Аннотация: Произведение не окончено. Работа в самом начале.
Ткнув пальчиком куколку бабочки на сырой стене, Эля вдруг поняла, что животное живое, а не мертвое, как могло показаться на первый взгляд. Люди переговаривались в полголоса между собой и на маленькую, худенькую девочку никто не обращал внимание. Сырая, полуосвещенная пещера мед. блока неожиданно осветилась четким лучом фонаря и к безнадежно больным внесли очередного немощного старика. Эля всегда радовалась, когда вносили больных, так, в не большой проем двери, она могла увидеть остальное убежище и глотнуть щепотку свежего воздуха, хлынувшего в открытую дверь. Старика уложили рядом с девочкой и удалились. Эля глянула на него и повернулась к своей новой знакомой.
Старик, кашлянув и не уверенно перевернувшись на бок, поднял свои мутные глаза на девочку:
- Ты одна здесь, девочка?
Глянув через плечо, девочка очень удивилась. Все, то время, которое она здесь находится, с ней мало общались, из-за боязни заразится не излечимым вирусом гриппа.
-Да. Ты не боишься заразиться?
- Чем ты больна?
- Гриппом. Говорят, от этого нет лекарства, и люди боятся со мной общаться.
- Война многое изменила. В моей молодости умели лечить многие болезни и беспомощным старались помогать,- старик, кашлянув, продолжил,- хим. война ожесточила людей. Сейчас, особенно беспомощных стариков помещают в такие мед. блоки как наш, чтобы мы не обременяли здоровым людям и не мешали им в создании новых микроорганизмов.
- А чем ты болен?
- Старостью. Даже в мою молодость не умели это лечить,- ответил старик и улыбнулся слабой улыбкой,- поэтому мне не страшен грипп. Многие знания, накапливаемые человечеством, были утеряны, и чтобы их восстановить, потребуется не одно поколение.
Казалось, девочка ничего не поняла из рассказа старика, повернулась к куколке и продолжила за ней наблюдать. Так прошли сутки.
-Кто твои родители?- начал разговор сосед Эли,- Ты их помнишь?
-Папа работает учителем, а маму не знаю.
-Ты видела солнце, голубое небо? Чувствовала ветер, как он щекочет щеки, путается в волосах? Это не забываемое чувство, я бы все отдал за это чувство.
-Я видела картинки в старых журналах. Они такие яркие, интересные. Я хотела бы это увидеть, но говорят с наружи все отравлено войной.
Заскрипел замок, и дверь с грохотом открылась. Находившиеся в мед. блоке подняли глаза на санитаров, те не обращая внимания на больных заносили очередного больного на простынях.
- Послушайте,- обратился к санитарам старик,- у меня есть не большая просьба. Я хотел бы изменить завещание своим внукам, мне нужно выйти отсюда.
Санитар с фонарем в руках подошел к нему, сквозь повязку на его лице было заметно его пренебрежение к немощному старику.
-Ты болен, тебе не положено покидать мед. блок.
-По правилам, я могу покинуть на 2 дня мед. блок, если нахожусь здесь по старости и не заразился от других.
-Мне необходимо согласовать с начальством вашу просьбу.- ответил санитар, вышел и захлопнул за собой дверь.
Весь оставшийся день старик рассказывал маленькой Эле, как прекрасно пахнут цветы, как журчит ручей. В этой хрупкой девочке он чувствовал что-то родное, близкое. Он хотел ей рассказать про прекрасную жизнь на равнине, в деревне, которую он прожил еще до войны маленьким мальчиком. Его переполняли чувства, воспоминания, а девочка слушала, не задавая ни одного вопроса. Она слушала его, загораясь новой мечтой, увидеть все то, что ей рассказывал старик, покрытый морщинами, немощный, но с нотой молодости в его голосе. Потом она узнала, что, истощив землю, люди принялись уничтожать друг друга в борьбе за чистую воду и энергоресурсы. В итоге это привело к химической войне и массовой гибели человечества, выжили лишь те не многие, которые укрылись в не многочисленных убежищах оборудованных под землей.
На утро следующего дня в мед. блок пришел сам глав. врач. От всех остальных санитаров он отличался возрастом, он оказался пожилым человеком, и казалось, в его глазах, руках столько опыта, что он знает, как очистить воздух снаружи.
-Мне необходимо изменить завещание,- начал разговор старик,- я хочу включить в него эту девочку.
-Она умрет через 2 месяца,- заговорил уверенным и спокойным голосом доктор,- зачем ей наследство? Оно ей ни к чему, отдай лучше его своим здоровым детям.
-Это мое право, к тому же мое наследство не такое уж и значимое чтобы им можно было воспользоваться с большой пользой, здесь под землей.
-Необходимо личное присутствие ее при заключении нового завещания. Я пришлю за вами санитаров.
Через несколько минут после ухода врача, пришли санитары и выдали старику и Эли специальные костюмы. Прежде чем их одеть, санитары осмотрели странных пациентов, чтобы они не смогли вынести с собой зараженные предметы. Эли, волнуясь, одела не знакомый костюм, и пока санитары помогали одеться старику, не заметно оторвала от сырой стены пещеры не большой камушек с прилипшей к нему куколкой. Сунула за пазуху и застегнула комбинезон. Санитары направились к выходу, неся на носилках старика, девочка последовала мелкими шагами за ними. Луч от фонаря маленькой фигурки последний раз мелькнул, и дверь захлопнулась. Впереди санитаров был длинный коридор из сырых каменных стен и полумрак. Эли старалась не отставать от своего друга и вскоре они оказались в не большой светлой, но холодной комнате, где ждал их уже молодой мужчина. Санитары усадили старика за стол и, убедившись, что он держится, удалились.
Мужчина сидел в костюме для защиты от вредоносной среды и глядел на старика. Эля остановилась позади своего спутника, лицо ее не возможно разглядеть. Защитное стекло костюма прятало худощавое лицо девочки за толстым слоем прилипшей пыли.
-И так, кого вы хотите включить в свое завещание?- Начал мужчина.
-Элю, мою прекрасную девочку.- Заговорил старик и вдруг он заметил удивленный взгляд своего собеседника.
-Кем она вам приходится?
-Я ее встретил в мед. блоке. Поверьте, она заслуживает этого. Я ей рассказал про тот мир, который меня окружал в детстве. Необходимо подтвердить мои слова на деле. И мое наследство придет как никак кстати. Моя коллекция ракушек и фотографии моей семьи ей понравятся, я думаю.
-Распишитесь здесь и вот здесь,- подавая бумаги и одновременно указывая на места росписей, объяснил мужчина,- мне нужно будет устное согласие девочки, затем я его заверю своей росписью.
-Эля подойди к нам,- попросил старик,- хочешь красивых картинок? Если хочешь скажи это молодому человеку.