Аннотация: Очерк рассказывает о борьбе южнорусских земель с монголо-татарскими завоевателями в 13-14 веках.
От Калки до Синих Вод.
1. Калка.
В 1223 году поблизости от границ Руси появилось монгольское войско. Позже летописец напишет: "Пришла неслыханная рать. Их же никто хорошо не знает, кто они и откуда пришли". Что, в принципе, вызывает сомнения. Дипломатические и торговые отношения Руси с Востоком давали возможность русским князьям держать руку на пульсе времени. На Руси прекрасно знали о походах Чингисхана на земли Китая и об опустошении Средней Азии. Когда же монголы пришли на землю половецкую, то летописец отметил: "половцы не могли противиться им". Тысячи половецких беженцев укрылись в южнорусских городах. От них даже простые русские люди узнали о новом враге, который разгромил Дербентского Ширваншаха, аланские племена и самих половцев. Страх в глазах ненавистных степняков говорил русским людям, что враг явился сильный и жестокий. Возможно, в начале это порадовало русичей и даже летописец воспринял появление монгол как наказание половцам от Бога за их зло, которое они творили Русской земле. Визит половецкого хана Котяна в Галич поставил всё на свои места. Хан был тестем галицкого князя Мстислава и по праву родственника обратился к зятю за помощью, заявив русским князьям следующее: "Нашу землю отняли сегодня, а вашу завтра возьмут, обороните нас, если не поможете нам, мы ныне иссечены будем, а вы завтра иссечены будете". Стало ясно, что в данной ситуации лучше выступить единым фронтом, а не вспоминать обиды. Мстислав Галицкий, дав понять другим князьям, что лучше с половцами быть против монгол, чем, если половцы в союзе с ними придут на Русь, созвал общий княжеский совет в Киеве. Летописец записал в летописи: "Был совет всех князей в городе Киеве, и решили на совете так: "Лучше нам встретить их на чужой земле, чем на своей". На этом совете были Мстислав Романович Киевский, Мстислав Козельский и Черниговский и Мстислав Мстиславович Галицкий - они были старейшими князьями Русской земли. Великого же князя Юрия Суздальского на том совете не было. А младшие князья были Даниил Романович, Михаил Всеволодович, Всеволод Мстиславич Киевский и иных князей много". Вся Южная Русь решила выступить в союзе с половцами против новых врагов с Востока. Половецкий хан Басты, для укрепления союза, даже принял крещение.
Войско, по тем временам, было огромным и внушало полную уверенность в победе. Тут были и тяжёлая пехота, имевшая возможность перегородить поле щитами, и лёгкая половецкая конница, для расстройства рядов противника, а в случае победы и для его преследования, и тяжёлая русская конница для прорыва рядов монгольского войска. Всё это подкрепляло решение князей идти в поле. В апреле Русь пришла в движение и к Маю у Олешья возле Днепра собралась вся русская рать. "И когда переходили Днепр вброд, от множества людей не видно было воды. Галичане и волынцы пришли каждый со своим князем. А куряне, трубчане и путивльцы, каждый со своим князем. Пришли на конях. Изгнанники галицкие прошли по Днестру вышли в море - у них была тысяча лодок, - вошли в Днепр, поднялись до порогов и стали у реки Хортицы на броде у быстрины". Тогда же появились первые разъезды монгол, которые пытались осмотреть русское войско. Даниил Романович пытался поймать их, но напрасно. Противник ускользал так же, как и появлялся молниеносно. При переходе на левый берег Днепра князем Мстиславом Галицким были вновь замечены "сторожи татарские". На этот раз погоня была удачной. "Русские стрелки победили их, и гнали далеко в степь, избивая, и захватили их скот, и со стадами ушли, так что все воины обогатились скотом". Был также захвачен в плен монгольский военачальник Семеябек. Ободрённые первым успехом, русские князья перешли Днепр и начали углубляться в Степь. Среди русских воинов пошёл слух, что монголы "простые люди, хуже половцев". Лишь опытные воины и князья, как Юрий Домамирыч сказали: "Это ратники и хорошие воины". Но это предостережение никого не остановило. Преследование продолжалось восемь дней. За это время русское войско, углубившись в степь, растянулось так, что дружины потеряли связь друг с другом. 31 мая 1223 года за речкой Калкой наступила развязка. Предоставим слово летописцу: "около самой реки Калки встретились татары с русскими и половецкими полками. Мстислав Мстиславич повелел сначала перейти реку Калку Даниилу с полком и другими полками с ними, а сам после них переехал; сам он ехал в сторожевом отряде. Когда он увидел татарские полки, то приехал сказать: "Вооружайтесь!" Мстислав Романович и другой Мстислав сидели в стане и ничего не знали: Мстислав им не сказал о происходящем из-за зависти, потому что между ними была большая вражда. Сошлись полки вместе. Даниил выехал вперёд, и Семён Олюевич и Василько Гаврилович ударили в полки татарские, и Василько был ранен. А сам Даниил, будучи ранен в грудь, но молодости и храбрости не почувствовал ран на теле своём. Ему было восемнадцать лет, и он был силён. Даниил крепко боролся, избивая татар. Увидел это Мстислав Немой и, подумав, что Даниил ранен, сам бросился на них, ибо был он муж сильный.... Когда татары обратились в бегство, Даниил избивал их со своим полком, и Олег Курский крепко бился с ними, но новые полки сразились с ними. За грехи наши побеждены были русские полки". Кроме этого летописец сообщил что "половцы обратились в бегство, ничего не достигнув, и во время бегства потоптали станы русских князей. А князья не успели вооружиться против них, и пришли в смятение русские полки, и было сражение гибельным".
Исходя из сообщений летописцев, вырисовывается картина боя. Мстислав Галицкий наталкивается на передовые монгольские отряды, и, думая, что это и есть всё войско монголо-татар, решает разгромить его сам, присвоив всю славу себе. Бой начинают мелкие галицкие князья. Вскоре становится ясным, что противника намного больше, чем казалось в начале. Но и у русских прибавляются силы за счёт подоспевших половцев и курских дружин. Татары начинают пятиться назад. Казалось бы, вот она победа. Но тут вновь появляются новые монгольские отряды. Половцы, поняв что их пытаются окружить, начинают отход и натыкаются на спешащие на помощь русские дружины. Начинается смятение. Русские дружинники теряют строй, и, восприняв попытку половцев вырваться из клешней монгольского войска как бегство, поддаются панике и начинают отступление. Вскоре отступление переходит в бегство. Организованно смогли отступить только Мстислав Галицкий и Даниил Романович. Они первыми смогли достичь Днепра и уйти на ладьях. Остальные подверглись массовому избиению. Лишь Мстислав Киевский сумел сохранить боеспособность войска. Он стоял со своим полком на холме, обнесённым деревянными укреплениями. Но тут также предоставим слово летописцу: "Разбили они стан на горе над рекой Калкой, так как место было каменистое, и устроили они ограду из кольев. И сражались из-за этой ограды с татарами три дня. А татары наступали на русских князей, и преследовали их, избивая, до Днепра. А около ограды остались два воеводы, Чегирхан и Тешухан.... Были с татарами и бродники, а воеводой у них Плоскиня. Этот окаянный воевода целовал крест великому князю Мстиславу, и двум другим князьям, что татары не убьют их, а возьмут за них выкуп, но солгал окаянный: передал их, связав, татарам. Татары взяли укрепления и людей перебили, все полегли они здесь костьми".
Все князья были разбиты за несколько часов, а киевское войско успешно отбивалось три дня. Лишь предательство бродников дало возможность монголам подавить этот очаг сопротивления. Нет, результат заранее был определён в пользу монгол. Но сколько дней продолжалась бы осада? Сколько воинов бы потеряли они при штурме укреплений? Да и хватило бы им терпения в долгой осаде? Но случилось так, как случилось. Битва при Калке закончилась полным поражением русских и половцев. Монголы решили отпраздновать свою победу. Все пленные князья были положены под доски и задавлены победителями, усевшимися сверху пировать.
Лишь десятая часть русского войска вернулась на родину. Как писал летописец: "Кому выпал жребий остаться в живых, те убежали, а прочие перебиты были". Не вернулись Александр Глебович Дубровицкий, Андрей Иванович Туровский, Василий Мстиславович Козельский, Изяслав Ингваревич Дорогобужский, Мстислав Романович Старый Киевский, Мстислав Святославич Черниговский, Святослав Ингваревич Шумский, Святослав Ярославич Яновицкий, Юрий Ярополкович Несвижский, Ярослав Юрьевич Неговорский. Сколько погибло бояр и простых воинов неизвестно. Единственно летопись сообщила, что киевлян погибло десять тысяч. Правда есть ещё "Хроника Ливонии", где Генрих Латвийский пишет: "И пал великий король Мстислав из Киева с сорока тысячами воинов, что были при нём. Другой же король, Мстислав Галицкий, спасся бегством. Из остальных королей пало в этой битве около пятидесяти. И гнались за ними татары шесть дней и перебили у них более ста тысяч человек". Запад есть Запад. Дай им волю, они бы и миллион погибших приписали. Уж они часто желаемое за действительное выдавали и выдают. Но как бы там не было, но потери были огромными. Факт остаётся фактом.
Тут же встаёт бестактный вопрос: кто виноват в поражении? Предлагается три версии: 1. Мстислав Галицкий, своей поспешностью; 2. Мстислав Киевский, своей медлительностью и нежеланием помочь другим князьям; 3. Половцы, своим бегством расстроившие ряды русского войска.
Начнём с половцев. Как писалось выше, половцы поняли тактику монгол и попытались предотвратить окружение, куда русские дружины, напротив, стремились. Так что в том, что половцы смяли ряды многих дружин, виноваты и те и другие. Вернее сказать несогласованность действий привела к таким результатам. Теперь о киевском князе. Он видел бегство других русских князей и не помог им, а спрятался за укрытием. А чем бы он помог? Показыванием как быстрее бежать? Благодаря своей обороне, он отвлёк часть войска монгол от преследования, а то и десятая часть русского войска не смогла бы вернуться. Можно сказать, дал пример в будущее как бороться в степи, используя переносные укрепления. Придёт время, и будут гуляй-города, об которые обломают зубы многие татарские ханы. А начиналось тут, у Калки. Остаётся Мстислав Галицкий. Он ринулся в бой, не предупредив других князей. А у него было на это время? Нет. Возможно он и рассчитывал на подход других князей и их вливание в бой. В принципе всё так и происходило. Только происходило всё это как то не согласовано. "Несогласованность" всплывает второй раз. Можно сказать, что это и было главной причиной поражения. Но тут всплывает вопрос о численности войск. Каково же было их соотношение?
Начнём с монгольского войска. В Западный поход Чингисхан отправил 30 тысяч войска. Где-то в Иране тумен Тохугана-нойона отстал. В Причерноморье прорвалось два тумена во главе с Субудэем и Джэбе. Можно сказать, что они привели 20 тысяч воинов. Но были бои в Грузии, Алании и в половецких степях, а значит, были и потери. Потери, конечно же, были не маленькими. Но мы знаем о способности монгол восполнять свои потери за счёт покорённых народов. Поэтому, наверняка, в ряды монгол влились отряды тех же алан и черкес. Условно историки считают число воинов Субэдея и Джэбе равным 20-30 тысячам человек. Это близко к истине.
Теперь о численности русско-половецкого войска. По оценкам историков оно состояла из 8-100 тысяч человек. Что очень сомнительно.
Возьмём за основу десять тысяч киевлян. Как мы знаем, киевляне погибли все, и если погибших десять тысяч, значит, и было их столько же. Битву при Калке называют битвой трёх Мстиславов: Киевского, Черниговского и Галицкого. Можно сказать: рати их были примерно равны. Итого получается 30 тысяч человек. Половцы не могли выставить рать больше русской, да и равную тоже. Можно предположить, что их было 20-25 тысяч. Результат исчислений показывает 50-55 тысяч русско-половецкого войска против 20-30 тысяч монголо-татарского, что говорит почти о двойном превосходстве союзников над Чингисхановым воинством. Достаточно ли это было для победы при их несогласованности? Если бы их было, как предполагают историки, 80-100 тысяч, то их несогласованность мало бы помогла монголам. Постоянные вливания русских дружин в единую массу так бы и не дали монголам их окружить. Тогда им пришлось бы снова бежать и, может быть, окончательно. Что касается 50 тысяч, то тут всё становится на свои места. Передовой отряд Даниила Романовича в тысячу человек нападает и опрокидывает передовую тысячу монгол. Те отступают и втягивают все десять тысяч галицкого войска, выбивая командный состав. Подходят 20 тысяч половцев и вместе с галичанами увлекаются погоней за несколькими тысячами противника. В это время десять тысяч монголо-татар с одной стороны и десять тысяч с другой обхватывают фланги. Половцы замечают это и отступают. Могли 30 тысяч воинов Субэдея и Джэбе окружить 30 тысяч русских и половцев? Могли. Но и двадцать тысяч оставшихся русских ратников могли прорвать окружение. Всё было пятьдесят на пятьдесят, до тех пор, пока не началась паника. И шанс на победу, который у русских и половцев был, сошёл на нет.
То, что произошло дальше ужасно. Монголы вторглись на Русь, и дошли до города Святополч южнее Киева. Сопротивляться им было некому. "Христиане, не зная коварство татар, выходили им навстречу с крестами, и все были избиты. Говорили, что одних киевлян погибло тогда тридцать тысяч. И был плач и вопль во всех городах и сёлах". В это время к Чернигову приблизилось владимирское войско во главе с Васильком Константиновичем Ростовским. Монголы поняли, что осады Киева и ещё одной битвы они не осилят и, выйдя с киевских земель, ушли на Волгу. Из 30 тысяч, посланных на Запад Чингисханом, вернулось всего 4 тысячи.
Русь успокоилась. Неведомый враг как явился, так и удалился. Урок поражения так никто и не усвоил. Посчитали, что поражение на Калке не первое и не последнее. Половцы тоже вначале пришли с победами и в 1055, и в 1068, и 1093 гг. И ничего. Давали отпор, и было "время Мономахово". Да и недавнее поражение Игоря Святославича у Каялы, а потом массовое нашествие половцев разве привели к гибели Руси? Напротив, дали отпор, отбив у половцев охоту к грабежу. Так и монголы: сегодня победили они, а завтра мы. Мало ли было этих кочевников?! А Русь стоит. А стоило бы призадуматься. Враг был другой. Это можно было понять уже по тому, что половцы, с которыми Русь не могла справиться 150 лет, в течение года были сокрушены и развеяны монгольскими воинами. Что те, кто приходили, были всего лишь одним кошем войска Чингисхана. Но что было, если бы пришло всё войско? Что могла противопоставить ему Русь? Один, правда, урок был усвоен. Больше русские князья против татар не выходили в Степь, а вот города начали укрепляться. Нужно было только время, но его не было.
2. Нашествие.
В 1235 году в Талан-дабэ великий хан Угедей устроил большой курултай и чингизиды приняли решение начать походы на Запад, в Центральную Азию, против Китая и против Кореи. На западном направлении было решено завладеть странами Булгар, Русь и двигаться дальше к "последнему морю". Возглавить поход должен был Батый. Ему в помощь Угедей назначил следующих царевичей, потомков Чингисхана: "Менгу и его брата Бучека, из своих сыновей Гуюк-хана и Кадана и других царевичей, Кулькана, Бури, Байдара, братьев Бату - Хорду и Тангута и нескольких других царевичей". К войску был причислен знаменитый "пёс Чингисхана" Субудэй. Всего в походе на Запад должно было участвовать 14 знатнейших ханов. Осенью 1236 года великий поход начался. Первым делом монголо-татары покорили государства Кавказа, затем разгромили Волжскую Булгарию. Весной 1237 года монгольское войско двинулось в прикаспийские степи для покорения половцев. Войско завоевателей шло облавой, левый фланг которой находился вдоль берега Каспийского моря, а правый - в низовьях Дона. К лету половцы были разгромлены и бежали на запад. Но героическое сопротивление народов Нижнего и Среднего Поволжья задержало завоевателей. Только глубокой осенью 1237 года монгольские ханы смогли сосредоточить свои полчища у границ Руси.
А что же Русь? Она готовилась к обороне. После поражения на реке Калке в 1223 году ни один князь не решился бы выступить походом в Степь. То, что, как предполагают историки, 30 тысяч монголо-татар разгромили 100-тысячное русско-половецкое войско, говорило о более высокой боеспособности завоевателей в открытом поле. Надежда была только на города. До нас дошли сведения, что князю владимирскому Юрию Всеволодовичу беженцы из Волжской Булгарии советовали "города крепить и со всеми князи согласиться к сопротивлению, ежели оные нечестивые татары придут на землю его". Города крепились, но союза князей не состоялось. Тот же Юрий Всеволодович "надеяся на силу свою". На силу своих дружин понадеялись и другие князья. Но почему перед лицом угрозы уничтожения русские князья проявили такую беспечность? О планах монголо-татар русским князьям было всё известно. Были известны и места их сосредоточения. Вполне вероятно было известно и о численности завоевателей. Если монаху Юлиану о том, где собирались войска Батыя, поведали русские, то он, наверняка, поделился с ними сведеньями об их численности. В письме же венгерского монаха, адресованном епископу епархии Перуджи, сообщается, что "татары утверждают также, будто у них такое множество бойцов, что его можно разделить на 40 частей, причём не найдётся мощи на земле, какая была бы в силах противостоять одной их части. Далее говорят, что в войске у них с собою 240 тысяч рабов не их закона и 135 тысяч отборнейших воинов их закона в строю". Итак, цифра составляет 375 тысяч человек. В последствии западные источники и русские летописи будут заявлять о том, что Батый привёл с собою 400 тысяч. Эту цифру, как и предыдущую, посчитают преувеличенной. Цифра начнёт уменьшаться в зависимости от желания историка. Русские историки полагали, что Батый привёл с собою 300 тысяч человек. Только не понятно: если он смог привести 300 тысяч, то почему не мог и 400 тысяч, как утверждают летописцы? В.В. Каргалов сделал свой расчёт. Он отметил, что в походе на Русь принимало участие 12-14 ханов. Каждый из них командовал туменом, то есть десятью тысячами. Таким образом, в войске Батыя было 12-14 туменов, или 120-140 тысяч воинов. Историки И.Б. Греков Ф.Ф. Шахмагонов пошли дальше. Они писали: "Исходя из соображений географического, демографического и военного характера, можно предположить, что Батый привёл на Русь от 30 до 40 тысяч всадников. Этому войску да ещё при отсутствии единства русских сил нечего было противопоставить". Всех переплюнули преподаватели Г. Губайдуллин и Х. Юнусова в статье "Татарское иго над...татарами". Они полагают, что монголо-татарские ханы под водительством Батыя сумели завоевать русские княжества, имея всего лишь несколько тысяч воинов.
Мы будем опираться на то, что современникам нашествия было виднее. 135 тысяч ударного войска при обслуживающем персонале в 240 тысяч это вполне реальная цифра. Тем более не надо забывать, что это количество войск было растянуто от Волжской Булгарии до гор Кавказа.
Русь тогда была раздроблена на 15 больших княжеств. Исходя из того, что киевское войско на Калке составляло 10 тысяч воинов, а владимирское войско, которое помогало Новгороду от крестоносцев, уже после нашествия Батыя, составляло 20 тысяч, можно предположить, что каждое княжество могло выставить в среднем 10 тысяч обученных воинов. Это уже 150 тысяч ударного войска. Если сюда добавить ополчение, то цифра русского войска вырастит до 400-500 тысяч. Как видим по количеству воинов Русь не уступала завоевателям. Но дело в том, что русские никогда не могли собрать воедино такое войско. Что касается вооружения, то тут Русь превосходила своего противника. Вооружение русского дружинника было значительно сильнее и лучше по качеству. Но военная тактика монголо-татар была более гибкой. Всё это учитывалось русскими князьями, а это значит, и беспечности не было. Весь расчёт был на то, что Батый понесёт большие потери в боях с половцами, булгарами, аланами. И Батый действительно понёс большие потери, но он их также быстро восполнил за счёт тех же покорённых половцев, алан и черкес. Далее, привыкшие к осенним набегам половцев, русские князья думали, что Батый не пойдёт на Русь зимой, так как обрёк бы своё войско на бескормицу. Но Батый решился. Он обрёк на голод русские земли, половецкую степь, а не своё войско, которое жило грабежом. И, как говорилось выше, Русь понадеялась на укрепления своих городов. Войско Батыя должно было рассредоточиться и это давало уже возможность наносить ему удары летучими дружинами. Потери при осаде городов и потери от партизанских налётов должны были заставить завоевателей отступить. Всё пошло не так.
В декабре 1237 года пала Рязань. В январе 1238 года пала Коломна. И стены не выдержали и летучие дружины не помогли. Потери монгол были велики и даже чингизид Кюлькан погиб, но Батыя это не остановило. В феврале пали Владимир и Суздаль. Потом ещё 14 городов. В начале марта поражение на реке Сити. Путь к Новгороду был открыт, но время затраченное монголами на бои и осады городов теперь начало играть в пользу русских. Батый был вынужден вернуться в Степь.
Южная Русь стояла в стороне. Лишь черниговский князь Михаил послал на помощь Рязани 300 воинов. Эти воины стали костяком партизанского отряда Евпатия Коловрата и Ингора Ингоревича. Этот отряд, разросшийся до 1700 человек, стал наносить удары по туменам Батыя в Суздальской земле. Действия Батыя показывают, что он был весьма обеспокоен их нападениями. Именно тактика партизанская и могла расстроить его сплочённое железной дисциплиной войско. Против Евпатия Коловрата был выделен целый тумен под водительством родственника Батыя Хостоврула. Ценой гибели Хостоврула и большого количества воинов Батыю удалось разгромить отряд Евпатия Коловрата. Погиб и доблестный герой Рязани, сложили головы и 300 черниговских дружинников. Это были первые потери, которые понесла Южная Русь в борьбе с "татарской навалой".
При отходе монголо-татар в Степь, конечным пунктом для сбора всего войска, Батый назначил город Козельск, который принадлежал Черниговскому княжеству. Городок был не большой и завоеватели не рассчитывали встретить здесь сильное сопротивление. Что произошло дальше, пусть расскажет летописец. "Батый разорил город Владимир, пленил города суздальские и пришёл ко граду Козельску. Был в нём князь молодой именем Василий. Козляне совет держали не сдаваться Батыю, говоря:
- Князь наш молод, но положим жизнь свою за него: и здесь на земле примем славу сего света и там небесные венцы от Христа Бога получим.
Узнали нечестивые, что люди в городе имеют ум крепкодушный и словами обманными невозможно города взять. Бились они около города, желая захватить его, и разбили стену городскую и взошли на вал. Козляне же ножами резались с ними. И совет держали выйти на полки татарские. И выйдя из города, иссекли пращи их, напали на полки их и убили 4 тысячи татар, и сами же все были перебиты.
Батый же взял город и не пощадил никого, перебил всех до сосущих молоко. О князе Василии не известно ничего. Иные говорят, что утонул в крови, так как был очень мал. С тех пор татары не смеют называть этот город Козельском, но называют его "град злой", так как они бились у него 7 недель, и были убиты у них 3 сына тёмниковых. Татары же искали их и не могли найти среди множества трупов".
Рашид-ад-Дин о взятии Козельска писал следующее: "Батый пришёл к городу Козельску и, осаждая его два месяца, не мог овладеть им. Потом пришли Кадан и Бури и взяли его в три дня".
Рязань держалась пять дней, Владимир - шесть дней, Торжок - две недели. А маленький город Козельск - два месяца! И был взят только после объединения монгольского войска. Жители городка своей кровью вписали героическую страницу в историю Руси.
Опустошив Северо-Восточную Русь, хан Батый отвёл свои войска в Придонские степи на отдых. Здесь на богатых пастбищах орда провела всё лето. Осенью отряды Батыя повторили набеги на Рязань и другие города, уцелевшие от первого разорения. Тогда же началась новая война с половцами. Рашид-ад-Дин сообщал: "Берке отправился в поход на кипчаков и взял Аржумана, Куранбаса и Каперина, военачальников Беркута". В 1239 году некогда богатая и многолюдная половецкая степь превратилась в пустыню. Через несколько лет здесь проезжал Плано Карпини. Он писал: "В Комании (земле половцев) мы нашли многочисленные головы и кости мёртвых людей, лежащие на земле подобно навозу".
После разгрома половцев наступил черёд Южной Руси принимать на себя удар монголо-татарского войска. Весной 1239 года оно подступило к сильной крепости на рубежах Киевской земли - Переяславлю. Летописец писал: "И взяли город Переяславль копьём, перебили всех и церковь Михаила Архангела сокрушили, и взяли сосуды церковные без числа, золотые и дорогим каменьем украшенные, и епископа преподобного Семена убили". Тут стоит напомнить, что Переяславль до этого не удавалось взять ни половцам, ни другим кочевникам. Высокие валы, крепкие стены, крутые берега Трубежа и Альты, делали город почти непреступным. То можно представить ожесточённость штурма, который предприняли завоеватели и героизм защитников города.
Следующей жертвой монголо-татар стал Чернигов. Он был осаждён 18 октября 1239 года войском под предводительством Менгу-хана. Князь Черниговский Михаил из рода Ольговичей, вечных носителей смуты, бежал в Киев ещё до начала осады. Позже, когда после взятия Чернигова Менгу-хан подошёл к Киеву, Михаил бежал в Венгрию. На оборону города поспешил двоюродный брат Черниговского князя князь Мстислав Глебович. "И побеждён был Мстислав, и множество воинов его было перебито, и город татары взяли и запалили огнём, но епископа оставили в живых и повели его в город Глухов". Мстислав, как его брат, бежал в Венгрию. Южная часть Черниговского княжества подверглась опустошению. После чего Менгу-хан подошёл к Киеву. Летописец писал: "Воевода татарский Менгухан пришёл посмотреть на город Киев. Стал он на той стороне Днепра. Увидев город, он дивился красоте его и величию его и прислал послов своих к князю Михаилу и к гражданам, желая обмануть их, но они не послушали его".
Каким же увидел Менгу-хан Киев? В то время этот город по богатству и многочисленности населения сравнивали с Царьградом. Он был хорошо укреплён. Толщина его земляных валов достигала у основания 20 метров. Их внешний скат имел уклон 45 градусов. Стены были дубовые, с земляной засыпкой. В стенах стояли каменные оборонительные башни с воротными проёмами. Вдоль валов тянулся наполненный водой ров шириной 18 метров.
Менгу-хан хорошо представил себе трудности штурма и, не решившись испытывать судьбу, отступил. Весной 1240 года монголо-татарское войско воевало на Юге. За это время в Киеве несколько раз сменилась власть. "Михаил вслед за сыном своим бежал от татар к уграм, а Ростислав Мстиславич Смоленский сел в Киеве. Даниил же Галицкий наехал на него, взял его в плен и поручил боярину Дмитру оборонять город Киев против иноплеменного народа, безбожных татар". Все эти перестановки, а вернее всего усобицы, только ослабляли оборону Руси перед надвигающимся нашествием. А оно не заставило себя ждать.
Осенью 1240 года, собрав под своё начало "принцев крови", то есть чингизидов, Батый начал нашествие на Южную Русь и Восточную Европу. По свидетельству западных хронистов Батый вёл с собою 600 тысяч воинов. Один за другим гибли замки-крепости прикрывавшие столицу: Витечев, Василев, Белгород. В ноябре 1240 года передовые отряды Батыя подошли к стенам Киева. Тут лучше слово снова отдать летописцу.
"В лето 1240 пришёл Батый к Киеву в силе тяжкой со многим множеством силы своей и окружил город и обнёс его частоколом, и был город в стеснении великом. И был Батый у города, и воины его окружили город, и ничего не было слышно от гласа скрипения множетва телег его и от ревения верблюдов его и от ржания табунов его, и была полна земля Русская ратными людьми. Киевляне же взяли в плен татарина, по имени Товрул. Братья его были сильные воеводы, и он рассказал обо всей силе их.
Батый поставил пороки подле города у Лядских ворот, где овраги. Пороки беспрестанно били день и ночь и пробили стены. И взошли горожане на стену, и тут было видно, как ломались копья и разбивались щиты, а стрелы омрачали свет побеждённым. Когда же Дмитр был ранен, татары взошли на стены и заняли их в тот день и в ту ночь. Горожане же создали другие стены вокруг церкви Святой Богородицы Десятиной. Наутро же пришли на них татары, и была между ними великая брань. Люди же взбежали на полати церковные и на своды со своим добром. От тяжести повалились с ними стены церковные. И так взят был город. Воеводу же Дмитра раненого вывели татары и не убили его мужества ради его".
Город превратился в груды развалин и пепла. Через 700 лет археологи восстановили картину "великой брани" - последнего боя в узких улицах древнего Киева. Среди развалин сгоревших домов они откопали множество человеческих скелетов. Одни из них лежали ничком, другие на спине, ноги широко раскинуты, руки в разных положениях. Некоторые черепа были характерной монгольской формы. Было очевидно, что люди погибли в рукопашной схватке. В одном из домов были обнаружены останки двух девочек, которые спрятались в глиняной печи. Поджав под себя ноги, они крепко прижались друг к другу. В земле под Десятиной церковью, которая так и не восстановлена до сегодняшнего дня, археологи нашли тайники, где прятались богатые и знатные киевляне. Те пытались рыть подземный ход из тайника в сторону обрыва Киевской горы. Они не успели. Храм рухнул, и обвалившиеся стены засыпали доверху и тайник, и подземный ход, и людей.
После падения Киева путь во все центры Южной Руси был открыт. Основные силы монголо-татар двинулись в направлении к Владимиру - Волынскому. Мелкие отряды шли облавой "и завоевали крепости и области, которые были по пути". Летописец записал кратко: "Взял Батый город Киев, и, услышав, что великий князь Даниил Романович находится в Венгрии, пошёл он к Владимиру на Русь. В тот же год подошел Батый к городу Лодяжну и бил город из двенадцати пороков, но не смог его взять; и пришёл к Каменцу Изяслава и взял его; а Кременец князя Даниила не смог взять. Потом пошёл он и захватил Владимир-Русский на реке Буг; взял также Галич и пленил бесчисленные города. Затем по совету Дмитрия двинулся он против венгров, и встретил его король Бела и Коломан около Солоной реки, на которой находятся волынские города: Изборско, великий Львов, Велин. На этой реке произошёл бой, и Батый победил, и венгры обратились в бегство, а Батый гнал их до Дуная".
Летописец написал кратко о разорении Волынских и Галицких земель. Создаётся впечатление, что Батый овладел ими легко. Но так ли это? Вчитайтесь в это краткое сообщение летописца. Города Лодяжин и Кременец монголы не смогли взять. Пусть это всего частная неудача Батыя, которая не могла его задержать. И всё же это его неудача.
Из сообщений Рашид-ад-Дина мы узнаем, что Галич монгольские ханы осаждали уже сообща и взяли после трёхдневного штурма. Вероятнее всего Галич стал конечным пунктом для соединения после облавы всего монголо-татарского войска. Здесь собрались все, кто штурмовал Киев и общими усилиями они буквально стёрли с лица земли славный город.
О ожесточённых боях в Галицко-волынских землях говорят и археологические раскопки. Например, известное Райковецкое городище. Под развалинами жилищ в беспорядке лежали останки защитников города и хозяйственный инвентарь. Сотни скелетов защитников города и монголо-татарских воинов с оружием в руках были найдены там, где их застала смерть в бою. О жестокой битве в городе Лодяжине свидетельствуют обнаруженные археологами в слое пожарища человеческие кости и оружие. Положение костей павших свидетельствовало о гибели людей в бою. На многих черепах ясно видны следы ударов мечём или саблей. Археологи обнаружили места массовых казней жителей Владимира-Волынского. В слое угля и пепла в беспорядке лежали человеческие скелеты с разрубленными костями, с черепами, пробитыми большими железными гвоздями. По всей Галицкой земле археологи обнаружили запустевшие города и сёла, погребённые под слоем пепла.
Нет, не лёгкой прогулкой было для Батыя завоевание Южной Руси. Везде он встречал мужественное сопротивление жителей городов и крепостей и нёс огромные потери. На разгром Южной Руси ушло четыре месяца. Лишь весной 1241 года монголо-татарское войско, значительно ослабленное боями, пересекло русскую границу и вторглось в Польшу, Чехию, Венгрию, Хорватию. Нашествие Батыя на Русь закончилось.
Мы же вернёмся немного назад, чтобы выяснить вопрос малодушия южнорусских князей. Как помним, Михаил Черниговский и его брат Мстислав Глебович бежали в Венгрию. Бежал и Даниил Галицкий, завоевавший себе славу ратоборца в битве на Калке. Их примеру последовали более мелкие князя и бояре. Жители Чернигова, Киева, Галича были брошены на произвол судьбы. Почему же южнорусские князья в отличие от северо-восточных князей предпочли бегство? А было ли это вообще бегством?
В 1237 году доминиканец Юлиан, побывав в ставке монгольского войска, посетил и Русь. В его письме имеется сведение о встрече с суздальским князем. "Князь Суздальский передал словесно через меня королю Венгерскому, что татары днём и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, как говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего". Становится очевидным то, что Русь знала о всех планах Батыя и пыталась подключить к отражению нашествия западные страны. Коалиции не состоялось. После разгрома Булгарии, половцев, алан и Северо-Восточной Руси Южная Русь осталась одна лицом к лицу с могущественным врагом. Сопротивление было бесполезным, так как было обречено на поражение. Но князья южнорусских городов не теряли надежду на помощь Европы. Ближайшие соседи Венгрия и Польша к тому времени были очень сильными государствами и часто оказывали помощь русским князьям в борьбе друг с другом, а иногда и в борьбе с половцами. Как Владимирский князь Юрий Всеволодович чтобы собрать войско на Севере должен был оставить Владимир и Суздаль на произвол судьбы, так и Михаил Черниговский и Даниил Галицкий, отправившись за помощью в Венгрию, оставили свои княжества. Как видно из летописи, Венгрия пришла на помощь тогда, когда уже пали и Киев, и Владимир-Волынский, и Галич. Возможно, Венгрия тянула время, надеясь на то, что Батый, понеся потери, откажется от похода на Запад. Или же король Бела торговался с князьями, пытаясь урвать себе кусок Галицкого княжества. Теперь об этом можно только догадываться.
В 1242 году хан Батый вернулся в половецкие степи и обосновался на Нижней Волге. Земли Причерноморья, Поволжья и Приуралья, Западная Сибирь, Крым и Северный Кавказ стали считаться улусом Монгольской империи. Но зависимость от Каракорума была минимальной. Фактически же Батый создавал самостоятельное государство, которое впоследствии историки назовут Золотой Ордой.
3. Даниил Галицкий.
После Батыева нашествия русские князья и бояре, бежавшие в Европу, стали возвращаться на свои земли. То, что они увидели, привело их в трепет. Сожжённые города и сёла, горы разлагающихся и издающих отравляющий смрад трупов. Уцелевшие люди, уже без войны, продолжали умирать от отравленных воздуха и воды. Зрелище было ужасным, но поправимым. Мёртвых хоронили, города и селения отстраивали заново. Более другое беспокоило бывших властителей земли Русской. Во многих уцелевших городках стояли татарские гарнизоны. А это значило, что надо теперь как-то налаживать с ними отношение. Выход был один: признать власть Батыя. Зависимость была признана. После этого встал другой вопрос: стало много свободных земель, и их как-то надо было делить. Вновь начались княжеские распри. Князьям было мало своих уделов, и они решили их расширять за счёт соседей. Михаилу Черниговскому, к примеру, стало мало Чернигова, и он стал претендовать на Галич. И то, что не успели разорить воины Батыя стали разорять в братоубийственной войне Даниил Галицкий и Михаил Черниговский. В начале перевес был на стороне Даниила, но потом в борьбу включился сын Михаила Черниговского Ростислав. Тот же привёл против Даниила венгерские и польские полки. В 1245 году возле Ярославля войско Даниила и Ростислава сошлись в решительной битве. Венгры и поляки не выдержали затяжного боя и бежали. После этого противники Даниила больше не возвращались со своими притязаниями. Наступила относительная тишина. Гражданская усобица приняла иной характер. То, что князья воюют между собой было нормой для того времени и воспринималось современниками как обычное явление. Но тут усобица приняла социальный характер, чем и вызвала негодование летописцев.
Многие поселения уже во время похода Батыя переходили в подданство татар. Они обещали платить татарам дань хлебом и покоряться полной власти хана, но управляться желали своими советами старейшин без вмешательства князей и бояр. Люди решили за счёт татар избавиться от боярских земельных прав и княжеской зависимости. Татары поддержали это движение, и оно охватило всю Волынь и Киевские земли. Даниил пытался придушить непокорство "татарских людей", но поддержка татар дала возможность общинникам защититься от князя. В конце концов, в Подднепровье полностью освободились от бояр и князьков. Бояре, духовенство и купцы, привыкшие жить под защитой князей, переселились в земли с княжеской властью. Но это не значит, что они отказались от своих притязаний на утраченные земли. Время было не на их стороне, но оно ведь переменчиво. Оставалось ждать, и они ждали удобного случая для того, чтобы подмять и земли, и общины под себя. Пока же оставалось одно: укреплять свою власть на уже имеющихся землях. Утвердить такое право могла только Орда. И начались бесчисленные поездки князей и бояр в ставку Батыя за получениями ярлыков на тот или иной удел. Так в течение нескольких лет и утвердилось монголо-татарское иго. Получив полную власть над Русью, хан теперь мог полностью распоряжаться не только княжеской собственностью, но и княжеской жизнью.
Испугавшись усиления Чернигова, ордынские правители в 1245 году вызвали Михаила в Волжскую Орду. Цель была одна: убрать неугодного князя. Повод нашелся. "Был же у Батыя обычай такой: если кто приедет поклонится ему, он велит вести того к себе, но сначала приказывает волхвам вести его сквозь огонь и велит поклониться кусту и огню, идолам их. А от даров, которые принесут царю, волхвы берут часть и мечут в огонь и тогда только пускают к царю самих с дарами. Многие же князья с боярами своими шли сквозь огонь и кланялись кусту и огню, идолам их, славы ради света сего, и прсили каждый себе волости. Татары же безвозбранно давали им, что они хотели". Когда же Михаила подвели к огню, то он сказал: "Не достойно христианам ходить сквозь огонь и поклоняться идолам". Лучшего повода для убийства было не сыскать. Татары "схватили великого князя Михаила и растянули его за руки и за ноги и начали бить по сердцу, а потом повергли его ниц на землю и били его ногами. Но это недолго было. Некто, бывший прежде христианином, а потом отрекшийся от веры Христовой, сжалился и отсёк ему голову". Участь князя Михаила разделил и преданный ему боярин Федор. Их стойкость в вере оценили на Руси. Они стали мучениками за правду, и церковь причислила их к лику святых. Впоследствии Карамзин напишет: "Церковь признала святыми и великодушного князя и верного слугу его, которые, не имев силы одолеть моголов в битве, редкою твердостью доказали по крайней мере чудесную силу христианства". Образ Михаила и Федора не только укреплял силу веры, но и вдохновлял впоследствии несколько поколений людей на борьбу с татарами.
В 1250 году прислал хан Могучей послов к Даниилу Галицкому с требованием отдать Галич, и князю пришлось ехать в Орду. Батый принял Даниила дружелюбно и в отличие от Михаила Галицкий князь был "избавлен богом от злого беснования и кудесничества". Его сразу же провели к Батыю.
- Даниил! - воскликнул тот. - Почему ты давно не пришёл? А что нынче пришёл, то хорошо. Пьёшь ли ты чёрное молоко, наше питье, кобылий кумыс?
Даниил ответил Батыю:
- Доселе не пил, ныне же, если ты велишь, выпью.
Ответ понравился Батыю.
- Ты уже наш, татарин. - Сказал хан Даниилу, дав понять тому, что право на Галич остается за князем.
Нет, не память "чингисова героического времени" спасла Даниила от расправы и не его покорность, а желание хана иметь сильный противовес на Руси венгерской и польской экспансии. Не упускалось из внимания ханской политики и усиление Литвы. Даниил Галицкий подходил не только для сдерживания венгерского короля, а также польских и литовских князей, но и для их ослабления. Но поклон Даниила Романовича больно отозвался в сознании простых русских людей. Летописец писал: "О, злее зла честь татарская! Даниил Романович был князем великим, обладавшим Русскою землею, Киевом, и Владимиром, и Галичем, и иными странами. Нынче же он сидит на коленях и холопом называется, жизни не чает, а они дани хотят, и грозы приходят! О злая честь татарская!" Летописец, как и многие русские люди, сравнивал Даниила Галицкого с суздальским князем Ярославом и Черниговским князем Михаилом. Те приняли мученическую смерть, а Даниил принял злобу и лесть татарскую. Но, ни летописец, никто другой, кроме близких бояр Даниила не знали, что, кланяясь в Орде, он готовил широкое восстание против её владычества.
К 1250 году Русь немного оправилась. Были восстановлены города и селения, возродилась торговля. Княжеские дружины, пополнившись молодыми воинами, восстановили свою боеспособность. В общем, жизнь входила в свое русло за одним исключением: теперь Русь была зависима от Орды. Любое иго гнетёт, а поэтому с ним никто не желает мириться. Так и Русь желала сбросить унизительную для себя татарскую власть. Все, конечно же, понимали, что отдельным княжествам это было не под силу. Нужен был единый фронт всех русских земель. Желательно было подключить к борьбе и европейские государства, и тогда успех был бы обеспечен. Созданием антиордынского союза и занялся Даниил Галицкий.
В 1250 году митрополит Кирилл, будучи ставленником Даниила Галицкого, отправился на северо-восток Руси и посетил Владимир, Суздаль, Рязань. В следующем, 1251 году он венчал во Владимире князя Андрея Ярославича с дочкой Даниила. Так с помощью брака был закреплён антиордынский союз Южной и Залеской Руси. Вслед за этим Даниил засватал своему сыну Льву дочь венгерского короля. Бракосочетание состоялось. Соответственно создавалась ось: Венгрия - Галицко-Волынское княжество - Владимиро-Суздальское княжество. Пока в Азии шла борьба за великоханский престол, Орда смотрела на союз между Даниилом и Андреем молча. Но в 1251 году Батый возвратил свои войска из Средней Азии и уже в 1252 году на Северо-Восточную Русь двинулись ордынские войска под водительством царевича Неврюя. Андрей вышел на встречу с полками, и на реке Клязьма произошла битва. Владимирская, суздальская и тверская дружины были разбиты, а князь Андрей бежал в Швецию. После победы на Клязьме татары разгромили Переяславль и Суздаль. Лишь гибкая политика Александра Ярославича Невского спасла Владимирское княжество от полного разорения. Однако Неврюева рать разрушила планы Даниила Галицкого, лишив его союзника. Но тот, потеряв поддержку Северо-Восточной Руси, стал искать помощи на Западе, пытаясь создать союз европейских королей против Орды. Замысел крестового похода против татар нашёл поддержку в лице папы Иннокентия 4. Тот стал засыпать письмами Даниила, предлагая помощь католического мира в обмен на соединение церквей. Для того чтобы подтолкнуть Даниила принять католичество, Иннокентий даже разослал буллы всем католическим государям с призывом организовать крестовый поход. Запад ответил молчанием. Эпоха крестовых походов уходила в небытие. Неудачи крестоносцев на Востоке и в Египте, провал захвата Новгородских земель не внушали любителям наживы с помощью креста и меча уверенности в новых планах римской курии. Тогда папа предложил Даниилу королевскую корону в награду за соединение с католической церковью. Даниил ответил ему: "Рать татарская не перестаёт: как я могу принять венец, прежде чем ты подашь мне помощь". Но, тем не менее, Даниил короновался.
Пока шли переговоры с папой татары не дремали. В 1255 году татары подошли к Бакоте. Против них вышел сын Даниила Лев. "Послал Лев дворского впереди себя. Захватили они Милея - баскака, и привёл Лев Милея к своему отцу". "Потом Куремса пришёл к Кременцу и воевал в окрестностях Кременца. Наместник Андрей оказался двурушником - иногда он говорил: "Я служу королю", а иногда - что служит татарам. Бог отдал его в руки татар. Милей сказал им: "У меня есть грамота Батыева", и они ещё более разъярились на него, и убили его, и вырезали его сердце. Но они ничего не достигли у Кременца и возвратились в свою страну". Так летописец описал одну из первых неудач татар на Руси. Куремса так был расстроен, что когда князь Изяслав попросил у него помощи чтобы отнять у Даниила Галич, ответил ему: "Как ты пойдёшь на Галич? Даниил лют. Если он захочет отнять у тебя жизнь, то кто тебя спасёт?" Правда Изяслав его не послушал и поплатился. Сын Даниила Роман напал на него и заставил сдаться. Далее Даниил решился на открытое противостояние с Ордой. Вот что нам сообщает летописец: "После Кременецкого похода Куремсы Даниил начал войну против татар. Договорившись с братом и сыном, послал Дионисия Павловича и взял Межибожие. Потом люди Даниила и Василька ходили войной на Болохов, а люди Льва - на Побужье и на войско татарское. Когда наступила весна, Даниил взял сына своего Шварна на Городок, и на Семоц, и на все города, и взял Городок, и Семоц, и все города за пределами татарских земель, Городеск и поТетереву до Жедьчевьва". Не стоит забывать и о том, что борьба с татарами шла параллельно с походами на Литву и ятвягов. И везде Даниилу сопутствовал успех. А что Орда? Куремса лелеял в сердце своём месть. И в 1259 году "пришёл на Даниила и Василька внезапно. Приехал Вассилько - он собирал войско во Владимире, а Даниил - в Холме. Послали за Львом, чтобы ехал с ними. Куремса, не перейдя Стыри, послал людей к Владимиру". Владимир оказал упорное сопротивление и Куремса отступил от него. Дружинники Василька смогли уничтожить отряд татар, захватив много пленных. Неудачи сыпались на Куремсу одна за другой. Даже то, что внезапно загорелся и сгорел город Холм, мало ему помогло. "Потом, когда Куремса стоял у Луцка, Бог сотворил великое чудо. Луцк был не укреплён и не подготовлен к обороне. Сбежалось в него много людей, и была зима, и была высокая вода. Когда Куремса пришёл к Луцку, то не мог перейти реку и хотел захватить мост. Горожане же разрушили мост. Тогда Куремса поставил пороки, желая их отогнать. Бог сотворил чудо: ветер был таков, что пороки повалило, и ветер отбрасывал камни на самих татар. А когда они снова стали с силою метать камни, Божественной силой сломался порок их. И, не преуспев ни в чём, они вернулись в свои станы, то есть в степь".
То, что Даниил решился вступить в борьбу с Ордой, вызывает только восхищение. И не важно, что обошлось всё тем, что он выгнал из галицких и волынских городов баскаков и татарские гарнизоны, не важно и то, что обошлось всё мелкими, но всё же победными, стычками. Сам вызов Орде Даниилом можно назвать вызовом одному из ордынских вельмож Куремсе. Можно сомневаться, а был бы вызов, если б вся Орда не воевала в это время на Кавказе. Всё так. Но даже такие удары показали, что Орда не такая уж и непобедимая и бороться с ней можно и нужно. И ещё один факт: после нашествия Батыя прошло 17 лет, а это значит, что среди сражавшихся были те, кто отражал нашествие. Это говорит о многом. Дух, именно воинский дух, вопреки поражениям в 1240 году, оставался. Но Орда была ещё сильна. И глупо было бы думать, что она оставит это безнаказанным. И возмездие не замедлило. Куремса, не смотря на то, что являлся одной из ключевых фигур в Орде наряду с Батыем и Берке, был смещён. Вместо него был назначен военачальник Бурундай, бывший соратник Субудай-багатура. Даниил Галицкий понимал всю опасность этого назначения и начал спешно укреплять города. Бурундай всё перевёл в другое русло. Ещё в 1258 году литовцы разорили Смоленское княжество, и наместник на правом берегу Днепра послал послов к Даниилу. Те передали слова Бурундая: "Иду на Литву; если мирен, иди со мной". Даниил не решился противиться и послал на помощь своего брата Василька. Поход против Литвы был удачен и Василько проявил себя как воин, и как полководец. За это Бурундай передал ему часть добычи. Следуя назад в Степи, татары убедились в том, что Даниил укрепил города и их взятие не обошлось бы без великих потерь. Бурундай решил разорить Галицкие земли хитростью и без явного столкновения.
Через год Бурундай под видом похода на Польшу вторгся в Галицко-Волынские земли. Затем послал к князьям, которые были в это время во Владимире на свадьбе дочери Василька, требование чтобы встретили его как союзника. Князьям пришлось ехать к нему на поклон. Тот же, удерживая сына Даниила Льва и Василька в заложниках, потребовал уничтожения городских укреплений. "Лев разрушил Данилов и Стожек, а оттуда послал и Львов разрушить, а Василько послал разрушить Кременец и Луцк". Бурундаю этого было мало. Он потребовал снести укрепления Владимира и Холма. Владимирские укрепления были сожжены, а вот Холм Васильку удалось спасти. Как это произошло лучше расскажет летописец. "Затем пошёл Бурундай к Холму, и князь Василько с ним, со своими боярами и слугами своими. Когда пришли они к Холму, город оказался затворенным, и они придя, остановились поодаль от него. И ничего не смогли сделать воины Бурундая. Ведь были в городе бояре и хорошие воины, и город был вооружён крепко пороками и самострелами. Бурундай, увидев твёрдость города и что нельзя его взять, стал говорить князю Васильку: "Василько, это город брата твоего. Поезжай, объяви горожанам чтобы они сдавались мне". И послал с Васильком трёх татар: Куичия, Ашика и Болюя, и, кроме того, толмача, знающего русский язык, чтобы знать, что будет говорить Василько. Приехав под город. Василько же, идя к городу, взял себе в руки камни. Придя под городскую стену, он стал говорить горожанам, а татары посланные с ним, все слышали: "Константин - холоп и ты, другой холоп Лука Иванович! Это город моего брата и мой, сдавайтесь". Сказав, бросил вниз камень - он хитростью дал им понять, чтобы они боролись, а не сдавались. Он сказал эти слова трижды и трижды бросал камни вниз. Этот великий князь Василько словно от Бога был послан на помощь горожанам, он подал им знак хитростью. Константин, стоя на забороле города, понял в уме своём знак, поданный ему Васильком, и сказал князю Васильку: "Поезжай прочь, а не то будет тебе камень в лоб! Ты уже не брат своему брату, а враг ему". Татары, посланные с князем к городу, услышав это, поехали к Бурундаю и передали ему речь Василька: как он сказал горожанам и что горожане ответили Васильку. После этого Бурундай быстро пошёл к Люблину".
Лев и Василько были вынуждены помогать Бурундаю и в Польше. Им пришлось уговорить горожан Сандомира сдаться татарам, обещая безопасность, а потом с ужасом наблюдать как татары, нарушив договор, устроили резню. Вернувшись назад, Бурундай дал понять князьям, что Волынь и Галичина будут пеплом, если князья будут противиться хану.
Так сошли на нет все усилия Даниила. Первая попытка освободиться от ига провалилась. Это подорвало жизненные силы Даниилу. Не смог он видеть, как рушились его смелые планы борьбы с Ордой, и умер через несколько лет после погрома Бурундая.
4. Иго
После похода Бурундая Юго-Западная Русь смирилась с положением вассальной зависимости от Орды. Не смотря на разрушение городов, Галицко-Волынские земли оставались в лучшем положении, чем Киевские и Черниговские. Там была полная власть баскаков, а значит шло планомерное и непланомерное ограбление земель. Каждый год ордынские чиновники с летучими отрядами разъежали по южнорусским городам и сёлам, собирая дань. Кроме этого нужно было каждый год отправлять подарки ханам, чьи кочевья находились рядом с русскими городами. Так покупался мир. Желание грабить никогда не иссякало ни у ханов, ни у простых татар. Дань данью, а добыча добычей. В самих же городах надо было содержать баскаков и татарские гарнизоны, которые брали у русских всё что хотели и когда хотели. Иго действительно было "злогорьким". Галицко-Волынские земли, благодаря деятельности Даниила Галицкого, смогли добиться более терпимого положения. Но после смерти первого на Руси короля всё могло поменяться коренным образом. Жители ждали карательного похода. Но он не состоялся, и на это были веские причины. На Западе разрасталось Литовское княжество. Еще Миндовг покушался на Волынские земли, но был остановлен Даниилом Галицким. Тому пришлось вернуть всё захваченное, но он успел завладеть Полоцким княжеством, чем положил начало присоединение западных русских земель к Литве. Отряды Куремсы, а затем и Бурундая несколько раз ходили на Литву урезонить Миндовга. Более того, Орда желала видить Литовское княжество полностью покорённым и подвластным. Но княжество сумело сохранить свою относительную самостоятельность. И даже после гибели Миндовга, литовские князья не оставили планов расширить свои владения. На их пути стояли дети и брат Даниила Галицкого. Это и спасло Галицкие и Волынские земли от наказания за попытку сопротивления Орде. А дальше события приняли такой оборот, что татарам стало не до карательных походов. Под 1266 годом летописец записал: "Был великий мятеж среди самих татар, они перебили друг друга бесчисленное множество, как песок морской". Действительно в шестидесятых годах 13 века начался ускоренный распад монгольской империи. Правители Каракорума перебрались в Пекин и улусы империи приобрели самостоятельность и независимость от Великого хана. Тут же началась борьба за сферы влияния. Тогда улус Джучи втянулся в затяжной конфликт с улусом Хулагу, владевшим территорией Ирана. Да и в самой Волжской Орде начался процесс распада. В середине шестидесятых годов в Северное Причерноморье был послан из Сарая тёмник Ногай. Он закрепился в устье Дуная и повёл свою сепаратную политику. Уже в 70-80-х годах он сумел создать свою сферу влияния. Под эту сферу попали и территории Юго-Западной Руси, то есть тёмник Ногай стал распоряжаться судьбами Галицко-Волынского княжества. Вернее же сказать, Русские земли оказались между двух огней: между тёмником Ногаем и ханом Большой Орды Менгу-Темиром. К обычной политике сталкивания русских князей примешивается борьба между ордынскими группировками, где князья стали не просто "улусниками", а и союзниками в ордынской междоусобице.
В 1274 году литовский князь Тройден захватил город Дорогочин. Лев Галицкий "очень опечалился и стал готовиться к войне; послал он к татарам, к великому царю Меньгу-Темиру". Сарайскому правителю удалось тогда собрать большую группировку западнорусских князей во главе с Львом Данииловичем и двинуться на Литву. Естественно, что действия Менгу-Темира не могли вызвать одобрения Ногая и он сделал всё, чтобы дезорганизовать ход компании. Начались ссоры князей, и поход развалился в самом начале. Отряды татар, углубившись в Литовские земли из-за утраты поддержки русских князей, не смогли добиться какого-то успеха. Менгу-Темира очень обеспокоили неудачи литовского похода и он на обратном пути погромил южные города в регионе Курска.
Обрадованный неудачей соперника Ногай решил организовать свой большой поход на Литву. В 1277 году "прислал окаянный и беззаконный Ногай послов своих Тегичага, Кутлубугу и Ешимута с грамотами ко Льву, Мстиславу и Владимиру, так говоря: "Вы все мне жалуетесь на Литву. Так вот, я дал вам войско и воеводу с ним Мамшея, идите с ним на своих врагов". Когда наступила зима, пошли русские на Литву". Поход прошёл вполне успешно для татар, а русские князья потерпели поражение около Гродни. Тем не менее, позиции Ногая укрепились на литовско-русских землях. В 1280 году умер Менгу-Темир и многие русские князья решили что Ногай подчинит себе и Волжскую Орду. На сторону тёмника стали переходить и князья Северо-Восточной Руси, которые всегда находились в полной зависимости от Сарая. Тогда же Лев Галицкий, захотев польских городов, "поехал к проклятому окаянному Ногаю, прося себе помощи против ляхов. Тот дал ему в помощь окаянного Кончака, Козея и Кубатата". Поход в начале складывался успешно. Был обложен Сандомир, и князь Владимир разгромил несколько польских отрядов. Но потом войско рассеялось для грабежа и поляки перешли к наступательным действиям. "Ляхи перебили многих бояр и верных слуг и часть татар убили. И так вернулся Лев назад с великим бесчестием".
Тогда же преемник Менгу-Темира, хан Телебуга, испуганный усилением Ногая, поспешил организовать несколько карательных походов на Русь. Прежде всего были направлены рати на города Северо-Восточной Руси, чтобы подорвать там влияние Ногая. Южная Русь также не осталась в стороне. Владимир писал Кандрату: "рад бы тебе помочь, да нельзя мне - нам досаждают татары". Ногай смирился. И уже в 1282 году хан Телебуга совместно с Ногаем организовали поход на Венгрию. Как всегда в этом походе участвовали и русские князья. Этот поход кончился для Ногая вполне благополучно, а вот для Телебуги обернулся катастрофой. "Телебуга пошёл через горы, которые можно перейти за три дня, а он ходил 30 дней, блуждая в горах, водимый гневом Божиим. И был у них большой голод, и начали есть людей, а потом стали сами умирать, и умерло их бесчисленное множество. Очевидцы так сказали: умерших было 100 тысяч. Телебуга со своей женою вышел пешком, с единственной кобылой, так посрамил его Бог". После этого летописец отметил, что между Ногаем и Телебугой возникло "большое нелюбие". Возможно неудачи Телебуга не обошлись без "помощи" Ногая. Но до конфликта на этот раз не дошло. Напротив, в 1283 году "захотел Телебуга пойти на ляхов, и собрал большое войско. И пришёл к Ногаю". Но придя к согласию, они решили идти каждый своим путём. Ногай пошёл к Перемышлю, а Телебуга пошёл через Волынские земли. Когда татары подошли к городу Владимиру, то учинили там грабёжь. Потом Телебуга и русские князья вторглись в польские земли и, осадив Сандомир, грабили его окрестности десять дней. В это время многие "татары остались у города Владимира кормить отощавших коней. Они опустошили Владимирскую землю, не давали выехать из города в зажитье: если кто выезжал, одних убивали, а других хватали, а третьих грабили и отнимали коней. И умерло во время осады, по Божьему гневу, бесчисленное множество". Поход же складывался неудачно. Телебуга решил идти к Кракову, но узнал, что там уже Ногай. О походе Ногая летописец писал: "Окаянный Ногай не пошёл с Телебугой в Ляшескую землю по одной дороге. Когда он пришёл к городу Кракову, он и около него не преуспел, как Телебуга у Сандомира". Не добившись ничего, оба хана решили уходить назад. Тот факт, что Ногай добрался до Кракова раньше, чем Телебуга, рассорил обоих ханов окончательно. Летописец отметил: "Из-за этого ещё больше не взлюбили они друг друга". Ногай ушёл в степи, а Телебуга решил перезимовать возле Львова. Тут повторилось тоже, что и во Владимирских землях. Только теперь прибавились лютые морозы. После того как татары ушли князь Лев решил посчитать во сколько обошлось Львову татарское стояние. Он не досчитался почти 12 тысяч своих подданных. На следующий год и на Руси, и в Польше начался мор. Не успели люди отойти от мора, как в 1287 году Телебуга снова решился идти на Польшу. К нему присоединились Лев, Мстислав, Владимир, Юрий Львович и много других князей. Но поход опять не принёс ожидаемого успеха. Авторитет Телебуги пошатнулся, что и позволило Ногаю устранить его с помощью хана Тохты, который был его тайным союзником в Волжской Орде. Однако, став во главе Волжской Орды, хан Тохта очень скоро из союзника Ногая превратился в его врага. Он вступил с ним в борьбу по всем линиям, имея в виду устранение самого Ногая, крушения его улуса, а также ликвидацию сферы его влияния на западнорусских землях. В 1293 году в месть переяславскому князю Дмитрию Александровичу за союз с Ногаем началось крупномасштабное нашествие на Северо-Восточную Русь. Нашествие, названное в народе "Дедюновой рати", было не меньшим нашествия Батыя. Возможно ещё более ужасным, так как к тому времени татары научились вылавливать людей в лесах.
Следующей жертвой хана Тохты стала киевская земля. Здесь людям даже не было где прятаться, и поэтому Киев и вся округа были полностью опустошены. Карательные операции следовали одна за другой. И к 1300 году даже митрополит Максим, "не терпя татарского насилия оставил митрополию и збежал из Киева".
Первое прямое столкновение Ногая с Тохтой произошло в конце 1298 года на границе их владений. Войско Тохты было разбито. Много бежавших с поля боя потонуло в реке Дон. Сам же Тохта добрался до Сарая и собрал новое войско. 28сентября 1299 года "в местности называемой Куханлык" произошло решающее сражение. Оно завершилось полным разгромом сил Ногая и его смертью от руки русского воина. По сообщению Рашид-ад-Дина Ногая настиг "русский всадник из солат Тохты, нанёс ему рану и повёл к Тохте, но по дороге Ногай умер". Это было полным торжеством властелина Волжской Орды. Со смертью ненавистного тёмника перестал существовать и ненавистный улус. За помощь в борьбе с Ногаем, Тохта послабил иго для галицко-волынских земель и ужесточил для других земель. Галицким князьям даже разрешили разорять бывших подданных Ногаева улуса. Это дало возможность умножить галицко-волынские владения за счёт продвижения на юг. Ситуация поменялась когда в Орде к власти пришёл хан Юзбек. Хан посчитал, что ему не нужен сильный вассал на Западе. Ему хватало мощи своего войска, благодаря которому он вернул могущество Орды. И Галицко-Волынские земли стали подвергаться опустошительным набегам. А в 1323 году были отравлены два последних князя из рода Романовичей - Лев и Андрей Юрьевичи. Правителем галицко-волынских земель стал Юрий второй Болеслав, который, не смотря на свою связь с католическими силами, всё же вынужден был стать вассалом ордынского хана. Татарское иго, из-за погони ханов за большой данью, усиливалось и становилось не выносимым. Казалось, что нет такой силы, которая бы сломила татарский гнёт. Но это так казалось. Многим было уже ясно, что татары также склоны к усобицам, а значит, будут дробиться их уделы. А что Русь? Тут стало ясно, что нужно единство. И тогда, в какой-то момент, Русь будет единой, а Орда раздробленной и ослабленной. Это будет тот момент, когда история поменяет ход. И уже не татары будут грабить Русь, а Русь подомнёт под себя татар. Вопрос стоял в другом: кто станет тем центром, вокруг которого сплотятся русские земли? Такие очаги были в Северо-Восточной Руси и в Литве. Но на тот момент казалось, что именно Литва сможет объединить земли когда-то могучей и единой Киевской Руси.
5. Синие воды.
С самого начала становления Литовского княжества литовские князья ставили себе задачу расширения своих владений за счёт соседей. Правда, соседи достались не из робкого десятка. Орден, Польша, Русь сами были не против расширить свои территории за счет той же самой Литвы. Всё поменялось после Батыевого погрома. Когда Русь залечивала раны, литовские княжества вступили в процесс централизации, и князю Миндовгу удалось своей железной рукой собрать их воедино. Сразу же начались набеги на Юго-Западную Русь. Захватническим планам Миндовга помешал Даниил Галицкий. Литве пришлось возвращать назад захваченные волынские земли, но Полоцким княжеством Миндовг успел завладеть, чем и положил начало присоединению западных русских земель к Литве. После Даниила Галицкого долго сохранялось равновесие между Галицко-Волынской Русью и Литвой. Литовский князь Тройден (1270 - 1282гг.) отказался от наступательной политики в направлении Галича, Чернигова, Киева и за это татары признали за ним города Гродно, Новгородок, Дорогочин. Тогда Литва сосредоточилась на борьбе с Орденом. Но в первой половине 14 века наступили радикальные перемены. В сфере литовского влияния оказались не только Гродно, Новгородок, Полоцк, Витебск, Минск, но также Псков, Смоленск, Брянск, в какой-то мере и Тверское княжество. В 1320 году "восстал Гедимин Витенессович, великий князь Литовский, на князя киевского Станислава, который вёл свой род от Рюрика, и придя на него с великой силой, победил его с русскими и татарами за тридцать вёрст от Киева у реки Ирпень. В том бою были убиты князь Лев Данилович Луцкий и князь Олег Переяславский. А князь Станислав бежал до князя Рязанского, где потом и княжил. Гедемин же после победы пришёл в Киев и взял его под свою власть, и присоединил до Литовской державы. Призначил же до Киева наместника своего Миндовга". Но на этом Гедимин не остановился. После гибели Льва и Андрея Юрьевичей он вторгся в волынские земли. Казалось, что Гедимин присоединит к Литве все южные и юго-западные княжества, но он резко повернул направление литовской экспансии в сторону Новгорода. Не смотря на то, что в 1331 году новгородский архиепископ Василий обещал приглашения на Волховские берега литовского наместника, подчинить своему влиянию Новгород Гедимину не удалось. На его пути встал сильный противник, который всё сильнее и сильнее заявлял своё право на воссоединение под своим главенством русских земель - Московское княжество. Пока Гедемин безуспешно решал новгородские дела, Киев снова ушёл под власть Орды. А на Галицкие земли обратили свой взор Польша и Венгрия.
Весной 1340 года был отравлен галицкий князь Юрий-Болеслав и в Галичине установилось боярское правление во главе Дмитра Дедька. Этим и решили воспользоваться поляки и венгры. Дедько, получив весть про польско-венгерский поход, обратился за помощью к Юзбек-хану. Хан сразу же организовал большой поход против польского короля Казимира. Венгры сразу повернули назад. На следующий год Орда планировала крупномасштабный поход на Польшу. Это очень встревожило Казимира и он начал с Дедьком переговоры, чтобы тот отвратил татарский набег. Но как только удалось избежать угрозы Орды, поляки начали тайные торги с Ордой. И в 1345 году они опять начали войну, которая была неудачной для них. Пришлось вновь мириться, теперь уже с новым князем Галицких земель Любартом. Удача к полякам пришла в 1349 году. Польскому королю удалось уговорить хана не вмешиваться в галицкие дела, и он неожиданным нападением захватил Галицко-Волынские земли. Так закончилось существование славного княжества. В это же время литовский князь Ольгерд Гедиминович решил восстановить успехи своего отца. К Литве были присоединены большая часть Волыни, Черниговские и Киевские земли. В главных городах - Чернигове, Новгороде-Северском, Старадубе - были посажены князья с литовских династий, но в малых городах остались князья с бывших династий. К 1360 году Ольгерд покорил полностью Киевское княжество, сбросив последнего киевского князя Федора. Киевом стал править сын Ольгерда Владимир.
После вышесказанного возникает два вопроса: Почему Литве легко удалось подчинить себе южные и юго-западные русские земли? И, куда смотрела Орда?
Литовские князья, захватывая земли и, соответственно, там оседая, старались приспосабливаться к местному укладу жизни, перенимая обычаи, порядки и культуру. Главным принципом их было: "Старого не рушим, нового не вводим". Это очень нравилось боярам, и они шли на встречу экспансии Литвы. Простые люди надеялись на защиту литовских князей от различных тяжёлых обстоятельств. И действительно в отличии от старых династий, новые князья в корне пресекали усобицы и вытесняли татарских баскаков, хотя продолжали выплачивать с этих земель дань Орде. Но всем было ясно, что и это временно. Что касается бездеяльности татар, то тут полная загадка. Усиление и расширение Великого Литовского княжества припадает на время расцвета Орды. Такого могущества как при ханах Юзбеке и Джанибеке Орда не имела ни до, ни после. И тут такое пассивное наблюдение за ростом врага. Самое интересное то, что Литва и татары вместе стали воевать против Польши. Такие зигзаги ордынской политики историки объясняют по-разному. Одни утверждают, что Орда усилила Литву в противовес Москве, другие же, что она погрязла в борьбе за Иран, и им было тогда не до Литвы. Но есть ещё одно объяснение. После захвата Ольгердом Киева, летописцы отметили, что киевская земля под татарским владычеством опустела и занепала. Что это может означать? Только одно: некому было платить дань, самый главный источник дохода великих ханов. Они отдали эти земли Литве в пользование с условием выплаты дани. В конце концов эти земли всегда можно было забрать назад, да и мечта покорить Литву не оставляла ни Юзбека, ни Джанибека. Может быть так оно и было бы, но в 1359 году в Орде началась смута, которая длилась 25 лет. Тогда каждый улус стал поступать так, как считал нужным для себя. И татары, которые считали Приднепровские земли своими улусами, решили заступиться за бывшего киевского князя Федора. Началась подготовка к походу на Киев. В то же время Ольгерд решил захватить и Подолье, которое полностью было в подчинении у татар. Назревала крупная война. Время играло на стороне литовского князя, и он решил не упускать своего шанса. Осенью 1362 года Ольгерд собирает великое войско в 25-30 тысяч воинов. Часть войска составляют литовские войска, а часть русские дружины. После мелких рейдов у истоков реки Дон, войско выступило вглубь Дикого поля. На встречу Ольгерду выступили три хана - Качибей-Керей, Кутлубах и Димейтер. Татарское войско насчитывало также 20-30 тысяч воинов. Оба войска встретились возле реки Синие воды. Литовцы, как и татары, имели и лёгкую, и тяжёлую конницу, а также пехоту из русских дружинников. Можно сказать, что силы сторон были равны и долю битвы мог вырешить талант полководца. Такой талант у Ольгерда был, и он применил для татар неожиданную тактику. Всё литовско-русское войско было поделено на шесть отрядов и расположено полукругом по отношению к ордынцам. Когда татары пытались уничтожить центр литовцев и русских, те неожиданно для них расступались и пропускали мимо себя конницу, осыпая её при этом стрелами и копьями. После того, как ордынцы понесли многочисленные потери, Ольгерд приказал начать контрнаступление. В бой вступила тяжёлая литовско-русская конница, которая имела опыт боёв с тевтонцами. Поэтому им ничего не стоило разметать лёгкую татарскую конницу. Татары стали сбиваться в кучу и тут русские пешие дружины стали их окружать. Те, заметив угрозу, бросились бежать. Вот как бой описал Мацей Стрыйковский: "Татары с безумным рвением начали бой, засыпав литву густым железным градом из луков, произвели несколько столкновений, но нанесли мало потерь из-за правильного построения и быстрого маневрирования. А литва с русинами мгновенно с саблями и копьями наскочила на них и в рукопашном бою прорвали лобовые части и смешали им танцы полукругом. А другие, особенно новогрудцы с Кориатовичами, из самострелов со стрелами наносили по бокам и длинными копьями сбрасывали их из седел, как будто ветер снопы в бурю. Не в силах дольше выдержать лобового натиска литвы, татары стали мешаться и перепуганные убегать в широкие поля". Русским и литовцам оставалось только преследовать и уничтожать ненавистного врага. Большинство татар, как и ввсе их три хана, были убиты. "После этой битвы литва и русины собрали несколько десятков стад татарских коней и верблюдов". Кроме коней и скота с татар нечего было взять. Но не ради скромной добычи Ольгерд вывел вглубь Степи своё войско. В результате такой блестящей победы Ольгерд окончательно освободил от татарской власти Полесские земли и Подолье. Само же Великое княжество Литовское превратилось в самое большое государство Европы. Победа при Синих водах подорвала могущество Орды, и положило начало освобождению восточнославянских народов от монголо-татарского ига. Вытесненные за пределы Западной Руси татары утратили на эти территории своё политическое влияние окончательно. В дальнейшем будут многочисленные татарские набеги на эти земли, но это всего лишь будут набеги с целью грабежа и не более.
Чтобы полнее понять значение битвы у Синих вод, вспомним битву у Калки. Тогда киевские, черниговские и галицко-волынские полки углубились в Степь. После же 140 лет никто на это не решался. Ольгерд решился. Повторюсь, в первый раз за 140 лет. Далее, тогда три Мстислава вместе с половцами имели войско в 50 тысяч, как думаю я, или 80-100 тысяч, как утверждается официально. Им противостояло 20-30 тысяч татарского войска. Ольгерд вышел с 30 тысячами и встретил равное по силе войско противника. Можно утверждать, что Ольгерду противостояли уже не те татары, что были во времена Калки. Это были в основном асимиллированные половцы. Но и войско Субудея с натяжкой можно назвать монгольским или татарским. И тогда большую часть войска составляли аланы, черкесы и те же половцы. Так что Ольгерд был в худшем состоянии по сравнению с тремя Мстиславами. Но победил. Благодаря своему полководческому таланту он, взяв в союзники местность и, укрепив фланги, заставил татар идти в лоб. Переняв тактику Даниила Галицкого, он раздробил свои полки на отдельные отряды, чем и придал им маневренность. Татарскую же мобильность свёл на нет. Урок был дан
В 1378 году Московский князь Дмитрий разгромит татарское войско Бегича на реке Вожа. Орда двинет огромное по тем временам войско, чтобы покорить Москву. Тогда Дмитрий бросит клич русским землям о помощи. Тысячи тех воинов, которые бились у Синих Вод, откликнутся на призыв. Дмитрий так же, как и Ольгерд, защитит свои фланги за счёт холмистой и лесистой местности, чем заставит татар снова идти в лобовую атаку. Наверняка такую идею ему подсказали воеводы из Литовско-русских земель. Не малый вклад в Мамаев погром на Куликовом поле внесли и простые воины западых и юго-западных русских земель. Именно они стояли на левом фланге и заманили татар под удар засадного полка, которым командовали Владимир Серпуховский и Дмитрий Боброк-Волынский.
Таких ударов, как при Синих Водах, Вожже и Непрядве, Орда не знала. И пусть в 1382 году будет сожжена Москва, а в 1399 году литовский князь Витовт потерпит поражение при Ворскле, Русь перешла к наступательной политике. Пусть в начале медленно, но все же настойчиво и упорно она стала покорять Дикое поле на юге и на востоке. А всё начиналось у Синих Вод. Именно здесь история поменяла такт в пользу Руси.