Гелагаев Альви Алаудинович : другие произведения.

Вернуться из Завтра 1 (Первая Часть)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Фантастический боевик с глубоким смыслом. Редкая сейчас вещь. Выложена только половина. Будут комменты - выложу всю. Написан еще в 90-е, поэтому может немного устарел, но это только придает некоторое ретро-очарование, по моему.
  
  
  
  
   ВЕРНУТЬСЯ ИЗ ЗАВТРА
  
   Фантастический роман
  
  
  
   Я пророчить не берусь
   Но точно знаю, что вернусь
   Пусть даже через сто веков...
   (Слова из песни)
  
  Пролог
  
  
  
  
   Расстрельную машину готовили с какой-то болезненной аккуратностью. Начальник сектора Сантос дель Дьено и его подчиненные возились с массивным чудовищем, словно реставраторы над поврежденной картиной. Со стороны, казалось, что в их движениях присутствует какой-то оттенок веселья, или даже возбуждения, словно они были детьми, наряжающими рождественскую елку.
   Пока подчиненные проводили действительно необходимые профилактические работы, абы, что не заело во время исполнения, тьфу-тьфу, Сантос уже во второй раз протирал объективы ' Вальтера' своим носовым платком. Встав на цыпочки, он дохнул на тут же запотевшие голубоватые линзы и протер их снова. Зачем-то, улыбаясь, отошел на несколько метров, чтобы полюбоваться своей работой издали. Один из палачей проверяющий в этот момент систему наведения нечаянно включил ее, и красное пятно лазера уперлось прямо в грудь начальник тюрьмы. Сантос сделал шаг в сторону и яростно прожег оплошавшего взглядом ядовито-зеленых глаз. Палач съежился под взглядом начальника и поспешил исправить ошибку, направив лучик на жертву сегодняшней экзекуции.
   Жертва была намертво прикована к стене в метрах пятидесяти от расстрельной машины и представляла собой мужчину средних лет, светловолосого, с усталым спокойным взглядом карих глаз. Хоть вид и выражение лица приговоренного почти ничего не выражали, словно скорая отправка на тот свет не особенно его задевала, он на секунду потерял самообладание, когда красное пятно коснулось его тела и плавно переместилось в область сердца. Мышцу лица непроизвольно повело, и жертва вздрогнула от этого спазма страха, прежде чем смогла овладеть собой. ' Слава богу. Хоть не застонал' - подумал прикованный. Меньше всего ему хотелось в этой ситуации, доставлять удовольствие Сантосу. Шеф тюрьмы просто питался страхами заключенных. А страх Гилиарда Тапича по прозвищу ' Замороженный' был бы настоящим подарком или десертом, если хотите, для начальника тюрьмы типа ' ковчег' .
   Тем временем палачи закончили с подготовкой робота для расстрела, и настал черед непосредственно самого представления. Двое охранников включили камеры видеозаписи и по сложившейся традиции вместе с Сантосом подошли к расстреливаемому. Тапича знал, что запись расстрела будут крутить другим зекам. Как писалось в приговоре ' ...дабы и в назидании...' составленном в напыщенном старом стиле, навряд ли, подходящим к двадцать четвертому веку. Видеозапись должна была послужить своего рода уроком на будущее для других зарвавшихся преступников. По этим причинам Гил старался сохранять каменное выражение лица. Однако, у этих усилий была и обратная сторона: Гил вспотел. С виска стекла предательская капля пота и подошедший Сантос заметил ее.
   - Возьми это крупным планом, - сказал он, деловито указывая горящей сигарой на каплю пота.
   Оператор тут же исполнил приказ, взяв каплю крупным планом.
   Кровь толчком ударила в голову Гила, но он снова моментально подавил вспыхнувшую эмоцию. Его лицо побледнело каменной бледностью, а в глазах полыхнули остатки костра ярости.
   - Ну что, Замороженный. Есть у тебя последнее желание? - спросил Сантос.
   С небольшой паузой Гил ответил, переместив взгляд на самодовольное лицо Сантоса, с пыхтящей в зубах сигарой.
   - Вряд ли вы можете исполнить мое последнее желание, господин начальник тюрьмы.
   Сантос в очередной раз пыхнул дымом и деланно поинтересовался:
   - Почему же? Разве это такое большое желание?
   - Напротив, господин начальник тюрьмы, это совсем маленькое желание и его можно было бы исполнить прямо сейчас. Однако, меня греет мысль, что если я вам ничего не скажу, мне удастся немного позлить вас перед смертью. Я унесу свою тайну в могилу, а вы так и не узнаете - чего же мне так хотелось перед смертью.
   Сантос осклабился. Игра Гила его, явно, забавляла.
   - Ты меня заинтриговал, Замороженный. Теперь я непременно захочу узнать твое предсмертное желание.
   - Не-а, - Гил помотал головой. - Ни за что не узнаете, начальник. Хоть режьте.
   Сантос рассмеялся. Похоже, игра действительно забавляла его.
   - А если я предложу сделку? - спросил Сантос. - скажем инъекция инкаротина?
   - Инъекция? - с сомнением повторил Гил и покачал головой, облизнув сухие губы. - Нет, я не хочу умирать с задурманенными мозгами. Если вам так уж хочется узнать мое последнее желание, дайте мне стакан воды. Тогда - скажу.
   Сантос кивнул одному из охранников, и тот отправился за водой.
   - Надо же, как просто, Замороженный. Дешевое у тебя желание. Такая же дешевая, как и цена твоей жизни на данный момент. Между прочим, можешь не корчить из себя героя, - разглагольствовал Сантос, пока несли воду. - Видеозапись твоего расстрела пропустят через компьютер и, на новой записи ты будешь кричать, умолять и даже делать себе в штаны во время исполнения. И все будет выглядеть очень достоверно, уверяю тебя. Тебе парню из прошлого и невдомек до чего, уже дошли технологии веганцев. Твоя собственная мать поклянется, что это ты.
   Гил ничего не ответил, дожидаясь обещанной воды. С тех пор как его поместили в камеру смертников, ему так и не дали попить. А жажда основательно измотала его.
   Наконец, охранник вернулся с пластиковым стаканом воды. По кивку Сантоса, не раньше, он поднес стакан к губам Гила, который с жадностью осушил его в три больших глотка.
   - Ну? - сказал Сантос, когда стакан убрали.
   Но Гил не спешил делиться своей тайной.
   - Вытрите мне губы, - попросил он, - я же не могу это сам сделать.
   Снова кивок и охранник послушно вытер Гилу губы и подбородок.
   - Ну же, Замороженный, - нетерпеливо заговорил Сантос. - Говори чего твоя жалкая душонка так хочет в последний момент жизни?
   Гил выпрямился, распрямив плечи насколько позволяли пластиковые ремни, которые удерживали его прикованным к стене и, глядя прямо в глаза Сантоса, с расстановкой высказал свое последнее желание:
   - Я хочу, Сантос, чтобы ты взял эту горящую сигару и засунул ее в свою жирную задницу, желательно, как можно глубже...
   С последним словом своей дерзкой речи Гил закрыл глаза, ожидая сильного удара. Как оказалось не напрасно. Голова как футбольный мяч мотнулась в сторону, ударившись о каменную стену, выщербленную пулевыми попаданиями. Гил продолжал держать глаза закрытыми, но повторного удара не последовало. Он открыл правый глаз и увидел удаляющегося Сантоса. Он посмотрел на второго охранника с камерой, все еще стоящего рядом и заметил, что тот с большим трудом сдерживает смех. Заметив, что Гил смотрит на него, он поднял руку на уровень груди и показал вытянутый большой палец - знак одобрения его поведением перед смертью.
  ' Хороший парень, - подумал про него Гил. - Если не станет делать поддельную запись, то совсем хороший' .
   Мысль о том, что другие увидят подделку, о которой говорил Сантос, сильно задевало Гила. Он был довольно щепетилен в вопросах собственной чести и отчасти из-за этого и угодил в жидкий азот. Пока Гил додумывал эту мысль, охранник с камерой тоже отошел. Раздался голос Сантоса:
   - Эй! Замороженный! Я гарантирую тебе, что сегодня ты пожалеешь не только о своей дурацкой шутке, но о том, что вообще родился на свет.
   Сразу после его слов, расстрельного робота перевели в активную фазу.
   Время для Гила начало течь как-то вязко и медленно. Вместе с тем он воспринимал окружающее с невероятной ясностью и четкостью. Гил почувствовал липкую волну дрожи, поднимающую по спине к затылку и наэлектризовавшую волосы, когда с характерным шарнирным скрипом-гудением механизмы Вальтера пришли в движение. Огромный двуногий клоп приподнялся, выпрямил суставы и плавно, стремительно задвигал многоствольными пулеметами, отыскивая жертву видящими, но неживыми глазами. Свет в помещении погас, оставив только круг света, охвативший распластанного на стене Гила, словно певицу в Кабаре. Красные пятна целеуказателей переместились на ноги чуть ниже колен и Гил мгновенно понял, что имел в виду Сантос, когда говорил что он пожалеет о том, что родился на свет. Сантос дал указание машине убивать его медленно - по частям!
   Ему отстрелять ноги, потом руки и, если после этого он еще будет жив, он успеет увидеть собственные кишки из разорванного пулями живота. Гила это открытие бросило в ярость и страх. Ему хотелось кричать, оскорблять шефа тюрьмы, пока он еще может говорить, а не стонать от боли, но он тут же отбросил эту мысль, сдержав готовые вырваться браные слова - умирать, матерясь, было бы недостойно. Он лишь выпрямился насколько позволяли оковы, и посмотрел в сторону, где находились его палачи, но из-за слепящего света прожекторов ничего не увидел.
   Вальтеру понадобилось чуть меньше секунды времени, чтобы с ужасающей точностью ювелира срезать ему ступни. Гил не смог сдержать дикого крика. Кровь, куски плоти и осколки разлетающихся костей причиняли ужасающую боль. Прежде чем потерять сознание он успел увидеть свои собственные ноги, лежавшие отдельно, словно чужие предметы а бывшие когда-то его частью конечности.
  
  
  
  
  
  
  
  Часть первая: 'Пробуждение'
  
  
  
  
   Журналисту Гилу Тапича снился необычный сон. Он лежал закованный в глыбу странного голубого льда, искрящегося и блестевшего ослепительно голубым светом
  И едва присутствующими оттенками других цветов.
   Как ни странно холодное прикосновение льда не причиняло ему боли. Он почему-то не осязал температурных различий, хотя краешком сознания понимал, что холод - смертельный - на грани возможного! При этом вся эта картина не вызывала панического страха, клаустрофобии или чего-то в этом роде. Видение голубого льда вкупе с мертвой неподвижностью его погибшего от смертельных ран тела, приносило лишь бесконечное умиротворение души - покой для его бренных останков.
   Наконец, когда ему уже начало казаться, что сон никогда не закончится и не отпустит его из плена, время все же прошло врата вечности, и голубой лед раскололся на тысячи блестящих осколков, высвободив свет жизни...
  
   Открыв глаза, Гил зажмурился от яркого света бьющего прямо в глаза. Прикрываясь от света поднятой ладонью, он снова открыл глаза и огляделся.
   То, что он обнаружил себя на подобие больничной койки, открытием не было, гораздо более странным было видеть вокруг многоугольную комнату с гладкими белами стенами, похожую чем-то на пчелиные соты. Осмотревшись, и так и не понимая, что происходит, Гил переключил внимание на себя. Лицо было гладко выбрито, руки чистые, а тело одето в легкую почти невесомую пижаму из какого-то неизвестного ему материала, мягкого и теплого на ощупь.
   Никаких ножевых ран или рубцов от них Гил не нашел, хотя помнил, что они должны были быть, если последние минуты его жизни не были галлюцинацией. ' Странно! - мелькнуло в голове. - ' Что это? Жизнь после смерти?' Поднявшись со своего ложа, Гил прошелся по странному жилищу, осматривая стены и пытаясь обнаружить дверь.
   Однако ее - либо не было, либо она была настолько хорошо вделана в стену, что человеческий глаз не был способен увидеть зазор, где она располагалось.
   - Что ты ищешь?
   Внезапно прозвучавший вопрос застал Гила врасплох. Он стремительно обернулся и увидел типа, стоящего в каких-то двух шагах от него. Причем типа, весьма необычной наружности. Он был с гривой бледно серых волос, с чертами лица напоминающего больше волка, чем человека. Словно какой-то сумасшедший пластический хирург вздумал превратить лицо человека в волчью морду, но достиг только частичного успеха. Острые волчьи уши, дополняли эту картину, делая его сходство с семейством псовых еще более нечеловеческим. Несмотря на это Гил нисколько не сомневался, что перед ним человек. В своей бурной жизни ему приходилось видеть и более ' странно-мордых' людей, чем этот тип.
   Поскольку вопрос был задан, после недолгого молчания, Гил ответил:
   - Вообще-то, я ищу дверь... Дверь, через которую Вы, вероятно, вошли.
   - Тогда ты не там ищешь, ' СтарыйЧелвек' , - отвечая волчелицый показал на потолок. - Выход наверху.
   Гил посмотрел в указанное место и заметил открытый четырехугольный проем в центре потолка. Это обстоятельство вполне объясняло появление типа, хоть и не до конца - до потолка было метра три, и если учесть что ' волчелицый' просто спрыгнул, он должен был произвести шум. Но Гил мог поклясться, что ничего не слышал.
   Поскольку, пришедший не торопился разъяснять суть происходящего, Гил заговорил с ноткой раздражения в голосе:
   - Вы так и не изволите объяснить, где я, и что это за клиника. Я не имею ничего против некоторого налета таинственности, но, , это перебор.
   Волчелицый поднял ладонь, и перед глазами Гила мелькнула тыльная часть его ладони, покрытая редкой серой шерстью, смахивающей на волчий пух.
   - Не горячись, ' СтарыйЧелвек' , - сказал он. - Я все объясню, если ты вернешься на свою лежку, то есть кровать. Тебе необходимо отдохнуть.
   Слегка помедлив, Гил исполнил просьбу волчелицего. Он сел на кровать, по-турецки скрестив ноги. Тип удовлетворенно кивнул, после чего сел сам, подогнув под себя ноги. Серое длинное до пят одеяние скрывало фигуру волчелицего, но положение, в котором он сидел, было бы несколько неудобным для нормального человека, решил Гил, наблюдая за ним.
   - Чтобы между нами не возникало непонимания, - начал тип, - я открою тебе свое настоящее имя, ' СтарыйЧелвек' . Зови меня Волдодир или просто Волдо. Это имя дал мне БегущийЗаВторойЛуной и я к нему привык. Теперь открой мне свое имя и задавай любые вопросы. Мне легче будет говорить, если ты сам скажешь, что в первую очередь хочешь знать
   Пережевав эту, несколько странную для своего уха информацию, Гил все же кивнул и сказал:
   - Ладно, поиграем еще немного в эту игру. Можешь звать меня Гил. Настоящее имя я открыть тебе не могу, поскольку его не имею, да и БегущийЗаЛуной вместе с ВоющимНаСолнце были в отъезде, когда я родился. Так что зови меня просто Гил. По профессии я - журналист, работаю в одной газете, не очень известной. А теперь вопросы: - Где я?
   - Ответ на этот вопрос лучше показать, - ответил Волдо, и стены комнаты стали прозрачными. Гил судорожно задержал дыхание.
   Мириады звезд словно надвинулись на него, зависнув в черной бездне без дна и верха. Ошеломленный, он едва не схватился за кровать, невольно испугавшись, что тотчас упадет в мерцающую звездами тьму.
   Через минуту помещение вернулось к своему прежнему облику.
   - Второй вопрос, Гил ' СтарыйЧелвек' .
   Гил пристально посмотрел на Волдо, мир перевернулся в голове, и удивление еще не прошло.
   - Далеко я от Земли? - спросил он.
   - Пять тысяч двести двадцать семь световых лет в направлении центра Галактики.
   - Расстояние было настолько бессмысленно велико, что разум Гила отказывался верить сказанному:
   - Я вам не верю.
   Волдо, казалось, проигнорировал это утверждение.
   - Следующий вопрос, - сказал он заметно похолодевшим тоном.
   - Как я здесь оказался?
   - Бокс с жидким азотом, куда было помещено твое тело после смерти, находился на Суоке в семистах световых годах от Земли. С момента вашей смерти прошло четыреста шестьдесят два земных года, по крайне мере так утверждала табличка твоего бокса. Две недели назад тебя извлекли из бокса и подвергли восстановлению на молекулярном уровне.
   Гил уставился на свое тело - свежее как у младенца - но заставить себя поверить в чушь с какой-то заморозкой не мог.
   - Бред собачий, - констатировал он, продолжая себя разглядывать.
   - У тебя было семнадцать ножевых ранений. Из них: семь в сердце, три в шею. Вдобавок отсутствовал правый глаз. Тебя штопали целую неделю, с помощью древней аппаратуры Ал-Хейдов.
  Гил тут же потрогал свой глаз, который был вполне здоров и на месте.
   - Древней? Кто такие, Ал-Хейды? - спросил он
   - Сверхцивилизация птицеобразных. Старейшая разумная раса Галактики...
  
   Спустя полчаса после начала Волдо прекратил разговор с Гилом. Видимо, устав убеждать Гила в истинности своих утверждении, Волчелицый обратился к кому-то скрытому за стенами панелей:
   - ЧелвекМарк поговори со своим соплеменником сам. Я устал от его упрямства, и он дважды оскорбил меня.
  Тут же раздался ответный голос невидимого Марка:
   - Не обижайся на него, Волдо. Он не знаком с обычаями твоего народа. Мистер Тапича, вы действительно не верите всему, что сообщил вам наш друг?
   - Нет, - с заминкой сообщил, Гил. - По крайне мере, если вы хотите меня убедить в ваших словах, то покажите этот ваш чертов корабль, а не держите меня в каком-то кубике-многоугольнике.
   - Резонное предложение, - отозвался голос Марка. - Выходите.
   Гил уже хотел было поинтересоваться, как это сделать, как стены комнаты внезапно разошлись, открывая проход. За комнатой оказался длинный коридор с такими же многоугольными, выпуклыми стенами. Стены медленно вспыхивали и гасли цветным светом, напоминая цветомузыкальное шоу на рок-концерте. Вид этих стен натолкнул Гила на вопрос:
   - Марк, Вы меня слышите?
   - Да, Гил?
   - Если я нахожусь в космосе, то почему здесь сила тяжести как на Земле? Должна же быть невесомость. Разве не так?
   - На кораблях всегда бывают генераторы гравитации, Гил. Невесомость плохо влияет на человеческий, да и всякий другой высокоразвитый организм.
   - Тогда отключите их, и я вам поверю.
   Последовала недолгая пауза, во время которой у Гила мелькнула мысль: ' Вот ты и попался, дружок!' Он уже ожидал, что Марк придумает какую-нибудь отговорку, чтобы продолжить валять дурака и обманывать его, как случилось нечто неожиданное. Ничуть не обескураженный Марк скомандовал:
   - Барт, отключи гравитацию!
   Невидимый и таинственный Барт выполнил команду и Гил уверенный, что ничего не случится, был наказан за свое неверие. Макушка его головы больно ударилась об потолок, и, кроме того, наступившая невесомость, непривычная Гилу, вызвало чувство дезориентации и неудержимую тошноту.
   - О кей, о кей! Ребята, вы меня сделали, - сказал он, зажимая себе рот и признавая свое поражение.- Верните все на место, а то я вам тут в весь звездолет наблюю.
   Гравитация вернулась зубодробильным падением. Тут же раздался смеющийся голос Марка:
   - Вы слышали, ребят?! Мы его сделали! Сде-ла-ли! Люблю позднесредневековый сленг. Он такой прикольный!
   Последняя фраза покоробила Гила. ' Надо же какой термин придумали - позднее-средневековье!' - подумал он с обидой за имидж своего родного прошлого, поднимаясь с пола. Подошедший Волдо помог подняться.
   - Ладно, показывайте куда идти, - сказал он, обращаясь к Волдо.- Насколько я догадываюсь Вы - инопланетник?
  Волдо кивнул и, в своей манере краткого и лаконичного ответа, пояснил:
   - Эволюционное доминирование псовых. Правда, искусственно вызванное.
  Гил только покачал головой. В голове был хаос. Хаос и тысяча вопросов.
  
   Внешность Марка оказалась под стать его звонкому голосу. Рыжий тридцатилетний парень с приветливым лицом, вместе с тем с каким-то огоньком в глазах, скрываемым где-то в глубине, показывающем, что веселье его по большей части напускное - не более чем маска. Все его поведение, даже жесты рук показывали, что он здесь главный. Разговаривая с Гилом, он ходил по рубке корабля с видом знатока и хозяина. К тому же пытливый журналистский взгляд Гила не мог не уловить оттенка снисходительности, когда он давал пояснения. А словечко - позднесредневековье - давало богатую пищу для размышлений и, невольно, показывало, за кого его принимают в этом мире. Волдо же, несмотря на постоянное - СтарыйЧелвек, - ни разу не дал повода для упрека и как собеседник понравился Гилу больше.
   - Я все еще не могу понять, зачем я вам нужен, - повторил Гил свой вопрос, когда беседа с Марком была в полном разгаре. Упорный уход от этой темы не ускользнул от его внимания.
   - Всему свое время, всему свое время, Гил, - сказал Марк. - Сначала я бы хотел, чтобы Вы уяснили ситуацию, узнали бы историю с момента вашей заморозки. На корабле есть превосходная библиотека. Постарайтесь проникнуться духом того времени, в котором теперь живете. Уверяю, это будут нелегко. Мир очень изменился.
   - Спасибо за совет, но я предпочитаю видеть бумажку, которую подписываю. Не спорю, все эти разговоры об инопланетянах и космосе, очень интересны, но мне хотелось бы знать, кто вы и чего от меня хотите. Ведь, я - простой репортер газеты, а не гений из прошлого.
   На это - Марк удивленно покачал головой:
   - Для человека из двадцатого столетия, Вы ужасно практичны, Гил. Неужели вас не удивляет ситуация в которой Вы сейчас находитесь? Не каждому удается узреть собственными глазами будущее на четыреста лет вперед.
   - Удивляет. Тем не менее...
   - Марк! Что это за шуточки с гравитацией?!
   Женский голос, а вернее рявк, прервал Гила на полуслове. От неожиданности Гил чуть не подпрыгнул. В ромбовидный проем навигаторской рубки вошла миниатюрная брюнетка с круглым лицом, миндалевидными глазами, не очень красивая. Она держала пакет со льдом, прижимая его к приличному синяку на лбу.
   - Извини, Мона, - ответил Марк, прежде чем пылающая гневом брюнетка успела подойти вплотную. - Наш гость проснулся, и нам пришлось таким экстравагантным способом убеждать его в реальности происходящего.
   Это объяснение успокоило брюнетку, но прыти в ней не убавилось.
   - Он согласился на наше предложение? - начала она с налета, игнорируя предостерегающий жест Марка.
   - Минутку, Мона. Я еще ничего не предлагал нашему гостю, - перебил ее Марк, из всех сил пытаясь исправить положение, - это ведь, настоящий удар для него. Мне кажется, ему сначала надо пообвыкнуть ...
   - Не надо тянуть резину, - безапелляционно перебила его Мона. - Эй, ты! ' Предок' , согласен ли ты для Матушки Земли убить одну скотину, которая ничего другого и не заслуживает?
   - Мона! - умоляюще воскликнул Марк.
   Но Гил уже не обращал на него никакого внимания. Волна понимания прошлась по его лицу, исказив черты до неузнаваемости.
   - А-а! Так вот для чего я вам понадобился! Думаете, парень из темного прошлого, которому ничего не стоит замочить кого-нибудь? Сами хотите чистенькими остаться?! - пальцы Гила непроизвольно сложились в неприличный жест. - Вот вам! Я - не наемный убийца!
   Марк рухнул в кресло пилота, перекосившись как от зубной боли.
   - Ну вот! Что ты наделала, - обреченно произнес он.
   Однако, Мона его ответом не была обескуражена.
   - Ничего я не наделала, - резко ответила она. - А ты, Замороженный, вместо того, чтобы вставать в позы и важничать, подумал бы о том, что кое-чем обязан нам!
   - Чем? - также резко ответил Гил. - Я не просил вас оживлять меня на таких условиях. Если вам так понадобилось отправить кого-то на тот свет, делайте грязную работу сами.
   Брюнетка Мона при этих словах Гила, вдруг придвинулась к самому его лицу и, с небольшой паузой сказала:
   - Можешь сколько угодно вставать в позы, Замороженный, но ты обязан нам кое-чем большим, чем просто твоим воскрешением.
   Затем Мона повернулась к молчавшему до сих пор Волдо и бросила:
   - Волдо, покажи-ка нашему другу запись нашего посещения музея на Суоке, - Мона снова повернулась к Гилу. - Там есть очень интересный отдел. Называется вторая половина двадцатого столетия истории Земли. Экспонатов - куча! Тебе столько и не снилось.
   Гил не ответил, а молча подождал пока Волдо не исполнил приказ Моны и не включил видеозапись. Возникла также объемная картина, как и в комнате с выходом на потолке. Стены навигаторской рубки растаяли и вместо них возникли сотни людей - толпы разглядывающих экспонаты туристов. Зал где это происходило, был огромен, а эффект присутствия просто поразителен. Но подробно рассмотреть людей Гил не успел, камера наехала на один из экспонатов, показывая его во всю стену. Экспонат оказался продолговатым боксом из прозрачного материала длинной метра два. Стенки были подернуты матовой дымкой, но рассмотреть лежавшее внутри обнаженное тело, вполне удавалось. Изображение укрупнилось еще, но Гилу не было необходимости глазеть на него, он и так догадался, что это - он сам. Его заинтересовала надпись на табличке, которая все время выпадала из кадра.
   - Что там на табличке написано? - спросил Гил, так и не успев разглядеть.
   - Да ничего особенного, - подозрительно нейтральным тоном отозвался Марк.
   - Ну, уж нет! - вмешалась Мона. - Это самое интересное. Волдо, покажи табличку.
   Волдо, нехотя покрутил что-то своей волосатой ладонью, и Гил прочел надпись на табличке: ' Экспонат номер 124000/03. Период позднего средневековья. Уголовный элемент, умерший насильственной смертью в одной из криминальных ' разборок' (войнах преступности). Восстановлению не подлежит согласно пункту 5/17 закона о нераспространении культурных слоев' .
   Запись оборвалась, и навигационная рубка вернулась к прежнему виду. Гил молчал. Запись задела его за живое. ' Уголовный элемент?' - думал он. - ' Вот ублюдки!' Гил вспомнил тот утренний звонок, приведший его к смерти. Ведь, он на самом деле, как раз боролся с криминалом. За что и получил ножом в сердце...
   - Ну что, экспонат сто двадцать четыре три ноля дробь ноль три? - не без издевки в голосе спросила Мона. - Что надумал?
   - Гил повернулся к Моне и мрачной решимостью заявил:
   - Еще раз обзовешь меня так, и я размажу тебя по стенке. Я тебе не мягкотелый сопляк из твоего времени.
   Брюнетка неожиданно улыбнулась и к удивлению сказала не то, что ожидал от нее Гил:
   - Вот теперь ты мне нравишься больше, Предок!
  
  
   . . .
  
  
  
   Гил поглощал пищу, почти не замечая ее, подчас, странного вкуса и запаха, погруженный в раздумья о своем нынешнем положении. Мона же, которая, похоже, взяла опеку над ним полностью в свои руки, сидела напротив, наблюдая своими миндалевидными глазами как он ест.
   - Аппетит у вас ничего, - заметила она, наконец.
   - Я не ел четыреста лет, - пошутил Гил, затем, перестав на минуту есть, спросил: - Скажи мне, сколько еще ваше здешнее правительство держало бы меня в этой банке, прежде чем воскресит? И что это за пункт пять закона о нераспространении?
   - Я не очень разбираюсь в законах, Гил. По-моему это связано с психическими отклонениями и необычными способностями, которые появляются у людей после длительной заморозки. Людям из нашего времени не очень понравилось бы жить рядом с маньяком или уголовником из средних веков. Тебя могли еще тысячу лет держать в этой банке и с течением времени, ты становился бы еще более ценным экспонатом, что снижало бы вероятность твоей разморозки.
   - Как же вы добились этого? - спросил Гил.
   - Очень просто, мы выкрали тебя.
   - Выкрали?
   - Не пугайся, Гил. Это не самое страшное преступление, которое мы совершили в своей жизни. По закону, мы - преступники, но сами себя таковыми не считаем. Мы просто немного не стесняемся в средствах. Да и цели у нас благородные.
   - И что за цели? - поинтересовался Гил, не сумев скрыть насмешливый тон своего голоса.
   - Можешь смеяться, но наша цель - всеобщее счастье для человечества.
  Гил хмыкнул, но промолчал. Мона пристально посмотрела на него.
   - Тебя это удивляет, Гил?
  Гил покачал головой:
   - Нет, не удивляет. Меня больше удивляют дурацкие формы этого звездолета. Почему здесь ромбовидные проемы и люки на потолках? Все это смахивает на плохую пародию на инопланетные корабли в старых фантастических фильмах.
  Мона хихикнула.
   - Очень метко подмечено, Гил, - сказала она, - но это действительно инопланетный корабль. Его построили Ал-Хейды - очень древняя раса разумных птицеподобных существ. Для них дверь в потолке - вверх комфорта, можно не просто выйти, но и вылететь. Ноги у них слабые и по этой причине ромбовидные проемы - можно как войти, так и влететь.
   - А корабль вы тоже стащили, как и меня?
   - Стащили? - Мона на миг замешкалась. - А! Ты имеешь в виду украли. Нет, он достался нам с аукциона. Ал-Хейды продают слишком древний и не нужный им хлам другим расам. По каким причинам не знаю, да и зачем им деньги тоже не знаю. Возможно в качестве поощрения слаборазвитых рас. Разумеется, они снимают с них всякую начинку, кроме двигателя для свертки пространства. Как он работает, тоже никто не знает, и, хоть ты тысячу лет ковыряйся в нем, не узнаешь. Слишком удаленные от нас технологические чудеса, хотя и пещерные по уровню для самих Ал-Хейдов.
   Гил бросил оценивающий взгляд на помещение, где они находились в данный момент и заметил:
   - Не сказал бы, что это хлам.
   Мона снисходительно скривила лицо.
   - Ты хоть знаешь, сколько лет этому корыту?
   - Гил пожал плечами и предположил
   - Ну, тысяча, две?
   Мона захихикала противным смехом школьницы.
   - Ну, десять тысяч, - предположил Гил.
   - Мона захохотала.
   - Ну ладно сдаюсь. Сколько?
   - Двести тысяч двадцать один год. В земных годах конечно.
   - Надо же, без особого удивления заметил Гил. - Как он еще не развалился за такой период времени. Выглядит, как новый.
   - Ал-Хейды очень сильно опередили остальные расы в развитии. Это корыто еще столько прослужит. Ты закончил есть?
   Гил вытер губы салфеткой и встал.
   - Да только остался еще один вопрос: куда мы летим?
  
  
  
   Своей внешностью Хемп Зимидим здорово напоминал Хемингуэя. Та же, густая, с сединой, борода, круглая грива обесцветившихся волос и доброе лицо этакого Санта-Клауса. Хотя вряд ли кто-нибудь из его, местных знакомых, мог подметить в нем это сходство. На планете Лайброр мало кто слышал даже про Санта-Клауса, а уж про Хемингуэя и подавно не знали.
   Место это, по галактическим меркам, было довольно глухое и существование здесь было довольно жалким.
   Находившимся по ту сторону купола туземцам приходилось перебиваться случайными подачками местных феодалов, пребывающих в дремучем невежестве. Со всем набором средневековых суеверий: с китами и плоской землей, покоящейся на их спинах посреди мирового океана.
   Один раз галактическое сообщество пыталось окультурить туземцев Лайброра. Для этой цели с разрешения Ал-Хейдов, были созданы несколько центров по типу католических миссий в Южной Америке. Однако, кончилось все это лишь кровавым побоищем и хаосом. С тех пор на Лайброр наложили техническое эмбарго, за соблюдением которого следили довольно строго, хотя и не всегда успешно. Фактически, планета не была закрыта и ее посещало масса инопланетян - туристы, ученые-этнографы, разного рода авантюристы по каким-то причинам, скрывающиеся от кого-то или чего-то.
   Зимидим тоже относился к последней категорий, правда, не скрывался от закона, хотя искали его и представители земных властей в том числе. Но настоящий страх он испытывал только перед одним из своих преследователей - неким торговцем информацией. Эту категорию людей Зимидим ненавидел, хотя в бытность часто пользовался их услугами для достижения своих целей.
   Шел уже четвертый день его пребывания на Лайброре, когда сигнал электронного секретаря разбудил Зимидима от беспокойного сна. Открыв глаза, он обнаружил долгожданное сообщение, по приеме которого секретарю было поручено немедленно разбудить его. В сообщении говорилось, что некий лайброрианин ждет его на другой стороне силового купола, окружающего бывший центр по окультуриванию. Зимидим знал, кто его ждет. Это мог быть только Вельвер-Сом - его знакомый аристократ, замок, которого находился в двух сотнях миль отсюда. Связавшись с диспетчером, он попросил оператора впустить своего гостя. Однако, оператор отказался сделать это без разрешения начальства и Хемпу пришлось потратить полчаса на ожесточенный спор с его начальником веганцем. В конце концов, веганец согласился выдать лайброрианину одноразовый пропуск под ответственность землянина.
   Уладив это дело, Хемп прошел в соседнюю комнату и разбудил своего двенадцатилетнего сына.
   - Вставай! Пора собираться.
  Мальчик проснулся, спросонья не понимая, что от него хотят. Зимидиму пришлось хорошенько встряхнуть его, чтобы заставить прийти в себя.
   - Да проснись же, ты дурашка! Нам надо к дяде Джеку.
   - Зачем? - спросил Дэнни, вяло, поднимаясь с кровати.
   - Там узнаешь, - бросил Зимидим, начиная основательно и без спешки собирать вещи своего сына в дорожную сумку.
   - Возьми свою зубную щетку, - обратился он к сыну. - Тебя нужно ненадолго отправить в одно место.
   Спустя пятнадцать минут отец и сын были уже на улице города. Хотя, назвать городом единственно уцелевший культурный центр, можно было только с большой натяжкой. Скорее это был поселок с сотней бетонных построек, большинство из которых занимали туристические фирмы, организовывающие щекочущие нервы экскурсии на дирижаблях, рассматривая с высоты тысяча футов варварскую жизнь туземцев Лайброра. Благо зрелищ в данный момент хватало: на юге полыхало ожесточенное восстание против местных феодалов, и редкий день обходился без ожесточенных стычек. Кроме этого в центре находилось: техническая служба, заботой которой был силовой купол, несколько представительств высокоразвитых галактических сообществ, неизвестно чем занимающихся. Скорее всего, ничем, кроме освоения выделяемых на них денег. Хотя техническая служба препятствовала проникновению варваров Лайброра извне, определенную категорию лиц они все же пропускали, предварительно надев на них ошейники с иньектором, впрыскивающим парализующее вещество при возникновении проблем с пришельцами. В основном эту категорию составляли торговцы и люди, попросившие убежище у властей центра. Это были остатки вялотекущей программы по окультуриванию, практически переставшей действовать после побоища.
   Тем временем Хемп Зимидим привел своего сына в небольшое кафе, знакомого кшатрянина, которого для удобства называли Джеки. На самом деле у Джеки было и свое имя, но звуковой ряд, в котором оно произносилось, лежал вне пределов слышимости человеческого уха. Да и вид Джеки не вызвал бы у новых клиентов аппетита. Джеки был похож на помесь гималайского медведя с вараном, если у вас хватить воображения представить подобную тварь. Однако, несмотря на этот ' недостаток' , Джеки был супер ловким барменом и кроме всего прочего мог готовить кок-тэйли, работая сразу тремя конечностями - руками и ногой. Последняя у кшатрян по ловкости не уступает рукам.
  Когда появился Зимидим, Джеки готовил свой фирменный кок-тейл, который местные остряки называли ' нога Джеки' , намекая на способ его приготовления. Зимидим поднятой рукой приветствовал Джеки, который махнув в ответ, показал в угол, где спиной к вошедшим сидел высокий лайброрианец в ярком алом плаще, с ржаво-коричневыми волосами, выбивающимися из-под расшитого золотом платка. Это был Вельвер-Сом - представитель лайброрианской знати, обедневший и лишенный вековой враждой с соседями большой части земель и привилегий. Зимидим хорошо знал, что Вельвер-Сом не будет приветствовать или здороваться. Лайброрианцы приветствуют друг друга, только когда впервые видят человека. Любой лайброрианец, который уже встречался с вами, при повторной встрече начнет разговор так, как будто он и не прерывался никогда. По этим причинам Хемп Зимидим начал разговор без лишних слов, тотчас заняв стул напротив лайброрианца.
   - Не буду спрашивать, как Вы поживаете, Уважаемый Суакили-Сом, печальные слухи о вашей утрате доходили до меня. Выражаю Вам свои искренние соболезнования. Могу я как-нибудь облегчить ваше горе от утраты семьи?
   Глухой и безжизненный голос Вельвер-Сома дал короткий ответ:
   - Говори о деле, чужак. Зачем ты меня вызвал?
   Этот вопрос прозвучал резко, но Зимидим слишком хорошо знал манеры лайброранских аристократов, чтобы обидеться. Лайброрианские властители презирают всякую ложь и лицемерие. В мире Лайброра они считают себя слишком могущественными, чтобы скрывать свои намерения. Ничуть не обескураженный таким тоном, Зимидим продолжил, в той же напыщенной манере, подражая местному аристократическому стилю:
   - Должен сказать, уважаемый сом, что камни беды хотят скатиться и на мою истерзанную душу. И, дабы свести к минимуму ущерб, который он могут мне нанести, я хотел бы спрятать у тебя своего сына.
  Механический голос Суакили-Сома несколько изменился от едва заметного удивления:
   - У тебя есть сын?
   - Да. А что тебя удивляет? Если ты удосужишься обернуться, то увидишь его.
  Вельвер медленно обернулся и, своими, почти человеческими глазами (за исключением золотистых крапинок в зрачках), посмотрел на Дэнни Зимидима.
   - Как его зовут?
   - Дэнни.
   - И что означает это имя? - спросил Вельвер, удивляя Зимидима, столь неожиданным интересом к персоне своего сына.
   - Ничего, просто имя, - ответил Зимидим, пожав плечами.
   - Глупое имя, - констатировал Вельвер, опять медленно поворачиваясь к Хемпу. - Почему ты не назвал его горным львом или драконьим сердцем? Зачем мужчине такое никчемное имя?
   По странности, Хемп не нашелся что ответить. Оно снова пожал плечами и спросил:
   - Так ты спрячешь моего сына в своем родовом имении, пока я не улажу кое-какие дела?
   Некоторое время Лайброривнин молчал, потом снова заговорил своим мертвенным тоном, без наличия малейшей эмоциональной окраски:
   - Ты знаешь мою цену, Чужак.
   Зимидим устало вздохнул.
   - Я знал, что ты это скажешь. Деньги тебя, конечно не интересуют?
   Вельвер покачал головой и повторил:
   - Ты знаешь, что мне нужно.
  Помолчав, Хемп с вторичным вздохом достал принесенную с собой сумку, внутренне распрощавшись с хлипкой надеждой, Вельвер все же не потребует этого. Старый деревянный футляр лег на стол. Один бог знает, сколько трудов ему стоило достать эту древность. Открыв деревянный футляр, Хемп достал мощный блестящий револьвер, с длинным стволом.
   - Это называется револьвером, - прокомментировал Хемп. - Старинное огнестрельное оружие. Может делать шесть выстрелов подряд. Довольно быстро перезаряжается.
   Вельвер взял оружие и с интересом осмотрел его.
   - На каком расстоянии убивает это оружие? - спросил он.
   Хемп на миг опешил от вопроса.
   - Ну...не знаю, шагов на двести-триста, наверное.
   - На двести шагов можно убить и из арбалета.
   - Но не шесть раз подряд. К тому же звук выстрела из этого оружия действует на психику незнакомых с огнестрельным оружием людей, и пробивает любые известные у вас доспехи.
   - Я бы хотел тот убивающий свет, который видел в Дайбене во время побоища
   - Это идиотизм, Суакили-сом! Я не могу дать Вам лазерную винтовку! Выстрел, наверняка засекут с орбиты и Вас немедленно дезинтегрируют, где бы Вы ни находились! Если ты, вообще способен понять, о чем я говорю.
   - Хочешь сказать, что твои друзья, небожители, не дадут мне отомстить? Тогда я обращу это оружие против них.
   - Это не поможет, - устав от упрямства лайброрианина, требующего лазерное оружие для расправы со своими родовыми врагами, сказал Хемп. - У них есть в десятки, даже, в тысячи раз более мощное оружие, чем это. Револьвер - это все, что я могу Вам дать и то с большим риском. Огнестрельное оружие давно вышло у нас из моды. Так что или Вы соглашаетесь или ...
   Суакили-сом мрачно кивнул и потребовал:
   - Только научи меня сначала, как этим странным оружием пользоваться.
   - Ну, это проще пареной репы, как у нас говорят, - сказал Хемп, заметно повеселевшим, от удачного завершения сделки, голосом. - Вы у меня через пару минут будете заправским ковбоем....
  
   Проводив своего сына и лайброрианца до барьера, Хемп вернулся в номер своего отеля. Настроение у него улучшилось. Теперь, чтобы не случилось с ним, Дэнни был в относительной безопасности. Лучшего убежища, чем закрытое от посторонних инопланетников пространство Лайброра, нельзя сыскать. Нужно специальное разрешение, чтобы выйти за рамки возможностей обыкновенного туриста. Да и кому придет в голову искать его сына в среде аборигенов Лайброра с их жестокими обычаями и ненавистью к чужакам. На счет Суакили-сома тоже не следует беспокоиться, лайброрианский дворянин скорее умрет, чем нарушит данное слово.
   А Суакили-сом дал Зимидиму слово и теперь у него в любом случае есть две недели, чтобы подготовить убежище и замести следы. По возращении Хемп некоторое время думал над своими дальнейшими планами. Напоминать бармену-кшатрянину о том, чтобы он держал язык за зубами никакой необходимости не было. Ни один кшатрянин не вмешивается в чужие дела, это было их главной ценностью, по мнению Хемпа. Наконец, решив, с чего начать Хемп надел видеонаушники и с привычным легким возбуждением нырнул в местную компьютерную сеть. Возможности локальной сети были довольно жалкие, по сравнению с такими сверхгигантами как: ' ДРЕВО ВСЕЛЕННОЙ' и ' МЕГАКУЛЬТУРА' , даже имеющим ограниченный доступ к сверхцивилизации Ал-Хейдов. Правда, довольно паршивый, вряд ли, Ал-Хейдам понравилось бы, если бы по их сети шныряли низшие расы, выуживая информацию. Но, несмотря на свою периферийность, сеть давала достаточно возможностей для незаконных запросов и даже махинаций.
   Полазив по сети, Хемп выяснил, что по поводу его персоны никаких запросов не поступало, по-крайне мере, явных. Это обнадеживало и давало лишние сутки на подготовку к бегству. Используя сеть, Хемп заказал два билета на Дивирею, причем, нарочно два, вводя в заблуждение возможных преследователей. Затем Хемп отключил компьютер и решил часок отдохнуть. Ночью ему предстояла уже настоящая работа в глобальной сети, требующая максимальной сосредоточенности.
  Спустя полчаса, после того как он заснул, Хемп Зимидим вынужден был проснуться от толчков и близкого гула. Подобный шум означал прилет орбитального шаттла, во время прилета которого не на долго убирали силовой барьер купола. Действие сие - всегда сопровождалось характерным треском и хлопками статистических разрядов. Перевернувшись на другой бок Хемп снова закрыл глаза, но сон упорно не шел. Казалось, что обычный дежурный прилет шаттла принес с собой нечто тревожное. В воздухе словно завис запах беды. Такого острого ощущения беды Хемп не испытывал давно, причем разумом он понимал, что это всего лишь депрессия, вызванная его комплексом шпиономании. Ему почти нечего было бояться в этот момент, разве что Боспена - торговца информацией из Лиги Свободных Миров, который проявлял к нему излишнее любопытство во время его пребывания на Карсоне. Однако, это не удивительно, все торговцы информацией постоянно пытаются что-то вынюхать и разузнать. Это их хлеб, в общем-то. Правда, кое-кто их них при этом не гнушается нарушать закон, все равно чей или шантажировать свою жертву. И Хемп в свое время слышал даже что Боспен еще более грязный тип и не прочь попользоваться совсем уж грязными методами.
  Ощущение тревоги все росло и росло. Хемп ворочался в постели, но уснуть так и не смог. Наконец, в конец доведенный бессонницей он встал и пройдя в ванную сунул лицо под струю холодной воды. Потом с ожесточением потер лицо, словно пытаясь смыть с него ощущение страха, ожидания чего-то ужасного. Умывшись Хемп устроился за столом своего компьютера, но надевать видеонаушники не стал, до ежесуточного шестичасового выхода в глобальную сеть по сверхсветовому каналу оставалось еще уйма времени. Вместо этого, он достал из ящика стола маленький артефакт - статуэтку странного существа, найденного им в бытность археологом на одной из планет двойной звезды Сольсера. Этот артефакт Хемп таскал с собой как талисман, приносящий удачу. Статуэтка изображала существо смахивающее на мохнатую обезьяну с крыльями вместо ушей. В одной их глазных впадин фигурки был вставлен маленький драгоценный камень размером с просовое зернышко. Поначалу, Хемп который положил на алтарь космоархиологии свою молодость, считал что второй глаз выпал, однако потом, после тщательного изучения, выяснилось что инопланетный божок, которого изображала фигурка был одноглаз, подобно скандинавскому богу Одину. Уже много времени спустя, после своего путешествия на черную сферу, Хемп выяснил что же все таки изображает фигурка. И хотя, он до сих пор не мог поверить во все, что с ним произошло, считая это галлюцинацией от слишком долгого одиночного пребывания в космосе и, чуждой нормальной логике пространства сферы; его сын был живым доказательством всего что произошло. Ведь, в нормальном мире ему полагалось погибнуть и быть мертвым еще два года назад!
  
  
   * * *
  
  
   - Так куда мы летим? - нетерпеливо повторил свой вопрос Гил.
   Мона встряхнула своими роскошными волосами и, поднимаясь из-за стола, ответила:
   - Собственно, мы уже прилетели. Здесь всего лишь своего рода пристань планеты Карсона. И мы стоим тут вторые сутки по причине большой загрузки терминала. Если хочешь узнать, что такое Карсон, то это, что-то вроде ярмарки в этой части Галактики. Здесь можно купить и продать все что угодно. По этой причине здесь очередь.
   - А на счет твоих слов, что я должен убить здесь кого-то? Как это понимать?
   - В прямом смысле. Гил, ты должен понять и признать, что я поступила с тобой честно. Не то, что Марк который хотел сделать это, пичкая тебя идеологической чепухой о пользе правого дела и ответственности перед человечеством, положив одного ублюдка сейчас, и спася этим миллион жизней, потом.
   - Я всегда придерживался мнения, что насилие ничего не решает, - заметил Гил.
   - Такая же идеологическая чепуха, только наоборот. Кроме того, ты лукавишь Гил. Мы в отличие от этих музейных крыс, откопали о тебе кое-что. Им в голову не приходило поискать в старых земных архивах твою биографию. И твоя биография явно против тебя. Ты, ведь, убивал? Так? И, кажется, чертовски успешно.
  Гил слегка нахмурился, услышав это.
   - Это было на войне, - возразил он. - Это совсем другое дело. Не смешиваете это с работой наемного убийцы. Я был молод, и глуп. Весь романтический бред о войне вылетел у меня из головы после первого же боя.
   - Слабое оправдание преднамеренному убийству. И в чем разница?
   - Неправда! - немного резко воскликнул Гил. - На войне у моих противников такие же шансы убить меня.
   - Перестань со мной спорить, Гил. Я не собираюсь обсуждать или осуждать твою жизнь. Если тебе удобно, считай себя заново родившимся и выкинь прошлое из головы. Через полчаса у нас посадка в таком муравейнике, который ты и представить не можешь. Если у тебя есть вопросы по существу, задавай их, пока есть время.
   Гил потер лоб и согласно кивнул:
   - Ладно. А что если я не соглашусь на это дело?
   Мона улыбнулась мрачной, но обворожительной улыбкой.
   - Ничего страшного. Если откажешься, то продадим тебя с черного аукциона веганцам. Они почему-то интересуются людьми, перенесшими глубокую заморозку. Говорят, для каких-то неприятных опытов.
   Гил вскинулся, внимательно всматриваясь в лицо брюнетки. Серьезно она говорит, или издевается? Может просто дразнит?
   - Для гангстеров ваша группа жутко наивна, - сказал он, наконец. - Мои Современники из мира криминала просто разобрали ба вас на части. Зачем вы так откровенно выдаете свои намерения?
   - А что ты можешь нам сделать? - нарочно или нет, с вызовом ответила Мона.
   - В любом случае, если я начну действовать, то ни ваш хлипкий босс, ни этот волчерожий, ни тем более такая шпингалетка как ты, меня не остановят.
   Мона вторично улыбнулась.
   - Каждый раз, когда ты сердишься, мы мне нравишься все больше, Гил. Однако, вынуждена тебя разочаровать: в данный момент у тебя нет никаких шансов, даже, против такой шпингалетки, как я.
   Почти одновременно с этой фразой, черноволосая Мона, протянула руку ладонью вверх. Гил заметил миниатюрное устройство размером с горошину и прежде чем успел осознать, что сей факт означает, устройство сработало, и он окунулся в блаженную тьму.
  ' Вот сука!' , успел он подумать, прежде чем потерять сознание.
  
  
   - Сука! - повторно выругался Гил, на этот раз вслух, приходя в сознание, после окончания действия парализующего устройства.
   Открыв глаза, он увидел нависшего над собой Волдо.
   - Сука! Где она? - спросил он у Волдо, поднимаясь, замечая, что находится в совсем ином месте - в комнате, меблированной необычного вида мебелью, с огромным в три четверти стены окном.
   - Если ты имеешь в виду Мону, - неторопливым голосом ответил Волдо, - то называть ее сукой довольно не точно. Она явно не относится к расе ' догерменов' .
  Гил пропустил это замечание, так-как его неожиданно привлек вид из окна. Фантастически необыкновенный для него, заставляющий забыть обо всем на свете. Сравнить это было не с чем. Манхеттен был жалкой песочницей во дворе этого многоэтажного дома. Бесчисленные арки и мосты, соединяющие здания на безумной высоте. У каждого гигантского небоскреба, словно крылья по бокам расходились площадки с парками из густых необычных на вид лесов, по сравнению с которыми легендарные сады Семирамиды смотрелись бы жалкой оранжереей на балконе второго этажа. Из-за пасмурной погоды Гил не мог рассмотреть пространство за городом, но вряд ли это можно было сделать и в ясную погоду.
   - Ну и город! - заметил Гил, не скрывая своего восхищения.
   - Не такой уж и большой, - с усмешкой отозвался Волдо, и добавил: - Если ты насмотрелся, то может мне ввести тебя в курс дела?
   - Глупости! - сказал Гил, не отрывая взгляд от чудовищного мегаполиса. - Я не собираюсь никого убивать ради вас. Если это так нужно вашей группе, сделайте это сами.
   - Это невозможно СтарыйЧеловекГил, сейчас ты единственный, кто может это сделать.
   - Почему? У вас что, дефицит наемных убийц в будущем?
   - Вопрос не в том, есть у нас убийцы или нет СтарыйЧеловекГил. Есть несколько причин, по которым это должен сделать ты. Скажи тебе же приходилось убивать без оружия?
   Вопрос озадачил Гила. К чему клонит этот странный тип? Однако, рыться в своем бурном прошлом он не хотел, поэтому ответил:
   - На войне всякое бывает.
  Волдо кивнул, словно он подтвердил этим ответом его вопрос и продолжил:
   - Нам также известно, из полицейского отчета твоего времени, что ты убил одного из нападавших на тебя людей, вооруженных холодным оружием.
   - Ага, значить хоть один из этих подонков сдох. Небольшое, но все же утешение. И причем здесь это?
   - А притом, что единственный способ убить нашу цель, сделать это голыми руками. Никакой вид оружия не может действовать в месте, где будет находиться жертва. Эта планета находится под протекторатом Ал-Хейдов - расы, существующей как разумный вид более миллиона лет, и если они не хотят чего-то, то это не произойдет.
   - Самый странный способ покушения о котором, я когда-либо слышал, - заметил Гил, выслушав объяснения Волдо. - Даже если учесть, что такое покушение окажется успешным и киллер сломает своей жертве шею, то шансов скрыться у него уже не будет. Такой тип должен быть психом или фанатиком самоубийцей.
   - Ты не знаешь всех тонкостей дела СтарыйЧеловекГил. Как ты представляешь дальнейший ход дела после того, как убийца сломает своей жертве шею?
   - Ну не знаю, - протянул Гил, - наверное, прибежит вооруженная охрана...
   - Там нет охраны. К тому же, как я уже сказал, оружие там не действует. Любое оружие, даже острый предмет, который можно использовать как оружие, мгновенно дезинтегрируется в том месте, если надо, то вместе с владельцем. Это почти идеальная система безопасности, за исключением той слабости, о которой мы говорим.
   - Все равно это идиотизм! - отмахнулся Гил. - Даже, если это возможно, я не сделаю такое грязное дело.
   - Мне жаль тебя, СтарыйЧелвекГил.
   - Кончай долдонить это прозвище, старый человек, старый чело...что? Жаль? С какой стати? Пожалейте лучше свою совесть! Вам еще долго придется после этого натягивать на уши одеяло после этого дела.
   Волдо, по странности, не нашелся чем ответить на этот упрек Гила. В его глазах мелькнуло минутное замешательство, затем он сказал:
   - Марк и Мона отправились на осмотр места будущего покушения и, если к моменту их возращения, ты не примешь нашего предложения, то все равно сделаешь эту работу под принудительным гипновнушением.
  Угрожающая нотка в этих словах заставила Гила действовать, причем, немедленно.
   - Хорошо, я согласен, - сказал он, отвлекая так внимание, и неожиданно бросил все восемьдесят килограмм своего тела на Волдо.
   Гил рассчитывал, что успеет напасть раньше, чем Волдо достанет коробочку, как у Моны, или что-то другое из арсенала супертехнологии будущего. Однако, Волдо не стал ничего доставать. Вместо этого он рыкнул, совсем по волчьи оскалившись и пригнулся, встречая атаку Гила.
   Тело Гила действовало, как автомат. Он смахивал на пружину, которую долго и медленно сжимали до самого отказа. И теперь пружина распрямлялась для мощного контакта с противником. Волдо был в своем сером плаще и Гил инстинктивно использовал эту помеху для противника. Делая ложный замах, он юркнул под грудь уклонившегося от финта Волдо и, схватив плотную ткань в кулак, уперев ногу в грудь противника, с силой откинул себя вниз и назад. Волчерожий не успевший предпринять никаких контрмер, пролетел над ним и, кувыркнувшись в воздухе, ударился о противоположную стену комнаты. И почти сразу Гил, перекатившись назад, обрушил на Волдо молотоподобный удар, целясь в солнечное сплетение.
  Удар пришелся в нервный центр, но никакого видимого эффекта не оказал: толи тело Волдо слишком отличалось от человеческого, толи Волдо был способен переносить такие удары. Волдо смахнул с себя Гила и вскочил на ноги, явно не испытывая сильного дискомфорта от удара Гила. На этот раз волчелицый быстрым движением скинул мешающий плащ и Гил не без любопытства разглядел его тело - тело вулфмена - волкообразного человека. Это было худощавое, почти человеческое тело с сероватой кожей, прикрытое едва заметным мехом. Тело был сплошь покрыто тугими жгутами мышечных узлов и, рассматривая его, Гил прикинул, что выиграть поединок у него вряд ли получиться. Волдо был сплошной мышцей, нечувствительной к его ударам и сравнительно более быстрой. В лучшем случае удастся сделать еще один бросок, а потом стальные мышцы сожмут его в тиски и уже не вырвешься. Понимая это, Гил принял решение бежать. Схватив ближайшее кресло, он кинул его в Волдо, затем повернулся и ударом ноги вышиб дух из несчастной пластиковой двери.
  Выскочив в коридор, он устремился в ближайший его конец, рассчитывая обнаружить там лифт или его подобие, чем бы они здесь не пользовались для спуска. Волдо не преследовал Гила, что вызвало у него удивление. Даже, когда Гил нашел, наконец, скоростной лифт в виде прозрачной полусферы и, понесся вниз по наугад выстучанной на панели комбинации символов, он глянул вверх, ожидая увидеть там лицо вулфмена, но преследователя и след простыл.
  
   * * *
  
  
  
   Ощущение душевной тяжести и предчувствия чего-то нехорошего продолжало преследовать Хемпа Зимидима. Даже двойная доза успокоительного, которое он принял не избавила от него, лишь слегка загнав его куда-то в глубь. Открыв окно Хемп, облокотился о подоконник и принялся рассматривать унылую, немноголюдную улицу экс-центра по окультуриванию, с редкими прохожими, большинство из которых хотя бы отдаленно напоминали двуногих и двуруких существ - гуманоидов. Хемп знал почти всех здешних обитателей, поэтому всякий проходящий мимо его окна - человек или инопланетник, замечавший его в проеме окна, всегда делал приветственный жест. Хемп отвечал тем же.
   Насмотревшись не эту безрадостную картину, Хемп закрыл окно и повернулся. Повернулся, чтобы тут же застыть в изумлении.
   В совершено пустой и закрытой на феррозамок комнате, теперь находились трое гуманоидов. Один - человек, второй - меганец и третий - волторианский метаморф, продукт генной инженерии веганской расы. Таких существ используют в качестве телохранителей в местах, где Ал-Хейды блокируют действие любого оружия. Царивший в комнате полумрак не давал Хемпу возможности разглядеть лица пришедших, но ощущение надвигающей грозы достигло своего апогея и Хемпа бросило в липкий ползучий страх.
   Бежать - не имело никакого смысла, по крайне мере, пока в трех метрах находился метаморф, который остановит его многократно, прежде чем Хемп успеет открыть окно. Слегка дрогнувшим голосом Хемп произнес:
   - Свет!
   Комнату тут же залил яркий белый свет. Увидев, лица своих визитеров Хемп Зимидим понял, что липкий ползучий страх уже никогда не отвяжется от него, как не отвяжется от него толстобрюхий и круглолицый Боспен Челемо - самый преуспевающий торговец информацией из Лиги Свободных Миров.
   Пухлый, щекастый Боспен улыбнулся загадочной, ' многообещающей' улыбкой и произнес, своим по бабьи визгливым голосом:
   - Долго же ты от меня, братец, бегал!
   - Да, братец, долго! - повторил он наслаждаясь моментом своего всесилия.
   Хемп ничего не ответил. Лишь мысленно проклял свою затворническую жизнь, зная что к нему никто не зайдет, а кричать и звать на помощь бесполезно из-за звуконепроницаемых стен и окон почти пустого отеля. Хемп не сопротивлялся, даже когда метаморф по приказу Боспена усадил его на диван.
   - Ну что, Хемп? Поговорим откровенно, - продолжил Боспен, попутно достав маленькую бутылочку с золотистой жидкостью и сделав маленький, буквально микроскопический, глоток. Вкус жидкости по-видемому горчил, так как Боспен скорчил рожу, как от слишком кислого продукта. Бережно завинтив пробку и спрятав бутылочку в карман, Боспен вновь взглянул на Хемпа. Хемп понял, что нужно что-то ответить, хотя бы для вида.
   - Что Вы от меня хотите, Боспен? - тихо спросил он, моля бога, чтобы дело не касалось проклятой черной сферы.
   Однако такая надежда моментально улетучилась после ответа:
   - Ай-яй-яй. Как я не люблю людей прикидывающимися идиотами. Давай не будем ломать комедию, как говорили в старые добрые времена. Я знаю, что ты побывал на сфере; это знает и уважаемый Бальдур, который здесь присутствует, - Боспен указал на чешуйчатого меганца, - это знает и ... пардон, знал и вулфмен, который зондировал твой мозг на Карсоне. Правда, ты вовремя удрал и ничего особо ценного, кроме самого этого факта, он так и не успел выведать. И хотя в это трудно поверить, мы с тобой знаем, что эти уроды с собачьими лицами не лгут. Ведь, ложь для них самое большое оскорбление, не правда ли?
   - Послушайте, Боспен, - почти умоляющим тоном, заговорил Хемп. - Это совершенно бесполезная для вашего бизнеса информация. Никто Вам не поверить и там нет ничего, что Вы могли бы продать. Эта информация не нужна даже Ал-Хейдам. Если они узнают что там, то постараются уничтожить доступ к сфере любой ценой. Поверьте мне! Не ввязывайтесь в это дело. Пейте свой эликсир долголетия и живите спокойно.
   - Что бы это не было, ты этим воспользовался. Разве не так?
   - Да, но это совсем не то, что ты думаешь. Поверь мне.
   - С начала, расскажи, - жестко потребовал Боспен. - А что с этим делать, уж я решу сам.
   Хемп набрал в воздух и выдохнул с решимостью удивившей его самого:
   - Нет!
   Боспен с каменным спокойствием кивнул, словно его полностью удовлетворил отказ Зимидима.
   - Мет, принеси Гмора! - приказал он телохранителю.
  Метаморф вышел в прихожию и тотчас вернулся с небольшим кубом накрытым черной, непроницаемой для света материей, и поставил его на стол.
   - Приступай, - бросил Боспен коротко и метаморф сдернул покрывало.
   Липкий приступ страха с новой силой овладел Хемпом. Серебристое тело мурены исполняло за стенками прозрачного аквариума сумасшедший танец. Ее оголенные, жутко гипертрофированные мозговые наросты, пульсировали красным цветом.
   - Погаси свет, - продолжал Боспен отдавая приказы, пока парализованный страхом Хемп смотрел на куб.
   Как только свет погас, движения мурены замедлились, показывая, что яркий свет ее больше не раздражает.
   - Ну, Хемп, даю тебе последний шанс, - обратился Боспен к Зимидиму, когда приготовления были закончены. - Пока твои мозги не превратились в кашу.
   - Нет! - Голос Хемпа сорвался на крик.- Я не могу это сделать! Неужели вы не понимаете! Сукин сын! Неужели ты этого не понимаешь!
   Уже без команды своего хозяина, метаморф подтащил Хемпа к столу, держа его как можно ближе к стенкам аквариума, так что его голова почти касалась стенок материала из которого он был сделан. А затем, включил устройство подающее во внутрь куба высоковольтный электрический разряд. Раздраженная тварь тут же ответила ментальным ударом, обрушившись на ближайший доступный объект - космоархеолога Хемпа Зимидима. Хемп застонал от боли, а метаморф тут же послал второй и третий разряд. Хемп закричал и уже после второго разряда отключился от болевого шока. Гмор в конец разозленный электрической пыткой захватил контроль над человеческим мозгом, подавив его своей невероятной, ментальной мощью, превратив человека в некое подобие машины способной отвечать на вопросы, но не обладающего разумом в привычном нам понимании.
   - Готов, констатировал до сих пор молчавший меганец Бальдур.
   - Ну что же, - сказал Боспен, смакуя момент, - начнем приоткрывать завесу над тайнами.
   Потирая руки, самый преуспевающий торговец информацией из лиги свободных миров, задал свой первый вопрос.....
  
  
  
  
   * * *
  
   Гил Тапича журналист из двадцатого века по воле случая попавший в жидкий азот и оказавшийся в невероятной ситуации, продолжал с бешенной скоростью мчаться по горизонтальной трубе необычного лифта. К его немалому удивлению лифт, которым он воспользовался для бегства перемещался не только по вертикали, но преодолевал горизонтальные участки. К тому же он обнаружил в лифте все удобства цивилизации двадцать пятого века - мультивизор, удобную кушетку, выскакивающую из пола и, даже, бар с напитками весьма необычными и подозрительными на вид. Гил дал этому технологическому чуду название - суперлифт, и, теперь гадал куда он его привезет. Сам он не имел ни малейшего понятия, что за комбинацию он набрал в спешке бегства от вулфмена.
   В течении пути суперлифт несколько раз замедлял ход словно раздумывал - стоит ли ему остановиться и, спустя несколько секунд, снова устремлялся вперед. Гил с усмешкой подумал, что загруженность транспортных линий все еще представляет проблему, даже, для столь отдаленного будущего.
  Когда лифт ,наконец остановился, Гил оказался внутри гигантского холла с чрезвычайно большим скоплением различных обитателей галактики, от числа и разнообразия которых просто разбегались глаза. Он вышел из лифта и вертя головой во все стороны шагнул в толпу. Через минуту окончательно обалдел от свиста, щелканья, гама издаваемого толпой. Несколько раз он замечал людей, но подойти к ним не решился, что было вполне понятно, учитывая случившееся. Пока что его собратья по расе, имевшие с ним дело, вели себя не лучшим образом: одни держали в жидком азоте, хотя могли оживить; другие пытались использовать как наемного убийцу. Гил понимал, что в любом случае довериться кому-то придется, иначе не прожить без средств существования в чужом совершенно мире, но этот момент оттягивал, как мог.
   Наконец, масса народа поредела и Гил добрался до дальнего конца холла, где находилось несколько проходов выходивших наружу. Над каждым из проходов висели таблички, среди которых Гил сразу обнаружил надпись на английском, гласившую, что доступ в район проживания хомо сапиенс, осуществляется именно через данный выход.
  Чуть помедлив, Гил вместе с группой, как раз входивших в проход, вошел вместе с ними.
  Ожидавший увидеть, какой-то необычный транспорт будущего, Гил был слегка разочарован. В конце тоннеля их ждала станция с обычной электричкой, не так уж сильно отличающейся от, скажем, токийского скоростного поезда.
  ' Наверное, это для них тут ретро. Как поездки в карете' - подумал Гил, заняв место в вагоне, стараясь быть как можно более естественным. Причем он сразу начал свой поиск нужной кандидатуры. Ведь, ему нужен был человек, к которому он мог бы без опаски довериться. И который мог бы помочь избежать преследования группы, которая, наверняка, бросилась на его поиски. К тому же из головы не выходила табличка виденная на видеозаписи из музея. О таинственном пятым пунктом нераспространении культурных слоев - чтобы это ни значило. Сдача властям в этой ситуации также не сулила ничего хорошего, кроме новой заморозки - почти что смерти.
   Когда поезд тронулся, Гил уже вовсю искал свою ' жертву' . В вагоне находилось не так уж много людей, большая часть кресел пустовала. Гил сразу отбросил несколько кандидатур: пожилую пару, в яркой цветастой одежде; женщину с детьми и группу мужчин среднего возраста, оживленно беседующих о чем-то на неизвестном Гилу языке - пангалактическом эсперанто, как назвал его Гил, как видавший виды журналист, знакомый на слух с большинством языков Земли. Оставалось только две кандидатуры: девушка с волосами, выкрашенными в неестественный для человека бледно-серый цвет и молодой парень в круглых очках, все время повторяющий один и тот же жест потирания переносицы фалангой большого пальца - привычку, въевшуюся до конца жизни.
  Несколько секунд Гил переводил взгляд с девушки на парня, пытаясь решить с кого же все-таки начать, и остановился на девушке. Почти машинально пригладив волосы, он двинулся по проходу между кресел.
   - Привет!
   Девушка вздрогнула, когда Гил обратился к ней и повернулась вполоборота, подняв на него взгляд. На этот раз вздрогнуть пришлось Гилу. Девушка не была человеком. Чертовски походила на человеческое существо, но не являлось им. Ее выдавало все: другие глаза; остроконечные уши и даже цвет лица, словно пожелтевшая слоновая кость. Это отдаленно волчеподобное лицо было ему уже слишком знакомо, чтобы Гил мог снова ошибиться. Как и Волдо девушка принадлежала к расе вулфменов.
   - Простите, обознался, - поспешно пробормотал Гил и поспешил обратно по проходу прежде, чем девушка успела что-то ответить. В замешательстве от случившегося Гил чуть не прошел мимо своей второй намеченой ' жертвы' - парня в круглых очках. Однако тут фортуна повернулась к нему лицом - парень в очках заговорил первым:
   - У Вас, что-то не в порядке? - спросил он озабоченно, когда Гил проходил мимо.
   Гил остановилось, возблагодарив судьбу, кивнул в ответ...
  Спустя десять минут они разговаривали уже как старые знакомые. Гил рискнул и рассказал своему новому знакомому про все свои злоключения.
  Как не странно, очкарик, которого звали Николо Камински, безоговорочно поверил всему, что рассказал Гил. Во всем поведении Каминского, после рассказа Гила сквозила нескрываемая радость, даже восторг, что он оказался вовлеченным в такие интересные и щекочущие нервы события. Этот энтузиазм даже испугал Гила поначалу, но когда они попали в квартиру Каминского, он изменил свое мнение. Камински оказался просто дружелюбным и дельным человеком. Это показало и то, как он угощая Гила кофем, доходчиво объяснил ему ситуацию с его статусом.
   - В настоящее время, ты - никто, - объяснял Камински. - Ты не гражданин Галактического Сообщества. По закону ты считаешься социально опасным типом, не приспособленным жить в нашем времени. Ни в коем случае не выдавай своего происхождения, иначе окажешься на ' Висельнике' .
   - Что это? - спросил Гил.
   - Планета-резервация для всех попадающих под графу - социально-опасный. Вдобавок там живут психи, генетические уроды и больные неизлечимыми заразными болезнями.
   - Там содержать только людей или и инопланетян тоже?
   - Шутишь? Конечно, только людей! Веганцы запросто могут вылечить любого от любой болезни. А Ал-Хейды, вообще, могут даже мертвого оживить. Даже если он начал вонять. Их цивилизации миллион лет, они живут столько, сколько захотят. По сравнению с ними, мы - люди - пещерные варвары.
   - А они не делятся своей технологией с другими?
   - Не то, чтобы не делятся. Они дали возможность, почти всем расам путешествовать между звезд. Они иногда запросто так отдают отсталым расам двигатели гипер-перехода и свертки пространства. Продают нам старую технику, которой бог знает сколько лет. Вероятно считая, что таким образом поощряют нас, чтобы не чувствовали себя слишком обделенными. Хотя кто-то сказал, что они проводят над нами таким образом эксперименты или, вообще, играют с нами, как люди катающие собак и кошек на летающих досках. Но, чтобы они нам не давали, они никого не учать. И это надо понимать.
   - А ты видел этих Ал-Хейдов?
   - В живую никогда, только по мультивизору. Знаешь, они здорово похожи на огромных попугаев, если последнему укоротить клюв и слегка изменить форму. У них свой, закрытый для других рас социум, и туда никого не пускают, даже прессу или правительственные делегации слаборазвитых рас.
   - Кстати, все хотел тебя спросить, - продолжил Камински. - Зачем ты подходил, к даме в вагоне.
   - Разве непонятно, хотел помощи попросить.
   - Отпад! Ты был бы для нее настоящей находкой. Это Зарра Кл'райн. Журналист из канала Кей-Три. Ты был бы уже в вечерних новостях, если бы рассказал ей свою историю. А через час уже бог знает где, но точно не в хорошем месте!
   - Пронесло, значит, - вздохнул Гил. - Она не человек же, не так ли?
   - Ну и что? Вулфмены внешне очень похожи на людей. Некоторые из них, даже делают себе пластические операции и, тогда, вообще сразу не отличишь от людей. Из всех галактических рас, они наши ближайшие родственники.
   - А как ты думаешь, Ник. Те типы, что разморозили меня. Могут меня снова найти?
   - Это на Карсоне-то? Ты - смеешься! В этом городе двести пятьдесят миллионов жителей и шестьдесят два уровня, исключая пару десятков подземных и тех, что на километровой высоте. Это настоящий муравейник. Если это и возможно, то только если на тебя повесили какой-нибудь маяк.
   - Ну это вряд ли, - отверг эту мысль Гил. - Волдо говорил мне, что место, где я должен буду совершить покушение, защищено от чужого проникновения и от любых технических штучек.
   - А ты знаешь это место? - спросил Камински. - Это мутная история, немного посветлеет, если ты скажешь где и кого они собирались убивать.
   - Кого, они не говорили, а место один раз назвала Мона. Она упомянула какой-то аукцион информации.
   Камински хлопнул себя ладонью по лбу:
   - Ну конечно! Как я сразу не догадался! Эти ребята хотят убить торговца информацией из свободно лиги. Это последняя ' сорока' в сети.
   - Сорока? - переспросил Гил.
   - Ну новость, - пояснил Камински. Это связано с одной древней загадкой перед которой, даже, Ал-Хейды спасовали. Подожди...
   Вскочив с кресла, Камински подкатил к Гилу небольшой шкаф на колесиках весь покрытый прозрачными кристало-схемами вперемежку с проводами.
   - Это я сам смонтировал, - с гордостью сказал Камински. - Любой дурак сможет купить мультивизор, но собрать его еденицы из сотен тысяч! Это мое хобби, люблю мастерить такие штуки.
   В воздухе надо шкафом возникло объемное изображение в виде куба голубого цвета.
   - Это также мой выход в сеть, - сказал Камински скороговоркой настраивая аппарат. - Только не пугайся. Хотя, наверное это с тобой уже проделывали...
   Синий куб внезапно расширился заняв почти все пространство комнаты и фокус со звездами, который Гил видел на корабле повторился.
   - Не люблю видеонаушник или трансляцию в мозг, - говорят от них можно получить психозы, которые трудно лечатся. Только веганские абсолютно безопасны, но они чертовски дорогие...
   Голос Каминского доносился как из далека, словно с какого-то колодца. Бу-бу-бу... Синева куба внезапно пропала и показались звезды. Как тогда на корабле группы.
   Гил всматривался в звезды, не замечая ничего необычного.
   - Ну? - спросил Камински, голос которого теперь стал нормальным.
   - Что?
   - Не видишь ничего необычного?
   - Нет...- Гил внезапно понял, что имел ввиду Камински. Звезды были везде, кроме одного места. Почти, черный объект, который можно было заметить, только потому, что он, словно аккуратный блин закрывал небосвод, не давая увидеть россыпь звезд и галактик, прячущих за ней.
   Камера наехала и Гил уже четко увидел, черную сферу в пустоте космоса.
   - Ну как? Впечатляет? - спросил Камински, ожидая реакцию Гила.
   - Что это? И насколько большое? - спросил Гил, сбитый с толку.
   - Это как раз вещь из-за которой весь сыр-бор, - пояснил Камински. - Так называемая Сфера Дайсона. По-моему, даже в твое время знали что это?
   - Я читал где-то, - подтвердил Гил. - Сверхцивилизации, которые строят вокруг звезд сферы, с целью полностью уловить всю энергию излучаемую звездой. Так?
   - Неплохо сформулировано. Хотя для чего нужно столько энергии никто не знает. Перед тобой как раз такое сооружение. Чудовищное по своей грандиозности и единственно известное в Галактике. Его возраст около ста миллионов лет. Это известно точно. О существовании этой штуки, Ал-Хейды знали еще во времена, когда наши предки бегали по джунглям в чем мать родила.
   - А что находится за стеной сферы?
   - Вот это и есть загадка о которой я тебе говорил. Ал-Хейды уже тысячи и тысячи лет пытаются туда проникнуть. Нам не хватит жизни, чтобы описать все способы, которые они применяли для достижения этой цели. Но сфера обладает совершенной системой активной обороны. В определенном радиусе она дезинтегрирует любой приблизившийся объект. Никто не может к ней приблизиться, не говоря уже о том, чтобы проникнуть в нее. Ты можешь себе представить мощь системы в распоряжении которой энергоресурс целой звезды! Возможно даже Черной Дыры! Каждый раз сфера сбивает спесь с Ал-Хейдов, демонстрируя уровень технологии на порядок выше ' ихних' . Не будь этой штуки, Ал-Хейды возомнили о себе, черт знает что. Как ты понимаешь сразу после того, как человечество вступило в звездное сообщество, наши ученые, одиночки-психи и прочие дружно включились в список жертв беспощадной сферы. Уже больше двухсот лет появляются авантюристы утверждающие, что им удалось побывать на сфере. Но им никто, конечно, не верит. Ал-Хейды продолжают свои исследования то замораживая, то возобновляя программу исследования сферы. Поговаривают, что сейчас они собираются использовать какого-то робота, которого можно передать через пространство, как волночастицу.
   - А почему никто не свяжется с хозяевами сферы?
   - Пытались, конечно. Но Ал-Хейды решили, что хозяева сферы давно мертвы. И, по-видимому, они - правы.
   - Почему?
   - Да очень просто. Любая разумная раса стремиться к контакту. Не могут же хозяева сферы сидеть безвылазно внутри сферы и не отвечать на настойчивые звонки в дверь.
   И это бог знает сколько времени!
   - А как это связано со мной и с этим аукционом?
   Камински почесал затылок.
   - Как с тобой не знаю, но по виртуальной сети, даже по ящику сообщали, что какой-то торговец из лиги свободных миров выставляет на аукцион особый товар - описание удачной попытки достижения сферы. Серьезно его, конечно, никто не воспринимает. Тем более представители Веги или Ал-Хейдов. Но если этот торговец и есть тип, которого ты должен убрать, то эта история становиться жутко интригующей. Особенно, если кому-то и вправду удалось достичь сферы.
   - А зачем группе убивать этого типа?
   - Ну не знаю, может они бывшие партнеры не поделившие приз.
   - А ты веришь, что кто-то достиг сферы?
  Камински пожал плечами.
   - Вряд ли. Случайности, конечно, бывает, но это уж слишком невероятная случайность, как возможность путешествия во времени.
   Сказав это Камински взглянул на часы, внезапно что-то вспомнив.
   - Ой! Мне пора на смену в Меркаторе.
   - Ты работаешь? - спросил Гил.
   - А что тут удивительного?
   - Я думал, что в будущем будут работать только роботы, - полушутя, полусерьезно ответил Гил.
   Камински хмыкнул.
   - Типичное заблуждение позднего средневековья. Ладно, мне надо бежать. Можешь взят мою кредитку и заказать себе что-нибудь. Только ради бога не выходи из кварт
  иры. Я, ведь, еще не спросил тебя про твою жизнь в двадцатом веке. Это, наверное, было интересно.
   - Постой! - Гил придержал, готового выйти Каминского и задал вопрос: - Почему ты мне веришь? У тебя же нет никаких доказательств, что я из прошлого?
   Камински вдруг остановился. Губы у него сложились в снисходительную улыбку. Он снял с себя очки и надел их на Гилу на глаза. Гил с удивление посмотрел через очки, на самом деле оказавшимся микрокомпьютером. Он видел мир в них как какой-то робот из фантастического фильма с циферками и символами бегущими на экране.
   - Неужели, ты думал. Что это очки? - спросил Камински. - В наше время нет проблем со зрением и очки носят либо из соображении моды, либо по той причине по которой это делаю я. Когда ты мне рассказывал свою историю в вагоне поезда, я использовал этот микрокомпьютер, чтобы связаться с базой данных на Суоке. И там действительно, содержалась информация, что три недели назад неизвестные похитили тело замороженного в жидком азоте человека двадцатого века.....
  
  
  
   * * *
  
  
   Унылый пейзаж пустыни навевал печальные мысли о никчемной пустоте и бессмысленности существования мира. Впрочем, лайброрианин Вельвер из замка серая башня не был подвержен таким настроениям. А его спутник - худенький подросток - поглядывал на окружающий ландшафт с опаской, кусая губу, как будто из-за ближайшего угла мог выскочить тигр-людоед. Вдобавок, ему не внушал доверия и сам лайброрианин - мрачный и молчаливый до невозможности. За несколько дней их совместного путешествия он Дэнни Зимидим смог припомнить только две фразы сказанные лайброрианином: ' принеси сухие ветки для костра' , и - ' пора в путь, Сын Небожителя' . Плюс многочисленные да и нет, когда Денни пытался сам его разговорить. В конце концов Денни бросил попытки и через какое-то время, даже, решил, что это совсем неплохо: можно было без помех поразмыслить о разных вещах об отце, об его странных рассказах, даже об этом его дурацком заскоке из за которого ему придется провести две недели в обществе, в котором даже электрический фонарик еще не изобрели. Вдобавок живущими в глиняных строениях и режущих друг друга почем зря всякими острыми предметами. В чем он убедился во время экскурсии на туристическом дирижабле.
  ' Странно, что отец считает это место безопасным для меня' , - думал Дэнни, с трудом поспевая за быстрым широким шагом своего спутника, - ' меня здесь запросто могут убить или продать в рабство, как вещь! Знать бы хоть, когда эта чертова пустыня кончится. Может этот тип хоть сейчас, что-то скажет?'
   - Когда мы придем в город?
   - К утру, Сын Небожителя, - коротко бросил Вельвер и добавил: = Не разговаривай много, у тебя высохнет горло, а у нас мало воды.
   ' По крайней мере, это объясняет его молчание' , - подумал Дэнни и опять углубился в свои мысли, рассеяно разглядывая безрадостный пейзаж с желто-оранжевым песком и кустами лайброрианского мескита, ягоды которая, как он слышал, вызывают наркотический сон - об этом им говорил гид во время экскурсии.
   Спустя несколько часов, после этой молчаливой и монотонной ходьбы, ничем не отличающейся от вчерашней и позавчерашней, Вельвер жестом приказал Дэнни остановится и готовиться к ночлегу. Пока Дэнни доставал и стелил на земле одеяла, Вельвер быстро нашел высохший мертвы куст мескита и, разжег из его веток костер. Местное лайброрианское светило - звезда красный гигант, которому оставалось еще гореть, каких-нибудь двадцать - пятьдесят миллионов лет - быстро садилось за горизонт. Дэнни запахнулся в одно из одеял став похож на жителя южно-американских Анд. Как он уже успел убедиться, ночи здесь бывали достаточно прохладными. Лайброрианин начал готовить ужин, а Дэнни достал из кармана портативный мультивизор, тонкий как поздравительная открытка и способный принимать трансляции из космоса. Каналы транслируемые с орбиты принимались вполне сносно и Дэнни даже имел возможность принимать даже общегалактические передачи, вещаемые через гиперпространственные туннели Ал-Хейдов.
   - Когда мы придем в Отстин, спрячь свое зеркало с картинками и никому не показывай, - вдруг предупредил Вельвер, бросив на него короткий взгляд, пока готовилось сусло из сушеного мяса и какого-то местного пшена.
   - Почему? - удивился Дэнни.
   - Отстинцы повесят нас на первом же попавшемся столбе, если узнают, что ты - сын небожителя. Постарайся не привлекать к себе внимания и ни в коме случае не снимай с головы пачху, человек с черными волосами у нас большая редкость.
   - Ну, волосы это не проблема. У меня есть краска, я в два счета выкрашу их в цвет как у тебя. А почему мы не можем обойти этот город, если там так опасно?
   - Это не опасно, если будешь слушаться мня. Я мог бы провести тебя и по северной дороге, но это земля Санграйвов, а я дал твоему отцу слово, что не буду подвергать опасности твою жизнь.
   - Ну, не знаю, по моему за куполом я был в большой безопасности чем в этом месте, где меня могут повесит на столбе.
   - Иди есть, - сказал Вельвер, проигнорировав его замечание.
  Дэнни подсел к костру. Вельвер разделил еду, причем большую часть порции отдал мальчику. Дэнни как всегда сделал вид, что не заметил этого. По какой-то причине или обычаю Вельвер неизменно отдавал ему большую часть еды, хотя Дэнни не съедал ее.
  Когда они уже заканчивали ужин, Вельвер указал на воротник Дэнни и спросил:
   - Что это у тебя?
   Дэнни обрадованный буквально потоком слов изливаемых сегодня супер молчуном лайброрианином поспешил рассказать:
   - Это наши с отцом талисманы, - сказал он, снимая с шеи фигурку на цепочке изображающую ушастокрылое существо похожую на мохнатую обезьяну. У отца есть точно такая же. Он нашел эти артефакты когда работал космоархеологом много лет назад. Правда с начало была одна фигурка, но потом появилась вторая. Я попросил ее для себя.
   Вельвер повертел в руках фигурку и вернул ее Дэнни с неожиданным комментарием:
   - Это демон времени Эгдразиль. Он приносит несчастье, выброси его.
   - Это вовсе никакой не демон времени, - возразил, даже обиженный, предложением выкинуть подарок отца. Эту штуку нашли за много световых лет отсюда. Ты не можешь знать что она изображает.
   Вельвер, как обычно, проигнорировал возражение собеседника и замолчал.
  Дэнни снова устроился с одеялом и мультивизором, но через минуту усталость ночного перехода взяла свое и он уснул. Вельвер подошел к спящему, убрал в рюкзак зажатый в руке подростка мульивизор и накрыл его одеялом. Некоторое время лайброрианин сидел рядом, наблюдая за сном мальчика, уйдя в свои мысли, чужие как ледники Антарктиды. Затем достал оружие, полученное от небожителя и при свете остатков догорающего костра принялся рассматривать смертоносное оружие пришельцев.
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
  
   Гил Тапича безуспешно пытался освободиться от странных на вид наручников, охвативших его запястья словно клещи омара. Наручники светились зеленоватым светом индикатора и дисплея, с цифрами и красной линией прямо по центру крохотного экрана. Остервенев от безуспешных попыток, Гил со всей силой стукнул о край стола, пытаясь повредить их механизм. Однако он тут же сел от несказанного удивления, когда наручники заговорили монотонно бубнящим голосом:
   - Пожалуйста, не пытайтесь повредить наручники, подозреваемый. Вы вызовете блокировку замка и испортите собственность правительства - это уголовно наказуемое деяние.
   Гил оправился от первого удивления:
   - Да пошел ты! - выругался он и тут же пожалел о своих словах.
   - Факт устного оскорбления будет занесен в ваше дело, подозреваемый, - невозмутимо сказал голос из наручников.
   - Чего? - не удержался Гил от иронии. - Оскорбления электронного механизма что ли?
   - К вашему сведению, подозреваемый, в тридцать восьмом году принята поправка Гейнцеля по которой интеллект-компьютеры приравнены к личностям второго порядка, что в свою очередь предполагает.....
   - А это не предполагает, что тебе стоит заткнуться? - перебил Гил все еще пребывая в изумлении. Какому идиоту пришло в голову изобрести думающие наручники! Спор с наручниками был для него еще более нелепой вещью, чем вся эта история с его заморозкой в жидком азоте.
   - К вашему сведению, подозреваемый, - продолжал надоедать компьютер, у Вас пробелы в лексике. Нужно обращаться ко мне на вы, ведь я - наручники, множественное число.
   - Лучше будет, если ты вызовешь охрану или надзирателя, если таковой здесь имеется, чем обсуждать мою лексику. И пока я добрый, пусть меня выпустят из этой коробки.
   - Не совсем понял Вашу последнюю фразу, подозреваемый....
   - Ах не понимаешь, - сказал Гил и, вместо объяснений вторично ударил наручники о край стола. Рука тут же заныла от удара, а механический голос тут же заметил:
   - Хочу Вас предупредить, подозреваемый: если вы и дальше будете стараться повредить мне, я буду вынужден впрыснуть Вам кубик антитарозина. Вам известно действие этого препарата?
   Гил так и застыл. ' Надо пойти на мировую' - подумал он. Испытывать на себе действие какого-то тарозина ему сейчас совсем не улыбалось.
   - Ладно, твоя взяла, - сдался он. - Только ответь как там на счет моих тюремщиков? Можешь ты их вызвать?
   - Сожалею, подозреваемый, но вопрос не входит в мою компетенцию.
   - Вообще-то, меня зовут Гил, а не подозреваемый, - дружеским тоном заметил Гил, в надежде наладить контакт с компьютером.
   - Это меня не касается, - отрезал компьютер. - Панибратство с заключенными запрещено. В мои обязанности входит только: ограничение свободы Ваших рук, наблюдение за биопараметрами тела и консультация в уголовном праве.
  - Это интересно. М.. и какие права есть у меня сейчас?
   Наручники, кажется, обрадовались, тут же забубнив параграфы уголовного кодекса, что, по видимому было его любимым делом. Гил невольно подумал, что компьютер походит на адвоката консультанта в его прошлом. Тот тоже очень любил читать ему длинные лекции, как правило, переполненные малопонятными простому обывателю юридическими терминами.
   Неизвестно сколько длилась бы эта лекция, если ее не прервало появление человека.
   Это был Марк, командир группы выкравшей его тело из музея. Марк выглядел довольным и улыбался, хотя почему-то близко не подошел.
   - Привет, Гил! Как твоя новая жизнь в нашем розовом будущем? - спросил он с ехидной улыбочкой.
   Гил ответил нейтральным тоном.
   - Без вас, казалось, не такой уж плохой. Как вы меня выследили? Радиомаяк?
   - Слишком примитивно, Гил. Ты помечен, но другим способом.
   - И каким же? - ожидая, что Марк не раскроет секрет.
   Но ожидание оказалось напрасным. Марк без колебаний поделился:
   - Обычное подсознательное внушение. Твое подсознание гипнотически закодировали на случай побега. Ты действительно думаешь, что сам, без посторонней помощи, смог бы так шустро набрать на клавиатуре лифта комбинацию незнакомых символов?
   Гил вспомнил, как, не задумываясь, сразу выстучал, что-то на панели управления лифтом.
   - Когда ты прибыл в торговый холл, - продолжал Марк, - там уже ждали тебя. Правда, брать тебя там не решились, слишком много народу. Могла возникнуть паника и все такое. Мы подождали пока ты его не покинул и не вступил в контакт с этим...
   - Камински, - подсказал Гил.
   - Ну да. А дальше сам можешь догадаться.
   - Да уж. Догадываюсь, - со злостью в голосе сказал Гил. - Я попался как дурак.
   - Брось, Гил, - примирительным тоном сказал Марк. - Мы же, все таки в двадцать пятом столетии. Здесь надо думать на несколько ходов вперед, если хочешь выиграть. Тебе с нами не тягаться. Лучше, сделай, что тебе говорят и я, ручаюсь, мы тебя отпустим. Даже денег дадим, чтобы устроиться в новой жизни. Все будет по-честному, я - отвечаю.
   - По-честному, - с горькой усмешкой повторил Гил. - Я, даже, не знаю, кто вы такие и кого хотите угробить. Да и, вообще, на кого вы работаете.
   Марк некоторое время помолчал, потом спросил:
   - Если я расскажу тебе все, ты согласишься выполнить задание?
   - Это зависит от того, что ты мне расскажешь, - ответил Гил.- А там будет видно.
   Марк на секунду закатил глаза, замученный упрямством Гила.
   - Ладно, Гил. Но знай, если не согласишься, то все равно сделаешь это под принудительным гипновнушением. Как зомби.
   Гил стиснул зубы, но отвечать на угрозу не стал.
   - Ты хоть наручники с меня снять можешь? - сказал он вместо этого. - Я же никуда не убегу.
   - Какой-нибудь дискомфорт? - участливо поинтересовался Марк.
   - Не то, чтобы дискомфорт. Просто меня ужасает перспектива провести ночь в компании говорящих наручников. Они сведут меня своей болтовней с ума.
   - Ну, об этом можешь не беспокоиться, ночевать в их компании тебе не придется. Операция начинается через два часа. Ты готов выслушать меня?
   Гил кивнул, постаравшись поудобней устроится на весьма неудобном сидении. Марк сел в противоположный угол комнаты, как заметил Гил, подальше от него.
   - Начнем с твоего вопроса, на кого мы работаем, - резюмировал Марк, начиная. - Во-первых, ты угадал, спросив это. Мы действительно на кого-то работаем, но если ты думаешь, что это какой-то преступный синдикат или мафия, как в твоем прошлом, то сильно ошибаешься. Мы - я имею ввиду группу - работаем на человечество, точнее на правительство Земли. Как правило, мы достаем информацию научно-технического характера, для прогресса земной расы.
   - Меня это не удивляет, - прервал его Гил. - Я давно понял, что ваша организация - что-то вроде спецслужбы.
   - Да? Я тебя недооценил, Гил. Почему ты так решил?
   - Очень просто. У тебя, да и у Моны тоже, эта дурацкая манера вести себя как фбээровцы, которые ворвались к тебе в офис и запугивают сомнительными намеками со значительными лицами.
   Марк рассмеялся.
   - Не очень ты высокого мнения о нас. Ладно, продолжим. Как ты теперь понимаешь, делать открытия, которые другие, более старые расы, давным давно совершили - глупо. Гораздо эффективней узнавать про них тем или иным способом...
   - В наше время это называлось промышленным шпионажем, - перебил Гил.
   - А у нас - подтягиванием технологического уровня. Не перебивай, Гил. Так вот, несколько дней назад, некий Боспен Челемо, торговец информацией из лиги свободных миров, объявил, что нашел способ достичь сферы. Сфера - это объект, оставшийся от древней цивилизации.
   - Я знаю. Камински мне показывал, - вставил снова Гил.
   - Хорошо, тогда опустим подробности. Как ты понимаешь, достижение сферы сулит гигантский научно-технический скачок. После заявления Боспена - а он отъявленный негодяй - наше начальство поручило нам, на всякий случай, проверить этого типа. Конечно, никто не воспринял всерьез это заявление, но всякий случай, мы проследили путь этого типа и выяснились странные совпадения и вещи. Например, незадолго до своего прилета на Карсон, этот Боспен посетил планету Лайброр, где после его улета бесследно исчез профессор космоархеологии Хемп Зимидим. Этот человек, который долгое время скрывается от властей Земли, весьма загадочная личность. Его разыскиваю вовсе не из-за каких либо нарушений закона или преступлений. Здесь он полностью чист. А из-за одной штуки, которую он однажды выкинул. Представь, за час до отлета шатлла, на котором он собирался отправить своего сына на каникулы на Землю, он аннулировал билет, снял мальчика с корабля и улетел на каком-то периферийном рейсе, на котором даже не регистрируют пассажиров, если хорошо попросить. Но самое интересное то, что перед вылетом он оставил сообщение для руководства космопорта, в котором настоятельно требовал отменить рейс по причине того, что шатллу грозит неминуемая гибель. Сообщение сначала восприняли всерьез. Шатлл проверили, но ничего не найдя в смысле неисправности решили вылет не отменять. А сообщение восприняли, как хулиганскую выходку, каких всегда хватает. Шатлл вылетел по расписанию и после выхода на орбиту взорвался. Оказывается произошло столкновение с танкером, который в аварийном режиме выходил из гиперпространства и не рассчитав безопасной точки выхода, вынырнул прямо на орбите планеты. Жертвы этой катастрофы исчислялись сотнями, вдобавок большой обломок танкера упал в центр высокоурбанизированного мегаполиса, что привело к еще большим жертвам. Ужасная катастрофа! С тех пор радиус выхода из гиперпространвства увеличили вдвое. Но история до сих пор остается загадкой. Откуда Хемп Зимидим мог знать о катастрофе за час до его свершения? А когда специалисты осмотрели черный ящик корабля, то у них от удивления отвисли челюсти. Оказывается аварийная ситуация возникла за сорок секунд до выхода танкера из гиперпространства! Представляешь! Невольно начинаешь верить в оракулов, волшебников и предсказателей судеб.
   Как ты понимаешь, после этого случая, спецслужбы Земли кинулись на поиски Зимидима, чтобы задать ему пару вопросов. Зимидиму долго удавалось скрываться и, наконец, когда его выследили, и уже собирались задержать, его навешает самый отъявленный криминальный элемент на черном рынке информации, который спустя считанные дни делает такое сенсационное заявление. Заставляет задуматься. Да?
   Марк застыл в ожидании реакции Гила.
   - Все это безусловно очень интересно, - сказал наконец Гил, но как в этой истории замешан я? Если вам так нужен этот Боспен, арестуйте его.
   - В том то и дело, что это невозможно! - раздраженно бросил Марк в ответ. - Карсон под юрисдикцией Веганцев, как и Лайброр, Герна и куча других миров. Земляне здесь могут действовать только с разрешения веганцев, а они не дадут санкции на арест. Да и информационные аукционы у них не запрещены. Боспен не идиот, чтобы появиться на планете, где действует влияние Земли. Кроме того, если он сумеет доказать, что его информация о сфере достоверна, за ним начнется настоящая охота и, как понимаешь, Земля не самая богатая и влиятельная сила в галактике, чтобы перебить цену у других. Некоторые веганские купцы богаче, чем вся наша планета с потрохами. Вдобавок, в дело могут вмешаться Ал-Хейды, и тогда мы - люди - вообще упустим, законно заработанную одним из наших ученых возможность заткнуть за пояс всех остальных.
   - И в этой ситуации, ваше начальство нашло единственный выход?
   - Гил, мне понятна твоя ирония, но ситуация такова, что другого способа заставить замолчать Боспена нет. Нет Боспена - нет предателя и головной боли со сферой. Кроме того если его вовремя убрать, Ал-Хейды не обратят внимание на эти мелкие делишки низших рас, и тем более, не допустят мысли, что кто-то из них мог оказаться умнее.
   - Такое впечатление, что вы решили убить Боспена назло. Мне это напоминает одну поговорку, сам не гам - другим не дам. Если вы убьете Боспена, его тайна же умрет вместе с ним.
   - Во-первых, тайна сферы не умрет, есть сын Зимидима, и есть основания полагать, что он посвящен в в дела своего отца. Его сейчас усиленно ищут меганцы, люди Боспена, да и наши люди тоже. Пока его не удалось обнаружить, но это только вопрос времени. В любом случае, сейчас самое главное заставить замолчать Боспена, желательно навсегда. А это можешь сделать только ты. Пойми, что у нашей группы просто нет времени для других вариантов.
   - А этот ваш волчерожий? По моему, он достаточно силен, чтобы сломать шею любому человеку.
   - На аукцион не допускают Вулфменов. Кроме того, ты отбил ему грудную клетку своим ударом.
   - Не верю, - заявил Гил. - после моего удара он довольно проворно вскочил и даже мускулом от боли не пошевелил.
   - Вулфмены очень живучи, Гил. Это искусственно созданная раса, и они могут вынести сильную боль. А теперь перестань отвлекаться и ответь, ты убьешь Боспена?
   Гил задумчиво посмотрел в потолок, как будто мог прочесть там ответ на вопрос Марка.
   - А если вы меня обманываете? - задал он контрвопрос. - Если в этой истории плохие ребята, это - вы? Убедите меня в том, что этот тип действительно плохой и заслуживает смерти, тогда, может, я сделаю это.
   - Гил, на это нет времени, - с укором сказал Марк.- Я же тебе говорил. Просто да или нет. Почему ты так упрямишься? Выдумал себе хорошие моральные принципы? Ты какой-то странный, даже не слишком удивляешься окружающему тебя миру. Ты что, рассчитывал попасть в заморозку и проснуться в двадцать пятом веке?
   - А вы на что рассчитывали!? - со злостью в голосе возразил Гил.- Что я вылезу из жидкого азота и сразу загорюсь желанием кого-нибудь пришить?
  Может, ты, Марк, думаешь, что в двадцатом столетии все только жаждали возможности кокнуть друг друга? Не такие уж мы и дикари, знаешь ли.
   - Гил, я вовсе и не собираюсь оскорблять позднее средневековье, - усталым от спора голосом сказал Марк.- Я просто сказал, что ты ведешь себя немного неестественно для человека попавшего в твою ситуацию. Давай прекратим этот бесполезный спор, хватит болтовни в этой истории. Ответь, наконец, да или нет?
   - Можно подумать у меня есть выбор! - в сердцах воскликнул Гил. Словечко - позднеесредневековье его почему-то злило. Он все хотел возразить на него, мол у нас был
   Красный Крест, мать Тереза в конце концов, но звучало это глупо, как-то.
   - Это означает да? - настаивал Марк.
   - Почти, - ответил Гил, - за исключением того, что прежде чем сделать это, я сам решу убивать или нет этого Боспена.
   - То есть? - вопросительно вздернул бровь озадаченный Марк.
   - Я проведу своего рода тест на моральность. Задам ему вопрос, если он хороший человек, он ответит правильно. Это не помешает заданию, даже позволит мне подойти ближе к жертве.
   - Не совсем тебя понимаю, Гил, - заметил Марк. - Ты все еще хочешь убедиться плохой он или хороший?
   Гил промолчал, не ответив на вопросительную реплику, ожидая ответа на свое предложение.
   - Ладно, будем действовать по твоему плану, - даже, как-то легко согласился Марк. - У тебя есть еще какие-нибудь необычные просьбы, желания?
   Гил минуту подумал и неожиданно для Марка спросил:
   - У вас нет приличной одежды для меня? Я уже сутки бегаю от вас в этой дурацкой пижаме.
   - Но, Гил! Это же самый модный сейчас деловой костюм, причем, жутко дорогой!
   Гил снова оглядел свое нелепое, чем-то действительно напоминающее полосатую пижаму, одеяние и решил все же настоять на своем:
   - Все равно, я не хочу носить это. Достаньте мне джинсы с курткой или, хотя бы, выходной костюм для гольфа.
   Марк несколько секунд озадаченно чесал затылок, потом сказал:
   - Я не знаю что такое джинсы или костюм для гольфа, хотя и слышал о такой игре, но почти уверен, что их можно найти только в музее или на Земле, где есть масса чудиков, любящих носить старую одежду. Потому, если тебе все же так приспичило нацепить на себя другую одежду, мы заедем по дороге в магазин одежды и там, ты сможешь купить хоть танталовые пояса зандарских танцовщиц, - в сердцах закончил Марк.
   - А наручники? - спросил Гил, поднимаясь со своего места.
   - Ну уж нет! - отрезал Марк. - Наручники снимем на месте, у меня совершенно нет желания подвергаться твоему нападению.
   На что Гилу оставалось только пожать плечами и выйти следом за Марком.
  ' По крайне мере, это не первый случай в истории, когда агенты спецслужб боятся прессы' , - подумал он с иронией, буравя взглядом спину впереди идущего Марка.
  
   . . . .
  
  
  
   Дэнни Зимидим проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо. Открыв веки, он увидел склонившееся над собой узкое, смуглое лицо лайброрианина со зрачками в желтых крапинках, так непохожих и одновременно, почти, человеческих глаз. Эти зрачки напомнили Дэнни урок истории в школе, когда проходили искусственное расселение кроманьонцев сверхцивилизацией Ал-Хейдов. В сущности лайброрианцы были настоящими хомо сапиенс, за исключением некоторых незначительных мутационных изменений, вызванных другим климатом. И хотя учебник истории не объяснял зачем Ал-Хейдам нужны были эти переселения, сам Дэнни знал ответ на этот вопрос. Он знал это от своего отца, который был одним из немногих кто знал истину. А истина была в том, что учебник истории врал, впрочем это был не первый учебник истории который можно было обвинить во вранье - Дэнни знал и это.
   - Вставай, сын небожителя, - сухо но мягко произнес лайброрианин, заметив что
   Дэнни кивнул и поднялся, выкинув из головы мысли о галактических загадках ставших проклятием его отца. До рассвета, судя по часам, оставалось еще много времени. Дэнни поднял взгляд на небо. Над ним висел огромный рой звезд видимых, благодоря прозрачности лайброрианского неба, в гораздо большем количестве, чем на Земле.
   - А почему мы так рано выступаем, Вельвер-сом? - спросил Дэнни, рискнув назвать своего спутника именем слышанным от своего отца в кафе у Джеки.
   - Утром будет мало людей, мы должны попасть в Остин засветло. Собирайся быстрее, сын небожителя.
   Дэнни зевнув, послушно начал запихивать одеяла в рюкзак, слегка подрагивая от ночной прохлады и неприятного ощущения ломоты тела слишком быстро перешедшего от расслабленного состояния к активному.
   Через минуту они уже были в пути. Песок бесшумно всасывал звуки их шагов, а свежесть ночного воздуха хорошо проясняла голову так, что вскорости Дэнни окончательно встряхнул остатки сна. И пока лайброрианин словно автомат шел впереди, Дэнни от нечего делать рассматривал роскошное звездное небо Лайброра. Увидеть отсюда солнце невооруженным взглядом было невозможно, но в качестве компенсации Дэнни сумел отыскать Герну, вторую родину своего отца. В какой-то момент, бросив взгляд в сторону, Дэнни похолодел от страха: вдоль края бархана идущего параллельно их пути, бесшумно кралась какая-то тень, едва заметная при тусклом свете звезд. Поспешно догнав лайброрианина, Дэнни схватил за край плаща и громко зашептал:
   - Там какая-то тень!
   Лайброрианин даже не замедлил шаги и Дэнни пришлось отпустить плащ, дернувший его руку.
   - Не обращай на нее внимание, она нас не тронет, - на ходу проговорил Вельвер, не удосужившись даже оглянуться.
   - Но что это?! - спросил Дэнни, возобновляя движение.
   - Песчаная акула, пояснил Вельвер. - Она со вчерашнего дня за нами следует. Я оставил ей остатки от нашего ужина, но похоже она не наелась.
   Дальнейший путь прошел в полном молчании, во время которого Дэнни оглядывался со смесью любопытства и страха, выискивая длинный силуэт песчаной акулы, то исчезающий, то появляющийся среди песчаного царства. На востоке уже показались первые отблески восходящего светила, когда Дэнни впервые увидел лайброрианский город не с воздуха, а с поверхности. Лучи звезды уже коснулись глиняных стен города пустыни, окрашивая все в бледно-красный цвет. Этот кровавый оттенок, возникающий из-за красного гиганта - родной звезды Лайброра - довлел над всем: и над потемневшем от времени глиняном городе; и над мутными водами реки, протекающей через город. Прежде чем войти в город - обычную арку из глиняных блоков - Вельвер заставил Дэнни, надет контактные линзы, имитирующие цвет глаз лайброрианца. С волосами было еще легче. И хотя Вельвер не разрешил их обесцветить, скрыть их было достаточно легко, каждый лайброрианец носил головной платок называемый пачхой, который полностью закрывал голову. Войдя в город, Вельвер уверенным шагом повел его по узким улочкам, иногда ссужающимся до такой степени, что руками можно были коснуться противоположных стен. Дэнни на ходу вертел головой, разглядывая еще только начинающую кипеть жизнь утреннего Истина. Впрочем, ничего захватывающего Дэнни не заметил. Лишь безногий нищий, пристающий к прохожим, да женщины шедшие по воду или выливающие помои прямо из окна. Помои стекали по сточным канавам к реке, разнося ужасную вонь. Дэнни старался не дышать проходя мимо таких мест.
   Наконец, поплутав по бесчисленным улочкам и проходам, лайброрианин привел мальчика к пристани. Пристань была одна из многих, хотя назвать пристанью с десяток столбов вбитых в песчаное дно реки с привязанным к ним десятком лодок, трудно, тем не менее, Вельвер прошел по настилу к одной из лодок, немного большей по размеру, чем остальные и ступил на ее борт. Дэнни последовал его примеру и только теперь заметил на дне лодки серый ком. Дэнни решил что это какой-то груз накрытый парусиной, но через секунду понял, что предположил неправильно. Вельвер-сом вдруг бесцеремонно пнул ком носком сапога и тот протестующее зашевелился.
   - Вставай, бездельник! - повысил голос Вельвер и повторно пнул ком. Ком тут же присел, откинул парусину, почесывая себя по груди.
   - Вы вернулись, мастер, - проговорил ком, который на деле оказался низеньким субъектом, почти карликом, в грязной зеленой пачхе, съехавшей набок так, что из под нее выбивались длинные волосы неестественного белого цвета.
   - Кончай валяться и начинай грести, бездельник! Мы плывем домой, - бросил карлику Вельвер и, отобрав у того парусину, закутался в не сам и тотчас уснул.
  Весь этот разговор велся на местном языке, так что присутствующий мальчик-землянин ничего не понял. Дэнни продолжал стоят, пока низенький не заметил его присутствия. В его глазах промелькнуло некоторое удивление.
   - Шадду хфир? - с вопросительной интонацией обратился карлик к Дэнни.
  Хотя смысл вопроса был понятен и без перевода, по его интонации, Дэнни все же отрицательно качнул головой.
   - Я не знаю вашего языка, - ответил он на интергалакте.
  К его удивлению, низенький не растерялся.
   - Сын небожителя, - скорее утверждая, чем спрашивая заявил он на вполне приличном интергалакте, разговаривая как и Вельвер-сом почти без акцента. Лингвистические способности жителей Лайброра были поразительны.
   Спустя несколько минут Дэнни сидел уже рядом с со слугой Вельвера, оживленно беседуя с ним и иногда помогая вторым веслом, удерживать лодку на середине реки, лениво несущей их на юго-запад. В отличи от своего хозяина, молчаливого Вельвер-сома, низенький лайброрианин оказался до смерти общительным и говорил почти не переставая. Он был старшим слугой в замке Вельвер-сома и носил, смешное для уха Землянина имя - Джейбом.
   - Откуда ты знаешь интергалакт? - спросил его Дэнни, с трудом вставив вопрос в длинные монологи лайброрианца.
   - Я два года обучался в культурном центре ' Квинс' , - ответил Джейбом и мечтательно воздел очи к небу. - Это было хорошее время. Правда, потом центр сожгли кирвары. Они пришли и сказали, что тоже хотят обучаться у небожителей, а ночью вырезали почти всех, кто был в центре. Они и меня хотели убить, но это не так легко сделать, как кажется.
   Джейбом, вдруг нахмурившись, замолчал, видимо, предавшись невеселым воспоминаниям о побоище в Квинсе. Дэнни отвернулся, начал разглядывать однообразный пейзаж берегов реки с редкой чахлой растительностью.
   - Когда мы прибудем в замок твоего хозяина? - спросил он, не поворачивая головы.
   - К ночи будем там, - ответил Джейбом.
  
   . . .
  
  
  
   Информационный аукцион проходил прямо на открытом воздухе - среди песка и вьющихся, кувшиноподобных растений, точной имитации обитания веганцев. До захода местной звезды оставалось несколько часов и аукцион был в полном разгаре. В центре этого парка, на обширной поляне, расположилось около сотни участников аукциона. Участники сидели на специально оборудованных сидениях и время от времени кто-то из них поднимал руку и воздухе над ним появлялся красный след от кончика особого карандаша так, что проводивший торг, головастый и синикожий веганец мог увидеть предлагаемую цену.
   Гил стоял позади этого сборища гуманоидов, слушая комментарий Моны, которая как клещ вцепилась ему в руку.
   - А где здесь эти твои детекторы оружия? Я тут ничего подобного не вижу, - заметил Гил, вопросительно взметнув бровь.
  Мона прервав на середине свои объяснения, показала пальцем на небо.
   - Что? На спутниках что ли? - переспросил Гил, начав шарить взглядом по безоблачному небу, словно рассчитывая увидеть невооруженным взглядом грозные боевые спутники веганцев.
   - Какие спутники?! - зашипела Мона. - На потолке они, и в стенах. Ты что, идиот, думаешь небо над нами настоящее? Мы находимся под куполом здания. Все что ты видишь - всего лишь обычная трехмерная проекция. Это здание просто напичкано светотроникой и интеллект-компьютерами.
   Гил кивнул и без злобы заметил:
   - Не обзывай меня, Мона.
   - Да, а то ты размажешь меня по стенке, - ехидно отозвалась Мона, - я помню.
   - А где тот тип, которого вам так приспичило шлепнуть? - спросил Гил, проигнорировав шпильку Моны.
   - Первый ряд, третье кресло справа.
   Гил устремил взгляд в указанном направлении и увидел жирный затылок невысокого, судя по тому что виднелось из-за спинки кресла, человека.
   - Между прочим, - заметил Гил, - вы не учли одного обстоятельства. Эти палочки, которыми они все так машут, можно здорово убить: можно здорово убить, воткнул в сердце или в мозг и все. Чем не оружие?
   - Не держи нас за дураков, - укоризненно ответила Мона и, расстегнув свою сумочку вытащила на свет точно такой же карандаш, что и у участников аукциона.
   Гил взял светописный карандаш, продолжая разглядывать затылок Боспена, попробовал его на ощупь. Карандаш оказался мягким как резина.
   - Надо же, им даже глаз не выколешь,- сказал он, сгибая и разгибая карандаш.
   - И все же, это самое странное и неслыханное покушение, о котором мне приходилось слышать, - продолжил он. - Что если мне не удастся сделать это? Что у вас на всей Земле нет человека способного сделать это лучше меня?
   - Я тебе уже говорила, Гил. У нас просто нет времени. До Земли более пяти тысяч световых лет. Это почти сорок суток в джамп-режиме. Мы сейчас просто вынуждены действовать автономно.
   - А решение его убить, вы тоже автономно приняли?
   Мона вдруг сузила глаза и заговорила с какай-то особенной злостью:
   - Гил, ты за человечество или против? Этот подонок сейчас продаст самое важное открытие, которое когда-либо совершало человечество и плоды его станут чужими. Надо остановить его!
   - Что-то не верится про самое важное открытие. Здесь довольно мало участников, да и пускают всех заплативших за вход. Даже нас пустили.
   - В том то и дело! - снова зашипела Мона. - Никто пока не воспринимает Боспена всерьез. Никто здесь кроме него не знает про случай с шаттлом. Это сверхсекретная информация. Никто здесь не связывает безвестного космоархеолога с Боспеном. Увидишь сам, что будет, когда проведут тест на достоверность. Как раз сейчас будет лот нашего ' клиента' . Давай, двигай вперед, надо быть как можно ближе к нему, когда начнем операцию.
   Мона повернулась и, встретившись глазами с Марком, незаметно кивнула ему. Марк в супермодном кшатрянском пиджаке отозвался на жест и они все вместе двинулись к первому ряду.
   Гил, который разговаривал с Моной почти не слушая слов аукционера, теперь, сосредоточил все свое внимание на том, что говорил веганец. Микроскопический наушник, прилепленный к стенке его ушной раковины, синхронно переводил слова с интергалакта на английский. Правда довольно сильно измененный, но все же вполне понятный.
  .... - Итак, господа! Последний лот нашего аукциона, проводимого по стандарту Амманары, - семь дробь два, представлен многоуважаемым Боспеном Челемо из лиги свободных миров. Лот содержит, по крайне мере так утверждает постоянный участник нашего аукциона господин Челемо, информационный отчет об успешной попытке достижения сферы - так называемой ' черной сферы Дайсона' ...
   Тут же речь веганца была прервана, вскочившим со своего места, одним из участников аукциона - молодым блондином высокого роста.
   - Я протестую против этой фальсификации! Это не смешно, господа! Кто из нас поверит что господин Челомо побывал на сфере, причем опередив даже Ал-Хейдов!
   Веганец вскинул трехпалую ладонь и остановил, поднявшийся было, гул.
   - Господа, соблюдайте порядок. Торговец Челемо имеет право выставлять любую информацию на торги. Разумеется после проведения теста на достоверность. Если тест не потвердить его достоверность, господину Челемо придется заплатить соответствующий штраф. - неторопливо добавил веганец.
   - Тогда проводите тест! - снова воскликнул блондин.
   - Успокойтесь, господа, тест будет проведен в любом случае. Чья очередь представлять независимого эксперта?
   Из бокового ряда кресел тут же поднялся кшатрянин, полуприкрытая кожа которого блестела на солнце как зеркало.
   - Господин Скиффор, - сказал веганец. - Очень хорошо. Давайте вашего эксперта.
   Скиффор поднял лежавший на подлокотнике его кресла круглый предмет, напоминающий шар для боулинга, и аккуратно понес его к возвышению на котором стоял аукционер.
   Пока выполнялись эти действия, Гил и Мона потихоньку приблизились и остановились в нескольких метрах от веганеца. Гил почувствовал как пальцы Моны все сильнее сжимают его локоть и понял что ей так же интересно узнать результат экспертизы, как и всем присутствующим торговцам. Безмолвный зал ненадолго затих в ожидании.
   - Што это за шары? - шепотом спросил Гил у Моны.
   - Замкнутые интеллект компьютеры. Та же старая продукция Ал-Хейдов. Они проверяют достоверность особо важной информации представленной на аукцион а потом самоуничтожаются. К такому способу прибегают, когда недостаточно одной репутации торговца и обычных методов проверки.
   Пока Мона говорила над одним из шаров возник прямоугольник холлоэкрана, центр которого высветился буквами вердикта машины: ' ИНФОРМАЦИЯ О ДОСТИЖЕНИИ ЧЕРНОЙ СФЕРЫ ДОСТОВЕРНА СО СТЕПЕНЬЮ ВЕРОЯТНОСТИ - 98,94 %' .
   Повисли несколько секунд паузы, в течении которого слышалось только шипение плавящихся шаров компьютеров, выполнявших программу самоуничтожения. Первым опомнился блондин, незадолго до этого все время прерывавший веганца проводившего торги. Он вскочил со своего места и начал писать умопомрачительную сумму с бесконечно длинными нулями, но дописать так и не успел. Все участники аукциона последовали его примеру и, воздух буквально заискрился от светящихся цифр, исчезающих так и не закончившись. Боспен продолжал стоять возле возвышения, не его лице застыла самодовольная улыбка. Гил находился всего лишь в нескольких метрах от него, но прежде чем он решился что-то сделать, веганец взметнул вверх руки и громовым голосом, перекрывая весь шум, крикнул:
   - Господа! Аукцион прерывается решением правительства Веги. Торговцу Челемо будет предложена любая сумма, которую он только назовет и, гораздо, большая, чем могут предложить участники торгов даже все вместе взятые.
   Ответный шум был оглушительным.
   - Безобразие! Мерзавцы! - слышались отдельные выкрики и, даже, ругательства.
   Аукционер опять вкинул руки, снова перекрывая своим громовым басом нечеловеческих легких:
   - Господа, прекратите шуметь! Вопрос слишком задевает стратегические интересы Веги!
   - А раньше не задевал! - крикнул все тот же высокий блондин.
   Несколько голосов тут же поддержали его:
   - А почему лот был выставлен! Где официальное заявление властей?!
   - Веганцы - ублюдки! - крикнул кто-то в зале, окончательно распоясавшись.
   Мона почти одновременно с этим криком, неожиданно отпустила локоть Гила.
   - Давай, предок! - крикнула она, слегка подтолкнув Гила в Боспену.
   Гил ринулся на жертву, словно, его хлестнули бичом. Губы Боспена все также были растянуты все в той же самодовольной улыбке. По ходу движения Гил, как-то отвлеченно осознавал, что группа снова обманула его и, теперь действовал не он, а какой-то запрограммированный автомат, или зомби. Его снова обманули, как тогда с побегом и слова ' давай, предок!' были чем-то вроде звукового кода к активации программы.
   Нападение было стремительным и смертоносным. Гил даже удивился своей скорости. Три года в морских котиках, два года войны, призер чемпионата по джиу-джитсу - он был отличной машиной для убийства, и все же, словно этого было недостаточно, группа сделали с ним еще что-то. Жертва была обречена.
   Лицо Боспена даже не успело сменить выражение, когда Гил провел ломающий шейные позвонки бросок из арсенала дзю-до. Мертвое, еще в воздухе тело Торговца информацией, тяжелым комом рухнуло на песок. Но безжалостная программа еще не завершила своей работы и Гил сделал двойное добивание. Уже мертвого тела: Удар в шею смявший и уничтоживший трахею, плюс удар в переносицу костяшкой выставленного пальца кулака. Переносица черепа треснула и осколок черепа вошел в мозг.
   Только после последнего Гил ' пришел' в себя. Он отскочил от тела мертвеца, которого, даже, веганская медицина вряд ли могла оживить, и застыл нерешительно разглядывая окружающих.
   В абсолютной тишине зала, ошеломленного его нападением, раздался крик Марка:
  - Беги, дурак!
   Однако, Гил не оправился от шока, остатки программы держали его на месте. Он посмотрел на веганца в фасеточных глазах которого застыло выражение неизвестной человеку эмоции. Только этот взгляд достаточно отрезвил Гила, что он начал бежать в выходу. Но время было уже упущено. Освещение в зале как-то странно изменилось, и еще до того, как Гил достиг середины зала, небо над головой превратилось в настоящую твердь - потолок с чередой красных пятен-окружностей.
   Гил был почти у входа, когда опомнившийся от потрясения веганец, вдруг, выкрикнул какую-то команду, непереведенную переводчиком и, одно из красных пятен выплюнуло, в пробегавшего мимо Гила, вязкую субстанцию. Субстанция мгновенно расширилась в объеме и накрыла Гила вязкой оглушающей тьмой вынужденного сна.
  
   . . . .
  
  
  
   Грязный смуглый тип - почти точная копия Джейбома, склонился в низком поклоне, прокаркав с хрипотцой:
   - Добро пожаловать домой, хозяин Вельвер!
   Вельвер небрежно махнул рукой в ответном приветствии и властно распорядился:
   - Отведите мальчика в башню и приберите для него комнату рядом с моей. А ты, Джейбом, приготовь мне шангарду.
   В тот же миг слуги Вельвера подхватили под руки Дэнни и чуть ли не внесли его в замок, оказавшийся каменным строением с большим числом надстроек из глиняных кирпичей. Дэнни оглядывал это строение с некоторой долей опаски и любопытства. Сумасшедшее нагромождение глиняных надстроек навевало мысль о проникновении сюда авангардистского стиля, если бы конечно такое было бы возможно. Даже башня, куда было приказано доставить Дэнни - единственное приличное место в архитектуре замка - не поражала, мягко говоря, изяществом линий.
   Тем временем, Властитель Вельвер, решил приступить к планам осуществления своей родовой мести. Слово данное Хемпу Зимидиму его не очень беспокоило, ведь, он обещал только, что мальчик вернется через две недели здоровым и невредимым. А эта задача была вполне под силу и слугам. К тому же если отомстить не удастся и клан Санграйвов его убьет, то на слово наплевать. Властители лайборианцы не верят в загробную жизнь и уверениям жирных жрецов. Решив все для себя так, Вельвер начал готовиться к длинным ритуальным приготовлениям мести. Войны слуги число которых не превышало и десятка во всю чистили оружие. Джейбом, исполняющий обязанности личного телохранителя Вельвера, притащил шангарду - пластинчатый доспех из роговых пластин панцирного динозавра, истребленного лайброрианскими охотниками еще лет пятьсот назад. Наряд сей был весьма тяжел и имел множество шипов на спине и груди в которых по теории должно было застревать оружие врага.
   Пока Джейбом высунув от усердия язык тер тряпкой шангарду, Вельвер принял ванну, смыл с себя дорожную пыль, грязь и начал обматывать тело зеленой материей, на которую и рекомендовалось одевать доспех властителя.
  Затем последовала очередь шлема, вид которого посторонний наблюдатель определил бы как нелепый и излишне тяжелый. Далее дошла очередь поножей, налокотников и прочей мелочи довершило которые - серый плащ и черная лента. Закончив этот нелепый, тяжелый и сковывающий движения, непривычного к нему человека, наряд Вельвер обратился с приказом к слугам:
   - Выведите могучую ноздрю!
   Слуги ушли выполнять приказание, в Вельвер открыл деревянный футляр полученный от Хемпа Зимидима и подвесил оружие к бедру, пристегнув его ремешками удерживающими латы. Плащ вполне надежно скрывал наличие у него оружия небожителей и, довольный собой Вельвер обвязался поясом с блестящими медными патронами, которыми полагалось заряжать оружие. Во дворе послышались шум голосов выкриков и яростные хлопки ударов хвоста могучего животного. Вельвер почувствовал знакомое возбуждение от предстоящей поездки на боевом ящеро-коне, который верой и правдой служил в битвах еще его прадеду. Вельвер открыл окно и выглянул во двор. Ящероконь неистово бил хвостом, пытаясь достать шестерых слуг державших его веревками, пока Джейбом проворно словно блоха не вскочил на его спину, вскарабкался оттуда на шею и не надел черный мешок на голову рептилии. ' Ослепнув' ящерконь немедленно успокоился, лишь, мощно выпуская пар из ноздрей сквозь специальные отверстия для в мешке, предназначенных для дыхания животного. Властитель Вельвер некоторое время стоял смотрел на эту картину, потом резко выдохнул и последний раз, на всякий случай, оглядев свои покои вышел во двор.
   Во дворе Вельвер наткнулся на Дэнни который услышав приготовления к битве вышел посмотреть.
   - Что Вы собираетесь делать? - обратился он к властителю.
   - Это тебя не касается, сын небожителя, - резко оборвал его тот.
   - Вы же дали слово моему отцу, что со мной ничего не случиться!? - почти вскричал Дэнни, понимая к чему может привести смерь Вельвера в битве.
   - Джейбом позаботится о тебе, сын небожителя, - несколько смягчил тон Вельвер.
   Но Дэнни не хотел просто так сдаться. Догнав уходящего лайброрианца он схватил его за полу плаща.
   - Вы же дали слово моему отцу! Я же и полчаса не протяну здесь, если вы все погибните!
   Вельвер внезапно остановился, повернулся и, приблизив лицо, почти к самому лицу Дэнни, сказал тихо:
   - Если бы твой отец дал бы мне убивающий свет, у тебя было бы больше шансов выжить, сын небожителя.
   - Ты дурак! - зло сказал Дэнни на английском. - Если бы он дал тебе лазер, то ты был бы к тому же еще дурак с лазером.
   - Что?
   - Ничего. У тебя что, кроме мести, больше ничего в жизни нет? - спросил Дэнни, снова переходя на интергалакт.
   - У меня есть честь, сын небожителя. И она дороже и моей, и твоей жизни. И не смей больше хватать мой плащ, в старые времена это было смертельным оскорблением.
  Дэнни молча отпустил плащ и Вельвер оседлав ящера выехал за ворота в сопровождении воинов слуг.
  
   . . . .
  
  
   Красное солнце Лайброра еще не успело дойти до конца небосклона, как пришло время для кровавой мести клана серой башни. Десять воинов и властитель Вельвер остановились в трехстах шагах от ворот замка Санграйвов - большого белого и изящного сооружения из белого камня, с четырьмя башнями вздымающими над шестиметровыми стенами. Воротами окованными медью с изображением песчаной скопы - родовой эмблемы рода.
   Прошло еще немного времени, прежде чем их заметили из замка, и немногим больше прежде, чем навстречу выслали своих воинов.
   Сдерживая нетерпеливого ящеро-коня, приказав своим воинам опустить оружие, властитель Вельвер ожидал приближения Санграйвов, число воинов которого многократно превосходило его собственный отряд. Санграйвы были сейчас в силе. Богаты и могли позволить себе и сотню воинов-слуг. Последними из замка выехали: Хулман - старший сын рода - и четверо его братьев. Все они ехали на странных на взгляд Вельвера чудищах, по слухам завезенными недавно небожителями. Вельверу только издали доводилось видеть этих созданий, называемых лошадьми, но ничего более он о них не знал. Сейчас он лихорадочно прикидывал в уме возможности умных и быстрых на вид тварей. Наносят ли они своими страшными зубами укусы во время боя? Затаптывают ли копытами сбитых с ног воинов?
   Тем временем, Хулман с братьями пустили коней вскачь и, обогнав собственное войско, первыми приблизились к врагам.
   Не сбивая шаг коней, они пустили рысаков вокруг отряда Вельвера, выписывая почти правильные круги.
   Вся сцена проходила в полном молчании, показывая презрение Санграйвов к малочисленному отряду своего врага. Внезапно Хулман остановил коня и заговорил, обращаясь к своим братьям продолжавшим кружить вокруг:
   - Не скажете мне, уважаемые братья, - начал он с изрядной долей издевки, - что это за чучело к нам приехало?
   Один из кружащихся братьев по имени Малри, отозвался:
   - Сдается мне, уважаемый брат, это чучело - наш сосед Вельвер.
   Кто бы мог подумать! - с притворным удивлением воскликнул Хулман и продолжил издевательски: - А не скажешь ли, брат Малри, зачем он надел этот шутовской наряд?
   - Быть может, он хочет наняться к нам шутом, - с хихиканьем предположил Малри.
   - В самом деле, это все объясняет, - сказал Хулман и, соизволив, наконец, обратиться к Вельверу непосредственно, скорбно заметил: - Увы, мой друг, вынужден огорчить тебя. Сие место в замке Санграйв уже занято. Если бы ты обратился к нам раньше, мы, несомненно, уважили бы столь древнего представителя шутовской династии, и сохранили бы вакансию открытой.
   Раздался общий смех братьев. Когда он стих, Вельвер ответил на оскорбления:
   - Хвала небесам, что твой почивший отец не слышит тебя, Хулман. Впрочем, ничего другого ожидать от сына шлюхи не стоило, я давно подозревал, что слухи о твоем сомнительном зачатии имеют под собой основание. С таким же успехом Старый развратник Халир мог осеменить пустынного шакала. Мне кажется, результат в любом случае был бы не хуже, чем сейчас.
   Смех воинов Вельвера, поддержал весьма далекое от юмора оскорбление хозяина. Впрочем, шпилька не могла не взбесить Хулмана, который, весьма, болезненно относился к грязным слухам о своей матери, вероятней всего несправедливыми и безосновательными.
   - Смерть, Санграйвам! - закричал Вельвер, не дожидаясь ответа на свое оскорбление.
   Отряд его воинов подхватил клич, взметнув вверх наконечники копий и зазубренных палашей. Хулман с братьями отскочили, стегнув коней плетьми и, вместе с уже подоспевшим пешим подкреплением, немедленно напали, пользуясь подавляющим численным превосходством, охватывая противника в кольцо окружения. Но властитель Вельвер уже не обращал внимания на эти тактические тонкости военного искусства. Он был мстителем, а не полководцем-стратегом. К тому же при таком численном превосходстве это не имело значения. Багровый туман ярости застлал взор Вельвера и он, гигантским прыжком на который была способна его рептилия, бросил ящера в самую гущу врагов. Мощные когти ящера тут же раздавили не успевшего отскочить меченосца. В Вельвера тут же швырнули три копья и свинцовый метательный шар. Копья отскочили от пластин шангарды и, лишь, метательный шар больно ударил в нарукавник вызвав на миг паралич руки, причинив зудящую неприятную боль. Вельвер тут же ответил на нападение. Выхватив притороченный к седлу дротик, он развернул ящера и с силой бросил его в метателя шаров. Скуластый метатель шаров, почти юнец, скорчился в ужасной агонии, когда дротик со сверхъестественной точностью ударил его в глаз. Почти сразу же, на помощь Вельверу подоспели его войны, дравшиеся с отчаянием обреченных, и у него появился шанс схватиться с властителями Санграйва. Но Хулман, словно чувствуя что ему не совладать с кипевшим от ярости кровником в открытом бою, избегал прямого столкновения, прячась за спины своих воинов, подставляя их под безжалостные удары Вельвера, ожидая удобного случая когда израненный и уставший рубиться враг ослабнет. Эта тактика без сомнения принесла бы, к конце концов, свои плоды если бы ее не испортил Малри, который не разделяя такой подход и игнорируя предостерегающий окрик Хулмана, схлестнулся с Вельвером.
   Наказание за беспечность было стремительным и безжалостным, как и в случае с метателем шаров: быстрый выпад копьем, пробивающий доспех одного их Санграйвов и почти сразу четыре движения, быстрых и отработанных как балет - поворот древка копья вокруг своей оси, нырок под лезвие меча второго напавшего, рывок назад, выдергивающий древко из обмякшего тела и ответный удар секирой, зажатой в левой руке, Голова очередного воина Санграйвов покатилась по песку.
   - Смерть Санграйвам! - хрипло закричал Вельвер, выиграв это короткий эпизод боя.
   Несколько голосов тут же отозвались на клич и битва продолжила свой неумолимый бег. Однако, ситуация изменилась в корне. Объятые жаждой мести за убитого брата, Санграйвы, забыв о всякой осторожности, бросились с воинственными криками на Вельвера и на его тающего, как снег, войско. Властитель Вельвер не был способен отразить натиск такой согласованной атаки. Копья и мечи ударили его со всех сторон. Большинство ударов не пробило доспех или сильно ослабли не сумев полностью прошить шангарду, однако в конец израненный ящер замертво рухнул от свирепого удара копьем в бок. Властитель Вельвер оказался на земле. Почти сразу же был убит его последний воин, попытавшийся пробиться ему на помощь. Санграйвы навалились, пытаясь затоптать Вельвера копытами коней и заколоть наконечниками пик. Вельвер пытался подняться, отпихивая руками то копыта коней, то наконечники копий, но и те, и другие все же доставали его. И хотя смертельной раны он еще не получил, даже его сверхпрочный доспех не мог долго выдержать такой натиск. Только в предпоследний момент, когда казалось, что сейчас он умрет, он вспомнил об оружии небожителей. Непослушной рукой он выдернул оружие из ременной петли на бедре и, пока кровь хлестала из раны на голове, заливая глаза так, что он ничего не видел, ощущая лишь только, что кто-то неистово тычет его копьем, пытаясь пробить доспех, Вельвер направил руку с пистолетом вверх.
   Он выстрелил почти ничего не видя, полагаясь лишь на свое чувство присутствия - присутствия врагов. Звук выстрела заглушил все: весь шум битвы - хриплое ржание коней; молодецкое уханье рубаков, замахнувшихся для удара, означающего неминуемую смерть, стоны умирающих и раненных. Точно так же Вельвер выстрелил еще пять раз, слегка отклоняя ствол вправо, и влево от себя. Повисла оглушительная тишина. Которая разразилась беспорядочным шумом: топотом убегающих ног, паническими криками, лязгом брошенного оружия. Вельвер почти физически ощущал как пространство вокруг пустеет. Его охватила какая-то эйфория всесилия. Он встал на одно колено, стащил мешавший шлем, вытер рукавом кровь, наконец, прозрев. Разглядывая улепетывающих врагов, он перезарядил оружие. Результатом его слепой стрельбы стало еще три трупа: один слуга воин и двое Санграйвов. С сожалением Вельвер обнаружил, что Хулмана среди них нет. Хулман во всю скакал в направлении ворот замка. Прихрамывая, Вельвер бросился в погоню, одновременно пытаясь на ходу попасть в убегавших.
   - Стой, Хулман! Стой, проклятый змееныш! - осипшим голосом кричал Вельвер.
   Но результат, как стрельбы, так и погони был неутешительным. Когда властитель серой башни добежал до ворот, то Хулман уже успел скрыться за ними и крепко запереть их. В бессильной злобе Вельвер начал выкрикивать оскорбления и ругательства, даже выстрелил в створ ворот, словно чудесное оружие небожителей могло пробить и уничтожить их...
   Лишь, спустя какое-то время, когда в конец обнаглевшие защитники замка начали швырять в него дротики и стрелы со стен, Вельвер был вынужден отступить. Попугав обстрелом, из последних оставшихся в барабане патронов, защитников замка, Вельвер, уставший, израненный и частично удовлетворенный своей местью, шатаясь, отправился домой.
  
  
  
  
  
  
  
  Земля, 1989 год, Нью-Йорк.
  
  
   Редакционный шум был настолько привычен для уха Гила, что все эти звуки: принтеров, факсов, шуршания бумаг и прочего почти не воспринимались слухом, словно у опытного шофера дальнобойщика, погруженного в мир бесконечной езды, где существует только лента дороги и стальная морда грузовика.
   У Гиллиарда Тапича, журналиста явно не хватающего звезд с неба, не было собственного кабинета - лишь уголок с компьютером, телефоном и прочей журналисткой утварью в общем зале, где вместе с ним работали не меньше полусотни сотрудников его газеты.
   Звонок его собственного телефона был для Гила громче грома среди ясного неба, а весь шум, словно проходя сквозь какой-то фильтр, отсекался от него.
  - Слушаю Вас,- довольно вяло сказал в трубку Гил, продолжая крутить пальцами ручку от ' Паркер' подаренную покойным отцом после окончания колледжа. Однако, в ответ на его фразу слышалось только чье-то тяжелое неритмичное дыхание.
   Почти минуту Гил слушал это сопение неизвестного, ничего не говоря, и понимая, что парень на том конце телефонного провода хочет, чтобы он вспылил, впав в раздражительное состояние, и проявил тем самым слабость. Затем, звонивший, сообразив что Гил раскусил его тактику, раскрыл карты:
   - Мне нужен Гил Тапича, этот поганый писака! - сказал надтреснутый, хрипловатый голос, нагло и без тени смущения, словно и не было досадной паузы в самом начале разговора.
   - Не знаю кто Вы такой, мистер, но хочу Вам дать бесплатный совет, - медленно проговорил Гил. - Не курите слишком много.
   - Что? - озадачено переспросил голос.
   - Я говорю, не курите слишком много, - повторил Гил. - У Вас легкие ни к черту. Сопите, как подыхающий гиппопотам.
   - Слишком умный? Да? - угрожающе спросил голос в трубке и продолжил: - Ну, ну. Короче, Тапича, большие мальчики, которым ничего не стоит раздавить твою тощую задницу, советуют тебе не лезть своим носом в дело Темплтонов. Ты усек?
   - И долго ты это репетировал?
   - Чего?
   - Я спрашиваю, долго ты репетировал, - переспросил Гил, - или ты по бумажке читаешь эту гениальную речь? Импровизируешь так сказать.
   Или, может, ты насмотрелся на ночь фильмов, где гангстеры запугивают журналистов, и решил по играться?
   - Пошел, ты! Писака поганый!
   - Кстати, а кто это говорит? - спросил Гил, игнорируя оскорбления.
   - Задница твоя говорит, - с издевкой ответил голос.
   - Ах, та-а-ак. Что же, прости задница, что не узнал, у тебя сегодня такой не похожий голос.
   Длинное испанское ругательство, взбешенного издевками Гила типа, было для него совершенно непонятным. Однако, на первый раз и этого было достаточно, когда незнакомец повесил трубку, Гил раскрыл блокнот и записал красным фломастером: ' Латинос, возможно, мексиканец' .
   Гил давно раздумывал стоит ли лезть в дело о коррупции довольно высокопоставленных чиновников, да еще по слухам связанных с мафией. Он занимался собственным журналистским расследованием, с тех пор как какой-то аноним передал ему кое-какие документы. Гил предполагал, что его могут запросто кокнуть в подворотне после их публикации, поэтому, учитывая важность документов, прежде чем дать основную информацию, опубликовал небольшую статью с использованием только части материалов, чтобы прозондировать почву. И вот, похоже, сбываются его самые худщие подозрения. Сегодняшний звонок подтвердил это.
   ' Чтобы бы предпринять?' - думал Гил. - ' Залечь на дно? Или может обратиться к главному редактору Харвису за советом? Нет! Харвис - трус! Слишком любит хорошую еду и роскошную жизнь, чтобы рисковать этим' .
   После недолгого обдумывания, Гил наконец решился. Открыв ящик своего стола, он собрал документы в папку и, отпросившись у редактора по неотложному делу, вышел на улицу.
   Это и было его фатальной ошибкой. Ему и в голову не пришло, что звонивший Латинос, мог сделать это прямо из автомата под окнами редакции и что двое его сообщников ждут у подъезда, готовые действовать сразу после его отказа подчиниться угрозе.
   Таково было начало жидкого азота, за несколько минут до первой смерти журналиста Гиллиарда Тапича.
  
  
   * * *
  
  
  
  
   Гил проснулся от вибрации, источником которого оказался корабль. Он догадался об этом сразу как только попал сюда. Резкое уменьшение гравитации к которому прибегали веганцы в целях экономии энергии космического корабля было уже знакомым явлением для него. Открыв глаза, он сфокусировал взгляд на скудной обстановке камеры-каюты. Правая стена представляла себя сплошную решетку из длинных металлических полос. Пол был также металлическим, как, впрочем, и стены, ничем не отличающиеся от него. Кроме этой решетки, сантехнических удобств и двухъярусной кровати на которой в данный момент храпел
   Марк, больше ничего не было. Разве что воздух пропитанный каким-то летучим, антисептическим веществом.
   Гил встал с кровати и, почти одновременно с этим движением, корабль сотрясла новая волна дрожи. Гил растормошил Марка и спросил:
   - Почему мы дергаемся?
   Еще не совсем отойдя от сна Марк сонно пробормотал:
   - Что ты подразумеваешь под дерганием?
   Гил поднял палец:
   - Послушай сам, сейчас опять повториться.
   Менее чем через минуту толчок повторился. Марк, окончательно проснувшийся, присел на кровати, свесив ноги, и несколько разочарованно ответил:
   - А-а, это. Это причальные захваты. Скоро сядем.
   - Значит, мы доехали?
   - Похоже, - ответил Марк, соскакивая со своего ложа, - хотя слово ' доехали' не совсем подходит к данной ситуации.
   - Какая разница, доехали, долетели, допрыгнули, - перебил Гил, - у меня голова уже болит от ваших галактических проблем. Ты, хотя бы, что-то конкретное знаешь о месте куда мы прилетели?
   Марк почесал затылок.
   - Не очень много, вообще-то. Это что-то вроде международной тюрьмы или трудового лагеря. Мы будем работать на рудниках. Воздуха на этой планете нет, вся территория лагеря находится под гигантским куполом, где вполне приличные, относительно конечно, условия существования: шестичасовой рабочий день, свободное время, мультивизор, плавательные бассейны, возможность для творческого развития личности. Вообще-то, здесь не так уж плохо, тюрьмы у веганцев неплохие.
   - Откуда ты все это знаешь? - подозрительно спросил Гил. - Ты что, сидел здесь?
   - Нет, что ты. Просто, смотрел передачу о тюрьмах системы ковчег по веганскому каналу.
   Гил замер.
   - Ты хочешь сказать, - медленно и с расстановкой спросил он, - что видел все это дерьмо по ящику?
   - Прошу тебя, Гил, не употребляй этих варварских выражений из твоего прошлого, здесь все прослушивается. Не показывай веганцам, что ты дикарь.
   - Плевать! Что мне, срок к пожизненному добавят!? А ты - чокнутый, если думаешь, что есть хорошие тюрьмы. По ящику всегда и во все времена вешали лапшу для придурков.
   - Для журналиста убитого коррупционерами, ты жуткий пессимист, Гил, - заметил Марк, устав спорить с вечно недоверчивым ' предком' .
   - Если бы я и не был им, - огрызнулся Гил, - то после ваших опытов с моим подсознанием, наверняка сделался.
   - Брось, Гил, ты - герой. Земля у тебя в вечном долгу...
   - Да, и потому мы будем гнить в тюряге веганцев для иностранцев, - перебил Гил, невольно срифмовав последние слова.
   Марк повел плечами, ничего не ответив и, в этот момент судно причалило. Гил не удержался от очередного едкого комментария:
   - Ты знаешь, Марк, нам стоит подумать над идеей стихосложения. Поскольку времени у нас хоть отбавляй, то мы можем начать писать стишки и эпиграммы на веганцев. Только посмотри как здорово они рифмуются: Веганцы - голодранцы, посланцы, зас...
   Марк скосился на Гила, но так ничего и на сказал. Через несколько минут посадка судна завершилась и решетчатая дверь их камеры отъехала вбок, освобождая выход в освещенный коридор.
   - Идем, - сказал Марк, выходя в коридор.
   Гил последовал за ним, задав по пути резонный вопрос:
   - А разве за нами не придет охрана?
   - Нет, - ответил Марк.
   У выхода из коридора показались другие арестанты.
   - Если мы не выйдем из корабля, - продолжил Марк свои пояснения, - то через пять минут сюда пустят болевой газ.
   Подойдя к выходу, Гил наконец получил возможность рассмотреть других арестантов, столпившихся у огромного выходного люка. В основном среди них преобладали люди. Других гуманоидов было совсем немного.
   - Что то я не вижу здесь веганцев, - заметил Гил, когда они подошли к основной массе преступников двадцать пятого века.
   Несколько заключенных услышавших замечание Гила, тут же оглянулись на него. Один издал смешок, другие заулыбались словно он сказал что-то смешное и несуразное.
   - В среде веганцев преступности нет, - ответил Марк. - По крайне мере они так утверждают. Это тюрьма для инопланетчиков, иностранцев - эмигрантов.
   - Как это - нет преступности? - удивлено переспросил Гил. - Так не бывает.
   Но Марк ответить не успел. Огромный люк распахнулся и толпа хлынула наружу, вынося их под купол галактической тюрьмы типа Ковчег.
   Только сейчас, когда все сто шестьдесят семь новоприбывших зеков высыпали под тень верхних построек ' ковчега' , появилась охрана. Вооружены они не были, но необходимости в этом, похоже, и не было. Гил это понял, стоило ему только взглянуть по сторонам и узреть странных роботов, напоминающих гигантских страусов, ощетинившихся многоствольными пулеметами и красными датчиками видеосенсоров - глазами.
   Поскольку Марк попал в другую группу зэков, Гил лишенный возможности расспрашивать его, прибегнул к помощи других собратьев по несчастью. Тронув за плечо ближайшего в строю соседа, широкогрудого и грузного типа, спросил:
   - Что это за штуки, приятель?
   Грузный скосил взгляд в указанном направлении и ответил:
   - Боевые роботы Нара-Веги. Тысячелетний хлам для их цивилизации. Притащили после мятежа сюда, чтобы пугать зэков.
   Гил хотел было задать еще несколько вопросов грузному типу, но обстановка изменилась, переведя его внимание на другое. Откуда-то из глубины строений вышел шеф тюрьмы. Рядом семенил помощник-секретарь, держа на ладони микрокомпьютер и с подобострастным видом отвечая на вопросы шефа. Сам шеф остановился перед фронтом приведенного в полный порядок строя и, выдержав эффектную, подавляющую психику паузу, начал речь.
   - Итак, господа преступники! Вы прибыли на ' Ковчег Три' - самую образцовую тюрьму или лагерь для перевоспитания, если хотите, по эту сторону Веги. Возможно, и по ту. Прежде чем познакомить вас с распорядками нашего совместного, безрадостного сосуществования, я должен вас предупредить: отныне у вас есть Бог, и Бог здесь это - я, Сантос дель-Дьено, полномочный управляющий под юрисдикцией Веги. Это вы должны запомнить раз и навсегда. Еще вам следует знать, что на Ковчеге Три не действуют законы о необходимых минимальных правах заключенных. Законы здесь устанавливаю я и менять их могут только мои хозяева - Веганцы. Но поскольку им на вас глубоко наплевать, то на это не рассчитываете....
   Речь продолжалась в том же духе и Гилу уже начало казаться, что слова Марка о хороших условиях в тюрьмах типа ковчег, мягко говоря, не совсем соответствуют действительности. Речь управляющего тюрьмой была обильно сдобрена грубостями и презрением к заключенным.
   Так отвлеченно слушая и размышляя, Гил дотерпел до конца речи, после которой управляющий начал обходить строй, ежеминутно останавливаясь у кого-нибудь из интересных ему персон. Иногда на них указывал семенящий рядом помощник, предварительно сверившись с записями на экране компьютера.
   Когда обходчики подошли к месту, где стоял Гил, он уже вычислил, что его не пропустят. Комп помощника, наверняка содержал информацию на него, его история просто не могла не заинтересовать начальство любой местной тюрьмы. Помощник остановился напротив него и поманил пальцем, приказывая выйти их строя. Гил с плохо скрываемой нервозностью сделал шаг вперед. Помощник обратил внимание Сантоса на него, указав пальцем, с кратким:
   - Этот.
   Сантос пристально осмотрел Гила, словно тот был каким-то животным зоопарка, или музейной редкостью.
   - Значит, это ты из заморозки? - скорее утверждая, чем спрашивая, заметил он.
   - У нас уже был один замороженный, - продолжал Дьено, - но до нынешнего дня он не дотянул. Скажу честно, парень, поблажек не жди. То, что ты из позднего средневековья - ничего не значит. Я сам знаю кое-кого оттуда, - Сантос в этом месте таинственно поднял указательный палец, а затем продолжил. - Правда, если будешь вести себя хорошо, то, думаю, мы поладим. Относительно, конечно.
   Повернувшись затем в сторону строя, Дьено заговорил громче:
   - Некоторые из вас, я знаю это точно, считают нас ренегатами: мол, мы работаем на веганцев против ' своих' . Но мы - персонал тюрьмы так не считаем. Мы лишь помогаем убирать мусор, портящий наш имидж среди таких высокоразвитых рас как веганцы. Этот мусор - вы. То же самое относится, и к другим представителям отсталых культур. Вы - отбросы ваших социумов, портящих жизнь цивилизованным народам. Должен вас предупредить, и тебя, Замороженный тоже, что слово ' Ренегат' , считается здесь ругательным, и его могут, произносит только два человека в этом лагере. Я и, тот, кто собрался умереть. Не рассчитывайте, что вас спасет обращения к земному правительству. Земля уже вынесла мне и моим людям несколько смертных приговоров, объявив нас предателями и ренегатами. Но нам наплевать на это. Мы нужны веганцам, чтобы сдерживать такие отбросы как вы, поскольку их цивилизация никогда не культивировала и не культивирует смертную казнь. А теперь... - Сантос выдержал паузу и договорил,
   - Марш в барак! Всем кроме убийц в секцию два и четыре, первым остаться!
   Гилу пришлось остаться, толпа зеков обтекла его с двух сторон. На несколько секунд он встретился с глазами Марка - растерянными и глупыми. Гил кивнул ему, сделал прощальный жесть рукой, и толпа унесла его с собой.
  Через пару минут на посадочной площадке осталось только несколько человек и один гуманоид - зеленокожий рептилеобразный меганец, вид которого напоминал персонаж какого-то мультика, где вместо людей живут и страдают какие-то говорящие животные.
  Причем уродства это не вызывало, как не может вызвать уродства вид лощади или тигра, пропорции которых соразмерны и гармоничны даже на человеческий взгляд.
   После того, как зэки ушли, меганец сам подошел к Гилу и встал рядом на расстоянии вытянутой руки. Дьено сцепил руки за спиной и начал уже вторую речь:
   - С вами разговор особый, ребята. Убийц у нас немного и обращаемся мы с ними соответственно.
   За этим многозначительным ' соответственно' , Гилу причудилось что-то угрожающее и он, впервые заговорил с главой тюрьмы:
   - Что это означает: соответственно?
   Дьено ответил, перечислив список ' неудобств' :
   - Это значит, что вы будете работать не шесть а двенадцать часов в сутки; это значит, что вам будут давать некачественную биомассу и вы забудете понятие - свободное время, поскольку его у вас не будет. Понятно, мрази!
   Несколько секунд стояла тишина, а потом, неожиданно, заговорил меганец. Зоб у него при этом чудовищно раздулся и слова человеческого языка произносились со скрипом и хрипом так, что любой догадался бы с каким трудом они ему даются.
   - Я знаю, что политика веганцев, - говорил он, - направлена поощарять начальство лагеря в его стремлениях не выпускать убийц на свободу, даже после отсидки срока. Меня мало интересует моя личная судьба Дьено, однако как врач психолог, хочу дать вам совет: обратитесь к специалистам. У вас запущенный случай мании величия, вкупе с параноидальным комплексами. Это плохо лечится.
   Гил с любопытством уставился на Дьено ожидая реакции на столь явное оскорбление. Однако, реакция начальника тюрьмы заключалась лишь в краткой команде надзирателям:
   - В карцер! - даже каким-то усталым и безразличным голосом бросил Дьено и добавил, когда охрана уже уводила меганца, указав на Гила: - А этого в шестую секцию, в ' крысятник' , к
  ' коллегам' !
  
  
   . . . .
  
   Мутная зеленая жидкость собиралась лужицами на выщербленном дне шахты, невесть как конденсируясь из стерильного воздуха. Гил старался не наступать на эту жижу, которая по своим свойствам напоминала кислоту. Жижа разъедала обувь и по совету сокамерников, предупредивших что новые ботинки не выдадут еще полгода, даже если придется ходит босиком, Гил осторожно избегал ее.
   - Гил не стой как ' коллауб' . Если не выполним суточную норму, Святой устроит нам дезинфекционный душ в камере, - сказал высокий и здоровый колонист с Суока по имени Яго, который заметил, что Гил стоит опустив кирку, о чем-то задумавшись.
   Услышав предупреждение, Гил спохватился и снова начал работать, не спеша и размеренно, как его учили ' коллеги' по секции - секции убийц.
   - Простите, ребята, задумался, - сказал Гил в свое оправдание и почти стразу спросил: - А что такое коллауб?
   Вместо Яго, ответил тип по кличке Умник - смуглый землянин с гипертрофированным чувством юмора, почти не поврежденным даже тюремными порядками на Ковчеге три.
   - Кварцевая квазижизненная форма с планеты звезды Сольсера.
   - Брось, Умник. Никакие они не квази, а просто безногие шары, которые расплодившись поубивали все остальные формы жизни на своей планете, а потом сами сдохли от голода, - заметил Яго, переводя дух.
   - Знаешь куда они девают это дерьмо, что мы тут добываем? - спросил затем Яго, увернувшись от здоровенного куска кварцита, отколотого им кайлом.
   - Не представляю, ответил Гил, - наверное, перерабатывают где-нибудь?
   - Еще чего захотел. Они поднимают это дерьмо наверх, вывозят за пределы купола и сваливают там.
   Гил в удивлении застыл с поднятой для удара киркой.
   - Ты хочешь сказать, что мы зазря работаем? - спросил он, оправившись от удивления.
   - А ты как думал? Если бы они хотели каких-то практических результатов от нашего труда, то дали бы нам технику и отбойные молотки и роботов, а не эти древние штуки, которые специально предназначены чтобы издеваться над нами. Промышленные роботы вообще могут изрыть этот планетоид за считанные дни.
   После этих слов, Гил начал искусственно сдерживать себя. Что может быть бессмысленней, чем бессмысленная работа? Однако, норму надо было выполнять. Система наказаний на Ковчеге три была разнообразной и ее рамки ограничивала только не очень богатая фантазия начальника тюрьмы. Это был не большой, но все же плюс.
  ' Смысл нашего существования здесь, - говорили Гилу, - заключается в нашей скорой смерти. Причем, убивать нас следует как можно незаметней: истощением, тяжелыми условиями труда, авитаминозом, болезнями' . ' Почему же нас просто не расстреляют?' , спрашивал Гил недоуменно. ' Потому что обитатели Веги не признают смертную казнь, как ' гуманная' и ' цивилизованная' раса. Они, даже, не выступают в роли тюремщиков, это за них с успехом делают такие ренегаты, как Дьено' . ' А как же мораль?' , спросил Гил. ' Какая к черту мораль, Гил! Ты думаешь веганцы хотят оставлять в живых человека убившего их гражданина, которые, кстати, по семьсот лет живут?' ' Я же убил не веганца' . ' Какая разница, если этот Боспен был так важен для них, то это еще хуже для тебя. Ты просто наступил на их больную мозоль' . ' А как на это смотрят.
  Ал-Хейды?' ' Да этим вообще наплевать. Они заняты своими исследованиями, смысла которых мы даже не поймем. До дрязг низших рас им нет дела. А Земля ничего не может поделать, технологически мы только на пятом месте после Герны, хотя развиваемся быстрее всех. После окончания рабочего дня металлическая клеть начала томительно долгий подъем
  наверх. Гил все еще витал в своих мыслях. Умирать ему не хотелось как всякому нормальному человеку, но тюрьма ' Ковчег три' была, похоже, финалом всего. Злость на группу Марка, втянувших его в эти галактические ' разборки' уже прошла да и была не слишком обоснованной. Он, ведь, ничего не выгадывал лежа в жидком азоте как экспонат номер сто двадцать четыре. А так, хоть появилась короткая возможность взглянуть на мир будущего. О чем еще мог бы мечтать журналист?
   Клеть подъемника неожиданно тряхнуло и зеленая лампочка на ее потолке мигнула раз-другой. Один из зэков по прозвищу - Фим - пилот военно-космических сил, никому не рассказывающий за что попал на ковчег, внезапно высказал неприятное для всех предположение:
   - По-моему, они нас сейчас грохнут.
   Яго с мрачным видом повернулся к нему:
   - Что ты имеешь ввиду под грохнут?
   - Я говорю, что это хороший шанс гробанут нас всех. Лопнувший ' случайно' трос и они запросто выполнят годовой план.
   После слов Фима, все стали смотреть в черноту потолка с нарастающим напряжением, как будто все уже видели надзирателя спешно подпиливающего медленно наматывающийся на барабан трос.
   Зэк по прозвищу Умник опомнился раньше всех:
   - Да ну вас, ребята! Это совершенно не в духе ' Святого' . Как будто не знаете что, чем медленнее мы умираем, тем приятнее для этого ублюдка. Короче, никаких тросов. Давайте говорить о приятном. Назло этому ублюдку.
   - Скажешь тоже, приятное, - отозвался Фим. - Единственное приятное здесь - это сознание того, что все это не будет длиться вечно.
   - Да ну вас! Пессимисты чертовы, - отмахнулся Умник. - Я лучше с Гилом поговорю, он и то лучше вас держится, хоть и из позднего средневековья.
   - Боюсь я неважный собеседник, - с улыбкой отозвался Гил, - все время задаю вопросы.
   - А ты спрашивай, не жмись, - подбодрил Умник. - Отвечать тоже приятно. Не на допросе, конечно.
   - Тогда, ответь, - с легкой заминкой спросил Гил, - отсюда убежать можно?
   Умник качнул головой.
   - Ну и вопросец! На мелочи ты не размениваешься. Убежать-то, конечно, можно, если хорошо постараться. Любая система имеет свои слабые стороны. Только куда? За пределы купола, где нет атмосферы? Или прятаться в шахтах, которых бог знает сколько
  нарыли за сотню лет? А что потом?
   - А если захватить тюремный звездолет, когда он прибудет с новой партией заключенных? - не желал сдаваться Гил.
   - Да, и задохнуться в болевом газе, - вмешался в разговор Яго. - Отличный способ самоубийства если надоест этот ублюдочный концлагерь.
   - Значит, нельзя? - настаивал на определенном ответ Гил.
   - Этого я тоже не говорил, - ответил Умник и начал рассказывать: - Лет двадцать назад здесь случился большой бунт. Условия жизни заключенных тогда были не в пример лучше, даже, в секции убийц. Так вот, взбунтовавшиеся зеки нейтрализовали охрану, отобрали у них парализаторы, взяли под контроль все бараки. Начальство лагеря заперлось в своем штабе, где все автономно: питание, воздух, энергия. Потом начались переговоры. Лагерники выдвинули свои условия на которые начальство тюрьмы - тот самый Дьено на удивление быстро согласилось. Пленных отпустили и, как только они заперлись в штабе с Дьено, этот ублюдок выпустил из купола воздух. Попросту убрал его. Представляешь, раз - и полтысячи трупов! Даже веганцем после этого стало не по себе.
  Единственный выживший после этого кошмара был дежурный на кухне. Этот парень вовремя сообразил что происходит и заперся в холодильном помещении. Камера была герметичной и этот тип просидел там уйму времени, относительно, конечно, и почти умер. Его спасла аварийная команда веганцев пустившая под купол воздух и включившая энергосистему ковчега.
   - А этот человек все еще здесь? - спросил Гил.
   - Да, я же сказал. Его здесь называют Локо. Как понимаешь, после этого случая он
  малость не в себе.
   - Скажи, прямо - чокнулся, - опять вмешался Яго. - Ему теперь постоянно холодно.
   - Психосоматически. - подправил Умник. - Сантос держит его как интересную игрушку. Выделил ему комнату. Комнату, заметь! Не камеру. Таскает его с собой везде, как собачку. Разговаривает с ним постоянно. А он - чокнутый, только одну фразу и говорит. Вон Фим спародирует. Фим скажи как Локо.
   - Фим с готовностью надул щеки и выпалил с каким-то собачьим привизгом:
   - Холодно-то как! Мать вашу!
   Все прыснули.
   - Ну, прямо как он! Ей-ей!
   - А по-моему, не смешно, - сказал Яго не поддержав общий смех.
   - По-моему, тоже, - согласился Гил и тут же спросил: - А что, после этого случая, Сантоса не наказали?
   - Шутишь? - фыркнул Яго. - Он только милее им стал. Самый раз для них подходит. Где они еще такого ублюдка найдут. Понизили временно в должности и порядок.
   - Значить убежать все-таки нельзя? - вернувшись к первоначальной теме разговора спросил Гил снова.
   - Только в одном случае, - ответил Умник, подняв вверх указательный палец. - если беглецу окажут помощь извне. Другими словами, если с той стороны купола тебя будет ждать корабль. Это самое большое и проблемное если. Кроме того есть еще несколько
  ' мелких' проблем. Вальтеры, скажем.
   - Боевые роботы веганцев? Мне сказали что с них снято все вооружение кроме пулеметов.
   - А тебе этого мало, - снова вмешался Яго. - Как только хоть одну их этих механических убийц переведут в режим поиска и уничтожения, здесь будет гора трупов в дырках что решето. Их специально привезли с какого-то древнего склада, после мятежа. Так что воздух выпускать больше не будут, как не будет и никакого мятежа, по этой же причине.
   Слова Яго оказались последним аргументом спора, который закончился одновременно с концом подъема клети, с легким толчком остановившейся в верхней мертвой точке своего хода. Дежурный охранник уже ждал их появления и молча повел их по узкому коридору, распределяя по камерам, автоматически открывающимся по его голосовой команде.
   - А как же душ после работы, душенька? - сказал Умник, проходившему мимо охраннику, уже закрывшему все решетчатые двери камер.
   Гил которого поместили в одной камере с Умником, в сердцах воскликнул:
   - Прекрати немедленно, Умник!
   Но предупреждение уже запоздало. Охранник даже не повернув головы, походя бросил команду тюремному компьютеру:
   - Семнадцатая, дезинфекционный душ. Четыре градуса.
   Заслонка но потолке камеры отошла и Гил еще успел прикрыть глаза прежде чем в него ударила ледяная струя.
   - Умник, я тебя убью, когда-нибудь! - крикнул с досады Гил сквозь шум воды.
   В ответ раздался смех Умника и фраза:
   - Холодно-то как! Мать вашу!
  
  
   * * *
  
  Планета Лайброр
  
  
   Замок Эктурон, что с местного диалекта переводится как серая башня, не всегда был глиняным убожеством, коим являлся сейчас. Когда-то стены этого замка были каменными, а род Вельверов богат и знатен. Промежуток времени этого расцвета легко было определить по виду могильных плит на семейном кладбище рода. Сначала шли аккуратные ряды мраморных надгробий, привезенных невесть с какого далека, с искусной резьбой, которых сменяли жалкие тесанные камни, а дальше и вовсе нетесаные глыбы последнего поколения властителей.
   Сейчас на кладбище шли лихорадочные приготовления к новому погребению, несмотря на то, что властитель Вельвер, последний в своем роду был все еще жив, конец был очевиден. Почти десять серьезных ран, большая потеря крови и развивающийся сепсис - делали свое дело, медленно, но неотвратимо. Еще полчаса назад властитель серой башни, придя ненадолго в сознание, отдал распоряжение приготовить его тело к погребению. После этого, властитель впал в недолгое забытье, очнувшись от которого велел доставить к нему сына небожителя, которого еще неделю назад сам привез в Эктурон. Джейбом, личный слуга Вельвера поспешил выполнить этот приказ.
  Денни Зимидим сидел один в выделенной для него комнате. За несколько дней пребывания в серой башне он уже привык к одиночеству. Обитатели замка старательно избегали его, словно он был прокаженным, и задерживались рядом ровно настолько, насколько нужно было, чтобы оказать ему какие-нибудь бытовые услуги. Тоже самое происходило и во дворе замка. Дэнни с интересом гулял по двору, рассматривая древний уклад жизни людей, но местные спешили убраться подальше и, в конце концов, он перестал прогуливаться почти безвылазно сидя в своих апартаментах. Только Джейбом был исключением. Дэнни случалось часто и подолгу общаться с ним. Правда в последнее время он почти безвылазно находился у своего господина, который был уже на пороге смерти. Поэтому когда Джейбом наконец пришел за ним, Дэнни несказанно обрадовался.
   - Идем, - коротко бросил Джейбом с грустным выражением лица.
   - Куда? - спросил Дэнни, вскакивая с кровати почти такой же древней как и сам замок.
   Джейбом уже двинулся обратно и не оборачиваясь ответил:
   - К хозяину.
   Властитель серой башни был очень плох: потемневшее лица, впалые глаза, лихорадочный блеск глаз на короткое время принявших осмысленное выражение. Однако, голос был по прежнему тверд, словно это было последнее из его гордости или достоинства, что он мог позволить отнять болезни.
   - Подойди, сын небожителя, - сказал Вельвер-сом и, когда Дэнни выполнил просьбу, продолжил почти шепотом: - Четыре дня назад пустынный житель Гулхана, обязанный моему клану, принес известие что место где живут небожители будет скоро закрыто. Я послал туда человека, чтобы он связался с твоим отцом, он вернулся сегодня утром, - Вельвер не надолго замолчал и продолжил. - Мой человек принес плохие новости о твоем отце. Он исчез. Ему сказали что он убит, но тело не показали. Я получил от него инструкции на случай если произойдет что-то подобное. Я должен переправить тебя в страну стеклянных богов и передать торговцу железом Рескену. И далее: я свободен от данного мной слова. Но поскольку я сегодня умру и не смогу сдержать данного мной слова лично, я перепоручаю это моему слуге. Джейбом отведет тебя к Рескену.
  Дэнни как то не так отреагировал на сообщение о смерти отца. Он и так знал эту новость во всех подробностях, так как ежедневно смотрел по своему мультивизору местный канал со спутника. Он давно выплакал свое горе еще задолго до этого момента. Он знал тайну Черной сферы и знал также, что все можно исправит, стоит только добраться до богоподобных машин за гранью сферы и попросить перевести тот преусловутый ' рычаг' что пускает время назад. И тогда отец снова будет жив, словно, и не умирал вовсе.
   - Когда мы отправляемся? - спросил он необычно спокойным голосом человека, получившего весть о смерти отца.
   Властитель Вельвер внезапно поднялся и устремил пронзительный взгляд своих полумертвых глаз, пытаясь проникнуть в мысли сына небожителя, выведать секрет такого необычайного для двенадцатилетнего подростка поведения.
   - В тебе сидит демон времени Игрдразиль, как и в твоем отце, - констатировал он результат своего проникновения и снова откинулся на подушки, обессиленный разговором.
   На этот раз Дэнни вздрогнул услышав слова Вельвера. ' Странный тип, - подумал он. - что он может знать, древний и темный невежда, который думает что с верхушки самого высокого дерева можно дотронуться до звезд. Но при этом он инстинктивно чувствует его таинственную связь со временем. Может отец рассказывал ему что-то? Хотя вряд ли, что он поймет об этом!'
   - Ты отправишься немедленно, - ответил Вельвер на заданный раньше вопрос и уже гаснувшим при каждом слове голосом добавил: - Скоро сюда придут Санграйвы и сотрут остатки замка с лица земли. Никто не возьмет мое имя и мой древний род исчезнет, уже исчез, но слово свое я сдержу. Иди, сын небожителя.
   Спустя недолгое время, которое можно было измерить только ударами сердца гибнущего властителя, поскольку часов здесь еще не изобрели, Вельвер Суакили-сом - последний хозяин замка Эктурон скончался. Говорят, в бреду перед самым концом он что-то шептал. Быть может, звал убитых Санграйвами родных или слал проклятья своим врагам, но чтобы он не говорил ни Дэнни Зимидим, ни Джейбом уже не слышали его, находясь в двух стагах от замка серая башня и держа путь на восток, в страну стеклянных богов.
  
  
  
  
  
   Идти по барханам было нелегко, хоть красное солнце Лайброра пекло не так сильно, как более горячее земное, все же жара стояла изнуряющая. Да и ноги по щиколотки увязали в песке, делая следы движения Дэнни и Джейбома больше похожими на экзотическую лыжню на песке. Дэнни на ходу пытался вернуть к жизни сдохший мультивизор, но безуспешно. Звуки и картинки далекой отсюда жизни как-то отвлекали от скуки и однообразия пути во время утомительных переходов. Джейбом, который продолжал идти вперед со своей жуткой целеустремленностью, заметив попытки Дэнни, сказал:
   - Выброси эту штуку. Мы скоро будем в городе красного сукна и нас побьют камнями, если увидят у тебя вещи небожителей.
   Чуть помедлив, вещь было жалко, Дэнни послушался и выбросил мультивизор. Затем снял свои дорогие часы с портативным доктором и компьютером и спрятал их в во внутренний карман рубашки. В несколько шагов он догнал Джейбома, и спросил:
   - Как ты сказал? Город красного сукна?
   - Да, - на ходу ответил Джейбом, - его жители издревле владеют секретом окраски ткани в красный цвет. Они очень тщательно охраняют своей секрет и за много веков его так и ни кто не выведал.
   - Тоже мне тайна, - хмыкнул Дэнни. - У нас такие вещи можно в любом справочнике вычитать. Сто способов как все покрасить в красный цвет.
   Джейбом не отозвался на замечание, но Дэнни решил не бросать попыток наладить контакт со спутником, который после ухода из Эктурона сделался мрачным и немногословным.
   - Ты знаешь, - сказал Дэнни, - может нам не следует заходить в этот город. Если моего отца действительно убили, то за мной будут охотиться все кто узнал, что мой отец побывал на сфере. Наверняка, сейчас ваша планета вовсю накачивается шпионами мыслимых и немыслимых спецслужб со всей галактики. Нас легче всего будет выследить в людных местах.
   - Это из-за тайны, которую знал твой отец? - спросил Джейбом.
   - Угу. Я, ведь, тоже кое-что знаю про это. Хочешь расскажу в чем дело?
   Джейбом отрицательно покачал головой:
   - Нет, не хочу. Это твоя тайна и решай сам что с ней делать. Кроме того, я не думаю что пойму дела небожителей. А не заходить в город мы не можем, у нас кончилась вода и провизия.
   Следующие несколько часов прошли в полном молчании, сопровождаемыми только скрипом песка под ногами да мерным дыханием путников. Дэнни уже перестал глядеть вперед: усталость брала свое, пачха съехала на бок, оголив прядь нездешних волос, а взгляд был направлен в песок, от однообразия вида которого уже тошнило. Внезапную остановку Дэнни скорее почувствовал, чем увидел. Он поднял взгляд и увидел причину этого. С бархана, на вершине которого они стояли, открывался великолепный вид на город из белых каменных блоков, похожий на какой-то город-мираж персидского востока, окруженный садами и мраморными дворцами. Через не очень высокую стены виднелись дома и толпы людей.
   - Это и есть город красного сукна? - спросил Дэнни.
   Джейбом кивнул и бегом сбежал с холма в направлении города. При приближении вид города все больше менялся разочаровывая взгляд смотрящего. Если издалека он казался гладким и блестящим, то при близкой дистанции терял девяносто процентов своей привлекательности. Стены были выщерблены временем и песчаными бурями.
   Арка уже закрытых на ночь ворот, к которой они подошли, имела наверху выступ с углублением в которой сидел стражник, свесив ноги вниз. Джейбом тотчас вступил с ним в переговоры, но стражник отказывался открывать ворота, чтобы впустить двух бродяг - как он выразился.
   - Кукуйте до утра, коль приперлись на ночь глядя, - добавил он, нечто эквивалентное этому на местном диалекте.
   Однако, Джейбом был ловким малым и ничуть не обескураженный отказом, вытащил из кармана серебренную монету и бросил его со словами:
   - Неужто, даже это не растопит твоего жестокого сердца, господин стражник?
   Стражник подобрав монету, и поворчав для острастки, согласился впустить их.
   - Ладно, только залезайте сюда, - сказал он, - открыть вам ворота я все равно не имею права, для этого пришлось бы будить моего начальника, а он берет за это дело не меньше золотого.
   Говоря это, стражник спустил к ним веревочную лестницу и Джейбом и Дэнни без помех поднялись наверх.
   Красный гигант Лайброра, которому по расчетам ученых осталось гореть не больше трех миллионов лет уже зашел за горизонт и, когда Дэнни и Джейбом зашагали по улицам города, стало совсем темно. Но Джейбом не раз бывавший здесь сумел сориентироваться даже при темноте. Несколько минут он уверено вел Дэнни по улице, объясняя по дороге:
   - Здесь есть места, где могут остановиться на ночь приезжие.
   - Отели? - перебил Дэнни пересохшим от жажды голосом и сразу спросил: - Когда мы сможем напиться?
   - В отеле, - ответил Джейбом и добавил мягче: - Потерпи, сын небожителя.
   - Почему ты меня называешь этим дурацким - сын небожителя, сын небожителя. Ты же можешь называть меня моим настоящим именем.
   Джейбом немного замялся после этого и ответил:
   - У тебя не очень хорошее имя, знаешь ли.
   - Ну вот, и ты туда же. Вельвер-сому оно тоже не нравилось. Кто нибудь объяснит мне в чем тут дело?
   Джейбом опять замялся, потом, все же ответил:
   - ' Дэни' на ранхейском наречии значит - задница. Даже если на твоем языке это нормальное имя, здесь оно звучит как непристойность.
   Несмотря, не пересохшее горло Дэнни не сумел сдержать смех. Он невольно закашлялся и смех перешел в сиплое карканье:
  
  
   * * *
  
  
  Тюрьма Ковчег Три
  
   На следующий день, группу заключенных, в числе которых был и Гил, вывели на поверхность, для короткого получасового пребывания на поверхности. Для арестантов шестой секции убийц это происходило только раз в неделю, для остальной колоний зэков, каждый день.
   Для Гила выход под купол с ярко сверкающими звездами, видимыми сквозь прозрачную гигантскую полусферу, был приятным сюрпризом. Металлические стены их подземных казематов действовали подавляюще, вызывая приступы неудержимой клаустрофобии - боязни замкнутого пространства. Точно также как и он радовались сокамерники Гила, похоже испытывая подобные чувства. Их лица сияли радостью когда охранники вывели и они расположились на специальной скамье посреди плаца. Затем охранники подошли к своим коллегам, чьи подопечные тоже получали своей ежедневный кусок пространства.
   - Только в такие минуты начинаешь ценить пространство, - заметил Умник, сидящему рядом Гилу.
   Гил кивнул в ответ и неожиданно потянувшись хлопнул ладонями, словно пытался прихлопнуть надоедливого комара, не дающего поспать ночью.
   - Что ты делаешь!? - со страхом в голосе воскликнул Умник, заметив это движение. - Ты с ума сошел! В карцер захотел!?
   Гил озабоченно осмотрел свои ладони, ища убитую тварь и, не обнаружив его, вновь закрутил головой, выискивая назойливое насекомое.
   - Да вот, какое-то насекомое уже целый день жужжит в моем ухе, - сказал Гил. - Никак не могу его прихлопнуть.
   Нацелившись, Гил снова хотел хлопнуть в ладоши, как неожиданно был остановлен Умником и Яго, с двух сторон схватившим его за готовые сомкнуться руки.
   - Ты с ума сошел! - почти одновременно воскликнули они.
   Гил с растерянностью оглядел их.
   - По-моему, у вас крыша поехала. Это же всего лишь комар!
   - Никакой это не комар, Гил. Откуда ему здесь взяться? Это чудо веганской микротехники, - объяснил Умник.
   - Маленький соглядатай, с телекамерой, которая передает звук и объемное изображение в кабинет Сантоса, - добавил Яго.
   - И если ты его сломаешь, то мы получим неделю карцера, - встрял снова Умник. - А карцер здесь не только не очень приятный, но и очень даже неприятный.
   - Ладно, ладно, отпустите руки, я все понял, - сказал Гил и, тут же пораженный пришедшей следом мыслью, спросил: - Значит эта штука слышала все наши разговоры? И о побеге тоже?
   - Ну и что? - хмыкнул Яго. - Это же только разговоры. А они здесь не запрещены. Свобода слова понимаешь! Демократия! Думаешь, в камере не подслушивают? Везде и всюду. Тебе приставили индивидуального соглядатая, как какой-нибудь важной персоне. Наверное, указание веганцев....
   Пока Яго говорил, Гил вспомнив о Марке начал взглядом искать его среди узников камер на соседних скамьях. На момент на поверхности находилось около двухсот заключенных, но Марка Гил так и не обнаружил среди них. То ли его не было, толи он не видел его.
   - Кстати, давно хотел спросить, - сказал Гил, продолжая шарить взглядом по скамьям. - Почему веганцы назвали тюрьму ' ковчегом' ?
   - Потому что здесь каждой твари по паре, - вернул подходящую шутку Яго и истерично захохотал.
   Умник не поддержав общий смех, высказал свою более здравую версию:
   - Скорее всего название дали люди, перешедшие к веганцам, как и придумали систему содержания. У самих веганцев вообще не было института наказания путем лишения свободы.
   До сих пор молчавший Фим, заметил:
   - Попался бы мне тот ублюдок, что придумал здешний карцер!
   Все снова засмеялись и Гил, снова вспомнив Марка, сказал:
   - У меня есть знакомый, который попал сюда вместе со мной. Так он еще на корабле, утверждал, что здесь есть плавательные бассейны и творческие мастерские для заключенных.
   Это сообщение вызвало новый взрыв смеха.
   - Ну да, - с сарказмом в голосе заметил Яго, - когда в карцер запускают воду, это и впрямь плавательный бассейн, правда, вода малость холодновата. А если потом тебя обработают нейродубинкой охранник, то это творческое развитие по полной программе.
   После замечания Яго, короткое пребывание шестой секции убийц на поверхности закончилось и молчаливый охранник отвел их вниз обратно в серый металлический мир казематов ковчега.
   На следующий день, хотя понятие день на планетоиде с весьма долгим периодом обращения вокруг своей оси, понятие чисто условное, Гил как всегда проснулся от падения на холодный металлический пол, когда койка вдвинулась в стену камеры. Сразу же раздалось хихиканье Умника, который по какой-то дьявольской привычке, выработанной долгим пребыванием на ковчеге, с точностью до нескольких секунд угадывал время когда оператор изверг, вдвигал спальные полки обратно в стены, заставляя осуществить насильный подъем. Спать же на холодном металлическом полу, могла бы только эскимосская лайка, да и то через пару недель могла сдохнуть от воспаления легких.
   - Какого черта, ты меня не будешь?! Умник! - взревел Гил, поднимаясь с пола. Тебе что, приятно смотреть как я каждый раз бухаюсь об пол?
   Умник, прыснул снова и ответил:
   - Если я буду тебя будить, Гил, у тебя не выработается собственный временной рефлекс. У нас это называется персональный будильник.
   - И когда он у меня выработается? - с подозрением спросил Гил.
   - Думаю, месяца через два, - беспечно ответил Умник. - Если конечно у тебя крепкий череп.
   Гил, потирая шишку на затылке, подошел к решетчатой двери и уцепившись за верхнею планку начал делать свою ежедневную порцию гимнастики.
   - Чудак ты, Замороженный, - заметил Умник, наблюдая за ним. - Зачем ты это делаешь? Хочешь умереть красивым? Нам же здесь все равно подыхать.
   - В последний раз тебя предупреждаю, Умник. Перестань называть меня этим идиотским прозвищем, - чуть задыхаясь сказал Гил.
   - Да брось, - пожал плечами Умник. - Тут от клички все равно не избавишься. Тебя уже так вся зона называет. К тому же ты сам всех нас по прозвищам именуешь.
   - Скажи тогда свое настоящее имя, и я буду тебя называть им, - продолжал гнуть свое Гил, в паузе между подходами.
   - Зачем? Умник - вполне приличная кликуха. Я, по крайне мере, доволен. Вот у Фима и Яго прозвища не очень.
   - А разве это не их настоящие имена? - удивленно спросил Гил, прерывая упражнение.
   - Шутить изволишь, братец. Это же сокращения. ФИМ - значит: фамилия, имя - мудак. А ЯГО - я голодный. Фима так называют потому что на вопрос охранника, фамилия имя, он обозвал охранника мудаком. Так и получилось: фамилия имя - мудак. ФИМ то есть. А Яго однажды сказал Сантосу, что он голодный. В ответ он получил неделю карцера и эту кликуху. Отсюда и сокращение Я-ГО - я голодный.
   - Подожди, а за что тебе такая кличка? - спросил Гил.
   - Тоже из за Сантоса. Он однажды построил всех зэков на плацу и только начал одну из своих иезуитских речей, как черт дернул меня поправит его лексически неправильный оборот.
   - Ну и...?
   - Ничего. Заработал пару недель карцера, умник!
  Гил рассмеялся. И пока он смеялся из соседней камеры раздался голос Яго:
   - Эй ребята, у нас новенький!
   Умник немедленно прилип к решетке, скосив направо взгляд и пытаясь увидеть решетку камеры Яго, но сделать это полностью было все равно не возможно.
   - Это меганец, которого посадили в карцер?! - громко спросил Гил.
   - Нет, меганцев не сажают в одну камеру с людьми, - ответил за Яго Умник и переспросил: - Кто это, Яго?
   - Вульфмен, - ответил Яго. - Отличный парень, между прочим. Волдо кличут...
  
  
  
   * * *
  
  
  Планета Лайброр
  
   Свет очага отбрасывал блики на стремительный танец двигающейся изумрудной коже ящерицы. Рептилия беспрерывно двигалась, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Движения ящерицы были отдаленно похожи на экзотические танцы народного фольклора. Дэнни Зимидим наблюдал за этим танцем восхищенный и удивленный, не понимая как это лайброрианцам удалось научить ящерицу танцевать. Пока Дэнни смотрел на рептилию сквозь прутья решетки, Джейбом вполголоса договаривался с хозяином гостиницы о цене за ночлег. Владелец гостиницы в данный момент выполнял функции бармена, в обширном обеденном зале на первом этаже грязного на вид отеля.
  Постепенно ящерица перестала подпрыгивать, закончив свой гротескный танец и замерла, изредка раздувая свои желтые мешки возле головы, словно выражая недовольство тем, что ей пришлось танцевать на утеху публике.
   Между тем Джейбом закончил переговоры и подошел.
   - Почему она перестала танцевать? - спросил Дэнни, не отворачивая взгляд от клетки.
   - Жаровня остыла, - ответил спокойно Джейбом.
   - Жаровня? Что ты имеешь ввиду? - с внезапно возникшим подозрением.
   - Под клеткой стоит жаровня с парой немного горячих угольков, - терпеливо объяснил Джейбом, - когда пол клетки нагревается, ящерица начинает подпрыгивать. Все это должно еще сопровождаться игрой на синтаре, но музыкант похоже куда-то вышел. Если ты дашь монетку хозяину, он заменит угли в жаровне и кликнет музыканта. Ящерица снова начнет танцевать. Хочешь?
   - Ну уж нет! - громко сказал Дэнни. Это же изуверство какое-то!
   - Не кричи, - невозмутимо сказал Джейбом. - Я видел, как твои соплеменники запускали в горящие здания черные создания похожие на людей. Разве это не жестоко?
   - Что? Это же пожарные роботы, Джейбом. Они огнестойкие и специально предназначены чтобы бороться с огнем.
   - Но они живые?
   - Не совсем. И ты все путаешь, - с горячностью возразил Дэнни. Я не хочу сказать что в нашем мире не происходят жестокости, но с роботами ты не прав. Они сконструированы специально для этого. Это только инструмент. Понимаешь?
   - Но они же разговаривают как люди! И потом, я тоже могу сказать, что ящерица тоже инструмент.
   - Нет, ящерица живое создание. Ее никто не предназначал для этого. К тому же ей больно. А роботы не чувств....
   Дэнни запнулся. Вообще-то роботы прекрасно чувствуют, и они такие сложные, что черт его знает чувствуют они боль или нет.
   - Ладно пошли спать, - сказал Джейбом, - нам надо рано встать. И старайся без необходимости не разговаривать на своем языке. Люди знающие его чрезвычайно редки, но рисковать все же не стоит.
   Комната, выделенная для них, хоть и была обширной, но впечатления люкса не производила. К тому же через мгновение как они переступили ее порог, Дэнни услышал отчетливый храп, как минимум, полдюжины людей, спящих прямо на полу на разбросанных повсюду тростниковых матрасах. Сразу стало понятно, что номер у них общий.
   Осторожно переступая спящие комки, Джейбом нашел в углу свободные матрасы и раскатал их. Дэнни не без брезгливости, здесь вполне могли водиться вши, устроился у стены и почти мгновенно заснул. Джейбом тоже лег, но перед этим расчехлил арбалет, зарядил его и положил рядом, прикрыв плащом. Случаи убийств и грабежей в общих номерах были обычным делом. Да и владельцы гостиниц никогда не гарантировали полную защиту от таких инцидентов.
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
  Тюрьма Ковчег Три.
  
  
   Движение руки Волдо было настолько быстрым, что для того чтобы его запечатлеть понадобилась бы камера для скоростной съемки. Гил даже не видел его. И, прежде, чем из его горла вырвался предостерегающий звук, миниатюрный робот-соглядатай захрустел, раздавленный, между большим и указательным пальцем человека-волка. Подняв вверх указательный палец, Волдо призвал хранит молчание.
   Спустя пять минут после этого события в шахте рудоподъемника появились два охранника, вооруженных нейродубинками. Один из них, грузный с квадратной челюстью субъект, угрюмо спросил:
   - Кто сломал ' мухушку' ?
   Реакция Волдо первую очередь несказанно удивила самого Гила. Вулфмен вскинулся и испуганно и визгливо завопил, указывая на Гила:
   - Это он сделал! Он! Я не виноват!
   В первые мгновения Гил не сообразил, зачем Волдо понадобилась эта игра с обвинением, но когда веко человека-волка едва заметно подмигнуло ему, догадался и поддержал игру.
   - Нет! Не верьте ему! Он все врет! - благим матом заорал Гил во всю силу своих легких так, что охранник сморщился от звона его голоса. - Это он сам сделал, - продолжал Гил, - Его надо в карцер! Чтоб знал на будущее!...
   - Ах ты, подонок человечий! - завопил Волдо пуще прежнего и немедленно вцепился в ворот тюремной спецовки Гила.
   Гил не остался в долгу и, пока введенные в заблуждение этой мнимой ссорой охранники глазели на это, залепил Волдо затрещину.
   - Сам, ты - подонок! Сукин сын, взаправдашний!
   Один из охранников, наконец, решив прекратить углубляющуюся ссору, подошел на расстояние вытянутой руки и попытался ткнуть дубинкой дерущихся. Его более благоразумный коллега предостерегающе крикнул, но было уже поздно. Наказание за беспечность последовала незамедлительно: рука хрустнула и вывернулась под неестественным углом. Волдо пригнул нейтрализованного охранника к земле, а Гил используя его спину как трамплин прыгнул с нее на второго охранника. Нейродубинка отлетела в сторону и охранник как кегля ударился о стену. Волдо подскочив к нему, отправил его в вынужденный и болезненный сон.
   - Ну и что теперь будем делать? - спросил Гил, когда все было закончено.
   Подобрав дубинку, Волдо кивнул на открытую охраной дверь, ведущую в центральный ствол, два ответвления которого выходили на поверхность - под купол.
   - Там же заслоны! - возразил Гил уже уверенный, что весь план такого неожиданного побега Волдо - полное безумство.
   Волдо не отреагировал на его замечание и кивнув устремился в туннель ствола шахты.
   Как и ожидал Гил, заслон ствола оказался опущенным. Стальная плита наглухо закрывала доступ в другие секции. По-видимому, он был опущен еще в процессе их нападения на охрану, на всякий случай. Однако Волдо, казалось был ничуть не смущен этой помехой. Он преспокойно уселся перед заслоном в своей неудобной для человека позе и стал чего-то ждать. Гил же, который все еще томился от неопределенности незнания плана действий Волдо, потребовал объяснений:
   - Ты, хоть намерен объяснить как мы собираемся отсюда выбраться. Эта твоя импровизация была неплоха, но что дальше?
   Волдо в ответ оглядел стены туннеля, и как бы невзначай заметил:
   - Полагаю в этом месте у них тоже есть камеры наблюдения.
   До Гила наконец дошло и ему стало стыдно. Волдо не мог изложить план побега, не рискуя быть услышанным оператором за пультом слежения в штабе ковчега. Гил, чувствуя себя идиотом, прекратил расспросы, хотя понять его в общем-то можно, ему не приходило в голову что камеры слежения могут быть установлены и в стенах туннеля, а увидеть их невооруженным глазом совершенно невозможно. Гилу оставалось только ждать, надеясь, что Волдо знает что делает
   С тех пор как Волдо так нежданно негаданно появился на Ковчеге, Гил был уверен что за цель преследует волко-человек, хотя понять риск к которому подверг себя вулфмен, было трудно. Специально свершить преступление за которое его посадили в группу смертников в самой ужасной тюрьме находящейся на блуждающем среди звезд планетоиде, побег из которого считается невозможным - это было, по меньшей мере, сумасшествием!
   Прислонившись к стене, Гил ждал, размышляя над поступком Волдо. Минуты казались часами. ' Интересно, чего же он ждет, - думал Гил, чувствуя как покрывается потом от напряжения, возрастающего с каждой прошедшей секундой. - Неужели, он считает что эти ребята сами откроют заслон и выпустят наверх. И даже если выпустят, куда!? Что дальше? Ослепительно фиолетовый луч коротковолнового лазера, прожигающий внутренности несчастным беглецам-неудачникам или решето из плоти, которое сделает из тебя сверхскорострельный пулемет ' Вальтера' . Выбирай что по душе....'
   Едва слышимый скрежет механизма подсказал Гилу, что заслон открывается. Волдо который, видимо, ожидал этого, стремительно скинул с себя тюремную робу и начал почему-то снимать с себя странную, цветастую майку. Стянув за секунду, он разорвал ее у самого шва. Гил который поначалу наблюдавший за этим лихорадочными движениями своего товарища, переключил внимание на уже наполовину открывшийся заслон. В проходе на той стороне, в метрах тридцати, их ждали четверо охранников и боевой робот Нара-Веги, уже включенный в режим поиска и уничтожения бунтовщиков.
  Заслон почти полностью уполз в паз и Гил непроизвольно съежился, дрогнув, когда красные пятна целеуказателей коснулись его тела. Словно загипнотизированный Гил перевел взгляд на Волдо, который, уже закончил свои манипуляции с одеждой. Сейчас он вытянул майку словно портной рекламирующий новый образец клиенту. В центре развернутой майки красовался какой-то знак в виде буквы ' н' положенной на бок, который окружали символы разных цветов и степени блеска.
   - Быстро за мной! - скомандовал Волдо Гилу, и полушагом-полубегом бросился на механическую смерть.
   Казалось прошли минуты, прежде чем они добрались до Вальтера, хотя в действительности речь могла идти всего лишь об нескольких секундах. Охранники тщетно топтались на месте, не понимая пассивности робота. Волдо же оказавшись прямо перед носом Вальтера вдруг закричал что-то на веганском, звуковой ряд которого кажется людям бессмысленным шипением и хрипом.
   Гил ни черта не понял, но робот, казалось смутился еще больше. Потоптавшись он повернулся к ним спиной, развернув перед к охране.
   Волдо немедленно подпрыгнул и, ухватившись за скобу, к несказанному удивлению Гила, распахнул люк на спине Вальтера, и нырнул во внутрь боевого робота. Это действие произвело на охрану эффект разорвавшейся бомбы: паника охватила не только эту группу, но две остальные прикрывающие и блокирующее два других ответвления дальше по стволу туннеля. Гил не заставил себя упрашивать и как только увидел улепетывающую охрану, нырнул следом за вуфменом во внутрь машины.
   В довольно тесной кабине уже во всю орудовал Волдо, окруженный полукругом обзорных экранов. На мониторах бегали линии и треугольники с причудливыми символами веганского шестнадцатеричного счисления.
   - Закрой люк, они могут пустить сюда газ, - бросил Волдо, когда Гил с трудом протиснулся в кабину.
   Извернувшись, Гил за герметизировал кабину, чисто инстинктивно справившись с незнакомой конструкцией защелки.
   - Ты умеешь управлять этим хозяйством? - спросил он Волдо, стараясь, устроится в промежутке между креслом пилота и задней стенкой поудобнее.
   - Да, - ответил Волдо, - я перевел его на ручное управление. Сейчас двинемся.
   Волдо запустил свои цепкие длинные пальцы в панель управления и робот начал движение вперед. Качка была ужасной, особенно для не пристегнутого ремнями Гила. Но, охваченный возбуждением от побега он не обращал на нее внимание, во все глаза палясь на мониторы, на которых мелькали изображения стен туннеля, с дьявольской скоростью проносящихся мимо.
   - А что за тряпку ты показывал роботу? - спросил Гил, решив прояснить ситуацию, пока они двигались.
   - Боевое знамя Нара-Веги, - пояснил Волдо не оборачиваясь. - Понимаешь, веганцы, в принципе, страшные консерваторы, они даже не удосужились полностью стереть программу двух тысячелетней давности. Иногда мне кажется у них полностью отсутствует воображение. А тряпка на самом деле - не просто тряпка, а специальный материал, микроструктура которого излучает определенную комбинацию сигналов опознавания.
   - Вроде кода: свой - чужой, на ракетах? - спросил Гил.
   - Да, - подтвердил Волдо и сделав какое-то движение увеличил скорость перемещения. - Эту вещь нам продал один веганец - любитель старины и коллекционер. Честно говоря было мало шансов что это сработает.
   - А как мы выйдем из купола? И что потом?
   Волдо покачал головой со словами:
   - Нам незачем выходить из купола. Мона будет таранить купол на нашей посудине.
   - На корабле Ал-Хейдов? А как же разгерметизация купола? Отсюда же весь воздух улетит?
   - Не улетит, - возразил Волдо. - Купола веганцев самозатягивающиеся. Сейчас главное забрать Марка, выйти на поверхность и продержаться до прилета Моны.
   - Я слышал, наверху есть лазерная пушка.
   - Стационарная установка. Но об этом не беспокойся, я уже изучил углы ее обстрела. Там уйма места, где она нас не достанет.
   - А другие роботы?
   - Их нельзя быстро перепрограммировать на сражение с себе подобными. Опять же система опознавания будет считать нас своими. А пилотов для их ручного управления у них нет...
   Почти в этот момент конца фразы, когда до выхода в надземную секцию, где содержали Марка оставалось совсем немного, началось то, что Гил по началу принял за град бьющий по металлической крыше. На обзорном экране тут же возник силуэт другого робота, мгновенно увеличенный, когда электроника наведения взяла его в прицел - кружок и три равнобедренных треугольника, пылающих красным огнем.
   - По-моему, ты зря был так уверен, - громко заметил Гил, непроизвольно сжавшись под градом пуль, хотя те все равно не могли пробить броню их машины и чем-то повредить им.
   Не отвечая, на колкость Гила, Волдо открыл ответный огонь с правого манипулятора. Однако успех был такой же, как и у вражеской машины - то есть, никакой.
   - Может быть, нам столкнуть его с дороги? - предложил Гил, когда бессмысленная перестрелка грозила перейти в нечто вроде компьютерной игры с поставленным кодом бессмертия.
   Вместо ответа Волдо выдвинул конусообразную насадку и, как сорвавшийся с места страус, бросился на вражескую машину.
   - Ты с ума сошел! Не так быстро! - крикнул Гил, видя с какой стремительностью они приближаются к противнику.
   Но Волдо знал свое дело, оператор вражеского робота, не выдержав психического давления от вида многотонной массы движущейся на него со скоростью тепловоза, попытался ретироваться, спасаясь от самоубийственного столкновения. Но подобный поступок был фатальной ошибкой: времени для бегства у него не было в любом случае.
  Гил вцепился в поручень спинки кресла, сжавшись в ожидании удара, закрыв глаза. В голове завертелась идиотская мысль: додумались ли консерваторы веганцы до таких вещей, как подушки безопасности две тысячи лет назад?...
  
  
  Продолжение следует. Следите за страницей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список