Первосвященник старший брат Енох сам не знал, откуда у него взялась такая дерзость. В Храме Бога и богов-на-пригорке - всякому известно - звуки слышны издали.
Под сводами каждая выговоренная буква остается надолго. Вера учит, благословенные камни помнят все, что в их присутствии было произнесено.
Недавно стены доказали свою силу - пришли на помощь от свирепой бури. Та поднялась, разнося пепел, пыль и лохмотья кочевников из пустыни, но до священного пригорка так и не добралась. Зато с его высоты открывалось, как телами усеяло расщелину, сухой брод - и низины вплоть до самого берега. От такого зрелища хоть у перво, хоть у второ священника перехватило бы дух.
Но Енох мысль об увиденном придавала смелости.
Живущие под пригорком все равно не погибнут: когда-нибудь они придут в себя и поднимутся к храму. Тогда встречать их придется у самого входа.
И обязательно прозвучит проклятый вопрос.
- Господи, почему Ты даешь совершиться такому страшному злу? - брат-первосвященник опустился на колено, - Как Ты узнал, что мы не заслужили лучшей участи? Может быть, мы ленно трудились в святой день средовый? - или грешно отдыхали после него? Неужели мы... - брат зыркнул в сторону винных запасов, - не донесли до Тебя плодов урожая? Тех пленников, которым режут горло народы Сим и Хам, Ты, может быть, хотел бы получить в жертву и от нас?
Как подобало в таких случаях, Енох воздел руки к Небу.
Над перекрытием алтаря зияло отверстие. Божий гнев, если понадобится, мог бы пролиться прямо через него. Если же божество предпочтет разговор, лучше всего - просто и прямо тянуть к нему руки. Они не зря пропахли ладаном. Этот запах понятнее всего небу, потому что дым от подношения достигает его быстрее всего.
Но едва Енох успел подумать, что хитрит - позволяет себе уловки с Всевышним, как что-то пришло в движение. Земля затряслась, раскаты дотянулись до самого пригорка, а небо окутало туманом. Когда же он наполз на священное отверстие над головой, Енох испугался, что может ударить сверху. В таком случае даже храму Бога и богов было бы несдобровать.
Брат-первосвященник наскоро закрыл глаза ладонями, а когда оторвал их, обнаружил перед собой всего лишь выбоину, откуда катился какой-то плотный предмет. Вещица доносила голос, но шел он еще и сверху - выше облаков. Енох заскреб голову, не понимая, как звук может доноситься сразу с двух сторон.
- Разве я мало даю вам? - услышал Енох в оба уха, - Разве у вас нет разума, чтобы уразуметь благодарность? Разве настои, что я ниспослал, не помогают лечить от ран? А жидкий пламень -гнать кочевников с берега? Взгляни же на долину! Живущие там народы Сим и Хам поклоняются демонам, алчущим крови. Я же избавил ваш народ от жертв. Возьми ткани, которые я бросил тебе, и обвяжи ими раненых, а разрезы на теле полей моим бурым зельем. Те, в ком еще теплится жизнь, выздоровеют, а остальным смерть не придет в муках. Но блюди заповедь: не выноси моих даров за ограду. Пусть каждый, в ком есть вера, будь он хоть даже ранен, сам поднимается на алтарь.
- Будь благословен Ты, Господи! - Енох опустился на второе колено. - нет другого Господа, кроме Тебя! Нет никого кто дарил так бы, как Ты! - Но может быть... Ты предложишь нам самый бесценный дар? То, без чего мы несчастны? Понимание Божьих дел? Того, что они всегда правы?
Голос налился силой.
- Учти же, Я желаю воспитать в тебе смирение. Все вещи, которые я дал, не для долины. Не носи их туда. Они утратят свою силу. Не спускайся туда и сам, чтобы проповедовать, - я не приду тебе на помощь. Не налагай заклятия. Не возлагай руки, не читай молитвы. Только здесь, на горе, будет твориться мое священнодействие.
Енох склонил голову, смиряясь. Сверху через пелену раздавался голос. Первосвященнику казалось, что она была так прочна, что сдерживала его раскаты. И когда огни бескровной жертвы - шедшие от светильников - поднимались до нее, туча с легкостью вбирала их без остатка. Такая сила могла остановить любую бурю. Но если хотела, чтобы волшебные вещи нетронутыми падали через ее покрова, то дозволяла и это.
Енох погрузился в размышления об увиденном.
- Прими мои правила, а если ты не согласишься выполнять их, тогда я выберу для своего верного пути другой народ.
- Нет, Господи, нет! - отшатнулся Енох. - Я согласен на всё! Ты даёшь так много, требуя взамен только то, что по силам. Без тебя бы у нас не было этого священного пригорка! Мы так и блуждали бы по пустыне.... может быть, не выбрались бы из нее и за сорок лет.
- Тогда разожги мне огни, - смягчилась туча -ведь это такая посильная жертва. Принеси ее зато от чистого сердца, но только побольше: зажги огни щедрее, чем ты это делал вчера.
*
Трудясь над розжигом огней, первосвященник размышлял более усердно, чем обычно. Возможно, вера Божия открывается человеку лишь намеком, и следует вникать в Священное разумом, а не только сердцем. Кто знает, не удалось ли бы достичь большего, если разжечь весь очаг с огнем и направить его к небу? Такое подношение стоило бы тысячи свечей. Оно было бы жарче их.
В прошлом, когда Енох уже поступал так, через отверстие падала награда. Это была вещица, подобная бронзовому зеркалу, но куда совершеннее: свет лился через нее сам. Енох мог управлять его лучами: он нажимал и отжимал росшие вокруг зеркала бугры. Но вскоре, к стыду своему, пресытился этим и запутался. После того вещь погасла и включить ее заново не удалось.
Если разжечь большой огонь, то, может быть, такая же упадет снова... и Енох сможет попробовать еще раз. Но грешная мысль пробивала себе дорогу. Вдруг, как в торговле, надо поступать иначе - еще большего удастся добиться, если неделю не возжигать Господу огней?
*
Когда брат Енох решился, ни одна из вещей, посланных ему, больше не приносила радости -
горючий камень не грел, зеркало не светило и волшебная стена не показывала картин.
На жар молитвы божество не отвечало, а за плотский жар отдаривалось чем-то таким, чего Енох был не в состоянии понять.
Наконец, он перестал возжигать огни.
Пелена, накрывавшая священное отверстие, сгустилась спустя сутки. К этому времени первосвященник продрог и едва не спятил от бессонницы. Ему казалось, что отверстие сужается прямо над ним.
- Человек! Разве ты не просил Меня о малой жертве? или та, что я установил, тебе не по силам? Разве я заставляю тебя молить Меня на коленях? Или идти и резать для Меня скот?
- Нет, Господи, нет! я всего лишь прошу объяснить мне чуть больше. Это зеркало дарит свет потому, что откололось от самих звезд, верно? А камень гудит и постукивает из-за того, что внутри него кто-то есть? Может быть, из милосердия стоило бы выпустить его на свободу? А картины на стене? Кого по Твоей воле изображают они?
- Это не стук, а такая особая музыка. Мы называем ее р...
- Музыка? И вправду это - музыка?
- Твои вопросы глупы. И знай, что на них не может быть ответа. Не задавай их. Что бы я ни сказал тебе, ничего путного не выйдет. Ты все равно не поймешь.
Первосвященник собрался с мужеством.
- А эти люди, погибшие от земной тряски, ради чего умерли они?
Брату Еноху не казалось: отверстие над головой действительно сужалось. Его больше не покрывали тучи. Это теперь была всего лишь тень, сильно разросшаяся и пугающая - но на деле отброшенная алтарем.
Господа нигде не было - даже его страшного гнева. Чтобы не замерзнуть на пригорке, Енох не нашел ничего лучше, как свершить то, о чем его просили - разжечь костер - но на этот раз, брошенный, оставленный Богом, сделал это только для себя самого.
*
- Всё, эта точка закрыта, - с разочарованием произнес пожилой человек в свитере и чуть поежился от холода. - Бить этого нижнего мы не имеем права. Хоть иногда очень хотелось. Законы межвременного обмена запрещают нам это. А зажигать огонь, как прежде, он не станет. Слишком рассуждающий для этого.
- Ты виноват, - раздался голос из-за спины, - я же говорил тебе: не груби ему! Закрой свою
варежку! А теперь нам понадобится совсем другая варежка, хе-хе... Обогрева-то нет.
- Да, холодно. Но это не значит, что выхода мы не найдем.
- Ты только что отыскал выход, но он вел назад, на холод, - продолжал язвить голос. - А стоило сначала подумать. Поискать к этому первобытному другой подход.
Через минуту голос обрел зримые очертания: мужчины неспортивной внешности, чуть раскачивавшегося своими округлыми ляжками на ходу. На нем было три свитера и еще несколько пар брюк.
- Зато законов мы не нарушали, - пожал плечами первый собеседник и вновь поежился, - это доказывается тем, что тип внизу жив. А во-вторых, вещи. Они у него сломались. Это значит, он не сможет вынести их и показать остальным.
- Межвременные законы строго запрещают трансфер технологий, - предупредил второй, - надеюсь, ты этого никогда в жизни не совершал.
- Я обговаривал всё с ним отдельно. Из многих других выбрал его потому, что у него был пригорок, то есть он жил один.
- Тебе могут все равно предъявить преступную халатность. Если кто-нибудь узнает о том, что именно ты бросал.
- Исключено. Все вещи были изготовлены так, чтобы скоро сломаться. Он не мог бы поделиться ими, даже если бы нарушил наш запрет. Намеренно был использован ммм... особый китайский хрупкий материал.
- Высокая технология, - снова съязвил второй. - и таких у нас много, взять хотя бы это кибер-окно под ногами. С его помощью можем открыть портал в любую эпоху. Вещать древним людям прямо на головы. А вот самых простых вещей у нас зато нет.
- Нет, - нехотя согласился первый, - а что, часто наказывают за нарушение этих самых межвременных законов? - ни с того, ни сего поинтересовался он.
- Главное, что никого это не останавливает, - зевнул второй, - все нарушают. людей из прошлого забирают. Женщин в основном. Прячут потом их у себя.
- В мировом фольклоре таких сказок много. Про путешествия на небеса.
- И каждая - уголовное дело, заметь.
- Через это наше окно мы тоже вполне могли бы кого-нибудь утащить. Но я специально включил там ультрапрогрев чтобы этот тип снизу не совался. Он так тянулся руками, но если бы коснулся до облака, то сразу бы пальцы отдернул - обжегся бы в один момент.
Первый не поверил и сам дотронулся ногой.
- Горячее! Вот те на! Что же ты сразу не сказал? А нас почему не греет?
- Технология такая. Все рассеивается в пространстве.
- Еще одно чудо. Сколько их у нас, таких чудес, блядь, а все равно при холоде живем.
- Потеплением уже изуродовали планету. Так что будь ласков потерпеть.
*
Холодный зимний вечер лучше всего подходил для разговоров.
- А интересно, конечно, брать людей из прошлого, женщин хотя бы. Я понимаю тех, кто их тягает. Там в этих тёмных веках все равно считать некому. Это у нас человеческие услуги стоят дорого, а у них другие дефициты. Человеком больше, человеком меньше. Тем более если война. Война спишет всё.
- Кое-какие войны так и устраивали, - мрачно заметил первый, - чтобы из континуума людей забирать. Я бы, например, из гарема турецкого султана тоже не прочь. Сколько их там, он же
не считал. Наверняка с ним можно договориться. Выйти на прямой межвременной бартер. Установить курс. Мы вниз - то, что ему нужно, а он вверх то, что годно нам.
- И получить высшую меру, если схватят. Потому, что это султан.
- Он, что ли, схватит? Кому они важны - султаны, фараоны, эти паразиты на теле общества? С чего им особое внимание в наших законах, скажи?
- Потому что о таких, как они, напишут. Это всё - письменные культуры. В них сохраняли память. При путешествиях в прошлое следы оставлять запрещено. Плохо менять даже мелочи. Нам нужны люди попроще, без буковок. Как вон тот, который у тебя сорвался. Давай мне - такого же найди.
- Снова, значит, сиди-ройся в том, чего не понимаешь. Обьясни еще раз хоть толком, кого искать. Какие дописьменные еще.
- Вот русскую летопись знаешь? первая когда появилась? XII век. А то, что до этого, дописьменная культура. Князь Рюрик, княгиня Ольга, вот это всё.
- Давно это понял. Что с русскими связываться не надо. Из-за них вся холодина. Нет нормального отопления. Нет поставок. Из-за них и из-за ведьмы этой. Греты Тунберг. Она говорит, так и надо. И дальше будем.
Первый пожал плечами.
- Выбирай, как хочешь. Дописьменных культур много. Например, эскимосы. Или инуиты. Письменности даже на горизонте нет.
- Этим тепла самим не хватает. Куда им с нами делиться. Ладно, выкрутимся как-нибудь. Вот например, древние.. как там? Измаильтяне? Израильтяне? Может быть, к ним взять и обратиться? Сейчас я попробую...Надо наладить нейросеть для модуляции зычного грозного голоса и подогнать крупную веб-библиотеку контента. Все это есть в бесплатном доступе, надо только заняться.