Левина Лариса Петровна, заведующая нашей лаборатории, вызвала меня в очередную командировку в город Пермь, в филиал нашего института. Нужно было выдавать очередные нормы потерь и разубоживания для одного из калийных рудников. Левина "нахватала" столько работ, что мы должны были выдавать аналогичные нормы каждый квартал. Работа эта была весьма трудоёмкой, а научного задела у неё никакого не было.
В Перми мы поработали неплохо, всё сделали и я с чистой совестью уехал домой.
Через неделю мне звонит начальник сектора Старцев Владимир Андреевич. Говорит:
- Николай Иванович, как вы поработали с Левиной?
Отвечаю:
- Нормально поработали. Всё документы мы подготовили и оформили.
- Нормально, говорите. А она на вас докладную написала. Что вы ничего не сделали.
Я несколько опешил.
- Я же сидел в её кабинете, постоянно передавал ей то, что делал. Она смотрела, поправляла, если что-то ей не нравилось, возвращала эти материалы мне на доработку. Ничего не пойму.
- Она пишет в докладной, что из-за вас она может не выполнить заказ-наряд.
Отвечаю:
- Даже не знаю, что и сказать вам на это... Всё было сделано, всё было оформлено и выдано машинисткам для печати.
Через пару месяцев Лариса Петровна вновь вызывает меня в командировку для разработки нормативов потерь и разубоживания уже для другого рудника. Приезжаю, вновь работаю рядом с Левиной. Она очень любезна, как будь-то не было никакой докладной. По окончанию работы спрашиваю:
- Лариса Петровна, сейчас-то я всё сделал? Справился с работой?
- Да, да, - отвечает. - Вы очень хорошо поработали.
Довольный, уехал домой.
Через неделю звонит Старцев.
- Опять на вас Левина написала докладную. Что вы ничего не сделали и что из-за вас она может сорвать выполнение заказ-наряда Главка.
- Я же, когда уезжал, прямо спросил у неё, всё ли я сделал. Она ответила, что я сделал всё, поработал хорошо.
В конце очередной командировки, в которую меня опять вызвала Левина, захожу к заместителю директора по научной части Ольховикову Юрию Петровичу. Подаю ему заявление о переводе в другую лабораторию. Говорю:
- Юрий Петрович, я хочу перейти в другую лабораторию. В лабораторию технологии машинной выемки к Ковтуну Владимиру Яковлевичу. Он меня берёт. Я же технолог, занимаюсь комбайновой выемкой, буду заниматься её совершенствованием.
Ольховиков немного задумался.
- Мне надо посоветоваться с Ларисой Петровной.
Вызывает Левину.
Лариса Петровна только зашла в кабинет, только увидела меня у Ольховикова, говорит с порога:
- Подождите минутку, я сейчас приду.
Появляется минут через десять, держа в руках большую охапку документов. Говорит:
- Я предполагала, что этот разговор состоится и хорошо к нему подготовилась.
И я, и Ольховиков с интересом ждём, что же будет дальше.
- Я принесла основные работы Герцена.
Она положила на стол мои отчёты, рекомендации и другие документы и разделила всю охапку документов на две стопки.
- Вот в этой пачке, - показывает на одну стопку документов, - ничего нового нет. Вот в этих документах, - показывает на другую стопку, - есть элементы научной новизны, но это работы, заметьте, сделанные под моим руководством.
Напрасно вы его защищаете. В целом, работник он никудышный.
Я обрадовано говорю:
- Юрий Петрович, если я в этой лаборатории работник никудышный, подпишите заявление.
- Какое заявление? - спрашивает Левина.
- Николай Иванович хочет перейти в лабораторию Ковтуна. Ковтун согласен на перевод.
Лариса Петровна изменилась в лице. Было видно, что она не ожидала такого поворота событий. Видимо, думала, что я пришёл жаловаться на неё. И она приготовилась к защите, лучший способ которой, как известно, нападение.
Возникла небольшая пауза.
Лариса Петровна говорит:
- Я категорически возражаю. Если он уйдёт, мы сорвём заказ-наряд по разработке нормативов потерь и разубоживания. На нём, - показывает на меня, - висят нормативы по комбайновой выемке для пяти рудников "Уралкалия" и "Сильвинита". Кто это будет делать? Я занимаюсь нормативами по буровзрывной выемке, а её объёмы, как вы знаете, незначительны. Основные объёмы добычи руды на рудниках - это комбайновая выемка, которой он занимается. Так что я категорически против его ухода из моей лаборатории.
Ольховиков говорит:
- Хорошо, Лариса Петровна. Ваша позиция мне понятна. Можете идти.
Когда она ушла, унося мои отчёты, говорит мне:
- Николай Иванович, я не могу сейчас подписать твоё заявление. Моя задача - не допустить срыва нашим филиалом заданий "Главка". А без тебя Левина заказ-наряд не выполнит. Сделаешь нормативы по комбайновой выемке, тогда и перейдёшь к Ковтуну.
Я вышел от Ольховикова. Шёл в задумчивости по коридору и думал: "Как же так? С одной стороны, по её словам, я работник "никудышный". С другой стороны - она категорически против моего ухода, потому что без меня она не сможет выполнить заказ-наряд "Главка". То есть с другой стороны, я, вроде бы, работник значимый, даже незаменимый.
Как всё это понимать? Где же логика?"
Почесал затылок и решил, что, видимо, женская логика некоторых женщин для меня непостижима.
P.S. В лабораторию технологии машинной выемки к Ковтуну Владимиру Яковлевичу я, всё же, перешёл, только позже. Когда сделал нормативы потерь и разубоживания для условий комбайновой выемки по всем пяти рудникам "Уралкалия" и "Сильвинита".