ФАНФАРЫ! необъятная на вид космическая Кривая выплывает из дыма туманностей, освещенного заревом Большого взрыва. Ничего более многомерного и многогранного нет во всей Мультивселенной. Но ничего более плоского и плотного в ней тоже нет. Причина проста: это и есть Мультивселенная - витрина всех противоположностей.
На нее наконец-то удалось взглянуть со стороны.
Изученная без пристрастия Мультивселенная напоминает график падения местной валюты в ноль: как и он, она безнадежна и прямо уходит в бесконечность.
Пришедшие к верному выводу о том, как все выглядит на самом деле, ученые Саморегулирующегося Архива тут же задались следующим вопросом: "ну, а на что вы, собственно, еще рассчитывали, господа?"
Наверное, только на подобные известия, как к ним ни относись: шарик Наклонного мира - типичной планеты без особых претензий прыгает, отскакивает и спружинивает, скатываясь вдоль ухабов Великой кривой.
Какая еще Кривая? Что за ухабы?
Ответим: кривая - это форма Мультивселенной. Что полностью объясняет всё.
Такое может быть сложно представить тем, кто помнит курс геометрии и уверен, что у кривых не может быть ширины, тем более объема, и ничто не находится внутри них. Но дело в том, что Мультивселенная вмещает все, что только можно представить, - любые фантазии и не гнушается противоречиями. Объемная кривая - вполне подходящая метафора для этого, к тому же, указывающая, что, как ни бейся, некоторые вещи все равно не получится понять.
Оставив снобов с их геометрией в стороне, зайдем с другой. От Мультивселенной все равно никуда не деться. Поэтому на ее кривизну так или иначе, придется временно (на все отведенное время) закрыть глаза.
Сделать это несложно: достаточно вспомнить, что изгибы Кривой, высокие, массивные и недоступные, не только есть, но и всегда были и будут с пренебрежением взирать на тех, кому они пришлись не по нутру.
Не спорящий с силой обстоятельств, подпрыгивающий по изгибам Кривой Наклонный мир сталкивается по пути со всем, что на нем расположено: тупыми углами (еще немного тупости) - с прямыми, острыми, развернутыми и ловко маневрирует, зная наперед, что ничего плохого с ним не случится. Ничто не мешает продолжать так и дальше, даже то, что это всего лишь попытка самовнушения. Планета никем не управляется и только отскакивает от изгибов, куда кривая вывезет, вот и всё.
Само наблюдение за этим зрелищем относится к азартным занятиям. Иногда шар парит в сторону очередного уступа в полной недосягаемости, но под непосредственным же действием силы тяжести. В этом содержится повод для оптимизма: так или иначе, дно будет. Вопрос в том, что находится на дне.
Нет худшего несчастья, чем жить в эпоху перемен, говорят те, кто их еще не видел. Но по натуре мира, подпрыгивающего вдоль Кривой, смена поверхности под ногами - всего лишь сезонное явление, хотя тем, кто неплотно держится за поручень, оно и напоминает покушение на убийство.
Лжеученые, пользуясь обстоятельствами, приходят испытывающим стресс на помощь. Навострив подзорные трубы, прогнозируют, куда Вселенная свернет дальше (вот-вот свернет)и взимают за это плату. Существует причина утверждать, что в полученных таким способом прогнозах тоже может содержаться своя доля истины. Пессимистическое значение слова труба.
Скептики, в свою очередь, утверждают, что предсказать ход Кривой (и значит будущих событий) невозможно, потому что он включает все возможные изгибы в случайном порядке: средний, большой, малый; мелкий, посредственный, крупный; выступ, затем уступ, за овалом провал, завиток в форме ручки - вмятина в форме полумесяца, норке соответствует бугорок, среднему пальцу вверх большой палец вниз, а поднятому ввысь хвосту выхухоли - знак квадратного корня. Шар Наклонного мира отскакивает от всего этого и стремится дальше - вперед!
От Кривой вполне можно ждать и большего: выступов в форме хлыста, пальца, сиськи, креста, купола, знака "стоп! Куда идешь?" и наконец фулл-стопа. Шарик мог бы остановиться, но Кривая - нет, поэтому следуют обвал, полный взлет, хрен да яйца средний палец (кажется, он уже был), длинное плоское болото ( прямая линия, но там мокро), дно, еще днище, но не сплошное, а на нем выступ, затем уступ, а потом провал, овал, сиська, крест, купол, конечно, выхухоль и далее до бесконечности. Буквально до нее - конца этому не видно. (некоторые спрашивают про дно. И дна.) Нет сомнений, что многие сталкивались с частью этих изгибов на практике и без пояснений понимают, о чем идет речь.
Есть среди возможных конфигураций и такая: два зубца подряд, влекущие прочный зажим Наклонного мира между собой. Это особое природное явление, и с шарика, угодившего в него, открывается картина остановки всех процессов, смело развивавшихся до того, как будто жизнь застывает и не собирается двигаться дальше ни на метр. В действительности же так не бывает: сила трения подтачивает существующий порядок вещей, и однажды он рухнет. Лично у меня в этом нет никаких сомнений (но некоторые спрашивают: когда, когда) .
Отвечу чуть в сторону. В этот самый момент шарик перевалится через уступ одного из зубцов Кривой и продолжит подпрыгивать, как ни в чем не бывало в рамках естественного цикла. Из этого следует, что до того с неподвижностью придется смириться - нравится нам это сейчас или нет.
Поскольку справедливость является сугубо человеческим понятием, о моральной стороне вопроса говорить нет смысла. Из положения между двух зубцов следует, что Наклонный мир одарен природными условиями щедро и даже утонченно, но при этом не слишком гуманно и иногда озадачивающе. В этот момент с губ срывается слово разнообразие, от которого заранее ничего хорошего не жди.
Действительно, часть Наклонного мира выгнута к местному светилу и нежится в потоках его ласкающего света, тогда как второй остаются на долю зима, зависть и зубной скрежет. Одна производит сочные продукты из земли, в то время как другая выкапывает мерзлые ресурсы и - продает их одной.
Из такой конфигурации следуют далекоидущие последствия, уводящие в конфликтологию, криминологию и монстрологию, но их объединяет то, что ни к чему хорошему они не ведут.
Достаточно знать, что под влиянием географии жители обеих половин Наклонного мира настроены друг против друга в смысле политики. С некоторых пор их разделяет Стена. Может показаться, что она удерживает разгоряченных читателей новостей друг от друга, но на деле мало что может сдержать ядра. Их перебрасывают через Стену в расчете достичь территории противника. Помимо ядер, в небе фланируют - гадкие мелкие самолетики-без пилотов. Пересказывать все это нет смысла. Если вы живете у Стены, то уже давно смотрите на небо в оба.
Древнее и заслуженное государство Буссия считает, что его буквально прижали к стенке. Прошлую Стену Буссия строила себе сама, но та рассыпалась из-за глупого любопытства и желания залезть за тот край. По свежим следам утверждали, что строить стены в современном мире бесперспективно, а лучше развернуть у себя проходной двор или что Буссии не по силам построить хоть что-нибудь хорошо. Но все эти рассуждения утратили актуальность в одночасье после того, как Стена выросла с другой стороны.
В этом случае, как показывает практика, рассчитывать на халтуру глупо. Другая Стена смотрится здорово и даже проникнута особой силой. Тот, кто по одну сторону был известной фигурой, стоит ему переехать, уменьшается, темнеет, пока не превращается в никому не нужное говно. Но если надумает перебраться назад, имеет шансы снова развернуться и из ничего сделаться фигурой. В этом есть что-то гипнотическое: туда-сюда, туда-сюда...
Впрочем, неважно из чего там построили Стену.
Главное, что если вдруг через нее перебросили что-то, то не щелкай мордой - а быстро шуруй в любую сторону, притом не оглядывайся, не то - ёбнет прямо по тебе.
*
Трусость ли поступать именно так? Нет.
Месть противнику близка, но нужно накопить для нее сил, нанеся подготовленный удар в самое слабое место. Где у врага оно находится - вопрос отдельный. Враг извращенный. Следует пробовать разные места. Но для начала нужно просто согласиться, что на войне все средства хороши.
- Все, да не все. Не любые. Это же просто беззастенчиво, - морщится генерал, получивший ранение при попадании беспилотника в прифронтовой ресторан, - Как же мы будем воевать дальше, если... солдаты узнают, что тайком, за их спинами, мы самое лучшее и дорогое за гроши отдали врагу?
- Просто дорогое, - отбивает упрек министр финансов.
- мы не опускались до подобного даже когда воевали с эченами, - слышится от другого военного, тон угрожающе идет вверх. Эченов никто не поминает просто так.
- Но у них не было денег. А нынешний наш противник- очень богат! Не забывайте: на войне все методы хороши. Вот и вы сами об этом только что...
- Ничего я такого не говорил, - хмурится генерал.
- А кто же тогда сказал, что все методы хороши?
- Я с самого начала стучал кулаком по столу против этого! Вы что, не слушаете меня?
- А кто же тогда? Кто тут еще это произнес?
...
- А вы все-таки испробовали вообще все другие способы? - интересуется председатель, поигрывая косточками тонких пальцев. Спорщики замолкают. Зато оживляется весь подотчетный ему совет.
- Вот, может быть, возьмем, да и ёбнем громадным шаром за Стену, - говорит заместитель председателя совета Дмитрий.
- Другие методы опробованы, и очень успешно, - рапортует министр, - но чтобы развить успехи, нужны пополнения: колесницы, пищали и ядра. Большой шар из камня действительно нашелся. Но он немыслим без современного парка катапульт.
- А деньги можно получить только на западе, - вставляет министр финансов, - Для этого нужно туда что-нибудь продать.
- Это что получается? - в запале выпаливает генерал, - Они в нас стреляют, мы их в ответ обстреливаем, потом - они нас валят, а вместо того, чтобы их заваливать, мы им же поставляем наш лучший товар?
- в других местах денег нет, - разводит руками министр.
- это плевок всем нам в лицо.
- не вы ли говорили, что на войне все методы хороши? наверное, и плевки?
- Н Е Я!
- Охладитесь! - призывает всех к спокойствию председатель совета. Прежде всего, он обращается к своему заместителю.
- Камнем кидать мы не будем. Он такой всего один. Мы припасем его на последний (очень черный) день. А пока ради Родины сделаем все, чтобы выручить деньги у противника, у которого они эммм в плену, но должны стать нашими. Но сразу встает вопрос. Как мы этого добьемся? Как работает ваша схема?
- За темными делами дело не встанет, - оживляется министр, - тем более, что товар Буссии - хмельная брага, всем известен и не нуждается в рекламе. Нужно доставить брагу за Стену, а там покупатели на нее найдутся. Имеется единственное препятствие, и стоит оно даже не перед нами, а перед всем свободным рынком. Над тем, как обойти эту трудность, мы работаем прямо сейчас.
- Мы с радостью поможем. - вникает председатель, - при необходимости камня на камне не оставим от препятствия на нашем пути.
- Да, это было бы очень к месту. Наше препятствие - это Стена.
*
Будь Шарик Наклонного мира мокрым плоским местом под неподвижным Солнцем, как считали ученые в древности, научная экспертиза могла бы выйти торговым связям боком. Так произошло бы, конечно, не из-за плоскостности или Солнца, а только из-за древности, потому что в баснословные времена науку еще принимали в расчет.
В том веке, который проживает Наклонный мир, подобной проблемы больше не существует: хорошо известно, что поверхность планеты - типичный шар, открытый для торговли, хотя и усеянный (в силу обстоятельств) вмятинами от недавно пройденных зубцов Кривой.
Это значит, что Стену вполне можно обойти, двигаясь внутрь, и выйти на той (да на любой) стороне. Достаточно просто рискнуть.
Рисковать есть чем. Глубоко под землей - расположены обширные нехоженые Третьи Страны. Они закопаны в глину Земли настолько глубоко, что, просто побывав там однажды, понимаешь, что Буссия - еще не самое пропащее место. Зато углубление в эти края позволяет с легкостью миновать Стену незамеченными сверху, построив гибридную дорогу сначала вниз, а потом и в обход. Тем же путем можно отправить любой ценный груз и вытащить на другой стороне. ( в такие мгновения ценишь, что земля это шар).
С высоты Буссии в Третьи Страны ведет лифт, дающий крен под углом и превращающийся в канатную дорогу, а потом просто в канат. С какого-то момента он так истончается, что нет и каната, но остается смекалка. Некоторое время она не подводит, а потом начинается каменная дорога. И вот дело уже почти сделано: путники сами и не заметили, как выбрались на поверхность с той стороны.
Этим путем можно было бы легко направлять караваны в обход противника, чтобы выйти на его стороне, неожиданно продать и вернуться с деньгами, дабы изготовить на них ядер и бомб и перебросить их за Стену напрямик. На самом высоком уровне этот план признан рабочим, и если уж он где-то и запутан, то не больше, чем сопутствующая ему действительность. В любом случае, иначе Буссии в глобальном мире заработать давно уже ничего нельзя.
При дворе буссийского начальника спорят так жарко, будто снова переживают эпоху Географических Открытий. Все сходятся на том, что брагу отправить под землю нужно и можно, но с риском, что ценный груз перехватят где-нибудь по пути.
- Ничуть так не случится, - набирается смелости возразить дипломат, - В Третьих странах брагой особенно не злоупотребляют. Но все равно ее там могут разбить, разлить или конфисковать. Санкции действуют везде...
- Вы что же, считаете себя экспертом? - надвигается председатель, которому критика пришлась явно не по нутру.
- Ну да! Лично я - так да, да я еще... да
- Не вижу в вас главного.
- ?
- Уверенности в своей правоте.
Время от времени повисает неловкая пауза - навроде этой. Ею пользуется тот, кого выслушивают по остаточному принципу, - заслуженный представитель местного академического сообщества Архивариус. Его голос еле пробивался с антресолей, и не будь заминки, ему бы, наверное, не предоставилось шанса. Правда, Архивариус в курсе закона больших чисел, поэтому заряжен на борьбу и упорен. В этот раз его ставка сыграла: повисла звенящая тишина, так что до уха Начальника Буссии нежданно стали доноситься непривычные слова:
- Позарятся ли в Третьих странах на нашу брагу или нет, вопрос, не касающийся прямо науки - поскольку затрагивает одну только человеческую глупость. Зато в силах здравомыслящих людей подстраховаться на все случаи жизни, включая и этот. Тем более, что брагу вполне можно утаить, разделить и перетащить, пользуясь последними достижениями ученых. Самой физикой Наклонного мира для подобной цели предусмотрен особый механизм. Насколько мне известно, обычно его не применяют, поэтому никто еще не додумался распространить санкции и на него.
Начальник трет глаз, но поднимается у него почему-то бровь.
Наверное, это удивление.
Научных объяснений реакциям Начальника давно уже нет.
Ободренный Архивариус продолжает свой доклад.
- Как Вашей Легитимности хорошо известно, у нас в Буссии не так уж редко вещи пропадают вообще без следа, на что очень любят показывать пальцем. Но поспешные выводы из этого делают только те, кто не постиг сути вещей и невежественно пробует отыскать ее, слушая западные голоса. Правда же в том, что по своей натуре Наклонный мир - особое место, которое даже в Мультивселенной держится по ту сторону Кривой. Не в пример другим, внутренняя составляющая у нас преобладает над внешней, формируя ее по остаточному принципу. Уже в силу этого судить о Наклонном мире по его обертке нелепо. Подлинное содержание таинственным огнем озаряет нас изнутри.
- Я уже слышал все это тысячу раз от философа Дупина, - зевает начальник, - и поэтому отдупляю в дупинизме куда лучше, чем вы все.
- Но я иду гораздо дальше, чем Дупин. Вещи, включая ценные, пропадают у нас без следа не только потому, что их кто-то украл, продал или по неприспособленности к практической жизни драматически утратил. Хотя последнее уже ближе к сути дела: вещи наделены чувственной сферой и страдают от недостатка внимания к себе. В тот самый момент, когда никто на них больше не смотрит, риск чрезвычайного происшествия возрастает как на дрожжах. Может сложиться так, что вещь, которая раньше всегда была под рукою, пропадет из доступа навсегда. Случается это в соответствии с одним из принципов Наклонного мира: "действительно - только то, что кому-нибудь нужно, то есть имеет хотя бы одного увлеченного наблюдателя". Как замечал заграничный философ Беркли, субъективный идеалист, живший много лет назад за Стеной, материальный мир без наблюдающего субъекта -настолько тщетен, что отвернись, - и его уже нет...
- Короче, - прерывает его начальник, - будьте краток. Вот как я.
- Уже сокращаюсь. Если вещь никто не видит и никто на нее не смотрит и знать ее не желает, то в таком случае, не дожидаясь худшего, она исчезает сама собой. Это имеет много различных последствий, в том числе неподходящих. Однажды забытые вещи впоследствии становится совершенно невозможно найти, даже на дому.
- Все мы сталкивались с этим много раз, - раздаются голоса то там, то тут.
- Иногда мы только смутно помним, - ободряется архивариус, - что была такая вещь, но не можем указать в точности, где она была. В таких случаях нас тянет восклицать, в какую дыру она завалилась. Это слово - дыра - в полной мере передает накатывающее отчаяние. Но лишь недавно ученые установили, что под ним подразумевается не метафора, а вполне достоверный квантово-физический объект.
- Вещи что, проваливаются в дыру? - спросил начальник, - в такую дыру, как бюджетная дыра?
- Очень точное сравнение. Действительно, дыры в бюджете объясняют нехватку денег, а дыры в природе нехватку недавно еще имевшихся вещей.
- Если в бюджете чего-то не хватает, то эти деньги можно отыскать в личном бюджете, - замечает один из самых главных и умудренных придворных, - можете мне поверить, уж я в этом специалист.
- Но вернуть их назад нельзя, как ни ищи? Они как будто в другой Вселенной? - позволяет себе архивариус.
- Вы что, один из самых главных и умудренных придворных?! Вы что себе позволяете?
- Продолжайте, - дает знак начальник, - Интересует, куда все-таки деваются вещи. Вопрос уже принципиального значения в наши дни.
Архивариус продолжает погромче.
- Как и с бюджетными дырами, последствия попадания вещей в дыру можно наблюдать воочию, хотя способен на это далеко не каждый. Как виллы и дворцы скрыты от постороннего взора, так и предметы, провалившиеся в складки пространства, на первый взгляд, перестают быть заметны. В действительности такие закутки между измерениями торчат повсюду. Дыры плодятся под каждой крышей, вырастают у нерадивых хозяек в подсобке и на кухне, в лесу после удачного пикника, близ каждого мусорника их много, и - уж сколько, просто невообразимо, их под кроватью! Туда сваливается всё, что стало хотя бы временно ненужным. Однако просто протянуть руку и вытащить завалявшуюся вещь наугад, как правило, нельзя.
- Почему это нельзя? Кто так устроил Наклонный мир, что ничего нельзя? - сыплются упреки со всех сторон.
- Если вещь осела в дыре, ее не видишь, - разводит руками архивариус, - Она как будто угодила в закрытый для остальных карман. Туда, конечно, можно взять и просунуть руку. Но для этого ... - Архивариус оглядел чиновников в поисках подходящего для них определения,
- Требуется ловкость рук.
- Вот уж не бином, - срыгивает начальник. - ты значит, ничем не отличаешься от прочих в этом зале. Как и все, ты мечтаешь залезть в мой государственный карман. Только говоришь об этом намеками, но за тридцать лет у власти я научился разгадывать все намеки загодя.
- Нет, мой метод полностью бескорыстен, - отбивается ученый, - и основан на том, что в Наклонном мире что угодно - буквально всё, как частица в вакууме, балансирует на грани несуществования, а это значит - риска того, чтобы повалиться в дыру. Сознание, и это преимущество, в Наклонном мире господствует над бытием, а мысль над вещью. Именно поэтому стоит забыть про что-либо, как сразу же оказывается, что его нет. Это может показаться неудобным. Но принцип забвения и приходит нам на помощь, когда речь идет об обходе наложенных на нас природных ограничений. Географических санкций, если можно так сказать.
- Говори, - одобрил начальник.
- Так вот, подобно тому, как вещи иногда исчезают бесследно, вопреки воле своих владельцев, точно так же, но по их воле мы можем заставить наш караван с брагой время от времени пропадать из виду. Подразумеваю, из виду у врагов. А чтобы это выглядело правдоподобнее, трюк лучше производить не со всем караваном, а только с брагой, заранее спрятанной у него внутри. Имея большой опыт в том, чтобы раздаривать вещи, разбрасывать их и терять и лишь с запозданием находить, нужно начать использовать эту способность по делу. Извлечь выгоду, которой это умение достойно, но остававшуюся в пренебрежении до их пор.
- Вы хотите денег на обустройство такого каравана, - насупился начальник.
- Нисколько. Лично я обделен практическими талантами, как и подобает чистому исследователю в области гуманитарных наук. Однако крепкие дыровидцы в нашей Отчизне никогда не переводились. Есть люди, не только способные наблюдать дыры, но и сохранять свою психику здоровой и ясной. Для ответственной миссии не составит труда подыскать такого проницательного специалиста. Остается лишь принять решение об отправке каравана с нашим товаром под землю, а затем по прямой внутри земли и вверх -в обход санкций за Стену.
- Считайте, что решение принято, - объявил Начальник, - но поедет этот ваш вниз-вбок-вверх проницательный специалист совсем не один. О самодеятельности в важном вопросе и не мечтайте. Мы уже готовы отравить вместе с вашим нашего куратора от самых компетентных служб.
*
Это была какая-то стремная дырища: всмотревшись в нее, маг Зырьдодыр издал стон. Так с ним бывало нечасто - хороший специалист обычно готов к любым неожиданностям.
Но брошенных вещей, повисших над головой, было незаслуженно много.
Они парили, невидимые для остальных, ненужные, оставленные, как напоминание о горькой судьбине, избежать которой невозможно, - участи дыр скапливать внутри себя всякий хлам.
Кто-нибудь другой тряхнул бы головой, чтобы сбить видение. Но наблюдающим дыры это без толку: они не исчезнут, точно так же, как у обывателей даже при острой необходимости не отключаются ноздри, а уши вянут только на словах.
Возможно, поэтому иногда Зырьдодыру хотелось отрубиться насовсем. Но он знал, что и тут над собой не властен. Если сон нейдет, то хочешь-не хочешь, придется вставать и примеривать действительность такой, какой ее подают.
Итак, в дыре прямо над головой мага-дыровидца Зырьдодыра висело огромное количество бутылей - вернее, того, что от них оставалось с тех пор, как их содержимое вылили или выпили, а тару выбросили и совершили главный магический акт - забыли про нее навсегда. Похоже, что все это произошло одновременно. Бутыли громоздились друг на друга, образуя фигуры, напоминавшие городки, пока из них не вырастал целый город - вмещавшая его дыра от этого раздулась и накренилась куда-то вглубь.
При взгляде на нее рождалось наблюдение. На всех бутылках виднелась одинаковая этикетка. Они были из-под хмельной браги - товара, который Буссия раньше охотно поставляла на мировой рынок. А теперь... что оставалось с этим товаром делать... употреблять, что ли, брагу у себя?
- Вижу, вы не до конца в порядке? - участливый голос раздавался откуда-то издалека.
Сколько Зыр ни зыркал туда, откуда он шел, взгляд мага безнадежно скользил по пустоте. Требовалось установить хотя бы что-то, и Зыр этого добился, поняв, что голос был не такой уж участливый.
- Еще бы, после вчерашнего, - с оттенком снисхождения произнесла пустота.
- Не было с вами ничего вчерашнего, - зло отвечал маг.
- По вашим воспоминаниям, может, ничего и не было. А по моим сведениям, еще как было. Да вы же и сами всё видите. Маг? А я - архивариус, тоже неплохо, между нами говоря.
- Это у вас что, архив? - Зырь снова обвел взглядом батарею призрачных бутылок. Не было ни малейшего желания брать ответственность за это на себя.
- В некотором роде архив, - легко признал Архивариус, - в некотором, потому что мы называемся Особым Саморегулирующимся Архивом. Это значит, что документы, акты и аналитические донесения у нас время от времени меняют содержание в зависимости от потребностей тех, кто их заказал. Информация по своей природе волатильна, а значит, способна приходить в движение под давлением обстоятельств. А какие нынче обстоятельства, вы знаете и без меня.
- Я много слышал о Саморегулирующемся Архиве, - признал Маг, - и прямо о том, что в нем работают настоящие волшебники.
Архивариусу, похоже, пришёлся по душе этот комплимент. Как бывает в подобных случаях, он не замедлил вернуть его назад.
- Какими бы ресурсами ни обладало наше архивное ведомство, не каждое направление в нем представлено исчерпывающе полно. В частности, у нас никогда не было собственного дыроведа, поскольку мы полагали себя выше того, чтобы зырить за соседями по случайно оставленным ими дырам. Считалось, что это дело принципа! Но все меняется, в том числе и принципы. Вечна только Саморегуляция. А в вашей области, пожалуй, не сыскать специалиста лучше вас. И вот вы здесь...
Нечто странное происходило в эти мгновения с Зырдодыром. Ему начинало казаться, что недавние воспоминания, хоть и не стали возвращаться на свое место, но вообще-то особенно и не требовались. Их вполне мог заменить простой здравый смысл.
- Прежде всего, я не осушал этих бутылок, - уверенно произнес Зырь, - на слово полагаться бессмысленно, но у меня имеются веские доказательства. Вещи, как известно, падают в дыры лишь только в том случае, когда о них забывают владельцы. В обычной дыре всегда полно бутылок и прочего мусора, но если их хозяин окажется поблизости и про них вспомнит, дыра схлопнется, и потерянные вещи скопом повалятся назад. На обывательском языке это называется " Да вот же они! Вот куда завалились! Я их нашел". Эти же валиться никуда не собираются, сколько бы я на них ни смотрел. Следовательно - это не мои бутыли, а их выпил кто-то еще. Здесь, похоже, вообще нет моих дыр.
- Звучит основательно, - признал голос, - но позвольте развернуть дискуссию в другом направлении, это тоже может быть продуктивно - что в таком случае вы делали вчера?
- Я, может, вообще не помню, - допустил Зыр.
- Превосходно. И даже лучше, чем можно было себе представить, поскольку на деле вы подтвердили ту квалификацию, которой я вас авансом наделил. Вы же не просто что-то видите в дырах. На это способны и растяпы. В отличие от них, вы умеете в подходящей ситуации напрочь выбросить из памяти всё, что в ней хранилось. Если разобраться, именно это - качество умных и ловких людей.
Зырь не уважал жанр личных нападок. Поэтому попробовал подняться и куда-нибудь все-таки уйти.
- Подождите, куда вы, просто покинув здание Архива, вы упустите лучшее приключение в своей жизни. Можете в этом даже не сомневаться. Хотя оставшись, возможно, пожалеете, что с нами связались. Трудный выбор, и я не знаю, на чем сам бы остановился. По этой причине никто не позволит вам делать его самому.
Двое стражников выросли, как будто из-под земли в боевой стойке у самой двери. Два топора-бердыша со свистом скрестились в проходе, делая рискованной любую попытку двигаться вперед.
- Клейма Начальника Буссии на топорах! - всплеснул руками Зырьдодыр, сам догадавшись остановиться.
- Государственное дело, - подтвердил Архивариус, - а вы что думали? Завтра же вам предстоит отправиться не на край земли, как обожает всякий сброд, которому там и место, а под край. Понимаете, в чем разница?
- Лишь бы не на два метра под него, - запричитал, проникшись жалостью к самому себе, Зырьдодыр.
- И этого, - весомо заключил Архивариус, - когда речь идет о приказах Начальника Буссии, я исключать не могу.
*
... Архивариус тянул Зырьдодыра по туннелю в пяти метрах под землей. Коридоры, изгибаясь, вели в темень, но до настоящей непролазной тьмы не доводили: всякий раз на стенах загорался тусклый безрадостный свет нового поворота. Так, наверное, выглядит жизнь для честного атеиста, оказавшегося в мире буддийских перевоплощений вместо того чтобы просто и заслуженно помереть.
Сколько шли в полутьме, у Зыра так и не отложилось в голове.
За это, похоже, отвечало вытеснение. Отказывались всплывать в памяти и бутылки, предшествовавшие погружению в туннель. Но в этом случае Зыр все-таки ухватился за воспоминание и пробовал выяснить правду до конца. Лишь бы только ему соглашались отвечать...
- Кто выбросил эту тару и зачем? Почему ее было так много там наверху? Из-за чего всё с этого началось?
Архивариус пожал плечами.
- Бутылки вылили, потому что везти всё вместе удобнее в чане. Потом их выбросили, раз они стали не нужны, вот и все. Это логично?
- Что везти? - ухватился маг, - Ничего логичного тут нет!
- Что, по-твоему, выбивается?
- Брага. В Буссию брагу везти нет смысла. Брага в Буссии на каждом шагу. Это же Буссия.
Архивариус приложил ухо к стене и выждал несколько ударов сердца. Ничего не происходило. Зато Зырьдодыр получил возможность оглядеть дыры. Как и везде, их была уйма, и в них скапливался мусор. Но здесь он был причудлив и не складывался в картинку, проясняющую, что творилось на этом месте раньше, - в дырах висели картофельные очистки, какие-то ягоды, кожура и дрожжи. Как будто когда-то тут даже толком не выпивали, а скорее...
- я должен сообщить вам кое-что, - объявил Архивариус, - пока тот, на встречу с кем мы отправились, еще не явился. - Брагу, которую вы повезете, готовили прямо здесь. Она содержится в цистерне. Но сверху нее, чтобы избежать накладок, свалено сено, сувениры, подарки и прочее барахло. Со стороны брагу, может, и незаметно. Не трогайте ее. Не позволяйте, чтобы ваш напарник сам ее брал.
- Пьянчужка, значит, - подмигнул Зырдодыр.
- Думайте, как хотите, - сверкнул глазами собеседник, - но о том, что вы везете брагу, не должен знать никто, кроме вас.
- Как вы его тогда подговорите на это путешествие?
- Да так же, как и Вас подговорил.
Архивариус положил Зыру руку на плечо.
- Мы знаем вас как мастера дыр, и нам известно, что вы лучше всех сознаете их основной принцип. Согласно ему, то, о чем больше не помнят в Наклонном мире, приравнено к мусору, и обречено немедленно скатываться в дыру. Это значит, что вещи, на которые смотрит всего лишь один человек, - в особой опасности. Стоит ему забыть или забыться, как они мигом исчезнут. В таком положении мы намерены перевозить и брагу. Ее существование на поверхности будет зависеть от вашей концентрации и настроения. Стоит вам замечтаться или расслабиться, как брага исчезнет сама собой, но сможет вернуться, если вы позже вспомните про нее. С такой уловкой можно преодолеть любые пропускные пункты на каждой границе - и гигантские расстояния. Но чтобы способ не дал осечки, догадываться о существовании браги должен только один человек. В противном случае брага, запитанная вниманием многих, утратит способность исчезать. Да вы и без меня понимаете. Кто-нибудь, да обязательно будет держать ее в уме.
Уверенные шаги послышались где-то за поворотом.
- Этот человек - он? - испуганно спросил Зырдодыр
- Да вы же! Что вы за тупоголовый! Только вы. Только вам единственному это под силу. Зато он поставлен в известность, куда мы собираемся доставить товар и будет полезен как навигатор. Все продумано до мелочей, чтобы вы не разлучались, а проделали дорогу вместе, иначе шанса выбраться назад просто не будет. Взаимная выгода, что вам неясно?
Будущий Напарник показался из-за угла.
Захватывающий путь начинается! - в приподнятом настроении произнес он.
- Да, конечно...
- Ну конечно, ДА!
- Вижу, вы отлично подходите друг другу. Идеальная совместимость. Как в учебнике по психологии.
Смущенный Зырдодыр не смел возражать - он лакировал взглядом ботинки.
Это было к месту. Нечто важное приглашающе разместилось совсем недалеко от его ног. Только как было отважиться и ступить туда?