеста никто не увидел.

- А меня интересует другое, - сказала Делия, - почему ты Лера не стала менестрелем, ведь ты пела в храмовом хоре - из - за возраста? Конечно, ты была тогда мала, когда все случилось, но ведь потом ты выросла, и можно было попробовать.

- Нет, дело было не в возрасте. Просто тогда я была очень напугана, и старалась без особой необходимости не высовываться на люди. Да и к тому же Ликур предложил мне покровительство и предоставил мне защиту. И, кроме того, я очень тосковала по маме, и мне было не до песен. А потом, позже, когда я выросла..., - девушка немного помолчала и пояснила, - думаю голос у меня не очень хороший, да и инструмента нет.

- Ну, инструмент можно купить, а голос у тебя красивый, звонкий, - не сдавалась Делия.

- Может и красивый, но очень слабый, - не согласилась с ней Лера, - да и в любом случае, сейчас - то поздно об этом говорить.

- Ну почему же, - неожиданно возразил подруге Вил, - если тебе отрубят руку, то ты сможешь примкнуть к какой - нибудь группе бардов, а голос можно развить, чтобы он стал сильнее. Вот мне в этом отношении хуже, никаких особых талантов у меня нет, так, что и не знаю, чем потом заняться.

- Ну, грамотный человек при некотором усилии всегда может работу найти, - заметил Нэт.

- С отсутствующей правой рукой, которой я только и умею писать? - Иронично спросил парень.

- При желании и некоторой тренировке можно научиться писать и левой, - серьёзно ответил барон.

- Ну, я подумаю над этим, - так же серьёзно отозвался Вил.

После этого обмена мнениями, когда разговор затих сам собой, собеседники Вила и Леры, ненадолго отвлёкшиеся их рассказами, снова вспомнили об Эдвине и Лоране и опять начали тревожиться об их судьбе. Впрочем, еще через некоторое время дверь в камеру распахнулась и в нее влетел какой - то человек, которого стражники впихнули столь бесцеремонно, что он упал прямо в самую гущу людей, сгрудившихся у одной из стен. Сначала раздались возгласы возмущения, и даже легкие стоны и охи со стороны тех на кого налетел и кого подмял под себя не по своей воле ввалившийся в это темное помещение человек. Но вскоре оказалось, что это не кто иной, как Лоран, которого, конечно же, тут же засыпали разнообразными вопросами о том, что с ним происходило все это время. Но граф сказал, что ничего особенного с ним не делали. Просто он сколько - то просидел один в своей камере, а потом его повели на допрос и там начали задавать вопросы. Но он ответил, что ничего не знает. И его даже нисколько не мучили, поскольку в пыточной в это время находился колдун, и он махнул рукой палачам, велев тем отступиться от своей возможной жертвы, объяснив им, что пытать его бесполезно. После этого он начал пристально вглядываться в заключенного, видимо пытаясь что - то разглядеть, но так ничего и не обнаружив, позвал стражников и приказал им отвести графа в камеру к остальным.

А в это время в другой камере, в соседнем коридоре, Эдвин, совершенно обнажённый, закованный в особые кандалы по рукам и ногам, висел на цепях, вмонтированных в потолок и стену. Он едва касался пола пальцами ног, а руки у него были вывернуты и в таком положении прикручены к цепи. Это было очень больно, но Эдвин, молча, стиснув зубы, терпел. Он не хотел доставлять тюремщикам удовольствие своими стонами. Принц по юношескому максимализму считал, что мужчина не должен и не может плакать, стонать, стенать и тем более кричать, показывая тем самым свою боль и скорбь. Поэтому он молчал. Он только боялся, что с его друзьями поступили также. Особенно ему было страшно за Делию. Девушка вряд ли выдержит такую пытку. И он знал, что с ней можно сделать и ещё кое - что похуже, чего с мужчинами не делают. Но ему оставалось только надеяться, что ничего плохого кроме потери свободы, с друзьями не происходит, ведь он видел, что их завели в камеру всех вместе. То, что Лорана тоже отделили от общей группы, он не успел увидеть. Почему же выделили только его одного, он не знал, но догадывался, что на его поимку выдана отдельная разнарядка, и может быть его тюремщикам известно кто он такой, по крайней мере то, что он чародей - это доказывали надетые на него оковы. Он с горькой иронией подумал, что вот всего лишь накануне полностью вылечил все свои болячки, и ему было так хорошо, когда боль отступила, но и суток не прошло, как он снова начал её испытывать. Сколько времени он провёл в таком положении Эдвин не знал. Ему казалось, что он висит здесь очень долго, а на самом деле, может быть, это было не так. В какой - то момент к нему в камеру зашли охранники и вставили в пазы, принесённые с собой факелы. А потом ему поставили на пол миску с тюремной баландой, кружку с водой и кусок чёрствого хлеба, как будто не замечая, что он подвешен к потолку, что у него скручены руки за спиной и он самостоятельно, никак не сможет поесть. Запах от варева шёл не очень аппетитный, но Эдвин уже давно не ел и вид еды заставил его желудок звучно заурчать. Эдвин посчитал это ещё одним издевательством. Лучше бы вообще ничего не приносили, чем так! Прошло ещё какое - то количество времени, с тех пор, как ему доставили так и не попробованную им еду. По ощущениям юноши, не менее нескольких часов. Впрочем, его чувства могли и солгать, ведь когда человек находится в таком состоянии, ему и минута покажется часом, а час сутками. Но, тем не менее, в один не радостный момент, хотя тогда Эдвин посчитал его очень даже хорошим, поскольку больше всего его угнетала неизвестность - сколько это ещё продлится, за ним пришли и сняли его с цепи. Расковывать, впрочем, не стали. Эти кандалы были необычными, сделанными из особого сплава, который создают колдуны специально против чародеев, чтобы они не могли магичить. И не только. Они не просто сдерживали магическую силу, они высасывали её, постепенно опустошая энергетический резервуар. Теоретически, если оставить их на маге достаточно надолго, они могли не только закончить с резервуаром, выкачав его до нуля, но и приняться за саму жизненную основу, что неизбежно мага убило бы. Поэтому с чародеями старались не тянуть и разбираться с ними как можно быстрее, особенно с сильными, ведь расковывать их опасно, это чревато неприятностями. Эдвин, узнавший этот сплав по особому синеватому цвету, искрившемуся при свете факелов, уверился ещё больше в том, что те, кто его поймал, кто бы это ни был, определённо знали, по крайней мере, то, что он маг. Юноша с трудом встал на ноги и с ещё большим трудом разогнулся. Ждать, когда он встанет прямо в полный рост, стражник не стал и подтолкнул его в спину. Эдвин едва не упал, но, всё же, устоять ему удалось. Затем его, громыхающего кандалами, повели по темным коридорам и втолкнули в помещение, где явно совершали пытки. Его опять подвесили к потолку, прижав к стене, на этот раз просто подняв ему руки, и снова оставили одного. Хотя и ненадолго. Вскоре в пыточную камеру зашёл какой - то человек в чёрной мантии и гильдейским медальоном с замысловатой эмблемой и Эдвин узнал в нём колдуна, что встретил их в кабинете начальника тюрьмы. Это было понятно, ведь с таким упорством их могли разыскивать только члены гильдии. Вслед за ним в застенок вошёл человек могучего телосложения, явно палач. Он подошёл к своим пыточным инструментам и начал перебирать их и придирчиво осматривать. Парочку страшноватых вещиц он отложил в сторону, наверное, их вид ему не понравился, остальные положил на место. Выбрал один из них и повернулся к колдуну:

- Господин, я готов. Ну что, приступим? - спросил он, поигрывая клещами, которыми срывали с тела кожу и мясо, решив начать с них, и с нетерпением ожидал, когда он сможет заняться своим любимым делом. Потом он собирался поработать раскалённым, железным прутом с широким утолщением на конце, для прижигания сразу большой площади кожи и ран, чтобы пытаемый не истёк раньше времени кровью. Затем приготовил щипцы для пальцев, которыми можно было вырывать ногти и ломать хрупкие кости, радуясь, что господин может приводить пальчики в порядок, а значит, эту пытку можно будет повторять много раз. После этого юнца ждёт дыба, которую Тед особенно любил, получая удовольствие, от растягивания очередного страдальца. А там дело дойдёт и до других, тщательно ухоженных инструментов и приспособлений для того, чтобы всласть калечить людей, например до деревянного башмака, который сжимал ступни и ломал им кости и крючьев для раздирания кожи. А Эдвин, глядя на эти приготовления, сам готовился стойко и мужественно, с присущей ему силой духа, выдержать этот новый удар коварной судьбы.

- Ну, зачем же так сразу, Тэд, - нарочито растягивая слова, лениво произнёс гильдеец, вальяжно восседая в кресле, специально поставленном здесь для него. - Может быть, юноша и без этого всё нам расскажет, мне кажется он человек разумный. Так ведь?

Колдун говорил доброжелательным тоном, но в его словах странным образом звучала угроза, а глаза оставались холодными и колючими. Он пронзительно смотрел в глаза Эдвина, как будто пытался проникнуть в его мозг. Впрочем, так видимо оно и было, потому что юноша почувствовал какое - то давление в голове. Но он не боялся, что колдун что - нибудь узнает, ведь даже мысли Эдвина о полученном задании были защищены мощным барьером, поставленным самим мэтром Сибелиусом. А пробить блок сильнейшего архимага не было дано никому. Колдун только досадливо скривился, когда понял, что у него не получится всё узнать с наскока. Впрочем, он был хороший менталист и быстро понял, что та блокада, что стоит у юноши в голове, в отличие от предыдущего случая не мешает тому все помнить, и только не позволяет забрать эти знания так, как ему, Болдуину бы хотелось - сразу. А значит, их придется добыть, пусть и не с помощью магии. Ну, у него был для этого необходимый человек. Поэтому гильдеец для порядка вздохнул и приступил к допросу:

- Кто вы такой? - властным и холодным голосом, уже без всякого дружелюбия, спросил он. - Зачем приехали в империю и куда направляетесь?

- Меня зовут Рон, и я живу в империи и поэтому не мог откуда - нибудь приехать. А в вашем городе мы появились потому, что решили с друзьями отправиться в путешествие по нашей замечательной стране. Надо же её посмотреть, пока мы молоды и не обременены семьями, - спокойно ответил принц.

- Так, значит, запираться будешь? Не советую, - подбавил металла в голос дознаватель, - я ведь точно знаю, что вы приехали из Леорнии, и от твоих спутников я уже всё узнал. Они - то от меня ничего скрыть не могут.

- Ну, раз вы уже всё знаете, зачем вам я? Что вы от меня - то хотите? - Сыграл недоумение Эдвин. Он ни на мгновение не сомневался, что его сказка не обманет колдуна, который наверняка перед его допросом, просеял память его друзей. Юношу немного волновало, выдержал ли блок, поставленный им на память Лорана, но судя по тому, что его вообще допрашивают и потому, что колдун с напором пытался вскрыть его ментальную защиту, он от остальных так ничего и не узнал. Его сильно утешало то, что, скорее всего, их никто пытать не станет. Смысла в этом нет никакого и время тратить на это не будут. Ну а его сказка..., что ж, его ждала пытка, и он мог себе признаться в том, что просто старается оттянуть её начало. Может, это и было малодушием, но он был обыкновенным, человеком, который, как и все боялся боли, как и все её не хотел, как и все не мог к ней привыкнуть и, как и всем в такой ситуации, ему было очень и очень страшно. Что ж делать, ну не был он героем без страха и упрёка, ничего не боящимся, и лезущем в пасть к демону! Колдун холодно обронил:

- Я хочу услышать это и от тебя, - и неожиданно заорал - отвечать!!!

Юноша промолчал, но по этим вопросам, понял, что даже если колдуны узнали о данном ему задании, им видимо, всё же, неизвестно, с какой именно целью их группа прибыла в империю и куда она направляется. Он и раньше подозревал это, но теперь получил подтверждение. Это немного приободрило его, если в принципе находясь в таком положении, можно быть бодрым. Дознаватель подождал ещё немного, давая возможность Эдвину всё - таки ответить, но видя, что тот так и продолжает молчать, кивнул палачу. Тот плотоядно ухмыльнулся, шумно вздохнул и приступил к пытке. Боже сохрани, попасть в руки такого пыточных дел мастера, который не просто делает свою работу, а получает от своего мало приятного и мало почтенного занятия удовольствие, вкладывая в него душу, если она у него вообще есть! Он отдаёт всего себя пытке, не жалея своего труда. Эдвин долго терпел молча, только скрипя зубами и кусая в кровь губы, но палач задался целью все же вырвать из его груди крик, а потом заставить его орать без перерыва, пока он не захлебнётся своим визгом или не потеряет сознание. И частично ему это удалось, но далеко не в таких размерах, как ему мечталось. Иногда с губ Эдвина срывался мучительный стон, иногда вскрик, но всё же по большей части он продолжал молчать. Колдун время от времени останавливал пытку, отчего палач досадливо кривился, впрочем, стараясь, чтобы его гримасы господин не заметил, и задавал одни и те же вопросы, с тем же результатом. Иногда Эдвин терял от невыносимой боли сознание, тогда его приводили в себя, окатывая заранее приготовленной для этой цели ледяной водой, которую поддерживал в таком состоянии колдун. Наконец он махнул рукой, похоже, утомившись бесплодностью допроса и, поняв, что сегодня он от юноши ничего не добьётся, велел позвать стражников и отвести его обратно в камеру. Что и было сделано. И если на пытку Эдвин ковылял ещё в более - менее нормальном состоянии, то назад ели шевелил ногами, и охранникам приходилось не столько вести его, сколько нести, потому что он почти висел на руках этих мужчин. Они, как это ни странно, проявили к заключённому сострадание и не заставили его идти самому, но скорее всего дело было в том, что они понимали - самостоятельно он не дойдёт, а приказ надо было выполнить. Когда они приволокли Эдвина к камере, его втолкнули в неё и заперли на замок. На этот раз подвешивать его не стали, но в этом и не было никакого смысла. Он был полностью без сил и, по мнению его мучителей, если он и не был ещё сломлен, то это произойдёт очень скоро, и он уже не будет способен ни на какое сопротивление и бунт. Да и что он может сделать в этих кандалах, которые с него ни на мгновение не снимали? В его камере оставили один факел, прикрутив его так, чтобы заключённый не мог сам его вытащить. Сделали это, наверное, для того, чтобы можно было следить за ним, время от времени заглядывая к нему через окошечко в двери. Так, на всякий случай. Оковы оковами, а маг есть маг. Мало ли какие сюрпризы от него можно ожидать! Эдвин был так истощён, так измучен, что, несмотря на то, что он уже очень давно не ел, не был в состоянии дойти или хотя бы доползти до далёкой от него теперь еды, которую никто так и не позаботился убрать. Да и не смог бы он сейчас есть, как бы ни был голоден, и добраться до охапки полусгнившего сена тоже не мог. И хотя от голого пола тянуло зверским холодом, да и вся камера была холодная, а юношу продолжала ещё грызть сильная боль, почти и не начинающая стихать, он забылся тяжким, полуобморочным сном. Иногда он просыпался от боли и снова проваливался в омут тяжёлого сна. Когда Эдвин, в конце концов, окончательно проснулся, теперь уже от мучительного голода, он, с огромным трудом встав на колени, дотащился до миски с едой и сев на пол, поднял её к губам дрожащими от слабости руками. Сколько прошло времени после пытки, он не знал. Да и не задавался сейчас такими вопросами. Но окончательно он пришёл в себя, когда его растолкали, немилосердно пиная его израненное тело, а потом облили ледяной водой. Потом его снова отвели, вернее, отволокли в камеру пыток и всё началось по новой. И с тем же успехом. После снова было мучительное забытьё, а потом опять новые жестокие пытки. Всё это слилось для него в одну сплошную чёрную полосу муки без различия дня и ночи, которые всё равно нельзя было отличить друг от друга и почти без перерыва, потому что его пытали столь часто, что он не успевал как - то отдыхать или отходить от пыток. Ведь невозможно считать не только что полноценным, а хоть каким - нибудь отдыхом тяжёлое забытьё, в которое он впадал. К тому же тело его после трудов Теда, когда он попадал в свою камеру, продолжало болеть почти также сильно, как и во время работы палача. Малейшее движение причиняло невыносимые страдания. Да и без всякого движения было не лучше. Со второго раза он уже не мог сдерживаться, он кричал от страшной боли, но теперь это его не заботило. Для него главным стало не сломаться, не начать говорить, отвечая на вопросы колдуна, а ведь его пытали не только обычным способом, но и с помощью колдовства, насылая на него чудовищную боль. Но ничего дознавателю так и не удалось добиться. Колдун был явно сильно раздосадован и разочарован. Он просто кипел от негодования, а может, был и вовсе взбешён. От вальяжного спокойствия первого дня давно не осталось и следа. Он даже начал орать на Эдвина, подойдя к нему вплотную, и брызгая на него слюной, выпуская пары. Но как всегда ничего этим не добился. После этого об Эдвине надолго " забыли".

Колдун не лгал, когда сказал Эдвину, что узнал все от его друзей, подразумевая под словом "все" то, что ему стало известно о титуле юноши. Ничего удивительного в этом не было. Разумеется, приятели принца даже и не думали говорить колдуну о том, кто Эдвин такой. Но этого и не понадобилось. Гильдеец заметил, что у товарищей юного чародея стоят не очень сильные блоки ментальной защиты и ему ни составило слишком большого труда вскрыть их. То, что он узнал, буквально окрылило его. Он едва не летал от счастья и предвкушения большого успеха в своей жизни. Еще бы - узнать, что в твои руки попал не просто разыскиваемый маг, что само по себе сулило ему большую награду, а сам наследный принц Леорнии - это была неслыханная удача, о которой он не смел даже мечтать. Он никогда и не представлял себе такого и вдруг она - фортуна - сама вплыла к нему в руки и упустить ее он позволить себе не мог. Конечно колдуну было прекрасно ведомо то, что он должен во - первых незамедлительно известить гильдейскую верхушку о том, кого он поймал, а во - вторых сразу же переправить принца в столицу и отдать старшине гильдии. Но он был слишком амбициозным человеком и ему захотелось самолично расколоть своего пленника и снискать все лавры себе. Правда Болдуин не подумал о том, что у старшины могли возникнуть другие планы в отношении наследника престола извечного противника империи - Леорнии и главное в отношении давних врагов колдунов - чародеев. Например, начать шантажировать королевство и ковен магов, зная, что ни регент, ни архимаг Сибелиус не смогут остаться равнодушны к судьбе юноши. Так что схватившего принца колдуна могли и не похвалить за самоуправство. Но, как уже было сказано, осчастливленный Болдуин даже и не думал об этом. Кроме того принц был так красив, даже после двух недель жесточайших пыток, что отдавать его кому - либо, будь это даже сам император, было выше сил колдуна.

Прошло дней семь со времени последней пытки, как за Эдвином опять пришли. Сутки он отсчитывал по количеству принесённой ему еды. Как ему казалось, его кормили один раз в день. Может он, конечно ошибался и это случалось чаще, но тогда уж скорее реже, потому что он успевал изрядно проголодаться, и, кроме того он начал немного приходить в себя. Ему стало чуточку полегче, и под конец он даже перестал проваливаться в тяжкое забытьё, а смог нормально заснуть. Разбудили его привычным способом - тычками и пинками. Потом бросили ему небольшой кусочек мыла и старый, широкий и длинный плащ и велели сначала помыться, а после одеваться. Это было что - то новое. " Неужели отпускают" - подумалось ему, но в это как - то не верилось. И хотя его в начале и в конце очень недолгого мытья облили ужасно холодной водой, не удосужившись её подогреть, а в камере и без того было холодно и сыро, он всё равно помылся с удовольствием. Правда, теперь принц дрожал с головы до ног, а зубы выстукивали какую - то мелодию, но несмотря на то, что он невольно разбередил чуть поджившие раны, юноша все равно был рад, что стал немного чище. Когда же он накинул на голое тело убогую одежонку отвыкшими от такого простого действия, непослушными руками и завернулся в неё, он даже почувствовал себя лучше. Его подтолкнули в спину и приказали идти, но не по тому, уже ставшему привычным, маршруту, повернув налево, а прямо в тот коридор, по которому его провели впервые. У Эдвина сильнее застучало сердце от радостного предчувствия, - в той стороне был выход из тюрьмы. Но он постарался подавить в себе неуместную и преждевременную радость, ведь ничего ещё не было известно. Может быть, он ошибается и его наоборот, ждёт что - то ещё более плохое, чем то, что с ним уже случилось. Вероятность этого была гораздо выше возможности сейчас выйти на свободу. И верно, его вывели из тюрьмы, но кандалы так и не сняли, даже с ног и он, идя босыми ногами по подмёрзшей уже земле, звенел цепью, благо она была длинной и ходить, особо не мешала. Эдвина посадили в закрытую со всех сторон тюремную карету, с ним вместе справа и слева сели стражники, и они куда - то поехали. Юноша терялся в догадках, гадая, куда его могут везти. Но гадать было бесполезно. В карете не было ни одного окна, только горел масляный фонарь, чтобы охрана могла видеть узника. Наконец они остановились. Стражник открыл дверцу, и Эдвин вышел на улицу. Он менее всего ожидал, что его привезут к какому - то особняку, да ещё и поведут его туда, но это было так. А затем его ввели в богато, если не сказать, роскошно обставленную спальню, правда не обнаруживающую у её владельца какого - либо вкуса, в которой стояла очень широкая кровать с балдахином, украшенным аляповатыми, но зато с золотым шитьём цветами. На полу лежал пушистый, но совершенно не гармонирующий с цветом мебели стен и портьер на окнах, ковёр, на который явственно давили два глубоких и очень широких, больше похожих на короткие диваны, каких- то монументальных кресла около большого камина, с ярко горящим огнём. Все это выглядело очень вычурно. Возле этих диванчиков стоял абсолютно не вязавшийся с ними, изящный столик со стоящими на нём блюдами с вкусной даже на вид, особенно после тюремной баланды, едой. А одуряющий запах просто сводил с ума, заставляя, не дожидаясь хозяина, попробовать эти яства. Эдвин насилу удержался от "преступления" при виде такого изобилия, сглатывая голодную слюну, обильно наполнявшую его рот, и слыша выразительное урчание в животе. Он поспешно перевёл глаза на оставшуюся часть комнаты, которую ещё не успел осмотреть. Он увидел красивый, резной шкаф и поставец с бутылками вина. В животе его продолжало урчать и так громко, что бедняга даже смутился. Хотя кого ему было стесняться, стражников? Когда они втроём простояли так, молча, некоторое время, в спальню, наконец, зашёл хозяин дома - давешний колдун, с которым Эдвин на свою беду уже хорошо успел познакомиться. Мужчина снова, как и в первый день, благодушно улыбаясь, поздоровался с юношей и сказал стражникам:

- Оставьте нас.

- Но господин, это же опасно, - осмелился возразить один из них.

- Ты мне перечишь? - С недоумением спросил колдун.

- Нет, нет, господин, простите господин, - испуганно и униженно залепетал стражник и они оба, не преставая кланяться, вышли из комнаты. А мужчина, сладко улыбаясь, сказал Эдвину:

- Да ты садись. Не тушуйся. Вот для тебя приготовлено кресло. Отведай эти блюда, специально расстарался, чтоб моему гостю понравилось. А ведь ты мой гость, не так ли? Давай забудем то, что между нами было, будем считать это небольшим недоразумением. Вот, отведай этого вина - Эмельское, самое лучшее. Берёг для особых случаев. Да что же ты стоишь? Садись же, сделай одолжение, - с этими словами колдун, который подошёл к поставцу с разнообразными бутылками, взял одну из них и разлил вино по бокалам. Эдвин ни на мгновение не поверил в доброту своего визави, но, тем не менее, сел в предложенное кресло. Оно было таким мягким и уютным, что у него поневоле закрывались глаза, и ему хотелось сладко прикорнуть. И юноша испугался того, что заснёт в самый неподходящий момент. Колдун уселся напротив своего гостя, который, если честно сказать, был изрядно обескуражен всем происходящим, ничего не понимая. Неужели дознаватель решил попробовать добиться своего не пытками, а радушием? В то, что колдун пригласил Эдвина просто так, без задней мысли, не поверил бы и ребёнок. Так какова его цель? А "гостеприимный" хозяин сказал:

- Ох, где мои манеры? Я совершенно забыл представиться! Позволь исправить это упущение. Меня зовут Болдуин.

- Болдуин, а дальше как? - Сам не зная зачем, спросил Эдвин.

- Просто Болдуин. И давай будем общаться по - простому. Пожалуйста, обращайся ко мне на "ты", - он дотронулся до руки принца, в которой тот держал бокал и задержал её на ней. Юноша, испытывая неловкость, вытащил своё запястье из сжавшей его ладони Болдуина и чуть не пролил вино на дорогущий ширвальский ковёр, в котором ноги утопали по щиколотку. Вообще, принц, наверное, наслаждался бы своим пребыванием в этом доме, ведь он уже давно не был в такой обстановке, если бы хоть немного верил его хозяину. И если бы не его слащавые улыбки и слова и странное поведение, вроде этого пожатия руки. Да и продолжавшаяся боль и кандальные браслеты на руках и ногах не очень - то способствовали добродушному настроению. Видимо колдун всерьёз опасался его магического дара. Так что принцу было не ясно, кем он всё же является - гостем или узником.

- Давай я тебе налью ещё или может, хочешь мальвадского? - всё так же приветливо спросил Болдуин. Эдвин отказался. Как ни было хорошо это вино, но он старался пить поменьше, не желая потерять ясность сознания, и самоконтроль, зная, что от колдуна можно ожидать чего угодно, а вино легко ударяет в голову, если его выпить чересчур много, особенно после длительного голодания. Колдун разливался соловьём, предлагая одно блюдо, рекомендуя второе, нахваливая третье. Отравиться юноша не боялся. Это было бы очень просто и в то же время очень сложно по исполнению, потому что отраву легко подмешать в любое блюдо или вино. Но зачем? Для этого не нужно было привозить его сюда, гораздо проще было бы умертвить его в тюрьме. К тому же хозяин ел тоже самое, что и Эдвин, который, несмотря на вкусную еду, старался есть поменьше, чтоб у него не разболелся живот, когда он меньше всего будет этого ожидать.

- Может быть, сыграем в кости? - всё так же добродушно спросил Болдуин, подсаживаясь к Эдвину, и кладя руку ему на колено.

- Не играю, - сухо ответил напрягшийся принц и постарался отодвинуться от мужчины подальше. Но рука колдуна цепко держала его за ногу и у юноши ничего не вышло. Другой рукой Болдуин обхватил своего "гостя" за плечи и облизнул губы. Потом он распахнул его плащ и, прижав ладонь к груди Эдвина, провёл ею вниз по его юному, израненному, но всё равно такому прекрасному телу до обнажённого паха. Задержав там свою руку и слегка сжав плоть принца, сластолюбец начал щупать и поглаживать его между ног. Одновременно с этим он, приблизив своё лицо к лицу Эдвина, смачно его поцеловал. Не искушённый, чистый и целомудренный душой и телом юноша, даром, что всю свою жизнь прожил во дворце, всегда был очень далёк от всей придворной камарильи с их интригами и любовными похождениями, во всех их аспектах и видах, занимаясь своими делами - учёбой, тренировками, книгами. И поэтому некоторое время, особенно после того, как хозяин дома взял его за руку, он никак не мог понять, что происходит, тем более, что о таком виде любовной связи он и понятия не имел. Впрочем, понимание этого пришло мгновенно, больно уж недвусмысленные действия совершал колдун, и когда эта мысль вспыхнула в его голове, юноша пришёл в оторопь, негодование и ужас. До сих пор он полагал, что такого рода отношения могут связывать только мужчину и женщину, да и то между ними непременно должна быть настоящая, искренняя любовь. Хотя сам он знал, что ему вряд ли удастся жениться по любви, ведь он будущий король, а для королей гораздо важнее разные политические соображения, и всё же, всё же, всё же...А тут такое!!! Он резко вскочил, вырываясь из рук Болдуина, хотя ещё совсем недавно и представить бы себе не мог, что способен сейчас на такие сильные и быстрые действия и отбежал от него подальше, снова запахнувшись в плащ. На губах колдуна появилась глумливая ухмылка.

- Ты, как я вижу, уже всё понял, значит, ничего объяснять не нужно и можно больше не играть, хотя в игре тоже есть своя прелесть. А теперь будь хорошим мальчиком и разденься, а потом ложись в постель - смотри, какая она мягкая и удобная. Иди, иди, мой красавчик, - приговаривал развратник, подходя к Эдвину и подталкивая его в спину, одновременно обнимая его. Эдвин увернулся от его жадных рук и снова отошёл в другой конец комнаты. Он вдруг вспомнил, как слушал однажды менестреля, которого, пригласили, ко двору, дабы он усладил своим пением и музыкой сильных мира сего. Бард спел несколько красивых песен, и в одной из них описывалась любовь двух юношей, которых жестокая судьба и не менее жестокие люди, разлучили навеки. Эдвин тогда не очень - то понял, о какой любви между юношами пел менестрель, разве так бывает? Но в этот момент, неожиданно понял и допустил, что такая любовь тоже может быть, что это вполне возможно, если это действительно настоящее, подлинное чувство! Но то, что происходило сейчас, и должно было произойти в ближайшем будущем, было также далеко от любви, как земля от неба. И, несмотря на перенесённые жестокие пытки и всё ещё испытываемую сильную слабость, он решил бороться до конца, чего бы ему это ни стоило. Пусть лучше проклятый колдун убьёт его, лучше пытки и смерть, чем это! И хотя Эдвин до конца не знал, что должно случиться, чем ему это грозит, чего ему ждать, но чувствовал, что это будет чем - то ужасным и отвратительным, хуже пыток! Он настолько был потрясён открывшейся ему такой неприглядной стороной жизни, что в эти мгновения даже забыл о своей миссии, и о том, что её ждёт провал в случае его смерти. Но сейчас он собрал всю свою решимость, подкреплённую гневом, и она прибавила ему силы. И, кстати, немаловажную роль в этом сыграло то, что он, только, что сытно поел.

- Хочешь еще поиграться со мной, мой сладкий? - вкрадчиво спросил колдун, скривив в недоброй улыбке свои губы, - ничего не выйдет. Не хочешь по - хорошему, будет по плохому.

И он позвал своих слуг, а когда они прибежали, приказал им сорвать с мальчишки плащ, который по ветхости не выдержал такого обращения и порвался. Эдвин, прикрывшись руками, с отвращением и презрением смотрел на мужчину, который, казалось, уже начал пускать слюни от предвкушения. Даже сейчас, страшно израненный и избитый с синими и багровыми кровоподтёками на коже, юноша был исключительно хорош собой, и колдун невольно залюбовался им, откровенно рассматривая свою собственность. Его будущий любовник обладал идеальной, но, ни на кого не похожей, красотой. Всё в нём было соразмерно - плавный овал лица с тонкими чертами, высокий лоб, тёмные, как будто бархатные брови в разлёт, точёный нос, чистая, изысканная линия губ, раздвигающихся в обворожительную улыбку, сейчас, впрочем, плотно сомкнутых и изумительно красивые глаза. Блестящие, очень большие, миндалевидные, немного удлинённые, чуть приподнятые к вискам, обрамлённые чёрными, пушистыми ресницами. У них был совершенно необычный цвет - насыщено синий, глубокий в счастливые моменты светлевший до лазури, как небо летним днём. А во время гнева или горя глаза темнели и становились тёмно - фиолетовыми, как предгрозовые тучи. Вокруг лица вились густые иссиня - чёрные волосы. У юноши была статная, тонкая, но мускулистая фигура с узкими бёдрами и стройными ногами. Вот таким и видел принца Болдуин. Но если бы он мог увидеть своего пленника здоровым, в обычной жизни, то узнал бы, что тот обладает плавной, грациозной, кошачьей походкой, свойственной прекрасным фехтовальщикам и танцорам, а так же, природной элегантностью, отличным вкусом и великолепным чувством юмора. Но этого ему бы никогда не довелось увидеть. - Ложись в постель, - велел колдун Эдвину и когда тот помотал головой, зло сощурился и сказал:

-Я могу приказать своим слугам бросить тебя на кровать и привязать, но я всё же, попытаюсь договориться с тобой. Хочу, чтобы ты всё делал добровольно. Мне, откровенно говоря, как - то лень ломать твоё сопротивление. Иногда и это бывает забавно, придаёт жизни тонус, но не сегодня. Я немного перепил, а то может и поиграл бы с тобой в эту игру.

- Я никогда не сделаю этого добровольно! Можете приказывать своим слугам что угодно, я всё равно буду сопротивляться. Можете даже убить меня, я не пойду на эту мерзость, - твёрдо и спокойно, без всякого пафоса, как о чём - то без сомнения решённом, сказал Эдвин.

- Ну что ж, раз ты не хочешь и собираешься упираться и дальше, должен предупредить тебя, что если ты так и не согласишься, то я стану пытать твоих друзей, пока ты не скажешь "да". И начну я, пожалуй, с девчонки. Сначала она побывает в моём доме, на твоём месте, а затем я отдам её малышу Теду, пусть позабавится с ней во всех смыслах, уверен, он её как следует и поломает и оприходует, ну а на закуску, я передам всё, что от неё останется стражникам. А мужчин ждут просто пытки. Вот Тедди и развернётся, как с тобой, а то с другими иной раз приходиться его ограничивать. Но ему одного тебя маловато, а пытая твоих друзей он, опять же, сможет порадоваться. Он свою работу любит. К сожалению, Тэд неделю назад приболел, пришлось другого палача нанимать. А он душу в свою работу не вкладывает, и заключенный не столько боли испытывает, сколько нужно. Я даже иной раз сам хотел этим заняться. Надо будет этого нерадивого палача уволить, как только Тэдди на работу вернется, - пожаловался Болдуин Эдвину, забыв, что не сможет найти у того сочувствия в этом вопросе. - Впрочем, твоим друзьям и девке и такие пытки вряд ли понравятся, да и наш лучший палач долго болеть не будет. Хотя я может быть, кого - нибудь из твоих приятелей тоже удостою своим вниманием. Я среди них приметил нескольких вполне привлекательных парней, не таких красавчиков, как ты, но тоже ничего. Пока что их почти всех никто не трогал. Просидели спокойно всё это время в камере, но, видимо, всё ещё впереди.

Эдвин от такой перспективы для дорогих ему людей просто похолодел и ужасно разволновался. И почувствовал, как вся его решимость сопротивляться изо всех сил начала стремительно таять. И от этого дрогнуло его сердце, и в душу начал закрадываться страх. Нет, смерти и боли он не боялся, вернее такой страх он научился преодолевать со спокойствием и твёрдостью в душе. Но, то что, ему предстояло теперь, когда он понял, что сопротивляться ради себя одного он не имеет права, было слишком ужасным, слишком отвратительным и мерзким, чтобы он мог оставаться спокойным. Принц чувствовал, как его душу заполняет липкий ужас и слабость. Ему хотелось стремглав убежать отсюда, или хотя бы начать кричать на одной ноте - нет, нет, нет, не хочу. Но он не мог представить себе, что из - за него, из - за его слабости его друзья так пострадают. И в особенности милая, добрая, Делия. А что тогда станется после этого с Ником, который успел полюбить девушку, вообще и вообразить невозможно. В таком состоянии человек способен на самые безумные поступки. А в том, что колдун непременно осуществит свою угрозу, что его слова не простое сотрясение воздуха, юноша нисколько не сомневался. Не такой это человек, чтобы пожалеть кого - то, если он уже принял решение. А ведь Эдвин стольким обязан Делии, сколько раз она спасала его, не мог же он отплатить ей чёрной неблагодарностью! А если бы он даже и не был ей чем - либо обязан, то какая разница. Всё равно он не мог допустить ничего из того, о чём распинался проклятый колдун. Ни с ней, ни с ребятами, ни с кем из них! Пусть уж из всего их отряда пострадает только он, он один, но не все. Он сможет вытерпеть это, стиснет зубы, и вытерпит эти мерзкие прикосновения пухлых и потных рук. Смог же он выдержать пытки и ничего не сказал и дальше не скажет, сколько бы его ещё не пытали, и это тоже выдержит. И как бы ни терзал его ужас перед предстоящим, он понимал, что другого выхода у него нет. От него зависят другие люди. И поэтому, сжав зубы, он только кивнул на вопрос колдуна:

- Ты всё понял? Ты согласен? Что ж, вот это дело, сразу бы так. Иди, ложись.

Эдвин подошел к кровати на негнущихся и слегка дрожащих ногах и лег, глядя в потолок. А потом и вовсе закрыл глаза и не увидел, а только почувствовал потные руки, шарящие по его телу и губы омерзительно пухлые и влажные, прижимающиеся к его рту. Его едва не вывернуло наизнанку после этого, но он стерпел. А потом его любовник, от которого ему хотелось бежать на край света, велел ему перевернуться на живот, навалился на него сверху и стал деловито его насиловать, причмокивая от удовольствия. Вот этого Эдвин совсем не ожидал! Уж не говоря о сильнейшей боли в измученном теле, на которую он сейчас почти не обращал внимания, он даже отдалённо не предполагал столкнуться с таким. Он думал, что всё дело будет только в нестерпимых прикосновениях чужих, жадных мужских рук. Но такое!!! Юноша на некоторое время впал в ступор, и время для него растянулось и поползло тягуче медленно и он, кажется, мог увидеть и ощутить каждое мгновение. Он чувствовал, что сходит с ума, что его сознание растворяется. Слишком велико оказалось неожиданное потрясение! Эдвин ещё цеплялся за свой разум остатками чувств, но ощущал, как тот ускользает, и он сам исчезает вместе с ним. Это было хуже смерти и кто знает, что было бы дальше, если бы Эдвин из последних сил не начал собирать себя самого в единое целое и время вдруг не вернулось в норму и он тоже. И юноша снова в полной мере почувствовал эти страшные и незабываемые ощущения, каждое, даже самое мельчайшее движение колдуна, потому что теперь напротив, все чувства Эдвина до предела обострились! И ему хотелось рычать, плакать, брыкаться, а больше всего освободиться, сбросить с себя это отвратительное, ненавистное тело! И принц был уверен, что сможет это сделать, ведь он изучал дома рукопашную борьбу. И он сможет победить этого человека, несмотря на то, что колдун гораздо тяжелее, ведь в его дряблом теле было больше жира, чем мышц. Юноша мог, но не смел. Из - за этого могли пострадать его друзья. И приходилось терпеть, но, как же трудно ему было себя сдерживать! А Болдуин всё никак не мог остановиться, вернее не хотел, ведь ему довольно редко удавалось найти красивых юношей, а столь прекрасных и лицом и телом ещё никогда и он теперь старался как можно дольше растянуть удовольствие. И предвкушал, как потом, после, этот красавчик ещё не раз побывает в его постели. И Болдуин так долго, и с таким сладострастием насиловал юношу, что тот, в конце концов, не выдержал, и, вывернувшись из - под насильника, сложил руки и, взяв свисающую часть цепи, благо она была достаточно длинная, сильно ударил ею по голове колдуна. Эдвин, даже после всего пережитого по милости этого нелюдя в человеческом обличие, не собирался убивать его. Он не был хладнокровным убийцей. Правда убивать людей ему приходилось, но только ради защиты своей жизни и жизни своих людей. Это происходило во время боя, все его враги были вооружены и он тоже мог погибнуть от их руки. Все были в равных условиях. А тут был человек безоружный, а у него оказалось в руках оружие, хоть и импровизированное, но верное и надёжное, и убивать при таких условиях он не мог, хотя и хотелось - уж слишком мерзким было это существо. Но Эдвина останавливало ещё одно соображение. Ему был необходим колдун живым, чтобы вытащить своих друзей и выпутаться из этой истории самому. Колдун потерял сознание, а Эдвин сначала поискал какое - нибудь настоящее оружие и обнаружил небольшой кинжал, скорее кинжальчик, но тоже могущий серьёзно ранить, под подушкой. Это стало большой удачей, он нашёл именно то, что ему было нужно. Видимо колдун не очень - то доверял своим любовникам, а может быть и слугам. Ну что ж, возможно череда неудач закончилась и началась полоса везения? Впрочем, юноша сейчас не задавался подобными вопросами. Теперь надо было найти то, что он сможет надеть на себя. Нужна была более - менее приличная одежда. Но в шикарном, большом шкафе хозяина дома ничего, кроме нескольких мантий и разнообразных париков не имелось. Видимо колдун придерживался недавно появившейся в империи моды, пошедшей от старшего сына императора, который так пытался прикрыть свою лысину. Это сейчас было очень кстати. Ведь Эдвину надо было как - то закрыть довольно большую шишку, появившуюся на голове Болдуина. Но ему самому пришлось надевать одну из его мантий. Она была, конечно, юноше безбожно велика, свисая с его широких, но худых плеч и путалась в ногах, а подвязать её было нечем. Но зато, почти не задевала его многочисленные и до сих пор ещё очень болезненные раны. Обуви в спальне, кроме сапог самого колдуна, не нашлось. И они, к сожалению принцу не подошли. Сапоги были странно маленькими для такого высокого и полноватого человека. А у Эдвина к тому же после пыток ноги здорово опухли и отёк ещё не сошёл. Так что пришлось ему оставаться босиком, и ступни юноши прикрывала только очень длинная мантия. А на улице, между прочим, было не тёплое лето. В северных широтах близилась зима, и землю ощутимо подморозило, да и воздух был холодным, особенно вечером, который уже наступил. А на бедном Эдвине был только балахон, на несколько размеров больше, чем нужно, со всех сторон продуваемый, резким, влажным, осенним ветром. И ходить, особенно без обуви, ощущая израненными ногами, каждый, даже самый мелкий камешек или щепку, было очень больно и холодно. Но разве могли такие мелочи остановить принца?! Но всё это он почувствовал немного позже. А пока надо было подготовиться к выходу из дома. Эдвин взял бутылку с дорогущим, очень редким и очень вкусным вином, которое они с колдуном только, только успели пригубить перед тем, что последовало дальше, и, не отпив даже самый маленький глоточек, безжалостно выплеснул содержимое в цветочный горшок, стоящий на подоконнике, от души надеясь, что несчастный цветок выдержит такое жестокое обращение. Затем влил остаток из другой бутылки в рот своего мучителя. Эдвину необходимо было, чтобы слуги подумали, что они с их хозяином выпили вдвоём всё вино и ничего не заподозрили. После этого он выглянул в коридор и кликнул кого - нибудь из слуг. Подошедший лакей, заглянув в комнату и увидев хозяина лежащим на кровати с закрытыми глазами, ничуть не удивился. Видимо, выпить их господин любил, и это было в таких случаях в прядке вещей, когда он напивался, потом забавлялся с очередным красивым, юным любовником, а затем заваливался спать. Его только удивило, почему юноша тоже не лежит в постели, как это бывало обычно, а одет и зачем - то позвал слугу.

- Что изволите, господин? - на всякий случай учтиво спросил лакей, изогнувшись в полупоклоне, невзирая на то, что на юношу были надеты кандалы. Мало ли что. У богатых свои причуды, а у колдунов тем более. А от учтивости и поклона он не развалится.

- Твой хозяин велел, как только всё закончится, отвезти его обратно в тюрьму. У него там остались какие - то незаконченные дела - надменно, изображая пренебрежение к лакею, которого на самом деле не испытывал, привыкнув, как это не удивительно для принца, с уважением относиться ко всем людям, которые того лично заслуживали, сказал Эдвин. Просто он знал, что сейчас надо держаться как можно увереннее. Если он допустит малейшую слабину, если он, хоть в чём - то дрогнет, это сразу же вызовет закономерное недоверие и понятное подозрение, особенно у стражников, для которых он всё ещё заключённый, и которого они должны препроводить обратно в тюрьму, если того не отменит лично сам господин колдун.

- Но как же, господин, он ведь того...э..., спит? - Робко осмелился подать голос слуга, запуганный своим хозяином.

- Да, он немного перебрал вина, - согласился "гость", - но всё равно, его распоряжение необходимо выполнить. Иначе он очень удивится, когда проснётся, что всё ещё находится здесь, а не там, где ему надлежит быть. И кто за это будет отвечать?

Слуга побледнел. Отвечать перед хозяином он уж точно никак не хотел.

- Да, господин, конечно, господин, сейчас всё будет исполнено без промедления. Я только другого человека позову на помощь.

Эдвин лишь, молча, кивнул. Лакей вышел. Что ж, подумал принц, первый раунд за ним. Но следующий экзамен посложнее будет. Не так уж трудно запугать и без того замордованного слугу. А вот со стражниками этот приём может и не пройти. Ну, да ладно, скоро увидим. Вернулись слуги и в начале, как следует, по - теплее одев своего дородного хозяина, обхватили его с двух сторон, с натугой стащили с кровати и поволокли на улицу. А впереди них, прихрамывая на обе ноги, ковылял наследный принц и будущий король прекрасной страны Леорнии. Когда они все вместе подошли к тюремной карете, стражники, коротавшие возле неё время и отчаянно при этом скучавшие, сначала оживились, обрадованные тем, что изрядно надоевшее им ожидание, наконец, закончилось. И теперь можно будет в скором времени сбагрить заключённого с рук, засунув его обратно в камеру, и пойти в трактир выпить пару - тройку стаканчиков дешёвого вина или ещё больше кружек пива. Но тут же, они увидели господина Болдуина, которого тащили, вернее, почти несли его лакеи, и пришли в недоумение. Они уже не однажды привозили к нему различных заключённых, в основном юнцов, но он никогда после этого никуда не выходил. Но Эдвин, предвидя такое осложнение, поспешил объяснить тюремным стражникам, что, собственно, происходит.

- Его милость попросил, чтобы его отвезли в тюрьму. Он там что - то должен доделать. Но главное, он что - то там забыл, очень важное, за чем никого не может послать. Только забрать сам, своими руками. А он не хочет эту вещь оставлять там одну на ночь. К тому же она ему может скоро понадобиться.

Стражники понимающе кивнули. Это было ясно. И это действительно веская причина отправиться обратно в тюрьму на ночь глядя в таком состоянии. Эти колдовские штучки! Простым людям их лучше не трогать, к ним даже подходить близко боязно, а уж в руки взять - нет уж, дураков нет. Да и не доверяют колдуны их другим людям. В чужие руки не дают. Но всё равно странно, тут что - то не сходится. Поэтому стражник всё ещё, немного недоверчиво спросил:

- А почему он приказал это не своим лакеям, а попросил об этом тебя - заключённого? И почему вы подвели его к этой карете? У его милости есть своя, гораздо лучше, чем эта.

- Ту ещё запрягать надо, а он забыл отдать распоряжения слугам, - спокойно объяснил юноша и добавил, - он говорил, что ему нужно отправиться обратно незамедлительно.

Это был скользкий момент. Стражники могли подумать о том, что раз колдун находится в таком состоянии, говорить о какой - то незамедлительности смешно. Ему ещё проспаться нужно, на это всяко несколько часов уйдёт. За это время его собственную карету раз сто запрячь и распрячь можно. Да и сам он, что будет делать в тюрьме в таком вусмерть пьяном виде? Но стражникам такие очевидные вопросы даже не пришли в голову. Сказалась многолетняя привычка слепо подчиняться всем приказам колдуна. На это и рассчитывал Эдвин. Кроме того, мысли стражников приняли другое направление. Они переглянулись и дружно понимающе ухмыльнулись, пользуясь тем, что господин колдун сейчас не видит их лиц по причине своего, так сказать...хм, отсутствия в реальном мире. Иначе он бы очень рассердился, и тогда не сносить им головы! Их милость не терпел насмешек над собой даже таких невинных. Да и кто бы осмелился? А ну как превратит сгоряча в какого - нибудь таракана или скажем в жабу, и будешь потом всю оставшуюся жизнь квакать среди других лягушек. Нет сердить господина колдуна чревато крупными неприятностями. Но молодцы подумали не об этом. Для всех стражников тюрьмы не было секретом, для чего они время от времени привозили в дом дознавателя узников и чем он, потом там, с ними занимался. Причём весьма бурно. Да и как не знать, если стражники притом, можно сказать, почти присутствуют, отделённые от сего действа только размером комнаты и тонкой тканью балдахина. А причина в том, что своим тюремным любовникам их милость совсем не доверяет. Вот и приходится стражникам его охранять стоя прямо в спальне возле двери, и слушая его стоны и крики. Это в первый раз случилось, что их выгнали из спальни. Да и то сказать - понятно, что ему захотелось с таким красавчиком наедине побыть. Чтоб ему никто не мешал. Ведь как хорош стервец даже сейчас после пыток, а какой же он в нормальном состоянии и в хорошей одежде? Жаль будет, если загнётся в тюрьме или Тедди его изуродует. Нельзя такую красоту губить. Это даже они понимают. А уж для колдуна - любителя юнцов и вовсе такой красавчик, как лакомый кусочек. Тут не трудно и голову потерять в нетерпении, а уж тем более, забыть отдать приказ о какой - то карете! Да и арестант держится как - то уж очень уверенно. Кто их знает, а вдруг они с господином Болдуином поладили. Надо бы быть с ним повежливее. И они распахнули дверцу кареты. Сначала в неё посадили, а вернее запихнули Болдуина, затем рядом с ним сел Эдвин и обнял его за талию, приставив ему нож к телу напротив печени. А уж потом сели стражники. Карета была четырёхместная, так что принц с колдуном оказались напротив охранников. Это было на руку Эдвину. Он прятал кинжал в складках мантии и как только гильдеец начал приходить в себя, кольнул его острием в правый бок и тихо, очень тихо, прямо ему в ухо сказал:

- Молчи! У меня в руках твой кинжал. Дёрнешься или позовёшь стражников - прирежу. Убью, мекнуть не успеешь. А будешь вести себя хорошо, и делать что скажу, останешься жив. Даю слово.

На самом деле он, как уже говорилось, не собирался убивать безоружного, но ему нужно было колдуна, как следует, припугнуть и сделать это удалось. Тот не издал ни звука, испуганно вжавшись в угол кареты. В ней было полутемно, да и трясло немилосердно, а колеса громко погромыхивали на булыжной мостовой, а потому стражники ничего не услышали и не заметили. Они уже успели утомиться и почти подрёмывали с открытыми глазами, которые, впрочем, то и дело закрывались. Наконец карета остановилась. Стражники открыли дверцы и вышли. Эдвин посильнее надавил кинжалом на тело колдуна, молча напоминая Болдуину о том, что если он решит кричать и звать стражу на помощь, это закончится для него очень плохо. Колдун Болдуин был трусом. Нет не так - он был Трусом! Жить он любил, жить он любил больше всего на свете! За свою драгоценную жизнь он мог бы отдать всё, даже самое дорогое, что у него было. И от одной только угрозы смерти, его продирала сильнейшая дрожь. Впрочем, боли он боялся не меньше смерти.

- Обнимите меня за плечи, - едва слышно произнёс юноша.

Что колдун и сделал, а куда ему было деваться? Ему ничего не оставалось делать, как подчиняться. Сейчас он был в руках недавнего заключённого и именно тот ставил условия и диктовал правила игры, в которую они теперь играли. Правда то, что они далеки от каких - либо игр, весьма доходчиво и откровенно доказывал нож, прижатый к его телу. И ведь он сам виноват, что так сложилось! Ну, кто его надоумил выставить вон стражников! Один из них даже осмелился возразить, что это опасно, а он, болван, не прислушался, оборвал. Да болван. Уж себе - то можно сказать, себя не обманешь. Это перед другими хорохориться можно, но не перед собой. А ведь стражник дело говорил. Где бы этот проклятый щенок был теперь, если бы стражники находились на месте, как обычно? Уже сидел бы в камере и не трепыхался. А теперь вон тычет в бок его собственным кинжалом! А он тогда расслабился, слюни пустил. Ещё бы такое чудо встретил! Никогда ещё таких не видел, а, уж сколько красивых юнцов в его постели перебывало за его жизнь, и не только юнцов. А такого увидел впервые! Наверное, если бы легендарные эльфы существовали на самом деле, они вот такими бы и были. А может этот мальчишка даже среди их народа красавцем бы слыл. Вот он, Болдуин, и позволил себе. Потому и расслабился и пожадничал, ни с кем делить не захотел, даже со стражниками. Захотел с ним наедине побыть. Вот и поплатился за это! Ещё когда впервые его в пыточной камере увидел, сразу понял - его он будет, его! Никому он такое чудо не отдаст. Он такого больше нигде не найдёт, такого больше нигде и нет. Конечно, сведения он от мальчишки должен был получить, это непременно, да и награда за это воспоследовала бы немалая. Но и юнец сам по себе такая награда! Вот и пришлось пытки на время приостановить, пока его Тед в конец не измордовал, а ещё пуще того не изуродовал. Ну этого бы он не допустил, и того довольно было, что пришлось столь прекрасное тело изувечить. И ведь надо было позволить Тедди в волюшку порезвится. Ну, это как раз ничего, раны бы со временем зажили, а вот то плохо, что сломать его не удалось, ерепенится начал, сопротивляться и там, в пыточной, и у него дома, а если бы у него получилось добиться от щенка признания, как бы он мог вознестись. Ведь гильдия придает этим сведениям первостатейное значение. За этим стоит что - то очень важное. А уж то, что этот мальчишка принцем наследным оказался и вовсе неслыханное дело! Ему, Болдуину, правда, не известно всего, кто он такой - всего лишь тюремный дознаватель заштатного города, уж себе - то можно не врать о своей значимости. Хотя для местных колдунов он шишка, но их всего - то восемь, кроме него. А вот получил бы он важнейшую информацию и мог бы, возможно, в первый круг гильдии войти. Ну, может во второй, что тоже неплохо. В столицу бы переехал. И ведь какая удача была, что они именно сюда, в его город приехали и в его руки попали. Подумать только, мальчишка был в его руках во всех смыслах! Правда ему пригрозить пришлось, что дружкам его и девке плохо придётся, но это его и сломало сразу. Понял щенок, что он шутить не будет, что это не пустые угрозы, как он сказал, так и сделает! Жаль только, что сломался гадёныш не до конца. И вот теперь он, Болдуин, всё потерял и самой его жизни угрожает опасность! Хотя мальчишка слово дал, что он жив останется, но вот сдержит ли своё обещание или нет, ещё неизвестно. Он сам после пыток ни за что бы ни сдержал. А ведь ещё его дружки есть. Мальчишка наверняка захочет их выпустить. Тоже ещё, задача, что они - скажут? И до чего обидно! Как вода сквозь пальцы, утекли, или скоро утекут. Да и ладно, пускай убираются куда подальше, лишь бы он сам живым остался. Только ведь его теперь серьёзно наказать могут за то, что их упустил, ничего от них не добившись. Эх, поторопился он, не надо было местному приору ничего сообщать раньше времени, пока результат не получен. Похвастаться захотелось. А теперь уже поздно жалеть, ничего не изменишь, теперь остаётся только наказания ожидать, если он вообще живым из этого всего выйдет. И ни в коем случае нельзя никому говорить, что в его руках побывал сам наследник леорнийского престола, а он упустил его! Тогда накажут так, что сам о смерти молить будешь!

Так думал колдун Болдуин, пока они с Эдвином шли к его кабинету. Шли они в обнимку, как недавние любовники, хотя юношу и с души от этого воротило, слишком уж свежи были воспоминания! Но это была отличная маскировка. Они тем самым подтверждали предположения стражников о том, что между колдуном и идущим рядом с ним заключённым возникли особые, более близкие отношения, чем с другими. И если у кого ещё остались какие - то подозрения, то они теперь должны были полностью исчезнуть. И никто не удивится тому, что колдун захочет снять со своего дорогого любовника кандалы и вообще освободить его с друзьями из - под стражи. Эдвин с Болдуином прошли в здание и вошли в кабинет дознавателя. И принц тихо сказал:

- А теперь велите надзирателям привести сюда моих товарищей и, заодно, отдать вам ключ от моих оков, а потом выйти вон, но перед этим скажете им, что вы нас отпускаете.

- И ты сразу же начнёшь чаровать, когда тебя раскуют, - возмущённо воскликнул Болдуин.

- Начну я чаровать или нет, вам не известно. Но вот нож вы точно в печень, а может и в сердце, получите, если не будете делать то, что я говорю, - предупредил его Эдвин. - Вы так уверовали в свою безнаказанность, так привыкли к тому, что маги и колдуны могут действовать только с помощью чародейства и колдовства, что даже не подумали, что существуют и другие способы нападения и защиты. Вы надели на меня кандалы, а простого удара не ожидали. Вот на этом я вас и поймал. А теперь прошу выполнить моё указание.

Колдун послушался, отдал надзирателям нужные приказы, выслушанные теми с недоумением. Это были не те стражники, которым стало известно об особых отношениях между его милостью и заключённым и они знали, что выйти из тюрьмы на свободу можно только по приговору судьи. А такого ещё никогда не было. Но колдун по подсказке принца объявил, что, мол, произошла ошибка, что господин Эдвин и его спутники ни в чём не виноваты, и что они могут уходить отсюда куда им вздумается. Надзиратели, разумеется, выполнили приказ и привели остальных узников, а потом покинули кабинет. Товарищи Эдвина, когда увидели его живым, возрадовались, заговорили все разом и забросали его вопросами и восклицаниями: "Эд, ты живой!". "Что с тобой было?". "С тобой всё в порядке", и всё в таком роде. Принц улыбнулся друзьям и сказал:

- Я обо всём расскажу вам потом, - хотя об изнасиловании он не собирался говорить ни слова. Об этом рассказывать было бы слишком стыдно. Так у юноши появилась от друзей постыдная и мерзкая тайна, что само по себе было крайне неприятно и ему предстояло с этим жить.

Эдвин, оглядев своих друзей, заметил, что Лоран выглядел, в отличие от остальных плоховато. Гораздо позже принц узнал о том, что графа тоже пытали как раз в те дни, когда его самого на время оставили в покое. Видимо колдун обнаружил ментальную защиту, поставленную Эдвином Лорану, и заинтересовался этим, справедливо посчитав, что просто так блок на память не поставят и значит, этому заключенному есть что скрывать. Но вначале Болдуин с досадой увидел, что этот арестант, имея такой блок, скорее всего ничего уже не помнит. Но позже колдун, не добившись ничего от Эдвина, понадеялся на то, что он все - таки ошибся насчет блокады одного из узников и у того тоже сохранилась память о том, зачем леорнийцы приехали в империю, а значит сведения из него можно постараться выбить. Поэтому гильдеец решил начать допрашивать и его, с помощью особых методов, разумеется.

Но сейчас не время было заниматься расспросами. Эдвин, показав друзьям кинжал зажатый в руке, на что те понятливо улыбнулись, громко, чтобы услышали стражники, если они ещё стоят возле двери в кабинет Болдуина, сказал:

- Господин дознаватель любезно согласился отпустить нас, поняв, что произошла ошибка с нашим арестом.

Юноша передал нож самому могучему в их кампании - Алену и попросил у колдуна ключ от ручных и ножных браслетов и, наконец, с помощью Керта расковался, с наслаждением сбрасывая тяжёлые кандалы. Потирая натёртые до крови запястья, он спросил у колдуна, где они могут взять верёвку.

- Зачем вам верёвка? - с беспокойством, видимо догадываясь о чем - то, поинтересовался Болдуин.

- Затем, что убивать я вас не стану, хотя, если честно, хочется, но я не убиваю безоружных. К тому же я дал вам слово оставить вас в живых. Но нам надо вас связать. Но если верёвки нет, то я могу надеть на вас кандалы и приковать, так будет только справедливо - оглядывая кабинет в поисках того, к чему бы можно было прицепить оковы, пояснил юноша и добавил, - прикажите стражникам, ни в коем случае, вас не беспокоить, иначе они об этом серьёзно пожалеют.

Всё это было исполнено, и напоследок, засунув кляп, сделанный из собственных носков колдуна в его рот, друзья, наконец - то, покинули надоевший им кабинет и ненавистную тюрьму. Но перед этим товарищи Эдвина попросили колдуна отдать ещё один приказ о том, чтобы надзиратели привели из их камеры оставшихся там двух узников. Что те и сделали, уже ничему не удивляясь. А вот Эдвин удивился, но не стал задавать лишние сейчас вопросы, полагая, что ребята знают, что делают. Всё равно он обо всём узнает позже. Вил и Лера поверить поначалу не могли, что им не придётся больше томиться в тюрьме, ожидая приговора, который в любом случае не сулил им ничего хорошего. Но потом все - таки поверили и возликовали, хотя сейчас после такого долгого пребывания почти в полной темноте, у них немилосердно заболели и начали слезиться глаза, как только они попали на свет. Да и радоваться особо было некогда, да и преждевременно. Ещё ничего не было ясно - удастся ли им побег или нет. Ведь, в конце концов, колдун сможет освободиться, и тогда за ними начнётся погоня. Надо было торопиться, но прежде им надо было забрать у кузнеца своё оружие и лошадей, а из гостиницы припасы и оставленные там вещи, которые, как они надеялись, хозяин не выкинул вон, хотя они оплатили всего два дня пребывания в его заведении, а прошло значительно больше времени. Они поспешили отправиться в кузню. На город уже опустилась ночь. Улицы освещали тусклые масляные фонари, и сориентироваться в темноте было довольно трудно, но совместными усилиями им удалось это сделать, тем более что среди них были местные жители, хорошо знающие город. Так что много времени это не заняло. После этого они пошли в ремесленный квартал, на улицу кузнецов. В этот час можно было ожидать, что на них попытаются напасть какие - нибудь тёмные личности, которые были не в ладах с законом. Но этого не произошло. Если их кто и видел, то, наверное, решил, что связываться с такой большой кампанией себе дороже. Хотя оружия у них на виду и не было. Так что поначалу они вообще никого не встретили. Эдвин, несмотря на то, что ему трудно было поспевать за своими здоровыми товарищами, всё же старался не отставать и даже не подавать вида, как ему тяжело, хотя боль от многочисленных ран отдавалась во всём теле, особенно в изломанных, босых ступнях. Лоран, которому тоже было тяжело идти вровень со всеми, всё же был не так сильно изувечен, как принц, поэтому он почти не отставал от своих соратников. А вот принцу пришлось куда хуже. Но он не хотел отвлекать внимание друзей от гораздо более важного, по мнению Эдвина, дела и терять на это время. Тем более что сейчас друзья кроме, как посочувствовать Эдвину, всё равно ничем помочь не могли. Конечно, можно было пойти сразу в гостиницу, чтоб не проделывать лишний путь, но тогда бы пришлось всё объяснять. Да к тому же, это было небезопасно. Хождение в одиночестве по ночным улицам незнакомого города без оружия могло спровоцировать грабителей на нападение. Значит, кому то из ребят надо было бы идти с Эдвином, но разделяться в их положении было ещё опаснее со всех точек зрения. Да и бессмысленно. В этом мог быть смысл, если бы они могли одновременно сделать два разных дела - одни бы, допустим, пошли за оружием и лошадьми, а другие за припасами, но их для этого было слишком мало. Даже если бы меньшая часть отправилась к кузнецу и смогла вынести всё оружие и вывести коней, то остальные всё равно бы не смогли забрать без лошадей все припасы, приготовленные на несколько дней пути для такого количества людей и животных. Поэтому Эдвин, чтобы не вызвать обсуждения этой проблемы и не нужные споры, и не терять на это время, предпочёл промолчать и также молча терпеть. Чему он за этот тяжелейший для него поход уже давно успел научиться. Но всё же, мало - помалу, как он не торопился, юноша начал отставать. В первое время это было не очень заметно, просто он плёлся позади, стараясь не выпускать никого из вида. Но постепенно ему все всё труднее и труднее становилось это делать. Тело налилось томительной тяжестью, хотелось всё бросить, забыть обо всём, лечь куда - нибудь, а хоть бы прямо на мостовую - сейчас было всё равно - и заснуть. Но этого он не мог себе позволить и ковылял за всеми из последних сил, только подчиняясь свойственным ему упорству и силе воли. Звать к себе и задерживать всех ему не хотелось. Эдвин решил, что пока все остальные будут разбираться с кузнецом, он как раз дотащится до места. Но этому плану не суждено было сбыться. Случилось именно то, что и должно было случиться в такое время суток. Эдвин всё - таки отстал от остальных достаточно на много, чтобы его можно было посчитать одиноким путником. И из ближайшей подворотни вышли трое любителей лёгкой наживы. У них были ножи, а Эдвин был безоружен и едва на ногах держался от усталости и боли. Но звать друзей было уже бесполезно, они успели уйти настолько далеко, что просто его не услышали бы. Да и не хотелось кричать посреди ночной тишины, привлекая внимание городской стражи. Ещё не хватало снова попасть в их руки. Тогда все окажется напрасным. А ведь в таких случаях стражники особо не разбираются кто прав, кто виноват, кто на кого напал. Забирают всех подряд до выяснения. Эдвин предпочёл бы сейчас отдать грабителям все имеющиеся у него деньги, если бы они были лично его. Но он забрал у колдуна, назад всю отобранную у них при аресте кассу, не забыв прихватить и ценнейший амулет, без которого весь их поход окажется не нужным. Но если говорить о средствах, то они нужны были им для дальнейшего похода и на обратный путь, поэтому отдать их бандитам он не имел права. Правда, большую часть их денег Эдвин передал Нэту, но и оставшаяся при нем не была лишней. Юноше не оставалось ничего иного, как сражаться, хотя он даже отдалённо не представлял себе, как будет это делать. Но он собрал все свои силы, которых практически не осталось, и приготовился к столкновению. А разбойники особо не торопились, они понимали своё преимущество и спокойно подходили к Эдвину, поигрывая ножами. Эдвин с тоской подумал о том, что если бы у него в руке сейчас был меч, или хотя бы тот кинжальчик, который он отдал Алену, такими спокойными они бы не были. И, кроме того, он был уверен в том, что с мечом в руке он почувствовал бы себя сильнее. Так было всегда, он по натуре своей был воином, бойцом, не желающим сдаваться, борющимся до конца, даже в безвыходной ситуации. Хотя и достойно проигрывать он тоже умел. Но не сейчас, не в этом походе! Грабители с характерной для них наблюдательностью сразу поняли, что перед ними стоит не колдун. Хотя он был одет в колдовскую мантию, но она висела на нём так, как будто явно была с чужого плеча. Да и гильдейского медальона, без которого ни один колдун никуда не ходил, на нём не было. Так что бандиты подходили к Эдвину без всякой опаски.

- Эй, ты давай, гони монеты, если жить хочешь, - хрипло крикнул один из них юноше.

- У меня их нет, - напряжённо, но внешне спокойно ответил Эдвин, готовясь к драке.

- Ага, значит, по - хорошему отдавать не хочешь, придётся проверить, - констатировал главарь и сказал своим, - ребята держите его, а я пока обыщу.

- Осторожнее Сипатый, у него может быть где - то припрятан нож, - предупредил его подельник.

- Ничего у него нет, иначе он бы его уже вытащил, - пренебрежительно отозвался Сипатый и решительно пошёл к своей жертве. Остальные подходили с двух других сторон, собираясь взять юношу в клещи, чтоб ему некуда было бежать. А Эдвин начал отступать, стараясь помешать им в этом. Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не подоспела неожиданная помощь. Издалека послышался звонко стучащий по булыжной мостовой топот бегущего человека и окрик:

- Ах вы, уроды! Втроём на одного! Держитесь сударь, сейчас я вам помогу.

Разбойники невольно приостановились и оглянулись. И вскоре в свете масленого фонаря показался какой - то воин со здоровенным двуручником. Грабители по - началу, посчитав, наверное, что на их стороне все равно есть преимущество в численности, постарались дать отпор непрошенному, одинокому защитнику и стали окружать его, как до этого Эдвина. Они попытались подступиться к нему, но тот не подпустил их к себе, пользуясь большей длиной своего меча, и сходу тяжело ранил одного из них. Оставшиеся воры, привыкшие к тому, что их жертвы обычно не сопротивляются, а если и делают это, то не столь успешно, переглянулись, и поняв, что ситуация радикально изменилась, посчитали нужным ретироваться. И подхватив своего раненного подельника, ни слова не говоря, повернулись и побежали, растворившись в ночи, видимо нырнув в одну из ближайших подворотен. Спаситель Эдвина подошёл к нему и спросил:

- С вами всё в порядке? Не нужна ли помощь?

- Со мной всё хорошо. Грабители не успели причинить мне никакого вреда. Так что вы уже оказали мне неоценимую услугу. Не знаю, как отблагодарить вас за это, господин..., - принц приостановился, давая возможность незнакомцу назвать своё имя, и услышал то, что менее всего ожидал:

- Госпожа, - мягко поправила Эдвина собеседница и представилась, - меня зовут Сандра Элиот.

Эдвин тоже в ответ назвал себя, во все глаза рассматривая стоящую рядом с ним девушку, насколько это позволял делать тусклый свет фонаря, хотя понимал, что это немного не вежливо. А перед ним, несомненно, была молодая женщина. Теперь Эдвин это видел совершенно ясно. Просто его раньше обманули её могучие формы, низкий для женщины, грудной голос и, конечно же, двуручный меч, который даже удержать далеко не каждый мужчина сможет, а уж сражаться им в состоянии только очень сильный воин. А тут женщина! Не мудрено ошибиться, да ещё в темноте, пусть и не полной! Сандра была очень высока, возвышаясь над довольно рослым для своего возраста и ещё растущим принцем, больше, чем на голову. Но у неё была вполне соразмерная фигура. Грудь не выдающаяся, но и не маленькая и в другом состоянии и обстановке Эдвин бы это сразу заметил. Бёдра не широкие, но и не по - мужски узкие. Правда плечи были несколько шире, чем присуще женщинам, но они были накачены многочисленными и многолетними упражнениями и тренировками. Девушка была одета в мужскую, явно походную одежду и видимые сейчас ноги были стройными и сильными, и вся она была очень крепко сложена и физически развита. Её тело было тренированным и в нём не было ни капли лишнего жира, одни тугие мышцы.

- Эдвин, - обратилась к нему Сандра, - куда вы идёте? Может быть вас проводить?

Юноша стоял, покачиваясь, и ему подумалось, что она, должно быть, решила, что он слишком много выпил и не сможет дойти один туда, куда ему было нужно. Да, ситуация сложилась довольно странная, какая - то перевёрнутая. Вместо того чтобы, как это полагается, ему, мужчине спасать женщину, а потом провожать её, наоборот женщина приходит ему на помощь, а теперь вот ещё и предлагает проводить до места.

- Только, если это вам по дороге, - сказал Эдвин, - мне неудобно излишне обременять вас. Я иду в ремесленный квартал, на улицу кузнецов.

- Это мне не по дороге, но мне кажется, что у вас совсем нет оружия, а ночь не такое время, чтобы гулять безоружным. И потом, вы, похоже, ранены. Вы уверены, что грабители ничего вам не сделали?

- Да, но я, и, правда, плоховато себя чувствую.

- Тогда решено, я особо не тороплюсь, а уходить и оставлять вас одного я не могу. В следующий раз, если на вас опять кто - нибудь нападёт, вам может и не повезти, и никто не придёт к вам на помощь.

- От души благодарю вас, - с чувством произнёс Эдвин.

- Тогда пошли, - решительно сказала девушка, трогаясь с места, и с любопытством спросила, - а почему вы не колдовали, когда на вас напали грабители?

Юноша с удивлением посмотрел на Сандру, не понимая, откуда она узнала, что он маг. На то, что девушка использовала слово колдовать, принятое в империи в отношении колдунов, а не чаровать, он не обратил внимания. Магически не одарённые люди часто путали эти два понятия. Он подумал о том, стоит ли ей, если она такая наблюдательная и сообразительная рассказать, что сейчас он чаровать не в силах. Что он по некоторым причинам магически почти полностью пуст и уж тем более он не смог бы без внешней подпитки устроить магический бой с бандитами, на которых, кстати, он заметил несколько амулетов. Но поразмыслив, принц решил сначала узнать, как она поняла, что он маг, неужели это настолько очевидно?

- Почему вы подумали, что я мог победить их колдовством?

- А разве вы не колдун? - в свою очередь удивлённо спросила девушка, - я сразу поняла это, когда увидела вашу одежду.

Эдвин некоторое время с недоумением молчал, пытаясь понять, причем здесь его одежда и какое она отношение имеет к его магическому дару? Ведь маги в отличие от колдунов, не носят какой - то специальной одежды, разве что архимаги иногда, да и то не все. Но потом сообразил, что Сандра имела ввиду. Что случилось бы, конечно, сразу, будь он в нормальном состоянии. Но сейчас, после всего пережитого, и с таким самочувствием, ничего удивительного в том, что он забыл, у кого позаимствовал свою одежду, не было.

- Нет, я не колдун, это не моя мантия. Просто мне по некоторым причинам пришлось воспользоваться ею, - пояснил Эдвин.

- Не боитесь, что колдун вас накажет? Я слышала, что они мстительные люди и могут рассердиться даже из - за такой ерунды. Я бы поостереглась связываться с ними.

- Непременно рассердится и накажет, вернее, попытается это сделать, - грустно усмехнулся юноша, соглашаясь с Сандрой.

-Но зачем вы это сделали? Зачем вам понадобилась эта тряпка? Так рисковать из - за этого! Залезать в дом колдуна! Неужели вы тоже грабитель?!

- Нет, всё было не совсем так, всё было намного сложнее. Просто мне в тот момент совсем нечего было надеть. Вот и пришлось напялить на себя то, что нашлось.

- Понятно, то есть ничего не понятно, но в этом есть какая - то тайна и загадка. Обожаю раскрывать тайны и, разгадывать загадки, - с видимым удовольствием сказала девушка.

- Ах, Сандра, если бы вы знали какова разгадка этой тайны, вы бы так не радовались. Но об этом никто и никогда не узнает, - ещё более грустно сказал Эдвин и тяжело вздохнул, не желая вспоминать произошедшее в доме колдуна, и не в силах забыть об этом. И тут в конце улицы, на которую они свернули, показалась большая группа людей спешащих в их сторону. Сначала Сандра и Эдвин напряглись, не зная, что это за люди и что можно от них ожидать. Даже для девушки, с ее двуручником, их было многовато. А свернуть куда - либо или спрятаться было в этом месте невозможно. Но потом, когда они сблизились достаточно, чтобы можно было друг друга разглядеть, Эдвин расслабился, узнав своих друзей. Они были явно встревожены. Эдвин сказал Сандре, что можно успокоиться, это его товарищи, и поспешил им на встречу насколько мог.

- Эдвин это ты? Ты куда пропал? Мы уж думали, что с тобой опять что - то случилось, - не дойдя до принца, закричал Нэт, и продолжил, - мы шли, шли, а потом обнаружили, что тебя нет. Пришлось возвращаться и заниматься твоими поисками. Так и не добрались до дома кузнеца.

- Простите, так получилось, - повинился Эдвин

- Да что произошло - то?

- Ничего, но могло произойти, если бы не помощь вот этой замечательной девушки по имени Сандра. Она меня спасла, а потом предложила проводить, чтобы я не ходил один безоружный.

- Да ничего особенного я не сделала, - смутилась девушка, видя как вся кампания уставилась на неё, - просто подошла и шуганула каких - то уродов, вознамерившихся ограбить вашего друга. А они, как увидели моего малыша, так и дали дёру. Мне почти ничего и делать не пришлось, - и Сандра ласково погладила свой великанский меч. Все тоже с большим уважением посмотрели на оружие воительницы, и с ещё большим уважением снова перевели глаза на неё.

- Примите нашу самую горячую и искреннюю благодарность за нашего друга, - церемонно сказал за всех Нэт и, прижав руку к сердцу, слегка поклонился, чем ещё больше смутил не привыкшую к такому обращению Сандру. Но самое глубокое уважение к девушке испытывал Ален, который был единственным в их отряде воином, вооруженным двуручным мечом. Но ещё более он любовался ей. Он смотрел на Сандру с неподдельным восхищением и восторгом. Он не очень хорошо видел её лицо, его скрывала темнота, и он не мог сказать симпатичная она или не очень, а может и вовсе некрасивая, по этой же причине он не мог рассмотреть цвет её волос, но и то и другое было совершенно не важно. Главное он видел её стать и пропорции, и этого было довольно. Он впервые встретил женщину под стать себе, и она была женщиной его мечты! В отличие от многих других мужчин, которым нравились девушки изящные, нежные и слабые, которых надо было оберегать и защищать, ему всегда нравились именно такие - сильные умеющие постоять за себя женщины. Но, он еще никогда не встречал такой, как Сандра. Она с первой же минуты покорила его рыцарственное сердце. И он был глубоко благодарен Эдвину за то, что тот привел ее сюда. А потом девушка повернулась так, что ее лицо попало в полосу света, и он увидел, что она еще и очень хорошенькая, с ямочками на щеках, черноволосая и черноглазая - все как ему нравится! Сандра тоже с немалым уважением смотрела на могучую фигуру своего собрата воина, в котором, хоть он сейчас был без меча, угадывала такого же двуручника, как и она сама, и при этом каким - то женским чутьем понимала, что очень нравиться ему. Это было очень приятно, потому что он ей тоже понравился. Она редко встречала мужчин даже одного с ней роста, а этот человек был выше ее почти на голову. И к тому же, он был какой - то очень ладный и симпатичный. Мужчина стоял так, что его освещал фонарь, и девушке хорошо было видно его лицо, и она видела, какими глазами он на нее смотрит. Вся остальная кампания не могла не заметить этот несомненный и обоюдный интерес молодых людей друг к другу. И всегда очень чуткий Эдвин в каком бы состоянии не находился и как бы себя ни чувствовал ни за что не мог пропустить это событие, потому что это конечно было событием - такая встреча двух людей. И он как лидер их группы взял на себя ответственность за приглашение к ним незнакомого пока человека, чтоб не разлучать двух возможных будущих влюбленных. И он надеялся, что и все остальные поддержат его решение или, по крайней мере, не будут против этого. Проницательный Эдвин чувствовал, что Сандра человек хороший и их капанию не испортит. К тому же им может очень пригодиться еще один воин, тем более владеющий двуручным мечом. Другое дело, согласится ли сама Сандра, захочет ли войти в их отряд. У нее ведь могут быть какие - то свои планы и потом, их поход очень опасен. Не говоря уж об охоте, развернутой колдунами, есть еще и просто нежить. А в преддверии перехода через Долину мертвых эта опасность еще более возрастает. Поэтому, надо ей все как следует объяснить, не раскрывая конечно тайны. А так же надо немного узнать о ней. Кто она такая. Но все это можно делать по дороге. Они и так из - за него потеряли непозволительно много времени, которое им потом, может, не удастся восполнить. И Эдвин, обратившись к возможно новому члену отряда, сказал:

- Сандра, расскажите немного о себе, чем вы занимаетесь.

Кампания в это время снова дружно шагала на кузнечную улицу, до которой ещё оставалось идти приличное расстояние.

- Да особенно рассказывать не о чем, - пожала плечами девушка, - я наёмница. Приехала в империю из Керата. У нас там тихо. Может это и хорошо, но работы там не найдёшь. Только купеческие караваны охранять, ну так таких как я, у нас полно. Так вот и сидишь в трактире в ожидании нанимателя и все без толку. В Керате почему - то к женщинам воительницам недоверчиво относятся. Мол, чего они могут! Даже не смотрят на то, что у меня двуручный меч. А может как раз наоборот, думают, что я его для форсу ношу. Вот и пришлось податься в империю. И страна побольше и есть к кому наняться. Здесь постоянно кто - то с кем - то воюет. Я до недавнего времени в отряде служила, десятником была. Но потом с атаманом нашим разругалась. Он, козел, приставать ко мне решил. Я с ним поначалу хотела по - хорошему это дело разрешить, объяснила, что он мне не нужен. Но он не понял. Еще бы, такой бравый молодец! Ну и слово за слово сцепились друг с другом и подрались. В общем, я ему руку сломала. После этого пришлось из отряда уходить. Атаман наш человек мстительный, он бы мне жизни не дал. Я ведь ко всему прочему ему весь авторитет поломала. Еще бы баба над ним верх взяла, руку ему искалечила. Над ним втихомолку весь отряд начал потешаться. А мне вот было вовсе не до смеха. Только все так славно устроилось, работу нашла, товарищей хороших, и вот на тебе. Все испортилось. Из - за какого - то урода надо уходить и все начинать сначала. Вот с тех пор я человек снова вольный, иду куда хочу, ищу к кому наняться. Пока не нашла, так вот из города в город и кочую. Хорошо пока деньги есть. Правда и они не вечные. Скоро закончатся, что я тогда делать буду, если к тому времени работы не найду даже не представляю. Не побираться же. Вот и сегодня в трактире задержалась, в надежде, что может кому и понадоблюсь. Может кто и придет наемников набирать, город - то не маленький и купцов, поди, полно. Но не повезло, опять на драку нарвалась. Не терплю, когда при мне слабых обижают. Уж сколько раз нарывалась из - за этого, сколько раз обещала себе, что больше вмешиваться не буду, но не выходит никак. А тут как раз стража набежала, трактирщик, наверное, вызвал. Ну, я, пока они с другими разбирались, подкараулила удобный момент и улизнула. Решила в другой трактир пойти, время то еще не особо позднее, еще можно было кого дождаться, да и комнату на ночь снять не мешало. Ну, я и шла себе, шла, а потом увидела, как трое на одного нападают и все обещания самой себе вмиг забыла. Ну а дальше вы и сами знаете, что было, - закончила свой короткий рассказ Сандра.

- Понятно, ещё раз примите мою благодарность за это - сказал Эдвин и продолжил - Сандра, я решил предложить вам пойти с нами, но прежде, чем вы примете окончательное решение, я должен вам кое - что разъяснить. Мы участвуем в очень опасном походе. Причину, цель и место, куда мы идем, я вам открыть не могу. Это не мой секрет. Могу лишь заверить, что причина очень и очень важная, а едем мы на север империи. Как я уже сказал, опасность идет за нами буквально по пятам. Вот и этой ночью наверняка за нами начнется погоня, которая, возможно закончится боем. Так что подумайте как следует.

- А что тут думать? - пожала плечами Сандра, - наоборот, очень даже хорошо. Давненько я не разминалась. Прямо застоялась. Я уже подумывала плюнуть на купцов и поискать отряд, который где - нибудь с кем - нибудь воюет.

- Значит, вы согласны пойти с нами? - уточнил Эдвин.

- Еще бы! Согласна, - воскликнула девушка.

- Очень хорошо. А сколько вы берёте по найму? - Поинтересовался принц. Девушка посмотрела на Алена, желая увидеть его реакцию, и ей почудилось, что в его глазах мелькнуло легкое разочарование, хотя, что она могла на самом деле увидеть в темноте, она и сама не знала. Но все же, ответила, что с ними она пойдет просто так, ради интереса.

- Почему?

- Ну, я хочу пойти с вами по другой причине, не как наемница, - немного уклончиво ответила Сандра. Но об этой причине все догадывались, а Ален довольно улыбнулся.

- Думаю, одно другому не помешает, - заметил Эдвин, - но об этом мы можем поговорить и позже. Кажется мы, наконец, пришли.

К тому времени, как увеличившаяся кампания подошла к дому кузнеца, в котором все уже давно улеглись спать, было хорошо за полночь. Будить людей не хотелось, но другого выхода у них не было. Они постучали в ворота, никакого отклика не последовало. Они постучали сильнее, потом еще сильнее. На дворе остервенело залаяла собака, и наконец они услышали грубый окрик: "Кого демоны ночью принесли, чтобы мешать честным людям спать?!" Ален, у которого был самый громкий голос, прокричал в ответ:

- Мы пришли за нашими лошадьми и оружием, которое оставляли посеребрить. Откройте, пожалуйста, ворота. Мы очень торопимся.

- Вы что, ополоумели приходить поздно ночью? - Проревел кузнец, но ворота, всё же, открыл.

- Простите, - повинился Эдвин, - мы бы вас ни в коем случае не побеспокоили в такое позднее время, но мы и правда очень, очень спешим, просто уже опаздываем.

- А почему не пришли раньше? Прошло уже три недели, как я все сделал, а вы почему - то не появляетесь. Я уж начал думать, что вам ваши мечи и лошади не нужны.

- Да нет, очень нужны, просто обстоятельства сложились так, что мы никак не могли подойти к вам раньше.

- Интересно, что это за обстоятельства такие, что о своём оружие можно забыть, - пробурчал кузнец, скорее обращаясь к самому себе, чем к своим гостям, - впрочем, меня это не касается.

Они все вместе вошли в лавку кузнеца, в которой он торговал и жил со всем своим семейством. Мастер показал лежащие в ней мечи и кинжалы воинов. Все было сделано на отлично. Все остались довольны. Мужчины разобрали оружие и поскольку за работу кузнецу они заплатили вперед, им оставалось только отдать ему деньги за постой уже давно подкованных лошадей и, выведя их из конюшни, попрощаться с мастером, поблагодарив его и уйти восвояси. После этого они очень быстро разобрали скакунов, вскочили на них, подсадив Леру и Вила на одного коня, а Сандре отдав другого, и скоро вернулись в гостиницу, в которой оставили все свои вещи и припасы. Зайдя в гостиницу и разбудив ее хозяина, они полностью расплатились за хранение их вещей, которые хозяин снес в чулан, забрали все свои пожитки и погрузили их на лошадей. Тут возникли две непредвиденных проблемы, вернее три. Лорану, после небольшого путешествия по городу, стало хуже и пришло время подлечить его. Но у Эдвина почти полностью был опустошен магический резервуар, а он заполнялся довольно медленно. Маги полностью истощенные магически чувствовали себя очень плохо. И все же Эдвин решил использовать остаток манны на исцеление графа. И через непродолжительное время Лоран снова стал здоров. Вторая проблема состояла в том, что у Леры и Вила не было теплых вещей, поскольку в тюрьму они попали больше двух месяцев назад, когда было ещё достаточно тепло, а кроме того, они ушли на дело и не обременяли себя стесняющей движение одеждой. Сейчас, до прихода в гостиницу они как - то продержались потому, что другого выхода не было, но долго без теплой одежды они бы не выдержали. Так что пришлось собирать им вещи ото всех, с бору по сосенке, у кого что было. Хорошо, что хоть у молодой воительницы все ее вещи и доспехи были, к счастью, с собой, иначе ей трудно было бы подобрать подходящий гардероб. Остальным бывшим узникам переодеваться было некогда, хотя за три недели в грязном узилище их одежда основательно испачкалась, а на тряпки бывших воров без слез и смотреть было нельзя. Все только надели на себя еще немного вещей, так как пока они сидели в тюрьме, совсем похолодало, и на этом остановились. Особенно некогда было Эдвину, который не только принимал участие во всех необходимых делах, но и всем руководил. Но он тоже накинул на себя толстую зимнюю куртку, благо, что во время ареста она оставалась гостинице, поскольку в тот несчастливый день было солнечно и довольно тепло. К этому моменту, после выхода из тюрьмы он закоченел просто до одеревенелости, но как всегда не обращал на свое состояние внимания. Он позволил себе только с большим трудом натянуть на опухшие, больные ноги запасные сапоги и все. Третья задача была посерьезней. Сандра, которая отдала своего коня на постой в городскую общественную конюшню, осталась без любимого скакуна. Забирать его оттуда было и некогда, и со всех точек зрения невозможно. Впрочем, девушка дала самой себе слово, что она непременно вернется в Церен, и если к тому времени ее Верного не продадут хозяева конюшни, она обязательно заберет его, или постарается как - нибудь разыскать. Так или иначе, но у них оставалось вместе с запасными всего четырнадцать коней, а людей было на одного больше. К сожалению, им не удалось осуществить свой план и купить вьючных лошадей. Они, конечно, не верховые, но и они бы сейчас пригодились в этом качестве. Как известно, на безрыбье и рак рыба. Не говоря уж об их прямом назначении. А то ведь теперь придется нагружать самих скакунов и это в преддверии долгой скачки! Они сначала обратились к хозяину гостиницы с просьбой продать одну лошадь, но выяснилось, что у него в основном в конюшне стоят лошади постояльцев, а своих собственных он продать никак не может, они ему самому нужны. Тогда решено было поступить по - другому. Так как Вил и Лера, никогда не ездили верхом и в предстоящей скачке все равно не смогли бы сделать этого самостоятельно, они должны были сесть вместе с другими всадниками. А Дэлия и до этого всегда ездила на жеребце Ника, поэтому у них высвобождались три лошади, одну из которых могла взять себе Сандра, а еще двух можно было хорошенько навьючить. Впрочем, после некоторого раздумья трактирщик все же решил передать путешественникам двух своих кобыл, но, правда, заломил за них несусветную цену, понимая, что его бывшим постояльцам деваться некуда, и они заплатят столько, сколько он просит, ведь им даже особо торговаться было некогда! А ушлый продавец решил стоять на своем до конца. Так и вышло, как он задумал! Ребята погрузили на вьючных лошадей максимальное количество воды в бурдюках и мешков с фуражом, а также основательно загрузились продовольствием для самих себя. И вот, наконец, все было готово. Все кто мог, вскочили на, пока еще, свежих, хорошо отдохнувших, рвущихся в путь и бьющих от нетерпения копытами, скакунов. Тем, кто не мог, помогли, и весь отряд помчался к западным воротам города, которые, конечно же, были закрыты по ночному времени. Они надеялись сбить преследователей с толка, потому что все, кто собирался выезжать из города подъезжали либо к северным воротам, чтобы потом ехать по тракту вдоль гор, либо к восточным, там тоже была дорога, уходящая в сторону юго - востока, либо к южным - ну это понятно - тот путь вел на юг, а после развилки на запад, юго - запад и юго - восток. Но уже давным - давно, никто и никогда не ездил через западные ворота, так как там, на западе от города ничего не было, вернее не было ничего из того, что могло понадобиться нормальным людям. Дорога, правда, уже изрядно заросшая, там имелась. Она шла вдоль леса с одной стороны и Долиной мертвых с другой, а упиралась она в обширное болото, которое образовалось около двухсот лет назад. Так что теперь даже старожилы Церена не помнили, что в тех местах было раньше. Да и лес, из - за близости Долины мертвых, тоже был какой - то мрачный, заросший и в нем не водилось ни ягод ни грибов, да и звери почти не встречались. В общем, ничего хорошего там не имелось, гиблые места и честным людям там делать было совершенно нечего! А нашим путникам как раз туда и надо было. Правда, до Долины еще необходимо было добраться. Город располагался поодаль от нее. Он был очень старый, но, все же, намного моложе Долины мертвых, и когда он начал строится, то первые поселенцы нашли свободные земли как можно дальше от этого ужасного места. А между ними никто селиться не захотел. Там было довольно полно никому не принадлежащей земли и поговаривали, что одно время туда стали приезжать и оставаться беглые крепостные крестьяне, но даже если и так, то надолго они там не задержались, потому что из Долины туда постоянно захаживали разнообразные монстры, чтоб подзакусить вкусной человечиной. Так что сейчас никакие крестьяне или другие люди на тех богатых полях и лугах не жили. Но когда начали застраиваться эти места и возник город, была проложена и западная дорога, и ею пользовались, пока ее не перекрыло болото. Хотя она всегда была не спокойна и довольно опасна из - за той же нежити, и как говорится, раз на раз не приходилось. Иногда все проходило хорошо, а иной раз из такой поездки никто не возвращался. Поэтому позже построили еще одну дорогу от южных ворот, далеко в обход. Она вышла значительно длинней западной, но зато куда как безопасней. Так что многие даже в те времена предпочитали ездить по ней. А с тех пор, как появилось болото, из Церена на запад люди начали ездить только по второй дороге, которую называли новой, хотя ей тоже было много лет, а старую окончательно забросили. Но западные ворота так и остались, и хотя они никогда не отпирались, никто их сносить или застраивать стену в том месте не стал. Ребята выяснили это ещё когда ходили на рынок до ареста, и даже узнали, что они как это ни странно, почему - то еще охраняются. Тогда это было не так уж и важно, хотя их просьба открыть для них эти ворота и желание проехать через них могло бы вызвать не нужное им любопытство и даже подозрения. Но вот теперь при нынешних обстоятельствах это могло стать серьёзной проблемой. Но пока они надеялись, что никому в голову не придет искать их с западной стороны. Конечно, скоро во всем разберутся, хотя бы расспросят стражников у других ворот, но пока этого не случится, у них будет небольшая, но все - таки фора. К воротам они подъехали тихо, насколько это было возможно делать при таком количестве людей, в надежде, что стражники дремлют на своем посту или, может быть, вовсе спят в караульном помещении, зная, что вся их служба пустая формальность, и на то, что ворота будут закрыты на простой засов. Но, увы, им не повезло, вернее их предположение насчет стражников было правильным - тех у ворот и в самом деле не обнаружилось, но вот на воротах висел огромный, какой - то замысловатый и изрядно заржавевший замок, и открыть его было трудно, хоть и возможно. Эдвин не мог сейчас помочь заклинаниями, и не из - за того, что его магический резервуар был почти полностью опустошен длительным ношением антимагических кандалов. У него были с собой на такой вот случай несколько одноразовых (а многоразовых вообще никто пока делать не умел) амулетов - накопителей магической силы и можно было использовать их. К счастью, во время ареста они оставались в гостинице. Но любое заклинание для открывания замка, например, его взрыв или что - нибудь ещё обязательно вызвал бы шум, а это непременно привлекло бы внимание стражников. А они хотели уйти тихо и не заметно. Правда существовали способы более тонкого и тихого магического открывания простых механических замков, но Эдвин их пока ещё не освоил. Поэтому полагаться они сейчас могли только на воровской талант Вила. Но, чтоб открыть такой замок, не имея отмычек, и в качестве инструмента используя только кинжал, нужно было некоторое время, а его - то как раз было очень мало. И чем дальше, тем все больше возрастала угроза, что такое скопление людей и лошадей, которые время от времени ржали и били копытами, протестуя против задержки, могло разбудить стражников, и их надежда проскользнуть здесь и вовсе незамеченными, не оправдается. Все нервничали и больше всех Вил, хотя, казалось бы, он должен был привыкнуть действовать в таких сложных условиях. Но раньше от его действий зависели только он сам и его подельники, которые в это время выполняли свою часть их общей работы. А теперь все ждали, когда он справится с непослушным замком и заставит его, наконец, открыться. Все его новые товарищи, которые спасли их с Лерой от ужасной участи сейчас зависели от него и из - за этого пальцы Вила в начале немного дрожали. А это самое плохое при такой работе, ведь он пальцами должен был почувствовать, "услышать" замок. Но потом он заставил себя собраться и успокоиться, не первый же это "привереда" на его счету! Сколько он их открыл с тех пор, как стал вором, хотя этот был довольно сложным. Но на самом деле, Вил все делал достаточно быстро и они не привлекли внимания стражников своей возней и никого не разбудили. Им просто не опять не повезло. Когда они уже открыли ворота и тихо проезжали через них, из караулки вышел какой - то заспанный караульный, чтобы отлить и оторопел, увидев такое количество, выезжающих из города людей, тогда как обычно здесь и одного человека редко увидишь.

- Что это вы тут делаете? - Опомнился стражник.

- Уже ничего, - ответил за всех Ален, - мы уже уезжаем.

И они, ударив лошадей по бокам, взяли с места в карьер, и помчались как можно быстрее от злополучного города, в котором им изменила удача, понимая, что такое необычное событие свидетелем, коего стал этот стражник не пройдет для него незамеченным и конечно запомнится надолго. И он, конечно, утром поделится этой новостью со своими сослуживцами. А может даже и не утром, а еще ночью, если погоня начнется вскоре или уже началась. Возможно городская стража, поднятая колдуном - дознавателем, как раз сейчас обыскивает город или едет по торным дорогам, и когда нигде не найдет ни беглецов, ни их следов, в недоумении отправится к западным воротам и расспросит их охранников. И тогда - то, один из них и расскажет о ночном визите целого отряда всадников. Поэтому отряд пришпоривал коней, надеясь уйти от погони, успев доехать до Долины мертвых. И всё - таки они не успели. У них бы, наверное, получилось, не будь их лошади столь перегружены, хотя они взяли всего по - минимуму, то, от чего совсем нельзя было отказаться. Мчаться очень быстро они не могли - отряд итак развивал максимальную скорость на такой дороге, где это только было хоть немного возможно, благо на ясном небе светили обе луны и немного освещали ее. А тропа была сильно испорчена. Ее и дорогой - то уже можно было назвать с большой натяжкой. Она вся была в выбоинах, колдобинах и ухабах. И всадники в ночной темноте, каждое мгновение рисковали переломать лошадям ноги и свернуть себе шеи. Поэтому очень часто им приходилось переходить на шаг. Хорошо, хоть, что к середине дождевня(5), несмотря на такое название месяца, принятое в Леорнии, дорогу уже подморозило, а не развезло от дождей. И все же то, что ничего из вышеперечисленного не случилось, можно было считать настоящим чудом. А еще среди них был тяжко изувеченный человек, хотя принц как раз никого не задерживал. Но скакал он из последних сил. Любое движение, встряска или тычок вызывало у него острейшую боль. Пока он не сел на коня, он еще мог как - то терпеть, хотя приходилось быстро передвигаться, но тогда адская боль в израненных ногах почти заглушала все остальное. Но сейчас скачка на коне и вовсе стала очередной пыткой. Когда немного развиднелось, друзья начали бросать на Эдвина тревожные взгляды. Хотя они не знали, что с ним произошло, но догадывались, что ничего хорошего. При свете восходящего солнца они увидели, насколько он бледен. Эдвин ехал, прикусив губу, сосредоточившись только на том, чтобы усидеть в седле и не задерживать отряд, но только природное упорство, мужество и чувство ответственности за своих друзей и порученное ему крайне важное дело помогали ему держаться. Но сила у людей не безгранична. И у самых сильных наступает предел, и даже железная воля перестает помогать. Так произошло и с принцем. Нет, он не попросил о пощаде, о хотя бы недолгом привале, он ни за что не позволил бы слабости взять над ним верх. Он просто потерял сознание, уже несколько раз пытавшееся от него ускользнуть. Эдвин отключился прямо в седле и, покачнувшись, упал бы на всем скаку и скорее всего, сломал бы себе шею, не подхвати его мчавшийся рядом с ним Керт. После этого все постепенно остановились. За несколько часов такой пусть и не очень быстрой, но сложной и выматывающей скачки все страшно устали, но готовы были после небольшой передышки, устроенной не столько для людей, сколько для их утомленных скакунов, несущих двойной, а то и тройной груз, продолжить путь. Люди ладно, потерпели бы и дальше, а Эдвина можно было бы привязать, но коней следовало поберечь и дать им отдохнуть. Если бы люди продолжали их гнать и дальше, они могли в какой - то момент пасть, а без них дальнейшее их путешествие, особенно в Долине мертвых, куда они так стремились, было невозможно. Так что они остановились на большой поляне, расположенной на опушке леса. Лагерь разбивать не стали, рассчитывая лишь перевести дыхание и последовать дальше. И они уже собрались было отъезжать, уже встали и пошли к так и не расседланным лошадям, с которых только ненадолго сняли груз, а Эдвин уже успел прийти в себя и даже немного отдохнуть, но погоня настигла их раньше. Толи колдуна слишком быстро освободили, толи кто - то сообразил сначала проверить западные ворота, толи ещё по какой причине, но не прошло и часа, как они услышали топот быстро скачущих лошадей. Подсохшая и подмёрзшая за последние две недели из - за хорошей, но холодной погоды дорога стала достаточно твёрдой, чтобы звук, который издают копыта, разносился довольно далеко. А ещё через непродолжительное время из - за поворота дороги выметнулся большой отряд городской стражи. Какими они являются воителями, пока было неизвестно, но их было много, очень много, раз в девять - десять больше маленькой группки противостоящих им людей. Ратники встали в круг, поставив в его середину Делию, Леру и Вила, который в своей жизни ни разу не держал в руках какое - нибудь оружие, кроме ножа и поэтому против мечников был совершенно беззащитен. Он это понимал и не обижался, хотя ему и было неловко от того, что он, мужчина, отсиживается за спинами других, но в ином случае он стал бы помехой для настоящих воинов, слабым звеном в их цепи. Но он попросил дать ему кинжал, которым владел виртуозно, и решил для себя, что как только будет появляться такая возможность, он будет колоть и резать врагов. В середину круга хотели поставить и Эдвина, но он наотрез отказался, заявив, что пока его рука способна держать меч, он воин и обузой своим соратникам не будет. К тому же их слишком мало, чтобы лишаться ещё одного мечника. Такая стойка в общем круге, имела как ряд преимуществ, так и недостатков. С одной стороны она сковывала свободу действий. В ней трудно было уклоняться от направленного в воина меча, отходить назад и вообще двигаться так, как это может делать человек, сражающийся в одиночестве. Но, с другой стороны, в ситуации, когда неприятели небольшой группки воинов намного превышали их числом, в круге можно было не опасаться за свою спину, прикрытую товарищем. И появлялась возможность встречать противника сомкнув щиты, отражая ими удары и, атакуя не своего врага, а того что сбоку, пробивая неприкрытое в момент замаха тело. Можно было защищать не только себя, но и своего соратника. Но пока что, до этого дело не дошло. Эдвин, используя свои амулеты для подпитки силой, поставил надо всеми магический купол от возможного обстрела из арбалетов, собираясь снять его, как только начнётся бой на мечах. В их же отряде было три отлично подготовленных лучника - Геор, Якоб и Керт, и пока стражники не подъехали слишком близко, лучники вели обстрел, вернее отстрел врагов, потому что почти каждая стрела находила свою цель. И хотя они стояли за границей купола, все равно оставались вне досягаемости от стрел противника, поскольку на таком расстоянии, да еще и на скаку в отряде городской стражи стрелять никто не умел. И так же точно никто из них не умел сражаться верхом с мечом в руке, как это иногда делает рыцарская конница. Поэтому они вскоре спешились и быстро побежали к жалкой кучке своих врагов и окружили их. Эдвин успел быстро убрать и вновь поставить купол, спрятав под ним отрядных лучников. Стражники начали массированный обстрел отряда принца, и не видя купола, не понимали почему ни один из их болтов не находит цели, а напротив все они бессильно падают вокруг их неприятеля. Но вскоре стражники разобрались в этом. Ведь тоже самое происходило и с ними. Многие из них погибли от стрел, но других стрелы как будто облетали стороной. Видимо это была заслуга колдуна, приданного их отряду. Ведь перед погоней за беглецами он роздал некоторым из них, в первую очередь десятникам, какие - то амулеты. Видимо они и отклоняли полет стрел. Такой обстрел невидимого купола мог продолжаться долго и бессмысленно до последних стрелы и болта, тем более, что и тех и других было полно. Так что стражники как - то все одновременно, прекратили это бесполезное занятие, и схватка на мечах началась. Началось сражение между числом и умением. Довольно быстро выяснилось, что хотя большинство стражников владеют мечом достаточно хорошо, и воины из них неплохие, но они и в подмётки не годятся воинам Леорнии. Но у церенцев была возможность задавить их числом, хотя зачастую они сами мешали друг другу. Но все равно, леорнийцы могли просто устать, отражая атаки такого количества мечников, не говоря уж о ранениях и гибели кого - либо из них. Тогда их круг стал бы ещё меньше. Сражаться в таких условиях трудно, но возможно, что и делали Эдвин и его друзья. Они раз за разом отражали сыплющиеся на них удары и атаковали сами, а принцу вновь пришлось вступить в бой с колдуном. У юноши ещё оставались несколько пока не использованных амулетов, некоторые из них он взял у Болдуина, но их было мало, а колдун весь был увешан ими. Но зато Эдвин был гораздо более умелым и знающим чародеем и пользовался намного более разнообразным набором сильных заклинаний, чем гильдеец. Так что исход поединка был предрешён. Но перед этим юноша закрыл каждого из своих товарищей магическими щитами, которые хоть и не в силах были уберечь воинов от боевого оружия, но служили надёжным заслоном против магии. Конечно, их тоже можно было пробить, если задаться такой целью, но против случайных попаданий они вполне защищали. Так что Эдвин не боялся нечаянно задеть кого - то из своих, и в этом отношении был спокоен. Также они были защищены от случайных попаданий колдуна. А тот и не подумал также закрыть стражников - он не хотел тратить на это силу своих амулетов. Видимо ему было безразлично, сколько из них будут ранены или убиты во время его схватки с Эдвином. Он надеялся на большое численное превосходство своего отряда. Наконец принц убил колдуна и после этого так ослаб, что не мог даже стоять. И все же он попробовал взять в руку меч и встать в круг своих соратников. Впрочем, довольно скоро его ранили и друзья потребовали, чтобы он ушёл в середину к девушкам и Вилу. Эдвин даже спорить уже был не в состоянии и просто, молча, повиновался.

Время шло и в души стражников понемногу начал закрадываться страх. Их враги, наверное, были заговорённые. Их было мало, они были изранены, но не просили о пощаде и не сдавались в плен, а продолжали сражаться. А у стражников многие уже были убиты или тяжело ранены и не могли биться дальше. И колдун их тоже был побеждён. И церенцы, которые поначалу были уверены, что они очень легко и быстро справятся с таким маленьким отрядом, начали думать, что победить их невозможно! И это стало внушать им мистический ужас. В конце концов, ряды стражников настолько поредели, что они не выдержали и, подхватив своих раненых, отступили. Все леорннийцы и Сандра были в той или иной степени ранены. Только Лера и Делия остались невредимыми, а у Вила тоже было небольшое ранение, так что он мог считать, что получил боевое крещение. В этом бою они потеряли еще одного своего товарища по имени Свит. Эдвин, придя в себя и сняв с трупа колдуна оставшиеся у него не израсходованными амулеты - накопители, незамедлительно приступил к лечению своих друзей, а также разблокировки их памяти потому, что держать не столь совершенные, как у мэтра Сибелиуса, блоки слишком долго было опасно. Он так устал, что не только стоять, но даже сидеть не мог самостоятельно. Он полусидел, опираясь на руки девушек, но это не мешало ему делать своё дело. И через некоторое время все, кроме самого целителя, были полностью здоровыми, но сильно уставшими. На то, чтобы избавить своих друзей от усталости не хватило ни собственных сил Эдвина, ни энергии накопленной в амулетах, сейчас полностью разряженных. И когда юноша закончил с последним раненым, он обозрел поляну, усеянную мёртвыми телами, посмотрел на могилу погибшего Свита, которого к этому времени уже успели похоронить, и с горечью сказал:

- Это я виноват во всём! Погибло столько людей, повинных лишь в том, что выполняли чужой приказ. Погиб наш товарищ! И вы могли погибнуть! А настоящий преступник, негодяй, уцелел и сколько ещё зла причинит людям! Если бы не моё неуместное прекраснодушие, то ничего этого бы не случилось. Если бы я презрел свои принципы, смог нарушить данное ему слово и прирезать безоружного, всё было бы хорошо. Его труп обнаружили бы только сегодня днём, а к этому времени, искать нас было бы уже поздно - ищи ветра в поле! Мы успели бы уйти в Долину мёртвых.

- Не надо так думать Эдди, - с сочувствием, но твёрдо возразил Лоран, - Вот с такого презрения собственных принципов и взглядов и начинается нравственное падение человека! И хорошо, что этого не произошло! Ведь шаг за шагом и до того можно дойти, что и человеком считаться перестанешь. Хуже этого негодяя станешь! А для тебя Эдвин это особенно опасно, ты не просто человек, ты будущий король! Правитель целого государства. Оттого, как ты смотришь на жизнь, и от твоих решений будет зависеть весь наш народ, огромное множество людей! Разумеется, бывает так, что сами принципы не верны. Тогда от них надо отказываться. Ведь королю приходится иногда принимать неприятные и даже тяжелые решения, но если он уверится в собственной непогрешимости, то тогда быть беде. Но к тебе это не относится, так что постарайся не менять свои взгляды на жизнь и людей. А стражников, конечно, жаль. Но они пришли к нам с оружием в руках. Это была их работа, и они её выполняли. Они все были взрослыми людьми и знали, на что шли, когда устраивались на службу в городскую стражу.

-А Свит? Ведь он погиб из - за меня! - С болью воскликнул Эдвин.

- Нет Эдди, нет. Не говори так, это может оскорбить его память. Он был настоящим воином и до конца выполнил свой долг. И мы все никогда его не забудем, как и остальных наших почивших товарищей! - С горячностью ответил граф.

- Наверное, ты прав, Лори, просто ты себе даже не представляешь какой же этот колдун подонок! - Тяжело вздохнул юноша и покачнулся, а в следующий миг темнота накрыла его своим спасительным покрывалом, и он тотчас потерял сознание. И не удивительно - его организм был полностью истощен. Ведь, когда он исцелял своих товарищей, сила, которой для этого потребовалось много, в амулетах вся исчерпалась. Поэтому Эдвину пришлось воспользоваться частью своей собственной жизненной энергии, которой и без того, после всего произошедшего с принцем, было не много. Пополнить свой резервуар он не мог из - за того, что магических потоков здесь совсем не было - все они стянулись в Долину мёртвых. Соратники принца могли бы, конечно подождать еще и сначала въехать в Долину, где маны было более, чем достаточно, и они предложили этот вариант своему другу еще до того, как он начал их лечить, но юноша ответил, что это все равно не выход, так как из - за того, что над Долиной мертвых царствует магический хаос, его попытка вобрать в себя силу сейчас, когда он так слаб, только убьет его. И вот теперь друзья Эдвина должны были решить, что делать дальше, и как ему помочь. Возвращаться в город, чтобы пригласить к принцу целителя, было нельзя. Там все настороже именно на этот случай. Наверняка на улицы высланы усиленные патрули, знающие их приметы, а на крышах домов, не исключено, дежурят арбалетчики. Слишком уж большую оплеуху получил первый колдун города и его фактический, если не номинальный, глава. А стражников в Церене, конечно, гораздо больше того количества, которое было в присланном по их души отряде. Да и колдунов еще, возможно, несколько. С ними со всеми даже Эдвин один не справится. Так что, вернись они, их обязательно схватят. Но и оставлять принца в таком состоянии тоже было нельзя. Делия, конечно, могла бы его подлечить, но на это требовалось время и полный покой. Но времени в запасе у них не было, а покой у них бы тоже не получилось обеспечить, потому что с этого места надо было убираться как можно быстрей, пока за ними не прислали отряд существенно больший, чем в первый раз. Сейчас для них, как это ни странно спасение было в Долине мертвых, хотя всякий нормальный человек сказал бы, что туда соваться нельзя, если хочешь остаться живым. Вот за ними туда никто и не сунется. Слишком велик был страх местных перед Долиной. Но и им самим надо идти туда полностью здоровыми. С ними - то опять все в полном порядке, а вот Эдвин как всегда наоборот - опять ранен. Они могли бы, конечно, просто везти его привязанного к лошади, но принц говорил им, что одних посеребренных клинков, чтобы справиться с любой нежитью, которая захочет ими поживиться, может быть недостаточно. Понадобиться еще и магия, ведь есть нежить, которую только магией и возьмешь, и как раз такая на них и может напасть, а их единственный маг в тяжелом состоянии. И обсудив все это, люди немного растерялись, не зная, что им следует сейчас делать. И тут Лера задумчиво сказала:

- Вообще - то я знаю одно средство могущее помочь Эдвину. Меня мама ему научила, и я его хорошо запомнила. Но им можно воспользоваться только в крайнем случае.

- Так сейчас крайний и есть, - напомнил ей Лоран.

- И все равно, это должен решать сам Эдвин - хочет он такое лечение или нет, - упрямо возразила девушка.

- А почему на крайний - то, что с ним не так? - Заинтересовалась Делия.

- А потому, что средство это такого рода, что от него помереть можно еще верней, чем от раны или болезни, но зато, если поможет, то человек после этого будет полностью здоров и полон сил, - ответила Лера.

- Тебя мать научила такому сильному и опасному способу лечения, когда ты была еще совсем ребёнком? - Удивилась ее подруга.

- Да. Мама считала, что жизнь штука сложная и может повернуться к тебе дурной стороной в самый неожиданный момент и к этому надо быть готовым в любом возрасте. И она оказалась права. Некоторые знания, привитые ею мне в детстве, очень пригодились и даже помогали мне выжить, особенно по дороге из моего города в Церен.

- Скажи Лера, а как узнать заранее, поможет твое средство или нет? - спросил Нэт.

- Да никак, пока не попробуем, - вздохнула девушка.

- Ну что же, это решение действительно должен принимать сам Эдвин, хотя выбор у нас невелик, - подвел итог обсуждению Лоран, - Но, по крайней мере, с этой поляны нам необходимо убраться и побыстрей. Поэтому подъедем поближе к долине, остановимся и подождем, пока Эдвин придет в себя. С этим планом согласились все, только Делия уточнила:

- Но поедем медленно. Эдвина сейчас нельзя трясти, у него и так кровотечение еще не остановилось, и он уже потерял довольно много крови, а может потерять еще больше. И сначала я обработаю все его раны и перевяжу. Вы же знаете его, он мне так и не дал этого как следует сделать, пока не исцелил всех вас. Пришлось перевязывать его наспех, поверх его хламиды.

Никто, разумеется, возражать не стал. И девушка, которая уже приготовила все, что было нужно для перевязки, попросила раздеть Эдвина, раненого в бок и грудь. И когда это было сделано, все присвистнули, пораженные. На юноше места живого не было: рваные раны, глубокие ожоги, порезы от кнута, многочисленные гематомы и много чего еще. И в довершении всего раздавленные пальцы на ногах. Ребята поняли, что Эдвина жестоко пытали, и было совершенно не ясно, как он вообще двигался, не говоря уж о том, чтобы сражаться с полной отдачей. Зато, судя по тому, что с ним сделали, было совершенно ясно, что своей цели палачи не достигли и их юный друг им ничего не сказал. Впрочем, зная принца, никто в этом и не сомневался.

-Да как же он такое вытерпел?! - воскликнул Ник.

- Так же, как и все предыдущее. Этот парень совсем себя не жалеет! Вот какой король у нас со временем появиться - сильный, твердый, решительный, смелый, и при этом очень добрый, умеющий думать о других людях. Цены ему не будет! - С гордостью произнёс Лоран.

- Если только он живым домой вернется, - немного остудил его мечты Нэт. Наконец, по прошествии некоторого времени, после того, как Делия закончила свою работу, вся компания двинулась в недолгий пока путь. Когда они в уже темноте решили остановиться но ночевку, Эдвин был еще без сознания. А на следующий день, как только рассвело, отправились дальше. Проехав некоторое время, отряд расположился недалеко от Долины мёртвых, которую очень легко можно было отличить от живой земли. Граница резко очерчивала её начало. И разница была не в том даже, что по ней во все стороны, в необозримые дали простирались высокие, никем не тронутые травы. Поля и луга, мимо которых недавно проезжал отряд, тоже заросли травой. Она была по - осеннему желтоватой, сухой, пожухлой, хотя встречались даже поздние, осенние, луговые цветы, от которых до путников доносился какой - то особый, слабый, но сжимающий сердце прощальный запах. А может им только так казалось перед неизбежным умиранием природы. И все же за ним всегда угадывалось и ожидалось грядущее возрождение! Как за зимою ожидается приход долгожданной весны, когда снова вся природа наполняется жизненными соками, расцветает яркими красками и все кругом славит жизнь во всем ее многообразии. А Долина мертвых была неизменной, и в этом было ее главное отличие. Трава, которую видели люди, осматривая то место, куда им предстояло в скором времени идти, была какой - то неприятно серой, ломкой, мертвой. Такой же была и листва на редких, искривленных, каких - то перекореженных деревьях. Над долиной висела недобрая, давящая тишина, которую, казалось, можно было потрогать руками, несмотря на то, что в ней обитало множество тех или иных существ. Даже ветер, кажется, сникал в этом зловещем месте, становился слабым, вялым. Или вовсе, как - будто не имел к долине никакого отношения, потому что ни один листочек не шевелился и не шелестел под ним, и он так и улетал, не нарушив вековую тишину. В долине смерти никогда не менялось время года, вернее никакого времени года в ней вообще не было, ведь все вокруг было осязаемо мертвым. И над всем этим однообразием нависало красивое, голубое небо, в котором сияло солнце, но и этот вид был каким - то застывшим, не живым, как на картине плохого художника. И это небо даже не оживляли белые воздушные облака или темные, тяжелые тучи, потому что ни тех, ни других не было. И граница между серым, набухшим влагой, низким, но при этом живым, осенним небом и этой пародией на жизнь, тоже была весьма зримой. Жара и холод тоже не подчинялись никаким законам природы, сменяя друг друга странным, прихотливым образом, причем контраст между ними мог быть очень силен. Долина мертвых занимала огромную площадь, хотя изначально она была во много раз меньше. Но магический хаос, распространяясь, постепенно, десятилетия за десятилетием, захватывал новые земли - целые страны - города, деревни, замки знати и другие поселения людей, выживая их из собственных жилищ. Или превращая их в монстров, если они впускали в свои души ненависть и злобу и оставались на захваченной мертвой долиной территории для того чтобы безнаказанно убивать и грабить, тогда еще временами ездивших через Долину путешественников. Или нападать на мирных жителей, неосторожно поселившихся на ее границе. И если они оставались живыми достаточно длительное время, то сами не замечали, как Долина мертвых влияет на них, и они постепенно начинают перерождаться в подобия людей, становясь все меньше и меньше похожими на них, и превращаются в таких же чудовищ, которые окружают их. Правда таких людей, решивших остаться или приехавших пожить в Долине, уже много столетий как не было. Давно уже, как говорилось ранее, все нормальные люди старались обходить долину десятой дорогой. Но иногда бывает, что другого выхода, как залезть прямо в глотку к демону, просто нет. Поэтому полюбовавшись этой безрадостной картиной, люди занялись своими повседневными делами, кто, напоследок, передернув или пожав плечами, кто, покачав головой, думая о неприятной и скорой перспективе перехода через это опасное и вместе с тем донельзя унылое место. В ожидании того момента, когда Эдвин очнется и сможет решить - подвергнуться ли ему опасному лечению или подождать пока все заживёт само, решили расположиться лагерем. Впрочем, все были уверены, что надолго здесь не задержатся, и не потому, что в их положении не стоило оставаться на одном месте, просто они заранее знали, какой он даст ответ на вопрос Леры. Но спросить они должны были. Расседлав лошадей, и давая им возможность отдохнуть, воины посчитали нужным, как и накануне, по - двое патрулировать дорогу, по которой они приехали, дабы избежать не желательных сюрпризов. Вскоре после того, как ребята и девушки обустроили лагерь, разожгли костер, немного обмылись, благо невдалеке протекал ручей с прозрачной водой, переоделись в чистую одежду, стараясь соблюсти правила приличия, насколько это возможно в походных условиях, приготовили пищу и поели, Эдвин, наконец пришёл в себя. Его тоже вначале покормили, хотя ел он с трудом и неохотой, потому что был совсем без сил, а потом рассказали о том, какое решение он должен принять.

- Но прежде чем что - то решить, ты должен знать, что если мы начнем, то остановиться не сможем, иначе ты, тут же, умрешь, но во время лечения тебе будет очень, очень больно. Правда длиться это будет не долго, не больше получаса, - предупредила его Лера.

- Ну, к боли - то нашему Эдди не привыкать, - вздохнул Ник.

- Да, но эта боль, какую он уже успел перенести, покажется совсем незначительной в сравнении с той, что ему предстоит испытать, если он решится на нее. И она сама по себе может убить его, ведь он будет в полном сознании и отключится, у него не получится, - сказала Лера и грустно пошутила, - Эдвин, хорошо, что мы уехали из города, а то ты бы своими воплями переполошил всех его жителей.

- Но Эдвин никогда не кричит от боли! - обиделся за друга Ален. Все остальные подтвердили эти слова.

- А сейчас будет, - уверенно парировала девушка, - так что Эдвин решай - испытывать на себе это средство или не стоит.

- А что тут решать? - твердо произнес принц, - в таком состоянии идти в Долину мертвых нельзя. Я стану для вас обузой и буду всех задерживать, и это будет очень опасно, не говоря уж о том, что как воин и маг я буду потерян. И долго лечиться тоже нельзя. Мы и так значительно перерасходовали время, и нам надо изо всех сил спешить. Да и оставаться здесь к тому же опасно. Болдуин может решиться снова натравить на стражников, а то и наемников.Так что уж лучше рискнуть сейчас, а не потом в долине, поставив под удар всю нашу миссию. По крайней мере, сейчас рисковать буду я один.

- Что ж, пусть так и будет. Тогда приступай Лера, - решительно сказал Лоран.

- Но сначала я должен кое о чем сказать тебе, Лори, - спокойно напомнил ему Эдвин.

- Догадываюсь о чем, - кивнул ему друг и подошел к юноше. Они немного пошептались и принц сказал:

- Если со мной все будет нормально, я вновь поставлю на эти знания блокировку, ну а если нет, - Эдвин пожал плечами, - что же, ты давал клятву на этот счет.

- Я помню, - лаконично ответил граф, однако помолчав несколько мгновений, мягко произнес, - Эдвин, я, разумеется, понимаю, что тебе в данный момент не до праздной болтовни, но всё же мне бы очень хотелось, чтобы ты постарался как - нибудь прояснить один весьма интересующий меня вопрос, естественно, если тебе не слишком трудно сейчас разговаривать.

- Да нет, я попробую ответить тебе Лори, конечно, если мне будет что сказать. Меня, наоборот, это отвлечет от неприятных ощущений, так что не переживай из - за этого и давай, спрашивай.

- Хорошо, тогда скажи мне вот что. Как ты думаешь, каким образом колдунам стало известно, как все мы выглядим, если нашу группу собрали меньше, чем за день, а на рассвете мы уже выехали из Элама. И ведь никто из нас накануне не говорил на каждом шагу о том, что мы утром намереваемся отправиться в империю для выполнения важного задания.

- Ну Лори, я, конечно, попытаюсь ответить тебе на этот вопрос, но ты сам должен понимать, что это будут только лишь мои предположения. Так вот, чародеи умеют создавать такие амулеты, которые могут записывать изображения и звуки. Кто знает, может быть у колдунов тоже есть подобные артефакты, тем более что они как раз специализируются на создании различных волшебных вещиц. Видимо, колдунам как - то стало известно о появлении нашей группы, а заодно и о том, что ей выдали какое - то задание и она должна отправиться с ним в империю. Вероятно, они, не знаю уж как, смогли выведать, кто входит в наш отряд, так что им было нетрудно, используя амулет, получить наши изображения. А затем они, надо полагать с помощью каких - то магических устройств, поспешили передать их другим членам своей гильдии, а те уже разослали по империи розыскные листы с нашими именами и приметами. - Эдвин помолчал немного, а потом задумчиво добавил, - признаюсь мне пока не вполне ясно, как колдунам удалось провернуть всё это за такой короткий срок, но я так же, как и ты, думал обо всём случившемся и у меня появились на этот счёт некоторые мысли, хотя о них, наверное, рано ещё говорить.

- Вот оно, значит, как! - Воскликнул Лоран и поблагодарил принца за разъяснения, - спасибо Эдди, теперь хоть понятно стало.

А пока шел этот разговор, юная знахарка и несостоявшаяся ведьма обсуждали тему предстоящего лечения.

- Что тебе для этого нужно? - С тревогой за друга, но деловито поинтересовалась Делия, - может у меня что найдётся? Я с собой из дома чего только ни взяла - и много разных травок и порошков и мази прихватила, как чувствовала, что могут пригодиться.

- Может и найдется что - нибудь нужное, - согласилась с ней Лера, - Мне трава одна нужна для припарок, хотя бы на самые тяжелые раны и для заговора, а еще мазь одна и амулет.

- Ну, амулета у меня нет, а все остальное давай посмотрим, - предложила Делия, развязывая свой мешок. Девушки склонились над его содержимым, которое знахарка попросту выложила на траву. Все необходимое Лере они нашли, немного, но для лечения одного человека вполне достаточно. Не хватало только амулета, а без него нельзя было приступать к заговору.

- Какой амулет тебе нужен? - Спросил Нэт, - у меня есть кое - что.

- У меня тоже, - сказал Лоран, подошедший к девушкам.

- Мне нужен накопитель магической силы, - пояснила Лера.

- Нет, у меня другой, - с сожалением вздохнул граф.

- А мой как раз такой. У меня ведь тоже есть магический дар, правда очень маленький. Поэтому я и ношу амулет - накопитель, - немного похвастался довольный Нэт, - жаль, что он одноразовый и после использования станет просто красивой безделушкой.

- Можно посмотреть? - Спросила Лера.

- Конечно, - ответил Нэт, снимая с пальца перстень с темно - лиловым камнем, и передавая его девушке.

- Хороший амулет, - подтвердила Лера, рассмотрев его, - я потянула немного, он легко силу отдает.

- Значит ты тоже магиня? - Спросил у нее Геор.

- Нет, но я дочь ведьмы и сама немного ведьма, так что я кое - что знаю и умею, но, к сожалению, немного. Мама только приступила к моему обучению и не успела закончить, - грустно ответила девушка, - ну ладно, пора приступать.

Она взяла воду, вскипяченную по ее просьбе Вилом, и они с Делией начали готовить припарки. Эдвина вновь раздели, сняли бинты и занялись лечением. Сначала юноша чувствовал себя точно так же, как и раньше, но ему было очень неловко лежать перед девушками совсем голым. Он даже покраснел от стыда, хотя до этого был бледнее смерти. Но лекарки не обращали никакого внимания на его смущение. Они растерли его тело мазью и наложили припарки на раны. А затем Лера взяла в руку перстень и начала читать заговор, перед этим попросив всех ни в коем случае её не сбивать. И Эдвину совсем скоро и самому стало не до неловкости. Накатила такая резкая, такая мучительная боль, что, сколько он ни пытался сдерживать крик, у него ничего не вышло. Боль была такая чудовищная, что то, что с ним проделывали во время пыток, показалось ему нежными прикосновениями. Да и боль от других ран не шла ни в какое сравнение с этой. Юношу били сильнейшие судороги, его скручивало и вывертывало наизнанку. Ему казалось, что с него сдирают кожу, что его жгут живьем, что у него разрываются и лопаются все мышцы, а может, так оно и было. Он выгибался колесом и катался по холодной земле, которая была для него сейчас то раскалено горячей, то немыслимо ледяной и кричал, кричал, кричал. Лера оказалась права, все это длилось не более получаса, хотя и она не ожидала, что это будет для Эдвина настолько тяжело. Ему же самому показалось, что он терзался вечность или как минимум несколько суток. Когда боль, наконец, прекратилась, он был полностью выжат, изможден, весь в испарине, слаб как младенец, но испытывал настоящее блаженство - у него опять ничего не болело! А силы что? Силы восстановятся, было бы здоровье. Но он и сам не знал, как смог вынести подобное. Эдвина укрыли несколькими одеялами, и он провалился в глубокий, без сновидений сон. Когда он проснулся, еще только - только начался вечер, но было еще довольно светло, но он чувствовал, что полностью выспался и вообще восстановился. По правде говоря, он уже давно не чувствовал себя столь хорошо. Эдвин, как и обещала ему Лера, ощущал себя бодрым и полным сил. Удивительно приятное ощущение, особенно после всего перенесенного. Хоть сейчас опять на подвиги иди, будь они не ладны! Все раны его полностью зажили, остались только многочисленные шрамы. Принц, несмотря на холодный ветер, с огромным удовольствием помылся в подогретой воде, просто облившись из котелка, смывая вместе с мылом тюремные грязь и смрад. Если бы и воспоминания можно было бы смыть так же легко, подумалось Эдвину, но, увы, это было невозможно. Ему принесли запасную одежду, и он оделся, а потом от души, горячо поблагодарил девушек и своих товарищей, а они все были ужасно рады за своего друга и командира. После этого он, как следует, поел, чувствуя зверский голод, еле сдерживая себя, чтобы не наброситься на еду забыв обо всех правилах приличия. Но все обошлось и после того, как он, наконец, насытился, сказал:

- Лера, Вил, теперь надо решить пойдете ли вы с нами в Долину мертвых и дальше на север или останетесь по эту сторону долины и поедете в другие места. В город вам, конечно, заезжать нельзя, но его можно объехать. Мы оставим вам лошадь и деньги, так что вы потом сможете купить еще одну.

- Мы с Лерой обсуждали это и решили, что поедем с вами, если вы, конечно, не против. Посмотрим северные провинции. И мы надеемся, что не станем для вас обузой.

- Разумеется, не станете, - подтвердил Эдвин, - если бы не ты Вил, мы бы задержались в городе и нам пришлось бы прорываться с боем. Я бы открыл замок с помощью амулетов, но их не хватило бы на схватку с колдуном, ведь я итак использовал их все. И тогда не известно, как бы сложилось для нас сражение с отрядом стражников. Да и в том бою твой кинжал не был лишним. А Лера и Делия сделали меня снова здоровым, за что я им бесконечно признателен.

- В основном это заслуга Леры, - скромно возразила Делия, - я ей только помогала.

- Но помогала здорово, - весело сказала Лера. Делия благодарно улыбнулась на эту похвалу.

- Так вы твердо решили идти с нами? - Уточнил Эдвин.

- Конечно, - уверенно сказала девушка. - Вы вытащили нас из тюрьмы, в которой нас ничего хорошего не ждало, да и воровать, если честно, надоело и мне и Вилу. Я пока не знаю, как я буду жить дальше и чем зарабатывать на жизнь, но воровкой точно больше не буду. И все благодаря вам, вы на меня повлияли и на Вила тоже, он мне сам об этом заявил.

Все посмотрели на Вила, и тот согласно кивнув, подтвердил сказанное Лерой:

- Я вообще - то, еще в тюрьме обдумывал, чем мне потом можно будет заняться, если меня не упекут на каторгу, а отрубят руку, что можно делать с одной рукой, но так ничего и не придумал. А теперь такой шанс выпал - на свободе и с обеими руками. И все благодаря вам. Я теперь рисковать этим не стану.

- А, в Долине мертвых вообще - то можно погибнуть, - напомнил Эдвин.

- Ну, в такой хорошей кампании это не так уж и страшно, - пошутил Вил. Все улыбнулись.

- И потом, мне нравится один из вас, - призналась Лера, - так что я еще и поэтому хочу отправиться с вами.

- А вы разве не пара? - удивился Керт. Делия улыбнулась. Она уже знала секрет Леры, которая поделилась им со своей подругой.

- Нет, мы только друзья, - пояснил Вил, - но друзья очень близкие, можно сказать, названные брат и сестра и нам бы очень не хотелось расставаться. Так что, если вы не возражаете, то мы пойдем дальше вместе с вами.

- Ну, зачем же мы будем возражать против новых, хороших друзей, - улыбнулся Эдвин, - правда, ребята?

Все остальные согласились со словами принца, и этот вопрос был решен. Теперь, при свете заходящего солнца, и имея на это время, все смогли, наконец, рассмотреть своих новых спутников, с которыми уже успели пообщаться и неплохо познакомиться за две недели в темноте. И хотя после выхода из тюрьмы прошли уже почти двое суток, времени на это до сих пор как - то не нашлось, да и не до того им пока было - все оставались настороже, ожидая нового нападения стражи Церена во главе с колдунами. А теперь, ко второму вечеру, этого, кажется, уже можно было особо не опасаться. Хотя, может наоборот, сейчас Болдуин дожидается ночи, чтобы иметь преимущество в бою, обладая численным превосходством над своим опасным противником? Кто его знает? Так что особо расслабляться не следовало, и все же отдохнуть было необходимо и душой и телом, возможно перед предстоящим новым сражением. А что лучше может дать отдых душе воина, чем любование красивой девушкой, кем и была Лера - рыжеволосая, как и многие в империи, миниатюрная и изящная, с большими, голубыми глазами. Заодно, рассмотрели и Вила. Он оказался высоким, что, впрочем, заметили и раньше, кареглазым шатеном. После этого, еще долго говорили о - том, о - сем друг с другом, а потом выставив часового, все начали потихоньку укладываться спать, а Эдвин, который, напротив, не так давно проснулся, а за время сна успел хорошо отдохнуть, был бодр и свеж, и вызвался стоять первую стражу. Он думал - что - то их еще ждет впереди? Пока что их поход складывался не очень - то удачно. Слишком много было трудностей и это ещё мягко сказано.

С раннего утра, едва рассвело, поев и свернув лагерь, отряд попрощался с унылым осенним пейзажем, и решительно вступив в мрачные, мертвые просторы, отправился в свой опасный путь. Все радовались, что ни вечером, ни ночью никто на них так и не напал. Возможно, их враги посчитали, что отсюда им деться некуда, кроме как в болото или Долину, ведь все дороги патрулируют стражники, и незваные гости пропадут в одном из этих гиблых мест. Начало пути было спокойным, но они не расслаблялись, слишком дорого могло бы им это стоить. В первое время люди боялись за лошадей, которые могли отравиться местной травой, но кони не прельстились ею, дружно отворотив от такого "лакомства" морды. Жалко лишь, что в Церене не было постоянного рынка, где бы продавали лошадей, только временные, два раза в год. А то они прикупили бы себе побольше вьючных коняг или постарались раздобыть где - нибудь, раз уж им не удалось купить их на торге. Тогда не надо было бы так сильно нагружать верховых. Деньги у них были, и они хотели предложить потенциальному продавцу высокую цену в надежде, что кто - нибудь заинтересуется. А уже потом под этих вьючных лошадей докупить все необходимое. Парни собирались сделать это на вторые сутки своего пребывания в городе, но как раз накануне их и арестовали. Хорошо, что в последний момент, им немного повезло выторговать у трактирщика двух крепких, но медлительных ломовых лошадей. И поразительно, что они таки выдержали многочасовую, хоть и не очень быструю скачку, ведь их тоже загрузили по - полной, и даже сверх того. Но этого было мало, у людей могли возникнуть проблемы с продуктами и водой, для них самих и для животных. Ведь отряду пришлось оставить часть провизии в трактире, чтобы чересчур уж не перегружать своих скакунов перед тем, что им предстояло. Хорошо, по крайней мере, что перед походом, еще в Эламе члены сформированной группы уделили этому вопросу особое внимание и выбрали себе самых выносливых лошадей, которые, как оказалось, и бегали неплохо, довольно быстро. А теперь им надо было распределить еду, фураж и воду так, чтобы их хватило на все время пути по Долине мертвых, для этого несколько урезав дневной рацион. Но если люди могли потерпеть, понимая возникшую проблему, то от животных такого понимания, ждать не приходилось. Больше всего опасений вызывала местная вода. Пока лошади отворачивали от нее морды, но если их начнет мучить жажда, как бы они ни начали пить эту, отравленную, с самыми плачевными для всех результатами. А ручьи тут, как назло, попадались чуть ли не на каждом шагу. Правда перед тем, как вступить в долину мужчины как следует напоили животных и максимально пополнили водные запасы, но тары под нее у них было не так уж и много и воды, все же, могло не хватить. Но все очень надеялись избежать этой проблемы. У Эдвина были с собой записки одного путешественника - исследователя долины, которому повезло не только побывать здесь, и какое - то время пожить, изучая ее, но и выйти из нее живым. Вот из этих записок принц и почерпнул свои знания о данной местности. Он знал, что на севере Долина мертвых упирается в крутые и высоченные, еще выше Снежных, Заоблачные горы. Одно название чего стоит! И первоначально отряд не планировал покорять их. Друзья собирались объехать их с востока, что должно было довольно существенно удлинить их путь и занять дней двенадцать - тринадцать. Ведь им пришлось бы и там, среди нагромождения камней, ехать на лошадях шагом. Хотя этот путь был бы значительно короче, чем дорога на запад. Ведь Заоблачные горы были очень длинные и выходили в этом направлении за пределы Долины мертвых, и почти упирались во всем известный, очень широкий Большой торговый тракт. Ну а путешествие вдоль Заоблачных гор, должно было быть спокойным. Ведь, судя по запискам исследователя, там риск встретиться с нежитью резко снижается, и переход становится почти безопасным. Но теперь это было невозможно. Острая нехватка времени из - за нечаянной, незапланированной задержки в Церене, а, главное, еще большая нехватка продовольствия воды и фуража вынуждало их подняться в горы и перейти через них по единственному известному перевалу, разведанному все тем же исследователем. К нему вела довольно пологая тропа, начинающаяся в долине у подножия гор, по которой можно было даже вести лошадей. Вот к ней - то они и ехали. И с такой скоростью дорога должна была занять дней пять - шесть или немного больше. Передвигались по долине довольно медленно, почти шагом или легкой рысью, несмотря на нехватку времени. И это было объяснимо - вся земля здесь была изрыта большими и малыми норами различной живности и нежити. И разгоняться здесь не стоило, разве только ради спасения собственной жизни. Лошади могли бы переломать себе ноги, если бы на полном скаку, на хорошей скорости угодили копытами в такую норку. И таковой земля здесь была везде. Ближе к пяти часам пополудни, они услышали какой - то рев. Рев такой громогласный, что его слышно было очень хорошо, как - будто зверь был где - то не очень далеко, хотя в обозримом пространстве кроме них никого вроде бы не было.

- Кто бы это мог быть? - Задались друзья вопросом, - кто может так реветь?

- Я, кажется, догадываюсь кто - это дракон, вернее не дракон, а виверна, - сказал Эдвин.

-А чем они отличаются? - Заинтересовались все, - и чем это нам грозит?

- Драконы - это древние разумные существа. Где они сейчас никому не известно. Может они живут где - то в других местах Альгарры. А может уже погибли. А виверны - это выродившиеся потомки драконов, они гораздо мельче и они не разумны так, как их предки. Они ближе к животным, хотя какой - то разум у них есть. Они умеют хитрить, особенно во время боя. И они очень свирепы. Если напали на след добычи, ни за что не отступятся, пока не съедят её.

- Тогда давайте объедем ее, - предложил Керт.

- Боюсь, что уже поздно, - покачал головой Эдвин. - Во - первых, мы не можем уверенно сказать, где она, звук, кажется, идёт ото всюду, так что желая избежать встречи, мы можем, наоборот, наткнуться на нее. А во - вторых, я думаю, что она уже почуяла нас и поэтому ревет. У виверн очень хороший слух и нюх, и от нас теперь она не отстанет.

- А зрение, у них какое?

- Зрение намного слабее, хотя точно никто не знает. Очень немногим удалось остаться в живых после встречи с вивернами.

- Да, звучит не слишком оптимистично, - протянул Лоран.

- Нам нет смысла стоять здесь и ждать. Все равно, она прилетит к нам, так что поехали дальше,- сказал Эдвин, - а теперь выслушайте меня внимательно, пока еще есть время. Победить виверну можно будет только магией, поэтому сражаться буду только я один. Я уже восстановил свой резервуар. А вас я накрою куполом.

- Почему? - возмущенно воскликнул Ник, - теперь у нас есть посеребренные мечи, и мы тоже сможем поучаствовать в схватке с нежитью.

Все остальные его поддержали, возражая против того, чтобы Эдвин опять все брал на себя.

- Послушайте, виверны не нежить, поэтому особые мечи вам не помогут. Но у них есть замечательная защита - очень толстая и крепкая шкура, покрытая чешуей. Они находятся как бы в постоянной броне, гораздо лучшей, чем доспехи рыцарей. У виверн всего одно менее защищенное место - их горло, но они к нему никого не подпустят. Они умеют выдыхать длинную струю пламени. Даже двуручные мечи тут бессильны. А мне не надо будет подходить к ней близко как вам, я буду действовать на расстоянии.

- Жаль, что мой амулет - накопитель разряжен и теперь бесполезен, а моей собственной силы слишком мало, чтобы помочь тебе, - посетовал Нэт, - но может, мы сможем отвлекать ее, пока ты будешь готовить заклинания?

- Нет, наоборот, я буду отвлекаться на вашу защиту, и сам буду бояться задеть вас, так же как в схватке с ринкастой. А если окружить каждого из вас щитами, моя сила уменьшится, с куполом будет проще, тем более, что в отличие от щитов он закроет вас от любой опасности. А заклинания мне готовить не надо, они уже давно приготовлены. Их осталось только выпустить, - отказался от предложения Эдвин, - Но все время вам под куполом простоять не придется. Как только я свяжу ее боем и ей станет не до вас, я уберу его, и тогда вы уходите подальше и побыстрее. Меня не ждите, я потом вас сам найду с помощью поискового заклинания.

- Но зачем?

- На поддержание купола тоже нужна сила, а мне она может пригодиться в схватке. Я не знаю, сколько мне ее понадобится и не хочется терять ни капли. Амулетов - накопителей у меня больше нет. Конечно, здесь полно магии, но чтобы пополнить резервуар нужно какое - то время, а его - то в бою у меня как раз и не будет.

- А ты не сможешь подпитываться маной, тянуть понемножку, прямо во время сражения? - спросил Нэт.

- К сожалению нет. Для этого надо отключиться от всего, и медитировать. Сами понимаете - во время боя это невозможно. Иначе никаких проблем у магов не было бы - тяни себе манну потихоньку и все, главное, что бы силовой поток неподалеку был. Тогда бы маги не истощали свой резервуар во время сражения или магического поединка, и уж тем более не нуждались в том, чтобы пользоваться своей жизненной энергией. К сожалению можно купаться в манне, но не иметь возможности воспользоваться ей. Так что не все так просто. Поэтому отвлекать силу на бесполезный купол, нужный только поначалу, ни к чему. Да и опасно вам будет оставаться под ним, я ведь могу с виверной и не справиться, и после меня она примется за вас. Конечно, купол выдержит, он и не на такое рассчитан, но всю свою жизнь вы там не проведёте. Если я погибну, через некоторое время купол развеется и вы останетесь с виверной один на один без всякой защиты и вряд ли она оставит вас в покое и куда - нибудь улетит. Для местных существ, без разницы животных или нежити, люди очень ценная добыча, настоящее лакомство, а они появляются здесь так редко. Поэтому, если уж кому из них повезет найти людей, они ни за что их не упустят и не отпустят. Так что лучше быть как можно дальше от нее, может быть, она вас потеряет. Поэтому езжайте до темноты и только тогда вставайте лагерем. Я постараюсь либо убить ее, либо надолго задержать.

- Но ведь она все равно, наверное, полетит за тобой, и ты опять приведешь ее к нам. Так какой смысл нам уезжать одним? - Спросил Ален.

- Я ни в коем случае не приведу ее к вам, потому что если она останется жива, это будет означать, что я погиб. Поэтому, если я до рассвета вас не найду, то вам не надо будет дальше меня ждать. Это бесполезно. Лорану я, как всегда обо всем расскажу, так что вы будете знать, куда потом ехать. И, кстати, не вздумайте возвращаться и разыскивать меня или мое тело. Если я останусь жив то, повторяю, сам вас найду. А если мертв, то это будет еще глупее, потому что от меня ничего не останется, она мой труп полностью сожрет, вместе с костями. А вот вас она обязательно снова почует и разыщет и моя смерть окажется напрасной. Она и без того может начать поиски. У виверн очень хорошая память, так что она наверняка запомнит, что добычи было много и захочет вас найти. Поэтому постарайтесь, сегодня уехать как можно дальше, а завтра свернуть лагерь как можно раньше, - сказал принц.

Все немного помолчали, принимая к сведению сообщение, сказанное таким спокойным и рассудительным тоном, перед возможным и близким боем с очень опасным и огромным хищником. И может быть перед гибелью. И друзья Эдвина прекрасно знали, что за этими словами и тоном не стоит никакой бравады, что юноша любит и хочет жить, но готов и к смерти, впрочем, как и всегда.

- А почему бы тебе тоже не встать вместе с нами под куполом? Тогда ты будешь в полной безопасности и без труда справишься с виверной, - предложил Ник Эдвину.

- Ах, Ник, если бы всё было так просто, то я именно так и поступил бы. Но неприятность в данном случае состоит в том, что купол изнутри совершенно непроницаем для любого магического и физического воздействия! Ни одно заклинание или, допустим, сгустки чистой энергии, как и любое другое чародейство из - под него не выйдут. А иначе невозможно было бы проводить под ними магические поединки, безопасные для зрителей. Собственно изначально их для этого и создавали. Да и нашим лучникам в бою со стражниками пришлось выйти из - под купола. И я должен был убрать купол перед боем, иначе мы не смогли бы с ними сражаться.

- Сложно все у вас, у магов, - вздохнул Ник.

- Да, не просто, - согласился с ним Эдвин.

- А создать универсальный купол, на который бы маги могли воздействовать в любой необходимый для них момент, так как им в это время надобно, вы не пробовали? - Спросил Лоран.

- Ох, Лоран! Ты, можно сказать, задал больной для магов вопрос. Кто только не пытался сделать это - от адептов до архимагов включительно! И сколько магов обломало себе на этом зубы. А сколько если не порушенных, то пошатнувшихся репутаций из - за этого случилось, когда тот или иной маг объявлял в ковене, что у него наконец все получилось, а потом при углубленной проверке выяснялось что это не так. Можно сказать, что создание этого универсального купола стало для магов чем то, вроде большого магического вызова! И для магов самым обидным является, знаете что? То, что - а это стало известно из старинных источников - в древности это было самым обычным делом, на которое был способен любой адепт! Тогда, как нужно создавать подобные купола изучали ученики, а теперь не могут с этим справиться даже архимаги! Обидно терять знания, а сколько уже потеряно! А было в древности у тех же форнейцев например, наверное, что - то такое, о чем мы даже не догадываемся и не подозреваем. Хотя с другой стороны такая мощь и такое могущество не в тех руках, в каких бы надо, могут принести колоссальные беды и разрушения. Тому доказательство эта Долина - одно её существование чего стоит! А ведь она возникла из - за действий далеко не самых могущественных магов и колдунов. То есть для того тысячелетия, когда она возникла, они были самыми - самыми. Но в том - то и дело, что и к тому времени, в сравнении с прежними временами, многие знания уже были потеряны и попросту исчезли, - ответил Эдвин.

- Из - за чего? - спросил, заинтересовавшийся рассказом принца, Геор.

- В основном из - за различных войн. Вернее из - за их последствий. Наибольший урон и не только магии, а вообще всему - искусству, наукам, отношениям между людьми и в целом цивилизации, нанесло нашествие орд варваров на древнюю форнейскую империю и последующее ее разрушение. Форнейцы достигли во всем таких высот развития, до которых нам тянуться может быть еще не одно тысячелетие. Сейчас любое свидетельство того времени, даже казалось бы, самое незначительное и мелкое, у учёных людей и чародеев, да и думаю, у колдунов тоже, ценится даже не на вес золота, а гораздо дороже. И не только свидетельства тех самых времен, когда они возникли, но и сведения о том периоде, написанные в более поздние времена! - Продолжил объяснения Эдвин

- Как же они такие могущественные позволили каким - то диким варварам уничтожить свою страну. Ведь и оружие у них было, поди, на высоте, не чета примитивному варварскому и маги опять же? - Изумился Ален.

Сейчас к этому разговору присоединились все. Тема была такая интересная, что все как - то ненадолго позабыли, о возможно ждущей их, неподалеку, виверне, хотя она продолжала время от времени реветь.

- Этого никто не знает, слишком давно все это было. До нас дошли только сравнительно скудные обрывки знаний и сведений из той эпохи. И варвары и время хорошо поработали на ниве уничтожения бесценных материалов. Да и различные бесчестные люди более поздних времен руки к этому приложили. Но мне думается, что это случилось в основном по двум причинам. Первая очевидная - их просто задавили числом. Варваров вокруг них было море, а их набиралось хорошо если на небольшое озеро. А вторая причина более сложная. Я бы ее назвал цивилизационно - нравственной. Может быть форнейцы сомневались в том, что они, такие могущественные, имеют право применять свое оружие и магию, всю свою силу против примитивных и беззащитных в сравнении с ними варваров даже для защиты своего собственного дома. Не безнравственно ли это? Не опустятся ли они на тот же уровень? Или еще хуже. Не станут ли они большими варварами, убийцами? Ведь им многое дано, но с них многое и спрашивается. Они стоят в своем развитии неизмеримо выше, видят дальше, знают и понимают гораздо больше окружающих их народов. Они уже взрослые, а варвары как дети, и не будет ли война с ними вроде убийства непослушного, заигравшегося ребенка?! - высказал свое предположение принц.

- Так что же, они позволили разрушить свою империю, свой дом? - Удивленно и возмущенно воскликнул Керт

- Кто знает? - Задумчиво откликнулся Эдвин. - Но думаю, что даже если и так, то они все заранее продумали и подготовили. Они наверняка постарались сохранить свои знания и умения, которые они называли словом технология. А так же свои самые лучшие изделия и произведения искусства, которое у них было на непревзойденной высоте. До наших дней кое - что дошло, только крайне мало, но даже по этому, дошедшему, можно судить каких высот они достигали. У меня тоже есть одна небольшая вещица. Я ей более всего дорожу. Я вам ее потом покажу, когда домой вернемся, и вы сами сможете убедиться, что я прав. И все же толи они все так хорошо спрятали, толи их хранилища успели разграбить за прошедшие тысячелетия, но мы мало что, находим. Это просто капля в море, в сравнении с тем, что они создали. Но я лично считаю, что вернее первое, чем второе.

- Почему? - Спросил Нэт.

- Потому, что огонь и разные опасные предметы в детских руках приводят к страшному пожару и разрушениям. Думаю, они решили, что когда люди грядущего достигнут их высот, и в первую очередь в нравственном смысле, то они смогут все найти, - пояснил юноша.

- Или создадут заново! - Гордо сказал Нэт.

- Может и так, - Согласился с Нэтом Эдвин, - А что касается конкретно купола, то там все дело в том, что мы не умеем менять настройки. Когда нужно и можно делать один и тот же купол или непроницаемым с обеих сторон как сейчас, или с любой из них, а может иногда полностью проницаемым, например, на очень короткое время. И при этом, чтобы можно было перемещаться вместе с ним.

- А щиты и круги - их можно считать универсальными средствами? - Поинтересовался Торн

- Нет, я бы так не сказал. Конечно, они очень помогают магу, если он полностью освоил их создание. Щиты бывают разных видов, их, например, можно делать круговыми и в них легко можно перемещаться, а круги перемещать. Их можно растягивать и сужать. Правда они не защищают от любых предметов, того же оружия, но щиты очень хороши от чародейства и колдовства, хотя и не дают от них абсолютной защиты. Их можно пробить, пусть не сразу, но можно. Тоже, кстати, относится и к амулетам. А круги защищают еще и против нежити и животных с людьми в придачу, но предметы они тоже не остановят. Но повторяю, это только в том случае если маг освоил полноценные щит и круг. Правда, колдуны придумали индивидуальные многоразовые амулеты, защищающие от стрел, вернее изменяющие их направление. И сейчас чародеи пытаются создать такие же щит и круг, который, к сожалению, может защищать на много меньшую площадь, чем купол. Он рассчитан не больше, чем на пятнадцать - двадцать человек. И если группа большая, то лошадей за ним уже не защитишь, да и не все люди смогут поместиться. Щит носит индивидуальный характер, хотя его можно растянуть человек на пять - шесть. Но в тоже время он практически бесполезен в бою в небольшом тесном помещении и при большом скоплении врагов вокруг. К сожалению, щит полностью не прилегает к телу, не обволакивает его, как кокон, над которым сейчас тоже работают маги. Так что, если рядом враги и ты попытаешься поставить щит, ты наверняка втянешь под него еще одного - двух человек. И хорошо, если это будут твои соратники, а если нет? Ты тут же лишишься преимуществ в магической защите перед этими втянутыми тобой под щит врагами. А у них могут быть хорошие амулеты защиты и нападения или они сами могут владеть магией, и ты останешься перед ними беззащитный. А даже если они будут простыми воинами, не имеющими амулетов, то ты дашь им щит против других магов, твоих соратников, ведь ты можешь быть тяжело ранен и даже потерять сознание, не успев развеять его. И что тогда? Щит будет действовать и без твоего сознательного участия, по крайней мере, пока ты жив, или пока он сам не развеется без подпитки. И у твоих врагов будет непробиваемая для заклинаний, легко перемещающаяся за ними защита, которую ты сам же для них и создал, того не желая! А они под прикрытием щита смогут нанести большой урон твоим товарищам - чародеям, которые перед ними могут остаться совсем беззащитными, если только им не помогут ваши соратники, ведь далеко не все одаренные владеют еще и обычным оружием. Конечно, если магов или воинов с сильными амулетами среди противников нет, то это не составит проблемы, но тогда и сам щит не будет нужен. Поэтому щиты пригодны только на свободном пространстве и только в магическом бою. Правда, удобно то, что щит хоть и считается личной защитой, но после создания он опирается на землю или другую поверхность и сам перемещается вслед за магом. Маг его не держит в руке, как это, скажем, делает воин. Но ни у них, ни у кругов, нет защиты сверху и снизу, и они бесполезны против летающей или лезущей из - под земли и воды нежити и агрессивных животных. Да и не дают они абсолютную защиту от нежити и магии, как купола. Они сравнительно маломощные и их, как я уже говорил, вполне можно целенаправленно пробить или истощить, хватило бы силы, да и крепкая, большая нежить их с легкостью проломит. А некоторые виды измененных магией животных и нежити, а также некоторые виды чар и вовсе могут проходить сквозь них. И поставить их можно только на твердую основу, а не на колеблющуюся поверхность, как например озеро или болото. Впрочем, тоже самое относится и к куполам. Но, по крайней мере, из - под земли никто через купол не проникнет. Правда, создание купола требует гораздо больших затрат энергии, чем создание того же круга. И если в этом нет такой уж большой необходимости, то лучше их не ставить и ограничиваться только кругами. А с виверной, например, и создавать ничего не надо. Заранее обречено на неудачу, разве что против огня поможет. Есть еще так называемые коконы. Вот они плотно прилегают к телу, но их пока никто создавать не умеет, вернее не умеют поддерживать их во время боя. Хотя у них кроме этого обволакивания тела никаких преимуществ перед щитами нет.

- А ты умеешь делать полноценные щиты и круги? - поинтересовался Ник.

- Нет, круги у меня пока получаются только против магического воздействия, огня и нежити, а животных и людей они не остановят. Для этого мне купол поставить нужно. А щиты я делать умею, но, правда, не могу пока, к сожалению, одновременно сражаться мечом и поддерживать магический щит, - поделился с друзьями принц.

- Ну и самообладание у тебя Эдди! Тебе, возможно, скоро предстоит бой один на один с огромной, жуткой тварью, после встречи с которой, мало кто остается в живых, а ты по дороге к месту встречи беседуешь на отвлечённые темы, - восхитился Лоран

- Спасибо, что напомнил, нам ведь с тобой, как всегда пошептаться надо, - громко произнёс Эдвин.

- Пошептаться? Тут орать впору. Проклятая тварь так ревет, что я сам себя не слышу, - прокричал Лоран.

К этому времени разговаривать было уже довольно трудно. Иногда рев смолкал, но потом начинался с новой силой, и был он таким громким, что даже уши закладывало и приходилось сильно повышать голос, чтобы услышать себя и друг друга. И все же принцу и графу удалось, немного отъехав от остальной группы поговорить. А потом они увидели летящую виверну. Она была очень большая - двадцать пять шагов(6) в длину. Красива хищной, смертельно опасной красотой, со светло - желтой, почти золотой шкурой, каждая чешуя которой горела на солнце, слепя глаза. Она снизилась и снова победно заревела. Люди едва не оглохли. Эдвин велел всем встать рядом вместе с лошадьми и поставил купол. Виверна села, несмотря на свою величину, довольно грациозно, хотя всем показалось, что земля немного вздрогнула и даже покачнулась. А потом начался бой. Эдвин, ради пробы, начал с самого простого - с огненных шаров, но быстро понял, что они почти не причиняют виверне вреда. Она, в свою очередь, выпустила струю пламени, но принц быстро поставил магический щит и огонь впитался в него без остатка, и в этот момент, до того невидимый, щит стал ненадолго виден, потому что несколько мгновений он переливался удивительно красивым перламутровым мерцанием. Эдвин создал воздушную волну, но она только приподняла виверну и все, слишком та была тяжела. Затем принц использовал много разных способов поразить своего грозного противника, то увертываясь от его хвоста, то ставя щиты против пламени, но всё было бесполезно. В какой - то момент Эдвин крикнул своим друзьям, чтобы они уезжали, и убрал купол. Отряд, который был все это время наготове и ждал команды Эдвина, быстро снялся с места и поехал прочь. Виверна если и заметила это, то ничего поделать не могла - сражение с человеком связывало ей крылья, и она вынуждена была отпустить их. Еще через некоторое время юноша почувствовал, что начал уставать. Он потратил довольно много и физических сил и маны на это, пока неудачное для него, сражение. Он никак не мог подобраться к горлу этой крылатой твари. Надо было что - то придумать, но Эдвин пока не знал что. И тут виверна сама помогла своему врагу. До сих пор она сражалась на земле, но теперь ей все это видимо надоело, и она попыталась схватить свою строптивую добычу сверху. Она немного поднялась, чтобы спикировать на Эдвина, и он сполна воспользовался этим. Он собрал все свои силы и пустил в летучую ящерицу несколько воздушных волн подряд, которые из - за того, что виверна была в воздухе действовали совсем иначе, чем та, прежняя. Первая из них ее тоже только встряхнула, не давая ей опуститься и схватить Эдвина, вторая встряхнула сильнее и не успела ящерица опомниться, как ее сразу же атаковала третья и четвертая волны, которые уже начали немного закручивать ее. Последующие мощные воздушные потоки развили успех и закружили виверну вокруг своей оси, совершенно ее дезориентируя. И тогда Эдвин послал в нее ледяную стрелу - прямо в горло, которое виверне на этот раз не удалось защитить. Стрела была очень острая, длинная и толстая. Она пронзила всю шею твари и вышла немного ниже затылка. Виверна попыталась взреветь, но звук захлебнулся. Она еще немного покачалась в воздухе, и рухнула на землю. Все, наконец, было кончено, и принц облегченно вздохнул, утирая пот. Этот бой его изрядно вымотал, значительно более, чем наполовину опустошив его резервуар. Эдвину бы хотелось сейчас сесть и отдохнуть, а еще лучше лечь и поспать, но он как всегда не позволил себе расслабиться, привычно подчинив свои желания своей же воле. Он знал, что его друзья сейчас волнуются за него и не хотел заставлять их беспокоиться лишнее время, к тому же совершенно напрасно. Ребята забрали его лошадь, иначе, оставшись одна, она могла испугаться и убежать. Конечно, ей можно было спутать ноги, или магически стреножить ее, но Эдвин посчитал, что так будет безопаснее. Мало ли кто еще может наброситься на одинокую лошадку, которая даже убежать не в состоянии, пока ее хозяин немного занят! В отряде и так мало коней, просто впритык и потерять даже одного из них они не могут себе позволить. Их надо беречь! А он прекрасно и пешком до лагеря дотопает, не развалится. Так Эдвин и сказал своим друзьям. Те только молча, покачали головами, даже спорить не стали. Хотя они знали, что ему придется делать это после тяжелейшего и очень утомительного боя, в одиночестве, по опасной долине! Но отговаривать бесполезно. Этот парень, ни при каких обстоятельствах не склонен был, ни в малейшей степени, щадить себя, притом, что других очень жалел! Эдвин уже хотел настроить на отряд магический поисковый щуп, когда услышал очень знакомый рев, только более низкий и звучный, чем у сраженной им виверны. Юноша быстро поднял голову и мысленно застонал - ну, что за день сегодня такой! В неподвижно - чистом, без единого облачка, небе летел очень красивый, белоснежный и смертоносный самец - виверн, как вестник и участник ожидающей принца бури! Он был намного крупнее самки, около сорока шагов в длину, и даже сейчас, пока он находился высоко в небе, поражал своими размерами. Но вот он увидел на земле маленькую для него, но очень вкусную добычу, и начал стремительно снижаться. Эдвин тяжело вздохнул - он очень устал, но ведь от этого врага не убежишь. А если б даже можно было убежать, виверн бы за ним увязался и преследовал бы попятам. Так куда бежать? Не приводить же, в самом деле, огромного и почти неуязвимого хищника к своим товарищам. Так что, хочешь - не хочешь, а придется принимать новый бой, или надо позволить себя схарчить. Позволить съесть себя просто так, без сопротивления, Эдвин, понятно, не мог, да и не собирался. Но и вступать во второе подряд сражение было трудно. И теперь дело, наверное, не ограничится полным опустошением магического резервуара. Возможно, придется воспользоваться частью своей жизненной энергии. Но что делать? Правда, Эдвину жаль было бы убить такое красивое и редкое, хоть и зловредное животное. Ему хотелось бы просто на некоторое, достаточно продолжительное время, его остановить. Но он понимал, что, скорее всего, у него это не получится. Тут хорошо бы хоть как - то справиться с тем, что на него навалилось. Но вообще - то, насколько Эдвин знал, виверны, обитающие не только в Долине мёртвых, но и в других местах, славились своей невероятной живучестью. И принц в глубине души надеялся на то, что первая виверна, которую он завалил, не издохла окончательно. Что потом, когда ледяная стрела растает, хотя благодаря магии она сделает это еще не скоро, пораженная ей красавица сможет регенерировать. Главное к этому сроку быть от нее подальше и не только ему, а всему отряду. Впрочем, в те мгновения до новой схватки, Эдвину рассуждать особо было некогда, тварь стремительно приближалась и все его мысли или скорее чувства промелькнули очень быстро. А потом начался новый бой. И чем он закончится, было пока неизвестно.

А тем временем отряд уходил на север Долины, стараясь не задерживаться, как и просил их Эдвин. Все сильно тревожились за принца, которого опять пришлось оставить одного в очень опасной ситуации. Справится ли он с виверной или погибнет? За себя они особо не беспокоились. Все их мысли были связаны с их юным другом. Им не нравилось, что все сложилось так, и они не смогли помочь ему в сражении, но, к сожалению, Эдвин был прав. Они бы только путались у него под ногами. Это стало им особенно ясно, после того, как они некоторое время понаблюдали за схваткой. Поэтому без всяких колебаний, но с сожалением в душе, они и уехали с того места. Ехали они не только до темна, но и немного после. И вот, наконец, решили остановиться. Разбили лагерь, поели и начали ожидать своего отставшего товарища. Теперь это стало делать намного труднее, чем в пути. Тогда их отвлекала сама дорога, если так можно было сказать о полном бездорожье. Они следили за тем, чтобы не попасть на такой скорости в многочисленные норы. Но сейчас дел никаких не осталось, и это было хуже всего. Конечно, можно и нужно было лечь спать, но им всем не спалось. И, в конце концов, Ник, самый импульсивный из них, сказал, что сидеть здесь, на месте и ничего не делать нельзя, и вообще бессмысленно. Может быть Эдди нужна их помощь. Возможно, он ранен и истекает кровью, а рядом с ним никого нет. Его друзья, которые в глубине души соглашались с Ником и хотели бы последовать на розыски Эдвина, ели уговорили его остаться и не нарушать инструкции принца. К тому же они могли разминуться. В этой долине почти не было никаких ориентиров, и, желая помочь Эдвину, они, наоборот, только помешали бы ему добраться до них побыстрей. А на счет его ран, как раз, волноваться было незачем. Из такого боя он либо выйдет невредимым, либо не выйдет совсем. Не спали долго, но потом проделанный путь и напряженное ожидание, все же, сделали свое дело. Люди были слишком утомлены, чтобы совсем не спать и постепенно уснули, разумеется, за исключением часового. Первым дежурил Лоран, который опасался, что Ник все - таки предпримет попытку, когда все уснут, уйти на поиски Эдвина. Хотя сам юноша заверил всех, что он все понял и никуда не пойдёт. К рассвету, принц так и не появился, и все с очень тяжелым сердцем позавтракали и начали долго собираться в дальнейший путь, задерживаясь с выездом, с осознанным или с бессознательным желанием все же дождаться своего предводителя. Снова, раздались предложения, все же отправиться на поиски Эдвина или вернуться на место схватки, но, большинством голосов было решено, этого не делать. Принц, недвусмысленно, предупредил их, чтобы они не вздумали возвращаться. Прошло уже часа три после их подъема, когда они, наконец, собрались взбираться на лошадей. И только тогда Ален заметил еле тащившегося принца. Вот он - то первым и встретил нашедшего их лагерь Эдвина. Ален так обрадовался, что его друг жив, что, закричал:

- Эдди! Живой! Вернулся! - Ален крепко обнял юношу и учинил допрос. - Где ты был так долго?! Мы так волновались за тебя!

Все обступили своего горячо любимого друга и по очереди обняли его, от всей души радуясь тому, что снова видят его живым и здоровым, и что он вновь среди них. Но потом все потребовали объяснений его, такого долгого, отсутствия. Конечно, некоторым оправданием служило то, что он остался безлошадным, и ему пришлось весь путь до них проделать на своих двоих, но это было не всё.

- Простите, так получилось, - смущенно, от того, что заставил своих друзей беспокоиться о нем, ответил Эдвин. - Понимаете, когда я разобрался с первой виверной и уже хотел начать ваши поиски, прилетела вторая. Пришлось сражаться и с ней. Ну и силы магической мне не хватило, понадобилось зачерпнуть внутреннюю, свою. И после того, как я сразил и эту виверну, я попросту потерял сознание. А когда очнулся, поспешил найти вас.

Эдвин выглядел очень усталым. Ему подали вина, купленного в Церене, и расспрашивать ни о чем больше не стали. Друзья сказали принцу, что ему нужно лечь спать, а они подождут, пока он выспится. И потом уж поедут дальше. Но он заявил, что не стоит задерживаться в Долине мертвых, и лучше будет, Алену взять его на свою лошадь, и он поспит на ходу. Если, конечно друг не против. Ален, конечно, согласился, и они отправились в путь. За все время до вечера с ними ничего серьезного не произошло. Они уже начали было думать, что недобрая слава Долины мертвых преувеличена, и они так и доедут до ее конца спокойно, но не тут - то было. Долина наказала их за излишний оптимизм. Когда стемнело, друзья, как всегда расположились лагерем, запалили на собранных травах магический костер, поели, и еще некоторое время после этого поговорили. Они настолько успокоились и расслабились, что позволили себе шутить и петь песни. Леру попросили исполнить что - нибудь и она спела несколько лирических и веселых песен. Всем очень понравилось и все ее слушатели чуть ли ни в один голос принялись заверять девушку в том, что она прекрасно поет и вполне может стать менестрелем. А потом у Леры начали допытываться кто же тот счастливец, на которого она положила глаз. Но, она, смеясь, отвечала, что не скажет, пусть догадается сам. Все почему - то стали поглядывать на Геора, а он под этими взглядами только краснел, благо в свете костра этого не было особенно видно. Так они и проводили этот поздний вечер перед сном, казалось, на время, забыв, где они и для чего здесь находятся. Один только Эдвин, хоть и шутил со всеми, но не расслаблялся, как остальные и был насторожен, ожидая очередных неведомых неприятностей, но давая друзьям отдохнуть от постоянной тревоги. Толи принц был так настроен - постоянно ощущать чего - то нехорошее, толи сыграло свою роль предчувствие, толи еще по какой причине, но он чувствовал приближающуюся опасность, правда, не зная, какого она рода. Он бы предпочел, чтобы их в Долине преследовали несколько мелких неприятностей, а не одна крупная, но это от него не зависело. Поэтому он решил дежурить один всю ночь, боясь, что ребята в таком настроении будут слишком беспечны. А Долина мертвых такого не прощает. Спать Эдвин не хотел, за целый день, выспавшись в седле. У него до сих пор после боя с вивернами, еще не было ни времени, ни возможности для медитации, чтобы заполнить маной свой даже не оскудевший, а полностью исчерпанный резервуар. Чем он теперь и занялся, когда все, наконец, улеглись. Здесь, в Долине, это было сделать очень легко и вместе с тем трудно. Легко, потому что сила окружала его со всех сторон - бери, не хочу. А трудно, потому что она находилась в совершенно хаотическом состоянии, и упорядочить ее было очень сложно, но он справился, и через некоторое время его резервуар был наполнен под завязку. Потом еще час все оставалось спокойным и Эдвин даже начал подумывать, что вся ночь так и пройдет хорошо, но, увы, интуиция его не обманула. Неожиданно из - под земли начали вылезать умертвия. Эдвин сразу же поставил вокруг лагеря купол, чтобы нежить не набросилась на его спящих друзей и лошадей, потому что защитный круг, который он ставил каждый раз на ночь, был способен защитить их от какой - нибудь мелкой нежити, но не от умертвий Долины, для которых он был вполне преодолим. Слишком уж здесь сильна была магия. Эдвин срочно разбудил ребят и девушек, сказав, что к ним пришли "гости".

- О, бог мой! Кто это, зомби? - Спросил проснувшийся и увидевший окруживших их умертвий, Нэт.

- Нет, это не зомби. Судя по тому, как они быстро двигаются, это глоты - упыри. И, к сожалению, магия их не берёт. Так что придётся полагаться только на наши мечи и кинжалы, - ответил Эдвин.

- А может, пересидим под куполом, а утром они сами уйдут? - С надеждой предложил Ник.

- Не получится, - с сожалением отозвался принц, - глоты не обычные упыри и солнца не боятся. И сами они не уйдут. Они очень любят не только кровь, но и человеческое мясо. А здесь, как вы знаете, такую добычу найти трудно. А, кроме того, дело не только в их вечном голоде, но и в том, что они постоянно обуреваемы жаждой убивать все живое, как, впрочем, и все умертвия.

- Да, тогда они, может быть, смогут устроить себе настоящий праздник и пир, - невесело пошутил Лоран.

- Ну ладно, ждать под куполом долго нет смысла, - еще раз сказал Эдвин, - Мы только подъедим свои запасы, и даже если глотам все - таки надоест нас караулить, что вряд ли, нам не хватит еды и воды на дальнейший путь. И так экономить приходится. Да и лошадей кормить будет нечем, а это особенно плохо. Да что я вам говорю, вы и без меня все это прекрасно знаете. Лера, Делия, Вил, идите к лошадям. Я поставлю над вами купол, а вы постарайтесь их успокоить, насколько это возможно.

Девушки поспешили к лошадям, которых решено было на ночь не стреножить для того, чтобы была возможность срочно удрать, если понадобится, хотя обычно Эдвин стреножил лошадей чарами. Сейчас кони сбились в кучу, как будто поддерживая друг друга, истерично ржали и били копытами. Да, в общем - то никакой особой необходимости как - то успокаивать лошадей не было. Это скорее нужно было самим испуганным Лере и Делии, чтобы у них было на это время какое - то занятие, чтобы они могли хоть немного отвлечься от происходящего, и чтобы им было не так страшно как сейчас. А напугаться было чего. Вид глотов был ужасен - на одних еще сохранялось полусгнившее мясо, и гниющие язвы, другие вообще больше напоминали скелеты, были умертвия без руки или ноги, но они тоже ползли, пытаясь добраться до лакомой добычи. Они облепили невидимый магический купол, и это было отвратительно и очень страшно, потому что казалось, что между ними и людьми нет никакого препятствия. Эдвин не боялся, что глоты начнут вылезать из земли прямо внутри купола, до того, как воины будут готовы к сражению, поскольку магическая сила купола распространялась и под землю. Впрочем, скоро все равно надо будет его убирать. Но тут совершенно неожиданно возникла проблема с Вилом, который был категорически не согласен с тем, что он снова должен прятаться за спины своих товарищей.

- У меня есть кинжал, вполне годный для сражения с нежитью. А у глотов нет мечей, так что я смогу поучаствовать в общей схватке, - запальчиво заявил он.

- Послушай, у них нет мечей, зато есть острые и длинные когти и такие же зубы, а твой кинжал слишком короткий и тебе придется очень близко подпускать их к себе. К тому же девушкам нужна помощь. Им рядом с мужчиной будет легче. Но я обещаю, что если мы не будем справляться или кто - то из нас погибнет, то мы позовем тебя, - заверил его принц.

Вилу ничего не оставалось, как послушаться его. А Эдвин начал давать инструкции воинам:

- Глоты магические существа и магия против них почти бессильна, но и серебра они тоже почти не боятся. Так что старайтесь сразу отрубать им руки, это их главное оружие, а затем срубать головы. Когда я уберу большой купол, мы встанем в полукруг, спиной к малому. Тогда мы сможем время от времени по очереди уходить под купол, который я буду на мгновение убирать и снова ставить, и там немного отдыхать.

- Но зачем? Мы просто перебьем всех тварей и все. Не так уж их и много, - Удивился Ален.

- Это сейчас их столько, но мы не знаем, сколько их всего, может намного больше. Света они не боятся, могут подолгу обходиться без еды, они быстры и неутомимы и могут просто измотать нас, если мы не будем отдыхать иногда, а это, сами знаете, чревато ошибками.

- Понятно, - протянул Ален, - тогда будем делать, как ты сказал.

- И ещё, самое главное - ни в коем случае не давайте им укусить себя. Их когти не так опасны. Ими глоты могут наносить только обычные раны, а вот их укус сделает из вас упырей, если вы выживете, конечно. И я не смогу вам помочь. Это неизлечимо! - Предупредил товарищей принц. - И я прошу вас, если такое случится со мной - убить меня. Не хочу дальше жить злобным умертвием.

Все остальные попросили друг друга о том же и пообещали сделать для каждого в таком случае то же самое, потому что никому не хотелось в дальнейшем, возможно очень долго, существовать упырями. После этого Эдвин сотворил несколько магических огней - пульсаров, которые слегка мерцали, испуская довольно яркий, но приятный для глаз свет, сделал малый купол над лошадьми, убрал большой, и к отвратительному виду умертвий, теперь видных еще лучше, добавился и невыносимый, особенно при полном безветрии, смрад. А глоты почувствовав, что их ничего больше не держит, сразу же бросились в атаку. Они старались достать людей когтями и укусить, они двигались споро, но воинам удавалось опережать их, не настолько уж они были проворны, как представлялось. Но, как известно, лучше переоценить противника, чем недооценить. Лишь бы это не вызывало слишком сильный страх. Но эти воины уже прошли сквозь огонь и воду, и запугать их было невозможно. В этом бое не было искусства, это скорее напоминало однообразную и утомительную мясницкую работу. Хотя, конечно, надо было стараться увильнуть от их когтей и зубов. Бой шел почти всю ночь и продолжился на рассвете. Люди рубили умертвия, а тех, как будто не становилось меньше. Они лезли и лезли, казалось, что сюда собрались все глоты долины. И если бы воины не имели возможности иногда отдыхать, им пришлось бы туго. В какой - то момент свободное место в ряду занял Вил, давая возможность отдышаться еще одному своему товарищу. Он взял один из свободных мечей и начал отбиваться от нежити. Эдвин сразу это не заметил, а потом, увидев, что у Вила получается неплохо, не стал отсылать его. Они еще довольно долго дрались утром, а потом, вдруг оказалось, что глотов больше нет. Все повалились совершенно без сил. Слава богу, никто в этом бою не погиб и самое главное не был укушен. Иначе этого человека пришлось бы убить, и никто не мог даже представить себе, как бы он это сделал. После того, как Эдвин исцелил раны всем, кто в этом нуждался (сам он для разнообразия получил только один порез), члены отряда устроили небольшое совещание и все решили, что сейчас никуда ехать не стоит. Надо как следует отдохнуть. Только, конечно, вначале необходимо было перенести лагерь, но не очень далеко, лишь бы не было видно трупов, и не чувствовалась бы идущая от них вонь. Потому что, как это ни странно, упокоенные умертвия служили им хорошей защитой - скорее всего отряд перебил всех глотов в округе, а никого другого здесь не было. Когда они перебрались на новое место, мужчины и Сандра не знали, чего им хочется больше - есть или спать, но решили прикорнуть, пока девушки готовят еду и задремали. Потом поели и легли спать снова, оставив одного часового. Когда все выспались, было еще достаточно светло, и они решили ехать дальше, чтоб не терять понапрасну время. На этом отрезке пути нор было особенно много, поэтому отряд ехал в основном шагом, стараясь объезжать их и внимательно следя за тем, чтобы ноги лошадей не попадали в эти довольно глубокие ямы. Поэтому они не сразу заметили одиноко бредущую за ними фигуру. Только Ник, в какой - то момент зачем - то обернувшийся, увидел ее и удивленно вскрикнул, обратив на нее внимание своих товарищей. За медленно едущими людьми, в некотором отдалении, шел какой - то человек. Откуда он здесь взялся, они не поняли, ведь совсем недавно никого, вокруг не было. Отряд повернул назад, чтобы узнать, что с ним случилось и позаботиться о, несомненно, нуждавшемся в этом бедняге, ведь он шел совершенно один по долине смерти, но когда он приблизился к ним, стало ясно, что это не человек, а зомби. При свете дня спутать их было невозможно. Представшее перед людьми умертвие когда - то, и, похоже, не так давно, было девушкой. Сейчас ее полная нагота не скрывала, что при жизни она была хороша собой. Она обладала хорошеньким, юным личиком, обрамленным неожиданно седыми, но пока еще густыми кудрями, тонкой талией, широкими, крепкими бедрами и длинными, стройными ногами, покрытыми засохшей и еще не успевшей окончательно обсыпаться кровью. У нее были высокие, упругие даже теперь груди с немногочисленными еще трупными пятнами, которые были так же и на плоском животе и плечах. На шее остались четкие следы от пальцев, как будто ее кто - то душил. Кожа у девушки - зомби была очень бледная с синеватым отливом, движения замедленны, а взгляд неподвижен, как у слепых. Но слепой она не была, и когда лошади остановились, тоже встала, не делая попытки подойти поближе. Поскольку одинокое умертвие не представляло для отряда никакой опасности, люди вновь возобновили прерванный ход. Зомби, зачем - то потащилось за ними. Так они и следовали до темноты в этом порядке. Потом люди обустраивали лагерь, а зомби так и стояло неподолеку, как будто - то чего - то дожидаясь. Всем это, в конце концов, надоело, и первым не выдержал, как не удивительно, самый флегматичный из всех, Керт.

- И чего она увязалась за нами? Мне не нравится подобное соседство! От нее трупом несет! - С раздражением сказал он и начал доставать свой меч, - надо прикончить это отродье.

- Погоди, Керти, она явно чего - то от нас хочет, - остановил друга Эдвин.

- Да чего она может хотеть? Она же зомби!

- Но, кажется, еще не так давно она была живой девушкой и, по - моему, не успела забыть этого. И, похоже, ее убили, - пояснил Эдвин, глядя с состраданием, на бедняжку, в которой все меньше видел умертвие.

- А перед этим, видимо изнасиловали, а она, кажется, была до этого девственницей.

- Ублюдки, кто бы они ни были, ублюдки! Такую девушку загубить! - Скрипнул зубами Вил, - найти бы подонков и проучить, как следует, чтоб и на том свете им тошно было, и чтоб другим неповадно было так с людьми поступать!

А девушка, как будто ждала именно этого момента, медленно и безбоязненно подошла к костру, возле которого сидели люди, и сказала, вернее, попыталась сказать:

-Пм...гте мне!

- Чего она хочет? Что - то не понятно, - с недоумением сказал Ален.

- Кажется, она хочет, чтобы мы ей в чем - то помогли, - догадался Эдвин. И, поощряя ее рассказать, как она сможет, о том, что с ней произошло, спросил у несчастного умертвия - скажи, милая, в чем мы тебе должны помочь? Да ты садись вот сюда, к нам поближе, не бойся, - и Эдвин указал ей на место возле себя, немного отодвигаясь в сторону, чтобы девушка могла сесть.

И вопреки представлениям людей о том, что все зомби донельзя тупые и злобные твари, бедняжка все поняла и, подойдя к принцу, села около него. Никто, даже на этот раз и Керт, не выказал протест против этого, хотя от умертвия ощутимо попахивало. Всем было любопытно, что приключилось с несчастной и всем было очень жаль ее, может быть еще и потому, что она вела себя скорее как живой человек, хотя каждый понимал, что это не надолго. Пройдет какое - то время и она станет обычным умертвием, тем самым - тупым и злобным. Но пока что этого не произошло, так почему бы не послушать ее?

- М...ня уб...ли пл....хие л...ди! Они сн...ча..л сд...лали мне б...лно меж...д ног, а пот...м уб...ли! - с трудом произнесла зомби, честно стараясь, как могла объяснить людям, проявившим к ней доброту, о которой она, видимо еще не успела забыть, что она от них хочет. Эти слова не нуждались в пояснении, они были очевидны и их все поняли. А девушка меж тем продолжала:

- М...ня зо...вт Ди...на. Мы с бр...тм ж...ли в од....м гр...де. Бр...т б...л ку...пцм. У н..го х...ршо шли д..ла и мы б...ли бг...ты, - девушка замолчала, переводя дух, и всхлипнула. А Эдвин воспользовался паузой, чтобы расшифровать сказанное ею своим друзьям, поскольку видел, что не все ее понимают.

- Она сказала, что ее зовут Диана. Она вместе с братом жила в одном городе, и ее брат был купцом. Дела у него шли хорошо и они с сестрой были богаты. Я все правильно рассказал? - Спросил Эдвин у Дианы. Та кивнула и продолжила свою историю. А принц, который понимал ее все лучше и лучше, взял на себя обязанности переводчика.

- У Эвена - брата Дианы, был партнер - друг детства, которому Эвен полностью и во всем доверял. И этот Миэл, как потом выяснилось, захотел стать единоличным хозяином всего накопленного богатства. И для этого он сделал все, чтобы дела у них Эвеном значительно ухудшились. И хотя, как Миэл позже признался брату Дианы, их вполне можно было поправить в том же городе, где они жили, он уговорил Эвена переехать в другой, в котором дела пойдут у них на много лучше. И, кроме того он сказал, что надо поторопиться с переездом, потому что если они этого не сделают, то потеряют возможность очень выгодно вложить деньги, что в их ситуации, когда они и так понесли большие убытки недопустимо. Поэтому Миэл предложил, чтобы не тратить слишком много времени на дорогу, поехать через Долину мертвых перед этим наняв достаточное количество охраны, сказав, что у него на примете есть подходящие люди. Эвен поверил ему, продал все, что у них с Дианой было в том городе, собрал вместе с сестрой обоз необходимых им для обустройства на новом месте вещей и с большой суммой денег отправился в путь. Сначала все шло хорошо, но потом, через четыре дня после того, как они заехали, в Долину, люди Миэла набросились на охранников Эвена, которых было намного меньше, и перебили всех. А после этого Миэл сам, своей рукой убил своего ни о чем до той поры не догадывающегося и не о чем не подозревающего друга, перед этим обо всем рассказав. И он при этом очень громко и радостно смеялся, упиваясь тем, как сумел обдурить такого умника! А когда Миэл покончил с Эвеном и его людьми, он взялся за Диану, над которой сначала всем скопом надругались больше трех десятков мужиков, а потом он ее так же, как своего бывшего друга, собственноручно задушил. Диана не знает сколько с того момента, как её убили, прошло времени, сколько она была совсем мёртвой, но однажды она как будто проснулась, встала и увидела себя такой. Все остальные и брат в том числе, остались просто трупами и уже начали разлагаться. Почему она одна восстала, а другие нет, Диане не известно. Миела и его людей уже нигде не было. И вот теперь она просит нас сжечь трупы погибших, пока они не восстали. Может быть, этого так и не произойдет, но лучше не проверять. Она уверена, что никто из них не захотел бы такой псевдожизни. Она уже ощущает, как воспоминания покидают ее и чувства тоже и понимает, что в ней остается все меньше и меньше от того человека, которым она раньше была. И поэтому она просит убить ее окончательно. Она не хочет жить такой. Но перед этим Диана хотела бы, чтобы мы отомстили за них с братом и его людей их обидчикам за такое подлое предательство, и она желала бы увидеть это! За это мы сможем взять все деньги Миэла, а их теперь у него много. А ей теперь эти деньги, из - за которых все произошло совершенно не нужны. И будь они прокляты вместе с убийцами! Ну вот, - закончил свое повествование Эдвин и добавил, - мне лично эти деньги тоже ни к чему, и дело вовсе не в них. Конечно, такое преступление не должно оставаться безнаказанным! Жаль, что у нас не получится казнить их. Ведь они должно быть уже давно покинули Долину, а если даже и нет, то у нас все равно нет времени их разыскивать и преследовать. А все остальное, о чем просит Диана, мы обязательно сделаем.

И тут Диана заговорила вновь. Она говорила торопливо, явно волнуясь, и никто ничего кроме Эдвина не понял. А он внимательно слушал и по мере ее рассказа всё выше поднимал брови. Все были заинтригованы и наконец, не выдержав, потребовали перевода. Эдвин послушал еще чуть - чуть, кивнул и сказал:

- Если говорить коротко, то эти подонки никуда не ушли и находятся не очень далеко от нас. Поэтому Диана и обратилась именно к нам. Ей удалось незамеченной подкрасться к ним, и она сумела подсмотреть за ними и подслушать о чем они говорят. И она выяснила, что они собираются разбойничать на дорогах, а здесь в Долине устроить себе базу и схрон для похищенных товаров, с тем чтобы потом, их потихоньку, ничего не опасаясь, продавать. Миэл, оказывается, не очень - то хорошо разбирается в коммерции и Эвен держал его при себе и даже сделал его своим деловым партнером просто по старой дружбе. Но Миэлу надоело зависеть от Эвена, надоело быть на вторых ролях в торговом доме и заниматься делом, которое ему не нравится, и в котором он плохо разбирается. И вообще он завидовал Эвену и давно хотел его прикончить. И заодно его строптивую сестру, которая отворачивала от него свой слишком гордый нос, а ведь он честно предлагал ей выйти за него замуж! Он, наконец - то, осуществил свою мечту, и вот теперь он сможет делать то дело, которое ему по душе, и которое у него получается. Они будут здесь, в Долине, прятаться. Сюда точно их никто искать не придет, здесь они будут в безопасности. Миэл считает, что все эти ужасы Долины преувеличены, да и справятся они с ними. Их достаточно много для этого. Уже кое - кого сумели уничтожить и остальных уничтожат тоже, и через некоторое время к ним больше никто не сунется! - Эдвин помолчал немного, а потом спросил у своих друзей, - ну что какие будут предложения? Кто, что думает?

- А что тут думать - то, если эти нелюди не слишком далеко, то покарать их и дело с концом, - воскликнул импульсивный Ник.

- Я тоже так считаю, - спокойно сказал Эдвин и спросил у остальных, - ребята, девушки, а вы как?

Все согласились с их мнением, и Эдвин продолжил:

- Тогда сделаем так: пусть Диана покажет нам дорогу к своим убийцам, и мы сначала вступим в бой с Миэлом и его командой. И постараемся покарать их. Жаль что у нас мало времени, а то мы могли бы выбивать их понемногу и не вступать в открытый бой. Ну да ладно, не так их и много, всего - то тридцать с небольшим. Бывало и гораздо хуже. Хотя эти могут быть и более умелыми воинами, если таким словом уместно называть насильников, разбойников и убийц. После этого мы сожжем и их тела, и останки их жертв, а вот потом придется упокоить Диану, хотя мне очень не хочется этого делать!

- Эх, как жалко Диану! Такая хорошая девушка. Смелая, умная, красивая даже сейчас, а какая же она была при жизни! - Вздохнул Вил, - если бы можно было снова сделать её живой! Жаль что это невозможно.

- Вообще - то есть способ вернуть ее к жизни, обратный некромантии - так называемая оборотная магия. Плюс очень древняя, и давно забытая, магия крови. Вернее, забытая не совсем, иначе мы бы о ней совсем ничего не знали. Но эта магия малоизученная и сейчас почти не известная. Но я кое - что знаю, так что мог бы попробовать. - Задумчиво произнес принц.

- Но Эдвин, ты ведь не собираешься, в самом деле, заняться этим, - взволнованно воскликнул Нэт, - я кое - что слышал в юности от знакомых чародеев. Я тогда очень надеялся развить свой дар и очень интересовался магией. Задавал магам многочисленные вопросы, читал книги. И сейчас я вспомнил, что магия крови была очень мощная, но при этом очень рискованная и даже опасная. Маги, применяющие эту магию, не так уж редко гибли, если теряли над ней контроль, и это те, кто уже раньше пользовался ею, а не новички как ты! Ведь ты же ни разу не использовал эту магию, не так ли? А насчет оборотной магии я тоже как - то разговаривал с одним чародеем, и он мне сказал, что ее в основном применяют при регенерации и маги крайне редко прибегают к ней, потому что платят за это несколькими десятками лет жизни, но здесь - то даже не регенерация, а все значительно серьезней! Да что я тебе рассказываю, ты ведь и сам обо всем этом прекрасно знаешь!

- Ну, если это так рискованно, то тогда не надо, - испугался за друга Вил.

- Да мне самому хочется вернуть ей жизнь. Это удивительно, что Диана так долго сопротивляется магии Долины и остается во многом человеком! Было бы очень жалко, либо допустить, чтобы она окончательно стала умертвием, вроде глотов или других зомби, либо упокоить ее. А что касается риска - что ж, весь наш поход очень рискованная вещь. Если боишься риска, так сиди дома и носа никуда не высовывай. А раз уж мы здесь, в самом центре самой опасной земли Яонора, то значит, риска не боимся. А если говорить об оборотной магии и потерянных годах, то маги живут до ста двадцати - ста пятидесяти лет. И потеря половины этой жизни не такая уж страшная цена за возможность вытащить человека почти с того света! Я просто проживу обычный человеческий срок, - горячо сказал Эдвин.

- Это ты сейчас так говоришь, когда ты столь юн, и тебе семьдесят лет кажутся очень серьезными, может даже, древними годами. А что ты, интересно, скажешь, когда тебе исполнится, скажем, шестьдесят и останется жить какой - нибудь несчастный десяток жизни, а? - Спросил у Эдвина Керт, самый старший из них.

- То же самое, - твердо ответил принц, - так что я попробую. Но это будет в самом конце. А до этого разберемся с бандой Миэла, - подвел итог обсуждению Эдвин.

На следующий день вся команда отправилась вслед за Дианой к месту предполагаемой встречи с Миэлом и его людьми. Эдвину и его друзьям это направление было почти по пути. Правда, пришлось забирать немного западнее и, по словам девушки, от места вчерашней стоянки до базы ее убийцы надо было ехать, с такой скоростью, которой они придерживались, примерно сутки. Это должно было несколько увеличить путь отряда и задержать их в Долине, но никто об этом не думал. Всем хотелось помочь Диане и покарать ее убийц. Девушки нашли для Дианы что - то из одежды, не потому что она в ней так уж нуждалась - умертвия не чувствовали ни жару ни холод, просто ее нагота, даже такая, мертвая, смущала мужчин. Наверное от того что они все меньше воспринимали ее как зомби, и все больше видели в ней человека, который, допустим, чем - то болен. К тому же они знали, что Эдвин собирается вернуть ей подлинный человеческий облик, и если у него все получится, Диана не будет отличаться от других людей. Сама девушка - зомби ничего против одежды не имела и оделась, не сопротивляясь, видимо еще помня как когда - то носила ее. Хотя таких понятий как стыд или стеснительность для нее уже не существовало. Вернутся ли к ней, потом, нормальные человеческие чувства никто не знал, но все надеялись, что вернутся. И поняла ли она из их разговора, что задумал сделать с ней принц, тоже было не ясно. Да сейчас это и не имело значения. Ведь у Эдвина могло ничего и не выйти, так что не нужно было подавать ей преждевременную и возможно ложную надежду. Эдвин подсадил Диану на свою лошадь, которая нервно всхрапывала от такого седока, чувствуя в нем умертвие, но особо не сопротивлялась управляемая твердой рукой опытного всадника. Сам он старался не обращать внимания на довольно сильный уже трупный запах, хотя это было довольно трудно делать, тем более на таком расстоянии. Но юноша как всегда терпел. В этот день с ними тоже случились два примечательных события. Отряд как всегда должен был выехать на рассвете, но утром всех разбудил выкрик часового. Когда люди вскочили, то увидели, что их защитный круг со всех сторон обступают какие - то огромные, больнее ладони размером, муравьи, как сказал Эдвин - магически измененные животные. Их уже было очень много, но они все прибывали и прибывали, и с каждым мгновением их становилось все больше и больше. А люди не знали, что им делать. Как бороться с этой напастью? Ведь известно, что некоторые виды обыкновенных муравьев во время миграции обгладывают на своем пути всех животных до костей, и все живое стремится убраться от них подальше. А тут не просто муравьи, а муравьи - гиганты и они очень быстро расправятся и с людьми, и с лошадьми, и с припасенной едой. Спасаться от них мечами и стрелами бессмысленно - их тут целая армия. Муравьи просто сразу облепят и мечников и лучников и начнут пожирать их. Остается магия. Но эти магически измененные животные могут быть не восприимчивы к ней. И тогда людей ждет гибель. Но попробовать было необходимо, поэтому Эдвин сказал:

- Я сейчас выйду за пределы круга, а над вами на всякий случай поставлю купол, а то вдруг муравьи смогут проникнуть сюда через границы круга.

- Но зачем так рисковать? Ведь ты говорил, что круг проницаем изнутри, вот и стой под его защитой и чаруй себе на здоровье, - возразил Ник.

- Ничего не получится. Как только я начну чаровать круг тут же развеется, и вы останетесь один на один с полчищами муравьев, и я не смогу вам помочь, - объяснил Эдвин и сделал так, как и сказал. И его битва со зловредными насекомыми началась. Поначалу она была неравной и складывалась не в пользу Эдвина. Он начал читать заклинания, делая определенные пассы руками, но на муравьев, казалось, все эти заклинания не возымели никакого действия. Они быстро облепили принца, и стали, видимо, пребольно кусать его. И друзья Эдвина, стоя под защитой купола, с ужасом увидели вместо своего командира кокон из насекомых. Они ели удерживались от того, чтобы ни бросится ему на помощь, понимая, что ничем не помогут, потому что сами в мгновения ока окажутся в таком же положении и Эдвину придется вместо борьбы с муравьями как - то спасать их. Впрочем, все совершенно забыли, что без разрешения принца из - под купола они выйти все равно не смогут. А еще, все потом удивлялись, как Эдвину удалось сберечь глаза, нос и уши.

А принц в отчаянии, стараясь сбросить с себя этих здоровенных, кусачих существ, решился применить голую силу вместо заклинаний. Опасность этого метода была в том, что часто при использовании чистой энергии, она выходила из - под контроля и пользоваться ею могли только очень сильные и опытные, прекрасно контролирующие свою силу маги. Но у Эдвина не было другого выхода, и он послал чистую энергию во все стороны в муравьев, и она проявилась как всепожирающий огонь. Насекомые тут же вспыхнули, а Эдвин, срывая с себя последних животных, кинул их в яростный огонь. Затем он на мгновение развеял купол, шагнул к друзьям и поставил купол обратно. И люди, оставшись на спасительном пятачке земли, смотрели, как вокруг них бушует неистовое пламя, из которого успели выскочить несколько мелких зверьков и нежить, проживающих в норах в этом месте.

После того, как все муравьи были уничтожены, жалостливый Эдвин погасил огонь и печально сказал:

- Сколько живых существ пришлось погубить.

-Да ладно тебе, это же Долина мертвых. Здесь нет нормальной живности, а нежить и вовсе жалеть не стоит, - заметил Торн.

Так этот эпизод из жизни этих отважных людей и завершился, а у принца прибавилось на теле множество мелких ранок от укусов муравьев. И они нестерпимо и не милосердно жгли кожу и чесались, и даже Делия в этом случае мало что могла сделать, чтобы помочь другу, хотя, конечно, она попробовала, намазав Эдвина какой - то пахучей мазью. Так что тому, как всегда, пришлось терпеть и эти крайне неприятные ощущения.

Но это было не последнее происшествие на сегодня. Отряду надо было ехать дальше и приблизительно в полдень неожиданно все услышали далекий, на грани слышимости крик, полный ужаса "помогите, кто - нибудь! спасите!" Поскольку человеческий голос слышали все, они поняли, что им не почудилось и, не раздумывая, бросились вперед на эти вопли, уже не думая о том, что лошади могут сломать себе ноги, а они шеи. И в те мгновения они больше всего боялись, что этот крик оборвется, ведь это будет означать, что человек погиб. А еще они тогда не задумывались над тем, что этот кто - то, молящий о помощи, может быть членом шайки Миэла. Его сначала нужно было спасти, а потом уж разбираться кто он такой. Тем более, что это возможно был совершенно посторонний человек. Хотя все это было довольно странно - не такое уж это, похоже, заброшенное место, эта Долина мертвых. В ней оказывается достаточно интенсивное движение в сравнении с тем, что они предполагали. Когда отряд подъехал туда куда стремился, ему открылась страшная картина: перед людьми разверзлась гигантская и очень глубокая яма, на дне которой они увидели огромную пасть, полную острых и больших как колья зубов. И в эту пасть медленно, но неотвратимо съезжал человек, скользя по песчаному склону, на котором и уцепиться, было не за что. Видимо под тонким слоем почвы располагался песок, в котором устроила ловушку мерзкая тварь. Мужчина не упал в пасть сразу только потому, что стенки ямы были очень пологими. Он пытался вылезти, подняться повыше, он барахтался, но это лишь ухудшало его положение, он начинал еще быстрее опускаться вниз. Но не мог же он сползать на верную гибель, и не пытаться, при этом, спастись! Бедняга был уже почти у самой пасти, еще немного и он упадет в нее. Эдвин, увидев это, крикнул мужчине, чтобы он ничего не делал и не двигался, что они спасут его, скоро кинут ему веревку. Человек, который от ужаса уже и кричать перестал, даже в таком состоянии оказался понятливым, воспрянул духом и постарался распластаться на песке и совсем не шевелиться. Ребята быстро достали припасенную веревку и кинули ее конец в яму, но оказалось, что она короче, чем надо. Мужчина никак не сумел бы дотянуться до нее. Все, кроме Эдвина на мгновение растерялись, но принц крикнул бедолаге, что он сейчас слевитирует к нему и постарается поднять. Эдвин научился левитировать примерно год назад, но пока не слишком высоко и далеко. И он никогда еще не делал этого при таких драматичных обстоятельствах, когда бы надо было кого - нибудь спасти, тем более, поднять и перенести на другое место. Он не был уверен, что у него это получится, но делать что - то надо было, не смотреть же, как человек гибнет без всякой помощи. Эдвин поднялся в воздух, принял горизонтальное положение, и быстро начал опускаться в яму. Все остальные заворожено смотрели, как он это делает. Никто из них ни разу не видел левитацию, и зрелище оказалось удивительно захватывающим. Они даже на несколько мгновений забыли о человеке, позвавшем их на помощь, и об ужасной пасти внизу. Ребята, правда, видели, как принц левитировал во время его сражения с ринкастой. Но тогда всё происходило так стремительно, что им не удалось ничего толком рассмотреть, да и походило это больше на затяжные прыжки, как будто Эдвин ненадолго зависал в воздухе, а сейчас было плавное скольжение. Но вскоре юноша подлетел к мужчине, который находился всего в паре шагов от чудовищных зубов, и схватил его за руки, а потом с огромным трудом и медленно начал поднимать его. Человек был вовсе не грузный, наоборот, вполне стройный и тонкокостный, но вс равно, очень тяжелый и Эдвин, как заклинание повторял про себя: "только не уронить, только не уронить". Он не уронил и наконец, опустил на твердую почву спасённого им счастливчика. И воистину, этому человеку перепала невероятная удача, если учесть, что по этой Долине полной разнообразной нежити, никто не ходит, а если уж это случается, то очень редко. И поскольку дорог здесь никаких нет, то они могут делать это где угодно, и скорее всего, далеко от этого места. А тут люди не просто путешествовали по этой опасной Долине, но и находились в пределах слышимости его криков, и успели подъехать вовремя! Они поспешили убраться от ямы подальше, и не увидели, как огромная пасть разочарованного чудовища захлопывается и скрывается под землей, а потом оттуда, фонтаном, выбрасывается песок, и яма постепенно выравнивается. Когда все отъехали на достаточно большое расстояние от негостеприимного места и остановились, чтобы чуть - чуть передохнуть, Эдвин сначала спросил Диану, не входил ли спасенный в число бандитов, а когда получил отрицательный ответ, немного расслабился и поинтересовался у молодого ещё парня кто он такой и как попал в подобную переделку. Мужчина за это время уже смог прийти в себя настолько, чтобы быть в состоянии познакомиться со своими спасителями и рассказать о себе.

- Меня зовут Теодор Танор. Я работаю приказчиком и первым помощником у одного купца, который торгует драгоценностями и ювелирными изделиями. Мы живем в городе Адине на юге империи и обычно ездим по восточной дороге в обход Снежных гор. Но в этот раз господин Делир узнал, что один аристократ из одного северного города, собирается продать фамильную реликвию, совершенно уникальное, единственное в своем роде украшение, которое мой господин уже давно хотел заполучить. И он послал меня к этому дворянину. Он доверил мне очень большие деньги и, зная меня как честного человека, не побоялся отпустить с ними, дав мне, в сопровождающие пятнадцать охранников. Только господин Делир очень переживал, что пока я буду добираться до того аристократа, он успеет продать украшение кому - нибудь другому. Ведь и до купца эта новость дошла с большим опозданием. Ее привез хозяину его торговый агент, а он ехал долго, как и обычно. Поэтому господин Делир попросил меня сократить путь и отправиться на север через Долину мертвых. Он сказал, что может быть все, что про нее рассказывают, всего лишь сказки, что рассказчики сами там не бывали и все это выдумали. Что вполне возможно и, даже, скорее всего, в этой долине ничего опасного нет, а если и было, то раньше, давно, а теперь все там спокойно. Но как же он ошибался! Со мной было пятнадцать человек и двадцать лошадей и, как видите, я остался один. Кто только на нас ни нападал - и дракон, который убил и съел сразу семь человек, а остальным с трудом удалось удрать, хотя поначалу мы и пытались с ним сражаться. Потом была ещё какая - то нежить. В конце концов, я остался совсем один с двумя лошадьми. Мои люди защищали меня и все погибли. Последние три человека - день назад. И вот, сегодня я приехал к тому проклятому месту, где вы меня обнаружили. Ничего не предвещало беды. Место было ровное, такое же, как и вокруг и вдруг земля ушла из - под моих, вернее лошадиных ног, ушла в прямом смысле этого слова и случилось это очень быстро. Я в это время сидел на второй, запасной лошади, так как моя накануне слегка повредила ногу, и я ее щадил, она везла только мой дорожный мешок. И она успела отскочить в сторону, а я вместе с жеребцом ухнул в разверзшуюся под нами яму. Когда вы подъехали, жеребец уже погиб, а я должен был последовать за ним. И если бы не вы..., - и Теодор, молча, выразительно покачал головой. А потом продолжил, - зачем я стал звать на помощь я и сам не понимал. Ведь я знал, что никого вокруг нет, и никто не придет ко мне на выручку. Но чудеса, все же, случаются! Вы услышали мой крик и поспешили спасти меня, и я очень благодарен вам всем и в особенности вам, господин Эдвин!

- Просто Эдвин, и не стоит благодарности. Уверен, что любой нормальный человек и, вы в том числе, на моем месте поступил бы также, господин Теодор.

-Тогда называйте меня тоже просто Тэо. А насчет вашего замечания, позвольте с вами не согласиться. Не у каждого, пусть и хорошего человека, хватило бы на это духа. Поэтому еще раз спасибо. Но теперь я не знаю, что мне делать. Моя лошадь ускакала с моим дорожным мешком, а в нем были все деньги, которые доверил мне господин Делир, и я не могу вернуться к нему с пустыми руками. Я вообще - то уже давно подумываю уходить от него. Как мне кажется, я уже достаточно научился всему, чему он мог меня обучить, и поскольку являюсь его старшим приказчиком и первым помощником, довольно часто веду все дела в его отсутствие. Я хочу открыть свое дело, и он об этом знает. Но у меня пока не хватает начального, стартового капитала, поэтому я все это время и не уходил от него, надеясь скопить нужную сумму. Мне уже удалось кое - что отложить, но хотя я не устану благодарить бога и вас за то, что остался живым, теперь у меня нет, ни работы, ни капитала. Но это ничего, работу я найду, голова на плечах пока есть, но мне нестерпимо думать, что господин Делир будет считать меня бесчестным человеком, обманувшим его доверие, будет считать меня вором! Ведь он не знает, как здесь опасно и не верит в это. - Печально сказал Тэо.

- Тео, а вы не боитесь рассказывать о том, что везли большие деньги и остались одни, совершенно незнакомым вам людям, о которых вы ничего не знаете? Что нам мешает убить вас, разыскать вашу лошадь и завладеть вашими деньгами? - строго спросил Лоран.

Тэо побледнел и немного неуверенно сказал:

- Но, господа, вы же этого не сделаете, правда? Вы ведь только что спасли меня! И потом, сейчас у меня нет ни лошади, ни денег, и я понятия не имею где и как искать их. Вы просто можете оставить меня одного, и если вам повезет найти мою кобылу, то сможете забрать и всю сумму. А я итак, без вашей помощи отсюда не выберусь, но хоть попытаюсь, особенно если вы оставите мне капельку воды и еды.

- Разумеется, с вами Тэо, все будет хорошо. Мы не убийцы и не разбойники. И мы не оставим вас одного без помощи. И лошадь вашу постараемся найти. Может быть, она не убежала слишком далеко. И деньги вы получите назад в целости и сохранности. Но все же, нельзя быть таким доверчивым с незнакомыми людьми, тем более будущему купцу! И, кстати, Тэо, тут неподалеку, меньше чем в дне пути, находятся как раз настоящие убийцы и будущие разбойники, которые уже обагрили свои руки в крови. Мы как раз ехали, чтобы наказать их, а вы вполне могли бы стать их следующей жертвой. И не стоит так уж уповать на то, что тебя не сможет убить тот, кто недавно тебя же спас. Мотивы у людей могут быть разными. И пожалуйста, прошу вас, не обижайтесь на мои слова. - Еще строже заметил граф.

- Вы, безусловно, правы, и я не обижаюсь. Я и сам, обычно вовсе не такой уж доверчивый. Просто со мной, наверное, дурную шутку сыграло приключение, в котором я побывал. Я, наверное, рассказал все так откровенно на волне эйфории, которую испытывал. Но теперь это уже проходит. А вы, в самом деле, думаете, что мою лошадь еще можно отыскать?

- Думаю, не нужно расстраиваться раньше времени, - мягко сказал Эдвин, - я, конечно, ничего не обещаю, но может быть, она осталась где - нибудь в округе и даже еще жива. Ведь все, что произошло с вами, было не так давно. Мы ее сейчас поищем. Жаль, что нельзя разделиться, так шансов найти беглянку было бы больше, но это чересчур рискованно, даже если мы поедем лишь двумя группами.

- Да, нам лучше держаться вместе, - поддержал принца Нэт и все остальные с ними согласились.

Они вначале решили поехать туда, куда приблизительно могла убежать лошадь, и по дороге любопытный Ник спросил у Эдвина:

- Эд, а как это могло все получиться с той жуткой пастью? Почему земля была ровная, а потом обвалилась?

- Ну, я точно не знаю, но думаю, что у той здоровенной твари несколько таких ловушек, и, возможно она достаточно долго ждет в каждой из них, когда же на ее территорию забредет кто - то достаточно тяжелый, чтобы она почувствовала вибрацию от прохождения своей будущей жертвы.

- Вибрация, это что такое?- Прервал объяснения Эдвина Ник.

- Это дрожь, - пояснил Эдвин и продолжил. - Это существо такое огромное и неповоротливое, что оно, скорее всего, очень редко, по многу лет, не посещает свои ловушки, песок в которых достаточно тяжелый, чтобы удерживать постепенно наслаивающуюся на него почву, которую приносит ветер. Потом она зарастает травой, которая хоть и выглядит мёртвой, но на самом деле жива, у нее есть семена и ее кто-то ест. Но слой почвы в таких местах очень тонкий и если кто - нибудь попадает туда, где ждет в засаде хищник, и тот чувствует это, и начинает втягивать в себя, засасывать песок, то его будущая жертва проваливается в образовавшуюся яму и постепенно попадает в его пасть.

- Да уж теперь и не знаешь, как ходить и ездить, а вдруг где - нибудь еще засел такой здоровяк!- воскликнул Ник, с недоверием глядя себе под ноги.

- Да нет, вряд ли. Они такие большие, что им нужна огромная территория, чтобы прокормится. Думаю, не меньше нескольких десятков миль во все стороны, и другой подобной нежити здесь нет, - успокоил его Эдвин.

Увеличившийся отряд, проехал недолго, и в скором времени увидел спокойно стоящую, но беспокойно пофыркивающую, прядущую ушами и иногда ржущую лошадь, ожидающую хозяина, с притороченным к её седлу дорожным мешком Тео. А он так обрадовался, что спрыгнув с кобылы Лорана, обнял своего жеребца и поцеловал его в морду. Потом он снял свой мешок и проверил его содержимое, и главное - на месте ли деньги, за которые он отвечал. И когда обнаружил что всё в порядке, облегченно вздохнул.

- Ну вот, все хорошо, так что вы сможете выполнить поручение господина Делира, - улыбнулся Эдвин.

- Да, и моя благодарность вам всем безмерна! - Горячо сказал Тео.

- Ну, будет. Лучше скажите нам, в какой город вы едете, - попросил его принц, - может быть, нам по дороге, и мы могли бы вас проводить, а то с такими деньгами небезопасно ездить одному.

- Одному ездить небезопасно и с небольшими деньгами. А еду я в Гелис, - ответил Тео.

Эдвин и вида не подал, что это название ему хорошо знакомо, только заметил:

- Нам, в самом деле, по дороге, так что если хотите, то мы можем поехать вместе и после Долины мертвых. Но должен предупредить вас о том, что с нами оставаться опасно.

- Почему, - спросил Тео, в котором тут же всколыхнулись все опасения, посеянные словами Лорана.

И Эдвин, сразу понявший это, поспешил его успокоить:

- Не с нашей стороны. Просто некоторые недоброжелатели открыли на нас охоту. Тэо немного подумал, а потом сказал:

- Все равно в хорошей компании путешествовать и приятней и спокойней. Тем более, как я погляжу большинство из вас воины.

Эдвин только кивнул на слова Теодора и улыбнулся ему. Друзья принца тоже, каждый по своему, выразили свое одобрение решением Тэо, принимая его в отряд, а потом они отправились дальше. Вечером, когда стемнело, и все снова, как и всегда, разбили лагерь, Тэо, который по дороге временами поглядывал на Эдвина и сидящую на его лошади Диану, подошел к принцу, и недоверчиво посматривая на необычную девушку, спросил:

- Эдвин, скажите, пожалуйста, мне, что такое с Дианой? Мне кажется с ней не все в порядке. От нее как - то странно и неприятно пахнет. Она чем - то больна? И это, видимо, не заразно, раз вы все так спокойны?

- Нет, она совершенно здорова. Просто Диана не совсем человек.

- А кто? - Заинтересовался Тэо, с любопытством ожидая ответа, потому что еще ни разу не видел нелюдей, не считая разную нежить. Но ее и вправду можно было не считать.

- Она зомби, - спокойно ответил Эдвин и чуть иронично улыбнулся, наблюдая за реакцией Тэо.

- ...?! Кто, кто?! - Воскликнул пораженный парень и, вспомнив свою встречу с нежитью, сморщился и добавил, - мы с ними сражались. У нас в том бою два человека погибло.

- Мы тоже с ними встречались, но у нас, слава богу, никто не погиб. Но дело не в этом. Диана - зомби очень необычное, и больше похожа на живого человека, чем на умертвие.

И Эдвин рассказал историю несчастной девушки и закончил так:

- Мы как раз ехали на встречу с ее убийцами, чтобы покарать их, несколько отклонившись от нашего первоначального пути, когда услышали ваш зов о помощи.

- Значит, я жив благодаря этой трагедии и беде Дианы! Воистину говорят - не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Но, как же вы собираетесь сражаться с ними, да ещё и победить, если их в несколько раз больше, чем вас? - обеспокоенный за жизнь и судьбу своих новых товарищей, спросил Тэо. Он так же волновался и о себе, ведь он поедет вместе с ними и будет там во время боя. И если Эдвин и его друзья проиграют или того хуже, погибнут, то он окажется во власти злокозненного преступника. И пощады от него вряд ли дождешься. Конечно, можно было прямо сейчас или утром расстаться с отрядом, но этого делать не хотелось. И не только потому, что ехать куда - то в одиночку, тем более по Долине мертвых, было очень опасно, но еще и потому, что Тэо нравились все эти люди - такие честные, открытые, смелые.

- Ничего, мы вступали в сражения и при худшем соотношении сил и, как видите, мы здесь, перед вами. Правда трое человек погибло и все были ранены. Но я целитель, так что ставил всех на ноги.

- Даже тех, у кого были очень тяжелые и опасные ранения?

- И их тоже. Говорят я неплохой целитель, - скромно сказал Эдвин, и правильно истолковав обеспокоенность своего нового товарища, добавил, - так что не волнуйтесь, с нами все будет хорошо, а значит и с вами все в порядке. Только не подумайте, что мы относимся к завтрашнему бою как - то беспечно - ни в коем разе! Все настроены очень серьезно, просто мы знаем свои сильные и слабые стороны, и знаем себе цену. Тэо выслушал этот ответ, подумал, и решил рискнуть и отправиться завтра с отрядом. И вот на следующий день, утром, еще часа за два до полудня отряд подъехал к тому месту, где, по словам Дианы, разбойники начали обустраивать свой постоянный лагерь и схрон. Но до этого Эдвин с друзьями успели увидеть останки их первых жертв. Они подъехали туда не для того, чтобы проверить рассказ Дианы, ей поверили сразу, а иначе бы и не отправились на встречу с ее убийцами, просто это место оказалось им по пути. Бандиты даже не удосужились убраться оттуда подальше. Видимо им было лень далеко перевозить свой первый груз - результат грабежа доверившихся им людей. Это зрелище мертвецов оказалось тягостным, хотя за свое, не такое уж долгое путешествие, члены отряда повидали множество трупов. Но, то были только что павшие в бою воины, а здесь останки пролежали довольно долго и у некоторых из них уже появились первые признаки разложения. А еще их уже потихоньку начали обгладывать местные зверьки и мелкая нежить. И это бы ничего - после глотов, вряд ли они могли бы вызвать какое - то особое отвращение или, тем более, страх. Хотя, конечно, смотреть на них было неприятно. Но главное то, что на них ничего не было, ни единой нитки. С них сняли все, не оставили ни одной вещи, не говоря об оружие. Эти люди не пали в честном бою, несмотря на то, что кое - какое сопротивление они смогли оказать, но все же, несчастные стали жертвами вероломства. И вот теперь ребята глядели на суетящихся убийц, которые увидев подъехавший отряд, начали спешно хвататься за оружие. Вообще - то было странно, что эти начинающие разбойники решили создать свою базу так далеко от торных дорог, в глубине долины. Да и не походило то, что они делали на организацию постоянного лагеря, в котором можно жить. Видимо Диана что - то неправильно поняла, и скорее всего, бандиты собирались сделать несколько таких схронов и этот был первым, а базу устроить где - то в другом месте. И еще, похоже было, что они заранее подготовились, завезли нужные материалы, а уже потом заманили сюда Эвена с сестрой и их людьми. Впрочем, теперь это было уже не важно, потому что продолжить свою деятельность они бы все равно не успели. Эдвин не просто хотел уничтожить этих нелюдей, он их хотел покарать, как впрочем, и остальные члены отряда. Чтобы эти существа, считающие себя людьми, знали, за что погибают. Поэтому, прежде чем начать бой, принц, немного выехал вперед и встал перед ощетинившимися оружием бандитами. - Зря вы сюда приехали, - не дав сказать Эдвину ни слова, воскликнул один из них, видимо, Миэл. Он говорил уверенно с наглой усмешкой, чувствуя свою силу, и нисколько не боясь подъехавших воинов. - Теперь вы все умрете. Свидетели нам ни к чему.

- Мы приехали для того, чтобы покарать вас, убийцы, и мы это сделаем. Вы все будете уничтожены, - спокойно, без всякого пафоса, просто констатируя факт, сообщил Миэлу Эдвин.

И сказал он это так просто, но так уверено, что на бандитов повеяло недобрым холодком, и они зябко передернули плечами. А их вожак переменился в лице, и побледнел. Наглая улыбочка слетела с него, как сухой листок с зимнего дерева, и он злобно процедил:

- Это еще надо доказать, что мы убийцы! Мы мирные люди и никого не трогаем! Это вы тут нам угрожаете!

Это высказывание противоречило его же собственным, ранее сказанным словам, но он этого даже не заметил.

- Мы видели останки ваших жертв и этого вполне достаточно. Кроме вас в округе никого не было. К тому же у нас есть свидетель.

- Какой ещё свидетель, - раздраженно крикнул Миэл, - мы же всех уби... - Он резко остановился, понимая, что проговорился.

И этого было достаточно. Последние сомнения, если они у кого и были, окончательно исчезли. Теперь оставалось только вступить бой. И он состоялся. Поскольку нападающей стороной были Эдвин с друзьями, то круг они выставить не могли, и сразу пошли в атаку. Поэтому бой принял индивидуальный характер, Вернее воины отряда быстро разбились на пары и встали спина к спине, защищая друг друга. Причем Сандра осталась защищать девушек и Вила с Тэо. Так что Эдвин смог повоевать как боевой маг, только в самом начале сражения, закрыв своих людей щитами от случайных попаданий в них его же собственных заклинаний, а потом его соратники перемешались со своим противником, и чаровать стало опасно, ведь заклинание могло пробить щит. К тому же многие разбойники были увешаны защитными амулетами, видимо ранее принадлежавшими Эвену и его сестре, которые, скорее всего, везли их в другой город на продажу. Эту защиту можно было конечно пробить, но принц решил не тратить свои запасы манны, которые могли еще пригодиться, быть может, в ближайшем будущем и поучаствовать в этом бою как мечник. Бандитов было почти в четыре раза больше, чем их врагов и дрались они отчаянно, зная, что в случае их проигрыша пощады им не будет. Они, как и многие убийцы, ни во что ни ставящие чужую жизнь, всеми силами цеплялись за свою. Поэтому они оказали бешеное сопротивление. Но, хотя бойцами они оказались неплохими, все же, были нечета воинам отряда. Поэтому их численное превосходство постепенно таяло. Их становилось все меньше и меньше. А их врагов было столько же, сколько и раньше. И если джентльмены удачи в начале боя и чувствовали в себе уверенность, то потом от нее не осталось и следа. Бандиты сражались до конца, надеясь выжить, поэтому почти все погибли во время сражения. Остались в живых только Миэл и еще трое его людей. Теперь атаман исчезнувшей шайки выглядел совсем по - другому. Вся спесь и наглость с него сошли, и он откровенно дрожал от испуга, не стесняясь своих людей. Да ему и не было дела сейчас до того, что думают о нем его люди. Он способен был думать только о своей почти пропавшей жизни и больше ни о чем. Впрочем, остальные трое находились в том же положении, со злобой и страхом глядя на своих победителей, и друг на друга, может быть думая, какая нелегкая занесла их в эту несчастливую компанию. Все четверо были ранены, и чтобы они не истекли кровью до казни, Дэлия взялась за перевязку. А Эдвин в это время, как всегда, лечил своих израненных друзей. У него самого были две относительно легкие, но болезненные резаные раны в бедро и руку. Знахарка перевязала и его, и после этого начался суд. К бандитам подошла еще одна девушка в плаще с седыми, закрывающими лицо волосами, встала перед Миэлом и неожиданно для пленников сбросила с себя одежду, под которой на ней ничего не оказалось, зато стали хорошо видны покрывающие ее кожу трупные пятна, и одновременно откинула назад волосы. И Миэл, взглянув на девушку, резко и очень сильно побледнел и с громким вскриком отшатнулся.

- В....жу, ты м...ня узн....л! Эт я - Ди....на. Пом...ншь, как ты уб...л Эв...на, а п...том м...ня? Теп...рь ты тож ум....ршь, как мы!

И Миэл не выдержал и, повалившись перед своей обвинительницей на колени, взвыл:

- Нее...э....эт! Ты же мёртвая, откуда ты здесь взялась?! Пощади! Не убивай!

- А ты по...щ...дил м...его бр....та, м...ня и на....шх л...дей?! Нет! И т...бе пощ...ды не б...дет уби....ца!!!

- Итак, обвинение было произнесено. Кто - нибудь хочет сказать что - нибудь в защиту обвиняемого? - спросил Эдвин, выходя вперед.

Миэл с надеждой посмотрел на своих людей, но те старательно отводили взгляды, пытаясь стать, как можно незаметней. Может о них позабудут, может ещё пронесет !Это в ватаге, все вместе, они были смелы. А сейчас каждый был только за себя. И Миэл понял, что его предали, что рассчитывать и полагаться на этих людей не стоит, и что теперь это бывшие его люди. Впрочем, этого от них и следовало ожидать. Да он и сам такой. И ему придется бороться за себя самому, в одиночку, раз его враги устроили тут фарс с судом. Он сам на такую ерунду не разменивался, просто убил и все. Хотя он тоже кое - что сказал перед этим Эвену. Но раз здесь имеется суд, то надо этим сполна воспользоваться, авось удастся выскользнуть из рук этого дурачья. Они ведь честными себя мнят, вот и посмотрим, насколько они честны!. Разве такие на свете еще есть?! Миэл приободрился, и с возвращающейся неистребимой нагловатостью спросил:

- И что здесь намечается настоящий суд, а не судилище?

- Да, - лаконично ответил Эдвин, - мы в отличие от вас не убийцы. У вас есть, что сказать в свою защиту?

- А как же! Найдем. Так значит, если это суд, а не видимость суда, то скажите мне: а на каком основании вы меня судите? Вы разве имеете на это право? Самое большее, что вы можете сделать, это связать меня и отвезти к настоящему судье. А там, как вы докажете, что я убийца, что это не наветы, не наговоры или сведение счетов? Привезете трупы Эвена и его людей? Или быть может, наоборот, привезете в Долину мертвых судью? Ха, ха, так он и поедет! А если даже вы что - нибудь из этого сделаете, то как докажете, что это сделал именно я, а не кто - то другой, да хотя бы они? - и Миэл кивнул головой в сторону своих бывших товарищей, а потом победно оглядел всех здесь собравшихся, уверенный в неопровержимости и неотразимости своих доводов. После этого указал пальцем на Диану и спросил, - или может быть вы представите в качестве доказательства и свидетельства эту дохлятину? Так она скоро и двух слов связать не сумеет, да и соображать перестанет, только и сможет, что мычать.

Эдвин молча, переглянулся с друзьями, в первое мгновение не зная, что на это ответить. А ребята были изрядно обескуражены, не ожидая от этого жестокого убийцы такой прыти и ума. Впрочем, на его месте любой бы изворачивался ужом, стараясь избежать смерти. Неужели, ему удастся вывернуться? Может зря они затеяли этот суд? Ведь если он, в самом деле, настоящий, а не представление бродячих актеров, а таким суд и был, то у этого подонка с его аргументами, есть все шансы остаться живым. Может, стоило просто убить его? Но нет, так можно незаметно опустится на такой же уровень, и стать такой же сволочью. Как говорил Лоран Эдвину, нельзя отказываться от своих принципов, тем более, если они правильные! А убивать безоружного врага недопустимо, он теперь пленный. Эх, жаль мерзавец не погиб в бою. Насколько все было бы проще. И все с надеждой посмотрели на своего такого еще юного, и такого умного предводителя. Может ему в голову придет что - нибудь такое, что сможет опровергнуть слова негодяя. И, похоже, пришло! Эдвин решил бить врага его же оружием. И для этого надо было кое - что узнать:

- Почему вы решили, что мы не имеем право судить вас? Ведь вы же ничего о нас не знаете.

- Да хотя бы потому, что я не подданный императора! Я приехал сюда из Леорнии. А вы простые путешественники.

Эдвин улыбнулся. Рыбка сама проглотила наживку, остается только подсечь!

- А вот тут вы ошибаетесь. Мы путешественники, но не простые. Открою вам одну тайну. Не хотелось бы, но придется. Перед вами сударь его высочество наследный принц Леорнии, герцог Таринский, граф Авенский, и прочая, и прочая Эдвин Орлис! - И принц иронично, но по всем правилам этикета, выученным в свое время на зубок, подчиняясь строгому учителю придворных манер, поклонился. - И как член королевского дома и первый наследник короны могу судить и, следовательно, карать и миловать любого своего подданного.

Миэл второй раз за непродолжительное время побледнел и вскричал:

- Не может быть, вы врете! - но на самом деле сразу поверил словам юноши, слишком уж уверенно, спокойно и торжественно прозвучала эта тирада! И он горестно подумал о том, что какой же он дурак, зачем он признался в том, что он леорниец! Сам вложил в руки врага возможность засудить себя и казнить. Но может быть еще не поздно все переиграть? Ведь никто не знает, откуда он действительно приехал в Долину. Этим должно воспользоваться!

А Эдвин меж тем сказал, опровергая слова обвиняемого:

- Ну что вы! Разве такими вещами шутят? Может быть, вам неизвестно о том, что по закону Леорнии самозванство приравнивается к государственной измене и карается смертной казнью, так же, как и любое другое преступление против короны! Неужели вы думаете, что я, желая обвинить вас, совершил бы подобное преступление, да еще при свидетелях? Вы считаете меня таким глупцом? - Но Эдвин действительно, если бы не был принцем, не стал бы сочинять такое, даже ради того, чтобы покарать преступника, который и не скрывал что он убийца, просто изворачивался. Не стал бы, разумеется, не потому, что он боялся того, что кто - то из друзей заложит его. Ему такое даже в голову бы не пришло. Просто ему глубоко претила любая ложь, даже ради благой цели. Он был слишком искренним для этого. Он считал, что умный человек найдёт выход из любого тупика, не опускаясь до лжи. И, даже ложь во спасение он не принимал. Очень чуткий от природы, он умел так тактично и деликатно сказать кому - либо правду, что не ранил ею человека.

Но Миэл ни на мгновение не усомнился, что при свидетелях о таких вещах не врут. Ничего не знающий об искренних, дружеских отношениях, царящих группе его врагов, сам привыкший жить по принципу - каждый каждому волк, даром, что у него был излишне добрый и доверчивый друг, он распространял это правило на всех. Он считал, что все относились друг к другу так, только многие притворялись добренькими. А если появлялась безнаказанная возможность, то позволяли себе предать своего ближнего, а потом слабого и упавшего до смерти запинать. Значит перед ним действительно принц. Придется снова выкручиваться:

- А я между прочим имперец! Я приехал из одного южного города. Просто я побоялся вам правду говорить.

Миэл ухмыльнулся - пусть теперь попытаются доказать обратное, а мы посмотрим. Интересно, как у них это получится? Но он совсем забыл о Диане!

К этому времени снова одевшаяся девушка неожиданно для преступника вышла вперёд и сказала:

- Он вр....т! Мы при...хли из Ле...рн...и! Мы ж...ли в г...рде Об...л...де. Мы ле...ни...цы.

Миэл опять побледнел, занервничал. Он совсем забыл об этой дохлятине! Демонова кукла, сдохла, так и лежала бы себе тихонечко. Нет, ходит, рот разевает. Мешает жить нормальным людям, причем в буквальном смысле!

- О чём там лопочет эта убогая? - Закричал он, хотя все прекрасно понял.

- Думаю, что вы все хорошо поняли, но на всякий случай переведу, - ответил Эдвин, - Диана сказала, что вы леорнийци, что жили в городе Обиладе, и что оттуда приехали в Долину мёртвых. И этого, пожалуй, достаточно. Хватит выкручиваться. Уже не поможет. Если у вас или у ваших свидетелей есть действительно, что сказать в вашу защиту по сути обвинения, так говорите, а мы послушаем.

Миэл презрительно скривил губы, но это была просто привычная игра, его обычное притворство без которого он уже давно не мог обходиться. А вообще - то он был страшно испуган. Неужели его драгоценная жизнь подошла к концу?! Не может этого быть! Нет, только не его жизнь! Пусть умирает кто угодно, хоть все, но только не он!!! Нет! Он, можно сказать, только собирался по - настоящему начать жить, и он не может вот так просто умереть, нет, не может! Надо что - то придумать, что - то сказать. Но как назло в его голову ничего путного не приходило, и он думал - если бы ни эта мертвая девка, он бы обязательно что - нибудь придумал, но ведь она все опровергнет и поверят ей, а не ему. Мысли метались в голове у Миэла, но он молчал, сказать ему было нечего!

- Что ж обвинение прозвучало, доводы защиты опровергнуты. И я, член королевского дома, наследный принц Эдвин Орлис, имеющий право по закону королевства Леорнии, судить, карать и миловать любого гражданина страны и подданного короны, признаю данного человека и моего подданного Миэла преступником. Он виновен в тягчайшем преступлении, а именно в вероломном нападении и убийстве моих подданных Эвена и его сестры Дианы, а также нескольких их охранников. И я приговариваю сего убийцу к смертной казни. Да будет так. - Торжественно в полной тишине произнес принц. И его слова сменились утробным воем:

- Нее...э...э...эт!!! Не хочу...у....у!!!

Но его уже никто не слушал. Миэл попытался сбежать, благо, что из-за ранения его не связали, а лошади были совсем не далеко, но все были на такой случай настороже, и он не успел, его догнали и на этот раз скрутили. Эдвин посмотрел на Диану и сказал ей:

- Диана, милая, это твое право выбрать для него смертную казнь!

Диана молча кивнула, благодаря за это и сказала:

- Я х...чу, ч...тб он бл за...д...шен, как мы с бр...тм! И я х...чу с...ма его к...зн...ть!

Эдвин перевел для тех, кто не понял слов девушки:

- Диана сказала, что хочет, чтобы Миэл был задушен, так же как и они с братом, и она сама хочет привести приговор в исполнение. - И, обратившись к Диане, предложил ей начать казнь, чтоб не затягивать этот малоприятный акт справедливости.

И когда девушка подошла к преступнику, продолжающему выть и кататься от ужаса по земле, и, неожиданно, сильными, для такого хрупкого на вид существа руками, вздернула его вверх и поставила на ноги и тут же начала его душить, кто - то не выдержал такого зрелища, и отвернулся. Казнь сама по себе тягостное мероприятие, даже если она справедлива и казнимым заслужена, но смотреть, как умертвие душит живого пока человека, было тягостно вдвойне. Но потом те, кто отвернулся, взглянули на принца - такого бесконечно доброго человека, бестрепетно и сурово смотрящего на казнь и устыдились своего малодушия. Впрочем, затягивать Диана не стала, и вскоре вой, а потом хрип оборвались. Вот так незавидно закончил свою жизнь этот ничтожный человек - под руками изнасилованной и собственноручно убитой им девушки. Справедливо и поучительно! Потом судили подельников Миэла, которые после всего увиденного совсем пали духом и сникли. Сопротивляться они не стали и быстро во всем сознались. Эдвин признал их виновными в выполнении преступного приказа и убийстве охранников, а также в изнасиловании Дианы и предложил ей, как и в первый раз выбрать для них наказание. Но она после смерти своего врага, как будто потеряла ко всему происходящему интерес и только махнула рукой, так что Эдвину пришлось это взять на себя.

- Надо бы вас тоже казнить, - сказал пленникам принц, - но хватит нам на сегодня смертей и казни. Поэтому вы останетесь живы, и мы даже оставим вам ваше оружие, а также почти всю еду и воду. Возьмем себе только то, что нам необходимо, чтобы пополнить наши запасы, которых нам должно хватить до конца пути по Долине. Но вас осталось всего трое, так что вам хватит. Заберем, также, часть ваших лошадей и фураж для них, и все деньги и другие ценности и вещи. Все это вам не принадлежит, это собственность госпожи Дианы. Думаю, это и будет для вас самым тяжелым наказанием, ведь вы считали все это уже своим. Но ничего, если сможете выбраться из Долины, потом продадите оставшихся у вас лошадей.

Бандиты, ожидавшие казни, воспрянули духом и осмелели, когда поняли, что ее не будет, и у них даже появился шанс выбраться не только из этой переделки, но и из проклятой Долины, в которую они, вообще - то, совсем не хотели идти и уж тем более в ней жить - они только подчинялись атаману. И один из них в досаде, что из рук уплывают такие огромные деньжищи, которые и надо было бы поделить, всего лишь, на троих крикнул:

- Ей же уже не нужны деньги, она всего лишь умертвие. Ей бы только жрать, да убивать!

- Я бы сказал вам - не путайте себя с Дианой. Но я скажу другое - вас это уже не касается, - строго ответил Эдвин.

- Просто вы хотите забрать все денежки себе!

- И это тоже уже не ваше дело. Мы между собой как - нибудь уж сами разберемся, без подсказок посторонних, - в том же тоне промолвил юноша.

После этого все было сделано так, как сказал принц. И отряд, не прощаясь с недоброй памяти людьми, отбыл восвояси. До конца долины и до Заоблачных гор оставалось примерно двое суток, может чуть больше. Для всего путешествия мизер, но не тогда, когда едешь по смертельно опасной Долине! Тут, как говорят в народе, надо держать ухо востро, а глаза широко открытыми. Эдвин решил перенести еще одно мероприятие - превращение Дианы из мертвой девушки в живую, на следующий день. Сейчас, после недавнего боя, суда и всего остального он очень устал, да и раны сильно болели. Завтра будет полегче. Не то чтобы он не мог себя заставить, мог, конечно, и не такое заставлял себя делать, даже когда до смерти этого не хотел. А тут он и против этой работы не был, просто такая спешка была совсем ни к чему. Он в таком состоянии мог что - то напутать, ошибиться, и тогда, богу или демону известно, что из этого получилось бы, ведь он все действия знает лишь в теории, а на практике никогда не применял. Так что, несмотря на то, что каждый день ухудшает состояние Дианы, и ей все труднее бороться с окружающим ее магическим хаосом, который меняет девушку ежемоментно, а ему все больше осложняет работу, все же лучше приступать к ней на свежую голову. А пока им предстояло еще одно крайне неприятное, но столь же, необходимое дело - сжечь начавшие разлагаться останки Эвена и его людей. С Долиной шутить не стоило, и незачем было плодить умертвия. А то, что они таковыми пока не стали еще ни о чем не говорило, это могло произойти позже. Им уже пришлось сегодня заниматься этим малоприятным делом - сжигать в магическом, более яростном, чем естественное, пламени трупы, не доверяя их живым подельникам. У воинов не было никакой уверенности, что те не бросят своих павших товарищей просто так и не уберутся поскорей куда подальше. Пришлось взяться за это дело самим, но, по крайней мере, эти мертвецы были еще совсем свежие, и от них не смердело, разве что воняло нечистым телом. Пока они таскали трупы в две большие кучи, чтоб запалить их, трое отпущенных бандитов спешно мародерствовали, срывая со своих погибших соратников кольца, серьги, цепочки и другое хоть, сколько - нибудь, ценное имущество, и срезая кошельки.

- Мерзость какая, может, зря мы их помиловали, - с чувством сказал тогда Лоран, насмотревшись на все это.

- Может и зря, - согласился с ним Эдвин, - но что теперь об этом говорить. И потом какова среда жизни, таковы и люди.

- Не скажи - возразил Нэт, - ты сам, в какой среде родился и вырос? Вся эта придворная клоака! Все эти титулованные и родовитые подхалимы и лизоблюды. Ни к чему хорошему не пригодны. Тьфу, с души от них воротит! Они еще хуже, чем нищие и воры, те, хоть честнее - не притворяются добродетельными. А вот ты Эдди - совсем другой!

- Эк ты разошелся, - весело сказал Ник, - слышали бы они тебя, велели б гнать поганой метлой из дворца.

- А я туда вовсе и не стремлюсь, - парировал Нэт, - Если б ни официальные мероприятия, я бы туда и вовсе носа не казал. Хотя меня уж сколько раз ко двору зазывали. Мой род, ведь один из самых старинных, даже древних. Еще восходит к племенным вождям, и богатый к тому же. Предки смогли не пропить, не проиграть, или еще как - нибудь промотать свое наследство. Наоборот, преумножили его, а потом передали мне. Так что я, при дворе, можно сказать, лакомый кусочек. Поэтому - то и приходится мне иногда отбрыкиваться от такой, с позволения сказать, чести. Я и в гвардию пошел не только потому, что с детства мечтал военным стать, но и потому, что не хотел с такими людьми общаться и вообще дело иметь. Вот и Лоран, насколько я знаю, по той же причине в гвардию пошел, так ведь, Лори?

- Совершенно точно. У меня род может и не такой древний, но тоже очень знатный и весьма богатый, так что мне в гвардию идти служить ради получения денежного довольствия, не надо было. Хотя я, как и Нэт, тоже всегда хотел военным стать. А моя мать еще до замужества мечтала быть фрейлиной при дворе, но она рано вышла замуж, родила меня, и так и не смогла приехать во дворец. Наши земли находятся далеко от Элама, и отец тоже всегда был далек от столичной жизни, да и к тому же, был заядлым домоседом. Так что он всего один раз, за всю их с матерью совместную жизнь, вывез ее ко двору на две недели. И когда они вернулись, то их мнения и впечатления были прямо противоположными. Мать была в полном восторге, а отец только плевался. Так я тогда и не понял, как мне относиться к придворной жизни. Впрочем, я скоро выкинул это из головы. Но потом мама решила, что я должен осуществить ее давнюю мечту и стать придворным. Мне тогда всего шестнадцать было, и я был еще совсем наивным и невинным. И надо сказать, мне совсем не хотелось ехать ко двору, но пришлось. Отец мой к тому времени уже умер, и моя мать была моим опекуном. Но дело не в том, что я привык ее слушаться, просто я ее очень любил и не хотел огорчать. Вот я и поехал и пообщался там со всеми, хорошо, что не пообтерся - вовремя ноги унес. А то мне самому, как вспомню, так страшно становится, каким бы я мог стать! В лучшем случае циником, у которого ничего святого в душе не осталось, а в худшем, лучше и вовсе не представлять! И Нэтти правильно сказал, они там все, за редким исключением, ни к чему ни пригодные бездельники, а еще пауки в горшке - только и норовят, что друг друга съесть. И честно говоря, я не понимаю, как наш Эдди сумел сохранить такую чистоту души и такую доброту, живя в таком месте. Ведь на его кузенов посмотришь, так тошно становится. Я когда в гвардию сбежал, с гвардейцами пообщался, почувствовал себя так, как будто свежего морского воздуха глотнул после болотного смрада, даже голова от радости закружилась. Ну и потом, главное, я занялся нужным и любимым делом. Одно только огорчает, что мне пришлось маму до конца ее жизни обманывать и говорить, что я состою при дворе, и мне там хорошо, но я боялся, что она правду не перенесет, и очень обидится на меня. Так она и ушла из жизни счастливая.

- Ты правильно сделал Лори, так что не огорчайся. И вы ребята, все точно про придворных сказали - так их дармоедов, кому они нужны, - припечатал Ален, - другое дело мы - гвардия! Люди у нас по большей части честные и вообще гвардия единственная реальная сила в королевстве! Даже армии у нас своей нет, все деньги, небось, на этих бездельников уходят.

- Полностью с тобой согласен Эл. Это вообще дурость непередаваемая - не иметь собственной армии и полагаться только на наемные отряды, которые могут и предать, прости Сандра не про тебя сказано, и на дворянское ополчение. И это в то время, когда империя и колдуны постоянно точат зубы на нашу страну. Совершенно непонятно, как ее до сих пор не завоевали. Хотя, насколько мне известно, у них ситуация точно такая же, может поэтому мы пока и не находимся в составе империи. А народное ополчение наши правители призывать бояться, даже во время войны, разве что в самом крайнем случае, - горячо сказал Нэт.

- Вот ты извинился передо мной Нэтти, но что тут говорить, ты прав насчет наемников. У нас хоть и существует кодекс чести, но далеко не все его соблюдают и репутацию берегут. Бывали случаи, когда наемные отряды не то что перед сражением, а прямо во время битвы уходили с поля боя к неприятелю, который предложил больше! Так что полностью и во всем на наемников полагаться нельзя. Неизвестно на кого напорешься. Хотя бывали и обратные случаи, когда наемный отряд погибал, чуть ли ни в полном составе, сражаясь за нанимателя, который предлагал гораздо меньшую плату, чем перекупщик, - рассказала Сандра.

- Да, все от конкретных людей зависит, - рассудительно сказал Геор. - Вот Нэтти и Лори на придворных набросились, может большая их часть и дурные люди, не знаю. Я с ними не общался, но ребятам верю. А сколько среди дворян замечательных людей. О присутствующих даже и говорить не буду, незачем - мы все знаем наших аристократов. Но вот командир мой непосредственный - золотой души человек, мужик что надо, его вся наша сотня глубоко уважает и любит. А вот у второй сотни командир такой, что прости господи - ругаться последними словами при девушках не хочется, а - то можно было бы. От него вся сотня стонет, а ведь и тот, и другой бароны и гвардейцы. Значит и среди нас, гвардейцев встречаются дурные люди.

- Мы тут насчет дворян прохаживаемся, а я вот о простых людях скажу. Сколько среди них есть дряни! Уж я - то знаю. Повертелся, пообщался. Сам такой, - сказал Вил.

- Ну, ты уж на себя - то не наговаривай, а то мы не знаем какой ты, - заметил Лоран.

- Я вором был! - воскликнул Вил.

- Во - первых, вот именно что был, и сам же завязал. Не у каждого хватило бы духа вот так резко расстаться с привычной жизнью, - покачал головой граф.

- Мне очень помогли решиться на это отсидка в тюрьме и встреча с вами, - возразил Вил.

- Все так, но все же, это сложно. А во - вторых, любой бы на твоем месте вором стал. Легко встать в гордую позу и сказать, бия себя в грудь - да я никогда и ни за что не стал бы вором. А вот помести такого гордеца в соответствующие условия, да еще в детстве, да сиротой, и тогда мы посмотрим, что он делать станет! А в - третьих, ты даже в этой среде остался хорошим человеком! И сколько таких среди простых людей. Вы все сами тому пример,- закончил Лоран.

- А мне, например, не нравится сам термин - простые люди. Все люди сложные. Конечно, это привычное обозначение, чтобы разделить сословия, но и это разделение мне не вполне по душе, особенно вопиющее неравенство перед законом, - сказал Эдвин.

- Да ты бунтарь! Принц, будущий король - бунтарь! Вот для тебя прозвище и готово! Может, под ним и в историю войдешь. Хотя, подозреваю, у тебя таких прозвищ будет несколько, - засмеялся Ник.

- Бунтарь? А что неплохо. Я для своего будущего правления уже наметил несколько реформ и в первую очередь уничтожение крепостного права, только все по умному нужно будет сделать, чтоб это и крестьянам и дворянству выгодно было.

- А это возможно?

- Ну, так как я наметил, думаю вполне, хотя, конечно, объяснять придется, не каждый свою выгоду сразу поймет, да ведь труд подневольный не слишком продуктивен. Я уж не говорю о безнравственности того, что один человек владеет другими, такими же, как он. Владеет как вещами! Просто все с рождения привыкли к этому и не замечают, как это дурно. Конечно, найдутся упрямцы, которые за устаревшее, но привычное обеими руками цепляться будут. Вот с ними труднее всего будет, придётся повозиться. Ну и как я уже говорил, равенство пред законом - это во - вторых. Подозреваю, что эта реформа тоже с трудом пойдет. Придется много шишек набить, ну, да, ничего, шишкой больше, шишкой меньше, не страшно. А в третьих, конечно, надо будет регулярную армию создавать. Вы правы, хватит опираться на одних только наемников и отряды аристократов. А о других реформах, если захотите я потом, когда остановимся на ночь, расскажу.- Пояснил Эдвин

- Да, планы у тебя грандиозные! Хотелось бы поучаствовать,- сказал Нэт.

- Не откажусь, наоборот, мне надежные и толковые помощники понадобятся, прежде всего, остального. Так что приглашаю всех. Хотя гвардию оголять, забирая из нее самых лучших, тоже не хочется, - принял предложение Нэта Эдвин. А ребята засмеялись, решив, что последние слова Эдвина - шутка, хотя он говорил серьезно.

- А ты, значит, на самом деле, самый настоящий принц, да еще и наследный! С ума можно сойти, а я и не знала - воскликнула Сандра.

- Прости, это была тайна. Не из - за того, что я тебе и всем остальным, кто не знает об этом, не доверял, нет, это не так. Не доверял бы, никого из вас в нашем отряде не было бы. Я бы денег вам дал, лошадей кому нужно, до ближайшего города бы довез, еще бы как помог, но в отряд бы не взял. Так что дело не в этом. Просто за нами охотятся колдуны, и им лучше не знать, кто я такой. Не говоря уж о деле из - за, которого мы здесь, если я попаду в руки колдунов, и они узнают, что я принц, они могут начать шантажировать леорнийскую корону. А что колдуны могут затребовать за меня, неизвестно, но для Леорнии ничего хорошего. А мы уже побывали в плену у колдунов, и можем опять к ним попасть, и они попытаются у нас выведать, кто мы такие. - Объяснил Эдвин.

- Я пыток не боюсь! Раз это тайна, я никому не скажу! - Гордо ответила девушка.

- Согласен. Допускаю, что ты выдержишь пытки, но я не о пытках говорил. Колдуну и пытать тебя не придется, он все выведает более изощренным способом, с помощью ментального проникновения.

- Как, как?

- Грубо говоря, проникнет в твой мозг.

- Как проникнет? - вскричала Сандра.

- Мысленно, - поспешил успокоить ее принц, - и все, о чем ты думаешь и помнишь, ему сразу станет известно. Для этого есть даже такие особые колдуны - менталисты, у них это неплохо получается. Так что, лучше не знать некоторые тайны - чего не знаешь, того точно не выдашь.

- А как же теперь? И как же все остальные, когда вы к колдунам попали? Или они не думали, не вспоминали, а может, вообще не знали кто ты такой?

- Да нет, знали. Мы же вместе из Элама выезжали, и ментальный щит никто из вас ставить не умеет. Этому учиться надо. Просто я, сам, перед въездом в Церен, каждому поставил блок на воспоминания о том, что я принц. Можно было бы попробовать поставить блок на все воспоминания о том, кто мы такие и откуда приехали, но я не рискнул. Я никогда на практике этим не занимался, а тут сразу стольким людям и в одиночку, без наставника, который, в случае чего, подстрахует - нет, не стоило. Человеческий мозг очень сложен, и его так просто повредить, так что я всем, кроме Лори очень слабые блоки поставил, и они, даже не забыли о том, что я принц после того, как я все снял. Но теперь у меня их накладывать получается все лучше и лучше. Я уже несколько раз ставил и снимал блоки с памяти Лорана, а в первый раз как намучился.

- А мне показалось, что у тебя все легко и быстро получилось, хотя ведь ты тогда очень сильно ранен был, - заметил Лоран.

- Тебе только показалось, что быстро и легко. А вот архимаги, например, вообще умеют ложную память наводить.

Принца тут же забросали вопросами, и он пообещал обо всем рассказать во время привала. А потом Сандра обеспокоенно спросила, показывая рукой на мародеров:

- А как же эти трое? Ведь они теперь тоже знают, что ты принц.

- Ничего страшного. Перед нашим отъездом я поставлю каждому из них надежный блок, и они начисто забудут об этом.

Так переговариваясь, ребята и Сандра закончили сжигать останки убитых бандитов, пока остальные девушки собирали все отобранные в дорогу вещи. И вот теперь они подъезжали к месту смерти жертв предательства. Здесь все было гораздо хуже. В почти неподвижном сейчас воздухе Долины разносилась ужасающая вонь от нескольких разлагающихся тел. Они все были покрыты обширными трупными пятнами и слегка - кто меньше, кто больше - раздуты. Хотя прошло не так уж много времени с момента их смерти, но в Долине эти процессы проходили гораздо быстрее, чем в другом, обычном месте. Вокруг трупов суетились какие - то мелкие существа, занятые нежданным угощением, которые порскнули в разные стороны при приближении людей. Ребята хотели было, вздохнув, заняться привычным уже на сегодняшний день делом складывания в одну кучу трупов, но Эдвин их остановил, сказав, что в этом нет нужды. Их немного, и он запалит каждого отдельно. Пока он зажигал останки, а все остальные стояли поодаль, зажимая носы, Диана разыскала труп своего брата и теперь горестно стояла над ним, прощаясь с любимым человеком и единственным родственником навсегда. Во многом чувства и ощущения неживой девушки уже отмерли, но любовь к брату, так же, как и ненависть к его убийце были слишком сильны, чтобы пропасть так быстро. Впрочем, ненависть Диана уже утолила и не вспоминала о Миэле, он отошел в прошлое, но любовь не утолишь. Вот и стояла она над ним, а потом, вдруг вскрикнула, когда он неожиданно открыл глаза. Вскрикнула не от страха, а от изумления и радости. Если у Дианы еще осталась душа, то сейчас она запела. Ее дорогой Эвен умер не совсем, не окончательной смертью, а значит еще не все потеряно! Люди, не стоящие рядом с умертвием и, не видевшие причину вскрика Дианы, насторожились, и воины по привычке схватились за мечи. А в следующий момент перед ними предстало такое зрелище: один из трупов начал вставать, а девушка, ухватив его за руку, тянула его вверх, помогая утвердиться на неверных сейчас ногах. А когда это произошло и зомби, пошатываясь, встал, она не обращая внимания на его вид, крепко, так что у него даже лопнула на плече кожа, обнажая подгнившее мясо, обняла его и прижалась к нему. Надо сказать, что сохранился Эвен, почему - то, лучше других, хотя он уже слегка был кем - то погрызенный, но он не так уж сильно опух, и красно - багровых пузырей на нем было меньше, чем у других, но все равно вид у брата Дианы был гораздо хуже, чем у его сестры. Про нее даже можно было бы забыть, что она мертвая, особенно, когда девушка была одета, если бы не идущий от нее неприятный запах и немного странное поведение. Ее брата же спутать с живым человеком было не возможно. И дело было не только в том, как он выглядел. Немного постояв, он вдруг зарычал и, оттолкнув сестру, вытянул вперед руки с растопыренными пальцами и пошел на людей.

- Надо его убить, - лаконично сказал Ален, подходя к ожившему мертвецу и обнажая свой двуручник.

- Не н...до, не н...до! - Истошно закричала Диана, ныряя под меч и заслоняя собой любимое существо, - не уб...вай, как М...эл!

Этот её поступок ошеломил Алена, и он в нерешительности остановился, тем более, что Эдвин одновременно с Дианой, закричал:

- Погоди, Эл!

А девушка, подбежала к нему и попросила:

- Сд...лай его тож ж...вым, как м...ня!

Эти её слова очень удивили принца. Нет, разумеется, не сама просьба, с этим - то, как раз все было ясно. Что еще могла желать сестра для своего единственного брата? Просто Диана ни разу не обнаружила того, что поняла замысел Эдвина, хотя она сидела рядом с ним, когда он обсуждал этот вопрос со своими друзьями. Она вообще была не многословна, да это и не удивительно, ей было трудно говорить. Когда они ехали куда - то, она держалась, естественно, рядом с группой, сидя вместе с Эдвином на его коне, который, видимо, уже примирился с умертвием на своей спине и не выражал недовольства. А другие лошади ее бы не потерпели. Но вот на коротких привалах и в лагере Диана отходила в сторону, может быть, понимая, что людям не нравится ее запах, а может и по какой - то иной причине. Она сидела поодаль, почти не шевелясь, и могла просидеть так всю ночь. Спать ей, видимо, было не нужно. И вот, оказывается, она все уловила, просто, будучи зомби, не имеющая тонкой мимики, не показывала этого. Ребята подошли поближе к Эдвину и Диане. Теперь, когда принц подпалил почти все трупы и магический огонь очищал воздух, дышать стало гораздо легче. Никто из них не слышал слов Дианы, поэтому Вил спросил:

- Что она сказала?

- Диана попросила сделать для ее брата тоже, что и для нее, - ответил Эдвин.

- Тоже оживить его? Но ведь ты не будешь этого делать?! Это очень опасно! - Взволнованно воскликнул Нэт.

- Не знаю. Я размышляю над этим вопросом, смогу я потянуть это или нет, - задумчиво сказал юноша.

- А о чем тут размышлять! Если это, как говорит Нэт очень опасно, то не зачем за это дело и браться. Мы не хотим потерять тебя из - за какого - то умертвия! - Поддержал Нэта Ник.

- По - хорошему, и с Дианой не стоит рисковать, хотя ее и жалко! - запальчиво заметил Геор.

Вил сердито посмотрел на него, но промолчал, понимая, чего это может стоить Эдвину и, не решаясь сказать слово в защиту Дианы, которая ему очень нравилась, несмотря, ни на что, и которую, опять же, несмотря, ни на что, воспринимал, как живого человека, просто с некоторыми странностями. А зомби, о котором шла речь, в нерешительности остановился, смутно ощущая опасность направленного на него меча Алена, и только порыкивал все это время. Диана же горестно застонала, уже, видимо, жалея о том, что брат ее стал зомби. Ведь она не хотела ни для себя, ни для него такой ужасной участи - быть вечным умертвием. А оживлять их, наверное, теперь не будут, и она подошла к Эдвину, возможно, чтобы снова попросить, чтобы их с Эвеном убили, но принц твердо сказал:

- Нет, с Дианой вопрос решён. А с Эвеном...? - Эдвин пожал плечами и добавил, - раз судьба так распорядилась, что они оба не умерли окончательно, то имеем ли мы право, идти против ее решения? Это будет слишком жестоко, снова отнимать у сестры брата теперь, когда они оба получили шанс воссоединиться.

Диана вскрикнула от радости, явно поняв слова принца, и отошла к Эвену, а он, как будто поняв, что люди говорят о нём, взглянул на девушку и неожиданно произнес:

- Д....д....дна. Д....д....на? Д...на!!!

Диана снова вскрикнув, бросилась к брату, и, обняв его, воскликнула:

- Да! Да, эт я, тв...я Ди...на!

- Ну, вот, видите? О чем тут говорить? - задал риторический вопрос принц. Он для себя все решил, и все это поняли. Поняли, что решение его обдуманно и окончательно, и это означает, что спорить с ним бесполезно. Часто это бывало, когда он отстаивал чьи - нибудь интересы, даже во вред себе, если считал, что так будет правильно, как в этом случае.

- Но, как ты это сделаешь? Ведь он уже сгнил! - с величайшим беспокойством спросил Нэт, который немного разбирался в магии, и единственный из всех присутствующих имел представление о том, что затевает Эдвин, и чего ему это будет стоить.

- Но не полностью. Так что попробовать надо, - спокойно ответил Эдвин, - но не сегодня. Сейчас я слишком устал, а мне понадобится много сил, иначе я могу совершить какую - нибудь ошибку. Поэтому мы проедем этот остаток дня, но Диане придется вести своего брата за нами. Вряд ли кто - нибудь из вас захочет везти Эвена, а самостоятельно он ехать не сможет, да и лошади его к себе не подпустят. Но мы едем медленно, а зомби не устают. Впрочем, я говорю очевидные вещи, вы и сами это знаете. Я скоро закончу и поедем.

В скором времени вся кампания отправилась дальше, позвав за собой Эвена, не уверенные, впрочем, что он их понял. Ему помогла Диана, потянув за руку, и он послушно пошел за ней, не выказывая больше никакой агрессии в отношении людей.

- Ох, ну и запашек от него, да и вид не лучше, - зажимая нос и потому слегка гнусаво, протянула Делия, когда они поздним вечером расположились в лагере, а умертвия устроились в стороне, но неподалеку от людей. - Неужели нам придется дышать этим весь вечер и ночь?

- Ну, я мог бы, конечно, попробовать изменить их сейчас, - немного неуверенно сказал принц. Но Делия спохватилась, что нельзя вслух жаловаться при Эдвине, он, тут же, спешит на помощь, даже если ему приходиться прилагать для этого непомерно много усилий, и поспешила сказать:

- Нет, нет, не надо, лучше я как - нибудь потерплю.

- Ты уверена? - Уточнил юноша. Девушка кивнула, и он сказал, - ну ладно, но если будет совсем невыносимо, тогда скажи. И вы тоже друзья. Тогда я начну немедленно.

Все заверили его, что непременно так и сделают, совершенно не собираясь выполнять свое обещание.

-Я мог бы попробовать вызвать ветер, который дул бы от нас в сторону брата с сестрой, - немного погодя задумчиво произнес принц, - но я не знаю, что из этого может выйти здесь, в Долине, с этим магическим хаосом. Возможно, вместо ветерка поднимется ураган.

После этих слов все попросили Эдвина не рисковать по такому, в общем - то пустячному поводу и поэтому вечер они как - то перетерпели, а потом наступила ночь. И хотя оба умертвия сидели в стороне, а магический огонь, разожженный и играющий разноцветными красками в костре, очищал воздух, это была не самая лучшая их ночевка в Долине. Хуже были только две ночи - когда они ждали Эдвина после боя с виверной, и не знали, дождутся ли и вторая, когда они сражались с глотами. Никто, конечно толком не выспался, кроме, пожалуй, принца, который за последнее время немного попривык к неприятному запаху, из - за очень близкого соседства Дианы. Его в эту ночь не будили на дежурство, давая полноценно отдохнуть перед опасным ритуалом, который должен был потребовать от него нешуточных усилий, тем более что все это ему предстояло делать впервые. А ведь он, к тому же был еще и ранен. С утра Эдвин начал необходимые приготовления. Он не ел весь вчерашний день и сегодня не позавтракал, и был зверски голоден, но так было нужно. Он взял самый маленький, тщательно помытый, котелок и подвесил его над погасшим кострищем. Потом, вынув из ножен кинжал, поднес его к губам и, прошептав ему что - то, решительно полоснул им по запястью своей левой руки, сделав глубокий порез. Фонтанчиком выплеснулась кровь и потекла в приготовленную посуду. Эдвина обступили друзья, наблюдая за тем, что он делает и Вил сказал:

- Я бы тоже хотел дать свою кровь!

Эдвин внимательно посмотрел на него, но ответить не успел потому, что со всех сторон посыпались такие же, предложения.

- Спасибо ребята и особенно девушки, но смешивать кровь нельзя. Ее должна дать либо жертва, тогда ее придется обескровить до смерти или тот, кто проводит ритуал. В этом случае можно обойтись меньшим количеством, ведь он ее отдает добровольно, - отказался Эдвин.

- Жаль! - с искренним сожалением вздохнул Вил. Принц снова пристально взглянул на него и, кивнув, согласился:

- Хорошо, но совсем чуть - чуть, чисто символически, иначе у меня ничего не получится. - И протянув зачарованный кинжал, добавил, - проколи им палец и выдави не больше трех капель.

Что Вил и сделал. А у Эдвина кровь продолжала течь. Юноша сказал несколько слов, на каком - то, никому из присутствующих неизвестном гортанном языке и кровь потекла быстрее. Время от времени он произносил, то короткие, то длинные фразы на том же языке. Еще через непродолжительное время Делия в тревоге воскликнула:

- Эдвин. Остановись, ты теряешь слишком много крови.

- Я не могу, ее на двоих набралось пока маловато.

- Уже полкотелка! Еще немного и ты умрешь от ее потери! Как ты на ногах - то стоишь, просто удивительно! Ты и так ранен, и раны вчера сильно кровоточили.

- Вот именно - вчера, а сегодня с ними все в порядке. Но, я скоро закончу, еще капельку и все, - заверил знахарку юноша.

Он стоял, пошатываясь от слабости, но продолжал держать руку над котелком. Наконец он протянул ее Делии, и она перевязала рану приготовленным заранее бинтом. К сожалению, Эдвин сам у себя не мог даже кровь остановить. У него сильно закружилась голова, и он резко покачнулся, но устоял. Ноги его подкашивались от слабости и головокружения, но стоящие рядом Вил и Лоран поддержали его.

- Теперь понятно для чего в таких ритуалах использовались жертвы, - покачав головой, сказал Нэт.

- Приведите, пожалуйста, Диану и Эвена, - попросил Эдвин, и пока кто - то из ребят пошел за умертвиями, которые оставались в стороне, юноша, вытащив меч, начертил им на земле сначала окружность, а потом вокруг нее пентаграмму. После этого он сказал:

- Сейчас я начну чаровать, и мне нельзя будет отвлекаться и останавливаться, поэтому не задавайте мне, пожалуйста, пока никаких вопросов.

Все собравшиеся пообещали юноше вообще все время молчать и честно сдержали свое слово. По просьбе Эдвина Диана встала в центр пентаграммы, потянув за собой ничего не понимающего, но послушного брата. Принц стал читать заклинание, переходя с гортанного, уже слышанного всеми, языка на очень мелодичный, даже напевный. Одновременно с этим он взял котелок и начал выплескивать из него понемногу крови в промежутки между пентаграммой и кругом. Затем он зажег на внешних углах пентаграммы маленькие магические костерки и, протянув котелок Диане, велел ей сделать несколько глотков, а потом проследить за тем, чтобы выпил всю кровь до конца Эвен. И пока брат, и сестра пили, Эдвин продолжал читать заклинания, а потом вдруг со стоном согнулся, обвиснув на руках у друзей, и его обильно вырвало желчью с остатками пищи. После этого стало происходить следующее: Диана и Эвен начали медленно, но явственно, прямо на газах у зрителей, меняться. Особенно эти изменения были заметны у мужчины, который был все так же обнажен. У него сначала, постепенно, исчезла одутловатость, затем пропали багровые пузыри, а серовато - зеленоватая кожа зомби превратилась в нормальную кожу здорового человека. Еще раньше живой стала его сестра, которая с трепетом и волнением следила за тем, как оживает ее брат. Теперь она отличалась от других людей не более, чем все люди отличаются друг от друга. У нее появился осмысленный взгляд, утративший былую неподвижность. Вместо каких - то тусклых, неопределенного цвета буркал, на ее ещё более похорошевшем, покрытым очень шедшим ей, румянцем, лице, зажглись большие глаза, редкого серо - зелёного цвета. И видно было, что к ней вернулись все ее чувства и ощущения и так полно, что теперь она, как будто не в силах была пока совладать с ними, и они попеременно отражались на ее юном личике - изумление, волнение, трепет, радость, снова изумление, и наконец, счастье. Сейчас о том, что с ней случилось по воле жестокосердного и вероломного Миэла, напоминала только седина красивых, длинных и густых волос. Тоже самое, с некоторым отставанием происходило и с Эвеном. Когда все закончилось, он с удивлением посмотрел на зрителей, потом взглянул на счастливую Диану, которая в радостном нетерпении уже хотела броситься на шею ожившему и вновь обретенному ею брату, и вдруг заметил, что он стоит совершенно голый. Эвен стремительно покраснел и прикрылся, а потом попытался что - то сказать. Сначала у него ничего не вышло, но он откашлялся и хрипло поинтересовался, засыпав сестру вопросами:

- Что произошло, Дина? Почему я в таком виде? Кто все эти люди? И где наши охранники? А куда пропал Миэл? Я его здесь не вижу. С ним что - то случилось? Он спросил все это таким тоном, будто был совсем не удивлен, увидев перед собой живую Диану. Впрочем, ничего странного в этом как раз не было, мертвой - то он ее никогда не видел, если не считать того периода, когда он сам был умертвием, но об этом у Эвена вряд ли сохранились даже обрывки воспоминаний.

- А ты что ничего не помнишь? Ни про Миэла, ни про охранников, ни про себя? - Спросила в свою очередь, Диана, зябко поеживаясь. На ней ничего кроме штанов и рубахи не было, а день сегодня был холодным. Раньше, когда она была зомби это было неважно, она могла бы ходить и совсем раздетая, не чувствуя ни жары, ни холода, но не теперь. И она с сочувствием смотрела на своего брата, думая о том, как же ему сейчас неуютно. Она, уже задавая вопросы, знала на них ответы. Знала, что он не помнит. Просто ей надо было убедиться в этом. Сама же она помнила все. Помнила, даже когда была зомби. Эти воспоминания отпечатались в ее душе и памяти, и ей, наоборот, хотелось бы обо всем забыть, но, увы, это было невозможно. И она помнила, какой она была после смерти. Эти воспоминания были не полными. Какие - то обрывки, но вот то, что с ней происходило после встречи с окружающими ее и брата людьми, она помнила хорошо. А Эвен ответил на ее вопросы так:

- Нет ничего, а что я должен помнить?

Девушка не успела ответить, потому что Ник, который был примерно такого же роста и сложения, что и Эвен и имел чуть больший размер ноги, и Делия, принесли страдальцам, жертвам холода свою запасную одежду и обувь. Брат с сестрой благодарно кивнули влюбленной паре и начали одеваться и обуваться. Впрочем, для Дианы ребята захватили ее собственную теплую одежду из лагеря разбойников. Девушки, чтоб не смущать Эвена отвернулись, и только после того, как брат с сестрой полностью оделись, и выслушали поздравления, Диана сказала:

- Я не буду пока ничего говорить тебе, боюсь, ты мне все равно не поверишь, хотя ты знаешь, я никогда не лгала тебе. И все же, я подожду пока твои воспоминания сами вернуться к тебе. Надеюсь, это случится скоро, а пока знай - эти люди спасли нас от страшной участи, которая была хуже смерти!

- Хуже смерти? О чем ты Дина? - Обескуражено спросил Эвен. Но Диана только покачала головой и произнесла:

- Пока ни о чем не стану тебе рассказывать, постарайся сначала вспомнить все сам. Но я хочу, чтоб ты знал, что мы очень обязаны этим людям и в особенности одному из них, кстати, как он?

Тут все спохватились, что увлекшись этим необычайным и волшебным процессом превращения нежити в живых людей, они совсем забыли про его творца. И даже Вил с Лораном, которые все еще держали Эдвина, не обращали внимания на то, что с ним происходило, настолько тихо тот себя вел. Принц обвис в их руках, но он был таким стройным и легким, что они вдвоем почти не чувствовали его веса. Ребята посадили Эдвина на землю, но он повалился на нее и обступившие юношу друзья в первые мгновения с ужасом подумали, что он умер, настолько принц был мертвенно - бледным, до голубизны. Как будто он отдал свою жизнь и вместе с ней все краски, присущие живым, Эвену и Диане, которые были очень смущены. Особенно сильную неловкость испытывала Диана, знающая из - за чего это случилось. Губы у Эдвина были искусаны в кровь, что говорило о том, что ему было очень больно, но он старался сдерживать крик, и ему это удалось. А в его очень черных волосах белела седая прядка. Лоран быстро приложил пальцы к его шее и, нащупав жилу, почувствовал неровный, слабый пульс. В принце едва билась жизнь. Он был без сознания и, в который раз за этот поход, находился между жизнью и смертью. Эдвин был очень плох и никто, в том числе и Делия, не знал, как ему помочь. И все же, все с облегчением вздохнули, ведь главным было то, что самого страшного, по крайней мере, сейчас, не произошло - он был жив, и им не оставалось ничего иного, кроме как надеяться, что юный организм Эдвина и свойственное ему от природы здоровье переборют слабость.

- Простите! Это из - за нас случилось! - воскликнула Диана.

- Нет. Это было решение Эдвина, - не согласился с ней Лоран.

Принца уложили к костру и потеплее укрыли. В сознание он пришел только через несколько часов и, хотя он был еще очень слаб, потребовал, чтобы они немедленно отправились дальше. Диана вместе с братом подошла к Эдвину и горячо от души поблагодарила его за то, что он вернул их с Эвеном к жизни едва ли не ценой своей собственной, и добавила, что теперь они с братом у него в неоплатном долгу. На что юноша ответил:

- Я тоже очень рад, что все получилось. А насчет долга не беспокойтесь. Такие долги и называются неоплатными, что их невозможно выплатить. Так что забудьте о нем. Тем более, что я это сделал не ради благодарности или долга, а просто так. И, кстати, мы со стоянки бандитов захватили некоторые ваши вещи и все деньги. Хочу передать их вам.

Диана еще раз поблагодарила его и сказала, что все это, по - хорошему, они с Эвеном должны отдать своим спасителям, и в первую очередь Эдвину. На что юноша коротко ответил - ни в коем случае. Тогда Диана спросила, нельзя ли им и дальше ехать с ними, хотя бы до конца Долины. Вдвоем путешествовать здесь опасно, тем более, что они с братом не воины, а охранников у них теперь нет. Эдвин ответил, что, разумеется, они могут остаться с ними и не только до конца Долины, но и дальше, если пожелают. Но, как всегда, предупредил, что ехать в их кампании может быть опасно потому, что у них есть враги, которые их преследуют. Диана сказала, что они с братом, конечно, подумают и обсудят, как им быть дальше. Но ведь и потом с такими деньгами и вещами никуда без охраны ехать нельзя, а она, например, теперь боится нанимать чужих людей, о которых ничего не знает. А вот их она уже успела узнать, и ей известно, что они люди чети и очень приятные в общении. И если никто из них не против их присутствия в отряде, то она бы предпочла остаться с ними. Все заверили ее, что никто не возражает, чтобы они и дальше ехали вместе и горячее всех ратовал за это Вил, чем даже смутил девушку. Но тут неожиданно возникла проблема с ничего не понимающим Эвеном, который смотрел на свою младшую, всегда такую тихую, если не сказать робкую и послушную, сестру с огромным удивлением - когда и как она успела выйти в лидеры, оттеснив на вторые роли старшего брата? Пора было брать инициативу в свои руки, тем более, что не проясненным остался еще один вопрос и он строго сказал:

- Дина, мы не можем никуда ехать с этой замечательной кампанией. Мы должны отыскать Миэла и наших людей. Миэл мой друг. Я не могу уехать с чужими людьми, не узнав, что с ним. Вдруг с ним что - то случилось и ему нужна моя помощь!

- Друг! - С горечью воскликнула Диана, - если бы ты только вспомнил, каким он оказался другом! Это из - за него пострадали и мы, и наши охранники тоже.

- На что ты все время намекаешь? Если ты знаешь что - то, чего не знаю я, то прямо и скажи об этом, а не виляй. - Слегка рассердился на сестру Эвен, который сильно беспокоился о Миэле, и ему не нравилось то, что говорила о нем Диана.

- Эвен, я не могу тебе сказать, пока ты сам не вспомнишь. Но поверь искать его не нужно. Никого не нужно. Остались лишь мы двое, - мягко сказала девушка.

- Дина!!!

- Ну, хорошо, я постараюсь помочь тебе вспомнить. Надеюсь, у меня получится, но и ты напряги свою память. Что последнее ты помнишь?

- Как мы едем по Долине, разумеется, что же еще?

- А последний лагерь? Постарайся вспомнить!

- Последний лагерь? Я помню, ничего особенного не было. Все было как всегда, я поужинал и лег спать.

- А потом? Вспомни, как он разбудил тебя, и что ты увидел! И что он говорил тебе! И что потом сделал!

- Что я увидел и что он говорил? Что - то ничего не помню.

Диана огорченно вздохнула, а Эвен наморщил лоб, пытаясь вспомнить, а потом, немного погодя, произнес:

- Хотя...! Миэл!!! Не может быть!!!

- Ты вспомнил, да?! - вскричала Диана.

- Я вспомнил! Когда я проснулся вокруг меня кипел бой, сначала я не понял, кто с кем дерется. Думал, на нас напали какие - то враги, может умертвия - мы же ведь в Долине. А потом разобрался - его люди напали на наших! А Миэл..., Миэл хотел убить меня! Он что - то говорил, нес какой - бред. Но главное - мой друг хотел меня убить. Даже душить начал, но все же, не убил!

- Поверь, убил! И не только тебя, но и меня. Сперва отдал своим охранникам, чтобы они мной натешились. Что они и сделали, все до единого! А ведь ты знаешь, что у меня до них мужчин не было. А потом он меня так же, как и тебя, собственноручно задушил.

- Но мы же, живы!

- Это не его заслуга! Благодаря ему мы стали умертвиями!

- Кем, кем?! - вскричал потрясенный Эвен, веря и одновременно не веря сестре потому, что в такое невозможно было поверить.

- Умертвиями, - повторила Диана, - зомби, нежитью! Ты себя в таком состоянии не помнишь, еще немного, и ты превратился бы в обыкновенную злобную тварь, одержимую только желаниями жрать и убивать. А я себя помню такой и помню, как из меня уходила даже такая ненастоящая, призрачная жизнь день за днем, день за днем, и как я цеплялась за нее. Это было ужасно!

- О Миэл! Мой друг - подлый вероломный предатель! Когда - нибудь я отплачу тебе, ты заплатишь мне за все! Я найду тебя и твоих охранников тоже.

- В этом нет нужды мой дорогой брат. Вот эти воины отомстили за нас с тобой. Они приняли бой и покарали убийц наших людей. Почти все бандиты погибли. А над Миэлом состоялся суд, он изворачивался, но вывернуться ему не удалось, и его приговорили к смертной казни. И я сама казнила его, задушила своими руками, как он нас, благо, тогда руки у меня были сильные.

- Теперь я понимаю, почему ты стала такой, - покачал головой Эвен.

- Какой? - С любопытством спросила Диана.

- Уверенной в себе. После всего того, через что тебе пришлось пройти, человек полностью меняется. Он или ломается или становится сильным и уверенным в себе. Но как мы снова стали живыми?

Диана показала на Эдвина, который в это время завтракал, обсуждая, что - то с друзьями и сказала:

- Нас спас вот этот безмерно добрый юноша, спас просто так! И ты видишь, какой ценой, он едва не умер! А кто мы ему? Никто, просто чужие люди, встреченные на жизненном пути.

После этих слов сестры, Эвен подоеёл к Эдвину и низко поклонился, а потом сказал:

- Я сначала ни о чем не догадывался, а теперь вот, вспомнил, а Диана остальное рассказала. У меня слов нет, чтобы выразить вам мою признательность! И вам всем господа я очень благодарен!

Эдвин, как всегда смутился от таких слов, остальные только улыбнулись и кивнули. А потом отряд собрался в дорогу и отправился в путь. До гор оставалось ехать приблизительно один день. Весь остаток этого дня прошел спокойно, а вечером на них напали зомби из нескольких курганов, среди которых они вынуждены были устроить лагерь. Диана смотрела на них и испытывала ужас, не потому, что боялась их. Вовсе нет. Просто она понимала, что и сама могла стать такой, а ее брат уже почти был таким. Зомби было очень много, но двигались они медленно и после куда более быстрых глотов с этими тварями расправились без особых проблем, хотя и пришлось потратить на это много времени. Ну а на следующий день, вскоре после рассвета, отряд увидел Заоблачные горы. Они были еще далеко, едва виднелись на горизонте, но горы уже обозначали конец их опасного путешествия по Долине смерти. Это очень всех обрадовало и приободрило. В этих местах почему - то почти не встречалось нор, что позволило отряду значительно прибавить ход. Им казалось, что все почти закончилось, что больше ничего с ними случиться не должно, но не тут - то было. В конце пути, когда они уже находились в предгорьях, Долина преподнесла им последний, но неприятный сюрприз - к ним подлетела огромная стая гарпий и начала кружить над ними. Сперва, после всего того, что было, этих небольших неопрятных птиц с женскими старушечьими лицами никто не воспринял достаточно серьезно. Ну что они смогут сделать? Только гадить на людей, но это они как - нибудь переживут. Так люди думали до тех пор, пока гарпии не атаковали их. И первой это сделала их предводительница, которая стремительно сорвалась вниз, камнем упала на плечо Тэо и стала рвать его плащ большими, остро - отточенными, скрюченными когтями, пытаясь добраться до вкусного человеческого мяса. Это явилось сигналом для остальных, и все они ринулись на лакомую добычу. Гарпии бросались на каждого человека сразу по несколько особей. Люди сдирали с их с себя, сворачивая им шеи. Керт, Якоб и Геор вскинув свои луки, обстреливали этих бестий, попадая почти во всех, но их было очень много. Вдруг раздался душераздирающий женский крик - одна из гарпий вцепилась в лицо Делии. Ник, который стоял рядом, сразу же схватил эту тварь и, отодрав ее от любимой, свернул ей тонкую шею, но было уже поздно. Гарпия выколола девушке глаза. К этому времени нежить, поняв, что добыча оказалась ей не по зубам, решила ретироваться. Так что все люди смогли собраться вместе и обступить окровавленную девушку, лежащую на руках Ника, сходящего с ума от боли за возлюбленную.

- Бедняжка, осталась слепой, как она теперь будет жить?! - вздохнул Геор.

- Я люблю Делию и никогда ее не оставлю, с глазами она или без них, но ей самой будет от этого плохо. - Тихо произнес Ник.

- Без глаз она не останется, - спокойно отозвался Эдвин, - я постараюсь их восстановить. Но это потребует больших усилий, так что давайте я сначала исцелю более легкие раны, а то я потом вряд ли смогу. А вы пока перевяжите Делию.

- Ты потеряешь еще лет двадцать жизни, и потом, я знаю, что регенерировать какой - то орган могут только архимаги - целители, да и то далеко не все. Может один - два не больше. - Обеспокоенно сказал Нэт, которому хотелось и чтобы милая Делия снова стала зрячей, и чтобы друг не пострадал, и его раздирали эти противоречивые желания. Остальные члены их разросшейся команды чувствовали то же самое.

- А целителей такого уровня и есть - то в Леорнии только трое. Но я надеюсь, что у меня получится. После того как я применил магию крови я знаю, что нужно делать.

- Ты снова собираешься пройти через это?! Но ведь ты в прошлый раз едва не умер! - Воскликнул Лоран.

- А по - другому у меня не получится, я еще не умею, знаю о регенерации только в теории, да и то в общих чертах.

- А как же в прошлый раз?

- В прошлый раз я ничего не регенерировал. Я использовал оборотную магию, которая включает в себя древнюю магию крови и почти столь же древнюю некромантию. Меня давно это интересовало, но я занимался этим сам, втайне от моего наставника - целителя, мэтра Танара. Он не одобряет подобный интерес, а я считаю, что лишних знаний не бывает. Главное, в чьих руках они находятся. Вот теперь пригодились. Но сейчас я столько усилий и крови не потрачу.

- Если не обращать внимания на то, что тебя поранили гарпии, и ты уже потерял кровь, - заметил Вил.

- Ерунда, это всего лишь царапины и крови ушло совсем немного, - отмахнулся Эдвин.

- Но Эдди, ты еще не восстановился после прошлого раза, и по - хорошему ты должен лежать, как после тяжелого ранения, ведь с тех пор прошло совсем мало времени и ты не можешь сейчас позволить себе потерять еще даже каплю крови, - сказал опытный воин Керт.

- Керти, я не могу отлеживаться и ждать пока я полностью восстановлюсь, у нас совершенно нет на это времен. Тем более нельзя делать это в Долине. Сам знаешь, это неподходящее место. И не забывай, нам завтра в горы идти. Как Делия пойдет туда слепая? Тропа там, судя по запискам, очень узкая и нести бедняжку или везти ее на коне мы не сможем. Не бросать же ее здесь вместе с Ником.

- Нет, конечно, - сказал обескураженный Керт.

Эдвин, как всегда, отмел все возражения, если речь в них шла исключительно о его собственных интересах, и поскольку, обсуждать больше было нечего, да и незачем, то принц приступил, к исцелению раненых. Хотя сам опять был изранен - глотами, бандитами, а теперь и гарпиями, но он как обычно не обращал на это внимания. Наконец пришло время возвращать зрение Делии. Сама девушка была без сознания, зато Ник весь извелся, не зная, получится что - нибудь у Эдвина или нет. Он сидел возле своей пострадавшей невесты, как на иголках, очень надеясь, что Делия сможет увидеть обряд их бракосочетания. И он ужасно боялся, что если у Эдвина ничего не получится и его Делия останется слепой, то она не захочет выходить за него замуж, чтобы не обременять собой любимого. И Ник уже начал придумывать слова, какие он скажет ей, чтобы она не отказывалась от их свадьбы. Как он будет доказывать ей, что это неправильно. Но тут к ним с Делией подошел Эдвин. К этому времени, по просьбе принца, Лера и Диана приготовили для принца котелок, который уже сослужил ему службу, вскипятили и немного остудили воду, которой Эдвин, как следует, промыл глазницы девушки. Затем он размотал бинт со своего запястья, которое он тоже промыл и так же, как в прошлый раз, достав кинжал, что - то пошептал над ним, и, не дрогнув, без промедления резанул по руке, глубоко погрузив в нее нож. После этого он слил некоторое, гораздо меньшее, чем давеча, количество крови в котелок, и все это время читая какие то заклинания, влил ее в рот Дэлии и ее глазницы, перевязав их чистым бинтом. Эдвин продолжал чаровать, и еще немного времени спустя сообщил, что он закончил и, кажется, у него получилось. Он сказал это слабым голосом, и в который раз потерял сознание, а в его волосах появилась еще одна седая прядка, как свидетельство отданных им лет жизни. Дэлия тоже еще не пришла в себя, так что, принца как всегда подсадил к себе Ален, а знахарку Ник и отряд поехал дальше. Через какое - то время нельзя стало ехать верхом, потому что света уже не хватало, а под ногами коней лежали большие и маленькие камни и крупные валуны. Пришлось спешиться и вести лошадей за собой. И только Эдвин и Дэлия ехали, привязанные, верхом. Они очнулись только рано утром, когда уже рассвело и все успели позавтракать. И как же она и Ник, когда сняли повязку с ее лица, были счастливы, обнаружив, что у нее опять имеются оба глаза, и она снова может видеть. И как за них были рады все друзья. Теперь пришла очередь Дэлии благодарить Эдвина за такой подарок, после того как ей рассказали, как все произошло. А потом она потребовала, чтобы юноша показал ей свое запястье. Осмотрев его, она сказала, что бабушка ей как - то говорила о том, что глубокие раны надо зашивать, хотя никто никогда этого не делает, но таково ее мнение. И Делия добавила, что глубоко почитая бабушку за ее ум и знания, тоже считает, что это нужно делать, и поэтому она сейчас этим и займется.

- Ты же раньше этого не делала, - удивился Эдвин.

- Ну и что. Ты тоже кое - что делал в этом походе впервые. Если кто - то что - то никогда не делал, это не значит, что и начинать не нужно. Просто я раньше не решалась, но если не зашивать, то раны кровоточат и заживают гораздо дольше, а для тебя сейчас это недопустимо! Ты теперь не должен потерять ни капли крови.

С этими словами девушка достала свою самую тонкую иголку и такие же нитки, прокалила иглу на огне, остудила и снова промыв запястье Эдвина, приступила к кропотливому делу. Поэтому все они еще на некоторое время задержались в лагере, и в какой - то момент услышали крик: "Ради бога помогите мне!" Крик был женский и недалекий. А потом они увидели девушку, которая выходила из - за холма, ведя в поводу лошадь. Она, еще не подойдя к группе людей, попросила, повышая голос, чтобы ее услышали:

- Пожалуйста, помогите мне выйти из этой Долины. Я одна не смогу это сделать! Я поднялась на холм, чтобы оглядеть окрестности, боясь, что я здесь совсем одна, и, о, счастье, увидела вас! Мне больше не к кому обратиться за помощью, никого вокруг, кроме вас, нет.

- Вы так смело подошли к нам. А вы не опасаетесь того, что мы может быть разбойники, и можем причинить вам вред? - С любопытством спросил девушку Лоран, рассматривая новый персонаж, с которым свела их команду прихотливая судьба. К ним подходила молодая женщина лет двадцати трех - двадцати пяти. У нее было необычное лицо. Сильно выдающиеся вперед скулы, выпуклый, но высокий лоб, крепкий, широкий и вместе с тем изящный подбородок, хотя, казалось бы, эти черты не должны соединяться, густые темные, сейчас немного растрепанные волнистые волосы. И глаза - огромные, как говорят в таких случаях - на пол лица, слегка раскосые, приподнятые к вискам, блестящие, необычного золотистого цвета. Она была высока, но не слишком, стройна с тонкой талией, но не как у юной девушки - точеной, а скорее как у рожавшей уже женщины, которая следит за собой. Грудь у нее была большая, а бедра почти по - мужски узкие. При некоторой непривычности ее облика, все в ней было соразмерно, и она была красива немного странной красотой, к которой нужно было присмотреться. Женщина была одета в сильно обтрепавшееся по камням платье и плащ.

- Нет, конечно, ведь среди вас есть женщины, - ответила незнакомка.

- Среди бандитов тоже могут быть женщины, чьи - нибудь жены или любовницы, например или просто кухарки. Но вам повезло - мы и в самом деле люди честные.

- Значит, вы сможете мне помочь?

- Покинуть Долину? Безусловно. Правда, мы собираемся идти через перевал. Но что с вами случилось? Если это не секрет. Кстати, позвольте представиться. Я граф Лоран Дюран. А вас, простите, как зовут?

- Ах, извините, я не назвала себя. Я маркиза Аманда Даронская. И я отстала от своей группы.

Лорану показалось, что она при этих словах отвела глаза. Но может быть, это было не так. Лоран представил новой попутчице своих спутников, не упоминая о том, что Эдвин является принцем. К этому времени Делия закончила зашивать его раны и все готовы были к подъему в горы, чьи вершины прятались за облаками. Подъехав к их подножию, вся кампания рассредоточилась, не теряя, впрочем, друг друга из виду, стараясь найти тропу, ведущую на перевал. Точное ее местонахождение Эдвину было неизвестно, хотя очень приблизительные ориентиры исследователь оставил. Но они могли довольно сильно уклониться от цели. Так оно и случилось. Только через три дня, наконец, уже ближе к вечеру, они смогли отыскать ее, и подъем был назначен на следующий рассвет. Хорошо, что ребята пополнили свои запасы у бандитов, иначе у них возникли бы серьезные проблемы. Но сейчас уже и те подходили к концу. За эти дни друзья успели получше познакомиться с Амандой, и узнали ее подлинную историю:

- Я была незаконнорожденной дочерью барона Ортеза. Моя мать, тоже была знатного рода, но она оставила меня почти сразу после рождения моему отцу. Он был женат и у него к этому времени был маленький сын - мой брат. Его жена, а моя мачеха не слишком любила меня, ведь я была свидетельством измены ее супруга. Но мой отец меня признал и очень любил и, ни чем не отличал от Терена, своего законного сына. Думаю, он и мою мать тоже любил, раз так относился ко мне. А вот с братом у меня отношения не сложились. Его с самого моего рождения, как только я попала в дом моего отца, настраивала против меня моя мачеха. Мой отец был очень богат, но не здоров и незадолго до смерти, опасаясь за меня, решил выдать меня замуж, чтобы упрочить мое положение. Бедный мой отец, он хотел сделать для меня как лучше. Он, конечно, знал об отношении ко мне своей жены и сына и боялся, что после его смерти, меня выгонят из дома, в чем есть, и оставят без куска хлеба. Так что, мое замужество было единственным для меня выходом. Но существовала одна неприятность - я была бастардом. Отец хоть и признал меня, но от этого его законной дочерью я не становилась. Поэтому он нашел для меня человека, готового за хорошее приданое закрыть глаза на мое происхождение. Это был маркиз Даронский. Мое приданое было великолепно. Отец не поскупился и выделил мне не только очень большую сумму денег, но и землю с небольшим замком, скорее особняком. Моя мачеха и ее сынок рвали и метали по этому поводу, обвиняя отца в том, что он лишил законного наследства своего единственного сына - законнорожденного, мачеха это подчеркивала, наследника. Хотя ему оставалось гораздо больше, но он хотел все. Мой муж, зато был счастлив, получив такой куш. Он был из знатного и старинного, но давно обедневшего рода и еле - еле сводил концы с концами. Не так, разумеется, как это вынуждены делать по - настоящему бедные люди, но как отпрыск знатного семейства, который пытается пустить пыль в глаза, чтобы никто не заподозрил то, что у него ничего нет. Но на самом деле все об этом прекрасно знали, поэтому он не мог жениться почти до сорока лет, несмотря на свою родовитость. Отец тоже об этом знал, и когда мне исполнилось шестнадцать лет, предложил маркизу жениться на мне. И тот, недолго думая, согласился. Мое приданое он полюбил сразу, еще до того, как мы с ним поженились, а после этого оно отошло в его собственность. А вот меня он никогда не любил, я всегда была для него обузой, не нужным придатком. Он был суров со мной и не смягчился даже после рождения нашего с ним сына, которое произошло только через три года после нашей свадьбы, четыре года назад. Впрочем, он всегда равнодушно относился к своим детям, притом, что не только не скрывал, но, напротив, бравировал тем, что наплодил множество бастардов, вернее ублюдков, ведь он даже и не думал их признавать. Он постоянно мне изменял, у него было огромное количество любовниц и ему было все равно с кем ложиться в постель - со знатной дамой, с горожанкой ли, с крепостной крестьянкой - не важно. Я его тоже никогда не любила, но не изменяла. Может я и делала бы это, но было не с кем. Никто в моем окружении мне не нравился, и в особенности младший брат моего мужа, еще более мерзкий человек, чем он. Деверь то и дело склонял меня к измене. А мой муж Генри был, как ни странно, очень ревнив и, может быть, даже не признал бы и нашего сына, если бы малыш не был так похож на своего отца, который надо признать, отличался красотой. Он был копией своей матери - первой жены своего отца, удивительной красавицы. А его сводный брат Патрин был похож на их общего отца, куда, как менее красивого. И мой деверь всегда завидовал Генри - и его успеху у женщин, которых он завоевывал без всякого труда - они сами липли к нему, и его титулу и, главное, тому, что благодаря моему приданому он стал богат. Я думаю и любовницей своей он хотел меня сделать только в пику своему старшему брату, но у него ничего не вышло, и он затаил на меня обиду за пренебрежение. Но, как бы ни относились братья друг к другу, это не мешало им кутить вместе - и пропивать, и проигрывать и по другому проматывать полученные деньги. Впрочем, их было так много, что и сейчас еще осталось изрядно! В этом - то и беда! Но все по порядку. Генри после женитьбы на мне и получения богатства стал ещ более популярен у женщин всех сортов, и у дам в том числе. Это его и сгубило. Он стал жертвой своих похождений. Генри соблазнил очередную красотку, и ее муж - граф вызвал его на дуэль до смерти, которую мой супруг проиграл. Это случилось немногим более четырех месяцев назад, и мой маленький сын, тоже Генри, стал следующим маркизом Даронским. Он унаследовал все, что принадлежало его отцу - его родовой замок с землей, много раз заложенной, которую Генри - старший, несмотря на свои кутежи, сумел почти полностью выкупить, а так же все, что осталось от моего приданого. А я стала вдовой и опекуншей своего сына. Но если вы думаете, что мне стало легче жить, то глубоко ошибаетесь. Может по - началу так оно и было, но очень недолго. Мой муж умер, но остался его брат. И он начал наседать на меня, чтоб я вышла за него замуж. А я только освободилась от несчастливого супружества, только вздохнула полной грудью! И мне совсем не хотелось надевать на себя новые цепи. Мне не нужны были эти новые узы брака. Недаром они так и называются. Для меня бы это стало настоящим узилищем! И ладно бы он сильно и искренне любил и страдал без меня. Я бы тогда подумала и может из жалости согласилась на это. Но ведь нет! Единственной его настоящей любовью всегда были и остаются их величества деньги, которых у него никогда не было, и о которых он всегда мечтал со всей страстью своей отвратительной души. И, хоть, у меня моих личных средств было не много, но я была опекуншей своего богатого сына и до его совершеннолетия могла полностью распоряжаться его деньгами. И для Пата это было самым главным! Женившись на мне, он тоже, становился опекуном, и очень надеялся, что сумеет в этом случае подмять меня под себя и прикарманить всю собственность Генри. А там, кто знает, что через несколько лет случилось бы с мальчишкой, ведь всякие несчастные случаи бывают, везде так неспокойно! Ну а потом, он как ближайший родственник унаследовал бы и титул, и все состояние. Он думал, что я ничего этого не понимаю. Он, должно быть, считал меня полной дурой. Как он лицемерил, какие дифирамбы мне пел, изъяснялся мне в любви, надеясь, что я ему поверю. И не знал, сколь жалок он в моих глазах и смешон. Но я тогда не знала, что это человек на самом деле страшный и он может пойти для осуществления своей цели на все, до конца. А надо было об этом догадаться, хотя бы потому, что у него не было ни единого шанса жениться на ком - то еще, хотя бы так, как его брат, из - за его репутации. Если Генри был просто безденежный ловелас, и то ему пришлось жениться на бастарде в моем лице, а все другие не хотели выдавать за него замуж своих дочерей, то про Патрина ходили очень недобрые слухи, связанные с чьими - то смертями. Но я всегда была далека от светских сплетен. Сидеть и перемывать кому - то косточки не по мне, так что я, до поры до времени, ничего не знала, только потом мне стало кое - что известно, но я всегда чувствовала, что он недостойный человек. И вот как - то состоялся между нами разговор и я ему наотрез отказала. И тогда он сказал, что я еще пожалею об этом! Я тогда особого внимания на его слова не обратила - ну так, обычная угроза в таких случаях. Но одновременно с этим холодок по сердцу прошел, человек - то какой это сказал! Я узнала, что это не пустая угроза, когда поняла, что он хочет от меня избавиться, раз уж, не получилось жениться. Одним словом, он решил меня убить. Вы, наверное, уже поняли это. Тогда бы он стал единственным опекуном моего сына, как его родной дядя и мог бы распоряжаться всей собственностью племянника. А по прошествии времени можно было бы убить и его, и все унаследовать. Хотя первый план, с женитьбой на мне, для него был предпочтительней, потому что он хотел иметь наследника. Но, увы для него, я этого не хотела. Итак, он собрался меня убить, но просто так это сделать было нельзя, даже подстроить несчастный случай, потому что на него сразу упало бы подозрение из - за тех слухов о связанных с его именем, но не доказанных, убийствах. Ему нужно было все сделать так, чтобы на него не пало ни малейшего подозрения, а для этого он должен был находиться в другом месте, когда я умру. И, допустим, похищать меня, и тайно вывозить по этой же причине тоже нельзя было, а надо было все устроить так, чтобы я поехала открыто, сама, по доброй воле. И все это должны были видеть и знать, а то, что я из поездки не вернусь или вернее вернусь уже мертвая, то Пат тут не причем, его там, где я погибла, вообще не было. А что для этого подходит лучше всего? Долина. В ней запросто можно погибнуть, и ни кто ни о чем плохом не подумает. Все только пожмут плечами и скажут - не надо было в Долину мертвых соваться, тем более беззащитной женщине. Таков был его план, но я тогда об этом не догадывалась и на эту удочку попалась, хотя и знала, что этому человеку верить нельзя. Но как не попасться и не поверить, если твой любимый, единственный ребенок тяжело заболел? Тут кому и чему угодно поверишь, если это сулит спасение для малыша. Сейчас - то я знаю, что все было подстроено, но это сейчас, а не тогда. Да и то, я понятия не имею, что с моим сыном сейчас! Только надеюсь, что Патрин не решится на две одновременные смерти. Уж это точно будет выглядеть подозрительно. Хотя, если все думают, что ребенок тяжело болен, то может, не обратят на это внимания. Но я очень надеюсь на то, что он не решится. Что мне еще остается? Я просто места себе не нахожу от тревоги за сына, просто с ума схожу из - за этого, но не знаю, что мне делать. А вдруг он и на самом деле болен? А я сижу здесь и не могу ему помочь, а он там один без мамы. А ведь он такой еще маленький. Счастье, что я вас встретила, а то бы и в самом деле отсюда бы не выбралась, у меня ведь даже припасов никаких нет и воды тоже. Было немного, но уже кончились. О всяких монстрах и не говорю. Как по Долине путешествовать в одиночку и без оружия? Тем более, что я не воин.

- Ну, это понятно, но как вас заманили именно в Долину?

- Вы леорнийцы, а я подданная императора и земли моего сына расположены рядом с Серыми горами, почти на границе с Леорнией. Я говорю вам об этом, чтоб вы знали, что от внутренних областей империи нас отделяет большое расстояние. Мы с Генри живем в маркизате, в нашем замке, а вокруг него раскинулся довольно большой город, в котором живут вассалы моего сына, другие дворяне, ну и простолюдины тоже, разумеется. Так вот, в один недобрый день мой Генри заболел. У него появился жар, а также красная и желтая сыпь. Колдун - целитель сказал, что мой ребенок заболел очень опасной, тяжелой и редкой болезнью. Но ее можно вылечить. Но просто, с помощью целительства, это сделать не получится. Необходимо особое лекарство. Сейчас я думаю, что все это было подстроено, что моего ребенка просто чем - то опоили, тем более что и Патрин якобы заболел этой же болезнью. И это позволяет мне надеяться, что мой малыш жив и здоров, ведь не стал бы Патрин подвергать себя настоящей опасности, а у них были одинаковые признаки болезни. Мне кажется, что колдун все это и устроил, только непонятно, на что Патрин его услуги купил, ведь у моего деверя ничего нет. А колдуны все такие жадные и просто так ничего делать не будут, тем более такое. Наверное, Пат посулил будущие барыши, когда он станет сначала опекуном, а потом и собственником маркизата. Но мне тогда было не до этого, я тогда не только ничего не заподозрила, но вообще не думала об этом. Я просто боялась за сына и могла думать только о нем, а Пату я даже сочувствовала. Какой бы он ни был, сейчас он болел, и его можно было пожалеть. Так вот целитель сказал, что против этой болезни есть лекарство, но делать его умеет только один знакомый ему человек - другой целитель. Но живет он во внутренней области империи, за Снежными горами и Долиной мертвых. Но проблема в том, что к нему нельзя послать за лекарством какого - нибудь человека. Ехать непременно должна я, так как целителю для изготовления эликсира нужна свежая кровь ближайшего родственника больного. А кто ближе родной матери? Тем более, что дядя сам, якобы, болен. Я тогда не подумала о том, а как Патрин - то лечиться будет, мне и в голову не пришло подумать об этом. Не до того мне было. А колдун еще сказал, что лекарство надо привезти как можно быстрее. Он сможет поддерживать жизнь в моем сыне, но до поры до времени, и если я сильно задержусь, то маленький маркиз умрет. Самый короткий путь идет через Долину. Мне бы тогда обратится к другим целителям, но я сходила с ума от страха за сына, и мне было не до подозрений. Да и с чего мне было подозревать колдуна? Он самый лучший у нас в городе и весьма уважаемый целитель, и мы всегда лечились у него. И я ему поверила, а Долина меня тогда не страшила, я бы к демону на рога полезла, чтоб спасти своего малыша. Хотя оставлять своего ребенка одного в таком состоянии не хотелось, но я думала, что это необходимо. Вот так я и оказалась здесь. Поехала я с отрядом воинов в двадцать человек. Все они служили в замковой страже. Среди них были люди, преданные лично мне. Но были, как впоследствии оказалось, и люди Патрина. Толи он в этот отряд внедрил своих агентов, толи нанял, а скорее чем - то соблазнил кого - то из солдат. Но до поры, до времени все было нормально. Потом мы попали в Долину. С кем мы в ней встретились, я говорить не буду. К моему рассказу это не имеет отношения. Сказать надо о другом. Мои люди, толи подозревая кого, толи просто, на всякий случай, бдительно охраняли меня в дополнение к обычной охране. И теперь я знаю, что жива до сих пор только благодаря этому. Иначе мою смерть подстроили бы значительно раньше. Я сказала, подстроили, а не просто убили, неслучайно. Ведь среди людей отряда были обычные замковые стражники, которых надо было убедить в том, что я погибла от лап какой - нибудь нежити. Иначе, неизбежно, пошли бы разные нежелательные слухи из - за моей смерти. Поэтому нельзя было просто прирезать меня. Также надо было обставить смерть моих людей, и тогда бы все остальные стражники, кроме убийц конечно, вернувшись обратно в Дарон, были бы уверены, что я погибла случайно, и так бы всем и говорили. В Долине такое бывает, ничего удивительного в этом нет. Патрин немного просчитался, готовя свой план. Если бы я была окружена только его людьми, мы бы с вами сейчас не разговаривали, но он, видимо не смог этого сделать. В общем, люди Патрина ждали подходящего случая расправиться со мной, и, наверное бы, дождались, но мои люди бдительно меня охраняли, и наш отряд постепенно продвигался вперед. Я ни о чем не подозревала, все мои мысли были об оставленном мной малыше. Меня уберег случай. Однажды мне не спалось. Я вся извелась от тревоги. Мне казалось, что мы слишком медленно тащимся, а время уходит. Может, так оно и было - люди Патрина нарочно затягивали путь - не знаю. Так вот, это случилось за четыре дня до нашей с вами встречи. Мы в это время ехали вдоль этих гор, чтобы объехать их. И вот ночью, как я уже сказала, мне не спалось и, извините, в какой - то момент захотелось в уборную. В этих местах, в отличие от самой Долины сделать свои дела было не сложно, имелась возможность укрыться от нескромных взглядов. Везде лежали большие и маленькие валуны. И вот я отошла на некоторое расстояние от лагеря, присела за валуном и вдруг услышала голоса. Мне кажется, эти мужчины выпили, возможно, не выдержав напряжения похода и возложенной на них задачи. Им захотелось расслабиться. Так это или нет, я не знаю, да это и не важно. Главное они говорили громче, чем им следовало, и я смогла их расслышать. "Пора кончать эту сучку", - сказал один. "Как? Маркизку дополнительно охраняют, а нам не удалось все скинуть на нежить" - ответил другой, и я поняла, что речь идет обо мне, ведь в нашем отряде было всего две женщины - я и моя служанка. Я затаилась, прислушиваясь и боясь пропустить хоть слово. Я пока не понимала, кто и зачем хочет меня убить. Я, вроде, не сделала никому ничего плохого. А они продолжали разговор. " Я не знаю как", - раздраженно сказал первый, - "знаю только, что хозяин будет недоволен, если она вернется обратно живая". "Но еще более он будет недоволен, если мы ее просто убьем и кто - нибудь узнает, что мы сделали это по его приказу. А нам придется сказать об этом, если нас будут спрашивать. Не брать же все только на себя, да и объяснять понадобится, зачем мы это сделали. Не резать же всех" - парировал третий. "А хоть бы и резать" - запальчиво сказал первый. "Нам за это не заплатили" - возразил второй. " Но что мы будем делать, если на нас больше никто не нападет? Уже несколько дней едем, а нежить куда - то провалилась. Надо было ее в самой долине кончать. Там нежити много было, не то, что здесь, возле гор". "Если б не ее проклятая охрана, мы бы так и сделали, но ведь все подходящего случая не было". "Да уж господин Патрин все ловко придумал, только не подумал, как нам все это обтяпать". " Ладно, хватит ныть, соображать надо, как все провернуть, чтоб выполнить приказ хозяина, и чтоб комар носа не подточил. Чтоб никаких подозрений ни у кого не возникло, что ее, либо нежить укокошила, либо она сама, случайно, себе шею свернула". " А что, неплохая мысль, может, скинем ее со скалы"? Дальше можно было не слушать. Я сидела, ни жива, ни мертва, меня как ледяной водой окатили. Я поняла, что меня заманили в ловушку, и надо было что - то делать, как - то выбираться из этой ситуации. Я тихонько, стараясь не допускать малейшего шума, отошла от валуна и вернулась к лагерю. Следовало воспользоваться тем, что трое из потенциальных убийц собрались в одном месте, немного в стороне от нашей стоянки, а остальные спали. Я подошла к одному из своих людей, который сидел на посту, и быстро пересказала подслушанный разговор. Он тоже долго обсуждать это не стал, сказал только, что надо будить наших и быстро уходить. Что мы и сделали, ведь моих врагов было на несколько человек больше, чем друзей. Мы взяли с собой только наши дорожные мешки и потихоньку ушли, пока никто этого не видел. Наш уход тогда не обнаружили, и погони за нами не было. То есть, может она и была, ведь те трое, чей разговор я подслушала, могли, вернувшись на стоянку, довольно быстро понять, что меня и моей охраны нет среди их людей. Так что, скорее всего утром, на рассвете, а может и раньше, они отправились вдогонку за нами. Но безуспешно. От людей Патрина мы смогли уйти. Но потом напоролись на нежить, на которую так надеялись мои не состоявшиеся убийцы. Что это была за нежить, не спрашивайте - не знаю. Моих людей было четверо, и они спасли меня ценой своей жизни. Двое погибли во время боя, а еще двое вскоре от ран. Монстра они уничтожили. Моя служанка погибла тоже. На нее первую набросилась нежить и разодрала в клочья, а голову откусила и сразу съела. Я говорю об этом так подробно, чтоб пояснить, что я вынуждена была воспользоваться этим, для того, чтобы сбить со следа возможную погоню. Я разыскала ее останки и переодела то, что от нее осталось в мою обычную одежду. Это было ужасно, но я надеялась, что люди Патрина решат, будто я погибла, а мою служанку съели, и больше искать меня не будут. И так, наверное, и случилось, потому что никаких проблем у меня больше не было, кроме одной - как теперь выбраться из Долины и попасть домой. Ведь у меня к тому времени, как мы с вами встретились, закончилась и еда и вода. И еще об одном я думала - если я смогу вернуться в Дарен, что мне делать с Патрином? Как мне разоблачить его, ведь у меня не осталось ни одного свидетеля, а он не успокоится, пока не добьется своего, и тем или иным способом меня ни уничтожит. И еще, мне кажется, что я все же должна убедиться в том, что колдун обманул меня. Вдруг он не причем, и мой сын, в самом деле, болен, а Патрин только воспользовался случаем? Тогда мне надо съездить в тот город, в котором живет второй целитель, и взять у него лекарство, а потом как можно скорее вернуться назад. - Закончила свой рассказ Аманда.

- Где он живет? - Спросил Эдвин.

- В Римазе.

- В Римазе, - повторил принц, - надо посмотреть по карте, где это. - Он достал подробную карту империи и нашел упомянутый город. - Нам по дороге. Это хорошо, не придется разделяться, чтобы проводить вас.

- Значит, я поеду вместе с вами?

- Да, конечно, если вы не против этого.

- Разумеется, я не против!

И хотя Аманду предупредили, что путешествовать с ними опасно, она своего решения не поменяла, так что на этом и сошлись, а вскоре нашлась и долгожданная тропа. Утром, после завтрака, люди свернули лагерь, вступили на тропу и начали восхождение. Но перед этим Эдвин сказал:

- В этих горах живут горцы. Они очень горды и вспыльчивы, и считают Заоблачные горы своими. Правда, путешественник, о котором я вам рассказывал, написал, что если им понравиться, они могут быть очень радушными и гостеприимными, даже чересчур. Хотя, что значит "чересчур" не объяснил. Но в любом случае, если мы встретимся с горцами, будьте предельно вежливы.

Как уже было сказано, тропа была довольно узкая, так что ехать верхом было нельзя. Пришлось вести лошадей в поводу. А потом она и вовсе превратилась скорее в козью тропинку, но была достаточно пологая. Поднимались они очень долго и очень медленно. Было очень страшно - с одной стороны стена гор, а с другой пропасть, а они шли почти по самому краю своей дороги. Один раз оступишься и полетишь вниз. Хорошо еще, что лошади с шорами на глазах, могли смотреть только вперед и, не видя этой бездны под ногами, вели себя спокойно. В горах, на высоте, было очень холодно. Все надели зимние куртки, а Лере и Вилу и Эвену, у которых их не было, отдали несколько плащей, так что они не мерзли. Неожиданно дорогу им перегородила неизвестно откуда взявшаяся фигура - это был мужчина средних лет, крепкий, кряжистый и широкоплечий. Чувствовалось, что он еще очень силен. Мужчина был смуглым, толи от природы, толи потому что загорел на горном солнце. У него была густая, тщательно ухоженная, черная борода. Одет он был в теплую телогрейку, мехом наружу, такие же сапоги и кожаные штаны. Эдвин вспомнил, что именно так описывал горцев исследователь Долины и Заоблачных гор, имя которого история не сохранила. Впрочем, кто ещё мог так неожиданно появиться на этой тропе, как не представитель местного племени?

- Кто вы такие, и что делаете здесь? - Властно спросил он.

Эдвин, который шел первым, остановился, склонил голову и вежливо сказал:

- Мы путники, идем на перевал. Мы вовсе не собираемся беспокоить вас - хозяев этих мест. Но нам обязательно надо попасть на ту сторону гор. Дозвольте сделать это, прошу вас.

Горец внимательно посмотрел на юношу и, кивнув своим мыслям, ответил:

- Что ж, я вижу, что вы люди уважительные и чтите обычаи. В таком случае я предлагаю вам наше гостеприимство. До перевала еще далеко, в горах темнеет быстро. И вы не успеете до темна подняться на него, и спустится вниз. Придется вам заночевать на нем. А там очень, очень холодно даже днем. А уж ночью даже и не знаю, я ночью там не был. Я не самоубийца. И ваша одежда вам не поможет. Утром вы не проснетесь. Так что предлагаю пройти со мной и переночевать в тепле.

Все услышали его звучный голос, внимательно выслушав все, что он сказал, гадая можно ли ему верить. Но Эдвин долго не раздумывал, интуиция ему подсказывала, что этот человек их не обманывает. И поэтому, еще раз поклонившись, прижав руку к сердцу, сказал:

- Благодарю вас за гостеприимное и радушное приглашение. Мы с радостью принимаем его.

Все остальные согласно кивнули. Горец широко улыбнулся. Видимо они прошли еще один экзамен, и он пригласил их идти следом. Эдвин безбоязненно двинулся за мужчиной, а все остальные, привыкшие доверять чутью своего юного командира, пошли за ним. Некоторое время они еще поднимались по тропе, которая поворачивала, изгибаясь вокруг горы, а затем перед ними открылся вход в пещеру, вернее не совсем открылся, поскольку он был так хорошо замаскирован, что если бы они шли одни, то ни за что бы не заметили его. Их проводник, который представился им как Старк, отодвинул несколько небольших валунов, уложенных друг на друга, и удивленные путники увидели высокий лаз, куда они и вошли следом за Старком. Когда они прошли через довольно узкое отверстие, они попали в пещеру, от которой начинался высокий подземный ход, не мешающий идти лошадям. Этот ход правильнее было бы называть подгорным. Непривычные к этому люди шли по нему не так уж и долго, но на сознание давила мысль, что над ними такая огромная толща камня и земли, а еще и льда, и от этого было как - то не по себе. И они все были очень рады, когда вышли, наконец, на луг, на котором трава по - осеннему пожухла, и уже лежал тонкий слой снега. На нем паслись овцы, более мелкие и поджарые, чем равнинные, но с более длинной и густой шерстью. Они с удовольствием подъедали траву, раскапывая ее из - под снега. Потом путешественники узнали, что эти животные - горные овцы, и горцы приручили их в давние времена. Пройдя по лугу, вся кампания подошла к очень большой горной деревне, скорее даже городку, каменные дома, которого прилепились к уступам горы. Их сразу же повели в самый большой дом, названный Старком общинным, а лошадей куда - то увели. Путникам дали умыться с дороги, пообещав, что потом они смогут, если захотят полностью вымыться. Захотели все, поскольку они давно не имели такой возможности. Особенно обрадовались этому девушки. Но более всех Вил и Лера. Ну а пока их пригласили к столу, который накрыли очень быстро. И чего на нем только ни было! Они уже давно не видели такого изобилия, а некоторые из них вообще не видели никогда. Блюда в основном были мясные, но какие разнообразные: и вареное мясо, и жареное со специями, и печеное, и парное, и более пресное, и перченое. Только копченого не было, но оно всем за время путешествия по Долине мертвых итак изрядно надоело. И, видимо горцы об этом знали или догадывались. Эдвин с друзьями, увидев такое застолье, обеспокоились, не объедят ли они хозяев, но горцы только добродушно засмеялись и сказали, что мяса у них много. Гостям подали даже мед, ягоды и лепешки, хотя последних как раз было мало - по одной на двух человек. Видимо с хлебом все обстояло не так благополучно. Еда оказалась не только на вид и запах хороша. Она была просто удивительно вкусна. Горцы были довольны тем, что гости отдают дань тому, как о них заботятся. В самый разгар пира, когда ребята и девушки перезнакомились с хозяевами, тоже подсевшими за стол, в общинный дом зашла женщина средних лет. Леорнийцы до сих пор видели только мужчин, которые были немного похожи между собой, как могут быть похожи члены одного, изолированного племени. А горянку они увидели в первый раз и с любопытством смотрели на нее. Она была уже не молода, но чувствовалось, что в молодости она была чудо, как хороша собой. Женщина поздоровалась со всеми и сказала, что зовут ее Тэрена и что она является матерью племени. Все присутствующие уважительно склонили перед ней головы. Горцы пододвинулись, давая ей место. Они сидели за столом напротив гостей, так что разговаривать им было удобно. Заинтригованный Лоран поинтересовался:

- Значит, вы вождь племени?

- Нет, - улыбнувшись, ответила Тэрена - я мать племени, а военный вождь у нас другой человек. Он скоро придет познакомиться с вами. Он решает все вопросы, связанные с войной. А я все, что связано с мирной, повседневной жизнью.

Эдвин заметил, что горцы говорят на всеобщем с некоторым акцентом и делают это медленно, как будто подбирают слова. Значит, они не часто пользуются для всех остальных привычным языком и обычно говорят на своем.

- А что, вам приходится воевать? - спросил принц.

- К сожалению, иногда приходится, - вздохнула мать племени.

- Но с кем? Если это не секрет. Кто на вас нападает? - удивился Нэт.

- Соседние племена, - ответила женщина, - и в связи с этим, у нас есть к вам просьба.

- Какая? - спросил Эдвин, - вы хотите, чтобы мы помогли вам в войне с врагами?

- Нет, - покачала головой Тэрена, - с этим мы и сами справимся. Наши мужчины сильны и смелы. Они настоящие воины. Так что речь идет о другом. Но прежде чем я расскажу о наших трудностях, мне бы хотелось знать, что необходимо вам.

Эдвин заметил, что горцы очень непосредственны. Они сразу же заулыбались, услышав, что сказала о них мать племени.

- Нам нужны припасы на всех на три - четыре дня и корм лошадям, а то мы уже давно в пути и наши запасы почти закончились. Мы можем хорошо заплатить вам золотом. - Ответил он.

- Деньги нам нужны, ведь мы покупаем муку, крупы и кое - что еще у людей внизу. Но в основном мы все создаем сами. Например, мы делаем, без хвастовства скажу, потому что это правда, самый лучший овечий сыр, ведь у нас растут самые сочные травы и молоко у коз превосходно. Вам скоро принесут и то и другое, и вы сможете опробовать наши продукты, и убедиться в правоте моих слов. А так же советую вам не отказываться от травяного настоя, он тоже очень вкусный. И все же от вас нам нужны не деньги, а нечто другое, что именно, я скажу вам немного позже. - Пояснила Тэрена.

Затем она неожиданно звучно хлопнула в ладони, и в общинный дом вошло несколько девушек. Они были молоденькими и почти все красивыми или миловидными. Их длинные, черные волосы были заплетены в косы, у кого в одну - две, а у кого и больше. Черные и карие глаза лукаво смотрели из - под пушистых ресниц, а черные брови выгибались дугой на смуглых лицах. От них пахло чем - то очень приятным и свежим, как будто они только что гуляли в цветущем, весеннем саду или плели венки в летних, луговых травах. Они подошли к столу и обойдя его, сели между гостями. Их было тринадцать человек - столько же, сколько и прибывших в деревню мужчин, которые сначала слегка удивились, а потом обрадовались такому приятному соседству. Зато девушки отряда ревниво смотрели на горянок, не испытывая от их появления никакого удовольствия. Тем не менее, они все перезнакомились и вечер окутавший землю, пошел еще веселее. Когда гости насытились, им принесли обещанный травяной настой. Он был теплым и восхитительно вкусным, и Эдвин попросил включить его в список продуктов, которые предоставят им хозяева.

- А теперь, когда вы поели и немного отдохнули, я могу, наконец, рассказать вам, в чем мы нуждаемся. Но для этого я обязательно должна объяснить, почему у нас вообще возникла необходимость в вашей особой помощи. Иначе, боюсь, вы не поймёте нас. Прошу набраться терпения. - Сказала мать племени и продолжила. - Дело в том, что раньше наше племя жило в мире со своими соседями. Но потом, около двухсот лет назад, по вине тогдашнего вождя, оно сильно поссорилось с ними. По какой причине, сейчас уже не важно, главное, это случилось. Наши предки хотели уйти из нашей деревни, несмотря на то, что каменные дома строить очень трудно и долго, ведь приходиться выламывать камень, а деревья у нас не растут. Конечно, бревна можно поднимать и снизу, но это не менее долго и трудно. И все же племя готово было переселиться, постараться найти более дружелюбно настроенных к нему соседей, но пригодных мест для обитания не так уж и много и все они были заняты. Во всяком случае, в обозримом пространстве. А уходить далеко, совсем покидать родные места не хотелось и сейчас не хочется. Тем более, что мы совсем не знаем, что встретим там. Можно, конечно отправить кого - нибудь, чтобы он разведал что там и как, но пока совсем уж острой в том нужды не возникло. Хотя мы уверены, что свободного места для нашего поселения не найдем. И вот из - за этой ссоры у нас начались трудности. Наше племя очень сильно и непоправимо обидело соседей, и хотя мы все время пытаемся помириться с ними, они до сих пор не могут простить нас и все забыть. И поэтому они иногда идут на нас войной. Повезло еще, что для этого они пока не объединяются между собой. Но все равно - война есть война и на ней гибнут наши люди, особенно воины. Хорошо, хоть, что это случается не слишком часто и у нас между войнами успевают подрасти мальчики, а то мы, в конце концов, вообще остались бы без мужчин. Нас всех ведь не так уж и много. И еще одна беда случилась из - за той давней ссоры. Раньше, до нее, наши женщины выходили замуж за мужчин из соседних племен, а наши мужчины женились на их девушках. Конечно, бывало, что мужчина и женщина нашего племени испытывали любовь друг к другу и хотели пожениться, но это не приветствовалось, и не было повсеместным явлением. Тем более, что о браке своих детей как правило, за редким исключением, договаривались между собой их родители. Потом все изменилось. Матери соседних племен запретили своим мужчинам и женщинам сочетаться браком с кем - либо из нашего племени. И теперь нам приходиться жениться и выходить замуж только между собой. Мы уже давно стали друг другу родственниками, кто ближе, кто немного дальше, но мы все стали одним родом. Хотя раньше у нас было несколько родов. Теперь мы все слились в один и это очень плохо. Мы начали вырождаться. У нас все чаще стали рождаться больные, уродливые или слабоумные дети. Пока их не чересчур много, но мы боимся, что потом их будет появляться все больше и больше. Наверное, вы уже догадались, чего я хочу от вас. Нам нужна свежая кровь, не связанная с нами родством. Иногда, правда, к нам приходят жить женщины снизу, выходя замуж за наших мужчин, но это случается крайне редко, слишком уж для них не привычен наш образ жизни. И это почти ни на что не влияет. Только такие путники как вы не дают нам окончательно выродиться и позволяют сохранять надежду на то, что мы со временем не исчезнем, или не превратимся в каких - нибудь уродливых монстров. Вот и на вас мы тоже надеемся! Вас конечно мало, но мы будем довольны и таким количеством детей. Мы подобрали девушек, которые смогут этой ночью зачать от вас. Прошу вас не отказывать нам в этом, - закончила Тэрена.

Мужчины отряда сидели, раскрыв рты от удивления. Они даже оторопели и смутились от такой откровенности матери племени. Эдвин посмотрел на своих друзей, чтобы узнать, как они относятся к предложению Тэрены и увидел, что все, кроме двоих из них, кивнули соглашаясь. Ник, глубоко любящий Делию и считающий себя её женихом, и Ален, у которого возникли отношения с Сандрой, ответили отказом, не желая обижать своих любимых и изменять им. Хотя изменой, в известном смысле этого слова, выполнение такого необычного предложения все же не было бы. Тем более, что в их походной жизни ни о какой физической близости между ними и их подругами и речи не могло идти. Тем не менее, рисковать они не стали. Выяснив, что думают по этому поводу его друзья, Эдвин ответил:

- Мы, кроме трех человек, согласны сделать то, о чем вы нас просите.

Мать племени обрадовано улыбнулась, хотя Эдвин заметил, что она слегка недовольно поджала губы, когда он сказал, что не все члены их отряда смогут выполнить ее просьбу. Не только двое из друзей принца, но и он сам не собирался идти на это. Он и сам до конца не понимал себя, не знал, почему решил уклониться от этого приятного, как он догадывался, занятия. Ну, на поверхности лежало то, что он никогда еще не был ни с одной женщиной. И он не то, чтобы не был в себе уверен и опасался, что у него не получится. Нет с этим проблем не было, хотя в первый раз, кажется, боятся, или, по крайней мере, волнуются из - за этого почти все. Но он не хотел, чтобы первый раз у него был таким - в качестве платы за гостеприимство и необходимые отряду припасы, чтобы это было чем - то обязательным. Эдвин был еще очень юн и хотел, чтоб все было обставлено более романтично, и чтобы выбор подруги сделал он сам. Но имелась причина и более глубокая. И может быть именно из - за этого он на самом деле решил отказаться от близости с девушкой, сидящей рядом с ним. Потому что она сама ему очень понравилась, и он ощутил нормальное и здоровое желание обладать женщиной. Его вожделение было сильным, но другое чувство было гораздо сильнее. Юношу мучил нестерпимый стыд за то, что произошло в доме колдуна. Он не мог не вспоминать и не думать об этом. Он сам себе казался отвратительно грязным, и эту грязь невозможно было смыть ничем, даже если бы он содрал с себя всю кожу. И поэтому он не хотел пачкать собой хорошую, чистую девушку. Он непрестанно страдал из - за того надругательства над ним. И хуже всего было то, что он не сопротивлялся этому, не боролся до конца. Если бы он делал это, у него было бы, хотя бы, крошечное оправдание перед самим собой. Но он вынужден был пойти на это добровольно, и это жгло его больнее, чем это делал Тэд в пыточной камере. Эдвин чувствовал себя на всю жизнь опозоренным, осознание этого отравляло ему жизнь, но при этом, он знал, что повторись ситуация, он сделал бы ради друзей тоже самое, с теми же для себя последствиями. Это было нелогично, но разве в чувствах и ощущениях присутствует логика? Когда случались какие - то события или он о чем - то с кем - нибудь разговаривал, он отвлекался, но потом все возвращалось вновь. И то, что его друзья ничего не знают и даже ни о чем не догадываются, не только не помогало ему, а напротив едва ли ни мучило его еще больше. Ведь у него теперь имелась от них мерзкая тайна, он был мерзок, а они ничего не подозревая, продолжали считать его хорошим, чистым человеком, уважая его. И от этого ему становилось только хуже, и он испытывал жгучий стыд перед друзьями. И в то же время он знал, что никогда не признается им, никогда не расскажет об этом изнасиловании. Потому что тогда он просто умрет на месте от стыда, провалится сквозь землю! Но сколько раз ему хотелось, когда он слышал от ребят и девушек в свой адрес что - то хорошее, крикнуть - не такой я, не такой! Гаже меня теперь никого нет, и ему приходилось буквально прикусывать язык, чтобы эти слова не слетели с его губ. Ведь тогда пришлось бы все объяснять, а он не мог. Друзья видели, что с Эдвином что - то происходит, что его что - то угнетает. При том, что юноша был исключительно собран, внимателен, обладал хорошей наблюдательностью и такой же памятью, он иногда становился странно задумчив, рассеян и отрешен, и мрачнел буквально на глазах. Ребята не понимали причины его мрачности или его крайнего смущения, когда он становился чуть ли ни пунцовым, если кто - нибудь его за что- то благодарил или хвалил. Раньше он таким не был, и друзья терялись в догадках, что с ним такое. Хотя он всегда был застенчив, и испытывал сильное замешательство, когда его хвалили, но не до такой же степени, чтобы мрачнеть из - за этого! Но лезть к нему в душу они не могли, хотя им очень хотелось помочь ему или, по крайней мере, попытаться это сделать. Но чтобы исполнить свое желание, для начала надо было хотя бы узнать, что с ним случилось, что его так мучает, а этого они как раз - таки и не знали.

Когда пришло время выполнять обещанное, Тэрена сказала:

- Поскольку несколько человек из вас отказались от близости с нашими девушками, то с ними должны провести время остальные. Это необходимо сделать!

Мужчины заверили ее, что они постараются, приложат для этого все свои силы. Впрочем, и стараться особо не пришлось бы. Они испытывали сильный голод такого рода и рады были получить удовлетворение. В какой - то подходящий для этого момент, Лера подошла к Геору и, отведя его в сторону, смущенно сказала:

- Геор, я не говорила тебе этого раньше, потому что надеялась, что ты сам догадаешься, но теперь скажу, что ты мне нравишься, очень нравишься. И мне будет страшно обидно, если ты пойдешь в дом к предназначенной тебе девушке. Хотя я понимаю, что ты уже настроился на это.

Геор несколько мгновений смотрел на Леру, ничего не говоря, а потом широко улыбнулся и ответил:

- Ты мне тоже очень нравишься, и если все так, как ты сказала, то я сегодня никуда не пойду.

- Правда?! - Воскликнула девушка, боясь поверить в свое счастье.

Геор в ответ только обнял ее и поцеловал. Он влюбленными глазами смотрел на свое чудо. На свою рыжеволосую, изящную и стройную красавицу с голубыми озерами глаз. И для него не было женщины лучше, чем она. Нет! Для него вообще во всем мире не существовало других женщин, кроме нее! И она смотрела на Геора также. Похожий разговор состоялся в другом месте общинного дома. Только на этот раз инициатором выступил мужчина. Вил подошел к Диане и с ходу признался:

- Дина, хотя прошло совсем немного времени со дня нашего знакомства, я успел полюбить тебя и хочу, чтоб мы были вместе. Если ты согласна, то я буду только твоим.

Девушка засияла от радости и с глубоким чувством ответила:

- Я уже давно догадывалась об этом, но не была уверена до конца. Я ждала, когда ты сам скажешь мне это. Но твоя любовь ко мне, разожгла мою. Я тоже люблю тебя!

И Вил, засиявший не менее сильно, чем Диана заключил любимую в объятья, и они слились в долгом поцелуе. А счастливая девушка вспоминала, хотя эти воспоминания постепенно начали стираться из ее памяти, что Вил, почти с самого ее прихода в отряд, проявил к ней особое внимание. Сначала он просто сочувствовал ей, как и все остальные. Но вскоре, она даже в том состоянии, в каком тогда прибывала, стала замечать, что нравится ему. Он видел в ней не умертвие, а живого человека. И когда она, по настоящему, ожила, и в ней начали просыпаться, угасшие было, чувства, он тоже очень понравился ей. Она вспомнила, каким увидела его первый раз после того, как вновь стала человеком - очень симпатичным, высоким, стройным и крепким парнем с копной светло - каштановых, кудрявых волос и теплыми, темно - карими глазами. А сейчас, когда она была влюблена в него, он казался ей еще лучше. К тому же она считала его очень хорошим человеком. И она знала, что это мнение разделяют все ее друзья. А они, увидев эти поцелуи, поняли, что этой ночью у них будет еще больше приятной работы, чем они думали. Теперь все узнали, что в их отряде к двум уже существующим прибавились еще две влюбленные парочки, и все были очень рады за них.

Прежде, чем гостей развели по домам горцев, им дали, как и обещали, возможность помыться. Девушек отвели в женскую купальню, а мужчин в другую. Купальни были сложены, разумеется, из камня и в них были небольшие бассейны. Их наполнили горячей водой, а гостям раздали мыло, которое горцы варили сами. Это было блаженство! После такой опасной Долины мертвых и тяжелого подъема в горы и перед неизвестностью, сулившей может быть не меньшие трудности и опасности, получить недолгий, но такой необходимый отдых в пути! Это дорогого стоило, и путешественники были очень благодарны хозяевам за это. А потом для всех друзей Эдвина, кроме него самого и, пожалуй, Аманды, наступила горячая ночь, полная любви и удовольствия. Утром все девушки были вполне довольны и радостно улыбались, и не только горянки, но и четыре красавицы отряда. Правда, на лица молоденьких хозяек здешних мест иногда набегала грусть из - за расставания со своими временными любовниками, но с этим ничего нельзя было поделать. Так думали все жительницы горной деревни, побывавшие в теплых и ласковых руках пришельцев, все, кроме одной, самой красивой и самой юной из них. Танира, несмотря на то, что ей только - только исполнилось всего пятнадцать лет, и она являлась круглой сиротой, а может, наоборот, именно благодаря этому, была решительной и уверенной в себе девушкой. Она этой ночью впервые познала мужчину и стала женщиной, единственной женщиной гостя. Свою подругу - соперницу она прогнала к другому мужчине, которому пришлось поработать за троих. Впрочем, судя по всему, та в накладе не осталась, и ее любовник оказался на высоте и сделал все как надо. Ну а Танира поступила так, потому что ей ужасно понравился предназначенный ей парень, и она не пожелала делить его с кем - то еще. Ей не хотелось, чтоб в эту единственную у них ночь рядом с ним была еще и другая девушка, и чтоб он делил свое внимание между ними! Нет, она вовсе не была жадна, но уже во время застолья она почувствовала зарождающуюся в ней любовь. И, хотя Танира догадывалась, что потом, когда он уедет, и она останется одна, зная, что никогда его больше не увидит, она будет тосковать по нему, и будет ей очень плохо, все равно лелеяла в своей душе этот крохотный пока росток любви, как хороший садовник лелеет капризный садовый цветок. Ее любовником оказался Тэо, который, в отличие от местных парней, крепких, но коренастых, ширококостных и тяжелых, был хоть и не очень высоким, но тонким, легким и гибким. Кроме того, горцы были просты и грубоваты, а Тео был совсем другим, от него веяло чем - то нездешним и будило дремавшую в ней с детства жажду странствий. Ну и к тому же он был привлекательным молодым мужчиной, хоть и не красавцем. У него были густые длинные темные волосы, затянутые в хвост и большие, красивые, серо - голубые глаза, в которые она за ночь насмерть влюбилась, согреваясь их ласковым и нежным выражением и любуясь их завораживающей глубиной. Ничего удивительного в том, что она их видела, не было - в комнате все время, горела масляная лампа, потому что Тэо и Танире хотелось смотреть друг на друга. И они не только жарко отдавались любви, но и разговаривали. И Тэо рассказывал о незнакомом ей мире, а она об обычаях в ее племени, не похожих на обычаи других, нижних, как горцы называли людей, живущих на равнине, и о своей коротенькой пока жизни тоже. О том, что ее отец погиб во время войны с одним из соседних племен, еще до ее рождения, а мать убилась попав под камнепад отправившись разыскивать пропавшую козу, хотя ей говорили не делать этого. Танире тогда было всего три года и ее вырастило племя. Мать она почти не помнит, но она выросла такая же, упрямая и решительная. И к утру Тарина знала, что успела всей душой полюбить Тэо, и что он тоже влюблен в нее. Поэтому она не собиралась оставаться в деревне и всю жизнь страдать, вспоминая свою первую и единственную любовь, и думать о несостоявшемся счастье. Она готова была бороться за него, и она ничего не боялась. Ни покинуть уютный и привычный мирок, сменив его, быть может, на полное опасностей путешествие, ни жизни потом в совсем незнакомой обстановке с совершенно другими обычаями, ни, даже гнева матери племени, которая могла быть в случае чего весьма грозной, потому что имела крутой нрав. И когда вся деревня высыпала на центральную улицу, чтоб проводить гостей, и среди них, конечно, стояла Тэрена, девушка решительно взяла за руку возлюбленного и, подойдя к ней, твердо заявила, что любит Тэо. И хотят ее односельчане того и мать племени в том числе или не хотят, но она уходит из деревни и ничто ее не остановит. И уговаривать ее не надо - это бесполезно. А если ее запрут, то она все равно убежит, даже в чем мать родила и догонит своего возлюбленного, который, конечно же, будет ее ждать. Тэрена даже поначалу опешила от такого напора и неожиданности, хотя обычно не терялась в гораздо более серьезных ситуациях, а потом спросила:

- Значит, хочешь уйти? А вы сударь, что на это ответите? - И она с надеждой посмотрела на Тэо, ожидая, что взрослый, хоть и молодой еще мужчина скажет ей, чтоб она не обращала внимания на слова Тарины, и что это всего лишь блажь и пустые фантазии девчонки, что она выдумала их не существующую любовь. Но, увы, ее надеждам не дано было осуществиться, потому что Тэо так, же твердо, как и Тарина сказал:

- Я тоже люблю ее и хочу забрать Тарину с собой.

- А что будет с ней потом? Поиграете ею и выбросите, как это делают многие мужчины? Не наши, но мне рассказывали об этом женщины внизу. А Тарина пропадет потом одна в незнакомом и чужом для нее мире с ребенком на руках.

- Я не таков, как вы рассказываете. И я никогда не оставлю ее и тем более моего малыша. Когда я вернусь домой, я женюсь на ней. Порукой тому моя честь, а я никогда слов на ветер не бросал. Так что вам не о чем беспокоиться.

Мать племени разочаровано вздохнула, кивнула головой, принимая слова Тэо, а потом посмотрела долгим взглядом на девушку, так что та даже покраснела от смущения, а потом проворчала:

- Поди, хоть вещи какие собери, а то ведь, в самом деле, безо всего уйдешь. Скажи там, чтобы тебе помогли, и теплое не забудь взять - застудишься и ребенка выкинешь.

Девушка пару мгновений, молча, смотрела на Терену, а потом взвизгнула и кинулась на шею матери племени, счастливая и словами своего любимого и тем, что ее так просто отпускают, хотя она настроена была на долгую борьбу. А потом опрометью бросилась в дом собираться. Тэрена с легкой и немного грустной улыбкой посмотрела ей вслед и сказала напоследок Тэо:

- Берегите ее.

На что тот серьезно и кратко ответил:

- Непременно.

Так в отряде появился еще один человек. И еще одна влюбленная пара.

Горцы уже успели собрать припасы. И среди мешков с продуктами находились кожаные бурдюки с травяным настоем. Гости задерживаться лишнего не стали. Они уже успели позавтракать, каждый в своем доме. Оставалось только навьючить мешки с провизией на лошадей и отправиться в дальнейший путь. Но прежде чем попрощаться с хозяевами, Эдвин подошел к матери племени и настоял на том, чтобы она приняла горсть золотых монет. Горцы очень щедро поделились с отрядом продуктами и фуражом, отдав даже очень дорогой для них хлеб и ему неудобно было оставлять их совсем без оплаты, как бы они сами к этому ни относились. К тому же они отдали путешественникам несколько недостающих им лошадей. Тэрена от души поблагодарила Эдвина, гости вскочили на лошадей, поблагодарили в свою очередь хозяев за их радушие, попрощались и тронулись в путь. Горцы выделили им проводника, который должен был отвести их на перевал более короткой и легкой дорогой, если так можно назвать горную тропу. Через некоторое время они подъехали к началу ледника. Хорошо, что он был достаточно пологим, чтобы на него можно было забраться с лошадьми, ведя их в поводу. Погода, с утра хорошая, постепенно стала портиться. И теперь небо грозно хмурилось. Проводник, посмотрев на него, только покачал головой, но ничего не сказал. Он попрощался со всеми и, сказав, что дальше он с ними не пойдет, развернулся и уехал. Остальные, понадеявшись на то, что успеют подняться на перевал и перейти через него до того, как пойдет снег, спешились и начали подъем. Но они не успели. Когда все уже подходили к вершине ледника, резко подул ветер и появились первые снежинки, которые стали падать все гуще и гуще и, наконец, повалил снег. Но ветер усилился и вскоре, когда они брели, с трудом преодолевая его напор, по довольно длинному перевалу, поднялась метель, которая очень быстро стала такой, что ветер буквально сбивал людей с ног. И видимость ухудшилась настолько, что можно было видеть только чуть дальше, чем вытянутая рука, да и то плохо. В таких условиях спускаться на другую сторону гор было нельзя, тем более, что проводник предупредил их, что другой склон горы гораздо более крутой, чем этот. Возвращаться назад без проводника по незнакомой узкой тропе тоже было невозможно. Надо было срочно искать какое - нибудь укрытие, которого могло здесь и не оказаться. Впрочем, оно, с равным успехом могло быть у них перед носом, но они бы прошли мимо, ничего не заметив. Резко похолодало, хотя и до этого было морозно, но теперь казалось, что ветер выдувает из каждого человека саму его душу и тепло из тела. Хорошо еще, что горцы подарили Лере и Вилу и Эвену очень теплые меховые телогрейки с глубоким капюшоном и все остальные смогли натянуть на себя поверх курток плащи, защитив головы и лица. Впрочем, сейчас это мало помогало. Все постепенно начинали все больше мерзнуть, особенно их ноги. А метель даже и не думала стихать, наоборот, она переходила в настоящий ураган. Положение становилось все более угрожающим - если они так и не найдут никакого укрытия, то рискуют замерзнуть до смерти. Но им повезло. Они в буквальном смысле слова наткнулись на свою цель. Это случилось с Торном, шедшим впереди всех, который едва не расшиб себе лоб, только в последний момент, разглядев сквозь густой снег выступающую обледенелую скалу. Обойдя ее, они обнаружили еще один такой же выступ и пространство между ними, достаточно широкое, чтобы они все, вместе с лошадьми, могли протиснуться в него, но все же слишком узкое, для того, чтобы после этого можно было где - нибудь разжечь костер, даже небольшой. По началу, когда они укрылись от урагана, хотя ветер задувал и в этой щели, но был намного слабее, им показалось, что стало теплее, но ненадолго. И через некоторое время они вновь начали мерзнуть. Люди сгрудились рядом с лошадьми, чтобы создать хоть какую - то защиту от мороза, но особо теплее не стало. Эдвин знал, что в таких случаях главное не заснуть, иначе можно и не проснуться. И он предупредил друзей об этом. Поэтому они и не думали спать, разговаривая на разные темы. Но со временем это все труднее и труднее стало делать из - за холода и проникающего ветра, хотя и не такого свирепого, как на открытом месте. Но вьюга продолжала бушевать. Прошло много времени, наступили сумерки, а потом окончательно стемнело, и они попали в ситуацию, о которой предупреждал их Старк - остались на ночь на перевале. В конце концов, усталость начала давать о себе знать и люди постепенно стали засыпать, согреваясь при этом. Эдвин время от времени говорил им, чтобы они не спали, но это не помогало. Тогда он растолкал тех, кто сидел рядом с ним и попросил их разбудить остальных. А после этого, хотя ему самому ужасно хотелось спать, он начал рассказывать своим друзьям интересные истории, которые он либо когда - то прочитал, либо услышал, или сочинил прямо здесь. Ему приходилось сильно повышать голос, почти кричать, а частенько и не почти, чтоб преодолеть завывание ветра. Он говорил без пауз, разве что, останавливаясь на мгновение, чтоб перевести дух, и продолжал свои рассказы снова, переходя с одной истории на другую. И не мудрено, что через некоторое время он на таком морозе охрип. Ну а когда и это перестало помогать принц начал петь, тоже стараясь делать это очень громко, чтоб слышали все, в том числе и те, кто сидел дальше от него. Он постоянно расталкивал засыпающих спутников, не давая им заснуть окончательно, и все это время продолжал петь отчаянно хриплым голосом. Так прошла, пожалуй, самая ужасная ночь в этом походе. К утру ураган стих. Постепенно развиднелось, выглянуло солнце. Все сразу стало приветливее, и хотя на леднике все равно было морозно, всем показалось, что немного потеплело, впрочем, так оно и было. Каждому страшно хотелось спать, ведь в эту сумасшедшую ночь они не только не отдохнули, а наоборот очень устали. И все же на душе у них полегчало. Тем более что все, кроме одной лошади, простоявшей в начале их расщелины, остались живы. Но не все здоровы. Эдвин заболел. К утру у него поднялась температура, появился жар. Голос сильно сел и он мог только едва слышно хрипеть, да и то с трудом. Натруженное горло сильно болело, их носа текло. Его все больше и больше сотрясал кашель, появившийся еще ночью. Грудь жгло, и чувствовал он себя преотвратно. Но как всегда не обращал внимания на свое самочувствие. И сейчас, к сожалению, даже Дэлия не могла ему помочь. Отсюда надо было убираться. Мало ли какие еще неприятные сюрпризы преподнесёт им природа. Да и сам ледник как - то не способствовал здоровью. Поэтому они начали спуск. Склон и в самом деле был гораздо круче противоположного, и им с трудом удавалось вести лошадей, зато тропа здесь была на много шире предыдущих. Спускались они медленно и осторожно. Сильно простуженному Эдвину было особенно тяжело, но что делать, приходилось заставлять себя идти. Он и шел, но постепенно у него начало возникать стойкое предчувствие, что внизу их ждет какая - то серьёзная неприятность. Он и сам не понимал, откуда это взялось, но это опасение не оставляло его. И в какой - то момент, когда они остановились передохнуть, Эдвин поделился с друзьями своими ощущениями, с трудом прохрипев:

- У меня появилось какое - то странное чувство, что внизу нас ждет засада. Сам не знаю, отчего мне так кажется, но это чувство не уходит.

- Твои предчувствия не редко оправдываются. Я бы не стал от них отмахиваться. Хорошо если ты ошибаешься, а вдруг нет? Лучше поостеречься, - задумался Лоран.

- Тогда давайте спустимся еще пониже, а потом, когда останется пройти немного, я оставлю вам свою лошадь и схожу разведать обстановку, а вы будете ждать моего сигнала. Только надо о нем договориться. - Предложил Эдвин.

- Все так и сделаем, но только пойдешь не ты, а кто - то из нас, я например. Ты простужен, тебе и так тяжело и ты кашляешь, и враги, если они там есть, твоим кашлем заинтересуются, обнаружат тебя и убьют.- Возразил Нэт.

Эдвин был вынужден признать, что друг прав. Решено было, что на разведку пойдут Якоб, Керт и Геор с луками. Потом они условились о сигнале, если их действительно ждет засада. В этом случае все воины, оставив с остальными лошадей, должны будут побыстрее спуститься к лучникам, которые, если им представится такая возможность, постараются начать отстрел врагов. Поэтому лучники взяли дополнительные колчаны со стелами, чтобы у них был большой запас, впрочем, никто не сомневался, что они с любым запасом нанесут неприятелю максимальный урон. Итак, все было обговорено, и вся группа продолжила спуск и остановилась там, где можно было бы услышать условный сигнал, если он поступит. Воины сначала облачились в доспехи, до этого лежащие в их седельных мешках. После этого разведчики ушли вперед, а все остальные напрягли слух. И услышали, то, чего услышать не хотели. К сожалению предчувствия принца не обманули и на этот раз. Воины быстро передали остающимся поводья своих лошадей и побежали вниз, благо тропа постепенно стала довольно пологой, и они не рисковали упасть и что - нибудь переломать себе. Эдвин, как всегда, махнул рукой на все предложения ребят остаться с девушками из - за своей болезни сказав, что болеть будет потом, а сейчас он не может себе этого позволить, и побежал вслед за остальными, изо - всех сил стараясь не отставать от них, по крайней мере, намного. И у него это получилось. Когда основная группа воинов добралась до подножия горы, там уже вовсю кипел бой. Отряду повезло в очередной раз, потому что почти у самого начала тропы рос очень густой и высокий кустарник, в котором и прятались лучники. Хотя враги тоже воспользовались им. Устроив засаду именно возле него с другой его стороны, уверенные в том, что с очень пологой в этом месте тропы их невозможно будет увидеть, и они легко захватят неприятеля врасплох. И так бы оно и вышло не отправь отряд разведку, которая устроила засаду на ошеломленную этим засаду врагов. Кустарник был не только высоким, но и широким и лучники, забравшись в разные его концы, быстро и метко выпускали стрелы, устроив перекрестный обстрел противника сквозь него, и не подпуская его к себе, тем более, что сами враги их не видели и не могли в свою очередь обстрелять. Вернее обстрелять то они могли и делали это, но толку от этого не было. Пришлось неприятелю уйти из зоны поражения, но далеко они не ушли, так что воинам отряда волей неволей, но нужно было принимать бой. Да и у ребят стрел почти не осталось, их и так было не слишком много после боя с городской стражей Церена и нападения гарпий. И все же парни хорошо проредили врагов, но их все равно оставалось еще очень много. На этот раз колдуны особо не поскупились. Впрочем, Эдвин с друзьями настолько привыкли и поднаторели вступать в сражения в таких неравных условиях, что особый трепет на этот счет не испытывали. Индивидуальное мастерство каждого из них во столько же раз превосходило такое же мастерство их врагов, во сколько раз те превосходили их количеством. Среди врагов обретался и гильдейский колдун с медальоном на груди. Лучники старались в первую очередь поразить его, и он, видимо, быстро понял это и, наверное, не имея защитного амулета против стрел, отступил за спины мечников, находясь на задворках нанятого им отряда и поэтому не смог издали подпалить кустарник. И вот сражение началось. Наши герои - воины пошли в атаку на наемников, дезорганизованных предыдущим совершенно неожиданным обстрелом и нынешней наглостью своих врагов, посмевших жалкой кучкой напасть на превосходящего его в несколько раз противника, вместо того чтобы обороняться дрожа от страха. Впрочем, как оказалось впоследствии, это была регулярная сотня имперской гвардии. Ну а Эдвин, как бы ни было ему плохо из - за тяжелой бессонной ночи и сильной простуды с очень высокой температурой, взял на себя колдуна. Гильдеец был хорош, но принц оказался намного лучше, даже в таком состоянии. Когда колдун погиб, Эдвин огляделся, чтоб понять, как идет бой у других и узнать, ни нужна ли кому из них его помощь. Оказалось, что пока он сражался с колдуном, его спину прикрывали Нэт и Керт, а остальные девятеро, вместе с Вилом успели создать в разных местах три пары и тройку бойцов и пока успешно отражали натиск врагов. А вот вокруг Эдвина Керта и Нэта неожиданно образовалось недолгое затишье, чем они и воспользовались, поспешив на помощь Лорану и Геору, которым приходилось гораздо труднее, чем остальным. И не только потому, что они были вдвоем, но и потому, что Сандра и Ален своими двуручными мечами могли держать врагов на более дальней дистанции и не подпускать их к себе на расстояние удара. Подбежав, принц с соратниками ударили по имперцам с тыла, чего те, кажется, не ожидали. Но и на них самих со спины набросился оставшийся сзади противник. Так что тройка отважных воинов тоже встала в круг и сдерживала атаки врагов, а при случае контратаковала, тем более, что враги иногда сами мешали друг другу нападая в большом количестве на одного своего противника. И вот во время одной из контратак Нэта несколько оттеснили в сторону. И на него сразу набросилось четверо врагов. Все бы ничего, Нэт справился бы с этим, но вдруг он оступился. Нога попала в какую - то ямку и подогнулась. Нэт потерял равновесие и покачнулся. Этим воспользовались имперцы. Один из них, здоровенный детина, на локоть выше не очень рослого Нэта, зашедший в этот момент ему за спину, поднял меч, собираясь срубить леорнийцу голову. Все это произошло очень быстро и Эдвин, который успел увидеть случившееся, но уже не успевал прийти другу на помощь, не долго думая, метнул свой меч как копье в великана и с точностью попал ему в зазор между доспехом и шлемом. Но сам он остался без оружия, потому что свой кинжал он оставил на всякий случай Тэо, и ему сразу же пронзили грудь, задев и без того воспаленное легкое. Эдвина пронзила сильная боль. Его рот наполнился кровью, он зашатался и упал на колени. Накатила страшная слабость, хотелось лечь и забыться. В голове мутилось, и он чувствовал, что почти теряет сознание, огромным усилием воли не позволяя себе отключится. И тут ему на глаза попался меч одного из убитых имперцев. Он лежал совсем рядом, и Эдвин потянул его на себя. В первое мгновение ему показалось, что меч, какой - то уж слишком тяжелый, но принц упорно подтягивал его к себе и наконец, опершись на него, встал пошатываясь. И враги, которые уже списали его со счетов, крупно просчитались. Эдвин, обливаясь кровью, текущей из раны под доспехами и пузырящейся на губах, то и дело кашляя, постарался присоединиться к друзьям. А они уже сражались вместе, после того как Нэт восстановив равновесие, очень быстро расправился с двумя оставшимися имперцами и поспешил на помощь Керту, не дававшему врагам добить принца. Но бой к этому времени уже почти затих. Имперцы стали сдаваться в плен. Как оказалось, великан, которого убил Эдвин, был их командиром, и когда они поняли, что и колдун и командир, а так же многие десятники погибли, им резко расхотелось сражаться. Тем более, что их враги были словно заколдованные - их было мало, но убить их не получалось, даже ранили с трудом, а сами они сеяли смерть в ряды имперских солдат. И все же, к огромному сожалению всех друзей, чуть ли не в самые последние мгновения битвы погиб Торн, которого меч имперца поразил прямо в сердце, пробив его кольчужный доспех, и ни один целитель, даже Эдвин, если бы он сейчас в состоянии был бы сделать это, не смог бы ему помочь. Смерть Торна была мгновенной, а его товарищам в скором времени предстояло хоронить и оплакивать еще одного дорогого друга.

После того как все солдаты сложили свое оружие, Ален спросил, есть ли у них целитель, с тревогой ожидая ответа. Они снова все были ранены, кто легче, кто тяжелее, но хуже всех опять было Эдвину. Он, получив смертельную рану и, отдав последние силы, потерял сознание и теперь был на пороге смерти. Его надо было срочно спасать. И когда пленные сказали, что целитель у них имеется, и он находится в своей палатке, все друзья принца испытали огромное облегчение, ведь они бы его и довезти никуда не успели. Он бы умер в течение часа. Лоран с Нэтом, которому Эдвин спас жизнь и уже не в первый раз, как впрочем, и остальным, пошли за целителем. Ник, раненый легче других, отправился за оставшейся на тропе группой, наверняка изнывающей от тревоги за сражающихся любимых и друзей. Все прочие продолжали охранять Эдвина и стеречь пленных. Когда Лоран и Нэт пришли к целителю и попросили его пойти с ними, чтобы он исцелил их друга, тот сперва заартачился, сказав, что он сначала вылечит своих людей, а потом уж, если у него останутся силы и амулеты, он поможет и им. Пришлось Лорану напомнить целителю, что именно они, то есть имперцы являются проигравшей стороной, и не им ставить леорнийцам условия. И что он непременно должен сейчас же пойти и спасти их командира и друга, а потом и всех остальных воинов их отряда, если это, не дай бог, понадобится. И вот только после этого он сможет заняться своими людьми. А пока солдат будет пользовать знахарка, которая имеется в их отряде. И если господин целитель все же откажется с ними идти, то они его отнесут, несмотря на то, что они тоже ранены. Целителю ничего не оставалось, как последовать за победителями к их командиру. Им оказался очень молоденький паренек, который был совсем плох и, по правде говоря, умирал. "Тяжелый случай,- сказал целитель, - но я попытаюсь его вытащить, хотя ничего не обещаю". И приступил к своему делу. Провозился он довольно долго, сводя с ума от ожидания и неопределенности всех членов отряда. Но они готовы были ждать вечность, лишь бы не услышать приговор - простите, но я ничего не могу сделать, или еще того хуже - простите, но он умер. Наконец тягостное ожидание закончилось. Сначала кровь перестала сочиться с губ и из раны, затем она совсем закрылась, оставив как напоминание о себе, еще один шрам, присоединившийся ко множеству остальных, больших и маленьких. Смертельная бледность принца постепенно сменилась юношеским румянцем. И Эдвин, к огромной радости всех друзей открыл свои чудесные глаза. Чувствовал он себя превосходно, как и всегда бывало после встречи с целителем. Тот исцелил не только свежую рану в груди, но и другие, прежние, не долеченные, повреждения, а также простуду. Давно уже Эдвин так хорошо себя не чувствовал, хотя он еще испытывал некоторую слабость, но это должно было скоро пройти. Достаточно было немного отдохнуть. Принц от души поблагодарил целителя, и по себе зная какой это нелегкий труд, щедро заплатил ему, чем изрядно его удивил и обрадовал, потому что вот этого он уж точно не ожидал. Эдвин отпустил его к своим людям, которым тоже нужна была его помощь, а сам незамедлительно приступил к исцелению своих друзей. Вскоре все снова были здоровы. Теперь встал вопрос, что делать с пленными. Леорнийцам они были совершенно не нужны, и девать их было некуда. Но с другой стороны, а вдруг они снова поднимут против своих победителей оружие, чего Эдвину с друзьями тоже было не нужно. Они уже знали, что эти воины являлись солдатами имперской гвардии, и им могли приказать вновь напасть на леорнийцев и солдаты не посмеют ослушаться. В любом случае их надо было допросить. Эдвин очень жалел, что ему пришлось убить и этого колдуна, как того, который был с наемниками еще в Леорнии, а также церенца. Вот уж кого бы следовало допросить, уж они - то знали побольше рядовых солдат. Но, увы, и этот колдун был мертв. До таких высот некромантии, как поднятие трупа юный маг не дошел и не собирался когда - либо доходить. Так что оставалось расспросить живых. Но сначала Эдвин помог целителю долечить раненых, а уже только потом приступил к допросу. Пленные подтвердили, что они действительно, как и говорили, солдаты имперской гвардии, но уточнили, что являются при этом вольнонаемным отрядом, в который до этого боя входило сто двадцать человек. Эдвин поинтересовался, что это за вольнонаемный отряд в гвардии. Пленные пояснили ему, что у них есть такие части - нечто среднее между собственно регулярными частями и вольными наемниками. Далее они сказали, что их отряд расквартирован совсем неподалеку отсюда в гарнизоне, расположенном в городе Кардаве. И что позавчера к ним приехал, теперь уже мертвый, колдун и привез приказ от гильдии колдунов, которой их отряд тоже обязан подчиняться. И в этом приказе было сказано, что они должны устроить засаду на группу людей, которая вскоре спустится с перевала. И в эту группу входят восемнадцать человек - тринадцать мужчин и пять женщин, но только одиннадцать из них воины, а из тех одна - девушка. И их отряд должен взять этих людей живыми, а если не получится то убить. Больше они ничего не знают. Эдвин спросил, большой ли город Кардав, и солдаты ответили, что да, очень большой. После этого принц задал им вопрос: если он отпустит их и даже разрешит забрать оружие, дадут ли они клятву, никогда более не нападать на их группу, но клятву не простую, а зачарованную. Пленники поинтересовались тем, что это значит:

- Что с нами будет в случае нарушения клятвы?

- Тогда, - ответил Эдвин, - любое ваше оружие начнет сильно жечь вам руки, так, будто вы засунули их в огонь.

- Это случится с нами, только если мы нападем на вас, а на других нет? - спросили принца имперцы.

- Да. - Ответил он.

Бывшие враги подумали немного, посовещались и ответили, что согласны. И тогда Эдвин приступил к чарованью. На самом деле, он совсем не был уверен в том, что у него что - нибудь получится, потому что он вступил в новую для себя область ментальной или духовной магии, которую до сих пор изучал только в теории, но никогда не применял на практике. А тут еще эта магия отчасти должна была переплестись с иллюзорной, которой Эдвин немного занимался практически, но не очень глубоко. Имперцам, в случае нарушения клятвы, будет только казаться, что их руки жжет, но ощущения будут такими же, как если бы это было в действительности. Так что задача перед юношей стояла сложная, но он с ней справился, так же, как всегда справлялся с другими. После того, как пленники, все до единого, произнесли нужную клятву, они стали свободны. И Эдвин разрешил им разобрать оружие. Они остались, чтобы похоронить своих погибших товарищей, а леорнийцы и их друзья собрались в путь. Пока принц занимался имперцами, Нэт разыскал его меч, очистил его от засохшей крови, и когда Эдвин освободился, вручил ему его оружие. Юноша поблагодарил друга и вложил меч в ножны. Он снова был со своим родным клинком, который ему достался от отца, а тому от деда Эдвина. Он переходил в его семье от отца к старшему сыну вот уже в течение нескольких сотен лет и был сделан в свое время непревзойденными оружейниками кобольдами. Он был единственным в своем роде и имел собственное имя на древнем форнейском языке - Аррак, что в переводе на всеобщий означало - яростный. Принцу было бы очень жаль потерять его, он уже давно, задолго до этого похода, сроднился с ним, занимаясь, спарринг - боями в фехтовальной школе на настоящем оружии. Не говоря уж о том, что это была семейная реликвия, которую он когда - нибудь передаст своему старшему сыну - наследнику.

После того, как Эдвин принял клятву гвардейцев империи, все члены отряда похоронили своего погибшего товарища и отправились дальше. До Гелиса, о котором пока никто, кроме Эдвина и Лорана не знал, оставалось всего чуть больше двух недель пути и все очень надеялись, что хотя бы в эти дни ничего плохого с ними больше не случится, и они благополучно доберутся до цели. Но по дороге надо будет заехать в Ризан, хоть это и опасно, и узнать о лекарстве для сына Аманды. Вот там, а так же в том городе, куда они стремятся, могут возникнуть проблемы, но они решили пока об этом не думать. Вот когда будут на месте, тогда и поразмыслят обо всем. Накануне наступила зима, шел ее первый месяц студень. Наверное, еще в прошлом месяце, в конце осени, выпал снег и перестал таять. Было холодно, впрочем, в сравнении с тем морозом, который они испытали и пережили в буквальном смысле этого слова на леднике перевала, такой холод не казался особо серьезным. Вернее не казался бы, если б не необходимость отказаться от ночевок в лесу. Воины, да и другие мужчины смогли бы делать и это, но, по их мнению, девушек следовало поберечь. А это значило, что им пришлось теперь передвигаться по дорогам и ночевать в придорожных трактирах, рискуя обратить на себя чье - нибудь недоброе внимание. Слишком уж большая кампания у них была, не говоря о том, что описание Леорийцев с обещанной большой наградой, которую волне возможно уже повысили, было разослано по всей империи и кто - нибудь вполне мог их узнать и донести колдунам. Да и сами гильдейцы на этих дорогах могли столкнуться с ними где - нибудь ненароком. Одно было хорошо - во внутренней части империи имелась большая и разветвленная сеть дорог, частично оставшихся с прежних времен и только обновленных, а частично сделанных уже во времена Велерина. Они пересекались друг с другом, расходились в стороны, разбегались на развилках. И можно было надеяться, что колдуны, неведомо каким способом отыскивающие их, потеряют отряд на этих трактах, и не будут знать, куда именно они направляются. И не смогут или не успеют подготовить очередную встречу, а когда разберутся, будет уже поздно - леорнийцы сумеют сделать то, за чем их послали, и уехать оттуда. До Ризана доехали без приключений, через три дня после боя у Заоблачных гор. Все это время, пока было еще не слишком холодно, они ехали и ночевали в лесу, но потом ударили настоящие, хотя пока и не сильные морозы и от таких ночевок пришлось окончательно отказаться. Да и припасы у них практически подошли к концу, осталось совсем немного. Все, и лошади в том числе, на холоде стали есть несколько больше, чем рассчитывали горцы, собирая им продукты и фураж. В город всей кампанией решили не заезжать, остановиться в последнем перед ним трактиром, а с Амандой послать самых неприметных воинов - Керта и Геора. Они взяли у Вила и Эвена их телогрейки с глубокими капюшонами, полностью закрывающими лица, и отправились вместе с Амандой в Ризан. Ни в самом городе, ни по дороге в него ничего плохого с ними не произошло. Вернулись с сообщением, что ни названной улицы, ни тем более нужного им колдуна - целителя в этом маленьком городишке нет, и вся история целиком сочинена. Все было подстроено так, чтобы убить Аманду в Долине мертвых, и только случайность уберегла ее. Зато сама Аманда, наконец, полностью успокоилась. Раз все было подстроено, значит, ее малыш не болен и с ним все в порядке. Ведь Патрин имел те же симптомы поддельной болезни, а своим драгоценным здоровьем, даже ради того, чтоб избавиться от нее он по - настоящему рисковать бы не стал. Слишком он себя для этого любит. Конечно, существовала вероятность того, что после Аманды он захочет сразу же избавиться и от маленького маркиза. Но Аманда считала, что он не станет этого делать, поостережется, ведь тогда слухи возникнут неизбежно - слишком уж это подозрительно, что мать и ребенок умирают почти одновременно. Хотя внешне вроде и не придерешься - мать не смогла выбраться из Долины мертвых, а дитя умерло от неведомой болезни. Но, ведь сам Патрин выздоровеет от нее же, и без всякого лекарства, за которым отправилась маркиза. Это тоже подозрительно. А учитывая его репутацию, это для него было еще более опасно. Так что он, скорее всего, будет выжидать, надеясь, что через несколько лет, когда вся та история забудется, он сможет подстроить племяннику несчастный случай или еще как - нибудь избавится от него. Время у него еще есть, а пока он удовлетворится ролью опекуна. И она представляла себе с немного мстительной радостью, какой его ждет удар, когда она явится к нему, как снег на голову в разгар теплого летнего дня - живая и здоровая. И это после того, как он уже давно мысленно ее похоронил, получив сообщение своих слуг, о том, что ее и вправду задрал какой - то монстр. После всего пережитого все это согревало Аманде душу.

Ну а отряд поехал дальше. Друзья старались выбирать менее торные дороги, по которым ходит и ездит меньше народа. Главное, чтобы они вели в нужном им направлении, благо выбор путей был широк. И эта тактика до поры до времени срабатывавшая, однажды довела их до беды. Правда, поняли они это не сразу. Случилось все через несколько дней после посещения Ризана. Отряд уже четыре дня, как ехал после развилки, по дороге, на которой, судя по подробной карте этой части империи, полученной принцем еще в Эламе, наряду с другими, стояло очень мало городов. Значит, по ней должно было ездить гораздо меньше народа, чем по другой, по какой - то прихоти истории, пролегавшей от одного более - менее крупного города к другому, которые стояли довольно близко друг от друга. Выбранная же отрядом дорога в основном вела от села к селу, но поскольку небольшие городки на ней все же встречались, то можно было надеяться, что и придорожные трактиры будут тоже. Но в конце концов ночевать можно было и в деревнях, напросившись к кому - нибудь на постой, посулив звонкую монету. Крестьянам она всегда нужна. А в крупном селе могла быть и харчевня. Так что особых проблем с этим не должно было возникнуть. Они и не возникали. Правда эта дорога несколько уводила их в сторону, но совсем немного, и, по словам принца, в общем - целом вела их к цели. Так что по ней они и собирались ехать большую часть пути. И только дня за три до нужного им города, они должны будут тоже на развилке, перейти на другую дорогу, ведущую уже прямиком к Гелису.

С утра резко похолодало. И до этого, прямо скажем, не было тепло - зима как - никак, тем более на севере. Но с утра, а может уже с ночи, щеки щипал такой знатный мороз, что все вспомнили не доброй памяти ночевку на перевале. По такой погоде хотелось остаться в жарко натопленном трактире и носа за порог не высовывать. И менее всего хотелось садиться верхом и скакать на лошади, ощущая нещадно жгучий ветер на лице. Но хочешь, не хочешь, а делать нечего, надо ехать, они и поехали. К ночи похолодало еще больше и единственными связными мыслями несчастных путников, стучащих зубами от проникающего везде и всюду мороза, были мысли о тепле. И о трактире с весело трещащими на огне поленьями в большом очаге, и горячем барашке на вертеле, и, конечно, мягкой, чистой, нагретой ловкими служанками, постели. Впрочем, и от подогретого вина они бы тоже не отказались. И все так живо представляли себе это блаженство, что от этого становилось еще холоднее. А окружающая действительность еще мрачнее, потому что никакого трактира им так и не встретилось.

- К..к.куда он п..п.прок..клятый п..п..под..д..девался? - Задал риторический вопрос Керт, заикаясь от холода. Никто ему, понятно, не ответил, потому что и сами не знали, а очень хотелось бы знать.

- Т..т..тут не..неп..п..поддалек..к..ку с..село д..должн..но б..б..быть. - Так же дробно стуча зубами, сказал Эдвин и с надеждой добавил, - т..т..там и п..п..перен..начуем.

Отправились в село, из последних сил погоняя лошадей. Надежда их подгоняла еще сильней, летя к человеческому жилью. Наконец приехали, и с облегчением вдохнули ледяной воздух. Поискали деревенскую харчевню, но к своему удивлению ничего не нашли, хотя село было большое и крепкое. Жители явно не бедствовали, хотя и не были богаты. Тогда подъехали к первому же дому и постучались в ворота. Надрывно залаяла собака. Некоторое время никто не открывал, но потом ворота приоткрылись, и показалось лицо хозяина.

- Чего надоть? - Грубовато спросил он.

- П..п..перен..ноевать. Мы хорошо за..п..платим. - Ответил Эдвин, доставая непослушными пальцами золотую монету, которую повертел перед глазами крестьянина. Тот некоторое время молчал, с жадностью глядя на деньги, но потом тяжело вздохнул и с явным сожалением сказал:

- Не могу. Рад бы, но, ей богу, не могу!

- Но почему?! Вы что же, оставите нас на улице при таком морозе на ночь?! И от золотого откажетесь?! И бога не побоитесь?!- От изумления перестав стучать зубами, вскричал принц. - А как мы насмерть замерзнем под вашими воротами? Что тогда?

Мужчина сделал пальцами отворот и твердо повторил:

- Не могу. Идитя отседова.

- Странный человек! Хотя у него может случилось чего. Может, умер кто - то близкий и он никого не хочет видеть. - Предположил Эдвин, - пойдем к другому дому. Надеюсь, в нем люди погостеприимнее живут.

Но и во втором доме повторилось тоже самое. И третьем, и в четвертом. Насмерть уже замерзшие путешественники, мечтающие теперь только о тепле, еще раз о тепле, и ни о чем, кроме тепла, совершенно ничего не понимали. Странное село какое - то, и жители в нем странные, даже от больших денег всего лишь за ночлег отказываются. А ведь Эдвин уже пять золотых за него предлагал, вряд ли они такие деньги и в руках когда держали. Сморят круглыми от жадности глазами, но отказываются пустить в дом. И главное, никто не объясняет - почему. Может в этом селение зараза какая. Тогда отсюда в самом деле бежать нужно, пока не поздно, несмотря на холод. Наконец, в каком - то доме их пожалели. Пустить не пустили, но хоть что - то посоветовали:

- Не ходите по домам, не стучите. Никто вас не пустит. Езжайте лучше в замок лорда. Он хозяин гостеприимный, никому из путников не отказывает. Он вас обязательно примет.

Им бы задуматься об этом, но они так замерзли и устали, так мечтали о тепле, что, ни о чем другом и думать не могли. Даже Эдвин. Всем казалось, что начинает повторяться кошмарная ночь на леднике. И когда им предложили какой - то выход из положения, в которое они попали, никто и думать долго не стал. Да никто ничего странного в этом и не увидел. Никто ничего не заподозрил. Все только обрадовались. Даже Эдвин, предусмотрительный и внимательный Эдвин, серьезно не задумался об этой странной ситуации. Мелькнула у него, правда, в голове недобрая мысль и предчувствие кольнуло, и осталось в душе как заноза. Но он отмахнулся от него - потом, мол, подумает, не ночевать же им, в самом деле, в такой мороз на улице. Да и не послушал бы его никто, выскажи он предостережение. Впрочем, он сказал, что его это тревожит, что у него как - то нехорошо на душе. Но как он и предполагал на его слова никто не обратил никакого внимания. Так всем хотелось убраться с этого зверского холода. Да и у самого Эдвина, надо честно признаться, не хватило сил отказаться от желания поскорее оказаться в жарко натопленном помещении. Но если бы они заранее знали, что с ними будет и через что придется пройти, они не только тотчас бежали бы из этих мест, но и все вместе пожелали бы, вместо этого, в ту же ночь, вновь оказаться на перевале во время вьюги.

Они узнали у разговорчивого селянина, где находится замок и поехали к нему. Он как водится, стоял на возвышении, которым оказался большой и высокий холм. Замок был огромен. Его очертания терялись в темноте, и разглядеть детали было невозможно, но все же, чувствовалось, что он очень старый - ему не одна сотня лет, а может он еще старше. Замок окружал широкий ров, через который был перекинут подвесной мост. Эдвин и его друзья проехали по нему и постучали в большие ворота. Открыли им сразу, как будто ожидали их появления. В воротах стоял не привратник, а два молчаливых стражника, которые странновато вели себя на таком морозе - почти не двигаясь, хотя не были одеты не только в шубы, но даже в теплые куртки поверх холодного железа. В душе принца, который въехал во двор замка последним, позвенел еще один тревожный звоночек, но было уже поздно - его друзья успели спешиться и их лошадей уводили куда - то вглубь двора такие же молчаливые слуги. Их всех провели во внутренний двор через еще одни ворота, которые зарылись, как показалось уже настороженному принцу, неожиданно резко пожалевшему о том, что они приехали сюда, со зловещим лязгом. Впрочем, никто больше насторожен не был и ни о чем не беспокоился, наоборот все шумно радовались тому, что совсем скоро окажутся в тепле. И выказываемое ими удовольствие от этого факта на фоне молчаливых слуг выглядело даже несколько неприличным, нарушающим, кажется, вековечную тишину, царившую в этом месте. Они прошли в донжон и их не останавливаясь, провели в очень большую гостиную, своими размерами похожую скорее на маленький тронный зал и обставленную с большим вкусом и даже изыскано старинной мебелью. И после этого, очень быстро, туда вошел хозяин замка, который явно до появления гостей в его владениях не спал. Это был молодой еще мужчина лет примерно около тридцати, очень привлекательный на вид и, несомненно, обладающий великолепным здоровьем. Он был высок с гармонично развитым, крепким, и в то же время гибким телом. У него были тонкие черты лица, черные, густые, распущенные по плечам волосы и красивые, светло - серые, почти прозрачные глаза. Он широко, очень приветливо улыбнулся, как будто встретил не незнакомых и нежданных гостей, а дорогих, давно не виденных друзей и сказал очень приятным, бархатным баритоном:

- Добро пожаловать в мой замок. Позвольте представиться - я лорд Риверус Эгмонд. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Сейчас мои слуги отведут вас в трапезную, где вы получите возможность оценить кулинарный талант моего повара, а потом разведут по комнатам, и вы сможете отдохнуть с дороги в мягких и теплых постелях. А кто пожелает, примет горячую ванну.

Пожелали все. Гости, испытывая острое наслаждение тем, что, наконец, оказались в тепле, выразили искреннюю благодарность хозяину за его гостеприимство и участие. Потом они в свою очередь представились, как всегда, не сказав, кем является Эдвин, и последовали за слугами в столовую. Ну а дальше все было так, как и расписал лорд Эгмонд. В конце всего они все оказались в постелях и, отдавая должное их удобству и мягкости, очень быстро заснули, утомленные тяжелым днем. На следующее утро, после завтрака, Ревирус предложил всей кампании остаться у него погостить хотя бы на несколько дней, мотивируя это тем, что он здесь очень одинок, что в округе нет никого равного ему по положению и родовитости, с кем бы он мог поговорить. Не считать же таковыми невежественных и туповатых крестьян. А он так устал от одиночества и всегда рад встретить путников, жаль только, что они очень редко к нему заезжают. Его голос звучал так тепло, так искренне и даже как - то обволакивающе, он был столь убедителен, что его гости начали подумывать - ну куда они, в самом деле, так торопятся? Они устали от этой вечной спешки, от этого очень долгого, трудного и ужасно утомительного путешествия, им так сильно хочется отдохнуть хоть немного, а на улице такой жуткий мороз, что не будет ничего страшного и плохого, если они примут предложение радушного хозяина замка и здешних мест и согласятся последовать ему. Даже Эдвин поддался общему настроению, хотя его настороженность и какое - то тревожное ощущение, его тонкая интуиция шептали ему, что доверять лорду Эгмонду ни в коем случае нельзя, что с ним что - то не то. Но и он подумал, что не на несколько дней конечно, на это у них времени не было, но хотя бы на один день они остаться могут. И правда, надо бы отдохнуть, в конце концов, он обязан подумать о своих людях и предоставить им передышку в пути, и вообще они столько раз теряли время из - за него, что теперь настала его очередь. Так что он согласился вместе со всеми остаться ненадолго у Риверуса, чем очень обрадовал его, и лорд Эгмонд тут же предложил своим гостям обращаться к нему просто по имени и называли его Рив. И почему - то никому и в голову не пришло, с чего это он так быстро начал набиваться в друзья к своим случайным знакомым, с которыми вскоре расстанется и никогда больше не увидится. Вся кампания провела очень приятный день за общей беседой, слыша завывания ветра за окном и представляя, поеживаясь, что сейчас они все могли бы находиться на дороге, подставляя свои лица и тела свирепому морозу. Иногда они переходили в трапезную, где их кормили и поили исключительно вкусными блюдами и напитками, в том числе и очень редкими, старинными винами, которые далеко не при каждом королевском дворе подают, и было всего так много, будто худых гостей хотели как следует откормить. Риверус оказался интересным, много знающим и остроумным собеседником, почти таким же, как и принц. Только в отличие от Эдвина, который был очень скромен и никогда не подчеркивал собственные знания и остроумие, и уж тем более не кичился ими, лорд Эгмонд наоборот, эти, свои качества выпячивал, быть может, сам не замечая этого. А возможно, он прекрасно знал об этом и, делал это нарочно. Что, впрочем, не мешало ему быть обаятельным и даже очаровательным, особенно для женщин. Это не могло не вызывать легкую ревность их мужчин, что вносило новую струю в их и без того многообразную жизнь. Так прошел этот чудесный во всех отношениях день и в конце его все в отличном расположении духа, пожелав друг другу хороших снов, отправились спать. Хотя некоторые члены кампании вначале собирались заняться кое - чем иным, воспользовавшись представившимися им условиями, что выпадало любовникам не часто. К тому же, мужчины были разогреты соревнованием с утонченным, любезным и отменно воспитанным, демонстрирующим аристократичные манеры, лордом, с одной стороны. А женщины - приятным, необременительным, а иногда весьма пряным флиртом с ним же, с другой. И как - то так получилось, принц и сам не понял как, а другие не заметили, да и не задумывались над этим, что они остались в замке еще на один день, а потом и еще на один, и еще. И вот так постепенно все и даже Эдвин перестали считать дни, которые они проводили в этом, как оказалось и впрямь, старинном замке, потихоньку забывая о своем задании и прочих необходимых делах. Каждый день Риверус находил для них всевозможные занятия и забавы, так что скучно им совсем не было. Прежде всего, они принялись осматривать владения лорда Эгмонда. Они были столь огромны, что это само по себе заняло дня три. Путешественники проходили по коридорам и анфиладам просторных или напротив тесных комнат, в которых они видели замечательно сохранившиеся рыцарские латы и другие доспехи, выкованные в разные века, а быть может и тысячелетия. Везде стояла очень красивая, подобранная с большим вкусом мебель, иногда современная, а иногда сделанная в стародавнюю пору из различных пород дерева - изящная и грубоватая, массивная и легкая, украшенная резьбой и гладкая. В некоторых помещениях стояли колонны, облицованные гранитом и мрамором, белым, серым, розовым и кроваво - красным. По полу и стенам шла изумительно искусная роспись - на полу просто разноцветные, но гармонично подобранные узоры, на стенах боевые, героические, и любовные сцены, а также изображения охоты и описания жизни богов. В отдельных палатах они были задрапированы дорогими гобеленами с рисунками и многокрасочными тканями, в основном шелком, но попадались и другие материалы. По потолку и частично стенам вилась лепнина, чаще всего весьма затейная, но абстрактная. Но порой, и не так уж редко, встречались и барельефы со всяческими зверями, и монстрами из пространного бестиария, а вдоль стен в коридорах иногда стояли красивые беломраморные статуи. Вот таким было это здание, и вся группа увлеченно и с удовольствием изучала его. Правда, в некоторые его части их почему - то не пустили, причем без какого - либо внятного объяснения причин. Ну да они и не настаивали. Что ж, не хочет хозяин отчего - то им что - то показывать, так это его право. Так что особых претензий к Риву у них из - за этого не было, у каждого и так нашлось чем заняться. Влюбленные парочки просто упивались своей любовью, почти не разлучаясь друг с другом и, частенько закрываясь в своих комнатах. И это им нисколько не надоедало. А у Лорана, например, завязались отношения с Амандой, и они были на стадии становления. Поэтому все было еще очень сложно. Но и в этом напряжении была своя прелесть. Остальные воины проводили дни на пролет в огромной оружейной с собранным и выставленным в ней на всеобщее обозрение старинным, а иной раз и древним оружием, находящимся в превосходном состоянии. Чувствовалось, что о нем, как следует, заботятся, поскольку мужчины не нашли нигде ни пятнышка ржавчины. Оно было великолепно отточено и сбалансировано, хоть сейчас иди в бой. Они возились с ним, рассматривали со всех сторон, обсуждая достоинства и недостатки каждого экземпляра, коих было невероятно много. Эвен, в числе прочего занимающийся продажей посуды, заинтересовался той, что была накоплена Риверусом и, наверное, его предками. Потому что эти разнообразные, вылепленные из глины и вырезанные из дерева, отлитые из серебра и золота чаши, блюда, тарелки, кубки и столовые приборы были явно созданы в различные, иногда очень далекие друг от друга исторические эпохи. Они лежали и стояли в красивых антикварных шкафах, казалось, по всему замку, и хозяин не запрещал Эвену брать их в руки и любоваться ими. Что он и делал, заодно стараясь определить их стоимость. Что делать, купец есть купец, и от этого никуда не уйдешь. А Эдвин с головой погрузился в чтение в показанной им обширной и необычайно богатой библиотеке, имеющей поистине редкостные свитки и книги, настоящие раритеты даже времен форнейской империи, и в таком количестве, что он совершенно ошеломленный забыл обо всем на свете, и это при его - то непомерной ответственности! Он в библиотеке буквально дневал и ночевал, практически не выходя оттуда, а если и выходил ненадолго, то только для отправления естественных надобностей и чтобы перекусить почти что на ходу, да и то немного. Вместо еды он, либо заглатывал информацию, либо наслаждался словесным искусством, читая очень быстро, ни на что иное уже не отвлекаясь и не помышляя в ближайшее время покинуть такое уникальное место. Правда на краю сознания мелькало сильное недовольство собой и недоумение тем, как он попал в такое положение, и что же он и все остальные делают тут, когда им срочно надо ехать дальше. Ведь у них есть какое - то важное задание. Но чем больше проходило дней, тем реже он вспоминал о нем, пока полностью не забыл. Они все как будто были зачарованы этим местом, погрузившись в какой - то волшебный сон, а может, так оно и было, кто знает? Они даже не следили за временем. И неизвестно, сколько бы еще все это продолжалось и чем бы закончилось, если бы ни одно происшествие. В тот день лорд Эгмонд уехал из замка, по каким - то своим неотложным делам, приказав многочисленным слугам охранять гостей, а в действительности, как потом выяснилось, стеречь. Днем их как обычно пригласили на обед в роскошно обставленную залу, куда на этот раз, для разнообразия, зашел Эдвин отчего - то сильно проголодавшийся, наверное, оттого что давно по - человечески не ел. Вся группа была в сборе, и любой, кто хотел, делился с друзьями своими впечатлениями об увиденном и о том, что успел узнать за это утро, но тут в трапезную зашла какая - то женщина, которую они еще не видели. На вид ей можно было дать лет двадцать пять, хотя может статься, она была и постарше. Невысокая ростом, пухленькая, но не толстая, такая, про которую говорят - очень мила, с золотистыми, как будто светящимися волосами и большими, глубокими темно - карими глазами, она подошла к столу и поздоровалась со всеми. Мужчины в знак приветствия и уважения, как водится, встали и сели только одновременно с ней. Ее тотчас обслужили слуги, подав чистую тарелку и наложив на нее указанное ею кушанье. После этого, когда они отошли, она сказала:

- Здравствуйте господа. Позвольте представиться и познакомиться с вами. Меня зовут Милина, я хозяйка этого замка и законная жена лорда Эгмонда.

Все присутствующие с изумлением посмотрели на леди Эгмонд. Ведь Риверус ни разу, ни полусловом не обмолвился о том, что он женат, почему - то утаив ото всех этот факт, и уж тем более не познакомил гостей со своей супругой. Да и она сама до сих пор ни разу не показывалась никому на глаза. Хотя, возможно, все это время она чем - то болела или куда - то уезжала и только сейчас приехала обратно домой. Впрочем, гадать не следовало, леди Эгмонд могла рассказать обо всем сама. Когда все представились ей, она продолжила:

- Вижу, вы удивлены. Мой муж, конечно, не рассказал вам обо мне и вы не должны были меня увидеть и даже узнать о моем существовании. Позвольте мне все объяснить вам, но по порядку. У нас, правда, мало времени, Рив может вернуться в любой момент. Так что слушайте меня внимательно. От этого зависит ваша жизнь.

Все недоверчиво и с недоумением смотрели на нее, не понимая, что в этом замке может угрожать им. Ведь здесь явно не было ничего опасного. Только у Эдвина начали пробуждаться былые подозрения. А женщина меж тем торопливо говорила, не обращая внимания на еду, но замолкая всякий раз, когда к столу подходил очередной слуга, чтобы поменять, то или иное блюдо, либо принести что - то совсем новое. Даже если он суетился у другого конца стола:

- Я очень рискую сейчас, ведь среди лакеев может находиться доносчик. И его никак не выявишь и всех слуг никуда не ушлешь, должен же нас кто - то обслуживать. К тому же, это само по себе будет подозрительно. Они обязательно сообщат своему господину о том, что я приходила к вам и после этого отослала их. И он заинтересуется, зачем я это сделала - я вообще не должна была выходить к вам сюда. Так что меня ждет примерное наказание, а если он узнает, о чем я вас предупредила, он, наверное, и вовсе убьет меня. И все же я решила испытать судьбу, раз она дала мне такой шанс, и спасти вас, хотя до сих пор мне этого, к сожалению, ни разу не удалось сделать.

- Трудно в это поверить, зачем вообще нас от чего - то спасать? Но что, в таком случае, вы ему скажете? - Спросил Лоран, все еще, так же, как и все остальные, мало что понимая.

- Скажу, что я соскучилась по живому общению и устала от одиночества. Мне захотелось увидеть новых людей и пообщаться с ними.

- Но зачем, если для вас это столь опасно?

- Вот я и хочу рассказать вам об этом. Но сначала скажу самое главное - вы должны уезжать отсюда прямо сейчас, пока лорда Эгмонда нет, и как можно быстрей! Потом будет поздно! Только не подумайте, что я вас выгоняю. Я всегда рада гостям, вернее была бы рада, если б мне позволялось с ними общаться, а им пребывание здесь не сулило смертельную опасность!

Эти слова хозяйки замка привлекли общее внимание. Никто еще не понимал почему над ними нависла угроза и что их может на этот раз ждать, но слушать начали заинтересованно, не отвлекаясь на свои разговоры, хотя в глубине души еще не веря словам леди. Не то, чтобы ее подозревали в намеренном обмане или искажении реальных фактов, нет. Просто все вокруг уж слишком было мирно, все так и дышало покоем и отдохновением. И представить себе, что в этом дивном месте таится что - то недоброе было почти невозможно. А леди Эгмонд тем временем рассказывала дальше:

- Но мой муж не разрешает мне видится с людьми, приходящими в наш замок. Он страшный человек, хотя вы, наверное, так не думаете. Вижу, он очаровал вас, так же как и остальных, и мои слова вам кажутся выдумкой. Но вы должны поверить мне ради самих себя! Иначе с вами, как и со всеми до вас, случится беда! У меня далеко не всегда появляется возможность предупредить путников, забредших в мой дом. Рив крайне редко покидает замок, ожидая очередную жертву, как паук ждет, когда в его сеть попадет какая - нибудь мошка или другое насекомое. А если мне и удается поговорить с этими людьми, то я не успеваю объяснить причину своих слов, и от них легкомысленно отмахиваются, может быть думая, что я имею зуб на своего мужа и настраиваю гостей против него, дабы насолить ему. Такое ведь тоже иногда происходит. Хотя потом они сильно жалеют об этом, но к этому времени бывает уже поздно. Сейчас впервые появилась возможность все объяснить до конца. Лорд Эгмонд вчера встречался с нашим управляющим и о чем - то с ним долго беседовал, а сегодня уехал по каким - то неотложным делам, в которые он меня не посвящает. Так что время у нас пока есть, только, боюсь, немного. Так вот, должна сообщить вам, что мой муж - колдун - некромант, невиданной силы. Он мог бы стать очень хорошим чародеем, даже архимагом, но предпочел некромантию, и в ней достиг невероятного уровня и успехов. Он всегда мечтал о долголетии и вечной молодости. Как вам кажется, каков его возраст? На первый взгляд ему можно дать лет тридцать. А на самом деле, ему около тысячи пятисот зим, как он сам любит выражаться. Вижу, вы сомневаетесь в том, что я говорю правду. А что вы скажете, ежели узнаете, что я приблизительно, всего лишь на четыреста лет моложе его? Какая женщина признается в столь почтенных годах, если это выдумка? Не смотрите, что я столь молодо выгляжу, это только последствие колдовства, которым он вынуждает меня пользоваться. Сама бы я предпочла уже давным - давно лежать в могиле. Риверус обладает врожденным талантом, подкрепленным колдовством, который он называет зовом, умением очаровывать всех, кто попадает в наш замок, а, может и подманивать, кто кроме него, знает? И путникам кажется, что они сами, по собственному желанию и воле приходят сюда, а на самом деле по его призыву. И очаровывает он не в том смысле, как это обычно понимают, а по - другому. Так, что люди начинают забывать обо всех своих делах, о том, что позвало их в дорогу и хотят оставаться здесь и дальше, еще, еще и еще, говоря себе, что они непременно уедут завтра. Но наступает и этот день, а они остаются, пока окончательно из их памяти ни изглаживается вообще все, не связанное с этим замком. Я не знаю, на какой стадии вы находитесь, надеюсь еще не на этой, потому что в таком случае вы уже стали послушными марионетками и находитесь в руках лорда Эгмонда. Он всегда хотел жить долго, очень долго, может даже стать бессмертным. И он добился своего. Не знаю как насчет бессмертия, но долголетие у него немыслимое. Он все свои таланты направил на это, и ничего иного он не умеет, зато этим овладел в совершенстве. Хотя за столько лет он научился и еще кое - чему. Рив заколдовал замок так, что тот не выпускает пленников из своих тенет. Вернее выйти из него можно, но с большим трудом. Правда, я еще ни разу не видела, как это происходит. Все добровольные узники остаются послушны воле господина. До тех пор, пока их не начинают убивать. Но к этому времени они уже не могут что - либо сделать, и как- то изменить свою участь. И я не могу никому помочь, никого освободить, я сама пленница этой твердыни и ее хозяина.

- Лорд Эгмонд убивает своих гостей?! Что вы такое говорите!

- Вот и вы находитесь во власти его чар. Я опасаюсь, что все мои слова бесполезны, и уже не дойдут до вашего сознания. Но я, все же, попробую. Моему мужу люди нужны не для общения и развлечения, если вы так решили. Только для осуществления своей основной цели - вечного бытия. От женщин он питается жизненной силой через постель. Поэтому ему нужны только юные женщины. И вовсе не потому, что с девушками гораздо приятнее проводить время и вступать в близость, чем со старухами. Просто у молодых есть одно несомненное достоинство - много внутренней энергии. Они, поначалу, околдованные им, с радостью отдаются ему. Пока не замечают, как начинают слабеть, чахнуть. Постепенно женщины хиреют настолько, что умирают. А может, они до конца жизни так и не понимают, что их убило. Я не знаю, как он это делает, это похоже на действия инкуба, хотя он проводит перед соитием какой - то некромантский ритуал. Но мне он передает свое долголетие так же. Делится со мной, беря в свою постель, украденными им у несчастных созданий соками их тел и душ. Зачем он это делает, я скажу немного позже, но знайте - совсем не потому, что он такой сердечный, и от этого желает мне добра. Просто я нужна ему. С мужчинами и женщинами в возрасте он поступает более разнообразно. Во - первых, он забирает у них кровь и готовит из них эликсиры. Ему мало долголетия. Что в нем толку, если он превратится со временем в старика? А эти зелья поддерживают в нем молодость и здоровье. И меня он заставляет пить их, хотя я этого не хочу. Но меня никто не спрашивает. Еще он мужчин убивает и поднимает из них зомби. Вы не заметили, какие здесь странные слуги? Очень молчаливые, ходящие не как живые люди с их иногда лишними, суетливыми движениями, а как ожившие статуи? Все они когда - то были такими же гостями Риверуса. Ему постоянно нужны новые зомби, потому что те постепенно портятся, гниют и ему приходится упокаивать их. А замок большой и для его обслуживания требуется много слуг. И ему не надо платить им или брать для этого крепостных из деревни. Это очень важно. Я вскоре скажу почему. Умертвия преданы моему мужу как хорошие собаки и как на совесть выученные животные, делают все, что им велит хозяин, ни в чем не сомневаясь и, не гадая, зачем это надо. Вас он им велел стеречь. А из самых умных он делает доносчиков. Тех же, кто еще не умер, Рив держит в глубоких подвалах, в мрачных, в прямом смысле слова, камерах. Выбраться, убежать из этого подземелья с донельзя запутанными ходами и боковыми ответвлениями совершенно невозможно. И выйти оттуда можно лишь нежитью. Он меня как - то водил туда, для воспитания и устрашения, так сам едва не запутался, хотя спускается в эти подвалы постоянно. У него там оборудована большая алхимическая лаборатория. А что касается меня, то мне и одного раза хватило, чтоб не забыть на всю жизнь, сколько бы долгой она еще ни была. Там же находится пыточная камера, прямой нужды в которой нет, просто ему очень нравится мучить людей. И он делает это сам, своими руками. А еще там имеются помещения, в которых мой муж проводит свои некромантические ритуалы по превращению живых мужчин и женщин в измененных существ, а мертвых в своих слуг. И еще, он не гнушается тем, что вызывает бесов из преисподней для охраны и разных поручений. Это Риверус делает в самом дальнем подвале, но бесы к нему приходят довольно мелкие, на более крупных у него не хватает возможностей. Видимо, он не силен в этой области своего искусства, чем он считает некромантию и демонологию. Но даже такие жители потустороннего мира могут доставить крупные неприятности. Измененных созданий и женщин, с которыми он спит, Рив держит в той части замка, куда вас не пустили. Только не подумайте, что я его ревную к этим бедным девушкам! Вовсе нет. Я никогда его не любила, даже более того, он не понравился мне с первого дня нашего знакомства, и это его изрядно удивило. Сейчас - то я знаю почему, а тогда я приписала его изумление невероятным самомнению, самоуверенности и самодовольству. Впрочем, и этих качеств и многих не менее неприятных у него вполне хватает. Но на меня никогда не действовал его зов, и возможно именно это, на мое несчастье, заинтересовало его во мне. Мои родители тоже были дворянами - лордом и леди, как и Рив. Отец получил в эту пору наследство от своего почившего дядюшки, вступил в него, и мы все вместе поехали осматривать доставшиеся нам дом и земли. И на обратном пути нас застала ночь в этом проклятом месте. Трактира мы не нашли, да его здесь и не было отродясь. Вернее не совсем так. Когда - то он тут был, но потом, после того как лорд Эгмонд задумав продлить жизнь и молодость, начал делать со своими крепостными эти нечестивые опыты, о которых я вам рассказывала и добился успеха, он выкупил трактир и приказал своим слугам сломать его. Это случилось еще задолго до рождения деда моего прадеда, так что, когда на той дороге поздно вечером появились мы, ни о каком трактире там и слыхом не слыхивали. А никто из крестьян не захотел пустить нас в собственный дом, предложив поехать в замок лорда на холме, хотя мы предлагали неплохие по тем временам деньги за ночлег. С вами ведь случилось тоже самое, не так ли? Это выпадает всем, кого ночь застает в этом недобром месте. Много времени спустя, я узнала, что лорд под страхом сурового наказания ослушников, запретил жителям деревни пускать путников в свои дома, велев им направлять их в его крепость. Риверус каким - то образом всегда знает, когда здесь появляются люди. Причем те, кто здесь едет днем, проезжают мимо, их он к себе не завлекает. Ему вполне хватает тех, кто припозднился. Тем более, что таких не так уж мало. Крестьяне снабжают нас провизией, но в замке никогда не бывают. Все, что они приносят, забирают у ворот слуги Рива. Но все равно, хотя селяне ничего толком не знают, среди них ходят недобрые слухи о том, что путники в доме господина пропадают. Поэтому некоторые из них жалея людей, пусть и не открывают для них свои двери, но и не направляют их в пасть к демону в надежде, что они уберегутся, хотя, все же, не предупреждая их о возможной беде. А вообще, мой муж очень боится, что по округе разнесутся вести о том, что происходит в его замке. Ему очень повезло, что он живет на отшибе. Так было и в те времена, когда я впервые оказалась здесь, и задолго до моего появления, и сейчас. Из - за своего страха он перестал для своих нужд брать крепостных, тем более, что должен же кто - то на него работать, обрабатывать его поля. Не может же он всех их извести. По этой же причине мы живем очень замкнуто. У нас почти нет соседей. Вернее они есть, но их замки и усадьбы стоят далеко, и они никогда здесь не бывают. Мой муж никого никогда не приглашает к нам и другие лорды и леди даже обижены на него за это. Но мы сами изредка у них бываем, и там он очень бдительно следит, чтобы я никому ничего лишнего не сболтнула. Не отпускает от себя ни на мгновение. А наши соседи полагают, что он поступает так из ревности и любви. Глупцы! Хотя, что еще они могут думать? Но между нами с самого начала никакой любви не было, да она и не могла возникнуть - слишком уж мы разные и желания наши полностью различны, даже противоположны. Я хочу того, чего, наверное, хотят большинство женщин - обыкновенного семейного счастья с любимым человеком и детьми, а в дальнейшем и внуками. Хочу стариться, как все люди, а потом тихо и спокойно отойти в мир иной в кругу семьи. А мой муж, кроме того, о чем я уже рассказала, жаждет власти, но он для ее достижения слишком большой трус. И, слава богу! Если бы такой, как он пришел к власти, он бы таких дел наворотил! Я ненавижу и презираю его всей душой - так цепляться за жизнь и делать с людьми такое!!! Меня он тоже мучает, не так, как их, но мне здесь также очень плохо.

- Но почему вы не уедете отсюда?

- Уедете?! Неужели вы так ничего и не поняли? Не уедете надо говорить, а сбежите! И знает бог, я несколько раз пыталась это сделать, и Риверус всякий раз возвращал меня и жестоко наказывал. Он посылал за мной слуг, и они, как собаки - ищейки, везде меня отыскивали, куда бы я ни пряталась, или раньше успевали перехватить по дороге. Есть у него такие слуги с особой выучкой из измененных людей. Страшные существа!

- Но зачем лорду Эгмонду понадобилось жениться на вас, если вы друг друга никогда не любили? Ради наследника?

- Что вы, наследник ему и даром не нужен! Зачем ему растить соперника, который став взрослым, решит убить его и единолично завладеть всем, что вас окружает? Риверус ведь всех судит по себе. По этой причине за столько сотен лет я ни разу не была беременна! А я так мечтаю о ребенке! Но мой муж, каждый раз перед нашим с ним соитием, которые к моему облегчению случаются не часто, заставляет меня пить какое - то зелье, которое он составил и варит собственноручно, как и все свои снадобья, не доверяя никому на свете. Более того, года через четыре после моего несчастного замужества, я узнала, что до меня у него была жена, но за год до нашей с ним свадьбы, он ее тайно, так, что никто и не прознал об этом, убил за то, что она обманула его и забеременела. Он сам сказал мне об этом в назидание и добавил, что со мной будет то же самое, если я посмею ему не подчиниться. Тогда я еще хотела жить и устрашилась. Сейчас - то меня поют насильно, и приходится пить, как бы я не сопротивлялась. А в то время, когда моя семья попала сюда, мне было всего четырнадцать лет, и я еще вполне могла бы пожить со своими родителями два - три года, но они, очарованные и самим лордом - его любезностью и прекрасными манерами, и его богатством, дали согласие на нашу свадьбу. Что не помешало ему сделать с ними то - же, что и со всеми, ведь они, разумеется, остались погостить в его доме. Хотя я узнала об этом не скоро. А как мне завидовали все приглашенные на свадебный обряд женщины! Знали бы они, за какое чудовище я выхожу замуж! А жена ему нужна, по весьма прозаической причине - кто - то ведь должен приглядывать за хозяйством, вести его дом? У него есть управляющий, который занимается всеми делами, касающимися его собственности, а я вроде экономки, но не чужой человек, пришедший со стороны, а потому опасный. Он может узнать секреты хозяина, сбежать и разнести об этом молву. Другое дело, что сбежать отсюда столь трудно, что это почти невозможно, по крайней мере, простому человеку и уж тем более слабой женщине. Но Рив решил, что будет лучше перестраховаться. Жена должна быть кровно заинтересована как во всем том, что имеет отношение к замку, так и в том, чтобы сохранить тайну. Ведь как его супруга, я тоже отвечаю за все, что здесь происходит. К тому же, он считает, что я должна радоваться своим богатству и долголетию, хотя это, как вы, наверное, уже поняли, совершенно мне не нужно. А кроме того свою роль, наверно сыграло раненое самолюбие. Ведь я единственная не поддалась его очарованию, и он захотел хотя бы так подчинить меня себе. Это стало для него вызовом. Он долго меня воспитывал. Поначалу я протестовала, бунтовала против его деспотии. А он оказался очень сухим, жестким мужем. Хотя тогда я еще даже не знала, что за ним стоит, чем он занимается. А когда узнала, попыталась сбежать, и ведать - не ведая о смерти моих родителей. Из них он не стал делать зомби, всего лишь велел сжечь их трупы. И не из жалости ко мне. Просто он испугался, что я, увидев родных людей в качестве умертвий, в отчаянии могу натворить каких - нибудь глупостей, последствия которых ему придется долго исправлять. Я сбегала от него несколько раз, и не убил он меня, наверное, только потому, что ему лень было возиться с новой женой с самого начала. А сейчас мне и идти некуда. Все, кого я когда - то знала, уже сотни лет как мертвы. Своего дома и земли у меня нет. Все, чем раньше владел мой отец, перешло в собственность его родственников, вернее их потомков, и вообще Рив все равно отыщет меня хоть под землей.

- А скажите, как же ваши соседи не заметили, что за столько лет вы не меняетесь и остаетесь молодыми?

- Ну что касается меня, то я все же меняюсь. Я, конечно, не постарела в прямом смысле этого слова, но и не осталась той четырнадцатилетней девочкой, которая впервые попала сюда. И это происходит потому, что Рив не часто делится со мной уворованной энергией. Так что я старюсь, но к моему большому огорчению, очень медленно, как, быть может, это ни странно звучит для вас. Я очень хочу побыстрее стать старухой, бесполезной для него, чтобы он убил меня и освободил, наконец, из - под своей власти. А что касается соседей, то мы видимся с ними столь редко, что они считают Риверуса своим собственным наследником, и предполагают, что в нашей семье, якобы, принято женить единственных сыновей на девушках из моего рода, поэтому мы так похожи на его родителей. Вот я вам обо всем и рассказала. Я не прошу вас взять меня с собой. Вы теперь знаете, что мне некуда идти, да и муж никогда не отпустит меня и пошлет за мной погоню. Я уже говорила об этом несколько раз и сейчас повторяюсь, наверное, чтобы уговорить саму себя. Но я не хочу осложнять вам побег. А вы должны, если хотите спасти свои жизни немедленно уходить!

От этого рассказа все как будто очнулись. Леорнийцы вместе с Делией и церенцы вспомнили, как они сидели в тюрьме, а брат с сестрой - о том, что они были умертвиями. Никому не хотелось повторения пройденного. Да и остальным всё это совсем не понравилось. Всем вдруг на память пришли их незавершенные дела, которые совершенно необходимо было доделать. И особенно задание, ради выполнения которого принц и его друзья преодолели столько препятствий на своем длинном и суровом пути. Вся компания уже вскочила, чтобы поспешив в свои комнаты, собрать вещи и, главное, взять оружие, как дверь в столовую отворилась, и в проеме показался хозяин здешних мест. Увидев Милину, он нахмурился, от чего она страшно побледнела, но при этом гордо вскинула голову, и лучезарно улыбнувшись гостям, и сказал:

- Добрый день господа. Вижу, вы уже пообедали. Надеюсь, вам и сегодня понравилась стряпня моего повара. Чем займемся сегодня?

Эдвин, чтобы окончательно проверить слова леди Эгмонд, ответил:

- Мы вам благодарны за все дорогой Риверус, но нам кажется, что мы у вас загостились. Нам уже давно пора в дорогу, у нас много дел.

- Так, так. Мне кажется, вы наслушались сказок моей жены. Не обращайте на нее внимания. Она не в себе, болеет бедняжка. Поэтому я вас с ней и не познакомил. А кстати, что ты здесь делаешь радость моя, и что ты наговорила нашим гостям? - Спросил он у супруги приторно сладким голосом, от которого она задрожала, как будто ее овеяло морозным воздухом из распахнувшегося окна. А остальные, напротив, заколебались - может и правда, все поведанное леди Эгмонд является плодом ее фантазии? Но Эдвин не поддался на этот раз чарам Риверуса и поинтересовался:

- Почему вы, узнав, что мы собираемся уезжать, решили, что ваша супруга нам о чем - то рассказала? Мы разве не в состоянии сами подумать об этом? Мы и в самом деле у вас чересчур задержались. Вы оказали нам великолепный прием, и мы вам за это очень признательны и никогда этого не забудем, но нас и, правда, ждет наша стезя.

Все остальные настороженно смотрели на лорда Эгмонда, ожидая его реакции.

- Ничего у вас не выйдет! Вам отсюда не уйти! Теперь вы в моей власти! - Холодно и угрожающе произнес "гостеприимный" владелец замка, увидев, что добыча вышла из - под его контроля, и теперь людей не удастся охмурить. Все радушие и обаяние слетели с него, как шелуха, показав, неприглядное нутро. - Жаль, что вы поверили леди Эгмонд. Я хотел, как всегда, все сделать тихо, чтоб вы до последнего момента ничего не поняли и не разгадали, что происходит. Так гораздо проще и удобнее. Ну, что ж придется принимать реальность такой, какая она есть. - И повернувшись к жене, Риверус добавил, - А тебе дорогая на этот раз эта выходка даром не пройдет!

Милина выпрямилась и еще выше подняла голову, готовясь стойко принять свою судьбу, что, несомненно, говорило о силе ее духа. А может о том, что она уже давно готова была к смерти и даже мечтала о ней, не решаясь, впрочем, по каким - то причинам наложить на себя руки, возможно из - за того, что боялась, что ее превратят в умертвие.

- Вот как вы заговорили?! Что ж, если у кого - то из нас и оставались сомнения в правдивости слов, сказанных госпожой лордессой, а так оно, похоже, и было, то теперь их ни у кого уже нет. - Парировал Эдвин. Лорд Эгмонд только досадливо скривился от того, что поспешил сам себя разоблачить, хотя судя по всему, еще можно было бы все исправить с минимальными потерями. Что ж, получилось так, как получилось. Теперь надо будет постараться, чтобы ситуация сложилась с прибылью для него! Еще ничего не потеряно. Повеселимся! И он закричал своим слугам:

- Взять их, схватить и отвести в подземелье!

Со всех сторон на бывших гостей и будущих узников ринулись зомби, которые все прибывали и прибывали в трапезную, хотя лорд Эгмонд вроде больше никого не звал. Значит, у него была с ними какая - то связь.

- Все ко мне! Встаньте у меня за спиной. Будем прорываться к оружейной. - В свою очередь властно сказал принц своим людям.

Все быстро последовали этому приказу, не тратя времени на его обсуждение. Комнаты, в которых поселились "гости", находились довольно далеко от трапезной, на другом этаже, а все оружие осталось в них. Все воины так расслабились, что везде ходили налегке. И сейчас, безоружные, чувствовали себя в окружении умертвий с отросшими у них клыками и когтями также неуютно, как если бы на званом балу они оказались среди хорошеньких, но незнакомых женщин совершенно голыми. Но ежели Риверус мысленно потирал руки, предвкушая, что зомби скоро справятся с невооруженными людьми, то он рано радовался этому. Он не учел, вернее не знал, о том, что Эдвин маг и сам по себе оружие и в другом может и не нуждаться. Лорду Эгмонду не было об этом известно, потому что принц, по какой - то ему самому не ведомой причине, это утаил, а другим не пришло в голову сообщить "любезному" хозяину об этом факте. Милина растеряно взглянула на мужа, потом на его слуг, сжимающих кольцо вокруг ее недавних собеседников, и решительно, но неожиданно для всех присоединилась к противникам супруга. Рив, увидев это, только поджал губы, придумывая как бы потом, когда все закончится и эти бунтари будут водворены в предназначенные им камеры, покрепче, и поэффективней наказать свою строптивую жену, но пока ничего не сказал. Эдвин начал чаровать, стараясь не использовать огня, потому что пожара им сейчас только и не хватало. Впрочем, магический арсенал у юноши был уже столь обширен, что в огненных заклинаниях он и не нуждался. Зомби вполне хватило и того, что он им продемонстрировал, чтобы их уничтожить или рассеять, в крайнем случае, отогнать. Для лорда Эгмонда это оказалось неприятным сюрпризом. Он поспешил "исчезнуть". Он не был колдуном с боевыми навыками, и противостоять на равных Эдвину не мог. Казалось победа у принца в кармане, но не тут - то было - замок показал себя. Настоящий арсенал находился от обороняющейся группы не так уж и далеко, на этом же этаже, но до него еще надо было как - то добраться. Повинуясь колдовству своего хозяина, замок, казалось, ожил. Для начала на людей налетело полчище нетопырей и крошек пикси. Откуда они взялись в таком количестве, в ухоженном доме было непонятно. Но наблюдательный Эдвин быстро сообразил, что это не что иное, как ожившие фигурки - элементы барельефа на стенах и потолке. С ними было очень сложно сладить, и хотя каждая по отдельности тварь мало что могла и была не опасна - ей легко можно было свернуть шею, но в таком количестве они весьма серьезно затрудняли людям путь. Повисая большими гроздями на каждом человеке, они тянули в разные стороны его одежду, пытаясь порвать ее. Ухватив крохотными пальчиками плоть своей жертвы, пребольно щипали ее, стараясь выцарапать, выдавить или выколоть глаза, откусить нос, разодрать рот. Они даже все вместе поднимали кого - нибудь вверх, к очень высокому потолку, а потом "роняли" его, и он летел с риском переломать себе ноги, а то и шею. И удивительно, что все, кто не избежал этой участи, остались целы. Люди отдирали от себя маленьких монстриков, вспоминая, как очень похоже на них напали гарпии в Долине мертвых, и с каким трудом удалось от них отделаться. Они были столь юрки и проворны, что у Эдвина, опасающегося попасть в своих, с трудом получалось поражать их. К сожалению, он не мог закрыть щитами такую большую компанию, и не только потому, что это было довольно трудно сделать, но главным образом оттого, что он не мог тратить на это манну, которой могло потребоваться очень много. Поэтому приходилось изворачиваться другим образом. Сколько все это безобразие длилось, неизвестно, но вдруг вся эта мелочь исчезла - видимо кончилось действие колдовства. А им на смену прибыли чудища из бестиария, правда, много меньших размеров, чем они описываются в нем, но почти столь же зловредных и опасных. Но к этому моменту вся группа уже скрылась за дверьми замковой арсенальной палаты и спешно вооружалась. Воины, разумеется, разобрали мечи, в том числе и лучники, коим тоже не чуждо было это воинское искусство. К сожалению щитов здесь не было, они вместе с доспехами были развешены и расставлены в коридорах замка. Но леорнийцы с собой в поход взяли только небольшие, легкие щиты, чтобы излишне не отягощать себя, а главное своих скакунов, больше полагаясь на свое воинское искусство, чем на эту защиту. Так что и сейчас вполне могли обойтись без нее. Вооружились, в том числе и те, кто сроду в руках не держал ничего опаснее кухонного ножа. Они предпочли средние и короткие кинжалы, не желая чем - нибудь более серьезным порезать и самих себя и товарищей. Но никому не хотелось чувствовать себя беззащитным в этом доме, который обернулся к ним своей совсем другой, неприятной стороной. Долго пребывать в оружейной, придирчиво отбирая понравившиеся экземпляры, было нельзя. Лорд Эгмонд мог быстро оправиться от первого поражения и просто - напросто велеть запереть их там, и постепенно довести своих врагов голодом и жаждой до такого состояния, чтобы никакого сопротивления они уже оказать не смогли. Так что все вскоре вышли в коридор, и на них тут же набросились разнообразные твари - монстры и чудовища, самые крупные из которых, впрочем, не превышали средней величины собаку. Но у них, у всех были здоровенные клыки и когти, и их было много, хотя и не столько, сколько предыдущей нежити. Но теперь дело пошло веселей. Вот и пришло время опробовать в бою это полюбившееся воинам оружие, которое они превозносили на каждом шагу. И оно действительно оказалось превосходно. Да это было ясно еще до схватки. Как - то странно было бить воинство врага его же собственным, любовно обихоженным оружием, но чего только в жизни ни бывает! Ратники разрубали монстров на части, остальные кололи кинжалами, но на смену уничтоженным тут же, лезли другие, старавшиеся достать своих противников зубами и когтями. Люди шли тесной группой, держа по возможности девушек в середине. Кроме Сандры, которая сражалась, конечно же, наравне с мужчинами, на этот раз орудуя не своим любимым двуручником, от которого впрочем, в тесном коридоре было бы мало проку, а более коротким трофейным мечом. Товарищи решили прорываться к своим покоям, с оставленными в них вещами и родным оружием. Они могли бы ими пожертвовать, если бы не верхняя одежда, без которой наружу на мороз было не выйти. Также надо было забрать лежащие в комнате Эдвина деньги, необходимые им для дальнейшего путешествия и возвращения домой. Ну а с амулетом - указателем скопления магической энергии, Эдвин никогда не расставался и всегда носил на шее. Они дрались с необычными врагами, разили их, а потом недружелюбные существа закончились. Тоже как - то внезапно. Вот только что, казалось, атаковали - маленькие виверны и грифоны и кое - кто еще сверху, волкодлаки, мантикоры, гидры и многие другие снизу. Особенно запомнились несколько тварей с огромными, в половину их тел орлиными головами, такими же крыльями и толстым телом змеи. Они поднимались к потолку, пикировали оттуда и били выбранные жертвы острыми, загнутыми, крепкими клювами и душили сильными хвостами. А потом их всех не стало. Но вместо них пожаловали рыцари, вернее их латы с мечами в сопровождении массивных, каменных горгулий. С ними было труднее всего, пришлось повозиться. Латы сражались как живые, как спешенная тяжелая рыцарская конница, только двигались более легко, но били в полную силу. А горгульи мало того, что, как и все прочие создания до них, пытались добраться до людей своими острейшими и очень длинными клыками и и не менее острыми и длинными когтями, но и норовили задавить их своим весом. Хорошо, что они тоже ожили, как и все прочие создания, а не остались каменными. Но это не помешало им быть очень тяжелыми. Они тоже могли летать, вернее левитировать и силились упасть, на своих недругов, ударить их сверху. Эдвин, пользуясь тем, что тоже мог подниматься в воздух старался помешать им, тем более что там он мог свободнее пользоваться чарами. Его соратники действовали единой слаженной командой. Уклониться в сторону, поднырнуть под поднятый меч и ударить, выставить защиту, сделать ложный выпад, и снова ударить, сверху или снизу - все это и многое другое в разных сочетаниях и вариациях. Не забывая и о горгульях, которые, впрочем, забывать о себе не позволяли. А потом как - то неожиданно их атаки прекратились. Вот только что они были, а вот их уже нет. Но не успели друзья перевести дух, как на них повалили лавиной новые враги. Их сразу узнали все - сколько раз проходя по коридорам и анфиладам прекрасных залов, они любовались теми или иными картинами на стенах, и прекрасными статуями, обретшими живую плоть. И красочные изображения теперь тоже материализовались. Кого здесь только ни было! И бравые всадники с прекрасными наездницами, благо высокие потолки допускали, чтобы они могли предстать перед людьми в полный рост, и мощные волкодавы, и те же рыцари, только на конях и с копьями и в придачу с маленькими отрядами пеших мечников и копейщиков. И единороги, и небольшие драконы, и кентавры, которые были зловреднее всех, потому что, вдобавок к могучему телосложению и росту, имели и старинные луки, из которых метко стреляли. Но к этому времени группа осажденных успела уже обзавестись неплохими длинными щитами и могла укрываться за ними. А на закуску явилась стайка смуглых, обнаженных прелестниц, для того, чтобы отвлекать внимание мужчин на себя. Этих жалели, им не место было в гуще сражения, а с другой стороны воины ведь знали, что все они не настоящие и должны будут развеяться, как мираж в пустыне. Хотя сейчас эти ожившие рисунки и статуи с режущими предметами в руках проливали их, людей, вполне реальную кровь и причиняли чувствительную боль. А еще на стороне хозяина замка в столкновение приняли участие старые боги, которым верили сотни, а то и тысячи лет назад. Они тоже, как и Эдвин, владели чарами, но по какой - то причине довольно слабыми и ограниченными. Наверное, это было от того, что лорд Эгмонд вложил в них свое представление о боевой магии и свои навыки в этой области. Принц без труда справлялся с ними. Но все же, неприятелей было так много, что это создавало серьезную угрозу. И хорошо, что отряд передвигался относительно узкими коридорами, где их враги не могли развернуться, все вместе окружить маленькую группу и просто задавить ее числом. Но все же, друзья мало - помалу передвигались вперед и, наконец, поднялись на этаж, где были расположены их комнаты. Ребята и девушки, решили не собирать разбросанные или аккуратно разложенные в них вещи, справедливо рассудив, что безопасность и быстрота важнее, а все остальное дело наживное. Подхватывали только дорожные мешки, привычное оружие и свои куртки с зимними сапогами, и шли дальше к следующей покоям. Это барахло постепенно стало отягощать их и мешать сражаться, несмотря на то, что большую часть всего несли женщины. Но как бы там ни было, они все равно оказывали всей этой вооруженной, разнокалиберной толпе действенное сопротивление. А натиск, в какой - то момент усилился, а потом резко пошел на спад и прекратился. Отряд воспользовался этим и в скором темпе начал спускаться на первый этаж, в холл, к входной двери, пока на него еще кто - нибудь не набросился. Они успели, но там их встретили. Это были явно измененные люди, о которых рассказывала леди Эгмонд, пожелавшая, все же, уйти с прорывающимися на свободу товарищами. Ее комнату не посещали, она находилась в другом крыле здания, и туда надо было бы добираться слишком долго. Милина посчитала возможным отказаться от всех своих вещей, а теплой одеждой с ней пообещали поделиться ее новые товарищи, как когда - то они поделились с Лерой и Вилом и Эвеном. Но пока нужно было преодолеть новый заслон. Эти существа напоминали харитов, да собственно они ими и были, ведь это название - общее для такого рода созданий. Но если те, которых они встретили в лесу, были похожи на волков, то среди этих были и кошки - гибкие и стремительные, и могучие медведи, и идущие на пролом вепри, и много кто еще. И с ними вместе стоял хозяин здешних мест, колдун - некромант, почти полутора тысячелетний лорд Риверус Эгмонд. Толи он не доверял своим творениям, толи они не могли действовать автономно и требовали постоянной подпитки колдовством, толи он хотел сам убедиться, а может даже полюбоваться на то, как хариты накажут взбунтовавшуюся кампанию. Хотя, вполне вероятно, он уверенный в их силе и возможностях, хотел наоборот предотвратить с их стороны расправу над людьми. Ведь они были еще нужны ему живыми. Но, так или иначе, Риверус был там, и стоял позади всех. У харитов, в добавок ко всему прочему, на этот раз в руках были мечи. Лорд Эгмонд, наверное, не сомневался в том, что весь предыдущий ратный труд должен был донельзя утомить его врагов, не говоря уж о ранениях, которые и перевязать толком времени не было. И они давно уже должны были ослабнуть и едва волочить ноги - куда им еще с кем - то сражаться. И поэтому они обязаны были стать легкой добычей созданных им существ. Так бы оно наверняка и было, будь на месте этих людей кто угодно другой. Но они были воинами не обычными, а самыми лучшими, отборными, а также и очень выносливыми. И кроме того они прошли через несколько боев с превосходящими по численности противниками и с харитами в том числе, а опыт многого стоит. И они знали чего им от этих измененных людей можно ждать, пусть на этот раз они и взялись за мечи. И новый бой начался. Он был очень тяжел. Леорнийцы и Сандра действительно до смерти устали и держались из последних сил. Да и ранения, в самом деле, начали сказываться. Тогда как их недруги были еще свежи. И хотя их уровни во владении мечами смешно было сравнивать, но наступил момент, когда воины начали проигрывать, по одному выбывая из схватки. В какой - то момент погиб Якоб и отряд потерял еще одного товарища и бойца. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Эдвин, который наряду с работой мечом на протяжении всего этого дня еще и умудрялся посылать заклинания, чего раньше никогда не делал, выбирая что - то одно, или делал но попеременно, ни убил лорда Эгмонда. Он целился в какого - то харита - кота, который как раз собрался ударить Керта, но ему в этот же момент пронзил живот Лоран. Кот согнулся, и заклинание Эдвина прошло поверх его головы и поразило стоящего довольно далеко от битвы, но в том же направлении, Риверуса. Его поразила молния прямо в голову, и он молниеносно умер. И хариты почти сразу потеряли интерес к битве, как будто только присутствие живого хозяина, а скорее его колдовство скрепляло их и превращало в маленькую армию. А теперь, когда полководца - колдуна не стало, его создания разбрелись кто куда, не обращая на людей никакого внимания. Забегая вперед, надо сказать, что эти существа оказались очень неустойчивыми. И все решили, что этот раздел некромантии лорду Эгмонду явно не давался, несмотря на то, что он занимался этим несколько сотен лет. Сначала хариты потеряли разум и стали вести себя как те животные, которых они воплощали. И это произошло очень быстро - в тот же день, когда они стали свободны. А затем, на завтра, они стали умирать. Видимо их жизни напрямую зависели от подпитывающего их колдовства. Возможно, Риверус сделал так специально, чтобы измененные люди полностью зависели от него и не вздумали взбунтоваться и сбежать. И еще одно выяснилось на следующий день. Эдвин получил во время последнего боя пару порезов когтями и, памятуя о том, что было в прошлый раз после такого же сражения с полулюдьми - полуволками, все очень встревожились. Противостояние с харитами закончилось уже ночью, ехать куда - либо было поздно, да и устали все смертельно. Огневика у них больше не было, все использовали в прошлый раз, а найти его зимой было невозможно. Но, зато, они теперь находились не в лесу. Пусть и на отшибе, но в пределах дневного перехода до небольшого городка. И если в нем даже и нет целителя, то может оказаться знахарь - аптекарь, у которого может найтись нужная травка, ведь ей лечат самые разные болезни, она входит в некоторые зелья и мази. Все ожидали, что утром увидят у Эдвина те же симптомы, что в прошлый раз - голубоватая, слегка отечная кожа, но ничего подобного не было, и чувствовал себя Эдвин так, как и должен чувствовать себя несколько раз раненый воин, и изрядно израсходовавший манну маг. Но плоть Эдвина была чиста. Риверус, видимо, специально не наделил свои творения ядом, так как ему не нужны были отравленные люди. Их кровь стала бы непригодна для использования, а сами они некоторое время, при жизни, были бы крайне опасны, а потом, после их смерти, из них не получилось бы нормальных зомби - они начали бы слишком быстро разлагаться. Так что первоначальный вывод об умениях лорда Эгмонда был, наверное, поспешен и ошибочен. Он все точно рассчитал. Ну, а Эдвина и его друзей, по крайней мере, не коснулась эта беда. Излишне говорить, что принц всех исцелил сразу после боя. У него самого опасных ран не было, хотя общее их количество было довольно большим, как и у всех мужчин отряда после нескольких часов непрерывного боя. Благо Делия умудрялась чуть не на ходу, пользуясь короткими передышками, пока одни противники сменяли других, перевязывать Эдвина, а он ко всему прочему, тоже, почти на ходу, исцелял самые серьезные раны своих товарищей. Этому он научился в походе, имея такую обширную практику. Так что воины особо много крови не пролили, только сильно устали, ну а к этому им было не привыкать. В тот день, после смерти лорда, ничего существенного не произошло. Все разбрелись по своим комнатам спать. Хотя Эдвин успел заметить, что люди, животные и прочие существа на картинах и барельефах застыли в других позах, и подумал - сколько раз они меняли их за столько веков или это произошло впервые? А на следующий день, хотя им надо было спешить, они решили сначала похоронить своего друга и лорда Эгмонда, ведь каким бы он ни был при жизни, нельзя же было лишать его погребения. Надо сказать, никому не хотелось хоронить своего товарища, павшего в бою с созданиями этого негодяя, вместе с ним, в одной усыпальнице, но выхода другого не было. Если бы на дворе стояла весна, они бы просто вырыли для Якоба могилу, но посреди морозной зимы не было никакой возможности копать мерзлую землю. Правда Эдвин мог бы попробовать взорвать ее, но у него не было никакой уверенности, что он сможет это сделать. Впрочем, дело было не в этом. Умения у него бы хватило. Просто во время боя принц почти полностью исчерпал свой магический резервуар, а ждать, когда он его наполнит, притом, что здесь были довольно слабые силовые потоки, никому, в том числе и самому Эдвину, не хотелось. А тратить остатки маны было опасно. Мало ли с чем им придется столкнуться в ближайшем будущем. Так вот и решено было бывших врагов хоронить рядом. Благо можно было, также как и с остальными их погибшими товарищами, обойтись без приглашения священника и проведения обязательного, особого обряда погребения, ведь воины, павшие в бою за правое дело, всегда обретают хорошее посмертие. А потом им всем пришлось разбираться с хозяйством Риверуса. Невозможно ведь было все оставлять в таком виде. Во - первых, надо было упокоить оставшихся без хозяина зомби, чтобы они не разбрелись по округе, а потом сжечь их останки. Во - вторых, нужно было осмотреть каземат и освободить узников. А леди Эгмонд надо было помочь вступить в наследство. Ведь по закону империи, если после смерти дворянина не находилось родственников - мужчин вплоть до пятого колена, что бывало крайне редко, то все отходило его вдове. Но для этого надо было ехать в ближайший город, чтоб поговорить со стряпчим. В этом же городке, кстати, проживал и управляющий. И с ним тоже нужно было пообщаться. Так что дел было еще много. В замке задержались еще на сутки. Все сделали по порядку. С зомби особых проблем не возникло. Зато когда осматривали казематы, едва не заплутали, несмотря на то, что Эдвин подвесил под потолком несколько ярких световых пульсаров, хорошо осветивших коридоры узилища. По словам Милины, последними, кто до появления их группы заезжал в замок, были люди из купеческого каравана. Это случилось примерно пять месяцев назад. Сама она о них, как обычно, узнала от мужа, который не разрешал ей встречаться с приезжающими людьми. Да ей и не хотелось этого. Трудно было бы их видеть, улыбаться им, притворяясь, как она всем рада. Она не смогла бы изображать из себя радушную хозяйку, зная, что все эти люди обречены. Наверное, из - за этого Риверус и не пускал ее к "гостям". Он опасался, что она, не разделяя его устремлений, могла его выдать, даже никому ничего не объясняя, а просто одним своим видом заставляя людей насторожиться. Когда несчастных узников, щурящихся на свету, вывели из камер, женщины только ахнули, а мужчины нахмурились. И не столько потому, что они могли по вине своей беспечности разделить участь этих бедолаг, сколько от того, что люди находились в таком плачевном состоянии. Всех поразил их вид. За каких - то пять месяцев первоначально крепкие и сильные мужчины, а как потом выяснилось, все они были охранниками у купца, превратились не то что в доходяг, а скорее в скелеты. Складывалось впечатление, что их совсем не кормили и при этом литрами выкачивали кровь. Вероятно, это было не совсем так, иначе они бы все уже умерли, но чувство было именно такое. Кожа, землистого цвета, была туго натянута на лица. Глаза у кого лихорадочно поблескивали, а у кого, наоборот, были тусклы. Одежда стала очень мятой, местами рваной и страшно грязной. И сами они были так грязны, что от них ощутимо воняло. Они так заросли бородами и копнами давно нечесаных волос, что определить на вид их возраст было бы затруднительно. Все они больше походили на стариков - сильно сутулились, даже горбились из - за того что в их камерах были очень низкие потолки. Шли они шаркающей походкой, пошатываясь и еле передвигая ноги, так что приходилось их поддерживать. По их словам, когда они попали в этот замок, их было пятнадцать человек, все молодые мужчины до тридцати лет и купец. Трое из них и их наниматель уже умерли. Также с ними ехали две дочери торговца - молодая, красивая девушка и ребенок, девочка лет восьми - десяти. Их отделили от общей группы и куда - то увели. Их отец, пожилой человек ужасно за них переживал, и однажды у него не выдержало сердце, он отмучался. Но собеседники охранников промолчали, они - то знали, кем он после этого стал. Но не хотелось омрачать радость людей вышедших на свободу и еще не до конца поверивших в это. Женщины отправились высвобождать пленниц, а Эдвин немедленно принялся врачевать охранников. Собственно говоря, никаких свежих ран, кроме старых следов от пыток, и каких - либо болезней у них не было. Но у каждого имелось сильное истощение организма и от принца требовалось вдохнуть в них свежие силы, чтобы дальше они уже сами смогли бы бороться за себя. Но им на первых порах требовались внимание и уход. Нельзя было оставлять их одних. Их следовало, как следует выкупать и сменить им одежду, а потом несколько дней понемногу откармливать после длительной голодовки, начиная с нескольких ложек куриного супа. И конечно необходимо было постепенно приводить их душевное состояние в норму. Тоже относилось и к трем найденным в замке девушкам, попавшим в руки лорда в разное время, но все в этом году. Все три выглядели как чахлые цветы, которые забывали поливать знойным летом - бледные, тощие с ввалившимися глазами и темными кругами под ними и, главное, понурившиеся, и совершенно потерявшие надежду. А еще среди них нашлась маленькая девочка восьми лет, которую хозяин замка, показавшийся ей сначала хорошим и добрым, однажды отнял у отца и в тот же день, бросив ее на кровать, и навалившись сверху, сделал ей очень больно. Потом он еще несколько раз делал с ней это. Правда, больно уже не было, но было очень неприятно от этого. А еще, он много раз бил ее, и говорил ей, что ему нравится слушать, как она кричит. Они с сестрой жили в одной комнате, и она каждую ночь, а часто и днем куда - то уходила. Вернее ее уводили какие - то странные тетеньки, очень неразговорчивые, с застывшими лицами. И однажды, несколько дней назад, сестра сама пришла такой, чтобы отвести свою младшую сестренку к господину.

- Выродок! - Вынес вердикт Керт, выслушав с сжавшимся сердцем этот короткий но страшный рассказ маленькой девочки, прозвучавший в пересказе Милины, державшей ее на руках и никуда от себя не отпускавшей, поскольку она теперь боялась мужчин. У Керта у самого была дочурка чуть младше Ляны, так звали малышку, и он даже представить себе не мог, что с ней произошло бы тоже самое. У него просто руки чесались на лорда Эгмонда, когда он думал обо всем этом, как впрочем, и у остальных. И он выразил общее мнение, когда сказал, - "жаль он уже умер, своими руками бы придушил поганца и делал бы это медленно!"

- Да, ее придется долго приводить в порядок. Надо будет очень постараться сделать так, чтобы Ляна когда - нибудь забыла весь этот ужас. - Вздохнула Милина, еще крепче прижав к себе малютку истосковавшимися по детям руками, и поцеловав ее. Девочка приникла к ней, зарывшись в ее золотистые волосы, как - то сразу почувствовав к ней доверие. Возможно потому, что сама женщина всей своей одинокой душой потянулась к этому ребенку и уже чувствовала ее своей дочерью. - У нее даже матери нет, - продолжала она, - скончалась бедняжка от какой то болезни три или четыре года назад. Ляна точно не знает. А теперь вот, девочка лишилась отца и сестры. Теперь я буду ее матерью!

Никто и не спорил. В общем, о страждущих следовало позаботиться, и кто еще мог это сделать лучше, чем женщины? Леорнийцы остаться не могли. Они и так потеряли уйму времени. Оказалось, что они провели в замке более десяти дней, и нужно их было как - то наверстывать. Так что эту работу должны были взять на себя девушки. Кстати, поваром у лорда Эгмонда был харит, не утративший навыков, после изменения. И он тоже умер после гибели своего создателя и хозяина, хотя даже не принимал участия в схватке. Так что девушкам теперь предстояло самим готовить на замковой кухне. Ну что ж, дело это было привычное, понятное, да и приятное. Одна только Сандра заявила, что и близко не подойдет к плите, и что она в свое время в наемницы сбежала от всех этих женских дел. А Ален только вздохнул, прикидывая, сможет ли он, женившись, нанять повара и горничную. В общем, решено было, что все девушки, в том числе и Сандра в качестве охраны и защиты, останутся в замке и будут ухаживать за пострадавшими, дожидаясь возвращения воинов. Остальные мужчины тоже останутся. Они хотя и были мирными людьми, но при такой жизни научились худо - бедно орудовать кинжалами. И в любом случае оставлять женщин одних никому не хотелось. Правда этому решению воспротивились Дэлия и Тео. Девушка сказала, что она тоже должна ехать, ведь случись что в дороге с Эдвином, и о нем некому будет позаботиться. Да и нынешние его раны требуют внимания. А Тэо сказал, что ему обязательно надо попасть в Гелис. Он тоже потерял очень много времени, как бы тот аристократ ни продал уже свое украшение. Что тогда Тэо будет отвечать на упреки господина Делира? К тому же, ему как раз по пути с воинами, они едут в одном направлении. Тогда по предложению принца решение немного поменяли. Делия и Тэо должны были поехать с леорнийцами, а вот Нэт и Ален должны были остаться. Во - первых, потому что одной Сандры для защиты мало. Вдруг девушкам за чем - либо понадобится пойти в деревню, а времена нынче не спокойные. Впрочем, лихих людей всегда хватало. Тем более, если кто прослышал о том, что здешний хозяин умер, и осталась только его вдова. А вторая причина была в том, что Нэт со своими рыжими волосами и Ален с мощным телосложением и ростом были самыми приметными из списка в розыскном листе, разосланном гильдейскими колдунами. Все согласились с принцем, что это разумно, да и сами Нэт с Аленом, поворчав немного, тоже были вынуждены согласиться с таким выводом.

После увиденного своими глазами того, что творилось в замке лорда Эгмонда, никто уже не захотел воздавать ему почести хотя бы приличным погребением. И на следующий день его похоронили не в семейном склепе и даже не на кладбище, а за оградой, и без всякого обряда, как животное - так издревле делали с убийцами. Но чтобы не копать мерзлую землю и для того, чтобы он, убереги бог, не восстал личем, его тело сначала сожгли на быстром магическом огне. И только потом то, что осталось, закопали. Перед этим конечно все торжественно простились со своим боевым товарищем и добрым другом Якобом, уложив его тело в мраморный гроб, который, возможно, хозяин здешних мест на всякий случай приготовил для себя. А после этого, простившись с дорогими друзьями и возлюбленными, сократившийся отряд отправился в дальнейший путь. С ними вместе поехали и Тэо с Милиной и сопровождавший ее Нэт, а также никуда не отпускавшая женщину Ляна. Они собирались в соседний городок, чтобы сделать в нем все необходимые дела, и ко всему прочему, оформить опеку на девочку. Так что темп передвижения у них пока был не слишком высок, и в город попали к ночи, перед самым закрытием ворот. Зато на завтра все уезжавшие резко увеличили скорость, пытаясь, если и не наверстать потерянное время, это было невозможно, то хотя бы просто постараться приехать в нужное им место побыстрее. И, очень кстати оказалось, что за те дни пока они находились в замке, мороз сильно спал. Через несколько дней отряд днем, в два часа пополудни, благополучно, уже без всяких осложнений, подъехал к Гелису, и остановился в придорожном трактире. Им надо было решить, как они войдут в город, не привлекая к себе внимания. Торопящийся Тэо, у которого такой проблемы не было, решил не дожидаться своих спутников и отправиться в город в одиночестве. Он был немного удивлен тем, что ему, как оказалось, не просто было по дороге с воинами Леорнии, а они ехали в один город. Но он не обижался на Эдвина за то, что тот темнил и не сказал об этом раньше. У каждого свои тайны, а принцу приходилось это скрывать даже от членов своего отряда и открыться только перед самым въездом в Гелис. После того, как он договорился со своими временно остающимися товарищами о том, что они встретятся в ближайшей к южным воротам гостинице, Тэо отбыл в город. Дэлия, сославшись на усталость и желание отдохнуть, скрылась в их с Ником комнате. А воины собрались все вместе и Эдвин сказал:

- Вот и пришло время, друзья мои, вам узнать о цели нашего путешествия.

И он обо всем рассказал. А после этого возник вопрос, волновавший их всех, и задал его Лоран:

- Эдвин скажи, ты не знаешь, как колдуны, раз за разом отыскивают нас, как они узнают, где мы сейчас находимся?

- Думаю, что они это делают с помощью сферы поиска и призыва.

- А как выглядит эта сфера? - Спросил Геор.

- Это такой большой шар, выточенный из особого, очень редкого минерала, называемого солнечным кристаллом. Он похож на бриллиант, только гораздо крупнее и насыщенного золотисто - желтого оттенка. С помощью сферы можно осматривать окрестности на разные расстояния, а также, связываться друг с другом, и вести чей - нибудь поиск. Расстояние зависит в первую очередь от того, насколько много сфера накопила маны и немного от силы самого колдуна.

- А как связываются друг с другом чародеи? - Полюбопытствовал Ник.

- Напрямую. С помощью силы мысли. Это уже полностью зависит от одаренности мага. Это довольно трудно делать и кто - то совсем этого не может, а кто - то способен разговаривать на расстоянии в тысячи миль. Но большинство находятся между этими крайностями.

- А меня больше интересует, как колдуны это делают, пусть даже с помощью этой сферы. Мало ли где в империи мы могли быть, но они, то и дело, заранее подготавливали нам встречу, значит, знали, куда мы едем, и где точно будем проезжать. Ведь с первым отрядом наемников мы встретились еще в Леорнии. А с ними колдуну еще надо было договориться и поставить точно на нашем пути и так, чтобы они успели устроить засаду. И нападение харитов, я уверен, тоже устроили колдуны, - заметил Лоран.

- Да, я тоже часто думаю об этом, - ответил Эдвин. - Ну, в некоторых случаях, они могли знать, где мы появимся, потому что это вытекало из логики событий. Например, когда мы сбежали из Церена, то Болдуин либо сам проследил за нами, либо связался с более высокопоставленным колдуном из гильдии, это не важно. Так или иначе, но колдуны узнали, что мы едем по Долине мертвых на север, а значит, упремся в горы. Они могли предположить, что мы будем переходить через них, ну а тропу с перевала, я уверен, местные колдуны прекрасно знают. По крайней мере, с этой стороны. Ведь по ней постоянно ходят горцы, для торговли с жителями равнины и она там одна. Так что понятно было, где мы спустимся с горы. А вот после этого, как только мы выбрались бы из - за кустов, которые их прикрывали, они бы расстреляли нас в упор, тем более, что тогда мы были без доспехов. А кого не подстрелили, добили бы мечами или скорее взяли бы в плен. План был хорош, но обернулся против них.

- Мы не попали в ловушку только благодаря твоему предчувствию, - сказал Геор.

- Да это, в общем, и не важно из - за чего, главное - не попали. Но я хочу продолжить свою мысль, если позволите. Так вот, то, что нас надо искать именно в Долине мертвых, колдуны могли знать, коль скоро мы отправились в ту сторону. Но мы точно также могли бы решить часть пути пройти по болоту. Прошли же через одно, почему бы не попытаться еще раз? Кроме того, то, что мы начали путь через Долину именно в том месте, откуда мы вошли в нее, в общем - то случайность. Мы могли проехать и дальше, до того же болота, и уже оттуда начать переход, а потом подняться на другой перевал. А ведь первоначально мы и вовсе не собирались взбираться на горы. Помните, мы хотели обогнуть их с востока. Нам помешала это сделать нехватка продовольствия, воды и фуража, но колдуны откуда могли это знать? Да, собственно, нас могла загнать куда - нибудь нежить, и мы бы могли несколько изменить маршрут, но они точно знали, куда мы попадем в конце концов, и успели подготовить нам встречу. Хотя они должны были искать нас по всей Долине. А на таких просторах искать маленький отряд с помощью сферы случайным поиском - это все равно, что искать песчинку на берегу моря! Более того, они знали, сколько нас перейдет через горы, только с девушками на одну ошиблись. Но ведь входили мы в долину меньшим числом! Да и встреча с харитами, опять же. Я тоже склонен думать, что ее подстроили колдуны. Но они и тогда как будто заранее знали, где мы выберемся из болота и куда направимся потом. А ведь и в болото мы могли пойти с другого места. Мало ли где мы могли найти тропу, болото же огромное. Да даже само наше путешествие через озерный край случайно. Мы же и сами сначала не знали, как пойдем - через горы или через озера. Все это очень странно и я думаю, что дело не только в сфере поиска, ее одной мало. Мне кажется, на нас колдунов наводит магический манок.

- Магический манок? Что ты имеешь в виду? - спросил озадаченный Керт.

- Ну, знаешь, как приманивают зверя и птицу на охоте. Так и тут. Я думаю, нашим манком является амулет, который дал мне дядя. Скорее всего, на нем есть метка колдунов, и она время от времени наводит их сферу на нас. - Ответил Эдвин.

- Так значит, они нас постоянно видят! - Воскликнул Тим.

- Вряд ли постоянно, - покачал головой принц. - Мне кажется, что время от времени они нас по какой - то причине теряют. Иначе, они бы во - первых не рассылали на нас по всем городам розыскные листы, а во - вторых эти подготовленные ими встречи у нас случались бы гораздо чаще. Чуть ли ни на каждом шагу. Наверное, амулет подает сигнал редко и нерегулярно. Но после этого колдуны ведут нас, какое - то время и не только определяют место, где мы в данный момент находимся, но и видят, куда мы направляемся. Следят и наблюдают за нами. А потом снова теряют до следующего сигнала. Например, в последнем случае, колдуны, видимо, вели нас по всей Долине и видели, как к нам присоединились брат с сестрой, Тэо и Аманда. И как мы отыскали тропу и стали подниматься по ней. А потом они нас потеряли, и как появилась в нашей группе Тарина, уже не видели. Но это им уже было не важно, уйти с тропы, повернуть обратно или куда - либо еще, мы не могли. Понятно было, куда мы направляемся. Оставалось только отдать приказ ближайшему отряду, да разъяснить ему задачу и все. А в Церене, скорее всего, про нас тоже знали и даже ждали, слишком уж быстро на нас вышли. Ведь стражники водили нас с самого утра, как только мы вышли из гостиницы и арестовать нас могли в любой момент. Просто, наверно, прикидывали, как половчее это сделать, чтоб было как можно для них безопасней. И тут мы им сами невольно помогли, отдав все оружие кузнецу. Конечно, то, что метка колдунов имеет такие недостатки, очень мешает им. Представляю себе, как они поначалу ругались. Возможно, гильдейский агент либо торопился когда устанавливал маячок и немного схалтурил, либо он просто не сумел сделать его более качественно, либо на этом амулете установить метку по - другому вообще нельзя. Одним словом, нам повезло, иначе они бы не мытьем так катаньем, добились своего и повязали бы нас.

- Ну, в их руках мы побывали и ушли, - напомнил Керт, - а ты, кстати, так и не рассказал нам, как сумел поймать колдуна.

- Расскажу как - нибудь в следующий раз, - нахмурился и даже помрачнел юноша.

- Так ты считаешь, что в Эламе есть гильдейский агент? - поспешил вернуть разговор в прежнее русло Лоран, приходя на помощь принцу. Он давно заметил, что разговоры и расспросы о том, что произошло в Церене, вызывали у Эдвина болезненную реакцию - он резко бледнел, мрачнел и замыкался в себе. Что - то с этим явно было не то. И Лоран думал, как бы всё потактичней разузнать и вытащить юного друга из той раковины, в которую он сам себя посадил. Надо ему как - то помочь. А Эдвин, отвечая на вопрос, сказал:

- Уверен, что есть и не один. Да это и понятно - наш ковен тоже засылает в империю своих агентов. Но надо посмотреть еще на каком уровне находится этот гильдеец. Боюсь, что на самом высоком, раз он работал с амулетом. И вертится среди высокопоставленных придворных, если не выше. Впрочем, вероятнее всего амулет ему просто передали, потому что, как мне кажется, колдуны не знают кто я такой. А если бы агентом был придворный, он бы точно знал, что я принц. Значит, речь идет о предательстве.

- О предательстве? Ты имеешь в виду кого - то конкретного? - Заинтересовался Лоран.

- Есть у меня определенные подозрения, но озвучивать их пока не хочу. Доказательств у меня нет, а голословно обвинять человека некрасиво. Так что колдунам, скорее всего, известно только то, что мы леорнийцы и приехали в империю, чтобы выполнить какое - то крайне важное задание, но какое именно они не знают, так же как не знают, в каком месте мы это задание будем выполнять. Но они очень хотят узнать, или хотя бы нас остановить. Ведь все, что хорошо для Леорнии, плохо для колдунов.

- Но если ты думал, что все дело в амулете, то почему не выбросил его? - Удивился Ник.

- Без него мы не сможем найти артефакт. Только он может указать нам на цель нашего похода, - пояснил Эдвин. - Может, когда эта древняя вещь окажется в Эламе у наших магов и гильдейцы узнают об этом, то они поостерегутся нападать на нас, а если и нет, то война будет менее разрушительной для Леорнии. По крайней мере, свое новое изобретение они использовать не смогут.

- А почему ты его не обезвредил? Ведь ты, наверное, умеешь снимать чужие чары? - Удивился граф.

- Умею, но это ничего бы не дало. Эта метка магически связана со сферами поиска, а они между собой. Если бы я ее снял, то мое воздействие оставило бы четкий отпечаток, как бы мой магический почерк. У каждого мага он свой. И сферы бы его восприняли и ориентировались на него, получилось бы только хуже, ведь этот отпечаток был бы постоянным. - Пояснил Эдвин.

- А я другого не понимаю Эд, ты так говоришь о колдунах, что, мол, они могут развязать войну, а могут и не делать этого, как будто только они одни решают это. А как же император? - спросил Геор.

- Колдуны в империи обладают огромной властью и не менее огромной силой. Впрочем, чаще всего одного без другого не бывает, хотя в истории встречались редкие случаи, когда власть основывалась на доверии, уважении и даже любви народа. Но, в основном это примеры из древней истории времен Форнейской империи. Но вернемся к Велирину и колдунам. Народ их не любит, а многие ненавидят и все очень боятся. И никто против них открыто не выступит. Тоже самое относится и к дворянству. А император? Нынешний император слаб и он всего лишь марионетка в руках колдунов, вернее гильдейской верхушки. И он послушно делает все, что ему велят. Так что, если гильдейцы прикажут ему начать войну он послушно ее начнет. Правда у него есть сын - наследник, уже взрослый, и он по характеру гораздо сильнее отца. Он, по сообщению агентов ковена вообще очень жесток, но он солидарен с колдунами в своей ненависти к Леорнии.

- Ну почему принц ненавидит Леорнию, я могу понять. Императоры давно уже хотят завоевать ее и у них никак это не выходит. Для них наша страна как бельмо на глазу - раздражает. А вот почему колдуны Леорнию ненавидят? - поинтересовался Лоран.

- Потому что люто ненавидят чародеев. Чародеи сильнее и искуснее. Колдуны ремесленники, а чародеи творцы. Но чародеев намного меньше, ведь дар такого уровня встречается в несколько раз реже, чем, такой, как у колдунов. И в основе их ненависти лежит черная зависть. Чародей может создавать магический резервуар и напрямую наполнять его маной из силового потока. Поэтому у чародея сила всегда с собой, если он ее, конечно, всю не использует. Но для того, чтобы заполнить резервуар особо много времени тратить не надо. Была бы только хотя бы одна силовая линия, но их на самом деле везде много. За исключением некоторых мест. Например, за несколько миль до Долины мертвых силовые потоки истончаются, а потом совсем пропадают. Тоже относится и к морю и к прибрежным районам. Правда, на суше потоков побольше, но они слабо наполнены. Есть и еще такие места, но их мало. Конечно, скорость наполнения резервуара зависит еще от состояния самого чародея. Здоровый это сделает быстрее, больной и изнуренный медленнее, но разница измеряется в нескольких часах. И у мага сила не просто всегда с собой, ее во много раз больше, чем у колдуна. А колдуны не умеют создавать резервуары и зачерпывать сразу много маны. Вернее дело не в умении, оно приходит со временем, но колдуны никогда этому не обучатся, сколько бы ни бились над этим, и сколько бы усилий ни прилагали. Это не позволят им сделать скромные размеры их врожденного дара. И я сейчас имею в виду даже не способности или талант к магии. У чародеев он тоже разного уровня. Кто - то становится магистром или даже архимагом, а кто - то остается на всю жизнь адептом. Но я имел в виду другое, когда сказал о даре. Это потенциал чародея - то количество магической энергии или по - другому маны, называемой еще силой, которое он имеет изначально с рождения. Чародеи рождаются с большим количеством силы и потом учатся ее контролировать и ею управлять, увеличивать ее запасы в своем резервуаре и опять же управлять. Конечно, они тоже появляются на свет с разным потенциалом, но эта разница сопоставима. А колдуны рождаются с изначально маленьким количеством - кот наплакал, и увеличивать ее и хранить в себе не могут. Они ее могут лишь по чуть - чуть зачерпывать и накапливать только в амулетах. Но и в них силы во много раз меньше, чем в резервуаре даже не самого сильного мага. Поэтому все колдуны просто обвешены амулетами. Сами по себе, без амулетов, они немногого стоят как маги. Кроме того, чародеи создают новые заклинания, хотя это очень трудно и надо быть хотя бы на уровне магистра второго ранга, чтобы делать это. А колдуны вообще не могут создавать ничего нового, они пользуются старыми, известными заклинаниями. Правда, они умеют создавать волшебные вещи, комбинируя различные, в том числе очень сложные заклинания и напитывая их силой многих колдунов, да и то довольно медленно и постепенно, если конечно эти амулеты очень сильные. Так, например они создали амулет, отклоняющий в сторону полет стрелы, не позволяя ей поразить цель. Но таких успехов у них немного. Вот то, чем они занимаются сейчас, обещает стать могучим амулетом, с очень сложными чарами, с которым сможет справиться только наш артефакт, если мы его, конечно, найдем. Но львиная доля амулетов, создаваемых колдунами, совсем простые, одноразовые, содержащие только одно заклинание. Хотя должен признать, что амулеты могут быть полезны. Они мне в этом походе несколько раз помогли, когда я после тюрьмы остался совсем пустым. А еще они могут пригодиться если маг, по какой - то причине, не хочет тратить свою силу. Или их покупают люди магически не одаренные для магической защиты. Чародеи их и сами для разных надобностей делают, также как и другие магические предметы. В общем, чародеи против колдунов, самих по себе, ничего не имеют, лишь бы колдуны ничего не имели против нас. Но, увы, это не так.

- А почему у нас одни только чародеи, а в империи только колдуны? - спросил Керт, - у них что, чародеи не рождаются, а у нас колдуны?

- Нет, дело не в этом. У нас тоже гораздо больше рождается людей с небольшим магическим даром, многие из них не придают этому значения, вот как Нэт. Он не собирается становиться чародеем. Магический дар у него просто еще один козырь в защите и нападении. А так он воин, это дело его жизни. Но если человек все - таки хочет стать чародеем и творить волшебство, но через некоторое время он начинает понимать, что выше себя ему прыгнуть не удастся и он всегда будет на вторых, а то и на третьих ролях, то он может этого не выдержать. Не все выдерживают. Никому не хочется быть хуже других, особенно если есть пример перед глазами. Хотя сильные маги других не унижают, только потому, что у них слабый дар. Люди ведь не виноваты в этом, в этом вообще ничего плохого нет. Но они сами начинают себя накручивать. Им кажется, что все потихоньку, за глаза смеются над ними, и усмехаются им вслед. А потом, любые слова, улыбки, выражение лица того или иного человека, вызывают тяжелые подозрения в том, что над ними открыто насмехаются и злорадствуют. И тогда, такие чародеи уезжают в империю. Потому что там все такие, и никто не будет выше них. Не по положению в гильдии, в этом смысле приезжие находятся в самом низу. Но по магическому потенциалу. И у них есть шанс взойти со временем на самый верх. В Леорнии магический ковен создан не для того чтобы осуществлять власть архимагов и других членов ковена над магами более низких рангов. Вовсе нет. Он создан исключительно ради удобства - чтобы была возможность вместе обсуждать магические и организационные вопросы. А вообще каждый маг с любым потенциалом в нашей стране совершенно свободен. Он может совсем не обращать внимания на ковен, если того не хочет. Единственное, что ковен твердо оставил за собой - это присвоение званий магистра высшего первого ранга и архимага по любому разделу магии. Соискатель должен сдать членам ковена экзамен и если он его сдаст, то получает соответствующее звание и ранг. Но сколько магов доходит до этого уровня? Мало, единицы. А членом ковена никто ниже магистра первого ранга не бывает. И никакого входного взноса для этого не требуется, исключительно только талант. Причем никого не заставляют становиться членом ковена. И если какой - нибудь архимаг откажется войти в ковен, это будет его право. Хуже к нему от этого относиться никто не будет. Но никто не отказывается, потому что это очень почетно! А вот в империи ситуация совсем иная. Вот Лера говорила, что гильдейские колдуны ревниво следят за тем, чтобы не было магов не входящих в гильдию. И как вы слышали, их даже сжигают живьем по надуманным обвинениям, только потому, что практикующие маги не состоят в этом колдовском цехе. И также они поступают с детьми. Если они узнают о том, что у кого - то в семье растет ребёнок магически очень одаренный, то они забирают такого ребенка и убивают, чтобы в империи не появился чародей сильнее их. А поскольку доносительство друг на друга в Велерине очень развито и даже поощряемо, то выжить здесь талантливому ребенку практически невозможно.

- Да уж! Ничего не скажешь - просто слов нет! - Воскликнул пораженный Лоран, выражая общее мнение.

- Но бывают все же, некоторые исключения. А может это новая политика сменившегося руководства, не знаю, но может гильдейцы поняли, что случаются ситуации, когда против чародея надо выставить сильного колдуна. Как вы, наверное, поняли колдуны против чародеев без амулетов ничего не стоят, другое дело, что без них они не ходят. Но даже и с ними один на один с магом, колдун стоит немногого. Они, как правило, берут числом, их очень много, а магов мало. Но как я сказал, бывают исключения. Вот те три колдуна, с которыми мне довелось сражаться, были очень неплохи. Хотя на них тоже было много амулетов, но потенциал у них был довольно хороший. Я это не к тому говорю, чтобы похвастаться - вот, мол, какой я крутой, сильных колдунов завалил. Нет, был бы я действительно силен, я бы их не убил, а в плен взял. Я о другом хотел сказать. Хотя я об этом упоминал, но без примера. Эти колдуны по своему потенциалу вполне могли бы чародеями стать и довольно сильными со временем, если б поработали над своим развитием. Или тот же Лорд Эгмонд, который и в самом деле мог достичь уровня архимага в определенных разделах магии. Но они предпочли стать колдунами. А возможно все три моих противника были чародеями, но им захотелось переехать сюда и вступить в гильдию. Может, для того чтобы чувствовать себя сильнее и выше других. А возможно из - за того, что чародеи сами на себя накладывают нравственные ограничения, а эти колдуны не пожелали себя чем - либо ограничивать. Им нравилась полная свобода действий, в том числе, творить мерзости без всяких ограничений. Вот поэтому чародейство и колдовство это в первую очередь разный образ мыслей, разный взгляд на жизнь. В конечном итоге, разное мировоззрение. Уф, кажется, я закончил эту лекцию. Пора вернуться к нашим делам. Нам надо решить, как мы въедем в город, чтобы не привлечь к себе внимания, особенно если нас там уже ждут. Но сначала надо позвать Делию. Может она подскажет что - нибудь интересное.

Когда Дэлия пришла, Эдвин продолжил:

- Колдуны настроены решительно. Они должны нас, так или иначе, остановить. Они знают, что мы едем большой группой в пятнадцать человек. Но сейчас здесь только половина отряда. Казалось бы все в порядке, но если они проследили за нами на пути от замка до Гелиса, то они уже знают, что теперь нас значительно меньше. И нельзя забывать о разосланных на нас розыскных листах с нашей внешностью. Если учесть, что за нашу поимку или хотя бы указание на нас, предложено очень хорошее вознаграждение, стража на воротах, думаю, выучила нашу внешность наизусть, и будет во все глаза выискивать нас. Так что предлагаю входить в город порознь, а вот что делать с нашей внешностью не знаю. Я, конечно, мог бы наложить иллюзию, но я еще не мастер в этой области магии, и мою иллюзию любой колдун обнаружит и сразу поймет, что это наложенная внешность. И мы этим самым, наоборот, привлечем к себе еще больше внимания. А уж в таком крупном городе, как Гелис, столице провинции, наверняка, живет много колдунов и на улицах их полно. Я уж не говорю о том, что колдуны могут дежурить у ворот. Думаю, на воротах нам велят снять капюшоны, чтобы нас осмотреть. Да и на улицах города они нам вряд ли помогут, ведь они не глубокие.

- А я знаю, что надо сделать, - воскликнула Дэлия, - двоих из вас надо превратить в девушек.

- В девушек, а как? - Удивился Ник.

- Вот ты Ники светловолосый, и я такая же. У нас даже оттенок волос похож. У меня они длинные и густые. Я заплету их в две косы и отрежу до плеч. Одну косу привяжу к твоим волосам. У меня есть широкие ленты, так что и заметно ничего не будет, а из второй косы сделаем парик для Эдди. Надо будет только клей сварить. Но это не трудно, наверняка на кухне найдётся все, что для этого нужно. Были бы здесь сейчас остальные девушки, мы бы из вас всех таких бы красоток сделали, что никому бы и в голову не пришло, что вы мужчины. Но их нет, так что придется обходиться тем, что есть. А есть мои краски и пудра. Я почти все свои вещи в замке оставила. Прихватила только то, что мне как знахарке может понадобиться, а также свои краски, как чувствовала, что могут понадобиться. А, впрочем, куда я без них, надо же прихорашиваться. - Дэлия улыбнулась, показывая, что пошутила, что она отлично осознавала свою красоту, которой не требуется никакие прихорашивания. И при этом девушка никогда не лопалась от самодовольства, от того, что она так хороша. На самом деле, она вообще об этом не задумывалась, только изредка вспоминая, когда приходилось к случаю, как сейчас. Дэлия продолжила свои объяснения. - Если ты Ники как следует побреешься, то твоей щетины не будет видно тем более что она светлая, а Эдди и вовсе это еще ни к чему. Потом я вас напудрю и накрашу, и никто вас от девушек не отличит. Правда, платье у меня с собой только одно - на смену. Ну да мое платье тебе Ники все равно бы не подошло, я хоть и высокая, но ты меня довольно значительно выше. А вот Эдди в самый раз будет. А для тебя милый я попробую купить платье у одной служанки. Я здесь видела одну такую, очень высокую. Если предложить ей хорошие деньги, она продаст свой самый лучший наряд. Конечно, она удивится, ну да ничего, не страшно. А если она не захочет, то наверное, здесь есть где - нибудь поблизости деревня. Можно сходить туда и попробовать купить там. А вот с остальными будет сложнее. Ну, тебя Лори можно будет просто перекрасить. Есть у меня одна травка. Если я сделаю из нее отвар, а ты вымоешь им голову, то твои волосы приобретут цвет ореха. Такого оттенка ни у кого из нас нет, а значит, его нет и в описании. Геору можно полностью выбрить голову, так чтоб волос совсем не осталось. Конечно, зимой без волос холодно будет, да и подозрительно это. Но если надеть на голову повязку и накрасить лицо так, чтобы казалось, что он едва выздоровел после тяжелой, затяжной болезни, то никто и не удивится. Правда, я не уверена что у меня это получится, но попытаться нужно. Теперь Тим. Он среднего роста, поэтому особо выделяться не будет и волосы у него темно - русые. С помощью моей краски для ресниц мы из тебя брюнета сделаем, как Эдвин. Но ты немного его пониже, шире в кости и старше, так что с нашим принцем тебя не спутают. И наконец, ты, Керт. Тебя можно накрасить так, чтобы твои глаза казались темными, а волосы завить так, чтоб ты на барашка походил.

- Как?

- В этом нам помогут палочки, на которые я бинты наматываю, чтоб они не путались. Закрутим на них твои мокрые волосы и оставим так, пока они не высохнут. Будет немного неудобно, но придется потерпеть. И в целом вся наша группа совсем не будет походить на ту, что описана в розыскном листе. Ну как вам мой план?

- По - моему отличный! - сказал Эдвин. - Из нас получатся три влюбленные парочки, и никто нас ни в чем не заподозрит. А загримировать ребят я могу попытаться, если Делия, ты, конечно, не против. Я немного рисую, а тут тоже надо будет сделать рисунки, только на живых лицах. Ну как ребята вы согласны?

Все согласились и работа закипела. Часа через четыре все было закончено. Девушки получились настоящими красавицами и ребята пошутили, что не будь Эдди и Ник парнями, а у них не было бы возлюбленных, то они непременно бы в них влюбились. Теперь можно было отправляться в Гелис. Геор, Лоран Тим и Керт по дороге подшучивали над новоявленными девушками, те отшучивались, и в таком веселом настроении вся кампания подъехала к городу. В Гелис вошли спокойно. Никто на них никакого особого внимания не обратил. Разве что стражники посматривали на "красоток" с чисто мужским интересом, который принцу сразу кое - что неприятно напомнил. Вслед их спутникам караульные глядели с неприкрытой завистью. Они нашли одну из ближайших к воротам гостиницу, но не ту, в которой уже поселился Тэо и в этот день решили на поиски уже не идти. Тем более что для Эдвина надо было привести целителя, чтобы тот вылечил несколько его порезов и укусов. Это было опасно, ведь перед этим колдуном юноша должен был предстать в своем истинном обличии, а вдруг тому тоже известно о разыскиваемой группе? Сам Эдвин возражал против неоправданного, как он считал, риска, говоря, что на нем и так само все заживет. Но Лоран сказал ему, что надо воспользоваться тем, что они оказались в большом городе, где наверняка есть целитель. Ведь неизвестно, что будет потом, и как он еще будет ранен. Надо, чтобы он к этому времени был здоров. Довод был веский, и Эдвину пришлось с ним согласиться. О целителе узнали от хозяина гостиницы, и после его посещения юноша снова был здоров. На следующий день с утра они, наконец, занялись основным делом, на пути к которому им столько всего довелось пережить и перенести. Они так стремились к этому городу, что им казалось, что самое главное попасть в него, а там уж они отыщут то, что надо. Но поначалу амулет дал сразу несколько направлений поиска, и они вынуждены были, рискуя быть узнанными и схваченными, три дня ходить по городу, изображая приезжих праздношатающихся влюбленных, осматривающих Гелис. Они гуляли по улицам без доспехов, чтоб не привлекать к себе внимание тем, что они воины, а не обычные горожане. А мечи, которые в Гелисе не разрешалось держать на виду, прятали в дорожных мешках, носимых всегда с собой на случай, если им придется срочно бежать из города, хотя это было не слишком удобно, ведь мешки были довольно большие. К тому же Эдвин и Ник в своих платьях не могли их носить сами, иначе это выглядело бы странно, хотя у Делии небольшая сума за плечами была. Так что они, выходя из одной гостиницы, или, напротив, возвращаясь в другую, каждый раз в разные, делали вид, что они только приехали в Гелис, или наоборот, собираются покинуть его. И так они искали нужное им место, но видимо, здесь действительно проживало очень много колдунов с их амулетами, а также было полно лавок, в которых распродавались различные волшебные вещички, сосредоточенные в большом количестве в одном месте. И амулет давал направление, в основном, на них, и если бы за кампанией принца кто - нибудь наблюдал, то отметил бы их несомненный интерес к подобным магазинчикам. Но, в конце концов, амулет сосредоточился на одном направлении, куда и отправились друзья, вздохнув от облегчения. За прошедшие дни, неплохо изучив город, ребята и девушка, особо не заплутав, вышли на окраину города, где они еще не были. Амулет четко указывал на когда - то, наверное, очень красивый, но теперь совершенно заброшенный, увитый каким - то неопрятным на вид, засохшим плющом, с разбитыми окнами храм какому - то давно забытому богу. Как здесь мог храниться артефакт, было непонятно. Все, скрывая друг от друга разочарование, чтобы не усиливать его, чувствовали, что опять наткнулись на пустышку. Дело оказалось гораздо более трудным, чем им представлялось в начале. Даже при наличии указующего амулета, из - за которого колдуны пролили столько их крови и в прямом и в переносном смысле, они все равно ничего не могли найти. Но для очистки совести следовало в храм все же, зайти, хотя, никто, ни на что не надеялся. Войдя внутрь, они увидели именно то, что и ожидали увидеть - обшарпанное помещение, в котором не было ничего, кроме алтаря посередине. Но амулет упорно сигнализировал о том, что артефакт находится именно здесь. И более того, когда они вошли в храм, свечение амулета усилилось. Друзья приободрились. Может все не так плохо, как им показалось поначалу.

- Где же тут может быть этот артефакт? - Растерянно спросил Ник

- Возможно в каком - нибудь замурованном тайнике или замаскированной нише, - высказал догадку Эдвин, и сразу же сам опроверг свои слова. - Хотя вряд ли. В Эламе еще перед отъездом, мне сказали, что артефакт в хранилище находится. Не может же оно в стенах храма быть спрятано, тем более что оно большое. Хотя кто его знает!

- А куда указывает амулет? - спросил Лоран.

- Здесь очень сильная магическая эманация. Поэтому точное направление узнать невозможно. Он показывает сразу во все стороны. Даже вниз. - Ответил Эдвин, а потом задумчиво протянул, - а что, это вполне может быть.

- Что именно? - Уточнил Геор.

- Может быть, артефакт находится в подвале, надо посмотреть, нет ли здесь где - нибудь люка. - Пояснил свою мысль принц.

Все разошлись по храму, осматривая пол, но ничего так и не нашли.

- Или моя догадка не верна, или люк находится под алтарем, - произнес Эдвин.

- Ну и как мы его найдем? Алтарь - то вон какой огромный и тяжелый. Даже все вместе мы его не отодвинем. Тут нам и Ален бы не помог, - сказал Керт.

- Сейчас посмотрим, - ответил принц.

Он подошел к алтарю и начал внимательно его осматривать. Это продолжалось довольно долго, но никто ему не мешал и не торопил. Все знали, что если Эдвин что - либо делает, значит так надо. Наконец Эдвин на что - то нажал и алтарь неожиданно для всех, кроме Эдвина и, пожалуй, Лорана, выросшего в старинном замке и, догадавшегося чего хочет добиться принц, начал отъезжать в сторону. Под ним оказался люк с большим кольцом, находящимся почему - то не в середине, а сбоку.

- Как ты догадался, что нужно делать? - Удивленно спросил Ник.

- Никакой особой догадки не требовалось. У нас в дворцовой библиотеке есть такой вход в подвальный этаж и подземный ход. Только он замаскирован книжным шкафом. Я его случайно обнаружил, и сейчас мне просто пришло в голову, что и здесь может иметься что - нибудь похожее. - Пояснил Эдвин и, взявшись за кольцо, попытался поднять люк. Но ничего у него не вышло.

- Погоди Эдди, - остановил его Геор, - давайте - ка все вместе попробуем. Навалились всем скопом, даже Дэлия подключилась, но все равно ничего не получилось. Ребята были изрядно озадачены. Они, конечно, не были великанами и гигантами, но и слабаками их тоже никто бы не назвал. Все они были сильными, тренированными мужчинами, в том числе и юный принц. И уж поднять общими усилиями люк они вполне могли, даже если он изрядно заржавел. Но внимательно осмотрев его, они обнаружили, что никакой ржавчины на нем нет. Это само по себе было удивительно, если учесть, что сквозь большие оконные проемы храм многие и многие годы должны были заливать дожди и засыпать снег. И какое - то количество влаги могло попадать на люк, несмотря на то, что он был сверху придавлен алтарем. Но ведь вода, например, во время таяния снега всегда щелку найдет. Все пребывали из - за всего этого в изрядном недоумении.

- Как же его открывали те, кто построил этот храм? Неужели нужно еще больше людей? Люк конечно тяжелый, но не настолько же. А мы его даже приподнять не смогли.- Спросил Геор.

- Нет, думаю, здесь есть какой - то секрет. Он, наверное, как - то заперт, но раз нет ни замка, ни защелки, значит, дело не в них. Надо подумать.

Стали думать, но никому ничего толкового в голову не приходило, пока принца не посетила догадка, которую он и озвучил, решив проверить, хотя выглядела она довольно странно:

- Надо люк не поднимать, а поворачивать.

Все воззрились на него с недоумением. Принц был, конечно, исключительно умный юноша, как говориться, семи пядей во лбу, но и для него это было чересчур - кто же что-то поднимает поворачивая? Но раз ни у кого больше никаких идей не было, а люк все ж - таки надо было открыть, то решили опробовать предложение Эда. Хотя его товарищи не верили, что из этого хоть что - то да выйдет. И, правда, поначалу люк никак не реагировал, несмотря на то, что они пытались поворачивать его в разные стороны. И ребята и даже сам принц, посчитавший уже свою мысль глупой, хотели отступиться, когда люк чуть - чуть дернулся, а потом начал поворачиваться, все более приподнимаясь и, наконец, приподнялся над полом. Эдвин сказал:

- Стоп. Теперь его можно, наверное, поднять. Только давайте перевернем его, я хочу его осмотреть.

И точно. Теперь они довольно легко подняли люк и, перевернув, уложили его на пол. Все друзья Эдвина были донельзя изумлены и тем, что догадка их друга оказалась верна и тем, что ему вообще могло прийти такое в голову. Они знали, что он умен, но чтоб настолько! Их восхищенные взгляды ужасно смущали принца, и он старался не поднимать на них глаз, тем более что ему было на что посмотреть. Рассмотрев, как следует предмет своего интереса, Эдвин сказал:

- Ребята, подойдите сюда. Посмотрите, какая интересная конструкция. Люк состоит из двух частей. Первая узкая и гладкая. Она диаметром больше отверстия и ее края лежат на полу и прикрывают отверстие сверху. А вторая часть гораздо шире, но ее диаметр такой же, как и у отверстия или чуть меньше, без измерительных инструментов точно не скажешь. Но главное не в этом, видите на этой второй части выступы, и в отверстии тоже. Я уверен, что выступам на люке соответствуют промежутки между выступами в отверстии и наоборот. И люк очень плотно накручивается на них и прилегает к отверстию. Я думаю, что как бы мокро ни было здесь, снаружи, туда, внутрь, ни попало ни капли влаги. И материал, из которого сделан люк, тоже очень интересен. Это явно металл, но необычный. Вы видите, он совсем не ржавый, хотя очень похож на железо. Сейчас такого нет. Может быть, я, конечно, ошибаюсь, но мне кажется, мы нашли схрон форнейцев. Помните, мы говорили о них в Долине? Они ведь не знали, когда их тайник найдут и постарались обезопасить его от воздействия природы. Я думаю, что сначала было построено это хранилище, а храм над ним возвели уже потом, много, много позже на этом месте, почитавшимся, как святое. Хотя он тоже очень старый. Кроме того форнейцы явно постарались обезопасить свой тайник от грабителей и вообще от тех, кто не дошел до их уровня развития. Мне кажется, что нас внизу ждут разнообразные ловушки. - Сделал принц под конец неожиданный для всех вывод.

Что же, пора было спускаться вниз. Но сначала надо было решить еще один, немаловажный вопрос - кто из них останется наверху и будет охранять вход в схрон. Как ни мала была вероятность того, что сюда кто - то заглянет, она, все же, существовала. И этот кто- то мог захотеть последовать за ними, что их совсем не устраивало или еще хуже, он мог просто замуровать их в подземелье. Короче говоря, все понимали, что кто - нибудь из них должен остаться наверху, но никому этого не хотелось, невзирая на предупреждение Эдвина о возможных ловушках. Всем было интересно. Поэтому бросили жребий, в котором не участвовали Эдвин, как единственный среди них маг и Дэлия, поскольку она не была воином и не могла стать караульным. Выпало остаться Нику. Он скривился и недовольно вздохнул, но вздыхай не вздыхай, а оставаться приходилось. Друзья пообещали рассказать ему обо всем интересном, что им встретится, если такое будет, а Ник предложил своей любимой скоротать ожидание вместе. Но Делия, поцеловав его, извинилась перед возлюбленным и сказала, что никак не может с ним остаться. Ведь они не знают, с чем могут столкнуться. Вдруг Эдди понадобится ее помощь, а ее там не будет? Ник еще раз, теперь печально, вздохнул и сказал, что она как всегда права, а потом попросил ее быть очень осторожной, добавив, что будет за нее и за друзей сильно волноваться. Девушка постаралась успокоить любимого, пообещав ему беречься, и напомнила ему, что никто из ребят не даст ее в обиду, так что волноваться совершенно не о чем.

Итак, все было решено, и все склонились над отверстием в полу. В подземелье, разумеется, было темно, какова его глубина было не ясно. Эдвин зажег световой пульсар и пустил его вниз и в разливающемся свете все увидели, что никакой лестницы там нет. Толи она уже обвалилась от старости, толи изначально не предусматривалась, но ее не было.

- Ребята, в чьем мешке лежит наша самая крепкая веревка? - спросил Лоран.

- В моем, - ответил Геор и, достав из мешка толстый и длинный канат начал привязывать его к алтарю. - Ник помоги мне, тут одному не справиться, - позвал он друга.

К ним присоединился Лоран и вместе они быстро закрепили веревку. Из подземелья выплыл пульсар и, зависнув над головами людей, которые по очереди начали спуск, стал изливать на них яркий, но приятный для глаз желтоватый свет. Колодец оказался не очень глубоким, всего шагов на десять и веревки хватило. От колодца отходил короткий коридор, который заканчивался массивной дверью. Эдвин подошел к ней, дотронулся до нее и сказал:

- На дверь наложены чары, очень необычные. Я с такими еще не сталкивался. Придется разбираться, а вам надо будет подождать, пока я их сниму.

Юный маг приступил к изучению первого, встретившегося им препятствия, и через некоторое, непродолжительное время что - то произнес. Потом Эдвин произнес еще одно заклинание и, повернувшись к друзьям, сказал:

- Все, готово. Можно идти.

Но прежде чем открыть эту дверь он переоделся во взятую с собой свою обычную одежду и доспех, чтобы было легче двигаться и действовать, нацепил пояс с мечом, а платье и парик убрал в дорожный мешок. Все остальные тоже надели на себя кольчужные доспехи, и после этого Эдвин открыл дверь и первым вошел в новый коридор, который начинался за ней. Все остальные двинулись за ним. Пол там был покрыт большими цветными плитами, и когда друзья прошли совсем не много, плита, на которую наступил Эдвин, вдруг резко перевернулась и юноша, вскрикнув от неожиданности, полетел в пропасть. Но он успел вспомнить о левитации и, ухватившись за край пола, повис на руках. Ребята тут же бросились к нему на помощь, но он уже сам подтянулся и выбрался на поверхность. Отверстие открывшейся шахты занимало почти половину коридора. Вдоль обеих стен оставались очень узкие кромки в две ладони шириной.

- Как же тут пройти, проем вон какой длинный и не перепрыгнешь? - неизвестно у кого спросил Тим. Он встал боком и, крепко прижавшись к стене, уже хотел начать переход, когда его остановил оправившийся от потрясения Эдвин:

- Погоди. Надо осмотреть пол. Может, найдем механизм, закрывающий эту плиту.

Принц все внимательно осмотрел, но ничего не нашел. Тогда он, даром, что чуть не упал, боком прошел на другую сторону, поскольку в этом узком и невысоком коридоре левитировать было невозможно, и присмотрелся к полу и стенам там, даже ощупав их. И обнаружил, наконец, маленький рычаг. Эдвин нажал на него и несколько соединенных между собой плит послушно встали на место. Геор первым опасливо - а вдруг эта секция снова перевернется, ступил на нее, пробуя ее ногой, потом поставил вторую ногу. Ничего плохого не случилось, и он дальше уже спокойно прошел по ней к принцу. За ним прошли и все остальные.

- Значит, ты был прав, здесь, в самом деле, есть ловушки, - сказал Эдвину Лоран, когда они вновь собрались вместе.

- Возможно и магические, поэтому я пойду первым и буду обезвреживать их. Надеюсь, у меня это получится. - Подвел итог происшествию принц.

Они пошли дальше, и дошли до участка, покрытого мозаичным рисунком. Он был сложен и на первый взгляд хаотичен. Но Эдвин заподозрил, что он тут неслучаен и попросил у друзей их дорожные мешки и начал бросать их в разные места рисунка. С тремя мешками ничего не произошло, а вот в том месте, куда упал четвертый, пол опустился, и из отверстия моментально выскочил очень острый и длинный металлический штырь, который проткнул мешок, нанизав его на себя. Эдвин мечом за лямку подтянул к себе ближайший из мешков и перепрыгнул на его место. Потом он бросил его недалеко от себя, чтоб проложить для себя маршрут и так и пошел, то бросая, то собирая мешки. Маршрут оказался довольно замысловатым, но он петлял между штырями, так что и ему самому и идущим за ним друзьям удалось собрать все свои мешки, которые теперь зияли внушительными дырами. Следующая ловушка была магическая. Эдвин почувствовал исходящую от нее магию и остановился, но впереди ничего не было. Он подошел поближе и осмотрел стены и пол. Но там тоже ничего подозрительного не было. Магические эманации шли от стен, но в чем состоит, ловушка было не понятно. Он с таким еще не сталкивался. Эманации казалось, лились общим потоком, в котором не ощущались входящие в него заклинания, и Эдвин хотел было пойти дальше, подумав, что здесь, может быть, проявляется остаточная магия, но потом все же, не решился. Он достал из мешка шляпку с вуалью, в которой ходил по городу, продолжая изображать женщину, и бросил ее вперед. Шляпка тут же вспыхнула и в мгновение ока испарилась. Сзади кто - то из друзей, увидев это, от души выругался, не стесняясь Делии, хотя обычно мужчины сдерживались в присутствии девушек. А сам Эдвин только поежился, очень ярко представив себе, что бы с ним было, пойди он дальше без этой проверки. Он принялся изучать и обезвреживать эту новую ловушку, которая оказалась очень запутанным кружевом из силовых линий с совершенно чужеродным магическим рисунком. Приложив значительные усилия, юному магу удалось расплести его и после этого с друзьями продолжить прерванный путь. Ещё недолгое время коридор шел прямо, а потом они увидели, что впереди он заворачивает налево. Но не успели люди дойти до поворота, как из - за угла выбежали очень быстрые, размером с небольшую собаку, черные твари, похожие одновременно на жуков и пауков. У них были такого внушительного размера жвала, что они могли спокойно откусить большой кусок человеческой плоти. Их было очень много, целая лавина, и они стремительно побежали к людям с явно агрессивными намерениями. Все воины, повинуясь многолетней выучке, мгновенно обнажили мечи и, растянувшись по всей ширине коридора, загородили от этих существ их единственную девушку.

- Эти пауки ядовиты, не позволяйте им себя кусать, - крикнул Эдвин.

Все приняли это к сведению и начали рубить этих опасных существ, стараясь не подпускать их к себе слишком близко. А Эдвин, сжигая их целыми десятками в яростном магическом огне, как щитом закрывал им своих друзей от пауков так, чтобы к ним могли пробиться только отдельные твари.

- Почему ты решил, что они ядовиты, - спросил Лоран у Эдвина, когда все закончилось. - Никогда бы не подумал, что существуют такие огромные пауки.

- Они есть в бестиарии, - объяснил принц, - и это не совсем пауки, скорее нежить, хотя в этом вопросе у знатоков бестиария мнения расходятся. Но всегда считалось, что они уже давно вымерли.

- Теперь, наверное, и вправду их уже не существует. Возможно, мы убили последних. - Сказал Геор, - но чем интересно они тут питались?

- Может, крысами, а может, и нет. Этого, наверное, мы никогда не узнаем. А возможно они ничего не ели. Их могли погрузить в магический сон, и бог знает, сколько времени они провели в спячке, пока наше появление их не разбудило. Надеюсь, мы больше никого не потревожим, хотя и сомневаюсь в этом. Впрочем, может, здесь больше никого и нет. - Ответил Эдвин.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Через некоторое время вся группа вошла в большой зал, вдоль стен которого, и около дверей, стояли красивые мраморные статуи высоких воинов с обнаженными, остро заточенными мечами, застывших в разнообразных позах. Но когда маленький отряд дошел почти до середины зала, они вдруг сдвинулись с места, и медленно пошли на людей, окружая их. Статуи, настроенные явно не дружелюбно, угрожающе приподняли свое оружие, собираясь сразить им своих врагов. В первое мгновение воины растерялись.

- Эдди, как их можно убить, они же каменные? Их наши мечи не проткнут! - выкрикнул Геор.

- Но и их каменюки нам тоже ничего не сделают. - Пренебрежительно воскликнул Керт.

- Керт, не все так просто - это очень опасные магические существа - големы и оружие у них тоже магическое. Оно вполне может нас проткнуть и убить. Но и ты Геор не волнуйся, я постараюсь сделать эти статуи помягче, а потом нам придется сносить им головы или разрубать их. Боюсь по - другому их не уничтожить. - Быстро произнес Эдвин, предостерегая Керта и успокаивая Геора.

Големов было раза в три больше, чем людей и они приближались к своим противникам, постепенно сжимая вокруг них кольцо. Но растерянность живых воинов уже прошла, с таким они уже сталкивались в замке лорда Эгмонда. Они были спокойны и собраны, и по своей обычной тактике встали в круг, поставив в середину Делию. И еще - у них, у всех, кроме Эдвина, были новые мечи, взятые в замковой оружейной с разрешения Милины. Все они в разное время были сделаны кобольдами. Только Эдвин оставил себе свой меч, но и он был работы кобольдов. Так что оружие их было превосходно, надо было только правильно его использовать. Ну а за этим дело никогда не стояло! Началась рубка, и сколько бы ни было големов, и как бы ни были опасны эти магические создания, но люди, прошедшие через столько сражений, оказались более умными и умелыми бойцами. Так что прошло не так уж много времени, когда последний волшебный воин пал под мечом Лорана. На этот раз обошлось почти без ран, ну а то, что было, Эдвин, как всегда, исцелил. Для Делии к общей радости работы не нашлось. Что ж, пора было идти дальше. От зала отходил новый коридор, который начал петлять, поворачивая в разные стороны. И три раза, после каждого поворота Эдвину приходилось обезвреживать очередную магическую ловушку. Потом им встретились только механические западни, в которые они едва не попали и лишь наблюдательность принца идущего первым, уберегли их от этого. Сначала Эдвин, который по дороге внимательно осматривал стены пол и потолок, заметил на правой стене едва заметные, расположенные совершенно хаотично, вмятины. Он остановился и, вытащив из ножен кинжал, бросил его перед одной из них. Тотчас оттуда вылетела струя пламени, такая мощная, что она почти полностью перекрыла весь коридор, оставив узкую щель. Юноша осмотрел и другую стену и на ней обнаружил такие же вмятины. Принц попытался с помощью заклинаний гасить этот огонь, но это оказалось невозможно, потому что на него по какой - то причине чары совершенно не действовали. Значит, надо было постараться преодолеть это препятствие. На этот раз вызвался идти первым Керт, сказавший Эдвину, что не все же ему одному рисковать, другие тоже имеют право на риск. И Керт пошел, а все остальные сосредоточенно смотрели, как он это делает. Вмятины располагались на разной высоте и между ними вдоль стены оставались маленькие промежутки, иногда шириной чуть больше человеческого тела, иногда меньше. Керту нужно было отыскивать каждое крошечное отверстие на обеих сторонах коридора. Благо Эдвин резко усилил его зрение, за что он сутки спустя должен был расплатиться почти полной, но временной его потерей. Воину приходилось то сгибаться в три погибели, то высоко подпрыгивать, то протискиваться боком почти впечатываясь в поверхность стены, а иной раз проползать на четвереньках. Но, так или иначе, Керт этот тяжёлый путь прошел. И хотя он был не таким уж и длинным, по завершении его с мужчины градом катился пот и он дышал как загнанная лошадь. Слишком уж напряженной оказалась эта работа. Пропусти Керт хотя бы одно отверстие, и он бы поджарился как бычок на вертеле. За ним через эту ловушку прошли остальные и им было немного полегче, но все равно все здорово устали и поэтому решили отдохнуть, усевшись прямо на пол.

- Еще несколько таких препятствий и я с места сдвинуться не смогу, - пожаловался Керт.

- Не думаю, что их здесь очень много, может быть еще одно - два, не больше. - Возразил ему Эдвин, - мы идем уже довольно долго и должно же это все когда - нибудь закончится. Впрочем, посмотрим.

Следующая ловушка оказалась не менее сложной. Но довольно похожей на предыдущую, только вместо струи огня из небольших выпуклостей стремительно выскакивали длинные, остро заточенные лезвия, причем сразу с двух сторон, но на разном уровне. На этот раз первым шел Лоран. За ним все остальные. Они успешно преодолели и это препятствие, только еще больше устали. То, что последовало затем, оказалось очень необычной западней. Это была проверка их взаимовыручки и может, даже, их нравственных качеств и умения действовать сообща, в одной команде. Эту ловушку можно было пройти только всем вместе, помогая друг другу, а не по очереди. Правда, они не сразу смогли понять это и идущий на этот раз первым Тим едва не погиб, ухнув в разверзшуюся под его ногами пропасть, и только в последний момент его смогли перехватить шагающие следом за ним Геор и Эдвин. Это препятствие было сродни тому, что встретилось им первым. И здесь тоже переворачивалась большая плита, когда на нее кто - то наступал. Но если в начале их пути по бокам повернувшейся секции были проходы, и плиту можно было установить в определенном положении с помощью простого механизма, то сейчас ничего подобного не было. Друзья далеко не сразу смогли разобраться, как нужно действовать, но все же постепенно им это удалось. Оказалось, что они должны, помогая друг другу, перешагивать через переворачивающиеся плиты и вставать всем вместе на определенные устойчивые участки. А затем, одновременно, также продолжая помогать друг другу, переходить на другие. И этот путь вырисовывал руну на древнем форнейском языке, в переводе на всеобщий, означающую два простых слова - союз душ. После этого, благополучно пройдя еще один довольно широкий и высокий коридор, группа уперлась в неожиданно появившуюся дверь. Она как будто соткалась из воздуха. Ясно, что тут дело не обошлось без магии. Опять появилась работа для Эдвина. Он уже натренировался на разгадывании предыдущих магических загадок и довольно быстро разобрался и с этой. Дверь растаяла, но тут же коридор заполнил ураган, вернее ураганище. Никто не только не сумел устоять на ногах, никто даже упасть не смог. Всех подхватил ветер и начал крутить и вертеть по коридору, пребольно ударяя об стены, пол и потолок. И зацепиться было не за что - стены коридора были очень гладкими, словно полированными. Никто ничего не мог сделать, все только головы старались прикрывать, чтобы не разбить их во время очередного удара. Эдвин кувыркался вместе со всеми. Он в такой обстановке даже левитацией воспользоваться не мог, ему никак не удавалось упорядочить свой полет. Но все же он, наконец, сосредоточился и перестал бестолково болтаться в воздухе. После этого он постарался понять, какое здесь работает заклинание, потому что никакого отношения к обычной стихийной магии оно не имело. Разобраться с этим удалось далеко не сразу, но все же ветер стих, внезапно перестав кружить людей, и хоть Эдвин за мгновение до этого предупредил об этом своих людей, никому это не помогло. Все попадали, вернее, посыпались, кто, откуда на пол. Вся группа была изрядно побита. Особенно досталось легкой и тонкой Делии. Ее крутило сильнее всех и чаще прикладывало к твердым поверхностям. Впрочем, более тяжелые мужчины получали и более увесистые удары. Эдвин, тоже побитый, только немного меньше своих соратников, незамедлительно приступил к их исцелению.

- Ну, вот Делия, теперь пришел и мой черед тебя лечить, - сказал принц знахарке.

- Ты меня уже исцелял в долине, неужто забыл? - Заметила девушка.

Эдвин только пожал плечами. Он никогда не подсчитывал свои подвиги, сколько бы их ни делал. Наконец все снова стали здоровы, но слегка дезориентированы и очень обескуражены. Такой ловушки никто не ожидал и неизвестно, что древние маги припасли для них еще.

Когда все окончательно пришли в себя, компания прошла через этот коридор, повернула направо и наткнулась на этот раз на ворота. Эдвину, да и всем остальным, ужасно не хотелось открывать их, как будто у всей команды внезапно проснулись способности к предчувствию неприятностей, что раньше проявлялось только у принца. Хотелось, не хотелось, но это необходимо было сделать. Не стоять же возле этих злополучных ворот всю жизнь. Да и поворачивать назад было нельзя, да и обидно, после всего пережитого. Эта преграда тоже имела магическую природу, и Эдвин вскоре вскрыл и ее. И поначалу ничего страшного с людьми не происходило. Они шли по очередному коридору и опять увидели впереди неизвестно уже, какую по счету, дверь. А затем услышали позади себя оглушительно громкий хлопок. Коридор был прямой и все, обернувшись, обнаружили, что открытые ими створки ворот опять плотно сомкнуты, так, что не осталось ни одной щели. По крайней мере так ребятам показалось с того места, на котором они находились в этот момент. А затем случился кошмар. Постепенно, сначала незаметно, а затем все более явно, сквозь мельчайшие поры пола, стен и потолка стала просачиваться вода. Все быстро вымокли, а Эдвин поспешно начал исследовать новую дверь и обнаружил, что для разнообразия она была закрыта на очень сложный механический замок, который юноша вскрывать еще не умел, так как только приступил к изучению бытовой магии.

- Эх, Вила бы сейчас сюда, - посетовал принц, - он бы этот замок в два счета вскрыл.

Юный чародей попытался просто разорвать его, но у него ничего не вышло. Видимо замок, как и дверь, был изготовлен из особо прочного материала. А вода меж тем все поднималась и уже доходила невысокому Тиму до колен. Эдвин побежал к воротам в надежде открыть хотя бы их. Это, конечно, означало конец их пути, но не погибать же здесь, захлебнувшись как кутята! К тому же оставалась надежда, что вырвавшись из этой западни, можно будет поискать и найти другой проход к их вожделенной цели - схрону с артефактом. Вдруг этот путь существует?

Но подбежав к воротам, Эдвин увидел, что их уже нет. На их месте стоит монолитная стена, уже не запирающаяся какой - либо магией или чем - то еще. Принц для очистки совести попытался взорвать и ее, уже понимая, что это бесполезно, и он только бессмысленно теряет время и тратит драгоценную ману, которая, кстати сказать, у него изрядно к этому времени поуменьшилась, израсходованная на обезвреживание различных магических ловушек. Ну и конечно, как и следовало ждать, у юноши ничего не получилось. Но попробовать он все же был обязан - а вдруг...? А вода все прибывала и скорость потока все увеличивалась. Скоро все стояли уже по пояс, а кое - кто и глубже в очень холодной воде. Принц, владея стихийной магией, мог бы оттеснить воду, пока ее было не слишком много к одной из стен, но он только этим и был бы занят и все равно надолго бы его не хватило. Тем более, что воды становилось с каждым мгновением все больше, а отвести ее было некуда. Эдвину ничего не оставалось, как попытаться сделать то, чего он не умел даже теоретически. То есть он должен был быстро, очень быстро, в такой критической обстановке создать новое заклинание. Вероятно, это заклинание было давно уже известно, но Эдвин - то его не знал! И сделать это надо было, стоя, вернее уже плавая в ледяной воде и в страшной спешке. Но он справился с этой наисложнейшей задачей, правда, далеко не сразу. Все, и, разумеется, он в том числе, к этому времени плавали уже под самым потолком, и чтобы глотнуть воздуха им приходилось сильно задирать головы. Но никто не паниковал, по крайней мере, внешне, никто не торопил, не отвлекал Эдвина, не мешал ему, даже единственная среди воинов девушка, которой по определению надлежало быть трусихой. Хотя мужчинам трудно было плавать в тяжелых доспехах, тянущих их вниз. А уж что каждый думал в эти страшные минуты, растянувшиеся в часы, они поведали друг другу и остальным много, много позже.

Когда Эдвин, то и дело, ныряя к замку, все же сумел вскрыть его и распахнуть проклятую дверь, вода тотчас устремилась в новый, открывшийся коридор, увлекая за собой людей. Но это было уже спасением. Как бы друзья ни верили в Эдвина, а все же, все страшно переволновались, пока принц пытался справиться с возникшей ситуацией. Но теперь можно было облегченно и наконец - то глубоко вздохнуть и просто перевести дух. Эта ловушка, видимо, была рассчитана на умение быстро действовать в экстремальной ситуации и при этом не паниковать, что у них вполне получилось.

Все были мокрые, но тут чародей никому не смог помочь, поскольку заклинания выпаривающего воду из одежды он пока не освоил. И знал бы он, как ему вскоре пригодится то, что он был таким же насквозь мокрым, как и все.

Посовещавшись, вся компания решила сразу дальше не идти. У всех, если честно, после пережитого, еще немного тряслись поджилки. Одно дело погибнуть в бою, как воин с оружием в руках и совсем другое барахтаться в воде и утонуть, чувствуя себя при этом совершенно беспомощным! Эдвину в этом отношении было одновременно и легче и труднее, чем другим. Легче, потому что он не просто ожидал своей участи, завися от другого человека, а действовал, пытаясь найти спасение из этой ужасной ловушки, а труднее, потому что за ним стояли его друзья и он нес за их жизни ответственность. Так или иначе, но все решили немного передохнуть и только после этого отправиться дальше, что и сделали.

Отдыхали, впрочем, недолго. Наконец они встали и после этого ещё какое - то время шли прямо. А потом повернули, и за поворотом они увидели огромный сгусток огня, очертаниями напоминающий человека. Огненный человек испускал яркий желто - красный свет, озаряющий коридор. По поверхности элементали пробегали огненные сполохи, и даже к людям, стоящим в самом начале длинного отрезка коридора доходило тепло. А там, около элементали, наверное, стоял ужасающий жар. И этот дух огня пошел на людей.

- Все назад! - Приказал принц, - я постараюсь справиться с ним. А вы не выходите!

Все, кроме Эдвина, отошли обратно за поворот, а он, быстро сняв кольчугу, чтоб она не раскалилась и не поджарила его, шагнул вперед, навстречу этому огненному "человеку". Что юноша там делал, его друзья не видели. Все очень переживали, но никто не ослушался его. Он приказывал очень редко, но уж если это происходило, то все выполняли его приказ неукоснительно. Все знали, что он никогда не отдавал их ради собственной прихоти, только ради людей и дела. Примерно через четверть часа Эдвин позвал друзей к себе и когда они подошли, то увидели, что его одежда частично обгорела, волосы и ресницы тоже, а лицо, руки и остальное тело сильно покраснели, и покрылись волдырями. Но элементали больше не было. Вот и пришло время поработать знахарке. Она помогла принцу скинуть пришедшие в негодность тряпки, затем достала из своего мешка одну баночку и начала обмазывать ожоги принца, которые сильно болели, и перевязывать его. Когда она закончила, Эдвин снова облачился в платье Делии, и все они подошли к двери, которой заканчивался коридор.

- Это было последнее препятствие, как мне кажется, не считая чар наложенных на эту дверь. - Устало сказал Эдвин, думаю, артефакт находится за ней.

Заклинания были незнакомыми и очень сложными, еще сложнее, чем те, что запечатывали первую дверь. Сосредоточится, и не обращать внимания на боль было трудно, но Эдвин, как всегда, справился. Он оказался прав. За этой дверью находился большой зал, полный волшебных вещиц.

- Ну что показывает амулет? - Спросил Геор.

- Только то, что здесь очень большое скопление маны. Но он и не был настроен конкретно на нужный нам артефакт, поскольку никто не знает, что он из себя представляет. Известно лишь, что это вещь, обладающая очень большой силой, даже в спящем состоянии, как сейчас, а если ее разбудить и взять под контроль, то ее возможности вообще не представимы. Но вот если ее сила вырвется на свободу бесконтрольно, то надо ждать больших разрушений на огромной территории и гибель множества людей. Мы потому и спешили, что артефакт начал просыпаться и его как можно быстрей надо доставить в ковен. Но мы не сможем по этому признаку найти его. Маги ковена сумели выделить его из общего фона по возмущению магического поля, которое начало исходить из этого района после того как он начал просыпаться. Но наш амулет слишком маломощен для этого. А я один этого тоже определить не смогу. - Пояснил Эдвин.

- А почему он вдруг начал просыпаться, если спокойно спал столько времени? - Полюбопытствовал Лоран.

- Боюсь, никто тебе на этот вопрос не ответит. Может просто пришло его время, и оно совпало со временем нашего похода. Вернее наш поход начался именно потому, что чародеи сумели определить место его нахождения, когда он начал просыпаться. А может он среагировал на то, что делают колдуны. Ведь они готовят тоже какую - то очень мощную вещь, тоже вызывающую возмущение магического поля. А может, в нем произошел какой - то сбой. Тут можно только гадать. Во всяком случае, сейчас. Может когда он попадет, наконец, в руки архимагов, они разберутся. Наша задача скромнее - найти его и доставить к ним. - Ответил принц.

- И как же мы его найдем? - Спросил Керт.

- Архимаг Сибелиус, мой наставник, когда в последний раз связывался со мной, сказал, что маги ковена и их помощники разыскали о нем еще кое - какие сведения к ранее полученным, в старинных и очень редких рукописях, большинство из которых вообще уникальны. К сожалению нигде не упоминается, как он выглядит. Но архимаги выяснили, что создавался он на магии крови, а она всегда была самой сильной. Так что, думаю, не удивительно, что именно ее использовали при создании столь мощного амулета. Думаю, что если я буду капать по несколько капель крови на каждый имеющийся здесь предмет и читать нужные заклинания, то артефакт откликнется на зов крови. - Объяснил принц.

- Господи, опять ты будешь свою кровь проливать! - всплеснула руками Делия.

- Так всего по несколько капель, - попытался успокоить подругу Эдвин.

- По несколько капель! А предметов здесь сколько! Все вместе очень много получится! - возмутилась легкомыслию ее вечного пациента, знахарка.

- Но ведь это все равно надо сделать. - Немного растерялся из - за такого напора юноша.

- Послушай Эдди, друг мой, а что, кровь обязательно только твоей должна быть? - спросил его Лоран.

- Ну, вообще - то, нет, но..., - начал было говорить Эдвин, но его перебил Геор, подхватывая мысль графа:

- Ах, нет! Ну, раз нет, то мы тоже можем поучаствовать. Верно ребята? Почему - то такая простая мысль Эдди не пришла в твою умную голову. Вечно ты все на себя берешь. И нам что - нибудь оставляй. Между прочим, с друзьями делиться надо!

Все засмеялись, а юноша смущенно сказал:

- А то мало вам достается!

- Не мало, но намного меньше, чем тебе. Все ты нас оберегаешь, а ведь мы не маленькие дети и если уж кто кого и должен беречь, то это мы тебя, а не наоборот! - сказал Тим.

- Почему это! - возмутился Эдвин, - только не говорите, что это из - за того, что я принц!

- Ну, если уж на то пошло, то тебе любой вельможа, исключая членов нашего отряда, именно так и скажет. Но я имел ввиду, что мы все старше тебя, а ты вообще еще не совершеннолетний, - объяснил свою мысль Тим.

- Но зато, я командир отряда. А командир не должен прятаться за спинами своих людей! - возразил Эдвин. - Он, наоборот, должен их вести за собой и брать на себя больше риска, показывая подчиненным пример!

- С одной стороны это абсолютно верно, но с другой стороны, сколько сражений было проиграно только потому, что погибал командир, безрассудно бросившийся в гущу схватки! Вот и подумай на досуге, как совместить одно с другим. Тебе, будущему королю, это особенно важно. Кто знает, как жизнь повернется, вдруг тебе придется армию в битву вести! - посоветовал Лоран.

- А меня вот что интересует, а что если все эти волшебные вещи тоже созданы на магии крови, что тогда делать будем? Здесь так много всего, что даже если бы нас раза в три было больше, мы бы все не унесли. - Озадачился Керт.

- Ну, тогда будем думать. Но я все же, не считаю, что все эти вещицы созданы магией крови. - Сказал Эдвин, рассматривая какой - то амулет, - Мне кажется большинство предметов созданы на основе других принципов. Ведь магия крови устарела и почти перестала применяться еще во времена форнейцев. Правда, ее потом возродили некроманты, но уж от них то здесь точно ничего нет. Но если мы найдем несколько таких вещиц, то все их возьмем собой. Все равно мы никак не сможем среди них выбрать нужный нам артефакт. Я, конечно, мог бы если бы он уже проснулся почувствовать исходящую от него силу. Думаю, она существенно отличалась бы от той, что генерируют другие волшебные предметы, но пока он спит, испускаемая им сила вполне сравнима с силой других вещиц. Уверен, что его специально усыпили, прежде чем положить сюда. И нужны специальные артефакты, чтобы определить, какая магическая вещь спит. Они есть у ковенцев, но к сожалению, эти артефакты слишком громоздкие и тяжелые, чтобы их можно было нам взять с собой. Но маги ковена смогут отличить нужный артефакт от других, отвезем им все, что найдем.

- Эх, если бы мы отсюда все могли унести и в Леорнию перевезти, да нашим магам отдать! Тут такое богатство! Даже я, не маг, и то понимаю. А вдруг все это колдунам достанется? Мало ли что с их помощью можно будет сделать, уж точно ничего хорошего для нашей страны. А вдруг они эту сокровищницу найдут? Может они видели нас и проследили до храма. - Сказал Керт.

- Вряд ли, если бы это было так, они уже были бы здесь, и Ник, один, их остановить бы не смог. Скорее всего, они нас после Заоблачных гор потеряли. Иначе они, или еще бы одну засаду устроили, или на уши всю стражу Гелиса поставили, чтобы нас найти, а вероятнее всего, и то и другое. А ведь в городе все тихо. Я, как отъедем от Гелиса подальше, скажем к замку, чтоб к этому городу внимание не привлекать, от амулета избавлюсь. Например, в ближайшем пруду утоплю. Лед я взорвать смогу, впрочем, для того, чтобы его вскрыть, нужно простенькое заклинание применить. А такое количество воды хорошо магические эманации экранирует. В общем, на обратном пути они нас окончательно потеряют, только, боюсь, все равно не отстанут. Будут разыскивать. Ориентировки то на нас никуда не денутся. Но после того, как я амулет выброшу, искать им нас станет во много раз труднее. Думаю, нам достаточно будет придерживаться прежней тактики - ехать по полузаброшенным или проселочным дорогам, а иной раз и по лесу, чтоб нас поменьше людей видело, и они нас не найдут. А хранилище мы снова запечатаем. Оно находилось здесь тысячи лет и подождет еще немного. Когда - нибудь чародеи заберут все это и отвезут в Элам.

На этом дискуссия завершилась, и все приступили к делу. Сначала они хотели весь зал приблизительно поделить на шесть частей, но подумав, отказались от этого намерения. Ведь Эдвину надо было над каждой вещицей читать заклинания, а если этого не делать, капать на них кровь будет бесполезно. Поэтому им пришлось ходить по схрону всем вместе. Поначалу мужчины хотели не допускать Делию к этому делу, но она возмущенно сказала, что тоже уже давно не ребенок и крови у не ничуть не меньше, чем у других, так что нечего ее излишне опекать. Так что пришлось воинам в это распределение фронта работы включить и ее. Поиски заняли много времени, но, наконец, они отыскали тридцать две вещицы, по разному отреагировавшие на кровь и заклинания. Какие - то из них ярко вспыхивали, а другие, напротив, гасли или тускнели, если до этого испускали свет, некоторые откликались звоном или свистом. Все они были не очень большими, хотя и не самыми маленькими. Но ребята даже слегка разочаровались, подсознательно ожидая, что мощный артефакт будет вещью большой. Но Эдвин сказал им, что мощь волшебной вещи вовсе не обязательно должна соответствовать ее размерам. Выглядели эти волшебные предметы тоже по - разному. Какие - то ничем не отличались от привычных амулетов - медальонов, только несколько большего размера, хотя парочка была самого обычного. Было несколько небольших шаров на цепочках и без них, некоторое количество изящных статуэток. Особенно всем понравилась статуэтка девушки с развевающимся на веру платьем и летящими волосами. Она была так изумительно сделана, что казалась живой, просто на миг замершей, но, невольно ожидалось, что вот сейчас она обязательно пошевельнется, улыбнется всем и заговорит. Вся кампания довольно долго любовалась ею, не в силах оторвать от нее взгляды. Были и ни на что не похожие вещицы, самой причудливой формы, но все они были очень красивы. Все найденные предметы ребята вместе с Делией распределили по мешкам. Дело на этом этапе было сделано, и теперь пора было возвращаться. Обратно они шли спокойно и без всяких проблем дошли до висящей веревки. Поднялись на поверхность, и там на них чуть ли ни набросился Ник.

- Наконец - то вы вернулись!!! Почему так долго, на дворе уже ночь?! - Вскричал он, заключая любимую в крепкие объятия. - Я тут уже едва с ума не сошел! Не знал, что и думать и, что делать! Хотел уже за вами вниз спускаться. Если бы вы еще немного задержались, я бы не выдержал и так бы и сделал.

- Прости Ники, там ловушек много было, пока все прошли, а потом нашли то, что нам нужно было, время и ушло. - Объяснил Эдвин.

- Господи Эдди! Что с тобой опять приключилось?! Ты что, в огне побывал? Обгорелый весь! - Увидев лицо Эдвина, воскликнул Ник.

- Да пришлось с огненной элементалью пообщаться, - пояснил принц. Ник только головой покачал:

- Значит, не зря Делия с вами пошла.

- Не зря, - вздохнул несчастный юноша, чье тело нещадно болело. Одно его радовало - что терпеть долго не придется, только до завтра, а потом придет целитель, и он снова станет здоров.

Они снова закрыли отверстие люком, плотно закрутив его, и поставили на место алтарь. Убрали за собой натопанные на грязном полу следы, и теперь ничего не напоминало, что здесь кто - то побывал. И что тут имеется что - то, поинтереснее пустого храма. Впрочем, местные жители сюда явно не ходили, не зная какое богатство находится у них под ногами. Ведь амулеты и другие зачарованные предметы стоили очень дорого и их могли позволить себе только богатые люди. Выйдя из храма, друзья вернулись обратно в гостиницу. К этому времени уже наступила ночь, и никто не видел обожженного лица Эдвина. Но им пришлось разбудить хозяина гостиницы, поскольку она на ночь, конечно, запиралась. Им довольно долго понадобилось стучать и ждать, пока хозяин ни проснулся, и ни велел привратнику открыть им дверь. Хозяин, дюжий мужик, разворчался, что вот, мол, гулены, ходят по ночам, сами не спят, и честным людям спать не дают, но серебряная монета решила дело. Хозяин резко подобрел и пустил гостей в свое заведение. Наконец они могли отдохнуть. День оказался на редкость долгим и утомительным. Они разбрелись по своим комнатам и провалились в сон. Один только Эдвин не мог заснуть, несмотря на смертельную усталость. Спать ему мешала еще более сильная боль. Утором они, наконец, встретились с очень довольным проведенным временем в Гелисе Тэодором, накануне придя именно в ту гостиницу, в которой заранее договорились встретиться с ним. Он за завтраком, который они ели в комнате Эдвина, не спускаясь в общий зал, чтоб не привлекать внимания к виду принца, рассказал, как провел вчерашний день:

- У меня был очень удачный день. Я смог - таки купить для господина Делира нужное ему украшение. И мне даже удалось немного сэкономить. Я уговорил того аристократа продать драгоценность подешевле. Если хотите я вам его покажу.

Никто посмотреть не отказался, и Тэо достав украшение, пустил его по рукам. Оно и в самом деле, оказалось старинным, очень красивым и изысканным. Полюбовавшись им некоторое время, друзья отдали его Тэо, который его снова тщательно упаковал.

- Что же, значит, уже сегодня мы сможем покинуть этот город, - подвел итог Эдвин.

- Сразу после того, как целитель приведет тебя в порядок. Я еще до завтрака попросил хозяина кого - нибудь за ним послать. Так что думаю, он скоро будет здесь. - Сказал Лоран.

Так и оказалось. После посещения целителя, Эдвин, как всегда, начал чувствовать себя превосходно, а выглядеть, как и прежде, даже ресницы и волосы отросли. Больше ничего не напоминало о вчерашнем ожоге. Сразу после этого вся кампания покинула гостиницу и город. Из него решили выезжать в тех же маскарадных костюмах, в каких въезжали, а переодеться в том же придорожном трактире. Уезжать из него в этот же день они не стали, рассудив, что делать это на ночь глядя не следует. И хотя в трактир они попали к обеду, но им было известно, что до темна к другой гостинице они доехать не успеют. Поэтому все решили, что будет правильнее покинуть это гостеприимное заведение завтра утром. Но когда на следующий день, позавтракав, друзья собирались отправиться в обратный путь, на них напали. Дверь неожиданно распахнулась и в зал вошли пятеро колдунов, и тут же атаковали группу путешественников фаерболами и другими заклинаниями. Потом, допросив одного из своих противников, принц и его товарищи поняли, что на них донес целитель, который узнал Эдвина по описанию.

Колдунам было неизвестно, те ли это были люди, которые им нужны или нет, но за гостиницей решили проследить - кто в нее входит и кто выходит. Но никто из постояльцев, а также приходящих в ресторацию, расположенную на первом этаже людей, не походил на тех, кого колдунам необходимо было найти, тем более что леорнийцы из той первой гостиницы уже съехали. В конце концов, глава гильдии Гелиса отозвал своих наблюдателей, посчитав, что целитель, наверное, ошибся. Но тот так просто, особенно после второго исцеления Эдвина, сдаваться не собирался. Он сам решил понаблюдать за заинтересовавшей его группой, тем более, что награда за обнаружение этих преступников полагалась почти такая же большая, как за задержание. Так вот, целитель утром того дня, когда леорнийцы выехали с гостиничного двора, а потом из Гелиса, заметил очень красивую девушку, удивительно напоминавшую ему разыскиваемого парня, особенно своими необыкновенно синими глазами, которых он еще ни разу ни у кого не видел. Правда девушка, в отличие от юноши, была светловолоса и вообще существом другого пола, но ведь это мог быть и маскарад или даже иллюзия, распознать которую он не мог. Да и с другими могло быть тоже самое. Поэтому целитель решил поехать вслед за ними, в надежде как - нибудь их разоблачить. А чтобы путники не обратили на него внимания, он сменил свою мантию на обычную одежду горожан и оставил все свои амулеты, ведь среди этой группы, если конечно они те, кто ему нужен, есть маг и он мог почувствовать исходящую от амулетов силу. А чтобы его не узнали в лицо, поскольку он старался держаться неподалеку от них, чтобы не терять их из виду, колдун накинул на себя меховой плащ с глубоким капюшоном. После того, как они все приехали в трактир и подозреваемые поднялись в свои номера, целитель устроился в общем зале, заказал обед и подозвал к себе хозяина заведения. Предложив ему в оплату серебряную монету, он, на всякий случай расспросил трактирщика о том, кто сейчас проживает в его трактире, и после описания этих людей убедился в том, что никто из них ему не подходит. Впрочем, он в этом и не сомневался. Он был уверен в том, что те, кто ему нужен, находятся в той группе, за которой он следит. Но теперь, зная, как выглядят остальные постояльцы, он не ошибется, если увидит разыскиваемых в их истинных обличиях, тем более что он их узнает по описанию в розыскном листе. Целитель, уверившись в том, что спустившаяся на обед группа, это те самые недавно замаскированные люди, поспешил обратно в город и, подъехав к зданию гильдии колдунов, сообщил главе местного отделения радостную весть. И тот отрядил для поимки преступников пятерых своих коллег. Конечно, с пятью колдунами Эдвину одному было не справиться, на это они и рассчитывали, зная, что в разыскиваемом отряде есть только один чародей, да и остальных осталось меньше, чем было раньше. Поэтому прижимистые колдуны решили не брать с собой отряд воинов. Надо сказать, что накануне вечером наши путешественники искупались и смыли с себя краску, наложенную на них Делией, не подумав, что могут тем самым вызвать подозрение трактирщика, так что не только Эдвин и Ник стали похожи на самих себя, но и остальные тоже. Поэтому спутать их колдуны никак не могли, и только увидев их, сразу поняли, что это те самые, за которых обещана щедрая награда. И вот бой закипел. Эдвин закрыл своих друзей магическими щитами, которые он уже наловчился делать быстро и главное, они теперь получались у него более мощными и лучше защищали людей. Поэтому его друзья тоже смогли вступить в бой с колдунами. Это было сложно, и они, несмотря на защиту, все же получали ранения, впрочем, заклинания были относительно слабыми и поэтому ранения получались не смертельными. А Эдвин постоянно восстанавливал пробиваемые колдунами щиты, которые они могли взламывать только все вместе. В целом бой шел с преимуществом леорнийцев. Так что четверо их врагов погибли, а одного они сумели взять в плен и, после исцеления ран, допросить. После этого надо было решить, что дальше с ним делать. Никому не хотелось марать руки и убивать его. Ведь одно - делать это во время боя и совсем другое вот так - безоружного. Да и смысла в этом не было. Напавшие на отряд колдуны перед боем успели передать сообщение о них в гильдию. Поэтому пленного просто отпустили, даже не предупредив его, что ему не стоит снова вставать у них на дороге, ведь он был человеком подневольным и должен был выполнять все, что ему приказывали более высокопоставленные колдуны. После этого отряд поспешил отправиться в замок леди Эгмонд. Но их снова нашли и напали. Это произошло возле небольшой речки, которая уже покрылась толстым слоем льда. Вся группа успела перейти на другой берег, но услышав позади себя шум и оглянувшись, ребята увидели, что на тот берег реки, который они покинули, выходят множество воинов и несколько колдунов. И то, что их послали за леорнийцами, стало ясно, когда они, обнажив свои клинки с громким кличем побежали через замерзшую реку. Видимо глава гильдии все же внял здравому смыслу и перестал экономить на воинах и на этот раз нанял два отряда, в каждом из которых приблизительно было по сто человек, и послал восемь колдунов. Наверное, ему надоело гоняться, пусть и не лично, за неуловимыми врагами и он решил действовать наверняка и на этот раз не ловить их, а точно уничтожить. В группе Эдвина вместе с ним было только шестеро воинов, и сражаться с таким количеством бойцов и колдунов было немыслимо даже для них. А самым главным было то, что они везли с собой артефакт, и если им суждено будет погибнуть, колдуны получат в свои руки огромную силу, которую направят против Леорнии. Этого никак нельзя было допустить. И тогда Эдвин решился применить очень опасное заклинание, которое, если он ошибется, могло повернуться против него самого и его людей. Принц решил вызвать духов реки, которые должны были явиться в виде водяных коней - кэльпи. И он, попросив своих друзей ни в коем случае не отвлекать его, чтобы вокруг них ни происходило, постарался отрешиться от всего и сосредоточиться, хотя это трудно было сделать под вопли несущихся к ним врагов. Но у него получилось, и вот, когда первым из врагов оставалось пробежать до берега всего несколько шагов, лед под ними проломился, и в реке поднялась огромная волна, которая вскоре приняла очертания табуна лошадей, начавших топить неосторожно сунувшихся на их территорию людей. Все закончилось очень быстро. Большая часть противников и в том числе колдуны, которые ничего не смогли, да и не успели сделать, погибли, утянутые на дно, а оставшиеся в живых с криками ужаса спешно уносили ноги. Эдвин только тяжело вздохнул, увидев все это. Все же магия была страшной силой и могла в мгновение ока уничтожить несколько десятков людей, а может и больше. И юноше было не по себе из - за этого, хотя он, конечно, понимал, что погибшие были врагами и другого выхода у него не было. Теперь они могли отправиться дальше, но прежде Эдвин, наконец, как и собирался, выкинул в воду опасный, надоевший и уже не нужный амулет.

Дальнейший путь отряда пошел без осложнений. А в замке их радостно встретили возлюбленные и друзья. Подопечные девушек явно пошли на поправку, и в тот же день все решили устроить общую вечеринку. Всем было очень весело, все много шутили и смеялись. Только Эдвин, который, конечно, был очень рад за своих влюбленных друзей и подруг, временами, даже в разгар веселья вдруг замыкался в себе и начинал грустить. Все и до этого дня видели, что его что - то сильно гнетет, и друзьям все больше и больше не нравилось настроение Эдвина, который становился иногда печальным и до странности отрешенным. Но до поры до времени с вопросами к нему не приставали, не пытались вызвать его на разговор, надеясь, что непонятная хандра пройдет сама по себе. Но она, наоборот, только усилилась, и особенно заметно это стало на фоне хорошего настроения у других. Просто Эдвин до этого был в напряжении, и ему в основном было не до своих личных переживаний. Но теперь, когда он немного расслабился, когда все, что надо было сделать, было сделано и можно было ожидать, что колдуны потеряют их из виду, все его переживания обрушились на него. И теперь терпение его друзей лопнуло. Они решили вызвать его на откровенный разговор. Конечно не сейчас, не при чужих людях, но когда останутся только свои, они потребуют у своего юного друга и командира объяснений! На следующий день, когда отряд готовился к отъезду из замка, к Эдвину подошла Милина и попросила взять ее и Ляну с собой.

- Я хочу уехать отсюда. Это место было моей тюрьмой несколько сотен лет и теперь, когда я стала свободной, ничего меня здесь больше не держит. Наоборот, я не хочу продолжать в нем жить, как бы красиво оно ни было внешне. С ним у меня связано слишком много горьких воспоминаний. И у моей дочери тоже с этим замком связаны плохие воспоминания. Она почти каждую ночь плачет во сне, а иногда просыпается от страха и бежит ко мне. Я теперь сплю вместе с ней. Днем я ее как - то отвлекаю, а ночью ее мучают кошмары. Да и днем она, то и дело, вспоминает умерших отца и сестру. Ей все здесь напоминает о них и об Риверусе. Будь он проклят во веки веков! Здесь я Ляну не приведу в порядок, а я так хочу этого, я успела полюбить мою девочку. Правда, я не знаю куда ехать, но у меня есть деньги, а с ними устроиться где - нибудь не проблема. Я, конечно, могла бы нанять охранников, которые сейчас проживают в замке, но мне больше хочется ехать с вами. Среди вас есть девушки, и я с ними подружилась, и еще есть человек, который мне очень нравится, и я ему, кажется, тоже. - Сказала леди Эгмонд.

- Я, конечно же, не против, дорогая Милина, чтобы вы поехали с нами. Остальные, уверен, тоже, хотя их надо спросить. - Ответил Эдвин.

Никто, конечно, не возразил, а Нэт радостно улыбнулся, услышав о желании Милины ехать с ними, вызвав этим понимающие улыбки друзей. Кажется, в их, все более увеличивающемся отряде, намечалась еще одна пара. Итак, все было готово к отъезду, оставалось еще только одно дело. Леди Эгмонд собрала в одном месте выздоровевших охранников и девушек, пострадавших от рук лорда Эгмонда и сказала им:

- Я хочу еще раз попросить у вас прощения за то, что с вами случилось по вине моего мужа. Но одних слов мало. Я хочу дать каждому из вас некоторую, довольно значительную сумму денег. Конечно, я прекрасно понимаю, что никакие деньги не компенсируют вам то, что с вами произошло, но, по крайней мере, я надеюсь, они помогут вам немного уменьшить боль воспоминаний. По - другому я вам помочь не могу. Не в моей власти повернуть время вспять и сделать так, чтобы того, что с вами случилось, никогда не было.

- Вам не за что просить у нас прощения дорогая леди Эгмонд. Виноват ваш проклятый муж, пусть он вечно горит во огне!!! А вы, мы знаем это, были здесь такой же узницей, как и мы. А за деньги спасибо, но только если это вас не обременит. - Ответил ей самый старший из охранников.

- Нисколько не обременит. Денег у меня много, и это самое малое, что вы заслужили. И, к сожалению, единственное, что я могу для вас сделать. Я бы предложила вам остаться жить в этом замке, но думаю, что вы хотите покинуть его, как и я.

- Конечно и, как можно, быстрей!

- Я так и подумала, но у меня есть к вам одна просьба. Я хочу, чтоб вы проводили этих милых девушек туда, куда им нужно. Леди вы ведь не откажетесь?

Девушки заверили Милину, что они не только не откажутся, а напротив, будут этому рады. Они вполне доверяют этим честным людям. А охранники сказали, что как раз собирались предложить леди свою помощь. Не могут же женщины ездить одни, без всякой охраны, так и до новой беды не далеко! Милина была этому очень рада.

Итак, все устроилось. Никого ничего больше в этом месте не держало. Два отряда тепло попрощались друг с другом и разъехались в разные стороны. И вот, в первом же трактире, в котором остановился отряд по пути к Заоблачным горам, друзья Эдвина решили, что пришла пора узнать, что происходит с их другом. И они насели на него, требуя, чтобы он им все рассказал.

- Я не могу вам ничего рассказать. Вы станете презирать меня за то, что я сделал! Простите меня за то, что я скрываю это от вас. Поверьте, мне из - за этого еще более стыдно, но если я расскажу о том, что со мной произошло, да еще при девушках, я просто сквозь землю провалюсь со стыда! А вы все будете испытывать ко мне омерзение, как я сам к себе испытываю! - тихо сказал Эдвин.

- Я уверен в том, что ты не сделал и не мог сделать ничего дурного. Не такой ты человек! - твердо сказал Лоран. Остальные сказали тоже самое, и Эдвину ничего не оставалось, как рассказать им обо всем, что его мучило. Да и таиться от друзей, с которыми вместе столько пережил, которые столько раз прикрывали его спину, было тяжело. Это тоже угнетало его. Все выслушали его, потрясенные тем, что ему довелось пережить. А Ник, когда узнал, что колдун собирался сделать с Делией, потемнел лицом и мрачно сказал:

- Надо было убить этого гада, жаль, что мы этого не сделали.

А Дэлия с жалостью и нежностью посмотрела на юного принца и спросила:

- Ты думал, что мы будем презирать тебя за то, в чем ты не только не был виноват, но наоборот, поступил очень благородно и спас нас, пожертвовав собой? Бедный ты, бедный. С тобой подло обошлись, но наказывал ты себя сам, причем совершенно незаслуженно! Я восхищаюсь тобой Эдди! Если бы ты отказался от этой мерзости и не позволил унизить свою гордость, чтобы со мной было, да и с ребятами? Даже представить себе страшно. Может, нас бы уже в живых не было бы!

Все горячо поддержали Дэлию, с любовью и глубочайшим уважением глядя на юношу. И принц все еще страшно смущенный, облегченно вздохнул. Он почти физически ощутил, как огромный камень свалился с его души. Как хорошо было ничего больше не скрывать от своих друзей и очиститься от того, что его угнетало!!! Теперь можно было дышать полной грудью, которую больше ничего не сдавливало! И вдруг он почувствовал звенящее счастье. Он был счастлив тем, что у него есть настоящие, проверенные в трудном деле, все понимающие друзья! Он больше не был одинок и никогда не будет! И осознание этого даже вызвало слезы на его глазах, и он закрыл руками лицо, чтобы скрыть свою слабость. Но его друзья все поняли, а Лоран подошел к нему и, положив руки на его плечи, слегка сжал и сказал:

- Все хорошо Эдди, дорогой. Теперь все будет хорошо, мальчик мой!

И Эдвин ему поверил. А его друзья видели перед собой совсем еще юного человека, которому слишком рано пришлось стать взрослым и, который взвалил на себя совершенно неподъемную ношу, и понес ее, не жалуясь и не ропща. И это было достойно огромного восхищения!

Теперь нужно было решить, каким путем отряд будет возвращаться в Леорнию. Можно было бы, конечно, поехать дальним, кружным путем или на запад, в обход Заоблачных гор, или на восток, тоже в обход, но уже Снежных. Правда, в этом случае, им пришлось бы проехать через Церен, где их, почти всех, хорошо знали, ведь восточный тракт упирался в этот город. Да и заняла бы эта дорога очень много времени, им ведь сначала до Снежных гор надо было бы добраться, а уж потом пуститься в их обход. Что уж в таком случае говорить о еще более дальнем западном направлении, тем более что им нужно было по дороге заехать в город, где Тэо дожидался господин Делир и в маркизат Аманды, а западный путь увел бы их далеко от этих мест. Да и артефакт не дремал, вернее он как раз пока спал, но возмущения в магическом поле, идущие от него, а ковен уже смог настроить на артефакт свои магические приборы, резко усилились. А это означало, что он может скоро проснуться. Что тогда будет, лучше себе даже не представлять. Об этом Эдвину сообщил все тот же мэтр Сибелиус. Значит невозможно было терять лишнее время, которое совсем было нелишнем. Поэтому на общем собрании, на котором всех, кто этого не знал, посвятили в проблему, связанную с артефактом, поскольку Эдвин не видел смысла и дальше скрывать правду о цели настоящего похода, предложено было отправиться дальше, может быть несколько более опасным, но существенно более коротким путем, каким они прибыли в эти места. Да и держаться подальше от колдунов на нем можно было намного дольше. Об этом тоже не следовало забывать. Все отнеслись к этим аргументам с полным пониманием, и промедления решено было не допускать.

Отряд спокойно, без происшествий доехал до гор, подъехал к тропе, по которой несколько недель назад спускался на равнину и начал подъем. На этот раз обошлось без вьюги, и ледник преодолели быстро. А потом была теплая встреча с горцами и та же самая просьба. На этот раз девушек было семь, а мужчин готовых исполнить эту просьбу всего четверо - Керт, Эвен, Тим и Эдвин. На этот раз юноша отказываться не стал, и ему как новичку досталась только одна женщина. Остальных взяли на себя более опытные мужчины. И Эдвин впервые узнал эту сторону жизни. Ему понравилось! Девушка была милая и заводная, и ему даже жалко стало, что придется отсюда уехать и покинуть ее. А еще он подумал о том, что может быть здесь останется его ребенок и он дал себе слово обязательно когда - нибудь сюда вернуться и познакомиться с ним. А Тарина смогла еще раз повидаться со своим племенем, с подругами и друзьями и рассказать им, как ей живется с любимым. Впрочем, по ее довольному виду и веселому блеску в глазах они и сами поняли, что у нее все хорошо, и она любима и счастлива. Утром члены отряда попрощались с довольными горцами, которые дали им провизии, воды и фуража на две недели пути. Эдвин вновь, несмотря на возражения матери племени, впрочем, довольно слабые, расплатился с ней золотом, чтобы не разорять горцев, ведь их отряд стал теперь еще больше. К тому же он не посчитал выполнение ее просьбы работой, равноценной тому, что горцы дали им, а денег у него было еще вполне достаточно и должно было хватить на обратный путь. Так что все расстались вполне довольные друг другом. Горцы дали им проводника, который отвел их к тропе, ведущей с горы в Долину мертвых. Все они спустились вниз и вновь оказались в этом ужасном месте. Выход с тропы был значительно восточнее того места, где на отряд напали гарпии, так что можно было надеяться, что здесь нет этих бестий. Но, зато мог быть кто - нибудь еще похуже! Долина есть Долина, и лучше было убраться из нее побыстрее. Поэтому после спуска с горы, хотя он занял несколько часов, и все сильно устали, они позволили себе только два часа отдыха, и после этого оседлали лошадей, и отправились в путь по Долине. Весь остаток дня прошел спокойно. Но они не расслаблялись, зная, чем это чревато. И утро следующего дня преподнесло им неприятный сюрприз. Из земли, прямо в лагере, внутри защитного круга начали выползать какие - то твари, похожие на гигантских скорпионов. Они начали стрелять какой - то жидкостью, вылетающей из их хвостов, которая разъедала и одежду, даже толстые куртки, и кожу, оставляя жгучие, кровоточащие раны. Эти "скорпионы", как потом стали называть их люди, были очень быстры. Первым пострадал Лоран. В это время все сидели возле костра и завтракали. Вдруг сзади Лорана взбурлила земля, и на поверхность выполз скорпион. И сразу же выпустил желтую струю, попавшую Лорану на руку. Он вскрикнул от внезапной жгучей боли и вскочил, схватившись за руку, кожу которой моментально разъело до мяса. Сидевший рядом Ник, схватил меч и зарубил это существо, но из земли начали появляться все новые и новые твари. Убежать люди не могли, "скорпионы" им этого не позволяли. Их было много и они постоянно, и очень быстро атаковали, нападая также на стреноженных лошадей. Да и все свои припасы, без которых в Долине мертвых не выжить, люди тоже бросить не могли. К тому же очень быстро выяснилось, что тех, кто пытался отбежать от лагеря подальше, в надежде, что твари оставят их в покое, "скорпионы" атаковали с не меньшим проворством, проползая под землей также быстро, как и по земле, преследуя людей и не позволяя своей добыче разбегаться. И Людям пришлось обороняться. Тварей было столь много, стреляли они своей жгучей жидкостью так быстро, что лагерь в мгновение ока охватил хаос. Кричали от боли или от злости люди, истерически ржали и бесновались лошади, душераздирающе ревела обожженная Ляна. Воины бегали, стараясь зарубить очередную выползшую тварь и защитить тех, у кого мечей не было. А те старались увернуться от желтых струй. Люди сталкивались друг с другом, падали, вскакивали и над лагерем стоял несмолкаемый крик и неумолчная ругань. Эдвин не мог использовать магию, опасаясь задеть людей. Окружить щитами такое количество людей он пока не мог, так что он тоже взялся за меч. Сражение продолжалось не слишком долго, хотя людям так не показалось. Но когда оно закончилось, когда был зарублен последний "скорпион", а новых не появилось, оказалось что все люди и многие лошади ранены, причем сразу в нескольких местах. Все сильно страдали от этих ран, потому что они вызывали не только боль, но и нестерпимое жжение и зуд. Эдвин, который получил от тварей в подарок пять жгучих язв, стараясь не обращать на сильнейшую боль внимания, незамедлительно приступил к своим обязанностям целителя, позволив Делии перед этим только лишь промыть свои раны, хотя это почти не принесло облегчения. И только когда все, в том числе и лошади были здоровы, он попал в руки знахарки, которая, наконец, тоже смогла притупить к своим обязанностям и начала обрабатывать раны своего постоянного, и чересчур волевого, стойкого и ответственного пациента. Эдвин жалел, что сразу не поставил купол, тогда эта нежить до них прямо в лагере из - под земли бы не добралась, и они успели бы организовать упорядоченную оборону. Ну да что теперь жалеть о прошлом. Но на будущее Эдвин решил для себя всегда на ночь выставлять магический купол, хоть это и сжирало изрядное количество манны, запасенной в его резервуаре.

Следующее нападение случилось на следующий день, ближе к вечеру. Спутники неспешно, из - за нор в земле, следовали своим курсом. Потом они заметили каких - то птиц, которые пролетали невдалеке от них. Летели они высоко, и казалось, до людей им нет никакого дела. Ну и люди особого внимания на них не обратили, а зря. Неожиданно птицы устремились вниз, прямо на путников. Эдвин мгновенно создал магический купол, но птицы и не думали улетать. Они кружили вокруг людей, пытаясь проникнуть за невидимую преграду. Очень красивые с радужным и мерцающим оперением, они казались какими - то бесплотными, почти призрачными созданиями. И совершенно не верилось, что они могут быть опасны.

- Какие странные птицы, - сказал Геор.

- Это не птицы, это нежить и они очень опасны, - отозвался Эдвин, - но мечом, даже посеребренным их не убить.

- Почему? - спросил Нэт

- Потому что у них мгновенная регенерация, такой больше ни у кого нет. Даже если отрубить им голову, что очень трудно сделать, у них тотчас вырастет другая. Даже если их порубить на кусочки через очень непродолжительное время из каждого кусочка вырастет новая тварь. Даже огнем их не убить. Они как сказочные фениксы возрождаются из пепла. На самом деле, конечно, это не так, просто пока они горят, продолжается их регенерация. При этом они выделяют какую - то слизь, которая гасит огонь. Против них эффективна только магия. Есть некоторые заклинания, которыми их можно победить, в первую очередь те, что замедляет их регенерацию, но даже магу сделать это очень непросто. - Ответил Эдвин.

- Но что они могут сделать? На вид они такие не опасные и красивые, - удивилась Лера.

- О, ты ошибаешься. Они выпускают стрелы из своего оперения - острые и длинные и очень твердые, которые пробивают даже самые крепкие рыцарские доспехи, и делают это быстро. К сожалению, щиты, которые я могу создавать, не спасут от них. И они очень терпеливы. Они могут долго не есть, но уж если нашли добычу, не отступятся, и не улетят, пока не добьются своего.

- Похоже, это общая черта всех здешних жителей, - заметил Лоран.

- Да. Но это и понятно. Слишком уж редко им попадается такая добыча, и они не могут позволить ей ускользнуть. Я сейчас выйду и попытаюсь отпугнуть их или даже уничтожить, а вы должны оставаться под куполом, иначе они убьют вас, а вы не сможете причинить им никакого вреда. - Сказал Эдвин и хотел уже идти, но был остановлен Ником:

- Погоди Эдди. А что если ты будешь читать заклинание, которое замедляет их регенерацию, а мы будем сеч их мечами?

- К сожалению, ничего из этого не выйдет. Во - первых потому, что это заклинание направленного действия. Я не смогу охватить им сразу всех тварей. Да и попасть еще нужно суметь. А они ведь не будут сидеть на месте и ждать, когда же я это сделаю. И пока я буду возиться с одними, другие нашпигуют вас стрелами, так что через несколько мгновений вы станете похожи на ежиков. А во - вторых это заклинание только замедляет их регенерацию, но не уничтожает ее совсем. И из каждого рассеченного вами кусочка не мгновенно, но вскоре появится новая такая тварь.

- А как же ты? Пока ты будешь возиться с одними, разве другие не смогут поразить тебя стрелами? - Спросил Вил.

- Я окружу себя отпугивающим заклинанием, которые специально разработаны против такого типа нежити, но, увы, не смогу распространить его на большую площадь и защитить вас. Даже для меня самого это не абсолютная защита и могут найтись особи, которых это не отпугнет. А вообще мне надо будет применить сразу несколько заклинаний, чтобы справиться с ними. Ну ладно, нечего тянуть. Перед смертью, как известно, не надышишься. Я пошел. - Решительно сказал Эдвин и вышел к "птицам".

- Не шути так и постарайся остаться живым. - Напутствовал его Керт.

Началось сражение. Нежить "обрадовалась" тому, что у нее появилась возможность хоть до кого - то добраться и тучей закружила вокруг юноши, почти скрыв его от зрителей мерцающим облаком. Эдвин боролся с тварями сочетанием самых мощных и подходящих для данного случая заклинаний и то одна тварь, то другая вокруг него падала и истаивала, или делала это прямо в воздухе. Но, как он сам и сказал, несмотря на отпугивающее заклинание, находились те, что не боялись. И когда бой закончился, и большая часть нежити была уничтожена, что потребовало от Эдвина напряжения всех его сил, а остаток "птиц" улетел, юноша был весь утыкан стелами. Повезло в том, что, как потом выяснилось, ни одна рана не была смертельной или очень опасной. Но их было много, и Эдвин сильно ослаб и из - за ранений и от того, что ему пришлось не только полностью опустошить весь свой резервуар, но и зачерпнуть изрядное количество своей жизненной энергии. У него болело все тело, ведь даже раны, полученные в бою со "скорпионами", продолжали жечь, но хуже всего было ощущение собственной слабости. Сильные люди вообще переносят ее гораздо тяжелее, чем слабаки. А Эдвин был человеком с очень большой силой духа, и чувствовать себя настолько ослабленным ему было нестерпимо, но теперь пришлось. Когда нежити не осталось, все бросились к юноше, который упал на колени, не в силах стоять. Мужчины сразу же начали очень осторожно вытаскивать из него стрелы. А потом он попал в руки Делии и Леры, которые в очередной, казалось уже бесчисленный раз, позаботились о нем. Ехать сегодня куда - либо было немыслимо. Эдвину надо было хоть немного отдохнуть, поэтому решено было остаться на месте до завтрашнего утра. Все бы так и поступили, если бы не сам Эдвин, который открыл потемневшие от боли глаза, и непререкаемо потребовал продолжить путь, еле слышным от слабости голосом напомнив всем об артефакте.

- Вот неугомонный! Еле живой и ехать куда - то собрался! - воскликнула Делия.

- Артефакт должен быть доставлен магам вовремя, и мои жизнь или смерть не имеют к этому никакого отношения, - твёрдо сказал принц.

Делать нечего, пришлось ехать. Ален снова взял своего командира к себе на лошадь и все поехали дальше, а Эдвин забылся тяжелым, болезненным сном. Весь остаток этого дня и следующий прошли спокойно, но Эдвин чувствовал себя столь плохо, что не мог начать пополнять свой магический резервуар. Вернее начать то он мог, но он не смог бы совладать в таком состоянии с магическим хаосом Долины, и тот с неизбежностью убил бы его. Он даже не мог зачерпнуть маны из амулетов, взятых в хранилище, потому что испускаемая ими сила тоже вплеталась и перемешивалась с магическим хаосом. Пришлось мириться с собственной опустошенностью. Это было очень неприятное ощущение. Он настолько привык к присутствию в себе магической силы, настолько сросся со своим резервуаром, что ему казалось, что он потерял часть души.

На следующий день после нападения "птиц" отряд въехал в район древних курганов, и он тянулся, казалось, бесконечно во все стороны. Заночевать пришлось тоже среди них. Это было очень плохо, потому что в таких курганах любила жить различная нежить, и неизвестно кто мог поджидать их здесь. Да и умертвия вполне могли прийти по их души. Ведь эти курганы насыпали над павшими в битвах воинами. В общем, ночевать здесь было очень опасно. Но делать было нечего. Объезжать их было немыслимо, они бы только время на этом потеряли и лишнего задержались бы в долине. Ведь неизвестно, насколько далеко эти курганы тянулись. Так же как неизвестно было, с кем бы они столкнулись там, даже если бы курганы объехали. К сожалению, Эдвин все еще был магически опустошен и настолько, что впервые не смог поставить защиту вокруг их лагеря и это в таком опасном месте! Он очень переживал из - за этого, и не за себя, а за друзей, но сделать с этим ничего не мог. И отряд впервые остался без магической защиты! Если этой ночью на них нападет кто - то, с кем можно справиться только магией, они все будут обречены. Все пребывали в страшной тревоге. И в таком состоянии легли спать, ограничившись только стражей. И, конечно же, по закону подлости на них напали. Напали весьма странные существа, похожие на морских спрутов, только большего размера. Тело у них было некрупное, но от него отходили пять очень сильных щупалец, которыми они при желании могли убить взрослого мужчину, обхватив и сдавив его. Но это было скорее средство защиты. А нападали они не так. Эти существа были кровососами. Каждое их щупальце заканчивалось ртом с острыми зубами, которыми они прокалывали плоть жертвы, а затем присасывались к ране. Но и это было ещё не всё. Перед нападением, из особых желез расположенных на теле они выпускали феромоны, что - то вроде наркоза, которыми усыпляли жертву. А во рту была другая железа, из которой в ранки оставленные зубами вбрасывалась жидкость снимающая боль, так что жертва спала и совершенно ничего не чувствовала, а эти существа вытягивали из нее кровь, полностью обескровливая ее. Присасываться они могли всеми пятью щупальцами, если в пределах их длины было достаточное количество жертв. Передвигались они тоже на щупальцах, длиной в четыре шага и делали это так быстро, что скорее бегали, а не ходили. Вот шесть таких существ и набросились на спящий лагерь, предварительно еще сильнее усыпив людей, в том числе и стражника, который ничего не успел заметить, потому что близко эти твари не подходили, и окрасом они были очень темными, растворяясь в ночи. И вряд ли кто - нибудь из людей утром смог бы проснуться, но спасла всех Ляна. Уехав из замка вместе с приемной и уже горячо любимой и любящей матерью, девочка постепенно начала приходить в норму, и ее все реже мучили кошмары. Но после того, как на нее напали "скорпионы" и сильно обожгли, все ее прежние страхи вернулись, и появились новые. К тому же на нее воздействовала общая тревожность взрослых, особенно матери, которая боялась за свою дочь. Ляна воспринимала эту атмосферу особенно сильно из - за обостренного состояния нервной системы, только - только начавшей успокаиваться по дороге к Долине мертвых. А в этот вечер все еще более усилилось, и ночью ей приснился настолько жуткий кошмар, что она проснулась с диким криком, переполошив всех людей, несмотря на все ухищрения напавших на них тварей. И вовремя! Твари уже присосались к своей добыче, но произошло это недавно, и большой вред они принести не успели. Правда, люди со сна не сразу смогли разобраться, что происходит. Но им невольно помогли сами кровососы, которые поняв или почувствовав, что как - то все пошло не так, как обычно и добыча проснулась и сама может стать опасной для них, встали на пару своих щупалец, приподнявшись над землей, а остальные угрожающе выставили на своих врагов. Начался новый бой. С этим врагом справились довольно быстро, несмотря на все их проворство и силу щупалец, которыми они хватали людей, стараясь раздавить их. На этот раз обошлось без ран, и, слава богу! Эдвин не смог бы никому помочь, силы в нем еще не было. Но твари не смогли никому сломать ребра, сжимая того или иного человека, потому что товарищи вовремя приходили на помощь своим друзьям, разя противников мечами и кинжалами и кромсая их щупальца. К тому же, тварей было всего шесть, а в драке приняли участие все мужчины, включая Эдвина, невзирая на всю его слабость. В эту ночь более никто не заснул, не рискнули. И на следующий день не выспавшиеся, двинулись дальше, молясь о том, чтобы в этот день никаких происшествий с ними не было. О будущем не загадывали, жили одним днем - его бы благополучно пережить, и то ладно, а там уж посмотрим, как кривая вывезет. Бог ли услышал их молитвы, или еще по какой причине, но этот день пошел мирно. Отряд так и продолжал ехать среди курганов целый день до темноты, и заночевать пришлось тоже среди них. Эдвин начал потихонечку приходить в себя, молодость и пока еще, по - прежнему, крепкое здоровье брали свое. И ближе к вечеру он начал медитировать, сидя вместе с Аленом на его лошади и, потому имея возможность полностью отдаться этому занятию, не следя за дорогой. Он постепенно, очень осторожно и медленно начал втягивать в себя ману, наполняя свой резервуар, и к ночи вобрал в него достаточное количество, чтобы поставить купол вместо обычного защитного круга - береженого бог бережет. Недостаток этой защиты был в том, что когда Эдвин спал и не подпитывал его, а по - другому он пока еще не умел, купол постепенно развеивался. После того, как был устроен лагерь, все легли спать, и в эту ночь, благодаря куполу, караульных не выставляли и нормально поспать после прошлой бессонной ночи могли все, насколько это вообще было возможно, лежа на расстеленном на голой земле одеяле. Но Эдвину не спалось, ведь он выспался днем и принц единственный из всех увидел, что их лагерь окружают призраки павших в незапамятные времена в этих местах воинов. Юноша особо не обеспокоился, зная, что с восходом солнца они исчезнут. Но эти призраки неожиданно опровергли все представление Эдвина, и скорее всего всех остальных современных магов о куполах, начав проникать сквозь незримый барьер, подступаясь к спящим людям. Эти фантомы были опасны тем, что они питались жизненной энергией живых, а бороться с ними было очень трудно, ведь они были эфемерными существами, и поразить их мечем или другим оружием было невозможно. Оставалась только магия. Но мало того, что призраки начали быстро перемешиваться с людьми, плывя среди них, так их было так много, что Эдвин не был уверен в своей способности справиться с ними со всеми до того, как они кого - нибудь из его спутников полностью не выпьют, а он еще при этом и сам не повредит им своими заклинаниями. Поэтому он решил пойти другим путем. Сначала, он громким криком разбудил уснувших, но даже во сне настороженных и от этого чутко спящих людей и быстро объяснил им, что происходит. А затем постарался сделать так, чтобы призраки стали более материальными, и в бой смогли вступить все воины отряда. У него это, как и все, что он до сих пор задумывал, получилось, и перед людьми предстали древние воины в старинных доспехах и с такими же мечами и другими орудиями убийства. И закипело новое сражение. Но толи из - за того, что бывшим призракам было слишком неудобно действовать теперь, когда они обрели тела, которые, кстати, имели серьезные раны, убившие их в свое время, но сейчас, поскольку они все же оставались нежитью, не позволяющие им сразу от них умереть, толи из - за того, что они уже давно не сражались настоящим оружием, но бой, несмотря на то, что противников принца и его соратников было много больше, закончился в пользу последних. Хотя и тянулся почти всю ночь. Поэтому после этой долгой битвы решено было выехать из курганника и после этого все же встать на дневную стоянку, поскольку это была уже вторая почти бессонная ночь, и люди изрядно устали. А такая усталость могла быть чревата, и дорого им обойтись. Через некоторое время все поняли, что им вчера до ночи не хватило всего часа три, чтобы выехать с территории, занимаемой курганами. И теперь, снова попав на открытое пространство, вся группа быстро разбила лагерь и повалилась спать, опять не выставив часового, понадеявшись на то, что купол их на этот раз не подведет. Купол, в самом деле, не подвел, хотя пока все спали, снова произошло очередное нападение, не столько опасное, сколько курьезное. И когда все во второй половине дня начали просыпаться, люди обнаружили, что окружены множеством человечков примерно в два локтя высотой. Малыши угрожающе кричали и потрясали своими крошечными луками. Потом они наложили еще более крошечные стрелы и выпустили их в людей. Эдвин, проснувшись и увидев неизвестно откуда взявшийся маленький народец, тотчас подпитал купол маной и стрелы малышей встретившись с ним, бессильно опали. Человечки еще более злобно вскричали, снова потрясая луками, и опять выпустили рой стрел. Хотя не сложно было догадаться, о чем они кричали, их языка никто не знал. А малютки явно не знали всеобщего. Так что договориться с ними было трудно. И совершенно было непонятно, что с ними делать. Убивать их не хотелось. Даже представлять себе было неловко, что вот они такие большие будут уничтожать таких малышей. Даже вырваться из кольца человечков, окруживших их, было невозможно. Вернее, конечно, можно было - но, сколько при этом погибнет крошечных воинов под копытами лошадей! А просто выходить из - под защиты купола, выводя лошадей, тоже нельзя было, потому что хоть стрелы у коротышек были маленькие, но их было очень, очень много. Конечно, доспехи и толстую верхнюю одежду они бы вряд ли пробили, но оставались еще и незащищенные части тела, лицо например, и никому не хотелось получить стрелу в глаз. Для этих человечков люди явно были не добычей, а конкурентами, которые нагло залезли в их земли, в их охотничьи угодья. И человечки вознамерились их прогнать. Объяснить им, что люди сюда пришли ненадолго и вскоре сами уйдут, их надо только мирно пропустить, не зная их языка, было невозможно. А для самих малышей их земли были такой ценностью, что представить себе кого - то, кто добровольно может оставить их, они не могли. Может, если предложить им что - нибудь для них интересное, они уйдут? Особенно, если поймут, что люди тоже уходят? Стали думать, что предложить человечкам и придумали. Тарина заметила, что одежда у малышей поношенная, залатанная, а местами и рваная. Одеты они были в разноцветные курточки, штанишки и колпачки. На ногах у них была плетеная из травы обувь. И девушка предложила друзьям отдать крошкам плащи. У всех были теплые куртки, а щедрые горцы во время их второй встречи подарили своим друзьям теплые одеяла, завернувшись в которые не холодно было ночевать даже зимой в лесу. Поэтому, кстати, у них отпала необходимость ехать по дорогам и ночевать непременно в трактирах, рискуя нарваться на колдуна или на того кто их узнает и донесет колдунам. И они снова могли путешествовать по лесам, только иногда заезжая в села, чтобы пополнить свои припасы. Так что плащи им сейчас были не нужны. А у человечков явно была проблема с одеждой. Все согласились с этим предложением. Отобрали несколько самых хороших плащей и один бросили малышам. Крики стихли. Человечки сгрудились возле огромной для них одежды и начали трогать ее, при этом бурно вереща. Люди привлекли их внимание, показав им еще несколько плащей, и жестами начали пояснять, что отдадут им эти вещи и уйдут, если человечки их пропустят. Малыши их прекрасно поняли, опустили оружие и расступились. Люди быстро собрались и покинули стоянку, оставив человечкам отобранные вещи.

Остаток дня, как и вчерашний поначалу, не считая немного смешного происшествия с коротышками, проходил спокойно, но ближе к ночи они подверглись новой атаке, во время которой погиб Тим. Они как раз в этот момент проезжали мимо большого холма, возвышающегося немного в стороне от них. И вот из - за него совершенно неожиданно для всех выскочил какой - то зверь, настоящее чудовище - огромное как гора, очень похожее на гигантского барана, с такой же кудрявой, только грязно - коричневой, свалявшейся шерстью. У него были закрученные по спирали, ощетинившиеся острыми и длинными шипами, рога, и длинные, выступающие вперед, явно плотоядные зубы. А ноги у него оканчивались копытами в два шага шириной. Один удар таким копытом и человеку, да и кому покрепче и покрупнее, придет конец, а зверь ко всему прочему, несмотря на такие размеры, был еще и очень проворен. Как справится с таким монстром, никто не представлял. Он несся на них, покрывая сразу за один свой шаг огромное расстояние. Весь отряд, не сговариваясь, ринулся от чудища прочь, притом, что ехать здесь следовало почти шагом. Как люди ни торопились, но "баран" явно настигал их. И конечно, не обошлось без трагедии. Лошадь Тима попала ногой в чью - то нору и Тим на всем скаку вылетел из седла. Может в обычной обстановке ничего бы и не случилось. Тимус был опытным всадником и даже падая, сумел сгруппироваться, чтобы не сломать себе шею или еще чего - нибудь, но тут его настиг зверь и ударом копыта выбил из него дух. Тим отлетел далеко от монстра и остался лежать неподвижно, как изломанная кукла. Эдвин, мчавшийся чуть позади и немного в стороне от своего друга, успел увидеть все, что произошло, хотя случилось это очень быстро, и понял, что убегать от чудовища не выход - он все равно рано или поздно настигнет их и каждого убьет. Надо останавливаться и принимать бой. Что он и прокричал своим соратникам и друзьям. Они еще немного проскакали по инерции вперед, но затем остановили своих лошадей и спрыгнули на землю. "Баран" тоже притормозил и бешено зарычал. Раздался громогласный рев такой силы, что у всех невольно заложило уши. Эдвин хотел было крикнуть всем, кто не будет принимать участия в бою, чтобы они уезжали подальше от зверя, но в последний момент передумал. Никто не гарантировал им, что громадина не кинется вслед за всадниками, оставив воинов не у дел. Так что весь отряд остался вместе. Но каждому было неясно, как можно сражаться, а главное победить этого монстра. А решать этот вопрос надо было быстро. Зверь, не прекращая реветь, начал бить копытом об землю, отчего та, казалось, явственно содрогается. А чудовище ярилось все больше и больше. Понятно было, что оно в любой момент может броситься на свою добычу. Эдвин решил пустить в монстра мощную струю огня, но у того, видимо была огнеупорная шкура и она не загорелась, только в нескольких местах слегка затлела. Принц попробовал задействовать против огромного врага весь свой магический арсенал заклинаний, но оказалось, что они на него почти не действуют, только немного задерживают, не позволяя ему вновь кинуться на свою добычу. А зверь после такого массированного нападения некоторое время приходил в себя, но передышка была явно недолгой. Казалось, выхода у жалкой группки людей нет, и на этот раз они все обречены на гибель. Но им невероятно, просто сказочно повезло. Как уже было сказано ранее, в долине мертвых было очень много водоемов. И в том месте, где люди встали против "барана", не зная, что с ним делать, располагалось небольшое озеро - гейзер, из которого то и дело била струя очень высокого фонтана. И в какой - то момент Лоран заметил, что он выстрелил точно в пролетающую мимо небольшую толи нежить, толи птицу и та с криком рухнула прямо в воду. И она явно обварилась, так как вода в озере была такая горячая, что выжить в ней было невозможно - там был настоящий кипяток. Граф указал на этот факт Эдвину и принц, пока зверь продолжал реветь, начал лихорадочно думать, как заманить, или скорее отогнать его в это озеро. Потому что мечами, да и стрелами воины не смогли бы причинить монстру большого вреда. Так как во - первых из мечников он бы просто никого не подпустил к себе, а во - вторых у него была очень густая шерсть, которая уберегала бы его от стрел - они бы просто путались в ней. Поэтому все же оставалась только магия. И хотя измененный зверь был почти не восприимчив к ней, и убить с ее помощью его было невозможно, все же какое - то воздействие она на него оказывала. А зверь после работы мага, некоторое время оставался на месте, наверное, уже немного опасаясь несговорчивой добычи, хотя и продолжал яриться - реветь и бить копытом землю.

Весь отряд собрался вокруг своего юного предводителя, с надеждой смотря на него - может он придумает, как им избавится от этой страшной напасти. И он не обманул их ожиданий. Эдвин быстро рассказал, а вернее прокричал всем свой план:

- Я буду с помощью заклинаний отгонять зверя к озеру с кипящей водой, а вы должны постараться ни в коем случае не подпускать его к себе. Здесь на наше счастье полно камней. Берите самые большие, какие только сможете поднять и кидайте в него. Так же Керт и Геор посылайте в него стрелы. Вряд ли они причинят ему существенный вред, но будут раздражать. Он как раз стоит между нами и озером..., - Эдвин не успел договорить, потому что зверь, наконец, прекратил реветь и бросился на них. Принц поспешно воздвиг над отрядом купол, неуверенный, что он выдержит такую тушу и не лопнет. Но когда зверь врезался в него, все оказалось в порядке. Все лошади вели себя очень неспокойно и люди ели - ели удерживали их за поводья, поэтому Эдвин в первую очередь магически стреножил их, чтобы те не разбежались, а затем сказал:

- Собирайте камни и по моей команде, когда я сниму купол, начинайте метать их в него.

Что все и сделали. И когда Эдвин развеял купол, они начали швырять в чудовище валуны (девушки брали их по двое - трое), щедро рассыпанные вокруг, лучники стали безостановочно обстреливать его, а Эдвин все - таки сумел подпалить ему шкуру, которая опять скорее затлела, чем загорелась. Все это вызвало громоподобный рев монстра. И все невольно подумали, что если им суждено сегодня остаться в живых, то они наверняка навсегда оглохнут, и даже их целитель ничего не сможет с этим поделать. И надо сказать, забегая вперед, все и в самом деле потом некоторое время скорее орали что - нибудь друг другу, нежели нормально разговаривали.

Так и продолжался их бой. Люди кидали в бараноподобное существо камни, стреляли из луков и пускали то огненные шары, то ледяные стрелы, то молнии и воздушные лезвия. Впрочем, в арсенале у Эдвина было припасено намного больше всяких боевых заклинаний. Зверь поначалу пытался нападать на них, но все чаще стал отступать прямо к воде, тем более, что его шкура уже кое - где все - таки занялась огнем, и зверя этот огонь жег. Людям удалось - таки загнать его в кипящее озеро. Вернее он сам оступился на весьма крутом берегу и сразу же ушел под воду, поскольку глубина у озера была приличная и начиналась сразу у берега. Все с напряженным вниманием следили за тем, что происходит и даже застонали от разочарования, когда увидели, что он всплыл живым. Но монстр еще некоторое время с ревом побарахтался в воде, выплескивая на берег целые волны, но не в силах вылезти наверх, а потом, наконец, затих на счастье людей.

- Да, никогда не думал, что однажды я приготовлю себе на обед такого барашка, которым можно будет накормить целый город! - с чувством прокомментировал смерть гиганта Ник.

Все немного нервно рассмеялись. Остаток дня отряд просто отдыхал и только на следующее утро отправился дальше. Труп Тима решено было взять с собой. Никому не хотелось хоронить его здесь. А вдруг он восстанет каким - нибудь умертвием и ему сотни лет придется таким существовать в своем посмертии, пока его кто - нибудь окончательно не упокоит? Никто не хотел такой судьбы для себя, не желал ее и для своего друга.

На следующий день, примерно в два часа пополудни, уже для разнообразия, без всяких происшествий, люди, наконец, смогли покинуть смертельно надоевшую им, и унесшую жизнь их товарища, негостеприимную Долину мертвых.

Всем друзьям было известно, что Сандра оставила в Церене, в городской конюшне своего коня, и дала самой себе слово вернуться за ним, и если его еще к тому времени не продали, забрать. Всем ехать в Церен было опасно и совершенно не нужно, но чтобы не потерять друг друга, они решили, что отряд останется прямо тут, в том месте, где он вышел из Долины мертвых, пользуясь тем, что в эту сторону церенцы не ездят, и будет дожидаться Сандру. Пока все они дожидались свою подругу, решили захоронить Тимуса, немного в стороне от долины смерти, что и сделали в торжественном молчании, после того, как принц произнес короткую, но приличествующую моменту речь.

Девушка вернулась к вечеру следующего дня, приехав с обеими лошадьми, и потрясающей новостью, о которой судачил весь город, а Сандра узнала об этом в трактире, куда зашла перекусить и переночевать. Оказывается колдуна - дознавателя Болдуина выгнали из гильдии, лишили звания колдуна и запретили колдовать под страхом смертной казни. Должности дознавателя тюрьмы он тоже лишился. Принц только скупо улыбнулся, услышав это сообщение, а все остальные, возненавидевшие Болдуина за то, что он сделал с их любимым другом, очень обрадовались.

- Что ж, достойное наказание для такого мерзавца, - констатировал Лоран, - правда, наказали его не за то, за что он заслуживал, но это не важно. Думаю это даже хуже, чем смерть. Умирают один раз, а ему придется терпеть всю оставшуюся жизнь. Для таких тщеславных людей как колдуны, лишения этого звания должно быть страшным ударом. К тому же, он вряд ли умеет делать что - то кроме колдовства и пыток людей, а теперь ему придется подыскивать себе работу и отказаться от многих "милых" привычек. А еще, я уверен, многие захотят посчитаться с ним за все хорошее, и скорее всего, ему придется прятаться и дрожать от страха, забившись в какую - нибудь щель. И переезд в другой город ему не поможет. Слишком уж многим он насолил с такой должностью и с такими привычками.

Объехав Церен, куда решили не заезжать, поскольку Болдуин хоть больше и не был опасен, но другие - то колдуны остались, да и на его место наверняка кого - нибудь прислали, и они скорее всего не оставили надежды заловить леорнийцев, отряд отправился на юг. И, несмотря на то, что время поджимало, нужно было еще заехать в Адин, город Теодора, чтобы он мог передать своему хозяину купленное для него украшение и оставшиеся деньги, а также забрать накопленный им капитал. Дело в том, что Тэо не захотел больше оставаться приказчиком у господина Делира. Он встретил замечательных людей, которые стали его друзьями и не хотел расставаться с ними. У него самого настоящих друзей до этого не было, имелось только несколько приятелей. Тэо слишком много работал, и на дружбу не хватало времени. А сейчас совместно пережитые опасности сблизили его с остальными членами отряда, и он не желал уходить от них. Так же как и Тарина, которая тоже со всеми подружилась. Они сказали об этом своим друзьям и попросили разрешения поехать с ними в Леорнию. Все очень обрадовались, потому что ребята успели им полюбиться, и никто не хотел терять их. Адин находился недалеко от Церена, и путники остановились рядом с ним, в леске и настроились на ожидание друга. Он вернулся только часа через три и, прибыв на место, извинился за задержку и сказал, что еле вырвался, что купец ни за что не хотел упускать ценного работника и уговаривал его остаться. Он даже предложил Тэо стать его совладельцем. Ну а когда торговец окончательно понял, что юноша не останется, отдал ему в качестве премии за отличную работу, все деньги, которые его бывший приказчик сэкономил на сделке с аристократом. Теперь можно было продолжить свой путь на юг. Они опять поехали лесными тропами, только заглянув в одну деревню, чтобы купить провизию. Стоял небольшой морозец, и ночевать на земле даже завернувшись в теплые одеяла, никому не хотелось, но это было безопасней, чем останавливаться в трактирах. Особенно теперь, когда у них с собой был столь ценный груз, который никто не желал отдавать в руки колдунов. По дороге вся многочисленная компания обсуждала свой дальнейший маршрут. Можно было возвращаться прежним путем, но лезть в стылое, никогда не замерзающее болото никому не хотелось. Одно дело идти по нему в начале осени, в еще относительно теплую погоду и совсем другое - зимой в мороз. Тем более, что теперь в отряде имелись девушки, трое из которых были беременны и ребенок. Но это огромное болото простиралось вдоль всего озерного края, смыкаясь с Серыми горами и миновать его было невозможно. Вернее, его можно было обойти с запада по большому торговому тракту, но тогда бы пришлось делать очень большой крюк, а времени на это не было. Мэтр Сибелиус на днях опять связался с принцем и попросил его поторопиться. Артефакт был крайне нестабилен. Эдвин и сам начал чувствовать излучаемые им могучие магические эманации и смог теперь без труда найти его среди других волшебных вещиц. Им оказалась та самая статуэтка девушки, которой он и его друзья любовались в хранилище. Эдвин напитал ее энергией свой резервуар и теперь чувствовал себя значительно лучше, хотя его многочисленные раны еще болели. Дэлия каждое утро и вечер обрабатывала их и делала перевязку, и они постепенно затягивались. Так вот, обсуждая свой дальнейший маршрут, друзья пришли к согласию в том, что ни через болото, ни в обход с западного края, они идти не могут. Что надо прямо сейчас забрать восточнее и идти через горы, хотя это тоже был плохой выбор. Ведь здешних перевалов они не знали. Но таковые должны были существовать, и они надеялись найти где - нибудь поблизости проводника. Правда, может быть, им придется расстаться с лошадьми, но это не было большой проблемой. На той стороне в Леорнии можно было бы купить новых. А скорее всего этого делать не придется. Если уж они смогли перейти с лошадьми через седловину значительно более высоких Заоблачных гор, то и в Серых горах с лошадьми не расстанутся, ведь это очень старый хребет. Этот маршрут тоже довольно длинный, все же был значительно короче западного. И существовала еще одна причина идти именно так. Лоран и Аманда полюбили друг друга и собирались пожениться, так же как и остальные пары. И они должны были забрать Генри, сына Аманды, оставив в землях маленького маркиза управляющего, который будет заниматься всеми делами маркизата. И еще Лоран очень хотел наказать родственника любимой за то, что тот хотел убить ее. Маркизат находился рядом с Серыми горами, и отряд мог поехать через него.

Решение было принято, но в нем тоже были свои два подводных камня. Эти горы населяли многочисленные племена кобольдов - карликов. Они были пониже гномов, приблизительно в четыре локтя и ладонь(7) высотой. Но, несмотря на свой рост, они представляли собой серьезную угрозу из - за своей воинственности, и превосходного оружия. А главное, они по какой - то причине ненавидели людей. А также в этих горах стояли две крепости имперцев, и в них могли быть и, скорее всего, были колдуны. И попадать в руки тех или других было крайне нежелательно. Оставалось только надеяться, что этого не произойдет. А если даже они встретятся с кем - то из них, то сумеют отбиться, как отбивались от всех своих врагов до сих пор. Впрочем, с имперскими воинами вообще можно было бы договориться, ведь войны сейчас между двумя странами нет. Хотя, если им тоже известны приметы разыскиваемых колдунами людей, то сделать этого не получится. Но зачем гадать сейчас? Придет время, будет видно. До гор еще нужно доехать. Чем они и занимались. Их путь проходил спокойно. До поры до времени никаких приключений не было, чему все были очень рады. Все даже немного расслабились. В отряде царила сплошная любовь. Семь влюбленных пар! Это не шутка! Поэтому в дороге постоянно слышались шутки, и звучал задорный, веселый смех. И Эдвин, когда избавился от мучающей его душевной неурядицы, несмотря на его тревогу из - за артефакта, оказался очень по - доброму остроумным человеком. И его шутки часто вызывали у всей кампании хохот. Причем он их не вымучивал, они слетали с его губ легко, были умны и, всегда к месту. И Ляна, которую все очень полюбили, снова к общей радости, начала приходить в норму. И не раз среди общего веселья звучал и ее смех. Хотя она далеко не всегда понимала над чем смеются взрослые, на нее действовала общая атмосфера. А еще она была счастлива, что теперь у нее кроме мамы снова появился отец, к которому она успела привязаться всем своим маленьким сердцем. Конечно, своего родного отца она еще не забыла, и по - прежнему скучала по нему и сестре, и случалось еще плакала, вспоминая их. Но все же, она была еще мала, и эти воспоминания постепенно тускнели. Их место занимали новые впечатления, и добрый, отзывчивый Нэт, искренне и горячо полюбивший как Милину, так и, теперь их общую с любимой, приемную дочь, был среди них одним из главных.

Все наслаждались прекрасной, хоть и холодной, с легким морозцем, погодой и тишиной леса, по опушке которого передвигался отряд. Так что эта часть дороги протекала очень приятно.

Если им на пути попадались город или деревня, они на всякий случай углублялись в лес. Вообще, империя в этих местах была лесистым краем, и лес подступал прямо к городам, не говоря уж о деревнях. Правда, чаще всего, вокруг городов устраивали полосу отчуждения, вырубая деревья, но так было не везде, а вокруг деревень и маленьких городков никогда не было.

Хотя гильдия, видимо, потеряла их, и вряд ли отряд ждали засады, они все равно, на всякий случай, высылали вперед дозор, особенно вблизи населенных пунктов. В дозор уходили по двое. И не только леорнийские воины, но и остальные мужчины, которые не хотели чувствовать себя балластом. Да они уже им и не были. К этому времени все трое научились неплохо орудовать своими кинжалами. И вот однажды путь отряда проходил, как всегда, вдоль леса, мимо маленького городка, но в некотором отдалении от него, поэтому с дороги решили не съезжать. В этот раз в дозор ушли Нэт и Эвен и последний, оторвавшись от друга, ехал немного впереди. И вдруг отставший Нэт услышал вскрик Эвена. Думая, что друг нарвался - таки на засаду, он пришпорил коня и погнал его вперед, поспешив на помощь Эвену. И вскоре появился на месте происшествия. Никакой засады, как и следовало ожидать, не обнаружилось, но перед глазами Нэта предстала такая картина: на опушке леса, возле проселочной дороги, по которой ехал отряд, прямо на заснеженной земле лежала сильно беременная девушка с закрытыми глазами. Вокруг ее горла была затянута толстая веревка, и Эвен кинжалом спешно разрезал ее. А на крепком суку ближайшего дерева болтался перерезанный обрывок каната.

- Боже мой, что тут произошло?! - воскликнул добросердечный Нэт, - хотя и так ясно! Она еще жива?

- Дышит! Я вовремя успел! Наверное, она совсем недавно веревку затянула. Но пришла сюда раньше. Иначе я бы ее на дороге увидел. Видимо, не сразу решилась повеситься. Или, скорее, подходящий сук искала. Видишь, вокруг деревьев снег притоптан? А потом она сук нашла - невысокий. К высокому, с таким животом, она бы не дотянулась. Я, когда ее сквозь деревья разглядел, она еще дергалась и не висела полностью, а подвисала. Ноги у нее согнуты были и на земле стояли. Поэтому шею она сразу и не сломала. Я веревку обрезал, а она уже чувств лишилась. Хорошо, жива осталась. Это что ж она такое удумала - с дитем жизни себя лишать! Хотя и без дитя тоже не след!

- Интересно, что с ней произошло?

- Придет в себя, расскажет, если пожелает. А сейчас ее надо к нашим отвезти. В одеяло завернуть, отогреть. Как бы она не застудилась. Одежонка то на ней, видишь, какая худая. Я ее Дэлии отдам, пусть обиходит ее какими травками. Эх, бедняжка.

Эвен, в это время, подняв довольно тяжелую девушку, подошел к лошади, смирно стоящей на дороге и, передав свою находку на руки Нэта, взобрался на коня и с некоторым трудом принял будущую мать обратно. И дозорные поскакали назад. Все еще издали заметили возвращающихся Нэта и Эвена и сначала встревожились. Но, каково же, было общее изумление, когда они увидели, что Эвен кого - то везет и, в особенности, когда поняли кого. Они сразу же решили сделать длительный привал, а если понадобится, то и вовсе развернуть лагерь. Только съехали с дороги, углубившись в лес и, найдя подходящее место, остановились. И вокруг несчастной захлопотали девушки. Через некоторое время недавняя удавленница пришла в себя и, открыв глаза, очень удивилась, увидев вокруг себя много незнакомых людей.

- Где я? И кто вы? - тихо, хрипловатым голосом спросила она.

- Вы среди друзей, - ответила Дэлия.

- Значит, я жива? - так же тихо продолжила спрашивать девушка.

- Жива и вот ваш спаситель, - сказала знахарка, подталкивая к спасенной девушке Эвена. На что последовала странная реакция. Девушка посмотрела на Эвена и сожалеюще вздохнув, сказала:

- Не надо было меня из петли вытаскивать. Я вас об этом не просила. Мне итак трудно было на это решиться!

- Вот так раз! И это вместо спасибо! - обескуражено произнес Эвен.

- Вы не понимаете! И ничего не знаете. А что мне еще делать?! Придется во второй раз в петлю лезть! - горько воскликнула несчастная.

- Ну, вот что! Ну - ка, давай рассказывай свою историю. Повеситься всегда успеешь, веревка от тебя не убежит и деревьев вокруг хватает. - Решительно сказала Дэлия, - и, кстати, как тебя звать?

- Зовут меня Улита. А история? Что ж, история у меня обыкновенная.

И она начала рассказывать. Все началось меньше года назад. Ей тогда только шестнадцать лет было. Самый возраст, когда девушки о любви мечтать начинают. А она, еще, когда с матерью жила, на свою беду читать научилась. Мама ее до конца жизни книги любила и денег на них не жалела. Хотя они дорого стоили. Купцова дочь, она замуж по любви вышла, да еще с хорошим приданым и тоже за богатого купца. Вот и читала, в основном рыцарские романы, а в них подвиги всякие описывались, битвы разные и любовь, куда же без любви? И дочь свою единственную к романам приохотила. Она вообще для своего ребенка ничего не жалела, образование ей дала. Но больше всего привила любовь к книгам, а в них все так романтично было. Ну, маму понять можно. Она своего любимого мужа всего через два года после свадьбы лишилась. Его грабители ночью прирезали, когда он домой возвращался. Улите в ту пору всего год исполнился, так что своего отца она не помнит. А мать тогда от переживания второго ребенка выкинула, четырех месяцев до родов не дотянула. Вот она книгами от тоски по мужу и спасалась, настоящую любовь книжной заменила, в них ее и искала. И дочь свою такой же романтичной вырастила. А лет через девять - десять после того, как овдовела, мать Улиты уже успокоилась и о новой любви мечтать начала. В молодости она миловидной была, хоть и не красавицей. Но к тому времени как Улите десять лет исполнилось, от ее былой миловидности почти ничего не осталось. Тогда еще никто не знал о том, что мать Улиты серьезно больна была, и она довольно быстро старела, хотя по возрасту была еще не старой. Но ее как - будто червь изнутри подтачивал, это ее болезнь съедала. Но сама она ничего не замечала. То есть свое плохое самочувствие она, конечно, ощущала, но вот то, что постарела да некрасивой стала, видеть не желала. Мать, несмотря, на всю свою романтичность и переживания от жизни совсем уж не оторвалась, и после смерти мужа делами его торгового дома интересовалась. Хотя в нем всем опытный управляющий занимался. Он еще у отца Улиты помощником был и после его гибели все дела вести стал. И вот в ту пору в торговый дом новый приказчик пришел. Молодой, красивый, высокий, статный. И мать в него влюбилась, и он, кажется, ей взаимностью отвечал, хотя на несколько лет ее моложе был. Улита тогда еще мало что понимала и за свою маму рада была. Это она потом поняла, что никогда он ее мать не любил, его ее деньги соблазнили, он только притворялся, да обманывал ее. А мама ничего не замечала и не понимала, она была ослеплена своей любовью. Через короткое время мать уволила старого управляющего, который весь воз вез, ни за что обидела человека. И на его место поставила своего возлюбленного. А еще через некоторое время они поженились. И, заполучив все в свои руки, новый муж матери очень быстро показал свой истинный норов и свое отношение к жене. Он, не стесняясь, дал ей понять, что не любит ее и никогда не любил, а нужен ему был только ее торговый дом. И он ее даже начал избивать, раздражаясь на то, что у него такая старая и некрасивая жена. Как - будто кто - то заставлял его женится. Мама, конечно, скрывала подбои от дочери, а если Улита замечала синяки, то мать говорила, что упала. Улита тогда верила этому, это сейчас она понимает, что отчим ее бил. А еще он начал ей изменять, вернее он всегда это делал, но раньше скрывал, а теперь перестал. И Улита однажды услышала разговор мамы и отчима. В те года она мало что поняла, но став старше, этот разговор припомнила и догадалась о чем в нём шла речь. Все это: и болезнь, и разочарование в любви, измены мужа и его побои сократили жизнь ее матери и меньше, чем через год после свадьбы, она умерла. А еще, примерно, через год отчим женился еще раз на молодой и очень красивой девушке, даже не дождавшись окончания траура. А Улита осталась при них, хорошо еще они ее на улицу не выкинули или в приют не сдали, наверное, тогда соседей постеснялись. Но жизнь у нее стала плохой, нет, ее не лишали еды и не избивали, но она после смерти матери лишилась главного - любви. Она страшно тосковала по маме и тянулась к другим близким взрослым за сочувствием, утешением и теплом, но встречала только равнодушие. До нее никому не было дела, и она была очень одинока. Так, как - будто ее совсем нет. Может, лучше бы отчим с мачехой ругались, кричали, били - хоть какое - то внимание. А когда тебя просто не замечают, не разговаривают, чувствуешь себя вещью, предметом обстановки, который просто, молча, обходят не замечая. А если она пыталась с ними заговорить, они так удивлялись этому, как если бы, скажем, их спросила о чем - то ваза, стоящая в углу. И Улита была даже рада, если на нее все же раздражались и давали подзатыльник. Даже ела она в своей комнате, а не в столовой со всеми и в семейных праздниках не участвовала, ее просто не звали. Им и в голову это не приходило. И лишь, когда в гости кто - то приходил, особенно соседи, они звали ее и делали вид, что они одна семья. Но это вызывало лишь еще большую горечь и не только потому, что приходилось притворяться, но и потому, что она знала - это не так и все скоро закончится, и она для всех снова исчезнет. Но хуже всего стало, когда у отчима с мачехой родился сын. Теперь у них была полная семья и Улита и вовсе стала мешать. А она всегда любила маленьких детей, но ее до малыша не допускали. Не дай бог, если она дотронется до него, тогда на нее могли наорать или ударить, причем и мать и отец. Но чаще, демонстративно, прямо при ней это место на ребенке мыли с мылом, как - будто она грязная или заразная. И она перестала, и трогать и подходить к нему. Она вообще старалась поменьше выходить из своей комнаты, чтоб не натыкаться на холодный и равнодушный взгляд, как на пустое место. Тем более видя, как они смотрят друг на друга и, особенно на своего сына, какая между ними царит любовь. И она окончательно ушла с головой в книги. По крайней мере, этого у нее не отняли, ей отдали все материнские рукописи, а их было много. Сами они этим не увлекались. А Улита мечтала о любви, сначала материнской и отцовской, а когда подросла, то о взаимной любви с мужчиной. И чем больше ее лишали этого, тем больше она о ней мечтала. Теперь она понимает, что просто страшно устала от одиночества и пустоты существования, но под влиянием книг ее мечта приняла романтический характер. И она стала мечтать о любви прекрасного рыцаря, но вокруг такого не было. Но однажды она его встретила и пусть будет проклят тот день! Но тогда она его благословила! Как - то раз она зашла в храм, и там стоял он - такой красивый и не похожий ни на кого из тех, кого она до сих пор видела. Настоящий прекрасный рыцарь нет, даже принц. И она смотрела на него, не отрываясь, и не слышала, что говорил священник. И мужчина, наконец, заметил ее и подошел. Теперь она знает, что ему было просто скучно в маленьком городке. И он увидел молоденькую, хорошенькую дурочку, так почему бы не подойти и не познакомиться? И он подошел, а потом проводил ее до дома, и по дороге они разговаривали. Он много знал и был очень тщеславен, ему нравился восторг даже провинциальной глупышки. И он распустил перед ней хвост. Они стали встречаться, и он был с ней ласков или казался таковым. И она потянулась к нему всем своим исстрадавшимся, иссохшим, уставшим от одиночества и токующим по любви сердцем. Улита полюбила его, и пришел день, когда он тоже сказал, что любит ее. Как она была счастлива тогда! А потом она стал женщиной. На самом деле это произошло очень, очень рано. Но это она потом поняла, что прошло меньше двух недель со дня их знакомства, и он соблазнил ее. Теперь она знает, что все дело было в том, что она являлась девственницей. В тот день, когда они навсегда расстались, он с циничной улыбкой признался ей, что любит портить юных девственниц, в этом есть особое удовольствие. Хотя чаще ему приходится иметь дело с гулящими девками. Но до того последнего с ним разговора она еще этого не знала и каждый день с того момента, как они познакомились, был для нее наполнен счастьем и растягивался для нее на год. Особенно после пустоты предыдущей жизни. Поэтому, когда она стала женщиной, ей показалось что они давно, давно любят друг друга. Она рассказала ему, что она дочь богатого купца, а сейчас живет с отчимом и мачехой. Он навел справки и узнал, что торговый дом, которым владел ее отчим, один из самых богатых во всей империи, несмотря, на то, что находится в маленьком городке. Во время их последней встречи он ничего от нее не скрывал, наверное, от злости и разочарования. Он оказался таким же охотником за приданным, как в свое время ее отчим. А она наступила на те же грабли, что и ее мать, только замуж не вышла. Потому что отчим с мачехой ничего не захотели давать за ней, собираясь все оставить своему обожаемому сыну. Об этом они ему и сказали, когда он пришел к ним просить руки Улиты. Они как раз подыскивали для нее богатого престарелого жениха, который может прельститься ее юностью и миловидным личиком и не потребует приданого. А ее любимому она без приданого и даром была не нужна. Мало ли таких хорошеньких девчонок, как она на свете живет, на его век хватит. Хотя она к этому времени уже беременная была, и он об этом знал. Он уехал, а она осталась как громом пораженная от открывшейся ей истины: и от его обмана, и притворства, и от того, что он бросил ее беременной. И все равно она продолжала любить его и страшно тосковала по нему, и ее одиночество после недолгого счастья оказалось совсем нестерпимым. Она еще тогда захотела наложить на себя руки, но не решилась. Мысль о ребенке от любимого остановила ее. Но проходило время, и она все с большим беспокойством думала о своей беременности. И о том, что ей делать, и о том, что это скоро станет заметно. И это время наступило! Тогда мачеха и отчим впервые по настоящему заметили Улиту и вспомнили о ее существовании. В тот раз мачеха сильно наорала на нее и надавала болезненных оплеух, и отчим тоже руку приложил. Сейчас она думает, что они специально разогревали себя перед дальнейшим. И соседям, пришедшим в тот день в гости, надо было показать, как они потрясены неблагодарностью падчерицы. Улиту, как всегда в таких случаях, позвали в гостиную, и соседи обратили внимание на ее живот, сказав хозяевам, что почему - то не слышали о ее свадьбе. Как же мачеха кричала, как оскорбляла Улиту, слышали бы вы, какими словами! Самым мягким выражением было - гулящая девка. А потом они выгнали ее из дома без гроша в кармане, в самом буквальном смысле. Улита только свою одежду взяла и несколько материнских книг, сколько смогла унести. Сейчас она знает, что они всегда хотели избавиться от нее, только искали подходящего случая, и ее беременность стала таким удобным поводом. Соседи их одобрили, теперь в их глазах она была не несчастной сироткой, а парией, которая опозорила приемных родителей. И никто из них не подумал о том, как она выживет беременная без денег, никто не пожалел ее! Сначала она книги и свою одежду стала продавать, заменяя ее на все более худую. Одежда у нее была хорошая, мачеха с отчимом, чтобы избежать кривотолков, что, мол, обижают сироту, одевали ее богато. Вот она и продавала, на то и жила. Последнюю свою одежонку она у старьевщика купила. Потом, когда продавать стало нечего, начала перебиваться случайными заработками. А когда живот совсем большим стал, то и таких не осталось, и она начала голодать. Как нищенка сидеть и просить подаяние, было и стыдно, и холодно, тем более в своем городке, где все ее знали. Пришлось уйти в соседний город и встать - таки на паперть. А куда деваться было? Стыдно, не стыдно, а есть - то хочется, и за угол платить надо. Вот и стала она подаяние просить. Но однажды ее нищие сильно избили, ногами даже по животу надавали. Как она ребенка тогда не выкинула, не понятно. Оказалось, что у нищих все места распределены и лишний человек им не нужен. Тогда она стала копаться в мусорных кучах и спать на улице, ведь ей нечем стало платить хозяйке за комнатенку, и та ее выгнала. Улита отчаянно мерзла, но пока была еда, хоть такая полугнилая, она терпела. Но неделю назад ее снова избили, на этот раз нищие мальчишки, целая банда. Они сказали, что это их еда, и что она должна убираться из города, если хочет жить. Так она и ушла. Хотела сначала в другой город пойти, но поняла, что не дойдет, слишком она устала от всего, в последнее время почти не ела, вот сил и не осталось, да и живот стал очень большим. А главное, она знала, что в соседнем городе то же самое повторится, и она ушла в лес. У нее даже нечем было костер разжечь, и она уже несколько дней от холода не спала, и не ела столько же, совсем ничего, снег только. Правда, три дня назад она хлебную корку на дороге подобрала, кто - то обронил. И вот вчера она поняла, что все равно умрет, так зачем мучится и продлевать агонию? И она отправилась в город, и украла там веревку, а потом вернулась в лес. Но ей все же, нелегко было решиться голову в петлю сунуть, своего ребенка жизни лишить, он почему то, наверное чудом, был еще жив, хотя она его уже столько времени не кормила. А ведь ей всего неделя - две до родов осталось, малыш в ней бьется, в этот недобрый мир просится. А как Улите его прокормить, когда ей самой есть нечего? У нее молока не будет, и завернуть его не во что. Он все равно от голода, да от холода помрет, так уж лучше вместе с ней, пока она его не видит, вот и решилась. А они ее зачем - то из петли вынули. Теперь опять придется на шее веревку затягивать.

Все слушатели несколько мгновений молчали, потрясенные рассказом девушки, а потом Дэлия всплеснула руками и воскликнула:

- Что ж ты, дурочка, сразу не сказала, что смертельно голодная? С этого и надо было начинать! Сейчас мы тебя накормим. Только много есть сразу нельзя. Только капельку бульона. А потом, чуть попозже еще немного, так тебя и раскормим. Ты не волнуйся, мы уже таких оголодавших выхаживали, так что опыт имеем. Тебе сейчас голодать никак нельзя, ребенок от этого страдает. Я вот тоже беременная сейчас, так я знаешь, сколько ем? О - го - го. Правда, если не тошнит.

- Вы меня, что же кормить будете? - растерялась Улита.

- А как же иначе? - удивилась Делия.

- Но зачем? Кто я вам? - Слабым и хриплым голосом спросила девушка.

- Пока никто, но ты что же, совсем в человеческую доброту не веришь?

- Нет, добрых людей не существует.

- Напрасно ты, милая, так думаешь. И мы тебе это докажем. Мальчики, сегодня никуда не поедем.

Эдвин вздохнул и сказал:

- Конечно, на неделю останемся или даже больше, пока Улита не родит. Ей в таком состоянии никуда ехать нельзя. Надеюсь никто не против?

Никто против не был, только Лоран спросил:

- А как же артефакт?

Эдвин еще раз вздохнул и ответил:

- Ну, будем надеяться, что успеем. Как время родов подойдет, в город поедем, надо будет заранее повитуху найти. Правда, это опасно, но что делать?

- Ты, Улита не волнуйся. Мы о тебе и ребенке позаботимся. Одежду вам справную купим, и голодать тебе не придется. А если у тебя молока не будет, станем его в деревнях покупать. На морозе оно долго не испортится. Теперь тебе в одиночку выживать не придется. - Добавила Лера.

А Улита ничего не понимала. Ее из петли вытащили, но она не была благодарна за спасение. Наоборот, она разозлилась. Вернее, она бы сделала это, если бы у нее были на это силы. Но она чувствовала только усталость, горечь и сожаление, что придется все начинать сначала. И вдруг она услышала, что ее собираются кормить. А еще она поняла, что эти совсем чужие, незнакомые люди готовы ради нее оставить какие - то свои очень важные дела, чтобы помочь ей и ее малышу. Хотя для них это почему - то опасно. Она привыкла к человеческой жестокости и равнодушию, но доброты ее исстрадавшееся сердце выдержать не смогло и она, закрыв лицо руками, тихо заплакала. К ней тут же кинулись девушки и стали утешать, гладить по голове, говорить какие - то ласковые слова. А когда она немного успокоилась, ее покормили поспевшим супом. И она накормленная, завернутая в теплое одеяло, согревшаяся и телом и душой, наконец - то почувствовала себя в безопасности, и глубоко заснула. А Эвен, глядя на девушку, мрачно сказал:

- Бедняжка, сколько ей перенести довелось! Сколько же скотов на свете! Мне, когда я слышу подобные истории, стыдно становится, что я мужчиной родился!

- Ну, среди женщин тоже есть не лучше! Одна эта мачеха чего стоит! - Объективности ради, возразила Аманда.

- Да это и не важно - мужчины или женщины. Просто есть хорошие люди, а есть дурные. - Заметила Милина.

- И все же я думаю, что хороших людей гораздо больше, чем плохих. Я верю в это! - Горячо воскликнул Эдвин.

- Это так, но ты Эдди других по себе не мерь. Помни, что и мерзавцев кругом полно, - заметил Лоран

Постепенно Улита приходила в себя. Она стала потихонечку отъедаться. И привыкать к тому, что ее окружают хорошие, добрые, заботливые люди. И мужчины и женщины. Она постепенно начинала чувствовать себя среди них своей. Все люди ей очень нравились своей открытостью и душевностью, но более всего ее привлекал один из них - ее спаситель Эвен. Теперь ей было стыдно, что она не поблагодарила его за то, что он для нее сделал, а напротив, выказала недовольство. Но как исправить допущенную ошибку она не знала. Улита стеснялась подойти к нему и сказать об этом. Может быть еще и потому, что он ей нравился как мужчина. Это вообще пугало её. И не только потому, что она была беременна, и должна была вот - вот родить, а зачем она ему с чужим ребенком, но и вообще - слишком уж она обожглась! И все же он ей нравился, и она украдкой поглядывала на него. Он был высоким, плотным, но не полным, очень симпатичным, похожим на свою сестру, с такими же, как у нее, серо - зелеными глазами. Только цвет волос отличался. Волосы были соломенного цвета с легкой рыжинкой. Но она не знала, что тоже нравится ему, такая еще юная, на десять лет моложе его, и такая мужественная и очень, очень хорошенькая. В отряде вообще витала атмосфера полной гармонии и любви. И он, против любви никогда ничего не имевший, но раньше занимающийся своим делом, не думавший о ней, сейчас невольно поддался этой атмосфере и, глядя на счастье друзей, захотел того же. Он в какой - то мере, по праву спасителя, чувствовал свою особую ответственность за этого, едва начавшего жить, и едва не погибшего по вине людей человечка. Ему было очень жаль ее, и он сам не знал, как так получилось, но он стал чувствовать свою вину перед ней за всех людей и особенно за мужчин. И ему хотелось загладить эту вину и отогреть ее душу. И его душа потянулась к ней. И Эвен сам не заметил, как всего за несколько дней глубоко полюбил ее. А то, что она ждала ребёнка, его нисколько не волновало. Вернее волновало, но он был только рад этому. Эвен всегда любил детей и сейчас он уже смутно ощущал ее малыша своим. Ему только надо было для возникновения полного чувства, увидеть его и взять на руки. Он украдкой любовался любимой, которой, по его мнению, очень шла беременность. Но он пытался представить ее такой, какой она станет, когда родит, и знал, что совсем скоро он это увидит. Улита была маленького роста, и едва доходила ему до груди, что почему - то очень умиляло его. У нее были густые, темные, короткие кудряшки, большие светло - серые глаза и ямочки на щечках, которые ему ужасно хотелось перецеловать, и красивый рот с пухлыми губками, на которых все чаще и чаще расцветала улыбка. И ему до смерти хотелось прижаться своими губами к этому прелестному ротику, но он пока не смел. И однажды его сильно ранил и одновременно обрадовал услышанный им обмен репликами между Улитой и Дианой, которая спросила его любимую, продолжая какой - то разговор:

- Ты все еще любишь его?

- Ненавижу, и вообще никакой любви нет! Не существует!

- С чего ты это взяла?

- Потому что кругом одно притворство и обман!

- Вот так, так! Неужели ты не чувствуешь, как мы все любим друг друга, и как возлюбленные и как друзья.

- Чувствую, но вы просто особенные! А другие, обыкновенные люди любить не умеют, только делают вид, что любят.

- Тебе просто не повезло. Ты раньше не встретила хороших, обычных людей. Но поверь, они есть. И любовь, настоящая любовь, тоже есть. Ведь ты сама говорила, что даже твои отчим и мачеха, люди плохие, и то любят друг друга. Даже они!

И горемычная девушка задумалась над этим. Незаметно проходили дни. Улита немного обсчиталась, поэтому ей пришло время рожать только через две с половиной недели. Еще до этого девушки в сопровождении ребят съездили в город и, походив по лавкам и местному рынку, закупили все, что может потребоваться роженице и ребенку. И в первую очередь хорошую, теплую одежду для Улиты и пеленки с одеяльцами для малыша, увидев которые будущая мать снова прослезилась - вон, как жизнь в последний момент повернулась, а она уже помирать собралась, и ребенка своего убить! Так же для Улиты подыскали послушную смирную лошадку, ну и, конечно, нашли опытную повитуху и в тот день, когда у девушки начались схватки, ее повезли в город, в трактир. Вместе с ней туда поехала не вся кампания, чтоб не привлекать к себе излишнего внимания, а лишь несколько человек и среди них Эвен, который сильно переживал за любимую. Но все прошло благополучно. Улита родила мальчика, правда, из - за ее длительного недоедания, очень маленького и худого. И хотя все волновались за малыша, но постарались успокоить обеспокоенную мать, что, мол, ничего страшного, откормим. И вырастет на славу! На тот случай, если у Улиты не будет своего молока, заранее купили грудное молоко у одной горожанки, у которой его было много. И оно пригодилось. В первые два дня молока у юной матери и впрямь не было, но потом к общему облегчению и радости оно появилось. Сына Улита решила назвать в честь своего отца Беннетом. Так в отряде появился ещё один ребенок. В лагере задержались еще на пять дней, чтобы Улита оправилась от родов, и только после этого отправились, наконец, в путь. Эдвина очень волновал артефакт. Юноша чувствовал, как с каждым днем возрастает его мощь. Это означало, что он стремительно просыпается, хотя как раз отряду, если он проснется, в самом эпицентре ничего не грозило. Но со всеми остальными случится катастрофа, чего Эдвин, конечно же, допустить не мог. Но изо всей истории с Улитой, они страшно задержались, проведя в этом лагере больше трех недель, и теперь принц чувствовал, а, пожалуй, что и знал, что довезти его до магов вовремя они не успеют. Но еще примерно, за неделю до встречи с Улитой, мэтр Сибелиус во время очередной связи с Эдвином сообщил ему, что ковену стал известен способ экстренного запечатывания артефакта, если возникнет такая необходимость. Но, как же, принцу не хотелось прибегать к нему, и он горячо надеялся, что до этого не дойдет, потому что способ этот был очень неприятным, если не сказать больше.

Дальше отряд поехал по той же проселочной дороге, по которой следовал до встречи с Улитой. Но скорость их передвижения была очень низка, потому что Улита всадница была крайне не опытная, она впервые села верхом, да еще и держала в руках ребенка. Поэтому они ехали почти шагом. К тому же им приходилось часто останавливаться и ждать пока девушка малыша покормит и перепеленает, для чего Эдвин вокруг ребенка создавал теплую воздушную завесу. Но на ходу это делать было не возможно. Но никто не сердился, все прекрасно все понимали, хотя Улита чувствовала себя от этого неловко. Пришлось с ней даже поговорить об этом. Эту беседу с девушкой провел принц, как глава отряда. И ему, несмотря на снедавшую его самого тревогу, удалось успокоить ее.

Дней через восемь отряд проезжал мимо очередного городка, к которому дорога вместе с лесом подходила вплотную. Они ушли поглубже в лес, и там внезапно наткнулись на снежную мантикору, которая сразу же напала на них. Она была крупная, много крупнее обычных мантикор и на кончике ее хвоста торчало большое ядовитое жало. Она была абсолютно белая и сливалась с нетронутым снегом, поэтому люди, выезжая на поляну, приняли ее за холмик. Но лошади инстинктивно почуяли в ней опасное, агрессивное животное, испуганно заржали и встали на дыбы, сбрасывая менее опытных всадников на землю. Более опытным пришлось усмирять своих скакунов. Все произошло очень быстро и неожиданно. И не успели люди среагировать, как мантикора ударами мощных лап разбросала ближайших к ней воинов в разные стороны, прямо с лошадьми. Керт отлетел к дереву, крепко ударился об него головой и затих. А Нэт, тоже ударившийся об дерево, вскоре пришел в себя, но встать не смог из - за сильнейшей боли в спине. Как потом выяснилось, у него был сломан позвоночник. Эдвин не растерялся и крикнул Вилу, Тэо и Эвену, чтобы они собрали лошадей и увели их с поляны, а девушек попросил уйти подальше в лес. Но ушла только Улита с детьми, остальные девушки принялись помогать мужчинам успокаивать перепуганных животных. Несколько из них успело разбежаться, и их потом, если все закончится хорошо, предстояло еще разыскать. Воинам пришлось принять участие в драке, поскольку мантикора явно вознамерилась подзакусить их ранеными товарищами и не подпускала людей ни к ним, ни к себе. Она раздавала им удары лапами и легко, как котят отбрасывала их и от себя, и от их лежащих друзей, норовя ударить воинов своим смертоносным жалом. Пока людям с большим трудом удавалось увертываться и уклоняться от стремительно летящего в них хвоста, но долго это не могло продолжаться. В какой - то момент удача отвернется от них и хищник нанесет точный удар, от которого не существует спасения. А воинам пока не удалось даже поцарапать ее. Эдвин то брался за меч, то сражался с мантикорой чародейством, но покуда безрезультатно. Она была очень хорошо защищена и на нее магические удары либо вообще не действовали, либо она их отражала, также успешно, как и удары мечами, ведь она была магическим животным. Люди попытались расстрелять ее из луков, но стрелы даже всаженные с близкого расстояния не принесли ей видимого вреда. Видимо, у нее была очень толстая шкура. Наверное, спасение было только в том, чтобы отрубить ей жало, но как это осуществить? В какой - то момент Эдвин увидел, что на упавшего Ника опускается жало, а Ник даже не пытается увернуться. Наверное, он ударился головой и потерял сознание. В это время на ногах принц остался один. Четверо уже не двигались, и Эдвин не знал, что с ними, очень надеясь, что они живы. Остальные, двое еще не успели встать. Эдвин, не думая о себе, ринулся на помощь другу, ведь если бы мантикора вонзила в него свое жало, он умер бы мгновенно. Добежать он уже не успевал и поэтому прыгнул, помогая себе левитацией. И с налету рубанул по почти опустившемуся хвосту. И в этот момент мантикоре надоело играть, чем, видимо, она занималась, совмещая приятное с полезным, потому что пока не выпускала когти. Она не рассматривала людей как противников в бою, хотя пыталась иногда убить их своим жалом, но это было скорее потому, что она рассматривала их в качестве своей добычи. Но тут, после удара Эдвина, она, взревев от ярости и боли, со всей силой ударила его по руке лапой с длинными и острыми когтями. Она разодрала на юноше толстую, меховую куртку, одежду под ней и добралась до тела, оставив на нем глубокие и длинные порезы. Хлынула кровь и Эдвин упал. Мантикора тоже истекала кровью. Без жала она жить не могла и должна была скоро умереть. Она уже не рычала яростно и не нападала, а жалобно скулила. И Лоран, пожалев зверюгу, которая прямо на глазах слабела от огромной потери крови, осторожно подошел к ней и перерезал ей горло. А Дэлия и Лера в это время подбежали к Эдвину, из которого хлестала кровь, и стали перевязывать ему очередные раны, чтобы остановить ее. После этого принц, конечно же, собрал все свои силы и помог друзьям, которым эта помощь потребовалась. И через некоторое время все снова были на ногах, в том числе и Нэт. Теперь встал вопрос, что делать с самим Эдвином. В таком состоянии подниматься в горы, до которых оставалось не так уж далеко, он не мог. И за это время зарастить новые раны он не успел бы. Хорошо, если отыщется проводник и покажет им тропу. А вдруг им придется заняться скалолазанием? Хотя с двумя детьми это и так делать будет крайне затруднительно. Значит, надо было заехать в ближайший большой город и найти в нем целителя. Эдвин, конечно, возражал, говоря, что его прежние раны уже затянулись, а новые не опасны и он успеет залечить их к тому времени, как они подъедут к горам, ведь они сейчас тащатся очень медленно. Но его друзья остались непреклонны. Развернули карту этой части империи, и вопросы отпали сами собой, напрасно Эдвин возражал. Потому что ближайшим большим городом оказалась столица маркизата - Танилия, в которую они итак собирались заезжать. Кстати, для них всех это было самым безопасным местом во всей империи, так как, даже если бы на них вышли колдуны и захотели бы схватить их, то Аманда своей властью от имени маленького маркиза запретила бы это. А если бы они потребовали выдачи леорнийцев, она бы это требование могла проигнорировать. И ей бы за это ничего не было. Ведь она уходила вместе со всеми и сыном в Леорнию. Пока бы гильдейское руководство получило сообщение, пока бы успело взять у императора предписание об аресте всех, кто не повинуется колдунам, пока бы приехало в маркизат или прислало кого - нибудь, отряд давно ушел бы в королевство. В крайнем случае, Генри потерял бы свои земли, да и то вряд ли. Императорская власть была очень не стабильна. Велики были сепаратистские настроения. Многие аристократы хотели независимости. И глава гильдии, опасаясь давать повод тем, кто усмотрел бы в лишении маркиза его земли опасный прецедент, и использовал его в своих интересах, не пошел бы на это. Гильдейцы очень трепетно относились к своей власти, а в разрозненных землях ее у них поубавилось бы, и осуществлять свои планы, например по захвату ненавистной соседней страны, стало бы гораздо труднее. Так что маркизе и ее сыну ничего не грозило, и отряд мог бы себе позволить отдохнуть в ее городе пару дней. Тем более, что надо было еще найти проводника и разобраться с Патрином. Но сначала надо было разыскать часть, успевших разбежаться по лесу, лошадей. Найти их было не трудно. Лес покрывал нетронутый снег, выпавший за прошедшую ночь, и следы лошадей были хорошо заметны. И тут Эдвин, когда все, кто имел коня уже сидел в седле и собирался отправиться на поиски, сказал:

- Надо поискать детеныша мантикоры.

- Зачем его искать и почему ты думаешь, что у нее был детёныш? - удивился Лоран.

- Снежные мантикоры, как правило, не нападают на людей, а предпочитают уходить от них. И наброситься на нас она могла только из - за имевшегося у нее детеныша.

- И зачем он тебе понадобился? - Спросил Ник.

- Снежные мантикоры очень редки, это вымирающие животные. Детеныш у них рождается всего один, да и то раз в несколько лет, зимой или осенью. И на этих редких зверей часто охотятся из - за их прекрасного меха. И хотя они отлично защищены, убить их как видите можно, особенно если охотников много. А я не хочу, чтобы исчезли такие красивые существа. Да, они опасны, и все же в природе чего - то без них будет не хватать. Я возьму его с собой. Если он еще маленький, у него еще нет жала и с ним будет вполне безопасно. А один он погибнет от голода.

- А ты не хочешь освежевать его мать и взять ее шкуру? - Поинтересовался Керт.

- Почему я? Мы все с ней сражались. - Возразил Эдвин.

- Но сразил ее ты, так что это твой трофей. Но я понимаю, что тебе сейчас будет трудно заниматься этим, поэтому возьму это на себя и надеюсь мне кто - нибудь поможет.

Вызвались еще двое, а остальные, в том числе и Эдвин, поехали на поиски. Было решено искать сначала лошадей. Их нашли быстро и привели обратно на поляну. Бывшие безлошадные вскочили на них, а они нервно всхрапывали при виде мертвой и освежеванной мантикоры. Ее шкуру теперь оставалось только, как следует, вычистить, удалив все лишнее, и сделать все остальное, что необходимо, чтобы она стала мягкой, и ею можно было пользоваться. Этим решили заняться на вечерней стоянке, благо до нее уже было недалеко, а пока приступили к поискам детеныша. Они не затянулись. Вскоре люди нашли логово мантикоры, похожее на берлогу медведя, только немного крупнее, и стали решать, как достать детеныша. Сложность состояла в том, что неизвестно было, каков возраст малыша. И если детеныш родился осенью, то у него уже могло вырасти жало. Поэтому безопасней было выкурить его из логова. Люди засунули в отверстие ветки, которые Эдвин зажег так, чтобы было много дыма, хотя обычно он делал наоборот. Они стали ждать, когда появится малыш. Много времени это не заняло. Сначала ничего не происходило. А потом, не успели они подумать, что в логове никого нет, как из него выскочил совсем ещё маленький детеныш, размером немного меньше взрослой домашней кошки. Ему было всего - то недели две - три отроду. Он отчаянно чихал и отфыркивался и смешно тер лапкой мордочку. Жала у него еще не было. Девушки умилившись, спрыгнули с лошадей и подбежали к малышу. Они немного поспорили, кто первой повезет детеныша, и спор выиграла Дэлия. А Лера немного ревниво сказала:

- Вообще - то это идея Эдвина, вот пусть он и везет.

- Вот когда он залечит раны, тогда и отдадим ему. Пусть это для него будет стимулом. - Отговорилась ее подруга, - и не переживай, я скоро его тебе передам, еще устать успеешь. Всем придется его везти.

И Лера успокоилась. Впрочем, она особо и не переживала. Можно было ехать дальше, но тут все вспомнили о проблеме с питанием детеныша. Он был еще так мал, что не мог есть ничего, кроме молока. Но Улита сказала, что молока у нее много и остается после кормления сына, так что она сможет сцеживать для детеныша лишнее. На том и порешили. После того, как все закончилось, вся кампания села в седла и поехала в Танилию. У столицы маркизата они появились через четыре дня. Аманде очень хотелось сделать для Патрина неприятный сюрприз своим появлением, и она не хотела, чтобы ее кто - нибудь узнал, и после этого по городу распространилась весть о ее возвращении и дошла до дворца. Поэтому она натянула на голову низкий капюшон, и члены отряда, как простые путники, заплатили на городских воротах въездную пошлину и устремились к замку маркиза Даронского. Подъехав к дворцовым вратам по опущенному через узкий ров подвесному мосту, они не заметили ни возле них, ни на стене никакой охраны. Аманда нахмурилась: при ней такого не было. Патрин явно распустил замковую стражу. Мужчины спешились и начали дубасить в ворота, пока на стене не показался стражник и не закричал:

- Кто такие, чего надо?

- Нам нужен лорд Патрин.

- Зачем?

- Это мы ему скажем. Но сообщите ему, что у нас есть для него одна очень важная новость. И поторопитесь, пожалуйста.

Стражник кивнул и ушел, и после некоторого времени ожидания на стене появился человек лет сорока, который показался бы симпатичным, если бы не неприятное выражение лица, которое казалось навечно застыло на его лице.

- Кто вы такие, и что у вас для меня за новость? - сухо спросил он.

Вперед выехала Аманда и откинула с головы капюшон:

- Ну, здравствуй, Патрин!

Патрин посмотрел на Аманду, смертельно побледнел и проблеял:

- Ты...ы...ы?!! но, но, но ты же...! - он прикусил язык, чтоб не сболтнуть лишнего, но его реакция была весьма красноречива.

- Вижу, ты узнал меня! - Насмешливо произнесла Аманда - Что же ты хотел сказать? Думал, что уже никогда не увидишь меня? Что я гнию в Долине мертвых, куда ты меня заманил, или вовсе стала умертвием? Что я никогда не вернусь в Танилию и не побеспокою тебя? Небось, уже и опеку над Генри оформил! Кстати, поздравляю тебя с выздоровлением от тяжелой болезни без всякого редкого лекарства!

- Что же ты собираешься делать? Судить меня? Так у тебя нет никаких доказательств, что я тебя заманил в Долину мертвых! - Успев несколько прийти в себя от потрясения, спросил лорд Патрин.

- Надо бы, но у нас нет на это времени, - ответил, выходя вперед Лоран. - Мы поступим проще. Я вызываю вас на поединок.

- По какому праву?

- С каких это пор дворянину надобно какое - то право, чтобы вызвать другого благородного человека на дуэль? Впрочем, все верно, вы, хоть и дворянин, но не благородный человек! - Насмешливо сказал граф. - Я, граф Лоран Дюран вызываю вас, лорд Патрин Ротан, на поединок, по праву жениха этой благородной леди - маркизы Даронской, за то, что вы покушались на ее жизнь и чуть не убили ее! И только счастливые стечения обстоятельств уберегли эту прекрасную женщину!

- Это неправда! - Взвизгнул Патрин.

- Это правда, и вам это известно лучше, чем кому - либо еще. Разве, что еще тому бесчетному колдуну, чьи услуги вы оплатили. И учите лорд Патрин, если вы откажетесь от дуэли, то я заклеймлю вас как труса, и ни один приличный человек не примет вас в своем доме!

Судя по насмешливым выражениям лиц стражников, высыпавших на стены, чтоб посмотреть бесплатное представление, особой любовью и уважением лорд Патрин у них не пользовался. И тут к еще большей досаде Патрина, который вовсе не спешил хвататься за меч, еще надеясь уладить дело миром, послышался несколько нетрезвый голос его приятеля, барона, взбиравшегося на стену.

- Что я слышу Патрин! Какой - то наглец смеет объявлять вас трусом. Значит, дело идет к дуэли. Докажите же этому заносчивому господину, что вы никакой не трус а я буду у вас секундантом.

И Парину ничего не оставалось, как принять вызов. Поединок должен был состояться на рассвете следующего дня, а пока вся кампания отправилась на поиски хорошего трактира, чтоб поселиться в нем на остаток этого дня и на ночь. Конечно, можно было сразу въехать в замок маркизы, но никому не хотелось этого делать, пока там хозяином живет лорд Патрин. Даже Аманда решила потерпеть до встречи с дорогим и любимым сыном, по которому она страшно соскучилась. Да и по дуэльным правилам поединщики не должны были до дуэли видеть друг друга. А этого трудно было бы избежать, живя в одном доме, пусть даже и таком большом, как замок маркизов Даронских. Впрочем, в исходе этой дуэли никто не сомневался, и все были уверены в том, что уже завтра они переедут во дворец. Еще перед ними встал вопрос о том, что же делать с колдуном - целителем, пошедшим на сделку с Патрином. Тут мнения разделились. Кто-то посчитал, что связываться с колдунами опасно, ведь они до сих пор от них прятались. Так зачем самим лезть на рожон? Но другие, наоборот, доказывали, что надо примерно его наказать, чтоб впредь неповадно было обманывать честных людей. Победила в споре вторая группа, но теперь надо было решить, как его наказать. Он не был боевым колдуном, так что его невозможно было вызвать на поединок, а если он даже и разбирался в боевой магии, то все равно нельзя было убивать целителя - слишком уж это была редкая и дефицитная профессия. А то, что в таком поединке победил бы Эдвин, также никто не сомневался. В суд его тоже не потащишь - доказательств - то у них действительно никаких нету. Стали думать.

- А я знаю, что нужно сделать! - неожиданно для всех сказала Улита, которая по большей части отмалчивалась в таких возникающих дискуссиях. Она постепенно, но очень уж медленно привыкала ко всем. Но это и понятно - вся ее предыдущая жизнь с детства отучала ее доверять людям. Но к этому времени это уже прошло. И, еще она незаметно для самой себя полюбила Эвена, откликаясь на его горячее чувство, которое она постоянно ощущала. Правда объяснения между ними еще не было, но и оно уже было не за горами. - Я слышала, что колдуны очень жадны и скупы. Пусть он вылечит Эдвина просто так, даром - это и будет для него хорошим наказанием.

Все переглянулись и засмеялись - а они - то думали, а решение лежало на поверхности, и было очень простым!

- Верно, девочка! Умница! Так и поступим, - сказал, покрасневшей от смущения и похвалы девушке, Лоран.

Наконец, кампания отыскала хорошую гостиницу, и с трудом въехала в нее - слишком уж их было много, и для них еле - еле подобрали свободные комнаты. Впрочем, хозяин был этому только рад и жалел лишь о том, что эти люди завтра съедут. И он с готовностью согласился послать своего сына за определенным колдуном, который жил довольно далеко от гостиницы. А ребята и девушки расселись за столы и заказали себе обед. Через некоторое время Керт обратил внимание на девушку, которая сидела одна за соседним столом. Она была красива и грустна, вернее чем - то недовольна. Керт и сам не знал, что его зацепило в ней. Мало ли он видел красивых девушек! Вон, в их кампании, что ни девушка, то красавица! Но в этой было что - то созвучное его душе, хотя они не перемолвились друг с другом ни словом. Девушка даже не смотрела на него, погруженная в свои мысли. А Керт время от времени взглядывал на нее и подолгу задерживал на ней глаза, надеясь поймать ответный взгляд. Конечно, он понимал, что нельзя так долго и пристально смотреть на человека, но не мог отвести от нее взора, любуясь ее чеканным профилем. Была в этой девушке какая - то суровость, даже жесткость, которая есть у воинов, но это ему в ней даже нравилось. Она совсем не походила на его жеманную и ветреную жену, постоянно думающую только о своей внешности, о нарядах и других мужчинах, и этим тоже привлекала его к себе. Когда Керт в очередной раз взглянул на нее, она повернула голову и одарила его ответным взглядом. И он увидел на ее правой щеке тонкий шрам. Кажется, его догадка была верна. Она являлась воином, если, конечно, девушка не получила этот шрам как - нибудь еще. Но вся она была очень собранная и подтянутая, как будто нацеленная на что - то, вся как сжатая пружина, и он был уверен, что не ошибся. И как же, как же она, все же, была хороша собой. И волосы у нее были удивительного, необычного цвета - пепельно - серые, а глаза голубые, и все вместе это очень шло ей. Керт приветливо улыбнулся незнакомке, но она нахмурилась в ответ и отвернулась. Но потом сама посмотрела на него. В его взгляде не было сальности, напротив, он был очень чистым. В глазах мужчины читалось только восхищение. Он ничего не хотел от девушки или, по крайней мере, тщательно свое желание скрывал, просто любуясь ею. И она, неожиданно для него, улыбнулась ему. Тогда он подошел к ней, не обращая внимания на удивленные взгляды друзей, и попросил разрешения присесть за ее стол. Она, молча, кивнула. Он сел и представился, спросив, как ее зовут. Она сказала, что ее зовут Анелика, но друзья обычно зовут её Ликой и она привыкла именно к этому имени.

- Какое красивое и необычное у вас имя! - сказал Керт, - как и вы сами. Но мне кажется, что вы чем - то озабочены. Может быть, поделитесь, чем? Если, конечно, это не секрет. А вдруг я смогу помочь.

- Да нет, никакой это не секрет. Просто я не знаю, как выбраться отсюда. - Ответила Анелика.

- Откуда, из гостиницы или из города? - Пошутил Керт.

- Из империи, - не приняла его шутку девушка. - Я хочу попасть в Леорнию.

- А у меня с друзьями сходная проблема. Мы тоже едем в Леорнию, но нам нужен проводник, который переведет нас на ту сторону гор. - Поделился Керт, - мы сами не знаем, где имеется перевал.

- О! А я как раз знаю один перевал, но одна не хочу туда ехать, это очень опасно. А ехать в обход по западной караванной дороге слишком далеко и долго. Этим я и была озабочена - где найти надежных компаньонов для этого перехода. Ведь с кем попало не поедешь. Это может быть еще опаснее - объяснила Лика.

- Наша кампания очень хорошая. Мои друзья замечательные люди, и среди нас есть несколько девушек. Если вы познакомитесь с моими друзьями, то они вам сразу понравятся. Тогда мы сможем помочь друг другу. - Предложил Керт.

- А почему бы и нет? - Приняла его предложение Лика, - может быть прямо сейчас?

- А почему бы и нет? - Улыбнувшись, в тон ей ответил воин.

Они встали и подошли к столу, за которым сидела вся кампания, сдвинув все столы в один большой. Мужчины встали, приветствуя девушку, а Керт сказал:

- Ребята, кажется, я нашел решение нашей проблемы. Познакомьтесь, это Анелика, а для друзей просто Лика. И она знает, как нам перейти на ту сторону. К тому же она знакома с мечом, а еще один меч нам не помешает.

Все оживились, пододвинулись, давая Лике место за столом, и по очереди представились девушке. А потом попросили ее рассказать о себе - кто она такая и почему путешествует одна, пообещав ей ответные рассказы.

- Я наемница, - сказала Лика, - наемничаю уже три года, а начала в девятнадцать лет. В моем отряде у меня все было хорошо, пока у нас не появился новый командир. Сперва все вроде было неплохо, но потом он начал брать заказы, которые меня не устраивали, потому что были с душком. Я некоторое время терпела, но когда он предал нанимателя, купившись на более выгодное предложение от врага нашего первоначального заказчика, терпеть более не смогла! И ушла из отряда. Мне моя честь и репутация дороже, а всех денег все равно не заработаешь. Так я и оказалась одна. Но я вообще - то леорнийка и мне захотелось попасть снова на родину. Может быть, удастся устроиться на службу к какому - то аристократу. Хотя сама я мечтаю о гвардии. Но сейчас главное - попасть в Леорнию. Но я до сих пор не могла найти достойную команду, может быть, сейчас мне повезет.

После рассказа девушки, который всех удовлетворил, все ее собеседники тоже вкратце поведали о том, кто они такие. Лоран, Нэт и остальные воины - леорнийцы сказали, что они соответственно капитан, лейтенант и солдаты гвардии, на что девушка немного завистливо вздохнула. А Эдвин, улыбнувшись ей, сказал:

- А я тот самый аристократ, на службу к которому вы можете поступить. А заодно, командир этого отряда.

Лика в немом изумлении посмотрела на юношу, который никак не укладывался в ее представление об аристократах. Их она видела не слишком часто, но и не так уж редко, и увиденного ей хватило, чтобы понять какие они все - изнеженные, манерные, спесивые и высокомерные, считающие всех, кто ниже их по положению, грязью под ногами. Встречались и властолюбивые подонки и сладострастные негодяи. Да они слова в простоте сказать не могли! И постоянно, везде ходили с надушенными платочками, и подносили их к своему аристократическому носу, всякий раз, как они разговаривали с простолюдинами. А уж представить их в одной кампании с простыми людьми, сидящими с ними за одним столом и вовсе невозможно! А этот юноша, хоть и был очень красив и еще очень молод, но, тем не менее, в нем чувствовался какой - то железный стержень. Он, несомненно, был воином - твердым, уверенным в себе, и в тоже время простым, без малейшего высокомерия и надменности, и уж точно он не был сластолюбивым! Ну что ж, значит, ей встретился весьма необычный аристократ, который ей очень понравился. Да и все эти люди Лике пришлись по душе, и она предложила дальше путешествовать вместе. Все дружно согласились с этим. А Керт просто сиял от радости и выглядел совершенно влюбленным. Хотя после многочисленных измен жены и ее побега с богатым купцом, после того, как она бросила их единственного ребенка, обожаемую им маленькую дочь, которая осталась сейчас с его матерью, он думал, что больше и не взглянет ни на одну женщину и, вообще с ними связываться не будет! Он их и избегал, только и имел иногда дело с девицами определенного сорта, когда в этом возникала необходимость и все. А уж влюбляться ни - ни, ни в коем случае, и вот, поди ж ты! Влюбился с первого взгляда, как зелёный мальчишка! Вот и давай по этой части самому себе слово! Что толку, сердцу, как известно, не прикажешь. А пока Керт был занят своими мыслями и чувствами, Сандра с Ликой пристально смотрели друг на друга, пытаясь понять, кто чего стоит, оценивая одна другую с профессиональной точки зрения. Обе были воительницами, обе наемницами, и на первый взгляд понравились друг другу. Но, конечно, настоящей проверкой будет бой, если он состоится. Что ж, оставалось подождать до него.

К концу обеда приехал целитель, и Лоран спросил Аманду, тот ли это колдун, который вступил в сговор с Патрином. Она ответила утвердительно. И к удивлению Лики капитан, велел Эдвину (аристократу и командиру) подниматься в комнату для лечения, и юноша послушно встал и пошел. Впрочем, поднялись все, и большая часть разошлась по своим покоям, отдохнуть, некоторые отправились погулять и посмотреть город, а несколько человек поднялись вместе с Эдвином и целителем в их с Кертом и Эвеном комнату. Эдвин обнажил располосованную руку и Лика, которая пошла из любопытства с этой группой, чувствуя, что должно произойти что - то интересное, только охнула от удивления. Ходить с такой раной так, как будто и боли никакой нет! Он, в самом деле, настоящий воин! Да и далеко не каждый воин так может!

- Господин целитель, как видите, перед вами раненый, и вы должны вылечить его. Но за то, что вы совершили очень дурной поступок, мы вам не заплатим. - Сказал ему граф.

- То есть, как это не заплатите?! Я буду исцелять эту рану, тратить дорогие амулеты и ничего за это не получу?! Я, между прочим, дорого беру за свои услуги! - Возмутился целитель.

- Мы это знаем, но вы все верно поняли. - Спокойно ответил Лоран.

- В таком случае, я отказываюсь исцелять этого молодого человека! - Встал в гордую позу колдун.

Лоран вытащил меч из ножен и, угрожающе нацелив его на целителя, сказал:

- Ничего не получится! Придется вам потрудиться!

- Что это значит?! Вы что же зарубите меня, если я откажусь?! - опешил целитель.

- Конечно, и без всякой жалости. Такие как вы, продающие свою профессиональную честь, не заслуживают снисхождения! - Твердо ответил капитан.

- Это произвол!!! Я буду жаловаться главе маркизата! Уж он вам покажет!!! - громко закричал колдун.

- Ну, пожалуйтесь, попробуйте, а мы посмотрим, как у вас это получится. - Насмешливо сказала Аманда, подходя поближе к колдуну и стягивая с головы капюшон, - что же вы онемели? Вот он, глава маркизата, перед вами. Жалуйтесь.

- Это вы...ы?!! - Побледнел от неожиданности целитель, увидев ту, которую меньше всего рассчитывал увидеть.

Аманда поняла его правильно:

- Что, не ожидали меня увидеть живой?! Вместе с лордом Патрином думали, что я сгинула в Долине мертвых?

- Да нет, ваша светлость! Как вы можете так думать! - Воскликнул ее собеседник.

- Могу и думаю! Я, между прочим, побывала в том городе, в котором, якобы, живет целитель, делающий чудо лекарство и на той улице тоже. И ни о каком целителе там никто никогда не слышал! Что скажете? Как же вы без этого лекарства вылечили моего сына? Ведь он здоров? - немного угрожающе спросила маркиза.

- Здорооов! - Протянул целитель.

- Ну, вот видите! И лорд Патрин тоже здоров! В общем, так! Вас за заговор с лордом Патрином с целью убить правителя здешних земель, надо бы отдать под суд и упечь в тюрьму или вообще на каторгу. И не рассчитывайте на помощь гильдии. Что, мол, она своих в беде не бросает. Старшина в таких делах из - за одного колдунишки ссориться с аристократами не будет. Так что радуйтесь, что я решила пощадить вас и отнестись к вашему проступку, вернее преступлению снисходительно. И всего лишь наложила на вас штраф в размере оплаты сегодняшних услуг плюс еще в два раз больше. И то, только из уважения к вашей редкой профессии. - Сказала Аманда.

- Вам все ясно? - спросил Лоран, удивленно взглянув на Аманду - с чего ей вдруг взбрело в голову повысить стоимость штрафа, вроде так не договаривались. А впрочем, и правильно! Таких негодяев наказывать надо покрепче, чтоб лучше запомнили, а деньги отряду не помешают. Их, все же, не бесконечно много.

- Ясно, - мрачно буркнул представитель лекарской профессии, с тоской думая о своих кровных, с которыми придется расстаться. И то сказать, дешево отделался! Чтоб он еще раз пошел на такие махинации!! Да никогда в жизни! Думал приработать немного, а в результате только потерял!

- И смотрите, залечите руку как следует. Я присмотрю, и если что...., - Лоран выразительно повертел мечом и убрал его обратно в ножны.

Целитель вскинулся - это был вызов его профессионализму и принялся за дело. Через некоторое время рука снова была как новенькая и о ранениях напоминали только тонкие шрамы. Кстати, сам Эдвин исцелял друзей полностью. После его действий оставалась только гладкая кожа. И его друзья были этому рады. А вот для самого принца таких целителей не нашлось, и все его тело исполосовали в различных направлениях шрамы разной толщины. После помощи пациенту, колдуну пришлось залезть в свой толстый кошелек и, скрепя сердцем, достать оттуда довольно много золотых монет, которые взял на хранение Эдвин. Он собирался отдать их обратно Аманде, если они еще не будут потрачены в дороге. Потом целителя отпустили. Ну, а на рассвете следующего дня все отправились к месту дуэли Лорана и Патрина. Никто не хотел пропустить ее. Разве, что Улита осталась в гостинице с обоими детьми и детенышем. Того, что лорд Парин убежит, никто не опасался, потому что деваться ему было некуда. У него не было своих денег, на которые он мог бы жить. Про его дуэль знал барон, его секундант, и, откажись Патрин от дуэли, тот растрезвонил бы об этом повсюду. И от лорда Патрина отвернулись бы все дворяне, как от труса, а другие люди ему самому были не нужны. А главное, смысла для него в этом не было. Он был отличным мечником и вполне мог отбиться, а потом снова придумать, как отделаться от маркизы, только на этот раз, уже наверняка. По условиям поединка дуэлянты должны были драться до смерти одного из них. Так что все друзья Лорана, хотя, конечно, верили в его успех, но все же, сильно волновались. Особенно Аманда, которая в глубине души, не показывая этого любимому, уже жалела о том, что допустила до того, чтобы эта дуэль состоялась. И она хотела, чтобы Патрин струсил и не приехал. Но Патрин появился. Он был очень хорошим фехтовальщиком, но разве можно было его сравнить с настоящим воином, прошедшим гвардейскую школу и ставшим одним из лучших мечников, за плечами которого было несколько сражений? Впрочем, сравнивать, конечно, было можно, ведь противник Лорана, видимо, являлся записным дуэлянтом и успел поучаствовать в нескольких, успешных для него поединках. А это тоже давало неплохой опыт. К тому же графу было немного сложнее действовать, ведь его неприятель оказался левшой. Дуэль началась и сначала соперники немного покружили вокруг, изучая друг друга, а затем капитан бросился в атаку. Патрин закрылся. Лоран провел серию приемов, вынуждая своего противника все время обороняться. Причем лорду с каждым разом делать это было все труднее и труднее, потому что Лоран ранил его и Патрин постепенно слабел от потери крови. И если он хотел выиграть поединок, а вместе с ним и жизнь, то должен был переходить от обороны к нападению. Чего Лоран и добивался. Он хотел, чтобы Патрин раскрылся, и тогда можно было бы добраться до него во время контратаки. Лоран был почти на голову выше Патрина и решил воспользоваться этим обстоятельством. Впрочем, рана Патрина была пустяковая, и он был еще полон сил, так что некоторое время борьба графа и лорда шла почти на равных, и ни один из них не мог взять перевес. Но, наконец, все же лучшая выучка Лорана дала о себе знать, и он подловил соперника на ошибке, воткнув свой меч ему в горло. И лорд Патрин покачнулся и свалился замертво. Все было кончено. Все бросились к Лорану, поздравляя его, и от души радуясь его победе. Аманда крепко прижалась к любимому, еще не веря, что все закончилось, ее жених жив, а ненавистный враг мертв. Но теперь можно было переехать в замок маркизы и отдохнуть в нем в прекрасных условиях хотя бы один этот день, и отпраздновать победу графа. Аманда пригласила всех к себе и вся кампания вернулась обратно в гостиницу, чтобы забрать свои вещи. А Аманда, поручив доставку своих вещей Лорану, сразу же поехала в замок и, оказавшись на месте, бросилась в детскую, спеша, наконец - то, увидеть сына, по которому страшно соскучилась. Когда она вбежала в комнату, Генри сидел на ковре и играл. Услышав, как открылась дверь, он повернул голову и несколько мгновений смотрел на мать, а потом с криком "мама" кинулся на шею к матери. А она едва сдерживала слезы, обнимая своего драгоценного ребенка.

В этот день все отдохнули на славу и отпраздновали победу Лорана. Оставалось только решить организационные вопросы. Нужно было найти кого - то, на кого можно было оставить маркизат, и такой человек нашелся. На следующее утро все собрались очень быстро, пополнили свои припасы и снова тронулись в путь. Дальше они ехали без происшествий до самых гор. Лика, новый член команды, оказалась отличным товарищем и приятной собеседницей. Все очень быстро прониклись к ней добрыми чувствами. И она была очень рада, что попала в такую замечательную кампанию. И все с большим и большим интересом поглядывала на Керта, который нисколько и не скрывал своей влюбленности. А между Эвеном и Улитой, наконец, произошло объяснение в любви. Эвен, сказав ей о своих чувствах, заверил девушку в том, что ему не только не мешает ее ребёнок, а, напротив, он успел его полюбить и очень рад, тому, что он есть. И вообще, сказал он, я считаю Бена своим сыном. И Улита поверила этому, потому что видела, как Эвену нравится возиться с малышом, и он делает это с видимым удовольствием, иногда отстаивая у девушек такую возможность. А сама Улита все больше раскрывалась и училась доверять людям. Все чаще и чаще ее друзья слышали раньше тихий, а теперь уже задорный смех. И конечно этому во многом помогла нашедшая ее настоящая, взаимная любовь. И Ляна, наконец, полностью успокоилась и оказалась веселым, шаловливым ребенком. Но никто на нее не сердился, потому что все успели ее полюбить и, конечно, в первую очередь, ее родители. А ей теперь казалось, что они были у нее всегда, хотя и родного отца с сестрой она еще не забыла, но эти воспоминания уже не причиняли ей прежнюю боль. А очаровательный маленький маркиз полюбился всем с первых же мгновений. Он оказался спокойным, совершенно не капризным ребенком. Они с Ляной сразу же подружились и взрослые с удовольствием наблюдали за их играми на стоянках, и сами, частенько, принимая в них участие. И они мечтали о своих, таких же малышах. Лоран, полюбив Аманду, уже заранее полюбил и ее сына, и мальчику он тоже очень понравился, так что они быстро нашли общий язык. И еще было одно существо, которое всех умиляло. Этим созданием был маленький детеныш мантикоры, который переходил из рук в руки. И если среди друзей и возникали небольшие споры, то только из - за того, чья теперь очередь везти его, этого хотелось каждому. В общем, в отряде процветала идиллия, даже влюбленные не ссорились, как это иногда бывает. Вот в таком настроении они и подъехали к горам. Отряд нашел место, где начиналась тропа на перевал. Лика сказала, что лошадей можно не оставлять, что тропа очень удобная с обеих сторон горы и сам подъем на перевал очень пологий, поэтому ехать придется довольно долго. Подножие гор было лесистым. И лес поднимался по склону. Он был густым, заросшим кустарником и, несмотря на то, что листьев на деревьях, разумеется, не было, лес просматривался очень плохо. Достаточно широкая тропа пробегала среди деревьев. Иногда среди них попадались поляны с большими и маленькими валунами. Отряд выступил, как всегда, на рассвете. Через несколько часов дороги люди решили дать лошадям отдых и это, как оказалось впоследствии, было их ошибкой. В этом месте горы был довольно большой выступ, на котором располагалась поляна с неизменными валунами. И она образовывала довольно удобную площадку. Но не успели путники толком устроиться на привал, как послышался неблизкий еще треск ломаемых веток. Все решили, что это должно быть идет какое - то, живущее в этих горах крупное животное, но оно было еще далеко и на это не обратили особого внимания. К тому же, поначалу, не было понятно, куда оно направляется, поэтому уходить с поляны не спешили. И даже сняли с лошадей груз и расседлали их, давая им отдохнуть получше. Сами друзья решили пока перекусить, тем более, что среди них были маленькие дети, которым следовало поесть. Но потом стало ясно, что это животное идет как раз в их сторону, поскольку треск приближался. Лошади, которых, как всегда, на всякий случай, магически стреножили, начали нервно ржать. И люди поняли, что отдых отменяется. Ни у кого не было ни малейшего желания встречаться с этим существом, кем бы оно ни было. Они начали спешно собираться, седлать скакунов, но немного не успели. Лошади дико заржали, и на поляну вышли настоящие великаны - горные тролли. Их было четверо и это было странно, потому что, как известно, тролли одиночки, они не выносят общества друг друга и встречаются только тогда, когда у них начинается брачный сезон и им надо найти самок и померяться друг с другом силой. Горных троллей, в отличие от озерных, скорее можно было причислить к почти не разумным полуживотным. Выглядели они очень грозно. Ростом примерно в восемь - девять шагов с серо - зеленой бугристой шкурой, с мощными торсами и конечностями, заросшими жесткой и редкой шерстью, с короткими, толстыми шеями и абсолютно лысыми, очень твердыми головами с длинными остроконечными ушами, большими ртами и маленькими глазками. Эти тролли, наверное, были поразумнее прочих, потому что у всех, у них имелись тяжелые дубинки, которыми оказались стволы молодых деревьев. Обычно горные тролли кидали в своих врагов большие камни, и наличие дубинок у этой четверки тоже было их отличительной особенностью. Убить такого тролля очень сложно. Он обладает чудовищной силой. Во рту у него имеются внушительные клыки, а на руках твердые и острые когти. Шкура у него очень толстая и мечи ему почти не страшны. Ну а разумом он превосходит сопоставимых по силе зверей. Правда, у него тоже есть слабое место - его горло. Увидев людей, тролли взревели и, схватив ближайшую лошадь, разорвали ее пополам. Потом каждый из них ударил себя в грудь, и еще раз взревев, они пошли на людей. Эдвин крикнул друзьям, куда надо целиться и велел им разбиться на две группы, чтобы в каждой было по лучнику. Пока остальные воины будут отвлекать троллей, лучники постараются пронзить им горла. А еще двоих Эдвин взял на себя. Девушки, вместе с детьми, отбежали в сторону, а мужчины и Сандра с Ликой вступили в бой. Тролли ревели и, вертясь во все стороны, размахивали своими огромными крепкими дубинами, старались достать ими людей. Воинам, в том числе и лучникам, постоянно приходилось уворачиваться, приседать или отбегать, и конечно, в таких условиях довольно трудно было попасть в не очень крупную мишень. Эдвин собирался сразить остальных троллей чарами. Но поначалу это не приносило заметного результата. Юноше удавалось только отпугивать этих тварей, и от себя самого, и от своих соратников, к которым он их не подпускал. Но потом принц поднял в воздух один из больших валунов. Отогнав одного из троллей огненными шарами, он обрушил валун на второго, прямо ему на голову. Удар был такой силы, что тролль, покачнувшись, пал замертво. Оставшийся тролль обескуражено посмотрел на собрата и, видимо, что - то поняв, обиженно взревел. Эдвин поднял еще один большой камень и собирался уронить его на голову и этого великана. Но тут он увидел, как тролль, с которым сражалась одна из групп воинов, начал опускать свою длинную, здоровенную дубину прямо на голову, только что нечаянно сбитого с ног Аленом, падающего Лорана. И его друг явно не успевал вывернуться из - под нее. И тогда Эдвин с криком "берегись" кинул валун в этого тролля и тот грохнулся на землю. Но, в это же самое время, тот самый великан, которого принц оставил без внимания, пошел на него самого. Он находился очень близко от юноши, и когда камень Эдвина свалил второго из четверки троллей, ударил его своей дубиной. На этом жизнь Эдвина могла бы и прерваться, если бы тролль попал ему по голове. Но принц успел убрать голову из - под удара, и дубина опустилась ему на плечо, полностью раздробив его кости от шеи до руки включительно. Эдвин вскрикнул от боли, но сжав зубы, нашел в себе силы, поднять еще один валун и опустить его на своего обидчика. А потом рухнул на землю и потерял сознание. К этому времени все было закончено. Три тролля лежали мертвыми с раздробленными головами, а еще одному сумели всадить несколько стрел в горло. В этом сражении никто кроме Эдвина не пострадал. И все собрались возле него, не зная как ему помочь. Делия была в этом случае бессильна. Лера тоже ничего не могла сделать, потому что тот заговор, которым она когда - то лечила Эдвина, нельзя было применять к одному и тому же человеку дважды, это бы убило его. Нужен был целитель. И они должны были решить, вернуться ли им обратно или везти его в горы. С одной стороны ехать дальше было невозможно. Он был очень плох, бледен, тяжело дышал. Его плечо посинело и опухло. Но с другой стороны, они уже отъехали от Танилии на порядочное расстояние, а искать целителя где - то еще - только время терять. И, к тому же, отряд уже почти добрался до перевала, и потому решено было ехать дальше, а уже на леорнийской стороне найти целителя. Эдвин, незадолго до того, как они начали подниматься по тропе, рассказал всем о том, что он связывался с метром Сибелиусом и попросил его, чтоб тот выслал им навстречу отряд гвардейцев. И мэтр обещал, что постарается выполнить его просьбу. Так что, если это состоится, то в Леорнии они уже будут передвигаться в полной безопасности. Но сейчас им оставалось только туго перетянуть плечо юноши, дождаться, когда развеются без подпитки чары, наложенные принцем на лошадей, чтобы они не разбежались, посадить Эдвина на коня Алена и отправиться в путь. На это потребовалось довольно много времени, но вот они достигли перевала, перешли на другую сторону и стали спускаться. Но вскоре начало смеркаться, а спускаться с горы в темноте было рискованно. И хотя всем хотелось поскорее отъехать от этих гор подальше, но надо было поискать какое - нибудь место для ночлега. Они нашли его довольно быстро. Тропа как раз проходила мимо пещеры, достаточно вместительной, чтобы туда можно было зайти вместе с лошадьми. Ребята и девушки разбили лагерь, поели и, выставив часового, легли спать. Перед самым рассветом, совершенно неожиданно пещеру заполнили звуки. Ник, который дежурил в этот час и сидел возле входа, резко обернулся и остолбенел: из - за задней стены пещеры выбежали серокожие карлики, которые, несомненно, были кобольдами. Это было невозможно. Люди, памятуя о том, что эти горы обитаемы, внимательно осмотрели и выстукали все стены. И лишь убедившись в том, что никаких проемов, трещин или еще чего - нибудь в этом роде здесь нет, остановились здесь. Стены казались монолитными, и вот на тебе! Ник закричал, будя друзей. Воины мгновенно проснулись и вскочили. Увидев, что происходит, они выхватили мечи и начался бой. Кобольдов было много. На место убитых вставали живые, в еще большем количестве. Они, несмотря на свой низкий рост, оказались отличными бойцами и были очень злобными. Невысокие карлики вполне дотягивались до жизненно важных мест у людей, и это не становилось для них препятствием. Так что этот бой был тяжелым. Эдвин своим друзьям помочь не мог, он все еще был без сознания. Воины бились и неизвестно, сколько бы продолжался бой, если бы кобольдам не удалось схватить Улиту с ребенком. Они, угрожая ее жизни и жизни малыша, потребовали, чтобы люди сложили свое оружие. Видя, что хозяева этих гор настроены решительно, воины прекратили сопротивление. У них тут же отобрали мечи и кинжалы. Их связали, так же, как и женщин с детьми и забрали все их вещи. Взяли даже седла, хотя не понятно было, зачем они кобольдам в недрах гор. Лошадей тоже повели вглубь горы, а потом настал черед людей. Их, подталкивая, заставили идти в отверстие в стене. Эдвина коротышки несли на руках. Людям на первых порах идти было относительно удобно. Проход был высоким, и даже рослым мужчинам не приходилось пригибаться. Но потом он начал заметно снижаться и через некоторое время все, в том числе и женщины должны были идти согнувшись. А несчастный Ален и вовсе неизвестно, как шел! Странно было, как здесь могли провести лошадей, впрочем, их, наверное, повели другими ходами. Людей вели довольно долго, поворачивая в разных направлениях. В первое время все старались запомнить маршрут, но потом запутались и бросили это неблагодарное занятие. К тому же сохранить в памяти все боковые пути и ответвления от них вообще было не реально. Наконец, развязав им руки, их впихнули в какое - то тесное помещение и оставили одних, повесив замок на решетку, перегораживающую вход. Друзья от всего случившегося приуныли. Зачем они понадобились кобольдам, что те собираются с ними делать, и что теперь делать им самим, было не понятно. Через некоторое время им принесли еду, всунув миски в узкую щель под решеткой, и Лоран задал их тюремщикам волновавшие всех вопросы:

- Зачем мы вам понадобились? Что теперь с нами будет?

- Как что? - Удивились кобольды тому, что люди не знают таких очевидных вещей. - Продадим оркам в рабство, а ваших лошадей пустим на мясо.

Друзья переглянулись - да попали они в переплет! Одно только было отрадно - их оставили всех вместе, решив не разделять. Тут тихо застонал Эдвин. Он пришел в себя, и огляделся, не понимая того, где он находится. Плечо, по которому пришлась дубина тролля, страшно болело. Принц скрипнул зубами, подавляя стон, и спросил товарищей:

- Где мы, в пещере?

Все очень обрадовались, что их командир очнулся. Теперь у них появилась надежда. Им стало казаться, что все непременно будет хорошо. Эдвин обязательно что - нибудь придумает. Они обступили юношу, и Лоран за всех ответил:

- Можно сказать и так, - и, вздохнув, поведал ему обо всем, что с ними случилось, а под конец спросил, - возможно, тебе приходит в голову какая - нибудь идея, например, замок открыть?

- Я, конечно, могу попробовать открыть замок, только, боюсь, это будет очень шумно. В таком состоянии более тонкие и сложные действия у меня вряд ли получатся, я их толком - то и не освоил, всего один раз - то и применял, помните, там в хранилище. Но там совсем другой замок был. А для этого надо новое заклинание изобретать. Не думаю, что у меня сейчас это получится. Разве что Вил попробует?

- Нет, у меня тоже ничего не выйдет. У меня никакого, даже самого завалящего инструмента нет. А одними пальцами замок не откроешь. - С сожалением вздохнул Вил. - Я уже думал об этом. Даже поспрашивал всех, не осталось ли у кого - нибудь хоть какой - то железки, но ни у кого ничего нет. Кобольды всех тщательно обыскали.

- Тогда остается только шумный способ. Так что готовьтесь к тому, что сюда набегут кобольды. Вообще - то, мне кажется, что смысла в этом нет. Я не знаю, сколько их в этом проходе, может быть и мало, но звук разнесется далеко и, в любом случае, надзиратели успеют позвать на помощь. А у нас даже оружия нет. Так мы только добьемся, что нас переведут в другое, более надежное место, если такое есть. Или просто охраны будет больше. А еще, возможно, разделят. И потом, я опасаюсь, что мои действия в таком тесном помещении будут опасны для нас самих. Надо придумать что - нибудь другое. Только дайте мне немного времени.

Друзья заверили принца в том, что он может думать, сколько пожелает, что они его не торопят, и Эдвин именно этим и занялся. Некоторое время спустя он сказал:

- Есть один способ выбраться отсюда. Он вполне тихий, но опасный. Вернее не столько опасный, сколько очень сложный. Даже для опытного мага, уже его освоившего. А в моем исполнении это может быть не просто опасно, это может погубить нас. Я знаю его лишь в теории, правда, знаю очень хорошо, но, ни разу на практике не пробовал. А сейчас, когда я ранен, тем более не уверен в том, что у меня достанет на это сил и умения. Но, по крайней мере, это заклинание мне не нужно будет изобретать заново.

- А что за способ - то? - поинтересовался Ник.

- Мы можем попробовать пройти сквозь стену, - пояснил Эдвин.

Все на несколько мгновений онемели.

- Как это сквозь стену? - спросил Вил.

- Ну, я открою проход в стене, если у меня получится, конечно, и мы пройдём. - Пояснил Эдвин.

- Вот это да! А как это будет выглядеть? Стена раздвинется, что ли? - забросала Эдвина вопросами Лера.

- Не совсем так. Просто часть стены станет мягкой, как кисель или желе. Но это опасно тем, что если я не удержу чары, то кто - нибудь из вас может остаться в этом проходе замурованным и мгновенно погибнет. Так что, если мы решим выйти отсюда таким способом, то я сначала попробую выйти сам. - Объяснил принц.

Все немного помолчали, обдумывая его предложение. Выбор у них был, но выбор очень сложный. Оба способа выбраться из заточения сулил, мягко говоря, большие неприятности, в случае неудачи.

- А не проще ли пройти сквозь решетку? Тут и надо, всего - то, прутья раздвинуть. - Спросил Керт.

- Может, и проще было бы, если б такая возможность существовала. Вообще - то с железом маги работают, но вот способа проходить через него или раздвигать прутья решетки я не знаю, хотя может он и есть. - Сказал Эдвин.

Все вздохнули. Друзья юноши были твердо убеждены в том, что если их принц чего - то не знает или хотя бы не слышал о чем - то, то значит этого и вовсе не существует. Вся горемычная кампания принялась обдумывать, какой все же, способ предпочесть и большинством голосов остановились на втором. Поэтому несчастный, тяжело раненый принц, собрав все свои силы, мысленно повторил теорию и, поднявшись с помощью Алена с пола, подошел к стене. Все с напряженным вниманием смотрели на него - получится или нет? От этого очень многое зависело. Во всяком случае, в рабство никто не хотел. Эдвин постоял немного, а потом шагнул вперед и пропал. Все только охнули. Но ждали они не долго. Вскоре юный чародей появился. Он, насколько это можно было увидеть в свете чадящих факелов, стал еще бледнее, тяжело дышал, тихо стонал сквозь зубы от боли, и его лоб был покрыт бисеринками пота. Ему этот эксперимент дался очень нелегко. Но он явно был доволен.

- У меня получилось и я готов. Если вы не передумали, то давайте начнем. - Предложил Эдвин. Он как всегда был настроен решительно. Даже тогда, когда ему было очень трудно. И они начали. Если бы их потом кто - нибудь попросил описать, на что это было похоже, то они, наверное, затруднились бы с ответом. Но может кто - то из них предложил бы интересующемуся проткнуть пальцем густое желе. Сначала он почувствовал бы некоторое упругое сопротивление, а потом желе бы стало продавливаться. Вот такие ощущения они все и испытывали, только не пальцем, а всем телом. Они старались проскакивать сквозь это препятствие как можно быстрее, догадываясь как же тяжело сейчас Эдвину, который должен был идти последним. Да и застрять навсегда в этом желе никому не хотелось. И честно говоря, было просто очень страшно! Но все благополучно обошлось. Принц выдержал и все вышли. Он сам стал замыкающим, и когда он появился в проходе, то упал. Это чародейство выпило все его силы. Им всем очень повезло в том, что их стражники не знали, что среди пленников имеется маг. И посчитав, что решетки с замком вполне достаточно, для того, чтобы люди не убежали, куда - то ушли, возможно, на дележ добычи. Теперь всей команде надо было, как можно быстрей, решить, куда идти дальше. Надзиратели могли вернуться в любой момент и поднять шум, созывая на подмогу своих соплеменников. Все еще в камере сошлись на том, что им надо вернуть себе оружие и мешки, особенно те, в которых лежали амулеты и, главное, артефакт. И по возможности вернуть лошадей, но это как получится. Их конечно жалко, но свобода дороже. Но как узнать, где все их имущество находится? Может, его уже растащили кобольды? Но тут как раз, когда Ален поднял почти повисшего на нем Эдвина, появился охранник, вывернув из какого - то близко расположенного к камерам, незамеченного людьми, бокового хода. Увидев людей в коридоре, он застыл в удивлении. Нэт, стоявший к нему ближе всех, подскочил к кобольду и схватил его, не давая ему прийти в себя и заверещать. Он закрыл ему рот и спросил:

- Жить хочешь?

Надзиратель усиленно закивал. Нэт продолжил допрос:

- Кричать не будешь? Учти, если подашь голос своим, первым, кто умрет, будешь ты. Я сверну тебе шею. Понятно?

Стражник снова кивнул.

- Очень хорошо, - улыбнулся Нэт и осторожно убрал руку, готовый в случае чего, снова зажать карлику рот. Но кобольд оказался очень понятливый и не произнес ни слова.

- Ты знаешь, где находится наше оружие и другие вещи, и где наши лошади? - Задал главный вопрос Нэт.

Стражник, страшась говорить, снова только кивнул.

- Тогда веди нас, но помни о том, что с тобой будет, если позовешь своих или обманешь. И веди так, чтобы нам никто по дороге не встретился.

И Нэт придерживая пленника, пошел вперед, за ним пошли все остальные. Эдвина поддерживал Ален. Юноша старался идти сам, но у него это плохо получалось. Так что Ален почти нес его. Иногда им, все же, встречались кобольды. Приходилось их посильнее бить по голове, чтоб они могли не скоро прийти в себя, и оставлять в самых узких боковых проходах. Впрочем, слишком часто вырубать карликов нужды не было, они попадались достаточно редко. Проводник отряда честно старался вести людей там, где мало кто ходил. Наконец, он привел всех в какое - то помещение, очевидно бывшее складом и сказал:

- Здесь находятся все ваши вещи.

- А оружие тоже здесь? - Спросил Лоран.

- Нет, оружие уже разобрали король и старейшины, - ответил кобольд.

- Я попробую перенести его, правда, наверное, не все. Мне может не хватить сил. - Тихо сказал Эдвин, - только мне надо знать, хотя бы примерно, где оно может находиться.

- Жилье короля и старейшин расположено там, - указал направление стражник.

- Хорошо. Но, к сожалению это будет не мгновенный перенос. Маги этого не умеют. Когда - то это было им доступно, но те знания давно утрачены. Я постараюсь сделать это поскорей, но все равно кто - нибудь может увидеть несущееся оружие, и догадаться, куда оно летит. И тогда сюда может много кобольдов набежать. Вы должны быть готовы к этому. - Предупредил Эдвин.

- А схватить его на лету или проследить его путь карлики смогут? - Спросил Геор.

- Нет. Если бы я левитировал его, то смогли бы. Но я использую другой, более быстрый способ. Он называется телекинез. - Ответил принц.

- Ну, тогда все в порядке. И вообще, нам главное оружие в руки получить, а там уж пускай прибегают. Прежней ошибки мы не допустим и не позволим им опять кого - нибудь из наших захватить. - Успокоил Эдвина Керт.

Эдвин, молча, кивнул, прикрыл глаза и представил себе свой меч и мечи своих друзей, благо зрительная память у него была хорошая. После этого он произнес нужное заклинание и скоро шесть мечей влетели в открытую дверь. На большее ему не хватило сил. Его друзья к этому времени отыскали все свои мешки и проверили, ни пропали ли амулеты, а главное артефакт. Но, как ни странно, они никого из кобольдов не заинтересовали, и все магические вещицы были на месте. А может, все дело было в том, что карлики еще не осматривали мешки пленников. Или может быть, первыми это должны были сделать король и старейшины, а они по каким - то причинам с этим тянули. Также возможно то, что кобольды как - то поняли, что это волшебные предметы, а они боялись чародейства и колдовства. Впрочем, какая разница? Гадать можно было долго, но людям это было уже не интересно.

- А где наши лошади? - спросил стражника Нэт.

- Они в другом месте, - ответил карлик.

- Веди нас к ним, - распорядился Нэт.

- Они находятся в кормовом отсеке, там продовольственные склады, и моих соплеменников там сейчас побольше, чем здесь. И возможно, часть лошадей уже зарезали. - Предупредил людей проводник, страшась за свою жизнь.

Все переглянулись. Посовещавшись немного, друзья решили, что лошадьми придется пожертвовать. Но этим общим решением осталась очень недовольна Сандра, и без того лишившаяся своего верного двуручника (хотя зачем коротышкам - кобольдам понадобился здоровенный двуручный меч было непонятно, может быть на переплавку.). Она заявила, что не отдаст своего Верного, с которым через многое вместе прошла, на съедение и никуда не уйдет отсюда без него. И если никто больше не хочет идти спасать коней, хотя бы тех, что пока еще живы, то она пойдет одна и будет убивать карликов голыми руками.

- Тогда и я пойду с Сенди, - вздохнув, сказал всем Ален, жених воинственной невесты, хотя он тоже лишился своего меча, с которым прошел через многие схватки, и которого ему было очень жаль. Пришлось всем согласиться идти в кормовой отсек. Не отпускать же, в самом деле, друзей туда вдвоем. Но тут Эдвин попросил всех подождать немного и, поднапрягшись, вызвал остальные мечи и кинжалы. Их быстро расхватали и отряд, подхватив мешки с седлами, хотя нести и то и другое было тяжело, не задерживаясь более, отправился вызволять лошадей. Они некоторое время поплутали по проходам, ведомые своим проводником и, наконец, оказались на месте. Кобольдов здесь действительно оказалось довольно много, но в основном это были женщины, которые увидев людей, онемели от неожиданности, и застыли. Чем люди и воспользовались. Они предупредили карликов о том, что если те начнут кричать и звать на помощь, то воины будут вынуждены убить их. Кобольды все поняли правильно, поэтому обе стороны быстро пришли к согласию. Карлики подали людям веревки, которыми их же и связали, а потом засунули во рты кляпы. Одного кобольда оставили пока на свободе, чтобы он отвел их к лошадям. Что тот и сделал. К сожалению живых коней осталось мало, всего восемь, но скакун Сандры был к ее облегчению, среди них. Теперь отряду оставалось только выйти из этого подгорного королевства на свет божий, чем они и занялись. Идти им всем было достаточно легко, так как их проводник вел отряд такой дорогой, по которой могли пройти даже лошади. И она оказалась значительно короче той, по которой они шли в первый раз. По дороге раза три пришлось подраться с воинами кобольдов. Но их успешно одолели и, наконец, они подошли к стене, которую кобольд открыл, на что - то нажав. Отряд вышел на тропу, ниже той пещеры, где его захватили хозяева здешних мест. Люди были уверены в том, что карлик, помня о том, что с ним будет в случае обмана, вывел их на нужную им сторону. Поэтому они отпустили его с миром, дав ему на прощанье пару золотых, чем его изрядно удивили и обрадовали. Но, все же, все решили, на всякий случай проверить там они, где надо или нет. В этот час было уже светло, и они могли хорошенько осмотреться. Все сразу увидели, что местность вокруг не та, что была там, где они начинали подниматься в гору. Склон был почти лысым, вернее деревья, конечно, здесь тоже росли, но совсем не так густо, как на противоположной стороне. Но это еще ничего не значило. Перевалов и троп, о которых они не знали, могло быть несколько. И отряд решил пройти к ближайшему поселению и обо всем подробно разузнать. Тем более, что им срочно нужен был целитель. Эдвину было очень плохо, хотя он, как всегда, держался и старался не подавать виду. Только вот, его друзья не были слепыми. Он был на высоте, но их обмануть ему не удалось. Они начали спускаться, но через некоторое время, повернув вслед за виляющей тропой и увидев с этого места ее конец, они обнаружили, что этот перевал охраняет маленькая застава имперцев. Она полностью перекрывала единственную здесь тропу и отряду волей - неволей необходимо было зайти на огороженную территорию, занимаемую имперской воинской частью, не зная, есть ли там колдун и какова численность гарнизона - смогут ли они в случае неблагоприятного для них развития ситуации, сразиться с имперскими воинами и победить. А ведь Эдвин был плох, и неясно было, сможет ли он вступить в схватку с колдуном в таком состоянии, хотя хорошо зная принца, никто нисколько не сомневался в том, что он обязательно попытается. Другой вопрос, получится ли у него на этот раз сразить гильдейца или нет. Но, не имея понятия обо всем вышеперечисленном, и надеясь, что судьба к ним сейчас будет благосклонна, все решили сначала попробовать договориться с имперцами миром, особенно если на этой заставе не имелось колдуна или розыскных листов, которые по правде говоря, вряд ли могли попасть в такую глухомань, как отдаленная маленькая крепость. Так что у их надежды были все основания иметь место. Хотя для пущей безопасности, можно было, конечно, попытаться изобразить из себя велеринцев - купцов с охраной, которые едут торговать в королевство. Но, к сожалению, у них совсем не было какого - либо товара, который можно было бы перевезти через перевал. Разве что найденные в хранилище волшебные предметы. Но вот ими - то совсем не хотелось светить. Да и это вообще могло выйти им боком, ведь им намеренно или случайно могли устроить проверку, заговорив с ними на велеринском языке, а из леорнийцев его знал только Эдвин. Да и их всеобщий, на слух имперцев, по словам Вила и Леры, звучал с легким акцентом. Конечно, можно было бы сказать, что эти воины все из Леорнии, но это выглядело бы странно - зачем для охраны товара и их владельцев купцы пригласили для такого, довольно опасного предприятия, чужеземцев, когда везде полно своих наемников. К тому же один из двух имеющихся у них настоящих купцов, которым и роль - то особенно не нужно было бы играть, все же был подданным короля, а не императора, и якобы родного для него языка не знал. И поймав членов отряда на обмане, им могли больше ни в чем не поверить и совсем перестать им доверять. Их вообще могли принять за шпионов, со всеми вытекающими из этого последствиями. И это могло привести к схватке, чего всем очень хотелось избежать. Так что лучше было сказать воинам гарнизона, а главное их командиру правду о том, что большинство членов отряда являются леорнийцами, хотя это было не совсем так, и они возвращаются к себе домой. Только надо было придумать убедительную причину их посещения Велерина. Они некоторое время думали, но никому никак не приходило в голову ничего стоящего, не говорить же имперцам правду. И тут Ник сказал, что все же можно сообщить имперцам, о том, что они являются купцами с охраной. Только они возвращаются после успешной торговли в королевство, сумев расторговать весь свой товар. А то, что среди них так много женщин, то это от того, что купцовы жены пожелали ехать вместе со своими мужьями, не желая из ревности отпускать их одних так надолго, а другие девушки являются невестами своих леорнийских женихов, дожидавшимися их в империи. И ничего удивительного в том, что их так много нет. Ведь наемники и телохранители люди вольные, и где только не бывают. Вот и познакомились в империи с этими красотками, слюбились с ними и договорились пожениться, тем более что их родители не были против этого. А теперь, узнав от купцов, которые набирали себе охрану, о том, что они едут торговать в империю, подрядились отправиться с ними в такой дальний путь, чтобы заодно забрать из Велерина своих невест и сыграть на своей родине веселые свадьбы. Благо, что маршрут купцов почти совпадал с расположением тех городов, где проживали девушки. А то, что среди них есть раненый, объяснить можно было тем, что еще до того, как они подъехали к горам, на них напали разбойники, и им пришлось принять бой и повезло отбиться. Конечно, сражались охранники купцов, которых должны были, само собой, изобразить Эвен и Тэо, тем более, что и изображать бы ничего не пришлось, поскольку они ими и являются. У них даже денег при себе много, особенно тех, что взяла с собой Аманда, уезжая из маркизата. Так что, если и это понадобится для проверки их слов, хотя это и сомнительно, то им будет что предъявить. Но вряд ли до этого дойдет, если им в целом поверят.

Это предложение Ника всеми было одобрено, признано интересным, да и наилучшим, особенно учитывая то, что никто другой, даже Эдвин ничего более приемлемого предложить не смог. Так что они спустились по тропе вниз, ведя лошадей в поводу, и постучали в запертые ворота маленькой крепости. В ней, как потом выяснилось, служило всего сто двадцать человек, из них несколько офицеров и сержантов - десятников. И вообще - то, при случае с таким количеством врагов леорнийские воины и их боевые подруги вполне могли сразиться и даже победить. У них уже был случай в этом убедиться. Тем более что, как оказалось, колдуна на этой заставе не было, слишком она была мала, и никто из гильдейцев не захотел ехать сюда служить. А поскольку колдуны не были в империи военнообязанными, то заставить их могло только гильдейское начальство, а оно по какой - то причине не стало этого делать. Так что принять бой в отсутствии колдуна можно было, но все члены отряда очень надеялись этого избежать. Когда они подошли к крепости и начали стучать в ворота, их окликнул один из часовых:

- Кто такие?

- Мы с моим товарищем леорнийские купцы, - громко ответил Эвен, взявший на себя ведущую роль, указывая на стоящего рядом с ним Тэо. - Возвращаемся после торговли в Велерине домой. А эти воины наши телохранители.

- А женщины? - Поинтересовался другой караульный.

- Может быть, вы нас пропустите в крепость, и мы обо всем расскажем ее коменданту? - Предложил часовым Эвен, - а то неохота здесь, в горах орать.

Один из охранников сказал, что сейчас спросит у командира и, видимо, получил добро на пропуск путников, поскольку через некоторое время ворота натужно заскрипели и открылись. Отряд, не задерживаясь, вошел в крепость и был встречен там некоторым, довольно значительным, количеством имперских воинов, во главе с двумя офицерами.

- Здравствуйте господа, сейчас я отведу вас к нашему командиру, и вы ему представитесь, - сказал один из дворян. - Но пока я бы хотел, чтобы все воины сдали нам свое оружие, это непременное условие вашего пребывания здесь.

Леорнийцы переглянулись. Им очень не хотелось расставаться с оружием, ведь если им не поверят и дело не кончится миром, они останутся совсем безоружными перед врагами. Но делать было нечего, надо было играть свою роль до конца, пока это было возможно, уповая на то, что все будет в конечном итоге хорошо. Поэтому, вздохнув, они разрешили себя разоружить. И немного напряженные имперцы, как только это произошло, заметно расслабились и повели купцов и их "охрану" в небольшой донжон, где их уже ожидал, предупрежденный одним из воинов, комендант. Пока хозяева готовили нежданным гостям нехитрое угощение, командир заставы провел с Эвеном и Тэо беседу и во время нее те рассказали ему заготовленную заранее легенду. Комендант, кажется, всему поверил, но выслушав купцов, сказал:

- Я верю тому, о чем вы мне рассказали, но все же хочу взглянуть на ваши подорожные купеческие грамоты, чтобы исключить обман с вашей стороны.

- Конечно. - Сказал Эвен и, спокойно открыв свой мешок, достал из него дорогую на вид шкатулку, в которой, в самом деле, держал свою подлинную подорожную, заверенную магической печатью, хранящейся в магистрате каждого города королевства. Поэтому эту подорожную невозможно было подделать. Эвен приготовил ее, когда собрался переехать из королевства в империю. Впрочем, у него имелась с собой и постоянная купеческая грамота торговой гильдии Леорнии. Там же лежали и подорожная с грамотой Миэла, который когда - то был его компаньоном. И теперь Тэо должен был выдавать себя за него. Поэтому, предвидя такой поворот событий, Эвен заранее предложил Тэодору назваться этим неприятным для всех именем. Итак, проверка прошла вполне успешно. И после этого гостеприимные хозяева, которые, несмотря на довольно напряженные отношения между двумя странами, купцам препятствий обычно не чинили, пригласили своих гостей на скромную трапезу, показавшуюся непривередливым путникам настоящим пиром. Так что все, как и надеялись путешественники, окончилось миром. И после непродолжительного отдыха, вызванного усталостью после тяжелого утра, они покинули эту крепость, не забыв, конечно, захватить свое оружие, которое им, разумеется, отдали. Но знал бы старшина гильдии колдунов, что его неуловимые враги, за которыми он так долго охотился, побывали в руках имперских воинов и были беспрепятственно отпущены восвояси, то он долго рвал бы на себе волосы в сильнейшей досаде! Но он этого не знал и отряд спокойно, без всякой задержки, проследовал через южные ворота в сторону Леорнии. Кстати, эти ворота охранялись не в пример лучше северных, так как со стороны гор имперцы явно не ожидали нападения.

К сожалению, на покинутой отрядом заставе не было целителя, только знахарь, и исцелить Эдвина он не мог. Поэтому надо было как можно быстрее доехать до королевства и помочь, наконец, страдающему от сильной боли принцу. Но дело осложнялось тем, что явной и зримой границы между двумя странами не существовало. Просто все местные жители прекрасно знали, где они живут - в империи или в королевстве. Этим и надо было воспользоваться.

Отойдя от крепости на некоторое расстояние, они приблизились к дороге и увидели крестьянина, едущего на телеге. Ребята остановили его, и тот, увидев вооружённых людей, испуганно сжался.

- А скажи - ка любезный, а в какой стороне находится Леорния? - Спросил его Нэт. Крестьянин удивленно и подозрительно посмотрел на него и сказал, указывая рукой направление:

- Дык, знамо дело, вон в той сторонке, господин.

- А ближайший большой город еще в империи или уже в Леорнии? - продолжил расспрашивать Керт.

- Большой - то? - Задумчиво потер лоб селянин, дык, пожалуй, что уже в Леорнии.

- А в какую сторону ехать? По этой дороге мы проедем?

- Я туда не ездил, господин хороший. - Начиная терять терпение, но в, то же время, боясь открыто показывать это, ответил мужик. - Нам туды не надобно, у нас тут свой городок есть. Но, кажись, надоть поначалу по этой поехать, а уж опосля, на развилке направо свернуть.

- Спасибо, любезный. - Поблагодарил его Нэт и добавил, протягивая крестьянину серебряную монету, - возьми за беспокойство.

Тот изумленно и недоверчиво взглянув на нее, взял, а потом облегчённо вздохнул и широко осклабился. Сегодня выпал удачный, да что там говорить, счастливый день! Встретил вояк, так они не только не ограбили, а наоборот, сами такое богатство ни за что всучили! Юродивые, не иначе, ну да с них какой спрос. А Нэт меж тем еще не закончил задавать вопросы:

- А хочешь получить золотой?

- Дык кто ж от такого откажется? - Вытаращил глаза мужик и немного опасливо поинтересовался, - а что надобно сделать - то, господин?

- Да ничего особенного. Нам надо от тебя, чтобы ты проводил нас в тот большой город в Леорнии. И телега нам твоя понадобится. - Ответил Нэт.

-А что ж не проводить? Проводить - то можно, господин. Только вы все в телегу не поместитесь. Больно много вас, - озадачился его собеседник.

- А всем и не нужно. У нас раненый. Вот его и повезешь. Только его получше устроить надо, чтоб поменьше трясло. - Объяснил воин.

- Это можно, у меня тут как раз мягкое в телеге лежит. Щас вашего ранетого устроим, как след. Токмо город тот, господин, от седова далече. За седняшний день мы до тудова не дойдём. Хорошо, если к завтрему вечеру поспеем. - Предупредил мужик.

- Ну, к завтрашнему вечеру, так к завтрашнему, куда деваться - то? - Подвёл черту под разговором Нэт.

Ален и Делия вместе с помогающим им крестьянином осторожно уложили в телегу Эдвина, стараясь сделать так, что бы ему было по возможности удобно. Посадив в седла женщин с детьми, отряд тронулся с места. На эту ночь вся кампания вместе с их провожатым устроилось в трактире. А как стало светать, все позавтракали, и выехали в путь. К полудню незаметно пересекли леорнийскую границу, но некоторое время спустя встретились с пограничным конным патрулём:

- Стойте! Вы кто такие?! - остановила их стража. Вперед выехали Лоран и Нэт, и Лоран представился, потом представил своего друга:

- Я граф Лоран Дюран, а это Барон Нэт Эвер, мы офицеры леорнийской гвардии. Вместе с нами наши люди.

-Да? А подтверждающие документы у вас есть? - Недоверчиво поинтересовался десятник. Вид у обоих дворян был несколько обтрёпанный.

- Вы что же не верите тому, что я говорю? - Лоран задал этот вопрос намеренно надменно, как любой высокородный господин, чтобы у патрульных исчезло малейшее сомнение в его словах. - Мы возвращаемся из далёкого путешествия, в которое нас послал его высочество герцог Оркнейский, регент Леорнии. И если угодно, давайте доедем до ближайшей крепости и обратимся к коменданту. Пусть он пошлёт запрос в столицу с почтовым голубем за подтверждением этого.

- В этом нет нужды, - сказал командир патруля, на которого произвели впечатление, как уверенный тон Лорана, так и упоминание регента. - Можете проезжать ваша светлость.

И отряд отправился дальше, уже по земле Леорнии. К вечеру кампания подошла к нужному им городу и, расплатившись с крестьянином, рассталась с ним. Друзья нашли гостиницу и, сняв на ночь комнаты, спросили у хозяина, нет ли здесь целителя, надеясь, что хоть один, да отыщется. Тот, видя, что постояльцы, люди состоятельные, отнесся к ним с должным уважением и отправил за магом своего слугу. Вскоре тот привел целителя, который тут же приступил к делу, только удивлённо покачав головой, когда увидел плечо Эдвина. Лечение длилось долго, но, в конце концов, закончилось. И к радости друзей принца, которые очень тревожились за него, целитель сказал:

- Я исцелил вашего товарища. Его состояние было ужасным, но теперь всё в полном порядке. Но он очень ослаб и ему надо как следует отдохнуть.

Мага от души поблагодарили и щедро заплатили за услуги. А на следующее утро Эдвин уже чувствовал себя хорошо. Можно было отправляться в путь, но ещё нужно было купить недостающих лошадей. Об этом они тоже поинтересовались у хозяина гостиницы. Они, как правило, многое знают.

- Тут я вам ничем не смогу помочь, господа, - сказал он, покачав головой. - В нашем городе нет лошадиных торгов. Раз в год у нас бывает ярмарка, вот тогда торговцы и привозят сюда лошадей.

- А вы не знаете, может кто - нибудь из жителей города хотят их продать?

- Нет, я о таком не слышал. А если даже кто и хочет продать, то одну - две, не больше.

- А крестьяне?

- Крестьяне тем более. Им без лошадей никуда. Да нет, лошадь сейчас никто не продаст. Скоро весна начнется, пахать надо будет, а где они до весны лошадей найдут? У нас места тут захолустные, из больших городов только наш и есть. Ну, ещё в парочку больших сёл лошадей также раз в год привозят. И то, только летом, да осенью. А вот слышал я, что в городе Тельме есть лошадиные торги. Только пешком туда далеко идти будет. Дней двенадцать, не менее. Хотя вы люди молодые, возможно, и быстрее дойдёте. Есть правда, одна дорога, вдоль леса, почти заброшенная. Но ежели по ней пойдёте, то, пожалуй, дня три, а то и четыре скостить сможете. Только на ней трактиры редко встречаются. Люди - то почти перестали там ездить, вот они и закрываются.

- А почему дорогу - то забросили? Из - за разбойников? Так они, вроде, наоборот, в людных местах должны промышлять.

- Да нет, какие разбойники! То есть лихих людишек у нас тоже хватает, не без того, но это зло обычное, знакомое. Ан на той дороге что - то странное творится. Волки повадились нападать!

- Волки?

- Да, из - за волков так получилось. Началось - то все несколько лет тому назад. Эта дорога самая старая. Уж никто и не знает, когда она проложена была. В очень давние времена. И постепенно она в негодность пришла. Её проложили напрямки, через реку, там у нас брод. Сейчас - то река, понятно, льдом покрыта, а в другое время года только там пройти и возможно. А новую дорогу к мосту пустили, а он далеко. Его построили там, где река сужается. Вот и получился тот путь более длинным. А по старой дороге даже сейчас к Тельме быстрее попасть можно. Хотя она такая разбитая, что по ней хоть на своих двоих, хоть на коне, а все шагом получится идти. Так вот, несколько лет назад у нас в том лесу, мимо которого дорога бежит, лунные оборотни завелись. Поначалу от них избавиться пытались, облавы устраивали, да всё без толку. После облав - то все вроде поутихнет, а потом по новой. Ну и, в конце концов, на них рукой махнули. Они только раз в месяц, в полнолуние бесчинствовали. Ну, так достаточно было не ездить в ту ночь по этой дороге, и все в порядке было. А местные жители просто на все замки да засовы запирались. А потом вдруг незнамо откуда стая волков объявилась. Вот эта напасть оказалась посерьезнее. Умные, хитрые зверюги! Они даже летом большой стаей нападают, что ночью, что днём. Выходят на дорогу, как разбойники, и мало кто от них отбиться может. А потом они людей пожирают. На них тоже сколько раз облавы устраивали, и ничего не выходило. Они от тех облав легко уходили, как вода сквозь сито. Так ничего с ними поделать и не смогли. До сих пор на всех нападают, кто по неосторожности или незнанию там проехать решит. А кто знает, давно уж перестал по той дороге ездить, и вам я не советую. - Закончил рассказ хозяин гостиницы.

- Спасибо за совет уважаемый хозяин, но вы уж подскажите нам, где обе эти дороги проложены, а там уж мы решим, по какой из них ехать. И еще, вы не знаете, этот город Тельма, он по дороге в Элам расположен или придется в сторону забирать? - Спросил его принц.

- А, так если вам в столицу надо, то, как раз, вы Тельму никак не минуете. Я - то сам в Эламе ни разу не был, не довелось, но от купцов слышал, что дорога к нему в наших краях аккурат через Тельму и проходит.

- Еще раз спасибо за обстоятельный рассказ и предупреждение. Вот возьмите за труды, - сказал Эдвин и протянул довольному хозяину гостиницы золотой. Тот взял золото и подробно объяснил путникам, как найти обе дороги. Теперь им надо было решить по какому пути лучше проследовать в Тельму. С одной стороны правильнее было бы идти по более длинной, но безопасной дороге. Не стоило рисковать всего - то, из - за каких - то, трех - четырех сэкономленных дней. Хотя, конечно, и их пришлось бы своими ногами пройти. Но если б не артефакт, то и вопроса бы не возникло. Но в том - то и дело, что артефакт находился в таком состоянии, что каждый день мог стать решающим. Поэтому, подумав, вся команда решила положиться на удачу, которая их до сей поры не обходила стороной, и пойти в Тельму по более короткой дороге. Она и в самом деле оказалась ужасной - сплошные колдобины, да ухабы. Но они все, как справедливо заметил степенный хозяин гостиницы, были людьми молодыми, поэтому шли ходко. У них было всего восемь лошадей, так что, если бы они даже сели на них по двое, кому - то пришлось бы идти пешком. Поэтому мужчины решили коней пожалеть, ведь кроме женщин и детей они везли еще и весь их груз, включая припасы продуктов, купленные в оставленном ими городе и щиты. Первый день прошел спокойно, на отряд никто не напал. Трактиры на этой дороге если и были, то где - то дальше, они ни одного не видели. Расположившись на ночь лагерем, девушки приготовили ужин и все сели есть. Потом девушки отошли немного в сторону, где протекал ручей, чтобы помыть посуду, и вдруг Лера воскликнула:

- Ой, смотрите, приведения!

И, правда, мимо, на некотором расстоянии от них медленно проплывали две призрачные фигуры, молочно - белые с мерцающими переливами голубого цвета.

- Какие красивые! - Восхитилась Тарина.

Эдвин закричал в тревоге:

- Девушки скорей сюда! Не подпускайте их к себе! Эти призраки очень опасны!

Девушки, не переспрашивая, поспешили вернуться к костру. Они знали, что понапрасну принц поднимать тревогу не будет. А Эдвин сразу же поставил купол.

- А чем опасны эти два белых облачка? Да что они могут нам сделать? - Полный презрения к такой угрозе, спросил Ник, толи уже забывший нападение призраков в долине смерти, толи, скорее, не связав грозных мертвых воинов с этими не опасными на вид существами.

- Это сумеречные призраки, их ещё называют ловцами душ.

- Почему? Они что, забирают у человека душу? - недоверчиво спросил Ален.

- Нет, но если до человека дотронется такой призрак, то этот человек потеряет вкус к жизни. Он начнет тосковать, сам не зная от чего, и будет тосковать с каждым днем все сильнее и сильнее. Его будет все время что - тревожить, он станет испытывать непонятный страх и, в конце концов, он либо наложит на себя руки, либо сойдет с ума. Эти сущности питаются чужой энергией и чужими чувствами. И чем сильнее вы ощущаете радость жизни, тем сильнее будете тосковать после встречи с ними.

- Какой кошмар! А на расстоянии они могут навредить? - Спросила Лика, - сейчас они для нас безопасны?

- Да, безопасны. Для того, чтобы выпить эмоции человека, им нужно соприкоснуться с ним. Но уйти от них невозможно. Они очень быстры, да и передвигаться могут не только последовательно, но и мгновенно исчезая с одного места и сразу же возникая в другом. И они никогда не отпускают свою жертву. Нам очень сильно повезло в том, что они сыты и плывут так неспешно. Иначе мы их и увидеть не успели бы, вот так со стороны. Они бы мгновенно нас выпили. Правда, к утру, они снова проголодаются, но этот купол им не по зубам. Вообще - то можно было бы ограничиться и кругом, ведь он защищает от магических атак. Но так лучше. Я еще с Долины мертвых купол начал ставить. Круги слишком маленькие, и в них нам было бы тесно. Но сегодня я припозднился, и это могло бы стать для нас роковой ошибкой. Простите меня друзья, если сможете. - Повинился Эдвин, опустив голову. Ему было очень стыдно. И все это поняли, даже почувствовали, настолько его стыд был силен и даже как - будто осязаем.

- Да ладно тебе, ничего ведь не случилось. Все хорошо закончилось. - Попытался успокоить его Нэт.

- Но могло закончиться очень плохо. Командир и маг не вправе совершать подобные ошибки, граничащие с преступлением. Я обычно круги, а потом купола сразу ставил, как только мы на ночь останавливались. А тут, как в Леорнию попал, так и расслабился. Как будто у нас тут пакости всякой нет, нежити той же, или магических сущностей, вроде этих. Вы по моей вине погибнуть могли, а я еще у вас прощения просил! Да за такое не прощают! Могу только пообещать, что этого больше не повториться.

- Ты слишком строг к себе, слишком требователен и даже беспощаден! А ты не господь бог, ты только человек. А людям свойственно ошибаться и ошибаются все. Просто, если ничего плохого от этой ошибки не случилось, то ее забывают или даже вовсе не замечают, и помнят только ту, из - за которой разные неприятности начались. И чаще всего люди склонны винить в разных ошибках, в том числе и своих, других людей. Мол, вы виноваты в том, что я ошибся. И прощают себя они куда как быстрее, охотнее и легче чем, кого - то еще. А у тебя все наоборот. Ты легко прощаешь других, если это была ошибка, а не корыстный умысел, и стараешься исправить последствия чужих ошибок. И я сам и другие члены отряда этому свидетели. Благо мы все мелкие ошибки совершали и сами могли многое исправить, но не все. Но я уверен, что если бы по вине кого - нибудь из нас произошло что - то серьезное, ты бы простил, постарался успокоить, а потом взялся бы все налаживать. Но ты совершенно не умеешь прощать себя самого, даже за мелкие ошибки и поедом себя ешь. Да что там про ошибки говорить! Одна история с Болдуином чего стоит! Ведь ты тогда себя чуть в конец ни загрыз. Без вины! Так милый мой нельзя! Научись себя прощать, а то съешь себя заживо, кто нами править будет? Регент или твои кузены бестолковые? Не дай - то бог! Ведь совсем страну разорят, да развалят. - Осуждающе сказал Лоран, и все остальные его поддержали.

- Ты Эдди мне лучше вот что скажи. Как мы утром - то выйдем? Мы же не можем здесь всю жизнь просидеть. - Спросил Керт.

- Не волнуйтесь к рассвету они где - нибудь спрячутся. Это ночные создания, им нельзя быть под солнцем. - Со все еще пылающими от стыда и смущения щеками ответил Эдвин.

- А они за нами не увяжутся? Ты ведь сказал, что они скакать могут - сначала здесь, потом там, - опасливо поинтересовался Геор.

- Нет, они к одной, определенной территории привязаны. И ловят души только там.- Успокоил принц своих друзей и тут же нахмурился. - А это значит, что незадолго до нас здесь кто - то был и сумеречные призраки их выпили.

- А нельзя ли их уничтожить, раз они так опасны? - спросил Нэт.

- Увы, маги пока не придумали такого способа, колдуны тем более. Правда, я читал, что в древности было действенное средство против этой напасти, но так и не нашел упоминаний какое именно. Если бы я знал, как их уничтожить, уже бы сделал это, а не сидел под куполом. - Вздохнул юноша, а потом добавил, - хорошо хоть, что эта дорога заброшена и по ней редко кто ездит, а то и представить себе страшно, чтобы здесь творилось. Эти создания, наверное, недавно тут появились, и никому о них пока неизвестно. Хозяин гостиницы, вон, даже не упомянул об этом. А может, наоборот, они здесь уже давно промышляют. Только никто ничего о них не знает, а свое ухудшившееся настроение или самоубийство в семье никак с этими сущностями не связывают, уже, возможно, давно о них позабыв. Ведь физического вреда они не приносят, и при встрече, вероятно, никто на них и внимания не обращает.

- А чем приведения от призраков отличаются? Или это два названия одного и того же явления? И откуда сумеречные призраки приходят? Как они на каком - то месте появляются? Откуда они вообще взялись? - Полюбопытствовала Аманда.

- Классические приведения - это души убитых людей, чьи тела не были похоронены или сожжены по правильному обряду. Они привязаны к месту своей смерти, и они совершенно безобидны. Ну, разве что, напугать смогут. А вот если, могут навредить, то это уже призраки. Они магические или по - другому волшебные сущности, а сумеречные призраки самые зловредные из них. В первую очередь потому, что люди далекие от магии не знают о них, не знают, насколько они опасны и не боятся этих существ, считая их безобидными созданиями. А знали бы, так бежали бы без оглядки из того места, где сумеречные призраки появились. Я вот собираюсь предложить ковену выпускать книжки с картинками, в которых рассказывалось бы о самых опасных созданиях - нежити или таких вот сущностях. О некоторых людям хорошо известно, но про других они ничего не знают и эти бывают опаснее всего. А часто случается, что местным жителям известно чего от местной твари ждать, а приезжим нет, вот они и попадаются. Так, что такие книжки очень бы помогли. Жаль что они так дороги. Да и мало их. Пока каждую книжицу переписчик напишет, да художник картинку нарисует, сколько времени пройдет! Вот был бы способ быстро делать много книг, и чтоб они дешевыми были! И чтобы люди их читать полюбили! Но я в сторону от вопроса ушел. Боюсь, что даже если бы люди о сумеречных призраках узнали, их все равно еще и убеждать бы пришлось, что опасно здесь жить. Легко ли свой дом бросить. А плохое настроение? Подумаешь! Кого подобная мелочь волнует. А вот когда близкий человек с собой кончает, тогда могут спохватиться, да поздно! А сумеречные призраки неожиданно откуда - то приходят и надолго остаются в каком - то месте, потом также внезапно исчезают и появляются где - то ещё. А когда, как и откуда они пришли изначально, и почему внезапно покидают свою территорию, никому пока неизвестно. - Обстоятельно ответил Эдвин.- Но я постараюсь обезопасить от них людей.

- Но как? Ты ведь сам сказал, что их невозможно уничтожить. - С недоумением спросил Геор.

- А я и не собираюсь их уничтожать. Мне пришла в голову другая мысль. Я заключу их в круг, благо его можно надолго без подпитки оставить, а выйти сами призраки из него не смогут. И они либо рассеются на солнце, либо погибнут от голода, ведь питаться они не смогут.

- Но ведь для этого, наверное, придется к ним близко подойти, а это очень опасно! - Обеспокоенно заметил Тео.

- Ну, так что ж, что опасно. Не могу же я оставить местным жителям такой "подарок"!

С этими словами Эдвин сначала снял, а потом снова поставил, отойдя от костра, за своей спиной купол и пошел в сторону все еще обретающихся неподалеку, надеющихся на ужин, а может завтрак "облачков". Конечно, он понимал, что если эти создания "дотронутся" до него, то ничего хорошего его не ждет, но все равно считал, что обязан помочь людям. И он сделал все как планировал, хотя был момент, когда он чуть не поплатился за свою самоотверженность. Но все, к счастью, обошлось.

На следующее утро отряд пошел дальше и за второй день пути ничего существенного путешественниками не произошло. А вот на третий день...! Отряд как всегда вышел в путь на рассвете, а часа в три пополудни Сандра, едущая впереди на своем Верном, вдруг вскрикнула:

- Смотрите, там впереди!

Все присмотрелись, но ничего особенного, что могла увидеть высокая девушка, едущая впереди на рослом коне, не увидели.

- Что там, Сенди? - Спросил ее Эдвин.

- Я точно не знаю, но мне кажется, там поработали разбойники.

- Ну, скоро подойдем и увидим.

Когда они подошли, к тому месту, которое высматривали, то перед ними открылась ужасная картина. Прямо на дороге лежали разодранные и истерзанные тела людей и животных, от которых мало что осталось. Здесь явно поработали не разбойники.

- Боже мой! Что за чудовища это сотворили? - воскликнула Милина, прижимая к себе дочь и закрывая ей глаза. Тоже самое делала Аманда со своим сыном.

- Мне кажется, этих людей загрызли те самые волки, о которых говорил нам хозяин гостиницы. Бедняги! Им дважды не повезло. Сначала встретились с сумеречными призраками и пострадали от них, а потом со стаей волков. Они совсем ненадолго опередили нас и тем самым спасли. И те, и другие наелись ими. В ближайшие день - два мы можем быть спокойны. На нас волки не нападут. А дальше как повезет. - Сказал Эдвин. Он начал ходить между телами и как следует осматривать их. Все с удивлением смотрели на него, но они знали, что принц ничего не делает напрасно. Всем показалось, что Эдвина что - то насторожило. Потом принц покачал головой и заметил:

- Странно, что здесь не осталось ничего ценного, не волки же все утащили.

Принц вдруг прислушался и метнулся за придорожные, густые кусты. Он нагнулся, а когда выпрямился на руках у него лежал малыш - мальчик примерно двухлетнего возраста. Все окружили Эдвина.

- Он живой? - Взволнованно спросила Улита, - но как это могло произойти? Взрослых растерзали, а ребенка не тронули.

- Я думаю, когда все началось, мать спрятала спящего сына в кустах, в надежде, что он как - нибудь спасется. И ребенок все это время спал, несмотря на шум, крики и рычание. Должно быть, это очень спокойное дитя. Я уверен, что это нападение произошло совсем недавно, не больше двух часов назад. Были бы у нас лошади, мы могли бы помочь этим несчастным, - высказал предположение Эдвин.

- Или оказались бы на их месте. Впрочем, может быть, нам это еще предстоит. Что ты собираешься с ним делать? - Спросил Лоран, кивая на младенца. Но ответила ему Улита:

- Я возьму его себе. Он будет моим старшим сыном. Эвен, ведь ты не станешь возражать?

Но Эвен, который и не думал возражать, ответить не успел, потому что Эдвин сказал:

- Нет, Улла, милая, не обижайся, пожалуйста. Но он станет моим приемным сыном.

- Но ты не можешь усыновлять его. Ты сам ещё несовершеннолетний! - воскликнула девушка.

- На меня это не распространяется. Я член королевского дома, а они могут усыновлять детей в любом возрасте. Такие дети получают статус королевских воспитанников. Другое дело, что этого почти никто не делает. А я сделаю.

- И как ты его назовешь? - Спросила его Лера, - жалко, что он еще слишком мал и, наверное, не сможет сказать, как его зовут. И еще мне тоже не понятно, почему волки его не съели.

- Может его и спасло то, что он еще такой маленький, что спит долго и крепко. Волки его, наверно, не заметили и не учуяли. Их ноздри забивал запах крови. К тому же, они уже были сыты. А назову я его в честь своего деда - Коннетом, Конти.

- Послушайте, все это конечно хорошо, но может, мы покинем это ужасное место? - Взмолилась Аманда.

- Конечно, Эмми. Но сначала нужно по всем правилам провести обряд над их останками и сжечь их. Они не заслужили дурного посмертия. Надо было бы и с останками охранников Дины и Эвена так же поступить, а не просто их сжечь, но я тогда так устал, что мне это даже в голову не пришло. Еще одна моя ошибка.

- Ты опять казнишься попусту. Просто у тебя так мало ошибок, что ты помнишь о каждой, - заметил Лоран. - И не забывай, что ты тогда был ранен, потерял кровь, ослаб. Во время войны ты бы сразу попал в лазарет и лежал. И о тебе бы там заботились. И, кроме того, нам совсем ни к чему было задерживаться в Долине. И потом, я думаю, что в том месте это все равно бы не имело никакого значения.

- Может, ты и прав. - Немного задумчиво ответил юноша, - но сейчас мы не можем бросить эти растерзанные трупы просто так и уйти. Как бы мы ни торопились, а провести обряд надо.

- Но как мы это сделаем? Ведь здесь нет священника. - Удивилась Делия.

- Я как принц имею много обязанностей и привилегий, в том числе и эту. Я могу провести обряд погребения или сожжения, но только не полный. Для этого действительно нужен священник. Впрочем, полный я в любом случае совершить бы не смог. У меня нет для этого всего необходимого. - Пояснил Эдвин.

- Мы можем тебе чем - нибудь помочь? - Задал конструктивный вопрос Нэт.

- Да. Надо собрать останки этих людей в одно место. Это неприятно, но необходимо.

- Ясно, - ответил Нэт и работа закипела.

Работали только мужчины. Девушки, даже Сандра с Ликой, отошли в сторонку. Когда ребята закончили, начался сам обряд. Эдвин встал перед мёртвыми телами и стал нараспев читать над ними молитву. Затем, не прерывая ее, взял наполненный заранее, котелок с водой и произнес над ним ритуальную фразу. После этого он начал разбрызгивать ее над погибшими. И снова начал читать молитвы. Одновременно с этим, он чарами сотворил огонь и, держа его в ладони, очертил им три круга, которые пересекались друг с другом, и символизировали начало и конец, переходящий в начало - круговорот сущего и его бесконечность. И одновременно с этим, он произносил молитвы и ритуальные фразы и завершил так:

- Да не поглотит их тьма! И возродятся они к новой жизни!

После этого он запалил останки, которые в магическом огне сгорели быстро и полностью, до пепла. Ребята собрали пепел и развеяли его над дорогой. На этом обряд был завершен. Принадлежащие погибшим вещи и деньги они брать не стали. Слишком это походило на мародерство. Другим, кто поедет по этой дороге после них, будет проще. Для этих людей, не видевших трупы хозяев этих пожитков, они будут только брошенными вещами и деньгами, которые вполне можно взять. А отряд двинулся дальше. Эдвин отдал своего воспитанника Делии. А кормить его собиралась Улита, у которой было много молока, и его вполне хватило бы на двоих детей и детеныша мантикоры, которого, кстати, назвали Кинни. Конти действительно оказался на редкость спокойным ребенком. Он, казалось, даже не заметил, что остался без матери и охотно шел ко всем на руки, а все охотно тетешкались с ним. Так в маленьких радостях, очень спокойно пролетели еще два дня. А потом на отряд напали волки. Это была очень большая стая. Обычно волки даже голодной зимой не собирались вместе в таком количестве. Они стремительно, серыми тенями, выскочили на дорогу и, злобно рыча, окружили странников плотным кольцом, через который невозможно было прорваться, даже на лошадях. А потом все вместе, как по команде бросились на людей. Лошади, увидев страшных хищников, дико заржали и начали вставать на дыбы от безумного страха, сбрасывая с себя седоков. Но пока нападения еще не произошло, пока волки только окружали людей, Лоран успел крикнуть девушкам, чтобы они спрятались за коней, поставив их поближе друг к другу, а Эдвин быстро стреножил их заклинанием, чтобы они не могли разбежаться. С девушками вместе остались Эвен, Тэо и Вил с кинжалами, для защиты от тех волков, что смогут прорваться сквозь заслон из воинов, которые, как всегда в таких случаях, образовали круг, закрыв собой женщин, детей и животных. А непосредственно перед лошадьми встали обе воительницы. И работа для них нашлась. А потом начался кошмар. Волки набрасывались на людей, не считаясь с потерями, кусали, рвали на части человеческую плоть. Их было так много, что на каждого воина приходилось по три - четыре волка. Часть из них набросилась на коней. От страха и боли лошади ржали, молотя врагов своими крепкими копытами, кричали и плакали дети, свирепо рычали волки, ругались воины. Все это очень напоминало нападение "скорпионов", разве, что сейчас никто бестолково не метался, сшибая друг друга с ног. Воины действовали не только руками, с зажатыми в них мечами, кинжалами и другим оружием, но и ногами, стараясь отпихнуть от себя кусачую тварь. Но делать это надо было очень осторожно, чтоб не потерять равновесия и удержаться на ногах. Стоит упасть, и встать тебе уже не дадут, быстро перегрызут горло. Общий бой распался на отдельные фрагменты, каждый вел свою битву, почти не имея возможности помогать друг другу, хотя конечно при случае они делали это. Вот Лоран, вертясь волчком, подсек лапы напавшей на него твари, которая завизжала от боли, но воин, уже не обращая на нее внимания, кинжалом ударил в загривок другую тварь, схватившую его за ногу. Вот Ален своим двуручником отрубил голову очередному людоеду. А потом ногой отбросил от себя обнаглевшего волка, вознамерившегося попробовать его плоти. Но другой в это время уже вцепился ему в бок, и Ален срочно занялся им. Вот Нэт кинжалом вспорол случайно подставленное ему, незащищённое брюхо врага, и почти сразу мечом пробил другого. Вот Эдвин послал короткую молнию прямо в морду хищника, и он мгновенно вспыхнул и с воем начал кататься по земле, не в силах сбить магический огонь. А Эдвин уже принял на меч еще одного волка. Керт же в это время своим молотом размозжил голову очередному врагу. Ник и Геор тоже действовали не менее успешно. Да и обе воительницы не подвели друзей, защищая своих подруг и детей. И кинжалам остальных мужчин довелось попробовать волчьей крови. В общем, стая была огромна, волки очень умны и люты, но люди оказались уж слишком храбрыми и искусными воинами, и стае пришлись не по зубам. Она была уничтожена. Только пяти матерым самцам удалось уйти с места гибели их сородичей. Все люди были жестоко искусаны, и девушки в том числе. Только дети остались невредимы. Женщины закрыли их своими телами. Эдвин, искусанный не меньше остальных, сразу же начал исцелять друзей. Как водится, позволив Делии только перевязать себя. И только когда все были снова здоровы, знахарка принялась обрабатывать и зашивать его раны, там, где это было возможно. Лошади почти все погибли, живыми остались только три из них. И то двух понадобилось исцелять.

- Волков явно кто - то организовал. Слишком уж согласованно они действовали. Я думаю, тут поработал маг - менталист. Видимо это он забирает все ценности, после того, как волки убивают людей. - Задумчиво сказал Эдвин, - мы можем попробовать его перехватить. Так что не смывайте пока кровь. И одеждой придется пожертвовать, надо её побольше разорвать.

- И как мы его поймаем? - спросил Лоран.

- Это не так уж трудно, - пожал плечами принц. - Он должен быть довольно сильным магом, и я смогу почувствовать излучаемую силу либо от него самого, либо от его амулетов. Не думаю, что пришедший маг не будет иметь никакого отношения к нападению волков. Я не верю в такие совпадения, хотя, конечно, изредка они происходят. Поэтому надо будет проверить его последние воспоминания. Правда я пока не умею вскрывать ментальные блоки, но наличие самого блока уже будет подозрительно. Я думаю, у нас все получится. Надо только постараться изобразить погибших людей, поэтому я и попросил вас не смывать пока кровь. Но остаться должны не все, иначе мы его спугнем. У нас пять трупов лошадей, значит останутся пятеро и я. Но я спрячусь в кустах. На мне повязки и он может это заметить. А остальным надо прямо сейчас идти дальше. Мы постараемся вас догнать, но если это не получится, встретимся в первой от ворот гостинице. Да и еще, нам надо оставить дорожные мешки, а трупы волков спрятать в кустах, чтобы выглядело все правдоподобно. Я думаю, он не будет приглядываться к "трупам" людей, по крайней мере, в начале, ведь до сих пор у него осечек похоже не было. Поэтому, уверен, он сразу же примется осматривать то, что ему досталось. Впрочем, неважно с чего он начнет, мы все равно сможем его схватить.

Все согласились с Эдвином, решили, кто сейчас уходит в город, и оставшиеся приступили к выполнению его плана. И вот все было готово, надо было только подождать развязки. Вскоре из леса вышла женщина, увешенная большим количеством амулетов и, осмотревшись, начала спокойно, не обращая внимания на "трупы", потрошить дорожные мешки. Через некоторое время, дав колдунье втянуться в приятное для нее дело, из кустов вышел Эдвин, удивленный тем, что пресловутый колдун, занимающийся таким недостойным делом, оказался дамой. "Трупы" тоже поднялись, и колдунья неожиданно для себя оказалась в окружении нескольких недоброжелательно смотрящих на нее мужчин и двух девушек. А дальше начался допрос. Сначала женщина сопротивлялась и говорила, что не имеет никакого отношения к жертвам волков. Но потом, когда Эдвин сообщил ей кто он такой и потребовал, чтобы она открыла ему свой разум с воспоминаниями о последних днях, а если она этого не сделает, то это само по себе станет доказательством ее вины, колдунья сдалась и рассказала о себе.

- Я родилась в империи и еще в детстве обнаружила, что у меня есть дар воздействовать на людей и подчинять их себе. Моя семья всегда жила очень скромно, даже бедно, и родители не могли дать мне все, что я хотела, хотя они очень старались. И я стала просить чужих людей подарить или купить для меня ту или иную понравившуюся мне вещь. И они делали это! Сначала я приписывала это своему обаянию, но потом поняла, что дело не только в этом. У меня был Дар. Я росла, и он развивался вместе со мной, и также росли мои желания, и однажды я поняла, что мне мало того, что я получаю благодаря моему дару. И я придумала план, о котором вы уже знаете, и принялась осуществлять его. Я смогла подчинить себе волков и натравливать их на путников, забирая их вещи. Конечно, все это можно было бы проделать и с людьми, но их легче поймать, ведь они не могут как волки "раствориться" в лесу. К тому же кто - нибудь из них мог обо мне проговориться. И потом, я должна была бы часть вещей отдавать им, иначе они, может быть, попытались бы выйти из - под моего ментального контроля. А я не хотела ни с кем делиться. С волками у меня таких проблем не было. У меня все шло хорошо, но потом гильдейцы все же узнали о том, что я делаю и очень возмутились. Причем их разозлило не то, что мои волки убивают людей, а то, что я посмела колдовать, не вступив в гильдию. И они приговорили меня к смерти. Мне пришлось бежать, и я едва успела унести из империи ноги и через некоторое время оказалась здесь в Леорнии. Я купила охотничий дом, в котором и поселилась, а потом приступила к подчинению себе волков, что мне и удалось сделать. У них очень хороший нюх и, почуяв людей, они шли к своим будущим жертвам, я шла с ними и оставалась в лесу, подальше от дороги, но не так далеко, чтобы путь занимал слишком много времени. Правда, я не могла заставить волков нападать, когда они были сытыми, но это не особенно осложняло дело. Потом, когда они на кого - то нападали, я узнавала это по ментальному всплеску, и, подождав немного, пока все ни закончится, и волки ни отведают человечины, я шла на место бойни. И так все и продолжалось некоторое время, до сегодняшнего дня. Вот и вся моя история.

- Жаль, что вы так распорядились своим ценнейшим даром, - сказал Эдвин, выслушав исповедь колдуньи. - Если бы вместо того, чтобы убивать ни в чем не повинных людей вы приехали в Элам, то смогли бы честно зарабатывать себе на жизнь и зарабатывать хорошо. Но, увы, вы предпочли пойти другим путем. И теперь я должен был бы казнить вас за совершенные вами преступления, но поскольку вы женщина, я пощажу вас и приговорю к другому наказанию. Я приговариваю вас к лишению силы и возможности пользоваться силой, накопленной в амулетах, и вы уже не сможете заниматься тем, чем занимались. Вы пойдете с нами в Тельму, и там я передам вас опытному магу, который и сделает это. И не думайте, что вы потом сможете с чьей - то помощью снять браслеты, блокирующие силу. У нас это делают, применяя особое заклинание, и никакие другие заклинания не смогут вам ее вернуть.

Колдунье связали руки, и пока Эдвин, который постарался защитить своих друзей и себя от ментального воздействия стерег ее, остальные мужчины оттащили трупы лошадей на обочину дороги, освобождая проезд. И все, наконец, пошли в город, спеша убраться с этого места, хотя очень быстро идти они не могли, ведь Эдвин был жестоко искусан. Но у них был запас провизии еще на несколько дней. Основной отряд они так и не догнали, и, войдя в Тельму, они отвели Колдунью в магистрат и, объяснив там, в чем проблема и что нужно сделать, поспешили в гостиницу на встречу с друзьями, которые первым делом постарались найти очередного целителя для своего командира. А сами, чтобы не терять времени даром, пошли покупать отряду лошадей. Еще продолжался день, и их продажа была в самом разгаре. И хотя воины выбирали их очень придирчиво, зная в этом толк, вскоре все кони были приобретены. На этот раз вьючных лошадей покупать не стали. Ведь им на встречу был выслан отряд гвардейцев и никакой нужды в ночёвках на свежем воздухе больше не было. Теперь отряд мог останавливаться в гостиницах и трактирах, так что им больше не надо было везти припасы и фураж. Поэтому купили только верховых, но зная, что из - за артефакта им, возможно, придется теперь гнать во всю прыть, прикупили несколько заводных. К этому времени верховую езду хорошо освоили все члены отряда, включая Улиту. Она даже кормить на ходу научилась, правда, если ехала в это время неспешно. Но Бен уже достаточно подрос, окреп и поправился, и его не нужно было кормить так часто, как раньше. Так что отряд в пути почти ничего не задерживало. На следующий день друзья выехали из Тельмы, спеша на соединение с гвардейцами. С отрядом гвардейцев встретились в условленном месте уже через девять дней. Встреча вышла теплой, поскольку командовал гвардейцами хороший приятель Лорана, виконт Лек Ригер. В его отряде было три десятка человек и теперь можно было позволить себе расслабиться. На такой большой соединенный отряд не посмеют напасть ни разбойники, ни разнообразные твари. Виконт знал, что командует отрядом, который ему было приказано встретить, сам наследник престола. Он сразу представился принцу, и отдал ему по всем правилам честь. И в тот день, и тем более в последствии, его поразило насколько будущий король по - хорошему прост в обращении, и насколько он теплый человек. Если не знать, что он наследный принц, то и не догадаешься никогда, никакой спеси в нём нет. А ведь виконт видел, насколько высокомерны сыновья регента, насколько они надменны даже со знатью. Принц был очень прост и доступен в общении и не только с дворянами. Но сам по себе он был далеко не прост. Он был прекрасно образованным и воспитанным юношей, обладающим утонченными манерами, но ничего из этого не выпячивал и не подчеркивал, унижая других. Все это было для него естественно. И еще, чувствовалось, что он был очень искренним человеком. Он был не из тех, кто держит камень за пазухой, а с такими виконту приходилось встречаться, он их знал. Они могли улыбаться вам, вести с вами дружеские беседы и вообще считаться вашими приятелями, а за вашей спиной говорить о вас гадости, или вовсе готовить какую - нибудь подлость. И большинство придворных были именно таковыми. И сами они даже иной раз и не скрывали этого, говоря, что при дворе иначе не выжить и не удержаться. Они вызывали у Лека глубокую гадливость, и он был заранее уверен в том, что уж наследный - то принц тем более такой. А может даже еще хуже! И он готовился терпеть его норов. Но чем дольше виконт общался с принцем, тем все лучше и полнее узнавал его характер. А когда принца рядом не было, Лек слушал рассказы о нем его соратников и друзей, и все больше убеждался в том насколько он был не прав. Принц являлся полной противоположностью придворным подлецам. И это более всего изумляло виконта - как при таком дворе мог появиться такой замечательный человек?! Но последнюю точку в этом поставило одно событие, вызвавшее у виконта глубочайшее уважение к будущему королю, граничащее с преклонением! К этому времени прошло уже около полутора недель с того дня, когда два отряда соединились. Объединенный отряд быстро ехал по главному тракту. У всех было отличное, приподнятое настроение. Эта, последняя, часть путешествия проходила спокойно, без изрядно надоевших всей команде принца приключений. Они, наконец - то, чувствовали себя в абсолютной безопасности, и это было очень приятное чувство. А еще можно было полностью отдаться во власть любви. И этому очень способствовали ночевки в гостиницах и трактирах, а не под открытым небом на глазах у всех. Да и вообще, они испытывали огромное удовольствие просто от возможности каждую ночь ложиться, раздевшись, в чистую, теплую и мягкую постель. А не ночевать на голой, твердой и холодной земле в одежде, завернувшись в одеяло. А еще можно было помыться, когда этого хочешь в лохани с горячей водой и мылом. И посидеть за накрытым столом у горящего очага с кружкой пенистого пива, или кубком подогретого вина, и с леорнийской наваристой луковой похлебкой, и вкусным свежим жарким из молодого барашка, а может и с отбивными из поросенка. И не нужно постоянно ожидать нападения. Можно весело поиграть с детьми, не опасаясь за их жизнь. А еще поболтать о - том, о - сем с подругами (в основном о мужчинах, ну и о детях конечно - настоящих и будущих) или отдаться основательному мужскому разговору. Вроде бы ничего особенного, но как это скрашивало жизнь! А еще очень радовала погода. Она была прекрасной. Еще стояла зима, но в воздухе уже ощущалось дыхание весны. Чувствовалось, что природа готовиться к ее приходу, как невеста, нарядившись в белое платье, готовится к своей свадьбе, то радуясь ей, то тревожась. В уже почти по - весеннему высоком небе сияло пока холодное зимнее солнце. Но небо было голубым и ясным, в нем проплывали белые пушистые облачка. Поддувал легкий приятный ветерок, ведь здесь, на юго - востоке Леорнии, даже в конце зимы было уже довольно тепло. Конечно, погода иной раз и портилась. Небо начинало хмуриться, низко нависая над землей, дул пронизывающий ветер и становилось холоднее. Но это никому не портило настроения. В отряде появилась еще одна, последняя пара - Керт и Лика. И все пары уже договорились, о том, что они одновременно сыграют свадьбы. И неважно было, что четверо из них высокородные дворяне и им вроде не пристало устраивать свадебный обряд вместе с простолюдинами. Их это нисколько не волновало. Если на их свадьбы никто из знати прийти не захочет, значит, так тому и быть. А они будут жениться в обществе своих друзей. Правда, Керт и Лика пожениться в храме не могли, потому что Керт был женат, а разводы были строго запрещены. Да и жена его была неизвестно где и неизвестно с кем. Но это совсем не мешало им чувствовать и считать себя женихом и невестой и не мешало, потом, вместе со всеми отпраздновать свою свадьбу. Друзья подтрунивали над Эдвином, говоря, что он один из всех остался холостым, а ребенок у него уже появился. Эдвин отшучивался тем, что, он, мол, просто опередил события и побежал впереди лошади. Одним словом, остаток путешествия проходил чудесно, но все же, всем хотелось, чтобы оно поскорее завершилось. Все уже изрядно устали, особенно дети, которые нет - нет, но начинали капризничать, хотя ничего подобного раньше не устраивали. И всех очень радовало, что до Элама оставалось ехать совсем уже недолго, всего несколько дней пути. После объединения у отряда сложился определённый распорядок дня, которого все и придерживались. Он был очень простым. Вставали на рассвете, завтракали и отправлялись в путь. Примерно в середине дня люди останавливались возле очередного придорожного трактира, которых на этом тракте было много, чтобы пообедать. После плотного обеда они отправлялись дальше. Других остановок до ужина и ночлега в придорожной гостинице у них не планировалось. Если кто - то между завтраком, обедом и ужином успевал проголодаться, он перекусывал на ходу, а если кому - то нужно было посетить кусты, растущие по обочинам дороги, то он делал это, а потом догонял остальных.

И тот день, который виконт запомнил на всю жизнь, поначалу был самым обычным, все шло по заведенному в отряде порядку. Поэтому все очень удивились, когда Эдвин неожиданно остановил отряд в не положенное время. Все смотрели на него, ожидая объяснения причины остановки, и он сказал:

- Вы все уже, наверное, знаете, что мы везем артефакт очень важный для безопасности Леорнии. Теперь этот артефакт вот - вот должен проснуться. Со мной только - что связался наш придворный маг, метр Сибелиус и сообщил, что он проснется сегодня еще до вечера. Точно, в котором часу, пока неизвестно, но это и не важно. Да я и сам чувствую как резко возросла его мощь. Ясно одно - до Элама мы его довезти не успеем. Сегодня, если мы ничего не сделаем, произойдёт ужасная катастрофа. Вы сами понимаете, что этого мы допустить не можем.

- А что мы должны сделать? - Спросил Лоран.

- Сейчас объясню, - сказал принц. - Этот артефакт был создан в древности на еще более древней магии крови. Но как оказалось не только. Все время пока длился наш поход, маги ковена и их помощники тоже не сидели сложа руки, а старались разыскать все, что относится к этому артефакту. И у них во время этих поисков были свои приключения. Они искали рукописи, относящиеся к форнейскому периоду, а в них хотя бы крупицы сведений об этой зачарованной вещице, чтобы сложив их, получить общую картину, пусть пока что не полную. Это было очень сложно. Слишком давно все происходило, слишком многое утеряно, слишком иносказательно изъяснялись авторы рукописей, не говоря уж об ошибках переписчиков. Иной раз неизвестно было где искать саму нужную рукопись. А если об этом узнавали, то часто бывало очень сложно ее раздобыть, ведь свитки и книги далеко не всегда находили в библиотеках. Но маги справились. Им еще предстоит узнать, как артефакт можно будет разбудить, но теперь им известно как его взять под контроль, когда он проснется. А так же, как не допустить его стихийного пробуждения. Маги узнали о том, что артефакт создавался не только на магии крови, но и на магии боли, настолько древней, что о ней раньше вообще ничего не было известно, даже о том, что она существовала. И все же ковенцы сумели найти информацию о том, что необходимо сделать, и какие заклинания при этом произнести, для того, чтобы его вновь временно усыпить. И они сообщили об этом мне. Я рассказал вам об этом потому, что мне понадобится ваша помощь. Но то, что нужно будет кому - то из вас сделать, потребует от него определенного мужества. Я один, к сожалению, с этим не справлюсь. Вернее справиться можно и с этим, но для меня так будет намного сложнее. Но если вы все откажетесь, то я это пойму и все сделаю сам.

- А что нужно сделать то? Боль себе причинить? - спросил Нэт.

- Не себе, а мне, - спокойно ответил Эдвин и также спокойно продолжил, как - будто просто беседовал на отвлеченные темы. - И не просто боль. Это должна быть жертва. То есть увечье должно быть необратимым. А возможно придется отдать и жизнь. Мы пока не знаем как, но артефакт при произнесении нужных заклинаний должен как - то воспринять эту жертву и отличить ее от обычной боли. Может быть, по восприятию самого человека, по его эмоциям. Ведь это разные вещи - простое ранение, которое можно залечить и невосполнимая потеря. В общем, друзья мои, нам надо сделать это и я надеюсь, что кто - нибудь из вас мне поможет, хотя я понимаю, насколько это будет для вас сложно и тяжело.

Все были ошеломлены словами принца и не только тем, что он говорил, но и тем, что он произносил все это с таким самообладанием.

- А что это за увечья должны быть? - Спросил Ник.

- Любые. Я думаю, стоит начать с пальцев. Их надо будет отрубить, а если этого не хватит, то руку и так далее, пока артефакт вновь не будет усыплен.- Хладнокровно сообщил Эдвин.

Все потрясенно уставились на юношу, а виконт спросил:

- Сэр, если я правильно понял, эту жертву собираетесь принести вы?

- Конечно, а кто же ещё? - удивился Эдвин.

- Но сэр, граф рассказывал мне, как вы искали эту вещицу и не ваша кровь ее нашла! Значит, это вовсе не имеет значения, кто пожертвует собой. Любой из нас может это сделать, исключая, конечно, женщин и детей. Нас здесь много. Давайте бросим жребий. На кого он выпадет тот и отдаст себя в жертву. - Внес предложение Лек.

Все мужчины согласно зашумели, в глубине души совсем не желая этого, и надеясь что этот ужасный жребий пройдет мимо них. Но Эдвин, покачав головой, сказал со спокойным достоинством благородного человека:

- Спасибо друзья мои! Я в вас не сомневался. Но это моя и только моя обязанность! Я наследник леорнийского престола, будущий правитель этой земли. И это мой долг - защитить мой народ и мое королевство от страшного бедствия, которое может обрушиться на них, если я этого не сделаю.

Все люди смотрели на юношу и чувствовали, как сжимаются их сердца. Эдвин за все время ни разу никому не напомнил о том, кто он такой. Он не только не требовал себе каких - то привилегий, а напротив все брал в последнюю очередь. Он вел себя так скромно, что немудрено им всем было позабыть о том, кем он является. А если кто и вспоминал об этом, то так, мимоходом. И вот теперь они увидели перед собой наследного принца, будущего короля! Он напомнил им, кто он такой. Напомнил при таких обстоятельствах! Напомнил, соединив это со своим долгом перед людьми. Напомнил не для того, чтобы чего - то для себя потребовать, а, напротив, для того чтобы принести себя в жертву своему народу. И сделал это очень просто, не вставая в гордую позу. И во всем этом чувствовалось удивительное величие души! Тем более удивительное, что большинство аристократов были его прямой и полной противоположностью.

- Эдвин, но ты не можешь этого делать именно потому, что ты наследник престола! А если артефакт потребует твоей гибели? Что же Леорнией продолжит править регент, а после него канцлер или один из его никчемных сынков? Тогда, да смилуется бог над несчастной Леорнией и ее народом! Ты ведь этого не хочешь, правда? - Тихо и горячо сказал Лоран.

- Ну, будем надеяться, что до этого не дойдет. Может ему будет вполне достаточно малой жертвы. И потом Лори, я в нашем походе столько раз мог погибнуть. Но ты тогда не говорил мне об этом. - Сказал Эдвин.

- Да, ты прав. Мне это как - то в голову не пришло. - Сокрушенно ответил Лоран.

- Ну ладно, давайте не будем терять времени. Вдруг артефакт именно сейчас решит проснуться, и мы ничего не успеем сделать! И вообще, быстрее начнем, быстрее закончим. Лек вы говорили о жеребьевке. Так если добровольца на временную должность моего помощника не найдется, то может быть, организуете ее? - Спросил принц.

- Слушаюсь ваше высочество. - По - военному чётко ответил лейтенант.

- Не надо так официально.- Улыбнулся Эдвин.

Он старался держаться, и это у него вполне получалось. Внешне он выглядел совершенно спокойным. Но если бы друзья знали, что у него творится внутри! Никто ничего не замечал, но на самом деле ему было страшно, очень страшно, до озноба. И дело было не в предстоящей боли или гибели. Во время похода было столько боли! И, несмотря на то, что к боли невозможно было привыкнуть, он ее терпел, потерпит и еще раз. И со смертью он тоже был знаком не понаслышке, сколько уж раз он стоял на ее краю! Правда, раньше будет он жив или нет, во многом зависело от него, а сейчас он полностью зависел от артефакта. И эта зависимость и невозможность хоть как - то повлиять на обстоятельства удручала. И все же смерть страшила его не более, чем всегда. Но вдруг артефакт потребует, чтобы он лишился обеих рук и обеих ног? Вот эта возможность вызывала у него внутреннюю дрожь. От этого холодела душа, и мурашки пробегали по телу - жить потом бог знает сколько лет таким обрубком! Но другого выхода не было.

- Девушки, пожалуйста, уведите детей, им смотреть на это не нужно, да и вам не стоит. - Попросил принц.

Вскоре состоялась жеребьевка. Никто не пожелал быть добровольцем. Жребий выпал на незнакомого Эдвину гвардейца из отряда виконта. Он вышел вперед бледный, с закушенной губой и сказал принцу:

- Простите ваше высочество! Это я должен буду сделать.

- Все хорошо друг мой. Вам не за что просить прощения. Напротив, я благодарю вас! Я понимаю как вам нелегко. Мне было бы очень тяжело на вашем месте! Давайте приступим. Хорошо бы пенек какой - нибудь найти.

- Ваше высочество, а можно посмотреть на тот артефакт, из - за которого все происходит?

- Конечно, - сказал юноша, доставая артефакт.

- Ух, ты, жуть какая! - Воскликнул гвардеец.

Все обступили Эдвина, глядя на вещицу, виновную в том, что предстояло испытать принцу и гвардейцу. Артефакт пылал темно - темно багровым, зловещим светом. Даже люди далекие от магии, почувствовали исходящую от него мощь, а принцу он очень сильно, так что невозможно было держать, жег пальцы. И он едва сдержал вскрик, когда дотронулся до него и теперь с огромным трудом его удерживал. Артефакт гудел и вибрировал в руках Эдвина, и эта дрожь растекалась по всему его телу. Юношу одновременно жгло огнем, и продирало морозом, и принца начало трясти от озноба. Хорошо, что скоро кто - то из гвардейцев нашел нужный пень и Эдвин поставил на него статуэтку, чтобы можно было лить на нее кровь и наблюдать за ее реакцией.

- Простите, как вас зовут? - Спросил принц у гвардейца, который точил тяжёлый армейский кинжал.

- Нилом кличут, ваше высочество, - ответил гвардеец.

- А меня Эдвином зовут, совсем не обязательно меня все время титуловать. Это пускай придворные во дворце делают. Они люди мне чужие. Вот что, Нил давай начнем с верхней фаланги мизинца, вдруг этого хватит.

Нил кивнул и почувствовал, как его всего передернуло от предстоящей работы. И в тоже время он смог заметить и оценить то, что принц обратился к нему на "ты". Если большинство других дворян таким обращением к простолюдину только подчеркивали его более низкое, чем у них положение, то для принца, напротив, это было знаком особого доверия. Так он обращался только к своим. И Нил очень удивился этому, особенно учитывая то, что он вынужден будет вскоре сделать! Он понял, что принц совершенно искренне сочувствует ему, зная при этом, через что ему самому предстоит пройти. Поразительный человек. Вот это король будет! Лучше не надо, да и некуда! Лишь бы живым остался! Проклятый артефакт!

Итак, все было готово, оставалось только приступить к самому, нелегкому для обоих, процессу. Все обступили пень, перед которым на колени встал Эдвин, положив на него левую руку с загнутыми, кроме мизинца пальцами. Он вздохнул, сглотнул и кивнул Нилу:

- Давай.

Взмах хорошо отточенного кинжала, и боль страшно стеганула по руке и прошла по всему телу. Принц в первый раз не удержал вскрик, но более никто не услышал от него ни звука, хотя боль терпеть было очень трудно. Одно дело испытывать ее в горячке боя, и другое вот так - стоя неподвижно и ожидая ее. Но все же он справился с этим, и дело было вовсе не в мальчишеской браваде. Если она и была, то он успел избавиться от нее за время похода. Дело было в Ниле. Эдвин взглянул на него. Мужчина закусил губу и побледнел. А на лбу у него блестели капельки выступившего пота. Нилу было очень тяжело, ведь он не был палачом. И Эдвин прекрасно понимал, что ели он станет орать, то сделает работу Нила и вовсе невыносимой. Принц взглянул на свою левую руку и увидел вместо мизинца его обрубок. Срез был косым, и из него хлестала кровь. Эдвин облил ею артефакт, но ничего не произошло. Он продолжал гореть темно - багровым светом. Ему этого явно было недостаточно. Юноша поежился, он должен был вытерпеть еще одно прикосновение металла. Но что было делать?

- Продолжим. Ты готов? - Спросил он у гвардейца.

Тот, молча, кивнул и ударил по следующей части мизинца. Эдвин снова полил на статуэтку и через несколько мгновений с радостью, если в такой ситуации вообще можно было радоваться, увидел, что она стала чуть - чуть светлее. Юноша очень понадеялся на то, что это не обман зрения, и воображение здесь тоже не причем. Но нужно было продолжать. И так вот Нил отрубил у принца полностью весь мизинец, верхнюю фалангу безымянного пальца, потом вторую, а после и весь палец целиком. Рука у Эдвина болела так, как - будто ему отхватили не пальцы, а всю ее целиком, и боль распространялась дальше по телу. Но он, как всегда, молча, терпел. И это вызывало огромное уважение гвардейцев, которые, наконец, поверили в то, что все рассказанное о принце участниками похода, правда, а не досужая выдумка. Сам он продолжал стоять в той же позе, и его рука, из которой обильно текла кровь, лежала на пне. Он не отдергивал ее, не прижимал к себе, баюкая, как это обычно бывает при серьезном ранении, зная, что ничего еще не закончилось. Но для принца сейчас самым главным было то, что артефакт явно стал успокаиваться. Эдвин чувствовал, как уменьшилась его мощь, и светился он уже ярко - красным светом. Артефакт принял первоначальный вид, когда от всех пяти пальцев принца ничего не осталось. Эдвин был очень бледен, а его нижняя губа была прокушена и из нее тоже сочилась кровь. Он, наконец, встал, покачнувшись, но тотчас восстановив равновесие. И к нему тут же бросилась Делия, которая, конечно, никуда не ушла, и занялась его рукой. Она едва сдерживала слезы. У Эдвина были такие красивые руки, и вот одна из них навсегда изувечена! Разве найдется целитель, который даже ради принца пожертвует своими двумя десятками лет, чтобы восстановить ему пальцы? Так же как он сам это сделал для нее, когда она потеряла глаза. Но она, закончив перевязку, с надеждой спросила об этом у юноши. Но он лишь подтвердил ее предположения, сказав, что двумя десятками лет тут не обойдешься. Что хотя глаза устроены намного сложнее, но в пальцах есть кости, а их регенерировать труднее. Для восстановления глаз больше требуется умения и искусства, а для восстановления пальцев нужно больше силы. И это означает, что целителю придется отдать за выращивание чужих пальцев еще больше своих лет жизни. Эдвин вздохнул и добавил:

- Я даже просить об этом никого не буду. Не хочу ставить людей в неудобное положение, вынуждая их отказывать принцу. - И, закрывая эту тему, без перехода спросил, - Нил ты как?

- Наверно, лучше, чем вы, сэр Эдвин, - неуверенно ответил гвардеец.

- Просто Эдвин, мы же теперь с тобой кровные братья. - Сказал юноша и услышал за спиной завистливый вздох какого - то гвардейца. Вот, мол, повезло парню - стал побратимом самого будущего короля!

- Нет, сэр Эдвин, я такой чести не достоин! Побратимы это те, что соединили свою кровь, а я вашу пролил. Эдак любого ранившего тебя врага в побратимы можно записать! - Возразил Нил.

Эдвин услышал за спиной еще один выразительный вздох, теперь досадливый. Мол, вот ведь дурень! Ему такой шанс выпал, что может всю его жизнь в лучшую сторону повернуть, а он отказывается! Меня бы на его место, уж я бы ни за что ни упустил такую возможность! И руками и ногами бы уцепился. Но, увы, предложили не мне, а этому дурню. Эдвин слегка улыбнулся и сказал:

- Мы не враги Нил, и ты тоже принес себя в жертву, только не так как я. Но раз для тебя это так важно, то если хочешь, мы можем соединить нашу кровь. Дай мне свой кинжал, я сделаю тебе надрез на пальце, а моя кровь на пне еще свежая.

- С радостью сэр! - воскликнул Нил и подал принцу кинжал.

Эдвин надрезал своему будущему побратиму палец. Гвардеец опустил его в лужицу еще не успевшей свернуться крови Эдвина, скопившейся в трещине на пне. После этого они обнялись и Эдвин сказал:

- Ну вот, теперь у меня появился старший брат, о котором я всегда мечтал. И твоя обязанность отныне давать мне подзатыльники, если я их заслужу.

Все вокруг засмеялись, а Нил, покраснев от смущения, возразил:

- Я уверен, что ты их никогда не заслужишь...брат. Я тоже всегда мечтал о брате, только о младшем. У меня сестренка есть, невеста уже. Я ее очень люблю, конечно, но она девчонка, а брат есть брат. - Ответил Нил.

- Ты обязательно нас должен познакомить, ведь теперь она и моя сестра. А родители у вас живы?

- Нет, они уже давно умерли. Я Дану сам, растил, когда мы с ней одни остались. Ей всего восемь лет было, а мне восемнадцать. И я в гвардию тогда записался. У нас командир хороший был, жаль ушел уже по возрасту. Он мне разрешил дома, а не в казарме жить. Теперь Дане пятнадцать. Уже совсем взрослая. Она у меня красавица, не успею оглянуться, как она замуж выйдет.

- Прости, я не знал на счет родителей. Жаль коли так. А у меня отец жив, но его все равно, что нет, меня для него не существует. - Вздохнул принц и добавил, - а мне понравилось, что ты сначала отказался от моего предложения, а не поспешил ухватиться за него. Это значит что, ты человек честный и прямой, и я рад, что мой брат именно такой!

Нил, еще больше зардевшись от похвалы, с сочувствием смотрел на Эдвина, который разговорами пытался отвлечься от терзающей его боли. А потом он попал в объятия товарищей, поздравивших его с успешно выполненным долгом и с тем, что он стал кровным братом принца. После этого его приняли в свой круг друзья принца, которые рады были появлению нового друга. А с Эдвином в это время связался метр Сибелиус и подтвердил, что артефакт снова уснул. Только юноша закончил разговор с архимагом, как к нему подошли Эвен и Улита с ребенком, и девушка, опустив голову, сказала:

- Эдвин прости! Это из - за меня ты потерял пальцы и испытал такую боль.

Принц изумленно взглянул на неё и спросил:

-Улла, милая, причем здесь ты?

- Ну как же! Ведь это из - за меня отряд задержался. Если бы мы не пробыли в том лагере больше трех недель, ты бы успел вовремя приехать в Элам и отдать артефакт магам.

- Ох, Улита, дорогая, ну что ты такое говоришь, сама подумай! Ты еще скажи, что зря тебя Эв из петли вынул! Ну, вспомни какая ты тогда, после перенесенных страданий была слабая. Куда тебе было ехать, да еще с таким животом. А поехала бы и роды раньше времени начались, чтобы тогда было? Рожала бы на холоде без опытной повитухи и Бен родился бы совсем уж маленький. И сама бы могла умереть и ребенок бы не выжил. Неужели ты думаешь, что я считаю потерю нескольких пальцев слишком большой ценой за ваши с малышом две жизни и за вашу с Эвеном любовь и за ваших будущих детей? Да это вообще не цена в сравнении с тем, что я перечислил, это просто пустяк!

- Но ведь мы живы и могли не погибнуть. - Воскликнула девушка.

- Но такой риск был. А рисковать так будущей матерью нельзя. Так что перестань себя казнить. Ты совершенно ни в чем не виновата!

Гвардейцы, слышавшие этот разговор, были им изумлены. А для друзей принца его реакция была в порядке вещей. Они от него ничего другого и не ждали.

Все здесь закончилось, и можно было отправляться дальше. Теперь уже не нужно было гнать, и поэтому поехали особо не торопясь. По дороге отряд заехал в большой город, где для Эдвина нашли целителя, который зарастил ему раны и избавил от боли. Но, разумеется, принц остался без пальцев. Еще через полторы недели неспешной езды отряд въехал в ворота Элама. Путешествие завершилось. Но еще надо было разобраться, кто же стоит за тем, что поход за артефактом оказался таким тяжелым. Кто является предателем, кто передал информацию имперским колдунам. И Эдвин со всей решительностью собирался взяться за это дело. И для начала ему нужно было поговорить обо всех этих фактах со своим наставником архимагом Сибелиусом.

1) лига - 1 км;

2) локоть - 30 см;

3) ябловень - третий месяц лета;

4) листопадень - второй месяц осени;

5) дождевень - третий месяц осени;

6) шаг - 50 см;

7) ладонь - 15 см;

Комментарии: 4, последний от 27/03/2016. © Copyright Галямина Светлана Евгеньевна Размещен: 24/03/2016, изменен: 18/04/2016. 877k. Статистика. Роман: Фэнтези Судьба Эдвина Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Жизнь порой бывает весьма безжалостна и жестока, и даже сильный и стойкий человек в какой - то момент может проявить слабость. Сможет ли Эдвин избежать этого? Кто знает, что уготовила ему судьба? А пока у него все только начинается, и его ждут первые непростые испытания, хотя и детство его было совсем не безоблачным. Но теперь родине принца Эдвина угрожает серьезная, быть может даже смертельная, опасность. И он должен предотвратить ее. Для этого юному принцу необходимо отправиться в долгое путешествие.Что же ждет его на этом пути? Дорогие друзья, оставляйте, пожалуйста ваши комментарии, для меня это очень важно! Пожалуйста, не сочтите это за труд. Предупреждаю: это пока черновик.

Галямина Светлана Евгеньевна : другие произведения.

Книга 1. Начало пути