Полная загадок смерть моего друга заставила бежать меня от самого себя, от своего прошлого, не оглядываясь, пока судьба не привела меня в стены этой школы. Впрочем, Вильгельм продолжал помогать мне и после смерти. Именно благодаря его рекомендательному письму я получил должность в школьном пансионе для сирот близ Мидлтауна. Я тряхнул головой, отгоняя невесёлые воспоминания, собрал портфель и вышел из класса.
Возле гардероба меня окликнула гувернантка, фрау Агнес, - как всегда в длинной шерстяной юбке и блузке с высоким воротником. Густые седые волосы собраны в пучок на затылке, глаза строго смотрят из-под очков в металлической оправе.
- Мистер Этан, это вам. С Рождеством, - сказала она скрипучим голосом с немецким акцентом и протянула мне конверт и пакет из грубой коричневой бумаги.
- Спасибо, вас тоже! - ответил я.
Приглашение на ужин от Мэтью и подарок от фрау Агнес. Надо же, как мило с её стороны. Никогда раньше не замечал за ней сентиментальных чувств. Я стал разрывать упаковку, но фрау Агнес остановила меня жестом.
- Пакет передал ваш друг, но просил открыть его в рождественскую ночь.
Я убрал свёрток в карман пиджака. "Мэтью полон сюрпризов. Мог бы лично вручить подарок", - подумал я.
Попрощавшись с фрау Агнес, я вышел на улицу. Я решил прогуляться по праздничному городу перед рождественским обедом в доме Мэтью Лингорского - одного из немногочисленных знакомых, появившихся у меня после переезда. Скорее всего, меня ждет традиционная запеченная индейка и знаменитый английский плам-пудинг.
Ноги сами несли меня в сторону города. Мои туфли на кожаной подошве скользили по припорошенной снегом дороге, напоминая, что осень давно прошла. Невероятно, за суетой в школе я и забыл, что наступила настоящая зима. Снежинки падали мне на лицо и таяли, приятно холодя кожу.
За поворотом показались огни города, и я увидел, как мне навстречу по мосту идёт джентльмен в теплом пальто и грубо вязаном шарфе.
- Счастливого Рождества, сэр, - улыбаясь, сказал он и приподнял шляпу-котелок.
- Счастливого Рождества, - ответил я.
Очарование небольших городов Новой Англии, где прохожие по-прежнему здороваются на улице с незнакомыми людьми. Пора Рождества.
Детвора каталась на санках с холма, бесстрашно выезжая на самую середину замерзшей реки. Дети постарше, крича и смеясь, закидывали друг друга снежками.
Проехала повозка, гружённая свежесрубленной елкой, и скрылась за поворотом.
Вот и окраина города: видно, как в окнах домов висят венки, украшенные свечами. Замёрзшие ноги сами привели к дому Мэтью. Я в замешательстве топтался на пороге. Прийти на несколько часов раньше - не самая лучшая затея. Я простоял, наверное, не меньше пяти минут переступая с ноги на ногу. Холод пробирался сквозь тонкие подошвы и проникал под демисезонное пальтишко. Еще немного, и мои озябшие пальцы одеревенеют, а посиневшие от холода губы не смогут произнести ни слова. Зубы стали выбивать дробь, и я, набравшись решимости, позвонил в дверь.
Старый слуга Том сразу меня узнал.
- Мистер Этан? Да вы совсем промерзли! - воскликнул он и широко распахнул дверь, пропуская меня внутрь.
В доме уютно пахло выпечкой, хвоей и еле уловимо - дымом от камина.
- Я... вот, проходил ...
- Прошу вас, сэр.
Он провёл меня в гостиную и указал на кресло перед ярко пылающим камином.
- Вам нужно согреться. Я доложу хозяину о вашем визите.
- Спасибо, Том, - кивнул я дворецкому, пытаясь унять дрожь.
Дом был готов к Рождеству, хвойный запах от венков и маленькой аккуратной ели, стоявшей слева от камина, придавали комнате праздничный вид.
Через минуту послышались шаги на втором этаже. По лестнице спускался Мэтью Лингорский в бархатном халате поверх белоснежной рубашки. Молодой англичанин широко улыбался.
- Этан, друг мой!
- Простите, я пришел немного раньше.
- Ерунда! Ожидаются лишь несколько гостей - семейный ужин, так сказать.
- Я вижу, вы готовы к встрече Рождества, а у нас даже не приступали к украшениям в школе. Ведь дети так любят рождественские праздники.
- Да, - вздохнул Мэтью. Рождество напоминает мне о доме. Наша семья стала отмечать рождество, наряжая елку сразу после свадьбы королевы Виктории с принцем Альбертом. Милая немецкая затея пришлась по вкусу нашей семье.
Кстати, очень даже неплохо, что вы зашли раньше. Я, признаться, хотел вас видеть по одному важному делу.
В дверь позвонили.
- А вот и они, - громко сказал Мэтью, увидев гостей, и поспешил встречать их. Двое мужчин отряхивались от припорошившего их снега.
- С пастором Джейкобом Кембелом вы знакомы, - сказал Мэтью, обращаясь ко мне.
Пожилой мужчина с коротко стрижеными седыми волосами и суровым пронзительным взглядом серых глаз коротко кивнул мне. "Настоящий воин Христа, олицетворяющий образ аскета и защитника веры в одном лице", - подумал я.
- А это мистер Скот Хэнкок, инспектор полиции.
Коренастый, на полголовы ниже пастора, мужчина лет тридцати в неприметном дорожном костюме с любопытством осматривал дом.
- Между прочим, один из лучших сыщиков Скотланд-Ярда, - подчеркнул Мэтью.
- Господа, Этан Кейси - мой американский друг.
Я кивнул в знак приветствия. Скот снял перчатку и пожал мне руку.
- Что полиция Скотланд-Ярда делает в Америке? - полюбопытствовал я.
- Мистер Хэнкок неофициально. По просьбе нашей семьи помогает в одном непростом деле, - ответил Мэтью.
- Прошу прощения, может, я помешал и зашел слишком рано. У вас дела?
- Да что вы, очень даже кстати.
- Джентльмены, чай накрыт в столовой, - произнёс Том.
- Надеюсь, вы не откажетесь от чашки чая? - спросил Мэтью.
- С удовольствием, - ответил я.
- Том, принесите виски нашим гостям. Господин Этан до сих пор дрожит как осиновый лист на ветру.
Мы прошли в элегантно украшенную к празднику столовую, где стояла еще одна елка. Она ярко сияла множеством маленьких свечек, вся кругом искрилась и сверкала блестящими вещицами и бонбоньерками.
- Вы говорили, что у вас дело ко мне,- сказал я.
- Да, верно, - ответил Мэтью. - С чего же начать? Я говорил вам, что мой старший брат, лорд Оливер Клемент Лингорский, погиб? - сказал англичанин немного взволнованно.
- Нет. Как жаль, - покачал головой я.
- Дело давнее, прошло более тридцати лет. А мой отец, сэр Кристофер Барнеби Лингорский, отошел в мир иной десять лет тому назад. Поскольку я остался единственным из рода Лингорских, все состояние перешло ко мне. И вот совсем недавно ко мне обратилась одна солидная адвокатская контора, ее наняли выявить всех здравствующих претендентов на наследство отца. Мой адвокат направил все необходимые документы - завещание, бумаги, подтверждающие мое право на наследство. У меня были все основания полагать, что дело закончено. Однако это не так ...
Мэтью замялся, подбирая слова.
- Наверное, мне стоит извиниться за предпринятые мной действия, но, учитывая обстоятельства, сведшие нас, я надеюсь, вы меня поймёте.
- Что вы имеете в виду?
- Вы упоминали, что являлись лечащим врачом герцога Люденгорфа?
- Да, в этом нет никакой тайны.
- Дело в том, что, как я и говорил, мой брат погиб, вернее, он был убит, а его жена Мэдисон считалась погибшей долгие годы. И вот совсем недавно выясняется, что жена Оливера жива, и ее жизнь тесно связана с родом Люденгорфов.
- Какое совпадение, - изумился я.
- Но об этом позже. Скажите, Вильгельм приехал в Америку, покинув Баварию и родовое поместье?
- Да, по крайней мере, мне так объяснили. У него возникли сложности с высшим светом и церковью. К тому же гибель молодой жены породила множество слухов.
- Каких слухов? - вклинился инспектор.
- Уж не держите ли вы меня, господа, за соглядатая семьи Люденгорфов, - возмутился я.
- Я понимаю, Этан, тема достаточно деликатная. Но поймите, здесь важны любые мелочи, - миролюбиво сказал Мэтью. - Прошу вас, если вам известны подробности из жизни герцога, поделитесь с нами.
- К сожалению, я не знаю всех деталей. Одни обрывки; запутанное дело, связанное со смертью графини Катрин Менсе, жены Вильгельма. Подозрение в причастности к её смерти пало на Вильгельма. Учитывая натянутые отношения с двором и обвинения в алхимии и чернокнижии, герцог предпочел покинуть Германию, не дожидаясь суда. Да в чем, черт возьми, дело? И каким образом мой друг, Вильгельм Люденгорф, к тому же погибший имеет отношение к вашему расследованию?
- Нас интересует его мать.
- Его мать? Она жива?
- Да, герцогиня Мэдисон Люденгорф в почтенном возрасте, но вполне здорова. Документы, предоставленные адвокатской конторой, утверждают, что герцогиня Люденгорф состояла в родстве с семьей Лингорских - была замужем за Оливером Лингорским, моим братом. Поскольку она до недавнего момента считалась погибшей, вернее, пропавшей без вести, я получил все наследство, завещанное отцом. Насколько я понимаю, герцогиня Мэдисон Люденгорф не бедна, но у нее весьма неоднозначные намерения получить свою долю наследства Лингорских, а именно часть, принадлежавшую ее мужу Оливеру.
- Она не была на похоронах герцога, - вспомнил я.
- Насколько нам известно, герцог похоронен в Баварии?
- Да, тело после похорон было отправлено в Германию, - подтвердил я.
- Герцогиня должна прибыть на следующей неделе в наш город.
- Сюда, в Мидлтaун? Зачем?
- Признаться, это мы и пытаемся выяснить. Леди Мэдисон, урождённая англичанка, никогда не посещала свою семью в Англии после отбытия в Баварию. Не изменила привычке и при извещении о смерти единственного сына, не приехав на похороны в Америку. Но сейчас, можно сказать, на закате жизни едет в наш город. Заметьте, не посетить город, в котором жил ее сын все эти годы, а именно сюда.
- Вероятно, она хочет обсудить детали получения своей доли наследства.
- Возможно, - хмыкнул Мэтью. - Я со своей стороны очень плотно занимался историей пропавшего брата и его жены и, признаться вам, подробности, обнаруженные мною, впечатлили даже видавших виды полицейских. История, связанная с герцогиней, женой моего брата, достойна пера сэра Конан Дойля. Насколько я понимаю, вы не знакомы с историей рода Люденгорфов?
Я неопределённо пожал плечами.
- Вильгельм избегал говорить о прошлом. Несколько слуг, приехавших с ним, также неохотно делились впечатлениями о прошлой жизни. Я думаю, им было запрещено говорить об этом.
- В таком случае вам, наверное, будет интересно узнать некоторые пикантные подробности истории семьи Вильгельма? - спросил Мэтью.
- Весьма!
- Инспектор, прошу вас поделиться всеми известными нами фактами.
Скот Хэнкок откашлялся, в руках его появилась внушительная пухлая папка.
- Род Люденгорфов - известная фамилия в Старом Свете. Нельзя сказать, что она древняя, но скандалам вокруг этой семьи позавидовали бы древнейшие роды старушки Европы.
У Гидо Люденгорфа, дедушки Вильгельма, было два сына. Старший, Себастьян, последовал по стопам отца. Похоже, ему частично удалось раскрыть код его дневников, и он с головой ушел в мир магии и алхимии.
Его брат Вальтер родился на десять лет позже, от второй жены, и был легкомысленным, вспыльчивым и заносчивым мальчиком. В семнадцать лет ослушался отца, оставил родовое поместье и поступил на службу во флот. Проявил себя отважным, но своевольным человеком. Обладая огромной физической силой, не задумываясь, применял ее для укрепления своего авторитета среди матросов и офицеров.
В конце концов он поднял бунт на корабле, команда поддержала его, и в ходе сражения все офицеры были убиты. Пираты пустились в вольную жизнь, добывая себе пропитание грабежом торговых шхун. При налёте на английский галеон они взяли в заложники семью Лингорских. Чета Лингорских, Мэдисон и Оливер, направлялась в Лондон. На глазах у перепуганной девушки её мужа повесили на рее, как последнего пирата. А Вальтер Люденгорф по кличке "Свирепый" насильно взял Мэдисон в жены. Женщина прокляла его, его род и всех будущих мальчиков рода Люденгорфов.
- История для романа, - сказал я, успев смочить горло отличным шотландским виски.
- За голову Вальтера Свирепого британской короной была назначена огромная сумма, - сказал инспектор, глотнув чая. - Эскадре, посланной изловить шайку, удалось выманить пиратов на наживку, и в ходе боя выжившие члены команды были захвачены. Суд приговорил всех к повешенью, и болтаться бы вожаку "Свирепому" на веревке, если бы не дворянский титул Вальтера - виселица была заменена пожизненным заключением.
Несмотря на богатырское здоровье, Вальтер Люденгорф не протянул и пяти лет в сыром холодном каземате.
- Моя семья отказалась от Мэдисон, - уточнил Мэтью. - Слухи говорили, что она добровольно пошла за Вальтера, навлекла на себе позор порочными связями и к тому же была на сносях от пирата. В то время я был слишком мал, помню только гнев отца и его возмущение от наглости Мэдисон, посмевшей явиться к нему на порог. Он считал ее виновной в гибели сына, Оливера. Он выгнал ее и запретил появляться в доме. С тех пор я никогда не слышал о ней.
- Ваш отец поступил не по-христиански, - добавил пастор. - Я был свидетелем этой истории. Мы сильно поссорились с ним тогда.
Мэтью опустил глаза.
- Продолжайте, инспектор.
- О судьбе несчастной девушки вспомнил Себастьян Люденгорф. К тому времени его первая жена умерла при родах, и он проявил сентиментальность к будущему ребенку брата Вальтера. Себастьян привозит Мэдисон в Баварию.
- Благородный поступок. Себастьян позаботился о судьбе девушки, обесчещенной его безумным братом, - сказал пастор и одобрительно закивал, наливая себе вторую чашку чая.
- Однако старый Гидо Люденгорф не одобряет поступка старшего сына и с прохладой встречает невестку. Через три месяца он умирает, и все наследство - огромные капиталы, банковский дом, титул и родовые поместья - переходит Себастьяну.
В то же время рождается мальчик, - ваш друг, Вильгельм Люденгорф. Себастьян добивается признания брака Мэдисон и Вальтера и права ношения фамилии новорожденным. Вместе с титулом Мэдисон Лингорская получает и фамилию, она становится герцогиней Мэдисон Люденгорф. Мальчик растет смышлёным и прилежным, хотя порой упрямым, не идущим на компромиссы.
Казалось, наконец напасти оставили бедную девушку.
Она проявляет интерес к живописи и рисованию. Живет в замке Люденгорфов и целые дни проводит с сыном.
Когда Вильгельму исполняется четыре года, Себастьян берет воспитание мальчика в свои руки, ограничивая влияние матери. Он женится на Ингеборг Гайер, девушке из строгой семьи, которая с самого начала невзлюбила Мэдисон. Через два года семейной жизни с Себастьяном она неожиданно накладывает на себя руки, обнаружив порочную связь Себастьяна с Мэдисон.
А еще через год происходит громкое убийство.
Мэдисон убивает Себастьяна. Пожилой герцог заколот кинжалом в сердце прямо за обеденным столом. Девушка признается в содеянном. Вся Европа поражена чудовищным убийством человека, который спас выброшенную на улицу и оставшуюся без денег беременную женщину.
- Невероятно. Человеческая подлость не знает границ, - заметил я.
Джейкоб и Мэтью закивали.
- Народ требует незамедлительной казни, - продолжил повествование инспектор.
- Несмотря на проклятия в зале суда, плевки черни и осуждение всего народа, девушка признается в своем преступлении, но к всеобщему удивлению не испытывает мук совести. Ее худая фигура и бледное измождённое лицо не вяжутся с несгибаемой волей, с которой она даже перед святым распятием не раскаивается и не просит прощения за содеянное. Присяжные и судьи ошеломлены жестокостью, кроющейся в этой слабой женщине. Церковь готова провозгласить ее ведьмой и предать огню, невзирая на титулы. Толпа требует крови. Когда первый шок прошел, девушка начинает давать показания и открывает страшные подробности своей жизни и причины, которые вынудили ее пойти на убийство.
- Только огонь может очистить такую жестокую женщину. Всех мук ада будет недостаточно для нее. Неужели ей удалось избежать наказания?
Пастор был вне себя, потрясая в праведном гневе библией в потертом кожаном переплете.
- Надеюсь, вы понимаете, Этан, - обратился ко мне Мэтью, - что если всплывут подробности и доказательства родства Мэдисон Люденгорф и семьи Лингорских, будет невообразимый скандал. Потеря доли наследства - лишь жалкая часть этого. Мне кажется, что таким образом Мэдисон решила свести счеты с семьей Лингорских.
- Мы подходим к самому интересному, - сказал инспектор, явно наслаждаясь оказанным ему вниманием.
Он перевернул несколько страниц, пригубил из стакана и продолжил:
- После ареста Вальтера и обвинения его в принуждении к сожительству с Мэдисон Себастьян возненавидел её. Она была единственным свидетелем в деле гибели ее мужа Оливера. Переговоры с представителями семейства Люденгорфов не побудили ее изменить показания, и она настаивает на казни Вальтера.
Вальтер ,конечно, был сорвиголова и отъявленный пират, но вся команда утверждала, что англичанка добровольно сошлась с их вожаком, и Оливер не был подло повешен, а убит в честной поединке, на дуэли с Вальтером Люденгорфом. Призом была Мэдисон.
Конечно, судьи не поверили шайке проходимцев, а прониклись горем вдовы. Зато словам боцмана, чудом выжившего при атаке британской эскадры, поверил Себастьян Люденгорф.
Он поклялся отомстить Мэдисон за брата, но выбрал необычный для этого путь. Он привез ее в Германию, поселил в своем доме с одной единственной целью - чтобы иметь возможность издеваться над ней каждый день. Превратить ее жизнь в ад. То, что он вытворял с бедной девушкой, не поддаётся описанию. Жестокий человек умело маскировал садистские наклонности под маской благородности.
Мэдисон рассказывала, что каждый вечер Себастьян навещал ее сына в спальне и рассказывал гнусности о его матери, о том, что он является ребенком, рожденным в чреве ведьмы. Угрожая расправой над малолетним сыном, он заставлял Мэдисон Люденгорф терпеть издевательства.
Мучения женщины могли бы продолжаться бесконечно, если бы не брак Себастьяна с Ингеборг Гайер.
Себастьян Люденгорф к тому времени уже не может совладать с собой, и во время одной из ссор тяжёлый характер герцога проявился в полной мере. Хрупкая Ингеборг не выдерживает грубости и рукоприкладства со стороны мужа и грозит раскрыть всю правду.
Он убивает ее, выдав смерть за самоубийство.
С нечеловеческой, богопротивной изощрённостью он подробно описывает ее убийство в дневнике, в котором также хранятся страницы с описанием мельчайших деталей всех издевательств над первой женой.
Однажды Мэдисон находит этот дневник, и ее разум не выдерживает. На последних страницах красочно, в деталях описана сцена ее отравления. В тот же самый день за ужином Мэдисон видит, как Себастьян подсыпает яд в бокал вина. Она отказывается пить, но Люденгорф грубо настаивает.
В порыве отчаяния схватив со стены кинжал, обезумевшая женщина закалывает Себастьяна.
Суд поражен словами девушки, но требует доказательств. Мэдисон подробно описывает, где хранится документ, и под обложкой одной из библиотечных книг полиция находит тайный дневник герцога. Дело получает широкую огласку, и за ним закрепляется прозвище - "Дело Синей Бороды".
Инспектор внимательно обвел взглядом мужчин.
- Хочу заметить, что людская молва исказила факты легенды о Синей Бороде. Жиль Де Рэ, послуживший прототипом легенды, был казнён по обвинению в убийстве нескольких своих жён и ритуальных убийствах от восьмидесяти до двухсот мальчиков с целью вызова демонов, - блеснул познаниями инспектор.
- Только ритуальных убийств мальчиков нам не хватало, - выдохнул Мэтью.
Инспектор был не против еще порассуждать про убийства мальчиков, однако, наткнувшись на суровый взгляд Мэтью, торопливо зашуршал бумагами, откашлялся и продолжил.
- Судьи и присяжные поражены на этот раз коварством герцога и судьбой несчастной девушки. Уже три месяца она содержится в холодной каменном застенке. Мэдисон отвергает связь с дьяволом и клянется, что убила герцога, защищая свою честь и жизнь. Ознакомившись с дневником, присяжные и судьи признают герцогиню виновной в непреднамеренном убийстве. Присяжные единогласно постановляют, что трех месяцев заключения слишком много за убийство такого монстра и освобождают ее прямо в зале суда.
- Теперь становится понятно, почему герцог Вильгельм Люденгорф предпочитал не распространяться о своей семье, - вздохнул Мэтью.
- Ужасная история, - сказал пастор, передернув плечами. - Как только земля носит таких людей? Бедняжке столько пришлось пережить. Но Бог милостив и защитил ее от казни.
Я скрестил руки на груди и почувствовал пакет, переданный мне фрау Агнес и по-прежнему лежащий во внутреннем кармане.
- Кстати, ваш подарок, Мэтью. Мне передала его фрау Агнес. Могу я уже его открыть?
- Какой подарок? - сказал Мэтью и недоуменно посмотрел на меня.
- Разве вы ничего не передавали фрау Агнес? Она сказала, что пакет от моего друга.
Я вытащил пакет и торопливо разорвал сургучные печати.
- Господа! Это печати с гербом Вильгельма Людегорфа.
- Он же умер! - одновременно воскликнули Мэтью и Джейкоб.
- Что в нем? - нетерпеливо спросил инспектор.
Я поспешно читал строки, перебирая пожелтевшие от времени листки.
- Невообразимо, - шептал я.
Инспектор и Мэтью не прерывали меня, видя моё сосредоточенное лицо. Дочитывая последние строчки, я почувствовал, как пальцы непроизвольно стали дрожать, и листки рассыпались по полу. Я прикрыл глаза не в силах вымолвить ни слова.
- Как же так, - шептал я, - какая гнусная ложь.
- Что произошло? - не выдержал Мэтью. - Что вас так расстроило?
- Все только что вами рассказанное - чудовищная ложь.
- Позвольте, - инспектор поправил свой костюм, - наши источники надёжны. Да и дело было громкое. Кстати, последующее расследование установило насильственную смерть второй жены, Ингеборг, именно как и рассказывала Медисон. Девушка была убита, а не покончила жизнь самоубийством.
- Вот именно, убита. А герцог Себастьян Люденгорф был также чудовищно убит и к тому же оклеветан!
- О чем вы говорите?
- Скажите, каким образом была убита Ингеборг? - спросил я.
- Она была задушена, - ответил инспектор и стал рыться в папке.
- Вот этот документ дает мне право говорить о том, что Себастьян Люденгорф не имеет никакого отношения к убийствам, - сказал я и потряс в воздухе подобранными листками. - Почерк Вильгельма, печать Люденгорфа. Он провел собственное расследование и установил: Себастьян возвращается с охоты, после чего находит свою жену повешенной. В предсмертной записке, написанной Ингеборг, якобы говорится о ее ревности к Мэдисон. Записка впоследствии пропала. Вильгельм утверждает, что Мэдисон сама породила эти слухи о ее связи с герцогом Себастьяном. Позднее всплыли обрывки разговоров со служанками, которые не прочь перемыть косточки хозяевам. Подброшенные в комнату Себастьяна пикантные вещицы, нарочно распускаемые слухи о его тайной связи. Весь дом в курсе о связи герцога с его любовницей Мэдисон, кроме самого герцога.
- Вот, пожалуйста, убедитесь: заключение врача и описание места преступления, - сказал инспектор и протянул мне бумаги из папки.
Я пробежал глазами записи.
- И почему вы делаете выводы об убийстве, а не о самоубийстве? - спросил я. Инспектор довольно улыбнулся.
- Веревка, на которой была повешена жена герцога гораздо толще следа, оставленного на шее.
- Время смерти?
- Примерно пять часов до обнаружения.
- То есть герцог не мог быть убийцей, поскольку был в это время на охоте?
- Его слуги? - вставил слово Скот.
- Маловероятно, мужчины были с герцогом. В доме оставалось несколько служанок. А вот и еще одна деталь. Шнур от портьеры фиолетового цвета. В комнате жены герцога были фиолетовые портьеры?
- Джейкоб, вы ведь говорили мне, что видели герцогиню Люденгорф, - сказал Мэтью. - Может, вы вспомните дом, в котором вы жили.
- Да, Мэтью, мне удалось побывать в доме Люденгорфов после этого громкого процесса. Герцогиня Мэдисон слегла в горячке после месяцев тюрьмы, и все опасались за ее жизнь. Меня разыскали в Мюнхене, я оказался единственным англиканским священником на всю округу, а Мэдисон не желала исповедоваться католическим священникам.
- Так что же вы молчали? - удивился Мэтью.
- Она созналась в своих преступлениях на исповеди? - спросил Скот и хищно поднял блокнот, готовясь занести туда признания герцогини.
- Тайна исповеди - священна, дети мои. Только я и Бог - свидетели исповеди, - сказал пастор поучительным тоном.
- Но все же, Джейкоб, какие-нибудь детали, которые могут нам помочь? - взмолился инспектор.
- Я приехал слишком поздно.
- Герцогиня умерла? - выпалил я.
Пастор Джейкоб посмотрел на меня, как на несмышлёного ребёнка.
- Герцогиня стала чувствовать себя лучше. От исповеди отказалась. Я провел несколько дней в ее доме. Громкое дело пробудило моё любопытство, и возможность оказаться в доме "Синей Бороды" была очень заманчива. Я поговорил со слугами, осмотрел, насколько это было возможно дом. Слуги, признаться, держали языки за зубами, опасаясь гнева герцогини. Мне удалось провести лишь беглый осмотр, и то неофициально, подкупив слуг. Но я не помню фиолетовых портьер в спальне Ингеборг, - припоминая детали многолетней давности, сказал пастор.
- Хотя постойте, вы правы. Фиолетовые портьеры были в опочивальне Мэдисон. Когда произошло убийство, она жила в отдельной комнате, - подтвердил пастор.
- Бьюсь об заклад, шнур так и отсутствует на одной из них или заменен новым. Скорее всего, Мэдисон задушила Ингеборг шнурком от портьеры и выдала за самоубийство, - сказал я. - Скажите, инспектор, кто первым обнаружил тело?
Скот вновь зашелестел бумагами.
- Герцогиня Мэдисон первая обнаружила тело.
- Интересно, - хмыкнул я, - значит, не слуги, а Мэдисон.
- Тело по-прежнему висело на веревке?
- Здесь написано, что Мэдисон обнаружила тело Ингеборг и поспешила перерезать веревку в надежде спасти несчастную.
- Какое самообладание, заметьте. Леди не падает в обморок, не устраивает истерику от ужасной сцены, а спешит спасать бедную девушку. Какое благородство. Так вот что я вам скажу. Мэдисон отлично все просчитала. Она была не в состоянии, повесить тело Ингеборг без посторонней помощи. А привлечь к этому слуг нельзя - риск был слишком велик. Рано или поздно преступление бы выплыло наружу. Для всего этого и нужен был этот небольшой спектакль. Тело Ингеборг лежало на полу, и петля с оборванной веревкой на шее добавлена уже после убийства. Мэдисон все прекрасно предусмотрела. Даже если бы слуги обнаружили Ингеборг первыми, всегда можно было сослаться на прогнившую веревку и подумать, что веревка оборвалась от тяжести тела.
- Да, вот еще одна деталь. Убийство произошло зимой, и это тоже доказывает, что, кроме Мэдисон, убийство совершить было некому.
- Почему?
- Да вот же, - я указал на показания служанок. - Сильный снегопад застал герцога на охоте, из-за этого Себастьян и гости добрались до замка только к утру. Здесь же говорится, что вечером Мэдисон отослала служанок приготовить и протопить гостевой дом - для друзей герцога, на случай если они решат остаться и переждать вьюгу. Там прислуга и заночевала. А утром, когда они возвращались, никто из них не заметил подозрительных следов на снегу. Значит, в замке оставалась лишь Мэдисон и Ингеборг. Была еще старая няня - но она не в счет.
- Дорогой доктор, - хлопая в ладоши, сказал Мэтью, - я думаю, после всего этого вы просто обязаны получить должность детектива в Скотланд-Ярде.
Инспектор Скот сидел, недовольно насупившись.
- Все это еще нужно проверить, - сказал он.
- Не волнуйтесь, инспектор, я лишь сопоставил ваши факты с расследованием Вильгельма, описанным в письме. Это не я, а он заслуживает лавры детектива.
Позвольте, я продолжу.
- Прошу вас, Этан, сделайте нам одолжение, что вам еще удалось разузнать? - попросил пастор, заинтригованно наблюдавший за развитием событий.
- Все мы слепцы! Когда на глазах у молодой девушки, вышедшей замуж по любви, Вальтер Люденгорф жестоким образом расправляется с ее мужем и принуждает Мэдисон разделить с ним ложе, она клянётся отомстить семье Люденгорфов.
Благородный поступок Себастьяна не меняет ее планов. Она жаждет мести, но ждет лишь подходящего момента. Вдобавок её соблазняет огромное богатство, наследуемое Себастьяном. Подстроенное Мэдисон убийство Ингеборг, мастерски изготовленный фальшивый дневник - все это здесь, в письме герцога Вильгельма Люденгорфа. Себастьян даже в мыслях не хотел убивать Мэдисон. Обладая исключительным талантом калиграфического письма, она сама изготовила дневник и спрятала его в библиотеке.
- Да почему мы должны ему верить? - возмутился инспектор. - Вильгельм был также заинтересован в убийстве своего родного дядюшки Себастьяна.
- Точно! - воскликнул пастор. - Вильгельм сам изготавливает и подбрасывает дневник, чтобы получить наследство!
- Сам?
- Ну да! Он же один из наследников!
- Зачем ему подделывать дневник? Себастьян уже убит его матерью!
- Чтобы оправдать мать! - не сдавался пастор.
- Маловероятно, в то время он был еще ребенком, - отрезал инспектор.
- Я согласен с инспектором, - вмешался я, - Вильгельм был слишком прямолинейным, мог убить в горячке, но не был способен на тщательно спланированное подлое убийство или интригу.
- К тому же он получил лишь малую часть наследства. Мать недолюбливала его, если не сказать ненавидела. В каждом его взгляде, черте внешности она видела своего мучителя - отца Вильгельма, Вальтера, который разрушил ее счастье. Не приехать на похороны сына, ни разу не навестить его после переезда в Новый Свет, не послать ни одного письма.
Так, по-вашему, ведет себя любящая мать по отношению к единственному сыну? Я начинаю подозревать, что и смерть Кэтрин, жены Вильгельма, тоже подстроила она с тем, чтобы отомстить человеку, в котором течет кровь Люденгорфов, пусть этот человек и является ее собственным сыном. Обвинить в чернокнижии, лишить титула, казнить, и тогда она станет единственной наследницей всех богатств Люденгорфов.
- Ну, и конечно чернила!
- Какие чернила? - спросил Мэтью.
- Вильгельм провел химический анализ дневника Себастьяна, - он пишет об этом в письме - и сделал заключение, что дневник не мог быть написан герцогом.
Чернила, которыми писался дневник, были изготовлены из чернильного гриба. Кожа Себастьяна всякий раз воспалялась при соприкосновении с этим видом чернил, и герцог давно запретил их использование у себя в доме. Его чернила изготавливались из чернильных орешков дуба, очень редко из сажи. Но мать Вильгельма не знала об этой странности. Именно она в своих картинах и рисунках часто использовала краски на основе чернильного гриба, которые изготавливала сама. Незначительный оттенок в красках навел Вильгельма на мысль о подделке дневника.
Думаю, опытный графолог при повторном расследовании сможет выявить подделку почерка герцога, - в заключение сказал я.
- Вот, доказательства вины Вильгельма, - не унимаясь, всплеснул руками пастор. Вам трудно поверить, Этан, он был вашим другом, но взгляните на факты: подделка дневникa другими чернилами - дело рук Вильгельма. Себастьяна нет в живых. Мать Вильгельма, Мэдисон, получает наследство. Вы сами сказали, что мать ненавидит Вильгельма - сын платит той же монетой. Он решает сфабриковать доказательства с чернилами и бросить подозрение на мать. После казни все наследство Люденгорфов переходит Вильгельму! - сказал пастор и победоносным взглядом обвел присутствующих.
Я посмотрел на инспектора, ища поддержки. В душе я знал, что Вильгельм не мог опуститься до такой подлости - убить собственную мать ради денег, на него это не похоже.
- Кроме того, - продолжил Джейкоб, - это объясняет его поспешный переезд в Америку. Об этой затее прознала герцогиня, разразился скандал, и Вильгельм вынужден был покинуть родной дом.
Пастор был явно в ударе.
- Подделка с чернилами не сработает, - наконец сказал инспектор.
- Почему?
- Скорее всего, вместе с письмом мы бы получили дневник как доказательство вины герцогини. Но письмо попало в наши руки уже после смерти герцога. Нет, дорогой пастор, вины Вильгельма в смерти Себастьяна точно нет, а их семейные отношения с матерью нас не касаются.
Мэтью подобрал рассыпавшиеся по полу листки и стал их просматривать.
- Постойте, что это? - спросил он, указывая на мелкие неровные строки с обратной стороны письма. - Взгляните, Этан, это ведь тоже почерк Вильгельма, - сказал Мэтью и протянул мне бумагу.
- Да, почерк похож, но написано явно в спешке.
Я стал читать вслух еле разборчивые строки.
"Предание бумаге подробностей истории моей матери не сняло груза вины с моих плеч, но облегчило душевные страдания. Мэдисон до сих пор моя мать, несмотря на все ее преступления. Я не вправе судить ее. Душевная травма, перенесённая Мэдисон в молодости, навсегда оставила отпечаток на ее судьбе. Но даже через годы я до сих пор не могу понять, почему она ненавидела меня, ведь я был ее сыном. Да, я был упрям и силен, как Вальтер Люденгорф и, возможно, ежеминутно напоминал ей о ее несчастной судьбе. Я был причиной, вынудившей ее жить вдалеке от ее горячо любимой Англии. Я слишком поздно прозрел. Годы ушли на собирание доказательств виновности моей матери. А что бы это изменило? Герцога Себастьяна Люденгорфа, Ингеборг уже не вернешь. Навлечь позор на семью и без того обесчещенную, добиться смерти матери в застенках? Нет, я не настолько силен, чтобы пойти на это. Лишь одно омрачает мою жизнь, и совесть до сих пор преследует меня и гложет по ночам. Я по-прежнему чувствую вину по отношению к своему дяде, Себастьяну Люденгорфу, человеку в высшей степени благородному и честному. Заботившемуся и воспитавшему меня как собственного сына. Это письмо, которое вскроют после моей смерти, восстановит честное имя Себастьяна Люденгорфа, который был мне как отец. В ходе моего расследования вскрылся любопытный факт. Сравнение размеров собственного черепа с родовыми особенностями Лингорских на фамильных портретах даёт мне основания, полагать, что моим отцом был сэр Оливер Лингорский, а не Вальтер Люденгорф. Моя мать не знала или просто не хотела знать этого, в ее глазах я был причиной всех ее несчастий и живым упреком. Видит Бог, я не держу на нее зла. Герцог Вильгельм Люденгорф-Лингорский".
- Ну, дела. Если верить Вильгельму, он был мои племянником, - ошарашенно сказал Мэтью. - И он имел все права на наследство Лингорских. Может, поэтому Вильгельм умер не своей смертью?
- Ждать больше нельзя, у нас есть все доказательства против герцогини! - засуетился Мэтью. - Ее преступлений хватит не на одну виселицу. Инспектор, думаю нам нельзя терять времени. Свяжитесь со своими коллегами в Нью-Йорке, ее должны арестовать прямо в порту.
- Думаю, ничего не выйдет, - ответил Хэнкок.
- О чем вы говорите, инспектор, - вмешался пастор. - Бестия должна быть покарана. Бог нам послал знак. Правосудие должно восторжествовать.
- Non bis in idem, - ответил Скот. - Человек не может быть осужден дважды за одно и то же преступление. Да и какие у нас доказательства? Только косвенные. Посудите сами.
Инспектор встал и принялся ходить по комнате.
- Возможная причастность к смерти Гидо Люденгорфа - всего лишь подозрения, не подкрепленные фактами. Убийство Ингеборг: где орудие убийства? Косвенные доказательства на основании бумаг Вильгельма Люденгорфа. Неубедительно для суда. Убийство Себастьяна Люденгорфа: единственная улика, способная отправить герцогиню на виселицу, - дневник. Без него обвинения в письме Вильгельма не имеют силы. Где дневник? Я полагаю, герцогиня позаботилась об этой улике, и следов уже не сыскать. Смерть Кэтрин - жены Вильгельма: мы практически ничего не знаем об этом деле. К списку можно добавить загадочную смерть самого герцога Вильгельма Люденгорфа. Доктор, вы можете прояснить детали?
- Вы правы только в том, что причина смерти герцога действительно загадочная и странная. Я бы отверг все обвинения в сторону Мэдисон, если бы не одно "но".
- Какое же? - полюбопытствовал Мэтью.
- Вы говорили об алхимических дневниках прадеда Вильгельма, о том, что Себастьяну удалось расшифровать их. Если Мэдисон добралась до них, то к дьявольской истории со смертью Вильгельма могла быть приложена рука его матери. Даже здесь, в Америке, она нашла способ избавиться от последнего из Люденгорфов.
- С семьей Люденгорфов покончено, теперь настала очередь Лингорских, - сказал пастор и залпом опрокинул стакан виски.
- О чем вы говорите? - встревожился Мэтью.
- Из семьи Лингорских остались только вы и герцогиня Мэдисон, претендующие на наследство сэра Кристофера Барнеби Лингорского.