В сорок пять, когда женщина "ягодка опять", Таисия Николаевна продолжала оставаться малопривлекательной: круглое лицо, жидкие, коротко остриженные волосы. Но у нее были удивительно уютные глаза. Не красивые, не глубокие глаза, а именно уютные. Поэтому ее неказистая внешность не то что прощалась, а попросту не замечалась. Но ей самой было безразлично, кому какой она кажется. Вся ее жизнь была посвящена Денису, связана с Денисом. Жизнь вне Дениса она не себе представляла. Все ее радости и тревоги были связаны только с сыном. Денис был поздний ребенок. Ему еще только десять.
Для Таисии Николаевны жизнь четко делилась на две неравные половины: до рождения сына и после. В первой, малозначащей теперь половине, она поступила в педагогическое училище, после окончания, которого пошла, работать учителем начальных классов. Нельзя сказать, что школа была ее призванием. Просто сама училась средненько, и пределом ее возможностей было как раз педагогическое училище. Но толком в школе ей поработать не довелось. Уже через два года она вышла замуж за лейтенанта, и вместе с ним пришлось покинуть привычную Москву. И Москву покинула без сожаления, и замуж вышла не по любви. Познакомилась она с ним в той же школе. Директор пригласил курсантов на один из праздников в школу. Скорее всего, 8 марта. Какие еще могли быть праздники. За несколько месяцев вялотекущего знакомства с будущим мужем она ясно поняла, что этот неказистый и маленького роста курсант, ее единственный, и, скорее всего последний шанс. И, когда незадолго до окончания военного училища, он сделал ей предложение, Таисия Николаевна, не колеблясь, согласилась.
Двенадцать лет она вместе с мужем помоталась по гарнизонам от Прибалтики до Камчатки. Бытовые условия у них были, как и у всех семей младших офицеров: комната в восемь метров в общежитии. Но в одном ей повезло: все эти годы она работала по специальности. И хотя школы менялись также часто, как гарнизоны, она сумела набить руку и стать вполне профессиональным учителем. Даже успела заочно закончить институт. Образованности институт ей не прибавил. Она по-прежнему путалась в ударениях. Но ее трудовая книжка была испещрена благодарностями "за работу в деле воспитания подрастающего поколения". На каждую красную дату календаря у нее всегда находилось мероприятие: утренник на Новый год, литературная композиция на 9 мая, торжественное собрание ко дню Октябрьской революции. К детям она не успевала привязаться - мужа переводили к новому месту службы.
Таисии Николаевне жилось с мужем спокойно и уютно, без любовного надрыва. Не было признаний в любви, сцен ревности или беспричинных ссор, секс для нее был радостен в той же мере, как уборка комнаты или стирка. На шестой год совместной жизни она узнала, что с мужем у нее детей не будет, так, по крайней мере, об этом говорили врачи. Это известие не сильно тогда расстроило ее. Их бытовая неустроенность не позволяла ей думать о детях. Ей даже приходилось утешать мужа, который по началу глубоко переживал по этому поводу: "Не переживай, вернемся в Москву и что-нибудь придумаем". Желание вернуться в Москву существовало само по себе , и напрямую никак не было связано с отсутствием детей.
Через двенадцать лет скитаний по гарнизонам их желание осуществилось. Муж стал старшим офицером и сумел устроить себе перевод в Москву. Своего жилья у них не было, и они стали жить у ее матери, благо жилищные условия позволяли. Таисия Николаевна вернулась в школу, в которой начинала свою трудовую деятельность, и где ее почти не помнили. Возвращение в Москву не решило проблему детей. Столичные врачи вынесли окончательный вердикт - муж бесплоден. Это известие не стало для супругов трагедией, так как оба уже успели свыкнуться с фактом, что в их совместной жизни детей не будет.
Развод? Были у нее такие мысли. Но при здравом рассуждении это ей казалось более чем сомнительной затеей. Развестись дело нехитрое. А что дальше? Остаться одной? Изменить привычный уклад жизни. Зачем? Шансов еще раз выйти замуж почти никаких. Как не крути - детей все равно не будет. А тут еще мужу обещают дать квартиру. И все-таки что-то изнутри мучило иногда Таисию Николаевну. Что-то очень неопределенное, четко для себя не сформулированное. Она была косноязычна не только в словах, но и в чувствах. Может быть, поэтому долгие годы жила в душевном равновесии. Это нечто несформулированное было похоже на скуку с вкраплениями тоски. Попыталась завести кошку, но через полгода кошка пропала, и Таисия Николаевна поймала себя на мысли, что испытывает даже некоторое облегчение. Но скука и тоска остались.
Муж хоть и неказистый, к тому же военный, оказался человеком внимательным и наблюдательным. Как-то увидев ее в очередной раз бессмысленной сидящей перед телевизором, предложил жене взять ребенка из детского дома. Таисия Николаевна может быть, в первый раз по-настоящему рассердилась на мужа. "Ты думаешь, что говоришь! - сказала она ему. - Если у меня в классе при живых и вроде нормальных родителях полно идиотов ("идиот" было ее любимым определением в адрес детей). А тут взять из детского дома с неизвестно какой наследственностью. И, что мы тогда будем делать? Ты меня удивляешь, Павел".
Мужа она всегда звала только Павел. Никаких уменьшительных или ласкательных имен.
- Можно проконсультироваться с врачами, психологами, педагогами, - не очень решительно продолжил он разговор.
- Врачи. Им только деньги давай. А про учителей мне даже не говори. Такие же идиоты.
- Хорошо, Таечка, - примирительно ответил муж, - я сказал глупость. Конечно, ты права. Больше к этой теме они никогда не возвращались.
И с подругами у нее не сложилось. Пока жили в гарнизонах, были только соседки. В школе со всеми ровные и безразличные отношения, а за пределами школы Таисия Николаевна практически не бывала, да и не хотелось. Ее образ жизни можно было назвать замкнутым. Они с мужем, конечно, ходили в гости и к себе приглашали, но это было больше похоже на ритуал, который ни к чему не обязывал, кроме, как приготовить вкусный обед.
Заканчивался очередной учебный год. И дети, и учителя ждали этого события с нетерпением, так как порядком устали друг от друга. Последние дни мая тянулись изнурительно долго. Накопившаяся усталость и солнце делали нахождение в классе очень утомительным. Таисия Николаевна эти последние учебные дни старалась проводить с детьми на улице, называя такое времяпрепровождение "Знакомство с окружающим миром". В отпуск Таисия Николаевна собиралась на дачу, где уже почти целый месяц безвылазно жила мать.
Так уж шло по жизни, что Таисия Николаевна с матерью никогда не была особой близости. Было почти безоговорочное послушание. Отца почти не помнила: он умер, когда ей было восемь лет. Мать после его смерти была поглощена устройством своей личной жизни. Но все попытки повторно создать семейный очаг заканчивались неудачно. В одних случаях мать сама не решалась сделать последний шаг, в других случаях мужчин останавливало, что у нее уже достаточно взрослая и некрасивая дочь. Эти попытки устройства личной жизни пришлись как раз на годы взросления Таисии Николаевны, и жизни двух женщин, почти нигде не пересекаясь. Сделать уроки - проверить уроки, поесть - помыть посуду, намусорить - убраться.
- Но после возвращения в Москву Таисия Николаевна изменила свое отношение к матери. Не то, чтобы она горячо ее полюбила, а просто появилось сострадание к матери, как к пожилому человеку и ясное осознание того факта, что мать - это ее единственный кровный родственник. Это последнее особенно было важно для Таисии Николаевны. Их отношения стали носить более нежный и доверительный характер. Мать была посвящена в причины бесплодия дочери, жалела ее, но к зятю относилась уважительно, понимая, что это не вина его, а беда.
Муж Таисии Николаевны человек скрытный, если и переживал по поводу своей беспомощности, но внешне это никак не проявлял - не пьянствовал и не ходил в церковь. Ему неплохо удавалась военная карьера: будучи подполковником, занимал полковничью должность и имел все шансы при своем очень маленьком росте стать со временем генералом. Он был не ревнив и незанудлив, а деликатен и внимателен к жене, поэтому никогда не интересовался ее личной жизнью.
После пропажи кошки у Таисии Николаевны чуть ли не впервые появилось конкретное и понятное желание - завести любовника, хотя бы на одну ночь.
Себе она говорила, что это только желание новых и острых ощущений. Когда за плечами 12 лет пресной и монотонной жизни, хочется что-то себе позволить. А позволить хочется именно то, что менее всего реально и недостижимо. За желанием завести любовника четко проглядывалось еще одно желание. Она хотела родить.
Теоретически любая женщина может найти себе мужчину-однодневку- производителя (это не любовник), но не каждая решится на такой шаг.
Таисия Николаевна была готова к такому шагу. Но ее готовность носила гипотетический и теоретический характер. Так все, мы, примерно готовы к полету в космос. Она не знала, как можно предложить себя мужчине. С кем и где такое с ней сможет произойти. В силу умозрительности этого вопроса и недоразвитости чувств Таисия Николаевна не испытывала нравственных сомнений - хорошо это или плохо. Даже невнимательный читатель из начала рассказа понял, что у Таисии Николаевны был сын. Осталось только прояснить это обстоятельство.
Когда подошло время отпуска, Таисия Николаевна вместо дачи оказалась в школьном трудовом лагере. Серьезно заболела учительница, которая должна была ехать воспитателем, и срочно потребовалась замена. А Таисию Николаевну в школе считали человеком, необременного семьей. Нет детей - нет семьи. А раз так, то ее кандидатура была наиболее приемлемая. Не знает учащихся - старшеклассников. Так это ее проблемы. На то она и педагог, чтобы работать с любыми детьми. В конце концов, есть такое понятие как "производственная необходимость". Но все эти аргументы не понадробились. Таисия Николаевна на предложение поехать в лагерь легко согласилась, так как отдых на даче ей порядком надоел, и хотелось сменить обстановку.
Она съездила на дачу, чтобы предупредить мать об изменившихся планах. Мать, конечно, расстроилась, потому что рассчитывала на помощь дочери в дачных делах, но отговаривать не стала, зная ее упертый характер. Муж внешне не выразил удивления. Только поинтересовался, нужно ли ее провожать? Выяснив, что не нужно, он больше не возвращался к изменившимся обстоятельствам ее отпуска.
На удивление быстро Таисия Николаевна сошлась с учителями. Были по достоинству оценены ее навыки, приобретенные в гарнизонных школах, которые оказались как нельзя кстати в лагере. Работали школьники всего по несколько часов и работали неважно. Председатель колхоза, побывав пару раз на школьном поле, попросил учителей больше внимания уделять досугу детишек. Таисия Николаевна знала в огромном количестве различные детские игры. Детям игры пришлись по душе. И они каждый вечер ждали, что сегодня придумает Тайка. Такое прозвище было знаком уважения.
После отбоя учителя уже организовывали свой досуг. Обсуждали прошедший день, выпивали. Детский лагерь не дом отдыха, но все равно предполагал и располагал к флирту. Таисия Николаевна обратила внимание на одного из учителей физкультуры. Он был моложе ее, сильный и породистый, но туп до непроходимости. Авторитет среди детей прибавил ей уверенности и в общении с учителями. Она поняла, что именно с ним хочет переспать. В ней проснулась женщина. И эта проснувшаяся женщина инстинктивно почувствовала по каким-то незначительным деталям, что и он тоже не против. Нужен только удобный случай.
И случай такой, естественно, представился. Одурев от духоты и табачного дыма, они в одну из ночей ушли вдвоем погулять. Он предложил, она не отказалась. Таисия Николаевна отдалась ему без каких-либо сомнений, и даже с не свойственной для женщины, знавшего только одного мужчину, деловитостью. Она предупредила, что он может не предохраняться, так как уже позаботилась об этом. Таисия Николаевна лгала, так как не имела представления о противозачаточных средствах.
- А ты оказывается девка не промах, - удивленно протянул учитель физкультуры. - Я думал, что к тебе на танке не подъедешь.
- Ты ошибался. Как видишь, танка не понадобилось.
Они стали встречаться практически каждую ночь. Таисия Николаевна хотела иметь стопроцентную гарантию зачатия, а не только удовольствие. Физкультурник с обеими задачами, Таисия Николаевна забеременела в удовольствии. Так началась вторая половина ее жизни.
Единственное, что ее угнетало в этой ситуации, как сообщить о беременности мужу. Обманывать его ей не хотелось. Говорить, что свершилось чудо не ее жанр. Да и муж вряд ли поверит в чудо.
- Павел, я хочу тебе сообщить одну новость.
- Я слушаю.
Он почти наверняка знал, что скажет жена. Он видел, как она изменилась. В ней появилось то, чего он раньше в ней никогда не замечал - ощущение собственной значимости. Он мыслил очень логично, а логика подсказывала только один ответ.
- Я тебе скажу сейчас что-то. Только не требуй от меня никаких объяснений. Договорились?
- Договорились.
- В общем Паша ситуация такова - я беременна. Если ты посчитаешь за лучшее разойтись, я согласна. Я уеду к маме.
Павел был готов к этой новости. Моментально, взвесив в голове все "за" и "против", ответил:
- Зачем пороть горячку? Ты получила то, что хотела. А уж каким образом для меня неважно. Будем считать, что ветром надуло.
- Ты на самом деле так думаешь?
- На самом деле.
Мать также отнеслась к этой новости спокойно, правда пыталась выяснить, кто отец будущего ребенка. Таисия Николаевна с ноткой возмущения отвечала, что муж. Разве с ее внешностью может быть другой мужчина. Но мать не верила и ехидно посмеивалась.
В мае Таисия Николаевна благополучно, но не без трудностей родила мальчика, которого ни с кем не советуясь, нарекла Денисом. Теперь ее жизнь была подчинена только ему. Как только он появился на свет, она вдруг отчетливо осознала, что его жизнь - это ее жизнь. И этого же она пыталась требовать от матери и мужа. Мать была еще полна сил, и с удовольствием занималась с внуком. Муж принял ребенка как должное, и даже на работе устроил застолье в честь рождения сына. Он действительно полюбил мальчика и почти считал его родным. Этот, не им зачатый ребенок реабилитировал его в глазах окружающих, прежде всего сослуживцев, что было немаловажно.
С рождением Дениса изменился ритм семейной жизни. Достаток семьи был не особо велик, и муж в свободное от службы время, брался за любую работу. А у Таисии Николаевны, вынужденной по той же причине, уже через год вернуться в школу, появились приятельницы, которые всякий раз восторгались Денисом. Искренне или нет, так уж ли это важно? Но мальчик действительно удался: копна белых кудрявых волос, огромные зеленые глаза. Порода в нем от учителя физкультуры.
Мать вполне сносно управлялась с внуком , но Таисия Николаевна все равно уходила из школы практически по звонку - ей все время казалось, что мать не уследит за Денисом, и с ним может что-нибудь случиться. В ней занозой сидела мысль, что сыну придется расплачиваться за ее грех.
Но, слава Богу, все было хорошо. Муж дослужился до полковника, занял генеральскую должность. Хоть и на окраине ему дали на семью очень приличную трехкомнатную квартиру. Денису уже исполнилось четыре года. Таисия Николаевна все из того же страха, что с сыном может что-нибудь случиться, не хотела отдавать его в детский сад. Проявив, не свойственную для себя энергию, она сумела поменять квартиру матери. Да еще, как поменять. Теперь их квартиры были в одном доме. Переехав, Таисия Николаевна, естественно, поменяла и школу. Но не изменила своей привычке, уходить из школы по звонку. Ее не раз пытался пристыдить директор, она покорно выслушивала, но продолжала делать по-своему. Она никогда ни с кем не спорила, никому не возражала. Казалось, что еще мгновение, и вам удастся ее убедить, тем более что ее неправота была очевидной. Каждый раз она согласно кивала, и все равно делала по-своему.
Она была свято убеждена, что любое желание сына закон для всех. Муж иногда пытался объяснить ей, что такая ее покорность может навредить Денису. Он должен, все-таки, расти мужчиной. Она выслушивала мужа и только замечала: "Я знаю, почему ты так говоришь". Муж огорчался и видел, что в ее таких уютных глазах ему нет места.
В пять лет Дениса записали на бальные танцы, так как он оказался очень пластичен. Таисия Николаевна хотела бы, чтобы он еще занимался английским и рисованием, но бюджет семьи не позволял . Ей ни на минуту даже не приходило в голову, что можно, как и другие учителя, после уроков за отдельную плату дополнительно заниматься с учащимися. И желающие были. Но каждый раз отказывалась. Звонок с уроков. Домой. К сыну. Ее всепоглощающая любовь была замешана на тревоге и страхе. После уроков она буквально бежала домой и, открыв дверь, первым делом спрашивала мать: " С Денисом все в порядке"?
Когда мальчику пришла пора, идти в школу, Таисии Николаевне хватило рассудительности не брать сына себе в класс. Денис учился в параллельном классе, кабинеты находились на одном этаже, и она практически с ним не расставались. Мальчик учился легко и с удовольствием, он действительно был очень способный. Но домашнее воспитание сказалось на нем так, как и должно было сказаться. Он был капризен и неуправляем. Казалось, что мальчик наверстывал то, что недополучил в самом раннем детстве. Таисия Николаевна переживала за его поведение, но виноватила только учителей, которые не могут найти подход к ребенку.
Прошло еще два года. Денис заканчивал третий класс. Май был вновь очень жарким и душным, как и тогда 10 лет назад. Можно было бы поехать на выходные на дачу, но Таисия Николаев перестала туда ездить, потому что там не любил бывать сын. И так уж получилось, что за дачей ухаживали мать и муж.
В субботу, когда муж и мать были на даче, Таисия Николаевна отпустила сына погулять, а сама занялась уборкой квартиры. Денис мог гулять без матери только при условии, что его постоянно видно из окна. Когда он исчезал из поля зрения, Таисия Николаевна тут же бежала на улицу. Вот и сегодня, как обычно, она каждые пять минут подходила к окну. Все было в порядке: Денис во дворе играл с ребятами. Ей льстило, что сын в ребячьей компании был лидером. Это лишний раз ее убеждало, что она не зря свою жизнь тратит на ребенка. И сейчас она видела, как Денис собрал вокруг себя ребят и что-то говорит, активно жестикулируя руками. Потом бегом, во главе с Денисом они направились на край дворика, где уже несколько лет лежали оставленные после строительства железобетонные плиты. Жильцы неоднократно жаловались, что плиты уродуют внешний облик двора, но безрезультатно, а ребятне нравилось играть в плитах. В них можно здорово спрятаться, если под ними слегка подкопать песок.
Денис первым юркнул в подкоп под плиты, остальные уже было бросились за ним, но потом остановились, как вкопанные и через мгновение бросились прочь, что- то, крича на ходу. Таисия Николаевна не сразу сообразила, что происходит, хотя расстояние из квартиры до плит было небольшое. Наконец, она увидела, как одна из плит начала оседать, из - под которой торчали только ноги Дениса в коричневых сандалетах.Ногами он делал лягушачьи движения, пытаясь выкарабкаться. Таисия Николаевна оцепенела. В первое мгновение ей стало жаль новые сандалеты. Она уже собралась открыть окно, чтобы позвать сына домой и пожурить за сандалеты. И только осознав, что происходит нечто ужасное, она прижалась лицом к окну и как заклинание повторяла: "Господи, помилуй." Она видела, как лягушачьи движения сына становились все реже, и через несколько минут прекратились вовсе. Таисия Николаевна открыла окно, потом закрыла и снова открыла. Она видела, как приехала "Скорая помощь", но не могла себя заставить оторваться от окна. Только через несколько часов, срочно приехавшие с дачи муж и мать, сумели увести ее от окна.
На поминках она привела мужа в комнату сына, достала его фотографии, разложила на столе, долго разглядывала их и, обращаясь к нему, сказала: "Какой у нас с тобой получился красивый мальчик".