Этот уман выгодно отличался от остальных, и именно его сделал своей целью Кхнехт. Уман был выше самого высокого из них на полголовы, и выглядел гораздо крепче. Этого умана всегда можно было высмотреть в толпе ему подобных по белой голове. У некоторых других головы были тоже белыми, но эта возвышалась над остальными и замечательно просматривалась. Кхнехт давно мог снять этого солдата, но тогда вынос трофея был бы исключен, а трофеи - это то, за чем Кхнехт прибыл на эту планету.
На периоде, когда Совет уже обговаривал последние детали открытого удара, неожиданно уманы прекратили свою экспансию в Пространстве. Вместо этого они начали активно осваивать уже открытые планеты, окружив территорию своих систем цепью из военных баз.
К одной из таких баз сейчас подбирался Кхнехт. Как и остальные, эта база была оснащена мощными защитными устройствами. Настолько мощными, что Кхнехту пришлось высаживаться на обратной стороне этого астероида, чтобы его корабль не могли засечь их радары.
Но это только добавляло интереса Охоте. Хотя, стоит признать, злило тоже в немалой степени.
Кнехт был Почетным Охотником, его уважали даже Старейшины. Он никогда не возвращался с охоты без трофея. Не собирался возвращаться и на этот раз. Он переключил режим маски. Теперь уманы прекратились для него просто в теплоизлучающие объекты. И тут его ждало удивление. Настолько сильное, что, потеряв осторожность, яутжа подался вперед, всматриваясь в высокую излучавшую куда меньше тепла, чем остальные уманы, фигуру.
Он успел заметить, как вздрогнул высокий уман. Обернулся тот так резко, что на миг Кхнехт почувствовал укол обеспокоенности. Кхнехт не отключал камуфляжа, а уман был без их особых очков, что позволяли им видеть яутжа, но почему-то Охотнику показалось, что белоголовый уман все равно его...
- Вижу! Тревога! Вон он, я его вижу!
Сомнений не было, уман указывал прямо на него. Нет, уже не указывал, несся к нему гигантскими прыжками. Лучшего расклада трудно было себе представить. Кхнехт выхватил диск и метнул его. Это было поразительно, но как-то дико извернувшись, уман поймал режущее лезвие рукой, и бросил его на землю. Другая его рука шарила по бедру, расстегивая колотившую по ногам кобуру. Оставаться дальше на месте было опасно. Со стороны базы бежали уманы, все в специальных масках с массивными окулярами на глазах. Опережая их, в его сторону неслись механические собаки, страшное оружие Легкого Мяса. Плюнув мысленно, и пообещав себе, что придет сюда в другой раз, Кхнехт спрыгнул на землю, и понесся прочь от этого места.
Силы были не равны. Он твердил это про себя как заклинание. Чтобы хоть как-то смягчить ярость предков, опозоренных позорным бегством. Силы не равны, это будет не Охота, силы не равны...
Яутжа должен быть наказан за трусость. Но не теперь, Сетану, не теперь!
Лес кончился, и под босыми ступнями зашлепала грязь здешнего болота. Бег Кхнехта значительно замедлился, и опозоренный охотник взвыл, едва выдирая ноги из засасывавшей почвы. Нет, Сетану, не теперь, не надо!
Сзади из зарослей выскочил белоголовый уман. Не добежав до топи, остановился на краю болота. В отличие от Кхнехта, уман знал о коварстве здешней почвы. Кхнехт резко обернулся, длинные косицы резко хлестнули по металлу маски. Остальные уманы, как и их собаки, были еще далеко, а может, они потеряли его след. Но этот... холодный, холоднее других, и видит. Отступник? Кхнехт встряхнул головой, отгоняя эти мысли. Такого не было ни разу за всю историю Охоты. И даже уманы не в силах настолько сделать яутжа похожим на себя. Тогда это все-таки уман?
Кхнехт машинально глянул под ноги. С тех пор, как он увидел, что уман не собирается бежать за ним, он не двигался. За это время топь успела всосать его на добрую ладонь.
- Эй ты, охотник, - Кхнехт очумело дернулся на звук голоса. Ему показалось, что его окликнул яутжа. На самом деле никакого яутжа поблизости не было, а голос, глухой, с характерной хрипцой и перекатами принадлежал уману. И кричал тот на языке Охотников. - Не вздумай дергаться, если хочешь жить.
Уман был примитивным врагом, но слова его не были лишены здравого смысла. На планете Кхнехта тоже были болота, и яутжа помнил, что могли повлечь за собой резкие движения.
Откуда уман знал речь яутжа?
- От самих яутжа, - уман деловито обвязывал тонкий металлический трос вокруг местного растения. - Они время от времени прилетают в наши системы. Часто попадаются. Мы активируем их самоликвидаторы. Чтобы вы думали, что они мертвы.
Никогда еще Кхнехт не попадал в такое дурацкое положение. Он не знал, что ему делать. Болото засасывало с силой хорошего насоса. Яутжа ощущал, как вместе с холодной жижей от низа живота к верху поднимается страх. Его ждала смерть, смерть позорная, смерть труса. Или - плен. Кхнехт вскинул лицо к ночному небу. Крупные звезды равнодушно взирали на его беспомощное положение.
Очень не хотелось умирать.
Но яутжа решился. Как в полусне он вырвал из болота уже увязшую в нем руку и открыл самоликвидатор. Его движение не укрылось от человека. Буркнув что-то неразборчивое, тот стремглав кинулся в болото. Трос волочился за ним. Уман мгновенно преодолел расстояние, отделявшее его от Охотника, и, начав увязать сам, успел перехватить руку Кхнехта, когда тот вводил последнюю цифру кода. С трудом выдрав ногу, с силой врезал ею в маску яутжа. Охотник уже не мог помешать ему, он увяз по грудь, и продолжал увязать. Как, впрочем, и уман. Удар ногой был настолько силен, что смог оглушить яутжа. Последнее, что Кнехт успел заметить - отсветы десятков фонарей в далеких зарослях, и приглушенный лай механических собак.
Предки не приняли к себе опозоренного Охотника. Он вернулся. Для того, чтобы проснуться в темном, тесном помещении с затхлым воздухом. Его маска была на месте, но оборудование исчезло, исчезла даже набедренная повязка. Кхнехт попытался дернуться, вставая. Оказалось, что он был накрепко прикреплен... к чему? Эти примитивные Легкое Мясо, он у них в руках?
Охотник ощутил ярость и предательский страх.
Он вскинул голову, и это ему неожиданно удалось. Взгляд его уперся в сидевшего очень близко белоголового умана, который внимательно его разглядывал. Судя по позе Легкого Мяса, тот просидел здесь не один час.
Губы белоголового разжались.
- Имя.
Он спрашивал на языке яутжа. Кхнехт молча оглядывал поймавшего его Легкое Мясо который сам должен был стать трофеем. Нужно было понять, что творится в тупой уманской башке. Наверняка этот примитивный мозг обдумывает, как вытянуть из Охотника какую-нибудь информацию о его расе. Кхнехт не собирался удовлетворять его любопытство. На мясо охотятся, но с ним не ведут разговор.
Уман со вздохом, как показалось Охотнику, поднялся и подошел поближе.
- Не хочешь говорить, я не заставляю. Пока. Скажи только, ты знаешь Кхата?
После того, как он выслушал вопрос, у Кхнехта сложилось впечатление, что язык яутжа для умана родной.
- Кто ты?
От звука его голоса уман вздрогнул.
- Моё имя И-Ван. Я ищу Кхата. Много оборотов назад он был Охотником. Очень важно чтобы я его нашел.
- Зачем?
- Зачем мне Кхат? - уман склонился ниже. - Не твое собачье дело, жаба.
- Зачем... я здесь?
Уман выпрямился, разглядывая металл маски.
- Хочешь, отпущу?
Его рука в перчатке легла на один из зажимов, стягивавших тело яутжа. На миг Охотник затаил дыхание. А вдруг? Никто не может предугадать, что придет в голову Мяса в следующий миг. Но то, что оно отличается недальновидностью и непроходимой тупостью, было известно всем Охотникам. Попробовать заговорить белоголового?
- Отпускай. Обещаю не охотиться больше - здесь.
Он сказал что-то не то. Уман засмеялся, и убрал руку. Смеялся И-Ван странно, не разжимая губ.
- Так ничего и не понял, жаба? - последнее слово никак не переводилось на язык яутжа, и Кхнехт справедливо догадывался, что его оскорбляют. - Мне нравится, что вы прилетаете сюда. Нравится наблюдать за вашей долбанной Охотой. Для этого я и перевелся начальником гарнизона на границе, потому что мы давно вычислили, что сюда вас, лягушат, потянет сильнее всего. Как вы нас называете, Легкое Мясо? - уман перестал улыбаться, его лицо исказила ненависть. - А мы вас зовем головастиками или жабомордыми, и, надо сказать, не без причины. Ваш Совет так и не догадался, зачем нам сеть военных баз вокруг этих четырех систем, которые мы освоили? Да чтобы отвлекать ваше внимание от гражданских планет, и следить, чтобы ни один ваш корабль не подобрался к ним незаметно. Знаешь, зачем я тебе это все рассказываю?
Кхнехт невольно приподнял голову, вслушиваясь в хриплые звуки речи своего народа.
- Да чтобы вы, наконец, осознали. Мы знаем о вас очень много. Куда больше, чем вы могли бы предположить. И мы вас - не боимся.
Белоголовый наклонился к самой маске Кхнехта и широко улыбнулся, на этот раз открыто, растягивая губы. Кхнехт отпрянул, стукнувшись затылком о металлическую поверхность стола, на котором лежал.
Весь рот умана был полон зубов яутжа!
- Да, жаба, все правильно. Я - вашей крови. Но так даже легче охотиться за вами. Я вас вижу.
- Скажу больше. Мне нравится охотиться на вас. Ловить вас, доставлять на наши базы. Нравится наблюдать, как из мерзких жаб вытягивают интересующую штаб информацию - вместе с вонючими кишками. Нравится смотреть, как вас разделывают в лабораториях, чтобы изучать анатомию. - Он снова улыбнулся. - Нравится, когда вы беситесь, кидаясь на стены камер, где вас содержат, нравится, когда вы пытаетесь сдохнуть, а мы вам не даем. И знаешь, что мне нравится больше всего?
Кхнехт молча ждал продолжения. Что бы он ни знал о Легком Мясе, услышанное сегодня добавляло шокирующей информации.
- Мне нравится мучить вас, - твердо и раздельно произнес человек, и язык яутжа в его устах не был осквернен. Все слова он произносил правильно и красиво. - Мне нравится мучить именно вас, жаб, просто ради самого процесса. Никогда я не поднимал руки на себе подобных. И не трогал зверья. Но вас, мерзких жаб, возомнивших мою расу безответной скотиной, а наши планеты - охотничьими угодьями, вас я буду убивать, пока не сдохну сам.
- Я не удивлен. У уманов нет понятий чести. А ты, хоть и рожден от Охотника, тебя воспитывали Легкое Мясо. У вас нет чести.
- Нет чести? - И-Ван усмехнулся по привычке, не разжимая губ, и отошел, полуотвернувшись. - А устраивать резню среди людей, имея в своем распоряжении новейшее оружие и световой камуфляж, много чести в этом? Много ли чести победить противника, если он тебя не видит?
- Ты меня видишь.
- Но ты меня не победил.
Это был сокрушающий аргумент. Но Охотник не торопился сдаваться.
- Ты бы не смог меня победить в схватке. Один на один. Ты слишком сильно уман.
И-Ван вновь шагнул к столу. Поневоле Кхнехт вздрогнул, встретившись с ним глазами, но уман и тут смог его удивить.
- Мы сыграем по твоим правилам, - тон его оставался насмешливым, но вид умана сделался отстраненным, точно он думал не о том, что говорил. - Надеюсь, и у тебя хватит чести до конца придерживаться правил вашей же игры.
Кхнехт был готов к чему угодно, только не к тому, что приготовил ему белоголовый И-Ван. Теперь он стоял перед этим ублюдком двух рас, обнаженный, и такой же обнаженный ублюдок стоял напротив него на вытоптанном пятачке здешней пустоши, в нескольких десятках переходов от уманской базы. Уман не отнимал маску Кхнехта, он действительно играл честно. Без дыхательной смеси шансы Охотника значительно уменьшились бы. Но кроме маски у Кхнехта не было ничего. У ублюдка тоже. Пока они не начинали, Кхнехт имел возможность хорошо его рассмотреть. Высокий, выше умана, но ниже яутжа, широкоплечий ублюдок мало чем походил на яутжа на первый взгляд. Но уже со второго наблюдались различия. Чересчур толстая, покрытая
характерными пятнами кожа, когтистые пальцы и пружинистые ноги, лоснящиеся как у яутжа густые белые волосы. У яутжа никогда не рождались с таким цветом волос, но толщина и консистенция были едва отличимы.
Внезапно Кхнехт ощутил приступ ярости. Ему захотелось действительно голыми руками, без оружия, схватить и раздавить проклятого ублюдка, нет, не раздавить, связать его так, как совсем недавно был связан Кхнехт, и терзать его, пытать так, как тот запытал десятки не вернувшихся Охотников. Наваждение схлынуло, оставив сжатыми кулаки.
- Хорошо запомнил, жаба? Выиграю я, ты отправляешься прямиком на Центавру, вслед за остальными своими собратьями, где исследователи-энтузиасты вытянут из тебя душу, в надежде узнать, что ты ешь и чем ты дышишь. Выигрываешь ты, иди, куда заблагорассудится, я не буду тебя задерживать. Запомнил?
Вместо ответа Кхнехт опустил голову, разглядывая сжимающийся кулак. Ублюдок стиснул свои, и двинулся вперед.
"Двигайся быстро, или умри". Таков был девиз Охотников, отправляющихся добыть ксеноморфа. Двигайся быстро.
С первых минут боя Охотник понял, что этот совет применим не к одним только ксеноморфам.
Как-то плавно и одновременно неожиданно ублюдок двух рас оказался рядом с ним. Сокрушительный удар в мягкое подбрюшье заставил скорчиться на миг, а в следующее мгновение мощный удар в челюсть опрокинул Охотника на почву. Стоило отдать должное металлической маске, без нее пришлось бы сложнее. Мгновенно оценив быстроту противника, Кхнехт стремительно вскочил, избегая удара, и ушел в сторону, рассчитывая обойти противника сзади. Не удалось. Каким-то невозможным способом извернувшись, И-Ван сумел не упустить его из виду, выбросил кулак... Они метались по вытоптанной сухой траве, нанося и отбивая удары, стараясь использовать все преимущества своих тел. Кхнехт был гораздо выше и сильнее противника, но И-Ван был быстрее и лучше владел техникой боя. Он был серьезным противником, куда более серьезным, чем... Кхнехт пропустил еще удар, заставивший его согнуться, но тут же нанес ответный, на этот раз достигший цели. До этого его удары были скользящими, и, несмотря на их силу, не могли даже сбить ублюдка с ног. Теперь же явно не ожидавший такой стремительности от противника И-Ван не успел отразить удар, швырнувший его на траву. Охотник в мгновение ока оказался сверху, и врезал еще раз, выбив из носа и рта ублюдка тягучие брызги темно-бурой фосфорицирующей крови. И-Ван дернулся, попытавшись подняться, но кулак яутжа, свернувший его голову в сторону во второй раз, оказался быстрее.
Кхнехт поднялся. И-Ван лежал в траве, неестественно свернув голову набок. Из разбитого человеческого носа на траву капало бурым. Он был жив, широкая грудь редко вздымалась, светя стремительно лиловеющими синяками.
Пора уходить. Нужно успеть добраться до корабля и стартовать до того, как очнувшийся человек, или кто там он есть, доберется до базы и поднимет тревогу. Совет должен знать о том, что удалось узнать Кхнехту.
Можно было бы попробовать захватить трофей, этого ублюдка он честно добыл в схватке, и схватке не из легких. Но весь арсенал Охотника достался уманам, а вокруг не было ничего колюще-режущего. Не с мясом же отрывать эту голову в самом-то деле.
Кхнехт был зол на И-Вана. Если бы мог, он оторвал не только голову, он растерзал бы ублюдка на куски. Но что-то его останавливало. Какая-то незавершенность между ними. Точно их спор еще нужно было закончить.
Охотнику не стоит думать о таких вещах, пока он уходит от опасности к своему кораблю. Он подумает об этом позже.
... Едва только дробный топот шагов жабы стих вдалеке, Иван поднял от земли гудевшую голову. Тело ныло и болело. Охая, он с трудом встал на четвереньки, потом поднялся на ноги и доковылял до вездехода.
- База, - разбитые губы с трудом шлепали одна об другую. - База, все идет по плану. Объект движется по направлению к кораблю. Не препятствовать взлету, как поняли? Не препятствовать взлету.
- Есть не препятствовать взлету, товарищ полковник.
Иван кивнул неизвестно кому, и сполз по бамперу вниз, не выпуская рации из рук.
- Товарищ полковник... товарищ... Иван Екатеринович, вы... вам плохо?
- Не хорошо.
- Выслать за вами буксировщик?
Полковник хмыкнул.
- Высылай. Можешь с подкреплением, а то я боюсь, что жаба может передумать и вернуться. Может понять, что мы лишком легко его отпускаем, несмотря на наш спектакль. Будет нехорошо, если поймет. Так что поторопитесь там, Денисыч.
- Они уже на полдороге к вам.
Они ударили внезапно, и очень жестоко. Уманы не были готовы, что они будут действовать так стремительно и уманскими методами. Уманам удалось уничтожить всего семь кораблей, остальные оцепили астероид плотным кольцом, создав защитное поле, сквозь которое не мог пробиться даже сигнал о помощи. А потом... Это была славная Охота. Это действительно была хорошая Охота. Кхнехт не помнил, чтобы он когда-то еще получал такое же удовольствие. Уманы сражались отчаянно, но без поддержки извне их силы против флота яутжа были чудовищно неравны. Один за другим и отрядами Охотники проникали на их базу, встречались со смертью, но на их место вставали другие. Это был вопрос не победы, но забавы. Все уманы на этом астероиде были хорошо вооруженными, поднаторевшими в войне с яутжа солдатами. Самцы, самки, даже их детеныши и старики. Все они умирали с честью для убившего Охотника. Не прошло двух суток, когда флот покидал астероид, увозя сотни уже обработанных трофеев.
И среди них - один живой.
Когда его притащили в залу допросов, белоголовый предводитель уманов с трудом разбирал речь. Его грудь была пропорота чьим-то диском, и густая кровь запекалась в пятнистой рубахе. Кхнехт приказал оставить И-Вана в медицинском отсеке, потому что жизнь этого существа и стоила существованию вырезанного астероида. Но уже через несколько минут обеспокоенный шаман доложил, что снадобья не действуют, становится только хуже. Почти бегом влетая в отсек, Кхнехт раздраженно думал о том, что не хватало потерять этого ублюдка, когда дело сделано и можно докладывать Совету.
И-Ван лежал на кушетке, с тщательно промытыми и забинтованными ранами. Кровь уже перестала сочиться, но видно было, что он отправится к предкам в любую минуту. На миг отвлекшись, Кхнехт хмыкнул. Интересно, к чьим предкам должен отправиться непонятный ублюдок?
- Ты... выдашь меня... Совету?
Белоголовый шептал еле слышно, но Кхнехт смог разобрать его слова. Он присел на край кушетки, и придвинулся, заставив уманское отродье поежиться. А может, Охотнику это просто показалось. Он еще плохо разбирал ужимки Легкого Мяса, тем более, без маски.
- Не сразу. Потом - обязательно. Совет будет говорить тебе. Не с тобой. Говорить на Совете могут только достойные. Ты - не достоин. Но ты будешь первый уман, кто предстанет перед Высшими. Большая честь.
Белоголовый И-Ван сглотнул. Видно было, что в сознании он держится из последних сил, торопясь узнать как можно больше о своей участи.
- Но Совет... еще не скоро. До тех пор ты... будешь ждать... у меня. С прочими животным в загоне.
На миг уман вскинул на него глаза, в которых мелькнул страх. Потом он отвернулся.
- Зачем ты это делаешь? - только спросил он. - Разве я поступил так с тобой?
Кхнехт гмыкнул. Это было новое ощущение. Они поменялись местами. Теперь уже беспомощный уман лежал скованный не зажимами, а слабостью от ранений, а хозяином положения стал яутжа. Теперь все было так, как должно было быть.
- Месть.
И-Ван смотрел с недоумением.
- Унизил меня. Поддался в честном поединке. Отпустил. Рисковал собой, выиграл честь, оставил дураком. Унижение для воина. Еще это... этот жучок на моем корабле. Думал, не догадаюсь, зачем? Что скажешь?
- В кои веки попалась умная жаба.
Рев разъяренного Охотника заставил сердце прыгнуть чуть ли не в горло. Инопланетный Хищник резко вскинул лапу, и с силой ударил умана по лицу. И-Ван дернулся, и тут же обмяк. Глаза его закатились, и не было похоже, чтобы на этот раз он притворялся.
Тут же опомнившись, Охотник взглянул на показатели приборов. С облегчением он узнал, что уман по-прежнему жив. Повязка на его груди была пропитана алой кровью, кровью была пропитала вся постель. Кровь была на лапе яутжа, из чего Кхнехт заключил, что следует быть куда осторожнее с тем, что делает, учитывая куда более хрупкую физиологию гибрида. И еще нужно пригнать сюда шамана, чтобы сменил повязку. Потому что если уман жил до сих пор, он будет жить и дальше.
Возвращение прошло успешно. Охотники один за другим покидали корабль, унося с собой добытые трофеи. Кхнехт уходил одним из последних. Раздав наставления трудившимся тут неприкасаемым из обслуживающего персонала, он, наконец, направился в медицинский отсек. По его расчетам, уман уже должен был прийти в себя. Тем более что шаман не докладывал ни о каких тревожных новостях о состоянии трофея.
Добравшись до нужной двери, Кхнехт решительно откинул связки амулетов, занавешивавших дверной проем, и, шагнув в отсек, остановился.
Тело шамана валялось на полу, как куча использованных тряпок. С первого взгляда на него Охотник понял, что у того была сломана шея. Пол вокруг был немного заляпан бурой кровью, и на нем были отпечатки босых ступней человеческих ног. В стороне валялся ворох пропитанной кровью мешковины.
Следы обрывались у дверей.
Постояв миг, Кхнехт рванулся в складские помещения, находившиеся через коридор.
Так и есть. Почти все комплекты, принадлежавшие другим Охотникам, были изъяты самими Охотниками. Но его набор, оружие, церемониальная броня, даже несколько трофеев, исчезли тоже. Подставка была совсем немного выпачкана бурым.
На одном дыхании преодолев несколько пролетов, Кхнехт оказался на нужном уровне. По трапу сходили последние Охотники, и удалялись в сторону возвышавшихся в отдалении пирамид. Все они были в броне и несли трофеи. В стороне несколько неприкасаемых трудились, охаживая соседний корабль, нуждавшийся в починке обшивки. С его борта сходили другие Охотники, двое или трое разговаривали с лениво околачивающимся молодым непосвященным, а в стороне детеныш взирал на них восторженными глазами.