Тим Сивол болел ненавистью к людям. Ко всем без исключения. Болезнь протекала в вялой хронической форме, но иногда случались острые приступы, во время которых Тим терял над собой контроль. Почти после каждого его лечили от телесных недугов, которые непременно возникали в процессе приступа, а затем на назначенный судьей срок отправляли в Зону. Определяя срок наказания, судьи надеялись, что за это время Тим Сивол излечится, но в Зоне болезнь свирепела, и Тима одолевало неуемное желание порвать ближних своих в клочья.
Когда заключенных Зоны выстроили на плацу перед бараками и надзиратель объявил, что добровольцы будут отправлены на Эйюбу, где останутся жить без охраны, Тим первым вышел из строя.
- Тим Сивол! - заорал надзиратель и, не глядя в рескрипт наказаний, начал перечислять его "заслуги" по памяти, - ... в последней драке потерял глаз и изувечил старосту барака, - заключил он.
- Староста выжил? - зевнув, спросил начальник Зоны.
- Сведений из санчасти нет! - проорал надзиратель.
Зонный задумчиво пожевал губами, осмотрел Тима, поскреб лысину под зеленым с тремя золотыми пуговицами беретом и разрешил:
- Пусть летит плюгавая погань. Староста в седьмом бараке был из спортивного клана. Помню его. Здоровяк. Сильно изуродовал его этот Сивол?
- Не могу знать. Драка приключилась месяца два назад не в мое дежурство.
- Не ори, голубчик. Узнай и доложи.
Тим помнил, как черное пламя вспыхнуло в левом глазу, когда, рыжий громила саданул его чем-то по голове, и как потом эта сволочь верещала, когда из него кровавым фонтанчиком вытекала жизнь. Хорошо, что у этих полицейских скотов пока нет сведений из зонной морильни. Когда появятся, он постарается быть там, куда их паскудные лапы уже не дотянутся.
Им вкололи какую-то гадость, после которой они одурели и тошная немощь сковала их тела. Два десятка заключенных в красных робах-мешках и тяжелых ботинках трудно приковыляли к трапу космолета. Пилот и конвоир каждого усадили в кресло корабля.
- Ты вооружен, Сэм? - спросил пилот сутулого длиннорукого конвоира с усталым безразличным лицом.
Тот кивнул и похлопал себя по карману.
- Полетишь с ними, - скучно сказал пилот, - спустишь их на катере, а потом вернешься.
- Зачем? - удивился сутулый. - Не бойся их. Дурь действует долго. Ты успеешь посадить космолет на планету, и они сами выползут из корабля.
- На Эйюбу сесть невозможно. Планета этого не любит. Я останусь на орбите, а ты будешь их спускать на посадочном катере по шесть человек. Три рейса.
- Четыре, - проворчал конвоир.
- Одного можно будет укладывать на пол между кресел. Садись или забирай свою сонную нечисть обратно в Зону.
Конвоир взглянул на переселенцев. Некоторые уже спали, приоткрыв слюнявые рты и всхрапывая. Если пригнать их назад, начальство озвереет. Он обречено пожал плечами, похлопал еще раз по карману с оружием и побрел в конец салона, где еще оставались свободные места.
- Туда давно уже бросают партии социально опасных, - услыхал Тим и открыл глаза. - Слева от него сидел Док. Человек с пустым взглядом старого пса на коричневом морщинистом лице. Однажды в столовой Тим ткнул его кулаком в ребра просто так, чтобы не путался в ногах. Док уронил миску с кукурузной кашей, но даже не обернулся, чтобы посмотреть кто его ударил. Говорили, что до убийства своей жены он был врачом, и прозвище "Док" к нему прочно прилипло.
- Ну и выжили они? - спросили сзади.
Док долго молчал, потом ответил:
- Им оставили инструмент, чтобы собрать жилье, жратву, респираторы и ножи. Радио не оставили. Связь поселенцам Эйюбы не нужна. Не с кем.
- А респираторы зачем?
- Воздух дерьмовый. В газетах писали, что космические разведчики чуть не сдохли там вначале, когда сняли маски, но потом вроде бы привыкли.
- Господи! У меня только одно легкое осталось. Я и в зонной столовой задыхался.
Тим заставил себя обернуться. Сзади сидел старик Эд Темнила с пожизненным сроком. Кликуху старику прилепили за то, что даже надзиратели не знали, за что он схлопотал вечняк.
- Не скули, старик. Ты бы еще лет десять задыхался в земных сортирах, а Эйюба скостит тебе срок, - сказал Тим.
- Это верно, сынок, - неожиданно согласился Темнила.
Разумеется, именно Тиму Сиволу досталось лежать на горячем мелко вибрирующем полу посадочного катера.
- Надеть респираторы, - не скомандовал, а как бы посоветовал конвоир, и катер перестал дрожать.
Тим натянул маску и через очки увидел, как в открывшийся люк заполз в салон густой рыжий туман. Катер завис в метре над высокой темной травой.
- Приехали, мальчики. Конечная! - тоскливо пошутил сутулый, - выплевывайтесь и будьте, как дома.
Тим встал, посмотрел на конвоира, держащего наготове оружие, и спрыгнул в траву. Травяной ковер податливо расступился, и Тим почти по колени провалился в теплую вязкую гадость. Через минуту остальные шесть человек ошалело озирались рядом с ним.
- Не скучайте, мальчики. Девочек не обещаю, но компанию вашу скоро пополню, - веселился полицейский кретин и сбросил в траву три контейнера.
- Конечная стало быть, - тихо сказал Темнила и сорвал с головы маску. Все на него посмотрели, а Док с трудом выпростал ногу и шагнул к самоубийце. Темнила глубоко вдохнул дерьмовый воздух, удивленно посмотрел на них и помотал седой клочковатой шевелюрой. - Нет, ребята, не дождетесь. Попахивает чем-то, но в зонной столовой дух был похуже. Что-то ты напутал Док или газеты врали. Можете содрать намордники. Сразу не сдохнете.
Все сняли маски, принюхались и повеселели.
- Туман, - Серж Деляга повертел острой лисьей мордочкой, - мрак, как у негра в заднице ночью. Вы тут разберитесь с ящиками, а я прошвырнусь. Погляжу окрестности.
- Окрестности ему. Какие тут, к дьяволу, окрестности? Болото сплошняком. Болото и туман. Вот лягвы должны быть. Жабья планета. Мы здесь тоже через недельку заквакаем, - Стив, жилистый тощий мужик по прозвищу Трудяга, длинно через сломанный зуб сплюнул и, матерясь на каждом шагу, потащился к контейнерам.
- Иди, Серж, оглядись, - сказал Тим, - боишься, что и здесь твои дружки тебя достанут? Вполне могут. Они у тебя настырные и нагрел ты их, видимо, ощутимо.
Серж остановился и, не оглядываясь, как пес почесал себя за ухом.
- Рисковый ты парень, Сивол. Не бережешь последний глаз. Лезешь в наглую. Говорю для всех! Не брал я их денег, и кто взял - не знаю. Сам подумай, Тим. Ты же не полный идиот, - вдруг ласково произнес Серж. - Если бы взял, зачем бы мне от больших бабок в эту жабью жизнь линять?
- Ну это-то ясно, Деляга. Они надежного мочилу в Зону прислали. Ты как его углядел, плотно наложил в штаны и готов был в океан к акулам метнуться, а тут подвернулась эта экскурсия. Ты выбирал между этим болотом и зонным крематорием. А вот зачем братишки к тебе прилипли мне не понятно. В Зоне-то они шестерили в надежде на твои объедки. А здесь?...
Старший братишка, двухметровый громила Сид, посмотрел на Делягу, увидел разрешающий кивок и шагнул к Тиму.
- Ну молись, циклоп!
Он замахнулся арбузного размера кулаком, но не ударил, а удивленно взглянул на свои ноги. Потом он нелепо вскинул руки и, захлебнувшись коротким воплем, упал навзничь. Из травы ему на грудь выползла толстенная желтая, в коричневых разводах, змея. Сид перестал вопить и схватил голову змеи руками.
- Мама, - тихо сказал он, глядя в широко раскрытую пасть змеи, - Карен, братишка! Оно меня сожрет!
- Думаешь? - усомнился тощенький чернявый парень по кличке Вист. В робе карманов не было, но он откуда-то выхватил короткий штырь и точным неуловимым движением воткнул его в змеиный глаз. Гадина закрыла пасть, выплеснулась во всю длину из болота, широко метнула хвостом, задев Тима и Дока, и скрылась в траве.
- Метра четыре, - сказал Док сморщившись и потирая бедро.
Сид перевернулся на живот и попытался подняться.
- Ну что ты уставился на свой гвоздь, Карен? Помоги встать. Она мне чуть ноги не сломала, - заныл старший братишка.
Карен с удивлением рассматривал свое оружие.
- Понимаешь, Сид, на нем крови нет. Слизь зеленая, а крови нет.
Он вытер штырь о траву и сунул его в ботинок.
В контейнерах оказались детали пластикового купола, пара двуручных пил, кухонная утварь, с десятком ножей и патентованный калорийный концентрат.
- Лепешек нам хватит на неделю, потом мы быстро сдохнем, если не научимся ловить и жрать местную живность.
Стив Трудяга, оттопырив губу, уставился на содержимое контейнера, - раз они положили нам пилы, должны тут быть деревья. А конвоир, парни, нас кинул. Не привез пополнение.
- Не нашел из-за тумана, - сказал Тим. - А возможно они заранее решили натыкать нас в разные места этого гостеприимного шарика.
Вечером туман почти рассеялся, и на близком горизонте обозначилась темная полоска.
- Лес, - определил Карен, - надо туда двигать. Там должно быть сухо.
Лес начинался ровным, как по линеечке, рядом калиброванного молодняка. Разлапистые стройные красивые деревья с большими мясистыми листьями. Между ними и болотом - сухая черная земля. Купол решили ставить на ней, поближе к лесу, подальше от болотных гадов. Тиму деревья понравились. Он потрогал глянцевый толстый лист и хотел его сорвать, но в последний момент почему-то передумал. Он оглянулся на красных людишек суетившихся вокруг желтых контейнеров и пошел в глубь зеленого леса. Среди деревьев почти не чувствовался гадкий смрад гниющего болота, а пахло приятно и успокаивающе. Тим зевнул и подумал, что неплохо было бы прилечь на травку и вздремнуть на лесной полянке, однако травы в лесу не было совершенно. Ни травинки. Лес был изумительно чист. Плотная сухая черная почва между деревьями, по которой идти было приятно и покойно. Да и полянок, как в земных лесах, не наблюдалось. Деревья росли на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. "Странный лес" - решил Тим Сивол, еще раз длинно зевнул, сел, привалившись спиной к нежной, как ему показалось, коре дерева, закрыл глаза и мгновенно заснул. Проснулся он с ощущением радостной умиленности, которую испытывал последний раз в совсем нежном возрасте, когда его будила ласковая, еще не успевшая спиться до белой горячки, мать. Он открыл глаза, улыбнулся, хотел встать и не смог. Тело его было плотно прикручено к стволу ветвями дерева. Тим несколько минут осознавал произошедшее потом напряг все силы, чтобы освободить хотя бы руки, но не сумел даже пошевелить ими. Он с трудом вдохнул воздух негостеприимной планеты и жутко, по-звериному, завыл.
Лес заполнили серые вечерние сумерки, и деревья зашумели. Ветра не было, воздух был неподвижен, но листья деревьев шевелились, и лес шумел. Хриплые вопли пленника были почти не слышны в этом многоголосом шуме.
Док привык к своей короткой собачьей кличке. Привык, как привыкают к вставной челюсти, к долгому тяжкому недугу и к инвалидной коляске. Когда-то он был Виктором, но жизнь с гордым именем победителя завершилась пощечиной друга и презрительной улыбкой жены. Теперь он только пес в этой жалкой стае обреченных. Как громко и странно шумит этот диковинный лес. И в этом шуме как будто слышится стон. Человеческий стон? Он видел, как уходил туда этот драчливый щенок с выбитым глазом. Док посмотрел на низкое темное небо, взял из растерзанного контейнера нож и вошел в лес.
Одноглазого парня он нашел метрах в ста от опушки. Тот был туго привязан к дереву. Сотни толстых и тонких ветвей опутали его тело и, грустно покачивая листьями, стискивали его руки, живот, грудь, горло. Оскалив зубы и задыхаясь, он, молча, наблюдал беспомощные попытки освободить его.
Но лезвие ножа лишь скользило по коре ветвей, чуть сминая ее, и не резало древесную плоть. Док посмотрел на начавшее синеть лицо Тима с вытаращенным глазом, в котором плескался ужас близкой смерти. Господи! Да что же это? Дерево-убийца из потного ночного кошмара! Не ветви, а безжалостные щупальца спрута! В отчаянии Док размахнулся и что было сил ударил ножом ствол проклятого дерева, чуть не задев плечо пленника. Громадное дерево дрогнуло, уронив откуда-то сверху лист, и ветви его, пленившие человека, ослабли. Вдруг в лесу стало тихо. Деревья перестали шуметь. Дрожащими руками Тим отогнул обнимавшие его тело ветви. На его горле багровел рубец, как у неудачно повешенного. Он отшатнулся от дерева и упал на черную землю планеты.
- Я твой должник, Док, - прохрипел Тим, растирая горло, - этой шустрой березке не хватило десяти минут, чтобы со мной покончить. Вот только не понимаю за что она на меня взъелась. Черт! - вдруг заорал он и встал на трясущиеся ноги.
На его робе, выше колена, расплывалось темное пятно. Тим сморщился и прижал к нему ладонь. Док нагнулся и поднял упавший с дерева лист. На его конце торчал длинный окровавленный шип. Док подошел к хищному дереву и погладил плотную гладкую поверхность одного из листьев. Никаких шипов на нем не было. Он с усилием выдернул нож из ствола. Из ранки в коре дерева обильно потек зеленый сок.
- Все, Док, - пошатываясь объявил Тим. - Меня этот сердитый садик изрядно утомил. После страстных объятий этой ветвистой стервы я дозрел до каши из концентрата.
Тим ел вторую миску концентрата и давил в себе нарастающее бешенство. Деляга со своими шестерками занял половину купола, отделив ее разломанными контейнерами, и забрал себе большую часть провианта. Братишки, посмеиваясь, слушали повествование Дока.
- Примерещилось, Док, или привираешь! Это чтобы нашего одноглазого крутого мочилу скрутила дрянная инопланетная осинка? Вот уж не поверю. Не иначе, привираешь, - выламывался Сид, глядя на Тима злыми глазами. - А ты, значит, эту осинку ножом ковырнул, и она сомлела? Похоже ты с голодухи мухоморов нажрался в лесу, и у тебя глюки появились.
- Дремучий ты парень, Сид. Напрасно скалишься. Хищные растения есть и на Земле, - заступился за Дока Стив. - Там они, правда, на человека не охотятся. Ну а здесь...
- Меня удивляет другое, Стив, - задумчиво сказал рассказчик. - Почему оно все же выпустило Тима после царапины ножом? И лист этот, на котором шип вырос... Странно это все. Непонятно. Ты как себя чувствуешь, Тим? Симптомов отравления нет?
- Есть, Док, симптомы. Жрать хочу. Надо бы, в самом деле, гада болотного заловить, а то ведь почти весь концентрат Деляга со своими дебильными шестерками прихватил.
- Это верно, Тим, - согласился Стив, - надо бы кого-нибудь поймать.
- Опять неосторожные слова говоришь, циклоп, - вздохнул Сид, - придется тебя все же поучить вежливости.
- Попробуй, парень, поучи, - тихо сказал Тим, - ты, кстати, не узнавал, как там твой дружбан в больнице? Выжил ли? И зонный на плацу интересовался. Я ведь не забыл, как ты пытался ему помочь во время драки.
Громила нахмурился, пробормотал невнятную угрозу, встал и вразвалочку ушел на свою половину. Младший братишка, молча, потащился за ним.
- В лесу тоже живность должна быть, если деревья научились за ней охотиться. Завтра утром надо бы повторить коллективную экскурсию, - предложил Док.
- Это разумно, - степенно изрек Стив Трудяга.
- Пойду с вами, - сказал Эд Темнила.
Тим Сивол промолчал.
Звезда расплылась жарким лохматым пятном на горизонте, когда четверо красноробых вошли в тихий лес. Шли, не торопясь, внимательно высматривая живность. Эд все время испуганно озирался, вглядываясь в густые кроны деревьев.
- У меня такое чувство, мужики, что за нами кто-то наблюдает, - сказал он.
- Приглядываются, - согласился Док.
- Кто? - раздраженно спросил Стив и посмотрел на низкое в ватных клочьях облаков небо.
Сонная одурь тяжело наваливалась на них. Зевали. Первый не выдержал Эд.
- Нет тут ни хрена. Пустой лес, - он сел на землю и закрыл глаза.
- Встань, старик. Возможно они этого только и ждут. Заснешь, а они и накинутся, - совсем тихо сказал Док.
- Кто, черт вас возьми?! О ком вы? - разозлился Стив.
- Не бесись, парень. Никто этого не знает, но мне тоже не по себе, - пробормотал Тим и длинно зевнул.
- Черт с ними, кто бы они не были. Сил никаких нет, - Эд лег между деревьями на бок, по детски положив ладони под щеку.
- Буду его охранять, - Док потряс головой, пытаясь прогнать сон, и сел рядом, зажав нож в правой руке.
Не глядя друг на друга, Тим и Стив беспомощно опустились на черную землю планеты. Через минуту переселенцы заснули, и лес зашумел.
Тим застонал, раздирая на груди робу, и проснулся. Приснилось! Пригрезилось! Всего лишь страшный дрянной сон. Примерещились хищные ветви-щупальца. Он прижал руки к горлу, потом огладил тело, стряхнув с груди пару листьев, вытер со лба испарину и посмотрел на экскурсантов. Стив заливисто с витиеватыми руладами храпел. Эд и Док спали беззвучно, как дети. Все они были засыпаны листьями. У Дока лист лежал на лице и шевелился от его дыхания. Тим смахнул лист на землю. Док раскрыл глаза и сел.
- Однако, - сказал он и посмотрел на едва видное сквозь кроны деревьев желтое небо. - Полдня спали и живы. Листья вот только зачем-то. Нигде нет. Только на нас сыпались. Зачем?
Док взял лист, понюхал его и осторожно куснул.
- Однако! - удивленно повторил он. - Дынное дерево! Великолепный вкус! Последний раз я ел дыню... - он осекся и лицо его стало злым. - Сделаем так. Я съем несколько листьев и если не заболею, включим их в наш рацион. А вы пока воздержитесь.
Они собрали все опавшие листья и полчаса воздерживались, глядя на Дока.
- Не тяни, Док. Или уж падай в корчах, или мы их сожрем, - не выдержал Тим.
- Черт с вами. Ешьте.
- Они вкусней концентрата. Значительно вкусней, - солидно изрек Стив и потянулся сорвать лист с дерева.
- А вот этого, пожалуй, делать не стоит, - остановил его Док, - нас накормили, а хозяйничать здесь не нужно. Не забывайте, что мы пока в гостях на этой планете.
- У кого? - нахмурившись спросил Стив.
Лес густел. Теперь, чтобы пройти мимо деревьев нужно было отгибать их ветви. Шли чередой. Первым продирался Стив, потом Док с Тимом. Замыкающий процессию Эд вдруг дернул Тима за руку.
- Постойте, мужики, - шепотом сказал он, - что это?
В пяти метрах слева от них у самой земли на дереве висел череп. Все молча окружили находку. Док поднял ее.
- Человеческий? - зачем-то спросил Эд.
- Вероятно, социально порочного зонного мужика. Выделан, как в музейной лаборатории. Ни грамма плоти. А где кости скелета? Ну-ка расступитесь, - Док нагнулся и поковырял мягкую почву вокруг. - Костей нет. А земля здесь пахнет странно, - он взял щепоть, понюхал ее и лизнул.
- Может тут и земля съедобная? На что похожа, док? Каша гречневая с черничным вареньем? - глядя на череп, спросил Тим.
- Кислота. Кислотная почва растворяет кости. Вот почему лес пустой. Время трупа в нем - пара часов. Лес самоочищается. Череп висел на ветке, не касаясь земли, только поэтому и сохранился.
- Кто же его повесил и зачем? - скривился Стив.
- Ветвь дерева сама проросла в глаз трупа. Если нужно, они здесь быстро растут.
- Кому нужно? - шепотом спросил Эд и огляделся. - Мы тут не заблудимся? Может пора вернуться?
- И зачем ты с нами увязался? - проворчал Тим. - Возвращайся. Если заблудишься, мы тебя найдем. Ты только не растворяйся.
Через сотню метров они остановились. Перед ними был живой забор из толстых древесных стволов.
- Стена, Док, - Тим погладил деревья. - Дальше хода нет. Не удивлюсь, если поверху проложена колючка под током, и где-то спрятаны умельцы с пулеметами. Но я, пожалуй, рискну. Охота мне узнать, что там, за этой дынной зоной. Последний раз я был наказан за любознательность, когда повздорил с кассиром городского банка. Не помню деталей, но тоже что-то хотел у него узнать.
Док задрал голову, оценивая высоту деревьев.
- Не уверен я, что твое любопытство оправдано.
- Я тоже не уверен, Док. Ты постереги пока мои башмаки в этом кислом садике с черепами на ветках.
Тим разулся и ловко, как обезьяна, вскарабкался почти на верхушку дерева.
- Ну и что там? - спросил Стив.
Тим не ответил и начал медленно, осторожно спускаться.
- Что углядел-то? Чего молчишь? - разозлился Стив.
- Давайте-ка, мужики, возвращаться в свое стойло. Не понравился мне тамошний пейзажик. Озеро там круглое, как тарелка. И пар над ним клубится.
- Ну лужа горячая. Что же в ней страшного? И на Земле такое встречается, - удивился Стив.
- Не могу тебе объяснить, парень, но лучше бы нам остаться в Зоне, чем видеть это озеро, - сказал Тим, надевая ботинки.
- Однако, - сказал Док, и они, молча, пошли обратно. Лес сделался пожиже, и вновь их начала одолевать дремота, когда они внезапно увидели старцев. Трое нагих изможденных до крайности стариков, приплясывая и кривляясь, вышли из-за деревьев.
- Живность идет, мужики! - оторопел Тим.
Высоченный старец с изросшей до пояса снежной бородой перестал дергаться, плавной грациозной поступью надвинулся на Дока, нравоучительно воздел черный от грязи указующий перст и прошамкал беззубым ртом:
- Ну-у! - грозно протянул седобородый. - Язык у нечестивца отсох?
- Нет-нет, конечно же, слава этому нашему владыке, - торопливо пролепетал Док. - Слава и..., разумеется, почет.
- И-эх! - досадливо молвил старец, ткнул Дока пальцем в живот и увлек свою балетную труппу в лес.
- Однако, - произнес Док, глядя им вслед, и все с ним без колебаний немедленно согласились.
Подходя к своему дому, они услыхали ритмичное повизгивание. Док побелел и почти побежал к куполу. Братишки пилили молодое дерево.
- Зачем вы? Что вы делаете? - он горестно покачал головой.
- Шашлык, Док. Шашлык из местной осетрины.
Рядом с деревом валялись куски разрубленной болотной змеи. Куски еще подрагивали. Дерево пилилось скверно. Из распила обильно тек сок, образовав под деревом лужицу. На земле лежала опавшая листва.
- Прекратите немедленно! Ешьте листья.
Сид, не переставая пилить, заржал.
- Листики жри сам, Док. Мы не козлы.
- И-эх! - Док повторил восклицание старца и ушел в купол.
Тим подошел к дереву и покачал его. Пила заглубилась почти до середины. Держась за дерево, он резко выбросил правую ногу и ударил ботинком старшего братишку в колено. Тот взвыл и рухнул на спину. Младшенький бросил пилу, выхватил штырь и хотел броситься на Тима.
- Остынь, парень, - тихо сказал Стив и стал рядом с Тимом, - тут тебе не покер, пришью подонка.
- Потом, Карен, потом! Помоги встать! - завыл Сид, с удивлением глядя на свою руку. Она при падении попала в древесный сок, побагровела и быстро опухала. Сид дул на нее и скулил от боли.
- Растворяться начал, дебил, - сказал Тим. - Думаю, что дерево сумеет поправиться. Теперь у него с этим кретином счет ничейный. Сид, перестань выть и слушай меня внимательно. Мне сейчас тебя замочить все равно, что клопа раздавить. Но я этого не делаю только потому, что не моя это работа. Я в чужие разборки не встреваю. Принцип такой. Не жилец ты теперь на этой планете, парень. Не жилец.
Громила, продолжая ныть, баюкал свою руку, а младшенький ожег Тима взглядом и подошел к брату.
- В воду сунь! В болото.
Зная повадку братишек и их хозяина, Тим не остался в куполе, а побрел ночевать в лес. Желтый туман стеной стоял у опушки, но в лес сочиться не смел. Тим вынырнул из тумана и вошел в молодую поросль. Воздух здесь был совершенно недвижен, но лес шелестел и совсем тихо, на пределе слышимости, басовито рокотал. Гудел. Тим прошел метров двести и хотел было прилечь, но, постояв, вдруг почувствовал сильную душевную устремленность, сопротивляться которой был не в силах, и быстро, не оглядываясь, пошел в глубь уже темного леса. Шел долго, не менее получаса, пока не увидел прямо перед собой частую плетенку из ветвей стелящихся над самой землей. Тим, не раздумывая, лег на нее, успел удивиться необыкновенному уюту живой кровати, вкусному медовому запаху ее ветвей и провалился в черную бездонную пропасть сна.
- Видишь его? - спросил старший.
- Нет. Исчез куда-то. Лег, вероятно, фраерок на землю. Стой тут. Один я.
Младшенький вынул из ботинка штырь, пригнулся и неслышной тенью скользнул к разлапистым деревьям скрывшим одноглазого. Но на полпути он вдруг остановился, выпрямился в полный рост, удивленно посмотрел на зажатый в кулаке заостренный стальной штырь, прижал ладонь ко лбу и громко захохотал.
- А помнишь как я блефовал под утро с парнями Деляги, и какую ты, при этом, делал унылую рожу? - корчась в яростном приступе смеха, спросил он старшего.
Громила Сид изумленно взглянул на брата, потом на свою руку укутанную в бинт и улыбнулся.
- Помню. Ты кинул в банк перстень и булавку с камнем, а у тебя была всего лишь паршивая пара. Ловко ты их тогда уделал!
- У Деляги был в ту сдачу червонный цвет, а у дылды справа королевская тройка, и оба они спасовали! - извивался, захлебываясь смехом, младшенький.
Потом, шатаясь, братья потащились на ломких ногах между деревьями леса. Дышать им было трудно. Спазмы неукротимого смеха пресекали дыхание.
- А как ты подменил стакан Сизого! - продолжал вспоминать Карен. - Сизый выцедил отравленный виски до капли и наблюдал за нами. Вылупил бельма на босса и ждал. А Деляга притворно хватался за живот и закатывал глаза... Я сейчас сдохну от смеха... А когда из Сизого уже пошла пена, он понюхал стакан и успел вытащить кольт, но мог только мычать... - Младшенький изнемогал от воспоминаний.
- Хватит, малыш! Ты меня уморишь, - старшего тоже душил смех. Он шатнулся и привалился спиной к дереву.
Карен по кличке Вист зашелся визгливым хохотом, вытер кулаком выступившие слезы и ударил брата штырем в горло, пригвоздив его к стволу.
- Сил не было выстрелить, - продолжал вспоминать младшенький, - мог только булькать пеной и удивленно таращить зенки.
Он опустился на землю, и обнял конвульсивно дергающиеся ноги брата, не замечая, как гибкие ветви дерева обвивают его туловище и шею, а один резвый росток нежно пытается раздвинуть его улыбающиеся губы.
Высоченный кособокий неуклюжий холм громоздился над лесом. Деревья сторонились дряхлой каменистой горы, и только чахлая неуверенная трава росла на ее пологом склоне. Когда-то холм был вулканом и умел изрыгать ядовитый пламенный дым, камни и раскаленную лаву. Изъеденные временем языки застывшей магмы лежали на его мертвых боках. Только юркие голубые змейки с рубиновыми глазами обожали холм и сладострастно замирали на его раскаленных камнях. Пологий травянистый склон холма был испещрен черными норами. Норы рыли люди. Много людей. Нагие, грязные, заросшие спутанными космами, они набивали черной землей большие красные мешки, изготовленные из их одежд, тащили мешки к краю леса и высыпали землю в болото, оттесняя его от молодой поросли. Людская возня нарушала покой змеек. Изредка маленькие голубые молнии жалили суетливых тварей с мешками. Укушенный падал, вздрагивал, протягивал руки к деревьям и умирал. Живые люди быстро оттаскивали труп в лес. Так велось исстари, и дремотная печаль стыла в маленьких рубиновых глазках.
Док озадаченно посмотрел на Стива и Эда.
- Мало нас. Нужно идти в лес и найти Сивола.
- Купол вот-вот рухнет, - Стив почесал затылок, - металлические опоры подгнили. Ест их земля Эйюбы. Надо менять на пластик.
- А ты Эд?
- Зачем я тебе, Док? Обуза.
Из своего закутка, держась за стену, выполз Серж Деляга. От него мерзко разило перегаром.
- Пойду с тобой. Братья куда-то делись. Не вернулись из леса.
- Куда-то? Ясно куда. За Тимом потащились твои шестерки. Ты послал? - Стив сморщился. - Где сивуху взял?
Деляга досадливо отмахнулся.
- Пойдем, Док. Отыщем.
- Вот ты мне не нужен, Серж. Пойду один, - Док осторожно покачал центральный шест купола.
- Этот покрашу. Эмаль защитная есть, - вздохнул Стив.
Док вернулся из леса вечером. Быстро темнело. Купола не было. Валялась хаотичная груда ломанного искореженного пластика. Около обломков на земле, охватив колени руками, сидел совершенно седой старик, в котором с трудом узнавался Стив. Рядом с ним, тесно прижатые друг к другу, лежали истерзанные трупы Эда и Деляги. Док белый до голубизны, молча, посмотрел на трупы.
- Рука где? - он указал на труп Эда.
Стив встал и пожал плечами.
- Зме-е-ея, - подрагивая нижней челюстью, сказал он.
- Змея? Какая змея?
- Од...одно-о-глазая. Я ее у-у-убил.
Док потер лоб, оглядел поле битвы, но змеи не заметил. Земля по краю болота была вздыблена и топорщилась буграми. Он глубоко вздохнул, посмотрел на темное небо и твердо сказал:
- Ну все. Теперь в лес пойдем.
- По-о-хоронить бы надо.
- Здесь это лишнее.
- Зме-е-еи сожрут.
- Не успеют. Пошли!
- Ты кого-нибудь нашел?
Док долго молчал потом помотал головой.
- Нет.
Тима разбудил переливчатый удар колокола. Чувствуя, что это совершенно необходимо, он восстал с упругой плетенки и, испытывая острое чувство неприязни к стесняющей тело одежде, разделся. Затем вместе со всеми Тим совершил непременное утреннее хождение к Источнику Истины. Идущих было много. В соответствии с ритуалом они изгибались и воздевали длани на каждом шагу. Поднимая руки, все резко и сильно выдыхали воздух. Длинная колона громко, общим дыханием, ахала, отчего между ними возникало чувство тесного надежного братства и любви. Между всеми. Они были одним слаженным механизмом преданным Великому Делу. Подойдя к Источнику они остановились и в едином порыве пали перед ним ниц. Плотный клубящийся туман, поднимающийся над горячим озером, окутал их головы, и они с восторженным наслаждением дышали им, впитывая древнюю заповедную мудрость Леса. Потом в клубящемся мареве, освещенный золотыми лучами утреннего светила, перед ними возник седобородый лесной старец, которого Тим сразу узнал по непреклонно горящему взору и указующему персту. Старец грозно нахмурился и в наступившей напряженной тишине короткими емкими словами возвестил им Истину и указал врага:
- Жизненное пространство планеты - только для Леса! Болото есть враг! Мерзкая, смрадная, гнилая топь! Засыпать! Засадить молодой порослью! Сплотимся и засыплем! Лес будет Владыкой Мира! - визжал старец.
Яростное рычание было ему ответом. Тим тоже скалился и рычал вместе со всеми, ощущая беззаветную преданность Делу.
Начальник Зоны оглядел пилота с башмаков до форменной фуражки и торжественно произнес:
- Слушай меня внимательно, капитан. Планета Эйюба для нейтрализации социально порочных. Доложи внятно. Необходимо составить отчет для инстанций.
Зонный трепетно снял с головы берет с золотыми звездами, водрузил его на специальную болванку, стоящую в кабинете рядом с рабочим столом, пригладил светлый пушок на лысине и со значением взглянул на пилота.
- Для инстанций! Понял? Для весьма высоких сфер. Если проникся, докладывай.
Пилот смотрел на берет и старался унять или хотя бы скрыть злость. Руководящий чинуша изрядно бесил его. - А нечего докладывать. Все по старому. Примерно половину социально порочных он быстро убивает. Остальных заставляет ковырять холмы.
Зонный пожевал губами и с тоской посмотрел на ждущую отчета клавиатуру компьютера.
- Послушно роют?
- Куда же им деться? Ковыряют и преданно ему поклоняются.
- Лесу. Ну а болото?
- Болото? - пилот вдруг встал со стула, вытянулся в струнку перед болванкой со звездным беретом и браво доложил:
- Смердит!
- Не выдрючивайся, - сморщился зонный. - Ты сам-то бывал в этом лесу?
- Один раз. Давно. Вспоминать тошно. Защитный шлем меня спас.
- Ну и что он? Как он? - в тусклых глазках зонного затеплился огонек любопытства.
- В душу внедряется и корежит человека. Как захочет крутит. И еще старцы эти...
- Что старцы? Давай про старцев, - зонный незаметно включил диктофон.
- Старцы при нем... как бы министерство пропаганды. Поучают. Сами они уже не могут с землей возиться. Лес это понимает и приспособил их мужиков напрягать. Звереют наши уголовнички от старческих воплей и надрываются до седьмого пота. Иногда и дохнут под мешком. Я вот думаю, что будет, когда на планете не останется болот. В сферах надеются колонизировать Эйюбу? Так?
Зонный торопливо выключил диктофон.
- Планируют.
- Не позволит, - уверенно сказал пилот, - скорее лес Эйюбы доберется до твоих высоких сфер, чем они до этого леса. Ни хрена у них не выйдет. Зря кидают туда на верную гибель зонных мужиков. Зря! Так и напиши в своем отчете. Проникся?! - вдруг заорал он.
Старый космический бродяга, капитан Клифт, с равнодушными взглядом бойца и мгновенной реакцией автомата умел себя прогнозировать. Через полчаса его охватит ярость и он пару раз глотнет из заветной фляжки, а через час он плюнет на застрявший там катер, на этого длинного конвоира-недоумка и врубит рейсовый двигатель. Он нанизывает на эту паскудную планету уже седьмой виток, и его терпению приходит конец. Пилот еще раз взглянул на зеленые огоньки контроллера и экран локатора. Никаких тревожных сигналов. Катер исправен. Завис, правда, над поверхностью планеты совсем рядом с лесом. Ну и что? Почему он там висит уже более двух часов? Почему не возвращается? Сутулого доходягу с его лучевым пистолетом прищучила доморощенная зонная шпана и он не смог отбиться? Тогда, уж точно, он совершенно напрасно крутится вокруг Эйюбы.
На контроллере вспыхнул голубой огонек. Наконец-то! Пилот все же глотнул из фляжки, торопливо сунул ее в задний карман комбинезона и открыл для приема катера порт шлюза.
Приняв катер, он направил космолет к Земле, переключил управление на навигационный автомат и вышел рубки в салон корабля. Конвоир стоял у иллюминатора и улыбался, глядя на медленно поворачивающийся шар планеты.
- Объясни мне, Сэм, что ты делал там внизу, на катере, в течение двух часов? - стараясь говорить спокойно, спросил пилот. - Воевал с последней партией наших мужичков? Они передумали селиться на Эйюбе и возжелали вернуться в родную Зону?
Конвоир отвернулся от уходящей в черную бездну планеты и задумчиво посмотрел на пилота.
- Нет, парень. Это я возжелал поближе познакомиться с их новой планетой.
- Что-о-о?! - уже не сдерживаясь заорал пилот. - Ты нарушил инструкцию и покинул катер вместе с переселенцами? Зачем? С какой целью?
- С какой целью? - растерянно повторил конвоир. - Цель была. Разумеется была.
Он залез в карман своей форменной куртки и вынул оттуда узорчатый, похожий на кленовый, зеленый листик.
Пилот вдруг успокоился, посмотрел на, ставший совсем небольшим, голубой диск планеты и тихо произнес:
- Ты идиот, Сэм. Теперь ты пропал. Лес тебя ущучил.
Конвоир помотал головой и спрятал листик в карман.
- Теперь я жених, капитан.
Гертруда собрала разбросанную клиентом одежду, не пересчитывая, сунула деньги в ящик тумбочки, с трудом изобразила улыбку "спасибо за визит", подождала пока щелкнет замок входной двери, зачем-то оглядела себя в настенном зеркале висевшем рядом с кроватью и села на растерзанную постель рыдать в голос. Вариантов не было. Рыдала долго, но ближе к полуночи она судорожно всхлипнула, ополоснула лицо холодной водой, густо положила на него макияж и спустилась в "зал для всех". В дымном шумном зале громко лабал негритянский оркестр, и работала стриптизерша Заринка. У рулетки сидело человек семь. Наметанным глазом она сразу определила, что игра шла вялая, мелкая. Крупье бесстрастным голосом автомата комментировал ставки. Увидев Гертруду, он обозначил улыбку и свободной рукой потер правый бок. Сволочь! Зверюга! Почему хотят именно правую? Они же одинаковые. Может быть, когда ее смотрели в больнице, в левой нашли какой-то изъян, и она останется с бракованной почкой? Господи! Гертруда закусила губу, чтобы не зареветь и заняла место за одним из трех столов для "умелых крошек". Заказала сразу три ядреных коктейля "кармен". В зале было жидковато, а денежных клиентов, на ее опытный взгляд, и вовсе не было. У эстрады, со стороны ударника, сидел длинный "чижик" в форме. Он дергался в такт синкопам оркестра и держал в руке стакан с чем-то зеленым. Перед ней тоже поставили высокие бокалы с разноцветным слоистым напитком. Гертруда высосала через соломинку самые вкусные слои из одного бокала. Вариантов не было, но ей чуть полегчало и почти расхотелось плакать.
- Можно к тебе?
У стола стоял "чижик" со стаканом в руке. Гертруда кивнула. Мотается чудак по залу с дурацким стаканом. "Чижик" сел рядом. Она скосила глаза на стакан. Там в бледном чае плавал сорванный зеленый листик.