Однажды утром мы проснулись и увидели, что на улице что-то не так. Кто-то вычистил тротуары, подмел дорожки, а мусор и жухлую прошлогоднюю траву с газонов сложил ровными кучками. Над ними уже начинали куриться тонкие струйки дыма. Кто-то поджег их! Мы посчитали, что все это - диверсия. Но кто? Кварталы были пустынны... Позавтракав двумя сосисками, мы решили созвать совет. Штаб-комнатой была обозначена кухня, а на столе теперь лежала карта окрестных территорий. Первый пункт на повестке дня: в этом нет ничего смешного! И вам, гражданка Фролова придется это осознать. Возьмите себя в руки. Все мы понимаем, что это - нервы. Мы все напряжены. Но мы должны действовать. Кто, если не мы? Итак. Что делать? Кто виноват в том, что случилось? В том, что сегодняшним утром самым безобразнейшим образом явилось нашим глазам? Кто-то пошел против устава. Я знаю название этой чумы: это - субботник! От него нет противоядия, и только поэтому мы должны держаться вместе. Вы что-то хотели сказать, товарищ Новоселов? Да, я помню: у нас нет туалета; стоит кому-нибудь выйти пописать, и наша целостность нарушится. Но этого нельзя допустить! Кто знает, может, и сейчас по улицам снуют невидимые "дворники", и головы их полны коварных планов... Хорошо, я поддерживаю ваше предложение, товарищ Домонтович. Мы просто выйдем вместе на улицу и посмотрим.
И вот распахнуты двери наружу, и мы, словно опасаясь чего-то стремительно-убийственного, в колонне по одному выливаемся на улицу. Хлопнула дверь сзади, отрезая нас от спасительного помещения. Теперь стало видно еще лучше, что куда хватало глаз, лежали правильные мусорные кучки, едко тлея... Вдруг земля содрогнулась, и послышался оглушительный топот - тяжелый, будто шел великан. Из-за ближайшего дома выдвинулась гигантская фигура дворника. Он был так высок, что головой в драной шапке-ушанке, казалось, задевал облака. Фартук его был запятнан, дикорастущая щетинистая борода торчала во все стороны, а глаз не было видно. Но самое главное, в своих шершавых мускулистых руках он держал огромную метлу, что доходила пучком до конца голенища его кирзового сапога. Дворник засопел и чуть-чуть подвигал метлой. Мы в ужасе ринулись к стене и сбились там в кучку, как испуганные мыши. Но дворник все равно повез метлу в нашем направлении и стал заметать нас еще плотнее в угол. "Ать, ать!" - кряхтел он, и чудовищно толстые прутья метлы летали над нашими головами. А потом дворник ушел. И опять все стало тихо. А денек был на редкость серенький, пасмурный... И мы решили: пусть остается все, как есть. По крайней мере так спокойней.