Какой-то неприятный осадок. Прекрасный сон прерван унылостью реальности. Глухой звук горна оповещает о начале дня. Сейчас все просыпаются. Никто не просыпает горн. Слишком привыкли.
Сон...Сон был действительно прекрасен. Я не помнила его во всех красках. Просто осталось воспоминание каких-то кричащих красок, ярких и непонятных, но действительно красивых, и сладкий привкус на языке. Привкус совпадает со вкусом белого песка, доставляемого каждую неделю. Он довольно дорогой, но я умудряюсь получать его часто и делюсь с Этхом.
Я поднялась с жесткой кровати. Но что ни говори, подушка была мягкая, приятная, её не хотелось отпускать, как и тот сон, но пришлось. Я подошла к тому же углублению в стене. Всю ночь сиреневый огонь согревал домик. Он почти не освещает дом, но тепла даёт предостаточно. Мне даже не требуется одеяло, хотя я всегда набрасываю его на уставшее тело перед сном. Налила из металлического крана немного воды в железный чайник, поставила его на решётку над огнём. Тёплый чай утром - незаменимая вещь для поддержания более менее нормального настроения.
Пока кипит чайник, я заменяю кристаллы над раковиной и столом на новые. Тут же становится значительно светлее. Аккуратно опускаю старые на дно пустого мешочка и снимаю с огня засвистевший чайник.
Исчезаю в ванной. Сегодня праздник для Андрагона, а значит нужно выглядеть ухоженно. Иначе обвинят в непочтительности и не получишь монет за работу. Выдача зарплаты является очень важным моментом. Без этой горстки монет мы просто не выживем, но её, как правило, хватает довольно надолго. Поэтому часто остаются деньги на мелкие нужды: сладости, мебель, кремень, некоторые даже используют парафиновые свечи. Никогда не понимала, зачем они, если есть кристаллы. Тем более, свечи позволяли себе лишь "алмазные", слишком они любят всё красивое.
Я тоже люблю наблюдать за пламенем, как короткие язычки обгоняют друг друга, пытаясь возвыситься над другими, а затем опускаются ниже всех. Я всегда сравниваю огонь с жизнью. Всё самое прекрасное, самое живое, но даже в этом есть свои лидеры. И даже они опускаются ниже.
Когда я выхожу, меня не узнать. Обычно покрытое слоем из пыли и мазков грязи, лицо светиться белым светом в темноте. Бледность для народа Андрагона привычна, я не буду выделяться. На мне белая туника, единственная. Я её берегу. Одеваю лишь по подобным случаям. На ногах - белые сандалии. Обычно затянутый конский хвост сменили длинные распущенные волосы. Русые.
Тихий, почти незаметный стук в дверь. Этх барабанит костяшками по дереву, и я представляю, как он грустно улыбается. Наверняка он уже отправил свою младшую сестрёнку со старой матерью к озеру. Его мать, пожилая сгорбившаяся женщина, всегда мне очень нравилась. Её добрые, с небольшой хитринкой, глаза светились мудростью, но имя её будто смеялось над ней. Инит - глупость с языка древних. Имя не играло в её жизни ничего, оно не соответствовало ей.
Я тут же выхожу к парню, тот действительно грустно улыбается.
Он в белой рубахе и серых штанах. Особенно бледная кожа, она казалась нереальной в свете голубых кристаллов на углах домишек. Волосы всё так же растрёпаны, но так даже лучше, придаёт некую непринуждённость.
Я посылаю ему в ответ такую же грустную улыбку. Мы чуть сжимаем пальцы в рукопожатии, дружески сплетаем пальцы и идём по направлению к озеру, к центру города.
Сейчас на улицах необыкновенно людно. Все надели белые или просто светлые одежды. От одежды отдавалось неяркое сияние, что придавало шествию какую-то волшебность. Сияние шло и от кристаллов, которые девушки вплетали в волосы, прикрепляли к туникам и обуви. Парни вставляли кристаллы в первую пуговицу на рубашке, таков обычай. У Этха кристалл светит неярким серебристым светом. Мой кристалл, вплетённый в волосы на затылке, светился голубым светом, я любила голубой. Красивый цвет.
Я аккуратно ступаю на землю, стараясь не повредить сандалии. Одежда стоит дорого, вторую пару я не смогу себе позволить. Как бы я не хотела, сандалии всё равно посерели от пыли.
Возле озера очень много людей. Они расселись возле берега либо встали возле "хрустальных деревьев". На лицах застыл страх. Я заметила, как некоторые прижимают маленьких детей поближе к себе.
Поверие, возникшее уже давно, порождало в людях суеверный страх, смешанный с каким-то животным. Мир, который над нами, считается жестоким, ужасным. Нам рассказывали, что люди там едят друг друга, убивают животных ради забавы и придумывают ужасные вещи, из-за которых страдает природа. Например недавно случилось ужасное землетрясение, оно разрушило и без того находящуюся в ужасном состоянии "угольную" часть города. Помню, как мы долго ковырялись в развалинах домов и скал, ища трупы людей и ценности. Трупы напоминали нечто бесформенное и их нужно было чуть ли не соскабливать из обломков. Так мы их и похоронили, до сих пор перед глазами встают образы маленьких детей, ищущих своих матерей и старших сестёр или братьев. Помню, как мы нашли женщину, накрывшую собой дитя. Ребёнок выжил, женщина была похоронена два дня спустя.
Хотя бы за это я ненавидела тех, кто живёт наверху. Не боюсь, ненавижу. Они уничтожают не только себя, но и нас. Их убить мало. Это вторая причина моего желания попасть наверх. Хочу взглянуть им в глаза, а если надо, то убить у меня силы хватит.
Я чуть склоняю голову и начинаю тереть пальцами переносицу. Пытаюсь успокоится, сознание уступает, ярость потихоньку исчезает. Этх сжимает мою руку.
-Всё нормально, Нана? - обычно он называет меня так. Говорит, что я красиво пою, поэтому и сложил моё имя в незатейливое На-на.
-Как может быть всё нормально? - я нервно дёргаюсь и вздыхаю.
-Поздравляю вас с ежегодным праздником, Днём земли! - в стократ громче настоящего, голос королевы как всегда ласковый и нежный. Обманчиво. Голос змеи.
Мгновенная тишина. Даже негромкое жужжание девушек возле нас прекратилось. Я вижу, как Этх сжимает руку и матери, та опёрлась на сына. Её взгляд был полон грусти. Как у Этха.
-Сегодня группа из семи человек отправиться наверх, чтобы обеспечить народ всем необходимым, что мы не можем добыть здесь и создать сами. Два дня назад мы записали имена всех подростков от четырнадцати до девятнадцати на карточках. Я буду вынимать по одной, пока не наберётся необходимое количество людей. - опять молчание. Наконец, я вижу её на лодке с правой стороны озера.
Ужасно худая, будто ест меньше нашего, с тонким лисьим лицом и под стать рыжими волосами, королева простёрла руки к расщелине над замком. Замок возвышался недалеко от озера, но свет сюда не попадал. Её губы изогнуты в жеманной полуулыбке.
-Итак... - провозглашает она и протягивает руку к большому стеклянному шару, наполовину заполненному карточками с именами. Запускает руку в шар, я невольно молюсь, чтобы шар клещами сомкнулся на её руке. Но молитва не приносит ничего, как всегда.
-Митра! - первое имя прозвучало эхом по глади озера.
Толпа напряженно следит, как молоденькая девушка из "золотых" вся в слезах выходит к небольшому помосту возле берега. Поднимается по лестнице и встаёт в самом краю. Её мать испуганно прикрыла рот рукой. Люди чересчур суеверны, она знает, что больше не увидит дочь.
-Тос! - второе имя.
Молодой паренёк, моложе меня, я видела его, когда разбирали обломки скалы, он помогал нам. Нервно сжимает руку отца, быстро идёт к помосту, не глядя в глаза расплакавшейся матери.
-Колл! - совсем взрослый парень подходит к помосту и встаёт рядом с Тосом.
-Кесс!
К помосту выходит девочка. Ей наверное 14. Это свинство, выбирать самых младших, хотя кто здесь решает кому идти? Огромный стеклянный шар.
-На! - почти выкрикивает королева.
Или мне показалось?
Я не замечаю, как прохожу мимо прохожих и, пошатываясь, подхожу к помосту и встаю рядом с девочкой. Запомнилось только, как Этх на секунду очень сильно сжал мои пальцы, затем выпустил их из вспотевшей ладони. Всё казалось нереальным. Я хотела этого, но не думала, что желание сбудется.
Вдруг мне стало страшно. Я не этого хотела! Я могла много чего надумать, но...
Нет. Всё правильно. Я должна была понимать, что желать надо осторожнее. Желания имеют такую особенность - они могут сбываться. Я должна была это понимать. Вздыхаю.
-Мэт. - провозглашает жеманный голос.
К помосту выходит очень красивый парень. Даже Этх уступает ему по красоте. Среди девушек проносится вздох, но я смотрю только на принцессу. Та смотрит на меня с той же жалостью.
Вот тут происходит неожиданное.
-Мим.
Принцесса вздрагивает, испуганно смотрит на мать и направляется к помосту.
Кто-то ахает.
Королева же поднимает руки к небу и провозглашает, что "это воля богов". Затем лодка причаливает к берегу и королева уводит нас к замку. Мы все следуем за ней. Я невольно нервничаю. Я никогда не была в замке!
Под ногами хрустит какой-то щебень. На секунду я замираю, оборачиваюсь и бросаю взгляд на Этха. Та же грустная улыбка. Он махнул мне рукой, развернулся и отправился за матерью. Спасибо ему за это, за то, что он не устраивал тяжёлых прощаний.
Мы переступаем через порог огромного замка и попадаем будто в другой мир. Удобство, роскошь - это слова, которые точно подходят под описание огромного зала. Что странно, в нём был какой-то уют. Всё выдержано в красных оттенках. Просторный диван у стены обит бархатом, рядом диваны и удобные пуфики. Как я понимаю пуфы для нас. Будто в подтверждение моих мыслей, королева махнула рукой в сторону пуфиков. Мы покорно сели.
-Итак, завтра вы отправляетесь наверх. Вам дается неделя на поиск этого - королева махнула рукой на список, лежащий на столике перед диваном. Сама она села на диван, рядом присела принцесса, опустив голоса.
Вот, чего я не ожидала. Имя принцессы видимо тоже вписывают. Если уж так всё страшно, не проще ли королеве просто не вписывать имя её дочери? Я не понимала ничего. Неужели у неё нет сердца, как говорил мне Этх? Отдать собственную дочь...как они говорят, каннибалам...
-Сегодня вы переночуете тут. Вас подготовят, дадут отдохнуть.
-Можно увидеться с родителями? - звонкий голос Митры.
-Нет.
-Но почему?
-Вы должны забыть о семье...ради Андрагона. - кивает королева.
Я думала, что кивок предназначался нам, но я ошиблась. К нам тут же приблизился слуга в тёмной одежде.
-Следуйте за мной.
Мы покорно пошли следом за ним. Мим какое-то время колебалась, я заметила это краем глаза. Но мать кивнула ей, и Мим поднялась следом за нами. Я вздохнула. Видимо, Этх был прав.
Мне вдруг стало жаль эту бедную девушку. Она выглядела действительно безобидно. С первого взгляда казалось, что она наивна и гонится за мечтами. Я наверное ничем не отличаюсь от неё. Наивно думаю, что всё не так плохо. Но я смотрю на жизнь более реально, а не сквозь дымку как она. Эти мечты не раз её подведут.
Мы проходим по красному ковру и оказываемся перед красивой дугообразной лестницей, расходящейся в разные стороны. Ковёр тоже разделялся на две части и покрывала мраморную лестницу с костяными перилами. Мягкий ворс ковра приятно ласкал кожу сквозь сандалии.
Слуга поднялся на несколько ступеней, остановился и развернулся перед нами.
-Девушки пройдут за Киртой, юноши за мной. - Он начал подниматься по правой стороне.
Тут же перед нами возникла девушка в серой тунике. Она была босиком, что меня немного удивило. Затем я заметила, что слуга тоже без обуви.
Перед переходом он остановился и попросил снять обувь. Парни повиновались. То же самое и с нами: служанка мягко попросила разуться.
Всё это время я следила за принцессой и когда она снимала свои серебристые блестящие туфли, я заметила ушибы и порезы на ногах. Синяки покрывали белую кожу уродливыми пятнами фиолетово-бордового цвета. Заметив мой взгляд, принцесса быстро одёрнула подол и с вызовом посмотрела на меня, это никак не сочеталось с её добрыми глазами. Да, что-то тут не так. Я отвела взгляд, пытаясь скрыть от всех и уничтожить ту бурю эмоций, которая вспыхнула во мне. Я почему-то была уверена, что мать принцессу ненавидит, вот и отправила наверх. Если конечно там настолько страшно, как рассказывают.
Мы поднимаемся наверх и скрываемся за поворотом, я успеваю заметить, как нашу обувь относят куда-то. Теперь мягкий ворс ковра приятно щекотал и обволакивал ступни. Было приятно просто идти по чему-то настолько мягкому. Ноги буквально утопали.
Перед нами предстал коридор. Девушка в серой тунике начала подходить к каждой двери, из усеявших коридор, и называть имя того, кто здесь будет жить. Моя комната была в середине, между Митрой и Коллом. Напротив двери висела картина. Одинокий воин среди горы трупов смотрит на какой-то странно сияющий шар, видный лишь наполовину на картине.. Шар будто полыхал красным с золотым пламенем. Свод над всадником был, чем ближе к шару, тем светлее и превращался из тёмного, почти чёрного, в бледно голубой. Может...это и есть тот самый кристалл, который освещает мир над землёй? Тогда он очень маленький!
-Это картина из верхнего мира. - холодно сказала девушка и чуть склонила голову. - Они любят убивать друг друга.
Я чуть испуганно посмотрела на девушку, резко развернулась и зашла в комнату.
Бледно-голубой ситец, такого же цвета шелка, комната была обустроена очень дорого. Кровать была из какого-то странного материала. Подушки, простыни - тёмно синие, шелковистые. Одеяло чуть светлее, с белой полосой на краю. Рядом с кроватью - тумбочка из того же странного материала, что и кровать, стул, стол и большое зеркало рядом со шкафом. Под ногами - мягкий ковёр нежно голубого цвета. Я люблю голубой, поэтому я чувствовала себя как в сказке.
Решила заглянуть сначала в шкаф и не разочаровалась: бледных цветов туники и туфли, сандалии. Красивая одежда, что я и ожидала. Мы не могли себе этого позволить, а у королевской семьи этого всего настолько много, что подобная одежда есть в каждой комнате для гостей. Я невольно попыталась представить домашние наряды королевы. Представить не получилось.
Только тут я заметила ещё одну дверь, прямо за шкафом. Я даже нежно коснулась ручки, ожидая там нечто более прекрасное. Ванная. Я даже обрадовалась, такая вещь незаменима, важна. Я выхватила из шкафа бледно золотую тунику и позолоченные сандалии и порхнула в ванную.
Что меня удивило, так это отсутствие плиты для нагревания и чайника или тазика для горячей воды. Я открыла кран и удивлённо застыла: вода была теплой. Я на мгновение зажмурилась. Хотелось рассказать обо всём Этху, но его рядом нет.
Со вздохом я вошла в тёплую воду, насладившись покоем. Невольно расслабившись, я смогла подумать о завтрашнем дне.