Политика, которой Нетаниягу придерживался на протяжении 14 лет, фактически была направлена на сохранение власти ХАМАСа в секторе Газа. Анализируя причины погрома 7 октября, эксперты говорят об «ошибках» или «провалившейся концепции», но почему-то игнорируют факт тесного взаимодействия между израильским политиком и исламскими фундаментами. О вехах этого симбиоза решил напомнить историк, автор изданной на иврите книги «Демагогия: механика политической власти» Адам Раз.
«Политика Нетаниягу с момента его возвращения в кресло премьер-министра заключалась в укреплении позиций ХАМАСа в секторе Газа и ослаблении Палестинской администрации», — пишет Раз. – «Вернувшись к власти, он полностью отошел от политической линии своего предшественника, Эхуда Ольмерта, который старался положить конец конфликту, усиливая контакты с более умеренным лидером ПА Махмудом Аббасом. Все прошлые 14 лет «Абу Яир» («отец Яира»), — так сам Нетаниягу назвал себя в одном из предвыборных кампейнов, ориентированных на арабский сектор, — сопротивлялся любым дипломатическим или военным попыткам разрушить ХАМАС.
По факту, после операции «Литой свинец», проведенной в каденцию Ольмерта, ХАМАС не подвергался реальной угрозе уничтожения. И когда в 2019 году Нетаниягу заявлял, как и после каждого раунда боевых действий, что «восстановлен потенциал сдерживания ХАМАСа» и «мы заблокировали основные пути его снабжения» — он лгал, потому на протяжении десяти лет, на тот момент, Нетаниягу разными путями помогал росту военной и политической мощи этой организации. Нетаниягу – один из тех, кто превратил ХАМАС из относительно небольшой террористической организации с ограниченными ресурсами в полугосударственную структуру.
Освобождение палестинских заключенных. Согласие на то, чтобы посланник Катара приезжал в Газу с деньгами, когда ему заблагорассудится. Согласие на поставки широкого спектра товаров, включая стройматериалы, хотя заранее было известно, что большая часть из них пойдет на нужды, связанные с террором, а не на строительство гражданских объектов. Увеличение лицензий на работу в Израиле для жителей Газы. И другое. Так выглядел симбиоз между развитием террористического фундаментализма и продолжающимся правлением Нетаниягу.
Было бы ошибкой предположить, что Нетаниягу волновался о благополучии жителей Газы, которые также являются жертвами ХАМАСа, когда разрешал перевод денег в сектор (часть которых пошла не на гражданские, а на военные нужды). Нет, он стремился этим причинить вред Аббасу и предотвратить разделение Эрец Исраэль на два государства.
Важно помнить, что без денег Катара (и Ирана) ХАМАС не смог бы чинить террор, а существование его режима зависело бы от его же сдержанности. Но вливание наличных (которые, в отличие от банковских трансзакций, тяжело отследить) из Катара, — практика, которую Нетаниягу одобрил и поддержал, — с 2012 года давала ХАМАСу возможность усиливать свои военные возможности.
Нетаниягу разрешил финансировать ХАМАС после того, как в Газу перестал перечислять деньги Абу Мазен – которые, как знал раис, в конечном итоге будут использованы на террор против него, его политики и его людей. И нельзя игнорировать, что на эти деньги ХАМАС закупал также средства убийств израильтян на протяжении многих лет.
С операции «Нерушимая скала», проведенной в 2014 году, Нетаниягу в своей политике стремился игнорировать террор, в том числе запуски ракет, воздушных шаров и воздушных змеев с привязанным к ним взрывчаткой или зажигательной смесью. Время от времени в СМИ устраивали шоу с демонстрацией захваченного оружия, но не более того.
В прошлом году краткосрочное правительство Беннета-Лапида проводило противоположную политику. Одним из ее проявлений стало прекращение поставок наличных денег ХАМАСу. Так что, когда Нетаньяху 30 мая 2022 года написал в Twitter, будто «ХАМАС заинтересован в существовании слабого правительства Беннета», он лгал обществу: именно «правительство перемен» стало бедствием для ХАМАСа. Напротив, для Нетаниягу кошмарным сном был бы крах ХАМАСа, чего Израиль мог добиться, хотя и нелегкой ценой.
Одно из доказательств этого утверждения было получено в ходе операции «Нерушимая скала». Тогда Нетаниягу слил в СМИ контент презентации, которую израильское военные представили узкому кабинету по безопасности. В ней содержались возможные последствия захвата Газы. Премьер знал, что обнародование информации о том, что это будет стоить жизни сотен солдат ЦАХАЛа, породит в обществе противодействие идее широкомасштабного военного вторжения. В мае 2019 года Нафтали Беннет сказал в интервью программе «ха-Макор» («Источник») на 13 канале ИТВ: «Кто-то озаботился тем, чтобы передать это СМИ для оправдания бездействия… Это одна из самых серьезных утечек в израильской истории».
И конечно, обстоятельства слива не расследовались, вопреки многократным требованиям депутатов кнессета. А за закрытыми дверьми Бени Ганц говорил, еще когда был начальник генерального штаба армии: «Биби слил это».
Нужно осознать, что произошло: Нетаниягу слил документ, имеющий гриф максимальной секретности ради того, чтобы подорвать военную и политическую позицию кабинета, стремящегося сокрушить ХАМАС. Следует прислушаться и к тому, что Авигдор Либерман сказал в интервью «Йедиот Ахронот», опубликованном незадолго до нападения 7 октября — о том, что Нетаниягу «постоянно предотвращал точечные ликвидации».
Политика Нетаниягу, направленная на сохранение власти ХАМАСа в Газе, проявлялась не только в противодействии физической оккупации Газы или ликвидации ключевых игроков ХАМАСа, но и в его намерении сорвать любое политическое урегулирование между ПА (и особенно движением ФАТХ) и ХАМАСом. Яркий пример — его поведение в конце 2017 года, когда ФАТХ вел переговоры с ХАМАСом. Главное разногласие между ними касалось того, кому будут подчиняться вооруженные силы этой группировки. ХАМАС соглашался передать ФАТХу контроль над всеми гражданскими структурами в Газе, но отказывался разоружиться. Египет и США поддерживали примирение и работали над его достижением, но Нетаниягу выступил категорически против этой идеи и неоднократно заявлял, что «примирение ХАМАСа и ПА усложнит установление мира». Хотя, конечно, к миру он и не стремился, а его позиция сыграла на руку только ХАМАСу.
Читайте также:
Руководство войной в Израиле: лебедь, рак и щука
Похож ли ХАМАС на «Исламское государство»? Чего мы не знаем о своем враге
Нетаниягу собирается свалить вину на армию?
На протяжении долгих лет многие политические деятели с обеих сторон политического спектра указывали на ось кооперации Нетаниягу – ХАМАС. Юваль Дискин, возглавлявший Службу общей безопасности (ШАБАК) в 2005-2011 гг., сказал в интервью «Йедиот Ахронот» в январе 2013 года, что «если мы посмотрим на эти годы, то [увидим], что одним из главных людей, которые способствовали укреплению ХАМАСа, был Биньямин Нетаниягу, с первого его срока на посту премьер-министра».
В августе 2019 года бывший премьер-министр Эхуд Барак сказал в интервью радиостанции «Галей ЦАХАЛ», что люди, считающие, будто у Нетаниягу нет статегии, ошибаются. «Его стратегия в том, чтобы сохранить ХАМАС целым и невредимым, даже ценой игнорирования граждан [юга]… ради того, чтобы ослабить палестинскую администрацию в Рамалле».
А прежний глава генштаба ЦАХАЛа Гади Айзенкот говорил в январе 2022 года, что Нетаниягу действовал «полностью вопреки выводам, сделанным Советом национальной безопасности, который рекомендовал создание двух государств». Вместо этого Израиль двигался в противоположном направлении, ослабляя ПА и усиливая ХАМАС.
И глава ШАБАКа Надав Аргаман говорил об этом, когда уходил с поста в 2021 году. Он прямо сказал, что отсутствие диалога между Израилем и палестинской администрацией привело к ослаблению последней и, одновременно, укреплению ХАМАСа. Он предупреждал, что спокойствие на Западном Берегу обманчиво, и Израилю найти способ сотрудничать с ПА и усилить ее. Потом, в 2022-м, Айзенкот подтвердил его слова: «Аргаман прав, это происходит, и это опасно».
В апреле 2019 года один из советников Нетаниягу заявил газете «Макор Ришон», что раскол между Газой и ПА, политический и концептуальный, стал достижением Нетаниягу, поскольку он таким образом разрушил концепцию «двух государств для двух народов». «Отчасти этого удалось достичь потому, что катарские деньги ежемесячно поступают ХАМАСу», — похвастался он. А Галит Дистель-Атбарьян в 2019 году писала в Facebook: «Мы должны честно сказать: Нетаниягу хочет, чтобы ХАМАС стоял на ногах, и за это готов заплатить почти непостижимую цену».
Сам премьер-министр тоже порой кратко высказывался о своей позиции в отношении ХАМАСа. В марте 2019 года во время встречи депутатов от «Ликуда», на которой обсуждался вопрос передачи денег этой организации, он сказал: «Тот, кто выступает против [создания] Палестинского государства, должен поддержать передачу средств в Газу, поскольку сохранение раскола между ПА за Западном Берегу и ХАМАСом в секторе Газа предотвратит создание Палестинского государства».
Два месяца спустя 13 телеканал процитировал слова, сказанные бывшим президентом Египта Хосни Мубараком кувейтской газете: «Нетаниягу не заинтересован в решении на основе формулы «два государства для двух народов». Вместо этого он хочет отделить сектор Газа от Западного берега, как сам сказал мне в конце 2010 года». А отставной генерал Гершон Хакоэн в интервью сайту «Мида» в мае 2019 года сказал: «Когда Нетаниягу не начал войну в Газе, чтобы уничтожить режим ХАМАСа, он практически лишил Абу-Мазена возможности создать единое Палестинское государство».
Вся политика Нетаниягу с 2009 года была направлена на уничтожение любой возможности достичь соглашения с палестинцами. Таков курс его правления, зависящего от продолжения конфликта. В том же интервью в 2019 году Барак говорил, что Нетаниягу «держит Юг на слабом, но постоянном огне». Следует уделить особое внимание его заявлению о том, что силовики несколько раз клали на стол планы «осушить болото» ХАМАСа в Газе, но кабинет никогда их не обсуждал.
Между Биньямин Нетаниягу и ХАМАС возник негласный политический альянс против Палестинской администрации. Обозреватель New York Times Томас Фридман был прав, когда в мае 2021 года писал, что и премьер Израиля, и ХАМАС хотели бы уничтожить возможность политических перемен прежде, чем те уничтожат их. «Каждый из них понимает, что нужно другому, чтобы оставаться у власти, и сознательно или неосознанно ведет себя так, чтобы обеспечить это».
Приведенные примеры говорят сами за себя: погром 7 октября – результат политики Нетаниягу. Это не «провал концепции», скорее, это сама концепция и есть. В будущем могут появиться новые подробности, проливающие свет на это «взаимопонимание» между ними», — утверждает Адам Раз.