Все изложенные ниже события являются выдумкой, совпадения - совпадениями. Тем не менее, отдельные явления и действия существовали или были совершены в действительности. В частности - оборона города его жителями.
11 ноября 2004 года. Время - около 7 часов утра.
Граница города Богатова.
На единственной дороге, ведущей в город, идут ремонтные работы. Наверное, этот ремонт очень важен для города: посмотреть на него вышло не менее шестисот человек. Тем более удивительна незаинтересованность рабочих - они вырыли глубокую канаву до середины дороги, да и бросили экскаватор. Не пройти - не проехать.
Люди спокойно стоят и не спешат клясть лентяев. В основном в толпе мужчины - молодые и средних лет. Перешептывания и негромкие разговоры. На обочине стоит машина ГАИ, толстый инспектор сидит в машине и заполняет какие-то важные бумаги.
Это место является городской достопримечательностью Богатова. Отсюда открывается захватывающий вид на "разрез", он же "карьер" - гигантскую воронкообразную рукотворную яму с дорогой-серпантином, спиралью уходящей вниз. Железная дорога огибает разрез, и проходящие поезда только подчеркивают невероятные размеры "разреза": они кажутся не игрушечными, а миниатюрными на его фоне.
На другой стороне дороги находится огромная красная скала, украшенная буквами "Fe". Буквы сделаны из какого-то блестящего материала с тем расчетом, чтобы их было четко видно пассажирам проходящих поездов.
Гаишник завозился, отвечая на хрипы рации. Вышел:
- Едут! - обращаясь ко всем присутствующим.
Народ сразу напрягся, разговоры прекратились.
Через пять минут из-за поворота показалась колонна машин: "Волга", два черных джипа, автобус.
Увидев, что дорога перекрыта водитель "Волги" плавно затормозил. Однако даже такое торможение оказалось, судя по всему, неожиданностью для черного джипа - он некрасиво ткнулся в зад "Волге", едва не сбросив ее в канаву.
Из черного джипа выскочил лысый плотный мужик. Нервно посмотрел на толпу и побежал к рабочим.
- В чем дело ...?
- Ремонт, че не видишь ...?
- Я тебе ... чекну! Я тебе сейчас как чекну! - и рванул дверцу "Волги".
- Елена Владимировна!
- Подождите, успокойтесь, - из машины неуклюже вылезла толстая тетенька в синем форменном костюме. Лицо простоватое и несколько даже затасканное. Но глаза жесткие, цепкие. Из "Волги" ей подали короткую шубку, изящество которой совсем не сочеталось с грубым лицом ее владелицы.
Подошла к рабочим.
- Здравствуйте. Меня зовут Малых Елена Владимировна я из службы судебных приставов Большегорского района. Освободите проезд, пожалуйста. Мы спешим.
- Горючки нет, встали. Че, не видишь, что ли?
На заднем плане мужик из джипа заскочил в автобус.
- А когда будет? Еще раз повторяю, мы очень спешим. Если вы будете препятствовать нам, вы понесете ответственность. Вы понимаете?
Внимание толпы переключилось на автобус. Из него посыпались люди в камуфляжной форме.
- Я че его из ... должен заправить? Так экскаватор далеко не уедет.
Людей в камуфляже около двадцати. Толстый мужик, явно приободренный их присутствием за своей спиной, подбежал к приставу.
- Елена Владимировна? Разогнать?
- И что с экскаватором делать?
- Да сейчас мы разберемся... Давайте парни, - обращаясь к людям в камуфляже. Ему явно не терпелось применить силу.
Толпа отреагировала на диалог:
- Пацаны, сюда,- и рабочие растворились в ней.
Теперь приставу и лысому мужику приходится иметь дело не с рабочими, а с безликой толпой.
Люди в камуфляже выстроились было в цепь... но канава, экскаватор и толпа за ними дали им понять, что идея не очень хорошая.
Лысый мужик оглянулся на своих опричников, затем на толпу и достал телефон.
- Я вам сейчас...
Лобовое стекло "Волги" треснуло. Само собой. А - нет, - рыжий камень скатился по капоту на дорогу.
Лысый перевел ошарашенный взгляд на противников. Еще один уверенный бросок и телефон лежит на земле...
Судебный пристав в этот день так и не смог попасть в Богатов.
...
11 ноября 2004 года. Время - 19-15ч.
А вот бродяга смог.
Я не бродяга в смысле бомж. Я бродяга в смысле "перекати-поле". Хожу, проблемы решаю. Иногда бегаю, ха.
Меня высадили километра за два до кордона. Приятная зимняя прогулка. В этих местах весны и осени не существует - только зима и лето.
На импровизированном КПП человек пятнадцать. Сидят, у костра греются. Ну и правильно.
- Бог в помощь, мужики!
- Иди на ..., - дружелюбно отвечают те.
Особого интереса ко мне не проявлено, могу идти дальше. Хлопок закрывшейся двери автомобиля.
- Эй, парень, погоди! Лоснящийся гаишник приближается ко мне спортивным шагом.
Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему с самой дружелюбной улыбкой на лице. Самой дружелюбной в мире.
- Здравствуйте!
- Ты откуда такой красивый?
- Из Бежинска. К матери приехал. А что? Правила дорожного движения не нарушал, вроде.
- К матери? Как звать?
- Ее? Анна. Не замужем. Вдова. Всего шестьдесят восемь лет. Хотите познакомиться?
- Тебя как зовут?
- Пахоменко Виктор. А вы чего интересуетесь-то? Предупреждаю сразу, прав у меня нет. Или в Богатове они теперь и пешеходам нужны?
- Анна Пахоменко твоя мать? А ты, стало быть, брат Игоря Пахоменко?
- Ну.
Гаишник усмехнулся.
- Ладно, проходи.
- Эй, начальник, - в спину повернувшемуся гаишнику, - а что у вас здесь происходит-то?!
- Учения. Гражданская оборона. Всех, кто без противогаза ходит, в КПЗ отвозим на пятнадцать суток. Усек? - отрезал гаишник и пошел к машине.
Семья Пахоменко - идеальное прикрытие. Игорь - бывший мент, сейчас сидит. Его мать всегда подтвердит, что я и есть Витек. О том, где находится оригинал ее младшего сына, в городе никто не знает.
Я в который раз похвалил себя за чрезмерную педантичность: кто бы мог подумать, что эта кучка лохов организует классическое КПП с классическим контрразведчиком на контроле? Вся эта возня с организацией легенды казалась многим абсолютно излишней суетой. Как видите - нет. Если бы я не дал правильные ответы, немного подальше меня бы остановили и посадили в милицейский УАЗик. При личном обыске в отделе, в карманах обнаружился бы пакетик с порошком серого цвета - и далее по тексту. И это в лучшем случае.
Ладно, идем дальше.
Итак, город Богатов. Население - тринадцать тысяч. Моногород, построен в советское время для обслуживания Богатовского ГОКа. Это замечательное предприятие производит железнорудный концентрат; руда добывается из знаменитого Богатовского разреза. В советское время этот разрез был занесен в какую-то коммунистическую Книгу рекордов как самый большой карьер чего-то там где-то там.
Сам город располагается на холмах, ГОК, разрез и железная дорога - в долине. Так что прогулка по городу это либо карабкание вверх или катание по леденелому асфальту вниз; из конца в конец потребуется минут сорок бодрым шагом.
Но мне не нужно на другой конец города, меня интересует гостиница "Магнетит" - единственное здание в городе, с которым не вяжутся слова "обшарпанное" или "занюханное". Зашел, оформился, заселился. Время - 19:55, пора.
Ресторан гостиницы "Магнентит". ОК, смесь советского дизайна и евроремонта в провинциальном исполнении. Все нормально. По крайней мере, чистенько, и пьяные пачками не лежат. Третий столик в углу. Уже ждет.
Блондинка средних лет, видно, что в молодости была симпатичной, может, даже королевой красоты Богатова. Сейчас же обтягивающее платье выглядит слишком коротким, слишком обтягивающим, не скрывая (э-э-э... как звучат эти женские жестоко-жалостливые эвфемизмы?) "пузика" и "бочков". Лицо длинновато, и нос тоже; глаза большие, накрашены ярко, достаточно ярко, чтоб отвлечь внимание от морщин вокруг них. Общее впечатление: можно, если захочется. Только вот вряд ли захочется.
- Здравствуйте, я - Виктор, это значит "победитель", - улыбаюсь, протягиваю визитку. Несколько развязано для деловой встречи, но внешний вид собеседника говорит о том, что такой тон уместен.
Она улыбается в ответ более искренно, чем того заслуживает ситуация.
- Здравствуйте, я - Любовь, что значит "любовь".
Звучит заигрывающее. Да, мозгов немного, если с первого приветствия позволяет незнакомому мужику думать, что она простая провинциальная шлюха.
Мельком смотрит на визитку. Там написано: "Виктор Ланц, журнал ЕвроРепортс". Не, солидная визитка, там еще много других буковок и циферок.
Сажусь, разбираемся с заказами, достаю блокнот и ручку.
- Если позволите, представьтесь полностью, пожалуйста.
- Егорова Любовь Владимировна, пресс-секретарь администрации города Богатова.
- Давайте сразу к делу, Любовь. Расскажите своими словами, что у вас тут происходит. Потом я задам вопросы.
- Э-э, ладно... Наш город под атакой!
Поднимаю брови в знак удивления цивилизованного европейца (я - типа эстонец сейчас) дикими нравами далекой заснеженной России.
- Мы... наш город образован вокруг Богатовского ГОКа, так вот - сейчас некие люди собираются захватить наше предприятие.
Да, пресс-секретарь, свободно и связного рассказа от тебя не дождешься.
- Как так захватить? Что значит "наше"?
- Ну... ГОКом владеют жители города, понимаете? А... эти люди, захватчики, можно сказать... они выкупили часть акций и обжалуют решения собрания акционеров. Но это неважно, дело в том, что они подали иск в суд, и... а... и еще требование в суд, чтобы арестовали ГОК, понимаете?
- Подождите, но что в этом странного? Суд есть суд, причем здесь атаки на город?
- Да нет, подождите... В общем, суд вынес неправомерное определение о наложении ареста на имущество предприятия. Если приставы зайдут на ГОК, они опишут все имущество и заблокируют счета... Они, короче, заберут то имущество, которое жизненно необходимо для производственной деятельности. И предприятие встанет. Ведь даже если только забрать подвижной состав, ну, железнодорожные вагоны, там, мы не сможем отгружать продукцию партнерам. Понимаете? И тогда предприятие встанет. А этого нельзя делать, ведь ГОК платит зарплату, налоги, пойдут штрафы от партнеров... Появятся долги, и тогда можно будет обратиться в суд с иском о банкротстве ГОКа.
Фу, детка. Так долго и сложно ты, поди, никогда в жизни не говорила.
- Подождите. Но что страшного будет, если предприятие обанкротится? Это же не значит, что оно перестанет работать?
- Нет-нет, послушайте... Если предприятие обанкротится, распоряжаться им будет арбитражный управляющий, которого суд поставит. А эти... эти захватчики своего человека подсунут. Он сделает все, чтобы довести дело до распродажи имущества, понимаете?
- Эти люди правда такие всесильные? Кто они? - ключевой вопрос номер один, между прочим.
- Мы не знаем точно... Иск подан от имени простого миноритария... Но, но... это рейдеры, понимаете? Захватчики. Они рыскают по всей стране и ищут собственность, которой не владеют преступные кланы или люди, вхожие в Кремль... Они раздают судьям взятки в миллионы долларов, покупают всех... Наш город и наше предприятие их волнуют только как...
- Подождите. Извините, что перебиваю. Вы все время говорите "наш город", "наше предприятие". А что значит наш? Кого вы представляете? Администрацию? Не является ли это противостояние просто, как это у вас принято говорить, "разборкой" между местным олигархом и московским?
- Всеволод Сергеевич... да, владеет, но у него только 20% акций. Еще 20% у директора ГОКа, 20 у фонда, а остальные акции у горожан.
- Что за фонд? - ключевой вопрос номер два.
- Э... ну причем здесь фонд. Понимаете, речь идет об атаке на город?
- Подождите, давайте так. Я пишу статью - историю противостояния в Богатове. Так вот, если простые граждане противостоят мафиозным рейдерским группировкам - это одна история, а если соперничают две мафиозные структуры - совсем другая. Поэтому я должен четко изложить в своей статье кто собственник предприятия.
- Ну.. э-э... Понимаю. Фонд называется "Капитал Фаунд Норд" с Каймановых островов. По документам хозяином является Ричард Бауман. Мы его никогда не видели... Фонд не вмешивается в деятельность ГОКа, понимаете, мы, горожане - настоящие хозяева...
- Ладно. У меня есть одна интересная запись. Прокомментируйте ее, пожалуйста. Достаю телефон, включаю нужную запись и передаю его косноязычной корове, сидящей напротив меня.
Откидываюсь на спинку сидения. Сейчас пойдут спецэффекты. Людей в ресторане мало, публичного скандала не будет. Вроде. Вообще надо было вытащить ее отсюда, но куда? Номер, возможно, прослушивается. Не этими лохами, кончено, а "красными товарищами".
Вскрик, всхлип, изумление. Да, детка. Ты узнала, кто на видеозаписи.
Видеозапись очень простая. Бьют телку. Менты. В камере - можно понять, что это камера - в кадр попадают нары и решетки.
Все очень просто. Любовь Владимировна Егорова - пресс-секретарь администрации города Богатова. А еще она супруга Всеволода Сергеевича Егорова - мэра города Богатова. У них двое деток, умилительная семья. Детки в школу ходят. Но у Любушки есть еще доча от первого брака. Которая учится в одном крупном городе. Точнее училась, ха-ха. Так вот, экспертная группа психологов пришла к выводу о том, что Егоров - мэр города и лидер, хе, "городского ополчения" - не пойдет на попятную, даже если убивать его детей, его жену, его мать с отцом на его глазах. А вот Егорова - пойдет. Побежит даже. А если хорошо попросить - на четвереньках поползет.
Все дело в том, что если не наложить арест на имущество ГОКа в течение недели, его не удастся наложить вообще - определение суда действительно незаконное, и оно будет отменено кассационной инстанцией. Егоров подключил все свои связи для того, чтобы рассмотрение жалобы на определение о наложении ареста, произошло в кратчайшие сроки. Суперкратчайшие. И заседание арбитражного суда кассационной инстанции уже назначено - оно состоится через те самые семь дней. И если Егорову удастся не пускать до судебного заседания приставов в город, то он победит. А это очень нехорошо, когда лохи побеждают. Потому что лохи не побеждают, лохов ищите среди проигравших. А на "рейд" уже затрачено куча "бабок".
Поэтому Наденька (дочура) страдает.
- Что ... это... что, - сквозь слезы. Даже наблюдая, как избивают ее дочь, наш пресс-секретарь не может изъясняться связно.
- Тихо-тихо-тихо... (через стол хватаю за плечо и пригибаю ее к себе). Не орем, внимания не привлекаем. Слушай сюда с..., если ты дернешься или куда-то побежишь кому-то звонить, твоей доче п... Если со мной что-то случится или я не выйду на связь в положенное время, или если я не покину город в назначенное время, твоей доче п... Если ты не выполнишь мои требования твоей доче п... Поняла?
Слезы, размазанная тушь... Кивает.
Забираю у нее телефон, набираю номер, передвигаю стул поближе к Любе - так, чтобы мы сидели плечом к плечу, обнимаю правой рукой (брезгливо отмечая жирноватую податливость ее тела), левой прикладываю трубку к ее уху.
...
-Мама, помоги мне...
Убираю трубку.
Рыдает.
- Эй-эй, без истерик,- прижимаю ее лицо к своему плечу, правую руку смещаю на затылок. Для всех окружающих - мы милая пара, оплакивающая, скажем, гибель рыбок.
- Еще раз, если мы сейчас не найдем понимая, твою дочуру найдут весной в лесу с двуми бутылками шампанского одна - в ..., другая - в ... Усекла?
Кивает. Дергает головой в знак согласия.
- Кто такой Ричард Бауман?
-... не зн...
Ладно. Риск.
Под 90 процентов за то, что РБ - губернатор, его заместитель или помощник. Тогда риск минимальный. Губер не пойдет против нас. Открыто, по крайней мере, а тайные маневры нас не волнуют.
Кстати, в кругах оных меня зовут Роджер Веселый, РВ, стало быть. РВ против РБ. Но это в худшем случае. Минимально возможном. Остальные мои противники открыты.
- Слушай сюда. Мы подняли медицинскую карточку твоего мужа. У него был гипертонический криз два месяца назад. Ему прописали лекарства. Он их пьет?
Дергает головой. Выть, кстати, не пытается, можно чуть-чуть отодвинуться.
- Он вечером принимает лекарства, перед сном? Или утром, как проснется?
- Да...
- Я дам тебе лекарство в упаковке... Вытри, с..., слезы, платок есть, быстрее...
Подходит официантка с заказом. Да, не вовремя.
Я вскакиваю, помогая расставить тарелки и приборы. Заказали всего-то ничего. Останавливаю уходящую официантку и сую ей тысячу. Сел.
- Дальше слухай. Я дам тебе таблетки. Дашь их мужу вместо его лекарства. Выглядят они также, блистер абсолютно такой же.
- Что... Я не...
- Заткнись. Про дочу помнишь? Бутылки ей засовывать пустые или полные? Говори сейчас, все выполним.
Поникает.
- Ничего с ним не будет. Эти таблетки спровоцируют повторный криз, вот и все, поняла?
Доверия во взгляде нет. Как же так, после всего, что у нас с ней было, она мне не доверяет?
- Пойми, я не убийца, и скандалы нам не нужны. Полежит твой суженный в больничке пару дней и все. А вот люди, у которых Наденька - убийцы. Так что лучше верь мне. Расклад такой: сегодня вечером ты впихиваешь ему эти таблетки любым способом. Если не получится - завтра утром. Я остаюсь в городе, и если завтра к обеду у меня не будет информации, что мэр госпитализирован... Ты сама знаешь, что будет.
- Но он дома не ночует. В мэрии только. В эти дни.
- Твои проблемы. Навести его. Ты же жена, в конце концов. Вот таблетки. Спрячь. И вытри харю нормально.
Пока она возится, пью кофе. Отстойный.
В зал ресторана входит новый посетитель. И это плохой, очень плохой сюрприз. Надо быстро соображать. Потому что новый посетитель - толстый гаишник.
Официантка - падла, сто процентов ему звякнула, что жена мэра с х... каким-то встречается в ресторане и рыдает.
Гаишник идет прямо к нашему столику.
Смотрит прямо мне в глаза.
- Любовь Владимировна? Проблемы?
Черт! По ней нельзя не понять, что она только что истерила, а сейчас находится в прострации.
- Эй, начальник, нет. Мы с Любкой здесь столкнулись, в одной шараге учились. Я ей рассказал, что ее подружка по студенчеству умерла. Люба Паламарчук и Ярослав Пахоменко - мы же на дипломе вальс танцевали.
Два послания в одной фразе. Ей - как меня зовут при гаишнике, ему - что я знаю ее девичью фамилию.
- А ты че оправдываться-то вздумал? И я не тебя спрашиваю.
- Нет, Сергей, Ярик свой, ему можно доверять. Просто он мне рассказал, что умер близкий мне человек.
В яблочко! Умеет говорить, когда надо.
Гаишник ничего не знает о Ярике, он не знает даже, сколько ему лет, а уж тем более не знает, что Пахоменко-младший никак не мог вальсировать с Егоровой на вручении дипломов.
Поэтому все, что остается делать стражу закона - покивать, извиниться и уйти.
А мне придется идти ночевать к Анне Пахоменко. Контрразведка у них тут не спит.
...
12 ноября 2004 года. Время - 10-00ч.
Следующим утром я сижу в приемной у Генерального директора ГОКа. Сдержанная советская роскошь: деревянные панели, зеленое ковровое покрытие. Ремонтик не помешал бы.
С главой предприятия проблем быть не должно. Это вам не Егоров.
Секретарша:
- Геннадий Иванович готов вас принять. Проходите, пожалуйста.
Здесь я так же под легендой Виктора Ланца. О моей встрече с ним договорилась Егорова - еще позавчера.
- Здравствуйте, - энергично пожимаю протянутую руку. Он высокий, худой, удивительно - неформальные длинные волосы; шестьдесят четыре года, так что повидал многое.
- Здравствуйте. Вы из Эстонии? Я в советское время...
Перебиваю.
- Извините, Геннадий Иванович, здесь, к вашему кабинету санузел примыкает?
Недоумение.
- Да.
Жестами показываю ему, что нам бы там поговорить, опасаюсь прослушки. Соглашается, заходим в неприметную дверь. Здесь тесно, дабы не затягивать некомфортную вынужденную близость перехожу к делу:
- Мы готовы заново возбудить против вас уголовное дело по хищению железнодорожного тарифа. Это в наших силах. От вас требуется сидеть и ничего не делать. Вы все усекли?
- Молодой человек...
- Заткни хлебало, ... Ты или здесь и сейчас нас слушаешь и живешь хорошо, или баланду хлебаешь в будущем и на зоне. Мы знаем, что уголовное дело было закрыто, когда ты следаку долларов отсыпал. Следак у нас на крючке и даст показания против тебя. Деньги ты ему передал в кафе "Былинка" в Большегорске.
К этому разговору я готов хуже, чем ко вчерашнему - говорю сбивчиво и не так красноречиво. Но от этого лоха ничего особого и не требуется. Главная проблема "рейда" на Богатовский ГОК - жители Богатова. А этот старичок особого влияния на электорат не имеет.
- Ну, я ..., - вытирает вспотевший лоб, задевая меня локтем. В клозете действительно тесно.
- Ну, я особо никогда не был сторонником сопротивления приставам...
- Ладно, эту часть братания пропустим. Кто такой Ричард Бауман?
- Я не знаю.
Я и не рассчитывал. Пора с дядей заканчивать.
- Сиди, сморчок, в своем директорском кабинете и не дергайся. У нас везде свои люди...
Про "везде свои люди" - наверно цитата из кино, но я не помню из какого. Слишком пафосно и глупо, но речь идет об эффективности, а не об эффектности. Дядя будет маневрировать, пытаться услужить обеим сторонам. На сегодня меня это устраивает.
Отпихиваю директора на унитаз, поправляю прическу и ухожу. Вежливо киваю секретарше. Возможно, я часто теперь буду здесь появляться.
Звонит телефон: Руслан докладывает, что вчерашняя попытка прорваться по железной дороге потерпела неудачу. Прибывший поезд заблокировали на вокзале, не разрешили проводникам открывать двери в вагонах по ж/д коду сто семнадцать (эпидемиологическая опасность). Были открыты только двери вагона номер один, через которые и выпускали пассажиров. Под предлогом чрезвычайной ситуации, пристава заперли в купе, составили протокол по административному правонарушению "нарушение режима чрезвычайной ситуации", довезли до следующей станции, откуда отправили обратно в Большегорск под конвоем.
Да, чувствуется рука Егорова.
Иду по коридорам управления ГОКа на выход и изучаю листовки, расклеенные по стенам. Весьма убедительная агитация. Да, и еще сегодня в 11:00 состоится митинг защитников города.
Мне туда. Если я вчера хорошо отработал, Егоров сегодня будет выведен из игры. Он обязательно будет принимать участие в митинге, и я смогу увидеть, заменили ему таблеточки или нет.
...
12 ноября 2004 года. Время - 11:00ч.
Городская площадь города Богатова.
Серое небо. Пронизывающий ветер.
Стандартное серое здание администрации. Левое и правое крыло здания обозначают границы площади. Перед мэрией оборудован деревянный помост для выступающих. Микрофон, колонки в человеческий рост. Все по делу.
На площади толкется человек... больше тысячи, но меньше пяти тысяч. Шум-гам. По периметру раздают чай, кофе, сосиски, вареную курицу.
Настроение у людей бодрое. Усталости от осады среди осажденных я не уловил. Плохо.
А еще плохо то, что я явился заранее. Потому что мне пришлось выслушивать весь тот бред, что несли ораторы. Егорова не было видно - как гвоздь программы он должен был выступать под конец митинга.
Таким образом, я стою и добровольно позволяю компостировать мне мозги. Бла-бла-бла наш город, бла-бла-бла наше предприятие, отцы строили-строили и наконец построили, враг не пройдет... Когда на помост вылез ветеран и начал старческим голосом вещать, как при Сталине здесь полегли тысячи людей на разработке рудника, но комбинат все-таки "крепил обороноспособность страны", игла раздражения пронзила мой мозг.
Какие отцы, "какой наш город", "наш ГОК". Людишки, вы же быдло, потомственные рабы. Когда ушли коммунисты, вы рассчитались на каждого стотысячного и стали поклонятся этому стотысячному. Вы назвали его барином и сами снесли ему все свои богатства. Егоров - вот хозяин города и он ничем не лучше мистера Х, который придет ему на смену. Он спекулирует вашими "высокими" холопскими чувствами, чтобы вы встали на баррикады и защищали ЕГО город и ЕГО предприятие. Как вы не поймете, что каждый сам по себе, и каждый сам живет свою жизнь? Что каждый сам рождается и сам умирает, а так называемые "принципы" и "идеалы" придуманы лишь для того, чтобы людское стадо шло в нужном направлении? И придуманы они людьми типа Егорова, и сейчас один Егоров отбирает ГОК у другого Егорова. И чего вы лезете? Вам ничего не перепадет от этой схватки кроме пинков да синяков. И это в лучшем случае.
Людишечки мои, да ведь "рейдеры" это абсолютно безобидные букашечки, которые ищут где что плохо лежит, чтобы отобрать это и принести на стол истинным баринам - тем, кому вы, народ, сами все отдали. А если не отдали, то позволили взять. С визгами восторга, причем.
Сидели бы вы лучше по своим норкам...
А вот и Егоров.
Худощавый бородатый мужик в очках. Если он принял лекарство вчера, он уже должен быть на грани. Пристально слежу за ним, выискивая в его жестах, движениях и словах признаки болезненной слабости.
Мэр начинает свою речь. Взвейся-развейся и прочее. Хотя нет, не надо пренебрежения. Воздух заряжается энтузиазмом и людской злостью. Парень умеет заводить толпу. Глядя на него, на точность его слов и интонаций, на связь, что установилась между оратором и толпой, я начинаю понимать, почему экспертная группа назвала его основным фактором риска операции "По освобождению Богатовского ГОКа от его хозяев".
Я перевожу мечтательный взор на окна администрации. Один мой знакомый со своей ружбайкой, один выстрел - и нет Егорова. Правда толпа, наверное, пошла бы на Большегорск, который заслужил здесь репутацию оплота "рейдеров", и порушила бы этот город. И тогда прощай "рейд".
Мое внимание переключилось на мечты, и я не смог своевременно отреагировать на...
...На то, что мэр споткнулся на полслове... Попытался его повторить и не смог. Кровавая сопля поползла из его носа. Егоров зашатался и упал на руки своих помощников. Есть контакт.
Началась бешенная суета. Кто-то кричит "Скорую!", кто-то кричит "Убили!", кто-то "Тащите в машину, отвезем в больницу!" (тебе - Нобелевскую премию, ты - умница), кто-то "Есть врачи?!". Все забегали туда-сюда.
Как человек бывавший в таких ситуациях, я соображаю, куда надо просочится. Хотя, наверно и не следовало бы - надо было бы просто свалить из города.
Итак, за "помостом ораторов": все стоят стеной, остолбенело смотря на лежащего Егорова. Только один человек пытается померить давление. У него ничего не выходит, он краснеет-бледнеет, суетится. Его отталкивают, щупают мэрскую руку: "Чего ты меряешь давление, пульса нет..."
Прихожу в себя. Надо сваливать. Разворачиваюсь и сталкиваюсь лицо к лицу с гаишником Сергеем. Этого еще не хватало. Прорываюсь мимо.
На вокзал. Такси.
- Что там случилось? - являет чудеса хладнокровия или неосведомленности водитель.
- Да, кому-то плохо стало.
...
Я на вокзале. В моем кармане билеты на любой поезд, в любую сторону: заранее выкупили. Какая предусмотрительность - по привычке хвалю я себя. Но сейчас эта предусмотрительность выглядит неуклюжей: ждать ближайшего поезда еще тридцать минут, и каждая из этих минут подобна каплям кислоты, капающей мне на темечко.
Что случилось?
Или мне дали не то лекарство. Фактически подставили Роджера Веселого.
Или... Догадка заставляет сжать кулак и едва ли не хряснуть его об стену.
Вчерашняя дура... Она могла дать таблеточки не вечером ИЛИ утром. А И вечером И утром. Гля.....
Если меня поймают, меня разорвут.
По вокзалу пошла какая-то суета. Замелькали ментовские формы. Деловым шагом отправляюсь подальше от входа. Да, оба входа-выхода перекрыты. Нахожу окно, выходящее на перрон-сбоку, поясняю удивленному путнику, толкущемуся рядом: "Билета нет, брат, тикать надо", и вываливаюсь на улицу. Хотя кто сказал, что на вокзале надо быть с билетом, это же не поезд?
Бегу по рельсам, впереди тоннель. Ничего, я здоров, через двадцать километров станция Черноруд, найму там машину и уеду в Большегорск...
...
Сергей Добренько полностью соответствовал своей фамилии. Ну, по крайней мере, в детстве. Он был и добр, и толст, и силен, и неуклюж.
Годы, последовавшие за ушедшим, детством не изменили в нем ничего, кроме отношения к добру. Служба в Афганистане (1989), командировки в Чечню (1995, 2000, 2002) убедили его, что за словом "добро" наполнения нет. И все же рожденный с такой фамилией человек не смог полностью лишится идеалов и принципов.
Только место "добра" в его душе занял "порядок". Душа Сереги требовала "порядка" и "порядочности". Конечно, каждый сам себе определяет то, что он считает "порядочным". Быть ли порядочным ментом или порядочной шлюхой, например.
"Порядку" противостоит "беспредел". Примитивные взгляды, да? Чем-то похожие на убеждения уголовников. Но хоть какие-то принципы в месте, где отсутствуют любые принципы...
Серега - автор очень лаконичного лозунга "Хозяин в доме - хозяин" - был весьма расстроен вмешательством безвестных авантюристов в дела его города. Он первый заявил на совещании у мэра о необходимости мобилизовать город на борьбу с захватчиками. Что делал гаишник на совещании? Да просто Серега в некоторых документах именовался "Ричардом Бауманом" - результат усилий его племянника-юриста. Несколько милиционеров, участвовавших в боевых действиях, сложили "боевые" выплаты и выкупили 20% акций ГОКа. Тогда, когда происходил выкуп, эти акции стоили копейки. Объединившись с Егоровым, они смогли выгнать банду, контролировавшую ГОК, и наладить производство.
Представьте, как его обрадовало известие о том, что новая банда пытается зайти на предприятие. И какие чувства испытал Добренько, узнав о смерти Егорова. Быстро сопоставив события 11 ноября и смерть мэра, гаишник допросил супругу чиновника. Сильного нажима не потребовалось.
Так на Роджера Веселого была открыта охота.
Пришлый был умным парнем, но скрыться от хозяина в доме хозяина весьма затруднительно. Несколько милиционеров зашли на вокзал, сотрудники по периметру наблюдали за теми, кто попытается сбежать. Так Роджера и засекли. Охрана карьера взяла его, когда он выбегал из железнодорожного туннеля.
Добренько прибыл на место задержания.
Осмотрел пленника. Никаких документов, телефона нет. Позвонил в линейный отдел при вокзале, дал указание обыскать тоннель, найти телефон Роджера.
Вступать в переговоры или нет? Пойманный соловьем заливается, обрисовывая перспективы сотрудничества Добренько с захватчиками. Можно конечно в игры поиграть. Но это был бы не порядок. А его - порядок-то - в доме стоит наводить регулярно. Так Серегу и батя учил, и мать, и дед с бабкой...
Поэтому Роджера отвели поглубже в тайгу... Допрашивать не стали, кто же сможет соревноваться со специалистом по управлению информацией? Не простые же гаишники, верно. Так вот, отвели Роджера в тайгу.
Серега велел всем сопровождающим оставить их. Вытащил ПМ, привезенный из очередной командировки. И не стало Роджера Веселого.
...
Расчет захватчиков на развал обороны города после смерти Егорова не оправдал себя. Им так и не удалось захватить предприятие.