Аннотация: Попытка мемуара. Начата несколько лет назад и пока не продолжена.
За занавесом...
"Чем нам и жить, душа моя, под старость нашей молодости, как не воспоминаниями?.." А.С.Пушкин - Вяземскому
...Приглушённое эхо собственных шагов по деревянным полам отозвалось сладкой судорогой - сердце приостановилось... Пока никого нет... пока рядом нет ни души, я пройду туда, в глубину детских воспоминаний... За сценой - плотный осязаемый мрак. Я шагнула в него и он неотвратимо обхватил, крепко обнял меня со всех сторон. Щеки коснулся истёртый бархат кулисы... ну, вот оно. Наконец-то... здравствуй... Оставалось только замереть в щемяще-сладком предвкушении...
Не зря же, наверное, я родилась на сцене. Ну, скажем так: почти на сцене. Беременность актрисы старались скрывать до последнего. Разве могло придти в голову режиссеру, что актриса-травести в широкой косоворотке, репетирующая Мальчиша-Кибальчиша, вздумает рожать прямо вот так, сразу и на месте?!.. Моей маме, видно, это тоже в голову не приходило, она училась прыгать через скамейку, по-мальчишечьи... До роддома довезти, правда, успели. Не получилось у меня вдохнуть пыль кулис с самым первым вздохом. Но ничего - я успела это сделать чуть-чуть позднее...
... Не покидает ощущение, что жизнь моя будто заранее кем-то записана... Он - кто-то - свою работу завершил, расписав всё, что мне суждено. И возможно, даже отошёл, занимаясь своими делами, в сторону... обо мне и не вспоминает... а я - всё выполняю, и выполняю предписанное.
Как по нотам, разыгрывается мой спектакль - от рождения на сцене до романтической любви на фоне кулис, поцелуи в осветительской рубке... дайте свет за сцену, руковожу началом репетиции - и мой возлюбленный осветитель выдаёт мне многоцветную радугу - фонари вспыхивают, мерцают, гаснут и снова вспыхивают... на глазах у любопытной труппы... влюблён, влюблён... вы вскружили парню голову, пеняет мне старый актёр. А я старательно делаю вид, будто ничего не происходит. Не понимаю, о чём это вы говорите?..
Иногда мне кажется, что мой Сочинитель где-то ошибся, расписывая мою судьбу, будто не отредактировал свой текст. Не вычитал... А я тут терпи... Да что ж теперь. Теперь ничего. Теперь вот терплю...
- Почему стоим?! Ну почему опять остановились?.. Раз уж стоим, так может, двери откроете? Хоть подышать выйдем...
Автобус съехал на обочину. Люди разбрелись, садились прямо на траву, вяло закуривали, всматривались в бесконечное шоссе, щурились на вечернее, но всё ещё яркое солнце. В конце сентября здесь было жарко по-летнему.
- Машина потерялась, - сообщила я невесёлую новость, конкретно ни к кому не обращаясь. В этой поездке я выполняла функции помощника режиссера, а иногда еще реквизитора - потому что Олечка все время плохо себя чувствовала в горах, еще иногда была звукорежиссером, потому что иногда наш радист "перебирал" по вечерам с монтировщиками, по той же причине, время от времени приходилось замещать нашего администратора, иногда... словом, в той поездке я кажется, научилась в театре всему, там я только не выходила на сцену - сцена - это было потом...
- Вечная история, - взорвался мой Любимый Актёр, - Во всех поездках, на всех гастролях, в разных городах - всегда теряется машина с декорациями! Она теряется даже тогда, когда теряться негде, когда дорога прямая и свернуть некуда! Она теряется, а мы всегда, вечно её ждём!.. Это просто наваждение какое-то...
Любимый Артист никак не хотел успокоиться, а Нина грустно его поддержала:
- Это точно, всегда так...
Я стояла между ними, глядя на бесконечное шоссе. С двух сторон поднимались синеватые горы, солнце вот-вот скроется, и что ж тогда?.. В моей жизни это были не первые гастроли, правда, в этом театре при мне пока не исчезала машина с декорациями. Зато я точно помню, как она пропала в Псковской области, когда я была на гастролях с родителями, а было мне тогда лет шесть. Мы ее долго ждали, а ее все не было. Наступил светлый июньский вечер, я сидела на обочине, и молодая актриса Тамарочка учила меня плести венок из вянущих оранжевых одуванчиков... Столько лет прошло, а грузовики все теряются. Выходит, это особенность такая у машин с декорациями - обязательно пропадать по дороге... Но вот показался наш потерянный грузовик и, беспечно просигналив, вырвался вперёд.
Попав после изнурительного переезда, попав в относительно чистый гостиничный номер, я не могла ни восторгаться - глупо, конечно, но сказались радости раздолбанного автобуса, который вёз нас длинной трёхчасовой дорогой, подъём на приличную высоту - уши закладывало, пыль, которой досыта наглотались... в общем, всех прелестей хватило, чтобы искренне обрадоваться светлым занавескам и относительной тишине...
- Наконец-то отмоемся, - удовлетворённо донесся знакомый тенорок из-за стены.
- Правда, здесь замечательно, Нина?.. - удостоверившись, что все мои актеры размещены, и вернувшись в свой номер, я искала подтверждения у своей соседки.
- Как в Европе, - проурчала, почти промурлыкала та в ответ, растянувшись на кровати... До Европы, конечно, отсюда далековато, подумала я про себя - все таки Армения - это как-то ближе к Азии... впрочем, с географией у меня в школе всегда было напряженно... Я крутила краны в белоснежной ванной - они призывно бурчали, но вода даже не капала. О, нет, только не это!
- Нина, воды НЕТ!..
Наш администратор заглянул в номер и скучно сообщил:
- Вода будет в девять вечера. На полчаса. Потом - в шесть утра. Тут с водой напряжёнка. Горы, чёрт бы их драл...
Ну вот и помылись, я разачарованно оглядела чистенький номер. Нина не унывала:
- В графине ведь вода есть, так хоть чайку попьём, где там у нас кипятильник?.. - она суетилась и развивала бурную деятельность, распаковывала чемоданы и наши нехитрые припасы, - Главное, Люсь, стакан с кипятильником нельзя устанавливать на холодильнике, - скороговоркой произнесла Нина, оглядываясь в поисках розетки.
- Да Нина, что ты, у нас тут и холодильника нету, - недоумеваю, - А почему всё таки на него - нельзя?..
- Как же, разве ты не знаешь эту историю?! В позапрошлом году... ах да, тебя ещё в нашем театре не было... так вот, той зимой, на гастролях в Тюмени, Леночка Зайцева поставила стакан с кипятильником на холодильник... высокий такой, хороший холодильник... а когда вода закипела, она побежала выдернуть кипятильник из розетки, задела за шнур ногой, ну стакан опрокинулся... представляешь, ей прямо на ухо кипяток плеснул!.. кошмар, потом доигрывала спектакли наша Ленка во-от с таким пельменем на месте уха...
- Бедная, сочувствую я, - Вечно с ней истории - то каблук на ровном месте сломает, то палец сама себе дверью прищемит...
- Тридцать три несчастья наша Ленка, - вздохнула Надя. - Люсь, а наши где поселились - все на этом этаже?..
- Почти, - отвечаю, - Только Елена Петровна на втором, в люксе. Тут один люкс на всю гостиницу.
- А толку, возражает Нина, - В этом люксе, воды-то всё-равно нет... А Он?..
- А он, - задерживаю дыхание и сверяюсь со своим списком - Видимо, напротив.
- А он... - Нина замялась, - А он не спрашивал, в каком мы?..
- Да нет, - говорю, - Не спрашивал, но он нас найдёт, если захочет, мы же рядом.
- Люсь, может зайдём к нему, а?..
- Ну что ты, Нина, в самом деле, - отказываюсь, - Мне неудобно, а ты зайди, пригласи его к нам чай пить.
Я не успела взяться за стаканы, как Нина вернулась в полном смущении:
- Слушай, он там сидит один, и курит, и свет не зажигает. Я говорю - пошли к нам, у нас чай...
- А он?..
- А он так неопределённо плечами пожал, я ушла, а он и не обернулся!.. Может, ему плохо? Может, позвоним ему, а, Люсь?.. Тут номера телефонов есть? Может, лучше ты ему позвонишь?.. давай ты, а?..
Меня ужасно смущала наша с Ниной суета вокруг этого Артиста. Обе мы усердно делали вид, что просто дружим с ним, отчаянно друг к дружке ревнуя... Только Нина была с ним знакома дольше, ей проще было, она его на "ты" называла, а я... а я кто, я пока просто помреж, а не актриса, в театре без году неделя, ну, или год с неделей... хотя меня здесь все любят... А его жена - народная артистка, замечательная артистка, между прочим, в одной труппе... ну и что, что на гастролях её не было и Он держался вполне независимо - впрочем, он и при жене всегда держался отдельно и независимо... Нина нашла в списке его телефон. Звонить я отказалась.
- Алло, это я, Нина... Ты что, так и сидишь в темноте? Приходи к нам чай пить... Почему?. Тебе что, плохо, да? Ну хочешь, я приду сейчас? Нет?.. Она здесь, - Нина растерянно положила трубку.
- Ничего не понимаю, Люсь, он какой-то странный. Никого, говорит, видеть не хочу. Про тебя спросил, где Люся, говорит... тусклый голос такой... Люсь, ну сходи ты к нему!
Она не унималась, говорила только о нём, а я молчала и думала - тоже о нём. Идти к нему я не хотела - его дурное настроение было всем известно, на резкость можно нарваться легко. Мне правда, как-то везло - со мной он всегда был учтив и даже временами изощрённо любезен, и тогда я совсем терялась, не зная, как реагировать, что говорить... а может, мне не "везло", может... Пока мы спорили, идти мне, или не идти, раздался отрывистый стук в дверь и Он появился сам, мрачный и молчаливый. Нина, замолкнув на полуслове, засуетилась.
- Вот хорошо, что ты пришёл, сейчас чай будем пить, где тут у нас сахар?.. ты ведь послаще любишь...
Долгожданный гость тяжело, и будто нехотя опустился на стул, хмуро оглядел номер. - Тюрьма, - угрюмо заключил он.
- Да почему же, - опешила я от неожиданности и чуть не выронила стакан, - Смотрите, как здесь чисто...
Не дав мне договорить, он встал.
- Будете чай пить?.. Ну, пейте... - проговорил Любимый Артист, растягивая слова, и медленно вышел из номера, прикрыв дверь. Мы так и застыли на месте.
- Да что же это такое, - возмутилась вдруг Нина задним числом, - Пришёл, сказанул что-то, ушёл!..
- Нин, давай чай лучше пить, - я села, и теперь только почувствовала навалившуюся внезапно усталость. - И знаешь, хватит! Сколько можно, то ему плохо, это плохо. А мы пляшем под его дудку. Увидишь, Нина, потом ещё разговоры в театре начнутся... нам это надо?.. да ну его... подумаешь!..
- Правильно, неожиданно поддержала меня Нина, - Вечно мы с тобой попадаем в зависимость от его настроения, как будто мы в чём-то виноваты...
Мы пили чай и уже старались говорить о другом, но вечер был смят. Любимый Артист имел на нас огромное влияние, его появления у нас в номере всегда были событиями, которых мы обе ждали. В хорошем настроении он бывал неотразим. Любая история в его изложении звучала невероятно смешно, мы с Надей хохотали до слёз, мы были благодарной аудиторией. Из всех остальных в этой поездке он выделил и одарял вниманием только нас. Наверное, он просто почувствовал двух влюбленных в него по уши дурочек, а мы об этом и не догадывались... Я смотрела на него и думала, неужели это Он - это действительно Он - так близко, совсем рядом, я могу его видеть каждый день, слышать его нежный обвалакивающий голос, и это не сон, это правда, и эта поездка ещё не кончилась, впереди целых десять дней, и всё это время я буду его видеть, говорить с ним... мне ничего от него не надо - вот только видеть, слушать, говорить, даже если он в дурном расположении - всё-равно...
Вдруг донеслось громкое урчание в трубах. Нина бросилась в ванную:
- Ура, Люсь, вода!.. И холодная... и горячая тоже!
Часом позже, когда Нина уже забралась под одеяло, я стояла перед зеркалом, сооружая на своём больном горле компресс из камфорного спирта. Горло мучало меня с утра, а я все старалась делать вид, что все в порядке, что мне это только кажется... Компресс мерзко вонял, и никак не хотел завязываться. В зеркале внезапно появилось Его лицо, и я сказала ему про себя - что ж ты, так и сидишь в темноте? Приходи сюда, к нам... ко мне... Почти в ту же минуту раздался стук.
- Уже ложитесь? - Гость стоял, не переступая порог.
- Да заходите же, - отступила я, - Может быть, будете всё-таки чай?..
Он внимательно оглядел сооружение у меня на шее.
- Кто ж так делает, Люся? Давай, я помогу...
Потом всё-таки пили чай - Нина, сидя в постели, мы - за столом. Он невесело шутил и вскоре ушёл. Оставшись одни, мы с Ниной переглянулись:
- Да... характер, - произнесла Нина.
- Ужасный, - соглашаюсь, - Но ведь он сам с ним мучается.
- Ага, сам мучается и других мучает, - откликнулась Нина из-под одеяла, - А мы-то с тобой в чём виноваты?!
Ночью мне снилось - кто-то бархатным голосом напевает - "бессаме... бес-саме муча..." Я чуть не упала, когда во время спектакля на следующий день услышала, как Любимый Артист за кулисами мурлычет - "бес-саме... бессаме муча..."
После третьего спектакля особенно тяжело было передвигаться. Непривычная для нас жара в начале октября, поначалу порадовав, к середине гастролей стала угнетать. Мы как всегда, втроём вышли из театра и остановились у дороги. Актёры вяло расходились в разные стороны, кто-то в гостиницу, кто-то по магазинам. Город был нами осмотрен и изучен в первый же день, общаться от усталости никого не тянуло. Наши спектакли - детские, поэтому всегда дневные, так что и после третьего, впереди оставались свободными почти половина дня и целый вечер.
- Как дыню хочется, - по-кошачьи щурясь на солнце, промурлыкала Нина, - Пойдёмте на рынок, а?..
Он не отвечал - медленно, и как бы нехотя, достал сигарету, долго прикуривал. Затянувшись и глядя под ноги, неопределённо пожал плечами.
- Ты что, не хочешь, ну здесь же совсем недалеко, пойдём, - не унималась Нина, пытаясь заглянуть в его лениво опущенные глаза. Понаблюдав за ними некоторое время, я неторопливо пошла вперёд. Знаю я этого Артиста, он любит заставить себя поуговаривать, а потом наконец, согласится, и ты будешь ему за это благодарна, хотя он сам может, давно хотел этого... уу-у, что за характер, что за человек, что за артист, бесподобный, необыкновенный, самый талантливый, самый гениальный, самый... хватит, хватит уже!.. обрываю сама себя, сколько можно...
- Люся, подожди же!..- оказывается, они уже шли за мной.
Мы пробирались вдоль живописных рядов Ленинаканского рынка. Со всех сторон тянулись смуглые руки, громкие голоса наперебой гортанно зазывали, предлагая краснощёкие яблоки, невероятно крупные гранаты, сочную зелень... цены были непомерны.
- А она сладкая? а почему она не жёлтая? а почему так дорого?!.. - торговалась Надя, ощупывая продолговатую дыню.
- Да она хорошая, Нина, давайте уже купим поскорее, - потянула я её за руку. Наш гордый спутник независимо стоял чуть в стороне, не принимая участия в торговле и покупках.
- А, и вы здесь! - радостно-удивлённо раздался за плечом голос одного из наших актёров. Из-за его спины выглядывало хитрое насторожённое личико Ирочки. Я оглянулась. Наш любимец, поджав губы, демонстративно отвернулся. Нина засуетилась, не зная как уйти поскорее, а потом с улыбкой пропела стих из спектакля: "Мы не ходим табунами!.." и, ухватив меня за руку, потащила за собой догонять медленно удалявшегося кумира...
Машины в этом городе носились с космической скоростью, не реагируя ни на какие сигналы светофоров, вообще ни на что, кажется, не реагируя, и беспрерывно сигналя. Местные жители, давно привыкнув к таком порядку, ловко перебегали через дорогу, не обращая внимания на переходы и светофоры, попросту лавируя между машинами, те тормозили, отчаянно визжа, водители высовывались из окон, громко и беззлобно ругаясь... Как ни странно, ни одной аварии, ни одного наезда за время гастролей нам увидеть не довелось. Мы с минуту постояли у дороги. Господи, как я их боюсь, ужасаюсь вслух, не решаясь ступить на мостовую. Снисходительно усмехнувшись, Он крепко взял меня за руку чуть повыше запястья и уверенно повёл между машинами...
У нас в номере ежедневный гость чувствовал себя вполне по-хозяйски. Нина затеяла обед "по-домашнему", раскладывала зелень и овощи по тарелкам. Лаваш - плоская огромная лепёшка - был ещё тёплый и ароматный. Я, взяв зеркальце, пыталась разглядеть свои несчастные распухшие миндалины. На молчаливый вопрос сказала, что глотать всё ещё больно. Любимый Артист к нашей неожиданной радости, оказался вдруг в самом весёлом расположении духа. Он сел на стул, скрестив ноги, и вытянув губы смешно запричитал:
- Кошечка заболела!! У птички болит горлышко!. Сейчас котик будет лечить птичку... - потом вдруг строго добавил: - Люся, тебе надо горячего чаю, потом полоскание и шерстяные носки на ночь.
- У меня их нет...
- У меня есть. Я принесу вечером. Сейчас - чай.
Нина убрала кипятильник, и села на кровать поближе к столу. Я со своим стаканом устроилась рядом, а наш Любимый Артист - за столом напротив нас. В ту же минуту раздался стук в дверь. Он недовольно сморщился - ну нет нас, нет!.. я же, будучи в должности помрежа, просто не могла позволить себе не реагировать - а если что-то случилось?. В номер впорхнула Ирочка, сделала как будто удивлённое лицо, заметив гостя и поинтересовалась нашей горячей водой.
- У нас в номере нет горячей! девочки, я к вам помыться пришла, у вас есть?
Не дожидаясь ответа, проскользнула в ванную:
- Я быстренько, ничего?..
- Конечно, конечно, Ирочка, - прокричала я, пытаясь перекрыть шум уже льющейся воды. - - Надо же, - громко удивилась Ирочка, - У вас тоже задвижки нет, и стекло на двери прозрачное... потрясающе придумано!..
Он лениво курил, пуская в потолок удивительно круглые колечки дыма.
- Потрясающе придумано! Потрясающая беспардонность, - проговорил он, - У них нет горячей воды!.. у меня вот тоже нет, я же не бегу к вам в душ, что, теперь все будут сюда бегать?!
- Да ты что, удивилась Нина, ты-то что?! Конечно, приходи к нам мыться, уж тебе-то... для тебя-то...
Она явно запуталась в определениях, чего только нам для него не жалко.
- Ну нет, я подожду, вечером будет горячая у всех... потрясающая, удивительная наглость, - не унимался он.
Поворчав, принялся ходить взад - вперёд по комнате. Вдруг повеселев, начал рассказывать анекдот, прихлёбывая остывший чай. Остановившись у прозрачной двери в ванную, громко спросил:
- Ну, как водичка?..
- Отойди сейчас же, - визгливо, но не слишком напуганно прокричали ему в ответ.
- Ирочка, модет, тебе спинку потереть? - продолжал веселиться наш друг. Мы с Ниной хохотали, сидя на кровати и готовясь к "продолжению концерта".
- Что сейчас будет, - наклонилась я к Надиному уху, - К нам ведь ещё Гена в душ собирался!..
Внезапно Любимый Артист замолчал на полуслове. Он стоял к нам спиной, сосредоточенно глядя перед собой. Мы всё ещё продолжали смеяться, когда он повернулся и медленно пошёл к нам, не отрывая глаз от содержимого своего стакана. Ожидая очередной остроты, Нина негромко хихикнула.
Подойдя вплотную, протянул стакан нам под нос. Я, сидя к нему ближе Нины, увидела первая... в недопитом чае плавал размокший окурок... Не поняв ещё его искреннего негодования, и не совсем понимая, зачем он бросил окурок в собственный стакан, я согнулась пополам от приступа смеха. Побледевший от гнева, сжав зубы, Любимый Артист тыкал стаканом Нине в лицо и всё повторял:
- Паразитки... как вы додумались?!.. О-о-о!..
Он начал хвататься за живот, строил ужасные гримасы и не пытался понять, что выдавливала из себя Нина между душившими её приступами смеха.
- Мы не знаем!.. это не мы!! Правда, честно!..
А я не могла произнести вообще ничего, давясь смехом молча, всё ниже, и ниже сгибалась, уткнувшись наконец лбом в его колени. Любимый Артист пронизывал Нину, оказавшуюся с ним лицом к лицу, возмущённым горящим взглядом.
- Ну правда, ну честное слово, мы тут ни при чём, наконец сумела она проговорить.
Он отошёл на несколько шагов. Подняв голову, я подтвердила - это не мы, ну вот честное слово!.. Он всё ещё держал стакан в руке. Не выдержав, опять заглянул в него, закатил глаза и снова схватился за живот.
- О-о-о... мерзость какая... как же это... тьфу!..
Со стуком поставил стакан на стол и быстро удалился, не оглядываясь. Во время всей суматохи незаметно выбралась из душа Ирочка, понаблюдала за происходящим, прыснула в кулачок и ушла. Мы с Надей, оставшись одни, немного помолчали, приходя в себя.
- Вот это да, - произнесла Нина охрипшим голосом, - Видела, он аж побелел!
- Ещё бы, - соглашаюсь я, взяв оставленный стакан. Не удержалась и заглянула в него.
- Ну всё-таки... как он попал сюда?! как?!..
- Чёрт знает что, - согласилась Нина, закатываясь со смеху, - А он, главное, мне в лицо тычет и шипит на меня, а я от смеха и сказать не могу... нет, ну как же это получилось?! Сам он, что ли его туда уронил?..
- Конечно, сам, - внезапно догадываюсь, - Это его окурок, надо же! И докурен почти до фильтра - он всегда так курит. Кому рассказать...
- Ни в коем случае, - пугается Нина, - Нельзя никому! Как он разозлился...
- Нин, а вдруг он больше не придёт?..
Мы тревожно переглянулись. Мысль, пришедшая мне в голову, казалась неправдоподобной и пугающей. Помолчав, Нина протянула:
- Конечно, он сильно обозлился, но думаю, всё-таки придёт. А нет - так и не надо! Праильно, Люсь? И не надо!..
- Правильно, - поддерживаю подругу, - И не надо!.. правда, он обещал принести шерстяные носки...