Лифт опять сломали. И снова, в который раз за месяц приходилось сбегать вниз по ступенькам сквозь лестничные площадки. Оля опаздывала в школу. Но сошедши этажом ниже, она внезапно остановилась и даже шарф на шее поправила, чтобы легче было дышать - от удивления! Как так? На стене, рядом с трубой, из которой торчал мусорный ковш, была нарисована прекрасная картина. Нет, вы не подумайте... Это, кажется, было нарисовано маркером, но смотрелось вполне профессионально. Неизвестный художник изобразил рабочего и колхозницу в едином трудовом порыве. Скульптура Мухиной, не иначе. В анфас. Да... А год шел уже 2001й - было чему удивляться. И Оля как-то озадачилась, но все равно пошла в школу. А возвращаться-то было уже темно. Осень! Удалось-таки Оле прошмыгнуть мимо загадочной фигуры, но мама тут же ей и говорит: "Оленька, не разувайся. Иди выброси мусор". Как быть? Пришлось взять ведро и спускаться вниз. А подъезды у нас в России, как водится, без света и все черные, страшные, а тут еще это, непонятное... Мусор надо выбрасывать в том же самом месте, где нарисовано. Собрав себя в кулачок, Оленька подходит к мусорному ковшу, поднимает высыпать туда ведро и вдруг слышит рядом покашливание. Если бы Оля так сильно от испуга не сжала ведро, то оно у нее вывалилось бы - от страха же. И вот она, с неимоверной силой обняв ведро, поворачивает голову в строну звука, и видит двоих, стоящих у стены. Один такой весь юноша, крепкий и, видимо, с добрым нравом, а другая - девушка, красивая, как надо, с белоснежной улыбкой. И они, эти двое, почти хором ей говорят: "не бойся". И оба наклоняются до полу: один кладет на него свой молоток, а другая - серп и дальше смотрят на Олю. Потом юноша подошел к девочке, взял у нее ведро - просто вырвал у бедной, ошалелой... И тоже поставил на пол. А потом и говорит: "ты только посмотри". Открывает мусорницу, а там как бы белый экран и на нем все видно, как в жизни. Какие-то неизвестные города, замки, люди в замысловатых одеждах... Оля смотрит и глаз оторвать не может, а девушка все говорит про это, комментирует, но что говорит, запомнить почти невозможно. Так странно все... И тут уже Оля чувствует, что по плечи туда, внутрь залезла, что уже по пояс из трубы торчит. И обрушилось все... Только мрак, вонь, смрад снизу исходящий и гниль на стенах. И кричит Оля голосом не своим, а труба стократным эхом этот вой множит. Конечно, папа прибегает, мама, брат младший - и ну ее за ноги оттуда тащить...
Прошла ночь. Было это или не было? Только у девочки температура поднялась 38,2. Брат и папа ходили вокруг постели и спрашивали: "что за болезнь?" А мама все листала справочник фельдшера и растерянно приговаривала: "Не знаю... Это нервное что-то..." Но папа набрал воды в ведерко, взял тряпку и пошел к этой мусорке. Всю стену эту мыл и мыл. Кусок мыла извел. Вот вам и призрак коммунизма!