Аннотация: Если любую идею возвести в ранг абсолютной истины, то ничего хорошего не получится. Именно этому посвящены четыре рассказа, составляющие проект "Категории Абсолюта".
Думаю, многие со мной согласятся: подчас в любом разговоре всплывают некоторые шаблонные фразы, которые давным-давно всем известны, но которые, тем не менее, употребляют по делу и без дела многие наши знакомые. "Водка без пива - деньги на ветер" - например. Согласитесь, набила оскомину, да к тому же неверна. Ляпнуть такое в приличном обществе - это вам не Шекспира процитировать.
Но, между тем, из лексикона не выходит. Экий паразит.
Оставим в стороне пиво, водку, деньги и, тем более, ветер - Бог с ними. Хуже другое - такие фразы-паразиты, непонятно откуда упавшие на наши головы, иногда звучат в куда более важных ситуациях, чем покупка алкогольных напитков. Иногда от сказанных слов зависит жизнь человека - или, как минимум, отношение других людей к нему. И вот, когда аргументы исчерпаны, всплывают эти слова. Словно бы они всё объясняют! Как будто бы они априори верны! Можно подумать, сказал их - и все обязаны согласиться, ведь "это-всем-известно".
Мне такое положение дел не нравится. Меня бесит, когда людей судят по сомнительным шаблонам. Конечно, я никакой силы против выкорчёвывания из нашего сознания таких сорняков не имею - куда уж нам! В отличие от героев Харлана Эллисона, у меня есть рот. Но я тоже хочу кричать.
Назовём это джихадом, ага?
Хочется написать несколько рассказов-миниатюр, в которых поставить под сомнение то или иное известное высказывание, которое, как кажется, "было всегда". Название для проекта я взял из вселенной "Звёздных войн", фразу Оби Вана: "Только ситхи мыслят категориями абсолюта". И, правда, если любую идею возвести в ранг абсолютной истины, то ничего хорошего не получится. Я не стремлюсь опровергать устои, я не бунтарь и не революционер. Но очень хочется показать, что нельзя просто сказать то-то или то-то и, мол, всё, доказано. Ну а если что-то нельзя считать верным всегда, то с этим чем-то надо быть крайне осторожным. Ничего нельзя делать бездумно, и лучше привести внятные аргументы, почему пиво с водкой только вместе, чем бездумно ляпнуть очередной штамп.
И если кто-то задумается после прочтения - я буду рад. А если кому-то всё было понятно и до моих опусов - я рад вдвойне.
КАТЕГОРИИ АБСОЛЮТА
1
"Незнание не освобождает от ответственности"
Жанр: апокалиптика
Он спустился на землю ночью, когда волки начинали молиться Луне, а люди ютились в своих квартирках, не понимая, почему надвигающаяся темнота так страшит их. Интуитивно они чувствовали неладное и дрожали в ожидании того часа, когда свершится Суд. Чёрные перья крыльев обволакивали тело Его, превращаясь в плащ, словно сотканный из ночного мрака. Тяжёлая поступь сотрясала улицы города, а вслед за шагами Его гасли фонари. Свет уходил из мира, но Он знал, что это ненадолго. Свет вернётся. Но не для всех.
Чёрное одеяние, скрытое тенью лицо - в движениях своих Он был подобен барсу, а если бы кто и увидел спускающуюся с небес фигуру, то сравнил бы её с огнём небесным.
Да, не всем суждено увидеть Новый Град. Он знал это, как знал и то, зачем Он здесь. Судьёю пришёл Он в этот мир. Вынесет и приведёт приговор в исполнение. Из уважения к жителям этого мира - их же оружием. Из рукава вырвался поток тёмного пламени, которое нельзя сравнить ни с чем. Огонь обрёл форму, затвердел, как вода превращается в лёд, и стал пистолетом. Губы улыбнулись. У Него были чёткие правила, Он знал, кто прав, а кто виноват.
Рука передёрнула затвор.
Михаил вымыл посуду, аккуратно расставил тарелочки. На сегодня дел больше не было, можно лечь на диван и посмотреть хороший фильм - благо, в последнее время зарплата позволяла покупать хорошие лицензионные диски. Воровства он не признавал. По телевизору не показывали ничего интересного: в основном реклама, да новости. Что-то происходило у горы Мегидо на севере Израиля, да только Михаилу эта вся политика была не очень интересна.
В свои тридцать лет Михаил мог с гордостью смотреть в будущее. У него прекрасная семья, чудесные дети. За все годы супружеской жизни он ни разу не изменил жене, а что до неё - своей любимой Михаил доверял.
Диван был мягким, фильм интересным, а специалист по информационной безопасности - довольным. Как сладко отдохнуть после трудовой недели...
Лампочки замигали и погасли - все разом. Экран телевизора потух, а в следующий миг дверь в квартиру сорвало с петель, и холодный воздух ворвался в помещение. В полной темноте Михаил не мог промолвить ни слова, когда к нему в жилище вошёл Он. Волнами струился плащ, хотя ветра не было, лица было не разглядеть, но знание пришло из глубин сердца, кровь принесла ответы на возникшие вопросы, а душа трепетала. Это - Он.
Пистолет начал своё неумолимое движение, и когда зияющее бездной дуло посмотрело Михаилу в лоб, он воскликнул:
- Подожди! Что ты делаешь? Дай хотя бы знать - за что? Я не молю о прощении, если что-то сделал не так, но объясни...
- И это ты спрашиваешь Меня, что сделал не так?! - голос был похож на рык зверя. - Да как ты смеешь? Я, признаться, сбился со счёту, пока считал все твои грехи, и сколько жизней ушло из этого мира навсегда по твоей вине, - насмешливо закончил ночной гость.
- Но... - проблеял Михаил.
- Пожалуй, nы всё-таки имеешь право знать, - Тот, что пришёл Судить присел на край дивана. - Ты помнишь, как из-за тебя погибли тысячи человек? Забыл? Когда тебе было шесть лет, произошёл взрыв газа в жилом доме - и ты никого не предупредил! Никого!
- Какой взрыв? - голос дрожал, в глазах читалось недоумение. - Я ничего о нём не знал...
- Дальше, - Михаила не слушали, - буквально неделю назад девушка бросилась с балкона. А если бы ты тогда пришёл к ней, отговорил её - она бы жила! Или ты считаешь, что есть что-то важнее Жизни?!
- Я не знаю никакой девушки! - Михаил упал, его накрыла тень убийцы. - Я бы спас её, я бы... - поперёк горла встал ком, - спас её, правда, но я даже представить не мог что где-то...
- Закрой. Свой. Поганый. Рот, - отчеканил Он. - Вчера в Англии убили одинокую девушку. А если бы семь лет назад ты поехал в ту страну и был бы сегодня рядом с ней - она бы жила! Твоё наплевательское отношение, - с каждый шагом сошедшая с ночного неба фигура была всё ближе, - стоило жизни этим людям!
- Но я не знал! Я просто не мог знать...
- А с каких это пор Незнание освобождает от Ответственности?
Звук выстрела разнёсся, казалось, по всему городу, пуля огненным болидом прорезала мглу. Голова Михаила взорвалась, на стену как будто вылили красной краски.
Под своим капюшоном лицо Судьи озарила улыбка. Приговор был вынесен и приведён в исполнение. Эти люди, всю свою жизнь они становятся пособниками в убийствах, воровстве, изнасилования и всей той мерзости, что наводнила этот мир. Они должны предупреждать друг друга, помогать друг другу, а они ничего не делают. Отнекиваются тем, что в свои шесть лет не знали де о том, что в Австралии фермера укусит змея, и он мог умереть! А разве не предупредив несчастного, они не содействуют его смерти? "Не знают", тьфу. Незнание не освобождает от ответственности.
Он посмотрел в окно, кромку горизонта прорезали первые лучи нового мира. Стены домов пылали золотом. В мире не осталось ни одного живого существа.
2
"Главное не победа, главное - участие"
Жанр: альтернативный финал
До Горы оставалось совсем немного, но остаток пути обратился сплошной невыносимой пыткой. Тело ломило, ноги отказывались идти дальше. В горле пересохло, глотать было трудно. Полутьма укрыла дорогу - впереди дымило, а к тому же собиралась страшная гроза, на юго-востоке слышался гром и сверкали молнии.
Фродо, задыхаясь, упал на землю. Сэм сел возле него. Мысли хоббита были где-то далеко. Ему вспомнилось начало их путешествия, Мериадок и Перегрин, Арагорн и Гэндальф. Верный слуга и добрый друг помог Фродо подняться. Последний рывок! Последний рывок - и всё будет кончено. Много времени они шли по этой неуютной земле, владениям Тёмного Властелина. Шли к своей цели, и завтра всё решится. Он сделал свой выбор, и теперь уже не отступится.
От Роковой Горы несло гарью, на лице выступил пот. Сэм посмотрел на того, с кем был рядом весь этот долгий путь: из хозяина словно высасывали силы, ему было трудно идти.
"Проклятое Кольцо", - прошипел сквозь зубы Сэм. Оно же убивает его! Надо скорее добраться до Ородруина, скорее избавиться от этого бремени. Он уже достаточно несёт его, хватит.
А в следующий миг мордорское лезвие пронзило тело юного хоббита, и Сэм, покачнувшись, упал замертво.
Зрение прояснилось. Фродо закричал, инстинктивно отшатнулся и, задев ногой о камень, упал на чёрную, покрытую золой землю Мордора. Нам ним возвышалась фигура в тёмном плаще, а под капюшоном была чернота, зияющая и страшная. Назгул - один из них остался у Роковой Горы, ибо понял Саурон, что не совладать силам Запада с его полками и попытаются они уничтожить Кольцо там, где было оно выковано.
С клинка стекала алая кровь, а молчание врага было красноречивее любого смеха. Фродо дёрнул за шнурок, тот лопнул, и Кольцо будто само прыгнуло на палец. И в тот же миг моргульский меч отсёк руку хранителя, а Кольцо упало на камни.
Гулкий смех, напоминающий извержение вулкана, сотряс всё Средиземье. Потоки пламени вырвались из Роковой Горы, а назгул уже нёс Кольцо своему владыке...
Фродо умирал. И в смерти своей видел конец всего: полки орков штурмуют стены Минас-Тирита, крылатые твари хватают эльфов в лесах Лориэна и жрут прямо на лету, чёрные фигуры убивают его друзей и близких в родной Хоббитании. А Тень, ранее ютившаяся в сердце Мордора, накрывает весь известный Фродо мир.
Нет, так не может быть! Надежда должна остаться! Надеж...
Так умер последний из Братства Кольца, но можем ли мы грустить по нему, и можем ли мы оплакивать погибающие Гондор, Рохан и другие государства Запада? Проиграли они эту войну, Войну Кольца, но ведь главное не победа, главное - участие...
3
"Будь таким, какой ты есть"
Жанр: притча
"...На заре седьмого дня месяца адаманта Учитель с последователями вошёл в город Фэйлден, где и остался на ночь. Жара стояла нестерпимая, каковой она всегда и бывает в эти дни в этой части полуострова. Себастьян завел, было, разговор о том, сколь причудлива человеческая судьба: за время их путешествия путники прошли большой путь - от заснеженных гор у границ Рубежа, до знойных пустынь Юга. Но Учитель молвил: "Оставьте пустые разговоры и идите спать. Завтра нас ждёт новая мудрость". И никто не ослушался.
Но следующий день не принёс ничего, и последующий тоже. Но никто не спрашивал Учителя, в чём дело - все знали, что рано или поздно они услышат новую притчу, может быть простую, может сложную, может даже спорную. Но свои притчи Учитель никогда не читал просто так. Это и произошло на третий день их стоянки в Фэйлдене.
Учитель и Кристоф, старший последователь, сидели на крыльце приютившего их дома и смотрели на толпу. Мир, ввергнутый в хаос после прорыва Рубежа вот уже двадцать лет жил в мире с самим собой. На останках разрушенной цивилизации люди строили новый мир, и работа сплотила их, зачеркнув кроваво-алым крестом все старые распри. Работа в городе кипела с самого утра, улицы были забиты народом: тут вам и городская стража, и торговцы, и музыканты. Впрочем, Учитель всегда говорил: нет добра без худа. То и дело в толпе мелькали - нет, не воры, этих выводили словно клопов, - а разного рода непонятные Кристофу личности - бродячие пророки, одетые в серые хламиды и вещающие о "новых мирах", но чаще просто странные люди, которых никто не понимал, кроме них самих. Одетые в притягивающее солнечные лучи чёрное и потому изнывающие от жары "оты", "анки" со смешно раскрашенными волосами, и - пик несуразности - Орден Омэ, чудаки с длинными чёлками, одетые в розово-чёрные куртки. Учитель то и дело пускал колкие шуточки в адрес то одних, то других, а Кристоф лишь усмехался тому, как глупо смотрятся все эти меньшинства на фоне обычных людей.
И тут они увидели Сераса. Серас волею судеб оказался самым младшим из последователей и постоянно попадал в глупые ситуации. Кристоф, Себастьян и другие смеялись, а Учитель всегда одёргивал их и рассказывал очередную притчу. Серас потихоньку умнел, и Кристофа это очень радовало - он сам был младшим (а потому и самым несмышлёным) в семье, и понимал, как трудно быть постоянным примером "как-не-надо". Это было давно, ещё до того, как он ушёл бродить по дорогам судьбы с Учителем.
Серас подошёл к ним, и стало видно, что у младшего ученика проколота губа. Серебристое кольцо сверкало в лучах восходящего Солнца. Фэйлден был южным городом, и, возможно, когда-то серьги в ушах, губах и ноздрях имели глубокий сакральный смысл, но сейчас эти традиции уже давно ушли. И лишь молодые приезжие ещё соблазнялись идеей засовывать грязные железки в своё тело.
- О, Серас, ты снова чудишь, - улыбнулся Учитель. Улыбка вышла добрая, мягкая, но ученик сразу смекнул, что сейчас будет притча, а после неё все посмеются над ним. Если не вслух, то про себя.
- Нет, Учитель! Я сделал это не просто так! - возразил Серас, ибо Учитель всегда учил отстаивать свою позицию. - Я понял, всё это - часть меня, что я не хочу быть таким как другие люди. Я - не такой как все, и горд этим! Я хочу быть самим собой. Или это плохо?
Учитель подмигнул Кристофу и сказал: "А сейчас я расскажу вам притчу"...
- Давным-давно, ещё до того, как чудовища прорвали Рубеж, и мир стал другим, жил-был один парень. Молодой, красивый, из хорошей, хоть и крестьянской, семьи, но - он не хотел быть таким, как все. Он хотел быть таким, какой он есть, и не видел в этом ничего плохого. Однажды рано утром, он решил, что стоит следовать пути своей души, и тогда будет не только прав, но и "такой-какой-он-есть". Юноша пошёл и сделал у восточных мастеров рисунок вдоль спины - и внешне стал таким, каким он видел себя внутри. Он разругался со многими друзьями, потому что компромисс - не для тех, кто "я-такой-какой-есть". Как можно отказываться от своего мнения, когда ты должен всегда быть "таким-какой-ты-есть", а твое мнение - часть тебя?
В один день юноше показалось, что он хочет узнать, что будет, если убить человека. Произошло это после того, как какой-то заносчивый нобель ударил его плетью на дороге, а молодой человек ничего не смог сделать... Мальчишка мешался всаднику на тракте, вот и не сдержался спешащий к себе домой дворянин. Спина болела, а в голове мутилось от удара о землю - после плети он не устоял. А в голову лезли разные мысли, непрошенные и опасные. Так что же будет, если убьёшь?.. Он не успел ничего сделать, но, возможно, умей он убивать, никто бы не посмел его тронуть... Вопрос мучил юношу, злости не осталась. Выкипела она вся, злость, но желание изведать себя осталось...
А у кого не возникало такого желания? Даже мне всегда было интересно. Но пока его сверстники забивали свои желания вглубь души, ограничивая себя моралью, тем, что говорит общество и пониманием того, что их мнение - не единственное на планете, и они вполне могут быть неправы... пока другие не были "такими-какие-они-есть", он убил человека. "Но разве можно меня судить, - твердил себе он, - ведь я не сделал ничего плохого! Я такой, какой есть!" Юноша шёл по ночному лесу прочь от перекрёстка, на котором его судьба свернула на новую колею. Ему не было плохо или страшно - отнюдь. Он чувствовал себя чем-то сродни богам, он кожей ощущал своё превосходство над подверженными общественным предрассудкам (к которым относил и мораль) глупцами, боящимися своей истинной природы.
А потом он почувствовал, что хочет убить много людей. Жажда крови ударила в голову, ведь в первый раз его никто так и не поймал. Он пожал плечами и подумал: "А что плохого? Я поступаю согласно тому, какова моя природа. Я такой, какой есть". Но ему не удалось воплотить свой замысел. Безумца расстреляли из луков на подходе к городской ратуше. Спасти людей удалось случайно - молодого волшебника засадили учить заклинания по чтению мыслей, и он случайно прочитал намерения одинокого путника. Молодой маг в тот день хотел пойти гулять с девушкой, но он понимал - может, подчиняясь требованием учителя, он и перестанет быть таким, какой он есть, но зато становится лучше.
- А тем Учителем были Вы! - воскликнул Кристоф.
Учитель смотрел на Сераса. Тот кусал губы, словно не зная, что сказать, но всё-таки решился и промолвил:
- Учитель! Но так ведь любую идею можно довести до абсурда!
Учитель улыбнулся, взялся за кольцо в губе Сераса и промолвил:
- Ты понял, о чём притча. Вот и не выгляди абсурдно.
И вырвал кольцо..."
4
"Хороши все жанры, кроме скучного"
Жанр: литература безумия
Кофе остыло, кусок не лез в горло. Сидя на веранде одного из разбросанных по Лондону небольших кафе, Алекс смотрел на своего собеседника и думал, что, возможно, перед ним убийца. Холёное аристократическое лицо, выразительные глаза, длинные тонкие пальцы. Самодовольство в глазах - но не тот эгоизм, что присущ многим людям нашего века, а какое-то внутреннее наслаждение и восторг даже не от самого себя, а от своих поступков, своих творений.
Дэмьен был скульптором и гордился этим.
- Скажите, - бросил пробный камень Хоуни, - почему вы стали человеком искусства? Это долгий, кропотливый, да и подчас неблагодарный труд.
Дэмьен скорчил недовольную гримасу:
- Право-слово, мои работы выставили в национальном музее, а вы начинаете интервью с какого-то банального и, не побоюсь этого слова, откровенно затасканного вопроса. Могли бы придумать что-то поинтересней. Например, о моём отношении к концептуализму. Или, там, о смерти постмодернизма, обществе без культурного движения. Или, наконец, о том, какая сегодня погода. Вы заметили, у нас, у творцов, никогда не спрашивают, нравится нам или нет погода! При всей глупости этого вопроса он мог бы стать одним из самых оригинальных.
"Ну и болтун, - Алекса трясло. Этот человек, скорее всего, отправил на тот свет десяток людей, а они тут о каком-то модернизме! - Слава богу, что я сошёл за рядового репортёришку. Вопросов у меня не так уж много, а трепать языком я не умею и не люблю".
- Э... так как вам погода? - детектив, ради дела притворившийся агентом одного из многочисленных издательств Лондона, решил подыграть известному скульптору.
- Да, вы не нашли ничего лучшего, чем последовать за умным человеком. Я уже начинаю подозревать, что попусту трачу своё время. Понадёргали бы цитат из моих интервью другим журналистам, меньше мороки.
Трупы начали появляться месяц назад. Молодые девушки, самые разные - блондинки и брюнетки, красивые и не очень, проститутки и экономисты... Их находили в водах Темзы, в подъездах домов Сити... Тридцать дней Алекс почти не спал. Стоило детективу закрыть глаза, как он видел их. Мэри Стюарт, студентка, ампутирован нос и кисть левой руки. Кейт Тарк, домохозяйка, ловкая рука убийцы сняла кожу с лица... Хоуни передёрнуло - не стоит вспоминать, не стоит.
- А что вы скажите о Ван Гоге?
- Что? - удивился предполагаемый убийца.
- Ван Гог, это... - начал было Алекс.
- Я знаю, кто это, - прошипел Дэмьен, - и этим человеком я восхищён. Не буду пускаться в длинные размышление, можете потом вставить пару-тройку фраз из учебника по искусству. Но один его поступок просто потрясает воображение. Говорят, он был под абсентом, но мне хочется верить, что он отрезал себе ухо в здравом уме.
Сьюзи Делана, четвёртая жертва. Ухо. Чёрт, чёрт, этого психа надо брать, а доказательства какие-то пустые. Ну, видели его с последней жертвой, ну нашли частички одежды под ногтями одной девушки, ну жил он с неделю назад недалеко от пятой несчастной... и всё. Никаких отпечатков, даже эпителия найти нигде не удалось.
- А вы... - Алекс замялся. Войти в доверие, этому их на курсах подготовки учили... вот только учёба и работа - разные вещи, - тоже считаете, что сумасшествие сродни гениальности?
- Тоже? - переспросил Дэмьен Огало, подающий надежды молодой скульптор, восходящая звезда искусства Англии.
- Извините, что забиваю ваши реплики своими, но, просто, мне также импонирует эта позиция, - робко вставил Алекс.
Огало улыбнулся, одобряюще и - Хоуни хотелось в это верить! - с доверием.
- Понимаете, грань "нормального" никто вам никогда не назовёт. Сошлются на глупые "интуитивно понятные" правила и нормы. Глупость, - отрезал Дэмьен, - как говорил один из моих любимых персонажей, "а кто гарантирует вменяемость вашего Бога?"
Огало улыбнулся. Кажется, эта шутка виделась ему крайне занимательной.
- Сама работа человека в искусстве, - продолжил он, - похожа на труд сумасшедшего. Конечно, если это настоящее искусство и настоящее сумасшествие. Поймите, когда ты смотришь на мир глазами, например, писателя, ты уже не видишь людей. Ты видишь ходячие образцы для вкрапления в текст. Перед тобой не красивая девушка - а образ для копирования в роман - в сюжете часто появляются красивые девушки. Перед тобой не остроумный человек - а копилка цитат для какого-нибудь умного персонажа. Но на самом деле дело - о, простите невольный каламбур! - ещё хуже, как подумают многие люди, прочитав эти строчки. По мне так лучше, хе-хе. Даже эти девушка и остряк не готовые герои книги. От каждого из них ты возьмёшь лишь часть, лишь маленький кусочек - а остальное это так, неинтересный с точки зрения сюжета мусор. Потом отщипнёшь ещё от кого-то, возьмёшь чуть-чуть там, немножко тут - и, может быть, получишь то, что хочешь изложить на бумаге.
Алекс вслушивался и всё чётче и чётче осознавал, что многолетний опыт - это многолетний опыт. Да, это искомый психопат. Да, эта тварь убивала девушек и отрезала от них - проклятье! - "маленькие кусочки". Брать его надо было, да пытать. Таких - пытать. Без шуток.
- Вы уж простите, что я не о скульптурах. О другом искусстве говорить непредвзято труднее. О своих любимых статуях я могу лишь с охами и ахами, - улыбка. - Становясь частью искусства, ты обрекаешь себя на другое восприятие людей. А значит - на одиночество. А тут и до исключительности не далеко.
"Исключительности"! Психи бы порадовались, если бы их называли не "ненормальными", а "исключительными".
- Знаете, - выдумывал на ходу Алекс, - это уже не для журнала, я в своё время тоже пробовал себя в литературе.
- А что же ушли в это... гм, эту профессию? - Дэмьен не уважал журналистов. Вероятно, как один из лучших скульпторов Англии, имел право.
- Просто, - давайте, крутитесь шестерёнки в голове, - мне казались все жанры тупиковыми. Я хотел, например, написать книгу на своём языке. А во втором томе дать ключ к расшифровке... - Алекс сделал паузу. Давай, проколись хоть на чём-то. План работал, но вяло. Детективу оставалось лишь уповать на удачу.
Десяток девушек. У каждой изъята какая-то часть тела. Или несколько. Ювелирная точность - и так мало следов. Нормальные люди следят нормально. А сумасшедшие - по-своему. Хоуни идея держать пару психов-полицеских уже не казалось такой ненормальной.
А глаза Дэмьена, между тем, загорелись. План работал. Или не работал - но Алекс надеялся на первое.
- А неплохая идея! - воскликнул он. - Только код давать не надо было. Это уже подачка. Правда, довольно аморально по отношению к читателю, подсунуть настолько оригинальный продукт.
- Мораль?
- О, - Огало заулыбался, - а я вижу мы на одной волне. Мораль тут действительно ни при чём, верно же?
- Да, это же всё-таки искусство, - Хоуни умел врать. Наверное, это не очень хорошо, но ничего нельзя считать абсолютной истиной, пока враньё не начинало идти на благое дело. Когда-то он работал в посольстве, а там все врут. Те времена прошли, и теперь он просто детектив.
- Да-да-да! - Скульптор чуть не захлопал в ладоши. - Ну, конечно же! Знаете выражение: хороши все жанры кроме скучного? Абсолютно согласен с ним.
Они беседовали ещё час, пока Огало не засобирался домой. Ему предстояли новые скульптуры, а Алексу - последний рывок.
- Извините, - пробормотал детектив, - можно я сделаю один звонок от вас? Мой мобильный совсем плохой стал, чуть что - сразу батарейка садится.
- Да, пожалуйста.
Наверное, это была та точка невозвращения, когда судьба сделала поворот, а дорожка за спиной исчезла. То, что случилось после, никогда не выйдет из памяти Хоуни. Такое не забывается.
Двери квартиры открылись, и Алекс почувствовал какой-то невероятный аромат. Он не мог понять что это, но запах был одновременно отталкивающим и притягательным. На стенах висели фотографии.
- Кто это? - поинтересовался Хоуни.
- Это прошлого хозяина, я ведь недавно въехал. Портреты его детей, - прохрипел Огало. - Не успел снять.
Об этой квартире Огало никто не знал - поэтому-то они и не могли провести обыск просто так. Но теперь Алекс хотя бы запомнил дорогу. Уже что-то... Дверь в одну из комнат была закрыта. Медлить было нельзя. Разумом ощущая себя сумасшедшим, Алекс со всей силы ударил в дверь ногой. Скульптор издал дикий, почти звериный рёв и бросился на детектива.
- Стоять! Полиция! - Алекс выхватил пистолет.
Огало остановился. Вошёл в комнату первым и пригласил поймавшего его полицейского составить ему компанию. "Понимает же, что проиграл..."
Алекс окаменел.
Посреди комнаты, составленная из скрепленных проволокой частей тел убитых девушек, стояла статуя. У Хоуни перехватило дыхание. Он смотрел не на статую - на ней задерживать взгляд было невозможно - а на хозяина квартиры. Радость, неестественная гордость за своё творение блестели в его глазах.
- Не правда ли, она прекрасна? - поинтересовался Огало. - Я зову её Мэй.
- Почему же? Всё в пределах приличия. Ведь допустимы все жанры, кроме скучного. Жанр "скульптура из частей тела убитых мною людей" - вряд ли скучно. А значит допустимо...
Потом его будут судить. Даже осудят - условно. Но в тот момент он не сомневался в своём поступке. Хоуни пристрелил первого скульптора Великобритании. И считал себя абсолютно правым.