Рядовые смахивают на народных ополченцев или призывников Вермахта 44-45х годов. Сплошь низкорослые, сущие дети, кое-как одетые в обмундирование больших размеров, которое топорщится и висит, шапка сползает на глаза, подпираемая розоватыми ушами. У большинства вид неместный, полуголодный и несколько пришибленный, видимо, от незнакомой, пугающей обстановки и нелепой роли отведённой им.
Другое дело - сержантский состав. Сложно поверить, что генеалогия этих выхоленных, краснощёких и вальяжных господ восходит к тем самым рядовым. Годы службы в Москве, очевидно, оказались для них весьма питательным бульоном. Чудесное превращение напоминает, нет, не известную сказку Андерсена, а саморастущих китайских динозавров, продающихся в пригородных электричках. Помещённые в банку с водой на несколько суток, они увеличивают свой размер в шесть раз.
Исполняя свой служебный долг, сержанты всем своим видом демонстрируют, на какое самоограничение и снисхождение идут.
Любимое чтение - рекламные каталоги автомобилей, средств сотовой связи и фирмы IKEA.
В отличие от минской милиции, равномерно рассредоточенной по городской территории, местонахождение их московских коллег очагово. Мне лично не доводилось встречать прогуливающегося по расписанию полупустынными улочками спального района наряда, этой неотъемлемой части пейзажа белорусской столицы.
Здешнего мента манит толкотня мест массового скопления народа, он жмётся поближе к станциям метро, вокзалам и рынкам, бугрясь прыщом на всех подступах к ним.
Тут он без устали прореживает толпу, выдёргивая из неё по одному ему известным приметам лиц без документов и регистрации. Или с оными, но без твёрдой веры в абсолютную оправданность своего пребывания здесь и сейчас. Будь вы хоть стопроцентным скифом и гиперборейцем, но если на лице вашем не видно пафоса принадлежности к 9 миллионам happy few - остановят обязательно.
И не для того, чтобы сказать 'Добро пожаловать в Москву' или 'Счастливого пути', для этого существуют соответствующие плакаты на въезде и выезде из города. Раз остановили, значит, увидели в вас своего потенциального клиента, и потому постараются уговорить внести пожертвование в пользу фонда поддержки милиции. Так они ЭТО называют. В конце концов, ведь именно из-за вас им приходится тут маяться.
Размеры требуемого пожертвования будут зависеть от степени вашей неуверенности в себе и места встречи (так, на Арбате, скорее всего, запросят несколько больше, чем в Южном Бутово), но обычно такса вполне фиксированная. Потому некоторые соотечественники, с целью оптимизации процесса паспортного контроля, заблаговременно кладут в документ - на то место, где могла быть регистрация - нужную купюру, и в таком виде подают на проверку.
Пройти контроль скоро и за бесплатно возможно, если у регистрации вид совсем как у настоящей, а у вас - тёртого калача, которому наскучили бессмысленные проверки, отнимающие драгоценное время. Вы не мнётесь, не копаетесь судорожно в карманах, а заученным резким движением достаёте и ловко раскрываете книжечку, какого она у вас там цвета, глядя не на милиционера, а по направлению своего дальнейшего следования, занеся ногу в ту же сторону. Вам некогда и недосуг. Всё в порядке. Не видно, что ли.
Чтобы не проходить паспортный контроль вовсе нужно либо не выходить в город, либо безукоризненно изображать из себя москвича, виду не подавая, что вы это только изображаете. Способность смело импровизировать придёт с опытом. Отдав энное количество бренных купюр, посидев в опорных пунктах, которые не так страшны, как их малюют, начинаешь быстро и творчески соображать.
К сожалению, случаются и досадные промахи. Например, мне пришлось распрощаться с половиной своего дневного заработка возле недавно снятого жилья. Сходил, называется, в магазин. Хотя начало импровизации было вполне обещающим: непринуждённо махнул рукой, рядом-де живу, выскочил за молоком для ребёнка, документы не захватил. Подразумевалось, зачем, мол, москвичу документы, вы чё. Почти поверили. Да вот незадача, неправильно выговорил название улицы (Шугалина вместо Шумилова), на чём и попался. Меня радостно ('ага, нет тут такой улицы!') пригласили в машину и предложили заплатить штраф на месте, что сделано было тоном дружеского одолжения, попутно расспросив о делах и детях.
Милиция вообще относится к гастарбайтерам незлобиво, даже по-отечески ласково. Встречают и провожают радушно, как родных.
Но не стоит думать, будто купленный в агентстве кусочек картона с печатью это панацея.
Задержали меня однажды у метро двое безусых, но цепких хлюстов в форме. Cбили с толку, как при перекрёстном допросе выстреливая с разных сторон вопросами 'Кто ещё зарегистрирован в квартире?', 'Как ФИО хозяев?', 'Какие именно документы подавали для регистрации?', и добились признания, что регистрационная карточка получена-таки не в ЖЭСе, а в агентстве (тоже мне бином Ньютона). И пошло-поехало: 'Лучше бы ты был совсем без регистрации, потому что отвечать будешь за подделку документов', 'по уголовной статье пойдёшь', 'сядешь', 'отвезут тебя сейчас в следственный изолятор'. Всё это настолько сочувственно и прочувствованно говорилось, что даже Станиславский мог бы обмануться. Оставили в сторонке, забрав паспорт, сказали, чтобы ждал машину.
Так я простоял, трясясь от холода в своей хлипкой курточке на рыбьей чешуе (не она ли меня выдала?), несколько часов. Хлюсты за это время, орудуя с профессиональной ловкостью цыганок, с увёртками и трескотнёй, взяли мзду с доброго десятка. А в перерывах развлекались тем, что... бросали друг другу под ноги зажжённые петарды. Просто Труляля и Траляля.
Наигравшись вволю, они, наконец, вспомнили обо мне и препроводили в ближайший опорный пункт. Этому предшествовал короткий обмен репликами полушёпотом:
- Возьми ты с него десять баксов, и всё.
- Да нету у него ничего, видно же.
- Ну, тогда повели в опорный.
В 'опорном' с видом безмерной утомлённости у меня принял паспорт тучный, страдающий отдышкой чин, навалившийся на стол словно тюлень, карабкающийся из воды на льдину. Я присел на скамейку рядом с интеллигентного вида чеченкой, пареньком из Владикавказа, супружеской парой киргизов, молдаванином и молодым человеком из Таджикистана с каким-то очень провокационным именем вроде Аллахакбар. Вид этого интернационала привёл на память рекламный плакат, на котором милиционер держит табличку с надписью 'Свобода. Равенство. Братство'.
Недоставало только украинцев. Оранжевая революция тогда ещё не победила, было приказано их не трогать.
Находился там недолго, от силы двадцать минут. Проверив, что моё имя было занесено в базу данных, видимо, агентство попалось 'правильное', платящее сколько надо и куда надо, отпустили меня с богом на все четыре стороны безвозмездно.
Киргизской же семье не помогла уйти просто так даже стопроцентно настоящая, как я понял, регистрация. Они и ФИО полковника, выдавшего регистрационную карточку, назвали! Но было в их лицах что-то настолько простецкое и наивное, что не удержались, заставили в обмен на свободу передвижения... убрать снег вокруг здания.
А молдаванина, хотя у него вовсе не было регистрации, почему-то запросто отпустили. Как пошутил после знакомый: 'Наверное, послали привести ещё двух киргизов. Ну, как в сетевом маркетинге'.