Аннушка вновь нахмурилась, и некоторое время сидела молча, уставившись куда-то в пустоту. Потом вздохнула и искоса посмотрела на Сергея Сергеевича:
"А вот сейчас, Сирожа, не было ли чего необычного в Вашей жизни? Каких-нибудь странных событий или происшествий, которые можно было бы рассмотреть, как подсказку?"
"Нет", - недоуменно пожал плечами Синичкин: "Вроде бы нет".
Аннушка опять вздохнула и отвернулась от Синичкина.
"Сны!" - вдруг решительно и так громко сказал Сергей Сергеевич, что Хозяйка квартиры вздрогнула.
"Сны?" - переспросила она.
"Сны!" - от нахлынувшего волнения Сергея Сергеевича слегка заклинило.
"Ах, сны..." - лукаво усмехнулась Аннушка: "Сны - это просто прекрасно. И какие же Вам снились сны?"
"Бр-р", - с отвращением передернулся Сергей Сергеевич.
"Понятно", - ласково и немного хищно улыбнулась Аннушка, будто Диана-охотница, наконец-то заприметившая подходящую дичь:
"А поподробнее?"
"Да уж месяца три как мучают", - пожаловался Синичкин: "Каждую ночку. Представляете?!"
"Так-так", - промурлыкала сударыня-экстрасенс:
"А поконкретнее?"
"Ужастики", - доверительно сообщил ей Сергей Сергеевич: "То в могилу я падаю и не могу вылезти. То вампиры за мною гонятся. А то и сам демон из Преисподней... Жуть!"
"А-га!" - щелкнула пальцами Аннушка и, довольная собой, заболтала ногами в пушистых беличьих, как у Золушки в оригинале сказки Шарля Перро, туфлях: "Вот оно что!"
"Что?" - туповато переспросил Синичкин.
"А то", - Аннушка легко спрыгнула на пол и, подбоченясь, весело сообщила Сергею Сергеевичу: "То, что Вам крупно повезло!".
"М-да...", - кисло протянул Синичкин: "Скажете тоже. Да от таких снов помрешь ненароком в своей же постели! Сердце ведь не железное..."
"Ну", - отмахнулась Хозяйка: "Это уже мелочи".
"Мелочи?!" - Сергей Сергеевич был искренне возмущен, но Аннушка его уже не слушала.
"Сам Сын Ночи пришел к Вам на помощь! А это кое о чем говорит", - и сударыня Анна с невольным уважением поглядела на Синичкина.
"Так", - расстроился Сергей Сергеевич: "Все-таки сигаретка у нее была с "травкой"..."
И насмешливо переспросил:
"Кто-кто там пришел?"
Аннушка иронии не заметила:
"Сын Ночи. Морфей. Царь снов и сновидений", - уважительно произнесла она и скосила на Синичкина заискрившиеся, будто угольки со слюдяными прослойками, глаза: "Неужто не слыхал?"
"Слыхал", - тотчас отозвался Синичкин: "В детских сказках".
"Сказка..." - начала было Аннушка, но Синичкин ее перебил:
"Сказка - ложь,
Да в ней намек -
Добрым молодцам урок!"
Знаем-знаем! Еще сам Пушкин Александр Сергеевич сочинил".
"Пушкина заучивать не нужно", - поучительно изрек Синичкин: "Его стихи, как песня. Прочел - и они уже в тебе. Навсегда".
"Да", - с сожалением вздохнул Сергей Сергеевич: "Был талантище..."
Почему "был"?" - искренне удивилась Аннушка и тут же спохватилась: "Ах, ну да..."
"Ближе к делу!" - перешла она в наступление, игнорируя недоуменный взгляд Синичкина: "Итак, Сын Ночи дал Вам подсказку. Вернее, пытался дать, но Вы ее не разгадали".
"А Вы бы разгадали?" - обиделся Синичкин прямо в спину Хозяйке, которая уже вновь мерила свою кухоньку: два шага вправо, два - влево. Помаячив так перед носом Сергея Сергеевича, она резко повернулась к нему и торжественно произнесла:
"Ну вот теперь я, кажется, знаю, как Вам помочь!"
От сказанных слов Синичкин так и застыл с полуоткрытым ртом. С него мгновенно слетела вся ирония и апломб. Он боялся даже пошевелиться, дабы не спугнуть чуда... Сглотнул слюну и прошептал:
"Правда?.."
А Аннушка уже копошилась возле своей настенной полки с разноцветными баночками.
"Понимаете", - возбужденно бормотала она себе под нос, поглядывая искоса через плечо на Сергея Сергеевича черными очами с проблескивающими в них искорками торжества: "Сын Ночи посредством снов пытался Вам помочь - увидеть и услышать то, что Вам необходимо было и увидеть, и услышать. И, в конце концов, понять - откуда пришла к Вам эта напасть. И, конечно же, как с нею бороться".
С грохотом упала на пол одна из множества таинственных баночек, но Хозяйка не обратила на это ни малейшего внимания. Быстрым шагом она подошла к кухонному столу и бережно выставила на него один за другим три стеклянных пузырька разного цвета.
"Ну а люди", - горячо продолжала она свое повествование уже непосредственно самому Синичкину, сидевшему с затаенно-радостным выражением лица: "Люди, как это обычно бывает:
Смотрят - но не видят, будто слепые.
Слушают - но не слышат, будто глухие.
Так откуда же им понять то, что было нужно понять?!"
Аннушка раздраженно пожала плечами. Перевела дух, пододвинула к кухонному столу стул с деревянной резной спинкой - брата-близнеца стула, на котором сидел Синичкин. Деловито уселась за стол. Достала из ящичка стола стопку пакетиков, склеенных из плотной белой бумаги, а также старинную, очень красивую, несомненно, тонкой ручной работы, темно-зеленую малахитовую шкатулку с золотыми вензелями на крышке. Из другого ящичка достала футляр для очков и старинный же письменный прибор, на полированной крышке которого Синичкин с огромным изумлением увидел золоченую надпись всемирно известной и почитаемой фирмы: "Parker".
Надела очки в роговой оправе, и Сергей Сергеевич ахнул: сидящей перед ним женщине было никак не менее сорока пяти лет. А сударыня Анна уже деловито насыпала таинственные порошки в пакетики. Сделала на пакетиках надписи несомненно паркеровской ручкой. Бережно открыла малахитовую шкатулку, которая, ко всему прочему оказалась музыкальной. В крохотной хрущевской кухоньке нежно и чисто, будто исполняемая посредством серебряных колокольчиков, заиграла божественная "К Элизе" Бетховена.
С минуту Аннушка и Сергей Сергеевич сидели молча, очарованные волшебной музыкой. Потом женщина тихо и печально вздохнула, будто вспомнила что-то такое далекое, светлое и уже недосягаемое. Но тут же взяла себя в руки и, внимательно вглядываясь, стала перебирать бумаги, аккуратной стопкой высившиеся внутри шкатулки. "Вот они" - произнесла она наконец, вынимая из шкатулки плотные листочки с текстом, написанным от руки необычным витиеватым почерком, со всевозможными завитушками и загогулинами. Листочки имели вид старинных боярских грамот или древних монастырских рукописей времен первопечатника Ивана Федорова.
"Итак", - Аннушка вместе со стулом развернулась лицом к Сергею Сергеевичу: "Вот что Вам предстоит..."
Она сделала паузу и строго спросила Синичкина:
"Вы все еще хотите помочь своей сестре?"
"Еще бы!" - аж захлебнулся Сергей Сергеевич: "Да ради Анюты..."
"Все-все", - жестом остановила его Хозяйка: "Значит, так. Вам будет нужно отправиться в Царство Морфея. Это наша последняя надежда - узнать, что именно случилось с Вашей сестрой. И как ей помочь - если, конечно, еще не совсем поздно".
"Синичкин растерянно глядел в глаза Аннушке, подозревая розыгрыш, но в них была сама суровость.
Внезапно гулко хлопнула открытая форточка, будто от сквозняка. И по ногам Синичкина потянуло стылым холодом, словно из подземелья. Да и сама обстановка в кухне несколько изменилась. Свет люстры был все также ослепительно-ярким, но каким-то тревожным, будто прожектор пограничного форпоста. А вся окружающая мебель, разноцветные пузырьки и гирлянды ядовито-ярких тропических цветов словно затаились по своим углам в ожидании неведомой опасности. По ногам все также тянуло холодом, и у Синичкина заледенела спина, и непроизвольно зашевелились волосы на макушке.
Аннушка сурово повторила:
"Отправиться в Царство Морфея", - и искоса глянула на Синичкина. Глаза ее за прозрачными линзами очков выглядели неестественно большими и бездонными.
"Не понял", - прошептал Синичкин и икнул.
Женщина внимательно поглядела на него и, ласково улыбнувшись, сняла очки:
"Ах, бедный Вы мой Сирожа! Я, видимо, нечаянно напугала Вас. Простите, я не хотела".
Она отодвинула свой стул, встала из-за стола и, подойдя к окну, смачно захлопнула форточку. Секунду-другую всматривалась в ночную темень. Потом прошагала до "сигары" и прислонилась к ней спиной, выставив вперед коленку и засунув руки в карманы джинсов. Вновь молодая, насмешливая и очень даже милая.
"Вы просто будете спать", - сказала она нахохлившемуся Сергею Сергеевичу: "Спать и видеть сны".
"Опять..." - с тоскливой безнадёгой протянул Синичкин: "Спасибо большое. Всю жизнь "мечтал" снова увидеть эти сны..."
"Кошмаров больше не будет", - убежденно сказала Аннушка и, подумав, добавила уже с меньшей уверенностью "В любом случае, я очень на это надеюсь".
Она пожала плечами и вновь заходила по своей кухоньке: влево вправо, влево вправо, как маятник у часов с боем. Остановилась за спиной Сергея Сергеевича, положила ладони ему на плечи и тихо заговорила:
"Ведь Сын Ночи, пустив Вас именно в Царство Кошмаров, уже добился своей цели. Вы забеспокоились и, в конечном итоге, оказались у меня. Там, где Вам окажут реальную помощь".
Ладони у Аннушки были теплые и какие-то надежные, что ли. И Сергей Сергеевич впервые за последнее время почувствовал себя по настоящему защищенным от всяческих напастей. Ему стало легко и спокойно. Он даже согласен был уснуть - прямо сейчас.
"Сейчас не надо!" - вдруг произнесла Аннушка, а Синичкин, вздрогнув, очнулся от приятного забытья. Но ненадолго - вкрадчивый Аннушкин голос, будто Кот Баюн из русской народной сказки, вновь погрузил его в какой-то гипнотический сон. Впрочем, очень чуткий сон - он прекрасно слышал размеренный голос сударыни Анны:
"В своих снах Вы получите необходимую информацию, достаточную для того, чтобы понять - что за крысиная возня затеяна вокруг Вашей сестры".
При слове "информация" экономист-бухгалтер Синичкин очнулся и воспрял духом. Он очень любил во всех жизненных вопросах и проблемах опираться на конкретную информацию и ее логическое осознание. А Аннушка уже отошла от пригревшегося Сергея Сергеевича и вновь села рядом с ним за кухонный стол. Надела свои строгие очки и, перебрав лежащие перед нею предметы, протянула Синичкину белый бумажный пакетик.
Синичкин взял в руки пакет. Сквозь полупрозрачную бумагу наподобие чертежной кальки просвечивались сине-голубые кристаллы какого-то порошка. На пакетике красивым каллиграфическим почерком было написано: "Снятие слепоты".
"Что это?" - подозрительно спросил Сергей Сергеевич, рассматривая поблескивающие кристаллы небесно-голубого цвета.
"Сон-трава", - ответила сударыня экстрасенс.
"Сон-трава?" - растерянно переспросил Синичкин: "Не слыхал про такую".
"Вам может на латыни изобразить?" - прищурилась Аннушка, и Сергей Сергеевич спохватился.
"Нет, нет. Все понятно. Спасибо".
Будь Синичкин щенком, он бы сейчас усиленно махал хвостом, выражая свою признательность и благодарность.
"А это", - Аннушка протянула ему одну из "боярских грамот": "Заклинание". Прочитаете его вслух непосредственно перед сном".
Она сделала паузу и уточнила:
"Сначала разведете этот порошок в стакане воды и выпьете. Затем прочитаете "Заклинание", стоя лицом к Востоку. Перекреститесь и сразу же ложитесь в постель".
Синичкин с недоверием покосился на такой не съедобный с виду порошок, но возражать не осмелился, а лишь обречено вздохнул и спросил:
"А где у нас Восток?"
Хозяйка квартиры подняла лицо к потолку, будто желая произнести: "О, Господи!", но ничего не сказала и, помедлив, спросила у Сергея Сергеевича все тем же учительским тоном:
"Куда впадает Волга?"
"В Каспийское море!" - мгновенно выпалил Синичкин вдолбленные еще в школе добротные географические истины.
"А Каспийское море находится - где?"
"Где?" - задумался Сергей Сергеевич: "Ну, это, там... где-то внизу карты!"
"Зюйд", - подсказала Аннушка. Глаза ее искрились смехом.
"Ах, Зюйд... Ну, конечно, Зюйд!" - закивал головой окончательно сбитый с толку Сергей Сергеевич.
"На Юге", - умиротворяюще ласковым тоном, которым разговаривают со слегка неполноценными детьми, сообщила Хозяйка.
"Ну, да, конечно на Юге", - послушно согласился Синичкин.
"Так вот", - стала объяснять Аннушка, бросив свои бесплодные попытки экзаменовать Синичкина:
"Волга течет с Севера на Юг. Норд - Зюйд".
"Конечно же, "Норд - Зюйд!" - как заправский морской волк, Синичкин смачно повторил слова Аннушки и по-хозяйски развалился на стуле. Казалось, сейчас он произнесет знаменитое: "Плавали - знаем!"
А Хозяйка продолжала:
"Когда будете в своей спальне, подумайте, как расположена улица Чернышевского, а, лучше Набережная Космонавтов относительно Вашего дома. И, учитывая направление течения Волги, определите, где в Вашей комнате Север, а где - Юг".
"Ну а потом уж разберетесь, где и есть Ост. Ну, то есть, Восток", - и она с явным недоверием поглядела на старательно кивающего в такт ее словам Синичкина. Но Сергей Сергеевич тут же сделал умное лицо, и Аннушка успокоилась.
"Вот", - она вложила ему в руки "Заклинание от слепоты", которое Синичкин уже отложил в сторону, как ненужную вещь: "Читайте вслух, чтобы я убедилась, что Вы понимаете мой почерк".
"Э-это обязательно?" - заблеял Синичкин, вглядываясь в рукописные строки и чувствуя себя полным идиотом. Ну не верил Сергей Сергеевич Синичкин во всякие там колдовские штучки! Не ве-рил!
"Так Вы хотите помочь своей сестре?" - просто спросила Аннушка, и весь бунтарский запал Сергея Сергеевича тут же угас.
Он прищурился и стал читать "Заклинание" выразительно и с чувством, будто декламируя стихи со сцены во время школьного концерта:
"Ложусь я, раб Божий..."
"Сергий" - быстро подсказала сударыня Анна.
"Ложусь я, раб Божий Сергий, спать на Солонских горах, во святой церкви; кладу три Ангела в головах: одного подглядывать, другого подслушивать, третьего подсказывать.
Спи - посыпатко, Соня - сонятко. Обволоки дремой в сонных хоромах. Заведи глаза, шепну три раза:
"Спи - посыпатко, Соня - сонятко. Чтоб душа спала, крещёна отдыхала, да всех, замышляющих против меня пакостное творите - видела.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь".
Сергей Сергеевич дочитал "Заклинание" и робко взглянул на Хозяйку:
"А вдруг я и в этот раз что-то недопойму? Не увижу..."
"Тогда - вот!" - и Аннушка протянула Синичкину другой пакетик из белой кальки: "Это - чтобы услышать".
Сквозь полупрозрачную бумагу просвечивался кристаллический порошок сочно-салатного цвета. Синичкин судорожно вздохнул и с сомнением покачал головой - уж больно ядовитого цвета был порошок. Будто газонная трава на поливной лужайке.
"Я же не козел", - с грустью подумалось ему, но вслух он лишь прочитал надпись на пакете: "Снятие глухоты".
"Молодец", - коротко кивнула Аннушка: "А теперь - это".
И она подсунула ему под нос вторую рукописную грамоту: "Читай!"
"Ложусь я, раб Божий" - да это ведь то же самое!" - возмутился было Синичкин, но Аннушка остановила его: "Ничего-ничего. Тренируйся!"
И Сергей Сергеевич заунывным голосом и слегка нараспев, будто дьячок в сельской церквушке, стал читать витиеватые строки:
"Ложусь я, раб Божий Сергий, спать на Солонских горах, во святой церкви; кладу три Ангела в головах: одного подглядывать, другого подслушивать, третьего подсказывать.
"Спи - посыпатко, Соня - сонятко. Чтобы душа спала, крещёна отдыхала, да всех, замышляющих против меня пакостное творити - слышала.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков. Аминь".
"Все?" - с надеждой глянул он на Аннушку, закончив чтение.
"Надеюсь, что этого хватит", - с явным сомнением в голосе произнесла женщина. Помолчав, добавила:
"Не хотелось бы прибегать к третьему "Заклинанию", но... На всякий случай я его Вам отдам".
И она протянула Синичкину еще один пакетик из белой шелестящей бумаги. Сквозь матовую поверхность просвечивали абсолютно белые искрящиеся, будто свежевыпавший снег под лучами яркого морозного январского солнца кристаллы.
"А это что?" - с опаской спросил Сергей Сергеевич: "На глауберову соль похоже..."
"Сон - трава", - коротко ответила Аннушка.
"Опять?!" - крякнул Синичкин, но больше уточнять не стал.
"Ложусь я, раб Божий Сергий, спать на Солонских горах, во святой церкви; кладу три Ангела в головах: одного подглядывать, другого подслушивать, третьего подсказывать.
Сын ночной и полуночный,
Дневной и полудневный,
Зорный и полузорный,
Месяц ветхий и молодой,
Утра и вечера во всякий день.
Прости мою душеньку грешную!
Светел месяц и красно солнышко,
И все частые звездочки, беленькие камушки,
И дальние, и ближние, и семейные.
Простите мою душеньку грешную!
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа и ныне и присно и во веки веков. Аминь".
Сергей Сергеевич дочитал "Заклинание" до конца, прокашлялся и недоуменно спросил:
"А за что прощения-то просить нужно?"
Аннушка побарабанила костяшками пальцев по столешнице, украдкой оглянулась и тихо заговорила:
"А вот за что - когда Вы будете спать и видеть сон (а Вы обязательно увидите сон!), то, скорее всего, в этом сне Вы углядите что-то важное. Что-то подозрительное, что привлечет Ваше внимание. Но во сне так трудно правильно оценить увиденное..."
Аннушка приблизила лицо к уху Сергея Сергеевича и зашептала:
"Поэтому Вы сделаете следующее - дотронетесь до заинтересовавшего Вас предмета и произнесете:
"То, что я вижу - я вижу во сне.
Пусть наяву явится мне!".
И когда Вы проснетесь, этот предмет будет находиться в вашей комнате".
"Не может быть!" - восхитился Сергей Сергеевич: "В моей комнате?! Вот это да!"
"А вдруг, вдруг", - он захлебывался восторгом: "Я увижу во сне жирафа? Или индийского слона? И что - он тоже окажется в моей спальне?.."
"А Вам нужен слон в вашей спальне?.." - искренне удивилась Сударыня Анна, и Синичкина бросило в краску стыда. Ну что за мальчишество! Ну когда же он, наконец-то, повзрослеет...
"А чего Вы шепчите?" - пробормотал он скорее из желания сгладить свою детскую выходку, чем из любопытства.
"А потому", - также тихо ответила ему Аннушка: "Что Царь Сновидений не любит, когда нахально вламываются в его Государство, да еще и утаскивают из него вещи".
"Слонов, например", - насмешливо добавила женщина, а Сергей Сергеевич вновь зарделся.
"И Он может наказать наглеца", - спокойно сообщила она Синичкину.
"Нак-наказать?,," - запнулся Сергей Сергеевич, становясь из пунцового бледнолицым.: "И как именно наказать?"
"А вот возьмет", - Аннушка вытащила пачку сигарет из кармана джинсов и кинула ее на стол, перед Синичкиным: "И не пустит Вас больше в свое Царство!"
"Ох, напугали!" - с плеч Сергея Сергеевича будто куль с гречневой сечкой свалился: "Да я в Его Царство - и сам бы ни ногой! Не велика беда - не видеть больше кошмаров".
"И остальных снов - тоже не видеть", - уточнила Аннушка.
"Ах, я сейчас расплачусь..." - иронизировал Синичкин: "После всех виденных мною ужастиков, мне никакие сны больше и даром не нужны!"
" Не велика потеря!" - горячился он.
"Ну, не скажите!", - протянула Хозяйка, закуривая сигарету и выпуская дым в сторону от и так распалившегося Синичкина.
"Когда придет время Вечного Сна", - пробормотала Аннушка себе под нос: "Будет очень обидно попасть вместо Царства Райских Наслаждений в Царство Небытия... Уж поверьте мне!"
"Ну, правда, Сын Ночи мудр и справедлив. Так что, даст Бог - и Он простит нас за вторжение..." - будто разговаривая сама с собой, совсем уж неслышно произнесла Хозяйка, снимая очки и аккуратно укладывая их в футляр.
Но Сударыня-экстрасенс сделала вид, что не слышит его вопроса, и решительно заговорила:
"Ну, дорогой Сирожа, теперь все в Ваших руках. Сумеете помочь Вашей сестрице - честь Вам и хвала! А я свой долг исполнила".
И она с удовлетворением откинулась на спинку стула, заложив руки за голову и прикрыв свои жгучие очи пушистыми темными ресницами. При ярком свете плетеной люстры в мочках изящно вырисованных маленьких ушей блеснули золотые серьги-кольца "калачи". Сергей Сергеевич знал название серег потому, что в юности такие же серьги носила его сестра Анюта. Синичкин хорошо знал, что массивность золотых колец обманчива - внутри они были пустые, дутые - так сказать. Поэтому и недорогие: золота в них было совсем немного, так - обман зрения... Короче, серьги для небогатых леди.
С дешевеньких сережек в ушах Аннушки мысли Синичкина резво перескочили на денежный вопрос. Он заволновался, рассердился на себя за непростительную забывчивость и торопливо полез в свою сумочку-"собачку" за бумажником.
"Извините, пожалуйста", - забормотал он: "Я совсем забыл спросить Вас - сколько я должен за все это..."
И Сергей Сергеевич обвел рукой лежащее перед ним на столе богатство: три пакетика с "сон-травой" и три рукописных "Заклинания".
"Нисколько", - спокойно ответила Аннушка, не открывая глаз.
"Как это, как это - нисколько?!" - еще больше разволновался Сергей Сергеевич. Щеки его пошли красными пятнами:
"Мне Аня строго-настрого велела заплатить. И денег специально дала".
"Очень много денег", - доверительно сообщил он Хозяйке, заглядывая ей в лицо.
Аннушка приоткрыла один глаз и лениво ответила: "Я же говорю - нисколько".
И вновь вроде как задремала.
"Но так будет неправильно", - забеспокоился Синичкин: "Будет несправедливо - по отношению к Вам несправедливо".
Аннушка наконец-то открыла глаза и повернулась к Сергею Сергеевичу лицом:
"Я просто отдаю долги", - спокойным голосом произнесла она и, видя недопонимание в глазах Синичкина, уточнила: "Я сама виновата в сложившейся ситуации. Я должна была еще тогда предупредить Анюту о Джокере. Чтобы в дальнейшей жизни она была очень внимательна, а, даже лучше - подозрительна по отношению к окружающим ее людям. Потому что никому нельзя доверять!"
Сергей Сергеевич немного подумал и сказал:
"Ваша мама должна была предупредить!"
"Ну, да", - покорно согласилась Аннушка: "Мама должна была предупредить".
Она вновь откинулась на спинку стула и с затаенной горечью, будто удивляясь собственным словам, сообщила Синичкину:
"Сколько лет живу на этом свете", - и она недоуменно пожала плечами: "Столько и убеждаюсь в том, что никому нельзя верить!"
Сергей Сергеевич не стал уточнять - сколько же в самом-то деле лет живет Аннушка на этом свете. Поостерегся как-то.
А она уже стремительно встала со стула и, мельком глянув на настенные часы, грациозно потянулась. Тут и Сергей Сергеевич почувствовал, как он устал и решительно хочет спать. Синичкин торопливо поднялся вслед за Хозяйкой, аккуратно сложил "колдовские штучки" в свою сумочку и нерешительно спросил:
"Ну что, я тогда пойду?"
"Да, Вам пора", - ответила Сударыня Анна, и Синичкин, неловко повернувшись, затопал по коридорчику ко входной двери. Хозяйка шла следом, постукивая каблучками. У самой двери Сергей Сергеевич обернулся и стал благодарить Аннушку за помощь. Она лишь отмахнулась:
"Вы только мне - если, конечно, все у Вас получится, открыточку черкните. Чтобы я знала, что мы все-таки защитили вашу сестрицу и победили зло".
И Аннушка сунула в руку Сергея Сергеевича свою красиво оформленную визитную карточку: "Адрес теперь знаете?"
Синичкин внимательно изучил "визитку" и клятвенно заверил, что и точный адрес Аннушки теперь знает, и сообщение отправит в обязательном порядке. Сударыня Анна устало улыбнулась и, напоследок, спохватилась:
"А домой-то сумеете добраться? Уже ведь глубокая ночь!"
На что Синичкин самодовольно прогудел:
"Да, чай не маленький уже!" И шагнул за порог.
"Да, вырос!" - улыбнулась Хозяйка квартиры, запирая за ним дверь: "Это уж точно".
Выйдя на улицу, Сергей Сергеевич оглянулся. В окне сидела белая персидская кошка. Синичкин приветливо помахал ей на прощание. Конечно, во дворе было уже очень темно. Но кошки должны же видеть в темноте? Правда ведь? Конечно, должны!