Солнечный свет пробил листву, скользнул по течению ручья и опустился на глубину. Дно заиграло красками. Луч пошарил среди камней, нашел каплю янтаря - высветил его, заполнил светом, отразился от стенок и вернулся в синеву неба. Течение засмеялось в ответ и с журчанием понеслось по коридору русла, вниз, за поворот, пока не вынырнуло из-за края леса.
Навстречу ему за завесой огня и дыма от горящего ржаного поля бежала женщина, она тянула за руку маленькую, перемазанную сажей девочку. Ладонь намокла и пыталась выскользнуть и мать сжимала ее до боли, но девочка не плакала - раскрытый рот жадно хватал воздух вперемешку с клубами дыма. Она оглянулась - расширенные от ужаса полные слез глаза полоснули по догоняющим их врагам, - лица в пятнах от потекшего пота и крови, оскалы желтых зубов и шлемы с раскрытыми черными клювами орла, копья и арканы стремились к ним, пожирая остаток надежды кривыми ногами, топчущими хлеб и чужую жизнь.
Девочка с матерью добежали до края поля, и молодая поросль встретила их, звериными тропами проводила в глубину леса. Страх заставлял оборачиваться, но он не знает дороги, он вел их вперед в самую чащу, а затем вывел к берегу ручья, к Земле единорогов. Это странное место, где вьются только звериные тропы, реальность прорывается в неведомое, и причина идет после следствия, а время теряет свою суть. Женщина с девочкой выскочили к берегу, пробежали несколько шагов по колено воде, остановились и посмотрели на противоположный берег.
Ветер сорвался с макушек деревьев, пробежался по траве, заиграл рябью по поверхности ручья и выскочил на берег. Он понесся к стоящим рядом соснам, всколыхнул кроны и уперся в невидимую стену, рванулся в сторону и закружил на месте. Стена деревьев размазалась маревом миража, поплыла в стороны и в середине из самой глубины фата-морганы проявилось белесое пятно. Оно приблизилось, уплотнилось и обрело очертание белой лошади, контуры очертились, и теперь перед беглецами возник белый единорог. Он подошел вплотную к линии миража, окинул взглядом желтых глаз дрожащую стену, мотнул головой, и граница замерцала еле заметным синим светом. Еще шаг и магический конь ступил на поляну, прошел по траве, приблизился к ручью оставляя за собой следы пожухшей травы. Он коснулся по пути ветки дерева, и та легко переломилась, ссыпалась пеплом не успев долететь до земли. Зверь подошел к воде взмахнул великолепной белой гривой и опустил голову. Вода вокруг него застыла белым прозрачным льдом и течение, постепенно замедляясь, огибало возникшую преграду. Единорог сделал пару шагов по поверхности ручья, коснулся губами застывшего пласта воды, фыркнул, и поверхность возле морды окуталась светом, став прежней, рванулась вниз. Зверь нагнулся и принялся неторопливо пить.
С противоположной стороны раздался тихий крик, это вскрикнула девочка, заметив единорога. Мать на мгновение замерла, повернулась в его сторону.
- Мама смотри, - сказала шепотом девочка - лошадка! Глаза сразу высохли.
- О боги! "Магический конь!" - Не подходи!
- Он такой красивый, он весь светится! Сзади в чащобе раздался треск, там были их враги. Мать повернула вправо и потащила девочку вверх против течения, не останавливаясь, нагнулась, зачерпнула ладонью воду и залила пересохшее горло.
Единорог поднял голову, посмотрел на девочку и ее мать
- Вы куда-то спешите? раздался его спокойный голос.
- Нам ничего не надо, крикнула срывающимся голосом женщина.
Девочка упала на колени - Я больше не могу, и ее голова упала в воду. Мать потянула вверх за руку.
- Побежали! Но девочка повисла безвольной куклой на руке. Женщина в отчаянии еще раз попыталась приподнять дочь, но силы тоже покинули ее, и она опустилась рядом. Руки бесцельно развели воду вокруг себя. В глазах появились слезы отчаяния. Капля скатилась по щеке, соединилась с каплями на лице и упала в воду ручья. Она подняла голову к единорогу.
- Я знаю, говорят "Никогда не проси ни о чем единорога - желание может исполниться", но видишь, у меня нет выхода - спаси мою дочь, ты же можешь, возьми ее к себе, пусть она будет с тобой пока отсюда не уйдут враги.
- А когда она вернется домой, они ее будут ждать там? А если ты погибнешь, она останется в этом лесу одна?
- Может быть, пока не кончится война, пока не перестанет ей грозить опасность? Ты позаботишься о ней?
- Ты сказала, я помогу тебе. Придешь, когда ей перестанет грозить опасность. Если сможешь.
- Даже если не смогу.
- Мы будем ждать. Тебя зовут Невела. Подойди ко мне. Мы будем дружить? Зверь сделал два шага навстречу. Девочка поднялась из воды
- Да - тихо сказала она, и сделала шаг к единорогу, повернулась к матери.
- Иди. - Она отпустила руку дочери.
Дочь посмотрела в глаза зверя, их взгляды встретились, и девочка пошла к единорогу.
Сзади раздался треск кустов, и на берег выбежали преследователи, увидели девочку возле лошади и ее мать бредущую по колено в воде чуть в стороне. Самый ближний из воинов догнал и схватил женщину за волосы, а второй бросился к Невеле. Единорог взмахнул головой, и его новая подруга оказалась на спине. И только тогда войны заметили отливающий синевой длинный прямой рог на лбу волшебного создания. Самый горячий, молодой воин, с черной копной вьющихся волос бросил в единорога копье, оно пролетело через ручей, но возле зверя столкнулось с невидимой преградой и упало в воду. Зверь выпрыгнул из воды, на миг завис в воздухе, вода под ним застыла, и он приземлился на поверхность ручья. Ударил по застывшим в воздухе брызгам копытом. Ледяные осколки полетели в кинувшего копье война, осыпали его, впились в плоть, в нескольких местах пробили тело и вылетели с другой стороны. В ранах вскипела кровь и застыла комками, потом рассыпалась в прах. Раны на глазах расширялись, пока не соединились в одну сплошную рану. Она двинулась в глубь тела, обнажила кости, превратив плоть в труху, с колен до макушки шлема. Через пару мгновений в воде стоял белый скелет в сапогах. Он покачнулся, рассыпался, и его смыло водой. Воин, схвативший женщину, опустил руки, и она упала в воду, потом поднялась с колен и пошла к берегу. Нападавшие не обратили на нее никакого внимания, их взгляды застыли в том месте, где только что стояли кости их друга.
- Как ты это сделал? - спросила, девочка.
- Это не я, - это время, мы иногда приходим сюда, и тогда рядом с нами оно меняется. - За маму не бойся, с ней ничего не случится.
- Правда? Девочка нагнулась к голове нового друга и посмотрела в желтые глаза. - Я тебе верю. Обернулась к матери. - Мама, приходи, мы будем ждать. Девочка и единорог, преодолев светящийся барьер, растаяли в ином мире. Сияние портала постепенно угасло.
Женщина прошла мимо закрывшегося портала. Она двинулась в лес, прочь от ручья, может быть вслед ушедшей дочери, может просто, куда глядят глаза. Она неторопливо брела, глубоко задумавшись, спотыкаясь и натыкаясь на встречные деревья. Ее лицо хмурилось, мысли менялись и морщины разглаживались, а на лице появлялась легкая улыбка, потом снова губы поджимались, и между бровями пролегала глубокая складка. Ее уже никто не преследовал.
Лег первый снег. Ударил морозец. Осенний ручей спал, оставив на берегу грязные ветки и заводи луж, они покрылись тонкой прозрачной коркой льда. Грязь замерзла, и ее припорошило снегом. Лес приготовился встретить зиму. С берегов наступал лед, пытаясь сковать воду. Кое-где он уже достиг противоположного берега и соединил их мостом, но в больших полыньях еще бурлило течение, вырывалось на свободу, казалось, чтобы глотнуть воздуха и снова ныряло под лед.
Женщина ждала на берегу, смотрела в заколдованный лес. Тот поредел, открывая пространство, только ели стояли такие же зеленые. Она смотрела со страхом и надеждой, сердце ее трепетало при мыслях о встрече. Она не знала, что произошло за это время с ее девочкой, как сказались эти три месяца в краю единорогов. Враги ушли три дня назад, в свой далекий проклятый край, оставив за собой разруху, голод и пепелища, горе и голодную зиму. Но оставалась еще надежда. Три дня пути от нового пристанища, вместо сгоревшего дома, угнанной скотины, вытоптанных сожженных хлебных полей и убитых сородичей.
Солнце закатилось за кроны. Вдалеке, в полном безветрии закачались ветви деревьев, поплыл снег. В морозном воздухе появился легкий туман, а в нем темное белое пятно, оно приблизилось и превратилось в белого единорога, рядом с ним шла маленькая девочка в чистом коротком платьице. Женщина засмеялась и кинулась по льду, на противоположный берег. Лед хрустел под ногами и прогибался, но не успевал проломиться, а мать уже была той стороне и бежала к ним. Вдруг налетела на линию миража, ее откинуло назад. Девочка подбежала бежала и тоже уперлась в стену. Так и осталась стоять, прижавшись к невидимой грани миров. В синем сиянии портала единорог преодолел ее и вышел к женщине.
- Я рад тебя видеть. Рад, что у тебя все в порядке. Он сделал пару шагов не оставляя следов на снегу и оказался возле собеседницы. Вижу что соскучилась.
- Почему она не может пройти? - Недоуменно спросила мать, вставая со снега.
- Она не сможет выйти пока ей не перестанет в этом мире грозить опасность.
- Но что ей грозит? война кончилась.
- у вас еще много опасностей: голод холод и плохие люди. Еще рядом, на соседних границах идут битвы, и враг всегда может прийти опять.
- Но не оставаться же ей там навсегда? Как ей вернуться? - Она подошла к дочери и медленно приблизила свои ладони к невидимой грани, на которую опиралась девочка.
- Я тебя так давно не видела. На лице ее играла горькая улыбка радости встречи и невозможности обнять свое дитя. Как ты там?
- Мама, у меня все хорошо, не расстраивайся. Невела улыбнулась я так рада тебя видеть.
- Что ты делала эти три месяца? Как ты провела все это время? Я не знала, какая ты будешь, ты совсем не изменилась? Тебе не холодно?
- Мама у меня все в порядке. Прошло не так много время. Женщина недоуменно оглянулась на единорога.
- Там время идет по-другому. Ответил тот.
- Как?
- Не знаю, это как будто бежишь на месте, время идет, но всегда остается тут же. День прошел, но еще не начался.
Женщина еще раз посмотрела на зверя - Как же нам встретиться, ты же ее пропустил к себе, так сможешь перевести ее обратно.
- Сейчас это не зависит от меня. Это твое желание, что бы она осталась до тех пор, пока ей не перестанет угрожать опасность, и я не могу его изменить.
- Но сейчас я хочу, чтобы моя дочь вернулась. Что я должна для этого сделать?
- Сказанные тогда слова связали событие и время, Высказано условие соединило переход между мирами, и эти две точки времени и места совпали, теперь их разорвать не сможет никто, даже я. Пока оно не придет, твоя дочь не сможет выйти.
- Но можно же что-то сделать? - мать провела ладонью по стене времени, погладив жестом свою дочь. Невела в ответ прильнула всем телом к границе. Между ними осталась непреодолимая тончайшая грань, но она не мешала чувствовать тепло тела друг друга и биение сердец.
- Если хочешь, я смогу тебя проводить к ней, вы будете вместе, но выйти вы сможете только в месте, когда придет объявленное время.
- Да.
-Ты можешь зайти. - Единорог ударил ногой, раскрылся портал по контуру ее фигуры. - Пожалуйста, у тебя есть выбор. Она сделала шаг, отшатнулась,
- Нет! У меня еще сын, где-то воюет муж, больная мать, я не могу их сейчас оставить. "Не проси ни о чем единорога" - прошептала она. - Нет, не могу, потом. Я подожду, сколько бы еще не пришлось,
- Мы еще увидимся - сказала она дочери. - Матери умеют ждать.
- Мама я тоже буду тебя ждать. Мам ты не плачь.
Они долго еще говорили, и боль постепенно проходила. Единорог сходил к водопою, покатался на свежему снегу и вернулся назад.
- У нас не бывает зимы, только высоко в горах лежит снег, - сказал он. - Мне нравится бывать здесь, но нам пора. Приходи сюда. Ты можешь зайти в любой момент, дверь для тебя останется открытой.
- Когда вы будете приходить сюда? - Обратилась она к единорогу. Тот молча подошел к ели и ударил копытом ствол ели. Дерево осыпалось пеплом. И в его облаке блеснули капли янтаря. Осыпались дождем на снег, самый большой подкатился к ногам женщины.
- Янтарь это слезы времени. Когда дерево от веков рассыпается в прах, остается янтарь и в нем навеки застывает этот миг, в нем остается свет и когда он останавливается, замирает время. Возьми его. - Указал ногой на подкатившуюся каплю зверь, - он подскажет тебе. Сейчас он оранжевый, Когда мир станет, добрей и терпимей он посветлеет, потом побелеет, а как придет время станет молочно белым, и ты увидишь в нем нас. Когда же поднимут голову силы зла, войны и бед, и горе опустится на землю, он будет кроваво красным или темно-вишневый. Единорог повернулся и прошел в портал.
Женщина осталась одна, глядя вслед удаляющейся паре - Единорога и девочки. Она держала в руках горящий янтарь и ненужную маленькую шубку для дочери. Ботинки остались лежать на противоположном берегу.
Она еще часто приходила на это место, и в солнечный день ее блеском встречал янтарь на берегу ручья. Дочь с единорогом приходили к ней навстречу, и ее смех разносился по волшебному лесу. Они говорили столько, сколько позволяло время, которое еще не пришло. Девочка так и осталась маленькой, и никто не знает, как тяжело ей было видеть, как на каждую встречу приходит чуть постаревшая мать. Она приходила все реже, годы и болезни брали свое. В последний раз она сказала, что обязательно зайдет к дочери, что ее в этом мире уже ничего не ждет, он она заболела и не смогла прийти в тот последний раз, как обещала. Болезнь не позволила ей встать с постели и дойти до заветного леса.
После смерти детям остался странное наследство - кусок янтаря величиной с голубиное яйцо. Он обладал странным свойством - часто менял цвет от вишнево красного до светлого, почти опалового и в эти дни говорят на водопое единорогов в пелене миража появлялись девочка и единорог. Они долго стояли возле реки, девочка уже не смеялась. Зверь заходил в воду, жадно пил, плескался в ней как утенок, а потом подходил к девочке и они подолгу стояли и смотрели на блики воды и противоположный берег, как будто кого-то ждали. Может быть, они ждали нас. Со временем эта история забылась, остался лишь странный сувенир переходящий из рук в руки. Говорят и теперь если долго смотреть в глубину янтаря, в красном кусочке можно найти отблеск войн и пожаров, а в светлом, подернутым дымкой - девочку и единорога. Когда останавливается суета, замирает разговор и на людей опускается умиротворение это, значит, Навела стоит у порога.
Говорят, через шестнадцать лет она выйдет к нам, и никто не знает, может кончаться войны, может время...