Это случилось давно, ещё во времена второй войны, когда многих из ныне живущих ещё не было и в помине, как и их родителей. В тот злополучный день шёл сильнейший ливень, чьи капли громко стучали по крыше при падении на неё. Это раздражало сидящего под ней человека, облачённого в белый халат. У него были длинные белоснежные волосы, небрежно собранные резинкой в копну за спиной, его кожа была бледной, если бы кто-то увидел этого человека, то подумал, что это была мраморная статуя очень высокого человека, чьё тело не говорило о нём, как о человеке спортивном. Он был худой, но не тощий. Открыв глаза, человек встал со своего кресла и проёл по столу рукой, чтобы не глядя на него схватить какую-то папку. На его халате было удостоверение с его фотографией, рядом с которой красовалось его имя: Хируко, фамилии не было. Он устало потёр свои красные от недосыпа глаза, затем он посмотрел на стол, всё перед глазами расплывалось, словно он смотрел в отражение в воде. Когда Хируко сфокусировал своё зрение, он замер на несколько секунд. Его глаза остановились на старой пыльной из-за не частых уборок фотографии, изображение на которой он смог рассмотреть с трудом, не только из-за пыли, осевшей на неё, но и плохого освещения. Яркий свет его раздражал, так что он предпочитал более приглушённое освещение. На фотографии был изображён маленький он с ещё тремя детьми: чёрноволосым и бледным мальчиком, который имел причудливые узору вокруг глаз, которые делали его жёлтые глаза змееобразными, пепельный блондин с широчайшей и жизнерадостной улыбкой и девочка-блондинка с задорной и озорной улыбкой. Хируко слегка изогнул уголки своих тонких губ в улыбке, устремляясь в свои воспоминания.
Хируко рос без родителей в сиротском приюте, возможно, он лишился их во время очередного рейда шиноби-отступников, но он был ещё слишком мал, чтобы сохранить хоть какие-то обрывки воспоминаний о матери и отце. Это была одна из сотен похожих друг на друга, как две капли дождя, историй, которые были характерны для того времени. Возможно из-за этого, Хируко никогда не чувствовал себя совсем одиноким, конечно, бывало и такое, что ему было тоскливо и больно, когда он смотрел на других детей и их родителей, но с ним всегда были его друзья, Орочимару и Джирайя.
Оба также были сиротами, Орочимару был не сильно сговорчивым, что являлось последствием того, что его родителей убил у него на глазах, его спасло запоздалое появление шиноби Конохи, которые спасли его. История Джирайи была похожа на историю Хируко - он тоже не помнил своих родителей, но по нему не было видно, чтобы он сильно горевал по этому поводу. Из этой тройки он, как раз, был самым жизнерадостным и неунывающим малым, который, можно сказать, и являлся образующим звеном дружбы этой компании. Пережив одиночество и одну из самых кровавых в истории Мира Шиноби войн, они вместе поступили в Академию Ниндзя.
Троица была неразлучной, пока тем не исполнилось по двенадцать лет, когда случилось распределение по командам: Джирайя и Орочимару были в одной группе, к ним же попала и Цунаде Сенджу, внучка Первого Хокаге и внучатая племянница Второго. Их наставником стал сам Хирузен Сарутоби, Третий Хокаге. Хируко же попал на специальные курсы ниндзя-медиков из-за своих выдающихся способностей, которые компенсировали слабое тело и маленький резерв чакры, что заставляло его стыдится своей слабости по сравнению с друзьями.
Кончено же, они не перестали вдруг общаться. Друзья продолжали это делать, Цунаде же очень даже гармонично вписалась в их компанию, превратив трио в квартет.
Они часто тренировались вместе, но Хируко чувствовал, что он не такой как они, он был слаб. Он не был ни таким быстрым как Орочимару, ни таким выносливым как Джирайя, ни таким сильным как Цунаде. Но он был умён, он погрузился в исследования природы чакры. И чем больше он узнавал, тем больше он терял связь с реальностью, отделяясь от друзей, становясь нелюдимым одиночкой, не выходящим из своей лаборатории, без важной на то причины.
Словно прожив всю свою жизнь заново, Хируко вынырнул из потока своих воспоминаний, вспомнив о том, что у него были и другие воспоминания.
Покинув свой кабинет, в котором он редко бывает, а если быть точным, то здесь он бывает ровно один раз в месяц, и не только для того, чтобы показать, что он ещё жив, но и для того, чтобы написать ежемесячный отчёт Хокаге, лично они редко пересекались, а отчёты он высылал почтой, чтобы не тратить драгоценное время, Хируко отправился в свою обитель, ставить очередной эксперимент.
Хируко никогда не был патриотом, и проводил исследования в сугубо эгоистических и личных целях, так что процент правды в его отчётах едва превышал двух процентов, в которые входило только то, что "он работает", "нужно время" и тому подобное. Хируко знал, что, скорее всего, рано или поздно, с него спросят по полной программе, так что он уже давно спланировал все пути отступления, тщательно заметая следы хищения бюджетных средств с грантов на исследования. Деньги шли на его собственную лабораторию, где он мог свободно пренебрегать любыми принципами морали и этики, ставя любые эксперименты на любых подопытных. Обычно это были мёртвые шиноби, чьи тела он крал из морга, но недавно ему удалось незаметно вывезти труп кланового шиноби, тогда то и началась шумиха. Кланы очень беспокоятся по поводу сохранности тел своих членов, из-за многих причин, но всё всегда сводится к тому, чтобы сохранить секреты, которые можно узнать, изучив тело мёртвого шиноби. Хируко любил повторять, что мёртвые могут рассказать гораздо больше, чем живые люди.
Хируко, как эксперт, мог без проблем узнать: какой тип чакры был у человека, сколькими её видами он владел, какие техники "любил" использовать и так далее. Всё благодаря тому, что СЦЧ можно развивать, как мышцы. Допустим, шиноби был мастером элемента огня, так вот эксперт сразу при вскрытии заметит определённые образования в его руках и лёгких, которые связанны между собой, выделяясь особой разветвлённостью каналов чакры. А зная эту информацию, можно уже попробовать воспроизвести эти образования искусственно, так что обеспокоенность кланов была вполне обоснованной.
Но это было далее ко не вершиной исследований, главной заслугой Хируко было открытие "Эффекта Слияния", которое подразумевало собой присоединение к своей собственной СЦЧ чужеродную. Эти не только увеличивало объёмы чакры в организме, но и заставляло перестраиваться СЦЧ самостоятельно без многолетних тренировок или чего-либо ещё, позволяя воспроизводить те свойства, которыми она не обладала до слияния. И это открытие заставило Хируко пойти на ещё более безумные и аморальные меры, на которые его подталкивали не только обстоятельства, но и одержимость создать технику, которая бы сделал его совершенным. Он начал создавать химер, чтобы отработать методику и потом уже подать заявку на присуждение титула Бога Шиноби.
Шли годы, а Хируко продолжал свои исследования даже тогда, когда разразилась Третья Война Шиноби, которой он даже был рад, ведь к нему попадало столько любопытных образцов, и не только из Конохи, но и других Скрытых Деревень.
Всё это вскружило ему голову, он потерял осторожность - на его подпольную лабораторию вышли. Каково же было его удивление, когда к нему вломилась группа всего из трёх человек? А не было никакого удивления! Он безразлично посмотрел на этих людей, с трудом узнав в них своих друзей детства, которые теперь были Легендарными Санинами.
- Х-хируко! - разочарованно и опечаленно воскликнула Цунаде, наглядно убедившись в вине друга, который застыл со скальпом в руке над трупом, недавно пропавшего Нары. Орочимару сохранял своё хладнокровие, внимательно осматривая лабораторию, понимая, что теперь они на его территории и здесь действуют его правила. Молодая и горячая голова Джирайи заставила его накинулся на друга, игнорируя всю опасность, которой был пропитан смердящий трупами воздух.
- Что же ты натворил!? - он повалил друга на пол, тот даже не сопротивлялся, понимая, что он далеко не боец, - ты понимаешь, что теперь будет?!
Хируко многозначно промолчал, показывая, что всё он прекрасно осознаёт и что он уже смирился с этим.
- Знаешь, Джирайя, - надрывисто начал говорить Хируко, который вообще за последний месяц в первый раз издал хоть какой-то звук, - я об этом нисколько не жалею!
Шокированный сказанным шиноби расслабил хватку, поражаясь только сейчас замеченному им безумию в глазах Хируко. Воспользовавшись замешательством друга, безумец подло пырнул того скальпом в брюхо, освободившись, он сложил печать призыва. Раненный Джирайя отскочил в сторону, вырывая медицинский инструмент, чтобы Цунаде залечила саму рану.
Когда дым, вызванный техникой, растворился в воздухе, они пожалели об этом, ведь перед ними появилось уродливое, словно сшитое из нескольких разных существ, чудище. У него было четыре мощные когтистые лапы, огромная зубастая пасть, которая могла бы запросто проглотить человека, какая-то часть его туловища была покрыта шерстью, какая-то нет. Особенно отвращение выживали кровоточащие участки его тела, которые словно сшивали его тело в единое целое. Поражённые столько жуткой тварью, которая сразу же набросилась на них, шиноби позволили Хируко сбежать, думая, что оцепившие местность другие отряды с ним справятся.
Зверь набросился на брюнета, стоящего к нему ближе всех, но тот не растерялся и отпрыгнул в сторону, тогда химера, широко раскрыв пасть, плюнула в того жёлтой жижей контакт, с которой Орочимару предпочёл избежать. Плевок попал на каменную стену лаборатории, начиная разъедать её. Как оказалось, это была высококонцентрированная кислота.
К этому моменту Цунаде уже залатала друга, и те подключились к бою. У чудовища не было ни шанса против тройки легендарных шиноби, Хируко знал это, но он просто хотел выиграть для себя немного времени.
Учёный выскочил из тайного тоннеля своей лаборатории, завалив за собой проход взрывными печатями, которые он предусмотрительно установил заранее. Однако Хируко прекрасно понимал, что взрыв привлечёт и других шиноби, которые слетятся сюда как мухи на известную субстанцию. А потому он бежал со всех ног, пытаясь как можно скорее добраться до безопасного места в Долине Завершения. Увы, слабое тело Хируко подставило его, и дорогу ему перегородили трое Шиноби. Одного их них он узнал сразу, по его пепельным волосам и чёрной маске натянутой половину лица, скрывая всё от подбородка и носа. Это был Какаши Хатаке, которого знал ещё до увлечения своими исследованиями. Но Хатаке выглядел несколько иначе. Хируко увидел то, что мечтал увидеть уже давно - настоящий Шаринган. Он был словно околдован легендарным глазом. Он считал его идеальным инструментом, который бы значительно облегчил его исследования.
Он проигнорировал приказ шиноби сдаться, Хируко внимательно посмотрел на стоящих перед ним двух других ниндзя, который сжали в рука катаны.
-Мусор, - шёпотом прокомментировал он, так как считал холодное оружие примитивным, а использующих его посредственностями, которые не имеют никаких задатков. Хируко не был глупцом и быстро воспользовался тем, что его враги были специалистами ближнего боя, так что он просто сложил печати. Какаши осознал, что уже видел последовательность этих печатей на войне у одного из членов клана Нара.
- "Теневые Иглы", - прошептал Хируко, тень, отбрасываемая им из-за света яркой полной луны, устремилась в двух шиноби, проткнув их насквозь. Затем она окутала Какаши, который попытался уклониться, но техника оказалась гораздо быстрей, чем он думал. Хируко быстро подбежал к нему и внимательно начал разглядывать глаз Какаши:
- Интересно, очень интересно... Жаль, что техника ещё несовершенна, и я не могу принять этот подарок судьбы, но..., - учёный быстро сложил несколько печатей и коснулся лба Хатаке, - я обязательно заберу его, мой друг Какаши, а до тех пор, постарайся сохранить его для меня и не умереть. Прощай! - это были последние слова, что услышал Хатаке, прежде чем он потерял сознание из-за жуткой боли на коже его лба и внезапной сонливости, которая быстро взяла верх над его волей.
Наши дни.
Какаши проснулся в холодном поту, который чувствовал на лице и на спине. Ему снова приснился Обито и Рин, чьи безжизненные глаза с осуждением смотрели на него, а сами друзья твердили, что это всё его вина, что он не сдержал обещание защитить Рин, а Обито пожертвовал собой напрасно.
- Сколько лет прошло, а сон всё тот же, - протянул хмуро Хатаке, осознав, что всё было лишь сном, он осмотрелся. Было темно. Хатаке перевёл взгляд на часы, стрелки которых указывали на без четверти три.
- Вряд ли, я уже усну, - сказал он сам себе, поднимаясь с постели. Какаши пошёл в ванну, где, прежде чем включить свет и увидеть своё отражение в зеркале, умылся, почистил зубы и надел свою чёрную маску. И только потом он включил свет. В отражении, помимо маски и своих платиновых волос, Какаши увидел свои глаза. Он внимательно всматривался в левый глаз, в котором алым цветом красовался Шаринган, Хатаке вспоминал Обито, Рин и Минато. Это только усилило тяжесть на душе, что вечно сопровождала его. Этот груз всегда был с ним, бежать от него было бессмысленно - он пробовал отправляться в дальние странствия и на опасные и смертоносные миссии, многие из которых можно назвать суицидальными, но Какаши всегда выживал, не только благодаря Шаринагану. Возможно, он искал смерти, но не собирался так просто кидаться к ней в объятья, словно желая продать свою жизнь как можно дороже.
Но сейчас он просто пытался жить, на него хотят возложить ещё больший груз и ответственность, объявив следующим Хокаге. Хатаке сам ещё не знал, хотел ли он этого или нет.
Какаши повертел головой прогоняя мысли, которые лезли в его голову прочь, сейчас он всё равно не уснёт, можно и пройтись по Конохе. Надев свою повседневную одежду, кроме жилета, он покинул свой дом.
Сейчас было достаточно темно, да и людей на улицах почти не было, а те, кого он встречал, выходили из баров и других забегаловок, которые работали даже в это время.
Прогулочным шагом, он бесцельно и одиноко бродил по улицам Конохи. Возможно, случайно, а, возможно, что нет, он остановился перед входом на кладбище. Немного посмотрев на могильные плиты, которые были аккуратно и симметрично расположены, да и мало чем отличались друг от друга, представляя собой небольшой серый кусок мрамора, который был не больше подушки, Какаши повернул голову в сторону стоящего недалеко цветочного магазина, который также был ещё открыт. Он направился туда.
Едва приоткрыв дверь магазина, Какаши услышал звон колокольчика, подвешенного над дверным проёмом. За прилавком стояла девушка, которую Хатаке узнал сразу - это была Ино Яманако, подчинённая Асумы. Хоть она и была наследницей клана, но её можно было часто встретить в цветочных магазинах Конохи, большей частью которых владеет её семья. Сонная девушка сперва не узнала седого шиноби. И только протерев слипшиеся глаза, она несколько взбодрилась, встретив шиноби дружелюбной улыбкой, когда он подошёл к кассе с двумя гвоздиками, что заставило Ино быстро убрать улыбку с лица. Они ничего не сказали друг другу кроме скромных нейтральных шаблонных фраз, которые обычно говорят продавец и покупатель.
Слегка сжав цветы в кулаке, он вернулся на кладбище, по которому гулял ещё пару минут, которые ему понадобились, чтобы найти нужную ему могилу. Дело не в том, что он не помнил, где она находилась, просто могильных плит в силу недавнего нападения сильно увеличилось.
Склонив голову над нужной ему могилой, Какаши опустился на одно колено, аккуратно кладя цветы подле мраморной плиты, он посмотрел на надпись, что была на плите, "Нохара Рин".
"Прости, что так давно не заходил, Рин", - почтительно подумал Хатаке, поднимаясь во весь рост, пряча ладони в карманы, - "Слишком много всего случилось за последний месяц... Меня хотят сделать Хокаге. Смешно. Никогда бы не подумал, что это случится. Что его мечта обрушится на меня", - мысленно усмехнулся шиноби, вспоминая гордые и целеустремлённые заявления Обито, желавшего стать Хокаге, тот даже уже место на скале для своего лица успел присмотреть. Какаши повернул голову в сторону резиденции Каге, которая находилась сразу под скалой Хокаге, с кладбища на неё открывался удивительный вид, можно было превосходно рассмотреть все каменные лица предыдущих Хокаге.
"Обито бы долго возмущался, но, в конце концов, бы смирился и поддержал мою кандидатуру", - думал он, продолжая вспоминать доброго малого Учиху, который в своё время только за помощь старикам успел прославиться, из-за чего постоянно опаздывал, - "Не важно хочу ли я быть Хокаге. Я должен им стать, чтобы защитить всё то, что было построено и сохранено, благодаря жертвам Обито, Рин и сенсея и бесконечно много других хороших ребят, которые отдали жизнь за то, чтобы мы могли жить. Моей святой обязанность будет защита нашего хрупкого мирка под названием Скрытый Лист".
На следующий день жители Конохи узнали имя Шестого Хокаге, его имя было Хатаке Какаши.