Аннотация: Я всё-таки собралась с духом и выкладываю.
Глава четвёртая. "Вот это ночь!"
- Вик. Ты чего такой хмурый? Всё в полном ажуре. И мы здорово поработали вчера, - довольно сказала я.
- Угу. С нас даже денег за постой не взяли. Магия здесь чертовски прибыльное дело, - с улыбкой заметил Оливер.
- А про то, что здесь перебили столько магов, вы забыли? - серьёзно спросил Викольд. - А также, что это не "Путешествие Туда и Обратно".
- Мистер Мартонсен. Не будьте занудой! Я сама иногда бываю страшной занудой. А посему категорически не выношу занудства в большом количестве. Вот так и поверишь всему, что про вас в Интернете пишут.
- Ну и ну. И как только ты, начитавшись подобной ерунды, согласилась ехать с нами? - не менее ехидно спросил Вик. Я определённо плохо влияю на их Величество. Что-то он часто ехидничать стал. И не боится своё "королевское достоинство" уронить.
- Если вы помните, ваше величество, у меня не было выбора, - сделав невинный вид, я захлопала ресницами.
- Кончайте изображать Красную Шапочку, сударыня.
- Слушаюсь и повинуюсь, господин мой, - и, сложив руки, я изобразила восточный поклон.
Вик и Оливер взглянули на меня с укоризной. Я, в свою очередь, захлопала глазами с таким невинным видом, какой бывает, наверное, только у новорождённого.
Весь этот спектакль продолжался, м-м-м ...не знаю... минуту, наверное. Потом Вик с Оливером не выдержали и расхохотались во весь голос. Я только ухмыльнулась, лукаво сверкая глазами. Мне нравилось их смешить, потому что путешествие в их компании оказалось не таким уж и страшным, чего я очень боялась вначале.
- Ладно. Хватит, - отсмеявшись, выдохнул Викольд. - Ты, кажется, обещала рассказать, что за магическая история у тебя случилась. До конца привала ещё есть немного времени. Так что времени на твою исповедь должно хватить. ( повтор слова - Так что мы успеем выслушать твою исповедь?)
- Ну и память у вас, ваше величество, - недовольно поморщилась я. Мне очень не хотелось ворошить эту историю.
- Ты обещала, - с нажимом сказал Оливер.
Два взгляда сошлись на мне.
- Ладно-ладно...Сдаюсь... Дело было так. Однажды я увидела парня, который делал свою работу настолько хорошо, даже можно сказать с душой, что был достоин искреннего восхищения.. В ту пору у меня были не лучшие времена. Домашние проблемы издергали нервы настолько, что последствия можно наблюдать и сейчас. (Я вытянула руку вперёд. Она дрожала). Я написала похвальное четверостишие, и чёрт меня дёрнул вручить его ему. Сами понимаете, что может наговорить человек в эмоционально неустойчивом состоянии. Который, к тому же, не избавился от юношеского максимализма. Естественно, ему подобное польстило. Потом было пару раз, что я поздравляла его с праздниками в стихотворной форме. Но поскольку вскоре его работа перестала мне нравиться, то и мои стихи изменились. Сначала пошли стихи с мягкой критикой, а потом я и вовсе прямым текстом высказала, что думаю о подобном апломбе и элементарном неуважении к людям. Если уж не можешь любить хотя бы жизнь, не говоря уже про людей, то зачем так выставлять это напоказ. Но высказала я это в стихах и таким языком образов, что видимо очень сильно наступила ему на больную мозоль. Настолько сильно, что ему очень захотелось меня придушить. А при рождении пси-запаса ему досталось непросто полной ложкой, а полной поварёшкой. Тогда он ещё не всё промотал. И вот! Вся эта Злоба, помноженная на Силу, обрушилась на мою бедную голову. Мне тогда не было двадцати одного года. Автоматическая энергетическая защита не работала. А то, что функционировало, было ослаблено обстоятельствами. Отразить его атаку, хотя бы частично, я не смогла. Он всем сердцем и душой пожелал мне зла. И в результате чуть не отправил меня в больницу. Но, слава богу, когда я упала в обморок на улице (не очень далеко от дома), поблизости оказался мой сосед по подъезду Славик. Он меня кое-как дотащил до дому. Три дня меня мама овсяным киселём отпаивала. Я пришла в более-менее сносное состояние довольно быстро. Но потом два месяца отвалялась на диване. У меня не было сил куда-либо выходить или что-либо делать. И всё же, я считаю, что мне чертовски повезло. Ведь, когда я теряла сознание, я успела прислониться к дереву. Если бы не это, вполне могла бы удариться виском о какой-нибудь камушек и всё. Прости и прощай, Вероника. Так что ухлопать меня этот милый мальчик мог за здорово живёшь...
- А при чём тут твои способности и твоё умение ими управлять? - спросил Оливер.
- Просто мы общались с этим милым мальчиком несколько необычным способом, - криво улыбнулась я. - Через сны и только немножко через письма и наяву. Я отправила своё первое похвальное четверостишие письмом. Через сон ко мне пришёл знак, что письмо получено и на меня обратили внимание. И потом я всегда знала, когда мой нещипаный павлинчик меня вспоминает. В дальнейшем я пару раз доставала его наяву, чтобы выругать как следует. Правда и за мной есть небольшой грешок. Однажды я его использовала. Из-за истории, в которой я не смогла правильно оценить ситуацию (сглупила, проще говоря), мне срочно понадобилось, чтобы как-то переключиться, сделать глупость менее тяжёлую в эмоциональном плане, но большую по масштабу. И тогда моему нещипаному павлинчику ушло письмо с предложением о сотрудничестве. Ругая себя за это письмо, я переключилась, и мне стало легче. Потом я успокоилась немного, поумнела, повзрослела и поняла, что беспокоиться о посторонних, тем более так похожих на моего дорогого папочку, это глупо и не практично.
- Похоже, если ты говоришь, что парень похож на твоего папочку, то это у тебя худший эпитет для мужчины, - усмехнулся Оливер.
- Ты прав. Почти. Ещё есть сравнение с моим дядюшкой. Так вот. Я думала, что после такого бурного выплеска злобы он меня ничем не удивит. Однако смог. Даже скорее не он, а кто-то с ним связанный. Когда мне передали, что с ним произошёл несчастный случай, я его искренне и по-человечески пожалела. Во сне достала и справилась о здоровье. И сказала, что мне было бы очень неприятно, если бы с ним что-нибудь случилось. С вечера следующего дня я начала получать от кого-то столько тепла, что просто диву давалась. Этот мальчик не мог генерировать такое тепло, в этом я уверена. Но кто-то воспользовался его каналом связи со мной и несколько дней подряд пересылал мне столько тёплых мыслей, столько благодарности, что меня до сих пор мучает любопытство, кто же это был. Потом он меня доставал, очень доставал. Видимо то, что я его тогда пожалела, он неправильно понял. И подумал, что я ему и впредь буду обеспечивать "витаминные инъекции для самолюбия". И теперь я точно знаю, когда у бедного мальчика начинается, как смеётся моя мама, "очередной приступ болезни имени тебя".
- Ты его ненавидишь? - внезапно спросил Вик.
- Ненавижу? - удивилась вопросу я. - Нет. Это опыт. Эта история меня многому научила. Всё-таки пересылать свои мысли я научилась благодаря именно этой истории. Я поняла, что вместе с яркими эмоциями ко мне приходит вдохновение, позволяющее неплохо писать. Правда, уразуметь это я смогла только, когда попыталась использовать историю с павлинчиком при создании фантастического романа. Роман никуда не годился.) Всеми паранормальными заморочками и неизученными человеческими возможностями я начала интересоваться во время этой истории. Я поняла, что я ведьма, благодаря этой истории. Мне очень интересно: доведётся ли мне когда-нибудь узнать, почему я так хорошо слышала этого мальчика с комплексом Нарцисса последней стадии. И до сих пор интересно наблюдать, по возможности, за этим мальчиком. Смотреть, как с вариациями, но всё-таки исполняются все мои прогнозы насчёт него. До сих пор я ошиблась только в одном пункте. Когда делаешь что-то поперёк души, то обычно у чувствующего человека душа болит. И эта душевная боль может вылезти разными болезнями. Но я упустила из виду, что когда что-то болит, то это можно просто удалить. Так и у него. А жаль... Хотя, если судить по справедливости, мне его жалеть абсолютно нет причины. Этот вздорный мальчишка столько сил у меня отнимал своим постоянным доставанием, своим желанием заиметь эмоции за мой счёт, ничего не давая взамен, ничего не вкладывая в свою работу. Но, к счастью я научилась более-менее отбиваться от нападений этого кровососа. Если он меня слишком уж сильно достанет, у меня есть верное средство, как поднять себе настроение и посмеяться над его претензиями. Ведь он кроме себя и денег ничего не любит.
- И какое? - усмехнулся Оливер.
- Представь себе, что в нашем мире можно было бы потребовать компенсацию за нанесённый энергетический ущерб и, как в моём случае, за попытку убийства путём причинения этого-самого ущерба, за все его мелкие нападения, с целью высасывания сил, за моральный вред. Зал суда. Только что оглашён вердикт. В качестве компенсации мой бедный павлинчик обязан выплатить мне 777 тысяч евро. Он вскакивает со своего места и кричит, что это слишком большая сумма. Но в ответ слышит, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит. И тогда в зал заходит большая зелёная жаба, берёт бедняжку за шиворот и трясёт, трясёт, трясёт. А из него сыплются евро. После таких фантазий сразу становится весело. И его злоба нипочём. Хотя в последние три раза, когда мы встречались во сне, я не чувствовала его обычной злости. Или ему супруга бывшая мозги вправила (она у него дама умная и очень симпатична мне), или сам поумнел немного, что ли? Непонятно, - пожала плечами я.
- И впрямь забавная история, - сказал Викольд, поднимаясь. - Но нам пора ехать.
.......
- Как быстро прошёл день, - сказала я, подойдя к Вику. Мне только что с грехом пополам удалось расседлать моего коня.
- И всё равно. Мы передвигаемся слишком медленно, - сказал Викольд, собирая в кучу дрова. Собрав, он попросил меня, - Дай огоньку, пожалуйста.
- Сей секунд.
Надо же. Уже привык к магии. А то ведь я видела, как неуютно было ему сперва.
Куча хвороста вспыхнула, как петарда.
- С ума сошла! - рявкнул Викольд. Он еле успел отпрыгнуть в момент всполоха.
- Извини. Немного не рассчитала.
- Допрыгаешься, что нас заметят те, кому не надо. Помнишь? Нас предупреждали в Шинаморе насчёт недоброй славы этого леса, - прошипел Вик.
- Ваше величество! - уже рассердилась в ответ я (нет, чтоб послушать старшего...выпендрилась на свою голову). Вы слишком начитались Толкиена. Мы не хоббиты! Мы не у Заверти! Слава богу! И у нас на хвосте не висят назгулы!
- Эй! Народ. Хватит цапаться. Идите ужинать, - прервал диспут Оливер, который уже успел не только позаботиться о своём коне и расчистить площадку, но и расстелить подарок князя Всеслава.
Вкусно поужинали. Оливер хотел уже свернуть скатерть, но я его остановила, - Подожди.
- Зачем тебе? - удивился Оливер.
- А разве вам не любопытно, что случилось в Шинаморе после нашего отъезда? .
- Конечно интересно, - ответил Оливер. - Но при чём тут скатерть?
- А при том. Я хочу провести эксперимент.
Я заказала у скатерти широкое блюдо с одним яблоком.
- А зачем тебе одно яблоко на блюде? - раздался тонкий, но ворчливый голос. - Если ты задумала сделать любовный наговор на яблоко, тогда понятно. Но тогда непонятно другое, зачем заказывать яблоко так в открытую.
- Я никогда не использовала и не использую любовные наговоры... Это безответственность,- прошипела я. - И я не просила какую-то скатерть вступать со мной в дискуссии. Не мешай мне проводить эксперимент!
- Ладно...Ладно. Не злись. Вот твоё яблоко.
- Спасибо.
Взяв яблоко в руки, я задала вопрос своему "внутреннему голосу", как у меня теперь называлась часть сознания, что отвечает за волшебство. Ответ на запрос пришёл с небольшой задержкой. Небольшое колдовство и яблочко покатилось по блюду, после чего блюдо начало превращаться в большой экран.
- Надо же. Получилось, - удивилась я.
"То, что показало блюдо".
Утро. Я вижу, как мы скрываемся вдалеке.
- Пора готовиться к встрече "дорогих гостей", - улыбнулся староста, проводив нас глазами.
- Ты прав, отец, - сказала Алиса и звонко рассмеялась. - Сколько сюрпризов их здесь ждёт.
- И каких, - улыбнулся Денис, обнимая за талию свою Уже Жену.
.......
- Эй! Вы! Там! Открывайте!
- Сию минуту, - донеслось из-за ворот и они, чуть скрипнув, начали открываться.
Кавалькада всадников вступила на территорию Шинамора. Граф, широкоплечий, крепкий, зеленоглазый шатен, въехал в ворота с таким видом, будто весь мир принадлежит ему. Пристав со своими людьми ехал рядом с графом.
- Ох, и мрачный же вид у пристава, - шепнул Денис Алисе.
- А что ты хотел? - шепнула в ответ она. - Про пристава молва идёт, что он - честный человек. И требования графа радовать его не могут.
Из толпы выступила нарядная Алиса с большим кубком в руках и дерзкой улыбкой на губах. Она подошла к спешившимся всадникам и с насмешливым поклоном передала кубок графу.
В воздухе столкнулись эмоции. Дерзость Алисы... И... Злобное удовлетворение графа...Запахло электричеством, как при грозе.
Граф провёл ладонью над кубком (видимо, для проверки на яд), улыбнулся и, удовлетворённо обшарив Алису плотоядным взглядом, пригубил из кубка.
Пристав, уловив напряжение ситуации, замолчал на полуслове. Поселяне тоже стихли. Настала такая многозначительная тишина, что ей позавидовали бы лучшие драмы лучших авторов.
Граф глотнул раз, второй, и в несколько мгновений выхлебал весь кубок. Когда он опустил кубок, то все заметили интересное явление. Глаза графа сошлись на переносице и зафиксировались там.
Пристав хотел что-то спросить, но его снова перебили. Староста взял его под руку и сказал: "А теперь, господин пристав, давайте-ка порасспросим его сиятельство о делах наших скорбных".
- В чём дело? Что с ним? - подозрительно сощурился пристав, кивнув в сторону графа.
- Ничего страшного, - усмехнулся староста. - Просто врать и быть агрессивным сейчас господин граф не может. Ну, никак.
- Почему? Как?
- Да это небольшой подарок на память от трех магов из Искоруса. Они вчера в нашем селении заночевать изволили.
- А вроде бы из Искоруса во внешний мир давно гостей не было.
- Ну, тут уж нам повезло. Не скажешь иначе, - улыбнулся староста.
- Ну что ж. Спросим. Коли так, - испытующе поглядел на Вальдена пристав.
Пристав и староста подошли к неподвижно стоявшему графу. Денис подошёл к Алисе и обнял её. И прочие свидетели этой сцены подтянулись поближе и боялись даже дышать, чтобы ненароком чего-нибудь не пропустить.
- Скажите нам, милостивый государь, - ухмыльнулся староста, - что за дела у вас были с разбойниками?
- С какими? С теми, что у моста промышляют или теми, что у наших берегов плавают? - с лучезарной улыбкой идиота уточнил граф.
Пристав поднял брови вверх. Начиналось нечто интересное. (А ничего себе! - присвистнула я)
- Для начала, про тех, что у моста промышляют, - насмешливо улыбнулся пристав.
В своё время, эта шайка попортила ему немало крови. Несмотря на все жалобы, он не мог ничего сделать. Разбойники всякий раз благополучно уходили от облавы. Как будто Главный Злыдень им помогал.
- Не-е-е-ет! Это был не Злыдень, - с насмешкой и запоздалой злостью подумал пристав и сделал знак своему писцу, чтоб тот записывал весь грядущий разговор.
- Присядем для начала, - сказал староста. - В ногах правды нет.
Пристав кивнул и прошёл к накрытому столу. Граф потопал за ним, как на верёвочке. Сели. И граф, продолжая также лучезарно улыбаться, рассказал всю историю знакомства с господами разбойниками, которые повстречались и нам. Пристав удовлетворённо кивал и время от времени задавал уточняющие вопросы. Граф выбалтывал всё, что знал о преступлениях этой банды. Потом пристав перевёл разговор на морских разбойников. И граф, всё с таким же воодушевлением, продолжал докладывать приставу обо всех своих преступных дружках. Бедный писец еле успевал за откровенностью графа.
- А теперь, расскажите нам, пожалуйста, о том, что же произошло с Графским Наделом в этом году? - сказал пристав.
- А я его заколдовал, - всё с той же идиотской улыбкой объяснил граф.
- Как заколдовали? Ведь вы же не маг?
- А мне посоветовали, как сделать.
- Поподробнее, пожалуйста.
- Когда эта девчонка посмела мне отказать, я был очень зол. Мне до сих пор никто не смел отказывать. После "выяснения отношений" поехал в Линтон. Хотелось отвлечься. Когда я сидел и пил в трактире, ко мне за стол подсел человек. Лицо не помню. Тогда я уже был в стельку пьян. Когда я начал жаловаться на наглость этой девки, тот послушал и спросил, где живёт эта девка, и сказал, что знает человека, который сделает так, что эта наглая девка ко мне в руки по закону попадёт. (Денис слушал, скрипя зубами от ярости. Ему было очень нелегко слушать оскорбления в адрес своей жены и не влепить наглецу хорошую оплеуху). Я обрадовался. Много денег тому человеку пообещал. Тот сказал: "Иди проспись. А завтра, ввечеру, жди меня здесь с деньгами. Коли не обманешь, то будет эта девка твоей в следующий Праздник Урожая". Я так и сделал. Следующим вечером пришёл туда с деньгами. Только сел и взял квасу, как явился тот, уже в плаще с капюшоном. Спросил только: "Деньги принёс?" И потом поманил за собой. На улице он мне глаза завязал, взял за руку и куда-то повёл. Когда сняли повязку, я оказался в какой-то комнате. А в той комнате был ещё один человек в плаще с капюшоном. Лица не разглядеть. Вежливый такой. Поздоровался, поблагодарил за то, что пришёл, и поблагодарил за щедрость. Потом достал из какой-то деревянной шкатулки четырех глиняных уродцев и говорит: "Придёшь на Графский Надел. Смотри, чтоб тебя никто не видел. Зароешь эти фигурки по углам. А потом скажешь: "Чёрному Богу на откуп эту землю отдаю''. И ступай домой спокойно. А как придёт срок требовать с Шинамора штраф, требуй свою девку. Всё по закону будет. И возразить тебе они не смогут". Я было напомнил про то, что может вмешаться герцог. Но тот, в плаще, рассмеялся и сказал, что герцогу сейчас не до того. Мол, иди и ни о чём не беспокойся. Так и случилось. На Графском Наделе ничего не взошло. И сегодня эта наглая девчонка будет моей, - всё с той же улыбкой на губах сказал граф.
Ситуация была забавной. Надутый от осознания собственного величия граф, который совершенно не осознаёт, что всё его величие и сила уже лопнули, как мыльный пузырь.
- И ещё. Скажите, граф... - начал было пристав, но его прервали...
- А я не граф, - всё с той же лучезарной улыбкой идиота заявил граф. (Ого! - присвистнул Викольд).
Вот тут и у пристава глаза на лоб полезли. Не говоря уже об остальных свидетелях этой сцены. Настала ТИШИНА!
- Кх... - прокашлялся староста. На сей раз он опомнился первым. - Расскажите поподробнее, пожалуйста.
- Моя мать была беременна, когда пришла в услужение к жене старого графа. Графиня мою маму жалела и помогала скрывать беременность от старого графа. Он вряд ли позволил бы ей остаться, если бы узнал о беременности. Рожали они почитай в один день. Да только я быстро родился. А у графини роды были тяжёлые и долгие. Когда у графини сын родился, она только и успела, что печать ему под коленом поставить фамильным перстнем. Так тайная традиция требует, чтоб мать сразу после рождения печать поставила. Графиня как печать сыну поставила, так и умерла. Моя мама сразу решила детей поменять. Она хотела мне тоже печать поставить, да только перстень в её руках не сработал. А графу она сказала, что графиня печать сыну поставить не успела. А в руках графа перстень тоже не сработал. Убить ребёнка графини у моей матери рука не поднялась. Она его спрятала, а потом подкинула.
- И где же теперь молодой граф? - холодно сощурился пристав.
- А вот он, - "граф" развернулся и указал на Дениса.
Дениса было очень сложно удивить. Его приёмные родители приучили его относиться ко всему, что происходит в жизни, с философской выдержкой. Но тут... И его выдержки не хватило...И его нижняя челюсть плавно поползла вниз. А "граф" с воодушевлением продолжал:
- Я видел, как он вино давил, закатав штаны выше колена. А рисунок печати я знаю хорошо. А когда у нас с ним ссора случилась из-за этой наглой девки, мне стало вдвойне обидно. Как же так? Несмотря ни на что, сумел-таки этот графский отпрыск помешать мне! И вдвойне мне тогда захотелось этой девкой завладеть. Лишь бы она ему не досталась!
"Граф" замолчал. Все присутствующие пытались переварить полученную информацию. Денис знал, что был приёмным сыном в семье. Про печать под коленом тоже. Но он и представить себе не мог, что тайна, которая его интересовала с раннего детства, будет так внезапно раскрыта. У Алисы в голове царил сумбур. С одной стороны, она была рада за мужа, который наконец узнал, кто он и откуда. А с другой, что если сейчас, когда оказалось, что они с мужем неравного происхождения, брак будет признан недействительным, и она потеряет любимого. Староста пытался переварить то, что неожиданно он оказался в родстве с графом. Все пытались как-то осознать то, что произошло. И, несмотря на повисшую тишину, казалось, что мысли присутствующих жужжат, как большой пчелиный рой.
Первым опомнился пристав.
- Ну что же. Я так полагаю, что сейчас мы можем начать праздник. Отметить богатый урожай. А о делах мы закончим разговор завтра. Зачем портить людям празднование?
- Вы правы, господин пристав, - с облегчением вздохнул староста. Было видно, что ему нужно время, чтобы всё обдумать. - Долой дела и праздник пусть гуляет!
*******
Блюдо погасло.
- Ну и ну. Вот и не верь после этого, что вся жизнь театр, а люди в нём актёры. Чертовски напоминает сюжет из какого-нибудь романа "плаща и шпаги". Можешь убирать блюдо, - сказала я скатерти.
Блюдо исчезло вместе с яблоком.
- Да-а-а уж, - с удивлением протянул Оливер. А Вик спросил:
- Кубок - это твоя работа?
- Угу. Но я и представить себе не могла, что мой эксперимент с кубком не только сработает, но и даст подобный результат.
- Ну. В таком случае, спасибо за интересное кино, - усмехнулся Викольд.
- Не за что. Всегда, пожалуйста, - широко улыбнулась я в ответ, пародируя улыбку Емергена.
- Неисправима, - покачал головой Викольд.
- Что делать? Двадцать девятый уж год мне идёт. Стара уж меняться. К тому же. Красота (и я, с улыбкой, сделала указующий жест в сторону Вика и Оливера) в одиночку мир спасти не сможет. Ей обязательно должно помогать чувство юмора (и я ткнула себя пальцем в грудь).
Вик и Оливер переглянулись, спрятали улыбки, рвущиеся наружу, и поклонились:
- Спасибо за комплимент.
- А это не комплимент, - грустно усмехнулась я. - Это правда.
- Ладно, - сказал Вик, пытаясь сгладить неприятный осадок от неожиданно прорвавшейся грусти. - Дежурим по очереди. Я первый.
Мы с Оливером не сразу, но согласились.
Что произошло потом, я знаю исключительно по рассказам моих товарищей по несчастью.
Ночь. Костёр. Отсветы от костра золотят тёмный плащ Вика и отражаются в его голубых глазах. Положив мешок под голову и закутавшись в одеяло, тихонько посапываю я, изредка переворачиваясь с боку на бок. Оливер спит глубоким и мирным сном. Вик сидит на камне, оглядывает окрестности и наслаждается музыкой окружающей природы. Как вдруг! Какой-то неясный шум его встревожил и вырвал из состояния умиротворения, в котором, несмотря на некоторую настороженность, он пребывал до сих пор. Вик вскочил на ноги и начал напряжённо оглядывать окрестности. Нас будить он не торопился. Ему хотелось сначала самому понять, в чём дело. Это была наша первая ночёвка в походных условиях. Никто из нас, даже я, в общем-то неплохо знакомая с принципами магического воздействия, не подумал о том, что можно и нужно ставить вокруг места ночлега магическую защиту. Про магическую защиту мы даже не подумали. А зря!
Вик проглядел вражескую атаку. Его спеленало вражеское заклятье сна.
В этом лесу промышлял демон. Он обращал людей в камень. Но была одна особенность. Люди сами должны были коснуться его посоха. Чтобы заставить людей это сделать, Рюйтарно насылал на людей сон, подбирая индивидуально, и люди, как послушные зомби попадали к нему в лапы. Полное превращение в камень занимало некоторое время. Когда человек полностью превращался в камень, его душа перетекала в посох, и Рюйтарно становился ещё сильней. А на посохе появлялось изображение ещё одного лица, искажённого страданием.
Вика выманили за пределы стоянки, показав сон с участием его сына, и он сам взялся за посох.
Потом демон взялся за меня. Тут потребовался несколько иной подход. На сон с участием некоторых членов моей семьи я не клюнула. Наоборот - насторожилась. Моя драгоценная бабуля постоянна в своей ненависти ко мне и моей маме. Хотя моя бабушка в своём слепом высокомерии считает свои издевательства доказательством своей любви. Сколько я ей ни объясняла, что гордыня - один из семи смертных грехов... Как об стенку горох! К тому же сами можете себе представить, как относится к тебе человек, если на полном серьёзе говорит: "Зачем такому дураку, как ты, небо коптить". Или "Без меня вы подохнете!" Или "Помру я, помрёте и вы!" Но демон нашёл способ. Из-за того, что окружающая обстановка стала казаться мне очень романтичной, мой романтизм выплыл из-под прочного пресса циничного прагматизма (где он обычно пребывал) поближе к поверхности. За мой романтизм и смог зацепиться Рюйтарно.
"Мой сон". (Взято целиком из произведения Г.Черной и А.Белянина "Профессиональный оборотень".Для справки: Алекс Орлов - он же командор,красавчик, мерзавчик и лапочка)