Они возводили вокруг неясные барьеры, отгораживая себя от внешних бликов злости и лжи. Сами не понимая того, заплывали внутрь океана, нет, не чтобы найти остров, где эти рамки сотрутся совсем, и не чтобы найти там свою смерть, а чтобы утонуть в этом самом "популярном" понятии любви. Им не хотелось подразумевать под словом любовь чисто плотские утехи или чисто понятие духовных чувств, эти понятия плавно вливались в некую гармонию. Гармонию их сердец.
Это был фильм такого жанра, в котором мечтала сняться любая, будь она идущей домой из своего затёртого здания учебного заведения, которая бы глупо улыбаясь неловко роняла свой "забитой" толщины блок, при всего лишь миллисекундном взгляде красавца, появившегося невесть откуда. Или будь она даже той, которая сидя дома пересматривает все сериалы по каждому каналу так давно надоевшего телевещания.
Но рука девушки из той самой пары даже не тянулась к полевым ромашкам (как это бывало раньше, чтобы вырвать из безжизненного цветка последний лепесток и так глупо обрадоваться тому, что жизнь его прервалась на заветном слове "любит"). Нет, это было не её. Всё было ясно и без ненужных жертв природы.
Как всё началось, помнилось отлично, но продолжения осталось лишь обрывками в памяти, как будто кто-то специально стирал строки, а порой даже вырывал листы из их общей истории.
Банально, но почему то Бог распорядился именно так, что всё произошло в летний день... Хотя, о банальности говорить ещё рано, так как в летний день случилось всё только для неё.
Эта история началась, не как во многих "Голливудских" фильмах и не как в лживых сценариях затёртых предпенсионного возраста барышнями романчиках.
Да, странно, но это была любовь не с первого взгляда. Это были её наивные мечты, такой хрупкой девочки, в очередной раз нашедшей себе объект обожаний.
Она не хотела "прыгать выше своей головы". Она сразу сообщила своему сердцу, что ничего не может быть, чтобы оно резкими предательскими "выпрыгиваниями" при виде того парня, не дай Бог, не выдало её. Она почему-то стеснялась и боялась своих чувств. Но сердце не слышит наставлений, а иногда и послушав хозяина, всё равно распоряжается, как посчитает нужным.
"Бессмысленно" - говорил ей внутренний голос разума.
"Возможно" - ритмично постукивало сердце.
Отползая от компьютера с красными глазами, оставив в истории посещений браузера мегабайты перелистанных тестов на совместимость и статей всяческих гламурных журналов.
И закончив "штурм" всемирной паутины, заваривает зелёный и чёрный чай в равных долях (как она любит), топит пару сухих листьев мелиссы и выходит на столь излюбленный ею балкон, чтобы в который месяц, смотря в вечерние сумерки, запить безответную любовь маленькими глотками наскоро приготовленного концентрированного зелья малейшего исцеления одиночества. И забыться...
О том, что это будет нестандартная история говорило хотя бы то, что она не любила шоколад. А в те моменты, когда весь "слабый" (а может и сильный) пол, в погоне за худобой из глянцевых журналов и подиумов, изводили себя диетами , доводившими их до анорексии ; она безнадёжно пыталась поправиться. Из "частовстречающегося" девичьего только плюшевые медведи "Me to you", карамель, сладкая вата, но не более. Она любила другое и по-другому. Любила прожектора и лазеры солнца, fresh воздуха, млечные пути, лунный маяк, неясные контуры летних дней. А всем пирамидам мыслей в её голове позавидовал бы сам Анубис.
Забавно и то, что, насколько всё серьёзно она смогла понять лишь тогда, когда заметила, что перестала провожать на улицах взглядом симпатичных незнакомцев. Она просто закутывалась в свои мысли, как дети закутываются в старый, теплый бабушкин платок, и шла, шла, шла...
Главным в её утренних сборах было - не забыть поспешно, наскоро нацепить на себя счастливую улыбку перед выходом. И впопыхах вылететь на учёбу. Да, она опять проспала.
А потом снова ворваться домой, схватить сменку и мельком, игриво показав язык отражению в зеркале. Отправиться, чтобы обнимать новый день.
Порой она не понимала саму себя. Любила пойти в ванну, включить прохладную воду в душе, чтобы она была как из теплых летних луж, нет не запачканная пытливыми лапами асфальта, а просто свежей. Раскручивала душ на полную, вешала его как можно ближе к поднебесью, и так могла стоять часами, представляя как попала под тепло-прохладный напор летнего ливня. Или как он без устали, шумя, рисует мокрыми красками на её окне вертикальные линии. И улыбалась сама себе. Забавно, но попав в ту же ситуацию на улице, улыбку сменяла озабоченность, наивные мечты улетали. Голову занимали тяжелые мысли о том, что она снова забыла свой прозрачный зонтик дома, а ливень накрывал её собой, обнимал, пытаясь успокоить. Усилия были тщетны. В её голове были только забытый зонт, возможность промочить ноги, как вытекающее из этого возможная простуда, фрагменты потекшей туши, а также взволнованные таким посланием с неба ее длинные русые волосы, которые то ли от ветра, то ли от возмущения создали на ее голове творческий беспорядок и впитали в себя побочный эффект любви летнего ливня. Её пугала возможная потеря их, любимых, о чём так упорно твердили телевизоры, радио, окрашенное в лёгкую седину поколение, а также глупые статьи всемирной паутины. Дождь, как будто читал её мысли. Бормоча себе : "Кислотный, кислотный... Да я самый обычный, смотри!" И раскручивал свои невидимые краны на всю, как в ванной. И безбожно топил. А она только сильнее хмурила брови и укоряла шаг.
Пока она была в своем измерении и со скоростью света крутила мнимые проблемы, тот понял, что растратил себя даром и, пытаясь сохранить хоть частичку себя, абсолютно обескураженный, безнадежно, взглянув на неё последний раз, растворился, так быстро, что забыл прихватить с собой, вылепленный где-то до этого арктически-прохладного знакомого, Ветра.
Она, в который раз, разучалась забывать свою umbrellу дома.
В его же понимании все было намного проще. Совсем не осознавая, как можно заморачиваться на лишнем, он радовался, попав под те же прохладные объятия ливня. Критически относился ко всякому роду зонтам и вовсе отвергал какие либо плащики. Стандартная логика? Ей так не казалось. Её это удивляло и восхищало, а где-то глубоко она даже завидовала этой простоте. Ведь так тяжело растрачивать себя на пустяки.
Такие разные, плюс и минус, апрельское и замороженное небо, нота и скрипичный ключ, луна и солнце, а в то же время оба - знаки, оба - небо, оба в музыке, оба - свет. Нет, все было сложнее.
***
"А всё-таки сердце всегда право...", - вбивала она самой себе, выбирая "себя" на очередную прогулку с МЧ. Да, да, они были вместе, как уже мерещилось её подсознанию целую вечность, а как её математическим способностям всего лишь полгода.
Каждый день был по-своему наполнен. Она видела подповерхностное, а он тянул её с небес на землю. Она наивно подбирала ключи к замкам, а он, как фокусник, каждый раз цапал нужный из неоткуда. Она долго собиралась с мыслями, а он переносил собрание на другой "календарь". Она любила забрести на склад просроченных обещаний, а он зажигал для неё табличку "Выход". Но они оба коллекционировали моменты, ожидали чего-то нового и неповторимого, перебирали причины, презирали и ломали стереотипы. Их диалоги в ICQ ( I seek you) были образцами самой чувственной в мире прозы. Но они уже ничего не искали, уже давно нашли. Их мир был каким-то жемчужно-пепельным. Вокруг была симфония прописанных шагов, прописных истин, изменчивых взглядов, лживых сценариев, захлебнувшихся чувств, скомканных приветствий, а они были всё те же, они - неизменны.
Где-то рядом витал его "Whisky Silver" и её "DKNY" вперемешку. Кажется, именно так пахли их чувства. Этот аромат был чистым, подбадриваемый ноябрьской свежестью. С того времени, как она брала штурмом сети всемирной паутины, прошло более чем полтора года. И вот они вцепившись друг другу в ладони, как в последний раз, шли вдоль сумеречной набережной на встречу слезам и смеху, падениям и взлётам, горю и радостям, рассветам и закатам, утрам и вечерам, дням и ночам. Навстречу первому снегу, февральской позёмке, весенней капели, трелям, проталинам, первым почкам, свежей листве, майским грозам, осенним листопадам и снова первому снегу, и снова февральской метели, и снова, снова, снова... А где-то в глубинах её тела размеренно мурлыкало то, что обнадёжило её полтора года назад, самое заветное, самое счастливое, самое любящее - её сердце.
Они возводили вокруг неясные барьеры, отгораживая себя от внешних бликов злости и лжи. Сами не понимая того, заплывали внутрь океана, нет, не чтобы найти остров, где эти рамки сотрутся совсем, и не чтобы найти там свою смерть, а чтобы утонуть в этом самом "популярном" понятии любви. Им не хотелось подразумевать под словом любовь чисто плотские утехи или чисто понятие духовных чувств, эти понятия плавно вливались в некую гармонию. Гармонию их сердец.
Это был фильм такого жанра, в котором мечтала сняться любая...