Аннотация: Литературные приёмы, вызывающие читательские эмоции, полезны для творчества и достатка писателя.
КРЮЧКИ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ
Чтобы заслужить читательские симпатии, писатель должен своим творчеством вызывать эмоции. Чтобы делать это наверняка, писателю надо овладеть методикой моделирования ситуаций, которые вызовут гарантированный отклик в читательской душе, эффективно нажимать на кнопки по вызову дополнительного сопереживания: слёз и смеха, жалости и торжества, обиды и гордости, - то есть быть расчётливой, продуманной сволочью.
Известные писатели, такие как Даниил Корецкий, Сергей Лукьяненко, Мария Семёнова активно развешивают по тексту крючки, которые цепляют читателя. И если первый специализируется на Тёмной стороне эмоций, то второй обладает талантом влиять на Светлую сторону, что значительно труднее, но перспективнее. Мария Семёнова гармонично сочетала в "Волкодаве" то и другое.
Приём, названный для простоты "Несправедливость", относится к Тёмной стороне, а ею злоупотреблять не следует. Как всякий приём Тёмной стороны, он сильнодействующий, но краткосрочный, и оставляет в душе нехороший осадок. "Несправедливость" - это лекарственное средство из шкафа "А". Как всякий яд, оно в малых дозах полезно, в больших губительно.
Тем не менее, мы используем этот крючок, на который насаживаем кровоточащий кусок героя, чтобы поймать читательскую жалость.
Схема приёма "Несправедливость":
1. Причинение несправедливости.
2. Попытка восстановить справедливость.
3. Яростное сопротивление восстановлению справедливости.
4. Борьба достигает кульминации, герой на грани поражения, но, посредством сверхсилы, восстанавливает справедливость.
Сверхсила может быть резервом героя или придти извне.
5. Как следствие естественного развития сюжета, происходит поворот событий:
- на героя возводят поклёп, не приносящий существенного вреда;
- антагонист терпит дополнительные убытки в качестве косвенный последствий собственного коварства;
- антагонист покрывается позором;
- на антагониста обращается насланная им порча, возможно, усиленная.
Эта общая схема приёма. Она восходит к принципу построения сюжета из завязки, возникновения препятствия на пути героя, его выбора, борьбы, кульминации и поворота событий на прямо противоположные. Фактически, в романе выстраивают эпизод, интегрированный в фабулу, однако выступающий в качестве самостоятельного произведения, рассказ в романе; сильный, запоминающийся кусок текста.
Рассмотрим частный случай "Несправедливости" - схему "Ложь торжествует".
1. На персонажа (не обязательно главного героя, возможно, на его спутника) возводится поклёп.
2. Персонаж протестует.
3. Персонажа прессуют недобрые или нейтральные поборники порядка. Обязательное условие, чтобы они имели численное превосходство.
4. Персонаж решительно борется с прессовщиками, но силы неравны.
5. Персонаж, по логике читателя, должен погибнуть, но в самый последний момент его спасает высшая сила (типа правитель): унимает прессовщиков, решает вопрос с клеветником, возможно, компенсирует персонажу ущерб.
6. Персонаж идёт себе, но вразумлённый клеветник вслед выражает недоверие. Посыл слаб, чтобы развиться в конфликт, однако осадок остаётся.
Поворот событий - последний пункт - необходим для усиления приёма. Он не ведёт к развитию событий в этом направлении, но вызывает дополнительную порцию читательских эмоций.
Чего автору, а за ним - редактору, как вампиру, и надо.
"Несправедливая оплата"
Другим эффективным поводом взбодрить читателя является несправедливая оплата. Деньги вообще очень сильный предмет, вызывающий чувства: обиду, интерес, зависть, гнев.
Несправедливая оплата может быть предложена герою или о ней могут рассказывать:
а) с чувством гордости;
б) с жаждой справедливости.
Несправедливую оплату может производить отрицательный персонаж или герой, это две отдельные схемы.
Несправедливую оплату производит отрицательный персонаж.
1. За работу или предмет положена определённое (справедливое) вознаграждение.
2. Истинную стоимость антигерой утаивает, либо открыто предлагает заведомо меньше.
3. Герой, продавец вещи или услуги, вынужден её принять.
6. Антигерой раскаивается или сетует на несправедливость в отношении него. Происходит посрамление жадного отрицательного персонажа.
Несправедливую оплату производит герой.
1. За некий предмет или услугу продавец требует с героя существенно завышенную плату.
2. Герой предлагает разумную плату.
3. Антигерой приводит доводы в форме собственных умозрительных заключений относительно предполагаемого достатка героя, обязывающего покупателя к транжирству. (Возможно развитие доводов в сторону эгоизма антигероя - покупатель обязан быть щедр только к нему, но не к остальным продавцам.)
4. Герой приводит обоснованные аргументы относительно стоимости.
5. Продавец обвиняет героя в скупости.
6. Герой наказывает продавца:
- отказывается от услуги;
- забирает предмет за символическую оплату.
В случае отказа от услуги герой получает услугу у конкурента антигероя за справедливую или заниженную цену.
Приём "Спасение очень слабого".
Положительный герой должен помогать слабым. Тем самым он борется с несправедливостью судьбы в отношении беззащитных созданий. Однако надо различать слабого и очень слабого. Спасение рядового Райана не идёт ни в какое сравнение со спасением голодного щеночка. Щеночек гораздо ближе читательскому сердцу и потому важнее желающему добыть потребительские чувства писателю. Лучше всего подойдут в качестве инструмента для решения сей благородной задачи котёнок и тонущий ребёнок. Они, без сомнения, будут восприняты читателем, как очень слабые существа.
Котята и тонущие дети должны быть не просто спасены, а правильно спасены. В данном случае схема целиком и полностью довлеет над фактом. Важно не столько спасение, сколько правильная процедура его подачи в тексте.
Театральное действие на тёмной сцене не видно зрителю, сколь бы искусно не играли актёры. Так и в романе важно правильное освещение.
"Тонущий ребёнок".
Обычно тонут мальчики, так как девочки не склонны к рискованным играм, однако в целях универсализации схемы назовём потерпевшего просто ребёнком. Вдруг это окажется принесённая в жертву Водяному царю девочка?
1. Герой видит тонущего ребёнка.
2. Окружающие не могут его спасти.
3. Ребёнок вот-вот погибнет.
4. Герой самоотверженно бросается в воду.
5. Герой рискует жизнью:
- холодная вода;
- намокшая одежда или обувь тянут его ко дну;
- герой плохо плавает;
- спасаемый сопротивляется или мешает (его приходится поддерживать).
6. Герой вытаскивает ребёнка на берег.
7. Герой оказывает спасённому помощь:
- делает искусственное дыхание;
- согревает;
- доставляет взрослым.
8. Герою воздают:
- награждают;
- осуждают, если ребёнка принесли в жертву, а герой помешал;
- возводят поклёп.
В последнем случае можно запустить схему "Ложное обвинение".
"Голодный котёнок".
Герой спасает котёнка (щеночка, дракончика, человечка или другую вызывающую умиление мелочь).
1. Герой замечает котёнка, страдающего от голода, холода, огня, воды, жестокости или всего сразу.
2. Герой берёт на руки спасаемого.
3. Герой встречает сопротивление агрессивной окружающей среды и побеждает её (или не встречает, если просто находит котёнка на дороге).
4. Герой доставляет спасённого в безопасное место.
5. Герой передаёт спасённого в хорошие руки или оставляет себе.
"Преждевременная смерть".
Читатели беллетристики в массе своей убеждены, что хорошие люди умирают раньше срока. Плохие иногда тоже. Их смерть считается несправедливой, потому что не оправдывает читательских надежд.
1. Преждевременная смерть отрицательного персонажа.
Герой не успел свершить справедливую месть. Читательское разочарование безгранично.
Положительный персонаж умирает задолго до конца произведения. Боромир сражается с отрядом орков, прикрывая бегство Фродо, - тупой крючок профессора Толкина для насаживания читательской жалости, а проку из него: разваливший рог в руках Денетора, да самоубийственные поступки прибитого горем отца, бессмысленные и беспощадные. Наглядный пример того, как делать не надо.
3. Естественная смерть положительного персонажа.
Положительный персонаж не обязательно должен погибнуть. Например, старый мудрец может умереть в середине книги от дряхлости организма в своей постели, либо от незначительного воздействия окружающей среды - ветра, дождя, переутомления.
Смерть положительного персонажа, пусть даже произошедшая по естественной причине, вызывает у читателя огорчение и протест. Читатель планировал радоваться общению с полюбившимся персонажем и далее, а писатель разочаровал.
Чтобы читательский гнев не был перенесён на автора, персонаж необходимо грамотно слить по правильной схеме. Смерть персонажа - как точка в конце предложения. Если поставлена в нужном месте, производит сильный эффект.
Любую трагедию несправедливости, включая смерть главного героя, а не только второстепенного персонажа, можно превратить в комедию.
Литература от жизни отличается в лучшую сторону тем, что какая угодно ситуация и весь сюжет в целом могут быть изменены по желанию автора в любом направлении. Умелый автор позволяет читателю пережить в ослабленной форме огорчение или радость от благополучного разрешения ситуации, за что читатель впоследствии бывает признателен.
Острая ситуация представляет собой разрыв привычного читателю хода событий. Сорвавшийся с обрыва герой - случай редкий, исключительно опасный. Читатель замирает. Такова во внешнем выражении его реакция на смысловой разрыв. Мимические мышцы застывают, только глаза бегают по тексту, читатель осмысливает ситуацию, вследствие чего происходит прекращение торможения замирания лицевых мышц. Герой ломает кости, уголки губ читателя ползут вниз, на глаза наворачиваются слёзы. Произошло признание необратимости случившегося - герой разбит и сломан, он страдает от боли и близок к гибели. Тот, кому читатель сопереживает, чувствует себя плохо, и читатель вместе с ним.
Жестокий автор только что расстроил покупателя. В следующий раз, придя в магазин и глядя на полку со знакомыми фамилиями на корешках книг, он вспомнит огорчение и выберет другого. Такого писателя, у которого герои не страдают, а, сорвавшись с обрыва, съезжают на заднице по скользкой глине прямо в неглубокую водичку, где отмываются от грязи. Необратимое событие меняется на обратимое, а с ним и его последствия. Читатель отмирает и с облегчением смеётся. Он только что признал разрыв реальности обратимым событием. С героем ничего не случилось! Застывшие мышцы лица оживают, уголки губ ползут вверх, из груди вырывается вдох облегчения, а то и смех - разновидность бессознательной злости на ситуацию, выраженная в форме вентиляции лёгких. Ну, пристукнет кулачком по подлокотнику кресла, если чувства сильны. Так приматы трансформируют агрессию. Это у них рефлекс и обычно не осознаётся. А где-то далеко автор потирает руки.
А издатель считает барыши.
Можно легко произвести наблюдение за мимикой потребителя историй на практике рассказывания анекдота. Фазы замирания мимики, торможения замирания и оживления лицевых мышц происходят в замедленной форме. Жить в состоянии внимательного слушания тяжело, поэтому затянувшийся анекдот так раздражает.
Устное повествование довольно схоже с книжной формой рассказа. Смешную или трагическую сцену нельзя затягивать, иначе читатель заскучает, а эмоции рассеются. Приём будет исполнен впустую. Точно так же нельзя разъяснять детали при описании несправедливости. Читатель и так поймёт, что творится явно нехорошее. Отвлекать его от переживаний не след.
Избитого редактора вытащили из багажника в лесу. Читатель деловито навинчивал глушитель.
- Передай МТА, - сказал редактор, - что это был только бизнес. Ничего личного.
- Сдохни, тварь! - сказал раздосадованный читатель.