Аннотация: Очень иносказательно. У кого мозги не съедут, поздравлю лично.
Недавно мне рассказали интересный способ избавления от головной боли: ложку кофе на стакан кока-колы. Говорят, глаза открываются и не хотят закрываться, а головная боль улетучивается бесследно. Возможно для кого-то это - уже будничный метод, но для меня было новостью. Страшно представить... Боязно проглотить... Однако, как оказалось, ничего особенного - густая пена с ошметьями кофе опускается более нехотя, чем пивная шапка. Заглядываю внутрь, ворошу ложкой... Сильно напоминает "каппучино" с молочным сугробом наплаву. Касаюсь губами...
Это действо порождает любопытные мысли. Сколько времени ни проходит, а человечество не устает изобретать стимуляторы - мозга, нервной деятельности, мышечной активности. И хотя снадобья "от головы" едва ли сейчас склоняют к зависимости, но и опиум сегодня используется отнюдь не как обезболивающее средство. Морфин приобрел монструозную форму, ЛСД - представитель нового поколения стимуляторов, действует не только на конкретного человека, но, как камень, брошенный в зеркальную воду пруда, порождает все новые и новые волны искаженной ментальной активности - активности, существующей за пределами отдельного человеческого сознания. И в конечном итоге приводит к созданию совершенно новой ментальности семантически противоположной прежней.
Где причина потребности людей в подобного рода химии? В том, что не вдруг созданный человек - целостная, самоорганизующаяся система - вдруг стал нуждаться в каких-то нелепых приставках? Тем больнее видеть, как организм начинает нуждаться в них, как если бы народ, однажды завоеванный врагом, нуждался бы в своем завоевателе в силу утери собственной государственности.
То, почему стимуляторы могут казаться костылями, понятно всем. Это очень наглядно: вначале прямоходящий индивид, решивший поберечь силы, опирается на палочку, потом к палочке прирастает, поскольку она становится условием его прямохождения. Оправдан ли костыль и откуда он взялся? Из какой неведомой вселенной?
Естественно, если человек, как землеройка, бурит пласты матери-земли, ни о каких подпорках не может быть и речи. Они появляются именно тогда, когда возникает способность подниматься от земли. Для того, чтобы оторваться от поверхности, нужно прыгнуть, а это возможно при достаточной мускулатуре ног. Инвалид же, прикованный к коляске никогда не сможет этого сделать.
Эти фигуральные обобщения, сделанные мной выше, не имеют смыслом только одно: отказаться от стимуляторов. От них отказаться невозможно, поскольку они - неотъемлемый атрибут цивилизации, его порождение, и человек, в зависимости от приобщения к цивилизации, нуждается в них. Я не говорю "пристращается", потому что это не так - следование здоровому образу жизни оградит от химического зла, но потребность остается потребностью - не стоит себя обманывать.
Сейчас уже не то, что века назад, когда тихие реки лениво влачили свои тяжелые воды. Теперь многое перемешалось, и череда настроений сменяет друг друга, как сектора Колеса Фортуны. Человечество созрело для высоких достижений, и не только высоких, но и - стабильно частых. Отдельные человеческие единицы, взявшие на себя роль плеч и взвалившие на себя сознание многомиллионных обывателей, растворенных в суете жизни, стали особенно остро чувствовать силу притяжения и то расстояние, что отделяет эту землю от высоких звезд. И, ставшая следствием этого двойственность повседневного человеческого бытия, стала нуждаться в некотором объединяющем эту двойственность звене, которое смягчило бы тяжесть, но не дало бы сделаться легче, чем воздух.
Высокие творческие подъемы, сменяющиеся периодами тяжелых депрессий, - все увеличивающая амплитуда переживаний, стрессы - положительные и отрицательные - этот образ жизни, которому мы подчинены по воле нашей цивилизации, заставляет нас, однажды принявших условие эмоционального дисбаланса, следовать ему до конца жизни. Немногим удается разорвать этот странный круг ... Да и зачем? Дети своих родителей, не имеющие представления об иной жизни, не нуждаются в ней.
Техногенная реальность, окружающая нас, полна энергетических ловушек. В них легко может попасться существо, утративший полный контакт с землей и соприкасающийся со своей энергетической матерью лишь плоскостью ступней.
Первичная однородность материи, которую мы возьмем за точку отсчета, на данный момент преображена сознанием, ей задан новый порядок и логика. Это дико сознавать, потому что структура атома будто и не изменилась, но, не смотря на то, что соль была всегда, лишь потом появился организм, смогший понять что она - солена. У материи появилось новое качество, дополнительное измерение. Она стала более рыхлой, в ней появились лакуны, которые мы теперь вольны дополнять посредством нашего разума.
Сказано смело, а выглядит вызывающе, не так ли? Но кто же будет отрицать, что суть сегодняшнего человека - надлом и перелом, переход рубежа, проникновение в зазеркалье? Память об апокалипсисе прочно живет в нас - так же прочно, как и его предчувствие. А, оказавшись в новой реальности, мы тщетно пытаемся вспомнить, что нужно делать, и инстинктивно обращаемся к тому, что вывело нас на поверхность - к толчку, поводу для всякого рождения, перехода из одного качества в другое.
Древние горные племена для хождения по горам использовали длинный шест, с помощью которого можно было без затруднений осуществлять вертикальное волнообразное движение по пересеченной местности. Шест для них был некой осью, сообразно которой можно было обнаружить свое изменение в пространстве, а также - своеобразным поверенным, способным определить опасные для жизни условия. Доверие, которое оказывалось шесту, слихвой окупало себя. Культ шеста, культ посоха, как опоры, как живого существа, средоточия магической силы, известный во всех культурах, указывает на то, что столь великое почтение, отдаваемое обыкновенному костылю, не случайно. Далее, по мере эволюции, его значение будет неуклонно возрастать, пока суть костыля, не выйдя из сознания, минуя реальность, снова не войдет в него, но только в новом качестве.
Нет, человек не умеет летать, но, тем не менее, он поставлен в такие условия, когда задачей стоит пройти меж сияющих колодцев узкой тропой - там, где жизнь единственно возможна: между точкой кипения и точкой замерзания. И теперь шест поднимается на уровень груди и, поворачиваясь горизонтально земле, превращается в балансир. Черные дыры постиндустриального общества, клочковатые узлы и сгустки, неожиданными магнитными полями смертоносно повисающие в пространстве и есть та опасность, против которой восстает новый человеческий организм. Сгустки-поглотители активны. Их природа - стягивание.
Миграция техногенных полей, их исчезновение и новое появление - все это будничная жизнь, полная новых хищников мегаполиса. Бездонные котлованы яда, отравляющие нас - зыбкие, готовые разлиться, создают смертельные испарения и сосут нас, как губку, - раскаленный песок. Но огромные язвы в живородящей ткани мироздания мы призваны латать совсем иным материалом. Никто не говорил нам брать иголку и нитку - мы бы сразу от нее отказались. Но мы так же отреклись от латания Причины - и в этом настоящая прореха. Мы решаем проблему целостности путем добавления информации - не важно какой, не важно за счет кого она будет крепиться. И! Мы отдаем на это с в о и живительные силы.
Каждый, кто отдается стимуляторам, обрекает себя на то, чтобы оборвать еще одну из нитей того каната, что держит нас над пропастью не-сознания. Пытаясь заполнить колодец, мы вбухиваем тонны и тонны протоплазмы, и все только ради того, чтобы шальной кусок ее, зацепившись за края отверстия, создал видимость заплаты. Один яд оборачивает ядом другим. Смерть меняет маску.
Иными словами, любой, кто теряет в своем психическом здоровье, рефлекторно тянется к допингу, пытаясь компенсировать скоростные потери молниеносными приобретениями. В результате, реальность теперь - это менее реальность, чем тысячи лет назад. Ходы и напластования в слоях культуры неминуемо ведут к диссимиляции этого пространства. Техногенная среда, продуцирующая новые орудия убийства, порождает и новые средства защиты, многие из которых так же упадочны, как и сам принцип цивилизационного развития после часа Ч.
Ментальное поле искорежено хаотичным вмешательством мятущихся в агонии умов, прежние духовные практики не состоятельны. Брожение сил принимает угрожающие формы, подспудно ожидая нового центра будущей кристаллизации. И в этой ситуации единственно целесообразное - сделать неимоверное усилие и вернуться к островам прежнего мира, в однородность и упорядоченность. Раскроить мегаполис, разбавить питательную субстанцию машин и этим ускорить наступление Нового Времени.