Просыпалась Ника с трудом. Голова была тяжелой, неприятно ломило виски, а горло саднило от долгого крика. И безумно не хотелось вылезать из-под теплого одеяла, что-то делать, кого-то слушать, что-то решать...
Даже мысли шевелились медленно и лениво, словно не желая тревожить своего владельца. Вот только лежать вечно ― невозможно, как бы того не хотелось.
Ника медленно выдохнула, потянулась и села на постели. Чуть поежилась. В палатке было прохладно, а собственная одежда, измятая до совершенно непотребного состояния, от холода не спасала. Значит, нужно искать что-то потеплее. А, вот!
Резко поднявшись, она накинула на себя меховую накидку, заботливо оставленную кем-то прямо у постели, и нахмурилась. Что вообще произошло?
Вот их с Шати бросают в подвал. Вот она идет к Великому Змею. Вот Змей говорит, что сестра мертва. А дальше?
По сердцу резануло тупой болью, но Ника упорно продолжала вспоминать. Воспоминания были смутными и путанными, словно прикрытыми незримой пеленой, но они были, а значит, их можно было вытащить наружу. И, возможно, что-то понять.
Возвращение из Астрала. Змей ― или его своеобразное отражение? Залитое ядом поместье ― даже в том состоянии Ника отчетливо ощущала силу своего духа-покровителя. Орин и глава клана. Какой-то старик, кажется, местный целитель. Потом...
Память о собственном позорном срыве заставила едва заметно сжаться. Как она могла вести себя настолько несдержанно? Настолько раскрыться перед этим... главой? А потом еще и рыдать у него на груди, словно у кого-то близкого? Словно...
Кайран Ши тебе не друг. Скорее, наоборот. Ты послужила причиной смерти его наследника, помнишь?
Додумать ей не дали. За тонкой стеной палатки раздались неторопливые, чуть шаркающие шаги ― и внутрь зашел смутно знакомый старик-целитель. Темное и сморщенное, словно печеное яблоко, лицо, абсолютно седые волосы и внимательный, но неожиданно теплый взгляд.
― Проснулся, мальчик? Как себя чувствуешь?
Ника сглотнула, желая увлажнить все еще саднящее горло.
― Я... хорошо.
― Вот и прекрасно. ― целитель едва заметно улыбнулся и как-то совершенно естественно устроился рядом. ― Можно тебя осмотреть?
― Осмотреть? ― точно врач. Но зачем Кайрану Ши направлять к ней врача? Или захотел заполучить себе Избранного, раз у сына это не удалось?
Непонятно. Но, в конце концов, это всего лишь осмотр. Да и предыдущий она помнила ― пусть и несколько смутно.
Медленный кивок ― и сухие старческие пальцы легли на виски, а по телу прокатилась волна незнакомой, какой-то бодрящей силы. Словно изнутри промыли ключевой водой.
― Хорошо, очень хорошо... ― тихое бормотание старика было почти неслышным, но Ника была слишком близко, чтобы пропустить его мимо ушей. ― А вот здесь не очень, но вполне поправимо... И здесь...
Наконец целитель удовлетворенно улыбнулся и опустил руки, оставив Нику судорожно хватать ртом воздух. И было от чего.
Она и не представляла что подобное возможно. Минута ― и прошла головная боль, успокоилось саднящее горло и даже мысли, казалось, встали стройными рядами, готовые откликнуться по первому призыву хозяйки.
Изнутри поднялась удушливая волна зависти. Этот Дар... если бы она так умела! Ника с радостью поменяла бы свой разрушительный и доставляющий столько неприятностей яд на хотя бы слабенькое целительство. Но увы...
― Спасибо, господин. Мне намного легче.
― Миоку. ― улыбнулся старик. ― Меня зовут Миоку, мальчик.
Ника поклонилась ― не слишком глубоко, но уважительно.
― Спасибо, дедушка Миоку.
Улыбка старика стала чуть шире. Похоже, обращение ему понравилось.
― Не за что, мальчик. А сейчас снова ложись в постель и жди, пока тебе принесут завтрак. И еще поспать бы не помешало.
Ника нахмурилась.
― Поспать? Но...
― Поспать. ― неожиданно серьезно кивнул целитель. ― Это тебе кажется только, что сил много, а на самом-то деле едва на донышке. Ты ведь почти сгорел недавно, знаешь? Если бы не господин Кайран...
Кайран? Ника резко подняла голову.
― Он... он что, специально?
― Конечно. ― старческий смешок получился почти грустным. ― Тебя тогда спасать надо было, вот он и спас... как умел. Ты прости его, мальчик, он наверняка давил на самое больное ― но иначе нельзя было. Другое тебя бы не проняло.
Ника медленно кивнула.
― Я... хорошо. Я не сержусь.
― Вот и ладно. ― снова улыбнулся целитель. ― Значит, сейчас ты завтракаешь, потом тебя навещает госпожа Орин...
― Орин? ― упоминание заставило почти улыбнуться. Хорошо, что у нее все в порядке.
― Да. Тревожится она о тебе ― вот уж неугомонная женщина! Потом, наверное, господин Кайран. А потом ты ляжешь отдыхать, ладно?
Ника нахмурилась.
― Господин Кайран? Но что ему нужно? Я же...
― Не волнуйся, мальчик. ― качнул головой целитель. ― Ты был в своем праве. Данару, глупый ребенок, нарушил все законы писанные и неписанные. Сам гостями признал, и потом... ― качание головой стало явно неодобрительным. ― Господин, конечно, скорбит о сыне, но он понимает. Так что все хорошо. Тем более, что долг перед тобой признали.
Долг?
Ника вздрогнула.
― Ину-чи?
― Конечно нет! ― похоже, целитель ни на шутку удивился, даже руками замахал. ― Кто тебе сказал такую глупость?
― Господин Кайран.
― Ну, это он зря... ― протянул дедушка Миоку. ― Но он же тогда тебя задеть пытался, а не объяснять... Нет, мальчик, это же не сожженный трактир или попорченная девица, чтобы просто откупаться. Данару нанес урон чести клана ― а честь деньгами не меряют. Понимаешь?
Ника медленно кивнула, не отрывая взгляда от выцветших старческих глаз. Понимала, она правда, весьма смутно. Честь, долг... какая разница, если сестру это не вернет?
― Все будет хорошо, мальчик. ― в очередной раз улыбнулся целитель. ― Не волнуйся. А еду сейчас принесут. Тебе нужно съесть все до крошки. Обещаешь?
― Да.
***
Поздний завтрак ― или ранний обед ― принесли быстро. Аппетита у Ники не было, но она, верная своему обещанию, вычистила тарелки и снова улеглась в постель. Не то чтобы она чувствовала себя уставшей, но огорчать старика-целителя не хотелось.
Внутри, заглушая тупую боль потери, тревожно вибрировала невидимая струна. То, что к нему придет госпожа Орин, скорее радовало, но глава клана... Чего ожидать от отца Данару, Ника не знала. Надеяться на его доброе отношение было глупо, а поступки скорее удивляли, чем успокаивали.
Но деваться было некуда. А значит ― посмотрим.
Медитация, привычная, как второе дыхание, несколько успокоила натянутые нервы, но ответов на вопросы не дала. И когда за матерчатыми стенами палатки снова зазвучали шаги, Ника была почти рада.
― Госпожа Орин. Господин Кайран. ― они все-таки пришли вместе. Почему? Глава клана надеется, что присутствие знакомого лица его успокоит. ― Светлого дня.
И ― обозначить попытку встать с постели.
― Светлого дня, Саан. ― тепло улыбнулась женщина. ― Нет, не вставай! Как себя чувствуешь?
― Намного лучше, госпожа. ― ответная улыбка получилась чуть нервной. ― А вы?
― Со мной все в порядке, не волнуйся. И с Мирой и Ниори тоже. ― Орин едва заметно поклонилась. ― Мы очень благодарны, что ты тогда вспомнил про нас.
― Вы же пытались помочь. Мне и Шати. ― про то самое "тогда" не стоило и спрашивать. Все и так очевидно.
― Но все же.
Ника на миг прикрыла глаза, принимая благодарность. Хотя и не слишком понимала, за что. Как можно благодарить за то, что не убил?
В поместье сейчас только мертвецы, и невинные лежат вместе с виновными. Чем провинились те же слуги? А Зара, которая так помогла ему, передав браслет?
Тогда она про них просто не думала. Забыла.
Сколько же крови на ее руках?
― Саан? Саан, ты в порядке?
― Да, конечно. ― медленно кивнула Ника. Не время для угрызений совести. И не место. Да и чем это поможет?
Мертвым ― все равно.
Орин вздохнула.
― Саан, господин Кайран хотел поговорить с тобой. Ты его выслушаешь?
― Конечно. ― а она может не выслушать? Как глупо...
Глава клана шагнул вперед.
― Сначала я должен извинится. Мое поведение вчера было недопустимо. ― спокойный голос, твердый взгляд, неторопливые движения. Заметная седина на висках.
Он похож на Данару. И одновременно ― не похож. Так, как оригинал походит на плохонькую копию.
Ника прикрыла глаза.
― Мое поведение было не лучше, господин. Даже хуже. И потом, целитель рассказал мне, чего вы хотели этим добиться.
Как ни странно, она в самом деле была благодарна главе за те жестокие слова, вырвавшие ее из пучины равнодушия. Ника не хотела умирать ― слишком многое не понято, не сделано, не узнано. Да и Шати явно бы не обрадовалась, увидев брата так скоро.
А то, что больно... это пройдет. Или она просто привыкнет.
― Я приму ваши извинения, если вы примете мои.
Четкий кивок главы клана подсказал, что его слова услышали. Вот и хорошо. Тогда, в запале, она и в самом деле наговорила много лишнего, а делать своими врагами целый клан... Совершить самоубийство можно и куда проще.
― Еще я должен заверить, что тебе ничего не угрожает ни с моей стороны, ни со стороны клана Синего Льда. ― голос Кайрана оставался совершенно спокойным, а в глазах не было видно ни капли гнева или ненависти. Только тихую печаль. Впрочем, кто сказал, что за свою долгую жизнь он не научился играть? ― То, что сотворил Данару ― вина клана и пятно на его чести. И мы признаем этот долг, Саан, Избранный Змеем.
Ника вздохнула.
― Долг... мне ничего не нужно. Шати это не вернет.
― Я понимаю, мальчик. ― в глазах главы клана мелькнуло что-то трудноуловимое. Боль? Сожаление? Вина? ― Но долг необходим не только тебе. Для нас не отдать его ― значит, запятнать себя еще больше. Хотя отдать такие долги полностью крайне редко бывает возможно.
Э? То есть как? "У нас перед тобой долг, и отдавать мы его будем сколько хотим и пока не сочтем, что хватит. А ты можешь отбиваться руками и ногами." ― так, что ли?
Похоже, что-то отразилось на ее лице, поскольку Кайран улыбнулся странной, грустно-веселой улыбкой.
― С ину-чи проще, правда? Там хотя бы можно подсчитать ущерб. А долг чести ― крайне тонкая категория.
Угу...
Ника медленно кивнула, мысленно прикидывая глубину той лужи, в которую в очередной раз умудрилась вляпаться. И ведь не откажешься! Она, конечно, понятия не имела, с чего это ей решили навязать долг ― хотя готова была поставить правую руку, что ее Дар имел к этому какое-то отношение ― но глава клана был слишком серьезен.
А значит, придется с этим как-то разбираться.
― И еще, мальчик... я хотел бы предложить тебе гостеприимство моего клана. Хотя бы до наступления тепла.
Что?
Ника напряглась, словно струна, а мысли в голове заносились бешеными белками. Что это? Попытка отдать долг, пусть даже частично? Способ оставить в клане обладателя сильного Дара? Или...
― Господин Кайран...
Глава клана прервал ее движением руки.
― Я понимаю, Саан, что после всего случившегося у тебя нет причин доверять ни мне, ни клану. Не стану спорить, мне бы хотелось, чтобы ты остался, и твой Дар играет в этом не последнюю роль, ― Кайран снова грустно улыбнулся, ― но мой долг и желания ― разные вещи. Если ты захочешь уйти, то никто не станет тебя задерживать. Клянусь Великими Духами и честью предков.
"Если захочешь". Попытка привязать к себе была настолько прозрачной, что Нике захотелось рассмеяться. А с другой стороны...
С другой стороны ― куда ей идти? Шестилетнему мальчишке, зимой, без денег и элементарных знаний? Глупо. Глупо и нелепо. Даже их с Шати побег был скорее актом отчаяния, а уж в одиночку она точно не доживет до весны.
Кайран же... вряд ли он станет давить силой. Если и мелькнет такая мысль, то тут же исчезнет ― глава клана видел мертвое поместье и не захочет повторения. А что до манипуляций, это будет всегда. Слишком страшная и полезная сила ей досталась, чтобы ее не желали заполучить все подряд.
Почему бы этому мужчине думать иначе? В конце концов он ― глава, и усиливать свой клан всеми способами его прямой долг. Отвязаться же все равно не получится. Даже если она сейчас гордо откажется и уйдет ― кто помешает отправить слежку?
Ника медленно склонила голову.
― Господин Кайран... дайте мне подумать.
― Хорошо. ― согласился мужчина. ― Понимаю, это непростое для тебя решение. Я подожду.
Нике оставалось только кивнуть. Патовая ситуация. Но...
Кто сказал, что она не может извлечь из нее пользу? А безопасность, даже до весны, это очень и очень много.