Павел Захаров очнулся от того, что чихнул. Автоматически вытерев нос рукой, Павел открыл глаза и тут же закрыл обратно от яркого солнечного света. Закрыл и подумал - что-то тут не то! Приоткрыв их вновь, но не полностью, он, не поворачивая головы, глянул левее и правее. Лес как лес, сосновый, взрослый. Как сосновый?! А иссеченая обстрелами лесополка, куда он бежал, но так и не добежал из-за разрыва миномётный мины практически под ногами?! Павел открыл глаза пошире и глянул выше. Так вот оно что не то: отчётливо зеленоватое небо и оранжевый, прямо апельсиновый цвет Солнца! "Это глюки или я на том свете?" - спросил себя Павел, но ответ сформулировать не успел.
- Очнулся? - спросил его девичий голос, вроде как по-русски спросил, но с непонятным акцентом. - Если очнулся, то руку с автомата убери!
"Какой автомат?" - подумал Павел. Он был пулемётчиком и шею его, как и прежде, оттягивал своим немалым весом ПКМ с пристегнутым коробчатым магазином-соткой. Но правую руку в сторону не отвёл, а глянул ниже и правее, откуда и слышался голос, произносивший понятные слова, но как-то немного не так.
- Руки убери, кому говорю! - резко скомандовал тот же голос. Но Павел и так опустил руки на землю и даже прикрыл глаза, не поверив им. В метрах трёх правее, полуприсев, на него пристально глядела, направив куда-то ему в живот ствол потертого АКМа, девушка невероятной внешности! Темно-русые волосы как-то пятнами, полукруглые уши, торчащие вверх из-под волос по сторонам выгоревшей пилотки, большие рыжевато-зелёные глаза! Явно звериный треугольный нос, откровенные клыки в приоткрытом рту... Ниже было привычнее - форма, однотонная, защитного цвета и какого-то старого, пожалуй, ещё советского покроя, с пустыми зелёными петлицами, крупная грудь под ней, размера эдак третьего, вполне привычного вида автомат в руках, ногти на которых, по крайней мере той, что держала цевье, вновь вызывали изумление своей формой. Взгляд Павла самопроизвольно вернулся к груди, смотреть на нее было приятно...
- О, на грудь пялится! Значит очнулся, самец! - не без ехидства прокомментировала невероятная девушка. - Встать сможешь, за автомат не хватаясь?
- Наверное, смогу! - ответил Павел. - А я где? И не автомат у меня, а ПКМ.
- Неважно, что у тебя, но магазин отсоедини и на предохранитель поставь. Ты у алтаря. Вставай медленно и не делай резких движений!
-Тут все немного не так, как в автомате! - ответил Павел. - Короб можно не отсоединять, надо крышку открыть и ленту с подавателя снять! Убедиться в отсутствии в извлекателе патрона, закрыть крышку, нажать на спуск, поставить на предохранитель - размеренно проговорил Павел заученные слова инструкции. - А где алтарь? Мы разве в церкви?
- Вопросы задавать потом будешь, вначале оружие разряди, да на меня не направляй! - пресекла его любопытство девушка. - И представься!
- Сержант Захаров, Н-ская бригада морской пехоты.
- Морской? - удивилась девушка. - Это как?
- С моря на берег, и в бой!
- На берег... Значит, плавать умеешь... - сделала вывод девушка. - Разряжай оружие и вставай давай, но медленно, чтоб голова не закружилась!
- А что бы ей кружиться? - удивился Павел, разряжая пулемет.
- Ну мало ли что с тобой было перед тем, как ты сюда попал! Вот что ты последнее помнишь перед тем, как глаза открыл?
- Разрыв мины... - немного растерянно ответил Павел.
- Какой ещё мины? - удивилась девушка.
- Крупнокалиберной... - протяжно произнес Павел и закрыл глаза. Голова действительно кружилась, видимо, от осознания того, что до лесополосы Павел не добежал, попав под миномётный обстрел, и что разрыв был последним, что он видел и помнил.
- Глаза открыл! На меня посмотрел! Встал! - скомандовала девушка. - Оглянись, за тобою тот алтарь, благодаря которому ты здесь!
Павел раздельно, с паузами, выполнил приказания девушки. За его спиной был крупный, заросший мхом камень.
- Это что же за алтарь? - удивился Павел. По его представлению алтарь представлял собой увешанную иконами золоченую стену в церкви, как он помнил с отпевания бабушки.
- Богини Бастет, покровительницы воинов! Или ты землепашец и ожидал алтарь Эрнут?
- Я не землепашец, а строитель! - ответил на немного издевательскую реплику Павел. - Хотя сейчас конечно да, воин...
-Ну вот и шагай, воин, там правее алтаря тропинка в ППД!
- Подожди, но как я все же сюда попал?
- Судя по всему, милостью Бастет! Тебя там, видимо, убили, а она дала тебе второй шанс... Непонятно только - за что? Или ты ей молился?
- Ну не то чтоб конкретно ей, я и имени-то такого не знаю, но да, просил шанс у любого, кто меня услышит...
- Просил - получи! Только откуда у тебя столько маны? Пока у нас алтаря этого не было, и Командира (прозвучало явно с большой буквы), молитва только в бою доходила, так что на второй шанс не знаю сколько лет молиться надо! А тебе раз - и готово! Или это шанс взаймы? Я не жрица, не знаю, пусть Командир посмотрит! Двигай, давай!
"Командир" опять прозвучало явно с большой буквы, и Павел не удержался, чтобы не спросить:
- Командир чего?
- Это мне он командир, ещё со времён вольного отряда "Дикие кошки", а тебе - его высокоблагородие господин майор эп Очисибериан, лорд Элькоги!
- Кооошки??? - Это определение отчасти объясняло странность внешнего вида девушки, но не более того! Все остальное, наверное, надлежало спрашивать у командира "Диких кошек", то есть его высокоблагородия господина майора. Звучало это как то киноисторически, типа адъютанта его превосходительства...
И Павел пошел по тропинке, сопровождаемый сзади девушкой с автоматом...
В отличие от поляны, в лесу было прохладно и сыровато, в тени сосновых стволов ещё был виден снег. Утоптанная тропинка шла с лёгким уклоном, ноги передвигались автоматически, в голове роились вопросы и Павел не мог решить, какие из них важнее, а на какие выше шансы получить ответ.
Шагов через двести-триста лес начал редеть, появились пеньки вырубленного подлеска - все говорило о приближении обжитого места. Ещё шагов сто, и лес закончился, впереди раскинулся широкий склон. Павел остановился, оглядываясь.
- Что встал, двигайся, у меня смена заканчивается! - ткнула его девушка стволом автомата ниже рюкзака.
- Э, ты не стрельни ненароком! - взволновался Павел.
- Вот ещё, по расходу боеприпасов рапорт писать надо! - слово "писать" было произнесено с явной ненавистью. - Проще тебя зарезать!
Павел не помнил, видел ли он нож на поясе своей конвоирши, на автомате-то штыка точно не было, но не стал задавать вопрос, чем его резать будут, и не спеша двинулся дальше, оглядываясь.
Правее тропинки ниже по склону в два ряда расположились продолговатые холмики с торчащими трубами с характерными грибками сверху. Ходов сообщения между холмиками не наблюдалось, значит, это были просто землянки с печным отоплением.
Левее тропинки - подобные же холмики с трубами, а выше их и небольшого пустого пространства, ближе к лесу и угадывающемуся оврагу стоял неказистый сруб, меж бревен которого торчали пучки мха, крыша была крыта жердями в несколько слоев. А небольшое окно было затянуто чем-то напоминающим полиэтиленовую пленку.
- Держи правее, к штабу! - скомандовала сопровождающая (или конвоир?). Павел свернул на не менее утоптанную тропинку и встал - навстречу откуда-то вывернула небольшая, с десяток, группа длинноухих блондинок с арбалетами (!) на плече! Все те же пилотки, хэбэшки, туго затянутые брезентовыми ремнями под многорядными грудями, и в кирзачах! Павел ещё в технаре, на каникулах, подрабатывал с бригадой плотников, бани клал, и у старшого помнил эти сапоги... Правее строя шла девушка в возрасте, и у той уши были явно с кисточками, а в петлицах блестели белым пара треугольников.
- Принять влево! - хрипло скомандовала старшая, и ее подчинённые сошли с тропинки, не отрывая взглядов от Павла. Тот тоже глазел на многогрудых блондинок, но по мере прохождения строя его взгляд сместился на то, что у них было ниже спины, но не попы, хотя те тоже привлекали взгляд, а пушистые короткие хвостики. Крольчихи, что ли?! А вот у их начальницы - намного длиннее, и более темный на конце.
Пропустив строй арбалетчиц, он двинулся по проходу между землянок и у первой же Павел увидел дверь из грубо тесаных плах в бревенчатой входной группе, перед которой переминалась с ноги на ногу, в противофазе взмахивая длинным (где-то по голенища кирзачей) хвостом, девушка, не отличимая на первый взгляд от его конвоирши. Аналогичная полевая форма советского образца, аналогичный, хотя и более ободранный, калаш на плече.
Часовая, или скорее дежурная/дневальная по штабу шагнула им навстречу.
- Привет, Илли, это кто с тобой? - Павел скорее догадался о смысле вопроса, чем разобрал слова, за исключением имени. Похоже, она говорила не по-русски, но не это впечатлило Павла, а клыки во рту. Впечатлило в плане вопроса - а она в порыве страсти кусается?
- Кто, это пусть Командир решает, он здесь?
- Да, офицеров и прапорщиков собрал! - Павел опять четко разобрал лишь пару слов, но смысл фразы был вполне ясен.
- Доложи, спроси - сейчас примет или нам подождать?
Дежурная/дневальная кивнула, повернулась к двери, пару раз стукнула в нее кулаком и с натугой открыла. Павел завороженно следил за движениями хвоста, торчащего из прорези в галифе чуть выше симпатичных ягодиц.
Что-то сказав в приоткрытую дверь девушка дождалась ответа и повернулась.
- Заходите!
В довольно просторном, но темноватом помещении (примерно шесть на девять, прикинул Павел), у дальней от входа стены стоял большой стол из таких же, как дверь, толстых тесаных плах, освещенный висящими на опорных столбах светодиодными(!) фонарями. По сторонам глядеть было некогда, компания за столом требовала осмысления.
В торце стола, лицом ко входу и спиной к кирпичной печи, сидел невысокий в сравнении с соседкой справа (глядя от Павла) коротко стриженый плотный седой мужчина с такими же седыми усами, в полевом однотонном кителе, пересеченном ремешками офицерской портупеи. Погон нет, в петлицах ромбы, это как? На груди - узнаваемый гвардейский значок! Рядом ещё пара, но уже незнакомых. Перед ним на столе лежала полевая фуражка с пластиковым козырьком и ремешком на тулье.
Его соседка справа, сидевшая боком к двери, возле длинной стороны стола, сейчас полуобернулась к вошедшим. Крупная, рослая брюнетка с полукруглыми звериными ушами, в типовой ХБшке, распираемой просто выдающейся грудью, размера так четвертого. В петлицах - прямоугольники, три. Что там было ниже, Павел рассматривать не стал, с трудом перевел взгляд левее. Соседка пожилого мужчины с другой стороны стола, даже скорее на углу, наоборот, была невысока и некрупна, ростом примерно как ее сосед, но явно тоньше в талии и стройнее. Рыжий волос, острые ушки, тонкое, чуть вытянутое вперёд красивое, можно сказать, породистое, лицо. Все это, в совокупности, напоминало Павлу лису. Китель, как на мужчине, прямоугольников в петлицах побольше, чем у брюнетки, такие же ремешки портупеи, пара столь же незнакомых значков. Ещё один участник совещания сидел спиной к столбу, на котором висел фонарь (часть светодиодов не горели), потому виден был неважно, но по контуру фигуры Павел решил, что это тоже девушка. Последний из сидящих за столом расположился спиной к двери, но сейчас повернулся к вошедшим. Крупная, эээ, волчица (?) вроде бы доброжелательно скалила клыки. Одежда ее отличалась и покроем и расцветкой, Павел не смог бы ее коротко описать, но отметил по два темных (зачерненных?) квадрата в каждой петлице. "Кубари" - всплыло в голове где-то читаное название, но какому званию оно соответствует, не вспомнилось... Конвоирша выдвинулась из-за спины Павла и начала рапорт.
- Господин майор, по прибытию к алтарю был обнаружен вооруженный хуман в бессознательном состоянии. После прихода в сознание по моему требованию представился - саржант Захаров, из бригады морской пехоты. Оружие разрядил, приказы выполнял, вел себя ... эээ, правильно!
- За правильные действия на боевом дежурстве объявляю благодарность! Ты же Илли, если я не путаю, старшая в комендантском отделении, так?
- Так точно!
- Вера, отметь, надо бы представить ее к младшей уряднице! - мужчина обратился к кому-то левее себя, но явно не к брюнетке поблизости. Павел повернул голову вправо и увидел сидящую на нарах девушку. Она кивнула и протянула руку к лежавшей перед ней общей тетради. Павел заметил небольшие рожки на ее темени. Чертиха? Чертовка? Просто коза?
- Разрешите идти? - спросила потенциальный младший урядник. Павел смутно помнил, что урядники вроде бы у казаков были, а тут не казачка, тут пума какая-то...
- Иди! А ты, морпех сержант Захаров, ставь на пол пулемет, снимай рюкзак, давай документы, какие есть и рассказывай, как дошел до жизни такой?
- Ногами, - ответил Павел, разгружаясь, вынул и протянул военник сидевшей ближе всего волчице, которая передала документ брюнетке, а та, не открывая, - мужчине. Тот открыл, глянул, поднял глаза на Павла, видимо сверяя с давно устаревшей фотографией и хмыкнул.
- Продолжай!
- Шел в атаку на опорник в лесополке, тут мина херакс, и я уже тут, у алтаря ...
- Где шел, когда шел?
- У Пятихаток, Запорожское направление, сегодня вроде бы...
- День, месяц, год, время?
Павел назвал сегодняшнее, по его мнению, число, сказал, что время точно не помнит, утром...
- Ну-ка, в глаза мне гляди и не моргай! - помолчав, приказал седой, - будет странно и немного неприятно!
Павел посмотрел в светлые, то ли голубые, то ли серые глаза мужчины, которые тут же позеленели, а по голове Павла, причем изнутри, пробежали мурашки. Он чуть было не дернулся, но сдержался. Мурашки добежали до затылка. Меж лопаток скатилась капля холодного пота. Затылок заломило и тут же отпустило. Мужчина за столом закрыл глаза, а когда через секунду открыл, то они имели прежний вид, разве что на лбу заблестели капли пота.
- Что это было? - с оттенком недовольства, практически без акцента спросила рыжая. - Меня явно пробрало!
- Взгляд богини, ты тоже должна это уметь!
- Нет уж, спасибо, я знаю, как это ощущается!
- Он теперь тоже знает! - вздохнул седой и обратился к Павлу:
- Ну что, есть для тебя две новости, как водится, хорошая и плохая! Не, две плохих!
- Начинайте с плохих! - буркнул Павел. - Да и кто Вы, собственно?
- Азм есть царь! - с ехидцей произнес седой. - Майор Андрей Ганин, известный также как эп Очисибериан, некогда командир вольного отряда "Дикие кошки".
- А где "его высокоблагородие" и лорд? - возмутилась лиса, сидящая на углу стола.
- Не грузи его, ему и так несладко! - полуобернувшись к ней, сказал майор, и продолжил, обращаясь к Павлу:
- Итак, первая плохая новость - ты мертв! Там, на Земле! А вот тут, "в далекой-далекой галактике", - седой интонацией выделил последние слова, - ты жив, потому что докричался до богини Бастет, а она покровительница воинов, это раз, в момент смерти в бою эмоции зашкаливают, она это слышит, два, тут ее родина, это три, и у нас есть посвященный ей алтарь - четыре! И все это - хорошая новость! Есть, правда, бочка дегтя в ложке меда...
Майор вдруг обратился к брюнетке:
- Багира, когда тебе собираться пора начинать?
- По воде смотреть надо, - ответила та, - но дней через пять-семь я бы начала готовиться...
- Значит, увеличиваем производство дегтя! - заявил майор. - Вера, запиши, на разводе на работы надо будет огласить!
- Э, а мне что делать? - решил вернуть к себе внимание Павел. - И какая вторая плохая?
- Вторая плохая новость - жрецом тебе не быть, разве что заклинание воинской удачи сам на себя наложить сможешь. А так, у тебя есть "два путя", - отреагировал седой, - или ты идёшь на вольные хлеба, но пулемет тебе я не отдам, чтоб он потом в нас же не стрелял...
- Да я... - начал было возражать Павел...
- Ты его либо сам продашь, потому как другого товара у тебя нет, золота-серебра тоже нет, а банковские карты тут нигде не принимают, а жрать хочется каждый день, местных условий ты не знаешь...
- Либо его с твоего трупа снимут! - подхватила лиса, - опоят, отравят, толпой забьют!
Спорить с этими утверждениями Павел не стал, местным виднее, и спросил с недовольством:
- А второй... "путя"?
- Служба, присяга, контракт! - улыбнулся майор. - Или тебе она так обрыдла?
- Да не, привык за год... Только как же присяга?
- Присягу перед Родиной ты исполнил до конца! - твердо заявил седой. - Контракт с МО РФ считай расторгнутым, по причине твоей смерти!
- Да я мобилизованный....
- Тем более! И будет ещё один минус, я не зря про деготь вспомнил - второй шанс ты получил в кредит, придется отмаливать! Да, ты ипотеку там не брал случайно?
- Нет! - резко ответил Павел. Это был больной вопрос, приведший к серьезному ухудшению отношений с женой.
- Считай, взял... Жизнь в ипотеку... Но у нас тут расплачиваться проще - у алтаря каждая молитва доходит, плюс бонус за коллективные молебны, плюс жрецы, но это тебе пусть та же Лина расскажет, когда вернется, прозелитизм - ее обязанность...
Павел не знал, что такое прозелитизм, и перевел разговор на вещи более знакомые:
- Условия контракта? В каком звании, на какую должность? Текст присяги? Когда принимать?
- С условиями и текстом присяги тебя Вера ознакомит, позже, когда мы совещаться закончим. Звание твое соответствует уряднику, так и примем. Должность? Комодом тебя не поставить - местных правил и обычаев не знаешь, разведут тебя девки, командовать, наверное, сможешь, но тут ведь тактика немного иная - видел арбалеты?
- А если на взвод тяжёлого вооружения, огневой поддержки? - вмешалась крупная брюнетка. - Для штурма замков - самое то!
- Ближайший замок нам лучше взять без боя, или с минимальными повреждениями - ремонт, он денег стоит!
- И взводом командовать должен минимум прапорщик! - добавила лиса.
- И пулеметов на взвод нужно более одного! И желательно крупняк. - кивнул подполковник. - Павел, ты не знаешь случайно, где лежит НСВ, или хотя бы Дашка? Я, правда, с ними не знаком, у меня КПВТ были, с электроспуском....
-Знаю! - заявил Павел. - Когда свой получал на складе, то видел и крупняк.
- И патроны там были?
- Были!
- Багира, твоя мечта обретает реальность... Маны на заклинание полуперехода у меня достаточно, надо только в Пашины воспоминания влезть...
- Это все возможно, если сержант пулеметы знает, и если личный состав сможет обучить, и если аттестацию на подпрапорщика пройдет... - продолжила список условий лиса.
- Не знаю насчёт маны и заклинаний, но НСВ я в учебке осваивал, на срочке личный состав обучал, вот только насчёт аттестации не скажу!
- Строительный? Баню отремонтировать можешь? А то у нас вечно сквозняки по ногам! - продолжила пытать вопросами лиса, при этом недовольно взглянув на майора.
- Во-во, и пар не держит! - поддержала ее брюнетка.
- Ну так строили в последнюю очередь и под дождем! - пожал плечами местный начальник. - Короче, решаем так, берём урядником, инструктором по огнестрельной стрелковой подготовке, - майор глянул на девушку под фонарем, та пожала плечами.
- Как добудем копию диплома - аттестуем на подпрапорщика, как добудем пулеметы - формируем взвод огневой поддержки, но из старослужащих, рекрутам там делать нечего, согласны делиться кадрами, товарищи офицеры и прапорщики?
Девушка в тени вновь пожала плечами, куда, мол, денешься, брюнетка, вдохнув, кивнула, не спорить же против собственной идеи?
- А как добывать копию? - удивился Павел. - Диплом-то дома...
- А в строевой части копия есть?
- Есть, но это же в батальоне....
- А ротный у тебя адекватный? Запрос в строевую напишет?
- И выписку из ЖБД заверенную, о лично уничтоженных противниках и участиях в ближнем/рукопашном бое, о наградах опять же! - добавила свои пять копеек Вера-писарь.
- Ну, отказать не должен. А он поверит?
- Документы твои передадим. Служебку подпишу, и ты рапорт приложить!
- Документы туда, пулеметы сюда - это два заклинания! - вмешалась лиса.
- Верно! - согласился седой. - Павел, ещё один долг, в четыреста единиц маны, на себя примешь? Пулеметы - за мой счёт, а вот запрос на документы...
- А я смогу отдать? И это точно надо?
- Отдать сможешь, в крайнем случае - контракт продлишь! А зачем надо - прапорщик получает больше и служебный рост почти не ограничен, если косячить не будешь. Да, и с запросом можешь письмишко передать друзьям, мол, все в порядке, не переживайте особо! Иначе же старший урядник - твой предел, и на Земле подумают - помер Максим, да и хрен с ним!
Павел поморщился, и решил поторговаться:
- Если ребятам писать, то можно мне свое барахло из блиндажа забрать?
- Можно! - согласился подполковник, - но на условиях взаимозачёта! Скажем, за вооружение и боеприпасы, эквивалентно весу твоего имущества. Я бы не отказался от РПГ-7 и разных выстрелов к нему, включая практические, осколочные и термобары. Можно и одноразовые граники, "Аглени" там или что, тот же "Шмель". Мины можно, МОНки и ОЗМ, подствольник и ВОГи для него... Согласен?
Павел пожал плечами. Личное имущество - это хорошо, но на что он подписывается? Сколько ему придется долг отрабатывать? И согласится ли ротный оружие списать по утрате в бою? Так и спросил.
По срокам ему седой ничего внятного не ответил, только вилку обозначил: в ППД перед алтарем, в строю и в его присутствии, как сильного жреца - до двадцати единиц в день, в чистом поле и одному - ни хрена. Но в командировках подразделению, как правило, придается жрица, она же - связистка, это минимум три единицы в день. Долг его - девятьсот, но бывают порой ещё срочные сборы на общие нужды, а перед боем неплохо бы воинскую удачу на себя наложить. Как тут посчитаешь? А по поводу оружия пусть там не парятся - предметы материальной культуры не перемещаются, а реплицируются. Ну так что, принимает он долг?
Павел кивнул, решив, что пара лет контракта - это не мобилизация без конкретных сроков дембеля, но от него потребовали голосом озвучить, что принимает свой долг всеславнейшей Бастет в пятьсот единиц, и в четыреста - лорду эп Очисибериан.
- Вот и договорились! - кивнул ещё и жрец, - как разгребусь малехо, так и займёмся... А пока, Павел, ремонтировать тебе баню... Все ясно?
- Кому я подчиняюсь?
- По вопросам бани, да и вообще - ее благородию капитану вицелордессе Дойси, моему заму и начальнику штаба, - подполковник кивнул на лису. - По вопросам подбора личного состава, да и по боевой подготовке - старшему поручику Багире, зампобою и командиру штурмовиков.
Брюнетка-любитель тяжёлого вооружения кивнула.
- Ну а учебка, где ты инструктор, в подчинении прапорщицы Мурчи.
Теперь кивнула девушка под фонарем.
- И только начальник разведки прапоршица Весси - тебе не начальник!
Волчица, сидевшая ближе всего к Павлу и не издавшая ни звука за весь разговор, тоже кивнула, улыбнулась, подмигнула Павлу и вдруг невнятно спросила седого:
- А жить он где будет? У меня на чердаке свободное место есть!
Майор неприлично заржал:
- Весси, я понимаю твой шкурный интерес, но он мне живой и незаезженный нужен! Так что жить будет при штабе. Комендачей я предупрежу, чтоб не домогались. О, они стреляют неважно, пока крупняк не достанем, пусть с ними позанимается. И тебя, Павел, я строго предупреждаю - никаких сексуальных отношений с подчинёнными! Если уж терпеть невмочь - договаривайся со столовскими, или жрицами, разведкой опять же, но с теми - осторожнее, а то службу тащить не сможешь. Но чтобы без всяких цыганских страстей! Тебя-то поберегут, а друг другу экстерьер попортить могут... Все, с этим вопросом закончили! Павел, пулемет и рюкзак с дороги убери, в угол вон, а сам подожди на улице, с дежурной поговори, она, мне помнится, в строительстве бани участвовала, подскажет, кто чего умеет...
Павел кивнул:
- Разрешите идти?
. . .
В помещении штаба было душновато, не хватало вентиляции, Павел понял это, когда вышел за дверь. На него с интересом проглядела дежурная:
- Что решил командир? - старательно, но немного невнятно выговаривая русские слова, спросила она.
- Решил, что я урядник, инструктор стрелковой подготовки, но буду ремонтировать баню!
- Ура! - подпрыгнула та. - А то топить приходится больше, чем мыться!
Павел вздохнул. Обсуждать ситуацию с баней, не видя ее состояния, не хотелось. Хотелось умыться, посидеть в прохладе и подумать о своем положении. Впрочем, о наборе бригады на ремонт бани тоже надо было думать.
Сам процесс Павла абсолютно не волновал, до того, как собрать бригаду каменщиков, ему приходилось и строить, и поднимать с заменой венцов и бани, и дома из бруса, при наличии материалов и инструмента никаких проблем не было. А тут как с этим, с материалом и инструментами? Вряд ли так же, как дома...
- Тут где-нибудь умыться можно? И посидеть, подождать окончания совещания? Да, и зовут тебя как? - обратился он к девушке.
- Оллимилинелла! Умывальник в каждой землянке есть, а лавочка - на краю оврага! - бодро ответила та.
- Оллими... - попытался повторить Павел, но забыл, как там дальше.
- Можешь звать меня Олли, - вздохнула та...
Павел кивнул, но в соседнюю землянку заходить не стал, мало ли кто там и в каком виде... А пошел по дорожке к оврагу, там на самом краю нашлась лавочка из жердин, лежащих на обрезках бревен. Уселся и пожалел, что бросил курить. Бегать, конечно, после этого стало легче, но вот такие паузы занять... Был бы он в ПВД, то съел бы что-нибудь и на нары завалился...
Сложносоставное имя дежурной не давало ему покоя. Как же тогда остальных зовут? Он вспомнил имена, прозвучавшие в его присутствии, и решил, что это тоже сокращения, ну или позывные... Только имя майора звучало вполне по-человечески, зато других загадок вокруг него хватало... Советская полевая форма, знаки различия в петлицах, - Павел наконец вспомнил, так было в РККА, треугольники и кубики, шпалы и ромбы, в то же время их благородия, лорды и товарищи, урядники и подпрапорщики, сборная солянка какая-то.... КПВТ с электроспуском стояли на самой разной технике, но в основном на "бардаках" и "мотолыгах" - опять же советская техника...
Павел решил отложить загадки на потом, сейчас бы поесть, где-нибудь обустроиться и разобрать рюкзак. Нет, это тоже потом, вначале условия контракта и текст присяги уточнить. А уж затем выяснять, где брать инструмент и стройматериалы, как и из кого собрать бригаду...
Пока он расставлял приоритеты, подошла Олли, заявила, что подменилась с сестрой, Юлли, и шлёпнулась рядом, завернув хвост набок. Павел взглянул в ее жёлтые глаза, почему-то смутился, опустил взгляд ниже, сглотнул, заметив ниже ранее виденных грудей ещё две, но поменьше размером, вздохнул, отвёл глаза и начал расспрашивать.
В итоге разговор свелся к монологу девушки, из которого Павел узнал как вещи полезные, типа системы воинских званий в войске лорда Южной Элькоги (хотя он и Среднюю недавно прихватил, почти без боя), общей его структуре, так и не очень, в частности то, что Олли и ее сестры были родом из глухой деревушки в горах на юго-западе. Узнал, что она побывала в нескольких схватках, причем про бой с баронской дружиной (не здесь, а в Северном Эсго, за рекой) рассказывала с возмущением, а про уничтожение засады гоблинов тогда ещё доном Андре и доньей Дойси - с восхищением. Узнал, что лично уничтоженных врагов за ней не числится, только в группе, а ближние бои были до того, как отряд принял нынешний командир. К нему она относилась прямо-таки с обожанием: потерь стало меньше, трофеев - больше, жратва - вкуснее, форма и оружие - красивее и удобнее. А ещё он даёт возможность подработать, вот только деньги тут тратить негде. Это потому что он опытный, умный, а еще - сильный жрец, умеет доставать откуда-то разные потрясающе полезные вещи.
На вопрос о замах командира она начала говорить про лису, которая потомственно-благородная и высокообразованная, но ее манеры и обращение порою бесят, хотя признавала ее выдающиеся способности медикуса, чуть ли воскрешающего из мертвых. Случай с Мурчей, тогда ещё фенрихом, что бы это не значило, собиравшей с пыльной дороги свои кишки, произвел впечатление и на Павла.
Вторая, которая пантера, опытная и бесстрашная рубака, из потомственных воинов, умеет развалить разумного от плеча до пояса, но как хозяйственник... Хорошо, что хуман взял на себя командование их потрёпанным отрядом - одел, обул, накормил, вооружил, на зиму не разогнал, и вообще - был посредственный наемный отряд, а теперь - войско лорда-владетеля, к осени он и вовсе бароном станет, вот бы набиться к нему в сопровождение в столицу, на коронацию!
Интересный разговор прервала очередная копия ее собеседницы. Или это конвоирша его, без автомата? Нет, эта с характерным таким ножом на поясе, у кого-то из ребят в его роте такой был.
Она поглядела на сидящих и заявила, что скоро обед и пора решать, кто в каком порядке будет дежурить в это время, потому что командир пошел снимать пробу.
Павел подхватился, совещание, как видно, закончилось, пора идти заниматься контрактом, поблагодарил Олли за рассказ и напомнил, что до строительства бани рассказ так и не дошел, так что он будет ждать его перед ужином, она успеет смениться?
Сестра (старшая, что ли?) с интересом посмотрела на него, потом на дневальную и заулыбалась, а та заявила, что сдача наряда может и затянуться, так что подойдет после ужина. Стоявшая откровенно заухмылялась, а Павел, кивнув обеим, двинул в штаб.
У двери топталась ээ, третий экземпляр его недавних собеседниц. Кивнув ей, он потянул на себя тяжёлую дверь. В штабе была одна Вера, что-то писавшая за столом. Подняв голову и увидев Павла, она кивнула ему, достав откуда-то плоский ключ на колечке, протянула его на левой руке и, не вставая, сказала:- Пулемет свой и боеприпасы в оружейный шкаф клади! Там, у двери! Павел взял ключ и обернулся. Почти от входной двери и до стены громоздился шкаф из тех же тесаных плах, закрытый на засов вполне заводского вида с небольшим плоским навесным замком в петлях. Павел открыл замок и распахнул тяжёлые створки, скрипнув крупными петлями. В шкафу в грубо сделанных пазах слева стояли три потертых автомата, АК-74 по прозвищу "весло". Ниже на полке лежали брезентовые подсумки с красно-коричневыми бакелитовым магазинами. Ещё ниже, на полу, стояли один вскрытый, а другой нетронутый цинки с патронами-пятёркой. По центру шкафа расположились два ухоженных карабина "Сайга", недлинных и с дульными тормозами-компенсаторами, а под ними - подсумки с черными магазинами-тридцатками и несколько пачек патронов в зелено-красных коробках, видимо, охотничьи. Под карабинами, тоже на полу - плоский зелёный ящик, похожий на гранатный.
Павел отстегнул от своего пулемета короб, пулемет воткнул в пазы, а короб поставил на полку. Открыв рюкзак, вынул оттуда ещё два короба с лентой-соткой и ленту-пятидесятку (личную заначку), также положил их на полку. Далее пришла очередь цинка с патронами, размещенного им на полу шкафа. Рюкзак практически опустел. Кроме смены белья и банного полотенца, сунутого, чтоб цинк с патронами не давил на спину, оставалась только сухарка и аптечка.
Павел задумался - вроде все? Нет, подсумок с парой гранат (эфка и РГД-5) на ремне. Подсумок снимать было лень, и он просто выложил гранаты и отдельно запалы к ним на полку, рядом с лентой.
Закрыв створки шкафа, сунув в петли и защелкнув замок, он обернулся и спросил Веру:
- А что это ты номер не записала и патроны не пересчитала, в книгу приема-выдачи оружия не внесла?
- А ты готов без обеда остаться? - вопросом на вопрос ответила та. - Нам ещё бумагами заниматься, а записать твое вооружение и позже можно, ключ только у меня, доньи Дойси и командира! Павел пожал плечами и, увидев под столом грубо сделанный табурет, выдвинул его и сел.
- Что вперёд, текст присяги или контракт? - спросил он.
- Текст присяги вот, ознакомься, завтра на построении перед разводом на занятия зачтешь с листа и подпишешь!
Павел кивнул и взял протянутый лист белой бумаги, вроде как для принтеров, на котором округлым, но легко читаемым почерком, от руки был написан довольно большой текст. Он очень сильно отличался от того, что Павел помнил со срочки, да еще и стиль был какой-то... Дореволюционный, что ли? Но отторжения не вызывал.
- Нормально! - он вернул лист с присягой Вере. - Контракт?
Та передала уже несколько листов, пробитые металлической скобкой. Текст на них также был написан от руки, но имел пропуски для вставки. Павел быстро прочел и поднял глаза на Веру.
- Поясни мне по деньгам, медицине и социальным гарантиям!
Деньги, несмотря на небольшие абсолютные значения, обладали высокой покупательской способностью. На предложенный ему оклад по званию и должности через год-полтора уже можно было купить неплохой дом в небольшой деревеньке и взять в аренду пахотную землю, размер и плата за которую, впрочем, зависели от землевладельца. Через два-три года можно было покупать средний дом в крупном селе, а через пять - уже и в городе. Без всякой ипотеки, оставаясь при этом на полном вещевом и продуктовом обеспечении отрядом. И это для сержанта - командира отделения. Прапорщик/взводный получал больше, плюс при определенных условиях переходил из воинского в иное сословие, типа оруженосцев, как понял Павел из пояснений Веры, что-то типа кандидатов в дворяне, в благородные. Похоже, что такой социальный рост был ее целью, уж больно подробно она объясняла требования к прапорщикам, включая уровень образования и боевые заслуги, которых у нее пока не хватало.
Доплаты за выслугу лет не было, а вот боевые предусматривались. При заключении следующего контракта стаж и опыт боевых действий учитывались при назначении на должность.
По медицине гарантировалось излечение практически от всех видов ранений, не приводящих к моментальной гибели. На этот случай рекомендовалось самостоятельно накопить ману и заранее обратиться к жрецу для наложения соответствующего заклинания.
Социальные гарантии были специфическими, уже после первого контракта даже рядовым предлагалась бесплатная и бессрочная аренда одного надела земли (урядникам - двух), даже с правом передачи по наследству, если наследник тоже служит лорду. При этом службу можно было продолжать, посадив на землю родню. По окончании службы (обычно по возрасту или по ранению) была возможность перейти в местную стражу, либо сесть в порубежники, либо числиться в резерве. За это полагалась разного рода доплата и скидка на аренду дополнительных наделов.
Павел пожал плечами, это его не интересовало, не родителей же ему сюда перетаскивать, и лишь уточнил срок типового контракта. Заявленный год тоже отторжения не вызвал.
Снаружи раздался ритмичный звук, похожий на удары молотком по рельсу, и тут же в открывшуюся дверь заглянула Олли:
- На обед звонят, вы идете?
Вера взглянула на Павла, мол, есть ещё вопросы?
Тот опять пожал плечами и встал - есть ему уже давно хотелось...
Столовая была не очень просторная, меньше, чем на взвод, судя по двум длинным столам, человек, эээ, то есть разумных на десять каждый. Два уже были заняты, справа кошачьи разных расцветок и размеров, слева - крольчихи что-то хлебали алюминиевыми ложками из стандартных армейских котелков, в крышках которых на столе дожидались второе - светлая каша с крупным куском рыбы. Ещё на столах стояли большие закопченные чайники. В дальнем от входа углу имелась пара небольших столов для командного состава. Один был занят командиром и его замами, плюс ещё кто-то сидел спиной ко входу. Павел не был уверен, имеет ли он право там сесть, или лучше дождаться подразделение, к которому он был приписан. Однако опознать его он смог бы только по командиру - прапорщице Мурче, которую практически не разглядел, потому что та сидела она спиной к свету и в разговоре почти не участвовала. Раздумья прервала Вера, подтолкнув его к тому небольшому столику, что был свободен. Значит, штабные питаются тут же...
Вера шлёпнулась на табурет, стоявший у стены, Павел же сел так, чтобы видеть офицерский стол, ему был интересен четвертый, сидевший за ним, явно ведь, что тоже из числа командиров. Четвертым, точнее четвертой, оказалась крольчиха, судя по внешнему виду, в зрелом возрасте, с надломленным, видимо вследствие травмы или ранения длинным правым ухом. В той петлице, что была ему видна, имелись два светлых квадрата, значит, прапорщик...
Тут к их с козой столу подошла, видимо, подавальщица, молодая и красивая крольчиха в белом фартучке и с потертым пластиковым подносом. Поздоровавшись с Верой, она с интересом глянула на Павла и начала выставлять на стол беленькие, но явно заслуженные фаянсовые тарелки с голубой надписью 'Общепит', глубокие - с каким-то супом, мелкие - с кашей, похоже, пшеничной, и крупным куском жареной рыбы сверху. Павел сглотнул. Затем последовали две зеленые эмалированные кружки то ли с чаем, то ли компотом. Далее из кармана фартука она достала ложки-вилки, и тут он завис. Под плотно обтягивающим спереди ее фигуру фартуком четко выделялись три, нет, ТРИ пары грудей - самые верхние были самыми крупными, второй рад - поменьше, но кое у кого из знакомых Павла по гражданке и таких не было, а третья пара - заметно скромнее. Вера толкнула его в плечо, Павел очнулся и поблагодарил подавальщицу. Та гордо выпятила свои вторичные половые признаки, развернулась и пошла, подергивая круглым пушистым хвостиком ниже завязок фартука.
Взяв ложку, Павел начал хлебать первое, не различая вкуса, по-прежнему пребывая в трансе от увиденного. На ЛБС он провел около года, отпуск ему обломился, а во время кратковременных выездов в тыл как-то некогда было искать, с кем бы перепихнуться...
Вера что-то спросила, он не понял и только тряхнул головой. Та, улыбнувшись, повторила вопрос:
- Вкусно?
Павел попытался оценить первое блюдо. Супчик был ухой, весьма наваристой. Резаный полосками какой-то овощ, похожий на капусту, и прям-таки родные на вкус кубики картошки. Вот только хлеба не хватало. Так и сказал. Оказалось, муку тут мелят вручную, только на сдобу хватает, но лорд собирается летом строить плотину с колесом, а при ней - мельницу и лесопилку.
...
Сочинение рапорта, а потом ещё и служебной записки на имя ротного командира сержанта Захарова, с просьбой считать того убитым в бою, не потребовало много времени. Просьба представить читаемую ксерокопию диплома Захарова П.В. о получении среднетехнического образования, с пояснением 'для возможной аттестации на звание подпрапорщика' буквально в следующем же абзаце и рапорта, и служебки, на взгляд Павла, выглядела абсурдно! Типа он убит, но его аттестовать собираются! Далее (уже в служебке) просьба предоставить выписку, заверенную подписью и печатью вышестоящего командира или начальника штаба, из журнала боевых действий (Павел понятия не имел, ведется ли он вообще, и где, в роте или батальоне) 'для оформления личного дела и представления к соответствующим нагрудным знакам'. Павел не мог себе представить реакцию своего ротного, старлея Вязинцева, на такой документ. С другой стороны, рапорт имеется, просьба - мотивирована. А если к нему еще и письмо друзьям-приятелям приложить...
Но перед тем, как получить пару страничек из обычной тетрадки в клеточку, страниц на 12-16, Павлу пришлось расшифровывать все записи в военном билете, которые Вера начала переносить в другую тетрадку. Мол, в книгу учета личного состава его уже можно вносить, это в ШДК еще рано, военный билет Павла командир приказал приложить к служебке, а где ей потом эти сведения брать? Павел не понимал, зачем тут эти сведения о военкомате, из которого он призывался, о выданных/изъятых мобпредписаниях, но сидел рядом и расшифровывал сокращения...
Получив, наконец, бумагу и гелевую ручку совершенно современного вида, бледно зеленую 'Эрих Краузе', Павел пересел за большой стол и задумался. Что писать? Как писать???
В итоге письмо получилось каким-то скомканным, мол, дорогие друзья, я убит, но целом все в порядке, завтра буду принимать присягу и оформлять контракт для дальнейшего прохождения службы. Что обещают ему повышение и в звании, и в должности, что новые его сослуживцы - люди (зачеркнуто) интересные и доброжелательные, но выглядят местами весьма непривычно. Что писать он вряд ли будет, потому как передача корреспонденции зависит как от прошлого, так и будущего командира, а других средств связи тут нет...
Потом детально расписал, кому что забрать из его вещей, но не сразу, а когда он их здесь получит и подтверждение напишет. Добавил, что неплохо бы в баул сунуть все спиртное, какое у них найдется, что ещё есть просьба к старшине, по весу его вещей надо для компенсации транспортных расходов приложить следующее вооружение и боеприпасы, но списывать их не надо, потому как предметы материальной культуры реплицируются.
Пока он так мучился, в штаб вошел майор, прочитав служебку, сделал пару исправлений и приказал ее переписать. Затем он подошел к Павлу и попросил его письмо, пояснив: 'на предмет возможной цензуры'. Прочитав, хмыкнул, взяв ручку, густо замазал уже зачеркнутое слово 'люди'. Потом зачеркнул "спиртное" и выше написал "пиво", заявив, что с дегидрогеназой у местных девушек плохо. Вернув письмо, сказал:
- Распишись и дату поставь!
- А какое тут у вас число?
- Тридцатое айбрена!
- А год?
Тут подсказала Вера:
- Триста двадцать шестой от падения Второй Империи!
Павел пожал плечами, дописал в письме то, что ему сказали, и протянул не полностью исписанные листы обратно. Командир кивнул на Веру:
- Пусть все вместе лежит, я перед ужином ему в память гляну, соображу, куда перемещать. А сейчас - время развода на работы, всем присутствовать!
Павел встал из-за стола. Вера вдруг сказала:
- Подожди, я сейчас! - и передала переписанную служебку командиру. Тот внимательно прочел, расписался в нужном месте, достал из подсумка на ремне печать и плоскую жестяную коробочку. Павел видел такие у бабушки, в них когда-то давно продавали зубной порошок. В этой оказался кусок чего-то, пропитанный чернилами. Командир потыкал печатью в коробочку, сделал оттиск на подсунутом Верой черновике и лишь потом шлёпнул печать на служебку. Вера с явным удовольствием поглядела на печать, подула на нее и... засунула лист бумаги, а также рапорт и военный билет в непонятно откуда извлечённый пластиковый файл!
- Письмо давай! - протянула она руку Павлу.
Он передал ей письмо сослуживцам. Письмо тоже оказалось в файле. Файл исчез под столом. Вера встала.
- Ты ведь все равно не знаешь, куда идти и где стоять, - пояснила она. Командир фыркнул.
- Ты думаешь он слепой и тупой? Не увидит построения и не догадается, где встать?
Павел был с ним согласен лишь частично, куда вставать в строю он все же не знал. Присяга не принята, контракт не подписан, на должность он не назначен и непосредственному начальнику не представился...
Промолчав, он дождался, пока майор/лорд/жрец выйдет за дверь, а Вера - из-за стола, он сказал ей:
- Спасибо! Куда встать в строю, я действительно не представляю!
Та улыбнулась, толкнула кулаком в плечо и кивнула на дверь.
Построение проходило перед штабом, располагаясь перед ним буквой П, командир и начштаба уже стояли в нескольких шагах перед крыльцом. Вера потащила Павла влево за их спиной, на самый правый фланг построения, где стояла небольшая, разумных в шесть, группа в основном кошачьих, но была ещё коза и лиса, комендантское отделение и жрицы, как пояснила она на ходу.
Писарша встала в начале этой группы, толкнув Павла в ее конец. Едва он занял место в строю, как капитан Дойси звонко скомандовала "Смирно!", и начала негромким, но уверенным голосом распределять подразделения по работам. Павел слушал причудливый суржик, в котором стандартные русские обороты перемежались с фразами на местном языке. Основное содержание он вполне улавливал, деготь, вырубка, стрельбище и кирпичный цех в переводе не нуждались. Ему остались не ясным последние два задания, назначенные, как было очевидно по реакции, невеликому подразделению коров и лошадей (?), выразивших гулом свое одобрение, и группе крольчих и коз, которые, напротив, не обрадовались.
Внезапно по строю комендантского отделения прошло невнятное движение, и Павел получил локтем в бок от соседней с ним козы.
- Уряднику Захарову, находящемуся за штатом, провести осмотр и оценку состояния бани, к следующему разводу на работы представить смету на ремонт, по работникам, инструментом и материалам.
По рядам прошел неровный гул, Павел физически ощутил на себе множество взглядов. Но начштаба скомандовала:
- Прочие подразделения работают по планам своих командиров. Напра-во! По местам работ - шагом марш!
Автоматически двинувшись вместе со строем, Павел сообразил, что не знает, где находится баня. По счастью, комендантское отделение дошло до крыльца штаба и остановилось. Из шестервх в строю три девушки готовились к заступлению в наряд по штабу. Трое во главе с Верой должны были заниматься оружейкой, а Павлу указали в сторону юга - баня там!
Баня стояла недалеко от оврага, вдоль края которого шла утоптанная тропа. Неказистый сруб, небольшие окна, затянутые пленкой, поленница у крыльца и набирающая из нее дрова пожилая крольчиха.
Павел поздоровался.
- А, Захаров! - кивнула та, - Ну осматривай!
Зайдя в дверь, он увидел предбанник с широкими лавками и небольшим пластиковым (!) столом, сейчас сдвинутым в угол. Печь была фабричная, со стеклом в дверце, обвязанная по контуру недорогим кладочным кирпичом для изоляции от бревенчатой перегородки. Зашедшая следом крольчиха как-то невнятно сказала, что печь замечательная, воды в котел входит много и греется быстро, но обвязка часто трескается и ей приходится ее подмазывать "глина". Последнее слово в неверном падеже торкнуло Павла и он сообразил, что только оно и было сказано по-русски!
"Или я полиглот, или язык тут простой, или это колдунство какое-то!", подумал Захаров и спросил про фундамент. Крольчиха пожала плечами, Павел опустился на колено и увидел, что печь стояла на залитых цементным раствором булыжниках, а под обвязкой их, похоже, не было. Вскрывать тут пол - все выносить, не проще ли это сделать изнутри?
Дверь собственно в баню была из досок, пиленых, но неплотно прилегала к косяку из бруска - пятидесятки. "Рубанок нужен, факт!". Открыв ее, он оказался в моечном отделении, отдельной парной не было. Пол из не толстых жердей нуждался в замене. "Топор нужен и выдерга-фомка!". А подняв пол при замене и к фендаменту печи подобраться можно будет!" - подумал Павел.
Заглянув под полок, мощный, надёжный, из дерева лиственных пород, он понял, что потребуется свет для более внимательного осмотра. В рюкзаке у него фонарик был, но идти в штаб и рыться в рюкзаке не хотелось. Павел обратился к банщице, мол свет нужен, она, закатив глаза, подумала и принесла... светодиодный садовый фонарик с фотоэлементом наверху, что так часто расставляют дачники по дороге в туалет типа "клозет"! Оставалось только поблагодарить и вернуться.
Положив светильник на полок, он обратил внимание, что венцы над ним вроде как выпирали наружу. Заглянув под него, Павел отчётливо увидел щели между венцов. Причина сквозняков по ногам, которые упоминала донья Дойси, была очевидна. Теперь выяснить, почему не держится пар... Потолок был из досок, довольно плотно пригнанных. Но надо бы проверить пароизоляцию!
Однако, вначале он пересчитал жерди на полу. "Ножовки нужны, две, не меньше, жерди пилить". Выйдя в предбанник, отдал фонарик крольчихе-банщице и спросил, есть ли лестница, глянуть на чердак. Этих слов она, похоже, не поняла, но его жесты были достаточно красноречивы, и она отдернула занавеску, за которой скрывалась весьма надёжная конструкция из доски-пятидесятки. Шагнув по ступеням, он приподнял тяжёлый люк и замер - на него смотрели красные звериные глаза.
- Не-не, у меня тут дело, теплоизоляцию проверяю! - откликнулся хуман, вспомнив предложение начальницы разведки по поводу места его ночлега, и бурное веселье командира по этому поводу. Начинать службу с такого приключения как-то не хотелось. То есть хотелось, но как-нибудь не так.
- Вместе проверим! - раздался шепот из другого угла явно жилого чердака. Ну а раз так, то он наверняка утеплённый...
- В другой раз, девушки! - отклонил Павел заманчивое предложение, опустил люк и начал спускаться по лестнице. Банщица беззвучно смеялась, глядя на него...
Осталось выяснить причину щелей между венцами и убедиться в отсутствии/наличии грыжи на стене парной. Грыжа-таки была, три венца ниже верхнего, средний из них был стыкован по длине. "Или нагели срезало, или их просто забыли вбить. И как теперь вытягивать? Шпильками на резьбе? А где их взять? Лебедкой? А ее где взять и куда воткнуть внутри? А дыры под шпильки? Дрель нужна или хотя бы коловорот!"
Причина щелей внизу тоже была очевидной - валуны фундамента разъехались или утонули в оттаявшей земле. "Можно и лагой попытаться поднять, но лучше бы домкратом, тонн на пять... А потом скобами стянуть!" - отметил мысленно Павел. Оставалось все отмеченное записать и прикинуть потребность в рабочей силе и материалах. И он пошел обратно в штаб.
У штаба препирались новая дежурная, коза, что стояла рядом с Павлом на построении, и прежняя, Олли. Не вникая в их разборки, он вошёл внутрь. Там, на большом столе стоял его ПКМ, а вокруг задумчиво ходили две другие кошачьи из комендантского отделения. На другом столе перед Верой стояли короба с лентами, а сама она, видимо пыталась пересчитать набитые в них патроны. Все дружно обрадовались появлению хозяина этого богатства и потянули его сразу в две стороны.
Павел вначале подошёл к Вере, повернул ручку сбоку короба и откинул крышку. Хвост ленты упал внутрь. Та кивнула, вытащила ленту и уставилась на разноцветные кончики пуль. Павел пояснил, где бронебойный, где обычный и где трассер, и развернулся к большому столу.
- Что, почистить хотели? Нет нужды, но я все же покажу!
Павел привычно начал неполную разборку: вытащил из правой сошки шомпол, а из приклада - пенал с принадлежностями, снял крышку ствольной коробки, а затем и ствол, причем обратил внимание слушателей на использование ручки ствола. Затем показал извлечение затворной рамы, затвора и ударника, а в конце ещё и разобрал спусковой механизм.
- Можете чистить!
Сзади раздался невнятный звук. Павел обернулся и увидел стоящего за спиной майора.
- Инструктором у тебя получается. Можешь считать этих троих своими курсантками, запасные пулемётчики на ПКМ лишними не будут!