Аннотация: волшебная история одной феи, рассказанная ей самой, о том, до чего может довести чрезмерная наивность
Г о р ш о ч е к с м е л к и м и м о н е т а м и.
История о проделках одной феи, рассказанная ею самой,
или поучительная сказка о неприятностях, в какие можно попасть, обладая чрезмерной наивностью.
Милые детки, можете считать меня своей подружкой, ведь мы могли бы запросто дружить. Я живу в спокойных пригородах, запущенных парках и тенистых аллеях, и нередко выхожу повеселить детвору! Я везде, где слышен заливистый смех - на детских площадках, когда взрослые заняты своими делами и забыли о детях, на задних дворах школ, куда дети сбегают с уроков, и даже в детских комнатах, если родители не пускают детей гулять! В общем, я фея. Самая настоящая, и как раз та самая, чью улыбку вы видите, перед тем, как невпопад расхохотаться.
Я обожаю гулять по спокойным тенистым улочкам, на окраинах маленьких городков. Однажды, на одной такой улице я встретила молодого художника, который был оченьдобрым и немножечко наивным. Он часто болтал с малышами, которые приставали к нему на улице и подолгу развлекал детвору. От детей я узнала, что его мастерская располагалась в ближайшем переулке, и он запросто пускает к себе детей, когда им наскучит на улице. Я решила немного подшутить над ним и явилась к нему в гости, прикинувшись молодой учительницей из соседней школы. Простачек принял меня, ничего не заподозрив, и я предложила ему провести класс рисунка в якобы своей школе. Разумеется, он не смог отказаться, ведь он так любит возиться с детьми! Но я поставила условие - занятия должны проходить поздно вечером, возможно, даже ночью. Он, конечно, удивился - почему же так поздно, кто же отпустит своих детей затемно куда бы то ни было? Я поспешила втолковать ему, что днем дети ужасно заняты учебой в школе, после они делают уроки, к тому же им нужно погулять на улице, пока светло. Остается только поздний вечер. Конечно, это так неудобно, но детям очень хочется порисовать, а у нас в школе нет толкового художника.... После недолгого замешательства он согласился, а я, глядя как ловко выходит мое дело, пообещала ему целый горшочек монет, которые он сможет заработать за несколько занятий. Художник не был жадным, но это обещание его приободрило. Он пообещал явиться, когда я его приглашу. Что ж, я пригласила его в ближайшую ночь.
Итак, поздним вечером наш наивный художник пришел к старой заброшенной школе, которую окружал темный заросший парк. Мы с моими веселыми друзьями его уже ждали. Но только с собой я позвала, конечно, не обычных ребятишек, а своих знакомых - маленьких фей и крошек эльфов, с которыми пришли их бабушки, степенные дамы, которые не хотели пускать своих озорных внучат одних - как бы они чего не натворили! Ночь, к несчастью, выдалась ужасно сырой, а мы, феи, боимся сырости. Нам пришлось добираться до школьного крыльца, перескакивая с камня на бревнышко, с бревнышка на щепку, то есть, с огромными хлопотами беречь свои крылышки от влаги! Но все же, добравшись до ступеней школьного крыльца, мы дождались художника, который легкомысленно пришлепал по лужам. Мои лесные крошки при виде его подняли галдеж, и только по их пискам и смешкам в темноте добрый художник нашел нас. Он удивился тому, какие крохотные дети его ждут прямо на улице в столь поздний час. Я заверила его, что дети хоть и еще совсем маленькие, но уже очень талантливые! Они с нетерпеньем ждут начала занятий! Тогда художник решительно заявил, что ждать детям больше не придется, и повел нас в пустую школу. Вот тут нам пришлось пустить в ход свою магию, ведь в заброшенном здании, кроме непроглядной тьмы царила еще и полная разруха: ступени разбиты, пыль и хлам такие, что не пройти, и газовые фонари пришли в полную негодность! Но наивный художник увидел аккуратные ступени, чистые коридоры и мягкий свет газовых фонарей! Все сверкало и располагало к творческим занятиям! Художник, воодушевленный таким уютом, повел нас искать подходящий кабинет, а мы, ободренные успехом своего обмана, пустились за ним! Лесные детки, уже не стесняясь, галдели, но никто в заброшенной школе не вышел нас остановить и потребовать тишины. И это не смущало наивного художника, он подыскивал нам кабинет попросторней. Каждую новую аудиторию степенные бабушки отвергали, они говорили, мол, ну нет, здесь не будет учиться мой внук! И художник отправлялся к следующей двери.
Наконец, мы нашли подходящий кабинет, светлый и просторный, благодаря нашим волшебным стараниям, конечно. Когда все расселись, художник начал занятие. Маленькие феи и эльфы не могли удержаться и помогали ему, как могли - поддерживали руку, когда он что-нибудь рисовал на доске, посылали ему интересные идеи в голову и красивые слова на язык. Художник считал все красноречие и остроумие своей заслугой и ужасно стал важничать, но тем смешнее было нам на него смотреть! Лесные детки до того разошлись, что к концу занятия на учительском столе восседали жабы, а вокруг руки художника порхали бабочки. Все же, ценя его доброту, мы не ставили художника в неловкое положение и не допускали в свое веселье злых шуток. Малютки даже пытались благодарить его - девочки незаметно подкладывали ему луговые цветы, а мальчики лесные орехи. В класс залетали птицы, посмотреть на все это представление, а художник и знать не знал, что его дурачат! Повеселились мы на славу!
Только к трем часам ночи малышки угомонились, и было решено заканчивать наше веселое занятие. Художник спросил за урок самую мелкую монету и бабушки платили за своих внучат, а девочки протягивали ему крупные монеты, которые он не мог принять, потому что у него не было на них сдачи. Тогда девочки обещали принести ему плату на следующее занятие, и заплатить за все сразу. И добрый художник верил им. Но озорницы и на другое занятие приносили крупные монеты, и он опять не мог найти сдачи, и не брал у них денег. А девчонки снова обещали художнику расплатиться в следующий раз, и все повторялось сначала.
Однажды ночь выдалась особенно дождливой, а мы, феи, не переносим сырости. И когда закончилось занятие, все лесные малютки сделали вид, что разошлись по домам, а на самом деле остались на ночь в заброшенной школе. И я тоже вынуждена была устраиваться на ночлег в классе, но художник меня заметил и пристал с расспросами, мол, что же я собираюсь делать здесь так поздно? Не могла же я, в самом деле, сказать ему, что боюсь замочить свои крылышки! И тут меня осенило! Ведь он такой большой, наш наивный художник! И ему совсем не страшен дождь! Вот кто мог бы меня доставить домой! Я прикинулась, что потеряла в классе свои туфельки, и боюсь теперь простудиться, промокнув в лужах. Вы мне не поверите, но он отнесся ко мне с таким пониманием, что понес меня домой на руках, хорошенько укутав в свой сюртук.
Было очень славно сидеть у доброго художника на руках. Он заботливо укрывал меня от капель, падающих с мокрых деревьев, а я, как могла, освещала ему путь призрачным светом. Я чувствовала себя в полной безопасности, и подумала, почему бы не зайти в гости к своей бабушке, у которой я уже триста лет не была. Но ведь с пустыми руками к ней не придешь! Очень кстати один мой знакомый пекарь мог дать мне своей прекрасной выпечки даже глубокой ночью. И тогда галантный художник понес меня к нему.
Пекарь жил в доме из тесаных камней с вывеской: "Выпечка". Он был добряком и дружил с нашей лесной братией. Нередко он угощал нас своими лакомствами, а взамен мы, как могли, угождали ему. Мало ли хлопот с тестом или дрожжами? А сахар и муку охранять от полевых мышей? Благодаря нам щедрый пекарь не знал таких хлопот. Он радовался встречам с нами и принимал нас в любое время, потому что ценил нашу дружбу. Увидев художника поздней ночью со мной на руках, он принял его, не иначе, как за волшебника. Встреча получилась очень любезной, пекарь выставил перед нами множество блюд со свежайшими пирожными. Мой друг художник немного растерялся от такого радушного приема и еще больше от открытых ему кондитерских щедрот. Я объявила пекарю, что направляюсь к своей бабушке, и хотела бы принести ей в подарок немного вкуснейшего печенья. Пекарь тут же завернул мне своего лучшего печенья и спросил кто моя бабушка. Я ответила, что мою бабушку он наверняка знает, она живет на соседней улице и с ней еще две сестры. Тогда пекарь учтиво спросил, уж не та ли это уважаемая дама, у которой одна из младших сестер очень любит своих кошек и никогда не расстается с ними? Действительно, моя бабушка была старшей сестрой. Средняя сестра была молчаливой дамой обожавшей своих двух кошек, а младшая была озорной девушкой с сияющими веснушками, вплетала себе в волосы разноцветные ленты и любила подшучивать над простыми людьми. А пекарь рассказал нам историю, которую он лично наблюдал накануне днем у домика моей бабушки.
Случалось пекарю в тот день проходить мимо дома трех сестер, и он видел, как на скамье у крыльца средняя сестра разговаривала со своими кошками. А надо вам сказать, что средняя бабушкина сестра была чревовещательницей, она любила разговаривать с разной живностью, да так искусно, что всем вокруг казалось, животные сами разговаривают с ней. Она, например, могла так уболтать своими разговорами птиц, прилетевших весной из теплых стран, что ее кошки без труда ловили бедных птичек. Так вот, в тот день к забору, на котором сидели кошки, подошел мужичек со змеиным взглядом. У него за спиной висел большой короб, в который он собирал беспризорных кошек, а потом продавал их тем, у кого водились мыши. Он увидел кошек средней сестры и сразу смекнул, что за таких откормленных кошек ему дали бы большую плату! И он решил заманить их к себе в короб. Мужичек подошел к ним и завел с ними приятные речи, мол, какие вы хорошие кошечки, да что вы умеете делать? Одна кошка ответила ему, что они могут ловить птиц, а другая сказала, что они могут раздирать лицо в кровь незнакомцам! Тогда мужичек спросил у них, умеют ли они ловить мышей? Кошки ответили, что мышей они могут ловить даже во сне. Тут мужичек предложил им пойти с ним. А кошки сказали - с чего это им идти с ним, да еще и задаром? Мол, угости нас чем-нибудь! Мужичек не растерялся и говорит, что у него в коробе, как раз, много вкусной рыбки. Он открыл перед ними свой короб и стал звать в него кошек, чтоб они прыгали в него и полакомились там рыбкой. Но кошки ответили, что не привыкли есть рыбу в коробах, и что мужичку следовало бы достать им рыбку из короба! Тогда мужичек сам залез в короб и стал оттуда звать кошек, он говорил им из короба, что там, вокруг него много вкусной рыбки, чтоб милые кошечки прыгали к нему в короб и полакомились ею. И тут одна кошка прыгнула на крышку короба, и та захлопнулась, а другая ударила лапой по защелке и та закрылась! Так мужичек оказался запертым в своем же коробе.
Что ж, забавная история, но такие истории случаются в нашем волшебном мире сплошь и рядом. Взяв у любезного пекаря его лучшее печенье, мы, наконец, добрались до домика моей бабушки. Там все было по-прежнему, так, как всегда, но художнику, простому смертному, все, конечно, казалось крайне необычным. Бабушка пригласила нас отведать травяного чаю с заговоренным цветочным вареньем. К нам присоединилась младшая сестра, и мы уселись за стол. Средняя сестра, как обычно, осталась в сторонке. За столом бабушка завела свой обычный разговор, стала рассказывать художнику о моих подружках феях, не придавая значения тому, что он обычный человек. Она рассказывала о тех, кто ей нравиться так - "хорошая девочка, не современная", а о тех, кто не нравиться так - "как из осиного гнезда пришла". Стали пить чай, и тут младшая сестра вдруг стала отбирать у художника все, что он пытался поднести ко рту. Бедняжке не удалось откусить и кусочка, сделать и глотка волшебного чаю. Но упрямую баловницу было не остановить, и художник остался голодным. К своему несчастью мой друг простофиля был хорошо воспитан, и вместо того, чтоб возмутиться, он просто переменил тему разговора, принялся с воодушевлением рассказывать о нашем классе рисунка, да так бойко, будто его только что накормили от пуза! Художник так интересно рассказывал, что младшая сестра стала проситься посмотреть наши занятия. Только ее там не хватало! Натворит она там дел! И сколько я не объясняла ей, что это занятия для детей, ее было не унять. Она решила прийти, во что бы то ни стало!
Следующей ночью это и случилось. Все начиналось как обычно, зачарованный художник явился в пустую школу, по-прежнему не замечая обмана, лесные детки так же кружили ему голову, волшебство искрилось в классе, но тут что-то произошло. Как будто свет газовых фонарей стал резче, и тени на стенах обнажили подтеки и плесень, голос художника стал гулким эхом громыхать в холодной школе. Лесные детки притихли и стали оглядываться. И только тут мы заметили, что на последней парте сидит младшая бабушкина сестра. Это она развеяла волшебство! Малыши поняли, что их обман раскрыт, стали хихикать и вертеться, художник же, все еще ослепленный уже не волшебством, а собственным тщеславием, досих пор не замечал перемены. Он принял гул в классе за очередное восхищение его сверхъестественными учительскими способностями. Глупец! Деток его слепота смешила еще больше! Они принялись откровенно смеяться и разгуливать между партами, а потом и вовсе принялись водить хоровод и распевать веселую песню. Только когда малыши устроили в классе полный кавардак, художник заметил, что никто не обращает на него внимания. Он стоял у доски и только и мог, что растерянно улыбаться. Лесные детки уже вовсю развеселились и стали звать его к себе. Они кричали - " вставай в наш круг"! и художник действительно уже потянулся к их рукам, но тут радом с ним появилась младшая сестра и стала выталкивать его из круга. Хоровод кружился все быстрее, детки во все горло распевали песни, а младшая сестра по-прежнему стояла рядом с художником и не пускала его в круг. Ну а детишкино веселье шло своим чередом - чем дальше, тем больше! Уже на столах появились горы сладостей, конфет, пирожных и кувшины с нектаром. Создание волшебных сладостей - это первое, чему учатся маленькие чародеи, уж поверьте мне! В воздухе закружили заманчивые ароматы, да и сами угощения были такими соблазнительными, что глаз не оторвать! Озорные детки, недолго думая, принялись уплетать свои вкусности за обе щеки, да еще звать художника присоединиться к ним. Слабый человек, уже было собрался принять у них угощенье, но младшая сестра тут как тут появилась с ним рядом и стала выбивать у него из рук все, что ему давали. Когда художник совсем расстроился от ее несносных проделок, она достала из волос одну из своих ярких лент, и повела ей перед детьми. Детишки, увидев перед собой такую длинную замечательную ленту, тут же схватились за нее и пошли за младшей бабушкиной сестрой пританцовывая. А бабушкина сестра повела веселых деток прямо к дверям, распахнула их и вывела всех вон.
Дверь за ними захлопнулась, и художник остался стоять в тишине один. Горы угощений исчезли, старые газовые лампы еле чадили, вокруг него повис грязный сумрак. После бурного веселья его охватила тоска. Художник до самого рассвета бродил по пустой школе, и только когда первые солнечные лучи пронзили пыльный воздух старой школы, он вышел из нее и побрел к дому.
Я вовсе не злая фея. Просто, как и весь лесной народец, не знаю удержу в веселье. Я видела, как добрый художник брел домой, опустив голову, еле переставляя ноги, и мне стало его жалко. Я была обязана вернуть ему хорошее настроение! Да еще младшая бабушкина сестра вернулась и давай меня стыдить! Мол, негоже над добрыми людьми так подшучивать!
- Что же мне теперь делать? - Спросила я ее. - Как мне теперь поднять ему настроение?
- Думаю, было бы справедливо все, наконец, ему объяснить! - Сказала мне младшая сестра. - Сейчас же пойдем к нему и все исправим!
И мы с младшей бабушкиной сестрой направились к грустному художнику. Только мы не могли, конечно, явится к нему в таком виде, каком он нас знал. Бабушкина сестра обернулась доброй старушкой, в руках она держала лукошко, в котором сидела мышка, а я прикинулась простой девочкой, ее внучкой.
Художник брел по городским улицам, не глядя перед собой, когда перед ним появились бабушка с внучкой. Старушка осторожно обратилась к нему:
- Скажите, добрый человек, не найдется ли у вас, чем покормить нашу мышку? Может быть, в карманах у вас остались старые крошки?
Художник ответил:
- Я бы рад что-нибудь дать вашей мышке, да только у меня самого ничего нет. Эх, добрая бабушка, я ведь сам не знаю, чем буду сегодня обедать.
- Порой мы сами не знаем, что готовит нам провидение. - Сказала ему старушка. - Может быть, вы все таки посмотрите в карманах? Ведь нашей мышке совсем немного надо.
И художник, опустив руку в карман, вдруг вынул из него целую горсть чистого зерна! А другой карман был полон лесных орехов, которые подсунули ему лесные мальчики, эльфы.
- Вот видите, - сказала ему старушка, - порой мы сами не знаем, какие богатства лежат в наших собственных карманах. Нашей мышке так много не надо, ей хватит щепотки зерна. А чего, с позволения спросить, такой милый молодой человек, да еще с полными карманами добра, ходит такой печальный?
- Да если б вы только знали, бабушка, чем я занимался последнее время! - Ответил художник, - ведь я приводил бедных детей в старую школу, такую ветхую и грязную, что не только находиться в ней боязно, и но даже и снаружи посмотреть страшно! О чем только я думал! Бедные детишки! Ведь школа могла запросто обрушиться и задавить их!
- Да что это за дети такие, - удивилась бабушка, - что не заметили сами, куда их зовут? Сдается мне, что-то были не простые детки, а озорной лесной народец! Так что вам, милый человек, еще повезло, что сами выбрались из той школы! Ведь лесные детки не знают меры в своих шутках, которые простые смертные, случается, не могут пережить! А скажите, чем все закончилось?
Художник ответил, что в последнюю ночь явилась странная особа, рыжая девица с лентами в волосах и увела детей невесть куда.
- Она вынула из своих волос длинную ленту, дети схватились за нее, и она вывела их вон из школы, - сказал художник.
Тут старушка с внучкой хитро переглянулись, и внучка сказала, как будто только что вспомнив:
- А не младшая ли это сестра нашей соседки?
- Должно быть, она. - Подтвердила мышка из лукошка, доедая зерно. - Очень похожа.
- Что ты, мышка! - Воскликнула внучка, - наша соседка, конечно, озорница, но она не похитительница детей!
- Ну, никто и не говорит, что она их похитила, - возразила мышка, - но то, что она озорница и чревовещательница, так это точно! Могу рассказать вам про нее одну историю.
Случилось это в один воскресный день. На городском рынке собралось приличное количество народу. В одной стороне жены рыбаков продавали свежую рыбу, а в другой хуторянки продавали птицу - гусей, кур и индюшек. Сначала все шло как обычно, но потом народ заметно поутих. Люди заметили, что рыба разговаривает с птицей.
- Я вовсе не дохлая, - говорила большая стерлядь.
- Дохлая, дохлая, - говорили куры, - более мертвую рыбу и придумать сложно!
- Совсем не мертвая! - Говорила стерлядь. - Просто дышится мне здесь немножко трудно!
- Еще бы не трудно! - Сказал важный индюк. Он был привязан веревочкой за лапу, и мог прохаживаться взад-вперед, тогда как остальная птица перетаптывалась в тесных вольерчиках
- Я просто устала! Солнце печет здесь так нещадно, - продолжала жаловаться стерлядь, - и сушит мою шкурку! Ну, ничего, скоро найдется добрый человек, который отпустит меня на волю, в прохладную речку!
И люди, слышавшие все это стали просить хозяйку отпустить бедную рыбу на волю. Мол, может быть, она и в самом деле еще живая.
- Да какая же она живая, - отвечала хозяйка, - вы посмотрите на ее жабры, они ведь все красные!
А стерлядь, знай себе, жалуется дальше, пока один мужичек не выдержал, заплатил за нее хозяйке, и отпустил рыбу в речку. Только потом люди заметили младшую бабушкину сестру, которая стояла
рядом со всеми. Она любила разыгрывать простых людей, убирая свои волосы с лентами под платок, и замазывая веснушки на лице.
Такую удивительную историю рассказала мышка в лукошке.
- Это случилось на самом деле? - Спросила ее внучка.
- Конечно! - Ответила мышка. - Ведь все три сестры умелые чревовещательницы! И им ничего не стоит разговорить даже мертвую рыбу.
- Что ж, молодой человек, - сказала бабушка художнику, - вам повезло, что младшая сестра увела от вас фей и эльфов, пока они не натворили бед. К счастью последние дни стояла довольно сырая погода, а феи терпеть не могут сырость! Но все же лесной народец умеет благодарить тех, кто был с ними добр и терпелив.
Тут внучка, которой, конечно, была я, ваша знакомая фея, заметила, что на пути у нее вдруг возник мелкий ручей, через который был перекинут шаткий мостик. А я терпеть не могу ручейки с их неуклюжими мостиками. И пришлось мне снова просить художника перенести меня через него.
- Добрый господин, - попросила его внучка, то есть я, - не откажете ли вы мне в любезности перенести меня через этот хрупкий мостик. Боюсь, я не удержу на нем равновесие!
И добрый наивный художник снова перенес меня через воду, не подозревая, что делает это уже не в первый раз. Как только он поставил меня на ноги на другом берегу, я сказала ему:
- Помните, феи, хоть и отличаются неуемными шутками, все же помнят доброту! Милый художник, под первым же кустом, вы найдете обещанное!
Под ближайшим кустом смородины художник нашел горшочек, полный мелких монет, тех самых, которые феи задолжали ему за занятие.