Гарайшин Фаиз Амирзянович : другие произведения.

Серебряные пули

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Безусловно, нет никаких зомби, оборотней и вампиров. И они и подобные им существа - все это не столько плод человеческой фантазии, сколько стремление людей отобразить участие демонических сил во всех наших страданиях и бедах. Когда подспудно ощущая и даже явственно чувствуя темное воздействие на наш мир и на нас самих чего-то незримого, но устрашающего и безжалостного, люди вкладывали в придуманных ими темных персонажей - в леших, вурдалаков или в тех же зомби - свои подспудные догадки и страшные домысливания о потустороннем соседстве и о темном на нас воздействии. В действительности же все происходит совсем по-другому...
  В подготовке "Золотого Века человечества"
  
  1
  Вот уже часа два как мы ждали инспектора. Ночная тишина воздействовала усыпляюще, но еще более усыпляюще действовала навалившаяся усталость. Перенервничавши за день, я был теперь словно выжатый лимон. Не то чтобы у меня, как у "молодого специалиста", еще не было соответствующей подготовки к такого рода ночным выездам и к расследованиям подобных преступлений, но нынешнее дело было явно какое-то путанное-перезапутанное. Тем более что именно сегодня мне пришлось "отдуваться за все" одному.
  Подражая шефу, так некстати заболевшему и пребывавшему со вчерашнего дня на "больничном", я то и дело натружено морщил лоб. Столь же его копируя, мерил задумчивыми шагами место преступления в этом роскошном доме, одиноко стоящем на самом берегу большого пустынного озера. Не раз и не два чертил в воздухе траектории полета пуль, входя то в роль беспощадного убийцы, то в положение обреченной жертвы. Склонялся над убитым беднягой то с одной, то с другой стороны. Вглядываясь в его, перепуганные перед смертью, глаза, напрасно пытался рассмотреть в них отражение безжалостного преступника. Все тщетно! Все мои версии и предположения никак не сводили концы с концами.
  - Поверьте, молодой человек, - доверительно и отчего-то вполголоса произнес хозяин этого злополучного загородного особняка, печально глядя на меня с откровенным участием. - Поверьте, здесь не все так просто как кажется. Здесь явно замешана какая-то чертовщина... - он сделал оценивающую пуазу, точно раздумывая сказать мне что-то еще или же нет. - Здесь явно не обошлось без потусторонних... поверьте... не без темных, демонических сил. - он вновь сделал томительную паузу. - По крайней мере, не без их потустороннего воздействия... Я даже думаю, что... - и тут, видимо, на моем лице отразилась совсем не та реакция, на которую можно было рассчитывать, говоря подобное, и хозяин дома, осекшись, недоговорил. А затем, сконфуженно улыбнувшись, лишь добавил. - Не переживайте. Я сейчас позвоню кому следует и все образуется....
  Он тут же позвонил "кому следует", и уже, вероятно, обратный звонок от этого безвестного, но явно всесильного незнакомца, извлек моего заболевшего шефа и с "больничного", и из теплой постели.
  Раздосадованный на самого себя за свою профессиональную нерасторопность, я устало уселся в одно из кресел богато отделанной библиотеки, и в ожидании шефа, вновь стал вяло размышлять о странном ночном преступлении.
  "Какая-такая чертовщина?... Какие-такие потусторонние силы?... - озадаченно раздумывал я о последних словах хозяина дома. - Да еще с каким-то их темным воздействием?... Вообще, причем здесь все эти темные, какие-то там демонические силы?..."
  Нет, не то чтобы я не верил в существование потусторонних сил. Я, как и большинство наших современников, вполне даже предполагал об их существовании. Но только не здесь и не рядом, а где-то неопределенно там - далеко в стороне. И если я, вслед за всеми, и вспоминал о них в повседневной жизни, то, скорее, лишь в качестве оборотов речи: "бес попутал", "гореть в аду", "попасть в Рай", "Ангел хранитель", "чертова жизнь", "седина в бороду, а бес в ребро", "абсолютное зло"... Или как там у Лермонтова?... "Печальный демон, дух изгнанья, летал над грешною землей"... Да, именно так. Вполне себе безобидно, безвредно и как-то так даже поэтически красиво. Но вот чтобы "воздействовать" и "влиять"? Да еще как-то так находясь совсем где-то даже потусторонне рядом?... Да, нет - увольте! Это уж вряд ли... Поэзия и обороты речи. Вот как там у этого лермонтовского "Демона" дальше?...
  
  "Я тот, чей взор надежду губит, едва надежда расцветет.
  Я тот, кого никто не любит и все живущее клянет.
  Я бич рабов моих земных. Я царь познанья и свободы.
  Я враг небес, я зло природы..."
  
  Ну вот. Я же говорю, что все это чистой воды литература. Символизм и абстракция. Именно!... Так причем же здесь нынешнее ночное происшествие?..."
  Устало застыв в кресле я столь же утомленно ловил теперь размеренный ход маятника больших напольных, явно старинных, часов.
  
  2
  "Безусловно, мы все верим в потустороннее. - вяло рассуждал я дальше. - Начиная от сонников, астрологии и веры в приметы... В прочем, все это - и сонники, и приметы, и астрология - как раз вряд ли относимо к чему-то потустороннему. Это, скорее, какая-то "подростковая", какая-то наивная, даже нелепая попытка показать какое-то неведомое воздействие и влияние на наш мир и на нас самих... Ха! - ухмыльнулся я тут же, поймав себя на мысли о потустороннем на нас воздействии и влиянии. - Опять "воздействие". Опять "влияние"... Хотя, с другой стороны... - рассуждал я, чуть оживившись. - Разве все эти поверья в астрологические прогнозы или даже в сонники не доказывают обратного? Разве не доказывают, что настоящего-то воздействия темных или каких-то там Светлых сил на нас и на наш мир не существует. Ведь будь оно в действительности, то разве не было бы отражено как-то более доказательно и убедительно? А так... какой-то одинаково-нелепый астрологический прогноз на миллионы разнохарактерных людей, родившихся в один и тот же день... Что может быть нелепей и абсурдней?... И тут одно из двух; либо астрология... и все ему подобное... нелепая "детская" забава... Либо все это потустороннее воздействие... если оно есть в действительности... много сложнее, чем может человечество... "всунув" его в какие-то известные рамки... правдоподобно описать, очертить, обрисовать... Или как там еще?... - усталость брала свое и мысли ворочались все более вяло.
  Чтобы не заснуть я вновь стал осматривать библиотеку. Внезапно глаза скользнули по полкам одного из книжных шкафов, с густо пестревшими книжными заголовками о всякого рода нечисти. И мысли мои вновь невольно вернулись в прежнее русло.
  "Конечно же, и всяких там новомодных "зомби", "орков", "вампиров" или "оборотней" не существует... - рассуждал я мысленно. - Безусловно, они еще менее реальные существа... - я невольно улыбнулся своим мыслям, тут же спросив сам себя. - Менее реальные, чем какие?... Потусторонние демоны?... Мгм...
  Вразумительно-исчерпывающего ответа у меня не было.
  Тем не менее я, вероятно, как и все, считал всех этих "зомби" и "вампиров" совсем не реальными существами. И вовсе, на мой взгляд, придуманных, чтобы "пощекотать" наши подспудные страхи. Поиграть, так сказать, на столь же неясных ощущениях и догадках о чем-то действительно таинственном и сокрытом. Всякий раз на тот или иной лад дорисовывая и домысливая подспудные человеческие страхи и неопределенные предчувствия о потустороннем соседстве с нами чего-то незримого, устрашающего и безжалостного...
  Словом, веря в какой-то мере вместе со всеми в существование чего-то потустороннего, я, тем не менее, как и все, понимал, что вряд ли оказывают все эти темные обитатели потусторонних миров, какое-то явное воздействие на всю нашу повседневную жизнь.
  "Да и в правду... - думал я теперь, широко зевая. - Если они даже существуют... все эти беспощадные и безжалостные демоны... то мы находимся в этом мире, а они в своих... Мы из плоти и крови, а они?... И между нами, скорее всего, барьер, преодолеть который - судя по их отсутствию в мире нашем - вряд ли для них возможно. Так причем же здесь... - я вновь вернулся к словам хозяина дома о "запутанном" ночном преступлении. - Причем здесь какие-то темные силы? Каким-таким образом они, иноматериальные, могут участвовать в нашей жизни? Или даже и вовсе - воздействовать на нее и на всех нас?..."
  Тем самым, для меня, как и для большинства наших современников, все эти "обороты речи" про Ангелов и демонов, про светлых и темных, Провиденциальных и демонических, представлялись, скорее, как что-то религиозно-литературное, к повседневной жизни едва ли относящееся. Существуя где-то отстраненно и от нас и от нашего мира. А если и имея отношение - на всякий случай нельзя было исключать и это - отношение к нам и к нашей действительности, то, скорее, как некое возмездие или вознаграждение при итоговом доминировании наших плохих или хороших жизненных поступков. Ну, а вот чтобы прямо здесь, да еще "какая-то чертовщина"... да еще как-то воздействует на нас всех и на нашу жизнь... тем более, и вовсе как-то замешана именно в этом самом ночном злодеянии и происшествии?... Это уж явно через чур!...
  И тем не менее, странные слова хозяина дома о "потустороннем темном воздействии", нарушая привычный ход моих рассуждений, вновь и вновь возвращали к ночному преступлению, имевшему массу труднообъяснимых деталей и - как еще более странно выразился хозяин особняка - "мистические тонкости".
   Старинные напольные часы в самом углу библиотеки, едва тревожа ночную тишину, гипнотизирующе покачивали огромным маятником, столь же усыпляюще шелестя незримым механизмом. Взгляд мой все более вяло скользил вокруг, и я уже начал было "клевать носом".
  Чтобы ненароком не заснуть я попытался почитать первую попавшуюся под руку книжку.
  "Живой мертвец" - скользнул я по названию и громко ухмыльнулся. - Опять двадцать пять! Только этого мне еще и не хватало!" - подумал я, и вновь вспомнил слова хозяина дома о "явной чертовщине".
  Однако чтение о "книжных мертвецах-зомби" увлекало мало, смысл прочитанного путался и ускользал, и я вновь начал "клевать носом"...
  
  3
  Наконец на лужайке дома, натружено скрипнув тормозами, остановилась старенькая, дребезжащая на ухабах, подобно своему хозяину, легковушка, а еще через пару минут грузный инспектор, облаченный в свое черное мешковатое пальто, энергичным шагом ввалился в дом. Бодрый и даже жизнерадостный вид его был явно не в пример моему.
  - Доброй ночи и приятных снов, - сказал он, идя мне навстречу, прыснув смешком от своей, не к месту сказанной шутки. Настроение его, судя по всему, было приподнятым. Да и оно у него всегда улучшалось, стоило ему только взяться за какое-нибудь запутанное, темное дельце.
  - И вам того же, - сухо пробурчал я, сделав кислую гримасу, когда надтреснутый смех закашлявшегося инспектора стих.
  Хотя и был он, по сути, добрый старик, но я его все же немножко недолюбливал. Он всегда решал все сам, мои версии, как мне казалось, никогда не брал во внимание, и уж совсем терпеть не мог, когда какой-нибудь "молодой стажер" или "молодой специалист", типа меня, торопился со своими скоропалительными выводами.
  - Вот молодежь пошла. Учишь вас, учишь, - шутливым тоном произнес инспектор, крякнув в свой огромных размеров носовой платок, - Ведь что самое главное в нашем деле? - спросил он словно бы сам себя и, выдержав паузу, сам же и ответил - Это оптимизм и хорошее расположение духа. Не так ли, коллега?
  - Да. Извините, шеф, - чувствуя себя неловко, я поспешил разрядить обстановку. - Я не хотел вас обидеть.
  - Вот и славно. - ответил тот примирительно, широко расплывшись в жизнерадостной улыбке.
  Едва меня определили к нему не то в стажеры, не то в помощники, как я невзлюбил его размеренную медлительность и полное его несоответствие стремительности времени. Мало того, что инспектор словно бы никуда не торопился в жизни, ездил на своем тихоходном и чуть ли не "музейном авто", но еще и вдобавок ко всему, в каждом преступлении, натружено морща лоб, упрямо пытался выискать какую-нибудь оборотную сторону. При этом он то и дело отвергал, явно напрашивающиеся, на самой даже поверхности лежащие версии. Пренебрегал нередко, нелепо игнорируя, явно бросающимися в глаза уликами или даже и вовсе не брал их во внимание.
  Конечно же, в нашем деле случается всякое. Но не в каждом же преступлении следует видеть самое запутанное преступление века!
  Словом, шеф всячески отказывался действовать напрямик. Хотя, чего же проще? Выстраиваешь вскрытые факты в цепочку. Так или эдак. Одно за другим. И все становится ясным как божий день: какие мотивы, кто преступник. И так далее и тому подобное. Но нет же! Инспектор упрямо лез в самые непролазные дебри. Часами корпел над очевидным. А в результате какое-нибудь простенькое дельце растягивалось у него на многие дни глубоких размышлений.
  Бесспорно, шеф за свою жизнь распутал не один клубок заковыристых преступлений, спас от тюрьмы не один десяток невинных душ, а на чистую воду вывел таких акул преступного мира, что просто оторопь берет, но все же, его неустанное стремление не спеша разобраться в каждом деле досконально, нагоняло на меня серую тоску.
  "Не иначе как шеф вновь вскочил на своего излюбленного конька, - зевая, с грустью подумал я, поеживаясь от предрассветной весенней прохлады, - Вот нелегкая. Явно застрянем здесь до самого утра" - все мысли мои в этот час были лишь об одном: о теплой домашней постели...
  
  4
  Инспектор, словно подражая кому-то из хоботообразных, вновь протрубил в свой огромных размеров носовой платок.
  - Какой-то страшный грипп, говорят, гуляет по городу, - продолжая осматривать дом, он бережно убрал платок в карман пальто, - Так что, я бы просил на всякий случай от меня поостеречься. Какая-нибудь, должно быть, "стройная эспанка"... - легонько подрагивая грузным телом, он беззвучно засмеялся своей собственной шутке. - Но раз уж вызвали больного человека, то, что ж... будем работать. Итак, что тут у нас?
  Без какого бы то ни было энтузиазма, то и дело сбиваясь, и все еще думая о теплой постели, я начал вяло излагать суть дела. Через пару минут, тяжело вздохнув, инспектор прервал мои мучения.
  - Ладно, - проворчал он, натружено думая о произошедшем преступлении. - Я понял. Значит, все это случилось четыре часа назад?... В час ночи?...
  - Да. - неловко пряча зевок в кулак, ответил я. - Около того... Когда послышался на первом этаже шум, хозяин дома взглянул на часы.
  - Он что же не спал в это самое время?... Или это так громко шумели?
  - Нет, почему же, хозяин дома спал... э-э-э... да и собственно шума... э-э-э... - вновь путано стал я кружить вокруг да около. - Как он утверждает... в тот момент не было. Просто... э-э-э...
  - Так, так. - явно теряя терпение, инспектор нахмурил брови. - Не мучьтесь, коллега. Послушаем его самого.
  Он послал за хозяином дома и, пока того не было, мы прошли в библиотеку к месту преступления.
  - Соседей опросили? - спросил инспектор после некоторых раздумий.
  - Конечно!... Хотя соседи далековато - в полукилометре... на той стороне озера... но они слышали что-то похожее на выстрелы.
  - Вот как?...
  - Ну да, по водной глади, да еще ночью, шум разносится далеко...
  - И все?... А, скажем, лай собак? - инспектор продолжал пристально оглядывать место преступления.
  - Все. - ответил я. - Ни крика, ни лая они не слышали... И это, надо заметить, даже странно. - я заговорчески понизил голос. - Ведь это при двух-то хозяйских овчарках!... Причем, собаки соседей... тех, что на той стороне озера... после выстрелов залаяли, но вот эти... во дворе, отчего-то нет - я удивленно пожал плечами.
  - Странно... - произнес "шеф", низко склонившись над убитым.
  - А может быть "эти"... - вдруг нашелся я. - Приучены к выстрелам? В смысле... к своим выстрелам... Ведь стрелял-то как раз убитый охранник...
  - Вот оно как?... - произнес инспектор в раздумье, продолжая "сканировать" распластавшегося на полу библиотеки беднягу. - Тем не менее, столь же странно и другое...
  - Другое?
  - Да... Как вам, коллега, это?... Смотрите-ка сами. - задушенный вооруженный охранник... Причем, как я понимаю, чуть ли не с пистолетом в руке... Вот это действительно странно...
  Собираясь с мыслями, я озадаченно уставился в задушенного охранника.
  - Да, кстати, шеф! Чуть не забыл... - встрепенулся я и протянул улику. Взору инспектора предстало покоящееся на дне целлофанового пакетика водительское удостоверение. - Нашли на полу в библиотеке.
  - Так, так, - оживился тот. - Это уже кое-что... Зацепочка.
  - Сожалею, - ответил я. - Вряд ли. Мы проверили. Владелец его умер неделю назад.
  - М-м-м?... Мертвец, стало быть... А что хозяин дома?
  - Он его не знает. - я пожал плечами. - И никогда не видел.
  - Как же, в таком случае, оно здесь оказалось?... Подбросили?... Выронили?... - лицо шефа вопросительно вытянулось. В раздумье он почесал толстым пальцем мясистый нос.
  Мне тут же подумалось, что нужно бы изложить инспектору подозрения хозяина дома об участии в этом деле каких-то там "темных сил". Сообщить шефу обо всех этих его: "здесь несомненно замешана какая-то чертовщина", "явно не обошлось без темных сил" и "темного потустороннего воздействия". Но понимая, что увижу в ответ иронический взгляд инспектора и услышу его насмешливое: "И каким-таким образом воздействуют?", передумал.
  Вместо этого, зевнув и натянуто улыбнувшись, я, на все эти недоуменно-вопросительные раздумья шефа, лишь мысленно съязвил: "Как-как?... Покойничек обронил", сам того не подозревая, что этой своей неправдоподобной мыслью приблизился к разгадке ближе некуда...
  
  5
  Загородный дом был трех- или даже четырехэтажным. Построенный явно по какой-то новой архитектурной моде, в ночной темноте он неопределенно громоздился своими выступами и надстроениями одного этажа над другим.
  Перед парадным входом густо топорщилась низкорослой травкой огромная витиеватая клумба, тут и там подсвечиваемая приглушенным светом умело замаскированных фонарей. А когда мы с инспектором, пройдя дом насквозь, подошли к окнам, выходящим на противоположную сторону, то увидели за ними и столь же ухоженный, в английском, должно быть, стиле, обширный сад. Вокруг дома, по всему периметру огромного участка, высилась, фактически неприступная, трехметровая, кирпичная стена, с ветвистыми, кованными, должно быть, вензелями поверх.
  - А кто хозяин дома? Чем занимается? - оживился вдруг инспектор, с интересом оглядывая внутреннее убранство красивого дома, устроенного явно "под старину".
  - Фабер, - ответил я. - Василий Фабер. Владелец не очень большого, но преуспевающего издательства "Фабер". - и, понизив голос, добавил. - Иначе говоря, человек у которого есть деньги.
  - Да. И деньги не малые. - согласился инспектор, поглаживая своей широкой ладонью перила резной дубовой лестницы, ведущей на второй этаж. - В таком доме надо жить с деньгами.
  Услышав на лестнице спускающиеся шаги, мы замолчали.
  Приближавшийся к нам хозяин дома с виду был лет пятидесяти. Немного лысоват и одного с инспектором роста, но по комплекции раза в три меньшей. Одетый в серый шелковый халат поверх пижамы, он выглядел человеком по-спортивному крепким. И даже, не смотря на происшедшие всего несколько часов назад в его доме трагические события, подтянут и внешне спокоен. И лишь время от времени начинающие беспокойно бегать цепкие глаза выдавали царящее в нем напряжение.
  - Прошу прощения, - произнес инспектор после того, как поздоровавшись, в очередной раз прочистил мясистый нос, а затем торопливо убрал платок в карман. - Что же у вас тут случилось?
  Словно ожидая подобный вопрос, Фабер проговорил быстрой скороговоркой:
  - Вы же знаете - убийство и ограбление.
  - Мда, ну об этом-то мы знаем... - инспектор, заложив руки за спину, сделал несколько шагов вперед, затем развернулся и, так же не спеша, вернулся обратно. - Значит, это случилось около часа ночи?
  - Именно в час, - поправил его Фабер. - Видите ли, в последнее время меня мучает бессонница. Э-э-э...точнее говоря... я собственно сплю, но очень и очень чутко.
  - Вот как?... И давно это с вами?
  - Не очень. Кто-то стал следить за мной... Следить за моими делами... делами компании - уточнил он. - Несколько раз были странные телефонные звонки. Э-э-э... Все это, знаете ли, действует на нервы. Если не сказать больше. Я даже был вынужден отправить из дома... за границу... на несколько недель свою семью... Так, на всякий случай.
  - Вот как? - инспектор вскинул вверх брови.
  - Да. Вы же наверняка знаете печальную историю директора издательства "Сток"?
  - "Сток"?... Ах да, бедняга...
  - Его застрелили чуть ли не в постели. А ведь так же сначала кто-то что-то вынюхивал. Наводил справки. Следил... Так что, думаю, все это... - печально подытожил хозяин дома. - Одного поля ягодки.
  - Да, но ведь его фактически не ограбили! - находясь до этого в тени, я поспешил вклиниться в разговор.
  Инспектор тут же с укором посмотрел на меня, несколько раз крякнул в свою пухлую ладонь, а затем произнес нарочито громко, всем своим видом показывая, чтобы я для пользы дела на всякий случай пока помалкивал:
  - Ограбили - не ограбили... От ограбления его спасло то, что ничего особо ценного он дома не держал.
  - Да, - тяжело вздохнув, согласился с ним Фабер. - В прочем, насколько я знаю, у него все же кое-что похитили... Э-э-э... несколько, предназначенных к изданию, хотя и мало коммерческих, но каких-то важных... важных в идейно-духовном смысле... рукописей. А это, как известно, со временем может стать и поценнее многих сегодняшних денег. Особенно, если окажется рукопись каким-нибудь особо значимым и общемировым шедевром. Тем более, если станет особо важным и нужным для всего человечества морально-этическим творением. Типа, "Божественной комедии" Данте, "Фауста" Гете или "Войны и мира" Толстого. Как всегда, далеко не сразу и далеко не всеми оцениваемых на должном уровне. Но только поначалу. Затем же... со временем... их возвышающее влияние и просветляющее воздействие на людей становится просто-таки колоссальным... Так что... - резюмировал хозяин дома. - Это как посмотреть на исчезновение нескольких, готовящихся к изданию, рукописей...
  
  6
  - М-да... Хорошо... - произнес инспектор после несколько затянувшейся паузы. - Значит после истории с директором издательства "Сток" вам показалось, что тоже самое может произойти и с вами? Не так ли?
  - Да! Именно!
  - Ну, что ж. Вам, в таком случае, безусловно, повезло больше. Хотя вас и ограбили, но вы живы. Уже хорошо! Правда, надо заметить - ограбление тоже штука малоприятная. Тем более с убийством.
  Лицо Фабера вновь обрело печальный вид.
  - Ладно, - сказал инспектор и вновь натружено сморщил лоб. Так он делал всегда, когда переходил, как он считал, к самой важной работе. - Значит, все это случилось в час ночи?
  - Да, - подтвердил Фабер. - Я сквозь сон услышал шаги внизу... Знаете ли, моя спальня находится недалеко от лестницы и поэтому в ночной тишине слышно фактически все, что происходит внизу. Если это, конечно же, достаточно громко... - он чуть сконфуженно улыбнулся. - Все собираюсь перенести спальню подальше, да вот как-то... Но теперь уж сделаю это точно... Э-э-э... Так вот. Услышав шум внизу, я включил ночник. Часы на столике показывали час пополуночи. Внизу, в библиотеке, находился охранник. В его обязанности входит...- Фабер, не договорив, осекся, а затем чуть тише печально добавил. - Теперь уже, вероятно, надо говорить "входило".
  - Мда... - легонько крякнув, инспектор прочистил простуженное горло. - Что ж... ничего не поделаешь... Так вы говорите?...
  - В его обязанности входило, несколько раз среди ночи, обходить первый этаж дома. Но в этот раз шаги меня заставили насторожиться.
  - Вот как? Отчего же?
  Фабер задумчиво пожал плечами:
  - Может быть, они были чуть торопливее и громче, чем должны были бы быть?...
  - Торопливее и громче?... И что же дальше?
  - Дальше?... - хозяин дома на мгновенье задумался. - Едва я включил ночник, то буквально тут же услышал какой-то шум. Словно что-то тяжелое упало на пол.
  - Внизу, на первом?
  - Да, да. На первом. Скорее всего, именно в библиотеке. Потом?... Потом я услышал крик... Там же, в библиотеке. Но такой короткий, не сильный. Тут же прозвучал выстрел. Затем еще. И еще один... Да, было три выстрела... Внизу послышалась какая-то короткая возня. Какой-то шум и... Знаете, это произошло так быстро. Буквально несколько секунд и... И все стихло. Я даже не успел прийти в себя, как все уже кончилось. - сказав это, Фабер оценивающе перевел взгляд с инспектора на меня и обратно.
  - Так, так... - в какой уже раз инспектор почесал в раздумье мясистый нос. - Скажите, а в доме кроме вас двоих был еще кто-то? Я имею в виду ваших людей...
  - Нет, - Фабер отрицательно покачал головой. - Повар и гувернантка живут в поселке, недалеко отсюда и на ночь уходят. Садовник в отъезде. Всё.
  - Ну, что ж...- шеф вновь вытащил свой огромный носовой платок. - Давайте-ка пройдем еще раз в библиотеку...
  
  7
  Когда мы прошли в библиотеку, тело охранника уже было укрыто простыней. Инспектор окинул комнату долгим внимательным взглядом. Опрокинутый журнальный столик, несколько упавших с него книг, газет и журналов, валявшаяся тут же настольная лампа и сдвинутый в сторону ковер, говорили о не долгой, но решительной борьбе. Все остальное осталось в библиотеке безучастным к трагическим событиям текущей ночи.
  - Надеюсь, здесь все на своих местах? - спросил шеф, мимоходом взглянув на меня, хотя необходимости в этом вопросе не было.
  - Я так же ни к чему не прикасался, - быстро добавил Фабер.
  - Хорошо... Так, как вы говорили?... Ваш охранник был всегда ночью здесь?
  - Да. Библиотека находится как раз посредине дома. Можно полностью контролировать все остальные комнаты. Да и моя спальня... - Фабер, недоговорив, бросил взгляд вверх.
  - Понятно, - кивнул инспектор. - Значит, и в этот раз убитый находился здесь же. Может даже вот тут, - он шагнул к роскошному кожаному дивану, стоящему у стены, между высоких стеллажей с книгами. Взгляд его скользнул на лежащую на диване раскрытую книгу. - Да, скорее всего, именно тут. - он обратился ко мне. - Как думаете, коллега?
  - Как я думаю?! - встрепенулся я, явно застигнутый врасплох, тем не менее, быстро собравшись с мыслями, шагнул вперед. - Думаю, что именно здесь... Да, здесь. Вот и раскрытая книга... Э-э-э... Думаю, находясь здесь, он, должно быть, услышал то, что привлекло его внимание, а потому и бросился к двери, - сказав это, я решительно направился к коридору. - Дальше он открыл ее... - воображая из себя охранника, я распахнул настежь массивную резную дверь и, сделав паузу, неожиданно для себя самого, добавил. - И увидел в коридоре убийцу... с сейфом...
  - С сейфом?! - брови инспектора медленно, словно сами собой, поднялись. - С сейфом?! - переспросил он, точно бы надеясь, что я передумаю. Однако быстро кивнув, я вновь произнес тоже самое. А затем, словно приглашая, кивнув, для большей убедительности в сторону небольшого коридорчика, поспешно сделал шаг назад, уступая дорогу грузному телу инспектора.
  Фабер столь же торопливо поспешил следом.
  В небольшом пространстве коридорчика, буквально в нескольких шагах от двери, зияла пустотой в стене, прямоугольная по форме, ниша.
  - Так, так. - инспектор озадаченно подошел к ней и заглянул внутрь. - Здесь был сейф? - обратился он к хозяину дома, хотя и без лишних вопросов было ясно, что здесь до недавнего времени находился сейф средних размеров.
  - Да, - подтвердил Фабер, показывая руками размеры. - Сейф.
  Инспектор, еще некоторое время согнувшись, внимательно изучал зияющую пустоту в стене. Затем, распрямившись, окинул взглядом висевшие тут же картины и зачем-то стоявшее рядом кресло. А еще через пару секунд удивленно произнес:
  - Вы хотите сказать, что этот сейф, вытащив из стены, кто-то унес? - он вновь задумался. Прикинул, раздвинув в стороны руки, размеры. - Э-э-э... сколько же он весил? Килограммов сто?... Или больше? А?...
  Фабер пожал плечами:
  - Точно не скажу, но где-то около того.
  - Сотня "кг" или даже больше... Это что же... Это два человека? А? - инспектор, повернувшись, поймал мой растерянный взгляд. - Что скажете?
  Я быстро придвинулся к шефу и оживленно прошептал ему почти в самое ухо:
  - Мы проверили все кругом и, судя по всему, как ни странно, грабитель был один.
  - Вот как? - инспектор бросил взгляд на Фабера.
  - Да. - продолжал я шептать, едва слышно. - Он проник в дом вот через это окно в коридорчике и через него же и ушел. Окно выходит с тыльной стороны дома в сад. Судя по вмятинам на земле, это был среднего веса мужчина, а если брать во внимание и размер обуви, то роста где-то приблизительно моего, - к собственному удивлению на это раз я говорил быстро и четко, словно рассказывал давно заученный урок. - К дому он шел, так же как и уходил, через садик, с тыльной стороны дома. - в пылу рассказа, явно довольный собой, я уже забыл про шепот и стал говорить громче. - И, должно быть, используя веревочную лестницу, перелезал через стену...
  - А как же сейф? - услышав мои последние слова, выпалил изумленный Фабер.
  - Действительно, а сейф? - инспектор тоже уставился на меня. - Это ведь добрая сотня... Или даже больше... - он не договорил.
  Совсем забыв в своей версии о тяжелом сейфе, я теперь был озадачен не меньше.
  Я недоуменно пожал плечами.
  - Не понимаю, - вновь совсем тихо произнес я, а затем придвинувшись к шефу, еще тише добавил. - Судя по вмятинам от башмаков, обратно он шел с сейфом.
  - Так, так... - инспектор не спеша подошел к злополучному окну. - Мда... - он выглянул в темный, укутанный покровом ночи, садик, постоял некоторое время в раздумье, а затем, поманив меня к себе, столь же тихо произнес. - Ну, ладно. Через стену, скажем, зацепив веревками, грабитель с его сообщниками, сейф перекинули, но ведь до стены-то его еще нужно было донести. А?... Загадка... Ведь это же более полусотни... а то и вся сотня метров, - крякнув, инспектор почесал кончик носа и криво усмехнулся. - Прямо как в плохом фильме в главной роли не то со штангистом-душегубом, не то с монстром-убийцей. Не правда ли?... А? Видано ли, с сейфом под мышкой...
  - Да. - натянуто улыбнувшись, согласился я. - С сейфом...
  - Так, так, - шеф, что-то обдумывая, зашагал было обратно, а затем быстро вернулся. - Я так понимаю есть что-то еще?... - догадавшись чему-то, он вдруг засверлил меня взглядом. - Что-то мне еще неизвестное?... Коллега?... Вмятины на полу? Царапины? Выбоины? Странные отпечатки?...
  - Да, есть! - воскликнул я обрадованно, не вполне понимая укора инспектора. - На полу у окна вмятина, видимо, от упавшего сейфа. Там же на стене след от пули. И еще вот... - я поднял лежавшую чуть в стороне, в размер ниши в стене, металлическую дверцу. Точно подогнанная, она была под цвет стены, и до недавнего времени скрывала пропажу от постороннего глаза.
  - Вот как?... Значит, все же получается, что кто-то нацелено шел именно к этому сейфу... - едва слышно бормотал озадаченный инспектор. - Мгм?... Да еще, к тому же, просто взял его из стены и вырвал?... Как вам это все нравится? - на этот раз инспектор обратился к хозяину дома. - Скажите... а что было в пропавшем сейфе?... И, вообще, почему он был именно здесь, в этом самом коридорчике?
  
  8
  - Э-э-э... - Фабер, встретившись с пристальным взглядом инспектора, несколько стушевался. - Собственно, сейф в доме не один. Этот, что для не столь ценных вещей, здесь... Э-э-э... И я уже отдал вашему помощнику список вещей из него, но... Но ничего особо ценного в нем не было. Кое-какие деньги и ценные вещи хранились в другом сейфе... в моей... - недоговорив, Фабер, словно указуя, бросил взгляд на потолок. - Здесь же... из мало-мальски ценного была единственно только одна рукопись... Рукопись, намеченной к изданию книги...
  - Рукопись? - переспросил инспектор, несколько оживившись. - он вдруг явно вспомнил о похищенных рукописях из дома директора издательства "Сток" - Опять рукопись... Так, так... А поподробнее?
  - Да, рукопись намеченной к изданию книги. Э-э-э... вот только...
  - Что "только"? - шеф уже явно терял терпение. - Что "только"?!...
  - Не думаю, что бы на нее мог кто-то покушаться таким вот способом. Насколько я знаю, в отличие от рукописей, пропавших в доме убитого директора издательства "Сток", эта была финансово еще более низкого порядка. Хотя и касались, насколько я понимаю, все они одних и тех же общечеловеческих вопросов.
  - Что?... Что вы имеете в виду?
  - Эта книга была бы теперь еще менее прибыльная, чем те... Она вообще религиозно-философская по сути, хотя и художественная по форме... Одного провинциального автора... Э-э-э... Это роман о человеке. О смысле жизни. О нравственности. О сегодняшнем дне. И о дне завтрашнем. О сближении народов. О предстоящем общечеловеческом союзе... Э-э-э... О нашем будущем и о нашем настоящем... Словом, рукопись обо всем человечестве сегодня и о его пути завтра... Я бы даже сказал о грядущем "Золотом Веке"... Слышали, вероятно, о предначертанном человечеству "Золотом Веке"?... Книга именно об этом... И написано довольно-таки интересно, увлекательно... - говоря оживленно, он сделал паузу, точно вспоминая. - Вот только одно "но"... Это явно не бестселлер наших дней. Когда-нибудь потом. Завтра... Годика через два-три... Но не теперь. Не сегодня... Теперь, она явно не та книга, что бы похищать ее вот так... Так нелепо... Хотя... - Фабер на секунду задумался, а затем вдруг, блеснув глазами, еще более оживился. - Хотя, если посмотреть с другой стороны... Следует отметить, что книга эта очень и очень талантливо написана... Э-э-э... если читали "Мастер и Маргарита" Булгакова, то вам есть с чем сравнить. Здесь, конечно же, другой сюжет. И время другое. И все в ней другое. И касается она скорее вопросов еще более общечеловеческого порядка... Э-э-э... Причем, это очень интересно и очень емко показано!... Очень даже талантливо!... Но главное, то, что в этой новой рукописи есть значительные преимущества. Написанная столь же художественно талантливо, эта рукопись превосходит книгу Булгакова не только по глобальности затрагиваемых проблем. Она превосходит Булгакова в плане правдивости освещения темных сил и темных персонажей. Да-да, именно!... Поскольку, автор ее выступает именно изобличителем этих самых темных потусторонних сил, а не... э-э-э... как бы сочувствующим им. - Фабер несколько раз перевел взгляд с инспектора на меня и обратно. - Понимаете?...
  - Что... что, вы имеете в виду? - торопливо просипев, инспектор собрался было прочистить горло, но отчего-то явно передумал.
  - В отличие от Булгакова, этот новый автор показывает темные силы именно под изобличающим углом зрения. Они у него предстают именно теми, кем и являются на самом деле - злодеями. Более могучими и способными, чем люди, но именно злодеями и душегубами. Являясь истинными источниками и первопричинами всех наших человеческих бед и страданий. И в них у него нет никакой привлекательности. Действуя чаще всего исподтишка, скрытно, коварно... незримым воздействием и потусторонним внушением... вызывают они в конечном итоге лишь отвращение. Во что бы они ни рядились и чтобы... нашими человеческими руками... потусторонне внушая и воздействуя... не совершали. Пусть даже что-то масштабное, грандиозное и великое... - Фабер на секунду-другую задумался, но тут же горячо продолжил. - Совершая нашими человеческими руками какие-то даже ленинские революции, чингисхановские завоевания или наполеоновские войны. Внушая темные мысли одним людям и подталкивая к темным поступкам других. Понимаете?... - он вновь перевел взгляд с инспектора на меня и обратно. - У него, в отличие от Булгакова, уже нет никакой подмены... И люди у него в конечном итоге - жертвы. И одни и другие. Все жертвы... Слабые, самодовольные, гордые, тщедушные, бедные, богатые, властители, подневольные - по сути, все жертвы... Точнее, те из людей, что, склоняясь к пороку и злу, избирают именно темный путь... Путь негативных поступков, темных мыслей и темных страстей, пороков и целей. Понимаете?... Все те, что начинают своими поступками и своими жизнями укреплять темное в нашем мире. Все те, что... э-э-э... Как бы это выразиться яснее?... Словом, поливают воду на мельницу темных, демонических сил... И те из них, что стремятся, во что бы то ни стало... какою бы то ни было ценной... пусть даже самой темной, порочной и гадкой... добиться успеха и славы. Или те, что столь же отчаянно жаждут добиться богатств и карьеры... Э-э-э... - Фабер, точно ища поддержки, обратился ко мне. - Что там теперь у молодежи на первом месте?... Какие ценности? Какие идеалы? Какие смыслы?... Какие жизненные ориентиры и приоритеты?... А вот в этой пропавшей рукописи... - вновь горячо продолжал Фабер, попеременно глядя то на меня, то на инспектора. - По-моему, все акценты были расставлены так, как надо. Как нужно и должно... И учит этот роман жалеть и любить людей. И все человечество вместе и каждого из людей... не разбирая страны, народы и нации... в отдельности... Указывая на истинные причины всех наших общих страданий и бед... И человеческих множеств в целом и каждого человека в отдельности... - Фабер на несколько секунд замолчал было, точно напряженно раздумывая о чем-то важном, но тут же громко воскликнул. - А вы знаете, что?!... Думаю, что после серьезной раскрутки... раскрутки и поддержки на государственном уровне... Книга эта и теперь могла бы стать очень популярной. И даже, знаете... Думаю, что именно она... и такие как она... были бы сейчас очень и очень важны для людей. И даже больше того! Глубоко уверен, что именно такие книги были бы теперь... именно теперь... очень даже полезны и жизненно важны всему нашему обществу. Понимаете?... Именно сейчас! И именно такие! Да, да, очень и очень нужны, важны и полезны!...
  
  9
  - Думаете?... Мгм... Может быть... - согласился, задумчиво, инспектор. - А, впрочем, вы правы. Этого нам сейчас как раз и не хватает... Соглашусь здесь на сто процентов... Именно такие книги и были бы сейчас весьма и весьма кстати... Особенно теперь... Сейчас... А то вокруг такое творится... Простите... - вынимая из кармана носовой платок, инспектор недоговорил. Отвернувшись, он долго сморкался. Кряхтел, думая, скорее всего, над словами Фабера. Наконец, тяжело вздохнув, произнес. - Я говорю, кругом такие теперь, как вы выразились, подмены понятий. Молодежь уже и не разберется где сейчас добро, а где зло. Все ныне точно с ног на голову. Нередко теперь даже мерзавец, казнокрад и распутник... таковым нашим обществом и не воспринимается... Особенно, если помимо того, что разбогател, стал он еще и успешным и "медийным"... Так теперь, вроде, говорят?... А уж если выглядит этот антигерой для простого обывателя обаятельным и остроумным, то и вовсе воспринимается обществом чуть ли не как идеал и пример для подражания... Вот такой теперь, пожалуй, критерий добра и зла... - вслед за Фабером, инспектор также посмотрел на меня, вновь в моем лице, видимо, обращаясь ко всей нынешней молодежи. - Кем угодно лишь бы успешным?... Кто угодно лишь бы известный?... Так что ли?... А где мораль?... Где чистота?... Где высокие идеалы?... - с горькой задумчивостью, рассуждал инспектор, по-прежнему отчего-то вопрошая именно ко мне. - Кругом власть порока и порок власти... - тут же, видимо, вспомнив о чем-то, он горестно ухмыльнулся. - Даже такое теперь ощущение... что во всех уже нынешних коррупционных скандалах... волнует людей, побуждая слабо негодовать и возмущаться... вовсе не факт порочности происходящего, а какое-то подспудное чувство зависти... Не так ли?... Да и вообще. Наших людей теперь словно бы не столько морально раздражают и возмущают все эти "коррупции", "казнокрадства", разного рода кумовство и злоупотребления... сколько аморально возбуждают и электризуют их карьерно-финансовые успехи и достижения... - он вновь тяжело вздохнул. - Я же говорю - все теперь с ног на голову...
  - Да, да... - согласился Фабер, со схожей горечью. - И вот в том числе именно поэтому, вряд ли кто из издателей... без помощи государства... станет сейчас... или даже сможет сейчас... самостоятельно вкладывать в такого рода книги значительные свои средства... И вкладывать именно так, как надо бы. Масштабно и повсеместно... Ведь это теперь... в смысле бизнеса... почти проигрышный вариант. Спроса-то и интереса к "высокой литературе"... к литературе духовных целей и морально-этического смысла... фактически нет. Как нет и государственной поддержки, "раскрутки" и помощи. А без соответствующей... именно государственной "пропагандистской раскрутки"... массовый интерес людей не возродится и не проявится. Даже к книгам самым морально и идейно высоким, столь сейчас важным и нужным обществу...
  - Мда уж... Так что же все это тогда для нас значит?... - задумчиво спросил инспектор, возвращаясь уже к расследованию преступления. - Рукопись исчезла. При этом иных ценностей в пропавшем сейфе не было. Какая же тогда цель?... Какой же тогда мотив?... И что же, тогда выходит? А?... - принялся он тут же неспешно рассуждать, по своему обыкновению вслух. - Выходит, все же, что мотив преступления именно эта рукопись?... Так, что ли?... Мгм... Ведь, если похититель знал про этот сейф, то, возможно, знал и про другие... - в раздумье инспектор посмотрел на потолок, словно указуя на сейф с ценностями, что хранился в спальне хозяина дома. - Но похитил отчего-то именно из этого?... Мда уж... Ну хорошо, пусть так. Но кому в таком случае это могло быть выгодно?... Кому могла быть выгодна пропажа рукописи, от которой в наше время никакой прибыли? А?... - размышляя вслух, инспектор задавал вопросы, делал паузы и сам же на них отвечал. - Да, согласен с вами, множество читателей... уверен даже, что и общество в целом, от этой книги бы только выиграло... А кто бы проиграл?... Мгм... Так, кто же, я спрашиваю, заинтересован в ее исчезновении?... Или заинтересован в чем-то ином?... Кто?...
  - Не знаю... - Фабер недоуменно пожал плечами. - В прочем, полагаю, что ответ мой вас несколько удивит... - и замолчав, на некоторое время, неуверенно продолжил. - Видите ли... на мой взгляд... Как бы это выразиться?... Словом, говоря о чьей-то выгоде от исчезновения этой... или иных, такого же рода, морально-этических... я бы даже сказал... путеводных для человечества... рукописей... ответ искать надо, возможно, не столько среди людей... э-э-э... сколько... э-э-э... среди кого-то из потусторонних... Понимаете?...
  - То есть?... - крайне удивился инспектор. - Что... что вы имеете в виду?...
  - Точнее сказать... - Фабер чуть помедлил с ответом. - Здесь следует учитывать заинтересованность потусторонних сил. Точнее даже сказать, заинтересованность именно демонических сил...
  - Вот как?! - еще более удивился инспектор. - Сколько лет работаю, но что бы расследовать преступления с участием каких-то там темных, демонических сил... Мгм... Вы, что же это... серьезно?
  Фабер решительно кивнул:
  - Посудите сами. Кому, кроме них, выгодно, чтобы такая книга не вышла сегодня в свет?... Кому, кроме них, выгодно, чтобы она... и им подобные... не оказали на множество людей... или даже на все наше общество в целом... своего огромного благотворного... я бы даже сказал, очищающего... даже просветляющего и возвышающего воздействия... Кому, кроме них?...
  - Погодите... Вы, что это... в самом деле?!...
  - Вы же сами только что говорили о ее пользе и значении в наше время. А раз так, то почему же нельзя посмотреть на случившееся именно с этой стороны?... Именно так, как я и говорю и предлагаю теперь посмотреть?... Почему?....
  - С какой такой "этой стороны"?... Вы что это и в правду?... - инспектор, точно ища поддержки, перевел свой недоуменный взгляд на меня. - И причем тут "потусторонние силы"? Одно дело, когда вопросы общественной морали... общественных даже ценностей... и совсем другое дело, когда обычная... ежедневная повседневность... - он не договорил, не желая, по-видимому, вести разговор в подобном направлении, а затем вновь обращаясь к Фаберу, добавил. - Побудьте, пожалуйста, здесь. Всего несколько минут. Посидите, пожалуйста, вот в этом самом кресле... А мы тут с коллегой... обсудим... - и мотнув головой в сторону библиотеки, инспектор поманил меня за собой из коридорчика...
  
  10
  В библиотеке "шеф" вновь внимательно осмотрел все кругом. Что-то прикидывая, произнес свое вечное "так, так" и, судя по всему, все еще продолжая думать над словами Фабера, обратился, наконец, ко мне. - Так что там, коллега, дальше по вашей версии?...
  - Э-э-э... - протянул я нелепо, застигнутый явно врасплох. - Ах, да! Так я и говорю... - точно вынырнув из собственных раздумий, я уже решительно сделал шаг вперед. - Когда охранник услышал шум в коридорчике... - вновь входя в роль, я быстро подошел к дивану и, устроившись на нем, изобразил из себя лежащего охранника. - И вот еще... - я вытащил из-под головы книгу. - Как я и говорил, вероятнее всего, он читал...
  - Дайте-ка... - инспектор с интересом потянулся за книгой. - Как там ее название?... "Живой мертвец". Так. Так. Выходит что зомби, - он усмехнулся. - Хорошенькая книжка. Особенно ночью... А?... Как вам это нравится?...
  Не вставая, я указал на стоявший возле дивана высокий книжный шкаф:
  - Вон их сколько. И все книжки, замечу, издательства "Фабер"... Издательства нашего потерпевшего... Стоят строго по разделам. Та, что у вас, похоже, с третьей полки... Там одни "ужастики" и все такое...
  - Гм... - инспектор, с удивлением изучая название книг, сморщившись, выпятил вперед толстую губу. - И кто же все эти ужасы с "третьей полки" читает?... - через полминуты он вспомнил обо мне. - Однако, коллега, продолжайте... Продолжайте...
  - Так вот... - произнес я, все еще лежа на диване. - Когда охранник услышал шум, то, вскочив, кинулся к двери... - словно подтверждая сказанное, подпрыгнув как ужаленный, я тут же вскочил. - В коридорчике он, скорее всего, застал за местом преступления грабителя. Тот уже, похоже, вытащил из стены сейф... Правда... - я неловко пожал плечами. - Не совсем ясно как он это сделал... От неожиданности сейф выпал у него из рук... Или быть может он его просто бросил, чтобы освободить руки... Помните, хозяин дома как раз услышал шум падения чего-то тяжелого?... Там на полу и вмятина...
  - Да, - кивнул инспектор. - Помню... Что дальше?
  - Дальше? - задумался я. - А дальше хозяин дома услышал крик. По его словам, это был какой-то испуганный выкрик... Да, такой внезапный возглас испугавшегося человека.
  - Отчего?... Отчего же он мог испугаться?
  - Должно быть от неожиданности, - нашелся я. - Отчего же он мог испугаться?... Ведь именно он был вооружен... Так что, скорее всего, от неожиданности...
  - Возможно. - пробормотал инспектор.
  - Возможно, - повторил я, и продолжил. - И тут же... как свидетельствует хозяин дома... прозвучал выстрел... А затем... с интервалами... еще два... Затем...
  Задумавшись на секунду-другую, я замолчал, а когда обернулся к инспектору, то рядом его уже не было.
  - Идите-ка сюда. Взгляните. - неожиданно позвал он из глубины библиотеки. Сидя на корточках и низко склонившись над убитым охранником, инспектор откинул край простыни и теперь внимательно что-то рассматривал. - А ведь он действительно чего-то испугался. Взгляните-ка на лицо...
  - Похоже на то... - неуверенно согласился я, тоже склоняясь над телом бедняги.
  - "Похоже на то", - криво усмехнувшись, повторил инспектор. - Да это же не лицо! Это же просто маска ужаса! Не так ли?... - в раздумье неспешно вернувшись к двери, инспектор обратился к оставшемуся в коридорчике Фаберу. - Скажите, а он хорошо стрелял?
  - Охранник? - уточнил тот. - Я не знаю никого, кто стрелял бы лучше. По движущимся. По неподвижным... Вообще, по любым мишеням... И в любом положении...
  - Так, так... - кивнув, инспектор прикрыл дверь, а затем столь же неторопливо прошелся по библиотеке. - Коллега, а что орудие убийства... - произнес он на ходу, продолжая напряженно размышлять. - На экспертизе?
  - На экспертизе. - быстро подтвердил я.
  В тяжелом раздумье инспектор вновь неспешно отмерил комнату шагами:
   - Так-так... А что там у вас дальше?...
  - Из пистолета было сделано три выстрела. - продолжил я свою версию событий. - Как это и слышал хозяин дома... Три гильзы и две пули мы нашли. Одна попала в стену, недалеко от того места, где был сейф. Вторая... - я подошел к дверному косяку и показал отверстие в наличнике на уровне шеи. - Угодила сюда... Третья пока не найдена. Те две пули отправлены на экспертизу... Полагаю, что убитый все же не попал в цель... Э-э-э... Может спросонья?
  - Мда... - озадаченный инспектор вновь долго сморкался, то подходя к убитому охраннику, то вновь удаляясь. - Возможно, вы правы. Выстрелил он, похоже, не точно. И может, действительно, перед этим как раз и спал, а оттого и стрелял... как вы заметили... спросонья... не точно... но... - слегка взяв под руку, шеф подвел меня к убитому. - К тому же. Смотрите. Вот эти следы на шее говорят о том, что он был задушен. Видите, характерные следы от пальцев. А раненый грабитель, думаю, не смог бы такого крепкого охранника задушить. Да еще так быстро. Так что... - задумавшись, он покачал головой. - Что там по вашей версии дальше?
  - Дальше?... А!... Еще будучи в коридорчике охранник выстрелил первый раз. Пуля попала в стену возле сейфа. Пятясь назад...
  - Пятясь назад?... А, ну да... пятясь назад... - перебил инспектор. - А вот почему пятясь?... Ведь именно он был вооружен!...
  - Может и в правду чего-то испугался? Или, скажем, от неожиданности? - повторил я свою прежнюю версию. - Уже будучи в глубине библиотеке он выстрелил снова. На этот раз пуля угодила в дверной косяк. А вот третья... Третья, скорее всего, вылетела в открытое окно в коридорчике. Согласитесь, это вполне можно предположить, - ища поддержки, я вопросительно посмотрел на инспектора.
  Подумав, тот утвердительно кивнул:
  - Возможно. Если дверь была открыта, то вполне...
  - Так вот... Дальше... - ободренный, я продолжил свою версию событий, для большей убедительности медленно пятясь. - Отступая, охранник споткнулся об этот столик. Опрокинув его, он упал и сам. Тогда грабитель бросился сверху и стал душить.
  - Правда... э-э-э... - инспектор, остановив жестом мой эмоциональный рассказ, провел своим толстым пальцем рядом с шеей задушенного. - Есть одно "но". Вот посмотрите внимательно. Видите характерные следы?
  - Да, - согласился я. - Вижу. Следы от... - и тут до меня дошел смысл сказанного инспектором. - Это что же?... Левой руки? Но позвольте! - выпалил я. - Его что же, выходит, задушили одной рукой? Да еще и левой!...
  - Вот именно "одной левой". - инспектор, приложил палец к губам. - Говорите потише.
  - Вы хотите сказать, что у убийцы была одна рука?!... - моему удивлению не было предела.
  - Ну, почему сразу одна? - парировал инспектор. - Вторая, возможно, и была ранена... той... третьей пулей.
  В библиотеке воцарилось на некоторое время молчание. Неожиданно дверь приоткрылась, и на пороге возник один из наших сотрудников:
  - Звонят из лаборатории, - произнес он.
  Я вопросительно взглянул на инспектора. Тот одобрительно кивнул, и я быстро направился в соседнюю с библиотекой, комнату с телефоном.
  
  11
  Когда я выслушал эксперта-криминалиста, явно не зная как подступится к услышанному, я, еще некоторое время не выпускал телефонную трубку. Наконец, вернулся в библиотеку.
  Труп бедного охранника к тому времени снова укрыли простыней, а инспектор и Фабер сидели друг напротив друга в расположенных рядом с диваном кожаных креслах.
  - Шеф. - шепнул я ему, склонившись. - Есть результаты экспертизы.
  - Подождите-ка... - поднявшись, инспектор отвел меня в сторону. - Говорите.
  - Судя по результатам, на обеих пулях имеются органические следы, - я кратко изложил услышанное.
  - Выходит, что обе пули попали в убийцу и прошли навылет. Так-так... - он иронически ухмыльнулся. - И может даже статься, что и третья не вылетела в окно, а осталась в теле преступника. Вы это хотите сказать?... Ну, нет! Это уж слишком. - заложив руки за спину, инспектор прошелся несколько раз из угла в угол. Наконец он остановился перед Фабером. - Скажите, а у вас есть оружие?...Пистолет?
  - Да. С недавних пор есть. - тот вытащил из кармана своего шелкового халата револьвер. - И конечно же с разрешением... Все как положено.
  - Так-так... Вы видели такую модель? - инспектор оценивающе посмотрел на меня. - Знатная штучка!... - Осматривая револьвер, он повернул барабан и тут же воскликнул, чуть усмехнувшись. - Смотрите-ка!
  В недоумении я переложил один из патронов себе на ладонь.
  Закашлявшийся инспектор, несколько секунд подергивался от смеха.
  - Ради Бога, не сердитесь! - сказал он Фаберу. - Это у меня явно нервное... Извините... Вы... вы, что же, и в правду верите в это? - он поднял в руке патрон. - Верите в серебряные пули?
  Фабер, смутившись, ответил не сразу:
  - Как вам сказать... Раньше, скорее, верил... Даже не то чтобы верил... Так, на всякий случай... - сделав паузу, он иронично усмехнулся. - Сейчас, конечно же, нет... Теперь я осознаю, что все гораздо, гораздо сложнее...
  Не вполне понимая, о чем речь, я вдруг неожиданно для себя вспомнил название книжки, что читал перед смертью охранник.
  - Но, позвольте! - затараторил я. - Веря в смертность от серебряных пуль сверхъестественных существ, нужно еще как минимум верить в это самое их присутствие здесь... рядом... в нашем мире... Вы что же, верите в зомби?!...
  - Эка вы завернули... - подытожил инспектор мой словесный пируэт, тут же пристально взглянув на Фабера.
  - Э-э-э... Я же говорю... теперь, конечно же, нет... - по его сконфуженному лицу было видно, что он словно о чем-то не договаривал. Точно собираясь с мыслями, Фабер перекинул взгляд с инспектора на меня и обратно. - Теперь я понимаю, что все происходит гораздо... гораздо сложнее... Теперь я убежден, что существуют демонические и Провиденциальные существа... как темные и светлые обитатели потусторонних миров, находящихся рядом, хотя и диаметрально противоположно друг от друга и нашего мира... - произнеся последнее хозяин дома вновь оценивающе посмотрел на меня и на инспектора, а затем неспешно продолжил. - И хотя они не вхожи в наш мир, но именно они, так или иначе, вмешиваются в нашу жизнь... И в жизнь единичного человека... И в жизни огромных людских множеств... В том числе и в жизнь государств и народов... Светлые - чтобы помочь, поддержать, просветлить и возвысить... Темные - чтобы навредить, помешать, очернить и погрузить нас еще глубже... Но только все это происходит вовсе не так, как мы упрощенно себе это представляем... рисуя, скажем, оборотней или вампиров... - Фабер, уловив чуть насмешливый взгляд инспектора, недоговорил.
  В ответ лицо шефа, справившись со скептической ухмылкой, приняло свой обычный, задумчивый вид.
  - Мда... - произнес он сухо, медленным взглядом окинув стоявший в углу книжный шкаф, полный книг про всякого рода нечисть.
  На что Фабер тут же горячо продолжил:
  - Теперь я убежден, что не существует никаких вампиров, оборотней или зомби. Они - и все прочие подобные существа - это лишь плод человеческой фантазии. Другое дело, что и эта самая "фантазия", является ничем иным как стремлением людей показать... точнее - отобразить... участие темных, демонических сил во всех наших страданиях и бедах. Когда люди, подспудно чувствуя или даже отчетливо ощущая темное воздействие на нас самих и на наш мир чего-то незримого и потустороннего... воздействия страшного, беспощадного и безжалостного... вкладывали... подобным вот образом фантазируя... - кивнув, Фабер показал в сторону все того же книжного шкафа. - Вкладывали в придуманных ими существ и персонажей... в орков, к примеру, в вурдалаков, гоблинов или в тех же вампиров и зомби... туманные свои домыслы, страшные догадки и нечеткие предположения... Додумывая на свой лад, домысливая и фантастически дорисовывая смутные свои предположения о потустороннем этом соседстве, с темным и губительно-жутким на нас воздействием...
  И тут, неожиданно залаявшая рядом с домом собака, а следом сразу вторая, чуть не заставили меня подпрыгнуть.
  - Собачий лай! - воскликнул я. - Слышите? Лай!
  - О чем это вы? - лицо инспектора вновь оживилось.
  - Ну, как же! - я обернулся в сторону Фабера. - Вы, кажется, говорили, что не слышали лая? Не так ли?
  - Лай? - произнес он, задумчиво. - Да, я ничего тогда не слышал. Его тогда не было... Но позвольте!...
  - Вот именно! - воскликнул я, обращаясь к инспектору. - Он не слышал лая. И соседи не слышали. Собаки просто не залаяли при приближении преступника.
  - Так-так. - догадавшись, многозначительно произнес инспектор. - Если они не залаяли, то значит... - он повернулся к Фаберу. - А кого ваши собаки знали так же хорошо как и вас?... Вы говорили о поваре и гувернантке?...
  - Да. Повар и гувернантка. Еще есть садовник, но он сейчас в отъезде.
  - Вот как? Ну, гувернантку мы пока отставим. А вот повар... О нем поподробнее, пожалуйста. Он случайно не левша?
  - Повар?... - лицо Фабера озадаченно напряглось. - Да, левша.
  Мы с инспектором многозначительно переглянулись.
  - Вот!... Это же... Это!... - я едва сдерживался, чтобы не сболтнуть чего лишнего.
  - Коллега... - голос инспектора был полон иронии. "Держите себя в руках" - словно говорил его чуть насмешливый взгляд.
  - Левша. - вновь повторил Фабер. - К тому же он недавно поранил себе правую ладонь...Порезал при разделке рыбы.
  - Вот! - словно в некой дуэли теперь уже я отмеривал инспектору собственную порцию многозначительного взгляда. - Собаки не залаяли, потому что его узнали...
  - Вы думаете, что это он? - Фабер вопросительно посмотрел на меня. - Нет, это маловероятно. Он уже в возрасте...
  - В возрасте?... - я был весь как на иголках.
  - Ну, да. Хотя возраст понятие относительное, но ему уже далеко за шестьдесят. Он явно не смог бы всего этого сделать... К тому же сейф...
  - Ну да. Ну да... Сейф этот еще... Что же это они разлаялись?... - инспектор озадаченно направился к окну в коридорчике. - Что-то собачки ваши... Что это они?... Разве учуяли кого?... Или чего?... - шеф указал на стоявших чуть поодаль собак. Те, поджав хвосты, лаяли напряженно опустив головы. - Что это с ними?... Лают как-то фальцетом... А?.. - он совсем тихо обратился ко мне. - А насчет повара... возраст еще ничего не значит. В конце концов, при падении охранник мог, ударившись головой, потерять сознание. Не так ли?... Вот что... пошлите-ка за поваром машину. И чтоб обернулись поскорее...
  
  12
  Едва успела умчаться, посланная за поваром машина, как я уже вернулся. Но ни инспектора, ни Фабера в библиотеке не было. Я выглянул в недоумении в коридорчик и тут до моего слуха донеслась какая-то возня в саду. Подойдя к раскрытому окну, я увидел чуть в отдалении инспектора, склонившегося над чем-то. Он и еще несколько фигур замерло рядом с тем местом, где была цепочка следов преступника. В слабом свете поздней, предутренней ночи несколько раз вспыхнула вспышка фотоаппарата. Инспектор, говоря о чем-то с одним из сотрудников, поднял что-то с земли и озадаченно направился к дому.
  - Ищите внимательнее! - добавил он, обернувшись, оставшимся за его спиной темным фигурам полицейских. - Осмотрите все еще раз... Особенно там, где следы... Перед забором и прямо за ним.
  Через пару минут инспектор, а за ним и Фабер были уже в коридорчике, возле того самого места, где до недавнего времени находился сейф.
  - Ах, собачки, собачки... - повторял инспектор, озадаченно улыбаясь. - Вот ведь тоже еще одна задачка... - заглядывая в нишу в стене, он что-то бормотал. Наконец, выпрямился и, обращаясь ко мне, произнес. - Видите, какая находка? - и поднял вверх перед собой лежащий в целлофановом пакете предмет.
  - Что это? - спросил я.
  - Это-то?.. Это палец. - ответил инспектор спокойно. - Обыкновенный человеческий палец... э-э-э... скорее всего правой руки. Да, правой... Только, похоже, откушенный... Нет, пожалуй, оторванный. Видите характерные следы? - пакет перед моими глазами перестал раскачиваться и я увидел странную находку. - Судя по всему, принадлежал палец мужчине среднего телосложения. - Видите? - инспектор коснулся своей толстой кистью пакета. - По-моему, указательный. Да, точно... Вот обратите внимание. Грубая, мозолистая кожа. Человек этот всю жизнь работал руками... - он повернулся к Фаберу. - Так, что вы рассказывали про "капканчик"?
  Потрясенный Фабер, до этого стоявший за нашими спинами, быстро забормотал, шагнув к сейфу:
  - Я же вам говорю... Чтобы как-то дополнительно обезопаситься... от ограбления... я заказал мастеру, устанавливавшему сейф, еще и что-то вроде капкана... Точнее, он сам предложил... Это его, так сказать, "ноу хау"...
  - Капкана? - переспросил я, не вполне понимая о чем речь.
  - Нет-нет, капкан это громко сказано... - оправдывался Фабер. По всему было видно, как он поражен случившимся. - Не капкан, конечно... Не такой сильный... Лишь принцип действия схожий. Он был прикреплен к сейфу. И... и тот, кто, не зная о нем, попытался бы проникнуть к сейфу, рисковал остаться покалеченным. Нет, даже не покалеченным... Уверяю вас... Мне демонстрировали... А тут... - Фабер в недоумении указал на пакет в руках инспектора. - Этого не может быть!
  - Так-так. - произнес инспектор. - Час от часу не легче...
  - Послушайте... - нашелся я тут же, обращаясь к "шефу". - А может кто-то... кто знал про капкан... пытается нас просто запутать? - Я вопросительно смотрел на инспектора. - И преступник... пытаясь ввести нас в заблуждение... подбросил этот самый обрубок. А?... Как вам такая версия?...
  В это время с улицы послышался шум подъезжающей машины.
  - Это должно быть они... - выпалил обрадованный инспектор. - С поваром!... Коллега, встретьте, пожалуйста...
  
  13
  Когда я вернулся в библиотеку, Фабер, что-то быстро и взволновано объяснявший инспектору, смолк.
  - Я согласен с вами... - сказал тот в ответ, сидя в кресле напротив. - Желая заработать, в прошедшие годы большинство издательств печатало все, что ни попадя... про всякую чертовщину и нечисть... Как, в прочем, и ваше издательство... - инспектор с явным укором кивнул в сторону книжного шкафа. - Не так ли?... Теперь же, как вы говорите, вы решили полностью отказаться от издания такого рода книг. Это похвально. И я искренне рад, что вы уже начали издавать лишь добрые и светлые книжки. Спасибо вам... Нет, правда, спасибо!... Вот только я все никак не могу взять в толк отчего это с того самого времени у вас появились, как вы выразились, "проблемы". Кому это выгодно?... Кому?... Издательств, специализирующихся на издании книжек со всякого рода "темным душком"... если говорить прямо... пруд пруди. А тех, что, наоборот, печатают теперь о высоком, добром и вечном - на много, много меньше... Так что, у вас сейчас, напротив, никакой конкуренции. Не так ли?... Так же как и для большинства сегодняшних издательств, переквалифицировавшись, вы уже теперь, получается, не конкурент. А?... Так кому же выгодно все то, о чем вы мне сейчас поведали? Каким таким, как вы полагаете, потусторонним, темным силам?... - инспектор криво усмехнулся. - Дорогой вы мой! Что вы такое говорите? Вы еще скажите, что именно они все это и устроили!... И похищение сейфа с рукописью и убийство охранника. - инспектор, оглянувшись на меня, стал говорить тише. - А что касается вашего револьвера... Поскольку у вас есть разрешение, то после проверки мы, конечно же, все вам вернем... вместе с серебряными пулями...
  Фабер, поджав губы, добавил что-то еще, едва слышно, из чего я разобрал только лишь самую концовку: "Да причем здесь пистолет? Бог с ним!... Поймите же, наконец... все гораздо... гораздо сложнее, чем мы можем себе даже представить!..."
  На что инспектор, явно раздражаясь, почти столь же тихо процедил:
  - Да не может все это быть реальностью! Не может! И прежде всего эта ваша идея, что человеческая экономика и политика, религия и... Что там еще?... Национальные и государственные вопросы?... Используются какими-то там... потусторонними силами... как рычаги... как передаточные механизмы... как способы воздействия на всех нас... Выходит, по-вашему, что они создают, стало быть, нашими же руками, нужные им ситуации в мире?... Светлые значит во благо, а темные во вред всем нам... Так что ли?... Воздействуют затем этими самыми ситуациями на миллионы и миллиарды?... Способствуют тем самым приходу к власти подходящих им правителей и вождей. Распространению нужных идей и идеологий. Нужной морали или наоборот - аморальности. Демократически-свободных государств или авторитарно-деспотических режимов... - сделав паузу, инспектор кисло скривился. - Да так если рассуждать, то выходит, что и нынешний экономический кризис не только не случаен... не только предуготовлен, так сказать, из вне... но и что, вслед за ним должна прийти новая череда политических и военных противостояний и даже, стало быть... всемирных катастроф... Так что ли?... Типа, как в 1930-е и 40-е?... - инспектор вновь недоуменно ухмыльнулся. - Да так если рассуждать, то, выходит, что мы тогда в каждом масштабном политическом или экономическом кризисе должны видеть нечто предуготовительное... да еще именно катастрофически-темное... Так что ли?... А может это просто совпадение... хотя вы и считаете по-другому... что перед приходом к власти Гитлера случилась Великая депрессия 30-х? На волне которой, собственно, и он и нацизм его... что вы там еще упомянули?... японский милитаризм?... пришли к власти, поддержанные многими миллионами граждан... - инспектор, явно стушевавшись, вновь было посмотрел на меня, точно спрашивая о поваре, но затем все же решил договорить с Фабером. - Да, допускаю, что и приход Наполеона к власти был словно бы подготовлен действиями Робеспьера, с его крушением прежней государственной системы и начавшимся вслед террором... Точно намеренно, хотя... как вы говорите, и Робеспьером и современниками не понимаемо, но также направляемо извне... - шеф, в какой уже раз скривившись, недоуменно покачал головой. - Но вот разве это... последнее... возможно, а?... Разве возможно?... Хотя согласен, и роль Ленина как предтечи Сталина вполне правдоподобна... Вполне... Да и, если посмотреть на Первую мировую войну... под этим же... вашим углом зрения... то и она выглядит как подготовка насаждения коммунистического миропорядка... Особенно, если вспомнить... Как вы выразились?... Что после Первой мировой Европа была "перепахана", а все европейские империи "расчленены" и "разрушены". И стало быть Ленин... - инспектор, говоря по-прежнему еле слышно, натянуто засмеялся. - Въехал в опустевший "Зимний" чуть ли не прямо в вагоне... Вот только причем же здесь все эти темные... потусторонние, так сказать, силы?... Они что ли привели его к власти?... Они что ли управляли нашими человеческими руками?... Нет?... Тогда причем?... Да их, может, вообще нет!... А если даже и есть, то с чего это вы взяли, что могут они как-то так влиять на нас и наш мир? С чего?... И уж тем более - режиссировать нами!... Тем более так, как вы это себе представляете... Как там в этой вашей?... В смысле, якобы в "их" всемирной "пьесе-трагедии"... - инспектор, сделав паузу, насмешливо скривился. - Вот прямо вижу афишу: "В главной роли - заслуженная марионетка бесовских сил И.В. Сталин. Во вспомогательных ролях: Ленин, Гитлер, Троцкий, Мао и прочее... А чуть ниже шрифтом помельче: "Пьеса наполнена неожиданными сюжетными линиями. На смену Первой мировой войне грядет создание огромной коммунистической империи, нацеленной на "Мировую революцию". Далее в пьесе - всемирная депрессия 30-х, ведущая к власти вождей "Третьего рейха" и японского милитаризма... - недоговорив, шеф сдавленно закашлялся, несколько раз крякнул, болезненно прочищая горло, и тут же чуть язвительно продолжил. - И все это, стало быть, по вашему, для того же... для всемирного насаждения коммунистического миропорядка?... "Красный всадник Апокалипсиса"!... - инспектор, вскинув брови, печально ухмыльнулся. - А может этот ваш апостол Иоанн вовсе не это имел в виду?... А может и "Мировой коммунизм" - это всего лишь случайное стечение обстоятельств... Может просто случайно Первая мировая война, разрушив империи и державы, подготовила и перепахала почву для зарождения этого самого нового мирового порядка с СССР во главе?... Может так же случайно экономический кризис 30-х ослабил все мировые державы, а затем точно бы подготовил к новой войне и СССР и все эти страны-агрессоры?... Ну, вот просто сложилось так!... Просто случайно совпали одновременный национал-милитаризм в Германии и в той же самой Японии?... Так же как простое случайное совпадение, что воинственные эти агрессоры, развязав Вторую мировую, вновь перепахали, вновь расчистили вокруг СССР новые огромные пространства... Один агрессор на Западе, а другой, стало быть, на Востоке... Случайно подготовив, тем самым, продолжение всемирной коммунистической экспансии теперь уже и для межконтинентальных, даже всемирных завоеваний... Но разве все это не могло быть случайным, пусть даже роковым совпадением?... Так сказать, стечение обстоятельств... - точно в раздумье, инспектор сокрушенно покачал головой. Достал платок и растерянно промокнул выступившую на лбу испарину.
  
  14
  - А если и не случайно... - продолжил он после небольшой паузы, горестно ухмыльнувшись. - А если вы правы и все извне подготовлено и срежиссировано... то мы что же, выходит... у темных... у демонических сил этих... и впрямь как пешки?... Как полусознательное, мало что понимающее вокруг себя, стадо?... Или как там это по-вашему?... И нас, стало быть... Куда там?... На убой?... На арену Колизея?... На всемирные бои без правил?... Ну, хорошо. Пусть. Пусть даже так... Ну, а каким-таким способом все это происходит, если их нет в нашем мире?... Каким?... Внушением правителям и их окружению?.... Созданием в странах и мире соответствующих условий и ситуаций?... И прежде всего экономических и политических?... Потусторонним воздействием на человеческие множества? Внушением народным массам? Или уже и посюсторонним воздействием соответствующей пропагандой и агитацией? Или и тем, и другим, и третьим способом вместе?... А?... - инспектор, точно спрашивая, перевел взгляд с Фабера на меня и обратно. - И что в результате?... Если вас послушать, то, если бы Светлые не помогали и не спасали бы, то вообще было бы хуже некуда... Так?... Но куда хуже-то? Куда?... Итак, получается, что гнобят нас... как вы выразились... и гонят, нашими же руками, поднимая брат на брата, народ на народ... - инспектор, словно поражаясь, не то всему сказанному, не то всему происходящему в мире, сокрушенно покачал головой. - То, стало быть, крестовые походы, то инквизиция. То классовая борьба, то какая-нибудь борьба межнациональная. То рабство, то ГУЛАГи. То локальные войны, то войны мировые. То разрухи, то бесправия. То коммунистические революции, то революции "оранжевые"... Или какие там еще по вашим прогнозам предстоят?... Исламские? Китайские? Американские?... И что впрямь именно в таком порядке?... А что будет перед ними и после них?... - говоря по-прежнему тихо, инспектор чуть раздраженно вскинул голову. - Вообще, что вы там предрекаете?... Что предрекаете России и миру?... Экономическую разруху?... Государственный переворот?... "Русский бунт - бессмысленный и беспощадный"?... Всплеск национализма?... Пусть и непродолжительный... Новые локальные и Третью мировую?... Новые интервенции и масштабные оккупации?... - переводя дух инспектор было замолчал, но тут же, точно вспомнив о чем-то, продолжил тише, хотя и с прежним накалом. - Да и если рассматривать вслед за вами и другой масштаб этих ваших примеров... Как вы там выразились?... "Узко-локального воздействия"... Ну, позвольте, как могут эти самые темные силы помогать какому-нибудь потенциальному злодею стать диктатором, "властителем умов" или хотя бы владельцем какой-нибудь "зловредной корпорации"?... Все теми же: "внушением" и "воздействием"?... Да и кем стать, если этих самых больших и малых злодеев теперь уже кругом хоть пруд пруди?... Стальным магнатом Крупом, отливавшим пушки и танки Гитлеру?... Хозяином экологически вредного производства?... Одиозным правителем, "оседлавшим" гонку вооружений?... Руководителем какого-нибудь СМИ, столь же преуспевшим на словесном фронте?... Или просто директором предприятия, заставляющего страдать сотни и тысячи людей и внутри и вокруг?... Кем там еще?... - в раздумье инспектор тяжело вздохнул, энергично тут же продолжив. - Министром пропаганды Геббельсом? "Пропагандистом" Киселевым? "Кукловодом" Сурковым?... Ну, ради чего - понятно... Но, а стать-то всеми этими... как вы выразились... "темными исполнителями" и "слепыми марионетками"... каким-таким все же образом?.... Опять же этим вашим потусторонним внушением?... Воздействием в нужное время на нужных людей?... Типа, Гинденбург перед смертью назначает харизматичного и многообещающего Гитлера на пост рейхсканцлера?... Губернатор Собчак берет в помощники безвестного Путина?... Будущего душегуба Пол Пота отчисляют из университета и он возвращается на родину?... Так что ли?... - инспектор криво усмехнулся. - И все для чего?... Чтобы сначала все эти темные ставленники и марионетки... уже со своим собственным очерненным мировоззрением и собственными... Как вы... э-э-э?... "направляемыми из вне действиями"... Чтобы сеяли, да насаждали... Действовали, так сказать, в интересах демонических сил... Чтобы повели за собой в конечном итоге уже и массы, народы, государства... Так?... А здесь вы кого или что конкретно имели в виду?... Боевиков "Исламского государства"?... "Зеленых человечков"?... Обезумевшую толпу с "Распни!"... Третий рейх?... "Крым ваш, Сибирь наш!"?... Это?... Так?... - инспектор было замолчал, болезненно прокашливаясь в пухлую ладонь, но задетый явно за живое, сипло продолжил. - А вот кого вы, собственно, имели в виду, говоря о главных... как вы выразились... "особо значимых темных человеко-орудиях"?... Или как там это у вас?.. "Исполнители темных миссий"... Ну, Гитлер и Сталин - это понятно...А еще?... Наполеон?... Тот же Мао?... Каиафа, с тайными инспираторами казни Христа?... Ницше?... Маркс?... Кто еще?... Фрейд? Чингисхан? Бен Ладен?... Путин, наконец?... Или все они вместе?... - инспектор, сипло крякнув, вынул было платок, страдальчески скривившись, повертел его в раздумье, но тут же сунул обратно. - Да, согласен, в деле убийства директора издательства "Сток" есть кое-какие странности... пусть даже и... как вы выразились... "мистического характера"... Вот только при чем здесь это?... Вы что же, и в правду полагаете, что и сегодня могут пропасть новая "Война и мир", новая "Божественная комедия" или новый "Гамлет"?... Ну, позвольте!... Это уже явно через чур!... Да, вполне допускаю, что точно так же исчезли в истории какие-нибудь великие, даже, наверняка, величайшие произведения... Какая-нибудь утраченная симфония Шумана, оригинал "Реквиема" Моцарта или оставшийся неизвестным самый грандиозный роман Лермонтова... - точно удивленный сказанным, инспектор, вскинув брови, сделал паузу, но тут же задумчиво и уже медленно продолжил. - Ради которых они, собственно... как вы выразились... и были "потусторонними стараниями", да "чужими руками" погублены... а пропавшие эти их величайшие творения унич... - мучительно осекшись, инспектор утер рукавом пальто проступивший пот, чего никогда прежде не делал и, страдальчески хрипнув, уже спокойно, но по-прежнему тихо, добавил, адресуя свои слова не то Фаберу, не то самому себе. - Я понимаю... У вас была тяжелая ночь... Вы явно переволновались... Тут и не такое в голову... Простите великодушно... - и обратившись уже, наконец, ко мне, тяжело вздохнув, спросил. - Ну, как?
  - Его нет, - ответил я. - Вчера вечером повар с женой куда-то уехал. И, по словам соседей, вроде бы налегке.
  Фабер, точно с трудом оторвавшись от тяжелых раздумий, обернулся не сразу:
  - Так его нет?
  - Нет, - ответил за меня инспектор, спросив тут же встречно. - Скажите... а где он может быть еще, если не дома?... Скажем, дети, родственники?...
  - Может он у сына? Они с женой частенько ездят на другой конец города. В гости к сыну и внукам... Это где-то в районе нового моста. Точнее, к сожалению, не знаю...
  
  15
  Большие напольные часы, натружено загудев, пробили несколько раз. Скрывая зевок пухлой ладонью, инспектор отвел меня в сторону:
  - Вот что. Скоро уж будет светать. Утром повар может все же объявится. Так что, на всякий случай, останьтесь.
  - Вы думаете это не он? - совсем тихо произнес я.
  - Не знаю... Кто-то из них... Если что, то сразу звоните; пришлю машину. Вы меня поняли? - уловив мой вопросительный взгляд, инспектор кивнул на Фабера. - А мы пока прокатимся в участок.
  - Точно! - шепнул я. - Вы тоже заметили, как Фабер пытается увести нас в сторону... Мыслимо ли вынести такой сейф одному, да еще раненому?... А этот чертов оторванный палец?... Чертовщина какая-то... А серебряные пули? Для чего они Фаберу?... Уж не хочет ли он, чтобы мы поверили в зомби?... Или и вовсе - поверили в какие-то там потусторонние силы?... Вообще, вся эта мистика... все эти его демонические "воздействия" и "вмешательства"... Мыслимо ли?...
  - Вот-вот, - инспектор, глухо чихнув в пухлую ладонь, вновь полез в карман за носовым платком. - Что-то здесь явно не так...
  
  16
  Когда дом опустел и машины, разрезая шумом моторов предрассветный час, скрылись из виду, я, думая о Фабере, направился в библиотеку.
  "Что он скажет, когда мы сведем его вместе с поваром?... Ничего, скоро заговорит по-другому!"
  Приведенная немного в порядок, библиотека выглядела теперь столь располагающей к отдыху, что я решил подождать именно здесь. Но едва опустился в мягкое обволакивающее кресло, как сразу же ощутил каждой своей клеточкой невероятную усталость. Чтобы не заснуть, я взял со столика лежавшую рядом книгу.
  - "Живой мертвец". Опять она... - проворчал я, морщась.
  Отбросив однако уже всякую мысль подняться и поменять книгу, я, чтобы все же не уснуть, открыл "Живого мертвеца" где-то в самом начале. Не вдумываясь особо в содержание, выхватывая то тут, то там небольшие куски и перелистывая одну страницу за другой, я стал ждать повара, время от времени поглядывая на часы.
  "Не чувствительный к боли и обладая чудовищной силой, - читал я в одном месте. - Беглец поднял огромное бревно и чтобы сбить погоню, бросил его на мостик. Тот, покачнувшись от удара, тут же затрещал сломанными досками и, уже разваливаясь, обвалился в реку".
  - Ну, фантазеры! - громко воскликнул я, пролистнув несколько страниц.
  "Несмотря на поврежденную стопу, - читал я дальше. - Незнакомец ловко перепрыгнул через несколько больших валунов и, едва услышав голоса, метнулся, прячась, к земле".
  "Невероятно! - донесся до него чей-то высокий и громкий голос. - Ему, должно быть, раздробило взрывом стопу, а он, несмотря ни на что, уходит от нас, как и прежде.
  "Тише! - донесся чей-то приглушенный голос. - Вы все еще не поняли, что имеете дело с зомби? - говоривший был с хриплым, простуженным голосом. - Ему наши гранаты ни почем. Он не остановится пока не оторвать ему башку... Или, по крайней мере, не всадить в него парочку-другую серебряных пуль".
  "О, Боже! - подумал я. - И тут!... Опять эта темная нечисть... Опять эти серебряные пули..."
  Отложив книгу, я сидел некоторое время, размыто уставясь в темное окно. Мне отчего-то вспомнился последний разговор инспектора с хозяином дома. Следом, подтолкнув к размышлениям, отчего-то пришла на память недавно прочитанная история жизни Гитлера. Вспомнилось, что он не только еще в молодости - во время Первой мировой войны - несколько раз избежал смерти, но и еще более поразительным образом оставался неуязвимым позднее: во всех полсотнях на него покушений во время его тиранического правления.
  "Странно все-таки... - думал я, перебирая в памяти несколько особо запомнившихся покушений на вождя Третьего рейха. - Ведь, если не отказывала в последний момент смертельная техника заговорщиков, если не складывались против них же самих непреодолимые обстоятельства, то столь же поразительным образом сам Гитлер, точно предупреждаемый и спасаемый кем-то из вне, всегда уходил - и всегда заблаговременно - из опасного места. Не только каждый раз избегая неминуемую, казалось бы, гибель, но и всякий раз откровенно благодаря за свое спасение какие-то, одному ему ведомые, "силы".
  Да и разве менее странны... - думал я с увлечением дальше. - Истории правлений и восхождений во власть Сталина или, скажем, Наполеона?... В том числе и связанные с множеством покушений и на них самих?... - в стремлении разглядеть и понять что-то столь очевидное, но сокрытое и глубинное, я стал мысленно перескакивать с одного на другое. - Да и разве, к примеру, были бы шансы у Путина, если бы никому неизвестный, совершенно не харизматичный в ту пору "премьер", оказался бы на пороге 2000-х годов в абсолютно равных условиях с другими, более "тяжеловесными" претендентами на президентский пост?... Да и разве его не менее властолюбивый предшественник, только и обеспечивший "фору" своему протеже, - вполне возможно, что, опять же, не без участия "каких-то там сил" - не признавался еще на пороге 90-х, что ведет его по жизни какая-то неведомая и могучая сила; быть может, даже одной, как и в случае с Гитлером, природы?... - и тут, вновь вспомнив детали разговор инспектора с Фабером, я подумал. - А ведь если все так, если все гораздо сложнее, чем привыкли мы думать и полагать... наивно рисуя себе фантастических вампиров и карикатурных зомби... то может, и в правду, нужно искать более сложные ответы и делать более сложные выводы?... И тогда... чтобы сгладить или даже избежать тех или иных масштабных бедствий... необходимо учитывать и моделировать что-то подобное, предложенное Фабером?... Учитывая и понимая при этом, что все темное и негативное исходит исключительно от исполински-могучих демонических существ и сил..."
  
  17
  "И если прав в таком случае Фабер... - увлеченно размышлял я дальше. - Говоря, что наша политика и наша экономика... что там еще?... религиозные... классовые... государственные и национальные вопросы... являются точно бы какими-то передаточными рычагами потустороннего воздействия на наш мир и на нас самих... то что тогда получается?... что уже результатом этого самого потустороннего темного воздействия, как раз и являются те или иные локальные и тем более масштабные события в мире... Ммм?... - я задумался. - И прежде всего это, стало быть, войны, политические или религиозные противостояния, экономические кризисы и межгосударственные или межнациональные конфликты и конфронтации... Ведь так?... А если так... - думал я дальше. - То тогда не только правления, но и даже мировоззрения каких-то особо значимых для нашей истории вождей и правителей, в той же мере являются передаточными звеньями потустороннего воздействия на всех нас и на всю нашу жизнь. Приводя режимами и политикою вождей, теми или иными их решениями и действиями, необходимые темным потусторонним силам уже наши собственные жизненные устремления, наши поступки, наши мировоззрения и действия... - мне вдруг вспомнился столь похожий "методами" на своего "арийского" предшественника наш собственный доморощенный "министр пропаганды" и меня тут же осенило. - Но ведь тогда в той же мере верно и обратное! И если мы видим, что насаждаемая теми или иными деятелями и правителями государственная политика приводит лишь к бесправию и полицейщине, кризису и разрухе, гонке вооружений и враждебности к соседям... ведя в конечном итоге к кровавому столкновению миллионов и неисчислимым бедствиям своего и других народов... то разве не должны мы тогда понимать и видеть, что стоят за такого рода "темными вождями" исключительно только демонические силы?... Те самые, что только и заинтересованы... как раз и действуя посредством этих своих темных марионеток и темных ставленников... в увеличении народных страданий, в наших масштабных трагедиях, в многомиллионных несчастьях и горестях... И чем тогда, собственно, и объясняются и чем тогда, конечно же, и вызваны, не только все эти загадочно-спасительные помощи при покушениях на великих тиранов, но и столь же противочеловечески ориентированные политики всех этих режимов. Потусторонне опекаемые и нередко вне человеческой логики действующие и существующие. По нацеленности своей исключительно антинародные. Всякий раз нечеловечески гениально обводящих "вокруг пальца" доверие миллионов. Разделяя и властвуя. Сталкивая лбами народы и классы, нации и религии... Ведя всех нас в конечном итоге - по замыслу этих самых исполински могучих, незримых и беспощадных демонических сил - всегда лишь к одному: к увеличению людских страданий, к новым масштабным бедствиям и к новым неисчислимым трагедиям... Если все это так... - горестно думал я, вспоминая все более и более обостряющиеся теперь социально-политическую и экономическую ситуации в стране и в мире. - То, что же ждет всех нас впереди?... Что?... Если уже налицо все эти мучительно-горестные параллели, которые и пытался объяснить Фабер инспектору, говоря о преддверии новых 1940-х годов... Что?... Новый, но уже "восточный" тайный сговор "Риббентропа-Молотова"?... Очередная воинственная и агрессивно-самодовольная, но гибельная самоизоляция нашей Родины? А затем и новая, но уже опять же "восточная" интервенция "дружественного соседа", с новым безбрежным океаном страданий впереди?...
  В ночной тишине предрассветного времени, способного принести людям как новые беды, новые несчастья и горести, так и новые радости, новые счастливые мгновения и новые улыбки знакомых и незнакомых людей, слышался лишь размеренный ход часового механизма библиотечных часов. Непрестанно и неустанно - как и вчера, и сегодня, и завтра - отсчитывавших начало нового дня, идущего на смену затянувшейся уже ночи. Отсчитывая вместе с тем и время наших собственных - тех или иных, светлых или темных - свершений, поступков, помыслов, устремлений..."
  
  18
  Незаметно ночная усталость вновь стала брать свое и, почувствовав, что еще чуть-чуть и опять начну клевать носом, я снова вернулся к чтению.
  "Тише, я вам говорю. - читал я теперь. - Только эти пули и спасают нас от его нападения. Не будь их... - простуженный не договорил. - Тише. Он где-то рядом. Держите наготове пистолеты".
  "Какая-то высосанная из пальца ерунда!" - вновь подумал я, листая книгу дальше. - Какие-то надуманные зомби, придуманные страхи..."
  "Темнело. - читал я дальше. - Прятавшийся за валуном беглец перевел дыхание и взглянул на часы.
  "Черт, - выругался он тихо, и тут же услышал, как где-то недалеко испуганно заскулила собака. Он прислушался.
  "Не бойся. - успокаивая собаку, произнес из темноты простуженный, и, уже обращаясь к своему спутнику, добавил. - Я же говорю, что он где-то рядом. Слышите, как она его чует?
  "Похоже, она не чует... - ответил тот, чуть дрогнувшим голосом. - Она, скорее, испуганно скулит.
  Прочитав последнюю фразу я вдруг вспомнил об овчарках Фабера.
  "И что же они так испуганно скулили?" - подумал я, тяжело ворочая вязкими полусонными мыслями. В голову упрямо не приходило ни одно сколько-нибудь вразумительное объяснение.
  Посидев некоторое время в полузабытьи, и отчаянно борясь со все более наваливающимися усталостью и сном, я вновь продолжил чтение.
  "Конечно. - читал я дальше. - А как бы вы хотели? - Наша собака боится этого зомби, так же как и мы с вами... Эй!... - крикнул громко простуженный. - Только покажись и моя серебряная пуля размозжит твою башку... Слышишь меня?... Эй, ходячая мертвечина?! Слышишь?...
  "Слышу... - тихо прошипел беглец в ответ и напрягся для решительного прыжка..."
  - Чушь собачья! - громко воскликнул я, и уже не в силах читать подобное, захлопнув книгу, бросил ее на столик.
  Не зная, чем заняться дальше, я оглядел несколько раз библиотеку, вновь осмотрел величественные напольные часы, размеренно шелестевшие незримым механизмом, и, наконец, остановил свой взгляд на широком, начавшем уже светлеть, окне.
  Мне вдруг вновь вспомнился недавний разговор инспектора с хозяином дома.
  "А может и вправду... - отчего-то подумал я. - И в правду, какие-то потусторонние, темные силы пытаются разного рода способами влиять на нашу жизнь и на наше поведение?... А почему бы и нет?.. Конечно же, не так как в книжке... По-другому... Ведь, вовсе не обязательно присутствие рядом с нами какой-то там темной нечисти, вроде этого зомби... Все происходит явно по-другому... - пространно рассуждал я. - Скажем, незаметными потусторонними воздействиями... Или, к примеру, тем же внушением. Когда выдаются чужие мысли за свои. Толкая, тем самым, всех, кого только возможно, в желанную сторону. Толкая кого-то на кражу. Кого-то к насилию. Кого-то к ненависти. Кого-то к зависти или к эгоизму... А почему бы и нет?... Более всего, должно быть, потусторонне стараясь, чтобы проходили на какие-то значимые властные посты лишь подходящие для этого люди... Ну, да. Точно! - думал я, даже обрадованный такого рода ходом своих мыслей. - Или, скажем, стараясь сделать успешным бизнес того или иного, опять же выгодного им, книгоиздателя или продюсера... Стремясь сделать властителем умов подходящего им писателя, партийного функционера или режиссера... А уж, если подходящему темным силам политику, коррупционеру или даже просто недостойному человеку, помочь взобраться на самый верх, да на подходящее местечко, то и вовсе тогда... тогда держись... Подталкивай, да внушай ему нужное... Именно!... И должно быть именно так, а не каким-то там волшебно-магическим способом... типа, зомби, вурдалаков или колдунов... все и происходит. Да-да, именно так!..."
  В предрассветный час мысль моя устало оборвалась.
  Посидев еще какое-то время в медленно отступающем полумраке библиотеки, я почувствовал, что вновь засыпаю.
  - Не спать! - тут же приказал я себе громко и вскочил с кресла. Пройдясь несколько раз из угла в угол, я попробовал напевать вслух одну за другой несколько задорных мелодий. Но это помогало мало. Усталость упрямо давала о себе знать. И, не смотря на наступающее уже утро, спать хотелось все больше и больше. И тут меня осенило. Чтобы не заснуть, я вновь стал прорабатывать версию о сегодняшнем ночном происшествии.
  - Точно! - воскликнул я через некоторое время. - Мистика-мистикой, но по реальным уликам и фактам обвинять следует именно Фабера. - мне тут же вспомнилось найденное удостоверение на имя умершего уже человека и следом отчего-то подумалось. - Да, как ни крути, но, похоже, что из живых именно Фабер главный подозреваемый в этом запутанном преступлении. Пусть даже, если кто-то из потусторонних или не живых в этом и замешан. - я криво усмехнулся столь нелепому своему предположению. - Эка меня понесло! А как они могут быть во всем этом замешаны? Как-как... - я недоуменно пожал плечами. - И что же тогда получается?... А получается, что все указывает именно на Фабера... Прямо или криво... Он или действительно все это сам совершил или... Или его как-то так подставили...
  От всех этих мыслей мне стало даже жарко. Я снял пиджак и бросил его на диван. Затем, подражая инспектору, прошелся неторопливым шагом по библиотеке. Неожиданно я остановился у дверного косяка. Взгляд мой упал на пробитое пулей отверстие. Оно было как раз на уровне моей шеи и, чтобы заглянуть в него, мне пришлось чуть наклониться. Тут же, по-мальчишески лихо я выхватил пистолет, висевший в кобуре под мышкой и, изображая из себя охранника, словно стреляя, сделал несколько шагов назад.
  "И повара тогда именно Фабер подставил, - по-прежнему думал я о хозяине дома и о его возможной преступной роли. - Ну, конечно же! Здорово придумано с этой левой рукой!... Вполне может статься, что именно Фабер, усыпив охранника, задушил его... И зная, что повар левша, и к тому же с порезанной правой ладонью, все ловко подвел именно под него. Содержимое сейфа тю-тю... Страховка... или что там еще?... отмщение обманутого мужа?... ему обеспечены... Ну да! Скорее всего, именно так!... Или как-то так... Или даже совсем не так..."
  
  19
  Я уже хотел было броситься к телефону, чтобы сообщить свои догадки инспектору, как тут же, неожиданно, рядом с домом, громко залаяли хозяйские овчарки. Схватив пиджак, я вышел из библиотеки и, пройдя через гостиную, осторожно подошел к окну, выходящему на улицу.
  В полусотне метрах от дома, за ажурными воротами, стоял, поддерживая тележку, какой-то старик. Он несколько раз требовательно нажал на звонок, и уже, видимо, теряя терпение, сняв с тележки один из своих не больших бидонов, поставил его рядом с воротами.
  "Да это же молочник! - осенило меня. - А я-то подумал..."
  Едва он сделал, удаляясь, не сколько шагов, как хозяйские собаки, потеряв к нему всякий интерес, не спеша засеменили от ворот к дому. Не добежав, они свернули на травянистый газон и, лизнув друг друга, разлеглись под самыми первыми лучами начинавшего уже восходить солнца.
  Проводив взглядом молочника, я пошел к телефону и изложил инспектору свои соображения относительно возможного участия в ночном происшествии хозяина дома.
  - Да, да, - услышал я в ответ простуженный голос инспектора. - Фабер пока все отрицает. Но, похоже, и в правду, что без него здесь не обошлось.
  - Конечно! - воскликнул я. - Услышать шаги охранника и не слышать, как тащат сейф. Мыслимо ли это? Но, думаю, пока мы не сведем его вместе с поваром, он будет все отрицать.
  - Да, да, - вновь сипло произнес инспектор и тут же добавил. - Что-то я совсем расклеился. Вы-то как?... Как только появится повар, сразу же звоните. У вас все в порядке?
  - Да, - ответил я бодро. - Ждите моего звонка.
  Едва я положил трубку, как мое внимание неожиданно привлекло приглушенное собачье поскуливание. Собаки были явно чем-то напуганы. Я быстро вернулся в гостиную и выглянул в окно. На лужайке перед домом было пусто. Я посмотрел в одну сторону. В другую. Подошел к соседнему окну. Но собак нигде не было видно.
  "Наверное убежали в сад", - решил я, и направился обратно в библиотеку.
  Пройдя через коридор, я открыл дверь в библиотеку, и тут же похолодев, замер. Из-за спины донеслось какое-то подозрительное движение.
  С трудом проглотив застрявший в горле комок и еще не понимая всего до конца, я стал медленно оборачиваться. Правая рука столь же медленно потянулась к левой груди.
   "Где же пистолет?" - подумал я удивленно, когда рука провалилась в пустоту кобуры.
  Я обернулся...
  Мои чувства не подвели меня и на этот раз. Ведь я всегда чувствовал чужой взгляд. И точно. За окном коридорчика, пристально глядя на меня, стоял незнакомец. Как только я обернулся, он, не отводя глаз, широко улыбнулся. Я натянуто улыбнулся в ответ.
  "Это же повар! - подумал я вдруг, облегченно вздохнув. - Наконец-то! Надо позвонить инспектору. Пусть вышлет машину".
  - Откройте, - из-за окна донесся приглушенный голос незнакомца. - Что же вы?
  - Да, да, иду, - кивнул я и торопливо направился к двери. Не прошло и минуты, как незнакомец уже входил в дом. - Здравствуйте, - сказал я, протянув для приветствия руку. - А я вас жду.
  - Вот как? - удивился тот, вновь холодно улыбнувшись. Он упорно держал правую руку в кармане куртки, и, казалось, совсем не замечал, протянутую к нему для приветствия, ладонь. - Я слышал, что что-то случилось, - сухо произнес он, не мигая. - Ограбление и убийство?
  - Да, - ответил я чуть обиженно. И тут я вспомнил о руке повара. - "Как же я мог забыть..." - пронеслось в голове. - Как ваша ладонь? - взгляд мой застыл на чуть видневшейся из-под рукава полоске бинта. - Фабер говорил, что вы поранили правую ладонь... при разделке рыбы...
  - Ничего. Не беспокойтесь, - он сунул руку глубже. - Почти прошло.
  - Сейчас придет машина, - сказал я и, сделав несколько шагов через гостиную, добавил. - Я сейчас позвоню.
  Незнакомец стоял на прежнем месте и, держа руки в карманах, холодно смотрел мне вслед.
  - Не торопитесь, - произнес он, не меняя выражения своего несколько странного, совсем почти серого лица...
  Я набрал нужный номер. Послышались длинные гудки. Но на том конце линии упорно не поднимали трубку. И тут до меня дошла вся нелепица произошедшего несколько минут назад. Не обратив в гостиной внимание на несколько странных деталей, я сейчас вдруг вспомнил о них.
  "О Боже! - испуганно подумал я. - Откуда он может знать о ночном происшествии?"
  - Алло? - внезапно перебил мои мысли простуженный голос инспектора.
  - Высылайте скорее машину, - сказал я, стараясь говорить как можно тише.
  - Что? - просипела в ответ трубка. - Плохо слышно... Повар?
  - Да... Высылайте скорее машину, - сказал я и добавил еще тише. - Только это не он.
  - Не он?! - воскликнул инспектор и, мне показалось даже, что сиплость его голоса исчезла.
  - Это не повар. Этот лет на двадцать моложе. - нервничал я. - Помните фотографию на водительском удостоверении?... Ну, то, что нашли в библиотеке?... Я его показывал, когда вы только приехали. Помните?
  - Да, помню... Но постойте! - воскликнул инспектор. - Вы же говорили, что он умер неделю назад? Алло? Ничего не понимаю? Слышите меня?
  - Я и сам ничего не понимаю. И у него рука... - услышав шаги за дверью, я не договорил.
  - Какая рука? Алло!? - почти кричал в трубку инспектор.
  - У него забинтована правая рука... - прошептал я.
  - Что?! - все еще не понимая о чем речь, вопил теперь в самое ухо шеф.
  - Я не могу говорить громче. Он здесь. Рядом.
  - Рядом с вами?
  - Нет. За дверью, - как можно тише произнес я, и прислушался. Шаги, удаляясь, послышались теперь уже где-то в библиотеке. Я облегченно вздохнул. - Это тот самый с фото на удостоверении... И у него забинтована правая рука... - снова повторил я. - Охранник задушен левой... Понимаете?
  - Да, да. Понял... Не совсем, правда. Вас плохо слышно, - просипел инспектор. - Будьте осторожны! Я сейчас же выезжаю. Мы едем!
  - Хорошо. Жду, - сказал я, по-прежнему стараясь говорить как можно тише. - И еще у него заляпаны землей башмаки.
  - Что? - не понимая о чем речь, переспросил инспектор. - Какой землей?
  - Землей из сада. - говорил я по-прежнему тихо. - По-моему, он что-то искал в саду. Может потерянное удостоверение? Или этот... чертов палец? В смысле, оторванный палец... Алло? Вы слышите меня?
  - Крайне плохо. - ответил инспектор. - Но я вас понял. Мы выезжаем!
  - И еще... На него не залаяли собаки... По-моему, они его испугались.
  - Что?! - голос инспектора чуть не сорвался на крике. - Держитесь и будьте осторожны! Он может быть вооружен.
  
  20
  И тут я вспомнил где оставил свой пистолет.
  "О Боже!"
  Я осторожно положил трубку на рычажки и прислушался. Шаги незнакомца стихли. Прилагая все силы для сохранения спокойствия, я подошел к двери и осторожно шагнул в коридор. Он был пуст. Я прошел к библиотеке и, открыв дверь... остолбенел.
  Незнакомец стоял в трех шагах от меня и держал в вытянутой левой руке мой пистолет.
  - Входите, - спокойно произнес он и жестом приказал садиться. - Значит, вы все нашли...
  - Ч-что?... - еле слышно выдавил я из себя, на ватных ногах опускаясь в кресло.
  - Напрасно бросаетесь оружием. Иногда это может стоить жизни.
  - Ч-что? - вновь переспросил я, со слабой надеждой вслушиваясь в звуки за окном.
  "Надо тянуть время, - отчаянно подумал я. - Надо как-то тянуть время".
  Шума моторов все еще не было слышно. Вообще, из-за раннего часа за окном было просто смертельно тихо и лишь где-то за домом время от времени испуганно поскуливали собаки.
  - Напрасно ждете. - произнес незнакомец, усмехнувшись, заметив, как я напряженно вслушиваюсь в происходящее за окном. - Они не успеют. Никто не успеет... А? Что же вы притихли?... Значит, вы сообщили и про забинтованную руку и про башмаки?...
  - К-кто... н-не успеет? - глупо переспросил я, отчего-то даже заикаясь. - Ка-какие башмаки?
  Холодная усмешка на серо-землистом лице незнакомца исчезла. Лицо приобрело решительные и совсем уже даже мрачные черты.
  - Ну что ж. Пусть все будет именно так. Идите сюда! - он повелительно дернул стволом пистолета. - Живо! Запутаем все окончательно.
  Двигаясь как можно медленнее, я нерешительно поднялся и сделал несколько шагов вперед. Теперь я весь словно бы обратился в слух. Но, как назло, из-за окна, из этого, вместившего в себя сейчас весь мир, окна, ничего, кроме испуганных собачьих поскуливаний, не было слышно.
  - Держите! - неожиданно он швырнул мне мой пистолет.
  Опешив, я ничего не понимал:
  - Ч-что... что вы задумали?
  В ответ он громко рассмеялся и, вытащив из кармана куртки покалеченную руку, забинтованную по самое запястье, ткнул ею в расположенное в дверном косяке пулевое отверстие на уровне шеи.
  - Все еще не поняли?! - он словно оглушил меня своим раскатистым смехом. - Вот же! - хохоча, он сорвал с шеи небольшой кусочек пластыря и, сунув почти весь палец в обнажившуюся под ним рану, добавил. - А теперь?
  И тут я все понял. Уже отступая, я бросился к окну. Но не успел сделать и нескольких шагов, как, споткнувшись, полетел на пол. Падая, я больно ударился о столик и, опрокинув его, застонал. Но это не был стон боли. Это был стон отчаянья.
  Уже падая и теряя сознание, я несколько раз выстрелил в незнакомца. С каждым выстрелом все больше и больше жалея лишь об одном.
  О серебряных пулях...
  
  21
  Находясь в каком-то полузабытьи, я вдруг почувствовал как до моего сознания, неожиданно донеслось несколько сильных и резких не то хлопков, не то ударов. Возникая где-то в стороне, они, сначала едва слышно, а затем все громче и громче, звучали теперь, как пистолетные выстрелы, на высокой и резкой ноте, совсем, казалось, рядом.
  "Что это? - подумал я удивленно и... проснулся. Сидя по-прежнему в кресле библиотеки, я огляделся по сторонам. На коленях лежала все та же книга, а за окном отчего-то вновь было еще почти совсем темно. - Что это? Ведь уже расцвело... - произнес я недоуменно и, ничего не понимая, потер сморщенный лоб. - осознание реальности возвращалось крайне медленно. - Так значит, это был всего лишь сон. Сон!... Уф!... Приснится же такое!... А все она... - усмехнувшись я вернул книгу обратно на столик.
  Облегченно расслабившись, я вновь откинулся в мягком кресле.
  "Эх, сейчас только бы не заснуть... - подумал я, иронично ухмыльнувшись. - А то опять..."
  И тут мое внимание вновь привлек отрывистый собачий лай. Я прислушался.
  "Так вот что это были за удары!... - меня вдруг осенило. - Удары, точно выстрелы!"
  Я стремительно поднялся и, продолжая настороженно вслушиваться, неспешно шагнул из библиотеки в коридорчик. Собачий лай время от времени сменялся столь же отрывистым потявкиванием. Собаки были явно чем-то напуганы. Я озабоченно подошел к окну. За домом было пусто. Я посмотрел в одну сторону. В другую. Перешел к соседнему окну. Но собак нигде не было видно.
  "Наверное, перебежали на другую сторону", - тревожно решил я, и нерешительно направился в гостиную, со все большим недоумением понимая теперь, что все это напоминает уже какое-то странное, скорее, даже какое-то пугающее "дежавю".
  Пройдя через библиотеку, а затем и гостиную, я подошел к одному окну, заглянул в черноту другого, и, тут же, оцепенев, замер. Из-за спины, точно медленно открывающаяся дверь, донеслось какое-то подозрительное и пугающее движение.
  Словно вызванные этим неожиданно-тревожным звуком, из глубины, из ячеек памяти, отчего-то вынырнули вдруг слова Фабера, написанные им в предисловии той самой, злополучной книги о зомби: "Конечно же, совсем не обязательно, что бы зло проявляло себя каким-то фантастическим или даже волшебно-магическим образом. Больше того. Несомненно, что нет никаких зомби, оборотней или вампиров. И они и подобные им существа - все это не столько плод человеческой фантазии, сколько стремление людей отобразить потустороннее участие демонических сил во всех наших посюсторонних страданиях и бедах. Когда подспудно ощущая и даже явственно чувствуя темное воздействие на наш мир и на нас самих чего-то незримого, но устрашающего и безжалостного, люди вкладывали в придуманных ими персонажей - в тех же зомби, вампиров или вурдалаков - свои подспудные догадки и страшные, пугающие домысливания.
  Но важнее вовсе не это. Не то как мы ощущаем или чувствуем незримое присутствие рядом темных сил. И даже не то, в каком виде это самое потустороннее зло себя проявляет в наших посюсторонних реалиях, внушая всем вместе и каждому в отдельности, те или иные темные проступки, злодейства и греховные помышления. А гораздо важнее оставаться способным, будучи изначально на стороне добра, не поддаться и не пойти у них на поводу. Даже не смотря на все их непрестанные старания, темные веления и скрытые воздействия. Столь, к несчастью, нередко оборачивающиеся уже и посюсторонними темными, нередко даже самыми масштабными и самыми бедственными, результатами..."
  И тут новое, еще более явственное движение, прерывая слова Фабера, вдруг повторилось вновь...
  С трудом проглотив подступивший к горлу комок, и еще не понимая всего до конца, я стал медленно оборачиваться. Правая рука столь же медленно потянулась к кобуре.
   "О, Боже!... Где же пистолет? - подумал я испуганно, и вдруг, похолодев, вспомнил свой недавний сон. - Этого не может быть!" - отчаянно пронеслось в моей голове...
  В висках громко пульсировало и голова шла кругом от неясных, но пугающе-мрачных предчувствий. Я едва держался на ногах.
  "Неужели мои чувства не подвели меня и на этот раз. - думал я, полный страшных ожиданий. - Ведь я всегда интуитивно чувствую приближающуюся беду... Неужели?... Нет-нет, этого не может быть!" - отвергая панические мысли, я вдруг вновь вспомнил слова Фабера о мносложности царящего вокруг бытия, и, прошептав спасительное: "Господи, помоги!", решительно обернулся...
  
  22
  - Эй, коллега! - донеслось откуда-то совсем издали.
  Повернувшись на знакомый голос, я вдруг смутно разглядел, как, словно сквозь туманное нечто, медленно приближался, облаченный в свое черное мешковатое пальто, улыбающийся инспектор.
  - Вы, что тут, коллега, спите что ли?!... - произнес он голосом привидения, вновь расплывшись в бесформенной улыбке. Настроение его, судя по всему, было не в пример моему. Да и оно у него всегда улучшалось, стоило только ему взяться за какое-нибудь запутанное темное дельце.
  - И вам не хворать... - растеряно пробормотал я, все еще не вполне понимая происходящее.
  Путая мои мысли, ватный голос шефа, вновь с трудом продрался до моего сознания:
  - Вот молодежь пошла. Учишь вас, учишь... - шутливый тон инспектора, с его излюбленными шутливыми поговорками, путал меня еще более. - Ведь что самое главное в нашем деле?... Это оптимизм и хорошее расположение духа... - перестав вдруг улыбаться, он уставился в мое растерянное и вытянутое от удивления лицо. - Ох, не бережете вы себя, коллега...... Взгляд отсутствующий... Круги под глазами... На лице недоумение... Лицо заспанное... Кошмар!... Стоило мне только заболеть... Лечь, так сказать, на пару дней... отдохнуть... И вот, пожалуйста!... Нате!...
  - Извините, шеф... - невнятно пробормотал я, окончательно продрав заспанные глаза. Нервный смех вырвался из моей груди и я радостно бросился к инспектору.
  - Вот еще новости! - опешил он, шутливо отстраняясь. - К чему эти "обнимашки"?... Подняли среди ночи больного человека и радуетесь! - и инспектор, явно подражая кому-то из хоботообразных, протрубил в свой огромных размеров носовой платок. - Но раз уж вызвали больного человека, то, что ж... будем работать... Итак, что тут у нас за темные делишки на этот раз?...
  
  1992, 2006, 2009, 2014, 2015.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"