Гелех Кирилл
F65.0

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Влечение к женским ступням. Футфетиш. Встречали такое слово? Герой "F65.0" знает о нем все. Он скрупулезно описывает свое "отклонение", пытаясь устроиться в жизни - найти любимую женщину, найти работу и примириться с надвигающейся смертью последнего родственника - его тети. Как и все, наш герой хочет быть счастливым, но его сексуальные наклонности, происходящие вокруг события в современной стране и феминизирующийся мир сводят с ума, заставляя надрезать актуальные лицемерные темы циничным скальпелем. В книге полно жестких сцен и размышлений. Читайте, если у вас хватит смелости.
  F65.0
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ***
  Короткое предисловие от публикующего (а как еще себя назвать?...):
  Текст, который вас ожидает, был найден на ноутбуке. Вернее, то был моноблок, выброшенный кем-то на помойку - именно там я его случайнейшим образом откопал. Устройство оказалось во вполне себе рабочем состоянии, что меня удивило до крайности; и оказалось не запаролено, что меня до крайности обрадовало.
  Прочистив экран спиртовыми салфетками, - все же вонял моноблок ужасно! - я принялся изучать содержимое. К моему очередному удивлению, жесткий диск был практически пуст, если не считать папку с парой десятков музыкальных композиций (разного качества) и обычного 'pages'-файла прямо в центре 'рабочего стола'.
  Собственно, его-то вы и будете читать.
  Теперь, насколько понимаю, нужно объяснить причины, побудившие меня предать публике, - пусть и небольшой, - тайны человека, которого я никогда не знал.
  Причины эти банальны: мне показалось одновременно забавным и полезным вынести на суд все наблюдения очень своеобразного ума над самим собою. Особенно, если учесть, что данные записи вряд ли предназначались для публикации, что, в свою очередь, означает одно - эти записи искренни, потому как появлялись без упования на оценку со стороны. Сколько бы ни говорил автор о желании послать свое сочинение в печать, я склонен думать, что он бы этого не сделал.
  Итак, желание забавной пользы побудило меня опубликовать данный текст, но не только лишь оно. Мне бы хотелось, пускай и посредством файла, хотя бы каким-то образом сохранить этого человека, так сказать, оставить его отпечаток во времени. Я честно полагаю, что он заслужил.
  Быть может, некоторые читатели хотят узнать мое мнение о характере автора?
  Так вот, у меня его нет.
  Но есть желание - не судить этого человека.
  'Да как же такого не судить?!' - спросят многие.
  Не знаю. Как-нибудь.
  
  Просьба держать в уме: все ниженаписанное не является точкой зрения публикующего. И употребление наркотиков и прочий гадостей, понятное дело, вредит здоровью и всячески запрещено.
  ***
  
  
  
  Вместо предисловия:
  
  ...А впрочем вижу, что лучше не извиняться. Сделаю, как умею, и читатели сами поймут, что я сделал лишь как умел.
  Ф. М. Достоевский 'Братья Карамазовы'
  ...'Вы литератор и его друг, напечатайте, т. к. это интересно'... (Дальше женские рассуждения на тему "о пользе чтения", пересыпанные пятнами от слез.)
  М. А. Булгаков 'Необыкновенные приключения доктора'
  Расскажу о странном человеке. Расскажу о человеке, похожем на плывущее по ветру облако в пустом ночном небе.
  Юмэмакура Б. 'Оммёдо'
  И, наконец, еще одно (с половиной):
  ...Не представляют собой ничего, ничего, ничего; несомненно, они не достигнут ничего, ничего, ничего...Мы с легкостью издевались надо всем, ничего не было для нас святого, мы все оплевывали... мы представляли собой чистый нигилизм, и нашим символом являлось Ничто, Пустота, Дыра
  М. А. Можейко
  Колебание - естественный порядок мира
  Манифест кого-то там
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Часть 1. Анамнез
  
  ...Однако ножка Терпсихоры
  Прелестней чем-то для меня.
  Она, пророчествуя взгляду
  Неоцененную награду,
  Влечет условною красой
  Желаний своевольный рой.
  Люблю ее, мой друг Эльвина,
  Под длинной скатертью столов,
  Весной на мураве лугов,
  Зимой на чугуне камина,
  На зеркальном паркете зал,
  У моря на граните скал.
  А.С. Пушкин, 'Евгений Онегин'
  
  ...тую.
  ***
  
  ...Вы спросите: когда у меня это началось?
  Что ж, я могу дать ответ. Мне было года четыре. Да, четыре. Был один из тех дней, когда родители оставляют своего крохотного ребеночка на молниеносное время одного, предоставленного самому себе. Чем занимаются дети? В лучшем случае не взрывают дом и не отрезают себе по неосторожности члены. Однако в тот день ничего буйного я не делал. Я чем-то занимался, чем конкретно - уже и не упомнить, ибо сознание наше тех по-настоящему детских времен подобно сознанию вдупель пьяного человека и воспроизвести по памяти всю фабулу событий из раннего детства невозможно, к сожалению или к счастью. Тем более, что в моем случае спросить не у кого.
  Значит, был обычный день. Я остался на время в одиночестве. Или же я только-только проснулся после обеда. Включил телевизор. И на одном из каналов я, четырехлетний мальчик, увидел ее. Здесь, наверно, вы нарисовали себе жуткие и чудовищно извращенные виды. Но нет, я увидел весьма банальное зрелище, которое не произведет на большинство людей сколько-нибудь серьезного эффекта. На большинство так называемых нормальных людей.
  Итак, в телевизоре лежала женщина. По-видимому, это был какой-то фильм, его отрывок и я попал на конкретный эпизод. Женщина лежала около кровати с расписным покрывалом (да-да, я помню даже покрывало, уважаемые!). Она лежала на полу. А кровать стояла в комнате. То была комната весьма приятно и богато, но чуть сверх меры заставленная, комната красивая с обоями цвета слабого-слабого кофе с молоком. Женщина же лежала на полу. Возможно, до этого ее кто-то ударил, или же она очухалась после бурной ночи, или же в исступлении после очередного раздора со своим хахалем бросилась на пол, да так и осталась там лежать, - кто знает. За все прошедшие десятилетия, в век информации, за все свои просмотренные фильмы, ролики, статьи, сюжеты, обзоры, киноальманахи разного качества и содержания, за всю свою жизнь я не сделал попытки найти то кино с той прекрасной незнакомкой.
  ...Она лежала на полу рядом с кроватью. Сколько именно она лежала я не помню, в какой позе тоже, просто лежала и все. Потом она привстала. Ее кудрявые, химически-пышные волосы, длинные волосы, русо-темные спадали на ее тело. Такие знаете волосы и прическа родом из девяностых. Женщина была одета, все целомудренно. Как я упомянул выше, сцена была насквозь, до упора банальна. Женщине было лет... Не могу точно сказать. В том детском возрасте все люди старше десяти воспринимались как взрослые, а уж моей первой фантазии было явно за двадцать. Ее лицо чем-то напоминало лицо Шерил Ли (она же нетленная и вечно мертво-живая, как шредингеровский кот, Лора Палмер), но только не представляйте сейчас Шерил Ли! Это я так, привел наиболее подходящее сравнение, чтобы картинка получилась достоверной и детальной. Нет, у той моей женщины черты были чуть другие... Их я уже в деталях не припомню.
  Значит, женщина привстала. Верхнюю половину туловища, кроме головы, о которой сообщил чуть выше, то есть грудь, плечи, шею, - мое сознание (но как я сейчас знаю, вовсе не оно, о нет, точно не оно) в памяти не оставило. Что же касается нижней половины, то, уважаемые, здесь я все помню четко. Ох, как же четко я все помню, уважаемые вы мои!
  Так как фильм был родом из девяностых, как и ваш покорный слуга, то кадр имел слегка желтовато-оранжевый цвет (ну раз уж мы помянули несчастную Лору, то давайте приведу в пример сам ее сериал, как пример самого хрестоматийного кадра девяностых годов, с оранжево-сочной пленкой). Моя женщина была одета... Я сказал моя? Извиняюсь. Та женщина была одета в лосины или какое-то подобие рейтуз. Но, скорее всего, лосины, да. Черные лосины облегающие ее стройные ляжки, с приятными мягкими бедрами, переходящими в колени, голени и кончающиеся обольстительнейшими, прекраснейшими... Но по порядку.
  Женщина присела на край кровати. Помню, как она взяла с покрытого узорами покрывала какие-то палароидные фотографии (что там на них запечатлено - не суть важно). Она смотрела на фотографии молча, со спокойным лицом, а на другом конце экрана сидел мальчик, неотрывно обгладывающий взглядом, невинным и чистым, взглядом, не знавшим греха и вкуса запретного плода...
  Мальчик глазел на ее ноги.
  Точнее я глазел, да. В свете оранжеватой пленки ее ножки имели слегка оранжевый оттенок, я помню венку, проступившую на правой ножке, которую женщина закинула на левую. Ее аккуратные пальчики правой ступни свободно висели в воздухе, левые лежали на полу. Аккуратные пальчики были покрыты восхитительным красным, ярко-красным лаком. Они походили на сладчайшие леденечики, на конфетки, которые только и ждали, чтобы их посасывали, полизывали, целовали, гладили, массировали, прикасались, ласкали, и наслаждались ими... Она небрежно поигрывала пальчиками, качала вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз...
  Я помню, как в тот день в голове словно что-то стрельнуло, будто пуля прошибла мой лоб, будто алмазная пуля пробила мое сознание насквозь, оставляя после себя незамутненный след и зияющую дыру. Испытанное и, самое главное, осознанное вожделение окутало мой разум плотной дымкой, мягкой и сладострастной.
  ***
  
  Сегодня почему-то Валентин Валерьянович возился дольше положенного. А я к тому же приехал пораньше, поэтому вот сижу, жду битый час. Каждая минута ожидания похожа на тонкую струю из водяного пистолета. Струя бьет прямо в мой желудок. Струя состоит из страха, от которого крутит внутренности.
  Потому что, когда врач-онколог задерживается с пациентом - это почти никогда не показатель чего-то позитивного. Ей снова хуже. И сейчас Валентин Валерьянович пытается найти очередной способ продлить существование своего пациента. Или же пытается максимально обтекаемыми словами, всевозможными эвфемизмами сказать моей тете одну мысль: 'Мы сделали все возможное, но ничего не помогло. Приведите свои дела в порядок, поговорите со своим странным племянником, он, похоже, тяжело это воспримет. Вы скоро умрете, Ангелина'. Или как-то так. За точность слов я отвечать не могу, но вот врачебную интонацию, его голос я смог воспроизвести в своей голове достоверно, уверяю вас.
  Вэ-Вэ, как я его про себя называю, наконец, вышел из палаты. По его лицу я понял, что мои догадки были верны с точностью до девяноста девяти процентов. Я задал один вопрос: 'Сколько осталось?'.
  Он посмотрел на меня из-под своих очков-хамелеонов. Надо сказать, что по-доброму так, по-отечески посмотрел. За два месяца, что мы с тетей обитаем здесь, - если ваш ближайший родственник или ближайший человек попадает в подобное место, то вы будете обитать там вместе с ним, никуда не денетесь, - так вот, за два месяца, что мы тут успели промучиться, мы очень близко познакомились с Вэ-Вэ и он знает про меня все. Ну почти все, если вы понимаете.
  - Месяц, - ответил врач, - В лучшем случае полтора. Максимум два. Это если она останется здесь. Больше... ничем не могу помочь.
  Он потрепал меня по плечу и утопал в следующую палату. А я уставился в белую дверь от частной палаты лучшей и самой дорогой клиники на тысячи километров вокруг. Мне предстояло открыть дверь и зайти. Снова сделать вид, что мне не больно, что я полон сил, что не издыхаю отчаянием, снова увидеть чахнущую тетю, платок на ее голове, бледную, сухую кожу, увидеть коктейль из посмертного отчуждения с щепоткой смирения в глазах. Самое страшное - это выражение лиц таких людей. Я не буду лукавить: мое сердце кричало от страха, ком в горле сдавил дыхание. Но зайти я обязан.
  ***
  
  Значит, тетя. Родители мои в тот день, когда я увидел прекрасную незнакомку, так и не вернулись. Автокатастрофа. Все обыкновенно: пьяный отец, который привык, что закон ему не писан, ибо он принадлежал к той касте в нашей стране, которая сама же законы и пишет, - так вот, водитель папани в тот день сам запил и на работу не вышел, посему the batya решил отвезти мою маман самолично с вечеринки у давнего друга семьи (по совместительству - мэра города, ныне - отсидевшего, все как полагается). Гололедица, встречка, грузовик, кювет, два трупа, сиротка сын.
  Но не спешите сопереживать мне! И умоляю, Азатота ради, не жалейте меня. Ох, вы и близко не представляете насколько меня не нужно жалеть! Сиротка сын унаследовал три квартиры, огромный особняк, солидный счет, прочее материальное по мелочи, широченный круг знакомых. Да и в детский дом не загремел: недавно овдовевшая, кровная тетя по линии maman, Ангелина Афанасьевна, взяла меня под свое аппетитное крылышко.
  И коль скоро мы говорим о тетушке, то она у меня не промах. Вообще, должен признать, что родня у меня ого-го. Во всех смыслах. Жалко, что вся мертвая. Ну кроме тети. Пока что. И сестры какой-то, седьмая вода на киселе. Как-нибудь ниже расскажу об этой своей двоюродной сестре и ее родителях. Мы пару раз с Ангелинкой помню захаживали в эту т.н. 'нормальную' семью.
  Короче тетя моя каким-то чудом, - ну вы понимаете, чудом да, это чудо я потом не раз познал на себе, - основала сеть салонов красоты, потом тренажерные залы, фитнес-клубы, вроде бы касалась могильного бизнеса, потом принялась за продуктовые магазины, влезала в политику (все тем же чудом, ну вы поняли), а потом она достигла такого уровня благосостояния, что деньги просто были, появлялись сами собой, и являлись само собой разумеющимся фактом, вся сливочная публика города ее знала, у нее везде имелись связи, от ее внешности у мужиков, да и не только, текли слюнки, набухал пах, крепли сосочки, - в общем, тетя была полноценной единицей.
  И вот поди ж ты, однажды замужняя, рано потерявшая своего благоверного, тетка более никогда не отдавала свое сердце никому. Несмотря на стаи мужчин, мужиков, мужичков, мужчинок, которые вились вокруг нее, увивались хвостом, заливали медовые речи и порой, - уж диво! - доказывали что-то делом, несмотря на сонм этих подпевал, альфонсов, транжир, алкашей, плевколизов (я в буквальном смысле сейчас, вот прямо плевколизов), богачей, нищебродов,- несмотря на них всех, Ангелина Афанасьевна К. пребывала одна, в истинно благороднейшем одиночестве. Своих спиногрызиков она не настругала. Почему? Откуда ж я-то знаю. Душа женщины - потемки. Душа богатой, по-умному самодостаточной, красивой женщины - потемки вдвойне. Она была настоящим человеком в высоком замке и плебейскому люду оставалось бродить вокруг него, мерить землю, да и только.
  А я в этот замок попал. По праву рождения, по праву родства выиграл счастливый билет. Ну то есть счастливый-несчастливый билет, ведь мои papa и maman почили. Я остался один. С кучей ништяков на руках и туманным будущим. Влетел в лоно величественного дома, не совсем Ашеров, но где-то по каким-то критериям близко, да. Тетушка без лишних слов, буквально через неделю после похорон устроила все так, что я переехал к ней, в элитную часть загородной части города. Имущество заморозилось до моего совершеннолетия, тетка выступала опекуном, я начал жить с ней.
  ***
  
   - Опять апельсины? Чего ты их все таскаешь, объясни мне, дурачок? Что за традиция идиотская - тащить цитрусовое в больницы!
  - Такая традиция, я-то что могу поделать?
  - В 'Крестном отце' они символизировали смерть.
  - Ай. Не произноси это слово!
  - Какое? Отец?
  - Нет.
  - Смерть?
  - Его! Не надо. Как-то в этих стенах оно звучит ни разу не смешно. И страшно.
  - Ой, сладкий, тебе страшно от слова. Ну если я могу помочь тебе с этой проблемой - только скажи. Но подождать придется, когда морфий подействует, уж извини.
  - Все, все. Ты победила, как всегда. Отстань.
  - Лучше бы другое взял...
  - По правде говоря, мне кажется, что тебе бы это запретили, но твои желания для меня - почти закон, ты же знаешь, Ангелин.
  Я положил разные эти дурацкие виды снеди, апельсины, ага, да, в огромный палатный холодильник, набитый и так до отказа, достал 'сладенькое': мощнейших размеров фаллоимитатор, вибратор с отростком для клитора, секс-машину-чемодан (в ее ситуации это оптимальный способ при минимуме движений с ее стороны), анальные шарики, смазки и разогревающие крема, несколько хреновин, о предназначении которых я и не догадывался (брал по списку, данному тетей), журналы, латексные маски (ой, не спрашивайте), планшет с активированными подписками на лучшие порносайты. Браузер мне настроили так, что одним 'тыком' тетушка оказывалась на нужном сайте или в элитном, дорогущем веб-чате для женщин, где аполлоноподобные ребятки и афродитные девчоночки только и ждали, когда получат возможность ублажить виртуальную клиентку. Короче, full pervert jacket.
  - Ага, так-то лучше! Вечером будет чем заняться. И гости не соскучатся.
  - Какие такие гости? - был я в недоумении. Но, конечно, все понял. Это был такой переспрашивательный вопрос из разряда дебильных. Когда ты все понял, но зачем-то переспрашиваешь.
  - Сегодня к полуночи я вызвала двух молодых людей для хорошего времяпровождения. Пришлось накинуть каждому по тысчонке за часик, когда они узнали мою ситуацию детальнее.
  - Ангелин, давай ты только это... Без фанатизма, ага? Я тебя еще живой хочу видеть.
  - Ой, хватит занудствовать! Лучше бы массажик мне организовал, дикарь неотесанный! Растила тебя, растила и все впустую, как посмотрю.
  Это она шутит. Ваш покорный слуга человек очень воспитанный и 'отесанный', он уже пару минут к ряду сидел и гипнотизировал пальчики с черным маникюром, вылезающие из-под одеялка. И он сам хотел вот-вот приступить к массажу без всяких нагоняев!
  ***
  
  Короче, жизнь моя, как вы, пожалуй, могли догадаться, с самого детства пошла не совсем ровно, однако же интересно. Родители пару годиков поукрывали тонким флером далекие уголки моего сознания, поисточали специфическое амбре, да испарились где-то в глубинах меня.
  Я с легкостью обеспеченного, почти здорового ребенка влетел в круговорот яркой и, надо сказать, сильной тетиной жизни. В каждом уголке огроменного тетиного жилища-замка ощущалась, что называется, полная чаша. Она взяла меня в достаточно ежовые рукавицы, в том плане, что грозно следила за моей дисциплиной, за моим воспитанием, за моей учебой, за моим состоянием голода, - ей богу, не уступала настоящим матерям с вопросами ел ли я.
  Рос я рос, но тот давнишний всплеск томления отнюдь не забылся за общей круговертью жизни и вереницей событий.
  
  Удовлетворять инстинкты я начал что-то около пяти лет. Ох, я помню те времена: садик, тихий час. Все спят. Или делают вид, что спят. Тишина. А я же...
  ...К сожалению, по цензурным соображениям, вряд ли я могу в наши скрепно-великонравственные времена описать некоторые эпизоды прошлого.
  Как показала практика, худший вид цензуры для писателей - это самоцензура многочисленных редакторов, стыдливая самоцензура интернет-изданий. О времена!
  Простите уж меня.
  Возможно, когда-нибудь, потом, гораздо позднее. После...
  А пока...
  ***
  
  Когда вышел из больницы на свежий воздух, то понял, что проголодался и что начинало вечереть. Погода стояла райская, тепло, хорошо. Тепло как бы не жарко, а вот именно когда тело не ощущает дискомфорта от окружающего воздуха, когда ты выходишь в рубашке и шортах на улицу, а мир принимает твое тело в себя. Сейчас лето и я в полной мере наслаждаюсь этим великолепным временем года! Когда девушки, начинающие формироваться в спелых и вкусных женщин, когда сами женщины щеголяют по городу с оголенными частями тела, - ну не это ли счастье, не это ли явление прекрасного? Босоножки, туфельки, платья, юбки, шорты, топики, рубашки и проч. проч. - услада для глаз и духа. Тем более после больничных видов.
  Итак, ab ovo: египетские стопы. Что это? О, это первооснова науки футфетиша, цемент всесвязующий. Есть несколько типов ступней. Наиболее распространенные: египетские, римские греческие. Гурманы слыхали про германские, кельтские, скифские. Но это, конечно, м-да... Также различия в высоте подъема, в длине пальцев, ногтей, в цвете маникюра. Различны и предпочтения по запахам... В общем, по порядку.
   Египетский тип ноги. Мой фаворит. Пальцы идут в порядке убывания от большого к мизинцу, наискосок под легким углом. Да, пальцы на ногах, вроде как, нумеруются. То есть большой и мизинец именуются по аналогии с руками. Но вот указательный, средний, безымянный нумеруются (первый, второй, третий соответственно). И все же позвольте я буду величать пальчики обычными словами, унижать женские стопы цифрами - гадко. Возвращаясь к теме: в египетской стопе самый маленький - мизиньчик, потом безымянный, он повыше; средний еще выше, указательный чуть меньше большого и, наконец, самый крупный и длинный - большой палец. Венец короны, так сказать. Такая ножка и выглядит гармонично, и удобна, и приятна, и красива. Все ровненько, все выверенно. Конечно, в расчет идут пункты и помимо размера пальцев, но первооснова - тип ноги. Если я вижу египетскую, то пол дела для меня сделано.
  Римская. Вот тут сложно и на любителя. В чем отличие от египетской: большой, указательный и средние пальцы ноги примерно равны, далее безымянный с мизинецем резко меньше. Иначе говоря, пальцы идут почти по прямой линии. Звучит так себе, но такие ножки способны приобрести лично для меня некую красоту при должном уходе. Я знавал одну мадам, о которой, возможно поведаю ниже, с римскими ножками. Она держала их в безупречном состоянии, следила за маникюром, за их чистотой, любила различную обувь, особенно туфли на высоченных каблуках, обожала колготки с вырезом на пальчиках, была раскрепощенной и во всех отношениях шикарной. Но в один черный день мою мадам насмерть переехала машина. Как-то не везет мне в жизни с механизмами, в которых есть двигатели внутреннего сгорания.
  Греческая. Своеобразный треугольник получится, если обвести контур ноги. Самый длинный - указательный палец, потом идет большой, далее средний, безымянный и мизинец. Бывает так, что большой и средний одного размера и это фигово. Простите обладательницы таких стоп, но это мое субъективное мнение. Многим, я знаю, нравятся именно греческие и я целиком понимаю и принимаю их выбор. Но это не для меня.
  Что же до германской, кельтской и скифской... Первая это четыре пальца одного роста и один длинный большой; вторая - все одного роста и длинный указательный; третья - все одного роста и длинный средний. Судьба была ко мне благосклонна, посему подобного я не встречал. Если задел чувства обладательниц таких ног - excusez-moi!
  ***
  
  Я пришел к себе домой, в ту квартиру, которую не сдавал и в которой обитал сам. После ужина, душа, я лег в постель, задумался.
  Как мы проживали с тетей? Что ж, она продолжала много работать, но со всей ответственностью исполняла свои опекунские обязанности. Мы сошлись, непонятно почему, характерами с самого детства, с самого первого дня. Ее сила, прямота, решительность, напор, смелость, ее жизнелюбие, доброта, любовь к черному юмору, хрипловатый, прокуренный голос, шикарные груди (не свои, да, но какая разница?!), ножки, в которые я влюбился с первого взгляда, ее светлые, длинные милированные волосы, широкие, карие глаза - я сразу почуял в ней родную душу и сразу у нас как-то заладилось. Я попал в руки охраны, сиделок, многочисленного прочего персонала, но они не отложились в моей памяти, они побыли в моей жизни до определенного периода, а потом испарились.
  Ругались ли мы с моим опекуном? Такое бывало, куда ж без этого. Не буду вспоминать обыкновенные рядовые конфликты, какие-то небольшие перепалки, на почве всякой скучной бытовухи. Трижды в моей жизни тетя теряла самообладание и являла мне свой жесткий, лихой нрав, когда я поневоле вспоминал, что она-таки на секундочку владелица крупной почти бизнес-империи.
  Первый случай. На радостях, что поступил в университет и получил права (ладно, вру, не получил я их, а купил, трижды завалил экзамен, ой ну и что?!), первым делом я нафигарился в каком-то клубе всем возможным, провел там отличнейшую ночку, а утром в разбитом, всячески опьяненном состоянии сел за руль (американец, пригнанный по заказу тетки, которая не верила что я сдам экзамен, посему на радостях от сдачи всучила мне ключи от авто с изображением мустанга). Лишь камерам-фиксаторам известно каким чудом я доехал до дома, ни во что не врезался, никого не сбил и не поранил. Но когда заезжал на придомовую нашу территорию, то таки вырубился и протаранил ворота, испортил газон, декоративные всякие грядки, сколол кусок фонтана, влетел в гараж, расколошматил пяток Ангелининых автомобилей и, накуралесившись, вывалился из своего мустанга. Влетело мне, как я сейчас понимаю с некоторой высоты лет, не за покоцаные железяки, а по совсем другим причинам. Я впервые видел, во-первых, такую злобу от Ангелинки, а во-вторых, слезы ярости и страха в глазах женщины, когда Ангелина вопила как свинья, бегая за мной по всему дому, по всем залам и комнатам, по двору, по этим самым газонам и грядкам с самым жестким своим хлыстом, который, по чести если, и не хлыст вовсе, а самая настоящая палка, блин! По градации жесткости хлыстов тетушка любимая выбрала самый хардовый. Примерно как в 'Аллегории Силы', ага. Вот и получилось, что отведали этого хлыста один медиамагнат, несколько депутатов, да я! Только если первые по своему бдсмному желанию, то ваш покорный слуга совсем не по желанию! Белый рубец в четыре сантиметра от одного самого ярого удара до сих пор покрывает мой правый бок, помимо остальных легких шрамов. Догнать она меня, полупьяного и обдолбанного, не могла, - я долгое время занимался всяким боевым и небоевым спортом, на халяву посещал фитнес-центры теткины, поэтому весьма подвижен, - тогда она подключила вечно недолюбливавших меня охранников, которые меня отловили, сами наподдали, да к тому же держали за руки, за ноги, пока Ангелина безжалостно лупила. Всем говорю, что упал со сноуборда. А как иначе? Смешно, что отфигачила она меня так, что пришлось накладывать кое-где швы. В тот день врач долго выслушивал путанно-идиотские объяснения молодого почти пацана с перегаром и его шикарной опекунши.
  Второй раз. Гребаный АлиЭкспресс, мать его. Не помню как попал на тот сайт, но от обычных категорий товаров я шустро по ссылочкам оказался в странной части ютюба. Шучу. В странной части этого АлиЭкспресса. Электроника, ссылка, щелчок, кухонные приборы, ссылка, щелчок, товары для взрослых, ссылка, щелчок, фаллоимитаторы, щелчок, ссылка, щелчок, куклы, щелчок, ссылка и вот я выбираю искусственные ножки, производство Китай. Наименования, конечно, те еще: 'Лучшие Качества Ницца Фетиш Ноги, Поддельные Ноги для Обучения, Фут Фетиш Игрушки, Поклонение Ноги Игрушки Плесень, реалистичные Секс Куклы, Продукт Секса'. Неймбрендинг как он есть. Или как вам такое: 'Фетиш ноги поддельные ноги Мастурбаторы, женщина силиконовые Средства ухода за кожей стоп S для взрослых, Реалистичные кожи поддельные Средства ухода за кожей стоп карман киска продукты для человека'. Поразило меня то, что ножки были сделаны очень, очень хорошо, до ужаса правдоподобно. Везде египетские формы, идеальные пальчики, даже морщинки есть, даже линии отпечатков! Не отличить от настоящих! А самое главное: там не что иное, как самое вкусное, - ступни по лодыжку. Но! Это было бы слегка банально. В эти самые лодыжки неведомые азиатские сумрачные гении вделали вагины (потом узнал, что это называется Vagankle). Загуглите. Иначе говоря, можно в буквальном смысле отыметь эту красоту. В другую пару ножек такого же гения мастера вделали влагалища прямо в ступни... Ладно, вы уже поняли, что через неделю я стоял на почте и принимал заказ. Две пары шикарных искусственных ножек с вагинами в лодышках и в ступнях встали мне в пятьдесят тысяч ре. Ерунда.
  А вот не ерунда началась, когда я досыта насыщался этими приобретениями и не с таким фанатическим энтузиазмом, как обычно, реагировал на ножки Ангелины, ее подруг, других женщин из плоти и крови. А наслаждался я своими приобретениями воистину досыта, выжимал себя досуха прямо в отверстия ножек, пару раз конкретно натер себе причинное место, когда в особо возбужденный день накинулся на своих куколок без смазочной подготовки и резины. Пришлось потом сходить к врачу, недельку повоздерживаться. Она-то, мне кажется, и спалила меня, эта неделька.
  Я им ведь имена дал! Вагины-в-лодышках называл Сакурой-чан. А вагины-в-ступнях величал Хината-тян. Почему японские имена? Иногда я воображал себе как бы выглядели продолжения этих ножек. Виделись они мне японками. Да хрен знает почему! Потому что на рекламных постерах АлиЭкспресса этого идиотского они висели рядом с какими-то японскими плакатами в лепестках сакуры. Я потом набрал кучу японской атрибутики, заказал настоящее кимоно одному знакомому, часто пребывающему в тех краях. Ангелина подивилась моему столь резкому увлечению восточной культурой и, видя мой интерес, подарила катану. Реальную. Настоящую. Раритетную. Можно резать бумагу на лету, я серьезно. До сих пор держу, вещь - офигенная... И сделаны ножки мои ко всему прочему в Китае. Как, впрочем, почти все в наше время.
  Нарулил преотменную хай-фай стереосистему, виниловый проигрыватель и раритетные пластинки с церемониальными японскими ариями-песнопениями, надевал кимоно и накидывался на силиконовые (или из чего они там) ножки своих невидимых восточных подруг. Забыл сказать, что ноготки куколок не были накрашены в оригинале, поэтому я еще с удовольствием накладывал на них лак в соответствии со своим настроением. Хината в основном была черненькой, фиолетовой, француженкой (это когда основа ногтя и корешок естественного цвета, но нарощенный ноготок молочно-белого), Сакура же пребывала красненькой, малиновой, темно-бордовой (не розовой, ибо розовый ненавижу до мозга костей, но сакура же все-таки).
  Короче, организовал себе тройничок: я, Сакура, Хината. Своеобразная шведская семья. Почти шведская. И почти семья. К сожалению, через какое-то количество близостей с левой ногой Хинаты, нога эта не выдержала и порвалась по всей длине ступни. Верите нет - я в тот день горько проплакал и пролежал в депрессии, мне мерещились ее полные боли крики, причем сука с воплями на японском, которые мой мозг почерпнул из анимэ и азиатского порно. Дошло до того, что мне во сне хотелось везти левую силиконовую ногу к врачам, которых я на коленях вымаливал спасти мою будущую жену. Врачи сказали, что сделать ничего нельзя. И потом я всю ночь хоронил левую ножку. Она лежала в гробу, на подушке где обычно лежат головы усопших, буддийский монах зачитывал православное прощание, махал кадилом, а вокруг стояли японцы и рыдали. Их лица покрывали квадратики, которыми покрываются в их порно гениталии. Гроб опустился под звуки внезапной волынки... Эта гребаная волынка потом все утро звучала в моей башке. Но я взял себя в руки. В конце концов, оставалась еще хинатина правая и обе сакурины. Разумеется, я стал проявлять осторожность в отношении своих пассий... Новые же я заказывать почему-то не захотел. Не знаю, это казалось мне изменой, что ли.
  Видимо, какое-то там женское чутье подсказало моей тете, что с ее племяшей что-то не так. Инда по нашим с ней меркам (да, люблю выразиться повычурнее, ага). Уж не знаю, как она или одна из уборщиц нашла мои игрушки, ибо ныкал я их по всем правилам фетишиста, т.к. мое мужское чутье подсказывало, что лучше такое прятать. Но нашла. И ох что было! За плеть в этот раз тетка не хваталась - на том спасибо - катану я, опять же ведомый таинственным провидением в тот день, заблаговременно спрятал, но скандал закатила мощнейший. Из цензурного, в ход пошли такие тезисы как 'неблагодарный гад', 'распутная сволочь', 'сраный кобель' (вот почему кобель-то, а?!), 'подонок, проходимец, я все для тебя, а в ответ такое?! Чего тебе не достает, паскуда мелкая, мои больше не нравятся, да?! Что, на кукол потянуло, гаденыш?! Мои слишком морщинистые?! Или старые?! Ну извините, ваше гадское величество, других нет! Не нравятся - вали к чертовой матери, урод, скотина вонючая!...'. Кстати, это был первый и последний раз, когда она выгоняла меня. Пусть и на словах. Я неделю положил на то, чтобы загладить вину. Загладить, да. Или зализать. Ну вы поняли. Я рассказал откуда их получил, что это вообще за хрень и как оно работает. Ангелинка, после того, как я навылизывал ее лапки до миллиметрика, поуспокоилась и таки пару раз наблюдала за применением так сказать приспособлений в действии. Но по мировой договоренности от искусственных игрушек я избавился в итоге. С болью, со скорбью, Сакура и одноногая Хината оказались на мусорке. Бомжей в наших краях не водилось, но дорого бы отдал, чтобы увидеть их реакцию при обнаружении подобного стаффа.
  Однако же потом я познал, что такое женское лицемерие в чистейшем виде! Месяцев через несколько не помню как, я оказался в подвале, где случайно нарвался на куклу-мужика старшеподросткового возраста с причиндалом титанических размеров. И странный ящик. Если с куклой я понял (фигли тут непонятного), то вот ящичек разгадывал полчаса. Оказалось, что из него вылезает и залезает сменный фаллоимитатор, плюс имелась возможность подключить к питанию мультискоростной (так и написано на этикетке) вибратор. Ящик чем-то похож на футляр от сценического рок-оборудования. Вот так: ревнуют к невинным ножкам, а сами развлекаются с тридцатисантиметровыми членами. Кстати, кукла та мужская стоит, как я потом узнал, почти два миллиона ре. Я не скупердяй, да и сумма не ахти какая, но это, блин, перебор. Женщина, которая тратит по два ляма на куклу по определению может найти себе живого мужика. Живого и супер умелого! За два ляма можно найти самого изысканного мать его любовника на всей нашей жалкой планетке.
  И третий раз, когда тетя мне устроила адуху и мы ко всему прочему лишились Лорда, нашего лабрадора. Этот третий, пожалуй, самый странный, несправедливый и обидный, черт побери! Пару лет назад я ездил в Германию. По делам, ну и погулять, развеяться. Бродил я там по улочкам города со звонким звучанием, пока не заблудился. И вот наткнулся на скромные серые двери где-то на окраине. На одной красовалась вывеска с многообещающим словом 'feuerwehrzufahrt'. Я черт его знает почему оно привлекло меня. Собственно говоря, это значит вроде бы 'пожарная доступность', если верить переводчику. Но получается лабуда какая-то.
  Пара слов о немцах: они крутые. Жаль, что Вторую Мировую замутили. Но эта нация имеет свойство, которое, на мой скромный взгляд, позволяет им быть не первый век в первых рядах на экономической и культурной передовой планеты: немцы ко всему подходят профессионально, по-деловому и организованно. Постройка ли автобанов, ведение ли бизнеса, производство лекарств, организация ли военных котлов, постройка ли танков или же утоление телесных влечений человека - все поставлено на высочайшем уровне, все делается хорошо, дисциплинированно. Иногда, конечно, именно, что, к сожалению, хорошо делается. За пару дней до этого я убедился, что найти узкоспециализированную домину на землях оrdnung'а это дело одного часа. Про стандартных фей и говорить не будем.
  Короче, я постучался. Дверь мне открыла дама-немочка, мы перебросились парой фраз, она окинула меня цепким взглядом, все моментально просекла, пригласила внутрь. Я как зашел, уже, в общем-то, понял, что занесло меня сюда не случайно. В гостевом коридоре стоял целый стенд с манекенами в разнообразнейших бдсм-костюмах.
  Немочка была не чистой немочкой, а с турецко-восточными примесями, невысокая, красивая, безумно ухоженная, темноволосая, с татуировками на тренированных руках, с тонкими бровями, широкой улыбкой и в кожаном одеянии. Она являлась женщиной в самом соку, в цвете лет, ее зрелая красота и привлекательность моментом запали мне в сердце. Как я понял, она кого-то ждала, но клиент сказал, что задерживается на час-полтора. Чистое провидение! Я, не мудрствуя лукаво, предложил ей провести этот час-полтора с пользой. За несколько сотен евро моя программа составила: сеанс футфетиша, хэндджоб (нет, я напишу по-английски, на нашем это выглядит фигово, - handjob) в кожаных и медицинских перчатках, футджоб (включая секс с голенями и бедрами, когда ты производишь фрикции между сжатых женских ног), и обычные игры домины и саба (плохой раб, шлепки, служение, foot worship, все в таком духе). От плетки я отказался (дурные воспоминания). Когда немочка увидела мою спину, то бережно провела своей холодной рукой по моим ссадинам, шраму и не без уважения произнесла: 'You're lucky. You have somebody who loves you to death!'. Да, общалась она со мной на английском, когда поняла, что язык Гете и Шиллера для меня недоступен, к моему горю и стыду.
  Мы завершили уплоченное время, но ее клиент все не появлялся. Я напросился на небольшую экскурсию по салону. Как оказалось, то была ее квартира, которую она приспособила для дела. Меня до глубины души поразила ее подготовленность, организация приспособлений, дизайн. Что там говорить, у нее имелись рассортированные ящички! В одном лежали клизмы, в другом - всевозможные наручники, в третьем - страпоны, и так далее. На каждом ящичке - подпись, где, что лежит. Мы бродили, беседовали. То как она из недавней надзирательницы-госпожи трансформировалась за минуту в обычную, нормальную, приятную и легкую в общении женщину - завораживало. Она провела меня на кухню, сварила кофей и попросила подождать, сама ушла принимать душ. Когда вернулась, я спросил чем она будет заниматься с опаздывающим клиентом. Она ответила 'footfisting'. Я даже переспросил. Да-да, футфистинг, подтвердила она. Через некоторое время раздался звонок, приехал ее клиент.
  Осознав, что сейчас или никогда, я упросил ее посмотреть на это зрелище. Разумеется, не за так, а за мзду. Она сказала, что это нужно обсудить с клиентом.
  Послышался очередной звонок в дверь, она пошла встречать гостя и вошел-таки этот опоздун-клиент, немец. Вот чистый немец, я думал таких не осталось. Рост под два метра, светлые, густые волосы, выбритые по бокам и зачесанные на бок, голубоглазый, с четким, правильным матово-гладким лицом, скуластый, с мощным подбородком, в дорогущем одеколоне. Во взгляде сталь, металл в голосе. Вы не поверите, но при его появлении я уловил томное придыхание самой домины. А томное придыхание домины это та валюта, которой владеют человек сто по всему свету.
  Они начали беседу, немочка что-то объясняла ему, указала на меня, он мельком бросил в мою сторону взгляд и я понял почему они когда-то вздумали, что имеют право захватить мир. Под его взором во мне самом что-то затряслось. Нет, не в том смысле! А обыкновенно нечто благоговейное. Есть у меня черта - благоговение перед величием... Он улыбнулся мне и беспечно кивнул.
  Далее же... Далее я сел на стул и наблюдал как домина, едва дотягивающая клиенту до сосков, разложила его мускулистое, идеальное тело на специальной кровати, пристегнула руки, подняла его длинные бритые ноги вверх, пристегнула их, оставляя зад оголенным и доступным. Потом она долго гладила его, что-то шептала, трогала тело, мазала анус особой смазкой, надела перчатку, размяла задний проход рукой. Когда мужчина был готов, - определить несложно, ибо стоявший колом двадцатисантиметровый богатырь это не то, что легко игнорируется, - домина что-то спросила у него. Клиент указал головой на правую ногу, которую я недавно осыпал поцелуями. Немочка размяла ее, взяла презерватив, надела на стопку, смазала это все гелем и... ввела ножку в немецкий зад. Медленно, постепенно, с неспешностью и бережливостью, она начала водить ножкой вперед-назад. Мужчина стонал, тяжело вздыхал, закрыл глаза и истинно наслаждался происходящим, я видел его, я видел счастье в его искаженном от страсти лице.
  ...Все действо, вместе с прелюдией, продолжалось минут двадцать. Мужчина кончил не прикасаясь к члену. Он кончил сначала сзади, потом спереди, бурно и мощно, с рыком и всхлипами, с дрожью...
   По возвращении домой я, как и всегда, со всей искренностью без утаек и недомолвок, поведал обо всем тете. В особенности про футфистинг. Ну и вот что вы думаете?! Я, видимо, блистательный рассказчик, потому что рассказ мой так зажег ее взор, привнес в нее столько энтузиазма, что я испугался. Нет, вы не поняли и я не шучу, и это не смешно! Я правда испугался! С моей тетки ведь станется опоить меня, или ночью спящего связать, сподобить охранников меня изловить, да проделать все то, что проделали с потомком арийцев. Последовала длинная, сильнейшая череда споров, уговоров, угроз, препираний, сахарнейших обещаний, ругательств, пары безумных скандалов, слезных молений, проклятий и попытки банального подкупа (она мне пообещала такую сумму за ножку в моей жопе, что на секунду, на долю секунды, на мгновение, но клянусь, я было едва не задумался). Но ваш покорный слуга продержался и остался неумолим. Ибо у меня три табу: кровь, недоговорное насилие и страпон. Точнее уже четыре: добавился футфистинг, да. В итоге войска тети потерпели поражение у стен моего ануса и после долгой осады отступили. Замечу еще, кстати, что все дни Ангелининого напора я относился к нашему противостоянию до предела серьезно. Я не зря жил с ней с самого детства и знавал про ее решительность и креативность в преодолении проблем. Я не ел и не спал дома, не пил из бокалов или сервизов, шарахался от прислуги, охранников обходил стороной. По мере возгорания 'боевых' действий решительно съехал на хрен от любимого опекуна. Я менял места жительства, ездил на разных автомобилях или же тупо не на своих, я не передвигался одними и теми же маршрутами, не посещал привычные мне заведения, оплачивал все наличными, и в целом всячески сводил контакты с домашними, в первую очередь, с тетей к минимуму. На расспросы знакомых, чего я ушел из дома, отвечал стандартненько, типа поругались, она меня не понимает, все такое. Ну а как еще?! На неделю вовсе пришлось мне свалить из страны, после того, как на купленную утром симку (!), оформленную на чужой паспорт (о да, я сам порой не промах), вечерком позвонил один знакомый начальник из соответствующих органов (о нем ниже), по совместительству - начальник охраны тети, и спросил как у меня дела, как я себя чувствую, все ли со мной в порядке. Я ответил, что дела у меня отличненько, чувствую на отличненько, все у меня отличненько. Вежливо попрощался, выкинул на днях купленный смартфон и сжег симку.
  Почему-то запомнил, что смартфон покупал с тяжелым сердцем у какого-то хмурого чувака с хмурым же, землянистым лицом...
  Вот вы, наверно, думаете, мол, экий я чудак. Ага, сидя в лондонском отеле, сам так думал. Но не насмехайтесь надо мной раньше времени! Под конец театральных этих представлений, я решил, что все, хватит! Надоело придумывать нелепые истории для оправдания своих сорокадневных скитаний по центральному федеральному округу и части Европы. Мне казалось, я донес до тети свою твердую позицию, воля моя непреклонна, мы взрослые, серьезные люди, хватит дурака валять! Выкинул билеты в Исландию, взял обратно в нашу матушку. Возвращение блудного племяшки, ага. Таки зашел, - не то утомленный, не то отдохнувший, - проведать родню и перекусить, наконец, домашнего. Рестораны, пусть и лучшие в городе или в Европе, стряпня моих друзей-подруг, кушанья домашних поваров не идут ни в какое сравнение с готовкой тетки. Она воистину мастер этого дела, когда-то отпахала пару лет поварихой в столовой. Навыки оставались до сих пор. И чертовка знала чем меня привлечь: фирменный борщец. Помните, я упомянул Лорда, нашего лабрадорчика? Все то же провидение заставило меня скормить незаметно ему пару ложек борщеца, перед тем как я сам за него принялся. Минуты две прошло, как бедный, невинный пес грохнулся в глухой сон с мощным храпом. А через три минуты начал дергаться, пошелся пеной и рвотой. Мы оперативно, с мигалками (я знаю! Но они тогда еще не были так сильно запрещены и на мигалках я сам в полуистерике настоял) отвезли его к ветеринару, но сделать ничего не успели: несчастный ветеринар в край обалдел, когда экспертиза показала, что моя Ангелина подсыпала совершенно конское количество снотворного, которое смешала с анальгетиком. Волновалась, видимо, милая тетя за физический дискомфорт племянничка, анальгетик добавила, во как... Анальгетик... Аналь-гетик... Да, ага. По результатам боев за мою анальную девственность пали тысячи моих нервных клеток, кастрюля борща и любимый пес.
  Пара слов о собаках: они крутые. Но не заводите их. Привязываешься быстро и сильно, помирают они рано, причем неожиданно, а то и сбегут, вам же потом горевать.
  ...Через пару дней после похорон Лорда, я, уставший, обросший, всячески опустошенный, нервно истощенный, потративший все личные наличные сбережения, решил навестить тетку, прийти, так сказать, к близкому человеку попить чайку и выкурить трубку мира. Пришел-то я за чаем и трубкой, а получил тетю с ногой в заднице у известного телеведущего.
  Так я научился всегда стучаться, перед тем, как зайти куда-то. Этикет, как-никак, придумали не на пустом месте.
  Вот, собственно, три самых крупных конфликта в моей жизни с Ангелиной Афанасьевной К. Пьяное вождение, секс-куклы (точнее не совсем куклы, да и секс как бы... Ладно, опустим) и футфистинг. Когда вот так перечисляю оно каплю упорото. Но как по мне, то список скандалов у других моих друзей и знакомых, которые росли в т.н. нормальных семьях несказанно выше.
  ***
  
  Стремно лежать одному дома, в постепенной летней темноте в гудящем молчании. С улицы через открытое окно влетали звуки вечернего центра. В колонках моих, - я фанат музыки, в свою хату поставил себе прекрасную аудиосистему, не такую, конечно, как у тети когда-то, но все равно отличную, - короче, в колонках отливал изумительным, умиротворяющим саундом старина Брайан Ино, 'Музыка для аэропортов 2-2'. На меня же накатывают флешбеки, от которых на сердце становится пакостно. Тем более, что от своих проблесков из прошлой жизни я не испытывал негативных эмоций, а скорее, наоборот, мне моя житуха видится исключительно положительной. Да, она не нормальна. А что есть нормальность? Семьи с папами-мамами, которые изо дня в день собачатся, но зато семья типа полноценная? Или семьи, где мамы-папы развелись-разводятся-разведутся? Сколько вокруг людей прямиком из таких семейных супов, где все варятся и варятся, пока не потеряют вкус, цвет и наполнение.
  Ой, спорно. Да, очевидно, что подобного толка отношения с моим опекуном сказались на мне определенным образом. Но, постойте, скажу я: во-первых, спросите любого и вам подтвердят, что я обходителен, мил, доброжелателен, местами эрудирован, всегда со вкусом и стильно одет, возможно, скрытноват сверхмеры. Ну иногда проваливаюсь в мечтания, если чую притяжение к собеседницам. В исключительно редких случаях у меня льется в такие моменты струйка слюны, что я научился скрывать, к счастью, но в целом - никакой не психопат, а приятный и симпатичный молодой человек, не очень общительный, но в легких пределах. По крайней мере, пока не накатывает падучая, о ней - ниже. Во-вторых, футфетиш и подобные наклонности наличествовали в моей крови с детства, начались они до смерти родителей и до жизни с Ангелиной.
  Собственно, если по правде, то отчасти, в некоторой степени, вроде бы как, можно сказать, что в чем-то... Короче! Кто кого из нас двоих совратил первым - вопрос неоднозначный. Я не подходил на место Долорес, а она не походила на Г-Г. Скорее, знаете, тетя напоминала Королеву из Диснеевской 'Белоснежки' тридцать седьмого, но которая избавилась от этих гадких гномов и самой идиотской принцесски. А я был эликсиром красоты, от которого она расцветала, когда полностью мной насыщалась. Или зеркалом с радостью сообщавшим: 'Ты на свете всех милее! Дай мне ножки полизать...'
  Я уже сказал, что тетины лапки привлекли меня с первого взгляда. До моего переезда к ней, Ангелина несколько лет жила одна. Постоянного сожителя не имелось, а женщина она весьма крепкого сексуального темперамента. По факту, у меня вся родня такого темперамента (я узнал позже, что mon papa и ma maman, конечно, любили друг друга, но как бы не только друг друга), почившие тетки, братья, сестры, дядьки и прочие, включая дедов-бабушек тоже обладали тягой ко всем этим делам. Вроде бы, - информация неточная, - но вроде бы, мой прадед одним из первых в стране занимался распространением порнографических материалов в дореволюционном Петербурге. Забавно, что звали его Иоганом. Sic!
  Итак, подобная сублимация не сказаться на тете не могла. Плюс добавим, что в Советском Союзе секса не было (но была любовь, однако же эту часть фразы никто не помнит), вершиной откровенности была 'Эммануэль', и подобные фильмы, где кусок попы казался жутким развратом; Ангелина пахала целыми днями, мужа не имела, мужика надолго не заводила, и думается мне, что в целом имела слабое представление о бездонной ширине вариантов и возможностей удовлетворения подобных наклонностей. В результате получилось, что получилось. Я же, подрастающий продукт новой страны, грядущей эпохи и хлынувшей сюда массовой культуры потребления, продукт нисходящего развитого постмодерна взамен недоразвитого соцреализма, продукт попытки сексуальной революции, - я стал, в некотором смысле, тем морально расхристанным катализатором, который распалил ее угли. Моя природная предрасположенность к обожествлению и удовольствию от женского тела при тотальнейшем (почти) отсутствии табу, и зажимаемая сексуальная мощь роскошной одинокой женщины сошлись. Как вода и камень, стихи и проза, трали-вали.
   С первых дней я научился чувствовать ее настроения, раскусил ее напускную толстокожесть, попытки закосить под Ледяную королеву, научился преодолевать барьер между нами, состоящий из многочисленных гостей и домашнего персонала. Я держался в рамках закона, ха, но нет. В рамках тех ею установленных строгих правил, был покладистым и покорным когда того требовала ситуация. Но я обожал к ней прижиматься, любил тереться незаметно об ноги, прикидываясь, что дурачусь, обожал, когда она поднимала к себе на ручки и притискивала к своей великолепной, бесподобной груди с синими прожилками вен, обожал обнюхивать ее и получать от ее пухлых губ мокрые поцелуи в лоб и щечки. Посему я научился симулировать разное, типа страха темноты, приступов ночной паники, дабы давить на ее жалость, нечасто, но метко и когда сам того хотел, чтобы лишь она разрешила мне оказаться рядом с ней или вовсе в одной постели, крепко обнимать ее, чувствовать ее гладкую плоть в своих детских ручонках. Не знаю догадывалась ли она о моих ранних позывах или настоящих мотивах. Я любил также просыпаться раньше нее, вместо мультиков Дисней по первому или слова пастыря (ну да) лежал и смотрел на нее спящую, всегда сильную, но такую беззащитную по утрам, без своего яркого макияжа или с остатками оного после вечера, такую расслабленную, такую податливую. Есть несравненное удовольствие лицезреть властного человека беззащитным, скажу я вам.
  Один раз, насмотревшись фильмов по тв из девяностых, я набрался смелости и поцеловал ее в гладкую щеку. Она дернула ею, как от комара, и проснулась. Но я успел сам сделать вид, что сплю. Через некоторое время, я повторил свой фокус, но уже прямо в ее губки. Они были гладкими, теплыми, вкусными, очень приятными. Сердечко мое застучало чаще, я всем телом задрожал и проделал это второй раз. Почему-то после поцелуев тетя заиграла для меня новыми ароматами и гранями, как алмаз в лучах солнца. Я вкусил ее, вкусил по-настоящему ее губ, ее чресел, ее плоти. Это ее не разбудило, она лежала и посапывала, а я любовался и любовался. Да так залюбовался, что проворонил момент, когда Ангелина открыла глаза, причем не как открывают их спящие, неторопливо-рассеянно, нет, она подняла веки моментально и уверенно, в упор уставилась на меня, прямо как в ужастиках, прямо как хищник джунглей при виде добычи, - я помню как ее зрачки уменьшались, суживались от резкого света! Я же лежал в ее объятиях, прижатый к грудям и тоже таращился в ее чудные очи. Длилось это несколько секунд, буквально парочку секунд, один, пауза, два, пауза, три, пауза, когда я, - признаю, что дурацкий поступок, но мне было пять лет! - ойкнул и притворился спящим. Думаю, именно с этого случая Ангелина потихонечку начала понимать, что драгоценный племяш не так прост. С того момента я старался меньше прибегать к своим манипуляциям, реже забирался к ней под одеяло и всячески делал вид, что ничего не произошло, я ни на толику не понимаю что это было, я же ребенок, маленький мальчик, сирота, что с меня взять! Тетя тоже никак не изменилась в своем отношении ко мне, но я стал замечать в ее взгляде что-то новое, нечто с хитрецой и от лукавого, какой-то едва уловимый прищур с тончайшей усмешкой. Я не понимал природы этой женской реакции, -повторяю, я был от горшка два вершка! - но я на уровне животного инстинкта осознавал, что в этой реакции отсутствует самое мерзкое и лицемерное, что есть в человеке. В нем отсутствует осуждение!
  ...Шло время, я наслаждался ее компанией, детским садом, поездками и путешествиями, морем игрушек, - ох, тут она не скупилась, - прогулками в парках, прочей лабудой, многочисленными фильмами на кассетах, запахом тети, ее ляшками, ее грудями, но объекты, от которых мой разум за секунду мутился, - ее ножки - вечно, заразы такие, ускользали от меня. Мало того, уж не знаю, случайность или Ангелина решила сама играть на моих слабостях, которые каким-то образом прочухала, а это, я смею заметить, бессовестно, я ж ребенок блин, - но где-то в период после наших утренних гляделок, она начала беспрецедентно ухаживать за своими и без того шикарными лапками. Именно с данного периода они приобрели черный цвет ногтей. Тогда же я заметил, что комплект моих сиделок-нянек сменился на более степенный по возрасту и морщинистый, а тетя начала дефилировать босичком почти всегда по всем этажам своего дома, на кухне она начала сама готовить мне кушать, чаще - в шелковых коротких серебряно-пурпурных, позолоченно-блестящих халатах, которые все как один оставляли видимой богоподобную черненькую полосочку между ее молочных желез. Она стояла в своей эфемерной накидке, играла ступнями, показывала мне розовые пяточки, мяла ножки, морщила их так, чтобы появлялись полосочки морщинок на ступнях. Потом она садилась со мной кушать. Пару раз я помню как ее ножки случайно, -случайно, ага, чудом - цепляли меня. Я в такие моменты едва не визжал, один раз поперхнулся и чуть не блеванул.
  Далее одной из первых кого я видел в жизни тетя надела колечки на пальчики ног, украсила свои тонкие лодыжки золотыми цепочками, ее жилистые ручищи покрылись многочисленными, бренчащими фенечками, длинным маникюром. Я понемногу сходил с ума от вожделения, от тяги к ее стопкам, но больше всего и сильнее всего безумствовал от их недосягаемости, невозможности как-то легально с ними повзаимодействовать. Окей, к ее грудям можно прижаться ночью, с волосами я играл и так, ее руки я не отпускал на улице, ноги, выше колена, я с легкостью безнаказанно ощупывал, пару раз исхитрился и шлепал по попе, когда мы в шутку боролись, но ступни? Как до них добраться?! Мой детский разум был в состоянии уловить: в открытую штурмовать ее пальчики на ножках никак нельзя. Но если долго чего-то добиваться, то всегда и в любом случае будет какой-то результат. Ищите и найдете (откуда взялось это вычурное 'обрящите'?! Оттуда же, думаю, откуда взялось и 'яблоко' в Едеме).
  Я любил строить 'крепости' из подушек, одеял, кресел и всего такого. Строил я весьма изобретательно, со вкусом. Порой получались целые бастионы размером с настоящую квартиру, но высотой полтора метра максимум. Ради такого я стаскивал покрывала, одеяла, части диванов со всего нашего дома. В этих замках я прятался, играл, фантазировал и... ну вы поняли. Ложился я прямо на пол, в разных комнатах, иногда и в залах, иногда в основной гостиной на эту фреску с изображением Сикстинской мадонны, еще в детстве набившей мне оскомину. На полах всегда было жестковато. Иногда стелил одеяльце.
  Во время очередной постройки укрытия мне вызвалась помочь сама Ангелина. Она говорила мне как, что и куда лучше ложить, - шучу! 'класть', конечно, - управляла моими действиями, всячески руководила. Ее повелениям не могли противиться половозрелые, солидные мужики, куда уж мне. Я же подчинялся, в итоге получился хороший, крепкий почти бункер, Ангелинка накрыла его для пущей надежности одеялом, и я с радостью туда залез, а тетка села на диван рядом, впилась в телик. Лазал я там, играл и решил полежать на животе, так сказать. Моя фантазия услужливо подготовила разного рода изображения.
  Примостился, устроился и вдруг понял, что внизу, ближе к полу, между подушками и одеялом есть небольшой, но все же зазор. Откуда я мог безнаказанно видеть что происходит снаружи, оставаясь незамеченным.
  ...И узрел я как на паркетном полу стояли две ступни с крупными, черными ногтями, с колечками, настоящие ножки, женские лапки во плоти! Был я в каких-то пяти сантиметрах от них. Пятьдесят миллиметров меня разделяло от объекта моего вожделения! Я мог разглядеть крохотные аккуратные заусеньчики на нескольких пальчиках, узоры на колечках. Ее пухлые подушечки немножко распластались о паркет, как желе. Рост моей тети чуть ниже моего нынешнего, примерно сто восемьдесят сантиметров. О да, она высока во всех смыслах. Размер ноги - сорок первый. Она являлась истинной гигантессой для меня в детские времена. И не только в детские.
  ...Ту мою истовость крайне трудно описать. Я силился придвинуться как можно ближе, но пришлось бы тогда вылезти из моего замка...Как же я хотел прикоснуться к ним, впиться в ее кожу, нежную, тонкую и гладкую, губами и зубами, трогать и трогать их, прижаться, обнюхивать и лизать... Но мне хватило одного вида, этого оказалось достаточно. Аж до стона. Впервые в жизни. Прямо как те взрослые мужики в фильмах после двенадцати.
  - Эй, ты чего там делаешь?
  Я сразу унял все звуки, затаил дыхание.
  - Играю.
  - А почему хнычишь?
  - Нога затекла.
  Я так и ответил. Сам не пойму почему.
  - Ладно, хватит, вылезай. Ужин скоро. Но чтобы сейчас же все убрал. Сам.
  Есть, моя госпожа! Но это я сейчас добавляю, тогда я такого не ответил, ясен пень.
  ***
  
  Налил бокал вина. Подумал, подумал, взял целую бутылку и пошел с ней обратно в комнату. Приложился к горлышку.
  Рак - вещь дерьмовая. Я с содроганием наблюдал изменения во внешности своей родственницы, как на моих глазах она лысела, чахла, серела, худела, хирела. Но ни разу она не проявила слабину при моих визитах, всегда держалась бодрячком, духарилась изо всех своих двужильных возможностей. Но мне же этого не требовалось! Эта женщина мне давным-давно доказала все, что можно доказать, мое мнение о ней не изменится никогда и ни за что. Если она от боли заплачет или поморщится при разговоре, или решится выговориться, сжать мою руку и поплакать - я всегда протяну эту руку, всегда в любое время, днем и ночью, в жару и в холод, все выслушаю, обниму ее, бережно, чисто по-родственному, дам выплакаться. Но нет, она себе подобного не позволит. Меня это отчасти обижает. Потому что помимо вашего покорного слуги, к ней наведывается несколько коллег по работе, какие-то другие люди, глава ее охраны, прочие личности, их немало. И обидно то, что со всеми, как я мог понять, она держится примерно одинаково. Мне-то казалось, я заслужил капельку особого, отдельного отношения. Видимо, нет. Или я что-то недопонимаю или понимаю не так. Понять что-то или кого-то не так - мне до крайности свойственно, говоря на прямоту.
  
  За окном стемнело, в разуме от вина помутнело. Я допил остатки, лег и попытался уснуть. Повалялся, повалялся, из окна веял теплый летний вечер, эти треклятые вопли и крики накативших этим летом спортивных карнавалов. Сон, зараза, не шел.
  Решил найти себе на вечер немного приключений - решил 'вырубить' на недельку.
  - ...Ало? Эй?! Алло?! Артур?!
  В трубке повизгивали голоса, какие-то брызги, вопли, смех, гремела музыка. Басы. Жесткие басы. Клубняк. Фу.
  - Артур, твою ж мать! Ало! - кричу в трубку.
  Послышалась возня, потом женские голоса, они перешептывались и в итоге разразились шумным хохотом.
  - Артур сейчас на совещании. Что ему передать? - поинтересовался у меня мелодичный голосок.
  - Передайте ему, что он мудак.
  Опять возня.
  - Дайте мне сюда! - рыкнул кто-то, в ком я узнал своего приятеля, - ...Ой ты моя сладенькая, сладенькая, миленькая, миленькая... Не, не, подожди, подожди... Ало, да. Кто там?
  - Угадай с трех раз.
  - О-о-о, сколько лет, сколько зим!
  - Я заеду? За помидорами?
  - За помидо-о-орами? Нет, не так жестко, милая... Ну за помидорками подкатывай, подкатывай, без вопросов, без вопросов, а как иначе?
  Кладу трубку. Собираюсь, беру ключи от авто, выхожу на улицу. Да, я в подпитии. Плевать. Нечасто, но в таком состоянии временами вожу. Не потому что я плохой. А потому что могу.
  На улочке тепло. В голове хорошо. Обожаю лето.
  ***
  
  По пути слегка чиркнул стоящий ауди или крузак, не разобрал. Но не учитывая этого, добрался без приключений. Этот элитный район в полузакрытой части города меня порой пугает. Здесь примерно как у моей тети - словно другая страна. Другой мир. Другое измерение. И неясно где та кроличья нора, через которую сюда попадаешь ...
  Высоченный небоскреб (по нашим меркам) тянулся некой спиралькой ввысь. Зашел в лифт. Мой путь в пентхаус.
  Артур. Товарищ из моего периода в т.н. высшем образовательном учреждении. Весь этаж находился в его собственности и распоряжении. Подарок за его успешный выпуск. Я же, наоборот, в качестве подарка взял свободу и уехал от тетки в свои недвижимые имущества. Потому что золотая цепь - все равно цепь. И за нее в любой момент могут дернуть. Да и любая цепь унизительна порядком.
  В небольшом коридоре-приемной сидели два охранника и откровенно скучали. Я бы даже сказал - находились в презрительном безделии.
  - Добрый вечер, я к Артуру, - поздоровался ваш покорный слуга, но этим быкам по ходу было пофиг кто я и чего мне тут надо.
  Басы бухали из-за дверей, там слышались смех и крики. Внезапно двери раскрылись и из гремящей музыки, повалившего кальянного дыма и разноцветного света оттуда вывалились две полуголые девушки. Недурственные. Просоляренные, отсиликоненные, замакияженные. Красавицы эти с трудом стояли на ногах, они безостановочно ржали, держась друг за друга, шли они босиком, в руках несли туфельки. Ножки... хорошенькие. Их сразу подхватили охраннички.
  Следом из дверей показался невысокий, тучный парень в белых трусах с взъерошенными, топорщившимися волосами, идеально круглым, кукольным лицом.
  - Так, вы двое, яхонтовые мои, берете этих двух, швыряете кучеру и домой. Поняли? Поняли меня? Надоели они. Надоели. Все, давайте, кабанчиком, - затараторил Артур, пытаясь перекрыть музыку.
  Охранники подхватили две тушки и понесли мимо меня в лифт.
  - О, явился! Думал, не приедешь. Как обычно. Не приедешь, думал. А ты явился, - продолжал мой товарищ, завидев меня. Он шмыгнул носом, протер его. Лицо его было чумазеньким, нос красненьким, глазки его бегали и блестели, он часто моргал и постоянно словно дергался, но по виду был счастлив и полон жизни, - Молодец. Молодец. Давай, проходи, проходи, давай, сейчас все устроим, все, сейчас. Вспомним былое, ха! Вспомним. У-ух, вспомним! Назло врагам! Назло клеветникам отчизны!...
  - Стой, стой, отстань, - решил я прервать его, - Я заехал только за делом. Все. Остаться не смогу, извини.
  Артур подошел ко мне, взял мою руку и долго ее тряс, посмеиваясь.
  - Но зайди хотя бы, уважь друга-то, а? Зайдешь? Зайди. Зайдешь? Все, заходи, давай, заходи, пойдем, быстренько, быстренько пойдем, заходи, проходи, - он поволок меня внутрь.
  - Тура, вот бабло, дай и я сваливаю...- начал я, но каким-то необъяснимым деликатно-диктаторским образом втянул меня внутрь в царство беснующейся музыки, танцующего народа, софитов, шумов, запахов, криков, тел и танцев, охов и ахов, дымов и паров.
  Довел меня до стойки мини-бара, за которой смешивал напитки какой-то мужик.
  - Эй, нам две текилки, друг! - громко скомандовал хозяин гуляний.
  Примостился рядом с ним. Сбоку от меня восседала симпатичная деваха с крайне знакомым лицом глянцевого типа, такого знаете, сошедшего с экрана или журнала. Она заткнула одно ухо и что-то кричала в телефон.
  - ...Нет, представляешь он опять хочет, чтобы я снимала как он трахает арбуз! Представляешь?! Надоели арбузы! Нет, от грейпфрута у него раздражение...
   Перед нами тут же, на стойке, лежала голая девушка. Не сидела, а именно лежала. Бармен сделал напитки и поставил две стопочки с блюдцами, полными соли на ее живот.
  - Я за рулем, - решил отмазаться, но меня никто не услышал. Артур тут же насыпал белый порошок на руку, вдохнул его, проглотил свою порцию и зажевал лимон. Угу, понятно. Уставился на меня с дикой улыбкой.
  Видать все же долетели самолеты и доплыли корабли...
  Я же изучил эту живую подставку. Девушка открыла глаза, посмотрела в потолок. Потом на меня. Она что-то сказала, но я не расслышал. Придвинулся к ней поближе.
  - Люблю фиалки, - слабо произнесла она. Я осмотрел ее немного расплывшиеся груди с крохотными сосочками. Взял стопку и на сухую выпил. 'Закусывать' не стал.
  - Ну? Что думаешь? Думаешь что? А? А? Хорошо же?! Хорошо! Как там... Время - вещь необычайно длинная... Были времена... Были... Смотри!
  Артур обвел рукой танцующую толпу людей. В принципе толпой назвать это сложно, человек десять-пятнадцать. Они живенько дрыгали телами под типичный убогий клубняк. Диджей чего-то мучился на пульте, а музыка все равно говно.
  - Музон говно, Тура, - признаюсь я.
  Он продолжал дико улыбаться, блестеть глазами, слова мои не сразу долетели до него, но долетели. Он захохотал, обнял меня и прокричал в ухо:
  - Правильно! Правильно! Видишь? Ты сечешь в тему! Только ты сечешь! А остальные - так, мишура, дыра в пейзаже, ха! Дыра! Мишура! Всем тут говорю, что музыка эта, музыка - параша. Без музыки надо жить, понимаешь?! Без музыки. Один шум врубать, бас один и все, остальное пусть сам человек делает! В воображении! Фантазирует! - затараторил он, - В воображении! А тут не музыка! Но этим вот нравится. А я давно говорю, чтоб только белый шум человеку! Белый шум человеку!
  - Тура, я к тебе по делу, ты помнишь?...
  - Или слышал про коричневую ноту? Про ноту слышал? Это когда нота такая, короче, врубаешь ее и обсираешься, - продолжал он. Удивительно, однако его частая, тарабарошная речь сопровождалась отменнейшей дикцией. - Прикинь? Играет музыка, а ты весь в говне стоишь, грустный стоишь, грустишь грустный...
  Я взял его за плечо и придвинул к себе в упор. Меня обдало ароматным винегретом из пота, алкоголя, женских духов, мужских духов, кальяна, табака и хрен знает чего еще.
  - Артура Андреич. Я. Пришел. По делу, - говорю, глядя в упор в его разноразмерные зрачки.
  Он прячет улыбку, делает по-детски серьезное хлебало, моргает, кивает, насыпает себе немного на руку, использует, встает и зовет меня за собой.
  Мы обходим танцующих, проходим пару заполненных телами комнат, коридоров, проходим по винтовой лестнице, оказываемся на этаж ниже. Тут, на мое счастье, потише, слышатся одни удары басные сверху и играет нечто иное. Весьма примитивное для ситуации - нечто хиппарьское. Точно, 'Jefferson Airplane'. Но не 'Белый кролик'.
  Он провел меня в большое помещение, где были опять люди. Но немного, человека три. Все девушки. Не знаю, вероятно, это была ванная. Хотя непохоже. Но в центре комнаты стояла большая сауна и из нее торчали женские ножки.
  - Заходи, заходи, садись, садись, ага, сейчас все замутим, намутим все, - Артур щеголяет в своих труселях белых по комнате мимо гостей, уходит куда-то, я присаживаюсь на пуфик.
  На диване передо мной две девушки страстно целовались. Одна с короткой стрижкой рыженькой и в пирсинге, другая - с длинными пепельными волосами. Не то седая, не то выкрашенная. Поцеловались они, поцеловались и одна начала раздеваться.
  Нет желания во всем этом участвовать, я отворачиваюсь. Отворачиваюсь без осуждения! Сейчас настроения на подобное нет, только и всего.
  Однако дальнейшее заставило меня продолжить наблюдение за девицами. Пепельная раздела партнершу. Та продолжала лежать на спине, подобрала ноги под себя, подперла руками эти славные ножки, открывая свою киску. Пепельная помассировала бритую, розовую промежность, полизала, поиграла пальчиками, потом достала откуда-то длинную стеклянную колбу с небольшим ответвлением и очень осторожно вставила колбу прямиком туда, далее посыпала в ответвление трубки немного черненькой смеси. Пирсинговая лежала спокойно, посмеивалась, и видно было, что ей это доставляет удовольствие. Ваш покорный слуга преисполнился интересом. Пепельная, аккуратно придерживая, поискала глазами что-то вокруг, наткнулась на бутылку воды. Бутылка находилась вне пределов досягаемости.
  Я взял бутылку и подошел к ним.
  - Рискну предположить, милые сударыни, что воду нужно залить внутрь, не так ли? - интересуюсь я.
  - Это ты верно предположил, - ответила мне Пепельная с игривой миной.
  - Только лейте помедленнее, сударь, - попросила Пирсинговая. Я окинул ее взглядом: хорошенькая фигурка, длинные светлые волосы, приятное личико и крайне аппетитные лапки, которые бултыхались в воздухе, подпираемые руками. Не удержался и поцеловал одну. Девушки переглянулись и заискрили игривые улыбочки.
  По просьбе рабочих, не спеша и понемногу, тонкой струйкой лью водичку в трубку.
  - Все, достаточно, - говорит Пепельная. Достает зажигалку, поджигает черную смесь и одновременно втягивает в себя белый дым. Когда при затяге раздалось оттуда бульканье - я не выдержал и заржал.
  - Сударь, не желаете испробовать? - спросила Пирсинговая, после того, как ее подруга сделала длинный, смачный затяг.
  Не, ну грех отказаться, друзья, согласитесь.
  - Не слишком сильно втягивай, постепенно, - предупредила Пепельная. Видимо, она исполняла в их паре роль альфа-самочки. Буч, ага.
  Беру трубку, Пепельная осторожно подкуривает мне зажигалкой, - удивительно как не подпалила клитор и губы. Всасываю в себя содержимое и смотрю прямо в глаза Пирсингованной. Она улыбается и словно изучает меня. Голову мою придавливает, окутывает туман и дурман, все вокруг растекается и расплывается. Выдыхаю дым, показываю большой палец, ложусь рядом с бонгессой (или как ее назвать?). Залипаю в потолок. Откуда-то льется чудесный Vacuum 'I breathe'.
  - Ах вы, смотрите на него, вон оно что, отвернуться не успел, - раздается голос Артура, - Ой, молодца! А мне можно, дамочки? Агась... Пффффф... Ух, зарядили неслабо, неслабо зарядили, годно, годно. Гойда, ха!
  Я приподнимаюсь. Рядом со мной Пепельная продолжает пыхать.
  - Принес? - спрашиваю немного устало.
  - Разумеется. Непременно. Вот, все в лучшем виде, - он показывает мне целлофановые пакетики, - Афган транзитом через Иран. Для своих держу. И, ясен перец, немножко топлива для скорости. Тоже для своих держу. Держу для своих. Своих. Но ты свой же? Свой же? Свой? А?
  Достаю рулон купюр, протягиваю ему. Он странно на них смотрит, берет кончиками пухлых пальцев и беспечно швыряет в стоящую недалеко ванну с ножками. Расфасовываю столь высококачественный продукт по своим кармашкам.
  - Все, Тура, пойду. Пора мне, - произношу вяло. Ох, зацепило, надо сказать, шикарно.
  - Да ну постой, куда ты пойдешь, отлежись, чего ты торопишься, не торопись. Торопятся - низшие классы! Низшие! - начинает скороговорочкой Артурчик, - Это же... Да? Пред сонмом отцов нам обещал возврат скорый! И что, вернулся? Не вернулся... - он замолк на секунду, часто поморгал и внезапно спросил, - Хочешь зрелище увидеть? Зрелище хочешь?
  - Почему-то... Чувствую... Что... Нужно... Ответить 'нет', - произношу с трудом, но искренне.
  - Это ты брось, брось, не надо такое. Такое не надо. Ага, эй, ну-ка, зайки, давайте покажем гостю, как мы умеем!
  'Зайки' закончили воскуривание, вытащили колбу из вагины. Пепельная достала откуда-то кожаную плетку, встала сзади моего дружка, Пирсинговая, в чем мать родила, слезает с кровати и пристраивается где-то у ног приятеля моего, снимает с него труселя и начинает обслуживать ртом, языком и руками. Я пересаживаюсь на пуфик.
  - Как жизнь? Работаешь? - спрашиваю у него и гляжу на рыженький затылок, ритмично поднимающийся и опускающийся.
  - А то. А как же. Тружусь, работаю на благо... всех подряд, - говорит Артур, - Член совета директоров банка... какого-то там. Все как надо. Живу, как человек... Нерона помнишь? ... Охх... Так, зайка, давай, ты знаешь что делать, - обращается он к Пепельной, - Когда скажу 'стоп'...
  - Не останавливаться, я помню, - договорила за него Пепельная и обвила вокруг его шеи плетку. Обвила туго и по-настоящему.
  - Асфиксия? Ты до сих пор прешься? - немного раздосадованно спрашиваю я.
  - Это непередаваемо, непередаваемо, нереально, нереально!
  - Забыл, как мы чуть не утопили ту в Бангкоке?
  Артур смотрит на меня сначала в непонятках, потом, видимо, вспоминает и ржет.
  - Ха, ну это когда было... Когда было-то? Давно. Давно было. Былью поросло! И это мы же ненамеренно. Случайно. С кем не бывает... Я же меры принимаю предордо... пердо... при... предосторожности. Осторожно все, осторожно, - выговаривает он, потом дает знак и Пепельная начинает его душить, - Тем более мои зайки - сноровисты в делах подобных! Рукасты, жопасты, сисясты! Ох-х-х...
  Рыжая голова Пирсинговой учащает свои движения, Артур краснеет, глаза его закатываются, он дрожит, Пепельная наклоняется и начинает лизать щеку моего друга, у меня привстает.
  - Где нашел? - интересуюсь у него, пока его лицо пухнет и краснеет от удушения.
  - К-ккххх... Вопрос излишний, ну ты что, что ты ну! И*ста - рассадник заек!
  Зайки заулыбались, продолжая свои воодушевленные обязанности.
  - Я, когда им пользуюсь, всегда потом прыскаю пальцы мирамистином, ха, - юморю, но меня, понятное дело, никто не слушает.
  А тем временем, действо продолжалось. Пирсинговая, словно нефтяной такой станок-качалка, наяривала Артуров стержень вверх-вниз, вверх-вниз; Пепельная дважды обкрутила плетку вокруг его шеи, с невероятным азартом душила, страстно облизывала.
  Я потрогал пах. Черт возьми... Присоединиться что ли?
  - Ох... Стоп... Стоп... Стоп! - захрипел мой друг.
  Но зайки не останавливаются, каждая продолжает свое дело, пока Артур, с налитыми глазами и взбухшими венами, не выблевывает желтую пену, издает странный храп и обессиленно валится на кровать. Пирсинговая сначала недоуменно отстраняется, а потом панически отпрыгивает. Пепельная дрожащими руками роняет плетку и отпускает бездыханное тело. Его причиндал не смягчился, но вместо 'окончания' излился светло-желтой мочой.
  Несколько секунд я смотрел на все это, пока не допер до произошедшего. Резко подскакиваю, подлетаю к Артуру, начинаю его тормошить и бить по щекам. Смотрю зрачки - расширены. Пульс... Не нащупываю.
  - Чего встали?! Звоните в скорую, дуры! - кричу на заек.
  Они начинают дрожать, чего-то кричать, визжать, бестолково ползают и бегают, никто не может найти телефон, я пытаюсь делать массаж сердца и привести друга в чувство.
  - Где телефон? Не могу найти телефон, как же так, ему всегда это нравилось, - причитает за моей спиной Пирсинговая.
  - Заткнись! Звони резче, а то засадят нас! Скорее!
  - Ну где же он...
  Быстро ищу в своих карманах аппарат, кидаю им, сам продолжаю откачивать.
  - Вот! Быстрее!
  - А какой номер у скорой? - испуганно и невинно спрашивает Пепельная.
  Я даже на секунду застопорился. В голове крутится ноль три, но этот же номер вроде отменили... Ядрена вошь, а какой номер у скорой?!
  Как сейчас можно вызвать скорую?!
  Мы все уставились друг на друга и тупим. Первым выхожу из оцепенения.
  - ОТКРЫВАЙ ГУГЛ, СУКА, ИЩИ СКОРЕЕ! - ору на этих шмар, продолжаю массажировать грудную клетку Артура, затыкаю ему нос, собираюсь с духом, отгоняю привередливость и сквозь его вонь делаю искусственное дыхание. Не имею ни малейшего понятия - помогают ли подобные процедуры в таких случаях, но делаю что могу!
  Зайки же в слезах и дрожащими руками судорожно пытаются чего-то тыкать в телефоне, я продолжаю мучать тело, по ходу бездыханное, моего бывшего сокурсника, вокруг заиграл сраный 'White Rabbit', ну куда ж без него.
  Все, ноль реакции. Девушки видят, что мои манипуляции не помогают, начинают попросту сходить с ума, орут, кричат, но и почти сразу Пирсинговая собирает свои шмотки и шустренько одевается.
  - Стой, ты куда это?! - сразу накидывается Пепельная.
  - Все, я домой.
  - Нет уж!
  - А я причем?! Ты его душила!
  - Ах ты... Ах ты тва-а-арь...
  Понеслась женская потасовка, хватания за волосы, шипения, повизгивания. Я обреченно доделал массаж и смотрю в это пухлое, лунообразное лицо. В бессилии или в сердцах (скорее второе) со всей дури даю пощечину по этой блиноподобной мясистой харе.
  Раздается глубокий звук, словно вытащили пробку в ванной, потом обрывистый вздох, Артур, как пружина, оловянным солдатиком поднимается и как ни в чем ни бывало начинает лопотать.
  - Гляди, стояк до сих пор не прошел, видишь, стояк? Стояк держится! Держится! Стояк! Ой, привкус интересный, словно дыньку покушал, скушал дыньку. А дыньки ни у кого нет, ребятки, дыньки хочется? Почему щека болит? У меня щека болит! Болит щека!... Так... Кто обоссался? Я обоссался?! Ой, стыд-то какой, негоже, негоже, стыд-то какой...
  Идиот б***ь!
  ***
  
  Вышел я оттуда в растрепанных чувствах, утомленный, вымотанный, жующий три жвачки, но, знаете, в приподнятом настроении. Эта Артурова безуминка, особливо обострившаяся после выкидыша и последующего самоубийства его невестки, мне импонировала, заряжала она какой-то энергией, тоже безумной, но и жизнеутверждающей.
  Пока спускался обратно на бренную землю, в лифт зашло несколько жителей этого небоскреба. Все красивые, здоровые, сытые, респектабельные, лоснящиеся от собственного самодовольства, от собственного благополучия, сами их лица высечены из дорогого материала, блестящего и обихоженного. Лифт заполняется мириадом вкуснейших запахов. Я же ехал и слушал свой хай-ендовый плеер.
  При виде этих господ и дам власть имеющих захотелось побалаганить.
  - Дорогая, наш сын, Никодим, продает кок..н... Одноклассникам своим, - начинаю напевать, - И не только им, одним... И уже немало лет, даже мэр его клиент. О!...
  Дамы и господа скривили на меня удивленно-высокомерные мины, поежились, переглянулись. В их выражениях появилось нечто кислое.
  Ха.
  ...Да, выгляжу с плеером потешно и нелепо, ибо сейчас лето, а летом я с первого июня до тридцатого августа хожу в шортах. В одних шортах! Какой бы дождь ни шел, что бы ни было на улице - я не изменяю этому правилу. Шорты у меня разные, все качественных брендов, все ниже колен. Потому что если вы мужчина и носите шорты выше колен, то либо вы профессиональный спортсмен, либо вы профессиональный пидор. Извините. Итак, в шортах в одном кармане лежат ключи от машины, хаты, мелкая всячина, телефон. Разумеется, отвисает. И в другом кармане - мой плеер, Сони энвэ чего-то там дальше, не помню. Карман тоже отвисает неслабо. Почему хай-энд плеер, почему бы не слушать на телефоне? Потому что я считаю, что любая музыка достойна уважения и соответствующего отношения к себе. Наушнички у меня мелкие, т.к. на улице с амбушюрами гонять неудобно, но и мои мелкие тоже ничего. И в итоге уши получают качественный звук, в перепонки льется чистое, разностороннее звучание. В данный момент - Miki Asakura 'Billie jeans' (перепевка так себе, но терпименько).
  Сел в машину, запрятал все нужное в бардачок, завел и расслабился. До сих пор испытываю странное, приятное чувство, когда сажусь в авто и завожу его, будто укрываюсь от всего мира в своем, чисто своем, индивидуальном замке, в своей вселенной. Колонки автоматически продолжают Tatsuro Yamashita 'Someday'. Вы не подумайте чего, я сам без понятия кто это такие, тупо слушаю всякую всячину, буквально все подряд. Только так и находишь в океане информации что-то интересное.
  
  Когда вернулся домой, за окном стемнело. Я настолько вымотался, что едва коснувшись подушки, смог моментом отрубиться и без стимулирующих средств. Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия: https://www.litres.ru/book/kirill-geleh/f65-0-40218949/chitat-onlayn/ .
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"