- Папа ушел от нас, - огорошила Мама. - Садись ужинать.
- Вы развелись? - осторожно спросил Малыш.
- Да, - Мама поставила тарелки. - У него теперь будет другая жена.
- А как же я? - Малыш сглотнул комок навалившихся на глаза слёз.
- Будете встречаться по выходным, - отрезала Мама. - Ешь.
Каждый вечер Малыш прилипал лбом к холодному стеклу кухонного окна, пытаясь разглядеть сквозь падающий снег сутулую фигуру отца, спешащего забрать его - своего Малыша, с собой.
Каждый вечер пятницы он нетерпеливо выглядывал в узкий коридор их "хрущевки", ожидая звонка в дверь.
Потом он перестал ждать и вырос.
У отца родились другие дети.
Отец пришел на новоселье по случаю получения Малышом квартиры с другой женой и пакетом сахара на счастье по старинному литовскому обычаю.
Потом у Малыша родился свой малыш.
С отцом они созванивались все реже - сначала по праздникам, а потом и вовсе перестали.
- У твоего отца рак, - голос Мамы в трубке звучал приглушенно. - Была операция. Его разрезали и снова зашили. Сказали "неоперабельно".
От этого слова Малышу стало стыдно. Стыдно за то, что не звонил, не приезжал, а мог.
В больнице отец много говорил. Громко шутил, морщась от боли. А когда они обнялись, прощаясь, шепнул Малышу на ухо: "Прости".
Малыш рыдал в коридоре, прилипнув лбом к холодному стеклу окна, как тогда - в детстве.