В это утреннее время на дорогах не было пробок, несмотря на то, что сезон отпусков вот-вот достигнет своего пика, и поначалу Уотерс ехал быстро. В полумраке дорогу перед ним перебежала косуля, когда он проезжал через лес королевского поместья недалеко от Снеттингема, а мгновением позже фазан-петух взлетел с обочины и устремился ему навстречу, длинный хвост птицы задел ветровое стекло в нескольких дюймах от его лица. После этого он немного сбавил скорость, ровно настолько, чтобы убедиться, что прибыл целым и невредимым.
Звонок старшего детектива-инспектора Элисон Рив разбудил его в 05.29 - цифры отпечатались в его памяти, и у него было чувство, что он никогда их не забудет. Рив сама сказала это после того, как поделилась с ним всей имеющейся у нее информацией – она сказала: ‘Ну, вот и все, Крис. Если не считать двух полицейских в форме из Ханстона, вы будете первыми на месте происшествия. Как только инспектор Терек прибудет, мы пришлем других людей, в зависимости от того, что, по вашему мнению, потребуется, но это произойдет не раньше, чем через час ...’
В зависимости от того, что, по его мнению, требовалось, в зависимости от его оценки ситуации. В течение часа, может быть, больше, он впервые будет контролировать место преступления, командовать им. Рив продолжил: ‘... вы помните все, что нужно сделать? Хотите, чтобы я пробежался по этому вопросу?’ Нет, мэм, вежливо сказал он, и она не настаивала.
Добравшись до окраины города, он сбросил скорость до разрешенного предела. На тротуарах уже было несколько человек, некоторые несли газеты или буханки хлеба, как будто они были во Франции, а не здесь, на побережье Восточной Англии, но жара продолжалась почти месяц, так что теперь было нетрудно представить, что ты на побережье Коста-дель-Норфолк. Люди были в шортах, сандалиях и футболках, наслаждались утренней прохладой, отдыхали, коротали время, понятия не имея, что их ждет менее чем в миле от центра этого маленького приморского городка.
Поворот был налево, сразу после светофора, на углу с единственной развлекательной галереей. Маленький наземный поезд, который доставляет посетителей за три четверти мили до пляжа, был припаркован на своей макетной станции, и когда Уотерс снова притормозил перед первым лежачим полицейским, он увидел пожилого машиниста в викторианской железнодорожной фуражке, полирующего медный колокольчик, оповещающий о прибытии и отправлении. Без сомнения, это был тот же водитель, что и тогда, когда они с Клэр останавливались здесь, на стоянке для караванов в Пайнхиллс, более трех лет назад, останавливались в караване, который был и остается здесь, справа, на третьем повороте…
Он слегка тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок, и снова уставился на гравийную дорожку между фургонами. Из всех мест на свете это произошло именно здесь. Впереди он мог видеть офисные здания на стройплощадке, и там стояли две машины. Он подумал о том, чтобы заехать и посмотреть, была ли здесь Ширли Сэлмон, которая, насколько ему было известно, все еще владела заведением и знала о происходящем, но затем решил не делать этого – сначала спросить у офицеров в форме. Приоритетом всегда было установить контроль над местом преступления.
Если это действительно было преступление. Люди умирают естественной смертью, и это может произойти так же легко в сельской местности, как и в помещении. Или это может быть самоубийство, и по какой-то причине это часто происходит на улице. Все, что он знал наверняка, это то, что тело женщины было найдено на опушке соснового леса, недалеко от оживленной пешеходной дорожки. Прибыли два офицера в форме из Ханстона, подтвердившие, что это не розыгрыш – естественно, звонок поступил от выгульщика собак, – а затем сообщение поступило в дежурную часть Кингз-Лейк-Сентрал.
Трасса, на которой теперь было больше песка, чем гравия, повернула налево. Уотерс проехал мимо маленького кафе, где продавали мороженое и чай, пластиковые ведерки и лопатки, маленькие ветряные мельницы и бумажные флажки для песочных замков, а затем, в дальнем конце, где дорожка переходит в пешеходную дорожку, он увидел патрульную машину.
Маленькая пожилая женщина с двумя породистыми мопсами на одном поводке подошла к нему, когда он пробирался по тропинке; здесь она была узкой, и он посторонился, пропуская ее. Она сердито сказала: ‘Вы не можете дозвониться. Полиция перекрыла вход’.
Уотерс сказал: ‘Да, я знаю. Я...’
‘Они не сказали бы почему. Они должны хотя бы сказать тебе почему. Особенно если это будет продолжаться весь день, как они только что сказали мне. И мы не знаем, куда еще пойти погулять, не так ли, девочки?’
Он посмотрел вниз на собак. Одна дышала так тяжело, что, возможно, скоро потребуется расследование ее собственной кончины, а другая смотрела на него снизу вверх. У нее были косоглазые глаза, это была первая собака, которую он когда-либо видел с таким недугом.
Женщина сказала: ‘Так что тебе придется развернуться. Ты не сможешь пройти’.
Поскольку ее саму отправили обратно, она явно была уверена, что больше никто не пойдет по тропинке.
Уотерс сказал: ‘Вообще-то я из полиции ...’
Она посмотрела с сомнением, так что тогда ему пришлось достать свое удостоверение личности, и она проверила его.
‘Ну, хорошо. Ресторан будет закрыт весь день?’
‘Я не могу сказать, пока не поднимусь наверх и не посмотрю сам’.
‘Взглянуть на что? Что случилось?’
‘ Боюсь, я действительно не могу обсуждать это. Но...
- И тебе решать? Ты главный? Ты недостаточно взросло выглядишь.
Продолжать не было смысла. Уотерс одарил ее бессмысленной улыбкой и ждал. Женщина отвернулась, сделала два или три шага и снова повернулась. Она сказала с большей угрозой, чем можно было ожидать: ‘Только не забывай’.
‘ Что забыли, мадам?
‘Кто платит тебе зарплату’.
Он смотрел ей вслед, все еще бормоча что-то себе под нос и девочкам, и задавался вопросом, как все могло бы сложиться по-другому, если бы она встретила его бывшего босса на этой тропинке.
Он не узнал ни одного из офицеров в форме, которые стояли вместе на тропинке всего в нескольких ярдах от того, как она переходила в сосновый лес, но его слух был достаточно острым, чтобы услышать, как один сказал другому: "Посмотрите, костюмы прибыли’.
Насчет костюма это была правда, он был в нем. Ничего конкретного сказано не было, но Терек всегда был в костюме, и с тех пор, как он прибыл, большинство младших детективов восприняли это как намек. Но бывали моменты, подобные этому, когда это казалось неуместным – шесть тридцать солнечным утром среди дюн и сосновых лесов. И в другие времена, когда это было неправильно носить, например, на грязных улицах Лейка, когда ты хотел завязать какие-то отношения, чтобы обрести хоть какой-то интеллект, но полоска, казалось, олицетворяла ту самую власть, которую люди с интеллектом презирали больше всего. Он слышал ехидные комментарии о ‘потертом шике’ Смита, но, как и большинство вещей, касающихся его, чем дольше ты на этой работе, тем больше в ней смысла.
Когда он подошел к полицейским, Уотерс представился, показал свое удостоверение личности и сказал: ‘Я только что встретил старую леди с собаками. Многих ли вы отправили обратно таким образом?’
Констебли переглянулись. Младший из двоих был такого же роста, как сам Уотерс, но гораздо шире в плечах, более молодая версия Джона Мюррея; другой был невысоким, почти бритоголовым, лет сорока с небольшим и неулыбчивым. В конце концов мужчина постарше сказал: ‘Она первая, но не последняя, по крайней мере здесь. Тебе нужно разобраться с этим, иначе они пойдут короткими путями, топча Бог знает что.’
Уотерс огляделся. Отсюда он не мог видеть тело, но высокая трава слева от него была недавно вытоптана – похоже, там была новая тропинка, ведущая к участку низкой ежевики и кустов бузины. Она должна быть там.
Ободренный тишиной, без сомнения, тот же офицер спросил: "Значит, это все, что они прислали?’
‘Нет, я просто приехала первой. Это то самое место?’
Он указал налево. Констебль кивнул, не потрудившись скрыть улыбку.
‘Да, она там. Ты можешь наполнять свои ботинки в любое время, сынок’.
Они оба снова смотрели на него, и отсутствие уважения у этого человека раздражало. Все, что требовалось Уотерсу, – это несколько секунд, чтобы подумать, и их сотрудничество - конечно, не слишком много, чтобы просить.
Тот же офицер продолжил: ‘Но дело в том, что это не просто местная пешеходная дорожка. Это часть прибрежной тропы. Конец июля? За пару часов здесь могут появиться десятки людей, с детьми и собаками повсюду. Адский беспорядок, если вы не будете осторожны ...’
‘Нам нужно немедленно заклеить это скотчем, чтобы предотвратить это’.
‘Тогда где ты хочешь, чтобы мы это сделали?’
‘Там, где тропинка отходит от стоянки каравана’.
Констебль медленно кивнул, как будто инструкция прошла какой-то тест в его голове, а затем спросил: ‘А как насчет другого конца? Здесь люди идут двумя путями. Это прибрежная тропинка, понимаешь?’
Уотерс почувствовал, что его лицо выдает часть раздражения, которое он испытывал, но он старался говорить как можно ровнее.
‘Итак, нам нужно будет заклеить его скотчем с обеих сторон’.
‘Но где? Эта тропинка ведет до самого Ханстона!’
Теперь мужчина открыто смеялся и явно поощрял другого офицера присоединиться – и Уотерс задавался вопросом, почему все это стало неловким, и как скоро Терек или Рив позвонят ему, чтобы узнать последние новости.
Он сказал: ‘Ну, вы же люди, знающие местность. Судите по-своему’.
‘О, я не знаю об этом. У нас не так много практики в этом, когда дело касается уголовного розыска, не так ли, Стив?’
Младший офицер, казалось, все еще не желал присоединяться к этому. Он посмотрел прямо на Уотерса, который увидел возможность и воспользовался ею, сказав ему: ‘Хорошо, заклейте это в обоих направлениях, и по одному из вас останется на каждой позиции, пока я не смогу привести сюда больше людей. Где человек, который нашел тело сегодня утром?’
Теперь ответил младший офицер.
‘Мы его отпустили. Он сказал, что его жена инвалид, и ему нужно вернуться, но он остается на стоянке для караванов. У нас есть его номер телефона и адрес ’.
‘Хорошо, они мне понадобятся. У тебя достаточно скотча? Если нет, у меня в машине есть немного’.
Офицер постарше сказал: "Я думаю, нам удастся найти какую-нибудь кассету и все такое’.
Уотерс сошел с тропинки, готовясь к тому, что должно было произойти дальше. Он сделал три или четыре шага, остановился, повернулся и пошел обратно к человеку, которому следовало бы знать лучше. Их взгляды встретились, и Уотерс сказал: "Я думаю, вы хотели сказать: “Я думаю, мы справимся, сэр”’.
OceanofPDF.com
Глава Вторая
Сначала он увидел обнаженную руку, ладонью вверх с загнутыми внутрь пальцами. Затем он остановился и сделал несколько вдохов. Он слышал, как двое констеблей договаривались, прежде чем разойтись, один сказал, что принесет другому кассету из машины, а потом снова воцарилась тишина раннего летнего утра.
Обучение не такое долгое, как люди могут себе представить, но оно интенсивное. Он уже совершал ошибки, так что остановитесь и мысленно просмотрите список. Спасите и сохраните жизнь; женщина мертва, и другим жизням нет явного риска. Но кто из двух полицейских осмотрел тело достаточно внимательно, чтобы убедиться, что она мертва? Он должен был спросить, а были ли они одеты в какую–нибудь защитную одежду - одежду для защиты целостности места преступления? Где его собственное защитное снаряжение? В его карманах и в его машине.
Он отступил на несколько шагов, достал одноразовые синие пластиковые бахилы, которые никогда не выбрасывают, пока дело не завершено и все возможности обжалования исчерпаны, и натянул их поверх обуви. Из другого кармана он достал пару подходящих перчаток.
Окажите первую помощь пострадавшим на месте происшествия. Слишком поздно для этой бедной женщины, и нет никаких признаков того, что поблизости кто-то есть. Но, конечно, не исключено, что есть еще одна жертва.… Тем не менее, он не может провести поиск одной из них, потому что это может скомпрометировать место преступления.
Убедитесь, что место происшествия безопасно для следователей и судмедэкспертов. Некоторые из этих кустов ежевики выглядят так, будто могут испортить пластиковый костюм – он слышит голос Смита и приказывает себе снова сосредоточиться. Многое может зависеть от этого, от того, что кто-нибудь скажет после сегодняшнего, что детектив-сержант Уотерс - надежная пара рук.
Обезопасьте и сохраните место преступления, ведя учет всех, кто входит и выходит. Это он может сделать. Запись уже включена, и публику держат подальше. Убедитесь, что у вас есть имена этих полицейских и запись о том, куда именно они отправились и что каждый из них делал, когда прибыл на место происшествия.
Он снова медленно двинулся вперед, шаг за шагом, ставя каждую ногу там, где в траве уже была вмятина. Он снова увидел руку, бледную на фоне сухой соломенного цвета растительности. Эта жара скоро превратится в засуху… Это была ее левая рука, и на безымянном пальце были кольца, золотые кольца. Не просто смотрите – убедитесь, что вы тоже видите. Он прищурил глаза и увидел обручальное кольцо и ярко-красный лак на длинных ногтях.
Еще два осторожных шага, и он смог разглядеть ее целиком. Она лежала на спине, ее голова была повернута влево и покоилась на медно-рыжих волосах до плеч. Правая нога была прямой, левая полусогнута в колене, обнажая пах. Уотерс на мгновение отвел взгляд, потому что там она была обнажена – когда он оглянулся, то увидел ее нижнее белье, обернутое вокруг правой лодыжки. Короткая синяя юбка была подобрана на ее талии, а белая блузка выглядела так, как будто ее порвали и распахнули, частично обнажив грудь. На ней был лифчик, но он был задран и лежал на верхней части груди. Наконец, он посмотрел на ее ноги. Одна серебряная туфля на высоком каблуке, правая, была наполовину на ноге, другая валялась в траве, в нескольких дюймах от ее левой ноги.
Он снова отвел взгляд, дыша намеренно медленно. Это была не первая жертва, которую он видел, но… Но все по-другому, когда ты один и когда ты знаешь, что предпоследним человеком, видевшим это ужасное событие, был человек, который это сделал, который сотворил это с бедной женщиной.
Взгляд на часы показал ему, что с тех пор, как он припарковал машину, прошло десять минут. Затем он достал телефон и обнаружил, что у него есть сигнал, одна полоса, что здесь было маленьким чудом. Он раздумывал, позвонить Риву или Тереку, а затем подумал о том, о чем его могли бы попросить, если бы он это сделал. Что еще он должен был сделать к настоящему времени?
Он сделал еще один шаг в другую впадину в траве, почти наверняка оставленную тем офицером, который зашел так далеко, и наклонился к телу, достаточно близко, чтобы проверить пульс на запястье. На лице у нее не было румянца, а глаза были приоткрыты – забавно, что их никогда не бывает в фильмах или по телевизору. В незрячих глазах есть что–то глубоко тревожащее - может быть, именно поэтому. Рот был открыт, и ее распухший язык немного высовывался, свисая влево. На ее правой щеке был обширный след, который, вероятно, был синяком, а шея сильно обесцвечена. Нигде не было видно крови, и Уотерс предположил, что ее задушили.
В конце концов, он не стал прикасаться к ней, потому что никогда не видел никого более явно мертвого, но заставил себя еще раз взглянуть на труп. У него не было личного опыта расследования изнасилований, но, несомненно, отчасти именно с этим они имели дело здесь, и его обучение включало сбор доказательств в таких случаях. Он видел и изучал фотографии, хотя и в лекционном зале вместе с тридцатью другими детективами.
Итак, синяки на ее лице указывают на жестокое нападение, вероятно, удар кулаком или тычками, а то, что она лежала с правой стороны, может свидетельствовать о том, что нападавший был левшой. На тех частях ее груди, которые он мог видеть, не было никаких отметин. Затем он посмотрел на ее ноги, внутреннюю сторону бедер и, наконец, на промежность. Ничего необычного – как будто заниматься подобным ярким июльским утром может быть чем-то иным, кроме экстраординарного. Больше нигде ни синяков, ни царапин, ни порезов.
Затем Уотерс вернулся к ее лицу, пытаясь прийти к какому-то заключению о ней. Накануне вечером она нанесла много макияжа. У нее были светло–голубые тени для век, тонко выщипанные и подведенные карандашом брови, тональный крем и румяна, а также помада в тон лаку для ногтей, но когда после смерти кровь отхлынула от кожи, эффект всей этой искусственности становится противоположным задуманному - лежащая под ней бледность придает ей жуткий, неестественный, кукольный вид. И последняя ирония была обычной; в любом случае, она была привлекательной женщиной, без всего этого, вероятно, ей было за тридцать. Ему вдруг стало очень жаль ее, и он почувствовал желание протянуть руку и коснуться ее руки каким-нибудь странным жестом утешения, как будто сказать, что все будет хорошо, но, конечно, теперь этого никогда не будет.
Когда он ступил обратно на тропинку, зазвонил его мобильный. Это был детектив-инспектор Терек – он хотел знать, какова ситуация на месте и был ли телефонный сигнал там, где было найдено тело. Пока они вели этот разговор, Уотерс подумал, что второй вопрос был излишним, пока он не понял, к чему клонил Терек – если у женщины был мобильный, по сигналу можно было следить за ее передвижениями и, если им повезет, за передвижениями любого другого человека, которого они допрашивали по поводу ее смерти.
Выслушав отчет Уотерса о том, что он видел и делал, Терек сказал: ‘Хорошо, звучит так, как будто вы следовали протоколам буквально. Сейчас я в Центральном отделе, но выйду с тобой, как только здесь все уладится. Осмотр места преступления и фотограф должны быть там к девяти часам. Ничего не известно о личности женщины? ’
Нет, сказал Уотерс, но, скорее всего, она была со стоянки каравана - вероятно, она недалеко ушла в этих ботинках.
‘Правда? Это полезно. Тебе нужно оставаться рядом с жертвой, пока не прибудут бригады, а потом мы найдем менеджера участка. Ханстону было приказано отправлять всех запасных офицеров по мере их прихода на смену, так что скоро у вас там будет больше людей. Если вы – о, оставайтесь на линии, это старший инспектор Рив. ’
Уотерс слышал разговор, происходивший в Кингз Лейк. Должен ли он сказать Тереку, что знаком с владельцем стоянки для караванов, что он даже останавливался здесь пару раз? Терек иногда забавно относится к процедурам и приличиям. У него пунктик насчет профессиональной дистанции и-
‘Крис? Я передал все старшему инспектору Рив. Она говорит, что ты проделал отличную работу’.
Уотерс знал, что Рив все еще будет стоять у стола Терека. Затем детектив-инспектор сказал: ‘Она выходит со мной, мы скоро уезжаем. И она назначает тебя менеджером на месте преступления в этом деле.’
И это, сказал он себе, возвращаясь по тропинке к тому месту, где он припарковал свою машину, является серьезной ответственностью. Это означает, что если кому-либо будет предъявлено обвинение и дело дойдет до суда, каждый аспект расследования на месте преступления окажется под пристальным вниманием общественности. Одна ошибка, одно упущение, и виновный может выйти на свободу. Одна ошибка, одно упущение, и вы навсегда отмечены как человек, который не может справиться с такого рода давлением.
Это был младший из двух офицеров в форме, который вернулся к началу пешеходной дорожки. Лента уже была натянута поперек него, и офицер стоял с другой стороны – она была слишком низкой, чтобы Уотерс мог нырнуть на свои шесть футов ниже, поэтому он поднял сначала одну ногу, а затем другую. Они встали рядом, и Уотерс сказал ему, что теперь он руководит работой на месте преступления и ему нужно знать их имена и точно знать, что каждый из них делал с тех пор, как они прибыли. Сам по себе этот человек в форме был дружелюбен и готов к сотрудничеству, и он сказал Уотерсу, что именно он приблизился к телу вплотную и установил, что там не было никаких признаков жизни – Уотерс предположил, что это был старший, более опытный офицер.
‘Я проверил ее запястье и горло, но она была холодной. Я бы сказал, что она мертва уже добрых несколько часов, сэр’.
‘Согласен. Ты уже кого-нибудь вернул обратно?’
‘Нет. Но это ненадолго. Летом на старой тропинке оживленно’.
‘Мне просто интересно, сможем ли мы узнать имена и подробности о тех, кто ходит по тропинке каждый день, ну, вы знаете, выгуливающих собак и тому подобное?" Возможно, стоит поговорить с кем-нибудь, кто проходил здесь вчера вечером. Не могли бы вы спросить их об этом и передать мне что-нибудь интересное? ’
Вовсе нет, сказал констебль полиции Стив Ханнам, и если у кого-нибудь есть что-нибудь действительно полезное, он придержит их и сразу же пошлет за детективом. Уотерс поблагодарил его и сказал, что подкрепление из Ханстона уже в пути – затем он направился к своей машине и своему блокноту, испытывая облегчение от того, что не все полицейские в западном Норфолке затаили обиду на молодых выскочек в костюмах.
Он перевернул блокнот так, чтобы страницы были альбомными, а не портретными, и нарисовал сетки так аккуратно, как только мог от руки. Естественно, для всего этого существуют соответствующие инструкции, но никто не сказал ему, когда он вчера вечером покидал участок, что завтра утром он будет осматривать место преступления. Если бы у него были PDF-файлы на iPad, было бы еще лучше, но у него их не было по той же причине. Он вспомнил все, что мог, и передаст то, что собирает сейчас, как только вернется в Кингз Лейк Сентрал.
Он написал “констебль Стивен Ханнам”, а затем остановился и задумался, было ли это “ph” вместо “v". Предположительно, адвокат защиты не смог бы придавать этому слишком большого значения.… Затем он записал, что Ханнэм дотрагивался до тела в двух местах, чтобы убедиться, что у женщины нет пульса; отпечатки Ханнэма должны быть в его личном деле для целей исключения в подобных ситуациях. Уотерс убедился, что все значимые моменты были записаны, прежде чем заполнить пробелы в левой колонке ролями тех, кто, как он знал, скоро появится здесь – “SOCO”, “Фотограф”, “Доктор” и так далее. Он добавил столбцы, в которых будет указано время прибытия и отбытия для всех, кто будет задействован.
Когда все это было сделано, он подошел к багажнику своей машины и открыл его. Несколько месяцев назад он положил в машину полный пластиковый комбинезон, на всякий случай, даже не предполагая, что этот день настанет. Он нашел ее в чехле, втиснутой в место рядом с запасным колесом. Должен ли он, как менеджер на месте преступления, носить это? Пришло абсурдное осознание того, что он беспокоился о том, чтобы не показаться слишком одетым на месте убийства. Однако Уотерс пришел к выводу, что он сам был одним из тех людей, которых нужно держать подальше от тела, и пластиковых чехлов на его обувь пока хватит.
И снова становилось жарко, это уже чувствовалось в воздухе. Это было бы важным фактором при ведении дела сегодня – процессы гниения начинаются раньше и протекают гораздо быстрее при высоких температурах. Он нахмурился, снимая пиджак, пытаясь привести в порядок свои профессиональные мысли и личные одновременно. Вчера жертва была живым человеком, дышала, двигалась, взаимодействовала с другими людьми, которых она знала, строила планы на завтра, а теперь она была трупом, начинающим разлагаться, когда солнце взошло в небе в этот завтрашний день.
Убийство - это кража самого ценного, что у нас когда-либо было, и все преступления в конечном итоге совершаются из эгоизма. Наша работа - убедиться, что эгоисты привлечены к ответственности в качестве урока для всех нас – если мы потерпим неудачу в этом, мир начнет вращаться вокруг своей оси. Итак, никакого давления, сэр!
Уотерс положил пластиковый комбинезон обратно в багажник и закрыл его. Он слышал, как по стоянке фургонов приближается автомобиль, как переключаются передачи, когда он быстро преодолевает повороты под девяносто градусов. Прищурившись на солнце, он подумал, что будет жарче, чем когда-либо. Затем он также снял галстук и положил его вместе с пиджаком на пассажирское сиденье автомобиля, повесив ремешок со своим удостоверением личности на шею. Если бы он хотел весь день носить костюм, он мог бы стать бухгалтером и зарабатывать больше денег. Эта мысль и действия придали ему неожиданный подъем, небольшой прилив уверенности. Это может показаться опрометчивым поступком, но иногда приходится жить в опасности – особенно когда ты только что заглянул в незрячие глаза смерти.
Когда он вернулся к Стиву Ханнэму, полицейский BMW как раз парковался. Двое полицейских в форме, мужчина и женщина, вышли и направились к ним. Уотерс записал их имена и объяснил, что он хочет, чтобы они сделали. Они последовали за ним обратно по тропинке туда, где она была ближе всего к телу, и расположились в двадцати ярдах по обе стороны от этого места, на случай, если кому-нибудь удастся обойти уже огороженные участки. Затем, с блокнотом в руке, он отправился брать интервью у старшего офицера, того самого, который сказал: “Смотрите, костюмы прибыли”. Если бы его отношение немного не улучшилось, менеджер с места преступления, вероятно, мог бы позаботиться о том, чтобы он ушел последним.
OceanofPDF.com
Глава Третья
‘Прости, я не очень силен в названиях и уже забыл твое. Но из всех дней, да еще в этот неземной час. Этого недостаточно. А моя дочь завтра выходит замуж...’
Фотограф снова вытянул руку, что послужило сигналом для Уотерса прекратить движение, пока делался другой снимок пешеходной дорожки. Затем мужчина снова заковылял вперед, футляры для линз болтались на ремне специалиста, который едва успевал сходиться вокруг его талии.
‘ Детектив-сержант Уотерс. Тогда можно поздравить. У вас большая свадьба?
‘Лучше бы так и было, учитывая, во сколько это мне обходится. Примитивная чертова традиция’.
‘Женитьба?’
‘Да, и это тоже, но я имел в виду тот факт, что большую часть этого должен оплатить отец невесты. Не мать невесты. Она прилетела из Флориды за день до этого – сегодня, – с мрачным взглядом на Уотерса, как будто он действительно был каким–то образом ответственен за выбор времени для этого, - играет ведущую роль в эмоциональном безумии в течение одного уик-энда, а затем улетает обратно в Солнечный штат. Чудесно, да?’
Очевидно, это был риторический вопрос, но Уотерс почувствовал себя обязанным предпринять еще одну попытку пообщаться с этим коллегой-профессионалом.
‘Итак, кто же этот счастливчик?’
‘Преподаватель философии. Идиот с тремя учеными степенями, без денег и еще меньше здравого смысла. Это то самое место?’
Фотограф видел женщину-полицейского на пешеходной дорожке перед ними. Уотерс объяснила, что это было еще в двадцати ярдах от нее, и Джервейз Фрейзер, похоже, восприняла это как еще одно личное оскорбление. Он проковылял мимо женщины, не пожелав ей доброго утра, и Уотерс сделал полу-извиняющийся жест от его имени, прежде чем последовать за ним. Было бы легко уволить этого человека, но Уотерс не забыл лопату в траве в Лоукре, лопату, которая таинственным образом появилась через несколько дней после убийства Марка Рэндалла. В то утро, когда ее нашли, Смит специально попросил Джервеза Фрейзера сфотографировать место происшествия, если он будет свободен.
‘Хорошо, теперь я вижу это. Отойдите в сторону, если не хотите участвовать в этом, сержант. Видеозапись подхода и мер, которые вы предприняли для защиты места происшествия’.
Фрейзер поднял миниатюрную видеокамеру, размером чуть больше iPhone, и медленно повернул ее на сто восемьдесят градусов, закончив тем, что обозначил едва заметную, но теперь безошибочно различимую дорожку, ведущую к телу.
‘Готово. Теперь, я полагаю, мне лучше самому принять кое-какие защитные меры. Помоги мне с этими проклятыми штуковинами, ладно?’
Он имел в виду обувь, подобную той, в которой Уотерс все еще был одет после своего предыдущего посещения места преступления – у Фрейзера в правой руке был набор. Ему негде было сесть, и он столкнулся со значительными трудностями, когда попытался наклониться вперед, чтобы надеть их на ботинки. В конце концов, он попеременно балансировал на одной ноге, положив руку на плечо детектива, пока Уотерс натягивал одеяло.
‘Спасибо. Я надеюсь, что скоро они объявят меня непригодным по медицинским показаниям. Ладно, заходим. Следуйте за мной, пожалуйста’.
Фрейзер снова включил видео и медленно двинулся к телу. Уотерс интересовался фотографией, и он узнал название производителя на зеркальной камере, которую Фрейзер сейчас держал в другой руке, но модель была намного более совершенной, чем все, что было у него самого. Каждый сделанный снимок был потенциальным доказательством, и не только для обвинения – адвокаты защиты имеют право видеть каждый снимок, независимо от того, использовался он в качестве доказательства или нет, и поэтому каждое изображение должно было быть задокументировано. Уотерс пытался вести счет, но вскоре сдался. Цифровая отметка времени и даты означает, что обеспечить ведение полной записи в настоящее время относительно просто.
Фрейзер работал бесшумно, методично и на удивление быстро. Он сфотографировал тело со всех четырех сторон, прежде чем перейти к крупным планам очевидных вещей – разбитого лица и горла, ее рук и ног, порванных пуговиц на блузке. Только когда камера приблизилась к ее обнаженным интимным частям, Уотерс почувствовал, как у него немного скрутило живот. Это было необходимо, но все равно казалось навязчивым; затем он вспомнил, насколько навязчивее все станет, когда она ляжет на металлический стол в полицейском морге и доктор Робинсон возьмет первые инструменты с подноса, который приготовила для него Олив Маркхэм.
На мгновение Уотерс забыл о блокноте, который держал в руке. Затем он перевернул страницу и записал время начала фотосъемки. На той же странице он сделал быстрый набросок места происшествия с закругленной продолговатой чертой в центре, изображающей тело, за которой следовала стрелка, указывающая направление движения, когда Фрейзер обходил жертву. Не было никакого обратного отслеживания, чтобы сделать другой снимок, и ни одного лишнего шага. Тогда Уотерс понял две вещи: во–первых, он наблюдал за работой эксперта, а во-вторых, Смит пришел к тому же выводу много лет назад.
Все это заняло чуть больше десяти минут. Когда Фрейзер наконец выпрямился, он на мгновение стал похож на другого человека; вспыльчивость и грубоватые манеры сменились чем-то более задумчивым и спокойным. Он не то чтобы улыбался, но…
Фрейзер снова посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на Уотерса.
‘Задушен?’
На самом деле это был не вопрос – фотограф, должно быть, повидал множество таких жертв в свое время.
Уотерс сказал: ‘Похоже на то’.
Затем Фрейзер открутил объектив от передней панели камеры и убрал его в футляр. Из другого кармана он достал колпачок и закрыл темное круглое пространство. Где-то внутри, на компьютерном чипе, хранились рисунки пикселей, которые фиксировали место, где жизнь подошла к концу, и то, что от нас осталось, когда это произошло.
Солнце освещало мертвое лицо, глаза, несомненно, были более мутными, чем когда он прибыл. Когда Уотерс посмотрел на это, он увидел муху, жужжащую вокруг нее. Он слегка наклонился и взмахнул рукой, чтобы смахнуть ее.