Ему ломалось и сразу становилось темней. Некоторые люди помнили совершенно отчётливо какую-то чепуху, другие вообще ничего не помнили, потом куда-то исчезали кусочки будущего, без которых ничего не состыковывалось, зато появлялись фрагменты, явно выдернутые из Netflix.
Тогда люди приходили в часовую мастерскую.
Там ремонтировали время.
Девочка жила в мастерской своего дедушки - это было волшебное место. Здесь время не имело власти и она могла крутить им, как хотела. Она могла ускорять его или замедлять, вертеть минуты обратно и вперёд, а ещё девочка могла останавливать время.
Тогда наступала звенящая и огромная до обалдения тишина. Как на картине Ван Гога со звёздами и кипарисами.
Но это случалось редко, потому что и ночью,
/././././.\ и днём, часы должны были петь в унисон уличного движения
Поэтому девочка включала время обратно.
\\\\\\\\\\\\\\\\\
А люди со сломанным маятником или зубчиком приходили и протягивали свои часы...
протягивали...
протягивали...
протягивали...
Дедушка-мастер брал часы,
иногда те не ёршились, и сразу подтикивали маятником -
Тогда люди, осчастливленные ритмом, забирали своё время и уходили туда, откуда пришли... и /шли/шли/шли/шли//шли/шли/шли/шли/
////////////////но
Разница между тишиной и молчанием всего лишь полутакт.
///так
Бывало, что часы печально молчали, слишком мучительно порвалось что-то внутри, и тогда их оставляли в мастерской, чтобы вернуться за временем потом. Часы вылёживались молча, выёживались, выёршивались, но всё равно когда-нибудь начинали бормотать тихонько так - так
тик так тик так тик так
тик тик так
так
Интересно, откуда приходят, и куда уходят эти люди? Или они бродят кругами вокруг маятника первых часов, тех, что на маяке? - думала девочка. Впрочем, эти размышления не надоедали ей долго, потому что мастерская вечером закрывалась, фонарь подмигивал в окно, подсвечивая действительность изнутри, время восторженно выключалось само, и девочка могла делать абсолютно всё, что хотела, даже танцевать с трубочистами степ на крыше.
Дедушка тоже был чечёточник, но чаще уходил играть в шахматы со смотрителем того маяка, где под фонарём висели первые часы.
Впрочем, если поломка времени настигала людей в нерабочие часы, и от её тяжести ожидание рассвета переставало быть осмысленным, отчаиваться им не стоило.
На дверях часовой мастерской было объявление:
Уважаемые посетители!
Бог может позвонить вам, а вы можете позвонить нам.
Номер аварийного телефона O354.42910O1
Не нервничайте, спокойно дозванивайтесь или ждите звонка.