Содин слышал, голоса, слишком непривычные, для его слуха. Они были грубоватыми, а не звенящими и мелодичными, которыми он был окружен в ВВ. Стоило ему подумать об этом, как из памяти стали ускользать воспоминания о родной речи. Скрипучий дребезжащий голос произнес на едва знакомом языке:
-Да, поди, пьяный.
-С утра поддал, - вторил другой полный неодобрения голос.
Чем больше они говорили, тем яснее становилась их речь. Юноша с трудом приподнялся. Ему казалось, что на его спине, мирно покоится бетонная стена, руки бессильно подогнулись под тяжестью тела, и он вновь рухнул на грязный асфальт. Он едва успел закрыть глаза от мутных брызг.
Голоса над ним сливались в бессвязное бормотание, прерываемое, осуждающим цоканьем. Но все-таки он нашел в себе силы перевернуться. Острая боль пронзила спину в районе лопаток, где еще недавно росли крылья. Но ощущения были фантомными, крыльев больше не было, а на их месте не осталось даже следа. Содин бессильно царапал асфальт, сдирая пальцы в кровь.
В отчаянии он впился обезумевшими глазами в небо. Он жаждал как никогда погрузиться в бездонную лазурь, но и ее больше не было. Над ним висела серая завеса осени, затянутая облаками и испещренная кривыми голыми ветками деревьев, нависшими над юношей. Они были похожи на черные воспаленные вены. Создавалось впечатление, что все небо бьется в мучительной агонии. Сырой ветер трепал ветви, и казалось, что небо часто, судорожно дышит. Юноша в ужасе смотрел на эту болезненную метаморфозу, отказываясь верить своим глазам. Он чувствовал себя, словно путешественник во времени, заброшенный в далекое постапокалептическое будущее, фанатик-искусствовед перед неподлежащим восстановлению полотном Эпохи Возрождения.
Шум города слился в единый звуковой фон, словно Содин лежал под толщей воды, единственное, что он слышал отчетливо был стук его сердца. Он чувствовал, что боль, копившаяся годами, вырывается наружу. По его щеке скатилось что-то горячее. Слеза. Он стерпел бы все: жизнь без любви, без крыльев, серый мрачный город, одиночество, но не без манящей небесной синевы.
Содин долго лежал в этом кататоническом состоянии, пока не услышал телефонный звонок из раскуроченной будки. Аппарат все звонил и звонил, но прохожие не обращали внимания на раздражающий шум. Казалось, никто кроме него не слышал протяжный трезвон. Сколько прошло времени с первого звонка Содин не запомнил, но по мере нарастания нервных трелей ему пришла голову совершенно сумасшедшая мысль: может быть звонят именно ему? Он медленно подошел к аппарату. Оставшиеся зеваки продолжали с интересом наблюдать за ним. С1 понимал их любопытство: только что лежавший на асфальте парень подходит к сломанному таксофону и неуверенно произносит в оторванную трубку:
-Алло?
Искаженный стальной голос быстро проговорил:
-Ул. Серая, дом 7, кв. 76,- затем повторил: Ул. Серая, дом 7, кв. 76,- и добавил - Ключ прикреплен внизу аппарата, - затем голос на мгновение смолк и Содин услышал грустный вздох- Держись, дружище.
С1 ошеломленно слушал короткие гудки. Голос лучшего друга мгновенно придал ему сил. Он невольно улыбнулся и отцепил связку ключей.
Дом он нашел очень быстро, словно внутри него был встроен GPS-навигатор. Сначала он шел вверх по улице, жадно всматриваясь в новые пейзажи, справа городская больница, чуть дальше высокое белое здание администрации, слева за аккуратными елями притаился дворец культуры, далее стадионы и ледовый дворец. Вскоре по сторонам стали мелькать пятиэтажки изредка прерываемые новостройками. Вскоре Содин дошел до красивого строения. Фасад был застеклен зеркальными окнами и это удивительным образом контрастировало с красным кирпичом. Под самой крышей красовалась золотая буква V, и подпись банк Возрождение. Содину казалось, что он уже где то видел эту символику, но где именно точно сказать не мог. Вскоре ул. Победы вывела его к трассе, по ту сторону которой приютился сосновый лес. Содин озадаченно смотрел по сторонам.
Больше домов не было. Он прошел вдоль дороги двести метров сначала в одну сторону, затем в другую, но странную улицу так и не обнаружил. Содин затравленно поднял взгляд вверх, боясь снова увидеть небо, но его внимание мгновенно привлекла монолитка торчащая прямо из леса. Обычное здание некогда манящее новоселов белизной и свежестью, теперь отсырело и почернело под косыми подмосковными дождями. Рядом примостились уже знакомые пятиэтажки бледно оранжевого цвета. Содин миновал дома, казавшиеся карликовыми в сравнении со своим вытянутым тринадцатиэтажным собратом и направился прямиком к нему. Он не удивился погнутой табличке с номером семь. Едва Содин вошел в подъезд, как ему в нос ударила мощная смесь не сочетаемых ароматов: запах грязной половой тряпки, рыбного супа, сырого дерева, из подвала тянуло теплой сладковатой затхлостью канализации. Юношу передернуло. Странный голос в его голове, подсказал, что его квартира на тринадцатом этаже, и он вдавил кнопку вызова лифта. Из кабины хлынул смрад застоявшейся мочи. У С1 закружилась голова, и предательский рвотный позыв схватил его за горло. Он задержал дыхание, и едва двери открылись, выскочил из лифта. Трясущимися руками он вставил ключ в замочную скважину силой дернул дверь и рванул в ванную. Там он бессильно склонился над раковиной а по всему телу пробежала легкая судорога. Содин на секунду задумался, глядя на себя в зеркало. Он рассматривал свои черты, словно впервые. Намокшие пепельные волосы прилипли к лицу, стальные глаза внимательно и хмуро уставились на него. На занятиях по забавному предмету 'Человековедению' он узнал, что по людским меркам его можно назвать красивым если бы не это мрачное выражение лица и сильно сжатые губы.
Он попытался расслабиться и улыбнуться себе, но улыбка вышла какая-то половинчатая и кривая, больше похожая на горькую усмешку.
Содин придирчиво обошел квартиру, мысленно поблагодарив администрацию города ВВ. Те заботливо восстановили интерьер в его новых апартаментах. Хотя возможно таким образом они захотели избавиться и от его личных вещей. Выгонять так вместе со всеми пожитками. Содин осматривал ножку стола в поисках знакомых царапинок, как в квартиру стали настойчиво трезвонить. От неожиданности он вскочил и больно ударился о крышку стола, чашки и ложки угрожающе зазвенели. С1 осторожно подошел к глазку. На пороге стояла нетерпеливо, переступая с ноги на ногу полноватая женщина лет пятидесяти. Юноша распахнул дверь, продолжая изучать незваную гостью:
-Здравствуйте?- неуверенно произнес С1.
-Вернулся!- приветливо воскликнула женщина, нервно оглядываясь на свою квартиру. Очевидно оставила, что-то на плите подумал Содин.
-Держи,- он быстро сунула ему запасной комплект ключей.- Ничего не происходило пока тебя не было. Квитанции на столе, цветы я твои полила сегодня утром.
-Спасибо,- на автомате сказал Сод, чувствуя возрастающее удивление. Он был готов поклясться, что видит эту женщину впервые, но откуда у него это странное ощущение, что знает ее уже давно.
-Ну отдыхай, сынок,- поездка наверно была утомительной, небрежно бросила она и поспешила в свою квартиру.
-До свидания, -запоздало ответил С1, когда лестничная площадка была уже пуста. Он попал в этот мир лишь сегодня утром, но у него уже было прошлое, знакомая, которая тепло называет его 'сынок' и обставленная квартира в доме, который он нашел без труда, на этаже, который он угадал с первого раза. В его голове роились пугающие мысли: а был ли вообще город ВВ? В этом новом мире сложно было поверить в существование ангелов. Может быть сегодня, возвращаясь из этой вышеупомянутой поездки он упал, ударился затылком и ему пригрезились странные 25 лет жизни. Это многое бы объяснило, во-первых головную боль, тошноту и локальную амнезию. Затем Содин коснулся головы, никаких шишек, разве что маленький ушиб от соприкосновения со столешницей. Имя! А ведь он даже не знает своего имени. С1 было лишь символом обозначавшим его порядковый номер в городе ВВ и цвет крыльев. Чем больше он думал о своей прошлой жизни, тем более обрывочными и смутными становили воспоминания и тем яснее проявлялась окружающая действительность, она была похожа на фотографию, сделанную поляроидом , сначала - серый квадрат, затем появляются невнятные силуэты, которые с каждой секундой становятся более четкими, а под конец цвета подступают со всех сторон: и вот снимок готов.
Воспоминания о ВВ напротив стремительно ускользали как предутренний сон яркий и насыщенный, освобождая место вторгающейся реальности.
Содин открыл ящик письменного стола, быстро нашел лист и ручку и стремительно написал:
'Я серокрылый дуангел под номером С1. Родился в городе ВВ. Родителей нет, был изгнан в возрасте 25 лет из-за...'
А из-за чего его изгнали? Причины, следствия, люди, предметы: все уходило, скрывалось за пеленой тумана и дождя. Ему обязательно нужно сделать что-то важное в этом сером мире: но что?
Содин потянулся к карману и достал паспорт и водительское удостоверение. Он не помнил, чтобы водил машину, когда жил в ВВ.
Хотя теоретический курс вождения был среди обязательных предметов, за руль С1 не садился никогда.
Эсодин задержал дыхание перед тем как прочитать свое новое имя. С его везучестью на серое его вполне могли назвать Серокрылов Сергей Сергеевич. Он поднес к лицу раскрытые документы. Обычно фото в паспорте удивительным образом контрастирует с реальной внешностью человека, часто уродуя его до неузнаваемости. Однако его тяжелый стальной взгляд удалось передать идеально.
На развороте красовалась его фотография ничем не отличающая от недовольного отражения в зеркале. Итак барабанная дробь: его новое имя имя: Эсодин Сергей Александрович. Он ухмыльнулся: все таки без серого не обошлось. Имя ему не понравилось, а фамилия приятно удивила. Наверно тут не обошлось без его белокрылого друга именно он придумал ему в свое время это прозвище Содин. Что же часть его индивидуальности они сохранили, если конечно можно назвать порядковый номер индивидуальностью. Он еще минут 20 бродил по квартире, изучая содержимое переполненного холодильника, корешки книг, шкафы с одеждой и постельное белье. Найдя обстановку весьма удовлетворительной он упал плашмя на огромную мягкую кровать и мгновенно уснул. Ему снилось что он летит. Он никогда не делал этого раньше. В ВВ летать разрешено было только тем, кто нашел свою пару. Так что крылья любви были буквальным выражением в городе ВВ. Он летел на встречу лазури чистой и идеальной. Мягкие облака были похожи на вату, по краям обрамленную голубым сиянием. Они нежно касались его серых крыльев, совершенно негармонирующих с этим удивительным поднебесным миром. Но он не чувствовал себя ущербным. Он был дома в объятьях своей единственной любви. Он кружил и танцевал в воздухе, рисуя причудливые фигуры, словно заигрывая с небом. Но небо не приняло его чувств неожиданно синева потемнела, а пушистые облака налились свинцом. С1 оказался в эпицентре бури. Облака сталкивались с оглушительным треском, словно кто-то пытался разжечь костер, ударяя камнем о камень. Неожиданно две самые огромные тучи взрезались друг в друга, оглашая округу чудовищным раскатом. Электрический разряд прошел через его тело выжигая все изнутри.
С1 испуганно дернулся и упал с кровати. Он больно ударился локтем о пол. Несколько секунд он разминал онемевшую руку и тряс головой пытаясь избавиться от звона в ушах. Шум нарастал, нетерпеливый и явно раздраженный. Телефон...С1 резко подскочил и схватил трубку, она готова была расплавить у него в руках. Кто-то явно был очень недоволен.
-Сод!! - прокричал глубокий женский голос.
Легкое разочарование прокатилось по его телу. Это не тот голос который он жаждал услышать, вряд ли его другу будет позволен еще один звонок. Он сосредоточился, роясь в своей новорожденной памяти, вычленяя из огромного объема новой информации нужное.
-Сод,- нетерпеливо повторил разгневанный голос, -если ты молчишь, что бы придумать мне очередную легенду, то черта с два у тебя это выйдет.
-Ты Таня. -уверенно проговорил он вслух.
-Я в курсе кто я. А вот ты без пяти минут покойник, если не приедешь в институт в ближайшее время и не объяснишь мне и деканату свое недельное отсутствие.
-А? - только и вырвалось у Содина, но в трубке уже раздавались нервные отрывистые гудки.
Содин на автомате собрался, и вышел на улицу. Ему казалось что к шее привязано что то наподобие поводка и какая-то неведомая сила тянет его вперед. Он снова шел вниз по улицу Победы, пока уперся в мост над железнодорожными путями, он неуверенно дошел до его середины и спустился на платформу. Неожиданно перед ним закрылись две низкие прозрачные дверки, едва не прищемив руку. Он вопросительно посмотрел на внезапную преграду и новая информация о турникетах, билетах и электричках заполнила вакуум в его голове. Через пятнадцать минут он уже ехал по направлению к городу Коломна, где как подсказывал внутренний компас находился его институт.
Коломна встретила Содина тяжелыми тучами и пронизывающими ветрами. Холодный влажный воздух с Москвы-реки щекотал ноздри. С1 спустился с платформы и направился к ржавому трамваю номер пять. Пока вагон мерно покачивался и по-старчески кряхтел, Содин со смешенном чувством тоски и обреченности смотрел на убегающие вдаль грязно серебристые нити рельс. Он чувствовал себя таким же унылым трамваем зажатым в кольце стального полотна, где каждый твой шаг прописан в выцветшем расписании.