Сегодня Ника поднялась очень рано ― даже Шати, взявшая привычку расталкивать брата едва ли не на рассвете, еще сладко спала и видела десятый сон. Небо на востоке лишь едва заметно серело, превращая ночную тьму в сумерки, а роса холодила босые пятки.
Ника сидела на крыльце облюбованного ими дома и размеренно дышала, пытаясь войти в нечто вроде медитации. Получалось не слишком. Внутри бурлило дикое раздражение, накопившееся за прошедшую с появления в этом мире неделю. Девушка понимала, что злиться на Шати глупо, та хочет как лучше, но... проклятье, прошло столько времени, а Ника не то что не реализовала свои планы ― даже не начала! И больше всего мешала как раз названная сестра, взявшая Саана в оборот с такой силой, что некогда было даже вздохнуть.
Нет, Ника все понимала. И то, что повседневными делами и заботами Шати пытается притупить боль потери, и что столь полная ответственность за кого-то ей явно непривычна, отчего девчушка сильно перебарщивает, и что сестренка до ужаса боится потерять единственного родного человека... Но это было уж слишком.
Началось все с того, что любые эксперименты с пробуждением Дара Шати попросту запретила, стоило о них услышать. Еще и выпороть пригрозила. И никакие доводы на нее просто не действовали ― нет, и все. Впрочем, их и было, тех доводов... Все-таки толком выражать свои мысли на новом языке Ника так и не научилась.
Конечно, яды не игрушка пятилетним детям, но все же девушка надеялась, что Шати поверит ― Дар Змея не причинит вреда своему обладателю. И что названная сестра достаточно благоразумна, чтобы согласиться с необходимостью иметь хоть какое-то средство самозащиты. Пусть даже такое.
Шати кивала. И соглашалась. Но запретила все равно ― причем на вопрос о причинах отвечала настолько туманно и запутанно, что в существование этих самых объективных и достаточно веских причин попросту не верилось. И даже на предложение самой понаблюдать за тренировками, сделанное Никой больше от отчаяния ― мало ли что может случится, а отравить Шати ей хотелось меньше всего ― не повелась.
А потом, по-видимому, чтобы у ребенка было поменьше времени на всякие глупости, нагрузила работой, причем настолько, что сил просто не оставалось. Ника поливала огород, выдергивала сорняки, кормила птиц, помогала с шитьем, уборкой... А стирка! Золой, в холодной воде, руками ― просто песня! Нецензурная.
Сама Шати тоже от рассвета до заката гнула спину на полях, и, глядя на нее, Ника начинала всерьез опасаться, что сестренка решила остаться в деревне до самого конца. Их конца ― потому что пятилетний ребенок и пятнадцатилетняя девчушка при всем желании не смогут вырастить достаточно продовольствия, чтобы пережить даже здешнюю не слишком суровую зиму. Сейчас они подъедали сделанные еще деревенскими запасы, но ведь те не вечны!
Так надрываться, чтобы все равно умереть от голода... нет уж. Меньше всего Ника хотела себе с Шати подобной судьбы.
Проблема была в том, что строить планы ухода самой было бесполезно. И дело даже не в том, что пятилетний ребенок, путешествующий в одиночестве, легкая мишень для любого подлеца. Просто чтобы что-то планировать, нужны предпосылки, информация ― которой у Ники не было совсем. Ее знания о мире ограничивались скудным недельным опытом и разоренной деревней.
Шати знала куда больше. И как ни малы были ее знания ― они могли спасти им жизнь.
Но вот согласится ли сестренка уходить? Потому что после провала с тренировками Ника превосходно осознавала, насколько ограничены ее возможности. Для Шати Саан был младшим и опекаемым, а деревня ― всем, что осталось от близких. Люди под влиянием эмоций имели привычку не прислушиваться даже к самым разумным доводам. Даже если те звучали из уст куда более авторитетных, чем пятилетний мальчишка.
Но разговор об уходе мог потерпеть ― в отличие от всего остального. Тренировок Дара, которые было просто негде проводить, упражнений, на которые утром не хватало времени, а вечером ― сил, информации об окружающем...
Больше всего Нику злило именно отсутствие последнего. На Земле она никогда не задумывалась, какой дикий поток всего обрабатывало ежедневно ее сознание. Книги и интернет, новости, реклама, разговоры на улице, звонки знакомых... Здесь же не было ничего, и девушку буквально ломало от жесткого информационного голода. Она и с Даром желала разобраться не столько потому, что ей нужна была сила, сколько ради новых знаний и впечатлений. Скука и однообразие бесили неимоверно.
Плюс Шати оказалась еще и весьма религиозной ― то ли всегда такой была, то ли повлияло случившееся, ― и каждое утро не меньше часа просиживала перед деревенским алтарем. То ли молилась, то ли вспоминала... а Нике приходилось сидеть рядом, отчаянно зевая и давя в себе порывы заняться чем-то полезным. Помедитировать, например ― вдруг Дар отзовется?
Ага. И вырвется наружу. А Шати рядом.
Короче, последние дни были для Ники сплошной каторгой, и подспудное раздражение готово было вот-вот обернуться взрывом. Ныли усталые мышцы, скука сводила с ума, неспособность нормально выразить свои мысли бесила, а однообразная таппа уже не лезла в горло... Именно поэтому девушка сейчас сидела на покрытом росой пороге, пожертвовав как минимум часом сна, и глубоко дышала. Ей нужно было успокоиться.
Сорваться хотелось меньше всего.
Вдох. Выдох. Вдох-выдох. Вдох...
― Саан! Вот ты где!
Ника развернулась так резко, что едва не шлепнулась на спину. Вот ведь...
― Шати?
― А кто еще? ― пожала плечами та. ― Ты сегодня рано. Отдохнул?
Ника только кивнула.
― Хорошо. У нас хворост закончился ― нужно сходить в лес.
В лес?
― Я с тобой! ― ну хоть что-то новое! ― Помогу.
Шати на миг задумалась, провела пальцем по губам... потом пожала плечами.
― Хорошо. Но держись со мной рядом, понятно? ― суровый взгляд у девчушки явно не получился, хотя та очень старалась ― но выглядело это презабавно. Ника, усилием воли подавив улыбку, согласно наклонила голову.
― Да. ― за хоть какое-то изменение в однообразных днях она могла пообещать и не такое. Тем более, что далеко от Шати отходить все равно не собиралась ― здесь вам не высаженные под линеечку земные парки, заблудиться легче легкого, тем более, не зная местности.
― Тогда пошли позавтракаем и будем собираться. Надо еще цветов нарвать на алтарь...
Ника подавила вздох. На то, что сегодня обойдется без сидения перед грубо обтесанным камнем, надеяться, похоже, не стоило.
***
Сборы много времени не заняли ― Ника наскоро проглотила опротивевшую кашу, подпоясалась и буквально вылетела на улицу, где уже занимался рассвет. Все-таки детское тело накладывало свой отпечаток ― ждать было практически невыносимо, постоянно хотелось бегать, носиться, что-то делать... А ведь в бытность свою обычной земной девушкой Ника отличалась неплохим терпением!
Шати собиралась чуть дольше. Но стоило ей появиться на пороге, как стало понятно, почему ― за спиной у девчушки красовалась небольшая котомка, а в руках ― моток веревки.
― Идем?
― Ага. ― Шати решительно развернулась и зашагала в сторону леса. ― Не отстанешь?
― Нет. ― вот еще чего не хватало ― отстать! Тем более сейчас, когда все внутри буквально поет: "Приключение!". Причем Ника великолепно понимала, что ее эмоции, мягко говоря, неадекватны ситуации, но поделать ничего не могла. Словно куда-то в нижние девяносто вдруг всадили немаленьких таких размеров шило.
Детское тело пополам с информационным голодом определенно странно на нее влияют...
Шли они довольно долго ― Шати то ли не захотела, то ли просто не решилась идти кратчайшим путем, на котором до сих пор валялись не погребенные тела. Впрочем, не сказать, чтобы Ника жаловалась. Она никогда не была сторонницей малоаппетитных зрелищ, плюс к дармовому источнику пищи могли потянуться хищники... Лучше уж прошагать лишние десять минут.
Определенно.
Тем более, что Ника никуда не торопилась и сейчас судорожно вертела головой, стараясь запомнить окружающие пейзажи. В этой стороне она еще не бывала, так что была вероятность заприметить какое-то укромное местечко для тренировок... Ну и что, что на них времени нет? Это пока. Отступать девушка не собиралась, а значит, рано или поздно Шати сдастся. Ну вот не выглядела названная сестренка человеком, способным устоять перед массированным напором.
Главное, разузнать истинную причину ее нынешнего "нет". И тогда можно будет подобрать аргументы...
Каких-либо перспективных убежищ на глаза пока не попадалось, но Ника и не думала расстраиваться. На то оно и убежище, чтобы его невозможно было заметить с первого взгляда ― а желательно, еще и со второго и третьего. Ничего. Будет время, она здесь...
Ника резко тряхнула головой, отгоняя такие нехарактерные мысли. Да что это с ней сегодня ― резкое обострение детства? Но почему именно сейчас?
Глупость какая-то.
Там, где густой подлесок переходил в настоящий лес, Ника с Шати оказались только минут двадцать спустя. И не сказать, чтобы это было просто ― хотя узкая тропинка послушно провела сквозь кусты, удобной она уж никак не была. Во всяком случае, Ника два раза запнулась о корень, хлестнула себя по лицу веткой и однажды даже упала. Сказывалось полное отсутствие привычки к таким прогулкам.
В самом лесу было попросторнее. Густые кроны деревьев несколько глушили буйство молодняка, и здесь можно было уже ходить, не продираясь поминутно через ветки очередного непонятно чего. Встречались даже небольшие полянки. Шати целеустремленно куда-то шла, крепко сжимая руку Ники ― похоже, действительно боялась потерять брата. И не сказать, чтобы безосновательно ― в таких зарослях могло потеряться и десяток таких же как она...
Наконец девушка остановилась, сняла с плеча котомку. Вынула небольшой топорик.
Хворост, да? Ну конечно...
― Не отходи от меня, хорошо? ― Шати присела на корточки и почти просительно взглянула в янтарные глаза Саана. ― Сейчас я буду рубить ветки, я знаю, на это скучно смотреть, но здесь ты помочь не сможешь. Потом вместе их сложим и будем нести.
Ника кивнула и демонстративно уселась на траву в двух шагах от котомки. Никуда уходить она не собиралась.
Шати застучала топориком, обтесывая мелкое деревце. То, что девчушке редко приходилось заниматься чем-то подобным, было видно по не слишком ловким движениям, но она справлялась. Рядом неторопливо росла куча тонких дров.
Впрочем, наблюдать за происходящим Нике надоело уже через несколько минут. Предательское тело, с чего-то решившее активизироваться именно сегодня, требовало движения, мысли скакали, словно вспугнутые зайцы... Нет, ей определенно нужно отвлечься. Хоть как-то.
― Шати?
― Да? ― названная сестра отозвалась мгновенно. Похоже, махание топориком не требовало от нее абсолютной сосредоточенности.
― А что здесь растет?
― Много всего. ― вопрос девчушку, похоже, ничуть не удивил. Более того, она с удовольствием принялась рассказывать. ― На полянах, например, чернянка ― помнишь, как мы ее прошлым летом ели? Сейчас, правда, для нее еще рано, зато синика скоро поспеет. У синики кусты колючие, пока соберешь ― вся исцарапаешься, зато ягода сладкая и вкусная... Где-то дикие ульи есть, но где я не знаю, туда меня не брали. Грибы, ягоды, травы разные и коренья найти можно...
― Научишь?
― Конечно. Где-то через луну.
― Так долго? ― шило в заднице по прежнему требовало движения, и Ника готова была сорваться изучать дары леса хоть сейчас. Да что же это с ней такое!
― Не созрело еще. До того ― разве что синику собирать.
― Понятно...
Сколько бы потом девушка не вспоминала произошедшее, но так и не смогла понять, что ее насторожило. Просто голос Шати вдруг словно отдалился, а в груди натянулась струна страха. Что-то было не так. Что-то определенно...
Что именно "не так" стало понятно только через секунду.
Похоже, кусты трещали не только рядом с дровосеком. Кто-то двигался с противоположной стороны ― тяжело, громко, ничуть не думая скрываться.
Шати тоже что то услышала и резко метнулась к брату, не выпуская топорика из рук. Замерла, напряженно вглядываясь вперед, в сторону все приближающегося треска. В кустах, совсем недалеко, вдруг мелькнуло что-то большое, темное и массивное.
"Медведь!" ― промелькнула в разуме Ники страшная мысль. Впрочем, озвучила она совсем другую:
― Бежим!
И они побежали. Вперед, практически не разбирая дороги. Ветки кустов хлестали по щекам, под ноги то и дело бросались корни, не хватало сил и дыхания... а треск приближался. Становился все громче и громче.
Единственное, что позволяло Нике не поддаться панике окончательно ― сомкнутая на запястье рука Шати, что бежала впереди. А значит, она не имела права упасть или сдаться. Просто потому, что названная сестра не отпустит и упадет следом.