Учение и воспитание с первого класса ориентировались на юного Володю Ульянова. Звёздочки с его маленьким портретом я видел у многих школьников. Они с красными лучами и блестели на солнце.
Матери не нравилось, что Ленин не верил в Бога: если б верил, не стал бы картавым. Господь мог помочь, а так, без Бога, - помогать некому. Моего батьку родители держали в строгости, заставляя соблюдать посты и подолгу молиться по праздникам.
К нам, детям, в семье относились более мягко. В Старобобовичской восьмилетке учились мои брат и сестра. С первых же дней и я убедился, что религия не мешает учёбе. И октябрята, и верующие стремились к добру. Володя ещё при царе прилежно учился. Для меня это значило многое. Вовсе не плохо выбрать отличника примером для себя.
Картавость могла быть делом случая. Мне в раннем детстве тоже не удавалось произнесение буквы "р". Я говорил "холошо", "плостокваша". Брат Гришка не мог удержаться от смеха. Он заставил меня неоднократно произносить строчку из басни: "Ворона каркнула во всё воронье горло". Я послушался, потому что видел: отца и мать также волнует злосчастная буква "р". И произношение наладилось задолго до школы.
Здесь же, в Старых Бобовичах, учились до войны и мои родители. Вера не помешала им научиться писать, считать, читать, хотя получить даже восьмилетнее образование не удалось. На первом месте стояла в то время работа, необходимость кормить себя, помогать родным. Однако настойчивую тягу к знаниям, как и православное вероисповедание, я унаследовал от батьки и матери.
![[]](/img/g/gawrilenko_d_s/dmitrijsergeewichgawrilenko-403/43a.jpg)