Многие в наше время считают профессию врача престижной. С ранних лет в лице медика они видят некоего бога, который способен вылечить их от любой болезни. Наивные... Ах да...Романтика профессии и высокая зарплата. Ну, это глупости. Посудите сами, какая романтика может быть в наше время? Мы просиживаем целые часы за заполнением различных бумаг от ОМС, электронных баз данных и медицинских карт больных. На самих пациентов нам выделяют жалкие "10 минут". Скажите, как можно тщательно осмотреть больного за 10 минут? Ведь еще нужно заполнить мед карту, выписать назначения.... Про высокую зарплату я помолчу. Чтобы прокормить семью, врач должен работать минимум на 2 ставки, выгорая физически за короткий период.
Ладно, я не буду Вам жаловаться, ведь некоторые могут начать бросать аргументы в стиле "сам выбрал". Лучше, я опишу вам один день из жизни одного кардиолога в обычной поликлинике Санкт-Петербурга. Увидьте все своими глазами.
Случай в метро.
Питерское зимнее утро уникально. Его атмосферу составляет довольно много вещей, которые, в свою очередь, обладают личной уникальностью. Что же это... Серые улочки, толпы заспанных прохожих, гололед и слякоть, смешанная с солью, отвратительные вскрики турникетов метро, сладковато-удушливый и какой-то "старинный" его запах, бодрый голос дикторши на эскалаторе, газеты, толкотня в вагонах... Особенной уникальностью обладает восход солнца. Необычный кроваво-красный цвет его пронзает серое небо и окрашивает все вокруг в розоватые оттенки. Впечатляющее зрелище.
В данный момент Ваш заспанный покорный слуга сидит у себя дома за чашкой кофе, смотря обзор новостей, которые, как всегда, не радуют. Рубль подорожал на пару копеек, а ведущий разливается об этом так, словно доллар и евро сразу сдали позиции до ситуации 2007 года. Ничтожность...
На часах 8:30. Иду по проспекту Стачек, направляясь ко входу в вестибюль станции метро Автово. Я мог бы поехать и на машине, но сегодня мне не хочется толкаться в пробках, нет настроения.
Ныряю в толпу, протискиваюсь до турникета, и он, слава богу, спокойно пожирает мой жетон, не издавая душераздирающих воплей. Как же я их ненавижу.
Стоит отдельно описать то, что происходит на платформе, где разворачиваются чуть ли не боевые действия. Платформа, кстати, очень красива. Стеклянные колонны на станции Автово давно стали визитной карточкой метрополитена. Лепнина на потолке, мраморная отделка. Лепота...
Из тоннеля лениво выползает синий электропоезд со своим традиционным гулом. Среди толпы на платформе начинаются движения: некоторые хотят встать так, чтобы напротив них оказались двери. Наконец поезд останавливается, закончив лотерею с дверями. Они распахиваются, выпуская из вагона пассажиров. Потом начинаются орудование локтями и протискивание вглубь вагона, который буквально берут штурмом. Тут уж кому как повезет...
Встав у дверей, которые направлены к стене станции, я достаю из портфеля томик Булгакова. Это мой любимый писатель. Особенно мне нравятся его небольшой сборник "Записки юного врача" и великий роман "Мастер и Маргарита". Перед тем как погрузиться в чтение, я спрашиваю у необычно бледного паренька, стоящего рядом, выходит ли он на ближайших станциях. Тот отрицательно мотает головой.
- Вы себя нормально чувствуете? - попутно интересуюсь я. Паренек кивает головой и отворачивается от меня. Я же начинаю читать третью главу "Мастера и Маргариты".
На двадцать минут я полностью погрузился в чтение. Но следующий случай все поменял.
Паренек, стоящий рядом со мной, внезапно как-то согнулся, подался вперед и повис на руках рядом стоящих пассажиров. И так в сознание и не приходил.
Поезд подходил к станции Владимирская.
- Помогите мне, пожалуйста, - обратился я к мужчине с очками в блестящей золотой оправе, стоящему напротив меня. Надо было вынести парня на станцию. Тот согласно кивнул головой.
Не обращая внимания на охи толпы, мы вынесли больного на платформу. Нас сопровождала девушка, которая платком стирала пот, ручьями струящийся по лбу парня. Положив его на скамейку, я отправил девушку к дежурной по станции. А сам пока начал растирать виски и уши "пациента".
- У меня есть валидол, может, дать ему таблетку? - спросил мужчина в очках.
- Нет, валидол - это леденец, а не лекарство, лучше приподнимите его ноги, - ответил я, нащупывая пульс. Он был слабым.
Вокруг нас столпился народ, обсуждая, умер ли парень. Через толпу протиснулась дежурная с аптечкой в руках.
- Скорую вызывать? - спросила она.
- Подождем, - я открыл аптечку, нашёл нашатырь и вату. Через минуту, чихнув, "пациент" пришёл в сознание. Мужчина, помогавший мне, отпустил его и отошёл.
- Я где? Я что, в обморок упал? - тихо спросил он, пытаясь встать.
- Сиди, - сказал я ему. - Да, упал. Голова или сердце болит?
- Да, в груди слева что-то давит.
О "господибожемой", ещё один "клиент".
- Расстегни куртку, - сказал я ему. - Вызывайте скорую, - обратился я к дежурной.
- Нет, не надо скорую! Я здоров, честно, - начал было парень.
- Дурак, тебе нужно срочно сделать ЭКГ. Думаешь, у тебя не может быть инфаркта? Ошибаешься, - ответил я, вытаскивая из портфеля стетоскоп.
- Так вы врач?
- Да. Эй вы, нельзя потише? - обратился я к толпе вокруг. Потом, надев фонендоскоп, я попросил парня тихо дышать и начал прослушивать его сердце. Так уж и быть, поможем ему.
Через шум поездов и говор толпы мне удалось различить удары сердца. Мною был замечен слабый систолический шум в районе аортального клапана и лишний удар в цикле. Значит, проблема с ритмом и, возможно, есть слабовыраженный порок.
- У тебя есть проблемы с сердцем? - спросил я.
- Вроде бы нет.
- Значит, они у тебя появились.
Начало приема.
Я произнес эту фразу несколько злорадно. Мне часто говорили в детстве, что я не умею щадить людей, так как всегда говорю прямо. Но, увы, такой я человек.
- У тебя серьезное нарушение ритма и шум в районе аорты. Сейчас приедет скорая, тебе сделают ЭКГ и, скорее всего, отвезут в больницу. Не знаю, куда тебя дальше определят, но ты должен обязательно побывать у кардиолога, все очень серьезно, как медик тебе говорю, - говорил я пареньку, убирая в портфель стетоскоп. - Пока ты вне опасности, поэтому жди здесь скорую, а я поеду, опаздываю на работу.
Я было подался назад, но в толпе началось движение. Какая-то женщина схватила меня за рукав со словами:
- Вы давали клятву Гиппократа, вы должны остаться с ним.
Очередное заблуждение о медиках. Никаких клятв мы не давали, а тот, кто так думает, сам себе врет. Аргумент "Гиппократу давали" уже давно себя исчерпал. Никакую клятву почтенный Гиппократ, которого, кстати говоря, некоторые, пытающиеся убедить меня сим аргументом, умудрились называть "Гиппопотамом", брызжа слюной по сторонам (ох уж эти мне народные "вариации"), не создавал.
- Мадам, никаких клятв я не давал. Молодой человек вне опасности, скоро приедет скорая, а мною сделано все, что можно, опаздываю на прием к другим больным, меня ждут, - ответил я.
- Но "выжэврач"*, - последовал новый убойный аргумент, но врач уже никого не слушал. Протиснувшись сквозь начинавшую бунтовать толпу, я зашел в вагон поезда и отправился дальше.
Вышел я через станцию, на Площади Восстания. Вскоре Ваш покорный слуга оказался на Невском проспекте и, ежась от холодного ветра и поскальзываясь на льду, десять минут шел до своей поликлиники.
Вхожу в нее, вижу толпу народа около регистратуры. Слышу крики регистраторши, что талончики к кардиологу кончились. Господи, какая же куча народа меня сегодня ждет!
Поднимаюсь на свой этаж, где меня встречает говор, гвалт и толпа, желающая разорвать доктора на части. Замечаю знакомую сухонькую старушку, которая мне приветливо кивает головой. Частый пациент, а главное, адекватный. Мало понимающих бабуль в этом возрасте, мне повезло.
Пытаюсь протиснуться к кабинету, получаю отпор. Какая-то, простите за выражение, баба начинает буквально визжать на весь коридор: "Куда без очереди?!" Ее крики подхватывает еще парочка таких же. Меня начинают "выносить" обратно.
- А ну, замолчать! Я врач, и если вы хотите, чтобы вас приняли и не покалечили, то пустите меня! - ору я. Люди, опустив глаза, пропускают меня к дверям. Открываю ее, захожу в мой спокойный кабинет, где пока еще тепло и не душно. Переодеваюсь, накидываю на рубашку халат, вытаскиваю на стол кипы бумаг. Дверь распахивается, ко мне вваливается какой-то "синяк" и усаживается на место медбрата.
- Можно? - бесцеремонно спрашивает он, обдав меня волной перегара.
- Нет, - отвечаю я, нахмурившись.
- П-а-анятно, ну, я позже зайду, - необычно спокойно реагирует "клиент". Встав, он уходит.
Через минуту слышу в коридоре "бурление" толпы, недовольные крики и шум передвигаемой мебели. Сквозь эти звуки раздаются вопли моего медбрата. Быстро встаю и выхожу в коридор.
- А ну, живо отдайте мне моего медбрата! - ору я. Толпа расступается и, словно из строя, мне выталкивают потрепанного паренька двадцати одного года от роду. Позвольте представить вам, Прокофьев Сергей, младший медицинский работник, мой медбрат-практикант. Довольно хороший человек, отличный помощник, но жутко робкий. Приходится его не только учить, но и воспитывать.
- Черт, как же они мне уже надоели. Чуть рукав не оторвали. Кстати, Николай Дмитрич, сегодня у нас пять ЖУЖелиц (жутко "умных" жирух) и около трех ДЭПов**, - говорит мне мой медбрат, переодеваясь. Видите ли, у врачей есть своя классификация пациентов по их неадекватности. ЖУЖелицы - на одном из последних уровней. Подробнее об этом потом.
- Эх, Серега-Серега, как я устал. Но, как говорится, "работа нам всего дороже", хлеб у нас такой. Я вот сейчас только в метро "работал". Паренек один, представляешь, с нарушением ритма в обморок упал. Ему как тебе, а не знает, что болен.
- Так откачали? - интересуется Серега, садясь напротив меня.
- Да, нашатырем взбодрил. Скоряки приехать должны были. Ладно, за день еще наговоримся. А теперь пора начинать прием, - сказал я, протягивая руку к кнопке, подающей ток на лампу в коридоре. Нажав ее, Ваш покорный слуга начинает свой прием.
Примечания:
*"Тыжврач" - особо "убойный" аргумент пациентов, которые хотят манипулировать доктором. (Выпиши мне то-то и то-то - "тыжврач".)
**ДЭП - дисциркуляторная энцефалопатия. Недостаточность кровоснабжения головного мозга, из-за которой (в сочетании со всякими настойками, лунными календарями и уринотерапией) пожилые люди становятся злыми и совершенно непробиваемыми. На жаргоне медиков ДЭПы - неадекватные пациенты-пенсионеры, чаще всего бабули, которые видят врачами лишь двух человек - Малахова и Малышеву.
Глава, в которой врач платит за пациента
Через секунду после нажатия кнопки в кабинет ввалился полный мужик лет сорока, открыв дверь с ноги. На голове его была надета мерзкая черная шляпочка, которая прикрывала блестящую лысину.
Итак, не сказав даже "здравствуйте", пациент плюхнулся на стул, положил шляпу на стол, прямо на мои бумаги, и пробубнил:
- Ну, что смотрите? Давайте, лечите меня.
- Секундочку, перечислите ваши жалобы, - сказал я. - И да, дайте, пожалуйста, карточку.
- В следующий раз пусть ваш медбрат берет мою карточку в регистратуре, я не обязан стоять в очереди, - ответил "король" (как в мыслях я окрестил его) и швырнул мне потрепанную общую тетрадку. - И вообще, доктор, вы же не дурак. Пришел к кардиологу, значит, болит у меня сердце. Вот и все. Давайте, лечите, - добавил он.
- Болезней сердца много, поэтому потрудитесь назвать симптомы, чтобы доктор мог составить анамнез, - обратился к "безумному" Сережа.
- Да давит что-то в нем. Как поволнуюсь или, например, по лестнице поднимусь. В плечо отдает.
Я записал в карточку "жалобы на ощущения стеснения в груди, иррадиирует в область левого плеча. Angina pectoris?*" Потом я попросил "короля" раздеться, чтобы прослушать сердце.
Через минуту медбрат записал в карточку "Аускультативная картина: пролапс митрального клапана (вариант нормы), первый тон на верхушке сердца слегка ослаблен, другие систолические шумы не обнаруживаются".
- Так-с, Федор Петрович, судя по всему, у вас стенокардия. Я выпишу вам направление на ЭКГ и несколько анализов крови. Пройдете обследования завтра до десяти утра. На прием можно подойти послезавтра.
- Так это что? И таблеток пока не выпишете? - недовольно просипел пациент.
- Ну, что ж... Сережа, выпиши товарищу милдронат по одному грамму в день и кардиомагнил по одной капсуле три раза в день, - сказал я, моя руки после осмотра.
- А теперь давайте деньги, - неожиданно произнес "король", когда медбрат подал ему листок с назначениями.
- Какие деньги? - спросил я.
- Как какие? На лекарства. Вы врач, вы этому, Гиппократу давали, так что давайте мне деньги на лекарства, столько выписали. Знаю я, какие у вас зарплаты, - загундосил Федор.
Вот ведь негодяй... Ну что ж, проучим, правда, с риском.
Сережка покраснел и хотел уже высказать пациенту все, что он думает о нем, но я, садясь на рабочее место, слегка толкнул его в плечо.
- Хорошо, любезнейший, возьмите мой кошелек. Вот мое пальто висит, которое слева, в наружном кармане увидите, - ответил я.
- А что вы мне сами не дадите?
- У меня руки мокрые, не хочу одежду мочить, - ответил я. - Аптека рядом, купите таблеточки, а кошелечек занесете потом.
- Николай Дмитрич, вы что, с ума сошли? - шепотом спросил у меня Сергей, глядя на меня "сумасшедшими" глазами. Пациент в это время, сопя, взял шляпу и, нисколько не колеблясь, словно он был карманником, вытащил у меня из пальто кошелек и вышел в коридор.
- Спокойно, - ответил я ему. - Всего доброго, - сказал я, когда пациент удалился. Потом я быстро схватил телефон и набрал телефон вахты.
- Павел Алексеевич, это вас Бессольцев беспокоит. Сейчас к вам спустится мужчина, полный такой, в черной шляпе. Так вот, будьте любезны, попросите его предъявить паспорт и показать содержимое карманов. Если увидите кожаный черный кошелек, на нем еще декор в виде царапины, то вызывайте полицию, это вор. Да-да, у меня кошелек пропал. Ага, хорошо, спасибо.
Через пару минут дверь открылась, и к нам вошел седой высокий мужчина лет шестидесяти в форме охранника. В руке он держал мой кошелек.
- Действительно, представляете, он. Побледнел, начал что-то бубнить, сказал, будто вы ему сами на лекарства деньги дали. Только я про полицию и полуслова не произнес, а он кошель мне кинул и дал деру. Трус, - усмехнувшись, рассказал дедок.
- Что ж, спасибо, Павел Алексеевич, опять выручаете, - ответил я, пожимая ему руку.
Когда охранник вышел из кабинета, Серега, посмеявшись, спросил:
- А как же вы ему кошелек доверили? Мало ли, охрана его не заметила бы.
- Наличности я взял с собой мало, кредитку в портфеле храню. Иногда, знаешь ли, и деньгами пожертвовать можно, но это ради хорошей шутки.
- Хитро. Он нас надолго запомнит, - проговорил Сергей. В это время я опять нажал "заветную" кнопку.
Примечания:
*Лат. "грудная жаба". Стенокардия.
Глава, в которой Вы познакомитесь с адекватным пациентом и старушкой ДЭП.
Перед тем, как дверь открылась, в нее тихонько постучали. В кабинет вошел интеллигентный старичок. Одет он был в слегка поношенный серый костюм, в руках держал тоненькую трость. На носу висели очки в золотой оправе.
- Здравствуйте, доктор. Вы свободны? - спросил пациент.
- Доброе утро. Да, конечно, присаживайтесь, - отвечаю я. Старичок садится на стул, подает мне карточку в кожаной обложке, а сопроводительный лист - медбрату.
- На что жалуетесь, Иван Петрович? - интересуюсь я.
- Гипертония у меня, милок. Давление скачет до 180, часто в сердце покалывает. Когда пытаюсь автобус догнать, то одышка начинается, - сказал дедок.
Когда он произнес это, я и Сергей переглянулись. "Дедушка жалуется на одышку при беге. Да уж, ну и здоровье у наших стариков, если они считают это болезнью в свои годы. У нас ведь и подростки уже при подъеме на пятый этаж задыхаются", - подумал я про себя. А вслух сказал:
- Что ж, снимайте пиджак и загните рукав рубашки, померяю вам давление.
Старик послушно снимает пиджак, пока я пишу в карточке "Жалобы на одышку при физической нагрузке, боли в сердце. Сопутствующее заболевание: гипертония. ИБС*?" Потом измеряю пациенту давление. Тонометр показывает 155 на 90, пульс 80.
- Да, действительно, давление у вас не в порядке. А что вы принимаете?
- Эналаприл, аспаркам, кардиомагнил, - без запинки перечислил Иван Петрович.
- Хорошо, пока так и продолжайте. Снимите, пожалуйста, рубашку, я послушаю ваше сердце.
Через пару минут Сергей записал в карточку: "Аускультативная картина: систолических шумов не обнаружено, ослабление первого тона в области apex cordis**, ритм не нарушен".
Что ж, нужно отправить пациента на обследования, видимо, миокарду кислорода мало. Понятно, конечно, что основная болезнь - возраст (старикану было 79 лет), но диагноз, наподобие "ушиб всей бабки", не напишешь.
- Ну, Иван Федорович, пока я вам скажу, что сердце у вас в относительном порядке. Но вам надо пройти обследования. Завтра сдадите кровь до девяти утра, сходите на ЭКГ и УЗИ. Послезавтра придете на повторный прием, когда я уже точно буду знать ваш диагноз.
- Хорошо, сынок, запомнил. Большое спасибо за осмотр, всего доброго, - сказал пациент. Он встал и направился к двери.
- Всего доброго, не болейте, - отвечаем я и Серега.
- Побольше бы таких пациентов, - сказал мне медбрат, когда дверь закрылась.
- Да, нынче адекватных, да еще в этом возрасте, мало. Таких людей, как этот дедок, мне приятно лечить, я сижу здесь ради них.
- И поразительно вот что: его жалоба на одышку при беге. Какие же наши старики крепкие... Я и то слегка задыхаюсь, когда на дежурствах по этажам бегаю.
Пока Серега разглагольствовал, я опять нажал кнопку. Полминуты спустя дверь тихо открылась, и к нам в кабинет вошла Она. Это была самая что ни на есть ДЭП.
Увидев вошедшую бабулю, я сразу отнес ее к этой категории, хватило одного взгляда на лицо. Пациентка была одета в "фирменный" старушечий костюм: платок, бордовая вязаная кофта, черные брюки, накинутая на плечи серая шаль. В руках - сумка, из которой выглядывал свернутый в рулон журнал, с обложки которого на меня смотрел Он - Малахов. Запущенный случай...
Серега тихонько охнул, когда увидел нашу пациентку, усевшуюся на стул.
- Здравствуйте, доктор, - прошамкала бабуля.
- Доброго утра. На что жалуетесь? - спрашиваю я. Бабушка достает из сумки тот самый журнал, открывает его на какой-то странице и протягивает мне. Вижу заголовок огромными буквами: "Ваша моча - залог вашего здоровья". "Огосподибожемой", что за ересь!
- У меня, милок, суставы сильно побаливают, на ноге пяточная шпора. Вот, лечилась я по Малахову, а тут он утром и говорит: "Обязательно посещайте врачей хоть раз в год, они должны корректировать вашу схему лечения". Так вот, я про мочу спросить хотела...
- Оу, нет-нет-нет, по моче не ко мне. Вам нужен хирург и нефролог. Я кардиолог, я сердце лечу, - прерываю я пациентку. Серега в это время пытается сдержать смех.
- К ним талончики на вечер, а к вам на утро. Вы все врачи на одно лицо, давайте, лечите меня, - упрямо отвечает старушка.
- Извините, но в данной ситуации, Клавдия Аркадьевна, я вам ничем не могу помочь. Хирург принимает с 15:00, сходите к нему.
Бабка издает звук, похожий на рычание, вскакивает с места и со словами: "Понаучили их, понаставили. Только налоги наши проедают, скареды, ничего не умеют", - выбегает из кабинета, так и оставив журнал передо мной.
- Да уж, ну и бабуля, - пробормотал я, вытирая пот со лба.
- Журнал, может, отдать? - спрашивает Серега.
- Нет, нечего этого шарлатана читать, от него и все беды, - отвечаю я, швырнув журнал в урну. Потом, минуту погодя, вновь нажимаю кнопку.