Герасимов Михаил Николаевич. Принцесса Арлия и завещание Хитриуса

Свадебное смятение, едва не ставшее Днём Смущения и Красных Лиц, унесло порывом ветра. Королевство успокоилось и как и прежде с успехом чередовало будничное трудолюбие с увеселениями летних праздников. Арлия сдержала слово, данное самой себе. Первое, с чего она решила начать свои розыски, был список лиц, глубину чьих познаний она хотела исследовать. Сделать это надо было осторожно. Так же осторожно, как заглянуть в улей с диким пчелами, выбирая подходящий момент и под маской любопытства или любознательности.

Прошла почти неделя и на просторах от восточных лесов до побережья снова гуляли селяне.

Впрочем, этот праздник имел целью не только повеселиться. Это был и первый день обмена урожаем, и закладкой припасов на зиму, и ярмаркой ремесленников, днём знакомств.

Последний летний праздник отшумел дневными красками, снопами пшеницы, перевязанными красными лентами, танцами, тостами, улыбками старшего поколения, резвостью и молодостью, искренним детским весельем. Сколько ни старались празднующие опустошить вынесенные на свежий воздух припасы, сладости всех форм и рецептов, столы не пустели. Пенились лёгкие напитки, острые ножи отделяли новые ломтики вяленого мяса, колечки выдержанных колбас. Железные котлы на ножках пылали и источали жар красных углей, разнося аромат ржаного хлеба вокруг и привлекая всех за новой порцией упругого сыра, мелко порезанных сухофруктов, орехов, ветчины. Чуть менялся ветер и розовые улыбки спешили поскорее расправиться с горячим хлебом, разомлевшим от жара сыром и обращались к новому приносимому волшебству в воздухе. Под шелковым навесом угрюмый на вид Тар, его жена и две дочери едва успевали открывать маленькие стеклянные и глиняные скляночки и бутылочки. Ещё труднее было успеть всем пояснить, что было внутри. "Тар! Ашо! Дайте что-нибудь цветочного поярче! На самый снежный месяц!" - раздавалось иногда из столпившихся у его шатра. "Настой колыбельной травы! Для сладких снов!" И всё потому, что Тар достиг никем не превзойдённого в королевстве искусства сбора ароматов и их сохранения. В большинстве случаев это были чистые ароматы, честно унаследовавшие название от растений, из которых они были добыты. В некоторых склянках были смешанные настои, но наибольший интерес для все представляло их применение. Это были лекарства не для тела, а для души, настроения. Лето сменялось осенью, цветение сменял запах дождя, влаги и отдыхающей природы, сладковатым холодом зимних дней, а ароматы из домашних коллекций вынимались по желанию семьи и, иногда, в довесок к выбранному блюду на обед или ужин. Одни любители предпочитали употреблять рыбу под запах полыни, медовый десерт с выпущенным в столовую ароматом черёмухи или сирени.

"Напиток дракона! Смельчаки испробуют Жгучий мёд..." - донесло ветром справа. В шалаше из медвежьих шкур егеря угощали диковинными снадобьями из кореньев, специй и других даров леса. Не обходилось и без розыгрышей, пития с завязанными глазами. Говорили, что за день несколько раз охотники едва ли не выдыхали чистый огонь после своих напитков, а потом показывали драконью чешую на голых локтях и коленях, которая исчезала прямо на глазах. И подходили новые желающие, которых за руки и за ноги удерживали их спутники. Толпа собиралась у шалаша, выкрикивали подбадривающие словечки, потом всех разбрасывал в стороны смех и желание рассказать кому-нибудь ещё об увиденном.

Приближалась вечерняя мгла, сулившая продолжение феерии огня и то лёгкое утомление, сквозь которое и самое обычное предстаёт в волшебном сиянии, не говоря уже о всеми ожидаемом волшебстве. Оно было неизменной изюминкой всех празднеств небольшого счастливого королевства. О нём было известно всем. Оно, как продолжение и пробуждение детских сказок, сопровождало подданных и их правителей от первого до последнего дня. Здесь надо отметить особенности жизни королевства, благодаря которым стал возможен этот уклад. Подданство не было обременительным по той причине, что потребности исторически ограничились разумной необходимостью, а следовательно, их удовлетворение не требовало изнурительного труда. Правление же, в свою очередь, проявляло требовательность только в области сохранения традиций и порядка. Внешняя декоративность монархии таковой и являлась, и может быть потому и не вызывала ни у кого никаких эмоций и недовольства, коими страдали иные племена. Но кто бы мог рассказать о трудностях других, более суровых или странных земель? Оседлость и удовлетворённость, самодостаточность и крепость семейных уз сами собой не допускали мысли о возможности вырваться из уютного круга и отправиться странствовать в неведомые края. Что там можно обрести в этих странствиях, и стоит ли оно того, чтобы пропустить и вырвать из своей жизни часть жизни своих близких. И изредка возникающая необходимость отлучиться в дальние края была если не наказанием, то долгом и службой, исполнение которой и завершение вознаграждалось и забывалось. Короткая память на торжества прошлых лет также являлась частью традиции. Ни чью голову не омрачала тень мысли о сравнении пышности или душевности торжеств прошлого и настоящего, а образцы и примеры извне для сравнения отсутствовали по уже озвученной причине. Надо сказать, праздники и не были однообразны. Обитатели дворцовых подземелий знали своё дело. Волшебства извлекалось ровно столько, чтобы о его существовании не забывалось, и чтобы разбуженная лень не победила жажду живой деятельности. Оно могло долго никак не проявляться в очевидном облике чуда, но на празднике оно было обязательным и ожидаемым. Покладистая погода, урожай, не знающие износа топоры дровосеков, косы и ножи, забывшие шероховатость точильного камня, исполняющие свою работу с изумительной лёгкостью, но такие медлительные и безопасные, когда волей случайности чья-то рука не окажется в опасной близости от сверкающей кромки. Привкус волшебства витал в воздухе будней, а в праздники сгущался в ожидание и раскрашивал хороводы радостью и неподдельными восторгами. Большая часть проявлений магии, если не вся, была, как уже было сказано, в ведении Ордена Хранителей Кодекса. Вне этого небольшого круга никто магию не изучал. Хотелось бы рассказать о посвящении в Орден и о его устройстве, делах, но уж очень не хочется покидать сладковатую, как смородиновое вино атмосферу праздника, тем более, что мы лишь вскользь коснулись взором жителей королевства, не успев даже их рассмотреть. А сколько персонажей праздника ещё не удостоены ни словом, ни строкой! В шуме развлечений большинство членов братства забывали в подземельях свои гусиные перья, свитки, древние рукописи, накидки и растворялись среди всеобщего веселья. Старшие братья с непокрытыми головами сопровождали короля и других обитателей замка. Их столы выделялись красно-белыми пестрыми лентами на копьях стражников, которым выпало продолжать свою неподвижную службу в этот раз. Не столько ради охраны они сегодня стояли не вдоль галерей внутри замка, а на свежем воздухе, сколько из необходимости сохранить торжественную, неизменную часть традиции. В неё также входило застилание значительной части поляны коврами как из домов простых жителей, так и из дворца. Сам праздник в древности и возник из летнего стирания ковров. В древности день выбирался ещё и с дождём, чем сильнее, тем лучше, но позже остался только праздник в чистом виде с отголосками и намёками на прошлое.
Не много найдётся других отличий, по которым можно было бы узнать королевский стол на празднике в отсутствие правителя и свиты. Но не в эту минуту, когда мы добрались до тех, за кем следили в уже рассказанной истории. Миром и благополучием светились глаза короля. Принцесса Арлия с супругом, принцем Анжело в который раз за столом легонько и незаметно, вопреки этикету, соприкасались локтями. Результатом такого касания был неизменно встречный взгляд взаимности, любование, улыбка. И вы никогда бы не узнали о странном ощущении и раздумьях недавней гостьи Башни Идущих Часов, будь вы одним из участников праздника. Вам доступно несколько больше, но мы воспользуемся этим чуть позже. Скажу только, что её чувства и внешние его проявления были открыты и искренни. Не покорность, а прозрение свело её с Анжело, едва ли ей знакомом ранее. Она приняла его не вызывающее сомнений достоинство как данность, словно давно следила за тем, как сближались нити их судьбы. А когда они встретились, то он удивил её не более, чем её собственное отражение в зеркале. Лишь одна струйка прохладной мысли лизала ей спину, одна догадка, одно воспоминание, один оранжевый камень в левой ладони. Он грел её призрачную надежду, но не принимал её тепла. Она как будто вспоминала вчерашний день и находила в нём всё кроме... Должно было быть что-то ещё, но оно ускользало как утренний сон, как эхо, которое возвращает полслова, потом треть и смолкает с совсем уж неясным и глухим звуком. И взгляд её, как все могли видеть, обращался то на отца, то на мужа, то на волны праздника на равнине перед замком, и выглядела она как и тысячи настоящий и придуманных счастливых принцесс. Невидимая, внутренняя часть её взгляда иногда оглядывалась в прошлое, скрытое уже не только временем.

Склон холма, устланный цветами, полого переходил в водную гладь озера. Тень скалы посреди озера, увенчанная шестью круглыми крышами башен, давно вытянулась в сторону тёмного леса и растворилась в его листве. Часть факельщиков отделилась от основного воинства и выстроилась вдоль дорожки из цветов от вершины холма до самой воды, но загадка этого украшения праздничной поляны начала приоткрываться только после знака рукой, который отправил глава Ордена одному из своих помощников. Тот, в свою очередь, помахал кому-то в сторону замка и в круг света вошли четыре носильщика. На носилках покачивался глиняный сосуд размером с бычью голову, накрытый грубой материей. Носильщики последовали на холм за своим проводником, и большая часть гуляющих также устремилась в том же направлении, чтобы быть в первых рядах на случай нового увлекательного действия. И они не ошиблись.
Молодой хранитель магии в обычной одежде селян, украшенной только традиционными лентами, привязанным поверх рукавов около локтя, откинул покрывало с сосуда на носилках, погрузил в него руки, вынул обратно, что-то сжимая в ладонях, и повернулся к началу дорожки из цветов. У подножия холма продолжала звучать музыка и местами продолжались гулянья и танцы. "Что вы нам приготовили на этот раз, Ланчи? Праздничная ночь не вечна! Давай!" - задорно окликнули его из толпы знакомые.

Ланчи не обернулся на голоса, но по его сомкнутым губам скользнула заметная всем улыбка. Он развёл руки в стороны, начал клониться вперёд, почти падая, но на высоте одного-двух локтей от земли его словно подхватил плотный сильный ветер и он заскользил вниз, стремительно ускоряясь. Из ладоней струился порошок, похожий на муку или белый песок. Он касался цветочного ковра, вспыхивал яркими желтыми, белыми и оранжевыми искрами, отмечая его путь. Наконец он вылетел на водную гладь и нарастающий восторженный гул позади заглушил музыкантов: магический порошок коснулся воды и пламя и искры взвились по пройденному им пути ещё ярче. Оставшаяся в низине у озера часть праздного народа, минуту назад желавшая остаться зрителями, потянулась в участники. Склон сиял золотистой дорожкой, а Ланчи, показав пример, красиво, как аист, коснулся ногами противоположного берега, поклонился и обвел глазами всех, до кого можно было дотянуться взглядом под звёздным небом в свете костров, факелов и светильников на столах. Летнее катание с гор пришлось всем по вкусу, хотя и не все приняли в нём участие. По разным причинам, за которые никому не было стыдно, неловки, и за которые никому не приходило на ум кого-то порицать. Зато молодые и энергичные жители сразу же последовали примеру первопроходца. По одному, затем парами, после уже не просто скользя, но поднимая по пути над водой полосу тонких брызг, наслаждались они новым развлечением. Каждая новая придумка на склоне или над водой вызывала новую волну одобрительного шума и рукоплесканий. А склон тем временем уже полыхал, как раскалённый добела меч в кузнечном горне. Искрение над водой не успевало рассеяться и всё новые падающие звёзды скользили по холму и пересекали зеркало ночного озера. Велик был соблазн вернуться на холм снова, но обратный путь пролегал через поляну, а на неё уже выходили главы Ордена, Принц Анжело и Арлия, Веррон II и сопровождавшие их. Зрители и участники катания покидали гаснущий холм, потому что в руках главы Ордена желтел развёрнутый свиток.

"Ореховой чащи нет воздуха слаще,

Ветер в листве поёт настоящий.
Зелень живая там смотрит на нас
Через волшебный оранжевый глаз.." - доносилось ещё с поляны пение, но вот и оно стихло.

Старший Хранитель преклонил колено, прижал лист к земле рукой и прочел:
"Тайное и явное, древним согласием связанное и разделённое, дошедшее и хранимое. Каждолетним празднеством отмечаем мы нашу верность традициям и порядку, пришедшем из древности. Благо наше от клятвы верности предкам, умеренности в жизни и в радости, в знании и любознательности. Да будут наши чистые мысли залогом любви и доверия! Хвала традиции!"

Разнообразная в лицах толпа, одинаковая в своей праздничной пестроте зашумела, размахивая лентами над головами.

Свернутый манускрипт исчез в рукаве одного из помощников, а руки чтеца уже были вытянуты перед ним. На левой ладони лежал прозрачный кристалл белого цвета. Самому королю не было известно ни его название, ни происхождение. Накрытый правой рукой своего обладателя он выбросил сквозь пальцы яркие белые лучи. Лёгкие ночные облака, набежавшие незаметно на поляну, вспыхнули от этого света и превратились в мистическую декорацию со всех сторон, как белые айсберги или снежные горы. Из звёздной выси, словно падающие звёзды, устремились вниз прохладные капли дождя. Но они не упали на траву и на собравшихся людей, уже изрядно переполненных эмоциями и утомлённых праздником. Над их головами возникло множество цветущих лилий и других чашеобразных соцветий. Капли устремились в них с шумом весенней капели. Наполняющиеся разноцветные кубки постепенно опускались в руки, поднимающиеся им навстречу. Каждый чувствовал тот вкус, какой хотел, или к которому был готов. Дивный, невиданный никем в природе прохладный напиток из небесной влаги, смывал усталость и ещё что-то вместе с ней, оставляя только сияющие глаза и улыбки. Отпущенные из рук опустошенные цветы взмывали вверх и рассыпались в душистый листопад. Пары и семьи начали понемногу направляться к домам по тропам, идущим от озера в сторону лесов и холмов. Праздник окончился. Последними поляну с взаимным поклоном покинули музыканты и обитатели дворца. Ковры останутся на поляне до утра. Ещё через день-два, когда их уберут, поднимется примятая трава. И что тогда напомнит о веселье? Только календарь. И будет снова карнавал, красочные одежды, и новые развлечения, и новый рецепт напитка.

- Вы устали, Ваше Величество? - негромко спросил принц, когда последние сопровождающие их в галерее отстали и разошлись по своим покоям.

- Ничуть! Не знаю, насколько глубоко вы знакомы с нашими обычаями, но наши праздники завершаются так, чтобы не сожалеть об их окончании. Арлия в состоянии посвятить в вас в любые подробности не хуже любого магистра Ордена, которые так старательно и любезно обустраивают всё вокруг, что не течет и не произрастает самостоятельно, не так ли?

- Правда. - бархатно ответила Арлия, навешивая на руку принца часть своего шлейфа, чтобы тот не путался под ногами.

- Арлия столь увлеченно проводит время в нашем хранилище мудрости и заветов, что... Берегитесь, Анжело! Как бы она не нашла там способ посвятить себя Ордену. От её чар я вас не предостерегаю, потому что уже слишком поздно. Зависть нам не свойственна, поэтому может быть с неизвестным мне чувством я разделяю общее мнение, что не только её красота объясняет её притяжение и симпатию. До завтра.

Все трое легко кивнули и растворились в тишине и коридорах дворца, слабо освещенных язычками пламени в нишах между колоннами. Ни сквозняк, ни колыхание шелка не могли поколебать или загасить их. Плоские витражи прикрывали их. Неровное, как кусочки раннего тонкого льда, стекло бросало на стены причудливые рисунки света. Такие же светлые, изломанные как реки с высоты птичьего полёта, длинные блики тянулись по каменному полу. Замок умолк с отзвуком последних шагов, словно его камни тоже уснули безмятежным сном, простившись с прошедшим днём и праздником.

Следующий день наступил с восходом, солнечно и спокойно. Каждый в меру своих потребностей был занят своим делом. Не стоит думать, что дворцовая жизнь была оторвана от мирской суеты за его пределами. Царственного безделья и беззаботности в жизни замка было не более, чем в жилищах меж холмов, где занимались ремёслами и земледелием, охотой и искусствами. Советники и придворные, связанные невидимыми нитями со всем, что происходило в королевстве, не были бесполезным украшением старинного замка и атрибутом праздника, который достают как яркую одежду для выходного дня. В обязанности немногочисленного сословия входило не только хранение своей родословной, но и распространение знаний, навыков. Центральная зала дворца с примыкающими помещениями играла роль школы, где расцветали природные таланты вне зависимости от того, кого ими одарила природа. Поэтому не существовало календаря турниров. Чаще всего естественная потребность разнообразить будни сама подсказывала, по каком интересу соберутся мастера и ученики. Рукодельниц сменяли пекари, кузнецов и оружейников -- мастера слова или резчики по камню и дереву. Случались и костюмированные представления по старым и новым книжным историям. "Ну, когда же будет про рыцарские турниры?" - спросите вы? Будет. Но в своё время. Искусство скачек и боя конных воинов было в ведении коневодов. Поэтому и события эти назначались с их ведома, когда подрастало новое поколение обученных, выезженных лошадей одного возраста. Местом проведения неизменно служило песчаное побережье за холмами, на которых удобно располагались зрители, а море и западный небосклон исполняли роль живой декорации. Живописности добавлял песок, который разравнивали и разрисовывали специальными плугами запряжки. Широкий берег, отлично видимый с холмов, украшали огромные картины на песке, надписи. На празднике этой весной берег, на сколько было видно, был заполнен изображением дракона, расправившего крылья в стороны. Всадники выезжали слева и справа по отчерченной полосе песка в виде длинного флага с надписью "Честь навсегда!". Пышное зрелище окончилось на фоне заката. Герои турнира выстроились в два отряда вблизи нарисованной головы дракона, в основаниях крыльев. Заходящее солнце преломилось в стеклянных сосудах, которыми были искусно заставлены глаза дракона. Множество других изделий из стекла были расположены на линиях нарисованного дракона на равном расстоянии друг от друга так, что рисунок на песке неожиданно запылал сначала желтыми огнями, а затем покраснел вместе с заходящим солнцем. Красочная церемония в этот раз была обязана своей необычностью не волшебству, а искусству. Хотя кто знает, где проходит эта неуловимая грань!
Однажды участвовавшие в турнире лошади уже больше никогда не наряжались в турнирные сбруи. На них ездили, учились ездить и они были обременены работой в равных долях с их хозяевами.

Привычным путём Арлия спустилась в первый этаж левого крыла замка и попросила принести очередной свиток истории на усмотрение хранителя. Мысли её витали в прошлом, но на этот раз её задумчивость, похожая на рассеянность, помешали ей углубиться в привычное чтение. Это прошлое было совсем недавним.

Принесённые свитки хранили записи об истории смежных земель, откуда происходил род Анжело, и она вздрогнула от этой случайности. Если это и не была случайность, то не было повода заподозрить принесшего в том, что это было сделано с глубоким умыслом. Однако её волнение усилилось.

- Уделит ли Магистр мне некоторое время? - спросила она хранителя, стараясь придать голосу привычную, спокойную окраску.

- Я узнаю у него. - ответил тот и вышел из залы.

Снова холодок и дрожь пробежали по её спине, неловкие пальцы ощупывали страницы и строки. Она пыталась или читать, или делать вид, что читает, но вихрь мыслей разметал остатки её смелости и она уже не знала, как выглядит со стороны, бледно или пылающе возбуждённо. На что я решаюсь? Всех тайн Ордена мог не знать и Магистр. Что тогда? Тогда останется только Олм. Но возможно ли обратиться к нему? Будь он только магистром, секретарём Ордена, но не первым советником, спросить было бы легче.

Послышались двойные шаги и в залу вошли хранитель и Магистр. Арлия застыла с немигающим взглядом вперёд вплоть до того момента, когда они приблизились и Магистр жестом руки выразил желание присесть напротив. Она положила правую руку ладонью вниз рядом со свитком и он медленно сел. Арлия встретилась с ним глазами, но губы так и не разомкнулись. Это лицо статуи, неподвижное и молчащее для многих, сказало Магистру, что этот разговор только для двоих. Хранитель понял смысл паузы и вышел. Магистр посмотрел на заголовок пергамента и сказал:

- Ваше Высочество желает узнать больше о роде своего мужа и традициях его земель. Я расскажу вам не меньше, чем эти свитки. Не желаете ли поговорить об этом на свежем воздухе?

- Буду вам признательна. Тем более, что это только начало разговора. Я так много хочу узнать из той области, к которой ещё не прикасалась ранее.

Под этим благовидным предлогом они покинули стол и залу и вышли на открытую веранду верхнего этажа. Переведя дыхание от подъёма, Арлия ещё раз оглянулась на окна, выходившие на эту открытую часть крыши с парапетом, затем устремила взгляд в горизонт и спросила:

- Часто ли камни, кристаллы меняют цвет?

Её мысль, точнее мысленный взгляд, тайком переместился под складку одежды, в которой скрывался оранжевый камень, бывший раньше синим сапфиром.

Магистр смотрел на черную волну её волос, которые повинуясь ветру время от времени приоткрывали взгляду короткую часть цепочки, которая изгибалась на ключице и исчезала за краем платья.

- Не часто, насколько мне известно. Но мне также памятно то, что вы прочли всё то не слишком многое, что нам известно по этой теме. Что вас интересует или беспокоит?

Нужно было решаться спросить или сейчас, или поискать другой способ. И Арлия решилась, но осторожно.

- Что вы скажете о моём талисмане?

Она сняла магическое украшение с шеи и протянула его Магистру.

Он, в свою очередь, был сперва ошарашен таким неожиданным вопросом и жестом, но заметил, что цепочка так обвивала запястье, что это не было предложением взять его в руки.

- Никогда не видел такой яркий топаз! Однако огранка...

- Насколько он мог изменить цвет, или мне эти изменения только кажутся?

- Не думаю, что значительно. - ответил он, пристально рассматривая камень.

Принцесса задумалась, как продолжить разговор. Если магистр не знает того, что её интересует, то и не стоит спрашивать прямо о самом главном. А если знает, но не имеет желания делиться знанием, то тем более нужно избрать другой путь и способ.

- Расскажите о Хитриусе. - более живо спросила она, словно перипетии с цветом камня были простым любопытством. - Его неожиданная гибель оставила след в памяти многих. Он был так приближен... к моему отцу, а я, кажется, мало о нём знаю.

- Наверное, мы зря поднялись так высоко. Этот пейзаж прекрасен, но разговор о Хитриусе может быть таким долгим, что можно успеть пожалеть о скамьях и креслах библиотеки.

Они медленным размеренным шагом спустились обратно и когда уже приблизились к помещению хранилища свитков, советник заговорил снова.

- Друг мой, о котором вы спросили, прожил не очень долгую, но наполненную событиями жизнь. От рождения он был не совсем здоров и когда впервые ступил под эти своды молодым человеком, его сразу выделили от сверстников немногословность, наблюдательность, неторопливое поведение, но те короткие замечания, которые он оглашал по разным вопросам, обычно закрывали любой спор или разбирательство. К его словам уже нечего было добавить. Через два лета его познания в нашем рукописном наследии были настолько точны, что глава Ордена мог не просить найти ему какой-либо документ, а просто спросить Рэя.
- Рэя?

- Да. Я забыл назвать его имя? Наверное эта мысль ускользнула от меня потому, что я думал, что вы знаете. Его звали Рэй Берил Ири. Мать его Ири согласилась, что двух его братьев для ведения хозяйства довольно, и, исходя из согласия всех сторон, Рэй был посвящен в Орден.

Арлия незаметно закусила губу и постаралась не выдать свою реакцию на эти слова, но вихрь мысли, поднявшийся в её сознании, едва не заставил её оступиться на пороге. Эта неловкость была замечена её собеседником, но вина за неё легла на порог и не вызвала подозрений.

- Со временем, - продолжил он, - его разумные советы были отмечены не только в делах хранителей, но и в организации классов, строительства. В двадцать шесть лет Рэй уже возглавлял таинства праздников, турниров. Затем написал обширный труд по недрам, минералам, и хотел уже заняться больше врачеванием, но тут короля постигла неожиданная утрата. Скоропостижно скончалась ваша матушка. То, что не было найдено очевидных причин, было одновременно и хорошим, и плохим знаком. Хорошо, когда сердце не гложет жажда мести, осознание досады и бессилия перед неизбежностью, но и неизвестность, как незаслуженное наказание, терзает человека. Хитриус, а это прозвище закрепилось за ним ещё до того, как он стал советником, нашел какие-то слова, которые вывели вашего отца из оцепенения и угасания. С тех пор он проникся к нему не просто доверием и уважением, а скорее привязанностью. Он стал половиной его сознания. Да вы сами знаете об их совместных делах и сами учились у него.

- Я хочу снова оказаться в его комнате в хранилище.

- Это не трудно, особенно сейчас, когда мы так близко от неё.

Так, не успев расположиться за столами зала библиотеки, они прошли в следующую галерею и остановились у порога обиталища Хитриуса.

Советник неторопливо выдохнул, взвешивая обоюдность желания посетить это помещение, но Арлия первая протянула руку к двери и толкнула её. За дверью её ждал на удивление свежий воздух, чего она не ожидала от помещения, которое месяц как покинул его хозяин. Ни следов запустения, пыли, ни беспорядка. Невольно возникла мысль, что негромкий голос вот-вот прозвучит откуда-то из-за спины, как многие к этому давно привыкли, без суеты и предваряющего звука шагов. Мягкие туфли стояли около постели. Два ряда полок наполняли свитки, кубки, настои, статуэтки из кости и дерева. Из глиняной вазы на столе возвышалось подобие букета из полевых трав. В шкатулке у вазы она нашла слой лепестков жасмина. Несколько листков, которые не успели встретиться с чернилами, лежали рядом, хоть и не ровной стопкой, но и это нельзя было назвать беспорядком. Арлия присела на лавку у стола и положила руки поверх листков. Она хотела коснуться всего в этой комнате, но присутствие советника смущало её, и ей не хотелось, чтобы это знакомство с обстановкой было похоже на обыск. Но она чувствовала, что что-то здесь предназначено для неё. Что-то здесь оставлено и ждет. Она знаком предложила присесть и советник присел к столу.

- Расскажите ещё.

Хранитель прочистил горло, негромко кашлянув в кулак, и продолжил.

- Простите... Следующие 20 лет его прошли по большей части здесь. Только сейчас мы понимаем, как на самом деле мы редко видели его. Глава Ордена Магистр Фар, Его Величество и Хитриус -- за пределы этого треугольника вышло не много слов, но большинство из них пополнили страницы наших знаний или решили многие вопросы. Здесь часто бывали его ученики, за исключением вас. Что случилось дальше -- точно не известно. Вам повезло больше остальных. Вы запомнили его непринуждённым и даже поэтичным. Вас он учил и опекал с особым теплом.

Советник перевёл взгляд на обратную сторону двери и теперь Арлия заметила сломанный деревянный засов и резьбу по дереву. На двери был вырезан барельеф, наполненный множеством персонажей. В центре двери извивался крылатый змей, вокруг которого были изображены разнообразные животные. Некоторые надолго притягивали взгляд, некоторые были изображены или небрежно, или не были закончены. Тонкая виноградная лоза проходила между ними, заполняя своими листьями и гроздьями свободные места.

Перехватив взгляд Арлии, советник через несколько мгновений понял, что резьба заинтересовала принцессу, и добавил:

- Ему нравилось это занятие, но, видимо. Никогда не хватало на него времени.

- Я была только в одной башне, но там не увидела и следов подобных украшений. Это интересно.

Арлия отвлеклась от двери и снова смотрела поверх стола на полки. Взгляд её блуждал от букета на столе до стены с полками, пока она не увидела в вазе чужеродный предмет. Это было перо. Среди сухих стеблей в горловине вазы утопало, судя по расцветке, совиное перо. Чувствуя, что на сегодня она увидела достаточно, она встала. Советник также поспешил подняться и направился к двери. Арлия чуть задержалась, вернулась к столу и снова открыла шкатулку с жасмином. Пользуясь тем, что теперь она стояла лицом к окну, подняла шкатулку и попробовала вдохнуть аромат, а затем погрузила в них тонкие пальцы. С почти неслышным шорохом они достигли дна. Там, среди лепестков, которые стремились заполнить пустоту, создаваемую пальцами, мелькнул чернильный орнамент. Она провела указательным пальцем до края и приподняла листок, лежавший на дне. В два движения листок сложился вчетверо и исчез в ладони. Она спокойно, и даже с почтением поставила шкатулку на прежнее место, ещё раз обвела взглядом стены, потолок и со сдержанным вздохом печали вышла в галерею.

По пути в свои покои она простилась с Магистром и едва он исчез за последним изгибом галереи, Арлия остановилась. Оставалось только отвернуться от неподвижных зачарованных стражей и она сможет взглянуть на листок. Мера предосторожности совершенно лишняя, но ей было привычно оставаться наедине со своими мыслями, поэтому в проем стены, служивший окном, она отвернулась скорее по этой причине, а не из болезненной склонности к секретам.

Орнамент на листке оказался нарисованной пером и чернилами, изображал цепочку с оправой и камнем. Рисунок не был точной копией её любимого украшения и талисмана, но она узнала его в этом рисунке. На обороте были перечислены его свойства. Пункты не были пронумерованы цифрами. Против каждой новой красной строки был изображена веточка клевера, а число лепестков от строки к строке увеличивалось и заканчивалось четырехлистником. Это ей было тоже знакомо. Такой же листок был у неё с момента, когда она получила свой талисман. Конечно, она не могла носить кристалл с первого дня, потому как ещё предстояло научиться ходить, говорить и читать, но с той поры он был рядом, на виду в её комнате и уже служил ей. Со временем в своей шкатулке она нашла и эти пояснения. Ветер колыхнул её ресницы, воспоминания о прошлых днях пронеслись перед ней. Некоторые из них хотелось задержать, замедлить и рассмотреть получше. Она прикрыла глаза и из уголка глаза сорвалась росинка её чувств. Недосказанные мамой сказки, тень волшебства, призраки магии, казавшиеся продолжением сказки, но, как оказалось, известные всем, предвещали только приятную обыденность, взросление. На своё девятилетие она в шутку спросила Хитриуса "А что вы подарите мне?". "А что бы вы хотели получить, Ваше юное высочество?" "Тайну!" "Тайну нельзя подарить при свете дня, а ночью мне положено находиться у себя. Филин мог бы принести тебе её. Но могу ли я тебе доверить эту тайну?" "Я подумаю." Думала она 5 дней, как её и попросил Первый советник, потому что, как он объяснил ей на одном из следующих уроков, что об утере этой тайны ей придётся сожалеть до конца своих дней, долгих или коротких. Арлия ответила "Да". Ещё через 4 дня был её день рождения и она ни одним взглядом не выдала своего доверителя. Хитриус был в этот и следующие дни рядом, то и дело появляясь и исчезая. Кто угодно, только не эта маленькая принцесса, заметно менялся, узнавая что-то новое. Люди часто не сдержаны, опрометчивы и не могут скрыть волнение разного происхождения. Знание или незнание, чувства и мысли на лицах большинства меняют их облик как ветер меняет вид облачных небес. Видимое со стороны расстояние между ними не сократилось ни на травинку и никто не заподозрил, что в резвой девочке поселилась тайна. Взаимность среди взрослых часто заметна как утренний иней. Взгляд, слова, жесты, голос... В Арлии не изменилось решительно ничего. И в полночь после дня рождения филин принёс ей голос Хитриуса. Это произвело неизгладимое впечатление. По уговору нельзя было ни рассказать об этом кому бы то ни было, ни спрашивать объяснения. Но с тех пор её интерес к древности пил из неисчерпаемого родника. Сам Магистр отрекся бы от своей должности, узнай он то, чего не было записано в легендах. Часть из них даже была признана фантазией и сказками. Тайна имела отношение лично к ней, но чтобы остаться тайной она не могла быть разглашена полностью. Тому было ещё не мало других причин и столько же разумных доводов не требовать невозможного немедленно.

Ещё не зная, кем или чем она хотела стать, Арлия увлеклась всем, что окружало Кодекс: всеми разрозненными историями и отголосками прошлого. На них часто ссылались страницы Кодекса, но иногда в их недосказанности виделось что-то таинственное, что скрыто от взгляда, как корни травы невидимы на летнем лугу. Яркая зелень настоящего жила потому, что по самой поверхностью она имела продолжение. Корни проникали вглубь, слепо обходя камни, сплетаясь друг с другом в поисках влаги и питания. Так же было и с историями. Она видела жизнь, она видела необычное в ней, но это необычное в её глазах было обрывочным и несвязанным. Не было видно целой, законченной картины мира в книге её жизни. Не хватало многих страниц, а особенно не хватало исчезнувшего начала. Но брошенное Хитриусом зерно взошло. Вверх взошла её видимая жизнь, вглубь -- уверенность, что в её руках бесценная подсказка к неизвестности.

Арлия открыла глаза, позволила ветру подсушить след на щеке и снова взглянула вниз на свои руки, снова развернула листок. Поворачивая его в руках она заметила, что луч солнца упал на него с обратной стороны и высветил след ещё одного клевера. Но сколько она не всматривалась, напротив стертого рисунка с пятью лепестками не было и следов написанного, словно автор передумал записывать этот пункт, или ошибся.

С этими мыслями она прошлась вдоль ряда окон, остановилась и вспомнила, как здесь рассматривала портреты на стенах. Чувство неловкости и раскаяния за свою резкость не могли уже расстроить её сильнее в этот момент. К ним добавилась ещё одна горсть одиночества и Арлия направилась в обеденную, неся с собой неотвязную мысль "Его не могли звать так. Это не его имя. Как узнать?!"

В конце пути она прогладила лицо ладонями, вздохнула глубже и отложив это личное в потаённый уголок памяти, с улыбкой вышла к обеду.

Семейный обед, как не трудно догадаться, был зачастую продолжением жизни королевства, с разговорами о будничных делах, о погоде, о ближайшем будущем и просто между сидевшими поблизости или напротив. А где оно не так! В несколько последних дней, как заметила Арлия, советник присутствовал и занимал ближайшее к выходу из залы место, поминутно отрываясь от обеда и отвечая на вопросы короля и принца Анжело. К опозданиям принцессы к обеду или вообще её отсутствию отношение было как к привычному явлению. Но с недавних пор замечания по этому поводу стали более настойчивыми. Арлия приблизилась к своему месту, слегка склонила голову, приложила левую руку к груди и присела к столу. Это был многим знакомый жест, который она считала достаточным извинением. Легкие блюда из летающей лесной дичи, растительные дары тенистых лесов и солнечных полян, подножий дубов и ореховых крон соблазняли вкус со всех сторон. Арлия же использовала свой блуждающий взгляд не столько для того, чтобы выбрать себе что-то по вкусу, а чтобы раз за разом вскользь посмотреть на советника. Как его спросить о том, что её волновало, она знала. Здесь не предвиделось серьёзных препятствий. У ней имелось множество предлогов и мотивов для вопросов, которые не могли вызвать никаких подозрений. Однако труднее и осторожнее следовало подойти ко второй части её любопытства. Назовём это любопытством, хотя это и не достаточно точное слово. Если бы она была уверена, что он обладает ответом на её никому ранее не заданные вопросы, это было бы уже не любопытство, а страсть, навязчивая идея, желанная цель и всё такое.

- Дорогая, вы забываете уделить внимание сегодняшним напиткам, а они того стоят. Позвольте предложить к куропатке это разбавленное, освежающее ореховое вино?

Арлия посмотрела на свой прибор и заметила, что уже почти закончила с ломтиками птицы, пропитанными соусом кусочками хлеба и уже принялась за лист салата, который был не обязательным к употреблению декором, а между тем не сделала ни глотка. Лимонная вода в низкой пиале, служащая для подкрепления аппетита своим ароматом и для омовения рук после трапезы подсказала ей, какую сухость она испытывала в горле на самом деле. Ореховое вино ей было налито, и только после него она почувствовала способность говорить. Но продолжил Анжело:

- Советник Олм сегодня посетил нас не совсем как обычно, то есть не только по случаю обеда и кругу обычных дел. Если Её Высочество не откажется, то он лично сопроводит нас на остров шести башен. Хотя эта прогулка и не претендует на путешествие, но для меня её ценность не в удалённости цели. А вечер обещает красивое зрелище среди холмов, где состоится свадьба. Мне рассказали, что присылать приглашения ко двору по таким поводам у вас принято. И, хотя не все они получают согласие, но всегда отправляется подарок и нечто, что можно назвать долей участия. Из ассортимента изделий мастеров фейерверков мы увидим тонкие нити золотого дождя и свечи с ароматическим дымом. Но и это ещё не всё.

Вечером она размышляла, стоит ли придавать слишком много значения изображению на двери. Вырезал ли его Хитриус с умыслом или просто ради желания украсить своё жилище? Был ли у него повод оставить после себя просто память или зашифрованный ребус. Такой романтический склад ума был не редкостью, но ощущение тайны не давало ей покоя. Она так и не осмелилась спросить напрямую о своём талисмане. Изменил ли он цвет по какой-то причине и просто был подменён? Никто вокруг не помнил ничего, что её интересовало совсем из недавнего прошлого. Точнее, не осталось ничего значительного. Её пребывание в Башне Идущих Часов -- просто сохранившийся факт. Это никого не удивляло. О нем расспрашивал даже Анжело. И хотя Арлия не слишком подробно рассказала об этом пребывании, всё это было по эту сторону загадки. А она хотела подойти к границе тайны и заглянуть в неведомое, что всегда было рядом. А может быть но и сейчас здесь, но остаётся невидимым для всех, поэтому никто и не задумывается. Никто ни разу не вспомнил же и не заговорил о явлении трёх драконов на церемонии. О дракона было множество сказаний, они были частью культуры и древним слоем истории королевства, но то, что они где-то здесь рядом и сейчас!.. Анжело не мог сдержать улыбки при рассказе об изумрудном драконе в башне, но было понятно, что он не придаёт этим словам вес реальности. Трижды романтическая история, сказки прошлого начинали мучить её всё больше. Она подержала на руке оранжевый кристал, взвесила его. Он был как и прежде похож на то сапфир, также послушен и услужлив. Она достала свой листок и сравнила его со списком из шкатулки Хитриуса. Будь они одинаковы хотя бы по сути, пусть и с разницей в почерке и словах, на этом можно было бы и остановиться, успокоиться. Но пятилистник был как хвостик мыши, ускользающей в норку неизвестности. Анжело в этот вечер сначала зачитался историей последних столетий. Потом спросил, нельзя ли посетить башни. Арлия и сама хотела того же, но искала подходящий предлог. Он свалился на неё сам собой и теперь осталось только дождаться одного из следующих дней. На губах снова возник вкус опаленного драконом ломтика мяса, ощущение его мерцающей в темноте чешуи и тепло под крылом, биение сердца,.. И его молчание, изредка прерываемое замечаниями. Они вылетали из его клюва как стрелы, не знающие промаха. Она огляделась вокруг себя. Её комната была такой же, как и прежде. Фархад дремал на своём привычном месте. В его поведении лишь появилась новая забавная черта. Он иногда слетал на пол, затем вытягивал клюв вперёд вдоль пола, расставлял крылья в стороны и опираясь на их кончики изображал походку дракона. Так что же скрывает простота ответов главного хранителя? Можно ли поверить или проверить, что он знает только то, что и все. Кроме неё? Сменил ли её талисман свой цвет или он был подменён? Если её отец на самом деле Хитриус, то зачем она осталась одна в этом чужом мире помнить об этом, а её приёмный, или законный отец, носит фамилию настоящего? Кто и как правит этим благополучным миром, похожим на нарисованный пейзаж в рамке? Одна её половина была всем довольна в этой жизни и даже легко согласилась бы на меньшее, другая половина хотела или забыть то, что по непонятной причине помнила, или понять всё до конца. Пусть даже ценой утраты. Какой именно утраты -- она не могла себе представить. Но какая-то цена за это знание предугадывалась. Она стояла в стороне, скрываясь от взгляда, но была неотлучна, как тень. Она мысленно произносила имя своего избранника, и её согревало слабое, но отчетливое тепло. Но случайность ли, что его имя так похоже на имя её компаньона по комнате на вершине башни на острове?

Арлия почувствовала, что эти мысли роились и витали вокруг, наперебой стараясь перехватить её внимание. Но ни одна ниточка, за какую бы он не схватилась, не становилась путеводной нитью и обрывалась без продолжения. Кажется с этим и сегодня не уснуть.

Она приоткрыла дверь и застыла около неё. Сквозняк подтолкнул её в спину теплом ещё летних ночей и легкие шаги понесли её вдоль стен, по изгибам лестниц. Вот и замок теперь высится позади, а впереди влажная трава, слабая дымка тумана, шорох ночных бабочек, сладкий и плотный аромат цветов, чьи почитатели тоже любят дневной суеты. Плотная песчаная дорожка закончилась и пришлось снять туфли из мягкой кожи и ткани. Дальше до озера будет только низкая сочная трава с редкими комочками отцветающего клевера. Стараясь не споткнуться о вьющиеся растения, Арлия стала чаще осматриваться по сторонам и назад. Туман начал сгущаться и через несколько сотен шагов самым близким взгляду стало звёздное небо. Замок позади окончательно скрылся за волнами тумана, а утонувшие в нём холмы по сторонам казались маленькими низкими островками. Впереди виднелся скалистый остров с башнями. На фоне последних оттенков догоревшей зари цвета спелой вишни он рисовался как пень исполинского дуба, сломанного и унесенного ураганом. Башни как щепки тянулись из тумана вверх к искоркам звёзд. Она крепче сжала оранжевый кристалл в руке и стала замедлять шаг. И очень вовремя. Лужайка неожиданно закончилась и следующий шаг уже не встретила травянистая опора. Невидимая защита заботливо подхватила её, время словно замедлило свой ход и она медленно, как во сне, ступила на рассыпчатый песок. Он заструился под ступнями, расступаясь в своём вязком гостеприимстве. С каждым шагом берег всё больше переходил в песчаный склон и неожиданно для себя Арлия оказалась не в ещё более плотном тумане, а под пеленой тумана, как под арочным потолком. По причуде природы, так устроившей берег, из низины между двух ближайших холмов вдоль берега тянул слабый ветерок, а туман с луга, не замечая, что высокий берег уже закончился, как медленный, ленивый водопад, перелетал полосу песка и растекался уже над темной водой. Арлия осмотрелась по сторонам, но поблизости не оказалось ни куста, ни высокой травы, чтобы доверить им подержать её платье. Она свернула легкую ткань и оставила одежду поверх обуви. Талисман переместился с запястья, которое обвивал гладкими золотыми звеньями, на шею и грудь. Мокрый песок так незаметно перешел в теплую воду, что первым ощущением от воды явилось не тепло, и не прохлада, а всплеск. Но прохладными от росы были только ступни ног, и по мере углубления тонкая гибкая граница волн ощупывала её всё выше. Вода поглощала её, производя свой привычный обмен. Она забирала тепло, даря невесомость. И свежесть. Хотелось поплескаться и нарушить это спящее спокойствие озера, но победила другая фантазия. Она медленно поплыла, как плавают ленивцы на не очень далёких отсюда островах. Тонкое белое тело не стремилось погрузиться в тёмное отражение ночи, а поэтому чтобы удерживаться на поверхности и двигаться вперёд хватало очень не быстрых движений руками вокруг себя. Кромка тумана над водой, которая смотрелась с берега как занавес, с воды уже казалась недостижимым горизонтом, который отдаляется сообразно с усилиями его догнать. Игра с водой и своим телом так увлекла её, что воспоминание о тревоживших её мыслях мелькнуло только раз, как вспугнутая рыбка или касание придонных водорослей. И к её радости эти заботы снова оставили её. До утомления, которое она не торопила, но ожидала, ещё оставалось довольно времени. Только бы не потерять в тумане берег. Было бы не особо страшно и заблудиться: озеро имело обозримые размеры и она могла бы пересечь его целиком, но остров Башен по большей части щетинился каменистым берегом с острыми камнями и колючей растительностью. А если выйти из воды в другой части озера, вдалеке от ложбинки, где она оставила одежду -- мысль о такой дальней прогулке нагишом под звёздным небом несколько превышала её потребность в романтическом сумасбродстве на сегодня.
Она всё ещё знала, где она и была уверена, что находится недалеко от берега и берег этот у ней за спиной. Но, неожиданно, к этой её уверенности добавилось непрошеное доказательство: над туманным берегом в темноте заколыхались два желтоватых отсвета. Арлия опустила ноги в глубину и стала бесшумно поддерживать себя на поверхности только медленными движениями ладоней. Со стороны берега послышались обрывки разговора и иногда слабый металлический звон. Небольшие кусочки металла в одежде или ноше тех, кто шел к берегу, соприкасались, а желтые круги в тумане от двух факелов уже были близки к берегу. Наконец они остановились, скинули что-то на песок и разделились. Одна из теней направилась к берегу, где неизбежно наткнулась на её свежие следы на мокром песке, огляделась и стала возвращаться вдоль цепочки следов. Спустя несколько мгновений все три силуэта собрались у места, где она разоблачалась, и замерли в позах недоумения или замешательства. Были это охотники или рыбаки, но стояли они около вещей Арлии. Страха она не испытывала. У ней было достаточно возможностей защитить себя или защитить тайну своего присутствия. Кроме этого она знала, что в любом случае ей нечего особенно опасаться за себя, но досада! Досада за то настроение, которое родилось в ней ещё в замке, с которым она пришла сюда, и которое теперь было разрушено, прервано, скомкано, пусть и без злого умысла, по случайному стечению обстоятельств.

Волна колких ощущений пробежала по телу от затылка до кончиков пальцев на ногах и Арлия вернулась в мыслях к тому, что она застыла в неподвижной тёмной воде, ноги её не касаются дна, а в уме нет ни одной мысли о том, как выйти из этого положения. Напротив, мысли были совсем не те, которые способствовали бы разумному или смелому решению возникшего затруднения. Добрые по натуре люди глубоко внутри своего сознания нередко изобретают те изощрённые способы мести за вмешательство в их жизнь, которые не доступны отъявленным злодеям, как бы хитроумны и изобретательны они ни были. Всё их коварство и жестокость, в конечном итоге, оказывались примитивными идеями уничтожения препятствия или врага. Мысли Арлии скорее напоминали желание соединить своё нарушенное одиночество и своё едкое негодование и запечатать этот жгучий клубок внутри нежданных нарушителей её спокойствия до конца их дней, чтобы оно как сухой ком в горле никогда и ничем не могло быть запито и проглочено, но и не могло выйти наружу. Это надо ощутить, чтобы понять, а поняв... Что тут говорить! В такие моменты и рассказчик начинает сомневаться, так ли уж он влюблён в своего персонажа и симпатизирует ему во всём.

Между тем, пока неторопливые мысли в головах ночных добытчиков начали складываться в набросок картины, Арлия коснулась ногой песчаного дна. Её простая, на первый взгляд, одежда, местами изысканно украшенная, не внесла ясности в вопросы, кто и когда её здесь оставил, что с ним (с ней) случилось и как поступить сейчас. Наконец, одного из них осенило просто окликнуть на удачу окрестности и туман над озером. Он огляделся по сторонам, поднял руку в сторону озера и выкрикнул что-то похожее на "Э-эй!" Ночная мгла и эхо ничего не вернули ему в качестве ответа и он посмотрел на свою поднятую руку, словно до него дошла бессмысленность собственного жеста. Все трое прислушивались, факелы в руках потрескивали, но покой ночи оставался покоем.

Арлия почувствовала, что ситуация не спешит развиваться в устраивающем её направлении, она начинала ощущать охлаждение и что уже нервно покусывает губу, а две из трёх фигур неторопливо обмениваясь невнятными фразами вернулись к тому, что принесли с собой со звякающим звуком. Это была рыбацкая сеть. Она коснулась камня на груди и сделала медленный короткий шаг к берегу. Густая вода не позволяла двигаться быстрее, а она ещё продолжала обдумывать свои действия, которые невольно опережали расстроенные спутанные мысли. Со вторым шагом с её лица упало несколько капель, вода обнажила плечи, а за спиной распущенные волосы собирались в черный застывший водопад. Готовая покраснеть, с шумом в ушах и жаром на лице она сделала третий шаг, как озеро пришло в движение, как будто всё озеро, как блюдце с водой, наклонилось и приливная волна подтолкнула её к берегу. Придонный песок всколыхнулся колкими прикосновениями, водоросли скользнули по бедру, словно хотели обвить и удержать её за талию. Поверхность воды, уже готовая освободить от своих объятий руки и грудь, снова накрыла плечи, а сзади раздался шум падающих струй водопада. Арлия устремилась к берегу уже не думая ни о чем. Вода, так неожиданно поднявшаяся и широко лизнувшая волной берег, начала обратное движение. Арлия оказалась на отмели, стоя в воде на одном колене и наконец смогла обернуться. Всего два-три мгновения отделяли прошлую тишину от настоящего момента. И в этом моменте её взгляд уперся в стену мокрой чешуи. Влево и вправо из воды поднимались и вырастали два кожистых крыла, красных как гранит. Сверху всё ещё падали тонкие струи воды. Арлия подняла глаза вверх и увидела на фоне звёзд огромную шею, клюв и два янтарных глаза.

- Узнать или забыть? - раздалось то ли в ночном воздухе, то ли в голове Арлии.

Дракон вытянул в сторону берега правое крыло, осыпав принцессу брызгами, и змеистым движением уложил свою длинную шею вдоль него, демонстративно отворачивая клюв в сторону.

- Анжио хотел бы быть сейчас здесь... Можешь выходить. Тебе никто не помешает.

Взгляд Арлии метнулся в сторону берега. Две фигуры были заняты сетью, третья смотрела в сторону озера. Они были неподвижны. Хотя нет. Это слово не достаточно точно описывает их состояние. Неподвижны были даже язычки пламени их факелов и блики света на песке. Дрожа больше от волнения, чем от холодящей влаги на теле, она воспользовалась краем крыла как перилами, вышла из воды и на миг остановилась у неподвижной скульптурной группы. В свете факелов её поза могла бы соперничать в грации с античными скульптурами, если бы не проигрывала им в объёме. Остановилась она чтобы поближе взглянуть на окаменевших рыбаков. Их оцепенение не было похоже на зачарованных стражей замка. Глаза стражей и цвет их лиц говорили о жизни при всей их неподвижности, а от трёх скульптур на берегу веяло сухим, обжигающим холодом. Арлия лишь попробовала поднести свою руку к руке "статуи", как из воды развернулся и тяжело, как цепь, на берег лёг хвост дракона. Мокрая чешуя нервно вздрогнула, по ней прокатилась волна рубиновых искр, а из глубины его тела, как из печи, вырвался отголосок вулканического жара. Кого от кого оградил дракон таким образом -- он не счел нужным пояснить, но волна тепла от него могла быть не просто дружеской любезностью. Арлия поспешила вернуть одежду на неожиданно сухое тело и едва низ её платья коснулся невысокой травы, клюв дракона развернулся к ней и их глаза встретились так близко, что девушка испытала головокружение и мысленно поседела.

- Узнать или забыть? - повторил он ей в лицо вопрос.

Всё, что она могла сделать в ответ -- только переспросить удивлённым взглядом непонимания.

- Вы поняли вопрос, а я предпочитаю подождать ответ, чем сорить словами.

- Узнать правду, узнать будущее или забыть прошлое?

- Тебе решать. Узнаешь правду -- изменишь будущее, забудешь прошлое -- потеряешь будущее.

- В моём прошлом есть тёмные места, без которых я не могу выбрать себе будущее.

Дракон грузно вышел на берег, но эта грузность была наполнена такой силой, с которой он осторожно обращался, как бы стараясь не разрушить случайно с её помощью весь окружающий мир. Клюв на длинной шее взметнулся к звёздам, правая лапа вытянулась вперёд, обхватила принцессу за бедра и талию, бесцеремонно, но насколько возможно бережно, другой лапой оттолкнулся от берега. От взмаха гигантских парусов его крыльев зашумело в ушах и земля ушла далеко вниз. В наивысшей точке, на которую они поднялись, наступил миг невесомой лёгкости, Арлия только успела перевести дыхание и взглянуть вниз, как в последний раз. Снизу на них смотрело око ночного озера, с водоворотом посередине. В центре водоворота, в его глубине, как в конце тоннеля ослепительно играл солнечный луч. Больше она не увидела ничего. Крылья плотно сомкнулись вокруг неё, как капустные листья, и они устремились вниз.

В первые мгновения падения Арлии показалось, что оно вот-вот должно и закончиться, ибо цель была так близко, но дракон несколько раз повернулся вокруг своей оси, как и водоворот, и этого она уже не перенесла. Сознание покинуло её, как лепесток цветущей вишни, уносимый весенним ветром.

Очнулась она уже лежа на чем-то твёрдом, а когда открыла глаза, то сразу зажмурила их снова, ловя веками горячие слезинки. Яркое фиолетово-розовое небо, жгучее лиловое светило с лучами как у медузы, каменистое плоскогорье, сухой безжизненный воздух с привкусом пожара или извержения -- всё это она бы восприняла и приняла. Под ней было крыло Анжио Изумрудного, лежащего на спине. Закрытые глаза, полуоткрытый клюв, сжатые лапы и неподвижность. Вот что заставило её не поверить своим глазам и сжаться сердцу. Она уже почти сдавленно рыдала в этой каменной жаркой пустоте, чувствуя позади только молчание того, кем она была сюда перенесена.

- Что случилось? Почему? - вырвалось у неё срывающимся голосом.

Ответа не последовало. Вокруг стали возникать яркие колонны света, сначала тонкие, но быстро растущие в толщину. Они теряли яркость, из них сверху вниз, в стороны, опускались крылья, свет колонн гас и на месте каждой оказывался дракон. Они складывали крылья, склоняли головы и молчали, не делая ни шага.

- Что я сделала не так? Что произошло? - снова спросила она, с трудом дыша и не в силах оторвать взгляд от поблекшей чешуи.

- Он ещё жив. Твоей личной вины в этом нет. Я покажу тебе...

При этих словах большая часть драконов медленно развернулись в сторону их светила, раскрыли крылья и остались стоять, впитывая его свет. Временами извивающиеся лучи вытягивались и почти достигали каменистой поверхности. Вряд ли у кого-нибудь повернулся язык сказать "почти достигали земли". Из лиловой выси начали опускаться вниз редкие хлопья света, как крупный снегопад. Драконы ловили его клювами, покачивали длинными шеями, закрывали глаза. Их движения были очень медленны и если это и можно назвать танцем, то танцем, больше похожим на медитацию, или отголоском танца, который кружил внутри них. Комья света были так редки, что вблизи Арлии их опустилось не более нескольких. От двух из них, самых близко падающих, её защитило крыло, раскрытое у неё над головой. Эти две капли солнечного дождя скатились по наружной чешуе, заставив светиться и внутреннюю сторону. Крыло изогнулось, вытянулось и капли упали на грудь Анжио. Два белых пятна впитались и медленно погасли на неподвижном теле.

Под крыло заглянула голова дракона, по шее от клюва прокатилась рубиновая волна и их глаза встретились. Арлия испытала внутреннее преображение, смену ощущений. Теперь она летела, раскинув наполненные ветром крылья. Под ней простирался её зелёный мир. И зазвучал голос.

- Мы были соседями. Мы не были любопытными соседями. Вы -- были. Мы не нуждались в вас. Вы помогли одному из наших предков. Вы спасли его. Мы были благодарны. Со временем вы стали несколько злоупотреблять благодарностью. То, что вас магия, для нас просто жизненная энергия, дух, душа. И возник перекос. Вам трудно его осознать, а он нам очень дорого и губительно обходится. Даже ваш мир не так ядовит для нас, как ваши ненасытные желания.

- Мы -- яд?

- Яд не вы, а ваша беспечность. Мы поделились своими знаниями и способностями, но вы ищете способ увеличить размер дара. Мы не служим вам и не нуждаемся в вас. И уничтожить вас - непозволительная беспечность и глупость.

- Но наши миры так близки...

- Тебе это показалось. Некоторые озёра намного глубже, чем можно себе представить.

- Так что же с Анжио? Меня саму сейчас убивает эта мысль.

- Вы оторвали его от его мира. Оторвали ради решения своих проблем, и тем способом, который очень смутно себе представляете.

- Что я могу сделать?

- Об этом позже. Пока ещё есть время. Тебе оставлена память по двум причинам. Первая -- твой талисман. Вторую ты найдёшь сама. Мы не желаем быть большим злом, чем знание и забвение. Тем более, что у нас это всё есть благо. Теперь только ты можешь вернуть всё в равновесие.

- Что будет с Анжио?

- Зависит от тебя.

Арлия ощутила плотный обхват своей талии лапами дракона. Её сознание освободилось, а в следующий миг освободилась и она сама. Когти разжались и вместо вздыбленной чешуи она увидела зеркало озера и глубокий водоворот, летящий ей навстречу своей чернильной глубиной. Она закрыла глаза локтем, но резкая решительная мысль заставила отдернуть руку и открыть глаза. Ей предстояло теперь пройти этот туннель без заботливого сопровождения. Ей теперь предстоит решать трудную задачу в одиночестве. Теперь не время закрывать глаза. Теперь важно видеть всё.

Тоннель, или водяной колодец, через который она возвращалась в свой мир сквозь встречный ветер, оказался намного шире, чем она увидела его ранее. Стремительность не тук уж стремительна и на миг она позволила себе жест, более свойственный её прежней романтичности.

Она развела руки в стороны и посмотрела на своё отражение. Что это? Моё моё воображение или шутка отражения в воде? Или знак, пророчество?

По искривлённой мягкими волнами поверхности воды скользило подобие белого дракона. Она вновь на мгновение закрыла глаза, но воздух вокруг изменился. Ветер, отражение, прохлада близкой воды исчезли, она вновь ощутила тепло и запах летней ночи. А секундой позже к ней вернулась память и осознание, что крылатый учтивый змей, пусть и грубовато прямолинейный, больше не держит её за талию. Полёт прервался в ночном воздухе, край платья мелькнул на фоне звёздного неба, а внизу большими темными бликами расходились волны успокаивающегося водоворота. Высота была не большая, но и она была веской причиной тому, чтобы трепыхающаяся бескрылая душа издала крик честного испуга. Тремя мгновениями позже озеро приняло наследницу мира, которому она только что была возвращена. Несколько взмахов руками и Арлия уже могла оглядеться в поисках ближайшего или более дружелюбного берега.

Она выплюнула колкий обрывок озерной травы и с непередаваемым сарказмом улыбнулась.

- Королевское гостеприимство!

Спустя пару минут она стояла на песчаному берегу, на котором и началось ночное купание. Арлия сжала в руке кристалл в оправе, пытаясь унять дрожь снаружи и пламя мысли внутри. Теперь ей никто не препятствовал. Волны сровняли на песке и следы рыбаков и следы когтистых лап дракона. Складки платья смягчились, полегчали и она бесшумно поспешила по тропинке к замку.

Утро в королевстве наступило самое обычное и спокойное. Единственным необычным в это утро была Её Высочество, хоть этот титул и применялся только когда было нельзя иначе. Все заметили необычное сочетание её свежести и энергии в это утро, которое однако носило оттенок усталости. Эта бодрость, без полагающейся ей румяности, была похожа на болезненность и поэтому беспокоила собравшихся. Но её внимательность к каждому превышала обычную сдержанность и этикет. Как бы в благодарность за это внимание, обсуждение дневной повестки само собой началось уже за завтраком. Двое старшин из селений доложили о новых строениях и испросили разрешения на расширение земель для возделывания. Хранитель побережья сообщил о сильном прибое в последние дни и выброшенных на берег водорослях и медузах.

- Было бы любопытно взглянуть.

- На медуз, Ваше Высочество?

- И на водоросли, и на море. При том, что это совсем не далеко, я бы с удовольствием там побывала. Зелёный горизонт, который виден из замка, прекрасен, но я соскучилась по воде, которая омывает дальний край неба. А откуда эти цветы? - спросила Арлия, глядя на вазы на столе.

- С острова. - ответил ей Анжело, улыбкой прося прощения предыдущего собеседника за перехваченный вопрос. Смотритель башен с сыновьями доставили их сюда попутно. Говорят, благодаря их стараниям, берег теперь превратился в совершенный цветник и сад. Посмотрите, как наполнены вазы. Садовые цветы соседствуют с дикорастущими и вовсе не цветущими травами, что только удерживает на них взгляд. Кстати, мы там ещё так и не побывали, не правда ли? Что-то должно подождать и уступить. Или море, или остров на озере.

Анжело улыбнулся ей, окинул взглядом стол, пытаясь найти блюдо, которому его молодая супруга не успела уделить внимание, а не найдя его, приподнял свой бокал, встретил глазами жест одобрения и сделал вежливый глоток. Гранатовый сок, не отличимый по густоте и насыщенности от сладких вин, дал ей паузу для размышления. Море -- пока только романтический мотив и ветер с особым привкусом, если не считать водорослей. Преющие на берегу горы морской растительности её не пугали, но башни озера были её горячей целью, они терзали сознание, они хранили следы, ключи и ответы на её вопросы.

- Все ли хорошо себя чувствуют сегодня? - спросил Анжело, заметив подходящую паузу в разговоре. Участники завтрака переглянулись с лёгким удивлением. Вопрос был понят, и понят правильно, но всех словно посетила одна мысль, не слишком ли мы давно последний раз задавали этот вопрос друг другу. Тем не менее, вопрос прозвучал с искренней простотой и нельзя было упрекнуть спрашивающего в том, что вопрос был формальный, только ради поддержания разговора.

- Кажется, да, вполне хорошо. - прозвучал королевский ответ.

Видя, однако, что вопрос, заданный исходя из естественной заботы, вызвал некое недоумение или показался неожиданным, принц поспешил продолжить.

- Я спросил не потому, что кто-то отсутствует или выглядит недостаточно бодро и свежо. Мне удивительно, пусть я и совсем недавно здесь, но жизнь в королевстве дышит таким спокойствием, благополучием. Пусть так и продолжается, этому можно только радоваться, но за пару месяцев не услышать ни слова о чьей-то болезни или происшествии -- этого я не мог не заметить. Повторюсь, это прекрасно и необычно одновременно. Будь я странником, то увёз бы с собой удивительную историю о стране, где нет потрясений и бедствий.

- Что такое бедствие?

Анжело, едва закончивший свою объяснительную речь и пришедший в спокойствие, почувствовал себя в ещё более затруднительном положении. Его Величество пришел ему на помощь.

- В наших преданиях есть записи о смутных временах, пожарах и ураганах, приходящих с моря. Сильные ветры, наносящие урон урожаю или строениям, случаются и сейчас, но это не считается поводом для огорчений. Мы не бессмертны. Грусть посещает наши дома. Но пожаров в жилищах не было уже давно. Наш уклад жизни стал таков, что огонь знает своё место и люди знают место огню.

Принц хотел спросить или сказать что-то ещё, но сам отказался от этой мысли.

- Не стоит стесняться того, что вы ещё мало знакомы с нашей жизнью. Сегодня вы сможете убедиться, что и я, родившаяся в этой земле, многого не знаю. Причем не знаю не только удалённого и потаённого, но и находящегося на расстоянии менее пешего часа пути. Я говорю о замке с башнями. По одной из легенд, остров хотели приспособить под земледелие, но он был очень каменист, вернее осыпан камнями и глыбами. Вместо того, чтобы сбросить камни в озеро, из них воздвигли шесть помещений для урожая. Но урожай хранился не очень хорошо, а камней было ещё много. Тогда один из старейшин посвятил этому вопросу много дней размышления, а когда он вернулся на остров, то постройки, по его совету, стали увеличивать в высоту. Воздух перестал застаиваться внутри и семена, плоды, стали храниться исправно. Надеюсь, сегодня мы узнаем что-нибудь не менее впечатляющее. А после острова мы навестим библиотеку и добавим свечей в галереях Ордена. - подмигнула принцесса ему в ответ.

- Крепитесь! - поддержал принца словом отец любительницы тишины и книжных страниц. - По крайней мере, если когда-нибудь не найдёте рядом нашей драгоценной Арлии, то начинайте искать оттуда. Поверьте, мы не раз следовали этому правилу и редко ошибались.

Отблески солнечных бликов на потолке от посуды и напитков покачнулись, как бы легко смеясь вместе со всеми, собеседники затронули несколько тем, которые были не слишком серьёзны, а потому обсуждались и за столом. Благополучие королевства, благотворительность, урожай, ярмарка, происшествия... Арлии хотелось быть едва ли не сразу везде. Она мысленно вернулась под необычное солнце по ту сторону озера и на глаза навернулась слеза. Она замерла.

- Что-то не так? Вам не хорошо? - обеспокоенно спросили сразу двое.

Все обратились к ней, думая, что у ней что-то остановилось в горле, но она жестом отказалась от помощи.

- Задержите дыхание на минуту и всё пройдёт. - спокойно посоветовал Хранитель Библиотек, чьих владений разговоры за завтраком касались менее всего, а потому и его присутствие было почти незаметным.

- Благодарю! Всё хорошо. Я помню вашу науку, Хранитель, и немедленно бы ей воспользовалась, но в этот раз в ней не было необходимости. Зато есть необходимость как никогда близко познакомиться не только с библиотекой, но и подвести некое подобие итога. Ведётся ли что-то напоминающее реестр, или список, в котором отражена вся собственность Ордена, свитков, книг, помещений, предметов, отчеты о работах и результатах?

- Ваше Высочество говорит о ревизии?

За столом повисло напряженное внимание к такому неожиданно глубокому вопросу и тому, что этот вопрос прозвучал не от высокого собрания королевства, а от одной из учениц ордена, хотя бы и венценосной, но не заявлявшей, что посвятит себя делам Ордена. Изумление короля тоже было красноречивее салата, который он покинул взглядом, но в котором остановилась его вилка

- Я не имею в виду хозяйственную ревизию в полном её понимании. Меня удовлетворят, я думаю, сведения, собранные ранее, если таковые имеются. И Хранителю, и Магистру известно, что меня в разное время интересовали очень многие темы. Это были по-своему яркие и значащие сведения из истории и практик, но вы согласитесь, что не удивительно при этом обнаружить много белых пятен, которые на вид не так интересны, но важны для понимания полной картины.

- Или такой вопрос следует передать самому Магистру Ордена, если это его не слишком озадачит, или наш следующий магистр будет самым красивым в истории королевства. - вставил Анжело, пытаясь приподнято весёлым тоном разрядить серьёзность разговора.

- Члены королевской семьи не могут становиться во главе Ордена. - пояснил действующий монарх своему преемнику. - Это давным-давно обсуждено и утверждено в записях Кодекса. В этом есть смысл. Но о чем нам стоит пожалеть, так это о несбыточности этого комплимента, а кому стоит побеспокоиться, так это главному Магистру.

Вихрь головокружительных мыслей пронесся в головах присутствующих от неожиданности всего высказанного, но завтрак завершился и не перетёк в заседание. Каждый остался при своей версии, объясняющей слова принцессы. Кроме отца. Выйдя из -за стола, он подошел к дочери и спросил:

- Твоё познание всегда было выше обычного, более глубоко и придирчиво. Это можно понять. Попрошу только не ставить вопрос так же неожиданно и категорически, как сегодня, иначе это вызовет не менее чем смятение. Пощади здоровье наших хранителей и тружеников от истории и знаний. Тень такого резкого слова, как ревизия, может серьёзно повредить сложившемуся равновесию и взаимному пониманию, сотрудничеству.

- Да, пожалуй, я могла бы быть и поделикатнее, или дипломатичнее. Но другая мысль владела мной и стала причиной неосторожности. Сегодня мы навестим остров и башни. Там наше появление не вызовет смятения? Или следует предупредить?

- Смотритель Башен ещё здесь и для него это уже не новость, и вы можете отправиться туда вместе с ним.

Арлия оглянулась. Гости уже покидали столовую залу и не могли слышать этот разговор.

- Ты хочешь спросить ещё о чем-то?

- Почему сегодня не пришел советник?

- Ему всего лишь нездоровится. А чем расстроена ты? Мы никак не можем встретиться взглядом.

- Это мои беспокойные мысли не дают моему взгляду остановиться. Может быть найдутся ответы, которые вернут вам мою более привычную неторопливость и задумчивость.

- Может я могу знать хотя бы часть ответов?

- Некоторые ответы приятнее найти самостоятельно, а не получить лёгким подарком.

- Хорошо. Приятной прогулки! Лодки будут ждать вас через час.

Арлия на мгновение взглянула прямо, но так коротко, что в это мгновение не уместилось узнаваемых чувств, затем склонила голову в символическом поклоне и разговор закончился. По удачному стечению обстоятельств ей удалось скрыть и свои причины к такому, можно сказать, неслыханному интересу к делам Ордена и пока не вовлекать в это советника. Все её мысли, как река сквозь прорванную плотину, устремились к башням. Осталось ли в них ещё то, что она не могла себе представить, не стёрлось ли оно вместе с частью памяти многих в день, когда Полотно Истины высветило полосу прошлого, о котором никто не подозревал, и едва не лишил её будущего? Что значит для неё это будущее, которое сегодня с ней, если в него бы пришла не она, а только её тень? Сегодня она здесь одна со своей памятью, любимая, но чужая, не виновная, но чувствующая свою долю вины. Если бы она выбрала забвение, то, может быть, продолжила мирные и цветущие дни, но там, по ту сторону озера, где видны небольшие, увитые виноградом дома. Не будет ей покоя, если не развязать этот узел прошлого. И не видно никаких ориентиров, насколько будет велика цена за то, чтобы сердце не напоминало о своём местоположении тяжестью. Только ли она стала причиной тому, что случилось с Анжио? Очевидно одно. Она ощутила отношение драконьего племени к себе, но осталась цела. Значит есть надежда на примирение этих двух миров. Память, знания, происхождение -- она была готова поставить на игру любую из этих ценностей. Лишь бы итог игры не омрачился бессмысленным выигрышем.

Она возвращалась в свои покои вдоль ряда зачарованных стражей, вдоль сводов и окон, в которых закончилась беззаботная юность.

Фархад вышагивал по подоконнику, а при виде хозяйки развернул хохолок и разразился самыми звучными словами и цитатами из усвоенного ассортимента.

- Сиди! Тебя я не беру с собой.

Услышав строгий тон, попугай изобразил удивлённое непонимание и на время притих.

- Отвернись! - сказала ему Арлия, зная, что и нет необходимости в этой деликатности со стороны птицы, пусть и мужского пола, но ей хотелось говорить, чтобы не оставаться только среди своих мыслей. А мысли в голове кричали каждая своё: предупреждали, призывали усомниться, проверить, не спешить, помнить...

Она привычно скрыла в ладони талисман, но уже когда она оказалась облачена в костюм взамен платья, ей опять стало тревожно. Может вот такими мелочами мы тоже вредили соседнему миру? Как узнать всё .что было связано с этой сделкой и разорвать её .если нельзя никак иначе?

За окном раздались негромкие, но слышимые во всех закоулках, звуки труб. Она знала что это. Оставалось только спуститься вниз. Сейчас её цель не побережье, а значит и лошади не понадобятся. И она порадовалась тому, что её облачение, похожее и на костюм наездницы, и на одежду пажа, и на праздничные одеяния селян, даёт ей больше свободы.

Веррон, Анжело и советник Олм ждали её в галерее. Она вздрогнула. Неужели ему всё рассказали?

- Как ваше здоровье? Уж не наша ли поездка оторвала вас от забот о выздоровлении?

- Нет. И простите мне, что я хоть и уже на ногах, но не смогу вас сопровождать туда.

- Спасибо. Это было бы исключительно полезно нам, но не стоит так утруждать себя. Мы скоро увидимся под сводами библиотеки.

Арлия попрощалась взглядом с советником и тот остался с королём, в то время как она под руку спустилась по лестнице к дюжине их ожидающих, половина из которых чистосердечно удовлетворились ролью провожающих.

Широкую лодку с незамысловатым тентом, по которому и не заподозришь, что под ним путешествуют царствующие особы, хотели снабдить напитками, корзинами с обедом, приборами, прочими приспособлениями для пикника, ибо принцесса пожелала обедать на свежем воздухе без сервированных столов и прочей официальности. Но ничего из этого не было принесено, потому что Арлия в нескольких словах пояснила для Анжело куда они отправляются и будет достаточно того, что им смогут предложить на острове. Анжело согласился, что без этого хозяйственного вопроса недолгая прогулка только станет легче и романтичнее. Четверо гребцов, смотритель башен с сыновьями -- вот и вся свита, которой они пожелали ограничиться. Отойдя от берега на десяток взмахов вёсел, развернутый парус почуял небольшой попутный ветер и далее лодка заскользила сама в плавной беззвучности. Арлия оглянулась на ту часть берега, где вышла из воды за полночь, потом вдаль, где высились башни. Почему-то сегодня они ей показались слишком далёкими и низкими.

- А они издали почти и незаметны! - словно прочитав её мысли, заметил Анжело.

- С воды часто всё кажется дальше и меньше. А вот с галереи замка они намного заметнее.

- Мне ещё долго привыкать к твоим познаниям. Смогу ли я достаточно часто тебя чем-нибудь удивлять, чтобы не упрекать себя в скучности и неинтересности?

"Может и не очень долго" - мелькнуло в сознании Арлии и она сама ужаснулась этой мысли. Она ступила на неизведанный путь и её собственная жизнь представлялась ей как зыбкий мостик, уходящий в туман времени.

- Я привыкла к уединению, немногословности. Природа, знание и искренняя забота часто ценнее слов и похвал. А ваш брат Редвудс -- мы увидим его на острове?

- Нет, Ваше Высочество. Он всё чаще находит себя полезным в части врачевания и сейчас занят заготовлением трав. Мы тоже его редко видим, но не стоит беспокоиться за него.

Принц смотрел на воду и вперёд, покусывая губу, но потом нашел, как ему показалось, тему, где Арлия могла бы взять слово и повести беседу.

- Ваш мир разительно отличается от нашего быта. Насколько я смог заметить, дух магии здесь не только в сказаниях и воображении. Праздник оставил у меня неизгладимое впечатление. Никогда и не мечтал попасть в подобие сказки наяву. Первое время даже зачарованные стражи... Я думал, что это лишь такой антураж, выдержка, традиция. Потом подумал, что они принимают какой-то отвар, позволяющий им уподобляться статуям. Не могу к этому пока привыкнуть.

При этих словах Арлия подняла на него свой взгляд и легко улыбнулась. Её волосы развевал влажный, тёплый ветер. Они встретились взглядом, её рука легла поверх его руки, а другой она указала на приближающиеся башни.

- Ваши сказки уже написаны, а нам ещё предстоит многое узнать. Вон там! А я бы многое отдала, чтобы всё было проще. У всякого дара есть обратная сторона, необыкновенные возможности -- это усложнение, а не упрощение. Это ещё больше ответственности и неизвестности.

- Как эти простые, но глубокие мысли напоминают речи ваших служителей Ордена, которых мне довелось слышать.

- Что поделать! Некоторые из них так постигли силу слов, что избегают ими пользоваться. У них даже в ходу язык жестов, чтобы настроение или иное чувство не наложило на слова оттенок, из-за которого они могут быть поняты неправильно. А жесты более чисты, прямолинейны и менее подвержены искажающим смысл эмоциям.

Берег с высокими узкими башнями, похожими на коренастую семейку грибов с очень маленькими шляпками крыш, медленно вырастал перед ними, заслоняя всё больше удалённую линию горизонта.

- Вашу руку! Мы прибыли.

Парус ослаб и широкий нос лодки, движущейся к берегу уже по инерции, поймали длинным багром с деревянного причала. Лодка медленно развернулась, гребцы уперлись веслами в мелководье за бортом со стороны, противоположной причалу, и ждали, пока суденышко не закрепят верёвками. Встречающих было всего двое. Но они быстро справились со своими обязанностями и гости легко перешагнули на причал, сбитый из толстых деревянных брусьев. Его основательность и прочность были в духе главенствующих построек острова. Основания башен, состоящие из крупных валунов, почти незаметно переходили в скалы, скорее всего составлявшие одно целое с основанием острова. Никакая менее прочная постройка не выдержала бы веса железных кованых ворот. От причала в обе стороны, насколько хватало взгляда, берег представлял собой цветущий ковёр. Разнородные цветы, объединённые в рисунок, разделялись лишь узкими дорожками, благодаря которым можно было за ними ухаживать. Ярус за ярусом, растения высотой от колена до роста взрослого человека, выстраивались в цветочные торты, выше которых были только кустарники, которые отцвели ранее. По дорожке из мелкой гальки они подошли к воротам. Толстые черные прутья выходили из спин железных драконов, сторожащих вход. Арлия не могла припомнить, в эти ли ворота она вошла в прошлый раз, но если и в эти, то драконов она не запомнила. Возможно, ворота были распахнуты, а её мысли слишком заняты и подавлены, чтобы обратить на это внимание. Теперь она заметила и то, что красоту створок не портило ни одно из известных ей устройств для запирания. Видимо, открывание ворот было устроено с той же тяжелой надежностью, которая не нуждалась ни в замках, ни в засовах.

Они остановились в тени перед громадой башни.

- Уже хочется войти в эту древнюю, таинственную прохладу и сумрак. - сказал Анжело.

- А ты знаешь, как пройти мимо дракона? - спокойно и уверенно произнесла Арлия, внеся мгновения замешательства в лица смотрителя и его сыновей.

Выдержав ещё мгновение, пока обескураженное выражение таяло на лице принца, она улыбнулась и продолжила:

- Я пошутила. Но сначала мне бы хотелось осмотреть подножие со всех сторон, прогуляться по берегу, пока погода так благоприятствует, поесть среди этих волшебных клумб, которые всё же созданы вашими руками. Это особенно ценно. Только у созданного природой и руками честный аромат. А потом мы пойдём посмотреть помещения и подземелья. Пусть эта прогулка будет лёгкой, без подробной истории. Я многое читала.

Трое спутников кивнули и небольшая процессия без церемоний тронулась по дорожке вправо от ворот. В молчании можно увидеть намного больше. Стоит ли объяснять почему? Кто умеет думать, тот увидит и поймёт. А увидеть человек может не больше, чем может понять.

Арлия хотела увидеть, но боялась не понять.

Сквозь тонкие кожаные подошвы Анжело и Арлия ощущали мелкие гладкие камешки дорожки. Они шли против часовой стрелки, огибая огромный сломанный зуб скалы, на котором трудолюбивые предки воздвигли массивные стены. Башни теснились и жались друг к другу как стволы дерева, имеющие один родительский корень. Башня Тишины была самой тонкой и высокой. Башня Идущих Часов чуть ниже, но и она была всего в два с половиной раза выше, чем средний рост деревьев в лесах, окружающих озеро. Арлии всё хотелось рассмотреть свод окна, у которого она провела несколько дней, а может и несколько недель. Она так и не узнала об этом. Войти в башню летом и выйти из неё летом -- что можно из этого заключить? Что прошли недели, а может и год. С деревянной крыши башни свешивались вьющиеся растения и заслоняли часть кладки. Одно было ей достоверно известно: она смотрела из этой башни на закат и Анжио Изумрудный вылетал из него, возвращаясь мокрым и искрящимся волнами зелёных искр на чешуе. Чем он покорил её сознание и привёл её к решению, которое казалось неприемлемым, а может быть было лишь капризом. Теперь она готова была это признать. Он не был раздражающе высокомерен, но его спокойствие, мудрость и достоинство быстро охладили её юношеский пыл и заставили рассуждать неторопливо и взвешенно. В Анжело она не находила ничего отталкивающего, но воспоминание о какой-то горечи, которую заглушили густой медовой сладостью, не позволяло ей чувствовать себя раскованнее и радоваться жизни, как все вокруг.

- А у этого... у этого замка только одни ворота? - поинтересовался Анжело.

- Ворота одни. А входов несколько, включая один подводный. Но только известно, что он существует, что есть выход через воду в подземелье, но никто не пробовал таким способом пробраться через него в озеро, наружу или обратно. Это настолько рискованно, что равносильно смерти.

- А другие?

- Башни никогда не использовались как место, где скрываются при осаде, но выходы есть. В некоторые из них можно проползти только лёжа, другие вполне широкие проходы для одного человека, но они запираются изнутри клином изнутри так, что снаружи они также неприступны, как и остальные камни, составляющие нижнее основание. Да и выглядят снаружи как огромные валуны, а изнутри обтёсаны до толщины плиты в две-три ладони.

- Вашим предкам не откажешь в изобретательности и трудолюбии. - подытожил Анжело.

- Где мы остановимся на завтрак? - поинтересовалась Арлия.

- Разве Ваше Высочество ещё не завтракали? - удивился смотритель, вкладывая в вопрос больше наигранного шутливого удивления, чем серьёзной озабоченности.

- Пусть это будет второй завтрак. Не хотелось бы тратить время на настоящий пикник, а только выпить чаю под сводом этого прекрасного неба, когда одна стена -- серые камни с зелёными мхами, другая -- едва шумящий кронами лес, а за ковром цветов окно в горизонт над озером.

- У стороны башен, противоположной главному входу с воротами, есть площадка с каменным парапетом. Это место наиболее удобно и с него великолепный обзор. И там вы убедитесь, что этим камням всё же есть что охранять.

- Несомненно. Сегодня ясная погода и нам есть что показать, что ещё даже не вошло в новейшие записи для истории.

- Это интересно! - живо ответила Арлия, непроизвольно ускоряя шаг.

- Если башни сохраняются как часть традиции, а не используются по какому-нибудь хозяйственному назначению, то, полагаю, главная их ценность в прекрасном виде с высоты. - вставил свою мысль спутник Арлии.

Смотритель замялся, пытаясь подобрать возражение помягче. Он помнил, что Арлия пожелала не книжных историй, которые знала сама, а легкой прогулки и созерцания. Содержимое подземелий, хотя и хранящее артефакты ушедших веков, были описано и общеизвестно, а самое редкое и вкусное ждало их на обещанном столе. Арлия поспешила облегчить ему задачу, потому что ей не хотелось поднимать тему своего недавнего присутствия здесь.

- Расскажите о наиболее частых гостях острова, например, в последние годы. Что ещё изучается или кажется неизученным?

Смотритель уловил её мысль.

- Чаще других мы видели, обычно, помощников магистра, учеников, начинающих обучение в Ордене. Это что касается посещений. В башнях часто производится ремонт для поддержания их в приемлемом состоянии. Иначе деревянные лестницы и кровля давно бы рухнули. Поэтому местные жители здесь самые частые гости, в меру сил и свободного времени.

- Кажется, мы пришли. - оглядываясь по сторонам и вверх, сказал Анжело, остановившись перед каменными ступенями.

- Да, Ваше Высочество. Вот и та самая каменная веранда. Каменные ступени раньше были значительно выше, словно наши предки обладали в половину более высоким ростом. Но этому нет никаких подтверждений. При предшественнике Веррона Второго ступени заменили. Теперь их не семь, а тринадцать при той же высоте подъёма. Сначала хотели стесать имеющиеся ступени, но проще было взять другие камни и построить заново.

Все начали подниматься по лестнице. На самой верхней ступени Арлия задержалась и задержала всю процессию. На камне виднелась вырезанная строка. Часть знаков были уже не очень отчетливы, но это никак не мешало прочтению. "Истина не стесняется своей простоты". На краю правого камня, в конце надписи, тонкая борозда на камне уходила под сухой лист. Арлия сдвинула его кончиком туфли и увидела контур нарисованного сердечка.

- Мило и с юмором. Или иронией. Или... - начал цепочку предположений Анжело, но перевёл взгляд на Арлию и не договорил. Она улыбалась, но улыбалась с тем оттенком, как улыбаются детям, когда они искренне заблуждаются и делают ошибочные выводы. Это был лист клевера. Она очень на это надеялась. Это был одинокий лист, а значит где-то есть и двойной, и тройной. Как она хотела, чтобы это было началом разгадки, и страшно было не потерпеть неудачу в поиске, а разочароваться в его результате. Садясь за стол, Арлия коснулась руки Анжело, словно хотела воспользоваться ей как опорой, но таким образом привлекла особое внимание к словам.

- Как легкомысленно зрение! Можно увидеть и не понять увиденное. Надеюсь, нам хватит внимания, чтобы не пройти мимо значимого, а увидев, правильно понять увиденное. Много ли в замке подобных или иных изображений? - заканчивая свою мысль, обратилась она сразу ко всем провожатым, обводя их взглядом?

Отец и братья переглянулись и отдали, вопреки ожиданиям Анжело, слово младшему, Мая. Он окинул стол, украшенный глиняными вазами с цветами, словно ища в памяти ответ

- Ваши Высочества, надеюсь, не будут сильно разочарованы, но заметных следов резных украшений только два, одно на деревянном потолке Башни Тишины, и одно на каменном полу сразу за главными воротами. Мы называем его Компас. Практической цели его создания не было обнаружено.

- А давно ли этот компас был вырезан?

- Сто двадцать или сто тридцать зим назад. Его лучи просто указывают на стороны горизонта и на лестницы башен. - ответил старший смотритель, видя, что у Мая слегка перехватывает дыхание от волнения. Арлия и сама осознавала, что посещает остров только второй раз, поэтому даже редкой гостьей её трудно было назвать и с самой большой натяжкой. К своей внешности она относилась спокойно, вовсе не считая её выдающейся или как-то иначе способной вызывать волнительные чувства. Множество девушек было и красивее, и зажигательнее по натуре. Я просто бледнее и молчаливее других, и видят меня тут почти впервые, подумала она и и этим себе объяснила эту минутную неловкость и смущение.

- И больше ничего? Нет ли там таких же надписей, как на перестроенной лестнице на эту веранду?

- Нет. Там есть только сокращенные имена башен, завитки растительности, несколько драконов. Компас был украшен мелкими изображениями много позже. Мы не знаем когда точно. Но они всего лишь разрозненные украшения, заполняющие свободные каменные плиты пола.

- Любопытно.

Арлия задумчиво ощипывала гроздь винограда. Из припасов замка принесли лучшие образцы мёда и ореховых щербетов. Принесли ароматный чай со свежими травами, засахаренные ягоды и печенье, но её взгляд и мысль уже блуждали где-то внутри замка, в тёмной прохладе которого от неё ускользала и скрывалась тайна, которая больше всего её занимала в это время. Едва дождавшись окончания чаепития, она первая поднялась из-за стола и сделав уже два шага спохватилась, чувствуя, что розовеет от осознания вины. Надо было поблагодарить за вкусный стол и старания по его украшению. За каменными перилами веранды разливалось разноцветное море цветов, но и за столом они были не лишними.

- Осмотрим же замок! - предложил смотритель, указывая на другой спуск с веранды, позволяющий завершить круг вдоль стен и оказаться снова у ворот, ведущих внутрь. Второй спуск вообще не был лестницей, а склоном, состоящим из мелкой каменной крошки. Это обстоятельство унесло, как ветер, робкую надежду найти там ещё одну надпись или знак. Но взамен пришло понимание, что этот склон служил если не для въезда в замок с этой стороны, то возможно использовался для подвоза камней или стволов деревьев при строительстве.

- Вот мы и снова у ворот. Войдя внутрь вы сможете увидеть, каким образом они открываются. Вот здесь слева в полу вращается это большое деревянное колесо с двумя ручками, одна напротив другой, в противоположных сторонах окружности. Колесо наполовину утоплено в пол, а цепи, открывающие ворота и подавно скрыты в стене. Над воротами видна железная зубчатая балка. Зубцы снизу балки позволяют двигать створки ворот. А большой железный зуб сверху падает в прорезь и запирает ворота. Чтобы поднять этот зуб нужно тянуть за цепь справа. Таким образом, чтобы закрыть ворота нужно усилие только одного человека, а для открытия - минимум два человека.

- Может быть так было устроено при участии людей, которые имели опыт строительства крепостей и знали об опасности вражеской осады? - спросил Анжело.

- Участие чужестранцев трудно отрицать, но повторюсь, - с явным удовлетворением и гордостью сообщил смотритель, - что этот замок никогда и никем не осаждался. В другом случае и ворота были бы, наверное, глухими, а не решетчатыми. Эти массивные драконы -- творение не очень давнее, а до них вход закрывался створками из довольно тонкой древесины только от снега.

Уточнение было с пониманием принято и пять человек в мягкой обуви неслышно вышли в центр первой залы. Едва их глаза приспособились к сумраку и различили при светильниках арки в стенах и рисунок на полу, как вдруг в зале стало значительно светлее. Трое из присутствующих были готовы к этому, а двое гостей даже забыли о резьбе по камню, которую уже приготовились рассмотреть.

Воздух, запертый в каменных стенах, всегда удерживает во взвешенном состоянии некоторое количество частиц, особенно если его иногда беспокоят шагами и колыханиями одежд. Пронесенный факел или светильник надолго оставляет в воздухе след дыхания пламени, который усилил впечатление гостей. Что же произошло? Сверху, по колодцу центральной башни, упал широкий луч света. На своём пути вниз он встретил подвешенный на цепях кристалл, собранный из нескольких зеркал. Зеркала расщепили широкий луч и разбросали его по стенам уже горизонтально. Но и это было не всё. Каждый из лучей упал на белое круглое пятно на стене, обрамлённое мелкими зеркалами, так что рассеянный пятном свет залил помещение мягким уверенным светом, в котором померкли язычки пламени масляных светильников, а воздух над головами наполнился сетью ещё более тонких лучей. На фоне темного потолка этот правильный рисунок из пересекающихся лучей напоминал огранку драгоценного камня.

- Невероятно! Волшебно! - нашел по этому поводу пару слов принц Анжело.

Арлия была поражена не менее, но это уже было удивление не гостя, поэтому её вопрос прозвучал для её супруга ещё невероятнее, чем увиденное.

- Почему я не видела ни одного упоминания об этом?

- Потому, Ваше Высочество, что советник Хитриус только этой весной закончил восстановление этого способа освещения. Много лет назад в подвалах нашелся железный каркас, большой круглый обруч и длинная цепь. Никто не мог догадаться. Чему они могли бы служить. Разгадку нашел Хитриус, исследуя стены этой залы, кровлю и потолок Башни Тишины. На цепи нашлись боковые звенья через равные промежутки, а на стеная такое же количество незаметных железных колец. О совместном назначении колец и цепи можно было догадаться уже без особого труда, ибо их количество совпадало, а длина отрезков цепи хорошо подходила под размер залы. А вот вставить в этот каркас, размером в хорошую бочку, зеркала, а большое зеркало поместить в проём в кровле -- это удалось только нашему покойному предшественнику Олма. Это было закончено к началу лета, так как весна была пасмурна и дождлива, а нужно было снять сплошную кровлю и устроить место для вращающегося зеркала. Трудно даже представить, сколько десятилетий или столетий назад чудесный световод был утрачен, что даже записей не нашлось. Обратите внимание, эти белые круги были выложены в разное время перламутром из раковин и белым мрамором. Мы ещё не решили, каким материалом воспользоваться при восстановлении.

Смотритель направился к стене. Анжело с нарастающим интересом пошел за ним, и только Арлия неохотно покинула центр залы, где её внимание притягивали другие лучи, прочерченные в направлении арок. На пути к стене она едва не споткнулась, не желая наступить на изображение. Это был дракон с поднятыми в форме кленового листа крыльями. Клюв устремлялся в центр залы. Но в центре рисунка только сходились лучи, а значит находясь в центре залы искать продолжение нужно не на полу, а вокруг. С этой мыслью Арлия дошла до стены и вместе со всем рассмотрела белое пятно, искрящееся остатками перламутра и мелкими лепестками зеркал по окружности. От стены лучи, светящиеся под потолком, казались ещё ярче.

- Продолжим осмотр? - спросил смотритель, давая понять, что по его разумению здесь больше нет ничего более интересного, чем они уже увидели.

- Очень впечатляет! - с нескрываемым удовольствием выдохнул Анжело. - Ваши предки достигли высокой мудрости и искусства на стыке наук. Этот свет, который мысль сумела сложить в рисунок, висящий в воздухе, вселяет в меня надежду, что нас ожидает нечто не менее интересное.

- Искренность вашего удивления равна вашему достоинству. Надеюсь, накопленные за нашу историю знания не есть повод для сравнений и соревнований между культурами. - стараясь выразить дипломатически правильную и дружелюбную мысль, сказал смотритель. Анжело медленно кивнул, благодаря за сказанные слова и они пошли по кругу вдоль стены. Арлия, сложив руки у пояса, слегка отклонилась от общего направления и снова вышла в центр, оглянулась на ворота, раздумывая в какую сторону повернуться лицом, и наконец подняла взгляд вверх. На каменном своде её взгляд не остановился ни на чем, что бы могло подать ей идею или намёк. Она окинула взглядом арки по кругу, представила себе расположение башен, но их основания не выстраивались ни в знак, ни в рисунок. Их постройка была обусловлена формой скалы, а не красивым и тайным умыслом. Её уже ждали у входа в арку направо от ворот. Мысленные блуждания в поисках этих знаков отвлекли её, а теперь к горлу снова подступал комочек горечи, в уголках глаз набухли небольшие капельки, незаметные для окружающих, но готовые увеличиться и скатиться по щекам. Это было то немногое, что сохранилось в её воспоминаниях о помещениях замка. Это была арка в Башню Идущих Часов. Далее винтовая деревянная лестница, дверь из толстого потемневшего дерева и комната под крышей. Однажды войдя в неё, она испытала смену времени и убеждений, желаний и чувств. Сейчас она боялась испытать чувство пустоты. С момента последнего ночного посещения озера, которое стало таким необычным, её мысли то и дело уносились в водоворот в мир, из которого приходили ОНИ, приходили открыто, но не предупреждая и не объясняя ничего. И они не оставляли следов. Они всегда были в смутных строках преданий, рисунках и фрагментах архитектуры, но в новой памяти их не было. Ни для кого, кроме неё. Память хрупкой принцессы тянуло внутрь этого водоворота острой и тугой нитью, и часто казалось, что эта нить подергивается, словно слабое биение сердца.

Подъём по лестнице завершился неожиданно для Арлии. В начале пути она хотела сосчитать ступени, сама не зная зачем, но отвлеклась на свои мысли, о которых боялась нечаянно проговориться. Как и со старейшинами Ордена, она решила быть осторожнее со всеми, кто мог знать больше неё. Сыновья смотрителя распахнули дверь и она ступила на камни, по которым недавно постукивали когти Анжио Изумрудного, которые опалило его пламя. Она не посмотрела в сторону, где было её ложе, не было сил посмотреть в угол, где она так неожиданно для себя заметила движение и шорох. Она подошла к окну и постаралась освежить своё состояние движением воздуха извне. Хотя башни и не были столь высоки, чтобы касаться даже низких облаков, но вкус врывающегося в окно ветра принёс ей свежесть высоты, без запаха земли и растительности. Она наклонилась, почти ложась на подоконник, не заботясь об этикете и приличиях, и взглянула вниз. Ветер подхватил её волосы и в этом шуме ей послышался шум крыльев. Причем так явственно, что она отпрянула от окна. Думая, что она чего-то испугалась, Анжело быстро подошел к ней и обнял, придерживая за талию.

- Голова закружилась? Это от высоты.

- Нет, уже почти прошло. Это ветер. Мне даже показалось, что башня покачнулась.

- Я здесь! Всё хорошо! - обеспокоенно и немного срывающимся голосом ответил Анжело, не решаясь отпустить её.

- Уже всё хорошо. Лучше.

Она обернулась на окно, желая убедиться, что время и Башня не сыграли с ней свою шутку, но день и небо были такого же оттенка и ничто не говорило о том, что магические силы снова проснулись в старом замке. Ничто не проснулось, кроме её воспоминаний. А ей почему-то снова захотелось любой ценой возвращения в эти воспоминания. Захотелось почувствовать себя беспомощной перед иронией изумрудного ящера, который так легко угадывал ход её мысли и говорил с ней, как с ребёнком. "Ну, вот... Сначала погладить, потом прокатиться..." А теперь он сам беспомощен и на грани жизни. Чем она могла утешиться? Только тем, что, как она надеялась, не она лично виновна в этом. Но и груз вины и деяний, которые совершили её соотечественники в далёком или недалёком прошлом, не были для неё чужими.

- Я бы посмотрела ещё одну-две башни, какие вы порекомендуете, но не чувствую себя в силах для долгого пребывания здесь.

Смотритель и сыновья переглянулись. Арлия встретилась взглядом с Рэем и теперь уже однозначно решила покинуть остров в самом непродолжительном времени.

- Предупредите старейшин Ордена, что мы посетим библиотеку после возвращения.

Рэй ответил легким поклоном и бесшумно удалился. Арлия ещё раз огляделась вокруг, стараясь ощутить всё, что можно было ощутить в этой круглой каменной комнате, вплоть до тончайших запахов, в основном горелого свойства, остановилась на деревянной двери... Нет. Здесь нет ни знаков, ни подсказок к её загадке.

- А не встречались ли вам или кому-нибудь резьбы с лепестками клевера? - неожиданно для себя спросила она, испугавшись своей смелости. Но следующая мысль пришла ей на подмогу и она заметила, что вопрос не вызвал никакого особенного волнения. И она продолжила свою мысль.

- В некоторых наших записях встречаются орнаменты и символы, нарисованные в виде листьев клевера, хотя содержание записей никак не связано с растительностью. Клевер не входит в круг символов, упомянутых в геральдике и легендах. Занятия в библиотеке Ордена отучили меня от легкомысленного восприятия. Мне показалось, что если авторы этих летописей их так украсили, то это не случайно. Может быть, я ошибаюсь, я и хотела бы ошибиться в этом, но не хотела бы просто закрыть на это глаза.

Смотритель так основательно задумался над её словами, что сложил руки на груди, а потом поднёс правую ладонь к губам, ко лбу, замер, и вдруг просветлел?

- Так, окна Башни Отчаяния отмечены клевером вместо цифр. Там ровно четыре окна и над каждым соответственное количество листков клевера.

- Мы увидим эту башню сегодня?

- Нет никаких препятствий, если у вас есть желание её увидеть. - откликнулся старший брат Рея.

- Так идём?

- Да, конечно, Ваше Высочество. И Вы, принц. Или хотите ещё что-то спросить об этой башне?

- Пожалуй, нет. Но я бы взглянул на зеркало вверху, которое осветило зал у входа.

- Если Ваше Высочество не возражает, то мы сначала посмотрим на зеркало, а потом рисунки клевера на окнах. Это всё равно нам по пути и не удлинит наш путь. Но для подъёма в другие башни нам понадобятся факелы. Рэй всё приготовил заранее и мы можем уже отправляться.

Арлия кивнула смотрителю в знак согласия. Предстоял небольшой спуск по лестнице, затем переход в другую башню и снова подъём. Арлия взглянула вниз через перила. Рассмотреть в темноте внизу было ничего невозможно, но там, как она уже знала, были массивные дубовые клети, ящики и полки с глиняной посудой. Она бы хотела посмотреть и на них, но её мысли устремлялись в ином направлении. Она замедлила шаг, не отрывая взгляда от внутреннего колодца. Принц опять попытался поддержать её и посоветовал не смотреть вниз долго.

- У меня головокружение не от высоты, а от винтовой лестницы. Кажется мы делаем шаги, башня вращается нам навстречу, а мы никуда не поднимаемся.

- Это не удивительно. Никому не нравятся такие лестницы, но строители не придумали других. Любые другие были бы слишком сложны и неудобны. - пояснил смотритель. - но вот мы почти и пришли. Оставалось пройти один виток лестницы, как сбоку повеяло воздухом снаружи. Факел сердито затрещал и пламя отклонилось, как флаг.

- Этот боковой проход в ту башню, которая вас тоже интересует.

Вопреки ожиданиям, в конце лестницы дверей не было и они сразу на последнем витке лестницы увидели блестящее круглое зеркало, подвешенное над отверстием в полу. Верх этой башни не был даже комнатой. Крыша держалась на толстых деревянных столбах и весь горизонт был открыт. Каменный бортик по кругу был в высоту всего в две-три ладони, то есть значительно ниже колена. Поэтому едва посетители ступали на последние ступени лестницы, их волосы и одежду начинал трепать упругий ветер. Только с высоты этой башни удалось оценить размеры и форму острова, а также работу, проведённую в прошлом. Небольшие ухоженные поля были разграничены остатками крупных камней. Их размеры ясно говорили, что их урожай не был предназначен для питания жителей, а выращивался на семена.

- Вот так можно поворачивать зеркало вслед за ходом солнца и направлять лучи точно вниз. - начал объяснять хранитель башен, указывая на начищенные медные ручки.

Принц и Арлия двинулись одновременно к зеркалу, остановились, улыбнулись друг другу, что означало, что их одновременно посетило одно и тоже любопытство. Арлия уступила, и Анжело сам попробовал повернуть зеркало. Оно медленно поддалось его усилию. Значительных сил прикладывать не пришлось, и даже Арлия бы справилась, однако чувствовался вес конструкции.

- Как вы заметили, поворот не сложен, но зеркало тяжелое. За обручем не видно, но оно в три пальца толщиной, и это при трёх локтях в поперечнике. Мы вшестером еле установили его на место, когда окончательно разобрались, как что должно быть и привели все части в исправное состояние.

Солнечный зайчик направили вертикально вниз, в луче вспыхнули искорками несколько пылинок. Арлия обошла по кругу небольшую площадку с зеркалом, осматривая горизонт, замок и леса, столбы, на которых держалась крыша. Старое дерево было изрядно потресканное, но ещё прочное. В одной из опор, в выдолбленном круглом отверстии торчала выпотрошенная сосновая шишка. Значит замком, в некотором роде, пользовались не только двуногие жители окрестностей, но и пернатые. Но больше ничего интересного она не заметила.

Наконец, они снова тронулись в путь по лестнице и узким проходом перешли в следующую башню. Проход был так тесен, что кроме идущих друг за другом людей в нём не оставалось места, и уже второй, шедший за проводником с факелом, шел на ощупь. Арлия шла за Анжело, держась за его руку и внутренне улыбалась от мысли, что с одинаковым успехом здесь можно идти с закрытыми глазами. Но проход был не больше двадцати шагов, выводил на новую спираль из ступенек, коих тоже было не многим больше двух десятков.

Новое помещение по следующей их крыш замка казалось намного уютнее, особенно после открытой ветрам площадке с зеркалом. Стены были побелены, а сводчатые узкие окна не позволяли сквознякам свободно резвиться внутри.

- Вот. Ваше Высочество, что вас интересовало. - указал смотритель на широкие торцы подоконников. Они были из каменных плит толщиной в ладонь, и на них не крупно, но отчетливо были изображены листки. На замок смотрело, конечно, только одно окно, помеченное четырёхлистником. Справа и слева от изображения счастливого клевера, но не рядом с ним, на торце подоконника она заметила два маленьких треугольника с острыми вершинами. Правый был обращен остриём вверх, а левый вниз. Имела ли эта деталь отношение к её поискам, или её вырезала рука, не умудрённая загадками, планами и просто от нечего делать? Она мысленно обратилась к Хитриусу: Так ли важно и тайно то, о чем ты хотел мне сказать, чтобы так сложно всё запутать? Смогу ли я это всё разгадать?

Она стояла окна, размышляя о ценности своих скудных находок. Смотритель и принц негромко беседовали на тему названий башен. По лицу Анжело было видно и некоторое разочарование, поскольку не было точных сведений, когда и зачем башням дали такие трагичные наименования. Никто не слышал и не читал о том, чтобы в башнях страдали от отчаяния или одиночества. Напротив, нередко члены Ордена и даже простые жители пользовались тишиной башен для размышлений и уединения. Любой мог прибыть на остров и не объясняя причин спросить о свободном помещении. Редко кто задерживался в этих стенах и на несколько дней. Большинству, видимо, хватало одного заката и восхода, чтобы разобраться со своими мыслями и вернуться к прежним занятиям. Некоторые выходили с улыбкой озарения и удовлетворения на лице. Решили ли они за время пребывания свою загадку, или написали поэму -- кто мог узнать об этом? Не все стихи, написанные в королевстве, становились песнями и всеобщим достоянием. Авторы могли посвятить свой труд своим близким, даже если писали о значительных, по меркам королевства, вещах, и завещать родным самим распорядиться их творением, забыв вовремя обнародовать их самостоятельно. Складывалось впечатление, что лень или скромность была, в данном случае, приятнее плодов славы, за которой никто не гнался.

Анжело внимательно выслушал рассказ об особенностях нрава местных обитателей, явно откладывая его окончательное понимание на потом. Арлия за это время обошла все четыре окна, полюбовавшись четырьмя цветущими пейзажами, и теперь переступала по каменному полу с камня на камень, разглядывая редкие прошлогодние листья, принесённые ветром. А что это? Её взгляд упал на камни пола в центре комнаты. Несколько камней отличались по форме от остальных и были похожи на листки клевера, но уложены они были не в правильный рисунок, а почти хаотично, словно их оторвали от черенка и уронили. На одном из камней, как ей показалось, что-то лежало. Она опустилась на колено, и стало понятно, что вереница тёмных точек, напоминающих тонкую нитку с бусинками, была простым рисунком. Линия точек изгибалась и замыкалась, образуя контур дракона. Арлия улыбнулась то ли рисунку и его простоте, то ли своим мыслям, а затем огляделась вокруг.

- Рэй, поднесите, пожалуйста факел сюда, сбоку от этого камня.

Факел опустился к полу и в косом свете изображение стало отчетливее.

- О! Отец, посмотрите, ещё один дракон. Я раньше не замечал.

- Я тоже. Очень интересно, но я думаю, что и этот ещё не последний.

Или камень был твёрже других, или камнерез решил не вкладывать много усилий и прилежности, вырезая сплошные линии, но и так было вполне понятно, что дракон склонился на одно колено и опустил голову. Куда? К окну на замок. Она посмотрела в сторону окна и Анжело отошел, освобождая направление для её взгляда. Далёкий замок в окне теперь казался стоящим на подоконнике. Она опустилась ещё чуть ниже, и тогда конус крыши над её комнатой в замке совпал с правым треугольником на окне, а левый, соответственно, с левым крылом замка. На далёкой крыше блеснул золотой искрой маленький указатель ветра в виде облачка, а в глубине её сознания сверкнула молния и она поспешила протянуть руку Анжело, чтобы подняться.

- Видимо, одного дня в любом случае мало для осмотра этой постройки и всех секретов. Она ещё раз подошла к окну и провела ладонью по шершавой каменной плите. С дальнего края подоконника на неё смотрел ещё один вырезанный знак, размером не более дикой сливы. Его начертание сразу вернуло её память к занятиям и шорохам старинных свитков. На пути от древности к её дням алфавит и сам способ записывать мысли упрощался и становился более простым, практичным. Но некоторые знаки сохранили своё значение в первозданном виде. (речь об изображениях, аналогичным современным пиктограммам. Примечание автора).

- Истина!

- Что вы сказали? - переспросил смотритель, не расслышав её отчетливо, и думая. Что пропускает просьбу или вопрос.

- Это знак истины, правды, ведь верно?

Смотритель приблизился и она указала на рисунок из нескольких линий. Непосвященному иностранцу он бы показался ничего не значащим, как проба остроты инструмента или случайные царапины, но только не для таких искушенных зрителей. Тай заглянул через плечо на подоконник и также кивнул, внося свой вклад в общую уверенность.

- Этому замку очень не хватает вашей наблюдательности и проницательности.

Арлия поблагодарила Тая взглядом за комплимент, затем выставила ладонь в проём окна и произнесла:

- Кажется, на сегодня я уже устала. И скоро должен пройти дождь.

Она ещё раз окинула взглядом потолок, но он был ровен и побелен, как и стены, а затем посмотрела в сторону выхода. Рэй встал с факелом у стены, показывая, этим, что он снова будет замыкать шествие. Смотритель со старшим сыном двинулись вперёд, а Анжело снова протянул руку Арлии. Некоторое время спустя все оказались у ворот. Арлия направилась в сторону причала, даже не обернувшись на башни. Спустившись по трапу в лодку, она заняла своё место, закрыла глаза и пожалела только о том, что не может прилечь. Нет. В библиотеку она сегодня не пойдёт. Надо отдохнуть, подумать, успокоиться. Она сейчас хотела в свою комнату. На её комнату или всё же на маленький шпиль над ней указывала метка на подоконнике? А если на крышу? Изнутри туда попасть невозможно. Где, Хитриус, ты спрятал что-то важное? Как мне это найти? И она была бы рада отказаться от поисков, но ей двигало не любопытство, не любознательность, а чувство вины, или долга, может быть и не её собственного, но она не могла от него отстраниться.

Возвращение в замок прошло как во сне. Из задумчивости её вывело касание лодкой берега. Всё было как прежде. Но проходя по галерее мимо зачарованных стражей, она теперь думала "Зачем всё это? Кто выдумал весь этот уклад? От кого они охраняют меня или нас? Может быть ещё раз посетить келью Хитриуса?" Последняя мысль показалась и разумной и легко исполнимой. Дверь там была сломана, а значит потребность в провожатом отпадает. В часы послеобеденного отдыха вряд ли кто помешает ей прогуляться туда. Обед состоялся как обычно, был непродолжителен и лёгок. Воображение Анжело, разбуженное посещением острова, стало причиной нескольких предложений, как провести вторую половину дня, но Арлия пожелала отдохнуть у себя. Вид у ней был вполне здоровый, а усталость после прогулки была объяснима, поэтому и повторных предложений не последовало. Деятельное настроение Анжело нашло выход в конной прогулке с целью осмотреть побережье и попутно познакомиться с более отдалёнными жителями. Через некоторое время в замке стихли последние негромкие шаги, Арлия подошла к перекладинке с попугаем. Фархад приподнял хохолок, удивляясь неожиданному вниманию и даже не нашелся, что сказать по этому случаю. Она поднесла к нему руку. Птица осторожно перешагнула на её тонкий палец.

- Надо прогуляться, дружок. Проводишь меня, чтобы мне не было скучно?

Арлия повернулась к двери, захватила по пути со стола одну из тонких книг и вышла в галерею.

Фархад присел на её руке, опустил гребень и беспокойно поскрипывал. Что ж, даже из его хозяев никто не помнил, когда он последний раз покидал свой насиженный угол.

До комнаты, принадлежавшей предыдущему советнику, Арлия дошла так никого и не встретив. А вот и она, деревянная дверь в прошлое. Было видно, что вход пытались привести в порядок, но работы не были ещё завершены, и запирать дверь снаружи не сочли нужным. Впрочем, для этого и не было предусмотрено запоров. Сам хозяин помещения считал более важным запирать его изнутри, а раз так, то не было ни малейшего повода беспокоиться и менять обычаи.

При входе в невысокую дверь Фархад захлопал крыльями и громко заверещал.

- Успокойся ты! Иди погуляй. - сердито сказала Арлия, отпуская его на стол между нескольких предметов посуды. Шкатулка и ваза стояли на своих прежних местах.

Попугай отправился в своё исследовательское путешествие по края стола, а его хозяйка стала рассматривать полку со свитками и книгами. Почему ей в предыдущее посещение показалось, что их было больше? Пыль на полке свидетельствовала, что если с неё и брали что-то, то ставили на место. Большая часть записей и сочинений относилась к хозяйственной деятельности советника, другая часть была посвящена растениям и врачеванию. Не находя ничего, что бы её заинтересовало, она стала брать по очереди сосуды с других полок и открывать их. Некоторые были заткнуты пробками, некоторые перевязаны пергаментом. Лишь на некоторых были надписи, но такие далёкие от цели её поисков. Осторожно принюхиваясь к содержимому, она увлеклась этим занятием, пока не дошла до глиняной вазы, показавшейся пустой. Развязав веревочную петлю на горловине, она сняла пергамент и заглянула внутрь. Что-то лёгкое и сухое издавало шуршащий звук о внутренние стенки. Попытки вытряхнуть это не увенчались успехом. Тогда она прислушалась, набралась смелости и аккуратно стукнула вазой по массивному подоконнику. Тонкой керамике и не требовалось больших усилий для саморазрушения. Среди крупных осколков она увидела желтоватый листок. Развернув его, она увидела рисунок вазы, внутри которой был изображен цветок без стебля, или... Могла ли она ошибаться в своих воспоминаниях? Если это не цветок, то единственное, с чем она могла сравнить это изображение -- комок света, падающий вниз от светила мира драконов. Никаких пояснений к рисунку не было. На обороте были слабо прочерчены ровные линии, образующие геометрический рисунок. И он тоже был ей знаком. Она вынула талисман и повернула его к свету верхней гранью. Можно было и не считать грани по кругу. Рисунок совершенно точно повторял огранку камня. Как всё это не случайно, но так не понятно.

Фархад закончил обход стола, потрепал сухие цветы в вазе, шумно повосторгался совиным пером, пристраивая его себе в хвост и спорхнул на пол. Белый хвост с новым украшением в несколько шагов исчез под ложем, потом послышалось постукивание по тонкой глине. Похоже, под местом для сна также таились изделия из керамики, как то, которое она только что разбила. Арлия приподняла край платья, опустилась на колено и заглянула вниз. От волнения, вызванного взглядом в темную неизвестность, слегка зашумело в голове, и тем неожиданнее прозвучал мягкий голос из приоткрытой двери.

- Могу ли я чем-то помочь?

На пороге стоял магистр Олм, продолжатель дел Хитриуса на посту советника.

- Своевольная птица! Я прогуливалась по замку и в задумчивости оказалась здесь. Меня опять захватили воспоминания. Фархад! Выбирайся уже!

Попугай продолжал ходить по полу, не выходя на свет. Наконец её рука дотянулась до кончика совиного пера в его хвосте. С этой потерей он смириться не смог и с открытым клювом выбежал на середину комнаты, где и был пойман.

Стараясь не показать ни смущения, ни тени виноватости, Арлия поднялась во весь рост, и повернулась к советнику. После нескольких мгновений молчания тот понял, что в этом противостоянии бессловная победа остаётся за принцессой, и говорить снова ему. Преимущество, которое он имел при своём неожиданном появлении, улетучилось.

- Я вижу, что вас что-то тревожит, тяготит. Смею, однако, уверить, что при всей замкнутости, советник Хитриус всегда относился к вам с большой теплотой. Спрашивайте, и я отвечу на все вопросы.

Советнику показалось, что его уверенность и тон оказали желаемое воздействие, но в следующее мгновение он внутренне вздрогнул, потому что в ответ на последние его слова во взгляде принцессы блеснула искра, предвещающая непредсказуемое.

- Мои воспоминания также полны тёплой признательности, но меня не оставляет любопытство, желание понять то, чем пользовался советник Хитриус.

- Можно ли объяснить подробнее, что вас именно интересует?

- Мы иногда общались очень необычным образом, о котором я больше ни откуда не слышала.

Взгляд советника начал туманиться и сползать в сторону. Он явно пытался понять мысль принцессы, но не мог уцепиться ни за что определённое.

- Он присылал мне свой голос с филином.

Лицо пожилого советника вытянулось от удивления. Борясь со своей тревогой и удивлением, он собрался с мыслями и начал издалека.

- Из далёкого прошлого к нам дошли разнообразные знания магического свойства. Много поколений по крупицам разбирали их, учились пользоваться ими на благо жизни. Не ходя далеко, могу упомянуть хотя бы ваш талисман. Вам знакома его сила, но что если я вам скажу что его природа нам во многом неведома? Он достался вам по материнской линии, а благодаря благоразумности всех ваших предков, включая вас, остаётся фактически в вашей собственности и распоряжении. Однажды старейшины Ордена высказали пожелание исследовать его, но Хитриус убедил не забирать его у вас, хотя вам и было в то время около пяти зим. По мере вашего взросления и расцвета тяги к знаниям, вы начали заниматься в библиотеке Ордена. А сегодня вы задаёте мне вопрос, который ставит меня в тупик. Всё, что мы использовали ранее, было, как бы это точно выразить, волшебством в руках, то, что происходит прямо перед вашим глазами. Мне не известны примеры, чтобы нечто могло быть отправлено на значительное расстояние, тем более, если речь идёт о свойствах и способностях живых существ.

Слушая его размеренный голос, Фархад, раскачивался на краю стола, обкусывая клювом край пергамента с рисунком.

- Понимаю вас. Но, простите мне ещё один вопрос, который может показаться вам странным. У вас не было ощущения, что вы помните не всю свою жизнь?

Советник попытался что-то сказать, но вдруг положил правую руку к сердцу и начал опускаться на пол.

Арлия не смогла остановить его падение, лишь обхватила его голову руками и прислонила её к деревянному ложу. Оставив его в сидеть на полу, она выбежала в галерею и впервые за всю свою жизнь услышала, как гулко разносится голос вдоль каменных стен и колонн. На её призыв о помощи издалека раздались редкие отклики, а минуту спустя прибежали два младших члена ордена, занятые в этот день ремонтом скамей и наведением порядка. Увидев советника на полу, оценив выражение его лица и руку у сердца, один из них метнулся обратно и через несколько минут уже вернулся с ученым библиотекарем и кувшином напитка.

- Вот ваш настой, почтенный. Пейте же, держитесь!

Советник скосил глаза на спасителей, на кувшин, поднесённый к нему, и стараясь меньше двигаться, даже экономя движения, отхлебнул отвар. По его виду было понятно, что отвар не отличался изысканным вкусом, а потому был смягчен мятой и мёдом.

Придя в себя и сидя на дощатой кровати Хитриуса, он поблагодарил взглядом за помощь, потом повернулся к Арлии и хрипловатым голосом произнёс:

- Мы непременно продолжим этот разговор, если пожелаете. Но пока мне нужно прийти в себя, поговорить со... со стариной Фаром. Ваш вопрос одновременно и будоражит воображение и пугает. Всё, что накоплено нашим знанием, попадает в Кодекс, и никто из изучающих его не проходит мимо предостережения, что...

Олм закашлялся и откинулся на стену.

- ... что ступени на лестнице знаний не одинаковой высоты. Взвешивайте цену каждого следующего шага и не шагайте вслепую. - закончила за него Арлия.

- Верно. Это не запрет, а разумное предупреждение. Сола! Кто тут с тобой? Помогите мне вернуться к себе.

- Я с братом. Мы можем сходить за носилками.

- Не стоит. Я смогу дойти, но поддержите меня.

Арлия протянула руку к столу, чтобы по возможности незаметно забрать рисунок, а Фархад принял этот жест как приглашение и вскарабкался на её рукав. Куда теперь? Обратно к себе? Отложить всё на следующие дни и опять всё с начала? Эта мысль ей не понравилась. Она уже на полпути к библиотеке. Не открывая своих карт она не продвинется дальше, а начав открывать нельзя останавливаться. Иначе, если имеет место сговор, то старейшины успеют подготовиться и скрыть, если им есть что скрывать. Она пойдёт в библиотеку сейчас.

Увидев, что принцесса не направляется на половину дворца, младший из братьев хотел уже оставить советника со своим братом и проводить, но та жестом решительно показала в сторону левого крыла.

- Магистр Фар с утра просил его не беспокоить, Ваше Высочество!

- Уже не утро. - почти неслышно ответила Арлия скорее самой себе, кивая на ходу в сторону в знак того, что адресованные ей слова были услышаны. Край её платья скрылся за поворотом. Шаркающие шаги Олма остались позади. Впереди вниз уходили ступени лестницы в библиотеку. Первый зал библиотеки она прошла не останавливаясь. Он был ей знаком с детства, а больше всего нравился осенью и зимой. Окна выходили в парк под стеклянной крышей, а когда древесные кроны теряли листву, в библиотеке было особенно светло. В следующие помещения её всегда провожали её наставники. Кроме книг там хранилось множество предметов, наедине с которыми вряд ли кто осмелился оставить даже прилежную и послушную ученицу. Потемневшие от времени рыцарские доспехи и их оружие, уже многие века не знавшее остроты, не представляли особой опасности, если не считать их тяжести, но остальные припасы из всевозможных жидкостей и порошков природного происхождения, или созданных опытным путём, горючих или ядовитых -- это содержимое подземелий охранялось пристально. Почему же сегодня она никого не встретила на своём пути? Ответ был очевиден. Если бы не сердечный приступ у магистра, то двое сопровождавших его в данный момент к месту отдыха. При всём уважении, спросили бы её о цели посещения и окружили бы её любопытство своей ненавязчивой, но неотвязной заботой. Сколько времени подарено ей этим случайным стечением обстоятельств? Она остановилась перед грубой деревянной дверью, взялась за железное кольцо, которое следовало повернуть, чтобы войти, но убрала руку. Эта пара мгновений и пришедшая мысль могли продлить ей время посещения без провожатых. Она приоткрыла окно в парк и взмахом руки отправила Фархада в полёт. Тот затрепыхался в воздухе огромного и почти незнакомого ему помещения, попытался вернуться в окно, но оно быстро закрылось. В маленькую пернатую голову не могло вмещаться сразу две или несколько мыслей, поэтому непонятное обращение хозяйки сразу вытеснила возможность погулять по длинным дорожкам, потом интерес к стволам, уходящим в стеклянное небо, и наконец слабое эхо, отвечавшее на его посвистывания.

Арлия повернула кольцо, притворила за собой дверь и стала ощупывать обратную сторону створки. С обратной стороны был засов, который двигался при повороте кольца. Механизм не был совершенен, поэтому засов можно было передвинуть и вручную, после чего уже нельзя было понять достоверно, закрыли дверь кольцом снаружи, или изнутри. Теперь скорее дальше! Но что искать и как? Она решила идти наугад до тех пор, пока сможет находить продолжение своего пути, или пока её не обнаружат ученые призраки этих подземелий. Меньше всего Арлию беспокоила опасность заблудиться в подземных коридорах. Даже в неярком свете факелов было заметно, что помещения были часто посещаемы. Но если лабиринт переходов и помещений окажется сложным, то это только сильно затруднит поиски. Поочерёдно заглядывая в двери по обеим сторонам, она обнаруживала то хранилище тканей, то мастерскую с причудливыми приспособлениями, которые относили её к почти забытым дням детства. Она даже участвовала в заправке нитей в эти механизмы, а когда детский интерес уже был на грани иссякания, начиналось волшебство. Колёса приходили в движение, нити красиво менялись местами, пропуская челнок и она наблюдала как от края механизма начинает расти полоса ткани. Позднее она видела всё это и в селениях. Не было ничего удивительного, что в этом виде деятельности занятия членов ордена пересекались с занятиями остального населения. Далее были помещения, где занимались изготовлением бумаги, стекла. Мастерская, где сплавлялись драгоценные и другие металлы, была ей тоже знакома. Это была первая дверь, украшенная блестящим щитом, принадлежавшим одному из комплектов доспехов. Блестящие пруточки затем много дней прокатывались между железных колес, растягивались и терлись о дерево и шерсть, превращаясь в тонкие гибкие нити. Самые тонкие нити использовались для вплетания в ткань и создание узоров. Из нитей потолще плелись носимые украшения, даже кольца. Работавшие здесь мастера крайне неохотно отходили от традиционной техники плетения, даже когда приходилось прикреплять к украшению драгоценный камень или кристалл. За одной из следующих дверей в глубине каменного свода начинались ряды больших глиняных кувшинов, запечатанных воском. Здесь изготавливались искристые водопады для украшения праздников. В виду опасности запечатанного содержимого между кувшинами стояли блюда с водой для поддержания постоянной влажности. Иначе как можно было бы входить сюда с открытым огнём? Дальше коридор раздваивался. На перепутье стояли ещё одни доспехи. В их железных руках были два меча, скрещенные у колен. В подставках вдоль стен горело два факела, а ещё несколько лежали у ног пустотелого рыцаря, видимо про запас. Почему они до сих пор пользовались факелами в подземельях, хотя уже давно были в ходу более удобные масляные светильники с закрытым стеклом небольшим пламенем? Ответ на этот вопрос пришел к ней самым естественным образом из её памяти. Пусть он и не устраивал её полностью, но ответ этот был от первоисточника, а потому им можно было оставаться не довольным, считать его недостаточным, но приходилось с ним мириться. Это была часть Древней традиции, записанной в Кодексе. Так налево или направо? Она попробовала пройти несколько десятков шагов по левому проходу, но скоро заметила, что пламя факела больше не колышется движением воздуха, а каменная кладка под ногами исчезла. Теперь она ступала по земле, чувствуя сквозь мягкие подошвы мелкие камешки. Это направление было больше похоже на земляную нору. Арлия вытянула руку с факелом вперёд и прошла ещё несколько шагов, пока не споткнулась о что-то хрустящее. Этим хрустящим оказалась корзина с привязанной верёвкой. Сомнений больше не оставалось. Эта галерея ещё строилась, а корзиной выносили выкопанный грунт. Она начала поспешно возвращаться. Теперь она шла уже по правому рукаву. Об этом коридоре у неё уже не было воспоминаний. Она была тут впервые. Факел всё ещё потрескивал в её руке, когда она заметила, что вокруг вполне светло и без него. В нишах стен стояли те самые привычные светильники, о которых она вспоминала несколько минут назад. Там, где горящие светильники заканчивались, а коридор уходил в темноту, друг напротив друга располагались две двери. Дверь налево была украшена резным изображением филина и заперта. Кольцо, открывающее дверь, удерживал клешнями железный краб. Дверь направо была приоткрыта. На столе стояли два светильника, лежала открытая книга, а в очаге играло весёлое пламя, наполняя этот каменный грот теплом и уютом. Судя по поленьям, ещё не превращённым пламенем в неузнаваемые останки древесины, их подбросили менее получаса назад. Или того меньше. Значит обитатель помещения отложил занятие чтением и вышел ей навстречу или вглубь подземелий. Была возможность с ним не встретиться в первом случае, но ещё более высока вероятность встречи, если он ушел вперёд, куда ещё не дошла наша героиня. Арлия подошла к столу и заглянула в книгу. Из увиденного извлечь что-то понятное не удалось. Страница была заполнена перечислением дат и имён людей, которые ей были не знакомы. Напротив некоторых стояли знаки и сокращения, понятные только автору, или тому, кто начал чтение с начала. Арлия повернула книгу, чтобы увидеть первую страницу. Названия не было. Вместо него был указан только промежуток времени в годах, отстоящий от настоящего времени более чем на семьдесят пять лет.

- Опять всё заново. - проговорила она негромко, понимая, что где-то происходит пересечение записанных сведений и беспамятства, в которое погрузилось королевство в связи с недавними событиями. - Если магистр просил его не беспокоить, то кому ещё тут находиться, как не ему. А филин на запертой двери -- для неё это так же ясно говорит о владельце, как если бы на двери было написано имя. Хотя из-за имён всё и заварилось. Эх, Фар! Долго ещё тебе распутывать это. Не знаю пока, чем тебе помочь.

Арлия огляделась вокруг, но ничего не привлекло её внимание и интерес. Выйдя из двери направо, она ещё раз оглянулась на дверь с филином, но не набралась смелости задержаться здесь. Двигаться дальше можно было только с факелом, но за ним надо было вернуться к развилке путей, а взять один из светильников означало открыть своё присутствие любому, кто придёт сюда. Она уже начала движение в сторону рыцаря с двумя мечами. До него оставалось с десяток шагов, как она услышала глухой разговор вдали. Пришлось спешно отступать назад, надеясь, что они имеют своей целью тихий кабинет и тихие книжные изыскания. Арлия вновь миновала кабинет и отступила в темноту неизвестного ей туннеля.

- Он последнее время довольно плох. Ему бы отойти от дел и поселиться в покое и на свежем воздухе на побережье.

- А насколько действенен отвар, который ему прописан?

- Он успокаивает тело и укрепляет сердце, но вряд ли сможет вернуть ему силы, утерянные в болезни.

- Что же его сразило сегодня?

- Не знаю. К келье Хитриуса в верхней галерее на помощь позвала принцесса Арлия. Сола и Тай поспешили на зов, поскольку находились неподалёку.

- Вы продолжите прерванное занятие?

- Вряд ли. Остаётся мало времени до собрания. Старейшины села будут ждать наших братьев с осенним обходом. Семь талисманов должны быть подготовлены.

- Не девять?

- Скорее всего семь, не больше. Как бы светоч не иссяк и при семи. Кто принесёт нам новый?

- В этом и моя тревога. Идём же.

И две пары ног снова зашуршали по каменному полу, затем шаги стихли и снова стали слышны. Разговаривавшие прихватили два светильника из кельи и двинулись по темному коридору вслед за Арлией. Бежать вперёд в полной темноте было невозможно и она старалась идти, касаясь правой рукой стены. Если бы в стене оказалась ещё хоть одна дверь, где ей можно было бы укрыться! Редкое чувство неудобства и стыда преследовало её сильнее, чем растерянность на берегу озера. Рука ощупывала стену справа, то и дело вытягиваясь вперёд, и если бы не эти порывистые движения, то она бы столкнулась в темноте с очередным железным пустотелым стражем. Но всего одно случайное касание предупредило её о препятствии. Она вытянула вперёд вторую руку и нащупала гладкие холодные доспехи. Позади появились оранжевые блики света, слабо освещающие стены. Её преследователи приближались. Как спрятаться за этими доспехами, если посреди темноты она в своём светлом длинном платье, а доспехи... Коридор слабо изгибался, светильник в руке идущего впереди уже вот-вот должен был появиться и выдать её присутствие, но зрение, обострившееся в этой темноте, уже при первых всполохах света дало ей надежду. Рыцарь стоял опираясь обеими руками на щит. За любыми другими доспехами ей не удалось бы скрыться, потому что не спрятать белые складки платья за худыми железными ногами. А этот щит был почти по пояс древнему чужеземному воину. Арлия быстро подобрала низ платья в руки и присела позади воина в тени его щита и затаила дыхание, мысленно благодаря себя за то, что не имела большой склонности к украшению себя ароматами. Она любила и розовые ароматы, и жасмин, но даже слабый пион теперь бесшумно бы поведал о ней, будь она даже невидимкой.

Два светильника появились из-за поворота, неторопливо прошли мимо неё и остановились. В желтом свете масляных язычков, как при свечах, обрисовался конец коридора, до которого Арлия не дошла всего шагов пять-семь. Это был полукруглый каменный створ, почти двустворчатые ворота, укреплённые железными полосами.

- Подержи светильник и отвернись. - спокойно, но с оттенком строгой серьёзности сказал Фар.

Его спутник, которого Арлия не могла никак узнать, повиновался. Он повернулся спиной к воротам и стал смотреть назад, в сторону коридора и доспехов, в тени которых скрывалась незваная посетительница тайного подземелья. Незваная гостья дрожала всем телом, ожидая, что будет замечена. Щит уже не мог скрывать её также хорошо от стоящих у ворот, как от проходящих мимо. Однако, свет в этот раз показал свою двойную натуру. Свет может как высвечивать, так и скрывать. Светильник в руке спутника Фара был близко к нему, он отбрасывал длинную тень от доспехов, но даже не это помогло принцессе. Свет пламени в этом случае больше слепил своего владельца, чем помогал видеть вдаль. Зато принцессе наконец удалось рассмотреть лицо человека, державшего два светильника. Это был немногословный смотритель башен.

Если он сейчас отопрёт вход ключом, то попасть сюда без согласия магистра будет очень трудно, если вообще возможно. Но это размышление Арлии было прервано следующей просьбой.

- Посвети по сторонам, но не поворачивайся.

Это приказание было тоже выполнено. Смотритель развел руки в стороны и стал похож на корабельную мачту с фонарями на концах реи. Между тем Арлия увидела руки Фара. Который присел и беззвучно отсчитывал узкие камни кладки снизу вверх. Слева девять. Справа семь. Найдя нужные камни он надавил на них в стороны, раздался легкий скрип и щелчок.

- Заходи!

Смотритель повернулся, отдал один фонарь, и они открыли каждый свою створку.

Они говорили о собрании, значит назад идти не следует. Этим же путём должны прибыть другие участники. Она тихонько прокралась к воротам и заглянула внутрь. От ворот вниз шли каменные ступени. Большое круглое помещение имело в центре низкую площадку с колодцем. Вокруг площадки по кругу шли скамьи, выше за скамьями начинались полки, уставленные сосудами. Магистр и смотритель сразу спустились вниз и были заняты чем-то у полок, негромко обсуждая переставляемые кувшины. Арлия заглянула в ворота и попыталась рассмотреть что-то кроме спуска к колодцу. Влево и вправо от ворот тоже шли узкие ступени. А сверху помещение опоясывала галерея с колоннами. Из ворот было видно шесть колонн. У каждой колонны стояло по рыцарю. Это было уже слишком. Сведения, которыми её снабдили в Ордене, всё, что она сама прочитала и могла наблюдать в нерукописных источниках, говорили от многовековой мирной жизни королевства. Откуда же в таком количестве эти железные статуи, не похожие ни на рисунки из Кодекса, ни на одеяние зачарованных стражей дворца? С этими мыслями она продолжала осмотр, и наконец оценила архитектуру залы. Особенно ей понравился парапет верхней галереи. Высокий, сплошной, каменный, за которым можно проползти по всему верхнему ярусу. И она решилась. В темноте верхней галереи она могла даже ходить в полный рост, не слишком рискуя своей секретностью, но всё же предпочитала слегка пригибаться и не подходить близко к краю. Два участка стены по кругу были задрапированы плотной тёмной тканью, изрядно пыльной. Что было за ней -- сейчас изучать было не уместно и оставалось только надеяться, что этот занавес не будет задействован в церемонии. Если так и будет, то второй волнующей мыслью были предположения о количестве призванных на собрание. Лишь бы на галерее не стало слишком тесно. Или уже сейчас можно начинать придумывать объяснение своему присутствию. Арлия прислонилась спиной к каменной колонне. Прохлада подействовала, но не надолго. Мысли снова закружились как зимняя вьюга, а ладонь скользнула к шее и нащупала цепочку талисмана. Защищаться таким образом она бы хотела в самую последнюю очередь. Наставления Хитриуса, данные ей вместе с этим талисманом, предостерегали от необдуманных действий. Талисман дарил тепло, свет, защиту от врагов и лжи. Эти четыре строчки на листке были подарены ей вместе с талисманом и Арлия чувствовала, что следовала этим правилам до самого своего последнего шага, не воспользовавшись камнем даже в темноте. Она вообще им теперь редко пользовалась. Даже если она снилась сама себе, то с синим сапфиром на шее. А утром просыпалась с топазом. И всё было как прежде. Но был другой привычный цвет. Там был другой мир. А здесь как бы была другая она. И теперь в её памяти был второй листок, исписанный Хитриусом, в котором строчек было не четыре, а пять. Пятое свойство Хитриус, видимо, не хотел открывать, а приберёг или для себя, или для того, кто разгадает его загадку. Арлия пока её не разгадала, но она была первой и единственной, кто открыл само существование загадки и теперь шел за ответом. -

Снизу послышался звон металлической цепи. Она выглянула из-за колонны. Смотритель, перегнувшись через край колодца, достал край цепи и теперь вытягивал её. Груз явно не был тяжелым, но сама по себе цепь была длинна, не менее пятидесяти шагов. Когда нижний конец цепи приблизился, Фар осторожно перехватил его и поставил на край узкий кувшин. Арлия ощутила покалывание на груди, хотела достать талисман, чтобы посмотреть, чем он колется, потому что раньше ничего подобного не случалось, но с ужасом обнаружила, что талисман светится сквозь тонкую ткань мягким оранжевым светом. Пришлось снять его с шеи и зажать в руке, чтобы не озадачивать никого случайным появлением этой путеводной звезды.

Снизу опять раздались какие-то звуки. Не понятно откуда взятыми досками прикрыли отверстие колодца, а кувшин теперь стоял посередине как на столе.

- Теперь уже и пора. Будем ждать начала.

Две фигуры в тёмном облачении, что было обычно для Ордена, присели на скамьи и замолчали. Через некоторое время они пришли в движение и повернулись ко входу. Начали прибывать приглашенные. Арлия отступила за колонну, оглянулась на ткань сзади, готовясь, в случае необходимости, ретироваться за неё. Раздались негромкие приветствия. Входящие направлялись вниз, приветствовали магистра и выстраивались в круг около колодца. Кажется, ни у кого в планах не было пока быть наблюдателем или слушателем на верхнем ярусе. Смотритель пересчитал фигуры и доложил.

- Все.

- Хорошо. - ответил магистр.

- Не всё хорошо. - с горечью откликнулась одна из фигур.

- Верно. - согласился Фар. - Снова осень. Наш светоч угасает, а посланник вернулся с острова с дурной вестью. Нам не прислали новую искру. Нами очень недовольны. И мы не можем ничего исправить. Если не произойдёт какого-то чуда, то магия покинет наш мир навсегда. И как знать, с какой стороны может начаться обрушение того благополучия, к которому мы так привыкли. Мы долго привыкали к миру, спокойствию, словно никакие угрозы извне не существовали никогда. Как бы нам не убедиться в обратном.

- Это действительно не лучшие новости.

Собравшиеся взволнованно обсуждали сказанное между собой, поглядывая на кувшин.

- А может это и не так страшно, как кажется?

- Может и правда не страшно, но без того, что мы имели благодаря светочу и магии, наш мир может стать более пустым и пресным. Не говоря уже о том, что роль Ордена станет совсем прозаической, лишенной всех ореолов.

- Так уж ли всех?

- Конечно, не всех. - поддержал Фар, - но чтобы оценить размер потерь, надо потерять. Сейчас многое может казаться не очевидным. Так приступим?

- Да! - ответило разноголосье из круга фигур.

Капюшоны откинулись, в руках сверкнули золотые цепи. Фар снял с себя свой талисман и протянул его одному из гостей.

- Он будет седьмым?

- Да. Мне он не нужен. Подходите все! Но не вы. Вы останьтесь после на несколько слов.

Круг у колодца выровнялся и из складок одежды к кувшину вытянулись шесть рук, в каждой из которых был зажат маленький синий камешек в оправе. По мере приближения от кувшина стали проскакивать яркие белые язычки. Они прорывались сквозь стенки сосуда и тянулись к рукам. Видимо, по мере времени, камни в руках нагревались или начинали действовать на своих обладателей, потому что они раскрывали поочередно ладони, оценивали свет и блеск камней и отходили в сторону.

- Страшно даже открывать сосуд, чтобы убедиться в том, что ещё не конец. - сказал смотритель.

В ответ ему было тягостное молчание. Собрание начало расходиться. Наконец осталось три фигуры, две бывшие с самого начала и одна из пришедших.

- Магистр, а как же быть с восьмым талисманом, или вы о нём уже позаботились?

- С восьмым всё очень странно. Он и раньше меньше всех нуждался в пополнении силы, а на днях я завтракал с семьёй... Вы понимаете...

- Да, и что?

- Мой талисман несколько раз так сильно уколол меня в грудь, словно светоч полный сил прислонили прямо ко мне. Выйдя из дворца я осмотрел кристалл -- он светился как никогда ранее, сколько я помню. Поэтому я и передал вам его уже в полной силе.

- Но какое объяснение?

- Одно. Невероятное, неправдоподобное, неслыханное, но единственное. Или талисман Её Высочества так силён, что подобен светочу, или кто-то из присутствующих наделён силой, превышающей сам светоч.

- Но это уже два объяснения!

- Хотелось бы верить, что одно, потому что уже второе объяснение слишком невероятно.

- А был ли талисман на шее вашего сына, когда она посещала остров? Он находился очень близко.

- Уже нет, ведь это было сегодня утром.

- А в дни, года он готовился стать посланником? Не замечал ли он необычного?

- Я спрошу у него. - ответил смотритель.

- Да. Спросите, пожалуйста. На расстоянии в десяток шагов можно ничего не ощутить, но ближе пяти уже нельзя не заметить, талисман отзывается на светоч и прилив силы.

Последние сказанные слова ужаснули Арлию. По лбу её сбежала холодная капля. Ей пора выбираться из этого подземелья, или она может оказаться его пленницей. А на шее одного из трёх человек внизу синий сапфир. Вдруг и десяти шагов окажется мало, чтобы она могла выскользнуть незаметно? Да и если даже не думать о связи талисманов, то незаметный побег был и без того затруднён. Двое из трёх стояли лицом к выходу и смогли бы заметить даже белую мышь на ступенях у выхода. Арлия прокралась вдоль парапета к воротами присела, сдерживая дыхание и готовясь выскользнуть, как только лица окажутся не направленными в сторону выхода. Её ожидания не сбылись. Разговор был окончен и все трое повернулись к воротам. Придётся нарушить некоторые обеты, подумала она. До центра зала было не менее шагов пятнадцати, и до первых ступеней вверх не менее десяти. Первым шел Фар, и подойдя к узким ступеням он инстинктивно опустил глаза вниз, чтобы не запнуться. Шедшие за ним или тоже или посмотрели вниз себе под ноги, или не могли видеть ворота прямым взглядом, потому что мантия и спина магистра заслоняли им это направление. В это мгновение Арлия и сжала в руке талисман, прошептав слово помощи. Для трёх фигур это было похоже на непродолжительную остановку времени. Сам воздух вокруг превратился в густую смолу или стекло, затормозив и дыхание, и колыхание одежды и саму мысль. Так крепки оказались объятия. Только Арлия не могла это оценить и сравнить, потому что уже бодро шагала по теперь известной дороге. Иначе бы она отметила, что филин в её покоях, попав в вязкие объятия, всё же мог шевелить крыльями и говорить, а три фигуры у начала лестницы на несколько мгновений стали не более подвижны, чем железные латы у колонн. Что могло произойти? Кто-то мог догадаться, что произошло. Но это было не особо важно уже. Одной невероятной догадкой больше или меньше -- даже магистр не во всём был уверен и блуждал среди объяснений и теорий разной степени правдоподобности.

Выйдя из библиотеки она увидела двух беседующих на аллее справа, поэтому свернула под стеклянный купол зимнего парка, вышла на середину аллеи, остановилась и подняла левую руку в сторону и вверх. Везение и вдохновение сегодня были на её стороне. Почему бы не испытать его ещё! Два взгляда молча проследили за её выходом, но так и не смогли возобновить разговор, когда через мгновение, без призывов и команд, сверху ей на руку упал белый комок. Крылья развернулись и снова сложились, а принцесса улыбаясь своим мыслям, повернулась в сторону другого выхода и направилась на половину дворца.

- Видал?

- Впечатляет. Пытаюсь представить себе, что она так же может обращаться с крупными хищниками. Вот это будет точно новый стиль правления.

- Угу. А хищниками или птичками будем мы.

- Может не все. Может только один счастливчик!

- Я бы не рискнул, хотя она мне и очень симпатична.

- Вообще-то один такой уже есть, но что-то он не светится от счастья.

- Э!. Нас, кажется, зовут.

- Кто?

- Идём скорее. Там. Из библиотеки.

Они поспешили внутрь и встретили трёх последних, кто оставался в подземелье после окончания собрания.

- Магистр споткнулся и едва не разбил лицо о ступени. - объяснил смотритель. Наверное надо ускорить рытьё нового тоннеля и наконец улучшить проветривание. Дымоход у магистра работает превосходно, и приток свежего воздуха он обеспечивает, но в остальных помещениях часто душно, особенно сегодня, когда горит половина факелов.

Бледный магистр жадно вдыхал прохладный воздух. Двое его спутников выглядели не намного бодрее.

- Что же будет, если новый светоч не придёт через колодец? Новый всегда приходил до угасания предыдущего. Путь смог бы указать и талисман, но он должен быть полным силы, а наши давно не знали и половины своих возможностей. Есть один сильный, но он в руках у...

Фар говорил взволнованно и с тяжелой одышкой, глядя в пол у своих ног.

- Учитель, не напрягайтесь так! У дочери Веррона нет причин отказать нам в одолжении, если таковое станет последней необходимостью. Не могу себе представить, чтобы это стало проблемой. Много лет она училась у вас и многие из нас занимались с ней.

- Однако, до известного вам предела. И если необходимость возникнет, то талисман следует спросить осторожно, под предлогом полегче. Иначе знание о живительной искре вырвется наружу. Тогда придётся не только объяснять, а ещё и следить за каждым. Невозможно предугадать, кто и как захочет лично использовать силу искры. Ведь это не исключено. Даже если у кого-то и не будет корыстного, эгоистического мотива, но возможно проявление любопытства и случайное использование. Это грозит непредвиденными потерями. О, хоть бы новый светоч пришел! В нашем распоряжении осталось не много дней.

- Магистр Фар, чувствуете ли вы себя уже лучше? Мне надо идти. Талисманы должны быть возвращены в тайники вокруг селений сегодня же.

- Возвращаясь, найдите повод посетить дворец и наследницу. Постарайтесь ни о чем не говорить. Только прислушайтесь к талисману, каков будет его отклик.

- Я понимаю. Я сделаю. Желаю вам скорейшего укрепления здоровья! Прощайте.

По галерее зачарованных стражей прогуливались две фигуры, поглядывая вниз на лужайку. Младший из сыновей смотрителя придерживал повод лошади, которая пританцовывала под Арлией. Она трепала расчесанную длинную гриву и подбадривала своего скакуна, поводырь которого напротив пытался его смирить и успокоить. Несколько других лошадей, желая быть вовлеченными и это действо и получить свою долю внимания, ходили за ними по кругу. Легкий ветер, едва дышащий первой осенней свежестью, развевал длинный белый шарф на шее Арлии.

- Сколько элегантности в этом зрелище! Но не оставляет мысль, что я немного справедливо завидую этому животному. Между нами сохраняется расстояние, которое я не могу объяснить себе. При всём благополучии, которое очевидно, что-то есть ещё, какая-то скрытая причина, о природе которой я не нашел никаких подсказок. Это непостижимо. Она не холодна, но всё время ускользает, как призрак, отчего и моя жизнь превращается в затянувшийся мираж.

- Пока причина не обнаружена, боюсь, внешнее вмешательство в ваши отношения нежелательно. - ответил король. - Или вы просите о помощи, исчерпав свои попытки прояснить ситуацию?

- Надеюсь, что ещё нет. После этой прогулки мы попробуем поговорить ещё. Но может быть дадите совет, что предложить в качестве развлечения или совместного интереса? Мы мало проводим времени вместе и это тоже мешает узнать друг друга ближе.

- С этой стороны у вас менее всего причин быть скованным. Ближайшие прошедшие годы своей юности Арлия не скучала и не избегала никаких развлечений. Совместное чтение, интерес к нашей истории, игра в "комету" в аллеях парка под кровлей. Даже фехтование. Я не шучу. И не хочу оскорбить критикой вашего корректного поведения. Но может быть следует не так строго придерживаться тона и разговора по этикету? Если она и скучает иногда, то может быть от некоторой сухости разговоров. На праздниках она часто выглядела живее и веселее, общаясь с жителями.

- Понимаю. Спасибо.

- Надеюсь, что всё наладится. Во всяком случае мне ничего не известно ни о каких причинах, которые бы могли подтвердить наличие неприязни.

- Время. Короткое время. Мы ведь только два с небольшим месяца вместе.

- Пожалуй, это самое весомое, что следует признать. Но время идёт. Я покину вас. Меня ждут старейшины сёл.

- Конечно, Ваше Величество.

Анжело слегка склонил голову, прощаясь и остался на галерее один. Гарцевание на лужайке вышло за пределы такой дисциплины, как выездка, и приняло характер почти конкура. Арлия уже наладила контакт с лошадью и та подчинялась, по-видимому, уже просты командам голосом, перескакивая препятствия из лент, которых не было ещё и двадцать минут назад. Не иначе, как они были принесены по её просьбе. Анжело наблюдал за тем, как принцесса делала круг за кругом, преодолевая преграды, как видимые, так и воображаемые, и поймал себя на мысли. Что не может уследить и понять, как Арлия сидит в седле. На ней было длинное, простое узкое платье, но низ платья, благодаря складкам, мог развеваться довольно широко. (Примечание автора: оригинал текста находится на страница автора https://proza.ru/2021/10/11/1811 ) Ему казалось, что временами она сидит как обычный наездник, а иногда её ноги по одну сторону лошади, что, однако, никак не было связано с шагом лошади, скоростью рыси и характером упражнений. Оказалось, что она развлекалась тем, что время от времени перекидывала одну из тонких ног через гриву, наслаждаясь лёгкостью и непринужденностью освоенного упражнения. Но сегодня ли она его освоила или сегодня сочла им развлечься и продемонстрировать -- этого невозможно было понять. Тай давно не держал лошадь за повод и только поворачиваясь наблюдал за ней. Наконец Арлия вскинула руку вверх и развернула скакуна в сторону Тая. Она подъехала к нему шагом. Тай склонил колено навстречу. Арлия коснулась гривы и шеи лошади, которая в свою очередь согнула одну переднюю ногу и склонилась перед человеком в роли конюха. Под волной белой ткани над гривой мелькнула быстрая ножка, девушка выпрямилась в седле, затем откинула спинку назад и легко соскользнула на землю, не выпуская из правой руки уздечку и часть гривы.

Из-за поворота галереи послышались шаги. Принц отвлёкся от зрелища внизу и увидел идущего в его сторону смотрителя башен. Он, как ему показалось, не ожидал этой встречи, но тень неожиданности на его лице сменилась просветом новой мысли и он не сбавляя шага приблизился.

- Желаете ли говорить со мной сейчас о чем-либо?

- Я желаю говорить со всеми, кто желает того же. - ответил принц. - Мне явно не хватает понимания вашего уклада, который во всём для меня положителен и привлекателен. Но я с ним знаком слишком непродолжительное время.

- Позволите ли спросить, почему вы не принимаете участие в таком великолепном времяпрепровождении, которое только что завершилось там. - спросил смотритель, указывая жестом на окно.

- Я провел утро на побережье. Некоторые жители лишились лодок вместе с частью причала. Нужна помощь. В общем, я совсем недавно вернулся и застал это зрелище у этого окна, хотя надеялся застать Арлию у себя.

Они оба замолчали и обратились к окну. Тем временем Тай взял за повод уже двух лошадей, попрощался с наездницей и отправился по тропе в сторону озера. За ними вереницей потянулись другие лошади. Арлия отстала от этой процессии, остановилась, поправила волосы, золотую цепочку на шее под шарфом и направилась ко дворцу. Принц кивнул своему собеседнику, давая взглядом понять, что вынужден прервать разговор, в котором был очень заинтересован.

Его порыв встретить Арлию внизу его вполне устраивал. Арлия будет стремиться уединиться у себя и его цель будет достигнута. Не затевая разговоров он только приблизится, сжимая талисман в складке мантии. И его присутствие будет здесь естественным, ибо он перед этим говорил с её супругом.

Желая сделать вид. Что он просто прогуливался размышляя по галерее, он быстрым шагом направился по ней в обратную сторону, чтобы быть узнанным издалека.

Набирая шаг в выбранном направлении, он постарался собраться и сконцентрироваться на своих ощущениях. Их достоверность была сейчас крайне важна для успеха его миссии. И едва он успел повернуть свои мысли в эту сторону, как разящий укол пронзил его ладонь. От неожиданности он остановился и замер, производя в уме простой расчет. Он сделал по галерее десятка два шагов, а значит принцесса ещё даже не дошла до парадной лестницы снаружи, а её путь к своей комнате лежит через длинный полукруг по первому этажу, подъём на галерею по лестнице, а значит она сейчас ещё очень далека от него. Он не мог стать жертвой обмана собственного зрения. Она поправляла цепочку талисмана и никто никогда не видел других украшений на её шее. Он сделал ещё шагов пять-шесть, и талисман снова выпустил колючую искру, столь болезненную, что смотритель извлёк сапфир наружу и остолбенел от увиденного. Белая искра в глубине синего кристалла говорила о близости необычайно сильного светоча. Но где он? В смятении и волнении он подошел к двери покоев Арлии и протянул к ней руку. В висок ударила боль теперь уже встречной мысли. Может не стоит рисковать таким вторжением. Но он не собирался вторгаться. Рука толкнула дверь и та поплыла внутрь, открываясь. На сколько можно было видеть внутренний антураж, комната была пуста. Да иного он и не ожидал. Из-за двери раздалось хлопанье крыльев, и неуклюжее белое создание выпорхнуло в открытую дверь, ища место для посадки. Не найдя ничего лучше плеча советника, он впустил когти в толстую, но мягкую темную ткань из шерстяной нити, но не от неосторожных когтей вскрикнул посланец Ордена. Сапфир в его руке полыхнул синими лучами так, что отсвет этот окрасил пол и потолок своим сиянием, обжигая ладонь, как раскалённый уголь. Выронив талисман, советник просился на пол, накрывая и заворачивая его в край широкого рукава. Сквозняк хлопнул дверью. Дверь закрылась. Вспугнутая птица отлетела в сторону и отправилась вдоль зачарованных стражей по полу пешком, а от следующего звука взлетела на ближайшее окно. В пол ударили нижние концы копий стражей. Их свободные левые руки взметнулись к груди и прижались к латам у сердца. Из ещё неподвижных губ на серо-каменных лицах начало вырываться негромкое общее скандирование "Вторжение!" и снова ударили в пол копья.

- Этого не может быть! Этого не может быть! - потеряв всякую собранность и осторожность в голос произнёс смотритель, идя по галерее. Но вдруг оглянулся и сменил направление на обратное. Он не готов, он не может так рисковать. Нужно спускаться с галереи по другой лестнице. Нужно оповестить о внезапном пробуждении стражи и нельзя встречаться с принцессой. Он просто не мог себе представить, что может произойти. Это надо обдумать. Обсудить. - Фар! Тебе понадобится не только твой сердечный отвар. Но как? Могло ли такое, что сверкнуло как молния догадки, вообще быть? Такая мощь, такой могучий сгусток магии и птица из комнаты Арлии? Невозможно!

Анжело стремительно спустился по лестнице и зашагал навстречу Арлии по коридору нижнего яруса. Увидев её светлый силуэт вдали, он почувствовал тепло в сердце, готовом излиться искренними словами и преодолеть не только шаги, разделяющие их, но и неведомое непонимание. Арлия была в превосходном настроении и это сулило успех. Она улыбнулась и протянула ему руку.

- Ваши упражнения были восхитительны! Мы с Его Величеством получали не меньшее удовольствие от зрелища. А как играют в комету?

С губ Арлии сорвался звучный, почти детский смех.

- Да это же очень просто. Очень похожие игры существуют у разных народностей. Разница только в названиях, особенностях правил и в изготовлении приспособлений. Маленький камешек обвязывается особым способом шерстяной нитью, чтобы получился пушистый шарик, а часть нитей оставляется длинными или привязывается легкая лента от одного до двух локтей длиной. А играют лопаточками из согнутого прута, оплетённого сеткой из бечевки. Шариком перебрасываются с их помощью, а он летает между игроками, как комета, то есть звезда со шлейфом.

- И правда. Очень похоже на то, что мне тоже знакомо. Мы называем это игрой в стрижа или ласточкой. А вы в настроении поговорить ещё на одну тему, которая меня очень волнует?

- Раз это волнует, то надо об этом поговорить. И я давно уже готова слышать в свой адрес обращение на "ты".

Волнение застелило взгляд Анжело. Слова Арлии прозвучали так просто и откровенно, что не было сил упрекнуть её в неискренности.

- Так что же тебя так волнует? - спросила она, беря его за вторую руку.

От ощущения её тонких ладоней и близости проникновенного взгляда у него закружилась голова. Он поднял её ладони ближе к своей груди, но всё ещё не решаясь обнять её, сказал:

- Кажется, в наших отношениях ещё не столько тепла, сколько бы мне хотелось предложить. И я готов услышать о любой своей ошибке или непривлекательности, чтобы иметь возможность исправить их.

Арлия отвела взгляд в сторону и негромко ответила.

- Не ищи этого в себе. Я сама себе не могу ответить пока на это, потому что ... А что это? Этого никогда не происходило днём! Что там случилось? - бледнея воскликнула Арлия.

Руки её стали напряженны и по ним пробежала дрожь. В этих последних словах прозвучала тревога. Отряд зачарованной стражи в колонну по одному спускался с лестницы и выходил на аллею. Из дальних ворот по аллеям заспешили фигуры обитателей дворца. Движение в библиотеке, кратчайшим путём ведущей в помещения Ордена, вырвалось наружу и стражи постепенно перестали быть видимы из-за собравшейся толпы. Только наконечники копий говорили о том, что они ещё стоят, сохраняя строй.

- Подойдём поближе. - сказала Арлия. - Почему стражи спустились с галереи? Что-то случилось или во дворце, или в Ордене. Или в наших окрестностях, но об этом даже думать не хочу.

Они двинулись в сторону стволов с желтеющими кронами, роняющими редкие листья. Веррон Второй был только что оповещен и с некоторым опозданием спускался по лестнице в том же направлении. Арлия шла впереди Анжело и разнородное по рангу и одеянию собрание расступилось. На месте остался только хранитель библиотеки, как старший из Ордена. Кто смог оказаться на ногах к этой минуте. Он ожидал приближающегося короля. Арлия достигла последнего в строю стража, коснулась его железного локтя и продолжила движение вдоль строя к стражу в бордовом плаще. Это было почетное отличие старшего в отряде за множество поколений, которые часть своей жизни посвящали этому ритуалу, этой части Традиции.

Дойдя до него, она остановилась, а весь строй, без команды, одновременно лязгнув доспехами повернулся на четверть оборота и теперь Арлия, Анжело и стражи стояли лицом к лицу.

Его Величество подошел к хранителю и они обменялись взглядами недоумения. Это было, пожалуй, самое короткое и красноречивое взаимное объяснение происшедшему.

Позади, постепенно вернувший себе способность рассуждать, хранитель негромко говорил королю:

- Обратите внимание, их лица не вернули себе естественный цвет. Они по прежнему зачарованы, но что-то заставило их спуститься вниз. Но мы не можем у них сейчас ничего спросить. И я, честно говоря, не имею ни малейшего представления, как поступить. Они сейчас всецело под властью долга, предписанного им службой.

- А они сейчас холодные? - спросил Анжело. - С моего первого посещения интересовал этот вопрос. Но не зная обычаев, я ни разу не прикоснулся к ним. Вдруг это бы было расценено как неуважение...

Арлия сделала шаг вперёд и положила ладонь на кольчугу воина в бордовом плаще. Никто бы не смог на взгляд уловить то, что почувствовала она. Грудь воина содрогнулась, словно он попытался вдохнуть или отдать команду. Она медленно убрала руку и отступила назад, не отрывая взгляда от серых каменных глаз. Вся цепочка воинов одновременно приподняла копья и одарила нижними концами копий по камням пола. Пол под ногами вздрогнул и это почувствовали теперь уже все в зале. Сверху раздался хриплый птичий окрик и хлопанье крыльев. Затем острые наконечники копий описали полукруг и склонились к земле.

Кто бы ещё смог объяснить, что это всё значило, но никто из зрителей не только не предпринял никаких действий, но и не произнёс больше ни слова.

Арлия, которой только интуиция подсказывала, что неординарные действия стражи здесь внизу, на аллее, могут быть как-то связаны с её присутствием, с её прикосновением, тоже не знала, что делать. Она и не обязана была ничего делать, но, видимо, она была здесь единственной, кто был способен хоть на что-то. Крик сверху повторился, но было не до забот о попугае. Эхо другой смутной мысли, предположение мелькнуло в её сознании и она, не отрываясь от взгляда стража, подняла свою тонкую изящную руку в направлении лестницы, по которой этот отряд только что спустился. Каменные зрачки дёрнулись в сторону в след за её указательным пальцем. Копья взметнулись в исходное положение, воины, как один, повернулись снова и тяжелыми, слитными движениями отправились в обратный путь. Рука Арлии легла на её пояс, она оглянулась на Анжело и найдя в его выражении то же, что и на лицах остальных, направилась к отцу.

- Всё ли хорошо за пределами замка?

- Насколько мне известно, там ничто не возмущало спокойствие. - едва справляясь со своим дыханием, ответил отец.

Арлия медленно опустила глаза, что в её ассортименте знаков означало самый молчаливый и незаметный поклон, и отправилась к себе по длинному пути, чтобы не следовать за отрядом стражи и не обгонять его на не слишком широких ступенях. Край белого платья заскользил по полу, а самой подвижной частью её силуэта был раскачивающийся узкий водопад волос.

Наконец дверь библиотеки растворилась и на пороге появился прихрамывающий Фар. Видя цвет его лица, король направил несколько человек за скамьями в библиотеку. Вынесенные скамьи поставили на самой широкой аллее, на них уселись пять человек, кто имел достаточное посвящение в суть вопросов, которые предстояло обсудить. Анжело несколько мгновений колебался, но всё же занял одно из мест. Его опасения не оправдались. Никто не возразил. Остальные удалились. Лишь ещё один, посланный наверх, вернулся к пятерым на аллее, доложил, что стражники заняли прежние места, получил какое-то указание от магистра и через библиотеку направился в подземелье.

Оставшиеся на аллее переглядывались, уступая друг другу право высказаться первым. Принц склонился к Веррону и шепотом произнёс:

- Я её боюсь.

Сначала ему показалось, что на его признание последует осуждение, но король склонил голову и также вполголоса ответил.

- Ещё час назад я бы потребовал назвать хоть одну весомую причину для этих слов. А сейчас я сам не знаю, какая из причин пугает меня больше. Что-то действительно произошло.

На их шепот не обратили особого внимания. Было понятно и очевидно, что речь между этими двумя людьми шла о звене, общем для них. Непостижимых подозрений и предчувствий было предостаточно, чтобы детали семейного разговора могли также важны, как и картина в целом.

Наконец Фар собрался с силами и начал.

- Наш источник магии иссякает. Так мы думали два месяца назад. Это остаётся таковым и сейчас. Однако в цепи последних событий оказались и такие, которые не были правильно оценены. Только сейчас начинают быть видимы признаки этого, и они говорят, что поздно думать о самом очевидном, будь то порядок, власть или влияние. Наша жизнь была так устроена, что и не требовала применения власти. Видимый порядок основывался больше на разделении знаний, труда, участия, но вот что произошло: если мы больше не понимаем течения событий, то как неуправляемый корабль рискуем пойти на дно. Раз события выше нашего понимания, значит наша разумность по отношению к ним сегодня сильно падает в цене. Мы теряем смысл и значение, если не найдём силы вернуть порядок в прежнее русло. Теперь о силе. Вот то, что четыреста зим не открывалось при дневном свете. (Фар вынул из мантии свиток, развернул его и извлёк из потемневшего листа ещё более древний документ с остатками печати в виде вытянутого кленового листа). Никто уже не узнает, что было до этого договора. О чём он? На этом листе текст перевода, который оставил нам современник договора. Этот текст был дважды скопирован и заверен, что список соответствует оригиналу до последнего знака. В очень кратких выражениях, уже не свойственных нашему языку, один народ благодарит другой за оказанную помощь и обязуется присылать в память об этом раз в пять лет один aris flamadi. Далее автор перевода уточняет, что на момент появления договора не нашлось абсолютных аналогов, но общий смысл таков, что обе стороны удовольствуются соглашением, что одна сторона не отказывается от предложенного, а вторая не пожелает большего. Как вы понимаете, большего не следовало нам. Таков язык договора, исследованный многократно, и таков его подтверждённый смысл, дошедший до нас. Что произошло в самые недавние времена, нам ещё предстоит понять. Мы с величайшей предосторожностью обращались с дарами, используя их силу себе на благо, храня их в тайне. Сегодня же сосредоточение магической силы сместилось и мы увидели её проявление в человеке. И если бы это было только так... Есть предположение, что каким-то образом сила светоча, хранимого в глубине Ордена, перетекла в... (Фар сильно задрожал, затем закашлялся и несколько мгновений приходил в себя, прежде чем продолжил). Магическая сила впервые на нашей памяти из кристаллических талисманов перетекла в живое существо. В два существа. Да не оскорбится Ваше Величество этому общему слову. Принцесса Арлия и её птица.

Фар перевел взгляд на смотрителя башен и тот кивнул.

- Но как это могло случиться, если принцесса никогда не присутствовала при извлечении светоча? - начал свою мысль хранитель библиотеки. - Или её талисман стал причиной, вобрав в себя силы, превышающие наши предыдущие представления?

- Это вряд ли. Такое необычное явление мы бы заметили сразу.

- А нельзя ли пояснить, что возможно при помощи талисмана и что сейчас происходит выходящего за рамки понимания? - спросил осторожно принц Анжело. - Вы говорите, что магия проникла в живое существо. Простите. Ваше Величество, в вашу дочь. Значит ли это. Что и без талисмана она стала обладателем сил, которые вас тревожат?

- Птица! Магическое влияние может распространяться на значительное расстояние, но спящий талисман реагирует на подобные предметы и на источник сил только вблизи, а когда я находился вблизи покоев принцессы именно приближение птицы вызвало такую реакцию талисмана, находящегося у меня, что это ввергло меня в ужас.

Смотритель башен умолк, ловя в сознании следующую ускользающую мысль. Пока остальные осознавали уже сказанное, он продолжил.

- Пробуждение воинов зачарованной стражи -- не простой ритуал, и требует присутствия нескольких старейшин и двух сапфиров. Я пока не понимаю, как они могли уйти со своих постов. И то, чему мы стали свидетелями внизу, ещё более непонятно. В руке Принцессы Арлии не было никакого талисмана, когда она прикоснулась к старшему в страже. Не было его и когда она указала им путь обратно. Но они повиновались. Это же не было нашей галлюцинацией? Это ведь произошло?

- А талисман принцессы такой же, как остальные? - снова оживился Анжело.

На этот раз он был удостоен всех взглядов присутствующих.

- Советник, магистр Олм сообщил мне, что принцесса сама задавала ему вопрос про свой талисман. Все талисманы были сапфирами синего цвета. Одинакового размера, огранки и свойств. Их было восемь. Но принцесса предъявила топаз почти оранжевого оттенка. Она не скрывала, что талисман изменил цвет и изменил его недавно. Её беспокоило изменение его свойств. Или она это почувствовала или это было вполне логичное предположение и опасение с её стороны.

- Но почему он мог изменить цвет, а может и свойства? - спросил король.

- Вот!

- Да!

- Почему?

Оживление и посыпавшиеся вопросы означали приближение к разгадке, и возбужденные этим переговорщики уже были готовы задать их ещё. Но Фар поднял руку и приготовился говорить. Выровняв дыхание, он продолжил.

- Цветом талисмана занимается советник Олм. Наши старинные записи не обманывают нас, как наша память. Их, талисманов, было восемь. Восемь почти одинаковых сапфиров. Размером в перепелиное яйцо. Размер, при небольших отличиях, не важен. Их было бы легко спутать один с другим. Но последнее и значительное, что могло произойти, это присутствие принцессы в Башне размышлений.

- Я ошибся? В Башне идущих часов. Можно и так сказать. Там, если отправляющийся в башню поселяется там после определённого ритуала, могут наблюдаться интересные явления, связанные с течением времени. Но мы глубоко изучили этот вопрос уже давно, иначе бы не подвергли Её Высочество опасному опыту. Вопрос был в том, чтобы дать ей возможность подумать и принять решение. Это не было ни давлением, ни наказанием, но способом, сменой обстановки, попыткой убедить. Причем не в нужном нам решении, а в необходимости какого-то решения. И принцесса пришла к нему добровольно. Но вот что не было предметом широкого обсуждения, чему придали значение только свидетели, которых было трое.

Смотритель башен кивнул.

- Да. Я и мои сыновья. Только мы доставляли пишу в башню. А после того, как Принцесса вернулась в замок, мы побывали и внутри её помещения. На полу мы заметили следы сажи. В одном из углов на камнях стен Тай заметил потертости, словно камни кто-то пытался отчистить или полировать. Но самым трудно поддающимся объяснению фактом остаются царапины на полу, глубиной до двух пальцев. Их не пришлось отыскивать специально. Они прямо на полу перед окном. И кроме этого, нашлись также и мелкие острые камешки и крошка, которые, в этом нет сомнения, произошли по той же причине, что и царапины.

Фар поднял руку и попросил слова и внимания.

- Пришли ли ваши мысли к тому же слову, которое пронзило и наше сознание, сначала как невероятная догадка, а потом как неизбежная уверенность?

Все переглянулись, никто первым не решался высказать версию, которая уже повисла в воздухе над их головами.

- Уж не дракон ли? - сдерживая смех, который бы выглядел слишком неуважительно к говорившим ранее, поднял голову принц.

- За четыре последних века их никто не видел. Светоч является нам в одной из башен, а хранится в колодце в подземелье Ордена. В последний раз только тёмный горячий камень был найден там, где мы ожидали увидеть свет.

- Постойте! - на лице принца вязко застыло непередаваемое удивление, но потом он продолжил, причем уже на довольно повышенных удивлённых тонах. - О чем мы сейчас говорим? Что принцесса находилась в башне одновременно с драконом? Как он там оказался, или принцесса призвала его, чтобы не слишком скучать в одиночестве? Было бы естественно взять с собой, например, Фархада, или...

- А вот теперь о птицах. - прервал его мысль Фар, делая рукой жест извинения. - Фархад, белый попугай принцессы, был в башне. Это было известно. Она прибыла с ним на руке.

- Нужно поговорить с принцессой о драконах. - словно подводя итог, сказал Анжело.

- Но как лучше? Или Ваше Величество попросит несколько ответов на несколько интересующих нас всех вопросов, или принц, или будет уместно пригласить её к этой или подобной беседе?

- А возможно ли было не заметить дракона?

Все посмотрели на принца и он смутился, подумав не спросил ли он что-то нелепое.

- Они были почти мифом ещё до возникновения этого договора, и чем дальше, тем у них больше было шансов превратиться в красивый миф, предание древности, но дошедший до наших дней ритуал до сих пор выполнялся и приносил нам желаемое. Косвенно это подтверждает всё, даже ваше предположение, что никто из жителей не увидел того, что им не было позволено увидеть. К несчастью, мы увидели сегодня значительно больше, чем хотели, и наше непонимание опаснее всего. Хотя нет. Не это. Более всего вызывает тревогу то, как принцесса Арлия распорядится частью этого дара.

- Так послать за Её Высочеством?

- Я уже здесь.

Собрание всколыхнулось и обернулось на голос.

- Я здесь, потому что решила, что рано или поздно придется участвовать в этом. Я бы не пошла за вами дальше библиотеки, но раз уж всем было угодно собраться в этом прекрасном парке, то я выслушаю всё, в чем обсуждение коснётся меня. Я сожалею, что не вижу здесь советника Олма, но надеюсь, его отсутствие не скажется на справедливости суждений.

Анжело встал и пошел навстречу Арлии, предложил ей руку и намеревался проводить её к свободному месту, которое догадался освободить смотритель башен.

Арлия слегка прикрыла глаза, медленно покачала головой, отказываясь двигаться дальше, а затем показала всем две пустые ладони и отогнула край волнистой отделки платья у шеи.

С вашего позволения я постою здесь, отвечу на ваши вопросы и хотела бы удалиться. Анжело отступил на шаг и встал рядом на расстоянии пары шагов. Смотритель, который при приближении принцессы судорожно пытался нащупать под своей мантией золотую нить талисмана, наконец извлёк его, осмотрел и со смешанными чувствами протянул Фару.

- Ваше Высочество, позвольте нам задать несколько вопросов, которые могут показаться странными, неожиданными, но тем не менее они очень важны. Без того, что может быть известно нам, картина будет не полной, а возможные последующие решения неверны.

Принцесса обвела взглядом всех и осталась неподвижной. Это означало согласие.

- Вы были в башне одна?

- Вовсе нет. - глядя прямо на Фара, начала она спокойным голосом. - Явно или не явно башню посещали люди, имеющие свои занятия на острове, в том числе связанные и с моим пребыванием, которое было обусловлено...

Глаз Фара дернулся при этих словах и Арлия не стала заканчивать эту нить своей мысли во всех подробностях.

- Я брала с собой свою птицу. Она не склонна улетать от меня и теряться, поэтому я позволила себе это без уступок совести и доброте. И со мной был дракон.

- Прямо в башне? Рядом с вами? Живой дракон? - сквозь изумление выдавил из себя смотритель острова, единственный, кого это признание не лишило дара речи.

- Я не сразу заметила его в сумраке вечера, потому что прибыла вечером, а когда он обнаружил своё присутствие движением, то сочла это частью ритуала.

- И вы касались его?

- Я касалась его, говорила с ним, я...

Тут Арлия умолкла, поняв, что некоторые подробности лучше оставить себе в качестве личных воспоминаний.

- Вы...

- Я обедала вместе с ним.

- А чем обедал дракон?

- Телёнком.

- Он принёс его себе на обед сам?

- Нет. Это сделали несколько человек из замка на острове.

- Впервые об этом слышу!

- Может и я был в их числе? - поинтересовался смотритель, стараясь придать своему голосу оттенок спокойного любопытства.

- Не могу утверждать этого. Я только слышала приход людей.

- Дракон просто съел телёнка. Без остатка?

- Нет. Сначала он его сжег до готовности хорошего жаркого. Если не считать отсутствие соли, то в остальном блюдо ему удалось.

- В каком смысле, Арли? - спросил принц, улыбаясь, улавливая за простыми и непринуждёнными оборотами речи догадку, готовую удивить не только его.

- Я- Арлия. - с мягким ударением произнесла принцесса. - Мне нравится моё имя, данное матерью, и его никогда не изменяли никаким способом.

Она поймала себя на мысли. Что чуть не добавила "Анж", но воспитанное, если и не врождённое достоинство, остановили её вовремя. Впрочем, и уже сказанного было достаточно.

Принц испытал несколько разнородных внутренних потрясений от оказанного отпора, но так и не покраснев и не побледнев, остался стоять рядом. Но уже без улыбки.

- Итак, возвращаясь к обеду... Я пробовала, если без этого уточнения смысл не был достаточно ясен. - Что бы вы ещё хотели узнать?

- Как долго вы пребывали в башне?

- Я бы сказала, что дней пять-шесть.

- Двадцать восемь, Ваше Высочество.

Она закрыла глаза и мысленно посмотрела чуть вверх. Её взгляд окинул недавнее прошлое, но не найдя в нём подтверждения этим словам, вернулся в настоящее. Теперь уже так ли важно, сколько дней!

- А было ли в этом пребывании что-то, что доставило вам неудобство или огорчение?

- И то, и другое. Только я это поняла чуть позже. Уже после замка острова.

Арлия сделала небольшую паузу, мельком взглянула на талисман, соскользнувший с руки Фара и теперь висящий на цепочке, и продолжила почти вдвое более медленно, почти убаюкивающим тоном, сдерживая растущее в глубине волнение.

- Было нечто, что очень меня расстроило. Я догадываюсь, что нечто важное было скрыто уже давно, а нечто не менее важное произошло в недавнем прошлом, из-за чего спокойствие нашей жизни только начинает разрушаться. И рушится не только оно. Во всяком случае, урон нанесён не только тому, что вы видите вокруг пока ещё цветущим и привычным. На другом конце мира гибнет тот самый дракон. И я не знаю, что может произойти ещё, или зачем на лужайке у замка однажды снова возникнут фигуры двух-трёх драконов. Желала бы я вам к тому времени знать, что для всех будет тогда лучше, ЗАБЫТЬ или УЗНАТЬ.

Эти слова, произносимые с горькой уверенностью, накалили слушателей до предела.

- Откуда же такие вести и грозные предупреждения? Кто принёс их, откуда? - спросил король.

Арлия ещё раз взвесила слова, готовые сорваться с её уст на головы изумлённых слушателей, но в последний момент передумала. Ещё не время.

- Я получила их сама. - ответила она, всеми силами стараясь избегнуть оглашения подробностей.

На осмысление этих слов ушло ещё несколько мгновений, но видя, что в общей картине слишком много белых пятен, Фар решил вернуться к моменту и вопросу, с которого следовало начать всё сначала.

- Совету Ордена следует изучить ваш талисман. Могли бы вы предоставить его нам в самое ближайшее время?

- Нет.

- Нет? То, что произошло со стражами ещё на нашло себе объяснения, и это не самое беспокоящее всех, по сравнению с тем, что вы нам предрекли. Понимаете ли вы, что дальнейшее неведение просто опасно?

- Да.

- Вы позволите нам ...

- Нет! - необычно твёрдо прозвучало в ответ.

И едва смолкло это последнее слово, как талисман в руке Фара, покачивающийся на цепочке, с треском и яркой белой вспышкой лопнул, оставив после себя только покореженную оправу и молчание. Красная капля упала на пол с руки Фара.

Шум в ушах собравшихся, стучащий в висках, заглушил и без того лёгкий шорох шагов удаляющейся принцессы.

- На следует стать как никогда ранее внимательными ко всему происходящему. - заключил хранитель библиотеки, и к его словам не нашлось, что добавить. Кроме старого Фара, который поднял пустую оправу выше и застыл с немым вопросом на лице. Вопрос был понятен без слов.

- Принцесса отправилась к себе? - спросил смотритель острова, когда оцепенение прошло.

Оказалось, никто не заметил, куда она свернула, покидая собрание. А она в этот момент быстрыми шагами поднялась наверх, протянула руку за спину стража в плаще и сняла с его спины свой оранжевый топаз.

- Благодарю вас за вашу службу. Только оставайтесь на месте.

Ни один из воинов не шевельнулся, и она заторопилась вдоль этого каменного спокойствия, надеясь только на призрачное везение, благодаря которому может быть ещё раз удастся проскользнуть через библиотеку. Однако уже спускаясь по лестнице стало ясно, что именно библиотека была выбрана как самое ближайшее и удобное место для продолжения совещания. Снаружи она увидела только Тая, который ходил, задрав голову вверх. Его занятие она угадала и не видя его цели. Тай пытался приманить Фархада и вернуть его к месту его постоянного обитания. Арлия остановилась и выжидала, когда он заметит её. Не заметить на лестнице белый силуэт было трудно, и Тай вопросительно посмотрел в её сторону, видя что она остановилась посреди лестницы, откуда до библиотеки оставалось обогнуть лишь небольшой угол и каменную чашу с посаженным в ней небольшим кустом шиповника.

Она махнула ему рукой и приложила палец к губам. Догадливый участник её конных прогулок сделал вид, что смотрит вверх, продолжая свою охоту, прошел к началу лестницы и остановился.

- Все собрались в библиотеке?

- Да.

- Могу я попросить вас об услуге и тайне?

- Я слушаю.

- Я хочу одолжить вашу мантию и попросить не рассказывать никому об этой встрече.

От неожиданной просьбы Тай попытался что-то сказать, но даже не было понятно, хотел ли он возразить или спросить что-то ещё.

- Мне нужно пройти мимо окон библиотеки и решить одну загадку.

- И у нас будет на одну загадку меньше? - приходя в себя произнёс он уже пытаясь улыбнуться.

- Нет. Ещё на пять больше.

Он улыбнулся ещё шире. Такие обороты в разговоре с Арлией ему были привычны. Думал ли он о ней? Сколько он помнил себя, он любовался ей, но никогда его чувства не были серьёзнее мягкой весенней теплоты. А теперь она доверяла ему что-то весомое и просила о помощи.

Поскольку мантии не были разновидностью одежды, а только внешним антуражем, то одолжить её не составляло никаких затруднений. Он вынул руки из широких рукавов и остался в повседневной одежде, в которой был и утром. Протянув двумя руками мантию и передавая её Арлии, он коснулся её рук и уже новая мысль, как искра в ночном небе промелькнула в нём.

- Я пройду одна, словно мы не встречались.

- Хорошо. - ответил он, оглядываясь по сторонам.

Арлия накинула мантию, запахнула её, опустила край капюшона на лицо и расширенным, замедленным шагом отправилась в сторону аллеи. Единственным, кто бы мог узнать её в этом обличье, порхал где-то далеко между веток, и она страстно желала, чтобы инстинкты белого говоруна были заняты исследованием крон. Она прошла мимо библиотеки, свернула на боковую аллею, чтобы ещё раз не стать заметной посреди открытого пространства и направилась ко второму выходу из владений Фара.

Быстро спустившись в подземелье, она вытянула талисман за цепочку. Факелы и светильники здесь сегодня, видимо, никто не зажигал. Она отдала короткий мысленный приказ и талисман вспыхнул ярким желтоватым светом. Как давно она не пользовалась этой возможностью! Арлия прошла по рукаву, ведущему вдоль келий других членов Ордена в ту часть, где начинался более знакомый коридор. В него она попала толкнув дверь, которую уже была готова принять за тупик в виде очередного помещения. Налево она узнала обратный путь в библиотеку, а направо её ждали рыцарские доспехи на развилке. Жесткие пальцы железных перчаток не хотели расставаться с оружием, но она скинула мантию, обернула ей лезвие меча и рыцарь не смог противостоять силе этого рычага. Его скрипящие пальцы побеждённо разжались и Арлия продолжила путь к своей цели, подняв вверх и вперёд блестящую в свете талисмана сталь. Рыцарь остался позади, получив взамен меча мантию, повисшую на сгибе его локтя. Вот и дверь с замком в виде краба. Постояв перед ней ещё мгновение, оправдывая свои намерения, она вставила кончик клинка между клешней и собралась уже приложить к эфесу силу двух рук, как позади негромко звякнуло кольцо в двери напротив и краем глаза она уловила медленное движение, сгорбленный силуэт, который при виде её опустил свой бесполезный масляный светильник на пол и выпрямился, насколько ему позволяло его состояние. Она совсем забыла о двери за своей спиной, а это была дверь под своды кабинета Олма.

Арлия вынула клинок и замка и развернула его в сторону советника. Всё ещё сомневаясь хоть в какой-то оправданности такой меры, она не нашлась, что сказать. Сказал Олм.

- Я безоружен и слаб.

- А я если чего-то и опасаюсь, то не силы.

- У меня есть ключ.

Арлия оценила спокойствие и все оттенки смысла, вложенные в эту короткую фразу. Собирался ли он сотрудничать, быть откровенным и помочь ей в её поисках? В этой фразе прозвучало скорее согласие подчиниться.

- Простите мне моё вторжение. Я больше не в состоянии бездеятельно следовать за событиями.

- Бездеятельно?

Я могла бы это объяснить, но это потребует много времени. Надеюсь, что моё желание посетить эту комнату не идёт сильно вразрез с вашими правилами или желаниями.

- Напротив, это понятно и справедливо.

- Если исполнение этого желания меня разочарует, то мне будет не скрыть своего чувства вины.

- Всё верно. Верно... Во всяком случае не разочарует. Но могу ли я сначала попросить вас опустить этот меч? Несмотря на своё плохое самочувствие, я бы и дальше не отказал себе в удовольствии любоваться вашей героической красотой, но замечу, что этот предмет старины вряд ли убьёт меня. Он уже не годен для рубящего удара, а значит только сделает мои последние времена более беспомощными. Уверяю вас, что и без него вы вооружены столь великолепно, что вся зачарованная стража не смогла бы вам что-либо противопоставить.

Арлия и не заметила, как за разговором с этим скрипучим старцем так и не опустила благородное оружие прошлого, так хорошо помогающее до сих пор держать дистанцию с собеседником.

- Да и в любом другом случае я бы не захотел причинить вред своей родственнице.

Арлия опустила меч остриём в пол несколько громче, чем предполагала, и причиной этому стали последние из услышанных слов.

- Родственнице?

Её удивление настигло только спину советника, который вернулся к себе и очень скоро снова показался на пороге.

- А вы и не знали? Хитриус - мой племянник Веррон. Я предложил его на место советника, потому как сам и тогда уже не был достаточно здоров. А теперь вот служу отсроченную службу. Возьмите ключ.

Арлия приняла ключ из его рук, но не рассталась с мечом. Хотела ли она вернуть его тому, у кого силой отобрала, или он дополнял её спокойствие, охраняя и тело и ясность мысли своей блестящей, тяжелой прохладой. При повороте ключа клешни краба ослабли и замок упал к её ногам. Внутри она увидела странный порядок, которому было очевидное объяснение. В келью были снесены и аккуратно сложены различные вещи, книги, свитки, одежда. Обилие этих вещей скрыло первоначальный порядок, когда помещение служило своему хозяину, превратив его в обычную кладовку. Она осматривалась, задерживая взгляд на разных предметах на одинаковые промежутки времени.

- Так вы не знаете, что именно ищете?

- Я ищу путь в прошлое, или в будущее, где имя отца принадлежит тому человеку, который в праве его носить, даже если он мёртв.

На лице Олма застыло тягостное молчание и сочувствие.

- Посмотри на вон тот альбом, второй в стопке книг. Это одна из вещей, которую я в первую очередь хотел бы передать тебе.

Арлия шагнула вперёд, положила меч поверх одежды на скамье и достала указанный предмет. За мягкой кожаной обложкой, связанной с одной стороны тонким шнурком, начиналась стопка листов с рисунками. На первом были изображены два профиля, обращенные друг к другу. Рисунок был заключен как в рамку в почти прямоугольно разложенную цепочку. Внизу рисунка на цепочке был изображен до боли знакомый кристалл. Тонким углем были четко выписаны только контуры лиц, глаза и этот предмет. Остальное изображено мягкими штрихами и давало понять, что их наносила рука, движимая чувствами художника. Арлия начала перекладывать листки. На втором был портрет молодой женщины.

- Это Ири. У тебя её улыбка и ты унаследовала её неторопливую мягкость в движениях.

Последовали пейзажи с двумя фигурами, стоящими на берегу озера, наброски букетов, фрагменты замка снаружи и некоторые виды внутри. Она подняла очередной лист и остановилась на рисунке с девочкой, которая улыбаясь держала во рту тонкую ложечку с мороженым. Она узнала и бокал на высокой ножке, в котором перед ней стояло лакомство.

- Это ты. Веррон прекрасно рисовал по памяти.

Она закрыла альбом. Не хотелось утонуть в этих воспоминаниях сразу и здесь. Лучше будет посмотреть это тогда, когда мысли не будут тянуть её в другую сторону, в одиночестве, которое не подсмотрит её улыбок и слёз.

- Много интересных записей оставил мой Веррон, хотя не всегда он писал прямолинейно. В некоторые нужно вникать и разгадывать смысл. Теперь я не буду запирать это хранилище.

С альбома её взгляд упал на пол. Там лежал объёмистый свёрток.

- Это то самое Полотно Истины.

Первоначальным чувством Арлии при виде этого предмета было подобие ненависти, затем смятение, как то, которое вызвало всю череду последующих событий. Но она справилась с волнением и прикоснулась к верхнему краю полотна.

- Оно не выглядит древним.

- А оно вовсе и не древнее. Это одно из творений Хитриуса, которые он иногда представлял нам. Было нечто необыкновенное в том, что он делал. Необъяснимое, будто он ушел в своих познаниях далеко вперёд, черпая идеи из никому ранее неизвестного источника.

- Этот источник его и погубил.

- Я думаю, что его погубила нелепая случайность. Он не был человеком, увлекающимся до потери осторожности.

- Так что с ним случилось?

- Что случилось, то случилось. Вы приоткрыли мне часть этой тайны в одной из наших бесед. Он открыл или получил возможность не только влиять на предметы, наделяя их новыми свойствами, но и на самого себя. За ним послали однажды поздно вечером, но не смогли достучаться в его запертую комнату.

- А она закрывалась только изнутри.

- Да. Именно это и было оправданием тому, что возникло беспокойство за его здоровье. Дверь сломали, попытались привести его в сознание, но признаки жизни стали покидать его и все меры оказались бессильны.

- Он беседовал со мной. Как сейчас помню, что внезапно прервавшийся разговор повеял на меня холодом ужаса.

- Соболезную.

- А каким путём вы делаете свои поиски?

- Обычным и привычным. Я верю записям. Не многие их делают. И я не торопился вынести все вопросы на обсуждение, хотя они были и есть так значимы, что от них невозможно просто отвернуться.

- Это были три дракона.

- Где?

- В день обручения.

- При всём собрании?

- Именно так. Полотно Истины отобразило моё имя. Настоящее имя. Моё сознание вспыхнуло, и дальше произошло то, что ни у кого не сохранилось в памяти. Кажется только одна я несла этот груз последнее время.

- Как видите, нет. Моя рукописная хронология вернула мне не память, но показала, что произошло что-то необъяснимое. Эдрин стал Верроном, но чем отдалённее воспоминания, тем больше несоответствий. Я не решался один восстать против этого затмения. Большинство из близких, друзей, соотечественников даже не реагировали на прежнее имя Эдрин. А как произошло явление драконов и что собственно произошло? Вы помните?

- Если бы не помнила, то вряд ли вторглась сегодня сюда с этим.

Взгляды старого магистра и принцессы скрестились на мече.

- Они явились из трёх столбов яркого света. Все умолкли, а после их исчезновения словно наступил другой день.

- Вы не хотели выходить за Анжело?

- Я не спешила выходить ни за кого. Вот по этой причине на совете было решено дать мне время на размышление. Я отправилась в Башню Идущих Часов. Один из трёх драконов, явившихся позднее перед дворцом, оказался там. Мне не показалось, что его пребывание там было для него желанным и добровольным. Но и спросить теперь я его об этом не могу.

- А как бы вы могли его о чем-то спросить?

- Я просто чувствую это, что могла бы, но он сейчас в своём мире, в окружении таких же как он, но почти без признаков жизни.

- Вы это знаете или видели?

- Я была там.

- Веррон, Веррон! Что же ты открыл для нас!

- Я была там. Я видела их мир, видела их отношение ко мне. Не враждебное, но осуждающее.

- Вы снова хотите отправиться туда?

- Не знаю. Я ищу то, что противопоставило наши миры. Я надеялась, что смогу разгадать эту загадку или, в самом простом случае, найти записи Хитриуса, которые бы пролили свет на произошедшее. А так получилось, что непонятного стало слишком много. Вчерашние близкие, кого я ещё считала близкими и хотела бы считать, напуганы. Я не сделала это не умышленно.

- Эти записи, - Олм указал на стопы бумаги, свитки, - были просмотрены при участии нескольких членов ордена. Веррон... Простите, Эдрин также был с нами. Но как становится понятно сейчас, эту часть своей жизни Хитриус не доверял бумаге.

- А тем не менее, у меня есть уверенность, что некие записи должны были остаться, и остаться именно здесь.

- Я искал ответы на несколько вопросов, в том числе и на последние удивительные явления. А что нашли вы, раз пришли сюда с этой уверенностью?

- Знак истины на подоконнике башни на острове, знак к виде родника, источника.

- Да, этот символ вам хорошо знаком. И вы считаете это достаточным, чтобы сделать такой вывод?

- У меня больше нет других ключей к тайне, и я боюсь будить то, что чувствую в себе.

- А что вы чувствуете? Это можно описать?

- Это можно показать. - неожиданно раздраженно ответила она, беря меч в руки и ощущая внутри себя неведомое ранее вдохновение. Она окинула помещение взглядом и не найдя искомого, обратила его вниз. Олм отошел на шаг от движений меча в воздухе и едва не споткнулся о предмет на полу. Это был железный краб, теперь уже самый бесполезный предмет среди других. Кончик меча решительно направился к нему, от руки по лезвию заструились стремительные кольца белого света, краб стал малиновым, затем бело-желтым, а потом из его середины брызнули искры и два-три мгновения спустя из лужицы металла остались узнаваемы только гаснущие контуры двух остывающих клешней.

Олм помолчал, а затем высказал если не мысль, то напутствие, которое логически завершало разговор.

- Я вас умоляю, милая, будьте осторожнее с этим даром. Я не хочу потерять и вас, прежде чем закроются мои глаза.

- Я могу прислать кого-нибудь сюда, чтобы это полотно вынесли на аллеи, или на лужайку? Мне всё равно. Мне нужно видеть его развёрнутым.

- Да. Я останусь здесь и подтвержу ваше желание, если понадобится.

Перехватив меч в левую руку, она взяла правой альбом и привычно с легким поклоном повернулась и вышла в коридор. Рыцарь так и стоял с пустой рукой, разжатыми пальцами, ожидая наверное обратного обмена мантии на свою собственность, но Арлия проследовала мимо и не вспомнила о нём. Её гнала вперёд нарастающая уверенность, что разгадка уже близка. Коридор светлел и она потянулась коснуться талисмана, чтобы погасить звезду на своей груди, но коснуться его она не успела. Словно поняв её приказ, свет исчез. Она спешила на свежий воздух и открытое пространство, но знакомая атмосфера библиотеки показалась ей тяжелее воздуха подземелья. Совещание только недавно закончилось и несколько групп людей стояли снаружи, продолжая беседы. Заметив её появление, разговоры прекратились. Участники обсуждений разомкнули свои тесные круги и развернулись к ней лицами. От дальней из групп отделился Анжело и пошел ей навстречу. Её вид давал множество поводов для самых разных слов, комплиментов, вопросов, но она заговорила первой, обращаясь к Таю и его окружению. Рукоятка меча повернулась в её руке с той непринуждённой легкостью, которая говорила о её близком знакомстве с подобным оружием. Зато она теперь имела возможность указать направление эфесом, а не клинком, что более соответствовало её настроению и намерениям.

- Сола! Спуститесь к советнику Олму и вынесите сюда полотно, которое он укажет.

- Полотно Истины? - удивился король. - Последний раз его выносили...

- А вы? - не обращая на него внимания, продолжила она в адрес ещё одного из молодых воспитанников Ордена.

- Тиму. - представился третий собеседник уже знакомых нам братьев, которые не задавая лишних вопросов отправились в сторону дверей библиотеки.

- Вы проводите самого Олма сюда.

Затем повернулась к королю, идущему навстречу ответу на свои слова.

- Последний раз будет сегодня.

Он сбавил шаг. Кроме принцессы на аллее осталось шесть человек. Они немного рассеялись и теперь стояли не образуя тесных кругов.

Арлия уперла меч в пол и коснулась талисмана. В этот момент даже сорвавшийся с ветки лист забыл о своём падении и застыл в воздухе. Её пальцы от мгновения усилия побелели и клинок вошел в каменный пол на пол-ладони. Этого было достаточно, чтобы эфес поколебавшись остановился и она двинулась вперёд меж зачарованных фигур. Она прошла с полторы дюжины шагов, замедлила шаг у фигуры короля, чей взгляд остался в направлении того места, где её уже не было.

- Простите мне то, что я делаю пусть и по своей воле, но по причинам, которые возникли независимо от меня. Я росла считая вас своим отцом, и продолжила бы жить, оставаясь при этой иллюзии.

Она негромко говорила это фигуре рядом с ней, чьё неподвижное лицо не поворачивалось и не реагировало на её слова. Но она была уверена, что слова достигают сознания, к которому она обращалась. По её щеке покатилась прозрачная слеза, а сердце защемило чувство вины за то, что она так поступала с ещё недавно близкими людьми. Слабая тень оправдания, которую она призывала к себе, ещё позволяла двигаться дальше. Она теперь была в силах изменить течение событий и шла к цели, зная, что не наносит урона. Если её догадки верны, то никто не сможет вспомнить её такой, какой она была сейчас. Хотела ли она этой властности, может быть даже дерзости? Нет. Но другого пути она не видела.

Следующим по пути её следования был Фар. Она коснулась его руки и глядя в застывшие глаза пообещала:

- Как только я найду способ восстановить справедливость, моим следующим желанием будет избавиться от всего, что привело к этому. Этот дар слишком тяжел для меня.

Она подошла к Анжело.

Некоторое время она не знала, что ей следует сказать, но воспоминания о её чувствах и недавнем прошлом пришли к ней на помощь.

- Я выглядела капризной, я была прохладной, но не вините меня в бесчувственности. Если сможете вспомнить об этом. Когда-нибудь. Может быть я даже расскажу, если сама пойму и вспомню всё, что со мной произошло. В день нашего обручения я честно ответила себе на все свои сомнения и они рассеялись, как утренние облака. Осталось последнее сомнение: была ли я сама собой в этот момент.

Послышался скрип двери и двое из посланцев вынесли из дверей библиотеки бежевый свёрток. Для их взгляда не сразу стало очевидным, что стоящие на аллее участники недавнего собрания замерли и не шелохнулись ни на дюйм при их появлении. Арлия повернулась к ним и указала свободной рукой на аллею. Всё ещё удивляясь неподвижности остальных персонажей, Тай и Сола стали разворачивать полотно, оглядываясь по сторонам. Арлия обошла его по периметру, вынула меч из каменного плена, описала им медленный полукруг. Принесшие холст расступились и замерли поодаль. Арлия повернулась к полотну, опустила конец клинка на его нижнюю часть и надеясь только на свои догадки, произнесла:

- Я - Арлия Веррон Ири.

Полотно всколыхнулось и на нём медленно проступили строки.

"Я, Лар Веррон Рэйа, завещаю моей дочери, Арлии Веррон Ири это Полотно Истины, перед которым каждый может испытать искренность своих слов и помыслов, искру светила драконов, заключенную в стене замка Шести башен, а также девятый из сапфиров, созданный мной и помещенный в эфес меча в подземелье ордена..."

- О, нет! Опять!

Арлия взяла меч двумя руками и рассмотрела окончание его рукояти. За завитками отделки проступал прозрачный тёмно-синий кристалл, обратная сторона которого была утоплена в темноту, не позволявшую ему проявить свой цвет. Она вернула взгляд на полотно и прочла оставшиеся строки до конца.

"... Я также прошу прощения за незавершенную миссию, за ваше заточение в замке, которому мог воспрепятствовать, но увидел в нём способ исправить свою ошибку. Прошу простить и за это. У тебя всегда остаётся возможность всё забыть и жить счастливо, но, милая моя, подумай и реши, сможешь ли ты и мне уйти в забвение без груза совести."

- Которому мог воспрепятствовать, - задумчиво, но со злостью в голосе произнесла она. - Это исправление ошибки запутало ещё больше. Что мне с этим со всем делать?

Она обвела немую сцену вокруг себя, неподвижную, как собрание скульптур. Две живые фигуры едва отличались от них, молча и удивлённо следя за ней, иногда кидая осторожный взгляд на полотно.

Арлия ещё раз посмотрела на эфес меча, повернула его, стараясь разглядеть сапфир внутри рукояти, затем достала свой талисман и приблизила два камня друг к другу. Ничего не произошло. Она закрыла глаза и в сознании вспыхнуло воспоминание об Анжио, лежащим неподвижно, неподвижные крылья, откинутую голову, капли света, стекающие на потускневшую чешую. Если эти источники непостижимой силы не могут вернуть его к жизни, то что может сделать она? По щеке скатилась горячая слеза. Она ощутила её жгучий жар и то, как она остывала по пути вниз. Наверное так, но медленнее, уходит жизнь из существа. Которое она не может назвать ни дорогим для себя, ни любимым, ни тем более родным. Но его угасание связано с ней, и в её силах каким-то образом вмешаться в это и что-то исправить. Но что и как? Напряжение мысли достигло предела, как перетянутая струна, сквозь веки в глаза ударил сначала красный, потом розовый свет, затем кровь в веках стала уже бессильна сдерживать напор белого сияния, придавая ему свой оттенок. Она развела в стороны руки и неизвестная ей сила приподняла её. Через несколько мгновений колких, морозных ощущений на всём теле, пробиравшихся к последним клочкам её тёплой души, свет стал меркнуть. Сухой жар, уже знакомый ей, лизнул её лицо, под ногами она почувствовала шорох песка на каменистой поверхности. В руках она всё ещё сжимала древний воинственный металл. Она не без усилия, но всё же открыла глаза и первое, что обожгло её, вид безжизненного Анжио. Вокруг всё было так же. Удалённые крылатые фигуры смотрели в закат, но она понимала, что они не хотели смотреть в её сторону. Если её прибытие было таким же ярким, как и явление в день обручения, то её не могли не заметить. Значит на тёплый приём рассчитывать не приходилось. Она уже была готова к другому жару, который бы прервал её душевные муки и подарил вечный покой, свободу от укусов совести. На её тень надвинулась другая, намного более широкая. Она обернулась и увидела перед собой неимоверно широкую грудь угольно-черного цвета. С вышины его роста, превышающего её в пять-шесть раз, к ней опустилась голова с проникающим взглядом оранжевых глаз. Острые змеиные ромбы зрачков впились в её взгляд. В её сознании прозвучал до боли знакомый вопрос "Узнать или забыть?"

Колебалась она совсем недолго.

- Узнать.

- Хорошо.

- А потом сделать то, на что у меня хватит сил. И забыть.

- Много веков прошло в равновесии, и заключенный договор не тяготил ни одну из сторон. Но кому было проще его соблюсти, нам, живущим по сравнению с вами почти вечно, или слабым людям, спешащим сделать что-то для потомков. Наша благодарность за услугу могла быть и выше, но тогда она была бы для вас и неподъёмным грузом и опасностью, которые сами бы разорвали наше соглашение задолго до этого разговора. Но люди начали злоупотреблять дарами. Знание и жажда повели их по пути, у которого много развилок по ту сторону тумана будущего. Затем один из вас, чьи успехи открыли ему глаза, сам предложил помочь расторгнуть договор. Для этого ему были переданы новые способности. Применил ли он их по назначению и остался ли он в их рамках, не поддаваясь соблазну? Да. Но цель не была достигнута. Пусть и время для нас не имело особого значения, и этот человек не сильно уклонился от взятого им слова, но последствия стали только тяжелее.

- Что случилось с Анжио?

- То непредвиденное, что не должно было произойти. Одной из просьб этого человека было защитить его дочь. Но не было необходимости ей быть с ним так долго.

Шея дракона, так похожая на шею черного лебедя, если бы не его клюв и размеры, перетекла через плечо Арлии в сторону изумрудного дракона на камнях. Арлия не нашла сил снова обернуться и увидеть его. Затем дракон снова вернул голову почти в то же положение, в котором и начал разговор, но больше не смотрел ей в глаза.

- Два существа, находившиеся с ним рядом, чужие существа, не понимающие, что происходит за гранью их зрения, черпали его силу, не чувствуя её и не понимая.

- Башня Идущих Часов...

- И только теперь становится ясно, что вы в состоянии вместить и поглотить больше, чем мы себе представляли. Вы даже не почувствовали бы переполнения, а потеряли бы способность управлять этой силой ещё раньше.

- Что я могу сделать? Я тоже не знаю ни размеров, ни возможностей этой силы, действую наугад.

- Часть твоей силы в камне на твоей шее.

- Камень на моей шее намного больше, чем тот, о котором идёт речь. Я ищу способ исправить то, что возможно исправить.

- Тогда докажи, что твоё достоинство стоит больше, чем мысли. Которые вы устремляете в будущее.

Надо было уже что-то делать. Может быть, зрячий, видя её слепоту, подскажет и подтолкнёт её в верному шагу, а пока... Она сняла с шеи цепочку и осторожными шагами, ожидая чего угодно от сурового взгляда в спину, подошла к Анжио. Сколько догадок было у ней в распоряжении? По большому счету, одна, но вторая была по-девичьи более красивой. Тонкое струящееся золото скользнуло по клюву, затем по закрытым глазам, оперению, и наконец кристалл лёг на грудь дракона, оставившего в её памяти неизгладимый след. В её памяти, оставленной ей его сородичами. Завтра, быть может, она сама захочет с ней расстаться, но пусть это расставание не будет омрачено пятном на этой памяти.

- Осталось девять. - сказал ей в спину голос, в котором она прочла по крайней мере одно значение, которого страстно желала. Она движется пусть и медленно, ощупью, но в верном направлении.

- Что с ним будет?

- Это часть. Он вернётся к нам, но ты этого не увидишь сейчас.

- Что такое "Осталось девять"?

- Шесть сапфиров у людей, один у тебя...

Дракон пронёс свою голову перед самым её лицом, едва не задев клювом, но теплым ветром от этого движения ей всколыхнуло волосы.

- ... и два существа, которых сила не покинет до мгновения, пока покой не воцарится по обе стороны. Уходи.

Держа теперь только один талисман, ставший камнем преткновения в числе других, Арлия вернулась в мыслях к моменту, когда смогла отправиться сюда. Камень молчал в своей стальной клетке а она взвешивала свои мысли, которым предстояло снова перенести её обратно. Она представила в памяти лужайку перед дворцом, надеясь, что там окажется достаточно свободного пространства, но терзалась сомнениями, что получится без того горького напряжения, которое, как ей казалось, перенесло её в первый раз.

Она прижала к груди меч клинком вниз, чтобы не нанести на ещё не прожитые минуты груз новой раны, и закрыла глаза.

И всё повторилось.

Её ожидания не оправдались. Вблизи дворца было хоть и гораздо менее соотечественников, чем было когда либо на её памяти, но много больше, чем она предполагала.

На свет её появления обернулись все. Никто не сжимал в руке заветный камень и не разливал по лужайке связывающие чары защиты, но видимо этот день должен был вместить больше неподвижных фигур, чем вся история до него.

Из столба света, выросшего от зелёного подножия замка до голубой выси небес, стали медленно опускаться в две стороны белые крылья. Было чему удивиться настолько, чтобы забыть о разговорах, тревожных и непонятных новостях. Над головами собравшихся раздалось неровное хлопанье неуклюжих маленьких крыльев и белый комок влетел в белое сияние. Ослепительная вспышка от этого столкновения вырвала из молчащей толпы единый вздох и пока одни пытались запоздало прикрыть глаза ладонями, а другие восстановить способность видеть, отведя взгляды в стороны и к земле, на лужайке уже было два столба света, гаснущих один за другим. Два белых дракона на зелёной траве смотрели в сторону замка. Один из них, завернувшись в свои крылья, топтался на месте, сжимая в когтях задней лапы блестящую иглу. Другой оглядывал окрестности и самого себя, размахивая по сторонам горбатым клювом. Неожиданно у него над головой развернулся высокий белый гребень и взгляд остановился на воротах дворца. От створок парадного входа волной отхлынули сначала те, кто стоял ближе других, а потом их течение увлекло и остальных. Причем стоявшим на лужайке теперь приходилось искать путь спасения от двух нежданных угроз, не представляя себе, что могло исходить от дворца. А причиной бегства, стоявших на самых ступенях, была каменная поступь зачарованной стражи, которая двигалась к выходу. Не поднимая мечей и копий, они продолжали безмолвный шаг, пока серое каменное лицо первого воина и его закованная в латы грудь не проломили стекло и витые деревянные рамы из тёмно-вишнёвого дерева. Отряд вышел через пролом наружу и стал поочерёдно разделяться налево и направо, становясь в полукруг, вогнутый со стороны неприятеля. Два белых пришельца покачивали головами в сторону друг друга, словно ведя безмолвный разговор. Стража и народ безмолвствовали. Наконец дракон с мечом почти сложил крылья и двинулся в сторону стражи и замка. Полукруг расступился посередине и преклонил одно колено. Дракон проследовал на ступени и развернулся спиной к замку. Стражники поднялись на обе ноги и сомкнули строй, выпрямившись в одну шеренгу. Теперь перед ними был только дракон с возбуждённо приподнятым гребнем на голове, однако ни одна из сторон не проявляла желания сближаться. Напротив, оставшийся дракон плотно сомкнул крылья и занял выжидательную неподвижную позицию. Все передвижения по поляне стали напоминать шахматную партию, в которой те, кто считали себя зрителями, теперь были бы её полноценными участниками, если бы только могли понять правила игры.

Число людей со стороны каждого крыла замка постепенно увеличивалось за счет выходящих через боковые входы. Среди них были теперь в заметном числе и обитатели в тёмных мантиях, и их собратья в обычной одежде. Но независимо от принадлежности к той или другой группе по занятиям или интересам, они переговаривались и ждали. Ни у кого из свидетелей происходящего не возникло мысли покинуть место необычных событий. Недоумение от необъяснимого поведения стражи прервал главный из возмутителей спокойствия. Обводя взглядом жителей королевства поверх копий стражи, дракон останавливался иногда на выбранном направлении и из рядов выдвигалась очередная фигура. Все они спокойным будничным шагом обходили ряд воинов, проходили мимо белоснежного дракона и направлялись в один входов в замок, или исчезали из виду на дорожках, ведущих к селению. Затем зрачки оранжевых глаз сузились до самых узких щёлок и устремились вперёд в сторону озера. Второй дракон пришел в движение и его извилистое тело заструилось в сторону возвышенности над озером. Заняв позицию на самой верхней точке холма, он измерил взглядом склон, сделал несколько шагов вниз, раскрыл крылья и после этого небольшого разгона заскользил над водной гладью в сторону острова.

Взгляды от строя стражи и от отступления меньшего из противников прервал новый яркий отблеск со стороны дворца. Начала этого преображения никто не заметил. Последнее, что увидели все перед его исчезновением, вознесённую вверх голову на длинной шее, острые оконечности крыльев, исчезающие в колонне белого свечения. Но колонна не исчезла вместе с драконом. Из яркой молочной пелены, прежде чем она погасла, появились две тонкие руки, а затем стал виден и весь силуэт. Несколько фигур из присутствующих устремились к ней, но одного жеста рукой оказалось достаточно, чтобы их участливость успокоилась и они остановились на полпути. Арлия склонилась вперёд, подобрала меч, развернулась и качнув волной волос пошла внутрь замка, оставив сцену позади себя без единого персонажа, вызвавшего оживлённые разговоры и перемещения. Стражи, обращенные лицом в сторону поляны - вот всё необычное, что осталось перед дворцом для прохожего, запоздавшего к первому акту. Любой следующий запоздавший застал бы перед дворцом только туман сомнения, следовать ли внутрь за принцессой.

От входа она отправилась в аллеи, откуда исчезла под двумя ошарашенными взглядами некоторое время назад. Как давно? Она точно не знала, только надеялась, что это был тот же день из той же её предыдущей жизни, выход из которого она искала. Сколько шагов оставалось до цели, она не знала, но была готова идти вперёд и платить за это до тех пор, пока цена не покажется непомерной. В аллеях было не оживлённо, но многолюдно. Тай и Сола созвали, кого только могли, но присутствие старейшин не принесло ожидаемых изменений в состоянии тех присутствующих, которые были здесь на момент чтения полотна. Его не стали сворачивать, а только сдвинули с дорожки в сторону. По отсутствию к нему интереса можно было догадаться, что отображенное на нём послание не сохранилось до прихода новых участников, а могли ли сыновья смотрителя прочесть его вместе с Арлией и внести хоть каплю ясности в происходящее -- Арлия об этом не думала. Её ладонь грела сталь эфеса, а её сердце грела надежда, что удача и интуиция её не подведут. Вид расступающихся людей вокруг и неподвижность, которую она оставила позади себя, отправляясь на продолжение своих поисков, ужаснул её. Так надолго и так сильно она никогда ешё никого не останавливала. Сковать этой силой рыбаков на острове она не решилась. Это было сделано за неё. А носитель голоса Хитриуса чувствовал себя в аналогичном плену неловко, но куда более свободно. Оставалось только изгладить это неприятное воспоминание о её жесткой воле или искренней просьбой о прощении, или новостью, которая сама вытеснит из памяти это событие. Для первого времени не было, а для просьб о прощении ещё не пришло. Конечно, она сделает это, если ...

Держа эту мысль в уголке памяти поближе к тёплым воспоминаниям далёкого прошлого, она не заметила, каким решительным шагом, постукивая остриём клинка по полу, вышла в центр аллеи. Ей не дали никаких особых предупреждений и советов. В уме тонкой жилкой билась только мысль "Осталось девять". Значит она в силах пройти этот путь подобно тому, как ступила на него и шла до сих пор.

Сапфир в эфесе ответил слабым свечением на зов её разума и прикосновение ладони. Вяжущая густота вокруг тех, с кем она здесь недавно со слезами объяснялась, начала рассеиваться. Была ли она услышана? Она не могла знать наверняка. К оживающим фигурам стали подходить близкие и знакомые, думая что им понадобится поддержка, но способность двигаться и говорить вернулись за короткое время и без видимых последствий. К Арлии тоже приблизились несколько человек. Она молча улыбнулась им, отвечая взглядом на взгляды, затем взяла меч в правую руку клинком вверх. Это действие никем не было понято, но два-три человека отступили на шаг. На их лицах не проступило ни страха, ни удивления. Выглядело это так, словно они просто уступали ей место для действия, освобождая необходимую площадь. Для чего? Она сама до последнего момента не знала, а потом мелькнула тень сомнения, которую смела решимость. Опускаясь на правое колено, она подняла клинок вверх, а потом ударила эфесом о каменный пол. От места удара во все стороны между стоящих и их ног блеснули молниеносные кривые нити. Там на полу, где остановились и погасли редкие белые искры, стали видны синие осколки.

Она поднялась, осмотрела смятое ударом украшение рукоятки и произнесла с прохладным удовлетворением "Восемь." Затем вторым точным ударом оставила меч покачиваться воткнутым в щель каменной кладки пола, прошла мимо оживших фигур короля, коснувшись рукой его руки, попутно положила ладонь на плечо Анжело и остановилась около советника Олма. Она никогда так близко не смотрела в его тускнеющие от старости усталые глаза. Теперь они были настолько близко, что не потребовался ещё один шаг, чтобы она положила обе руки на его мантию, приблизилась лицом к его плечу и прошептала "Скоро всё закончится". Ответом ей было слабое, но одобрительное похлопывание по руке.

- Арлия, дочка, что происходит здесь?

- Простите мне все, кто сейчас здесь, и кого я не вижу среди вас. Простите то, что я уже сделала и что намереваюсь сделать. Я лишь хочу завершить начатое моим отцом Верроном, Верроном Хитриусом.

- Как это может быть? - сбивчиво, почти заикаясь начал король. - Откуда это известно и можно ли вообще поверить в это?

- В это можно не верить. Это уже не имеет значения.

Среди собирающихся полукругом обитателей замка и тех, кто по разным причинам бывал здесь чаще или реже, прокатилась волна негромких слов. Сдержанные жесты были направлены то на собеседников, некоторые руки невольно указали в сторону на магистра Ордена.

В этом круговороте мыслей и упоминаний наконец очнулся Анжело.

- Арлия, дорогая, что с тобой сегодня?

Он пошел к ней, но едва не споткнулся о меч, торчащий посреди аллеи. Столкновение с этим незначительным препятствием прервало его мысль, оставив на лице только отражение беспокойных чувств. Продолжить он не успел. Сквозь ряды присутствующих просочились несколько фигур в мантиях. Они шли, сжимая в ладонях своё приношение, и когда их стало числом шесть, они сложили принесённое перед стоящей принцессой. Это были шесть талисманов, шесть синих сапфиров.

- Доченька, зачем всё это и что ты собираешься... Что ты задумала?

- Я могу всё объяснить, но так странно я ощущаю и оцениваю себя, так по-своему мыслю, что мне кажется, что было бы справедливо каждому объяснить всё лично. Не могу себе позволить более веских слов во всеуслышание, не хочу делить ошибки прошлого на всех поровну. Не хочу разочаровывать более посвященных и вовлеченных в присутствии тех, кому суждено только узнать. Уже сказанным уже многое объяснено. Слов у меня больше нет, как нет времени. Простите!

Она слегка склонила голову, смотря на свои ладони, затем посмотрела на рисунок из тонких золотых цепей, обвивающих на полу шесть синих кристаллов. Она пошла вокруг них, не отрывая взгляда от блеска граней. С каждым её шагом круг становился шире. Придворные и маги расступались. Наконец она подняла взгляд и обвела им всех. С этого момента уже ни одно "Не может быть!" или какое-то имя не звучали и не возвращались эхом от высоких стен. Сошедшее озарение успокоило каждый ум и теперь всякому было понятно и происходящее сейчас и произошедшее много ранее.

- Все в разной степени всегда интересовались нашим прошлым. Мы хранили предания и традиции. Но теперь вы понимаете, что нет смысла в тайне, которую нужно хранить вечно. Нет смысла в тайне, в смысл которой уже не проникнуть никогда. И нет смысла быть разными в зависимости от близости к тайне. Напоследок вы увидите часть вашей истории. Но уже завтра и это станет ей.

Она подняла вверх одну руку. Взгляды взметнулись вверх, но началось всё внизу. Рядом с Арлией полыхнул костёр белого пламени, затем уже из знакомого широкого луча в стороны начали опускаться крылья, по которым сбегали блики густого зелёного света. Она ожидала увидеть, то что увидела, но не...

- Анжио! Анжио! - забыв обо всём, воскликнула она и тут же закрыла лицо ладонями. Неудержимые брызги слёз стекли по рукам, прежде чем она смогла снова открыть глаза и подойти к нему вплотную. Она положила руки на его шею. Дракон опустил голову. Взглянул в её глаза и позволил коснуться своего клюва.

- Я принёс его. Чтобы вернуть. Чтобы у тебя осталось что-то от меня.

- Ты вернулся, и я бы оставила себе только эту успокаивающую мысль.

- Он не напомнит. Я не сказал, что это на память. Это не для памяти. Это от меня.

Арлия обернулась на окружающих, стоявших теперь ещё несколько дальше. Происходящее было столь завораживающим, что каждому было что выразить, но никто не произносил ни звука, гадая чем может продолжиться или разразиться эта сцена.

Наконец вперёд начали выходить три фигуры. Первым сделал шаг Фар, за ним король и принц Анжело. Выйдя вперёд они остановились и переглянулись. Анжело опустив и немного расставив в стороны руки смотрел вверх, разглядывая дракона. Король смотрел на Арлию, ища среди своих многочисленных вопросов тот, которым уместнее прервать молчание. Его внутренние терзания прервал Фар своим негромким скрипучим голосом.

- Драгоценная, у нас будет новый договор?

- Нет. Это конец всех договоров. Это только честное расставание.

Она снова провела рукой по мелко оперённой шее, любуясь разбегающимся от её ладони изумрудным бликам.

Дракон снова поднял голову и встал во весь рост. Сохраняя равновесие, он опёрся острым краем крыла чуть впереди Арлии так, что показалось, что он ограждает её. Шея слегка изогнулась и среди черного оперения блеснула тонкая желтая нить, оканчивающаяся топазом цвета осенней листвы.

- Но Арли...

Принц запнулся и начал краснеть от своей ошибки. По всему было видно, что эта досада и раскаяние уже исполнили своё наказание за неё. Он встряхнул головой и продолжил.

- Ты представишь нам нашего гостя? Ведь вы, кажется, хорошо знакомы?

- Анжио Изумрудный, мой спутник в заключении на острове, которое по стечению обстоятельств стало последним звеном событий, из-за которых... - она вздохнула. - ...часть нашей прежней жизни должна теперь измениться. Наш долг по договору превысил допустимые границы. И мы, в свою очередь, должны быть благодарны, что паритет. Равновесие сохранятся. Мы только вернём то, чем не сумели пользоваться разумно. Мой отец Веррон Хитриус начал это восстановление справедливости, но, как я думаю, он тоже сделал несколько больше, чем следовало, пусть и без корыстного или эгоистического умысла.

- Отец? - возразили два голоса

- Да.

От переднего ряда слушателей отделилась ещё одна фигура и совсем не молодым шагом приблизилась к королю.

- Не беспокойтесь, Эдрин. Она всё правильно делает.

Король взглянул на советника с невысказанным удивлением. Олм кивнул и взял его за руку.

- Я всё объясню, если Арлия не сможет сделать это сегодня.

Под лапой дракона раздался сухой хруст и каменная крошка брызнула из-под одного из когтей. Арлия, едва касаясь его крыла, начала отходить, выпрямляя руку, словно стараясь подольше не прерывать это касание. Она остановилась в стороне в шагах пяти и посмотрела вверх. Остриё второго крыла уперлось впереди дракона, клюв приоткрылся и хотя ещё никто не увидел пламени, но жар уже лёг на их лица и все поспешно отступили ещё на несколько шагов. Взгляд дракона упал вниз и струя огня, растекающаяся по полу лепестками гигантского лотоса, ударила в переплетение цепочек с синими островками сапфиров. Сквозь пламя было видно, как внутри каждого камня зажглась маленькая белая звезда, затем камни побелели и один за другим они отделились от пола, взлетая и превращаясь в белые звезды со змеистыми лучами. Как искры над костром, они поднялись вверх и стали опускаться снова. Анжио был готов и шесть белых искр, размером в крупное яблоко, исчезли в глубине его клюва.

- Осталось два. - сказала Арлия с облегчением, глядя на загнутые пальцы на своей руке, словно проверяя себя.

- Нет. Уже только один. Не печалься об этом. Он выбрал другой мир и тебе осталось помнить об этом всего несколько мгновений. А остаётся помнить о тебе. Благодарю тебя.

Арлия снова сдвинулась с места, обошла полукругом левое крыло, ощутила под ногами жар нагретого камня и посмотрела вниз. На потемневшем камне блестели золотые капли, бывшие недавно сплетением золотых нитей. Некоторые капли образовывали круги и овалы, зияющие пустотой. Она прошла мимо и снова коснулась обеими руками шеи, опустившейся горизонтально на её плечо. Его голова выдавалась в сторону стоящих позади. Зрачки оранжевых глаз, казалось, встретились с каждым в этой зале и состоялся беззвучный разговор. Только этим можно было объяснить то, такое необычайное происходящее не сопровождалось почти никакими разговорами, узнаваемы гулом толпы.

- Как это будет? Как это произойдёт?

- Почти как и то, когда ты сама приходила к нам и возвращалась.

- Ты знаешь, чего я хочу?

- Теперь знаю. Моя вина. Самое простое решение было бы самым верным, если бы не обязательство перед тобой. Теперь твоё желание исполнится в полной мере. Возьми свой талисман. И прощай.

Арлия молчала и не могла оторвать рук, расстаться с этим чуждым, но таким разумным существом. Она обвила руками темную шею, на мгновение закрыла глаза, затем сняла с дракона его последний дар и прижала его к груди.

- Я отменяю правление и привилегии в том виде, в котором они потеряли смысл уже давно. Я возвращаю всё магическое его владельцам. Нам остаются наши традиции. Больше нет тайны и хранителям больше нет нужды в сохранении тайн. Отныне только живое, как наши леса, земля и вода, знание -- их традиция и забота.

Голова дракона снова взвилась вверх, крылья сомкнулись за Арлией, скрывая её от всех, но прежде чем столб белого света вспыхнул и погас, унося обладателя этих сил в его неведомый мир, перед ярко высвеченной толпой возникли две ослепительные фигуры: белый искрящийся дракон с отведёнными назад крыльями и тонкий светящийся силуэт девушки, стоящей перед ним. Дальнейшего не видел никто, потому что ни один глаз уже не мог вынести яркости холодного белого света. Когда первые из них начали открывать глаза, то увидели уже не силуэт, а обычную девушку, стоящую посреди аллеи под снегопадом мелких светящихся снежинок.

Исчезновение дракона наконец полностью освободило всех, и множество людей поспешили к ней убедиться, что она чувствует себя так, как им хотелось бы.

Она помахала всем рукой и неожиданно для себя легко побежала к выходу. Перед ступенями дворца снаружи стояли уже не зачарованные стражи. Строй ещё не нарушился, но их преображение было замечено немедленно и к ним стекалось всё больше народу. Арлия сбежала по ступеням и чувствуя, что прошлое за её спиной закрывается, как занавес, мирно и без отголосков слов, исчезает. Вслед за ней. Не стараясь ни догнать, ни окликнуть, направились смотритель острова и его сыновья. Спустя некоторое время лодка отчалила от берега и заскользила по глади озера. Очаровательная незнакомка попросила отвезти её на остров. А потом, если возможно, в селение. Ей хотелось только ветра и прогулки, а вопрос о ночлеге, прибежище, жилище -- что могло быть проще среди этого простого народа. Они переговорили и о том, и другом по пути, успокаивая её тем, что после сегодняшнего праздника ещё нашлись желающие переменить образ и место жительства.

Спустя одну зиму, когда весеннее тепло уже уступало своё место умеренному жару лета, снова по озеру потянулся след лодки. Двое из сидящих в ней смотрели в разные стороны. Арлия смотрела на островок с тремя зубцами башен. А молодой человек сидел на другой скамье лицом к ней и осторожно, но уверенно, без всплесков, грёб.

- Как думаешь, Мая, Эдрины уже приехали?

- Вполне может быть. Отсюда ещё не видно. Но они всю зиму так хотели вместе с нами посетить остров и устроить этот пикник, что вряд ли что-то могло сорваться.

- А расскажи ещё раз про белого дракона. У тебя каждый раз получается всё так же правдиво, но каждый раз немного по-новому.

- Ближе к прошлой осени на острове произошло небывалое. Свидетелями тому стало только несколько местных жителей, приехавших для сбора мёда. От белых облаков словно отвалился кусок и упал на побережье. Это оказалось огромным, живым белым драконом, с огнедышащей пастью в виде горбатого клюва, белым гребнем на голове, как корона. Он тяжело и неуклюже взобрался на скалу и начал когтями раскидывать камни, вырывая их из кладки, пока восточная башня не начала рушиться. Он не обращал внимания ни на кого, хотя двое из сборщиков даже пытались создать шум и отпугнуть его. Одна за другой рухнули три башни из шести, как вдруг из обломков поднялась белая лохматая звезда. Дракон издал хриплый клич, похожий на голос дикой утки, очень похожий, если бы не его громоподобная громкость. Затем он раскрыл клюв и проглотил эту звезду. Наблюдавшие за ним люди сначала подумали. Что он подавился ей или обжегся, но он оттолкнулся от развалин, взлетел, расправил крылья во всю ширь, замер в воздухе и вспыхнул как сноп белых искр. И исчез.

- Значит, он знал тайну этих башен.

- В этом невозможно сомневаться. А вон там вдали на берегу, кажется, и наши соседи!

- Похоже, они спускаются. Наверное они прибыли значительно раньше, а теперь встречают нас.

- Только будь осторожнее у берега. Сначала я привяжу лодку покрепче, а затем мы поможем тебе подняться на берег.

Она улыбнулась и перекатывая по руке изумруд на цепочке, с которым не расставалась, стала вглядываться вдаль, не имея возможности подняться выше.

- Я помогу тебе встать, когда причалим, а с берега тебя поддержат за руки. Но это последняя поездка, пока...

Арлия рассмеялась.

- Да-да, последняя, до поры, до времени. Куда тебе с твоим-то милым животиком...

Она немного порозовела и снова откинулась на подушки на корме лодки, улыбаясь и глядя в голубое небо. От облака отделился белый комочек, словно падая, но изменил направление и исчез в той стороне, куда Арлия не могла повернуть голову.

- Голубь или чайка?

Мая чуть прищурился, замедлил движения веслами.

- Чайка. Длинные крылья. Они кружат над тем берегом, позади.

Она представила себе, как чайка взмывает и покачивается в небе, ловя встречный ветер. Чего она не могла себе представить и о чём подумать, как в подземелье старого замка, в глубоком колодце, в глиняном кувшине угасла последняя искра беспокойного прошлого.

Оставить комментарий © Copyright Герасимов Михаил Николаевич (gmncreativemaster@gmail.com) Размещен: 01/12/2021, изменен: 14/01/2022. 235k. Статистика. Повесть: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: В первой части мы познакомились с маленькой, благополучной "почти Швейцарией", слегка магической страной. Принцессе Арлии, согласно традиции, пора замуж, но она не торопится с этим шагом. Просто не спешит, а потому это выглядит как капризы. Тогда маги королевства отправляют её в одну из башен замка на острове. Там она встречает равного себе по сознанию дракона. Но не всё просто в королевстве. В день помолвки она узнаёт, что она не дочь своего отца. Вмешательство крылатых магических ящеров выправляет ситуацию, но не надолго. Все забывают о скандале, но не Арлия. Теперь она одна должна разобраться со своей памятью и ошибками прошлого, или она останется одинокой среди околдованного королевства. Что произойдёт и как она справится - теперь можете прочесть во второй части. Вот она.

Герасимов Михаил Николаевич : другие произведения.

Принцесса Арлия и завещание Хитриуса