Аннотация: это даже не юмор. Это просто 16 лет. И ни к чему не обязывает.
Все начиналось именно тогда, когда и должно было начаться.
В тот ничем не примечательный день жизнь в замке шла своим чередом: отец дремал в кресле, мать вышивала, а сын, замученный "учениями", ковырял в тетради закорючки. И все бы ничего, да только мать вдруг точно током прошибло:
- Господи! - вскричала она глядя на сына, - Да тебе уже 16 стукнуло!!!
Отец аж вскочил, будто облитый ведром холодной воды, и испуганно вытаращил сонные глаза.
- Та-а-ак... - протянул он, и в воздухе повисла неловкая тишина.
А сын, как ни в чем не бывало, скучая, уставился в окно. Вересковая пустошь, на которой находился замок, уже тонула в сине-фиолетовом весеннем тумане. Нежная зелень - листочки и травиночки тянулись к солнцу, которое окрашивало их своим золотым сиянием. Все это благоухание плавно парило над землей, лилось и проползало во все щели, даже сквозь частый оконный переплет. Поэтому для сына речи его озабоченных родителей были лишены почти всякого смысла.
"В который раз, - думалось ему, - происходит одно и то же? В который раз встает солнце и наступает весна... В какой же? Да в 16й уже! И все равно все та же вересковая пустошь под окном, ему все так же дают подзатыльники надоедливые учителя. И ничего не меняется! Да и что за пределами этого замка? Да ничего, собственно..."
Он бросил перо, подошел к зеркалу, запустил в шевелюру выпачканные в чернилах пальцы, взъерошил волосы... Потрогал отросшую щетину, опасливо косясь на складную бритву, которая вот уже как две недели подряд каждое утро нещадно терзала его бедные щечки!...
- Эх! Если бы...
- Собирайся, поедешь, - гаркнул сзади отец.
- Никуда я не поеду, - по привычке ответил сынок и надул губки (ну совсем, как маленький мальчик!)
- Вот еще! Буду я с тобой цацкаться! Тоже мне, малышка нашлась! - это были последние слова "предка", ибо дальше история приняла совсем иной оборот.